Сон в руку

  Иногда посещает страшный сон.
  Верней, не сон - сны различаются, общий момент. Забухал.

  Сегодня снились Каунов и Толик Надежин.
  Собрание акционеров, загородная гостиница, а я бухой. Глухо, многодневно. Прям, чувствую в себе алкоголь - в крови, на языке, башке.
  Хочу ево выгнать - не получается. А этим пытаюсь доказать, что ненадолго. Истово, горячо, с обидой.
  Но они не верят.

  Раньше был сон "за рулем".
  Рулю, и главное, получается. Жму гашетку, ускоряюсь, притормаживаю, поворачиваю. Как взрослый. Сам себе не верю - неужели это правда.
  Последнее время перед засыпанием высота. Смотрю из окна, а там не десятый, сотый. Или тысячный. Даж дыхание сбивается и ложечка колом встает.

  Про баб умолчу - интим, все дела, но хорошие.  Вообще хорошие. Ни разу не иностранки - местные, свои.

  Бляха муха, эсэсэсэрные девчонки были огонь. Без лишних изломов. Походы, вылазки, соберушки - хоть север, хоть тьмутаракань.
  Неважно, главное, вместе. День, ночь, лето, зима.
  И одежды - без ихних Версасси.

  Многие шили сами. Надо сказать, получалось. Мне нравились, а что там одето-надето. Не вериги-лохмотья, и ладно.
  Ни фига не боялись, доверяли. Плечом к плечу, глаза в глаза. Неслись за тридевять, чтобы пять минут вместе постоять, проводить, обнять.

  Чтобы на девчонок руку поднять - боже упаси, в кошмарном сне не приснится.
  Наоборот, целый артикул существовал.

  Идем с ней вдвоем, а из арки страшный хулиган. Твой друг, разумеется. Или одноклассник.
  Типа пьяный, хамский, противный, с приставанием и грубостью. А ты его через бедро - прямиком в сугроб.
  Фишки круто вверх - вплоть до поцелуя.

  Наши бабы непобедимы. Вирус, папирус. Повылезали - окошки натирают.  Цтоб слонецный цвет заиграл. На подухах и перинах.
  Моя понеслась дачу стирать. Сделала маску - с прорезями для ушей, и алю-улю.
  Там же нечем дышать, грязища.  Ага, живем тут, дышим там. Женска логика. Руки чешутся. Ты это, тока в магаз не лезь - одна нога здесь, другая там.

  М-да, Вайнштейну влепили двадцать три - в голове не укладывается. Сорок лет ехало-болело - миллиарды жгли ляжки, грудь давило оскаром, задыхались от популярности. Мужика стерло - сакральная жертва. Во имя всего хорошего.

  Будет вам светлый путь, небесные ласточки, обязательно будет - добро пожаловать или посторонним вход воспрещен.
  Мне нельзя, и слава богу.