За солнцем

Когда и после третьего «Ваня, домой!» сын не появился, мать рассердилась.
- Вот подлец! Где его черти носят!
И с такой силой хлопнула дверцей кухонного шкафа, что бабушка в соседней комнате оторвала очки от спиц и сказала: - А?
И следом: - Ира! Включи в столовой свет, ничего не видно!
- Ну где этот выродок отирается? Десятый раз подогреваю, – мать машинально щелкнула выключателем. - Представляешь, что они отчудили вчера с Женькой Артюховым? Затащили на крышу кота, нацепляли на него надувных шаров и…
- Не так ярко. Зачем жечь электричество! Никаких денег не напасешься…
Не дослушав, Ирина выскочила из комнаты. Вернулась в кухню, опять припала к окну. В коробке двора, надзираемая родней, копошилась какая-то мелюзга. Ваньки среди них не было. Солнце, обмакнув последние лучи в темно-сиреневое желе, нырнуло за крышу дома, напротив.
Ирина прошлась по квартире, машинально поправляя задравшуюся гардину, сползшую с дивана накидку. Потом надела кофточку, натянула босоножки и вышла на улицу.
Двор пустел на глазах. Из наплывающих весенних сумерек доносились крики и визг растаскиваемой по домам разгоряченной ребятни.
Постояла, прислушиваясь и пошла к гаражам, где в проломанном заборе из красного кирпича находился лаз в соседний двор. Но сына там не было. Чужие незнакомые ребята, курившие на лавочке, проводили ее равнодушными взглядами.
«Крыша! – она - Наверняка эти оглоеды опять забрались туда!»
Заспешила, рванув ручку подъезда. Одолевая пролет за пролетом, запыхавшись, взобралась на пятый этаж…
Висящий на двери замок, казалось, тихо улыбался из глубины своей кованно-умасленной души. Для успокоения совести она все же дернула его на себя.
Нет, не показалось. Закрыто.
Глубоко вздохнув, постояла прислушиваясь.
Где-то, этажом ниже долбили на пианино. Начиналась программа вечерних новостей. За дверью напротив кто-то включил пылесос. Ирина вздрогнула. Стала спускаться…
Вечер дохнул прохладой, и она поплотнее запахнула кофточку на груди. Еще раз оглядела опустевший двор и рванула к черному карману подворотни.
По освещенной улице спешили прохожие, обдавая теплом, ползли навстречу друг другу колонны машин. Светофор на перекрестке упрямо и своенравно мигал зеленым.
«Где искать? – подумала тоскливо. – Может в милицию позвонить? В милицию… Куда же он мог деться?»
И тут же в сердцах обозвала себя дурой. Кинулась во двор, на ходу удивляясь, как сразу не догадалась зайти к Артюховым. И в дверях подъезда нос к носу столкнулась с Женькиными родителями – впереди шествовала мать, в арьергарде - глава семейства.
- Вы не видели?.. – начали обе разом и осеклись, осознав нелогичность вопроса.
— Был ваш, — Женькина мать посмотрела на часы, — ну да, часа три назад. Нашего сгреб и отправились. Хотела их покормить, отказались. Женька сказал, что ужинать не будет, вечером творога с молоком поест…
Женькина мать издала носом звук, напоминающий что-то среднее между сморканием и икотой.
- Будет ему творог, – буркнул из-за ее спины Женькин отец. – Со сметаной и с сахаром.
Мадам Артюхова не удостоила мужа вниманием:
— Кажется, они говорили между собой, что собираются идти за солнцем.
- Куда?? – Ирина вяло попыталась оценить степень аллегоричности услышанного.
- Не куда, а за чем. За солнцем. Я внимания не придала как-то…
Отец коротко кашлянул.
- Ничего не понимаю, – Ирина едва не заплакала. - Куда пошли? Зачем пошли? Темно… Где искать?
Женькина мать фыркнула, подивившись про себя тупости собеседницы.
- Ну конечно там! – она ткнула пальцем в сторону закатившегося светила. – Даже школьникам известно, что солнце восходит на востоке, а заходит… Компас, вот что нам нужно! Валериан, у нас дома есть компас?
- Нет… кажется.
- Безобразие. Иметь дом и не иметь в нем компаса. У вас, голубушка, как я понимаю, та же история?
И, не дождавшись ответа, распорядилась:
— Нам туда. Если солнце зашло там, значит и двигаться надо в аналогичном направлении. Это раз. Желательно сузить диапазон предполагаемых поисков и свести к минимуму возможность проникновения объектов за воображаемый радиус. Это два. План действий такой. Мы с Ириной Сергеевной движемся двумя параллельными маршрутами вниз по улицам Толстого и Достоевского. Валериан, – муж удостоился легкого кивка - как звено более быстроходное и мобильное, совершаешь круговой маневр с фланга по Луначарского и соединяешься с нами в районе магазина «Рыба», что на проспекте. Вопросы есть?
Вопросов не было.
Но двигаться никуда не понадобилось. Из подворотни донеслись громкие детские голоса. Тонкий электрический луч, скользнув по припаркованным у подъезда машинам и спугнув пару тощих котов, уперся в застывшую посреди двора человеческую композицию. Не просто живые здоровые, но, кажется, даже слишком возбужденные к ним приближались обе «пропажи»; в руках у Женьки был отцовский карманный фонарик.
- Ты где это, скотина… - начала было Ирина, но что-то перехватило ей горло, и крик сошел на полупридушенный писк. Дети остановились.
- Мы ходили за солнцем, мама! – Ванька аж пританцовывал на месте. – Представляешь, оно ночует совсем близко: в роще за старым заводом. Еще чуть-чуть, и мы бы его догнали. Мы совсем немного не успели, представляешь! Ничего, в другой раз мы спрячемся там и…
- В другой раз?! - шагнув навстречу, мать шлепнула его по щеке. – В другой раз? Сволота проклятая! Хочешь меня живьем в могилу вогнать?!
Слезы, душившие ее, вырвались на волю. Заплакал и сын: втянув голову в плечи, почти беззвучно, размазывая по лицу слезы и грязь.
Женькин отец взял сына за руку и повел к подъезду. Супруга его посмотрела на всхлипывающую соседку, хотела что-то сказать, но, махнув рукой, двинулась следом.

Как всегда, ворочающаяся чуть не до рассвета, бабушка долго слышала тихий, приглушенный плачь за стеной. Плакала Ирина. Плакала горько и безутешно, сама уже толком не понимая о ком. Не выдержав, бабушка поднялась, собираясь шумнуть на дочь, но заглянув в комнату внука передумала и вернулась в постель
Ванька спал и улыбался во сне.