Часть 1. Василий Никодимович

     В-ууу-х!…Лихо промчался по грунтовке Урал-вахтовка  с прицепом ярко-оранжевого цвета, тут же за ним проследовал юркий  ГАЗ-53, бензовоз, а на горизонте уже показывали свои носы тяжелые атоскрепера МоАЗы.

     «Горбачи-работяги» ласково называли их рабочие. Действительно, издали они напоминали неутомимых муравьёв, трудящихся не покладая рук, разравнивая километры неприветливой астраханской степи под  поля для помидоров и арбузов, а потом сами же, на собственных горбах, вывозили тонны и тонны грунта.

     За каждой машиной поднимался и подолгу висел в воздухе столб желтовато-бурой придорожной пыли,  оседая  серо-матовым слоем на чахлую  растительность.

     Полдень.  Жарко. Воздух неподвижен, нет даже слабого дуновения ветра. Солнце застыло в самом зените, неумолимо выжигая всё и вся вокруг.  Июль, август - самая неприветливая пора в степи, не считая, конечно, периода мошкары в начале июня.
 
     Раньше, в былые времена, на время дневной духоты работа приостанавливалась. Рабочие  пережидали полудённую жару дома, чтобы завершить смену к вечеру, когда она немного спадёт. Но теперь, увы, другие времена, другой распорядок. Вот и страну всю лихорадит – бог весть куда идём?

     Тем временем проехала последняя техника,  водитель заглушил двигатель. Рабочие, шумно переговариваясь, исчезали внутри вагончика.  Невзрачное блекло-зелёное строение - временная полевая кухня и одновременно столовая. Тут же, рядом,  - будка начальника участка и несколько жилых вагонов для рабочих.

     Полевой стан второго участка передвижной мехколонны №33 занимал часть выемки на небольшой вытянутой ложбине посреди астраханской степи.  Работы здесь начались нынешней весной.

     Там же, по соседству, располагалась «точка» корейца Кима.

     Таких сельскохозяйственных «точек» на просторах Астраханских степей было немало, а неразбериха в связи с перестройкой лишь увеличивала количество подобных «хозяйствующих субъектов".  В основном, они были овцеводческими или держали крупный рогатый скот. Хозяевами, за редким исключением, были приезжие с Кавказа. Чем они ещё занимались, владельцы предусмотрительно умалчивали, начальство не афишировало, а местное население могло лишь догадываться и судачить.
 
     Кореец Ким был «редким исключением».  Человек,  сугубо непубличный, он особых отношений с непрошеными соседями не завязывал, лишь в случае крайней необходимости. Например, такой «крайней необходимостью» недавно была просьба проложить дорогу, ведущую  к стану, чуть подальше от его хозяйственных построек, с юго-восточной стороны.

     Начальник участка, Василий Никодимович Пузанов,  уже в годах, грузный, солидный, без особого удовольствия выслушал гостя, но просьбу выполнил. Кореец,  хоть и не представлял собой приятного субъекта, но склонностью к склоке и  сутяжным характером не обладал. По мнению Василия Никодимовича,  это было важно. Он с неудовольствием вспомнил  недавнюю историю с соседями по прежнему передвижному участку.

     Хозяевами  «точки» там были дагестанцы, люди своенравные и нелюдимые. Дотошные и шумные соседи не понравились им, общего языка, несмотря на все старания Василия Никодимовича, не удалось найти. Посыпались письма, жалобы в «вышестоящие инстанции». До областного начальства дошло - чуть работы не лишился. Слава богу, обошлось исключением из списка на получение очередной премии за месяц и квартал.
 
     Василий Никодимович зло чертыхнулся.  Хоть и работа у него была не особо героическая, но ему нравилась, супруге и уже повзрослевшим сыновьям и дочери тоже, особенно когда он снимал со счёта  кругленькую сумму для покупки для них очередного «дефицита».

     Дефицитом теперь было всё, даже сигареты. Времена наступали смутные, хоть многообещающие. При правильном раскладе, можно было ухватить удачу за хвост.
 
     В стране пятый год уже вовсю идёт перестройка, вокруг всё бурлит и рушится. Некоторые, по примеру заезжего свердловского члена политбюро,  демонстрационно  вышли из партии, переметнулись к их критикам.

     Василий Никодимович никуда не спешил, никого не критиковал, жизнь не ругал, свой партбилет бережно хранил дома, под сукном. Кто знает, что будет завтра?

     Но и не дремал. Обзаводился хорошими знакомыми в разных эшелонах власти. Добрые люди и хорошие связи решают если не  всё, то многое. Недавно, в начале года «нужные» люди шепнули о грядущих денежных реформах. Успел пристроить сбережения в «хорошие» активы и места. Куда? Опять друзья подсказали:  благодаря их советам не только не потерял кровно заработанные деньги, но даже приумножил.

     Недавно предложили Василию Никодимовичу тёплое и высокое место в тресте. Он, скромно сославшись на неопытность и нежелание бросать участок в тяжёлое время, отказался. Однако истинная подоплёка такого шага крылась в другом – времени обустроиться было мало, дальнейшие перспективы на новом месте были смутные.

     Василий Никодимович понимал: при продолжающемся политическом курсе правительства колхозам и  совхозам осталось более или менее благополучной жизни год-два, а может, и того меньше. Вместе с ними канут в лето и разные обслуживающие их организации – строй-вод тресты, различные передвижные и механизированные колонны. Настоящая работа, хотя и не сулила золотые горы, но давала возможность подготовиться к будущей буре.

     Терпение – вот  черта характера,  которую он считал очень  важной.

     Терпеть и ждать своего часа – эту прописную истину Василий Никодимович усвоил рано, ещё в бытность учеником средней школы.

     Однажды к ним в школу на работу поступил молодой учитель физики. Был он слабохарактерным, ругаться и поставить на место нерадивых учеников абсолютно не умел, к тому же при малейшем волнении начинал заикаться.

     Этим беззастенчиво пользовались ученики, которые на его уроках ходили буквально на головах.  Только Вася Пузанов старательно выполнял все задания учителя, а во время занятий сидел тихо, не шумел. И в журнале по физике у него всегда стояли положительные оценки.

     Учился в школе Василий  без выдающихся успехов, но старательно. Был прилежным и исполнительным учеником, за что заслужил добрую славу от учителей, но одновременно  презрение одноклассников. Те над прилежным «ботаником»  потешались, награждали зуботычинами и навесили обидное прозвище «Пузик», «Пузич».

     Василий Никодимыч презрительно хмыкнул и поглядел в окно.  Рабочие, плотно пообедав, выходили из столовой.

     Где теперь он, а где те, кто потешался тогда над ним?  Среди его одноклассников  было много умных и толковых ребят, но в гору по жизни пошли немногие. Работают в основном кто где, простыми слесарями, механизаторами, водителями… А некоторые здесь, под его начальством, обычными трактористами, монтажниками…

     Он же после школы подал документы на строительный факультет  местного института, выучился, получил нужную профессию, а положительные оценки в аттестате, рекомендации  и характеристики  при поступлении оказались очень кстати.

     Кто прошлое помянет, тому глаз вон. Ещё одно качество, усвоенное терпеливой натурой Василия Никодимовича.

     С ранних лет он приучил себя: не давать эмоциям брать верх над собой. Временами, конечно,  возникал соблазн отомстить своим прежним школьным обидчикам,  но, к счастью и к чести для себя, никогда не шёл он на уступки сиюминутным слабостям.

     Наоборот, многие бывшие однокашники, трудившиеся  под его руководством, получали неплохие ежеквартальные премии, грамоты и другие поощрения. Он не зазнавался, охотно посещал регулярные встречи выпускников, при этом его вклад в общий котёл был самым внушительным.

     Но…внутри Василий Никодимович понимал, что  это и было с его стороны особо изощрённой формой мести. Ему доставляло неизъяснимое удовольствие видеть вокруг себя заискивающие лица, подобострастные улыбки, хвалебные слова… особенно со стороны тех, кто не ценил его ранее. Он буквально купался в лучах славы и собственной власти.

     Василий Никодимович снова взглянул в окно.

Сборник рассказов "Астраханские степи".

                Фотография из открытых источников.