Солнце мое

"Солнце мое, взгляни на меня…
Нам всем это снится…"

Он снова и снова терял нить повествования. Нить города, связывающая реальность и сон воедино истончилась и покрылась тысячью пушинок. Асфальтовые артерии города до отказа забились бляшками и Город начал задыхаться в невозможности машинного трафика. Не хватало скорости. Конвульсия заснеженного утра. Высокая фигура в пальто терялась на белом теле агонизирующего титана.
Он ищет Солнце.

В ноябре Солнце в слезах убежала от него, не появлялось весь декабрь и никак не хотела идти на контакт.
 
Город задыхался без Солнца.
 
А Сновидца знобило от нехватки тепла. И не только его одного: горожане ругали Солнце, говоря, что оно зло и строптиво. Сновидец терпел холод стойко, почти по-солдатски, точно зная, что Солнце зло лишь для незнакомцев и обидчиков. Осторожно присматривается, еле заметно касается руки или пряди волос, ищет свои отметины и боится тех, на ком их не находит. Сновидец – один из немеченых. Такие рождаются и вырастают в Серых краях.

Солнце несложно узнать, хотя едва ли кто-то сможет точно составить её портрет. Здесь верное только одно словосочетание: «безнадежно жива». Солнце танцует и бросает слишком горячие искры на кожу. Смеется так, что пространство отражается хрустальным перезвоном. От ее улыбки болят и слезятся глаза, а поцелуи оставляют ожоги и шрамы. Злится молниями. Возможно, умеет вызывать шторма и ветра. Но чаще всего просто молчит. Молча наблюдает, склонив голову на бок и иногда улыбаясь левым уголком губ.

Её друзья: ярко - рыжие, медные, светло - соломенные, иногда белые, но раскрашенные мелким горохом веснушек, уходят при каждом приближении Сновидца. Это протест. Им плохо без Солнца - веснушки совершенно выцвели, да и сами они напоминали цветы после летних заморозков.

"Что тебе сделало наше Солнце, чужак?! Это ты прогнал её!"
Чужаку еще хуже. Каждую ночь ему снятся огненные поцелуи и искры пламени. Всюду чудится запах костра. Сновидец напоминает слепого. Нить, связывающая его с реальностью, почти перетерлась. Город поглощал и перемалывал его.

" В Серых краях не бывает ярких цветов. Я просто не привык, "- твердил он сам себе морозными утрами, когда становилось совсем не в моготу. Дрожал всем телом, пил очень горячий кофе, хрустя тонкими льдинками, закусывал серостью утра и снова шел искать. Он не умел заразительно смеяться, сыпать искрами или хотя бы говорить комплименты. Сдержанные жесты и реплики, металл во взгляде и голосе, выверенная правильность поступков – военный пес Серого Княжества собственной персоной. Для чего ему живой огонь?

Но он искал. Расчерченный на квадраты Город напоминал карцер. День за днем. Квадрат за квадратом. Невозможное ради одного вопроса. В ноябре Сновидец сдюжил и теперь платит за это собранным из льдинок словом «Вечность».
На третий месяц поисков, почти за краем серости, в танце метели, замерзая и срастаясь с собственным ледяным панцирем, молитвой твердит Сновидец: «Солнце мое, взгляни на меня!».

Левиафан Города поглощает его без остатка. Облака срастаются с асфальтом в плотный кокон. Но затем тот трескается на тысячу звенящих осколков. Солнце услышала.

Холод постепенно отступает. Больше Сновидец не испугается. Говорить будет он.
Солнце слушала и улыбнулась. Аккуратно коснулась плеча, затем положила нестерпимо горячие руки на самый центр груди Сновидца, где билось полузамерзшее сердце, а после поцеловала его. «Я беру тебя с собой,» - звучало в этом поцелуе.
Золотой колокольчик.

Где-то на самом краю Города завершился поединок еще одной светлой души и каменного Левиафана – приборы издали пронзительны писк и человек пришел в сознание. Из-за полуприкрытой больничной шторы на него смотрело знакомое, улыбающееся только левым уголком губ, лицо.

Над Городом встало Солнце.

Пришла Весна.