Третья эра. Охотник и жертва. Глава 3

— Они здесь! — услышал запыхавшийся Зик от Нельсона, когда вбежал, хлопнув дверью, в один из залов заброшенной башни на углу Истменской набережной, — Пора! Ты уверен, что за тобой не следили?
 
Все еще пытаясь отдышаться, Зик утвердительно кивнул головой, отряхивая свой плащ от капель дождя.
 
— Тогда собирай вещи. Мур и Шальски уже ждут нас.
— А как же…
— Я думаю, он сам о себе позаботится, — оборвал Нельсон.
 
Зик не стал спорить, и послушно направился паковать свой нехитрый скарб. Он вообще не любил спорить, особенно с Нельсоном. В конечном счете, именно этот человек спас ему жизнь полгода назад, когда их сдали наемники с Тихого Острова охотникам за головами. Если бы тогда Зик не послушал Нельсона, вряд ли бы он уже вообще кого-нибудь в своей жизни послушал.
 
— Уже стемнело. Готов? — нетерпеливо спросил Нельсон спустя двадцать минут сборов.
— Да, выходим.
 
Напоследок, Зик обвел взглядом освещаемую тусклым оранжевым светом обветшалую комнату, которая, пусть на несколько месяцев, но стала их убежищем. Куда теперь? Этого не мог знать даже Нельсон. Энергикам нет места в этих краях, а уходить в Игнотум, как грозился Зик своему брату, действительно самоубийство.
 
— Ну не скажи, — воскликнул Нельсон, — Игнотум, видится мне, наша последняя надежда на спокойную жизнь.
— Ты мог бы не читать мысли, хоть иногда? — возмутился Зик, но Нельсон не ответил.
 
Они шли по темным дворам казалось бесконечно длинной улицы Набережного района, то и дело оглядываясь по сторонам и скрываясь в тенях у стен домов при виде любого отблеска яркого света. От ливня, бушевавшего полчаса назад осталась только противная морось. Где-то со стороны Торговой площади слышались крики людей, а в небе мерцало зарево пожара.
 
— Интересно, что там так полыхнуло? — задумчиво произнёс Нельсон, — Уж не по нашу ли душу пожар?
 
Зик не успел ответить. Он вдруг почувствовал, как в шею вонзилось что-то очень острое и маленькое. Ахнув и машинально взявшись рукой за вонзившийся предмет, Зик вырвал его из шеи и успел лишь увидеть расплывающийся в глазах дротик неизвестного происхождения. В глазах начало темнеть.
 
— Нельсон, я… Кажется, нас…

***

Крис очнулся на холодном полу все того же подвала с сильной болью в затылке, лежа ничком левой стороной лица в луже, от которой он так старательно совсем недавно держался подальше. Первая мысль, пришедшая ему в голову была о том, сколько он тут пролежал? Час? Два? Что произошло?

Тишина с улицы указывала на то, что дождь наконец закончился, а кровь на пальцах, приложенные машинально к затылку, на то, что перед тем, как впасть в забытие, ничего особенно выдающегося Крис из себя показать не смог.

Вздохнув, он начал подниматься на ноги. Уже на половине пути к вертикальному положению, что-то маленькое и пластмассовое вывалилось на пол из левого уха. Наушник - промокший, и естественно ставший бесполезным. “Не было печали...”, — подумал про себя Крис.

Окончательно встав на ноги, немного отряхнувшись и поборов приступ головокружения, он по памяти направился к тому месту, где был выход. Шаг, другой, и вот она - дверь наружу. Дернув ручку, Крис еще больше осознал свое неловкое положение. Дверь оказалась заперта. Во тьме подвала прозвучал тихий непечатный возглас досады.

Выбить дверь казалось самым очевидным решением, однако тот факт, что она открывалась внутрь и сделана была из довольно толстого листа металла, немного снижали шансы на успех.

“Какой тут замок? Или здесь засов?”, — Крис не запомнил этой детали, будучи увлеченным сокрытием собственной персоны в этой сырой темной дыре. Впрочем, он вполне понимал, что бы там ни было - это мало поможет в решении задачи по вызволению себя. Выругавшись еще раз в темноту, он начал на ощупь прокладывать путь вдоль стен подвала в надежде зацепиться хоть за что-нибудь напоминающее рубильник, управляющий освещением или, в самом оптимистичном финале, за ручку запасной двери наружу.

Спустя уже несколько минут блуждания впотьмах, споткнувшись шесть раз о неизвестные, но очевидно железные и довольно тяжелые объекты, наградив себя несколькими ссадинами от падения и порвав любимые карго практически в самом непотребном месте, Крис решил взять таймаут.

Присев на холодный пол, он вновь ощутил лёгкое головокружение и, тихо промычав, ещё раз потрогал окровавленный затылок. Нужно было сосредоточиться. Какие у него были варианты? Ждать утра, когда здешние забулдыги проснутся и позвать кого-нибудь из них на помощь? Это довольно опасная затея, учитывая насколько близко расположен бар “У Лисы”. Продолжать поиски выхода в кромешной тьме? Самый щадящий вариант, ведь заняться здесь было больше нечем. Его напарники, если операция завершилась успехом, уже наверняка давно в штабе, так уж принято в ОЗГ - кто не задействован в захвате, отходят по одиночке...

Внезапно, со стороны входа лязгнул засов. Крис молниеносно встал с пола и, подавив очередной приступ головокружения, припал к стене выхватив револьвер, который, на его счастье, всё ещё был при нём.

Дверь со скрипом распахнулась, и темноту подвала осветил белый луч фонаря вошедшего. Нельзя было терять ни секунды, даже если это был случайный прохожий, вдруг решивший глубокой ночью посетить именно это место. Крис взвёл курок и пошёл ва-банк, улучив момент для эффекта внезапности, резко выскочив из-за угла и направив дуло револьвера на вошедшего, когда тот подошел совсем близко, сосредоточенно изучая ржавые бочки у противоположной стены.

— Стоять! ОЗГ! Оружие и фонарь на землю! Живо! Живо, сука! Стреляю на поражение на счёт два! — с агрессивным профессионализмом наёмника проорал Крис, — Раз...

Эффект внезапности сработал даже лучше, чем он предполагал. Незнакомец явно не ожидал такого подлого манёвра.

— Нет! Подождите! Не стреляйте, я просто делаю свою работу! — запищал тот, с каждым новым словом повышая свой противный тенор примерно на октаву.

Резким движением, Крис заломил руку несчастному и повалил его на землю, навалившись всем телом, и сел сверху.

— Что за работу ты делаешь? А? Для кого? — сыпал он вопросами в то время как незнакомец продолжал взвизгивать от боли и машинально лепетал “нет-нет-нет”, — Перестань реветь, отвечай на вопрос! Кто тебя послал?

— Я его послал, — знакомый аристократичный голос раздался со стороны входа в подвал. Крис сразу вспомнил его, так как этот голос был последний, который он услышал до того, как потерял сознание, — отпусти Карла, он безвреден. Пожалуйста.

Крис не послушал. Решив, что безопаснее всего иметь одну проблему, вместо потенциальных двух, он с силой приложился рукояткой револьвера по затылку бедного Карла, вырубив его одним ударом. Спустя мгновение, дуло огнестрельного товарища смотрело в сторону аристократа.

— О, прошу, давай ты не будешь мне угрожать. Мы здесь не для этого, — нарочито скучным тоном продолжил незнакомец.

Крис никак не мог разглядеть его. Фонарик Карла валялся в отдалении и светил совсем в другую сторону, а тусклый свет с улицы со стороны входной двери лишь подчёркивал чёрный силуэт незнакомца. На самом деле Крису было всё равно, как выглядел аристократ, да и оставаться в этом месте ему несколько опротивело, но этот тип заслуживал допроса с пристрастием. Прицелившись в область коленной чашечки жертвы, Крис нажал на спусковой крючок.

***

Кабинет Папы Орлика располагался на самом верхнем этаже старого кирпичного здания в Деловом Центре, на котором красовалась недавно обновлённая табличка с яркой аббревиатурой “ОЗГ”. В Стэкке насчитывалось более десятка таких контор, конкурировавших между собой, и только штаб Папы Орлика считался эталонным, которому доверяли самые дорогие заказы на отлов энергиков.

Папа Орлик, тучный мужчина за пятьдесят, с масляными глазами и вечно вспотевшей рубашке сидел на своём потёртом коричневом кожаном кресле, вальяжно облокотившись на спинку, держа в руке сигару, зловонный дым от которой расползался по кабинету причудливыми узорами. Напротив него сидел, натянутый как струна, капитан Ной, отряд которого уже давно вернулся с задания, доставив двух энергиков: Зика Патрика и Нельсона Калаверу.

— Прошло уже три часа, где носит Криса? — беспокойно задался вопросом Ной.
— Да, не переживай. Наверняка опять торчит у своей шлюхи Сары, — предположил Папа Орлик, затягиваясь сигарой, — завтра объявится. Ты лучше скажи, как так получилось, что удалось взять лишь двоих? Нам теперь будет крайне тяжело найти этого Шальски и того, второго…
— Мура.
— Да, верно. Вы сегодня там такое представление устроили, что местные газеты еще месяц будут вспоминать этот пожар.
— Я, по правде сказать, не знаю, Папа, зачем Дюк решился на столь кардинальные меры, — судорожно проговорил Ной, вспомнив полыхающий бордель и панику на улицах Набережного района, — ситуация не располагала к подобному. Хотя прикрытие и требовалось, но незначительное, просто отвлечь людей, пока мы пакуем заказ...
— Ладно, я разберусь с Дюком сам! — остановил Ноя жестом руки Орлик, при взмахе которой, пепел с сигары отпал и, пролетев через стол, рассыпался прямо на его крае, испачкав всё вокруг, включая брюки капитана Ноя. Тот сделал вид, что ничего не произошло, — Лучше скажи мне, где Шальски и Мур? У вас есть по ним хоть какая-нибудь информация?
— Пока нет, но думаю, что Патрик и Калавера прекрасно осведомлены об этом. Скоро они очнутся и мы начнём допрос.
— Очень на это надеюсь, — спокойно продолжил Орлик, — кстати, звонили из Центра Социализации, на следующей неделе намечаются несколько облав, так что оповести ребят. И пригласи Дюка, пожалуйста.

С этими словами Орлик очередным жестом руки указал Ною на дверь с явным намёком на то, чтобы тот поскорее покинул кабинет. Очередная порция пепла рассыпалась по столу.

***

Зик пришел в сознание, и ему показалось, что он сидит на стуле в полумраке гостиной отчего дома в родной деревушке Лими, в горах Снодекфела, случайно прикорнув за чтением вечерней газеты, согретый теплом камина в ожидании ужина, который так вкусно умеет готовить его жена София. Вот, серый кот Герцог уютно сопит в ногах, в то время как дождь глухо барабанит по окну, сливаясь с приятным потрескиванием тлеющих поленьев.

Газета упала на пол, а лёд в стакане виски уже растаял. И казалось, если шевельнуться, потревожив столь прекрасно написанную картину мгновения, вся атмосфера уюта и покоя развеется и исчезнет без следа, оставив после себя сладковатый вкус приятных воспоминаний и лёгкость эйфории, разбавленной тенью разочарования от собственной неуклюжести.

Зик открыл глаза, и в этот момент вся тяжесть осознания его бедственного положения и скорых совсем не радужных перспектив общения с Охотниками ударила словно под дых, накатив волной уныния и полного опустошения. А привязанные руки и ноги к железному стулу лишь усиливали эффект беспомощности.

— Я не знал, что ты женат, — голос Нельсона за спиной окончательно выдернул Зика в реальность.
— Я не женат, — безразлично ответил тот, — это побочный эффект моих способностей, создавать иллюзии самому себе в случае сильных стрессов. Я не могу это контролировать. А вот ты свою телепатию вполне можешь, так что перестань! — закончил он уже с нотой праведного недовольства в голосе.

Нельсон не ответил, а спустя несколько минут холодного молчания, которое нарушали барабанящий по решетчатым окнам дождь и скрип старого вентилятора на полу, дверь камеры открылась, представив узникам угрожающе серьёзное лицо Охотника.

***

— Чёрт возьми, где Крис?! — сокрушался Гус, параллельно сняв видавший виды столярный молоток со стены с инструментами, и бросив его на стальной поднос, на котором уже присутствовали клещи и старый кастет, — Между прочим, сегодня его очередь!
— Ничего, лишняя практика тебе не помешает, — усмехнулся Дюк, в очередной раз записывая что-то в свой блокнот,  — глядишь, Криса и переплюнешь, сколько у него рекорд?..
— Две минуты и сорок две секунды, — с этими словами пара ржавых скальпелей звонко упали на поднос вслед за молотком.
— Вот! — Дюк оторвался от своих записей и посмотрел на список, висящий на стене их “комнаты собраний”, — Тебе еще двенадцать минут и восемь секунд до нового мирового рекорда, так что иди, превозмогай.
— Тоже мне, спортсмен, — фыркнул в сторону Гус, надевая пару хирургических резиновых перчаток, затем бросая на поднос пару ножей и портативную бормашину.

Разговор дальше не пошел и уже спустя пару минут Гус направился ставить рекорды, но открыв входную дверь, он столкнулся с капитаном Ноем, и чуть не выронил из рук поднос с инструментами, громко оповестив об этом всех присутствующим металлическим лязгом.

— Боже мой, Гус! — щурясь от звона в ушах проворчал капитан Ной.
— Простите, капитан, — виновато ответил тот.

Ной промолчал, провожая Гуса сердитым взглядом. С свою очередь, Гус поспешно удалился в пыточную, по пути продолжая позвякивать инструментарием.

— Дюк, — начал капитан немного погодя, — тебя вызывает Орлик, так что заканчивай строчить свои писульки и марш к нему.
— Хорошо, — вздохнул Дюк, убирая свой блокнот в карман.
— Не хорошо, а да, капитан! — сердито выпалил Ной, — Если ты в родстве с Орликом, это не даёт тебе права пренебрегать своим положением перед старшими.
— Извините, — коротко пробурчал Дюк.
— Извините, капитан!
— Извините - извините, капитан.

***

Пять минут! Вот это результат!

Гус довольно складывал свои инструменты обратно на поднос, когда в дверь пыточной постучались.

— Занято, ждите своей очереди, — привычно отозвался Гус, — новых пациентов еще не завезли.
— Открывай, Гус, дело срочное, — гулкий взволнованный голос за дверью принадлежал сержанту Киду из резервной группы прикрытия.
— Кид! Ты же вроде на больничном, — Гус продолжал невозмутимо складывать инструменты.
— Всё так, но появилось неотложное дело. Открой, надо потолковать!
— Я тебя внимательно слушаю, ты прекрасно знаешь, что регламент запрещает пускать посторонних во время процедур.
— Чёрт возьми, Гус! — вскрикнул Кид, — С каких пор ты стал законопослушным пёсиком?
— С тех самых пор, как ты меня подставил с делом Никсонов.
— Послушай, я думал мы замяли эту тему, разве нет?
— Догадайся.
— Ну хватит тебе, мне всего лишь нужно осмотреть их.
— Прова-а-алива-а-й, К-и-и-ид, — нараспев протянул Гус.

Удар кулака Кида по металлической двери пыточной звоном расползся по коридору, и спустя мгновение Гус услышал глухие удаляющиеся шаги сержанта.

— Недоумок, — пробурчал он, закончив складывать инструментарий и нажав кнопку вызова бригады транспортировщиков.

Ожидание бригады часто занимало много времени, поэтому, вальяжно расположившись на стуле, Гус по привычке включил свой диктофон и принялся слушать запись своих пяти минут мастерства.