Неприступная

Рассказ из цикла «Не бывает счастья без любви» – Маленькие рассказы
о любви и счастье. 4


Я знал её со школьных лет. Умница, отличница, золотая медалистка. Комсомолка. Любимая пионервожатая у малышни. Блестящий оратор – умела так выступить, что аплодировала любая аудитория. Её сочинения неизменно оказывались среди лучших в городе. Человек, преданный партии Ленина – Сталина, которому безусловно доверяли самые бдительные органы. Она всюду была лучшей, и её всегда ставили в пример другим.

Такая девушка, конечно же, не могла остаться в стороне от общественной жизни университета. На вечере встречи с нами, первокурсниками, от нашего имени выступала она. Это было не просто выступление, это был шедевр. Гром аплодисментов не смолкал несколько минут. Её едва ли не на руках снесли с трибуны. На первом же комсомольском собрании её единогласно избрали в состав комсомольского бюро факультета. Против неё, единственной, не голосовал никто. Она с головой окунулась в общественную работу, но и об учёбе не забывала – ей нужно было соответствовать. С первой же сессии – круглая отличница. Не студентка, а бриллиант.

А ребята посмеивались: с ней же поговорить не о чем. Только о собраниях, заседаниях и мероприятиях. Она не дурнушка, нормальная, очень даже симпатичная девушка. А попробуй к ней подъехать, ей и на свидание прийти некогда. Неприступная. Нецелованная. Девчонки заводили романы, выходили замуж, а ей было не до личной жизни. Какая может быть личная жизнь у общественного деятеля?

Мы встретились с ней лет через 10 после окончания университета. Помните, что это были за годы: знаменитый антисталинский доклад Хрущева, его смещение за волюнтаризм… Внешне её жизнь мало изменилась: Работа, большая общественная работа – секретарь парткома на заводе. Не замужем.

Она жила с мамой, её отец умер до войны. Многие годы мама скрывала от неё обстоятельства смерти отца. И уже будучи взрослой, узнала: отец, которого она боготворила как коммуниста, человека умного, порядочного и очень талантливого, был расстрелян как враг народа. Узнала тогда, когда его посмертно реабилитировали. Эта весть её и надломила: что это за партия, которая сначала уничтожает, а потом реабилитирует своих лучших членов? Что это за партия, которая сначала возносит до небес своих лидеров, а потом их разоблачает? Из партии она тогда не вышла, но и делать партийную или государственную карьеру уже не хотела. Звали наверх – не пошла. А потом и звать перестали. Хотела освободиться от работы секретарём парткома – не отпустили. Она была лучшим секретарём в городе, никто и слышать не хотел, чтобы её отпустить. Ни на предприятии, ни в райкоме. Не могла же она сказать, что больше не верит партии.

А что с личной жизнью? Да не было никакой личной жизни. И времени на неё не было. Но главное: как женщина она никого не интересовала. Женщины в ней уже не осталось. Кому придёт в голову ухаживать за секретарём парткома? О чём с ней говорить – о плане парткома на май месяц?

В 91-м партийные организации убрали с предприятий, и она оказалась не у дел. В райком не звали – возраст уже не тот. Вдруг почувствовала себя в вакууме: мама ушла, друзья-подруги все куда-то разбежались. Да и оставались ли настоящие друзья у секретаря парткома? И здесь она сделала единственно правильный выбор: пошла рядовым учителем в школу. Там никто не вспоминал о её партийном прошлом, там она оказалась самой собой – бывшей пионервожатой, любящей детей. А профессиональных знаний и умений у неё хватало – не зря же она всюду была отличницей. Обложилась учебниками и быстро вошла в курс дела. И стала тем, чем она всегда была – лучшей.
 
Последний раз я видел её за пару лет до её кончины. Она была очень рада визиту человека, который знал её всю жизнь.
– Ты счастлива – там, в школе? 
– В школе – да. Давно уже не ощущала себя в такой степени на своём месте.
– А как свою жизнь оцениваешь?
– Знаешь, это для меня сложный вопрос. Каяться мне не в чем. Мы были идеалистами: отдавали себя без остатка ради счастья человечества, А о собственном счастье не думали. Человеку трудно жить без собственного счастья. Да и счастье человечества – это сумма счастливых судеб каждого. Глупая была: конечно, нужно было сначала побеспокоиться о собственном счастье, а потом уже о всеобщем. Не раз мне люди прямо говорили: если ты не сумела создать своё счастье, как же можешь помочь мне стать счастливой?