За горизонтом событий.
Время собирать камни!
Трудно определить это время, когда камни разбрасывать, а когда их собирать, но, пожалуй, сейчас самое время собирать, так как народ стоит на краю бездны, дальше, полное забвение или жизнь вечная, для целого народа, или всего человечества!
За горизонтом событий прячется то, что мы уже ни когда не увидим. С нашей смехотворно короткой продолжительностью жизни, это просто невозможно! Горизонт событий скрывает от нас все, что происходит за ним. Как корабль, который уплыл прочь от берега, или корабль, который мы ждём, всегда ассоциируется с нашими надеждами и представлениями. Мы знаем, что корабль есть, или был, или будет, мы можем получать от него сигнал, но мы его не видим. Переместившись с одного берега на другой, мы пытаемся его увидеть и рисуем в воображении, то, что хотим, или на что надеемся.
Суть заключается в том, что наш горизонт событий ограничен продолжительностью биологической жизни – индивида, рода, племени, нации, страны, цивилизации. Мы судим обо всем, что не пережили, в чём не принимали участие. Составляем представление, о вечном, о том, что было до нас, что будет потом, после нас. Делаем массу ошибок и составляем ложные представления о прошлом и планируем предполагаемое будущее, не зная, точно, что нас ждёт!
Есть только миг между прошлым и будущим, в пределах которого мы существуем, в пределах которого и может существовать достоверность событий. Всё, что за этим горизонтом, за горизонтом нашего существования, никогда не может быть достоверным событием, а только предположением, которое зачастую бывает ошибочным. Так, одна ошибка рождает другую и человечество «познавая» прошлое становиться заложником заблуждений в будущем.
Горизонт событий продолжительности биологической жизни весьма ограничен, вселенная живёт и развивается вечно. Как нельзя составить представление о размерах слона по кончику его хобота, так нельзя познать событийность жизни вселенной по одному мигу наших наблюдений. Разновидности горизонта событий существуют!
Мы привыкли ассоциировать горизонт событий непосредственно с чёрными дырами. Непреступная граница, оболочка чёрных дыр. За этой оболочкой скрыто то, что неподвластно взгляду стороннего наблюдателя и существующим законам физики. Однако, горизонт событий, в контексте чёрных дыр, является лишь его частным проявлением физического состояния вселенной.
Другими словами, горизонт событий есть не только у чёрных дыр в астрономии. Общее определение горизонта событий представляет нам его как некую условную границу, которая разделят две совокупности событий. В биологической жизни, как ни прискорбно, горизонт событий разделяет большее, чем в законах физики и является только частью закона мироздания.
Черные дыры, вероятнее всего, совсем не ограничены никаким горизонтом событий. Не правда ли парадоксальное заявление? Впрочем, вряд ли кто-то будет удивлён, если узнает, что эта новая гипотеза принадлежит легендарному физику-теоретику Стивену Хоккингу. С некоторого времени, чёрные дыры перестали считаться «чёрными» и «бессмертными», они приобрели новое осмысление, новое физическое понятие. Так будет и в мире биологической жизни, как только мы перестанем фантазировать и придумывать, искусственно выстраивать своё будущее, а будем руководствоваться объективностью, сразу возникнет определённость, появиться система взаимоотношений в биологическом пласте законов мироздания.
Если правильно понимать границу событий и не превращать её в ловушку сознания, то наступит понимание того, с чем мы имеем дело и как строить наш дом.
Глава 1.
Трудное решение
Совещание кабинета министров проходило в нервной обстановке. Нельзя сказать, что это было особенным, не типичным для последнего времени состоянием, но градус раздражения был настолько высок, что председатель не выбирал выражений и, в свойственной ему манере, высказывался довольно жёстко. Речь его, как всегда, требовала определённого перевода, но все уже привыкли её понимать как надо.
Доклад одного из министров, о состоянии отрасли вызвал подавленность у всех присутствующих, но только не у председателя. Он вскочил на ноги и стал размахивать руками, его грузное тело словно летало, руки двигались, помогая формулировать мысли и со стороны казалось, что движения рук сами создавали фразы такие же ломанные и не завершённые, как и движения.
- Я не пойму, господа – товарищи, как это так, у нас есть всё, и нет ничего. Только и слышу – нужны деньги, не достаточно ресурсов, надо занять на западе. Разбазарили всё своё, а теперь занимать? А, кто отдавать будет?
- Он сыпал и сыпал вопросами, на которые не получал ответов, да ни кто и не собирался отвечать. Пусть выговориться, легче будет! Потом успокоится и подпишет очередное постановление. Страна привыкала жить не по законам, а по постановлениям – теперь это называлось – ручное управление. Докладчик молча ждал, пока премьер успокоится, выговорится, он заготовил необходимые документы и ждал, как всегда, обычной последней фразы – «что там у тебя, давай!». Так было всегда в последнее время, пошумит, пошумит и подпишет, а куда деться, если надо!
На этот раз, что-то изменилось, премьер, словно забыл о последней фразе, вернул своё тело в кресло и произнёс нечто новое, - совещание закрыто!
- Докладчик нервно теребил приготовленные бумаги, не зная, что с ними делать. Он несколько раз поднимал папку с проектом постановления, со всеми визами смежников, словно пытался напомнить премьеру забытую фразу. Все с любопытством наблюдали эту сцену, ведь на месте докладчика, мог оказаться любой из них, да и оказывался в различное время не раз. Документы для постановлений готовились оперативно и так же оперативно принимались – ручное управление. Теперь происходило нечто непонятное. Обычно, после подписания постановления, включались механизмы финансирования, выделялись указанные в постановлении средства, но как всегда не в полном объёме, а так, что бы поддержать, не дать умереть. Минфин никогда не выделял больше половины, из того, что было указано в постановлении. Там был основной фильтр. Жаловаться на минфин никто не отваживался – хуже будет. Нет визы Минфина – нет постановления! Указы президента и проекты законов – это игра в долгую, вот и старались решать мирно, всё на уровне постановлений.
Премьер сидел в кресле, не обращал внимания на попытки докладчика, оставить документы для подписания. Он искал взглядом в зале кого-то, кто ему был нужен и, увидев человека, просто помахал ему рукой – останься!
Окинув взглядом, оставшихся участников совещания, он совсем тихо предложил, - надо попить чай у меня в кабинете, здесь эхо большое, - премьер поднял указательный палец и покрутил им в воздухе. Все поняли намёк и молча проследовали за ним. Всего осталось три человека, не считая хозяина кабинета. Прошли в его комнату отдыха, где проверка на жучки проводилась три раза в день – утром, до начала работы, во время обеда и вечером. Допуск в комнату был строго ограничен, но, как говорят – чем чёрт не шутит?
По дороге в комнату отдыха, кивнул секретарю и помощнику, - меня нет. Премьер предложил всем располагаться, не за столом, а так как удобнее. Дождавшись пока приготовят чай, проводил помощников, повторив, - меня нет ни для кого, - он сам плотно прикрыл дверь и подошёл к холодильнику.
Все молчали, не зная цели необычного сбора. Ни одного члена кабинета – советники – старая гвардия, прошедшая все мыслимые и не мыслимые ступени карьерного роста, а теперь, государственники, на уровне консультантов и советников. Премьер внимательно прислушивался к их мнению, но никогда не предлагал высказываться публично на заседаниях или в прессе. Он ценил их сдержанность и, казалось, хранил их только для себя.
Доставая бутылки и закуску из холодильника, премьер задал свой первый вопрос.
- Ну и как вам всё это нравиться?
- Все продолжали молчать, не зная, что имеет в виду председатель, вроде ничего необычного на заседании кабинета министров не происходило – анализ по отрасли, просьба выделить дополнительные средства на текучку, только финал выбивался из правил.
- Неделю не могу переговорить с президентом, работает с документами, надоело латать этот Тришкин кафтан. Работа пожарников и то легче, там хоть пламя видно, а здесь пугают. Не подпишешь – плохо, подпишешь, лучше не становиться. Болото! Страну всю рассовали по карманам и по счетам в банках. Налоги поднимать не даёт, собираемость каждый день хуже, всё вывозиться из страны. Как услышу, что появился новый фаворит у Бориса, аж в жар бросает – жду очередной подлянки. Как появился новый шустрый малый – жди неприятностей. Уйду я, наверно, брошу всё, к чёртовой матери и уйду. Раньше чувствовал себя человеком в Газпроме, а теперь, слугой всех господ, только чувствую, что эти господа сидят не здесь, а там.
- Премьер указал пальцем себе за спину, - вы не знаете, когда это кончиться? Тишину никто не спешил нарушать, все, не сговариваясь, занимали места за столом, брали из стопки тарелку, приборы и молчали.
- Да, вы уж сами наливайте, кому что можно, а я горилки выпью, противно, но теперь к месту. – Премьер сказал уже много, больше, чем обычно для него, и теперь ждал. Он знал, что его поняли правильно, людей он подобрал таких, которые многое знали и понимали без слов. Это его молодые помощники всегда стараются уточнить детали, а что уточнять этим, которые лучше всех знают всё о стране. Бывший премьер, дипломат, уважаемый на западе человек, но главное – государственник. Он выдернул страну из помойки, но был, опять задвинут, президентом – рейтинга испугался! А другой советник – десяток лет руководил внешней разведкой, ему ли не знать, как строиться всё там, на западе. Руководитель ФСБ – тоже бывший, но бывших чекистов, как говорят, не бывает. Эти три человека должны знать о стране всё, что теперь необходимо для изменений к лучшему. Знать и мочь, это не одно и то же, но премьер надеялся, что они помогут ему найти нужную формулу поведения.
- Ты прав, Виктор Степанович, страна не в лучшем состоянии, что бы надеяться на чудо, но и не всё так уж безнадёжно, - бывший премьер сделал паузу, - мы все знаем, что нужно стране, только пока президент находиться в состоянии младенческого заблуждения ничего сделать нельзя.
- Ты сам себе противоречишь, Евгений Иванович, вселяешь надежду и говоришь, что невозможно надеяться на лучшее.
- Такова жизнь, Михаил Сергеевич создал всё, подготовил всё к развалу страны, действующий президент сменил строй, поспешил похоронить социализм, но выходит так, что хоронил он не строй, а саму страну. Страна ему больше не нужна, его интересует только личный имидж на западе. Мы не будем обсуждать все его ошибки, они известны, но и позволить уничтожать страну дальше нельзя, здесь ты прав. Друг - Коль, друг Билл, друзья в Великобритании, да и во всей старой Европе для него важнее, чем суверенитет страны. Да и какой суверенитет без самого суверена?
- Ты о чём? Опять смена власти? Ты лучше нас представляешь, какой шум поднимут его друзья на западе, если почувствуют, что мы меняем курс, или убираем всё окружение президента. Его свита – гарантия западу в нашей покорности.
- В этом, ты абсолютно прав, нам перекроют весь кислород, как только почувствуют нашу не покорность или своеволие, - экс-премьер улыбнулся своей загадочной улыбкой человека, который привык к тонкой дипломатии. Надо менять власть самым демократическим образом, что бы ни один барбос на западе не почуял измену. Но, нашему правителю – ещё не срок, а страна уже на последнем выдохе. Дефолт, Чечня, а ему всё кажется в розовом цвете.
- Хотел бы я посмотреть, кто ещё так лихо пьёт и остаётся трезвым, я таких не знаю, - экс-руководитель СВР повёл плечами, - знаю, только, как трудно сегодня поддерживать дух наших нелегалов. Стараемся держать их подальше от страны и убеждаем, что это временные трудности.
- Виктор Степанович перевёл взгляд на экс - руководителя ФСБ, - что ты скажешь?
- Да, всё верно, только от этого не легче. Бываю на встречах с руководством ФСБ и знаете что почувствовал? Страх о том, что начальство не верит никому из своих подчинённых. Я не говорю уже о структурах МВД, там, хоть переходи на ЧОП полностью. Не знаю ЧОП, ЧВО и вообще, к чему мы придём, с реформами в армии. Контрактники! Военных кафедр нет, военные училища не имеют полный набор. Выбьют в первом бою офицеров, а резерва нет.
- А, в промышленности ещё хуже, - добавил Евгений Иванович.
- Да, радости мало, выходит тупик? Значит, плыть России по течению, как то, что никогда не тонет? – Виктор Степанович затуманенным взором смотрел на собеседников, - если даже вы не знаете, как быть, то дела наши совсем плохи.
- Ну, не совсем не знаем, только для этого нужна система, - экс-премьер прищурился, рассмеялся и положил свою ладонь на руку председателя, как будто пытался его успокоить. С системой нужно работать системно.
- Ты же знаешь, что любой мой документ сразу ложиться на стол и не только первого лица нашего государства, но и в архивы наших новых друзей.
- Ты уверен, - Евгений Иванович поднял указательный палец и обвёл стены круговым движением.
- Я уже во всём не уверен, говорят, что чисто, а как на самом деле трудно гарантировать. Чистят от чужих блох, а другие, могут поставить.
- Тогда давайте договоримся так, мы люди свободные и понятливые. Задачу понять не сложно, подумаем приватно, пообщаемся на рыбалке или на охоте, встретимся и обсудим детально. Согласны? Мы уже час сидим вместе одно, это вызовет вопросы, так, что дай нам Виктор формальные поручения, для протокола и расходимся.
Премьер с надеждой посмотрел на своего предшественника, - я пока не буду это обсуждать с посторонними, только не затягивайте с этим вопросом. Может вам помощников дать? – Потом махнул рукой, - какие помощники в таком деле, здесь нужны ваши мозги!
В приёмной их встретил настороженный взгляд помощника премьера, встреча была не запланированной, и он хотел понять, что там было, по коротким репликам при прощании. Премьер, в свойственной ему манере, пожимая руки, произнёс, - ну вы там смотрите не особенно, денег нет, а вы просите на какую-то ерунду.
- Помощник выдохнул, значит, очередные ходоки напросились на встречу и, как всегда, клянчили деньги на очередной свой прожект. Обычно, это были отдельные ходоки, а здесь целый коллектив.
После ухода визитёров, помощник заметил некоторое оживление в настроении премьера и позволил себе спросить, - всё просят за своих бывших подопечных?
- Да, ерунда, где я им возьму? Одному деньги, другой просит за родственника, а третий вообще стал адвокатом президента, видите - ли, он так видит перспективу, вроде все остальные слепые.
- Продолжая бурчать себе под нос разные глупости, Виктор Степанович поспешил в свой кабинет, бросив на ходу, - соедини меня с президентом!
-«-
Евгений Иванович не спешил начинать работу, он три дня размышлял о том, насколько его преемник твёрдо решил исправить положение дел в стране. Одно неверное действие или неуклюжая попытка вмешаться в зону влияния президента и всё рухнет. Он много дней до этого момента размышлял над тем, почему именно Виктор Степанович занял его место, председателя правительства. Потом успокоился – человек с политическим авторитетом этой системе не нужен, чего стоило только одно его решение развернуть самолёт над Атлантикой, когда он узнал о вторжении в Югославию! Потом долго президент доискивался, как, да что, ведь он такой команды не давал. За долгие годы службы, Евгений Иванович привык работать в команде, когда каждый знал своё место в ряду и выполнял свою работу, не оглядываясь и не ожидая команды сверху. Вот тебе русское слово – команда, одни понимают это как приказ, другие, как коллектив единомышленников. С тех пор, как Евгений Иванович ознакомился с записями переговоров первого президента России с президентом США, ему совсем расхотелось участвовать в этом унижении страны. Острую горечь вызвал текст выступления Бориса в конгрессе США. «Идол коммунизма!» Такая команда ему не нужна! Он так и решил.
Экс-премьер понимал, что у его преемника накипело, но надолго - ли его хватит, надолго-ли вообще он на этой должности. Хозяйственник с большим опытом, пожалуй, только его компания, с государственным устройством, осталась на плаву. В политику он не лезет и не собирается, а значит, он может исполнять свою работу, пока у власти Борис! Всех это устраивает и близкое окружение президента, и плотное кольцо иностранных советников всех мастей.
Одно время, у Евгения Ивановича возникло чувство стыда за действия своего преемника в Чечне, но потом, он понял, что дипломатия и политика не его конёк, а брошенный, оставленный на поругание, в острый момент президентом, он поступал, как мог, даже пошёл на переговоры с чеченскими террористами в Беслане.
Всё это было в прошлом, осталось главное! Стоит - ли, отдавать ему людей, которые остаются верны стране, пусть усечённому СССР, но великому государству российскому. Отдавать не следует, а тогда как построить систему взаимоотношений. Использовать КГБ (ФСБ), как основу системы, уже нельзя, сделать главной движущей силой СВР, а кто будет работать в самой стране?
Продумывая главный вопрос, как основу, как новый центр влияния, Евгений Иванович запросил материалы по состоянию дел в ведомствах и министерствах. В ожидании материалов, Евгений Иванович теперь больше, думал о том, как спрятать основную цель своих запросов. Разговаривая по телефону с друзьями и бывшими сослуживцами, он каждый раз, бодро сообщал, что собирается всерьёз заняться своими мемуарами. Это воспринималось по-разному, одни радовались, они и раньше просили его об этом, другие спрашивали о главной цели, давали советы, очевидно боясь попасть в воспоминания бывшего шефа в неприглядном виде.
Полученные сведения не обрадовали. Вся статистика показывала, что страна погрузилась в рынок чужих товаров, недавний дефолт только завершил начатую в девяностые приватизацию и развал реальной экономики всей страны, любой её части. Банки росли как грибы, финансовые пирамиды, коммерция во всех сферах деятельности. Всё превратилось в бизнес! Кто на чём сидел, тот там и строил свой маленький, или большой бизнес.
Отложив, на время, материалы статистики Евгений Иванович, запрокинув руки за голову, думал о том, что они опоздали и опоздали похоже навсегда. Не хотелось думать об очередном государственном перевороте, революции или потрясении, в виде очередной мировой войны. В любом случае, Россия проиграет. Ещё не испита чаша терпения народа, каждый надеется на своё индивидуальное чудо – стать богатым и независимым от всего.
Раздался звонок телефона – вертушки, или малой АТС правительственной связи оставленной для советников. В трубке раздался голос Вадима Владимировича – бывшего СВР. После слов обычных приветствий, они знали, что их могут слушать, Вадим, поинтересовался здоровьем Евгения Ивановича, предложил отдохнуть на природе, поиграть в преферанс у него на даче в Снегирях.
- Совсем скука заела, в семье, не поговоришь, им это теперь не интересно. Кто бы мог составить нам компанию для хорошей пульки? Баньку и всё, что к ней причитается, гарантирую на высшем уровне.
- Давай попробуем, я здесь собрался писать мемуары, так что освежить некоторые подробности, времён моей работы в СВР, не помешает. Можно, пригласить Гошу – Георгия Александровича, он сильный преферансист, правда, может оставить без штанов. Подойдёт? Тогда я ему звоню. А, четвёртый? Четвёртый за тобой, когда собираемся?
- Через недельку, вас это устроит?
- Договорились!
После этого разговора, время для Евгения Ивановича спрессовалось и ускорилось, он понимал, что от него ждут готовой схемы действий, каких-то команд. Пока никто не решил, кто будет руководить всем процессом, как это будет построено, как будет работать. То, что надо строить свою систему управления – это очевидно, но единоличное руководство страной всегда заканчивалось плохо для России, а коллективное – ЦК КПСС, вообще привело к развалу страны. Евгений Иванович вспомнил слова Козырева – бывшего министра иностранных дел РФ, в разговоре с президентом США - «…у России нет своих интересов, есть только мировые ценности». Позорнее высказывания, чем это, он не помнил. Это значит, что у России нет собственной идеологии, которая цементирует общество, а то, что мировыми ценностями стали ценности США, он как-то не учёл. Только этой одной фразой, министр отдавал Россию в руки мировой закулисы. Надо это отметить и при встрече, обсудить!
Экс - премьер сосредоточился на вариантах организации структуры, которая должна исправить положение в стране и восстановить статус на международной арене.
Сидя за столом, он начал записывать отдельные пункты, как признаки будущей системы, или как некий план действий:
- смена руководителя (самая легитимная, мягкая смена),
- многоуровневое построение организации (федерация, округа, субъекты) всё должно соответствовать устройству страны,
- определение отдельных – главных направлений работы по отраслям,
- изменения финансовой системы страны, для её более независимого состояния,
- выработка новой идеологии, (государственные интересы),
- подбор, воспитание и расстановка кадров!
Двумя жирными чертами, вычеркнул последний пункт и вписал его в начале списка. Так будет правильнее! Подбор кадров из тех, кто ещё остался это главное, для воспитания потребуется много времени, которого просто нет. Подумав немного, поставил впереди списка идеологию, затем вычеркнул.
Откинувшись на спинку кресла, Евгений Иванович задумался, каждый из пунктов важен и обязателен, но как их последовательно расставить в цепи по степени важности, он не знал. Внизу списка, синим карандашом, вывел, – надо посоветоваться, поставил три восклицательных знака.
Ему уже сейчас необходимо было обсуждение, необходимо как воздух, что бы продолжить работу и быть уверенным, что он прав, а если не прав, то поправить и снова двигаться вперёд.
- Что-то я как мальчишка нервничаю, десять лет терпел, а теперь неделя кажется вечностью, видно старею, боюсь не успеть, или просто истосковался по настоящей работе. Вот тебе и коллективное руководство! Так и прёт, единоначалие.
На следующее утро, Евгений Иванович проснулся, чуть позже, чем обычно, но ощущал бодрость во всём теле. Поднялся с постели и направился в ванную, прислушиваясь к непонятному для него состоянию. Он уже давно не испытывал, такое чувство удовлетворения, как сегодня, даже когда ему удавалось сделать реально хорошее в прошлом, он чувствовал только усталость и ощущение преодоления очередной трудности. Сейчас всё было по-другому. Ничего не сделал хорошего, а уже приятно!
Выйдя на кухню - столовую, прямо в халате, он стал готовить себе чай и вспомнил, что поручил подумать о четвёртом для игры в преферанс Вадиму. Посмотрел на часы – рановато для звонков. То, что от этой первой рабочей встречи зависело многое, он понимал. Можно было поспорить, переругаться, отстаивая свою точку зрения и ничего не решить. Но главная опасность – ошибиться в выборе партнёров, не в преферансе, конечно, а в большом и важном для страны деле. Ему казалось важным ввести в свой круг, кого-то из экономического блока, но он был просто уверен, что там всё подобрано мировой за кулисой. Ввести Троянского коня – это значит проиграть, не начиная ничего!
Немного подумав, Евгений Иванович обрадовался своей неясной мысли, - а что, пусть будет Троянский конь, но наш, через него мы сможем не предугадывать, а точно знать развитие процессов. Вообще полезно, иногда не видеть врага, или соперника, не гадать, как он поступит, или почему он так поступает, а становиться на его сторону и смотреть на всё его глазами. Такой человек нам нужен! Пусть сидит всегда на прикупе!
Настроение сразу улучшилось, напевая старый мотивчик, Евгений Иванович пил чай и думал, как выстроить новую систему управления страной. Смешно сказать – выстроить, если учитывать, что вся страна уже продана и дважды перепродана, 50% жителей, уже там, в светлом будущем, который рисует запад.
Ну-ка, ну-ка, поиграем немного в западные ценности! ВТО, всемирный банк, ООН, МВФ …. Где здесь Россия? Его бывшая подруга Олбрайт, которую он уважает и сейчас, прямо заявила, что Россия не по праву имеет территорию, которая нужна всем, делиться надо. Значит, России уготовано дробление на мелкие части. Это серьёзный аргумент, что бы возразить. Россия, или СССР имела другую идеологию, чем западный мир – свобода, равенство братство! Теперь этого нет, ради чего же сопротивляться и делать вид, что мы особенные, самобытные и всё прочее?
Евгений Иванович на секунду замер с чашкой в руке, потом медленно подошёл к столу и на чистом листе бумаги начал писать очередные вопросы к разговору:
- мировая закулиса, что это, или кто это?
- почему мир на планете развивается в одной технической парадигме и не имеет ничего общего с космическими силами и энергией космоса, будто не замечая комическое начало всего живого? Жизнь и разум это свойство биологических объектов, или это способ существования материи?
- Человек, как биологический субъект это явление планетарное или вселенское – космическое?
Политик до мозга кости, государственный деятель, к которому прислушиваются правительства многих стран мира, смотрел на написанный им текст и недоумевал, как его занесло в такую даль, почему у него возникли такие вопросы? Оцепенение не проходило долго. Евгений Иванович пошевелил рукой, пытаясь выйти из этого состояния ступора, но мозг отказывался отвечать на этот вопрос. Он где-то читал, что многие летописцы, изобретатели и провидцы говорили, что они только записывали мысли пришедшие ни откуда, они фиксировали на бумаге, или передавали устно, то, что к ним пришло как озарение свыше. Теперь он ощущал такие же чувства, да, да, именно ощущал почти физически, что это не его, но нечто важное и необходимое для будущей работы. Кто-то задал ему задачку - ответить на эти вопросы и только потом допустить к главному.
Последние годы, Евгений Иванович стал замечать, что многое к нему стало приходить не от знаний, а от понимания неизбежности – интуитивно. Вот так и сейчас он должен воспринять этот текст, как необходимое задание к будущей работе.
Ну, вот и повестка дня, для первой рабочей встречи в сауне, или за карточной игрой. Перечитывая текст мифического задания, Евгений Иванович, к своему удивлению, обнаружил, что два последних вопроса, больше подходят для учёных естественных наук, а не для политиков и политологов всех мастей. С этим у них пока ни как. Никто и не думал привлекать к работе по переформатированию страны технарей и астрономов.
Надо это обсудить! Прейдётся эту встречу провести втроём, на прикупе пока никого не будет. Он так и решил, не надо больше ничего, кроме того, что уже есть. Остаётся одно – главное, как сменить руководителя страны и не возбудить интерес к этому со стороны новых хозяев мира. Всё должно сработать по их правилам, что бы вякнуть не успели!
Евгений Иванович, опять, взял в руки карандаш и стал набрасывать образ предполагаемого кандидата. Хороший экспромт - хорошо подготовленный экспромт!
- Личность публично неизвестная, воспитанная системой государственной власти СССР, или её структурами, молодой …. Евгений Иванович прочёл, и перечеркнул крест на крест весь текст. Нет, надо исходить из того, кого нельзя допускать к власти. Перебрав в памяти массу лиц, составлявших окружение президента, экс-премьер вздохнул, таких допускать нельзя! Возник новый вопрос, – на каких условиях, Борис согласиться передать верховную власть? Вот это вопрос вопросов! Понятно, что при его состоянии здоровья, операции на сердце и склонности к алкоголизму ему не дотянуть до конца срока, но даже, если дотянет, то где гарантии, что преемник не уничтожит всё его окружение, вместе с семейством. Таковы законы власти в России, сложившиеся за несколько сот лет. Всё под корень! Он, Борис, так поступал сам. Ему обязательно понадобятся гарантии и не от его окружения, которому он никогда не доверял, а от нового человека. Кто подведёт кандидата к трону, кто составит протекцию, да так, чтобы людишки, стоящие у трона, не смогли его убрать раньше времени.
Евгений Иванович тяжело вздохнул, - здесь нужна не малая изворотливость – представить первому кандидата, да так, чтобы об этом не знало окружение! Надо его подготовить, а лучше всех это могут сделать медики, работая с женой и дочками. Это интересно! Надо заставить их думать, что будет потом, после ухода Бориса от власти, по любому из вариантов. Нужны определённые гарантии семье, тогда она, эта семья сработает как надо и сама уговорит президента оставить власть нужному человеку. С амбициями Бориса, его претензией на оригинальность, такое может сработать.
Наступило некоторое облегчение, думать о кандидатуре преемника не хотелось, пусть решают все.
Глава 2.
Не всё так просто, господа!
В назначенный день, Евгений Иванович вызвал дежурную машину и отправился в Снегири. Бумаги не брал, закрыл в сейфе. Маленькая флэшка легла в карман куртки и всё. Если надо будет, выбросить - легко и просматривать удобно.
Во дворе дачи уже стояла новенькая импортная автомашина, водитель сидел за рулём, и было непонятно, как долго он сидит в такой неподвижной позе.
На пороге появилась фигура хозяина дачи, который спешил навстречу, потом из двери дома вышел Георгий Александрович. Он улыбался и, облокотившись на перила крыльца, наблюдал встречу. Вадим Владимирович быстро приблизился к задней двери машины, на которой прибыл Евгений Иванович, распахнул дверь, оглядел салон и вместо приветствия разочарованно произнёс, - вы один?
- А, кого ты ждал ещё? В баньке пока я справляюсь сам, а всё остальное ты обещал обеспечить. – Разговор явно был рассчитан на уши водителя и на тех доброхотов, которые захотели бы подслушать разговор.
- Кто будет четвёртым за столом, не унимался Вадим?
- На прикупе сидеть никто в этот раз не будет, так получилось. Я посчитал это не существенным, потому и не предупредил. Что это важно? Так мне выходить, или как?
- Ритуальные слова были произнесены, дальше продолжать спектакль не стоило, можно было пережать. Выйдя из салона, Евгений Иванович наклонился к водителю, смеясь, произнёс, - видишь Фёдор, как меня встречают, завтра к семнадцати жду, если выгонят раньше – позвоню.
Приобняв гостя за талию, Вадим повёл его к рыльцу, потом обернувшись к стоявшей машине Георгия Александровича, махнул рукой водителю и громко произнёс, - завтра в семнадцать!
- Мы, что вообще будем одни?
- К сожалению, мы теперь никогда не бываем одни Евгений Иванович, - Вадим Владимирович махнул рукой в сторону неприметного гостевого домика стоявшего в зарослях высокого кустарника. Охрана, или контроль обеспечены – мы же носители государственной тайны.
- Надеюсь, поговорить всё же удастся, найдётся зона для разговоров, или прейдётся под ёлочкой, как в шпионских фильмах?
- Под ёлочкой говорить опасно, а в доме есть место, не беспокойтесь. - Медленно, полу-обнявшись, они подошли к крыльцу, со стороны казалось, что встретились два закадычных друга.
Георгий ждал и немного подобрался, ожидая рукопожатия, опустил руки вдоль большого грузного тела и только улыбался.
- Тогда веди куда надо, времени мало, а работы много, я кое-что привёз надо обсудить и приступать к работе. Обозначай, где можно у тебя говорить, а где нельзя.
- Ну, на несколько часов я могу экранировать весь дом, только на несколько часов не более. Если надолго, могут забеспокоиться и принять меры, а так – технический сбой. Расписание пролёта спутников я знаю, будем работать в этом ритме.
- Все трое вошли в дом. В столовой был накрыт стол на четыре персоны, но на приглашение Вадима перекусить, Евгений Иванович махнул рукой, - потом, позже. Мне нужен компьютер и твой кабинет, надеюсь, там можно говорить?
- Молодая, миловидная женщина, хлопотавшая у стола, замерла в ожидании распоряжения и смотрела на Вадима удивлённым взглядом, очевидно, она слышала фразу Евгения Ивановича о кабинете.
- Елена Дмитриевна, прошу, не беспокоится, дальше мы сами, на сегодня вы свободны, - потом Вадим перевёл взгляд на гостей, пожал плечами, - у нас сейчас начнётся война за карточным столом, в кабинете всё готово, надеюсь?
- Столик с напитками, лимоном, лаймом и сэндвичами готов, как вы просили, но я думала, это будет позже, здесь всё остынет.
- Ничего страшного, после первой пульки мы, надеюсь, сюда вернёмся и отведаем всё. Теперь мы тратим калории не при рубке дров, а за карточным столом. Скажи Юрию, пусть отвезёт тебя домой, завтра жду не ранее семнадцати, чтобы не попала под раздачу проигравшего, или ты хочешь увидеть этот позор.
- Игривый тон Вадима Владимировича немного успокоил женщину, он наклонился к её уху и доверительно прошептал, - Евгений Иванович иногда позволяет себе сальности и стесняется, - она кивнула головой, потом сняла передник, зачем-то протянула его хозяину, словно передавала свои полномочия и, накинув на плечи тёплый жакет, поспешила к выходу.
- Предупреждать надо, что мы не одни, никак не могу привыкнуть к обслуге в погонах – приказы им отдавать, или просить? – Евгений Иванович улыбнулся и похлопал по плечу растерявшегося, на секунду Вадима.
- Теперь мы одни, прошу прощение, поднимемся в кабинет?
- Поднимаясь по лестнице, вслед за хозяином, Евгений Иванович предложил порядок работы.
- Не сомневаюсь, что после известного вам разговора, мы все думали три месяца, над обозначенной темой. У каждого свой опыт и свой план, как решить проблему, или проблемы. Не возражаете, если мы будем высказывать свои соображения по очереди, не мешая друг другу, а потом выработаем общие подходы. – Евгений Иванович произносил казённые фразы, но оба его спутника сразу насторожились, подтянулись и поняли, что у шефа, есть, что предложить первому. Это даже в какой-то степени облегчало им задачу, определялся лидер – всегда легче обсуждать предложенное кем-то, чем предлагать самому, а потом отстаивать свою точку зрения.
Войдя в кабинет, Вадим показал рукой на кресло за рабочим столом, обращаясь к шефу, предложил, - вам там будет удобно. Есть комп, принтер, сканер. – Как в старое доброе время, сам Вадим и Георгий Александрович сели за приставной столик. Роли, казалось, распределились автоматически.
- Э, ребята, так не пойдёт, работать будем на равных. Сегодня я сяду сюда, для удобства работы, завтра другой, но думать, спорить и вырабатывать план действий будем вместе. Согласны? Тогда позвольте ознакомить вас со своими соображениями.
- Экс – премьер включил комп и установил флэшку в порт, пока он выполнял эти манипуляции, Вадим переглянулся с Георгием и подмигнул.
На экране возникло первое изображение, но как ни старался развернуть экран Евгений Иванович к зрителям, у него ничего не получалось – или он видел экран, или только они. Махнув рукой и пробормотав, себе под нос какие-то слова председатель обернулся к Вадиму, - распечатай по экземпляру для каждого. – Подождав, пока листки с текстом окажутся на столе, он продолжил, - это первый пакет вопросов. Не спешите, ознакомьтесь и обсудим:
- смена руководителя (самая легитимная, мягкая смена),
- многоуровневое построение системообразующей организации (федерация, округа, субъекты) всё должно соответствовать устройству страны,
- определение отдельных – главных направлений работы по отраслям,
- изменения финансовой системы страны, для её более независимого состояния,
- выработка новой идеологии,
- подбор, воспитание и расстановка кадров!
Заодно, прошу высказываться по поводу очерёдности задач, это критически важно. Пока вы будете знакомиться с этим текстом, я распечатаю вопросы, которые вас могут заинтересовать, меня они просто поставили в тупик, своей простотой и очевидностью. На стол легли листки с очередными вопросами:
- мировая закулиса, что это, или кто это?
- почему мир на планете развивается в одной технической парадигме и не имеет ничего общего с космическими силами и энергией космоса, будто не замечая космическое начало всего живого? Жизнь и разум это свойство биологических объектов, или это способ существования материи?
- Человек, как биологический субъект это явление планетарное или вселенское – космическое?
Ну вот, пока всё, знакомьтесь, а я чай попью. Евгений Иванович подкатил к себе столик с сэндвичами и заварными чайниками, махнул рукой и бросил пирамидку с зелёным чаем в большую чашку, сахар не добавлял. Дождавшись, пока вскипит вода в электрочайнике, он не спеша подождал, когда настоится чай, понюхал – аромат всегда подсказывал, что чай в нужной кондиции. Увлечённо занимаясь своим делом, Евгений Иванович не забывал посматривать в сторону склонившихся над текстами коллег. Вадим что-то выписывал, подчёркивал и переставлял, а Георгий, казалось, только перечитывал текст, стараясь его запомнить.
Наконец, Вадим Владимирович оторвал взгляд от текстов и задал первый вопрос, - вы ставите первым вопросом смену власти, а на последнем подбор и расстановку кадров, но, не подобрав личность на должность первого лица – это просто пожелания, вам не кажется?
- Кажется, ещё как, кажется. Но, подбор, или выбор этого человека дело особенное в сегодняшних условиях. Все кто у трона, мало подходит для задуманного, а где искать и как подводить к трону, об этом и надо нам беспокоиться. Судя по всему, этот процесс может занять много времени, а у нас его нет – год не более! Обсудим?
- А, что здесь обсуждать, подвести к трону лицо, не засвеченное в политических кругах, быстро не удастся, хотя судя по той смене руководителей министерств, премьеров и людей в администрации, которая твориться сегодня, непредсказуемости действий самого Бориса, возможны варианты. - Вадим, как бы ничего не утверждал, но и не отрицал ничего.
- Нам нужна личность публично неизвестная, воспитанная системой государственной власти СССР, или её структурами, молодой настойчивый со стержнем человек, - Евгений Иванович улыбнулся и продолжил, - таких людей, раньше подбирали и воспитывали для определённой работы, особенно автономной работы в окружении, мягко говоря, в чуждой среде. Уж вражескую среду со всем арсеналом подлости и козней я, нашему кандидату, просто гарантирую.
- Понимаю, на что вы намекает, но мои привыкли работать за рубежом. – Вадим замолчал, - да что я вам объясняю, вы и сами знаете, что многие из наших агентов, которые десятилетиями внедрялись и считались успешными, просто потеряли свою квалификацию, посмотрите, что твориться в стране, как выглядит всё оттуда, где они работают. Если, здесь, у нас теряется вера, отсутствует всякая идеология, то за что прикажете им держаться?
- Ну, а мои соколы, вообще стали большими специалистами в создании различного криминального бизнеса, - Георгий виновато посмотрел перед собой, - готовили их годами, как защитников, а оказалось, что создали наиболее грамотную часть криминальных структур. Теперь можно статистику вести наших кураторов в криминальных кругах. Слава Богу, они пока не связываются с откровенным криминальным миром, а только крышуют бизнес структуры. Уходят группами в различные частные структуры и создают систему охраны для олигархов, лучше, чем в ФСБ.
- Господа, господа, мы не на исповеди и не на ковре перед начальством, - Евгений Иванович откровенно был удивлён, как оба шефа самых влиятельных и подготовленных структур страны расписывались в собственной немощи. - Я это всё знаю сам, надо думать не о том, как плохо, и почему, а о том, как найти людей, которые преданы идеалам государственности. Чувствуете разницу, между преданностью коммунизму, или капитализму и преданностью государству?
- Тогда круг поисков несколько сужается, - обрадовался Вадим, - но есть одна проблема. У многих наших специалистов воспитывалось чувство преданности, как раз, к коммунистической идее. Мы их так и примеряли, всё остальное было чуждо для нас. Восприятие западного образа мысли у них, мы оценивали как хорошую адаптацию в среде, не заглядывая глубоко внутрь, теперь надо заглянуть, пересмотреть, переоценить. Пусть это будет и небольшой круг лиц, но каждый должен быть оценён по-новому, исходя из реалий дня и нашей задачи – найти достойного кандидата.
- Это очень упрощает задачу, - Георгий Александрович даже поднялся с места и подошёл к столику. Что это, радостное возбуждение, или наоборот, полное непонимание сложности задачи? Евгений Иванович смотрел на экс-руководителя ФСБ, молча, ожидая, пока он приготовит себе чай.
- Я, так понимаю, - продолжил Георгий Александрович, - что нам надо искать людей, не действующих в рядах силовых структур, а бывших, которые уже проявили себя на гражданке! Тогда, можно просмотреть и бывший генералитет.
- Ни в коем случае, господа-товарищи, - моментально возразил Евгений Иванович, - ни одной публичной фамилии, ни одного генерала. У нас уже был эксперимент с одной птичкой, кончился печально. Надо найти такого человечка, чтобы ни запад, ни восток не мог предъявить ему претензии из прошлого.
- Георгий Александрович сразу поскучнел, попробовал горячий чай и отставил чашку, - а, какой уровень работы на гражданке нас устроит, ведь некоторые, оставшись без службы в наших структурах, устроились кто куда, одни потерялись вообще, другие благополучно остались на западе, где искать?
- Наступила пауза в разговоре, которая только подчёркивала неподготовленность затронутой темы, или, как сегодня говорят, вопроса. Через минуту размышлений, Евгений Иванович, положил перед собой чистый лист бумаги и предложил, - давайте рисовать наш светлый образ, как это делают невесты, представляя своих женихов, а потом решим, где искать этого принца. Мы уже кое-что знаем о нём, не правда ли?
- Не надо ничего рисовать, - Георгий немного обиделся, - вы всё уже сказали о качествах претендента, или кандидата, а вот о его сегодняшнем статусе надо поговорить дополнительно.
- Тогда ещё одно качество и всё! Он должен быть хорошо адаптирован к западной среде и чувствовать положение дел в стране. Понимаю, что найти такую личность не просто, но думаю, что надо искать на уровне различных административных структур краёв и областей, здесь, в стране. Политологов и балагуров с хорошо подвешенным языком не брать, это пустые люди, большая часть из них прошли школу МГИМО, но дипломатами не стали, теперь делают деньги на телевидении и в различных СМИ, везде есть свой шлак.
- Это надо понимать как задание? Я пока не готов сразу определиться с алгоритмом поисков, - Вадим переглянулся с Георгием, - такого в одной плоскости найти трудно.
- Вот это уже радует и вселяет надежду - есть понимание сложности задачи, а всё остальное решим позже. Думаю, что надо подобрать десяток кандидатур, а потом обсудить всё подробно, но предупреждаю, что досье на каждого должно быть максимально полным.
- Как космонавтов подбираем! – Георгий позволил себе пошутить, но разу пожалел об этом.
- Нет, здесь намного серьёзней! Если ошиблись с космонавтом - угробим аппарат и самого космонавта, а если ошибёмся с нашим парнем, то угробим страну, чувствуете разницу?
- Так, что кандидатуры женщин не рассматривать, - удивился Вадим, а вдруг, подойдёт по всем параметрам?
- Страна к этому ещё не готова, это там, на западе, пробуют разные варианты, с феминизмом заигрывают. Им можно, у них руководит всем принятая система власти, а не личность, у нас в России ментальность другая – системы власти пока нет. Всё в ручном режиме работает. Рассмотрим ваши заготовки, господа, - Евгений Иванович улыбнулся, отпил остывший чай, поморщился, - никак не могу привыкнуть к холодному чаю, как это рекламирует Липтон – холодный чай утоляет жажду!
Что у вас, Вадим?
- Не всё так просто, господа, совсем не просто, я здесь попробовал разобраться с мифическими вбросами по поводу мирового правительства, тайных обществ и всего такого, что ставит под сомнения все наши усилия организовать суверенное государство, основанное на самодостаточности и независимости в современном мире. Столкнулся с массой интересных для нашей работы вещей.
- У вас есть материалы, с которыми можно ознакомиться, или всё пока сырое?
- Материалов море, и вы их знаете, я попытался из этой солёной воды выпарить всю воду и оставить соль. Не знаю, возможно, ошибаюсь в своих выводах, но мои наблюдения в течение всей сознательной жизни дают некоторые основания надеяться, что ошибаюсь не во многом.
- Тогда послушаем, раз ты считаешь это важным для нашего проекта, - Евгений Иванович посмотрел на Георгия, проверяя его согласие выслушать Вадима, - у тебя тоже есть наработки?
- Да, есть, только не знаю, важно ли это сейчас. Мы не договаривались о конкретике, и я позволил себе немного пофантазировать.
- Евгений Иванович посмотрел на Вадима, приглашая его к докладу, или к изложению его видения мира. Можно было понять настроение человека, посвятившего всю свою сознательную жизнь изучению общих черт мира, в котором действовали его подчинённые. Десятилетия предыдущей работы в этой среде, не только в качестве руководителя СВР, заставили его больше вникать в глубинный механизм процессов, а вероятнее всего наоборот, понимание мирового порядка вынесло его на должность руководителя СВР, на которой он за короткий срок, умудрился сохранить службу, не позволил ей раствориться, как и всей стране, в западных ценностях.
- Вадим перебрал листки бумаги, лежащие перед ним, с некоторым беспокойством посмотрел на слушателей – да, аудитория не велика, но ответственна. Он даже мечтал когда-то о таком варианте, представлял его, как защиту докторской диссертации, которую так и не отважился заявить.
- Позвольте начать с простого, с того, что сегодня можно узнать в интернете – мировое правительство!
Все подают это как концепцию единой политической, законодательной, исполнительной и судебной власти над всем человечеством.
Различные теории заговора наделяют функцией мирового правительства разные реальные или вымышленные структуры, ООН, семёрка, масонские структуры, жидо-масонские, Бильдербергский клуб, Комитет 300, иллюминатов.
Немного помолчав, докладчик продолжил, - «Тайное мировое правительство» имеет одно своё ключевое слово – тайное, которое придаёт некий мистицизм и заставляет думать о заговоре.
Заговора никакого нет! Весь этот мистицизм, как хорошая обёртка прячет то, что тысячелетиями лежит на поверхности.
«Тайное мировое правительство» — один из основных терминов теории заговора, обозначающий узкую группу лиц, например, владельцев крупнейших международных корпораций. Эти корпорации, по утверждению сторонников таких теорий, осуществляют контроль, за развитием основных событий, происходящих в мире, на пути к «новому мировому порядку». Это сегодняшняя трактовка мирового правительства, я же заглянул на несколько тысячелетий назад, хотел найти момент зарождения этого феномена и нашёл там все признаки того, что сегодня у многих вызывает трепет и возмущение.
Уверяю вас, что это было всегда, с тех пор, как люди стали объединятся в сообщества для ведения хозяйства. Если отбросить, или забыть на время современные термины и технологии, то станет очевидным, что стремление к манипулированию мнением масс людей, всегда было главной задачей правителей всех мастей и во все времена. Человек грешен и уязвим, на авторитете одной личности, или даже группы лиц, нельзя построить систему подчинения масс. Вот тогда и возникла необходимость в создании легенды о некой тайне, за которую можно спрятать истинные планы и намерения группы лиц. Царя, фараона, верховного жреца можно уничтожить физически, что и делалось не однажды, во все времена, но тайное учение, как доктрину, убить трудно.
Кстати, религии всех мастей, можно отнести к попыткам создания мирового правительства, но религия имеет свои контуры или признаки, с которыми можно бороться, оспаривать их. Иудаизм, христианство, ислам, буддизм, …. Всё это были попытки, создать систему ценностей, которые должны управлять массами. Вы отлично помните, как возникали религиозные войны в средние века, крестовые походы и прочие конфликты, а почему? Потому, что можно было соперничать в достижении полного влияния на большие массы людей.
Приходило осознание того, что можно бороться с конкретным носителем чего угодно, но с тайной, безликой, или многоликой, у которой нет имени собственного, бороться трудно.
Пожалуй, этого определения достаточно, что бы понять – нет никакого мирового правительства в обычном понимании. Есть только постоянные интересы группы лиц в достижении полного и безраздельного влияния на весь мир. Я могу привести свежую цитату, как определение этого явления – «…Существует не мировое правительство, наподобие правительств отдельных стран, а мировое сверхобщество. В него уже входят от 50 до 80 миллионов человек, десятки тысяч мировых экономических империй, некоммерческих предприятий, СМИ и т. д. У него своя структура, своя пирамида, своя иерархия. Вот оно и управляет планетой. США суть метрополия этого сверхобщества. Оно имеет представителей по всему свету. Одной Россией занимаются многие тысячи экспертов. На самом верху есть, конечно, небольшой круг лично знакомых людей, определяющих общую стратегию. Это не значит, что они где-то постоянно заседают и думают. Они вообще могут не заседать и не думать. Их средства управления — детально разработанная и апробированная система манипулирования массами, народами, правительствами…».
Могу к этому добавить только то, что дело даже не в США, которые автор цитаты превращает в центр тайного мирового правительства, а в системе ценностей группы лиц, разбросанных по всему миру. Настоящие кукловоды никогда не встречаются вместе, встречаются только их представители, да и нет нужды подобрать аудиторию для десятков тысяч приверженцев нового мирового порядка, аудитория эта существует в системе ценностей – банки, телевидение, пресса, теперь интернет.
Чем больше тайны и мистицизма, тем лучше! Но если всё скрывать, то не будет должного эффекта, не возникнет осознания неизбежности и неотвратимости событий, к которым подводит мир, основная группа интересантов.
Мировой порядок всегда вызывает ассоциацию с тайным мировым правительством, но тайна здесь имеет особый смысл – тайна рассматривается как признак непобедимости и неизбежности.
Мне пришлось несколько лет посвятить анализу этого явления, господа-товарищи, и теперь я убеждён, что тайна – это не то, что вы думаете. Никакой тайны нет, просто для того, чтобы вызвать чувство неизбежности и неотвратимости своих намерений и планов, создатели системы всё время, сами, насаждают и распространяют мифы о тайне скрытой в веках.
В настоящее время создана целая система мифологии тайного правительства, о нём всё время напоминают СМИ, киноиндустрия, готовятся определённого сорта политологи и политики.
Вы не устали, ведь я говорю об известных вещах?
- Вещи известные, но ты же их вспоминаешь не просто так, а в связи с нашей основной задачей, - Евгений Иванович улыбнулся, - только не надо всё так подробно, общее мы знаем, в чём же главная интрига?
- А, интриги собственно нет, я хотел вас подвести к тому, что уже существует мощная система влияния, которая легко справиться с любыми нашими попытками помешать ей в достижении главной цели – мировое господство! Россия только часть мира, она давно уже включена в планы системы, как сырьевой придаток запада, а лучше, чтобы её не было, вовсе! Модель африканского континента их вполне устроит.
- Что же ты предлагаешь, Вадим? – Георгий смотрел на товарища, словно тот предлагал полную капитуляцию перед силами системы.
- Надо строить свою систему, правда «мировое правительство» выстраивало свою систему тысячи лет, а мы должны пройти этот путь за десятилетия, и очень было бы хорошо, если нам удастся только затормозить процесс поглощения.
Да, мрачная перспектива вырисовывается, господа, - Евгений Иванович нервно теребил в руке чайную ложку и не скрывал своего волнения. – С такой базой, как у нас это почти невозможно.
- Ну, не так всё плохо, Евгений Иванович, мы можем повторить опыт мировой закулисы и за меньшее время создать нечто подобное, но более эффективное. Надо, только хорошо изучить опыт, взять на вооружение главное и твёрдо знать, что сегодня является главным оружием нашего противника.
- Ты, что предлагаешь? Создать очередную масонскую ложу или очередное тайное общество? Какой инструмент или орудие ты хочешь создать, чтобы справиться с системой, которая выстраивалась тысячелетия, от египетских жрецов, до трёхсторонней комиссии, в настоящее время.
- Если заниматься традиционным разоблачением «происков запада» и кричать на весь мир, привлекая внимание только африканских туземцев, то ничего не получиться, надо знать, в чём основная сила мировой закулисы сегодня. Не надо бороться с «мировым правительством», надо уничтожить его главное орудие влияния на весь мир. Пока система будет залечивать раны, выстраивать новые приёмы, должно пройти лет пятьдесят - это наше время!
- Ты думаешь это возможно? Опрокинуть систему за короткое время и воспользоваться этим?
- А, почему бы и нет? Вспомните, как создаются мировые кризисы и кем они используются себе во благо.
- Слишком сложная конструкция получается, господа, я рассчитывал направить все усилия на величие и значимость одной страны, ну для большей устойчивости на небольшую группу стран, а ты, Вадим, предлагаешь бороться с мировой системой, которая включает, в той или иной степени большую часть земного шара. Думаешь, справимся?
- У нас нет другого выхода, или так, или лучше не продлевать агонию, а продаться западу раньше, слиться с ним, на его условиях, забыть о России, - Вадим нервно, одним рывком, поднялся со своего места, подошёл к столику и налил в стакан Боржоми, выпил до дна и сел на место. Всё это время Евгений Иванович и Георгий Александрович следили за его движениями, не произнося ни слова.
- Вы думаете, наполеоновские войны, первая и вторая мировые войны, это Казус Бели? Нет, это уже тогда, мировая закулиса или «мировое правительство» стало формироваться, в своих устремлениях овладеть всем миром. К счастью, у неё не было единого универсального инструмента влияния, которым эта система обладает сейчас.
- Ты имеешь в виду, военную мощь США, транснациональные корпорации или сырьевую зависимость отдельных стран?
- Нет, Евгений Иванович, вы лучше меня знаете, - это финансовая система запада.
- Пожалуй, достаточно, господа, мы можем сколь угодно долго напоминать друг другу о различных «заговорах», «мировом правительстве» и прочих объединениях «доброжелателей» России, только запутаем сами себя. Проще в нашем деле ясно представлять себе три вещи:
- что они все хотят, или чего добиваются,
- какими способами, или инструментами они действуют,
- чего они бояться больше всего и с чем они борются на протяжении веков?
Если судить правильно о том, что мы сейчас услышали, отбросив все частности, то наши друзья хотят одного – мирового господства своего образа мысли и жизни. И не важно, будет ли эта система ценностей ассоциировать с американской мечтой, или завтра провозгласят новые «мировые ценности», должно быть ясно, что большая или маленькая группа лиц, организовав свою систему, неуклонно продвигается к своей цели.
Приёмы, достаточно известны, ты их совершенно точно описал, так что с этим не должно быть проблем по распознанию признаков системы.
Остаётся одно не менее важное обстоятельство, – Евгений Иванович на мгновение замолчал, потом тихо продолжил, - мы совершенно не знаем чего они бояться больше всего. Я имею в виду, не трудности системы в поглощении мира, а то, что так тщательно скрывается на протяжении веков. Раньше это были основные понятия о мироздании, что земля не только круглая, а имеет форму шара, что существуют и другие виды энергии, кроме, механической энергии. Вообще, многое из научных открытий, куда-то исчезает, едва заявив о себе на первых страницах научных трудов, а их авторы гибнут, объявляются умалишёнными и придаются анафеме, всем научным миром.
Мы совершенно не знаем ничего об этих процессах. Табу распространяется на всю информацию о таких авторах, а если что-то используется из их разработок, то это приписывается другим авторам в усечённом виде. Архивы гениев исчезают вместе с авторами. Происходит полная зачистка. Кто-то старательно подправляет научно-технический прогресс, направляя его в строгом соответствии со своими планами и для своих интересов. Вы знаете об этом больше, чем я сказал?
Нам необходимо разделить свои усилия, - Георгий Александрович нервно передвинул чайную чашку на столе, отодвигая её от себя, словно расчищал место для написания плана действий, - нам необходимо разделить свои усилия. – Он посмотрел на Евгения Ивановича, - можно предложить одно решение?
- Не дождавшись согласия, экс – руководитель раскинул руки в стороны, словно показывал необъятность задачи.
- Мы должны разделиться, один из нас возьмёт на себя задачу подобрать преемника и подготовить почву к смене руководства, другой, хорошо изучит обстановку в этом самой зазеркалье. Ну, а третьему, прейдётся поработать с учёным миром и собрать всё и всех, для выявления всего, что похоронено в архивах, наметить план большого скачка России в технологическом плане. Надоело как-то всё время догонять запад, да и стоит ли его догонять и повторять, если можно найти свой путь.
- Здесь трудно с тобой не согласиться, мы отстали от запада лет на сто по многим вопросам, и он, этот запад, очень заинтересован оставить нас далеко позади – так легче подчинить и контролировать все наши возможности.
И так как, мы разделимся? Я, пожалуй, мог бы взять на себя подготовку преемника и всё то, что связано с его продвижением, включая и семью.
- Я, могу заняться изучением второго вопроса – чем запад и США дышат сегодня, что они хотят и чего бояться. Надо очистить информацию от наносного мнения различных говорунов в СМИ и политологов всех мастей – они на этом делают деньги и не брезгают грязными методами, - экс-руководитель печально посмотрел на своего коллегу и тихо добавил, - а тебе прейдётся заняться учёным миром.
- Признаться, я пока не представляю с чего начать, у меня остались только личные знакомства с академией наук, несколько академиков из Сибирского отделения и всё, - Вадим Владимирович пожал плечами, словно ему стало холодно.
- Хочешь совет? – Неожиданно, спросил у него Евгений Иванович, - если не знаешь с чего начать, начни с трёх главных направлений – физика, химия и биология! – Евгений Иванович засмеялся, - а если говорить серьёзно, то, я выделил бы энергетику. Что-то мне подсказывает, что когда-то это было главным оружием человечества, задолго до появления гаджетов, колеса и разных современных технических устройств, человечество неплохо справлялось с силами природы, больше того, являлось её частью. А вся природа, весь космос – это энергия. Каждый атом, из которого состоит любая материальная ткань, имеет свою энергетику, вопрос только в сочетании и силе этой энергии.
- Вадим смотрел на шефа широко открытыми глазами, стараясь понять, шутит ли он, или говорит серьёзно.
- Доверься мнению отвергнутых и отстранённых гениев, они подскажут тебе больше, где и что искать, чем все НИИ мира.
- Можно посоветовать, хорошо изучить и генетику, её не просто так уничтожали в СССР, в этом скрыт определённый смысл, - Евгений Иванович, улыбнулся уголками рта, - мы же все из биологии и что творится с нашим генетическим кодом одному Богу известно и генетикам.
Глава 3.
Преемник.
Прошло больше полугода, с памятной встречи, премьер, словно забыл о своём задании и не напоминал о нём Евгению Ивановичу, при встречах. Он погрузился в текучку, или она его поглотила полностью, так - что давний разговор мог показаться импульсом бессильной злобы, отчаянной попыткой справиться с хаосом, царившим в стране. Но приглашение к работе было сделано и сделано людям, которые привыкли к самостоятельной работе, им не надо было повторять дважды, контролировать их работу и дёргать, дёргать, дёргать.
Евгений Иванович, даже был рад, что Виктор не напоминает о старом разговоре, теперь он был сам одержим, или заинтересован новой работой. Не имея особых властных полномочий, он не нуждался в помощи, двери для этого человека были открыты во все структуры государственной власти. Статус носителя государственной тайны, личный авторитет, и многое другое, позволяли ему обращаться напрямую к любому чиновнику и руководителю на уровне субъектов федерации, а ниже и не надо.
Одно время он подыскивал формулу подхода в своём интересе. Как найти нужного ему человека среди тысяч новых выдвиженцев, которые как грибы после дождя, вылезли одновременно на всех полянах, практически занимая все ниши жизни большой, когда-то могучей страны. Любой интерес к отдельным личностям со стороны Евгения Ивановича, сразу порождал массу вопросов у тех, с кем приходилось беседовать. Одни считали, что он подбирает команду для нового проекта в правительстве или ещё лучше в администрацию президента, старались отрекомендовать своих людей самым лучшим образом. Кому не хочется иметь своего человека на самом верху? Засланцы всех мастей, решалы и совсем новые формы планктона у трона власти интересовали местных паханов нового криминального мира больше, чем то, что они там будут делать – их выдвиженцы. Свой человек всегда пригодится! Проверив несколько рекомендаций, Евгений Иванович понял, что это неправильный способ поисков. Срана, набирая обороты, осваивала рыночные отношения. Существовал единственный лозунг – пролетарии всех мастей обогащайтесь! После семидесяти лет равенства и братства все стремились отличиться на этом всеобщем карнавале. Вокруг президента сомкнулось плотное кольцо новоявленных олигархов, уже не так просто было пробиться к трону. Толик сделал, что обещал – нашёл способ раздать всё достояние страны, даже тем людям, которые ещё вчера имели пустые карманы, а теперь обладали миллиардными состояниями и не совсем представляли, что им с этим делать. Победа над «красными директорами» обходилось стране дорого. Евгений Иванович листал телефонный справочник малой АТС – кремлёвской вертушки, которым активно пользовался совсем недавно – года три назад, и не мог не заметить, что все фамилии там были с приставкой бывшие. Бывшие министры, бывшие директора промышленных гигантов, бывшие партийные деятели.
В какой-то растерянности, хозяин кабинета отложил бумаги и стал просто думать, сидя неподвижно и глядя невидящим взором в одну точку. Оказывается, не так просто найти этого кандидата! Приходило сознание того, что искать надо не среди успешных в настоящее время бизнесменов и функционеров, а где-то рядом. Рядом – это где?
Постепенно, Евгений Иванович скользил вдоль имён новоявленных губернаторов и президентов автономий. Они почти все одинаковые - выдвиженцы нового времени. Вчерашние комсомольские работники и партийцы средней руки, но уже встречались и научные работники, тоже средней руки – кандидаты и доктора наук, осваивающие рынок. Одни создавали фирмы и фирмочки, другие становились опорой новых столпов власти и всеми силами стремились войти в законодательную власть, имитируя новый интеллектуальный слой России.
Всё это было так однородно, что Евгений Иванович растерялся. Где искать?
Порой, Евгений Иванович просто впадал в отчаяние. Ситуацию в стране ему что-то напоминало. Нет, это были не условия жизни, ни ВВП или другие показатели жизни граждан, это было нечто другое. Более 50% граждан не хотели ничего менять, они карабкались, пробовали, вживались в рынок, но не оставляли надежды выйти на верх, да, да на самый верх экономической иерархии. Другие, их было по прикидкам не более 10%-15%, которые сразу заняли ключевые места в администрациях разного уровня, депутатском корпусе всех уровней и на государевой службе, которая давала широкие возможности рулить на просторах рынка. Просматривая аналитические записки о составе этого пласта граждан, Евгений Иванович убедился ещё раз, что все ключевые места заняты бывшими партийными, комсомольскими и профсоюзными работниками. В этом не было ничего удивительного – все грамотные, подготовленные к руководящей работе люди. Но, чем больше экс - премьер погружался в их биографии, тем беспокойней ему становилось. Эти же люди и составляли чиновничью элиту в СССР. А, страна рухнула! Горбачёв, конечно виноват, виноват и Борис, но как все эти людишки, позволили им сделать это злодеяние? Речь даже не о КПСС, каждый из бывших и сегодняшних чиновников, что одно и то же, управлял страной на своём участке.
Евгений Иванович откинулся на спинку кресла. Он сидел в своём кабинете за любимым столом несколько часов и не мог понять, откуда это пришло и почему именно сейчас. Что же это ему напоминает? Что-то связанное с событиями в стране, не в мире, а именно в России. В памяти всплывали этапы развития страны, большую часть которых он хорошо помнил сам, из личного опыта, кое - что из довоенного, вспоминал по записям в архивах. Вдруг возникла тревога, когда он дошёл до периода принятия Сталинской конституции 36-37 годы. Что-то в стране сразу изменилось. Возникла большая дискуссия в партии о предложенной Сталиным новой выборной системе. На каждое место – по два кандидата! Возражать открыто вождю было опасно для жизни, но и соглашаться с таким подходом, было не менее опасно для большинства чиновников, оседлавших различные руководящие должности в стране. Кто они были? Безграмотные партийцы, не имеющие никакого образования, никаких знаний для управления производством! Курсы красной профессуры, курсы по подготовке идеологических кадров и всё? Все места в той бюрократии за двадцать лет, прошедших после революции, продолжали занимать партийные выдвиженцы. Это сейчас звучит безобидно – «кто был никем, тот станет всем», или «мы и кухарку каждую выучим управлять государством», а тогда это случилось. Стране нужны были перемены в структуре народного хозяйства, нужна была индустриализация, переход от страны крестьянской к промышленно развитой стране, а кадров, профессиональных руководителей не было. Ленинская гвардия была хороша только на митингах и площадях, а для переустройства уклада жизни населения всей страны этого было недостаточно.
Евгений Иванович прикрыл глаза и стал подробно вспоминать всё, что знал о том периоде. Собственно он вспоминал, не то, что написано в учебниках, а документы из архивов. В учебниках и статьях свободной прессы, особенно зарубежной до сих пор культивируется одно – Сталин страдал манией преследования, хотел скрыть своё прошлое и поэтому проводил массовые репрессии в рядах преданных революционеров, ленинского призыва! Теперь трудно определить истинные причины действий Сталина, но они не несли ничего личного, это точно, вероятнее всего возник, как всегда конфликт интересов. Интересов страны и интересов части общества.
Евгений Иванович внутренне усмехнулся своим мыслям – вечный штамп! Но кого представлял Сталин? Он много читал, очень много читал, и не мог быть не образованным партийцем, который руководствовался только революционными лозунгами. Огромный массив информации стекался только к нему – разведка, контрразведка, состояние стран западного мира, достижения науки и в искусстве, всё было в круге его интересов. Это был человек, который занимался постоянно самообразованием и обладал всей полнотой знаний, которые требовались для управления страной.
После гибели его своего друга Сергея Мироновича Кирова, которого считал своим преемником и настоящим соратником, появилась историческая возможность покончить со своими политическими оппонентами. Троцкий, Каменев, Зиновьев стали его настоящими врагами. Троцкий – борец за мировую перманентную революцию, Каменев и Зиновьев сторонники слияния с западом, желающие оставить Россию аграрной, а значит, беззащитной страной не вписывались в громадные планы Сталина – превратить Россию за короткое время в индустриальную державу – сохранить и защитить её в предстоящих сражениях. Но за каждым из этих вождей революции до 1924 года стояли тысячи сторонников. Всё как-то совпало по времени, завязался крепкий узелок во второй половине тридцатых годов. Сталин, как никто другой понимал, что медлить с переменами в стране нельзя. Принцип коллективного руководства в партии, или коллективной безответственности становился серьёзной угрозой.
Всё это в высшей степени проявилось в 1936 году, при обсуждении новой редакции конституции СССР.
Теперь считается, что Сталин является автором массовых репрессий в стране! А на самом деле фитиль подожгла партийная номенклатура. Испугавшись перспективы быть не избранными в руководящие органы, на хлебные места всех уровней органов управления страной, они стали заваливать ЦК КПСС и лично Сталина, справками о заговорах и вредительстве недобитой контры, на местах. Их пугало то, что членство в партии не давало им никаких преимуществ, теперь могли избираться не только члены КПСС, но и беспартийные, в бюллетенях для голосований не менее двух кандидатур. Что-что, а угрозу номенклатура чувствовала всегда. Если выбирать можно, то народ выберет наиболее подготовленных профессионалов, а какие профессионалы из неграмотных партийцев?
Дальше всё просто. Руками партийцев - революционеров, или партийной номенклатуры в стране был запущен террор и репрессии. Расстрельные списки тысячами поступали со всех республик, краёв и областей. Затем последовали бравурные отчёты о массовых репрессия, расстрелах и ссылках. В архивах всё это сохранилось, только Хрущёву удалось немного подчистить информацию о себе и своих зверствах на Украине. Всегда такие списки подписывались членами ЦК республик, обкомов и краёв, нигде нет личного распоряжения. Это и была круговая порука, или круговая оборона номенклатуры на попытку Сталина ввести демократические нормы в избирательный процесс.
Евгений Иванович поднялся из-за стола достал из шкафа бутылку минералки, выпил стакан горьковато-солоноватой влаги, налил другой и вернулся в кресло, поставив перед собой стакан с искрящимися пузырьками газа.
Опять ничего нового неизвестного ранее, но всё же уже теплее.
Пока получается так, что Сталину навязали репрессии? Нет, этому человеку нельзя было просто что-то навязать, или заставить делать то, что он не хотел. Уровень его авторитарной власти поднялся к этому времени достаточно высоко, что бы обеспечить самостоятельность в принятии решений. Тогда, что? Почему он так был равнодушен к множеству обращений бывших друзей и даже родственников с просьбой помиловать того или иного человека?
Говорят, что он порой напоминал рысь, мягко ступая по ковру в кабинете. Нет, это была не рысь, а более сильный зверь – тигр! Он дал партийной номенклатуре ленинской гвардии подчистить свои тылы, но сам чистил свои. Все эти ленинцы расставили сети во всей стране, подчищая пространство для себя, а он набросил сеть на более крупную рыбу. Наверно число доносов и анонимных сообщений в конце тридцатых годов достигло своего максимума. Сосед писал на соседа, начальник писал на подчинённого, подчинённый на начальство, жены на мужей, мужья на жён, дети на родителей …Анонимные доносы стали очень эффективным инструментом для устранения противников руками государственной машины. Страну окутал страх, как туман. Люди боялись сделать шаг, чтобы не попасть в неприятность, пока разберутся органы, если захотят, у автора анонимки возникают новые возможности. Надо освободить место начальника – анонимка, надо освободить соседнюю квартиру – анонимка…
Можно насчитать три основные чистки – 37, 38, 39 годы. Те, кто не представлял особую опасность для Сталина, вливались в бесплатную трудовую армию ГУЛАГ, те, кто действительно был врагом и мог помешать Сталину - уничтожались. Каждый достиг своей цели! Органы безопасности трижды меняли состав, исполнители были зачищены. Каждый из участников этого ужасного по методам процесса, преследовал свои цели, но за очень короткое время страна преобразилась до неузнаваемости и стала способной защитить себя, прежде всего от внутренних врагов. Как это понял Сталин, остаётся загадкой, но его звериное чутьё подсказало единственно правильный путь. Одних он привёл к покорности страхом, других сделал патриотами родины, но все они, понимая или нет, работали на обновление России.
Представить трудно, что могло быть с Россией, если бы в стране существовал плюрализм мнений, обоснованный, или мнимый, но очевидно одно – объединённая Европа во главе с гитлеровской Германией могла победить, безусловно! Сколько было Власовых в рядах Красной армии до чисток, сколько было обиженного крестьянства и загнанной в ГУЛАГ своевольной интеллигенции? Это была цена большой победы, которая сохраняет мир на континенте до настоящего времени.
Это была большая целенаправленная чистка страны! Некогда было перевоспитывать и уговаривать, надо было готовить страну к войне, которая была неизбежна и очевидна. Сталин понимал это, несмотря на всю риторику предвоенных лет.
Россия всегда пугала западную Европу. Ей завидовали, её боялись, её ненавидели, за сам факт существования. Не имело никакого значения, была ли имперская Россия, СССР с коммунистической идеологией – страны не должно быть и всё!
Евгений Иванович устал, даже сидя за столом в неподвижной позе, он расходовал энергии больше, чем работая в поле или копая землю. Поднявшись со стула, он медленно переместился на диван и решил отдохнуть по настоящему – поспать, что делал иногда после напряжённой работы в дневное время.
Желанный сон не приходил. В полусне, опять возникали картины и образы из прошлого. Осталось глубокое чувство схожести ситуации после октября 17 года с настоящим периодом. В мозгу возникали фразы, услышанные от различных манифестантов в девяностые годы – «Сталина на вас нет!», или ностальгически – «Был бы Сталин!». Почему-то люди помнили тот период и хотели его, несмотря на все ужасы репрессий и гибель массы людей. Почему ученные в шарашках, на голодном пайке, продолжали заниматься наукой, почему оторванные от семей, практически в полной изоляции, продолжали работать на страну советов? Они работали не на коммунистическое будущее, а на Россию. К сожалению, история не терпит сослагательного наклонения, но теперь очевидно, что без созданной концентрации всех ресурсов, нельзя было не только победить в войне, но и обеспечить России большой экономический скачок в будущее, догнать и перегнать Европу, которая формировала своё благополучие сотни лет.
В сознание сонного Евгения Ивановича стала пробиваться, сначала неясная, потом, всё чётче мысль – история повторяется! Горбачёв, а потом и Ельцин, возможно, и не понимая до конца, всей пагубности своих решений, запустили в СССР механизм либеральных ценностей, которые просто несовместимы с государственными интересами. Россия в одночасье потеряла почти половину населения – сто миллионов граждан, пусть и трудно, но строивших социализм в отдельно взятом государстве. В девяностые годы страна зависла над бездной. Одна часть её с радостью стала развивать либеральные ценности и строить рыночные отношения, другая, пусть и более многочисленная, но потерявшая способность влиять на процессы, осталась в социализме, с удивлением наблюдая, как либерализм захватывает всё большее пространство в их жизни, в жизни страны.
Неужели нужна новая чистка, - промелькнула мысль! И тут же возникла другая мысль, - нельзя войти в одну реку дважды! Ситуация схожая, а методы надо искать другие. Теперь работаю две силы внутренняя и внешняя. Если раньше запад не знал, что такое социализм, разве только теоретически, то теперь, после великой победы над объединёнными силами Европы, он ненавидел Россию, боясь реставрации социализма на её территории. Неважно, что со времён Маркса и Энгельса капитализм перешёл в стадию империализма, запад остаётся уязвимым со всеми своими транснациональными корпорациями, потому что в основе и одного и другого лежит одна философия – либеральных ценностей.
Евгений Иванович провалился в глубокий сон.
-«-
- Есть ещё наши хлопцы, - как-то сказал один собеседник Евгения Ивановича, когда, на одной из конференций, он уединился с ним, попивая чай в буфете.
- Что ты имеешь в виду, я вижу только две категории активистов – тех, что уже у власти и тех, кто стремиться к ней, выбирая момент выдвинуться.
- Ты совсем не замечаешь ещё одну категорию, Евгений, есть ещё и те, кто работает в различных структурах новых администраций не за страх, а на совесть, они делают своё дело по-старому добросовестно, как их учили раньше, но не стремятся на первые роли.
- А, почему не стремятся, ведь это так модно и выгодно, становиться привычным?
- Потому, что у них нет такой внутренней потребности, может быть, по старой привычке ждут, когда их заметят и предложат нечто большее. А, может, просто не принимают то, что твориться в окружении. Ты никогда не задумывался над тем, что многие вынуждены работать, только для того чтобы выжить. Убеждения, убеждениями, а кушать хочется всем. Я, тоже думал, так как ты сейчас, но потом присмотрелся и увидел в этом другое объяснение. Слишком мало времени прошло с тех пор, как всё изменилось в стране, вот вымрет это поколение, воспитанное в наше время, тогда можно сказать – всё, кончилась порода россиян – государственников. А, теперь ещё рано об этом говорить. Они просто спят, возможно, ждут, когда будут востребованы. Не знаю почему, но я уверен, что это может произойти в самое ближайшее время. Понимаешь, у нас пока нет собирателей народа, таких как Владимир - Ясное солнышко, Минин и Пожарский, как Александр Невский. Для такой страны как Россия, время измеряется веками, а прошло всего пару десятков лет, мы ещё не достигли дна падения, развала и унижения. И вообще, государственников нужно не много, нельзя требовать от каждого особого патриотизма. Просто основная масса людей привыкла добросовестно работать, одни с любовью, другие с интересом, но все они хотят уважения и справедливости, особенно в распределении благ в своём государстве. Другое дело ядро, которое распределяет эти блага и обеспечивает справедливость. Вот здесь нужны именно государственники, не бессребреники, а государственники! Сам понимаешь это – законодатели всех уровней, а если законы выстроены правильно, то и не нужно много уровней законодательной власти, потом исполнительная власть. Вот и всё! Неужели в стране с многомиллионным населением, нельзя найти пару тысяч государственников?
- Почему ты ограничился только двумя ветвями власти? – Удивлённо переспросил собеседника Евгений Иванович.
- Ну, это совсем просто, если законы принимаются правильные проработанные для всех условий в стране и прямого действия, то судьям остаётся только квалифицировать ситуацию по уголовному, или гражданскому кодексу и применить соответствующую меру воздействия по Закону!
Все правоохранительные органы, как, впрочем, и весь государственный аппарат исполнительной власти, должен руководствоваться только принятыми законами. Только и слышим – правовое государство, правовое государство, а чиновники строят такую систему взаимоотношений, которая легко подменяет любой закон, по усмотрению этой братии. Но это так, я просто размечтался. Создать такую систему не удавалось ни одной стране мира. Даже в развитых капиталистических странах, где провозглашено верховенство закона, остаются лазейки для отдельных групп населения. Ты это сам хорошо знаешь!
- Значит, спящие, говоришь, - перебил Евгений Иванович собеседника, возвращая его к заинтересовавшей части разговора, - но как их обнаружить, как распознать людей с большим потенциалом? И, что ещё разваливать, все республики уже отделились?
- Делёж на части может продолжиться, посмотри на Чечню, на весь Северный Кавказ, да и в центре обстановка не лучше, «Берите суверенитетов, сколько хотите» - это разве не призыв к разрушению?
- Скоротечный разговор с приятелем закончился, но след оставил глубокий. Значит, он не заметил очень важную категорию людей рядом с властью. Пена, пена, пена!
После этого разговора, Евгений Иванович резко поменял тактику в выявлении претендента. Он просто запросил у глав администраций досье, или как теперь говорят – резюме, на всех членов их команд за десятилетний период. Мотивация простая – ему поручено сформировать резерв для работы в центре. Вот тут и началось то, что он предвидел! Стали поступать сотни самых изысканных характеристик от губернаторов, на их ближних и дальних родственников всех мастей.
Получив первую сотню резюме, Евгений Иванович, просто не знал, что с этим делать. Верить всему, что написано на бумаге было нельзя, отбрасывать такой материал тоже, тогда и родилась идея просеять всё через службу. Разговор по телефону с экс-руководителем ФСБ был краткий.
- Георгий Александрович, у тебя остались возможности пробить по службе несколько сотен граждан?
- В полной мере, если только это мотивировано.
- Ты, что забыл нашу мотивацию?
- Речь о нашем человеке? У меня есть несколько кандидатур, включать и их?
- Обязательно, и у Вадима поинтересуйся, его орлов надо провести на равных со всеми.
- Система работала быстро, как в прежние времена и уже через месяц на столе перед Евгением Ивановичем лежали первые стопки отчётов. Пора было закрывать конкурсную процедуру, но что-то подсказывало опытному дипломату, что с этим спешить не надо, может выстрелить в последний момент и затягивать с подведением итогов нельзя. Бум потребительского рынка начал затягивать всю страну и становилось трудней отделять зёрна от плевел.
Как всегда, ясность в размышления Евгения Ивановича внёс случай, он продолжал проводить консультации с многочисленными знакомыми, но так, чтобы о них никто не догадывался. Проводя беседы за шахматным столом, посещая старых знакомых, он затевал беседы, немного ностальгируя о прошлом, он строил разговор так, что собеседники ничего не подозревая, сами создавали образ человека, который мог изменить всё в стране.
Однажды, беседуя с очередным партнёром по шахматной игре, он понял одно, что надо не только найти такую личность, но и за короткое время, подвести её к трону вполне естественным образом. Этапы вполне понятные – администрация президента, далее, желательно работа в органах, для того чтобы собрать ядро для опоры на будущее, ну и, конечно, если удастся, работа в правительстве на должности не менее вице-премьера, для ознакомления с действительным состоянием дел в стране и её окружении.
Однажды Евгений Иванович, отложил игру с очередным партнёром и тоном, без всяких признаков гипотетических интонаций предложил, - Николай, ну представь себе, что такой человек есть, как ты видишь его продвижение по этой шахматной доске?
- Естественным и простым может быть внедрение его в администрацию президента. Сколько таких движений есть сейчас? Олигархи двигают туда своих лоббистов, органы своих, …. Сколько там перебывало людей?
- И сколько там надо пробыть и, возможно, продвинуться по карьерной лестнице, чтобы пройти весь этот путь, который ты обозначил? – Евгений Иванович сам знал, как это делается, но хотел услышать это от собеседника.
- Не надо занимать первые должности, не надо строить индивидуальную карьеру в ведомстве, надо двигаться по горизонтали – на усиление! Для этого нужно только одно – крепкую силу, силу и мозг, которые будут двигать эту фигуру.
- С этими словами, Николай взял тремя пальцами коня, поднял его над доской и лёгким, изящным движением поставил на доску, объявив – мат!
- Ты заметил, как мы берём фигуры – тремя пальцами! Вот так и этого человечка всегда должно сопровождать три силы – вера, надежда, любовь. Только я бы заменил слово – надежда на слово уверенность, в нашем случае.
- Ты считаешь это возможным? Это не шахматная игра, и фигуры на доске не из дерева, или слоновой кости, а живые люди.
- Фигуры – это только инструмент, а игроки всегда живые люди, вспомни, сколько веков существуют шахматы, но всегда эта игра остаётся интересной, потому, что за ней стоит живая мысль и жажда победы, ситуационной, тактической, стратегической.
- А. если совсем нет времени для продумывания ходов и выстраивания на доске очередной задачки?
- Тогда это блиц, а не шахматная игра вовсе. Это игра, которая в детстве называлась – Чапаев!
- После этого разговора, Евгений Иванович стал смотреть на досье кандидатов совсем по-другому. Нужен был человек, который не только обладал нужными личностными качествами, но и был удобен для продвижения к трону, как на шахматной доске. Администрация, правительство, силовые структуры – президент!
Через два месяца раздался долгожданный звонок от Георгия Александровича, - клиент почти созрел, надо поговорить за чашечкой чая, вы готовы к общению?
- В этой короткой фразе было много информации, если помнить договорённости. Клиент – это окружение президента, точнее его семья. Готов ли Евгений Иванович к общению означало – есть ли кандидат, которого надо предъявлять семье?
Назначили чаепитие через неделю, - сердечко барахлит, закончу приём таблеток и милости прошу, посидим, попьём и не только чай. Партнёров для преферанса собирать, или сам побеспокоишься?
- У меня есть пара игроков, надо попробовать их стиль, рискуют на мизере, но игра интересная получается, мы как-то привыкли играть однотипно, скучновато.
- Давай попробуем твоих, новеньких, только не на всю ночь. Соберём старую гвардию, поиграем, есть интересные комбинации и в шахматах.
- Вы, что, новый задачник раздобыли?
- Есть такое дело, интересные блиц комбинации рассматриваются, соберёмся – разберём!
- Что нового у Вадима, давно не слышно, не заболел ли?
- У нас теперь одна болезнь! – Евгений Иванович многозначительно помолчал, потом продолжил, - старость называется. Он имеет серьёзные изыскания в истории древнего мира. Интересно будет и его послушать. Он как мёдом всё смазывает, послушаешь и всё современное, кажется таким естественным и незначительным, просто детские шалости.
- С нетерпение жду встречи, теперь только этим и живу.
- Ещё раз перепроверь клиента, чтобы не оказалось, что он в последний момент примет другое решение и не захочет с нами играть. Я знаю, примерно о ком ты говоришь, он сейчас в ударе, везде принят и обласкан.
- Если помнишь, у меня была задача найти клиента, а как с ним работать, решим при встрече.
- Так ты не гарантируешь, что он уже наш?
- Нет, я только выяснил, кто нужен в нашей игре. Лесть, лестью, но здесь нужна хорошая перспектива и гарантии на будущее. Я же не могу сам ввязываться в переговоры, не обсудив с вами наш интерес. Надо такой аргумент, который будет принят с первого раза.
- Ну, что же, пока достаточно, жду через неделю, я каждый раз, после наших встреч, неделю не принимаю лекарств и чувствую себя великолепно. Вот, что значат положительные эмоции.
- Закончив разговор, Евгений Иванович стал прослушивать запись разговора. Он после известного решения записывал все разговоры и по телефону и очные, если было возможно. Это позволяло перепроверить, не сказано ли больше того, чем надо, а если сказано, то, как это обосновать в случае сего. Вообще, он расценивал прослушивание разговоров, как повторное чтение текста – старость притупила остроту восприятия, мир становился тише.
Походив вокруг стола, он вернулся к, лежащим на столе, резюме претендентов. Все были хороши, только некоторые имели ярко выраженную направленность в предыдущей деятельности. Это настораживало. Евгений Иванович усмехнулся, - хочу найти неприметную серую мышку и сделать из неё ферзя! Так не бывает, надо смотреть в корень, должны же быть скрытые признаки того, что необходимо лидеру страны. Если их нет, то их и не будет.
-«-
Собрались все сразу, никого не надо было ждать, ровно к назначенному часу. Георгий Александрович прибыл с новым человеком. Мужчина средних лет ни чем особым не отличался – тёмно-серый костюм, жёсткий ёжик волос, чуть тронутый сединой, растоптанные туфли, не первой свежести, явно любимые хозяином. Поздоровавшись, без всякого представления, он сел в угол мягкого дивана и всем своим видом показывал, что на него не надо обращать внимание. Появление Вадима сопровождалось громкими фразами, которые он обращал, скорее, к своему спутнику, чем к присутствующим.
- Ну, что они против нас смогут? Сегодня стол наш и игра будет наша! Только не робей, что твои шахматы, что преферанс – это же одно и то же, головой думать надо, а у нас теперь две головы. Обернувшись в Евгению Ивановичу, Вадим подмигнул ему, - из самой академии наук партнёра достал, правда, он специалист по шахматам, но нам подойдёт. Прошу любить и жаловать – академик Николай Петрович Знаменский.
Мужчина, за шестьдесят, явно не был смущён таким представлением, он только улыбался, встав, переминаясь с ноги на ногу, - простите, Евгений Иванович, Вадим Владимирович шутит, я больше занимаюсь тонкими энергиями, чем шахматами.
- Мы знакомы, встречались? – Евгений Иванович вглядывался в лицо гостя, пытаясь вспомнить, где он его мог видеть.
- Новосибирск, академ-городок, вы были у нас на заседании, но нас не представляли, я просто присутствовал в зале.
- Да, да помню, заседание вёл академик Лаврентьев, а меня посадили в президиум рядом с профессором Ляпуновым, математиком, кажется. У вас там великолепные кадры собрались, было очень интересно, но многое непонятно – пятьдесят НИИ и у каждого свои интересы, свои потребности. Так и спорите до сих пор в кафе «Под интегралом» лирики победят или физики?
- Теперь всё изменилось, Евгений Иванович, теперь, как и вся страна, мы озабочены совсем другим. Многие покинули Золотую долину, нашли новые лаборатории в США, Израиле, Канаде, Бог знает где, только не в России.
- В одно мгновение, все пятеро как-то погрустнели.
- Давайте немного отдохнём от таких мыслей, - Евгений Иванович широким жестом показал на пространство зала, - побеседуем, познакомимся поближе, может, найдём успокоение в этом беспокойном мире.
- Нам всем не хватает положительных эмоций, если я правильно понимаю, то присутствующим необходимо действие, словом таких людей не успокоить.
- Евгений Иванович, мгновенно обернулся на голос, который, казалось, исходил от дивана. В углу, по-прежнему сидел гость и улыбался, - простите, нас не представили, - он с укоризной посмотрел на Георгия Александровича, - моя основная специальность астрономия, но последние годы увлёкся астрологией и прогнозированием процессов, Денис Матвеевич Твердохлебов.
- Евгений Иванович, обернулся к Вадиму и вполне серьёзно произнёс, - предупреждать надо, когда в дом приводишь экстрасенса, уважаемый, а то считает все наши мысли, как тогда соврать или передёрнуть за игрой, - рассмеялся, - это шутка, все мы люди простые, бесхитростные, а в игре могут быть и ошибки.
- Твердохлебов, слегка улыбнулся, - мне кажется, что я здесь совсем не для этого, есть лучшее применение моим возможностям, чем играть в карты, хотя, если вам так удобнее, пожалуйста! Что-то у нас настроение пока совсем не картёжное, может, чаю попьём, кинем жребий, кто будет играть первую пулю, так всё и сложиться.
- Большой круглый стол отделял пространство кухни - студии от зоны отдыха и был приготовлен для чаепития и лёгкого перекуса, с дороги. Евгений Иванович широким жестом показал на стол, - прошу, возможно, вы и правы. – Хозяин дома не хотел попасть в сложное положение, он немного был раздражён, совсем не ожидал такой проницательности от гостя, который вёл себя, в новой для него обстановке, как старый знакомый и даже давал советы. Тревога у Евгения Ивановича возникла как-то сразу. Он рассчитывал на серьёзный разговор в узком кругу лиц, посвящённых в их планы, а как вести себя сейчас?
Дождавшись пока гости расположатся за столом, хозяин несколько задержался у буфета, потом, как бы вспомнив о чём-то важном, предложил.
- Вы в прошлый раз упрекали меня в пренебрежении к собственному здоровью, то кровать не та, то матрац не тот. Давайте посмотрим, пока не началась игра, что я приобрёл за это время. Евгений Иванович обращался к Вадиму и Георгию, показывая на лестницу, ведущую на второй этаж, в спальные комнаты и кабинет. Заодно и свежие колоды карт возьмём.
Георгий переглянулся с Вадимом, слегка усмехнулся, наивному поводу шефа, уединится, но молча проследовал за ним.
- Кого вы привели? – Едва оставшись одни, все остановились в небольшом холле перед спальней и кабинетом. Евгений Иванович с раздражением повторил вопрос, - ты же говорил, Вадим, что клиент созрел, значит, нашёл подходы в окружении президента. Нам сегодня надо определиться с кандидатурой преемника, вопрос очень сложный, у меня десяток кандидатур, одна другой лучше, а как теперь это делать при посторонних?
- Вадим только улыбался, получая первое замечание от шефа, потом невинным голосом произнёс, - я помню вашу заявку на этот разговор, помню, что вы не можете определиться с преемника, - потом, посмотрев на Георгия, развёл руки в стороны. Денис Матвеевич как раз здесь за тем, чтобы помочь нам сделать правильный выбор. Иногда, подобное несёт такую алогичность, что идёт в разрез с нашими привычными понятиями, здесь нужно совсем другое чувство, большее, чем разум или опыт, вот на это я и рассчитываю. Помните особый отдел в КГБ? Там ещё до Андропова были собраны лучшие экстрасенсы страны, правда, они были рассеяны по другим отделам, для конспирации – аналитики! Так вот, Знаменский один из них, так, что он проверен и перепроверен множество раз, сейчас занимается астрологией серьёзно, но больше для себя – в стол, а официально астрономией в одном НИИ.
- Простите, Евгений Иванович, я тоже хочу два слова сказать и о своём протеже, можно? Как-то, по телефону это делать опасно, согласитесь! Вы мне поручили найти специалистов, которые должны нам помочь разобраться с наукой. Я пересмотрел многое, со многими, насколько это было возможно, переговорил. Получается, что в стране существует два больших пласта научной деятельности, даже теперь три. Один пласт – выброшен из науки и представляет теперь различные фирмы и фирмочки коммерческого характера, реализует старые наработки, кое-чем торгует с западом, многие из них, перебрались в другие страны и стараются быть полезными на вторых и третьих ролях. Второй пласт, или группа псевдоучёных остаются, официально, в составе академии наук России и паразитируют на её материальной базе. Живут на гранты, науки нет, одна имитация. Самое сложное было в этой куче всего, чего угодно, отыскать третий пласт – учёных продолжающих разрабатывать научные направления. Понятно, что среди первой и второй категории «учёных мужей» их искать бесполезно, пришлось подключать сарафанное радио.
Знаете, что я обнаружил? Этими людьми интересуюсь не только я, но и очень серьёзные силы всех разведок мира, все силы, как раньше говорили, промышленного шпионажа. Самое сложное было выйти на таких учёных, они, лишившись всей материальной научной базы в своих НИИ, стали работать за столом, а не в лабораториях. Интереснее всего, что многие из них используют результаты экспериментов, проводимых в ведущих лабораториях запада. Получается так, что наши учёные выполняют теоретический раздел исследований, а запад даёт им информацию в виде экспериментов. Интересный симбиоз получается.
- А, кто пользуется результатами этой совместной работы? - Насторожился Евгений Иванович.
- Значит, Твердохлебову и Знаменскому можно доверять? - расслабился Георгий.
- Пока, я предлагаю пользоваться ими немного в тёмную, разговоры общего характера надо свести к их задачам в нашем проекте, а там посмотрим, - Георгий замолчал, он смотрел на шефа, ожидая его решения.
- Ну, что же, давайте попробуем вашего Дениса Матвеевича, это даже интересно. Не могу сказать, что я предвидел такой поворот событий, но на всякий случай, убрал из резюме наших претендентов фамилии и имена, оставил только номер, так мне самому было удобнее размышлять – абстрактно, не привязываясь к личности.
- Вадим и Георгий переглянулись, лучшего способа проверки Твердохлебова они не могли предложить. С этой частью всё было понятно.
- А, как использовать Знаменского, или, пока, это рано, пусть обвыкнется в нашей среде, - Евгений Иванович смотрел на Георгия Александровича и что-то решал, кстати, вы с ним не беседовали о главном для нас вопросе?
- Конечно, нет! Мы беседовали с ним о Тесло, и о многом подобном в его работах. Куда исчезают открытия и сообщения, которые появляются в научных журналах, потом исчезают куда-то, по воли неизвестных сил. Много говорили об энергетике, о вселенском разуме, об артефактах из этой области. Очень эрудированный человек оказался. Зажигается при каждом упоминании о пришельцах из космоса. И знаете, что меня поразило в его суждениях, - экс-председатель КГБ на секунду замер, - он полностью отрицает саму возможность существования биологического разума на других планетах и других звёздных мирах.
- Неожиданно для учёного, - Евгений Иванович вскинул голову и пристально посмотрел в глаза Георгию, - вы ничего не путаете, случайно?
- Он утверждает, что всем руководит вселенский разум, сотканный из энергии, которая всё время преображается, приобретая материальные формы и разрушая их. Биологический разум настолько ничтожен и мал, что не может ничем управлять, кроме одной биологической единицы. Он с таким увлечение доказывал мне, что пока мы не поймём эту истину, будем считать себя царями природы, будем находиться в заблуждении. Денис Матвеевич привёл мне свою схему организации биологического разума на примере отдельного персонального компьютера, корпоративного сервера, серверов с большей ёмкостью и оперативной памятью государств, а теперь корпораций. Он настаивает, что это ничего общего не имеет с вселенским разумом, который заложен в энергии космоса.
Вы считаете, он надёжен, может хранить информацию, которую мы ему доверим вместе с поручением создать новое научное направление по изучению всяких тайн научного мира? Нам надо разгадать эти ребусы, а потом решить, как развивать жизнь на планете. Если он отрицает саму возможность биологической жизни и разума на других планетах, значит он погружено и, надеюсь, аргументировано разобрался во всём этом.
- Вполне надёжен, как человек, только, как организатора научных направлений, его надо проверить. Он пока сам в себе, но очень авторитетен в узких кругах. Знаете, бывают такие типы учёных, которых уважают, но стараются держаться от них подальше, Его теория о главенстве энергии космоса и вселенского разума не укладывается в современные представления о месте человечества в общих процессах на планете, как, впрочем, и теория Дарвина, о происхождении человека. Все понимают, что она устарела и не может объяснить многое, но все продолжают её придерживаться, боясь лишиться опоры.
- Мы, кажется, злоупотребляем терпением гостей, - напомнил Вадим Владимирович, - тридцать минут не ходят за картами и не показывают кровати. Это, по меньшей степени, не уважение, или недоверие, господа!
- Теперь всё ясно, можно работать, - Евгений Иванович удовлетворённо кивнул головой и как-то загадочно улыбнулся. Положив в карманы две пачки карт в новой упаковке, он направился к лестнице. Прошу ничему не удивляться и не мешать мне, сыграть маленькую сценку, договорились?
- В зале, на первом этаже, царила тишина, оба гостя сидели поотдаль друг от друга и рассматривали обстановку комнаты. Они не знали друг друга и терпеливо ждали хозяев, не затевая беседы. Твердохлебов пару раз вскидывал голову к потолку, будто прислушивался, или хотел услышать беседу на втором этаже. Потом успокоился и сидел, улыбаясь чему-то своему.
Знаменский, прикрыл глаза, отгородившись от любых контактов, он всем своим видом показывал, что у присутствующих нет общих интересов, а поддерживать светскую беседу он не намерен.
Возвращение трёх основных игроков внесло некоторое оживление. Денис Матвеевич с интересом смотрел на Евгения Ивановича, продолжая улыбаться, Николай Петрович с некоторым нетерпением в голосе спросил, - ну как всё осмотрели? Подозреваю, что каждый из вас попробовал полежать на новом матрасе.
- В его скрипучем голосе звучала явная издёвка, или намёк на не вежливое отношение к гостям, впервые переступившими порог дома.
- Простите, это я виноват, карты так и не нашли, знаю, что были в тумбочке. Пришлось пересмотреть всё, нигде нет. – Евгений Иванович сокрушено качал головой, а сам внимательно наблюдал за реакцией новых знакомых. Николай Петрович сонно смотрел на окружающих, пытаясь понять, что последует дальше, визит закончен, или хозяин предложит нечто новое. Он вовсе не хотел тратить время на пустое время препровождение за карточным столом, но Вадим Владимирович так убедительно обещал интересное и полезное знакомство, что Знаменский согласился отдохнуть день в новой обстановке.
Денис Матвеевич, напротив, был бодр и весел, казалось, подыгрывая Евгению Ивановичу, он спросил, - будем пить чай, или как?
- Или, как, - весело согласился хозяин, - мы же едва знакомы, вот и побеседуем за чаем, мои друзья успели анонсировать ваши научные труды и, если вы не возражаете, мне было бы весьма интересно ознакомиться с ними поближе. Надоело – политика, экономика, экономика, политика, хочется узнать больше о вечных ценностях. Вот вы, Денис Матвеевич, могли бы рассказать нам о том, что никогда не меняется и с давних пор вызывает интерес.
- Произнося всё это, Евгений Иванович стал готовить свежий чай, потом обернулся к столу и засмеялся, - я отпустил своих помощников, ваши вкусы и пристрастия в еде и напитках не знаю, так что прошу не стесняться. С этими словами, хозяин показал рукой на многочисленные полки и холодильник в кухонном отсеке, - можете спрашивать, где, что находиться.
- Вадим переглянулся с Георгием, что это, новая уловка Евгения Ивановича, или хитрый план? Они оба понимали, что их протеже сами не сдвинуться с места в новом доме, даже для них, людей без комплексов, это было слишком. Гости, тоже настороженно молчали и не спешили воспользоваться предложением хозяина. Сначала Вадим, потом и Георгий подошли к кухонному прилавку и стали готовить сэндвичи из всего, что было в холодильнике.
- Господа, с фуогра, аккуратней,- смеясь, произнёс Евгений Иванович, - это не простой гусиный паштет, слой надо делать тоньше. Вы так старательно готовите закуску, что мне хочется предложить вам подобрать и алкоголь.
- Сам Евгений Иванович сидел за столом с чашкой чая и весело поглядывал на своих невольных помощников. Наклонившись к Денису Матвеевичу, он тихо спросил, - вы что предпочитаете? – Потом, тот же вопрос задал Николаю Петровичу. Оба как по команде пожали плечами, - всё зависит от настроения, если для бодрости, то одно, если для веселья - это совсем другое, а для работы вообще третье, - виновато улыбаясь, ответил Твердохлебов.
- Дождавшись пока всё приготовленное перекочевало на стол, хозяин потёр руки и с немного наигранным интересом спросил, - ну, что, пора познакомиться поближе? Кто начнёт? Если я правильно понял, вы, господин Твердохлебов, можете нас ознакомить с информацией о мировом правительстве. Эта тема, то возникает в прессе, то исчезает со станиц газет, но загадка вокруг этого феномена остаётся. Я понимаю, что это не основной ваш профиль работы – хобби, но тем интереснее знать ваше мнение.
- Денис Матвеевич вскинул голову, сэндвич в руке замер, так и не донесённый до рта, вернулся в тарелку. Простите, я не ошибся, мне сразу показалось, что я здесь не для игры в карты. Конечно, у меня есть свои суждения об этом вопросе, но то, что у вас на столе кажется наиболее важным в настоящий момент.
- Теперь наступила очередь вздрогнуть Евгению Ивановичу, он с беспокойством посмотрел в сторону Георгия Александровича, неужели проговорился? Тот растеряно смотрел перед собой, превратившись в слух. Значит и для него такой поворот – неожиданность. Вадим перестал жевать, он смотрел прямо перед собой, ждал ответ хозяина.
- А, что у меня на столе?
- Он с тревогой обернулся в сторону письменного стола, на котором лежала папка с резюме на претендентов, приготовленная для обсуждения. Папка лежала не сверху, а под стопкой бумаг и книг, всё было, так как и несколько часов назад, никаких изменений, неужели, за несколько минут их отсутствия в кабинете Твердохлебов успел ознакомиться с содержимым папки? Но он был не один, их знакомство с Николаем Петровичем сомнительно, значит здесь что-то не так.
- Не мучайте себя вопросами, Евгений Иванович, просто, получив приглашение от Георгия Александровича к вам на дачу, я очень удивился. Где вы, а где я! Составил ваш гороскоп, потом посмотрел, что вас волнует больше всего в настоящий момент и понял, что преферанс, только повод для встречи. Вас очень интересует список лиц, который сейчас находится на вашем столе. Думаю, что четвёртая по списку кандидатура вам подойдёт больше всего. Она высвечивается по-особому живо.
- Не говоря ни слова, Евгений Иванович поднялся, подошёл к письменному столу, достал из чёрной папки лист бумаги и пробежал взглядом текст. Немного постоял, вложил бумагу в папку, аккуратно закрыл её и вернулся на место.
- Очень интересно, но не буду спрашивать, как это происходит, слышал, что это трудно объяснить непосвящённым. К этому мы ещё вернёмся с вашего позволения, а моя просьба о «мировом правительстве» остаётся. Я не настаиваю, прошу, возможно, это может стать важным для нас.
- Наступила неловкая пауза, все смотрели на Дениса Матвеевича и ждали хоть какой-то реакции на столь не неожиданное предложение хозяина. Некоторое время было не совсем понятно, принимает ли гость просьбу, или проигнорирует её, будто не расслышал. Вадим Владимирович уже стал пытаться перевести разговор на другую тему и подключить своего протеже, когда Твердохлебов ожил.
- Что вы хотите знать об этом? - Обернулся он к хозяину дачи, - само понятие или явление давно всем известно, мы просто не замечаем этого. Здесь ключевое слово – правительство! От слова – править. Глава семейства правит своей семьёй, вождь – племенем, председатель правительства в любой стране правит страной, что тут нового? Впервые это словосочетание – «мировое правительство» стало появляться в прессе и трудах политологов, намного позже, чем возник сам процесс управления жизнью множества стран. Очевидно, поэтому, отдельные формы этого межгосударственного правления и окутано различными тайнами. Прежде всего, речь может идти об интересантах управления массами со стороны групп лиц, вопреки, государственным законам каждой из стран. Прежде всего, эти группы лиц хотели править людьми, минуя государственные законы, эти законы, в какой-то степени мешали их целям. Надеюсь это понятно? Одно время страны объединялись по религиозным признакам, но это не всегда было достаточно для реализации планов отдельных групп лиц. Не знаю, имею ли я правого так говорить, но практически все эти мистические организации – масоны, иллюминаты и им подобные тайные общества свои корни имеют в религии. Главный признак всех этих организаций – космополитизм! Никакого национального или государственного патриотизма, всё в этих обществах основано на тайных уставах, клятвах при посвящении в члены общества и прочей ритуальной атрибутики. Теперь и этого нет.
Это и понятно, надо было добиться одного эффекта - полного подчинения лиц, с различным вероисповеданием только одной цели - власти. Вроде, человек продолжает быть иудеем, правоверным мусульманином, или христианином, но в тоже время, обязан выполнять все решения ордена или тайного общества.
- Докладчик сделал небольшую паузу, он часто их делал, иногда казалось, что он закончил мысль, но это был только его стиль беседы. Во всяком случае, он не спешил, не входил в раж и не включал эмоции.
- Можно довольно долго перечислять все формы подчинения больших масс людей небольшим группам лиц, но это все хорошо знают, - продолжил экстрасенс. На практике это всё, хорошо известно, и как я уже говорил, от влияния на семью, до управления народами и странами – это хорошо известно и понятно. Любые приёмы в этих объёмах не вызывают вопросы. Вас, очевидно, интересует, как это работает в современном мире больших величин? Мировое правительство придумано, как термин, для объяснения управления группами стран, которых ничто не объединяет, кроме интересов малой группы даже не лиц, а скорее всего группировок. Ни разность строя, ни войны отдельных стран между собой их никогда не интересуют, они даже сами создают конфликтные ситуации в различных регионах, для достижения собственных целей.
- Твердохлебов более часа перечислял различные формы организации больших или малых групп лидеров, которые возникали и растворялись, на их место приходили новые. Из его слов становилось ясно, одно – стремление господства над людьми, всегда было главной движущей силой в организации любого сообщества. Так устроен мир! Если есть трое, то должен быть старший, неважно глава семейства, более сильный член общества или просто начальник, имя его – правитель! Менялись названия, формы организации и цели сообществ, но всегда оставался один главный признак – тайна, которая окружала эти объединения. Сегодня с этим разобраться проще, сегодня мы можем с уверенностью сказать, что не сама власть, ради власти, а общие интересы создают группы заинтересантов, которые стараются влиять на всё, в своих интересах и имя этому можно определить - международные, или транснациональные корпорации.
- Вот почему, когда говорят, или пишут об этом явлении, возникает одно словосочетание – «тайное правительство». Теперь это неизменно сочетается со словом – мировое, потому что цели стали более великими – власть над миром. Но, тогда идея коммунизма и мировое коммунистическое движение можно определить как, попытку образования мирового правительства, - Евгений Иванович склонился над столом и, улыбаясь, смотрел на гостя.
- Вы думаете что - то изменилось с тех пор как возникли первые тайные общества управленцев? – Не смущаясь, продолжил Твердохлебов, - ничего, только масштаб влияния. Я пока не могу определиться, что первично в этом процессе – тайные общества формируют направление развития человечества, или они являются только инструментом в достижении цели. Если инструментом, то кто, или что руководит процессом на самом деле?
Наступила пауза, в холле стояла тишина. Вроде и сказал Денис Матвеевич много, но ничего нового, кроме одного – править большим или малым миром стремились во все времена и в любых условиях. Твердохлебов сам прервал паузу, - маленькое дополнение, господа, я уверен, что процесс управления мировыми процессами происходит постоянно. Войны, дипломатия, различные межгосударственные и общественные организации всё это нацелено на одно – управление массами людей. Нас не должно смущать, что существуют различные формы управления. Важно одно - мир людей не может развиваться сам по себе, без общей цели и сверхзадачи. Мы сегодня много слышим о суверенитете стран и народов, о праве наций на самоопределение, о свободе вероисповедания, о свободной торговле и прочих постулатах «свободного мира». Не верьте этому, мир не может развиваться в интересах всей массы человеческого сообщества. Для этого нужны общие правила жизни на планете Земля, а это невозможно по определению.
- Опять тишина, Твердохлебов словно собирался с мыслями, перед тем, как высказать самое главное, самое сокровенное, к чему он шёл долгие годы.
- Я много размышлял, как может выглядеть общество благоденствия, в котором все могли бы жить долго и счастливо. Такого общества в принципе не может быть, или оно должно руководствоваться одними правилами общежития для всех! Но это, повторюсь, невозможно по одной причине. Все мы разные, но этого не видно на уровне семьи, в которой сглаживает всё домострой, в общинах, а потом и государствах – законы. Среди лиц одной национальности вырабатывается и одна ментальность, потом религия объединяет, но, если всмотреться глубже, то в каждом народе, в каждой стране есть индивиды, которые называются космополитами. Им всё равно, как думают окружающие их собратья, или сограждане, для них есть только одна мера благополучия – личное благополучие.
- Евгений Иванович вскинул голову как от удара. Такого вывода он не ожидал, всё что угодно, только не это. Вадим и Георгий переглянулись. Знаменский сидел, склонив голову над чашкой, помешивая ложечкой, давно остывший чай. Все продолжали молчать, ожидая доказательств такому смелому выводу.
- Понимаю, неожиданно, возможно я ошибаюсь, но не на много, позвольте вам привести один пример из моих наблюдений?
Ответьте, можно ли получить хороший урожай на не возделанном поле, можно ли получить хорошие удои молока от мясной породы коров, можно ли вообще надеяться на хорошие результаты, если не регулировать, если не управлять процессом?
- Вот видите, все молчат, значит, я немного прав. Это словосочетание - «Мировое правительство» полезно человечеству, только надо убрать мистицизм вместе со словом «тайное»!
- Вы хотите сказать, уважаемый Денис Матвеевич, что мировое правительство, как институт власти, неизбежен для человечества? Я правильно вас понял?
- Вадим, задавая вопрос, почему-то смотрел на Евгения Ивановича, словно задавал его от имени и по поручению хозяина дома.
- Да нет никакого мирового правительства, господа, есть группа лиц заинтересованных в продвижении своего проекта. Позвольте мне более подробно перечислить немногое из того, что мы имеем на сегодняшний день и называем мировым правительством.
Если отбросить всю конспирологию, теорию «золотого миллиарда» и прочую ерунду, то остаётся в чистом остатке одна публицистика.
Тема мирового правительства рассматривается в большом числе произведений публицистического и художественного жанров. Одной из наиболее известных книг, пропагандирующих данную тему, является книга, изданная в 1991 году - «Комитет 300». Бывший сотрудник британской разведки, Джон Коулман неплохо поработал. Просмотрите список членов этого комитета, господа, и вам станет ясно, что в него входят главы трас национальных корпораций, немного представителей старой аристократии и главы отдельных государств западного мира, что, впрочем, одно и то же. Но это только верхушка айзберга.
В этом списке собраны практически все интересанты в определённой схеме управления миром. Ряд авторов публикаций на эту тему, постоянно изучают роль и влияние «Комитета 300» на мировые процессы, они приходят к выводу, что не может такое образование управлять миром непосредственно. Я с ними согласен. Этот комитет никогда не собирается вместе в одном месте, не имеет организационных документов, просто его нет, но есть нечто, что реально работает от его имени и по поручению.
Прошу вспомнить список множества международных организаций самого различного толка и обращаю ваше внимание на то, что отдельные из них вполне реально управляют процессами. Особенно это заметно в финансовой сфере. Трёхсторонняя комиссия, глобальное управление финансами, космополитизм, мондиализм – это далеко не полный перечень инструментов «Коммитета-300».
- Твердохлебов замолчал, - не думаю, что нужно продолжать этот перечень, в этой аудитории.
- И какой вывод вы нам предлагаете, Денис Матвеевич?
- А, ни какой, просто я обращаю ваше внимание на то, что миром давно правит система. Простите, господа, я, пожалуй, уточню – и миром должна править система. Всё зависит от того, какие ценности и приоритеты у системы. Если одна страна, или даже группа стран захочет изменить положение дел на планете, то у неё должна быть система. Без системы не может быть стойкого изменения миропорядка, который утверждался на планете тысячелетиями.
- По вашему мнению, мировую систему, отдельно взятой стране, победить нельзя?
- Вот именно, если говорить об одной стране, то это в принципе не возможно. Система на то и существует, чтобы противостоять таким угрозам.
- А как же с великими империями прошлого – Рим, Византия, Египетская династия фараонов, Шумеры? Ведь они все канули в Лету, были уничтожены варварами и на их смену пришли более продвинутые цивилизации.
- Можно вспомнить и более близкие времена, - улыбнулся Твердохлебов, - только в результате Второй мировой войны погибло пять империй, но это были только формы правления отдельных частей мира. Система, о которой мы говорили, которая зародилась с момента возникновения организованных сообществ, оставалась неизменной. Больше того, если вы заметили, она только укреплялась и охватывала ещё большее пространство, чем раньше.
Последнее, что родила система управления миром – глобализация! Эта новая форма правления породила ряд новых инструментов. Если раньше было достаточно, колониальной формы правления, то теперь задача поставлена более широко - пользование всеми ресурсами планеты без границ государственных образований. Главным оружием этой системы является единое финансовое обеспечение экономик всех стран и континентов. Теперь не надо воевать физически, войны приобретают бескровный характер, но ущерб от них бывает не менее разрушительный, чем в старое время. А, вам могу ответить кратко, Вадим Владимирович, ничего не разрушается и не возникает само по себе. Если бы система не захотела изменить миропорядок в те далёкие времена, то она сменила бы только руководство империй, что и происходило довольно часто, в том числе и в России, да, да, ещё в царской России.
Я вас не утомил, господа, тема весьма ёмкая и сложная?
- Продолжайте, прошу вас, - неожиданно попросил Знаменский, - знаете ли, в этом есть нечто общее с той сферой, которой занимаюсь я.
- Евгений Иванович улыбнулся, приподнял руку с чайной чашкой и, обращаясь к Твердохлебову, присоединился к просьбе, - да, да, материал хоть и не нов, даже слегка затёрт, но в вашем кратком изложении, возникает некоторый новый акцент.
- То, что сегодня называется тайным мировым правительством - это триста, а теперь и более, богатейших семей планеты. Но не все богачи допущены в этот клуб, только те, что создают и поддерживают систему. Остальные только временно пользуются её возможностями. Они работают в различных сферах жизни, добывая и распределяя все ресурсы планеты. Определяют политику и экономику на планете, через финансовые потоки стран.
Мы даже не догадываемся сегодня, что копейки или центы при заправке нашего автомобиля, автоматически перечисляются в распоряжение одной из транснациональных корпораций и поступают в распоряжение одного из членов мирового правительства. Здесь необходимо напомнить вам, именно вам, дорогой Евгений Иванович, что первое, что сделала система, или мировое правительство в России – создало коммерческую банковскую систему. Заметьте, не государственную, которая обслуживала СССР в течение семидесяти лет, а коммерческую. Зачем это, господа? Почему были поставлены такие условия первому президенту России? Всё просто, господа, всё предельно просто, только мы, до настоящего времени не замечаем этого коварства. Было поставлено одно условие МВФ – кредит может выдаваться только независимым от государства банкам.
Основы новой международной валютной системы были заложены на валютно-финансовой конференции, ООН в 1944 г. в Бреттон-Вудсе (США), где было достигнуто соглашение о создании системы регулируемых и связанных между собой валютных курсов. Для регулирования международных валютных отношений были основаны Международный валютный фонд (МВФ) и Международный банк реконструкции и развития (МБРР). Возникла золотодолларовая Бреттон-Вудская валютная система, в соответствии с которой:
- основой мировой валютной системы признавалось золото;
- роль валюты, представляющей золото в международных расчётах, была отведена доллару;
- доллар выступал посредником между национальными бумажными деньгами и золотом;
- устанавливались твёрдые паритеты валют по отношению к доллару, а через него к золоту и друг к другу.
Третий этап начался с середины 70-х годов, продолжается по настоящее время. В 1976 г. на совещании МВФ в Кингстоне, были определены основы мировой валютной системы. Ныне действующая Ямайская валютная система предполагает:
- официальную демонетизацию золота, т.е. отказ от использования золота как основы для установления стоимостных паритетов, полный отрыв современных кредитных денег от золота;
- ликвидацию государственного и межгосударственного контроля над мировыми рынками золота;
- введение в качестве резервной, наряду с национальными валютами, наднациональной валюты – «специальных прав заимствования» (СДР);
- свободу выбора валютного режима.
Международные финансы дают анализ финансовой деятельности субъектов на различных уровнях экономики.
Субъектами международной финансовой системы на первичном уровне являются национальные фирмы, которые участвуют во внешнеэкономической деятельности. При определённых условиях национальные фирмы могут использовать не только собственные, но и иностранные источники заимствования, осуществлять инвестиции на рынках других стран, использовать инструментарий международных финансовых рынков для страхования от различного рода рисков. Субъектами международных финансов на микроуровне могут выступать и физические лица.
На среднем уровне, участниками международных финансов выступают коммерческие банки. Для работы на международном рынке они проходят определённую эволюцию организационных мероприятий: открытие департамента международных операций в самом банке, открытие представительств, филиалов и создание дочерних банков на территории иностранных государств и в оффшорных юрисдикциях. На макроуровне, участниками международных валютно- финансовых и кредитных отношений выступают правительства отдельных стран, центральные банки, министерства и ведомства.
При выработке экономической политики правительства вынуждены учитывать сложившуюся мировую экономическую среду, потоки и структуру мирового капитала, как в виде прямых, так и портфельных инвестиций.
На самом высоком уровне международных финансовых отношений выступают международные финансовые организации. Напомню лишь некоторые из них - МВФ, Всемирный банк, различные межгосударственные комиссии, институт международных расчётов, транснациональные банки и корпорации, глобальные паевые и хеджевые фонды, различные объединения государств (G7+1, G22 и др.). Могу перечислить дальше - международные рейтинговые агентства, международные аудиторские и юридические фирмы, Парижский и Лондонский клубы кредиторов, международные информационные и платёжные системы, ведущие фондовые биржи мира.
Перечислять всё не имеет никакого смысла, вы об этом знаете. Я только обращаю ваше внимание на то, что организована и функционирует всемирная, целостная система в области финансовых отношений, которая связывает всё и вех на планете Земля. Она образовалась не сразу, но выйти из неё практически невозможно. Существует только два варианта радикально изменить существующий порядок. Не хотелось даже думать об этом – очередная мировая война, или очередной всемирный потоп. Ведущая роль в международных финансах принадлежит международным публичным финансовым организациям, прежде всего, международному валютному фонду (МВФ), который составляет институциональную основу мировой валютной системы. Он поддерживает жизнеспособность мировой системы платежей, формирует эффективную политику в отношении стран, нуждающихся в кредитах, и выполняет координирующие функции в финансовой политике стран участниц. Конституирующим признаком для отнесения какой-либо организации к международной публичной финансовой организации является именно характер её образования – на основе межгосударственных соглашений. Международные публичные финансовые организации проводят свои операции в интересах стран, её членов для урегулирования отношений между ними. И в тоже время цели и задачи, механизм образования, масштабы и характер деятельности этих организаций в некоторых отношениях отличаются.
Выработка принципов функционирования мировой финансовой системы и межгосударственное регулирование валютно-кредитных и финансовых отношений – прерогатива Международного Валютного фонда, в меньшей степени, Международного Банка реконструкции и развития, который является основной организацией группы Всемирного банка.
Аналогичные ключевые функции на региональном уровне выполняют Европейский центральный банк, Межамериканский банк развития, Азиатский банк развития. Европейский банк, одновременно выступает как межгосударственный центральный банк всех банков зоны евро.
Особую роль играет Банк международных расчётов, который с одной стороны, можно рассматривать как орган, вспомогательный, а, с другой стороны, выполняющий функции, нетипичные для других международных публичных финансовых организаций, основной из которых является создание и поддержание системы многосторонних клиринговых расчётов.
Следует отметить, что большое значение для стабилизации мировой финансовой системы, урегулирования проблем внешней задолженности играют так называемые неформальные международные финансовые «организации», т.е. организации, не имеющие правового статуса, счетов и других атрибутов. К ним относятся: Парижский и Лондонский клубы кредиторов. При этом лишь Парижский клуб можно рассматривать как международный публичный финансовый орган или форум межгосударственного уровня. Лондонский клуб создан коммерческими банками разных стран. Как форумы для решения межгосударственных экономических и финансовых проблем можно рассматривать также группы G7+1, G10, G22, G77.
Скажу вам больше, все эти международные инструменты правления мировыми финансами тесно переплетаются с различными политическими и военными организациями.
- Твердохлебов заметно устал, на его лице проступили капельки пота, бледность сменялась красными пятнами, весь он всё больше напоминал человека, который держит экзамен по любимому предмету и не хочет пропустить ничего из своих знаний. Наконец, он замолчал, - я не Нострадамус и не Ванга, чтобы делать прогнозы эзотерического порядка, я только хочу предупредить вас, что вся эта информация о мировом правительстве не имеет ничего общего со словом «тайное», всё давно лежит на поверхности.
- Так вы считаете, что шанцев нет, - как-то по-будничному, спросил Евгений Иванович, - нас очень интересует ваше личное мнение. Такое погружение в тему финансовых взаимосвязей, кажется мне странным. Вы считаете, что мировая финансовая система это тот капкан, попав в который, любое государство становиться частью мирового порядка независимо от исторических ментальных и прочих особенностей своего народа?
- Вот именно, господа! Я долго искал главную связь между народами и государствами. Исследовал процессы со всех сторон и пришёл к такому выводу. Раньше, на уровне средних веков эта система почти отсутствовала. Но всегда были интересы экономического характера. Во всех войнах, какими бы лозунгами они ни сопровождались – захват территории, личная обида правителей, или религиозными спорами, всегда лежала в основе экономическое порабощение. С возникновением финансовой экономики стало всё предельно ясно. Теперь не надо порабощать народы, забирать у стран территории – надо только вовлечь их в единую финансовую систему, которая правит всем в любой стране мира.
- Наступила тишина, все четверо внутренне напряглись, не меняя поз, ждали ответа. Георгий Александрович понимал, что его протеже устроен экзамен и немного волновался, - как вы оцениваете наши шансы, - потом поправился, - шансы России, выйти из этого заколдованного круга.
- Раньше шансов было больше, - тихо произнёс Денис Матвеевич, - во времена СССР. Было соперничество, публично существовало две системы и я уверен, что это было не идеологическое или политическое противостояние, а как раз то, что мы сейчас обсуждаем. Финансовое могущество, на чём-бы оно не было основано – на реальном золоте, или просто на фантиках в виде современного доллара, лучше всяких воин, или колонизации связывает всё в современном мире. Инвестиционные долги, перераспределение ресурсов – разве это не инструменты управления миром?
- Вы не ответили на вопрос Георгия Александровича, - напомнил Евгений Иванович.
- Теперь всё надо начинать с ноля! При сегодняшнем состоянии России нельзя надеяться, только на политические заявления, они даже опасны в настоящий момент. Если запад почувствует угрозу со стороны России, он моментально отреагирует на эту угрозу и уничтожит не только страну, но и любую попытку изменить свою систему правления миром. Утешает одно обстоятельство, что существующая система сама рухнет под грузом собственных противоречий. Так было всегда, самые могущественные империи разрушаются сами, это только историки приписывают этим процессам роль внешних факторов, которые только усугубляют или ускоряют внутренние напряжения. Я так понимаю, что у нас нет этого времени – лет сто, или двести?
- Совершенно верно, господин Твердохлебов, у нас такого времени нет, у России его нет.
- Тогда надо всё начинать с чистого листа.
- И какие пункты в вашем плане могли бы быть первыми, - не унимался с вопросами Евгений Иванович. Он понимал, что надо использовать «момент истины». Пока мозг Дениса Матвеевича разогрет темой, он сознательно, или не сознательно, может выдать хорошее решение.
- Надо разобраться внутри страны, мы сами не можем определиться до конца, отдаться нам на милость западным ценностям, или строить свою систему ценностей. Вся страна как вор – форточник, залезла в закрома, набила мешки, а обратно вылезти в форточку не может. Так и весят многие - грабят Россию, и добро отправляют на запад.
- Твердохлебов замолчал надолго. - Извините, господа, ни с чем, или с кем разбираться не надо, если мы хотим что-то изменить. Нас всё время сканируют, чем больше пены и защитного дыма будет, тем больше нам удастся сделать без помех. Запад должен быть уверен, что мы уже никогда не сможем от него оторваться, вопрос времени и только.
- Твердохлебов говорил всё это, будто рассуждал вслух, сам для себя. Ему не мешали, Вадим Владимирович приготовил лист бумаги и карандаш, словно хотел записывать план.
- Сложность в тонкости тактики, как сделать так, чтобы незаметно для запада возродить, хоть что ни будь из былого могущества страны и не просто возродить, а сделать Россию неуязвимой и самостоятельной в своих решениях.
- Простите, мне показалось, что вы предлагаете поставить дымовую завесу, не значит ли это, что нам надо оставить без внимания всё то, что запад использует для деморализации нашего населения, всё, что он делает в бывших республиках, в том числе и продвижение НАТО к нашим границам?
- А что вы с этим можете сделать сейчас, когда всё руководство страны работает в интересах запада? – Быстро отреагировал Твердохлебов, осмотрел всех присутствующих внимательным взглядом. - Да, я понимаю, что именно сейчас это невозможно. Мы говорим о стране, о большем, чем об одной стране, или решаем, кого послать в магазин за водкой?
- Сравнение резануло своей грубостью, но это сразу отрезвило всех присутствующих. Георгий Александрович с беспокойством посмотрел на Евгения Ивановича, не перегибаем ли мы палку, ведь он искал и привёл сюда Дениса Матвеевича совсем не затем, что бы делать прогнозы о будущем России. Его миссия должна была ограничиться помощью в выборе преемника главе государства на тонком уровне, которым владеют экстрасенсы и только.
- Евгений Иванович удовлетворённо кивнул головой, - ну что ж, господа, вернёмся к началу, как предлагает уважаемый Денис Матвеевич. Вы говорите, что кандидатура под номером шесть полностью соответствует нашим планам и намерениям?
- Нет, я сказал номер четыре! Проверяете?
- Хозяин, только улыбнулся, - но мне показалось, что это сырая кандидатура, слишком далековато находиться от точек влияния.
- Это просто замечательно! Быстрый подвод к нужной точке, всплытие по воле непредсказуемого Бориса и пока все будут разбираться, откуда он взялся и на сколько, можно кое - что успеть. Сколько за это время всплывало имён вокруг президента, сколько олигархов возникло, сколько премьеров и руководителей силовых структур?
- Вы просто нарисовали схему движения нашего ферзя. Несколько ходов на шахматной доске и победа!
- До победы ещё далеко, а провести нужную пешку и превратить её в ферзя, это можно, - теперь рассмеялся Денис Матвеевич.
- Что скажете, Николай Петрович, как лихо всё нам обрисовал Денис Матвеевич, что вы об этом думаете?
- Знаменский вздрогнул от неожиданного обращения хозяина. Похоже, очередь дошла и до него, Вадим Владимирович предупреждал его, что будет общий разговор – знакомство и никаких докладов, никакой подготовки, а судя по этим трём часам, дело серьёзное. Он внутренне решил, что будет отвечать только на конкретные вопросы, а строить прогнозы не его дело.
- Так, что от мира скрывает закулиса, чем теперь живёт наука и чего мы лишились благодаря этому мировому правительству?
- Простите, я как-то не готов, вот так сразу включиться в тему, здесь я только слушатель. Откровенно говоря, для меня такой ракурс происходящего, несколько неожиданно высветил всё происходящее в науке. Я раньше считал, что вся борьба, в наших кругах, происходит на уровне соперничества различных научных школ и самих учёных, а теперь выходит, что всем этим управляет группа лиц, весьма далёких от науки. Удивительно! Кто-то неведомый решает, что важно и полезно для человечества, а что вредно. Как-то по-новому высвечивается роль рекламы. Подумать только, не научные аргументы в статьях серьёзных учёных, а реклама определяет развитие научной мысли. Все эти премии Нобиля, становятся ничтожными, если степень важности и полезности результатов науки определяются не самими учёными, а политиками. Для меня это всё немного неожиданно. Мы стараемся познать суть процессов независимо от требований времени, а только исходя из возможности, провести некоторые экспериментальные доказательства своих предположений. Сейчас мы не выдвигаем новых теорий, а только проверяем в экспериментах теории древних философов и учёных. Впрочем, это моё личное мнение, господа. Когда я знакомлюсь с манускриптами древних, то сразу, представляю себе, как можно проверить и подтвердить их высказывания, особенно в моей сфере деятельности – тонкие энергии.
Не готов, совсем не готов, - Николай Петрович растеряно смотрел на Вадима Владимировича и не знал, как поступить. Похоже, он попал на серьёзный разговор совершено случайно и теперь старался соответствовать, но не знал, как это сделать. Сразу было видно, что Знаменский относился к исчезающему виду учёных, которые признают только истину и не могут лгать и подстраиваться к требованиям среды. Они изучают окружающий мир таким, каков он есть, но никогда не пытаются исказить и выдать желаемое, за действительное. Настоящие учёные в любой области хорошо знают, что искажённая первичная информация, заложенная в его работу, всегда приводит к ложным результатам. Если результат эксперимента получается искажённым, то исследователь, прежде всего, ищет свои ошибки в первичных данных, заложенных в расчёты или эксперимент. Такова логика настоящего учёного. Ещё молодой, крепкий мужчина сидел, безвольно опустив плечи.
- Вот видите, Николай Петрович, есть всё же польза от вашего участия в нашем разговоре, - Евгений Иванович смотрел на растерявшегося Знаменского и улыбался.
- Вы напомните нам, пожалуйста, что мы потеряли при сокрытии ряда научных открытий. Если говорить точнее, то нас интересует, не почему это происходит, а как это изменило мир и есть ли возможность всё изменить, обратить все эти открытия на пользу человечеству.
- Попытаюсь, но не судите строго, если упущу некоторые факты, специального исследования, как вы понимаете, я не проводил, всё что осталось в памяти. – Знаменский нервно теребил чайную ложку в левой руке, не решаясь положить её на стол, а скорее использовал, как указку, или иной предмет докладчика.
- Нам и этого пока достаточно, - как бы успокаивая, произнёс Георгий Александрович, - мы хотим понять причины этого феномена. Если верить некоторым авторам, то человечество потеряло многое, предав забвению некоторые открытия за последние три сотни лет.
Я бы, сформулировал это по-другому, человечество кто-то старательно ведёт к тупиковому пути развития. Больше того, человечество просто обманывают.
- Николай Петрович поднял голову, он начал понимать, что от него хотят. Немного помолчав, он улыбнулся, - я старался не думать об этом, даже когда приходилось встречаться с вопиющими фактами в статьях, которые шли в разрез с моими собственными наблюдениями.
Вы знаете, как сегодня финансируется наука, особенно та её часть, которая изучает базовые направления. Я совершенно не верю, что дело только в деньгах. Здесь просматривается жёсткий план, чей, не знаю, но судя по тому, о чём говорил уважаемый Денис Матвеевич, акценты - что важно, а что не важно, расставляются определённым кругом лиц. А судя по тому, что твориться в мире, всё человечество заставляют ходить по кругу, повторяя одни и те же ошибки, привязывая его к одним и тем же ценностям.
Что бы было понятнее моё к этому отношение, могу сразу изложить своё предположение, ужасное предположение, господа. Это будет моё, в некотором смысле, вступление. Я двадцать лет занимаюсь изучением энергии, возникающей, при естественных процессах, провёл много экспериментов, создавая условия, повторяющие ситуации в природе, не те, которые видимы для всех, а те, которые обуславливают базовые процессы не только на планете, но и в космическом пространстве.
Мне вполне понятны аргументы, которыми пользуется Денис Матвеевич, изучая все эти исторические последовательности. Все эти удивительные вещи, связанные с деятельностью «тайных обществ», вполне можно считать в информационном поле – ноосфере по Вернадскому. Ноосфера, это только один из видов тонкой энергии. И с ней ничего нельзя поделать, никаким силам, кроме как разрушить её, стереть всю информацию, но это подвластно только силам космического порядка. Человечество могло давно жить по-другому, но каждый раз, его возвращают к первобытным отношениям и между собой и природой. Это можно сравнить с воспитанием ребёнка в закрытой комнате, за пределами которой весь мир, а ему всё время говорят, что там ничего нет.
- Простите Николай Петрович, вы очень интересно излагаете, но сейчас мы хотим услышать ваше профессиональное мнение о том, что мы можем сделать за короткое время, или точка невозврата уже пройдена? У нас мало времени, нет, не сегодня, а вообще. Как можно реанимировать сакральные знания и использовать их для изменения ситуации, - Евгений Иванович нервно передвинул чайную чашку на столе и посмотрел в сторону Вадима Владимировича.
- Вы говорите о Граале? Вы хотите найти кнопочку, нажав на которую, можно изменить мир? – Знаменский с сожалением и сочувствием посмотрел на Евгения Ивановича, - в таком случае, я ошибся, вся эта мистика не для меня, я имею в виду, настоящие научные знания. Все эти мистические истории выдуманы для подмены настоящих знаний. Снято множество фильмов, написано множество историй, но это хорошо написанные сказки, кто-то хочет, что бы мы всегда оставались в неведении, и не дай Бог, не вышли к истине.
- Простите, Николай Петрович, я неправильно выразился, нас не интересуют сказки, - Евгений Иванович улыбнулся и растерянно развёл руки в стороны.
- А, что если вы просто перечислите, что было скрыто и подвергнуто забвению, с небольшими вашими комментариями, разумеется, о перспективности открытий или феноменов, а мы посмотрим, что можно ещё вернуть человечеству, - Георгий Александрович, казалось, нашёл формулу работы и обрадовался своему предложению.
- Не знаю, не знаю, - тихо произнёс Знаменский, похлопывая себя по карману брюк, словно искал что-то в кармане, - видите ли, господа, в каждом разделе науки свои заморочки, свои фокусы. Я знаю далеко не всё и не смогу оценить все потери. Это требует отдельного исследования, - Николай Петрович нашёл, что искал в кармане, привычным движением извлёк пачку сигарет и положил её на стол перед собой.
- Вы курите?
- Бросаю пятый год, курить не буду, пусть лежит, так мне спокойней, легче сосредоточиться. Считаю, что о Дарвине мы говорить не будем, это настолько очевидный увод науки от истины.
- Согласен, на это время терять не следует, - улыбнулся Вадим.
- Тогда, позвольте перейти к собственным наблюдениям, а затем, рассмотрим другие источник, более авторитетные, чем моё мнение.
Для меня давно стало очевидным, что существует три основных направления в научных исследованиях, которым надо уделять основное внимание – энергетика, биология с акцентом на генетику – генетические болезни и информатика со всеми её проявлениями от простой рекламы, до сложных современных технологий влияния на массы людей – пси-энергия!
- Все заинтересованно молчали, как-бы давая возможность Николаю Петровичу выстроить тему на своё усмотрение. Он же замолк на секунду, осматривая присутствующих, проверяя реакцию на свои слова
- Не знаю с чего начать, пожалуй, поясню, как я сам подошёл к своим выводам. Многие годы я восхищался описаниями различных событий древности, которые воспринимались как сказки. Да, да красивые сказки о хорошей жизни, о коврах-самолётах, о различных неожиданных преображениях и прочих чудесах. Вы не поверите, что и во взрослом периоде, я продолжал зачитываться историями индийского эпоса. Переводы не всегда устраивали меня, приходилось многое додумывать, но поверьте мне, от этого все описания становились только загадочней и интересней. Занимаясь, уже во взрослой жизни, в институте, своими исследованиями и изучая всю информацию о научных достижениях в этой области, я заметил, что, иногда, воспринимаю её как описания в Ведах! Много позже, ко мне пришло понимание, что все современные открытия учёных - это всего лишь утраченные знания Вед. Вот это и легло в основу моего последующего подхода в исследованиях. Возникло ощущение большой игры, я находил информацию в различных современных научных источниках, а потом искал её подтверждение в манускриптах, в Ведах.
- Николай Петрович, с украдкой, взглянул на слушателей, проверяя, какую реакцию вызвали его слова, - и знаете к чему я пришёл? Если есть подтверждение в Ведах, хоть отдалённое напоминание о событиях или феномене, которое описывает современная наука, то это истинные знания. Если таких подтверждений я не находил, то относил всё к заблуждениям и тупику.
Что же такое Веды? В принципе, это слово можно даже не переводить с санскрита - слово "Веда" переводиться на русский как "ведать", "знать". То есть Веды – это, буквально, книги знания.
Веды - это самые древние священные писания, которые известны людям Земли. Веды посвящены различным областям знаний, медицине и здоровью, архитектуре, политике, психологии, семейным отношениям, астрологии, теологии, религии и духовности, охватывают все сферы человеческой жизни, а также повествуют об устройстве вселенной и даже сферах, которые не являются материальными: тонких мирах, энергетических полях, планетах высших и низших миров.
Все чаще я с удивлением обнаруживал интересный феномен: то, что мы пытаемся изобрести или открыть, эмпирическим путём, ставя опыты и делая выводы, уже давно описано в Ведах. В древности существовала всемирная цивилизация, которая руководствовалась Ведами. Возможно, была настоящей ведической цивилизации, которая обладала истинными знаниями материального мира, мира космических энергий и биологических законов.
Не могу сказать, что это так просто понять, Веды - это многоуровневое знание, которое условно можно разделить - материальное и духовное. Например, известна ведическая медицина – Аюр-веда, которая объясняет, что тела людей устроены неодинаково, и подход к лечению каждого из них должен быть индивидуален. Другой пример: ведическая архитектура, Васту - законы проектирования пространства и искусство правильно расположиться в пространстве, обретя покой, но не ради покоя, а ради осознания божественного начала в этом пространстве. Теперь догадайтесь, откуда у китайцев появился обезличенный, Фэн-шуй? Существовали, также, ведическая психология, социология, политология и другие отрасли прикладных знаний. Смысл материального знания Вед – сделать жизнь человека в этом мире более гармоничной.
Тексты Вед рассказывают о принципах кармы - законе судьбы и реинкарнации – перевоплощении души на этой планете и в других измерениях вселенной, об Абсолюте и нашей связи с Богом.
Главная мантра Риг-веды, о том, что Бог сравним с солнцем, а душа с лучом. Луч скользит по земле, но его Родина – Солнце, духовный мир. Известное всем санскритское слово «йога» можно перевести как - связь с Источником.
Веды – это подлинное образование. Мы тратим треть жизни на обучение в школах и университетах. Но, получив множество дипломов, мы так и не получаем ответы на важнейшие вопросы - кто я? Почему я страдаю? В чем смысл жизни?
Однако, Веды начинаются с ответа именно на эти, главные вопросы. Хитопадеша утверждает, что способность задавать вопросы о смысле жизни - это то, что отличает человека от животного.
Веданта-сутра призывает - настало время вопрошать об Истине.
На протяжении многих веков Веды передавались устно в стихотворной форме и только гораздо позднее были записаны на санскрите. Индуистская традиция считает Веды - не сотворёнными человеком вечными писаниями, которые были даны человечеству через посредство святых мудрецов, а настоящими откровениями Бога.
Существует четыре Веды: Риг-Веда - «Веда гимнов», Яджур-Веда - «Веда жертвенных формул», Сама-Веда - «Веда песнопений» и Атхарва-Веда - «Веда заклинаний».
Я вас не сильно утомил подробностями? Часть этого вы знаете сами, как образованные люди, просто не можете не знать, моя цель отчасти изменить ваше отношение к этой информации. Надо воспринимать её как меру собственных достижений.
- Заметив недоумённые взгляды слушателей, Знаменский засмеялся, - я не имею в виду ваши личные достижения, по крайней мере, у меня нет намерений, превращать вас в одну из многочисленных групп – поклонников или последователей индуизма, речь идёт о человечестве и его знаниях.
Веды говорят, что Абсолютное знание безгранично и все наше современное знание по сравнению с ним — простая щепотка грязи.
В ведах изложена основная суть знаний, которая написана языком, требующим расшифровки. Нет, нет, я имею в виду не язык письма, или лингвистическое выражение, а смысловое наполнение каждого слова.
У современных христиан Библия наполнена множеством тайных смыслов, которые требуют расшифровки. Веды намного содержательнее и древнее, они больше несут информации об утраченных знаниях.
- Простите, Николай Петрович, - тихо произнёс Вадим, - не хотите ли вы сказать, что все источники на санскрите специально шифровались и делались малодоступными для простого понимания, как и Библия?
- Хороший вопрос! Я сам им задавался неоднократно и пришёл к мнению, что есть большая разница в причинах такого эффекта. Веды изложены простым и понятным языком, который существовал в те, допотопные времена, тогда не было ни какого умысла к тайнописи, сокрытию знаний, просто мы плохо образованы, да и относимся к этому, как к сказке.
С Библией всё сложнее, господа, вспомните, когда появились в письменном виде Евангелие, через сотни лет, после описываемых событий. Сама Библия, в том виде, который дошёл до нас, формировалась из отдельных книг – источников, которые признаны каноническими. Вопрос – кем и почему признаны? Конечно, найдено убедительное оправдание – подтверждение описываемых фактов во множестве источников! Но, мы с вами теперь хорошо знаем, что можно подобрать источники и факты так, что любой пользователь нашей информацией будет убеждён в её достоверности. Формы меняются, технологии остаются! Нет, нет, вы только не подумайте, что я сомневаюсь в библейских текстах, но там столько подчисток и изъятий, что нам остаётся только гадать и додумывать – всё основано на Вере! Не на Вере в Бога, а на вере текстам Библии.
- Знаменский замолчал, потом опять дотронулся пальцами до пачки сигарет, одёрнул руку, словно ожегся и продолжил.
- С текстами на санскрите совсем не так, господа, там нет назиданий, в них повествование о событиях и способах, там кроются чистые знания практически обо всём, что окружало и окружает человека.
- Непонятно тогда, почему мы до сих пор не расшифруем эти знания и не возьмём на вооружение опыт древних, - Георгий Александрович задал этот вопрос, словно выплеснул своё сомнение и удивление одновременно.
- Вы плохо слушали Дениса Матвеевича, Георгий, вы его совсем не услышали, или вы считаете, что моя информация это одно, а его информация о событиях на другой планете?
- Как-то стало неуютно за столом, Георгий обиделся, уличённый в невнимании, как простой школьник. Евгений Иванович, чтобы сгладить напряжённость поспешил спросить.
- Так вы считаете, что изучение и понимание текстов на санскрите, откроет для нас новые знания?
- «Всё новое – это хорошо забытое старое», процитировал Николай Петрович, но где нам найти специалистов для такой работы. Каждый для себя открывает теперь своё, копаясь в частностях своей специальности. Потом читатель складывает всё в уме и не поймёт, кому верить, а кому нет. И не верит ни во что, кроме того, что видит под ногами. Отсюда и возникает тяга к сиюминутным наслаждениям, которые приносят деньги, возникает нигилизм или атеизм.
- А, как вы сами видите эту работу, как она должна быть выстроена?
- Знаменский, словно ждал такой вопрос, он сложил руки на груди, опираясь на них, навалился всем корпусом на край стола, согнулся, глаза прикрыты. Потом улыбка на губах смягчила жёсткие черты лица, он начал медленно говорить, словно ставил свои условия.
- Если, мы признаём совершенные знания, описанные в Ведах как Истину, зачем их искать вновь, просто надо перевести это всё на современный язык и заполнить пробелы и нестыковки в понятиях.
- Вы считаете, что всё так просто? – Воскликнул Вадим Владимирович, - переводы уже существуют, а учёные продолжают множить открытия и сотрясать мир разными ужастиками.
- Я, не специалист и не знаю санскрита, но то, что мне известно в моей области тонких энергий и то, что я знаю о трактовке этих явлений, описанных в Ведах, позволяет мне надеяться на правильность моих предположений. Ни кто этим серьёзно не занимается. После информации Дениса Матвеевича, я просто убеждён, что прав. Могу я позволить себе верить, просто верить и пока всё?
- Вы, уважаемый профессор, не ответили на мой вопрос, как вы видите всю эту работу и не в теории, а на практике?
- Вадим Владимирович растерянно перевёл взгляд на Евгения Ивановича, как бы прося у него поддержки. Возникла неловкая пауза, вопрос немного озадачил Знаменского, он беззвучно пошевелил губами и тихо произнёс, - пока не знаю как, на всё это могут ответить только Веды! Надо изучить их не как повествование о прошлом, не как сказку, а как план к действиям, о котором вы спрашиваете меня.
Само изучение откроет для нас, для всего человечества, новый план, новый смысл в исследованиях мироздания. Ну, например, в близкой мне области энергий, амплитуда большая – от тонких энергий работы биологического компьютера мозга человека, до могучих сил гравитации, атомного ядра, процессов планетарного масштаба, основанных на законах космического пространства.
- Вы, Николай Петрович, просто мечтатель, - засмеялся Георгий Александрович, - у нас нет такого времени, да и задача носит чисто прикладной характер – сделать Россию сильной и самостоятельной. Экс-председатель ФСБ запнулся, он как мальчишка, проговорился о, пока тайном, решении узкого круга лиц и теперь не знал, как выйти из этого положения. Превращать всё в шутку, или потом сослаться на то, что был пьян – не получиться.
- Так вы считаете, что необходимо создать центр по научному осмыслению информации Вед? – Пришёл на выручку Евгений Иванович.
- Здесь необходим не один научный центр, а минимум три, возможно и больше, - Знаменский с беспокойством посмотрел на Георгия, продолжая переваривать последние слова экс-председателя.
- А, конкретнее можно?
- Первый должен собрать всю информацию на санскрите о ведических знаниях, очистить её от наносов и искажений. Это фильтр, подобный работе при создании Библии, только с противоположным знаком.
Второй центр должен заниматься разложением всей информации на отдельные направления – энергетика, биология …. Работа эта очень тонкая, необходимо трактовать каждое событие, описанное в Ведах, как раздел исследований.
Ну и третий раздел работы – это множество центров, которые должны работать по этим направлениям.
- Да, картина не маслом, а пока акварелью – воздушно и красиво! И сколько времени это займёт?
- Всё, для биологической жизни, на планете Земля! Это постоянный нескончаемый процесс, разве непонятно, что мы, принимая эти знания, переходим на другой уровень существования. Мы должны жить не обособленно от законов Вселенной, постоянно борясь с трудностями, а по законам мироздания, которые изложены в ведических знаниях.
- За столом, показалось, что и во всём доме, возникла полная тишина. Осознание того, что они все начали понимать всю глубину пропасти знаний, к которым их приблизил Знаменский, пришло одновременно ко всем присутствующим почти одновременно. Взгляд Георгия Александровича ничего не выражал, в остекленевших его глазах отражалось только блики света заходящего солнца, Вадим Владимирович продолжал вертеть в руке карандаш, но в его действиях не было ничего осмысленного.
Твердохлебов, пока ничего не понимая, вскинул голову и ждал продолжения разговора, надеясь понять, наконец, зачем он здесь, среди этих больших людей, непонятных планов на будущее. Он привык высказывать экспертные заключения по вопросам «мирового правительства», ему это даже нравилось, но сейчас он ничего не понимал. Все эти ведические знания ни о чём ему не говорили, эпос, мифы, предания, сказания – у него в руках были знания посильней, чем эти сказки – коварство, борьба в любой форме, за право обладать всем и, конечно, сраз на всей планете! Он всегда был готов всё объяснить, сделать обоснование для всего, что творила небольшая группа лиц, иногда приходилось фантазировать, импровизировать, но никогда Денис Матвеевич не попадал в ситуацию, когда его знания становились не интересным для собеседников. Это обижало знатока западных ценностей. Вот и сейчас он не знал, как себя вести и просто молчал, ждал, когда все эти люди одумаются и обратятся к нему за разъяснениями, а он уж не упустит, он двумя, тремя доводами докажет, что главная угроза России исходит от «мирового правительства», вернее от системы, которая связывает всё. Всё, или почти всё должно быть связано с сопротивлением системе. Денис Матвеевич искренне не понимал, к чему весь этот разговор. Его пригласили как эксперта, это понятно. Он со всей откровенностью показал, что дело не в личностях, которые составляют различные клубы, а в системе ценностей. Неважно, как технически решается та или иная проблема – важно сохранение принципов, на которых основана система западного мира. Россия уже поглощается, вливается, или растворяется в этом мире, не надо только глупить, надо забыть фантомные боли разорванного на куски могучего тела страны советов. Тревога зародилась где-то глубоко, засосало под ложечкой, стрельнуло в ухе, неужели они хотят остановить всё и начать борьбу. С кем, или с чем бороться, кто позволит, кто даст деньги на безумный проект? Вопросы, одни вопросы! Всё о чём говорил Знаменский, Твердохлебов понимал, кое-что знал точно, но ни в одном своём астрологическом прогнозе он не видел, что за счёт ведических знаний Россия поднимется над миром. Вместе с тем пришло понимание того, что они с Николаем Петровичем Знаменским находятся на противоположных полюсах жизни. Он предложил понимание сути самой системы, которая управляет всем материальным миром на планете, которая подчиняет всё своим внутренним законам, а Знаменский предлагает вернуть человечество к пока непонятным законам вселенского масштаба, словно человек не царь природы, а простой созерцатель бесконечных процессов во вселенной. Внутренне он понимал, что так было бы чище или честнее, но не верил в саму возможность переделать общество. На вызовы сложившейся системы ценностей можно отвечать только, создав новую систему ценностей, понятную и осязаемую всеми в рамках времени одной человеческой жизни.
Сила России всегда воспринималась им через призму необъятности территории, через богатство земель, но никогда не связывалась с сакральными знаниями.
- Евгений Иванович посмотрел на часы, улыбнулся, - что-то у нас сегодня игра не идёт, господа, может, отложим её на некоторое время?
- Все переглянулись, одни поняли это, как конец встречи, другие, как предложение передохнуть. А, как передохнуть, если не сыграно ни одной пульки, одни разговоры, вроде знакомства с гостями. Евгений Иванович встал из-за стола, посмотрел с улыбкой на Твердохлебова, - значит, говорите номер … нам подойдёт?
- Вопрос был настолько неожиданным, что Денис Матвеевич секунду, другую молчал, потом закивал головой, - мне так показалось, этот номер светится.
- Интересно, написано, вроде, одинаково, одним шрифтом на одном принтере, а светится. Что ещё можете сказать?
- Денис Матвеевич поднялся из-за стола, подошёл к письменному столу, на котором были сложены бумаги, - вы позволите? – Вопрос остался без ответа. Все, как заворожённые, следили за действиями Твердохлебова, пытаясь понять, что он надумал.
Наклонившись к тумбе стола, в которую был вмонтирован небольшой сейф, Твердохлебов прикрыл глаза и тихо произнёс, - такой же свет идёт от одной из папок, или файла, в этом сейфе.
- Один Евгений Иванович знал, что в тумбу вмонтирован сейф, для других он был невидим.
- Ну, чистый Мессинг! Вы сеансы на сцене не проводите, случайно, сейчас это очень популярно и востребовано. Кашпировский, Чумак, …, могли бы иметь большой успех, - Георгию Александровичу было немного стыдно за своё протеже, ведь то, что он им здесь поведал о «мировом правительстве» было достаточно известно, а его фокус с угадыванием важности текста был не совсем уместен в этой аудитории. Извиняло только то, что сам Твердохлебов не знал о своём предназначении на этой встрече.
Возникла неловкая пауза. Евгений Иванович больше не присел за стол, а стал прохаживаться, разминая ноги, наконец, он остановился и без всякой связи с предыдущим разговором произнёс, - на сегодня, пожалуй, достаточно игры. Обернувшись к Вадиму Владимировичу, он совершенно обыденным тоном предложил, - давайте отправим наших новых друзей в город, а вторым рейсом, Николай отвезёт и вас.
- Это прозвучало, или было воспринято, как приказ. Переговорив по внутренней связи с водителем, хозяин дачи попросил Георгия Александровича, - проводите гостей в гараж, через дом, не хочу, что бы их видели соседи.
Двухсекционный гараж находился под одной крышей с домом, в него можно было попасть по узкому проходу, не выходя во двор.
-«-
Оставшись в кабинете, после отъезда гостей, все долго молчали. Евгений Иванович сел за свой большой стол и перебирал бумаги, Вадим и Георгий смотрели на все его действия и понимали, что он не просто перебирает бумаги, а собирается с мыслями. Пауза затянулась. Наконец, не выдержав долгого молчания, Вадим тихо проговорил, - не знаю как у вас, но у меня лично, сложилось впечатление, что мы напрасно потеряли время. Всё, о чём мы услышали давно известно, и о «мировом правительстве», и о скрываемых от людей открытиях, которые могли изменить многое, не знаю, за что и зацепиться.
- Я, тоже не почувствовал ни чего, что нас продвинуло бы к нашей цели, - поддержал его Георгий, - чёрт его знает, вроде и людей мы подбирали компетентных в своих областях, а они оказались пустышками.
- Евгений Иванович вскинул голову, прищурил глаза, словно от яркого света и загадочно произнёс, - дело в том, что мы так и не сформулировали себе задачу. Надо менять, надо менять, а что и как, в какой последовательности, не наметили. Этой фразой он давал понять, что тоже не считает эту встречу плодотворной.
- Нам самим надо хорошо поработать, а потом приглашать различных экспертов, для уточнения некоторых вопросов. Мы поступили как раз, наоборот, вот вам и результат. Одно меня успокаивает - Твердохлебов подтвердил моё предположение о кандидатуре претендента на первое лицо в государстве. Оно совпадает по многим параметрам, но я хочу предложить вам поработать на перспективу. Ну, найдём, ну, продвинем, ну, выдвинем, а что дальше? Надо же ещё сопроводить. Мы сами ещё не разобрались, что главное в нашем проекте.
- Хозяин кабинета положил перед собой чистый лист бумаги, провёл вертикальную линию, разделяя лист на две половины и тихо произнёс, - я всегда так делаю, когда принимаю решение за, или против. Теперь мы должны определить, что первостепенное, необходимое для работы нашего кандидата, что бы вытащить страну, отодвинуть её от бездны небытия, от растворения в истории без остатка.
- Вы считаете, что одного листка будет достаточно, - усмехнулся Георгий, - мне кажется, что здесь можно написать несколько томов.
- Согласен, но укрупнённо, можно и так. С левой стороны пишем, чего у нас нет, или, что надо воссоздавать, а с правой стороны, то чем можно заняться и во вторую очередь, а может и в третью.
- Вадим Владимирович заинтересовано посмотрел на шефа, придвинул свой стул к столу, так, чтобы был виден лист, - я, готов!
- Диктуйте, чего у нас нет, или, что нам надо восстанавливать в стране, в первую очередь, а я буду записывать.
- Прошу уточнить, чего у нас нет, или что необходимо восстановить, и до какой степени. Так можно перечислять до бесконечности, если строить новое общество, - Георгий Александрович как-то скептически относился к новой затее Евгения Ивановича, он всегда раздражался, когда в различных телевизионных и радио шоу, в интернете, на политологические темы, недоучки, с экрана, пытались унизить страну, перечисляя все её недостатки.
- Будем брать во внимание только крупные направления.
- Предлагаю начать с того, чего у страны нет, или утрачено в настоящее время и требует немедленного, - Вадим на секунду замешкался, подбирая слово, - воссоздания.
- Ну вот, начинаете понимать задачу, - засмеялся хозяин и приготовился записывать, - приступим!
- Пишите, институт государственной власти!
- Ну не до такой же степени укрупнять, господа – товарищи, так можно записать одну фразу – чтобы всем было хорошо, и на этом поставить жирную точку в нашем проекте. Институт государственной власти это понятие очень широкое, а мы должны иметь конкретный план действий. Простите, я забыл вам напомнить, что это не шутка – получиться, не получиться и ещё одно условие! Мы должны выстроить все мероприятия в условиях полного соответствия с принятыми международными документами и Конституцией Российской Федерации. Не надо быть революционерами и заговорщиками, не готовить переворот в стране, у нас другая задача.
- С этими словами, Евгений Иванович осмотрел лица соратников и заметил, что они стали строже, значит, его дополнение было не напрасным, прониклись!
- Пройдём по отраслям, по министерствам и ведомствам, как говорили раньше, - предложил Вадим.
- Так будет нагляднее и ярче. Записывайте: - армия, медицина, образование, сельское хозяйство, тяжёлая промышленность, лёгкая промышленность, ВПК….
- Евгений Иванович начал писать, едва поспевая за Вадимом, потом замер, - нет, так не пойдёт, так можно перечислить всё, ведь всё, или разрушено, или уничтожено. Что первоочередное?
- Не знаю, может быть, я не прав, но кто-то должен всё это делать, - Георгий взял со стола карандаш и он хрустнул в его руке, разломившись на две половинки, - в этом должна быть вся суть наших планов. Нужны новые люди для этих целей. Те, кого готовила себе на смену партийная номенклатура КПСС, давно определились в новых условиях – адаптировались, так сказать, к новым обстоятельствам. Все эти, вчерашние комсомольцы и пионеры давно нашли себе место в рядах бойцов или борцов за светлое будущее в рынке. Они первые продавали всё, что покупалось – танки, корабли, заводы, сельскохозяйственные угодья. Теперь строят торгово-развлекательные центры и магазины на месте крупных предприятий. Франшиза первая их мечта и забава. Те, кто уцелел, кто постарше, забились по углам, сменили профессии, слились с асфальтом, чтобы как-то выжить.
- Осуждаешь? А кто им помог, кто их защитил, - Вадим нервно поднялся с места.
- Ну, вот полемики нам только и не хватает, господа, не наговорились? – Евгений Иванович поднял руку, ладонью вперёд, - признаться, Георгий прав в одном, нужны люди. Они конечно есть, есть профессионалы, которых не переделает ни какой строй. Конструктор всегда останется конструктором, учёный - учёным, учитель – учителем, врач – врачом. Но они сами никогда не поднимутся с колен, не выползут из щелей и ничего не возглавят сами. Они ждут, когда их пригласят, когда они будут востребованы. Время здесь работает против нас – такие люди вымирают первыми. Нам нужен костяк, новая элита, нет, не доморощенная группа магнатов или олигархов, эта как-то плохо работает на страну, нужны государственники.
Видно не получиться сейчас нормального разговора на эту тему, а превращаться в клуб полемистов не хочется. Предлагаю начать с начальника.
- Начать с начальника! Интересное сочетание слов, - засмеялся Вадим.
- А, чем вам не нравиться русское слово – начальник, - Евгений Иванович смотрел теперь на Георгия, проверяя его реакцию на это слово, - хорошее русское определение человека, который является лидером. Вы думаете, что слово, как понятие – руководитель возникло давно? Нет, оно возникло совсем недавно, во времена СССР. Тогда нужно было только одно качество, от личности стоящей во главе любой группы лиц – доносить волю партии до масс. Водить руками сверху в низ! Слово начальник - это сакральное слово! От начальника зависит всё, от него веет началом всего доброго и плохого, он отвечает за действие своих подчинённых, за судьбу вверенного ему дела. Так было всегда и осталось до наших дней в ментальности наших людей. Вы думаете, что заключённые, просто так величают милицейских - начальник, нет, они, как никто другой, знают и понимают, что вся их урезанная в правах жизнь зависит от этих людей.
- Так, мы и занимаемся этим, господа, разве человек во главе страны не начальник в простом понимании этого слова, - Георгий засмеялся вполне откровенно и с большим облегчением.
- Тогда не будем терять время на работу начальника, остановимся на главном, Твердохлебов подсказал, наше дело перепроверить его слова, что можно, взять на вооружение и работать над механизмом продвижения.
Глава 4.
Начальник.
Времени, действительно, оставалось очень мало. Файл с данными на претендента лежал на столе, Евгений Иванович в который раз пытался прорисовать путь продвижения его в ферзя, рисуя на бумаге всякие схемы, но каждый раз зачёркивал всё и сжигал прямо здесь, на столе, боясь оставлять даже черновые наброски своего плана.
То, что он узнавал нового, об окружении президента каждый раз меняло все планы и схемы. Казалось, простая задача – человек достойный, по всем параметрам безупречный, для работы в органах государственной власти, но как только он пытался с кем ни будь это обсудить, сразу все настораживались. Откуда, да, чей, сколько стоит, кто за ним стоит? На этом всё и заканчивалось! Однажды, Евгений Иванович встретил в «Белом доме» премьера. Сунув руку для приветствия, тот скороговоркой спросил, - ну, как наш вопрос? - Укоризненно посмотрел на Евгения Ивановича и добавил, - надо что-то с этим решать, тучей ходят по пятам, сегодня одно, завтра другое. Всё на ручном управлении, я не могу перепроверять всё, реагирую теперь только на то, откуда бумага и кто за ней стоит. Если отказываю, бегут жаловаться, знаешь кому. Неделями не могу лично встретиться, пока не пробью три кордона. Охрана свирепствует, её начальник теперь больше весит, чем весь мой кабинет. Семья позванивает с разными предложениями, эти сукины дети стеной стоят и нос суют во всё. Особенно вошёл во вкус его тёзка – одно слово решалы!
- Евгений Иванович стоял и молчал, не мог же он прямо здесь рассказывать о работе, которая ведётся каждую секунду, которая поглотило всё его время и силы.
- Как ни позвоню, говорят, - «занят», работает с документами, возвращаются мои служебки с пометками не его, а каких-то помощников. Футбол! Надежда, хоть есть? Ты бы меня обрадовал. Судя по этой возне, со здоровьем у него не важно, особенно, после операции, ты и сам видишь, уже не прыгает. Представить себе не могу, какой начнётся крутёж, если что, но боюсь, что страну раздадут и вывезут, то, что твориться сейчас – цветочки! Ну, побежал, звони, посоветуемся.
Эту встречу и разговором было назвать трудно, но монолог премьера, каждое его слово, врезалось большой занозой в сознание Евгения Ивановича, а когда он погрузился в практику, ища каналы для внедрения претендента, стало совсем не по себе. На правах советника президента и премьера, он был вхож, практически, во все коридоры власти, но его общение с чиновниками приобрело новый характер. Он стал больше не советовать, а скорее выяснять отношение собеседников к существующему порядку. Учитывая состояние президента, суждения становились более откровенными. Одни не скрывали своего негативного отношения к положению дел в стране, другие радовались изменениям, которые давали им неограниченную свободу слиться с западными ценностями. СМИ, почувствовав свою вседозволенность и отсутствие цензуры, повторяли как мантры, всё, что было модным на западе. Франшиза стала самым распространённым способом создания новых программ, да и зачем выдумывать и изобретать новые формы общения с телевизионной и ауди аудиторией, если всё определено новой идеологией, а точнее, отсутствием собственной идеологии страны. Какой образ жизни принят за основу, такой и пропагандируется – ничего нового!
Евгений Иванович прислушивался, побуждал собеседников к обсуждению последних выборов президента и делал свои, одному ему известные выводы.
В Питере всё было сложно. Как во времена революционных событий 17 года, всё формировалось в Смольном, только теперь, после изгнания мэра северной столицы Собчака, всё стало намного сложнее. Команда бывшего мэра, собранная во времена бурных событий в стране рассеялась, вместе с ней ушёл дух лидерства в стране, притихли политические споры и сообщения. Нашёл Евгений Иванович своего кандидата на новом месте службы довольно быстро. Теперь, внимание привлекали характеристики его деятельности на новом месте, в новом качестве и главное, его поведение во время отстранения мэра от власти.
Всё, что удавалось узнать нового об этой личности, Евгений Иванович сравнивал с основной характеристикой из досье. Получалось совсем не плохо – стабильность характера и главное порядочность и постоянство. Явно чувствовалось, что этот человек никогда не действовал вопреки своим собственным убеждениям, не подстраивался, а скорее встраивался в систему ценностей, которая была для него более близкой и понятной. Выписывая все уточнения, Евгений Иванович с большим удовлетворением отметил постоянство этой личности – человек, который не живёт сиюминутными желаниями, а нацелен на перспективу. Качество весьма ценное, пожалуй, самое главное, для лидера государственного масштаба.
Личная встреча с кандидатом ничего нового не выявила. Разговор был построен так, что создавалось впечатление – Евгений Иванович подбирает кадры для работы в аппарате администрации президента, не более. Немного о прошлом, немного о настроении, немного о работе, немного о семье. Важны были не ответы, а реакция собеседника и его оценка событий в которых он принимал участие, и которые были хорошо известны Евгению Ивановичу из других источников. Настроение шефа заметно улучшилось, хоть в этом не ошибся! Твердохлебов оказался прав, но как он определил нужного кандидата в общей стопке анкет, пусть остаётся его тайной, теперь это и не важно.
Поговорил с руководителем администрации президента, просто так, как он делал это в последнее время постоянно, встречаясь с представителями власти. Ни как не удавалось определиться с методом продвижения кандидатуры. Правительство? Но там можно было зависнуть надолго и не быть замеченным, кому нужно, да и многовато народа. С самого низа начинать, нет времени, да и затопчут доброхоты. В законодательной власти, тоже не стабильно - выборность требует большого временного цикла, а времени на манёвры нет. Есть большая группа олигархов, которые толпятся у трона и стараются продвинуть кандидатов, для лоббирования своих интересов. Может попробовать отсюда? Нарисовав десяток схем на бумаге, Евгений Иванович сжигал их, каждый раз отвергая по двум основным причинам – временной фактор и степень зависимости от канала выдвижения. Ничего лучше, чем администрация президента не подходило к стремительному карьерному росту. При существующей скорости смены лиц, в окружении президента, появление нового человека, впрочем, и его исчезновение, не вызывало никакой реакции и было вполне естественным и обычным делом. Ещё, в сотый раз, проверив свои наблюдения и доводы, Евгений Иванович созвонился с Георгием Александровичем, - ну, что, ты готов?
- Краткий вопрос, краткий ответ, - на сто процентов не могу гарантировать, но могу сказать, что готов. Трудно было говорить с руководителем личной охраны, но это ещё впереди.
- Пока не трогай, мы сможем этим заняться позже, сейчас, главное зацепиться и сделать это самым естественным образом.
- Какой вариант избран?
- Пожалуй, третий, помнишь, что мы обсуждали на последней встрече? – В трубке наступила тишина, потом приглушенный голос Георгия Александровича произнёс, - согласен, так будет наиболее безопасно и для нашего кандидата. В любой момент можно спрыгнуть и не получить клейма того, или иного протеже. Вадиму будем говорить?
- Теперь, помедлил с ответом Евгений Иванович, - пора готовить семью, но надо помнить, что любой разговор на эту тему с любым из её членов, может стать известен всем интересантам, наследничков трона может оказаться намного больше, чем мы предполагаем. Россия помнит самозванцев, а теперь вообще не надо принадлежать к династии, после революции, всё упростилось, согласно демократическим принципам. У меня пока с этим не ясно, да и рановато, надо приставить человека к действующей власти.
- Вы правы, рановато работать с семьёй, пока нет кандидатуры, которую можно предъявить.
- Надо создать такую обстановку, чтобы сама семья озадачилась и сама попросила о помощи. Мы должны стать гарантами неких договорённостей на будущее. Ты меня понимаешь?
- Поручите это Вадиму, у него сложились доверительные отношения с первой леди, пусть хоть прозондирует, а на дочерей буем влиять другими способами. Весёлые ребята держат их в плотном кольце, каждая из них лоббирует перед папочкой своих, так, что надо пока вникать, а не только пользоваться видимой, известной всем информацией. Недавно встретил Федкова, помните его?
- Не только помню, но и подумывал его привлечь, не знаю как. Человек он интересный во всех смыслах, но какой-то мутноватый, не пойму чей.
- Тогда я попробую кое-что организовать через него, не возражаете?
- Начинай работать, у меня иногда возникает ощущение, что можно не успеть и тогда начнётся самое непредсказуемое, но вполне естественное для России. Прошу тебя, будь осторожен и предусмотрителен. Я недавно посчитал на пальцах, кто работает под прямым контролем служб США. Руки опускаются, ни одного ведомства на государственном уровне нет свободного от их влияния.
- Ну, это мы знаем, здесь нужна информационная завеса, главное наше оружие – это его семья, помни об этом и не забывай никогда. И ещё одно, нужно разработать некие гарантии и для близких друзей семьи, это можно обсуждать только с семьёй, а не с окружением. Они так привыкли доверять своим, что сразу бегут к ним советоваться по каждому поводу. Слово семьи главное в нашем проекте, гарантируем не мы, а должна гарантировать семья, это позволит нам оставаться в тени. Надо развернуть всё именно так, понятно?
- Некоторое время, после разговора с Георгием, Евгений Иванович сидел в некотором оцепенении, он старался не пропустить всякую мелочь, фразу или даже слово, произнесённое теми, с кем приходилось обсуждать состояние дел в стране.
Вспомнился разговор с одним старым архивариусом, с которым он иногда, вечерами, играл в шахматы, - ты Женя пойми, - говорил он, - есть тип людей, которые играют ролевые игры, придуманные самими, всю свою жизнь. Это люди бывают успешными, но не глубокими – артистические натуры или фантазёры. Они с лёгкостью выступают публично, самозабвенно, сами убеждены в своей искренности, но это пустые люди, как только пропадает к ним интерес, исчезают вместе со своей убеждённостью. Есть и другой тип людей. Они не публичны, имеют свой стержень, свои убеждения. Если такие люди во что-то верят, то остаются верными этому до конца. Это люди системы. Они создают систему, работают на неё, поддерживают её и заставляют всех работать по своим правилам. Такие люди, обычно занимают место у трона многих правителей, но никогда не стремятся занять этот трон. Им достаточно успешно влиять на процессы. Фраза – «свита делает короля», это не пустые слова! Очень редко бывает так, что личности с такими качествами становятся лидерами. Это большая удача! Если вспомнить нашу близкую историю, то можно отметить таких, как Сталин, Черчилль, ну и ещё двух, или трёх известных политических деятелей, не более. Люди системы, они создавали эти системы и руководили ими до последних своих дней.
- На вопрос Евгения Ивановича, - а как же быть с Гитлером, Муссолини и им подобными, - старик только усмехнулся. Это как раз те, о которых я говорил – клоуны, артистические натуры психопатического типа.
- Теперь, вспоминая разговор двухгодичной давности, Евгений Иванович задумался над тем, как из не публичного человека сделать лидера страны, да ещё, за столь короткое время. Он старался вспомнить каждую деталь разговора. Переспросить не у кого, старик ушёл туда, откуда не возвращаются – в вечность.
Неожиданно всплыла фраза о том, что это люди системы, которую создали сами. Для создания собственной системы необходимо время, а где его взять в данном случае? Работать в системе, значит, система должна уже быть. Да, это как раз наш случай. Систему создать не удастся, в любом случае, если её нет, но создать жёсткий план её организации – это первейшая задача.
Евгений Иванович живо представил себе первую рабочую встречу с кандидатом. О чём говорить, если нам известно о нём почти всё, а он не будет знать, что от него хотят. Просто возглавить страну, так это обычное дело, все хотят иметь своего ставленника и дёргать его за ниточки в своих интересах. Евгений Иванович с беспокойством ощутил дискомфорт, он никогда не думал, что это будет таким сложным и важным в самом начале пути, который он должен предложить человеку, обладающему нужными для дела качествами, но весьма далёкому от того, чтобы взять на себя ответственность за всю страну. Готов взять ответственность! При всех качествах, у кандидата не проявлялось ни вождизма, ни жажды власти вообще. Он только имел личное мнение и собственные убеждения.
Да, задачка, Евгений Иванович усмехнулся собственным мыслям. Он представил себя в роли тренера, который имел неплохой материал, из которого требуется создать волевого спортсмена международного класса.
Думать стало легче. Теперь уже, как строгий тренер, он стал продумывать план подготовки, план тренировок, создавать систему, в которой предстояло функционировать кандидату.
-«-
Назначение на должность в администрацию президента состоялось вполне обыденно. Вызвали, поговорили, предложили условия перевода из Питера – согласился. В Питере кандидату было не уютно, после ухода шефа с должности мэра и всех гонений на его команду, стало даже не безопасно.
Пусть присмотрится на новом месте, решил Евгений Иванович и на время оставил кандидата без пристального внимания. Всю свою энергию он направил на выработку плана по созданию системы, в которой должен работать кандидат, точнее, которую он должен предложить кандидату. К своему удивлению Евгений Иванович обнаружил, что все его соратники ждут от него окончательного варианта действий. Информация – пожалуйста, узнать, организовать встречи и условия для уточнения вопросов – пожалуйста, но как только речь заходила о выборе варианта действий, все смолкали и слушали только его. Это, иногда, раздражало, но отчасти было понятно. Лидер, в любом деле должен быть один, да и ответственность, нет, не чувство опасности и кары, за неверно принятое решение, ему уважительно уступали лидерство. Нельзя забить гвоздь в стену тремя молотками сразу, под разными углами действия!
Первая встреча, прошла вполне обыденно. В администрации президента фигура Евгения Ивановича была вполне обыденным явлением, его появление на любом совещании не вызывала никаких вопросов и он, однажды, воспользовался этим. Никаких вызовов и приглашений на тайные встречи. На одном из совещаний Евгений Иванович, при прощании с присутствующими, задержал руку в руке кандидата и с улыбкой произнёс, - знаю, что вы увлекаетесь борьбой, чувствую по руке вашу энергию, а как вы относитесь к шахматам, великолепная игра – развивает.
- Секундная смущённость, удивлённо вскинутые брови и всё. Непонятная улыбка вежливости, - я, признаться, не силён в этом, - секунду помолчав, ответил кандидат, - но всегда восхищаюсь и болею во время чемпионатов.
- Могу вас немного потренировать, да и побеседовать необходимо, познакомиться поближе, не возражаете? Как семья? Устроились на новом месте?
- Спасибо, всё хорошо, только я совсем слабый игрок в шахматы, вам будет не интересно играть с дилетантом.
- Вы ещё не знаете свои возможности, - улыбаясь, ответил Евгений Иванович, - кто знает, какие шахматные задачки прейдётся вам решать в ближайшее время.
- Вот и весь разговор, при очном знакомстве. Это был первый мостик на пути их совместной работы, что-то насторожило ветерана в ответе кандидата. Не ошибся ли, всё ли учёл?
Время стремительно летело, информация от ближайшего окружения президента поступала тревожная. Его здоровье стремительно ухудшалось, периоды «работы с документами» удлинялись, ряды сподвижников, из числа новой олигархии плотно смыкались вокруг Бориса и, казалось, что не осталось ни одного шанса выполнить задуманное. Оставалась одна маленькая надежда на семью. Как бы не была остра ненависть к обидчикам и жажда стереть из памяти, само существование КПСС, будущее близких людей, всегда оставалось главной тревогой у любого нормального человека, особенно в минуты, когда он осознаёт, что больше не сможет защитить их от опасности. Печальный опыт семьи Николая второго, Сталина, да и Хрущёва, показывал всю хрупкость положения семей правителей в России. Последнее время эта тревога всё чаще посещала и президента. Нет, он не говорил об этом, он просто хаотично искал достойного преемника, перебирая новых и новых людей в своём окружении, присматриваясь к каждому, словно спрашивал, - ты свой? - что бы вручить ему судьбу семьи. Об этом не говорилось, это чувствовалось во всём его поведении, этим необходимо воспользоваться в самое ближайшее время.
Терять время на раскачку и перепроверку было просто опасно. Вчера – рано, а завтра может быть поздно! Опять эта историческая дилемма, опять эта фраза.
Не навязчиво, как всегда в таких случаях, Евгений Иванович предложил, на одном из совещаний в близком кругу, кандидатуру новичка на пост главы ФСБ. Обсуждалось положение дел в органах безопасности, которое стало тревожить всех. Маленькие армии «спецслужб», которые организовались вокруг почти каждого олигарха, участвующего в политической возне, массовый уход кадров из всех силовых структур, настолько оголили этот сектор, что делали страну практически не защищённой. Доходило до того, что приходилось обращаться к олигархам, для решения отдельных проблем, которые раньше были в исключительном ведении государственных органов – МВД, КГБ, ГРУ. При таком положении дел, теперь, не государство разрабатывало акции по контролю нарушения законов, а эти отдельные сообщества силовиков, совместно с судейскими, решали, кому включать зелёный свет, а кого банкротить, кому сидеть в тюрьмах, а кому богатеть. Тревожило то, что государство становилось немощным, не только в результате отсутствия средств, но теряло всякую управляемость процессов. С когда-то могучим медведем уже никто не считался, понимали, что он болен. Не было признаков и попыток к его излечению. Запад радовался, что стало вполне безопасно, медведь стал ручным, граждане России радовались тому, что появились «свободы», появилась возможность жить на западный манер. Все находились в состоянии великого приятного заблуждения. Разочарование должно наступить скоро, но никто, пока, не видел предвестников, никто не хотел их замечать.
Евгений Иванович вздрогнул, когда впервые услышал, на одном из совещаний, из уст президента оду фразу, которая вызвала у него большую тревогу, - у меня есть преемник, которого вы знаете, но, кто он, узнаете об этом позже.
Только, вернувшись, домой, он стал набирать номер телефона Георгия Александровича, перепутал его с номером Вадима Владимировича и с тревогой спросил, - ты слышал это, мы что опоздали?
- О чём речь, куда мы опоздали?
- По голосу, Евгений Иванович понял, что ошибся, секунду помедлил, - извини, я хотел поговорить с Георгием. Сам, объявил о каком-то преемнике, хотелось бы знать, кого он имеет в виду, неужели определился и мы опоздали со своим проектом.
- Не знаю точно, но Георгий говорил, что ему удалось найти подход к первой леди. Детали у него.
- Я перезвоню, извини.
- Сильно волнуясь, он набрал номер, затем с недоверие спросил, - Георгий?
- Он самый, хотел звонить вам, вы слышали сегодня, что он сказал о своём преемнике?
- Слышать, я слышал, а что это не понял. Он, что, сам определился или как?
- Такие люди сами не определяются долго, я немного подтолкнул, как и договаривались, что-то не так?
- Почему не проинформировал? Я уже не знал, что и думать, всё как-то сразу. Давай ко мне хочу знать подробности, да и в шахматишки поиграем, у меня созрел неплохой этюд.
- Будем играть одни, или устроим турнир?
- Пока одни, покажешь мне свои варианты подробно, наметим, как проводить турнир, тогда и соберёмся.
-«-
Долго ждать не пришлось, через два часа Георгий выходил из машины у дачи Евгения Ивановича с шахматной доской в руках, - конспиратор, - усмехнулся хозяин дачи, наблюдая высокую фигуру из окна.
- Ну, рассказывай, что там у нас с семьёй, - Евгений Иванович, задавая вопрос, показал рукой на накрытый к чаепитию стол и взял из рук Георгия шахматную доску, - это перебор, все знают, что у меня целая коллекция досок, подарки.
- Чай попьём, но говорить подробно, будем на природе, машину подозрительную видел в километре от вас.
- Как раз на природе, как ты выразился, опасно, слушают всё за километры, а у меня проверено – чисто, на окнах жалюзи от солнышка.
- Георгий Александрович тревожно оглядел пространство комнаты, - а кто проверял? Теперь это просто, кто проверяет, тот может и жучок залепить.
- Сам проверял, у меня всё есть, на барахолке купил, - Евгений Иванович засмеялся, - дожили, высшее должностное лицо ФСБ боится прослушки!
- Бывшее должностное лицо и потому опасаюсь, что знаю, как это делается сегодня. Сейчас, каждый барбос имеет оснащение лучше, чем любая государственная служба.
- Разливая чай, Евгений Иванович улыбнулся, - хорошо, что мы знаем их возможности и пока можем защищаться, но давай ближе к делу, рассказывай, а то, я немного нервничаю.
- Как и договаривались, я стал искать подходы к семье. Понятно, что дочерей плотно опекают друзья, которыми нам не по пути и можно было нарваться на неприятности. Стал окучивать, протаптывать тропинку к первой леди. Знаете, что она сильно обеспокоена состоянием здоровья мужа и очень верит врачам. Вот с этой стороны я и зашёл. Поговорил с нужными людьми, кое-кто мне обязан, по мелочам, но разговор строил только исходя из обеспокоенности за здоровье гаранта Конституции. Получилось приблизиться к теме. С одним эскулапом, из тех, кто сейчас пользует президента, сблизился, поговорили не только о физическом состоянии нашего шефа, а затронули и эмоциональный фон. То, да сё, слово, за слово, зацепился. Стал разматывать эту линию. Получается так, что в ближайшем окружении, да и он сам, сильно обеспокоены будущим семейства, не тем, что ждёт всю страну, а собственным будущим.
- Это интересно, я ожидал нечто подобное, но когда это наступит, не знал, - Евгений Иванович отпил глоток чая, отставил чашку, - интересно. То, что они задумались об этом, ничего не значит, важно, какое они примут решение по передаче власти. Если, хотят дождаться, пока Бориса вынесут вперёд ногами, а потом будут решать вопросы по своей технике безопасности, это один вариант, а если захотят иметь гарантии уже сейчас, это другой.
Мне кажется, в этих обстоятельствах, нам нужно активизироваться, как ты считаешь?
- Согласен, но как? Они так насторожены, что не захотят говорить об этом с кем угодно, тем более с людьми, которых обидел Борис. Они никому не верят! Весь шабаш вокруг гаранта они измеряют только выгодой тех, кто им улыбается и льстит.
- Вот видишь, на это можно неплохо обыграть. Леди, человек разумный, она как женщина чувствует, что этим «друзьям» доверять нельзя, пока Борис силён, они преданы - будет другой, перед другим начнут заискивать и, как принято в России вытаптывать всю поляну вокруг. Примеров много и мадам о них хорошо знает.
- Георгий Александрович, как-то сразу ссутулился, стал меньше и замер в полу-кресле, как юноша, не знающий ответ на заданный вопрос. Он сейчас совсем не был похож на человека, который совсем недавно руководил сотнями тысяч людей, который отдавал команды и был наделён властью. Несомненно, человек волевой, он в одно мгновение растерялся. Такое бывает даже с великими правителями, когда возникает исторический момент, связанный с судьбой его народа, они теряются, они не могут принять правильное решения, понимая, что оно может привести к большим катаклизмам. Так было с Николаем, когда он отрекался от престола, так было в первые дни войны со Сталиным.
Теперь, пожалуй, наступило нечто похожее. Но, они же готовились к этому, они хотели такого поворота событий, а теперь Георгий растерян и не может предложить реальные действия. Евгений Иванович настороженно посмотрел на товарища. Опасно ему поручать переговорный процесс, если он не видит дальнейшей линии поведения.
Часа два, хозяин дачи выспрашивал все нюансы, все тонкости проделанной Георгием работы, кое – что помечал в блокноте, переспрашивал и снова помечал. Он хотел знать всё!
Заваривая свежую порцию чая, он продолжал думать о главном моменте. Кто и как додавит ситуацию до конца с семьёй? Судя по всему, необходимо создать иллюзию у окружения, что Борис, как всегда, ни с кем не советуясь, примет решение о передаче власти. Единственным человеком, который может его к этому склонить, была жена.
Евгений Иванович усмехнулся, вспомнив жену первого и последнего президента СССР. Там влияла только она, подвела к развалу страны, стараясь занять прочное место с мужем - реформатором в истории. Что же ей это удалось, только нам такого повторения не надо. Говорят, что тщеславие не у всех выражено одинаково, но у каждой женщины – матери всегда срабатывает чувство опасности для своих детей. Вот об этом, пожалуй, можно подумать, строя свой разговор с супругой нынешнего президента. Она женщина мудрая, земная, должна понять, что сегодняшний блеск семьи основан только на том, что Борис всем нужен. Как только его не будет, не будет и благополучия, а судя по примерам, дай Бог, что бы оставили только в покое, не мстили, не преследовали, как это делалось всегда. Сегодняшние друзья семьи в мгновение ока могут стать злейшими врагами и тогда беда. Большой гон устроят обязательно, особенно, если во власти появиться новый реформатор, который обязательно, начнёт ниспровергать предыдущие устои. Так было всегда!
Евгений Иванович, не принял ни какого решения, но, остро почувствовал, что ему прейдётся заниматься и этим самому, самому беседовать с выбранным кандидатом, самому определять для него задачу, соизмерять его настрой с задачами не только сегодняшнего дня, но и на перспективу. А, какая она, эта перспектива, какие задачи могут быть важнее, если страна стоит на краю.
Торопливость здесь неуместна. Евгений Иванович боялся этого – бездумной торопливости в ниспровержении всего прошлого. Ему представился канатоходец, который перед очередным пируэтом, стабилизирует своё тело на канате, прежде чем начать следующий шаг. Работать под куполом, без страховки – это всегда было безумием, но и признаком искусства и отваги. Да, не тот случай, не то сравнение. Акробат рискует только своей шеей и собственным здоровьем, а здесь страна!
А, что он, собственно, знает обо всём этом? Одни частности. Есть враги внешние, есть враги внутренние – слишком примитивно. Мир на планете развивается по каким-то законам, обязательно по законам. Если в естественных науках всё основано на законах физики, химии, математики, то в биологии существует множество законов развития не только биологических объектов, но их сообществ. Все наелись коммунистической идеологии и теперь пляшут на её могиле, но как пляшут? Каждый пытается сплясать по-своему, соревнуются и не видят, что мотивчик звучит одинаковый – капитализм, рынок, либеральные ценности!
- Георгий, ты не можешь мне найти спеца, который хорошо разбирается в, - Евгений Иванович замолчал, подбирая необходимое слово, потом сокрушено махнул рукой, - не знаю, как и обозначить, в истории, политологии, теории и практике построения обществ. У меня иногда возникают большие сомнения и большой вопрос – куда рулить, возвращаться к нашему социализму, или строить все эти свободы и сливаться с западом.
- Георгий Александрович удивлённо вскинул брови, - да таких спецов, как грязи, целые институты остались без работы, выбирайте любые направления. Мне безработные не нужны, мне нужен один, но трезво мыслящий человечек, с которым можно, вот так, как с тобой, сыграть партию в шахматы, поговорить о прошлом, разобраться в будущем.
- По глазам Георгия было видно, что он не понимал беспокойства Евгения Ивановича, задача была настолько однозначной и очевидной, что стоит только подобрать исполнителей их панов, и Россия спасена!
- Мы же всё уже решили и наметили, есть сомнения?
- Видите - ли, коллега, я не верю в общество лишённое любой идеологии. На западе капиталистическая, у нас была недавно коммунистическая, а нам какая нужна?
- Патриотическая! – Георгий возмущённо передёрнул плечами, - мы же должны спасти Россию, сохранить её, защитить от западных ценностей.
- Вот видишь, ты сам говоришь, что западные ценности России не нужны, старые коммунистические - приказали долго жить, а что мы предъявим своим гражданам и всему миру? Патриотизм хорош, как инструмент, но не как долговременная программа жизни народа. Так можно получить национал - патриотизм, и мы отлично знаем, что из этого получается. Найди мне хорошего, доброго знатока, который хорошо знает теорию и практику капитализма и коммунизма, а там, в беседе и выясним, какую идеологию надо иметь на будущее. Ты пойми меня правильно, дорогой, мы не можем готовить нашего кандидата, не имея собственной идеологии – стержня его будущей работы. Как бы мы не обозначили весь комплекс наших усилий, он всё равно называется идеологией.
- Согласен, но такого человечка найти трудно, все как-то ангажированы, особенно в настоящее время больших иллюзий и обещаний.
- Не скажи, есть такой сорт людей, которые во все времена остаются на одной позиции, только они бояться высказываться публично или в присутствии тех людей, которые совсем недавно олицетворяли власть в стране.
- Да, к сожалению, такое есть. Надо поискать, человека с независимой позицией, ну а уж ваше дело, его разговорить, раскрепостить. Уже сейчас могу назвать несколько имён, но боюсь, что вам они не понравятся, они раскрепощаются только при определённых условиях, - Георгий щёлкнул пальцем по своему горлу, как обычно делают, когда говорят о пьющих людях.
- Ничего, если требует дело, можно и подыграть немного. У меня есть один приёмчик для таких случаев. Пьём на равных, но из разных бутылок – у партнёров натуральный алкоголь, а у меня безалкогольное вино. Бывает же такое, что человек употребляет только один сорт вина из своих закромов, только один раз был прокол, когда визави, в знак особого ко мне уважения, решил попробовать мой напиток, но дело было после бутылки виски и всё обошлось. Запах и вкус у вина такой – же, как у настоящего, а градусов уже было достаточно, от виски.
- Евгений Иванович засмеялся, - ничего нового в этом нет, это только в кино герой выливает свою рюмку в цветы, делает вид, что пьян. Давай любого, лишь бы был человек содержательный, но не обиженный жизнью, такие занимаются чёрт знает чем, в оправдании своей несостоятельности.
-«-
После отъезда гостя Евгений Иванович ходил под впечатлением разговора с Георгием. Ждать подсказки со стороны в таком важном вопросе, он совсем не собирался, так, для подтверждения некоторых своих предположений. Вот эти предположения и лишили его покоя. Чем начинять будущего правителя земли русской?
Евгений Иванович прилёг на диван, даже прикрыл шторы, что бы ни что не отвлекало от мыслей, прикрыл глаза и провалился в какое – то сумеречное состояние.
Мозг перелистывал всё, что он знал о жизни больших и малых человеческих сообществ за весь исторический период. Первобытно - общинный строй, вполне понятный и изученный со всех сторон. Тогда надо было просто выживать и плодить, плодить себе подобных, передовая знания для сохранения потомства и принципов жизни для этих целей. Феодализм – практически то же самое, только укрупнённо. Добавилось соперничество между родами за власть и лидерство, появились дополнительные элементы управления процессами в обществе. Появились элементы физического подавления, заговоры и борьба у трона царедворца. Простое уважение и признание лидера на основе его личных качеств отошло на задний план. Не было ни какой устойчивости у такой власти. Паны дерутся – у холопов чубы трещат. Как ни крути, а общество ничего не объединяло, каждый слой жил своими мерками добра и зла. Низы жили почти натуральным хозяйством, выплачивая дань за мнимое благополучие и охрану жизни. Те, кто ближе к трону или к власти, которая устанавливала законы и следила за их исполнением, жили своей жизнью. По большому счёту, постоянные поборы на содержание этого нового сословия власти ни чем не отличались от вражеских набегов в прошлом, только были растянуты во времени и создавали иллюзию защищённости, в мирное время, при возникновении вооружённых конфликтов, поданные первые гибли на полях сражений не известно за что – веру, царя и отечество!
К своему удивлению, Евгений Иванович понял, что эти три слова, как символ, пришли в Россию позже, во времена зарождения капитализма. Просвещённая Европа вела большие и малые религиозные войны, весь колониализм был основан на постулатах церкви – обращение неверных в истинную веру! Внутренняя борьба за власть, в государствах, несла все признаки старого, доброго феодализма, только оформленного, каждый раз по новому, на манер современности. Ничего не понятно – всё оставалось старым, только обострялось самым непонятным образом. Расслоение, подавление, власть!
Перед его внутренним взором стали проплывать тексты когда-то прочитанных книг и статей о построении справедливого общества на земле. Там, где звучали слова – свобода, равенство, братство, социальная справедливость, он не находил ни одного упоминания, ни одного даже самого жалкого подобия построения такой системы взаимоотношений между людьми, которая обеспечивала бы провозглашённое. Самые признанные авторитеты – Маркс, Энгельс, Ленин и другие теоретики коммунизма не предлагали ничего завершённого в построении справедливого общества, они лишь критиковали, выявляли пороки существующего порядка вещей и ограничивались стенаниями о не справедливости и угнетении.
Судя по их высказываниям, получалась интересная картина – свергнуть насильников, разрушить существующий строй и сразу само собой возникнет общество справедливости. Начали проплывать тексты, ранее прочитанных работ видных философов, которых в современной трактовке, можно признать больше за социологов, чем за свободных мыслителей. Не покидало ощущение, что чего-то не хватает в этих работах. Капитал Маркса – критика капитализма, анализ принципов свободного рынка, которые знает сегодня каждый школьник. Империализм, как высшая стадия развития капитализма – работа Ленина. Опять подробный разбор действительности, но уже действительности сегодняшней, очевидной для каждого ныне живущего в конце двадцатого века. Многое в этой работе поражало своей очевидностью. Это нельзя было признать пророчеством, скорее прогнозом на будущее развития социума. Очевидность влияния транснациональных корпораций, финансовых рынков и прочих современных инструментов власти, показывала неизбежность глобализации процессов, выравнивании государственных интересов, а точнее, их полное уничтожение. Вот почему, так мучителен этот процесс для отдельных стран. Всё, что мешает глобализации, стиранию границ между государствами, должно быть уничтожено.
Евгений Иванович замер, где-то внутри почувствовалось напряжение, будто он подошёл к краю бездны и боялся заглянуть туда, узнать, что твориться там, за горизонтом действительности. К своему большому удивлению, неоднократно перечитав многие труды классиков марксизма-ленинизма и их последователей, Евгений Иванович не обнаружил ничего завершённого в построении того нового общества, к которому они призывали – справедливость, равенство, братство - оставались лозунгами, а не программой действий, не являлись целостной системой. Каждый мог понимать это на свой лад! Справедливость – для кого, кто строил свою финансовую империю, заставляя всех остальных работать на себя? Равенство – для того, кто был и так равен в своих устремлениях и возможностях возвыситься, над всеми остальными? Братство – сколько их было и есть таких «братств», которые объединялись с единственной целью – властвовать над всеми остальными? Лозунги – это не путь и даже не определение этого пути – это пустые слова, которые понимаются и трактуются слишком вольно, каждым из участников большого процесса, который называется общественной жизнью людей не зависимо от, этнической, национальной и государственной принадлежности.
Евгений Иванович на секунду вышел из транса, будто вынырнул из пучины вод. Неужели никто так и не предложил миру за минувшие тысячелетия, настоящий план жизни, который устранил бы все эти противоречия, между, личным и общественным?
Коммунизм! Если посмотреть внимательно на его проработку, то, кроме лозунгов ничего и не было. Революционный угар проходил быстро, а дальше следовала череда тактических действий по обстоятельствам. Впервые Евгений Иванович ужаснулся своему открытию по - настоящему. Как можно строить небоскрёб, или машину не имея чертежей, или заранее полного представления, что получиться. Говорят, что древние зодчие, всё держали в голове и строили великолепные храмы, но осмысленные планы всё равно были! Каждый инженер или конструктор знает, что для создания любой техники надо знать – для каких целей это строиться. Пожалуй, здесь всегда были лозунги, они всегда были некой подменой пути создания чего-то манящего к цели! Но, всего остального никогда и не было – дальше целей ничего не разрабатывалось, то, что можно было бы принять за выверенный план достижения, одни только цели, только цели! Возможно, по – этому, каждый новый правитель избирал свой путь к коммунизму, капитализму, империализму, выбирал для своего народа тот путь для достижения цели, который ему казался наиболее правильным.
Практически ничего не менялось с момента зарождения малых сообществ. Глава семьи, рода, племени, государства всегда поступал одинаково – брал всё на себя. Менялись только условия – средства производства всё то, что составляло развитие цивилизации, но отсутствие оптимального плана, для достижения цели, конкретизация цели, та граница, к которой необходимо стремиться и считать процесс завершённым никогда не была понятной никому.
Глава 5 Новый путь
Семён Витальевич Шереметьев сидел за большим столом и думал, как лучше поступить с тем, что лежало на этом столе. Мужчина лет сорока, успел застать и девяностые годы, правда, в совсем неосмысленном возрасте, но детские впечатления бывают самые яркие и незабываемые. Просто яркие пятна, вспышки сознания. Это хорошо, это плохо, ориентируясь на реакцию родителей и просто взрослых людей. Прошло двадцать лет с момента его погружения в тему. Пригласили, побеседовали, почти не о чём, и поручили складывать пазлы из великого множества вариантов. По основной специальности Семён Витальевич был историком, но избрал себе тему, не совсем обычную, он заинтересовался историей цивилизаций совсем, как ему казалось, необычным образом. Устройством не просто идеологии государств, а связью религии со светской властью. Это стало темой его двух диссертаций, которые, впрочем, никого не заинтересовали. Важна была не тема исследования, а скорее форма. Кому нужен доктор исторических наук или политолог, который просто копался в истории возникновения и гибели многих цивилизаций. Всё было прописано в школьных учебниках в самой простой и доступной форме.
Теперь, оказался нужным! Его пригласили, побеседовали и предложили интересную работу. Определить, как влияние религии отражается на светской жизни государств, входящих в ту, или иную цивилизационную систему.
Предложение показалась Семёну сначала странным, в связи с тем, что почти всё было изучено, описано и сегодня ни кого не интересовало в практическом плане. Вечная борьба за лидерство между светской и церковной властью. Там где она объединялась в одном лице – наступал рассвет. Когда начиналась конкуренция - начиналась гибель цивилизации. Всегда, любая борьба приводила к расколу и страданиям населения стран внутри, что коренным образом отличало процесс, который происходил при попытках отразить внешнюю угрозу.
Его сначала не допускали к теме всецело. Просто беседовали, просили подготовить обзоры, даже не объясняя, для чего и кому они понадобились. Просили быть максимально внимательным в описании событий тысячелетней давности. Легко сказать! Делать выводы и считать их верными по чужим свидетельствам и даже не очевидцев, не участников этих событий, а людей со своим мнением и отношением к событиям и героям минувших тысячелетий, это всегда скользкое и неблагодарное дело. Он убеждался в этом всякий раз, когда с ним беседовали, после представления очередного доклада. Раздражался, спорил, ссылаясь на авторов древних рукописей, но всякий раз уступал оппонентам, когда речь заходила о главном – фактах, которые можно было проверить по десятку источников. За эти годы он научился главному – отбрасывать слова в текстах и оставлять только факты, которые в той или иной степени влияли на будущее, имели своё подтверждение в будущем. Дерево узнаётся по плодам!
Семён даже вновь влюбился в свою профессию, он как-то по-другому стал её чувствовать. Историков много, а история одна для всех!
-«-
Прошло десять лет, как ушёл из жизни Евгений Иванович. Ушли и его соратники, один за другим, словно спешили занять своё место. Уходили торопливо по два-три человека в год, будто боялись опоздать на встречу где-то там в другой жизни, что бы продолжить свою совместную работу.
Последний год Евгения Ивановича был очень напряжённым, предчувствуя свой близкий, уход он много работал. Больше наговаривал тексты, ни к кому конкретно не обращаясь, иногда повторялся в теме, но всякий раз раскрывал её по-новому. Последнее время эти тексты напоминали бред угасающего сознания, но всякий раз несли глубокий, не всегда понятный смысл.
Прослушивая записи, к которым был допуск теперь только у него, Семён Витальевич убеждался, что каждая неоконченная или прерванная фраза несла информацию для будущего. Он так к этим материалам и относился, как к древним манускриптам на санскрите или очередному артефакту на раскопках древних городищ. Евгений Иванович искал вечную формулу жизни. Нет не физической жизни человека или человечества, а ту другую малопонятную и малопривлекательную жизнь после физической смерти. Он спорил сам с собой, иногда подбрасывал себе вопросы, потом отвечал на них неожиданно просто. Жизнь вечная! Это не пустая фраза, не призыв к не досягаемому совершенству – это реальная действительность. Если учитывать, что всё во вселенной выстроено из различного вида энергии и все материальные тела – одно из состояний вечной энергии, то понятие «жизнь вечная» не кажется таким уж непонятным и запредельно абстрактным. Закон сохранения и превращение энергии, вообще раскрывает всё таинство жизни и не оставляет никаких сомнений в справедливости всех законов исходящих из божественного начала самого человека.
К своему удивлению, Семён Витальевич обнаружил, что его не только включили в состав какой-то непонятной группы исследователей исторического прошлого человечества, но и подвели к тому, что он, самым непосредственным образом стал заниматься созданием новой структуры исследовательской группы. Понятие группа не укладывалось в обычное представление о лаборатории, НИИ, или любой ранее существовавшей кооперации учёных. Вероятнее всего, это был некий информационно – аналитический центр, на который работали все, кто в той или иной степени был связан с древней и новейшей историей человечества.
С развалом СССР и образованием на его пространстве множества государств, ничего общего не имеющих с коммунистической идеологией, к удивлению многих, проблемы содружества стран, их сосуществование в пространстве и времени нисколько не уменьшились, а только стали резче и циничнее. Теперь мир делился на два новых лагеря. Тех кто, как и раньше пытался подмять под свои интересы весь окружающий мир и тех, кто пытался оставаться суверенным, независимым и самобытным. Семёну Витальевичу пришлось долго объяснять в новой администрации президента, что суверенность и независимость это понятия разные. Суверенность – это самостоятельность в принятии внутриполитических решений, не более. Независимость полностью исключает любую координацию – это, прежде всего, самодостаточность и автономия. Проще говоря – это изоляционизм.
Вспоминая эти беседы с шефом, Семён Витальевич усмехнулся, ему показалось наивным считать такое состояние возможным. Если какой либо стране ничего не нужно от других стран, то всегда находятся страны, которые нуждаются в каких-то ресурсах этой страны. Так, что независимость понятие относительное и даже опасное.
-«-
На последнем совещании, на котором присутствовал Евгений Иванович и новый президент, расставлены были все знаки препинания. Вёл совещание не президент, а Евгений Иванович. Эту встречу с большой натяжкой можно было назвать совещанием всего-то пять человек. Президент, Евгений Иванович с двумя, как он выразился, гвардейцами и Семён Витальевич, как представитель нового поколения на которого, всего год назад обратил внимание Евгений Иванович. Так и определил в разговоре с экс-начальником ФСБ, - нам нужны люди равноудалённые от любых сиюминутных проблем современности.
Очевидно, был предварительный разговор между президентом и Евгением Ивановичем о сути самой встречи, а на самом деле это было, очевидно, его представлением президенту и передача полномочий руководителя группы от Евгения Ивановича новому поколению. Он как бы показывал президенту, что не только советует от себя лично, или от лица старой гвардии, но и подготовил достойную смену, создал костяк, на который можно опереться в дальнейшем.
Только намного позже Семён понял всё значение той беседы и самой встречи. Евгений Иванович, как бы давал задание не только своим последователям, но и самому президенту. Ничего не ломать, даже очевидно вредное и пагубное для страны, что во множестве осталось в принятых решениях ушедшего президента, в законах, принятых на федеральном уровне за десятилетия. Он так и сказал, - не надо пугать запад и устраивать борьбу внутри общества, это может плохо кончиться для государства, к сожалению, такой опыт у России есть. На вопрос президента, - а как же исправлять то, что довело страну до такого плачевного состояния? Евгений Иванович быстро ответил, - сначала надо быть готовым к переменам, потом, надо твёрдо знать, к чему стремиться, а уж потом, очень медленно, за годы и десятилетия менять курс. Россия страна очень большая, многоукладная. Нельзя на полном ходу изменить курс большого корабля без последствий. Прежде всего, необходимо снизить скорость влияния этого сумасшествия, которое называется рыночными отношениями. Нужны предварительные мягкие изменения - торможение!
Практически все участники молчали они, просто, присутствовали при беседе президента и Евгения Ивановича. Точнее сказать, вся первая половина времени встречи была посвящена этому разговору.
- Так, что же делать практически? – Удивлённо спросил президент после небольшого анализа состояния дел в стране.
- Практически ничего, что высветило бы ваши истинные намерения изменить курс, страны. По моим оценкам, сейчас 80% населения активно вошли в рыночные отношения во всём. Из них 30% активные сторонники этого курса, которые влияют на его углубление и более тесное слияние с западными ценностями. Поэтому, необходимо некая имитация, продолжения курса Ельцина.
- Немного помолчав, Евгений Иванович усмехнулся, глядя на погрустневшее и чуть-чуть растерянное выражение лица президента.
- Работы у вас предстоит много, вы же разведчик, вот и действуйте, как вас учили. Готовьте свою, резидентуру! Свою, а не пользуйтесь всецело кадрами Бориса. Кадры решают всё! Забыли? Стране нужна новая элита – государственники. Это даже хорошо, что в полной мере проявились все кадры, которые не только потенциально представляют пятую колону, но и активно вредят, работая на запад. Деревцо, которое взрастил Борис, поливал и пестовал, уже дало свои первые плоды, пока многие ещё не наелись досыта этими плодами рыночных отношений, но многие уже отравились. Поймите правильно, рыночные отношения - это не свободная торговля. Один продаёт – другой покупает, что хочет и всё! Это и идеология, это много другое, что сопровождает торговлю. Вы давно перечитывали статью Владимира Ильича «Империализм как высшая стадия развития капитализма», в ней раскрыта вся перспектива. Глобализация, не просто возникновение транснациональных корпораций, это новый характер управления мировыми процессами. Остаётся один вопрос – что составит центр управления миром?
Я, здесь покопался в архивах, господа! Получается страшная картина. Если раньше мы сравнивали все свои успехи в экономике с уровнем 1913 года, то теперь и не знаю с чем сравнить нашу нулевую точку отсчёта. Падение всех показателей за одно десятилетие настолько глубоко, по всем направлением, что я не нашёл, с чем сравнить нашу нулевую точку. После всех предыдущих войн была разрушена материальная жизнь народа, но оставался патриотизм и воля народа, а сейчас ударили в самое сердце страны – стали разрушать волю к жизни, патриотизм и ментальность. Такое трудно восстановить сразу, это создаётся не одним поколением, а за десятилетия лет спокойной жизни.
- Евгений Иванович замолчал, листал, для видимости, свои записи, но было очевидно, что это просто видимость. Он отлично знал, что сказать, но сделал паузу для концентрации внимания слушателей на последующем материале. Наконец, он решился сказать главное, - не знаю хорошо это или плохо, но мы имеем в настоящее время исключительную возможность оценить, на что или на кого можно рассчитывать.
Эта ситуация мне напоминает послереволюционный период, когда страна разделилась на два лагеря – белые и красные. Вот так и сейчас – рыночники и не рыночники. Но есть и глубокое различие! Государство возглавили красные, они устроили террор, они стали диктовать свою волю и своё видение всех процессов по восстановлению хозяйства страны – её экономики, образования, переход от аграрного к индустриальному типу государства. Было много ошибок и жертв, все это признали, но главное отличие современной ситуации состоит в том, что в тридцатые годы прошлого века страна была закрыта от внешнего влияния. Те комариные укусы, которые делала эмиграция, и внутренняя оппозиция легко нейтрализовались. Поэтому и возник ГУЛАГ как инструмент нейтрализации оппозиции. Я ничего не оправдываю! – Резко повысил голос Евгений Иванович. – Я пытался только найти в прошлом инструменты, которые можно использовать и нам.
- Опять пауза, Евгений Иванович, словно, рассердился на свою несдержанность, задышал глубже, прихлопнув ладонью стопку бумаг, лежащую перед ним, спокойно продолжил.
- Дважды в оду реку, или воду войти нельзя! Так, кажется, говорили древние, - Евгений Иванович повернул голову в сторону Семёна Витальевича, не дождавшись ответа продолжил.
- Получается сегодня, что не нам мешают жить, мы сами хотим отдаться западу, не они к нам пришли, а мы хотим влиться в западную цивилизацию. С кем тога бороться? С самими собой? К большому сожалению, Борис успел запустить механизм, главный механизм разрушения и невозврата – финансовую или рыночную экономику! Что характерно, господа, если посмотреть на всё население нашей страны, то окажется, что все хотят поучаствовать в этом празднике жизни, который устроил Голливуд. Но мы знаем больше, знаем, чем заканчиваются сладкие грёзы об Американской мечте! Искусственное создание олигархии в России, это не простое расслоение общества на бедных и богатых – это создание барьеров, которые отсекают основную массу народа от достояния государства. Вхождение в ВТО большая ошибка, но ещё большей ошибкой можно признать создание приватной банковской системы под влиянием МВФ. Теперь вся страна, все её граждане, хотят они этого, или не хотят, обязаны жить по правилам финансовой экономики запада. Все вынуждены брать кредиты и богатые бизнесмены для приумножения своих капиталов и бедные, просто на жизнь. Но самое страшное, что все рычаги управления этими процессами находятся за пределами России. Казалось, что порочного в том, что кто-то, накопив небольшую сумму, отдал её в кредит и получает определённый процент со своих работающих в чужих руках капиталов? Так принято во всём мире! Но никто не задумывается над тем, что со всего движения товаров и капиталов в стране получает дивиденды МВФ, а значит, большие финансовые ресурсы вымываются из страны. Самое отвратное то, что об этом хорошо известно нашим экономистам, точнее экономическому блоку правительства и их зарубежным консультантам. ВШЭ – вышка! Гайдар заложил такую бомбу под экономику всей страны, что в любой момент может рвануть! Теперь решают не у нас в правительстве, во что вкладывать деньги, а что должно умереть само. Механизм простой – внешние инвестиции! Дадут, значит, одобряют, не дадут – значит, не дают развиваться тому или иному направлению или отрасли, региону или субъекту равному по размеру нескольким европейским странам. Зачем стране - вассалу нужно развитие? Зачем авиапром, зачем судостроение, зачем промышленное производство вообще, ведь на западе всё уже распределено и про инвестировано. Покупайте готовую продукцию, развивайте чужую промышленность, оставайтесь зависимыми. А, что бы была гарантия послушания – вот вам финансовый регулятор – банковская система, через которую проходят любые сделки!
- Опять небольшая пауза. Евгений Иванович быстро охватил взглядом всех присутствующих, убедившись, что они не потеряли интерес к его информации, продолжил.
- Я, говорю об известных вещах, моя цель не открыть для вас новое, а найти способ преодоления этой бездны. Народ сам из этого дерьма не выберется, или будем ждать очередную революцию?
Вам, господин президент, надо пока делать одно большое дело – мягко тормозить, заняться восстановлением военного потенциала страны и восстановить нашу экономическую независимость. Искать союзников за нашим периметром дело бесполезное и опасное. Разберитесь внутри страны, мягонько разберитесь, не возбуждая большого интереса у наших вечных партнёров и оппонентов как в стране, так и за рубежом, особенно в США. Пусть продолжают приниматься законы страны, в обеих палатах, но только те, которые можно легко изменить, которые критично не изменяют ментальности населения. Всё остальное тормозите. Просто тормозите без публичных дискуссий и гонений на авторов. Иногда просто диву даёшься, в обеих палатах считается хорошим тоном аргументировать своё предложение по законопроекту, - «так принято в цивилизованных странах» или «так живёт весь цивилизованный мир»! Вот уж не знаю, как для кого, а для меня это не аргумент. Россия страна, которая заслуживает, чтобы её исторический опыт приводился в пример, чтобы было больше аргументов взятых не из чужого опыта, а основанных на целях и задачах, исходящих из интересов населения нашей страны.
- Вы считаете, что нам необходимо потратить десятилетия, что бы только приступить к преобразованиям?
- Президент задумчиво и как-то настороженно посмотрел на Евгения Ивановича и перевёл взгляд на присутствующих, толи, проверяя по их реакции правомерность своего вопроса, толи, ища у них поддержки.
- А, по-другому всё это может превратиться в революцию! Приведут к власти очередную марионетку, какого-нибудь западника и тогда всё с начала. Вам это надо? Причём, необходимо постоянно отслеживать ситуацию, чтобы не прозевать некоторые изменения в обществе, которые могут создать необратимые изменения. Периодически, надо использовать, или создавать ситуации, которые могут влиять на общество, обнажая и обостряя всё, что накопилось в народе. Это, если хотите, своеобразный тест на состояние общества.
- Евгений Иванович улыбнулся, прищурил глаза и развёл руки в стороны.
- А как вы хотите узнать, не превратилась ли ваша работа в сплошной патриотизм, который легко может перейти в национализм, или популизм. Тестирование всегда полезно, причём здесь не уместны никакие рейтинги, основанные на опросах в различных слоях общества, так полюбившиеся западным социологам. Реакция, самая непосредственная, на действия государственной власти позволяет определить не только настроение в обществе, но и вектор дальнейших шагов.
Давайте договоримся так, вы со своим аппаратом будете тормозить и, кое-что, исправлять, как говориться, в ручном режиме, а наша группа будет пока готовить вам плацдарм для коренных изменений в общественной жизни страны, думаю, что здесь необходимо не ограничиваться только Россией, здесь надо нечто большее. Пока вам прейдётся заниматься тактикой, в самом широком понимании этого слова.
- Секунду помолчав, Евгений Иванович продолжил, обращаясь уже к другой части присутствующих.
- Думаю, что вам придётся поискать нечто большее, чем особенности ментальности русского человека, мне представляется, что человечество должны объединять и другие ценности, которые так ненавистны сегодня проповедникам нового порядка на основе демократии и либерализма.
Я как-то поинтересовался методикой дрессуры животных, поговорил с профессионалами. Не поверите, но они больше изучают факторы не те, что мы видим публично, что любят подопечные, а то, что они не любят. Надо хорошо прояснить, что пытается уничтожить в народах «Система» новых ценностей и разработать методы противодействия. К этому надо подходить тоже системно, а для этого предстоит многое переосмыслить.
Так что получается всем нам нужно достаточное время, чтобы добросовестно выполнить свою работу. Вам, господин президент, необходимо не допустить революционной ситуации в стране, максимально длительное время, а вы обязаны, - здесь Евгений Максимович, почему-то обратился прямо к Шереметьеву, - использовать это время для выработки новых подходов и правил в жизни общества. Они должны быть приемлемы не только для россиян, но и для любого государственного строя в любом обществе, при любой ментальности населения. Что-то мне подсказывает, что должны быть общие мировые ценности, не те о которых сегодня говорят наши оппоненты, а другие, настоящие. Не может быть мировых ценностей, основанных только на рыночных отношениях, которые приводят к расслоению. Должно быть, нечто значительное и важное для всех, независимо от устройства конкретного государственного образования.
- Что для этого нужно, Евгений Иванович? – Шереметьев втянул голову в плечи, словно ощутил тяжесть, уже давящую на него после этих слов.
- Президент как бы сразу понял всю глубину мысли Евгения Ивановича и хотел перейти к конкретике.
- Организовать НИИ, или отдел в администрации президента для этой работы?
- Ни в коем случае, господин президент! Любая новая структура, где бы она ни возникла, сразу привлечёт внимание «доброжелателей» и будет взята под контроль. Здесь надо использовать старую добрую академию наук для глубокого изучения вопросов. Мало ли чем могут заниматься чудаки – учёные! Они даже привыкли посмеиваться – «Отсутствие результата – тоже результат!», вот это мы и должны продемонстрировать в своей работе. Я здесь детально прорисовал некоторые схемы взаимоотношений при этой работе, наметил некоторые направления исследований, которые, мне кажется, будут интересны и полезны.
- Евгений Иванович указал на довольно пухлую папку на столе и лежащую на ней флэш-карту.
- А, что это будет стоить для страны, меня интересует бюджет этой работы и как её определить в смете расходов академии наук, не возникнет ли там утечка – голос президента выражал глубокую заинтересованность и готовность хоть завтра начать работу, даже не ознакомившись с содержанием папки. Какая структура предлагается?
- А структуры, то и не будет. Все дополнительные расходы будут связаны с обычной научной деятельностью, по определённой тематике. Единственное, что будет отличать это, от прочей научной деятельности – это широчайший допуск наших исследователей ко всем источникам информации, специфика отчётов, направляемых по специальным каналам, в специальный центр. Ко всей полноте информации должны будут допущены только члены координационного совета – не более десятка человек, и то это много. Фрагментарность информации на отдельных этапах работы, даже при её утечке, не может дать полной и истинной картины нашей заинтересованности. Если что и просочиться в СМИ или закрытую от нас аналитику спецслужб наших «друзей», то оно потонет в дискуссии между разным экспертным людом, прежде, чем стать предметом глубокого изучения.
Об этом позаботиться уважаемый Семён Витальевич, а вы ему поможете, но это ещё не всё для вас лично.
- Евгений Иванович улыбнулся, в глазах опять появились искринки огня, но он быстро прищурился и устремил взгляд на другую красную папку с документами, лежащую на столе.
- Это только для вас лично! Если хотите добиться успеха в наших планах, то надо строго следовать советам, изложенным здесь, - старик нежно погладил поверхность папки, словно приласкал на прощанье.
- Кое-что может показаться вам странным и даже вредным, но так надо. Это не мои выдумки – это опыт тысячелетий. Есть одно условие, господин президент, надо всё это по прочтении сжечь, чтобы не оставалось сомнений в отсутствии утечек. В вашем окружении уже сегодня множество любопытствующих личностей они хотят знать, что вы собираетесь делать сегодня и завтра. Там есть друзья, но пока множество и врагов скрытых и явных. Запомните одно – вы должны поступать последовательно и логично, но всегда только обеспечив хороший результат своих решений. Ваш принцип разведчика – не доверять никому, поможет вам оставаться холодным исполнителем плана.
- Евгений Иванович, опять, улыбнулся, - в душе вы можете огорчаться или радоваться, но для всех нужно одно – ваше спокойствие и хороший результат. Никаких метаний в навязываемой ситуации, а навязывать будут многое. Главное, будьте осмотрительны в высказываниях. Аккуратность никому и никогда не мешает! Бойтесь Данайцев дары приносящих! А, Данайцев, типа Гайдара в стране, в высших эшелонах власти многовато. У них всё уже налажено, или как они говорят - схвачено на несколько поколений обеспечения семейств. Те, что пока воюют между собой не в счёт, они уже опоздали.
- Президент растеряно переводил взгляд с папки на Евгения Ивановича и обратно, пытаясь понять главную линию своего поведения, предлагаемую аксакалом. Он никогда не считал себя легковерным и поверхностным человеком и ему несколько обидно выслушивать подобные наставления, да ещё и при посторонних, малознакомых ему людях.
- Не обращая внимания на настроение собеседника, Евгений Иванович спокойным голосом продолжал говорить о том, что считал важным.
- Когда ознакомитесь, поймёте больше, но главное - это создать впечатление у друзей, и у врагов, что вы не хотите заниматься революцией. В этой новой среде, которая создалась вокруг трона за десятилетие власти демократов и либералов много людишек, которые не желают ни каких изменений для себя, но чуть дальше за Садовым кольцом все ждут перемен. Интеграция с западом это, вы понимаете, ловушка, но пока надо подыграть им и не делать резких движений. Капиталы рекой текут за границу России и работают там, отнюдь, не на нашу страну. Надо пока потихоньку перекрывать эти каналы и возможности.
Окружите себя своими старыми друзьями, пусть они пока не входят во властные структуры, введите их в бизнес элиту. Дайте понять, ни что человеческое вам не чуждо. Богатейте вместе со всеми, создавайте иллюзию своей включенности в процесс обогащения, но главное позвольте друзьям создать значительный капитал – ваш кошелёк или финансовую подушку безопасности. Не будете же вы просить олигархов Ельцина, финансировать свои проекты, это всегда зависимость. С ними надо говорить по-другому. У них нужно требовать, а не просить. Следите, чтобы ни один из них не просочился во власть – это опасно, здесь надо жёстко давить, но не политическими мотивами, а исключительно по уголовщине. Это не трудно, они сами знают, каким способом создавался их капитал. Уверяю вас, что это очень опасные люди, которые не остановятся не перед чем, имея такие финансовые ресурсы, правда, лёгкость их приобретения несколько расслабила хозяев и если вы найдёте возможность довести до конца пару хороших процессов, то это отрезвит многих.
- Евгений Иванович помолчал, он нахмурил брови и устремил взгляд на поверхность стола, словно готовясь сказать нечто неприятное.
- Для этого всего, вы, господин президент, должны быть свободным не уязвимым. Эти господа научились влиять на ситуацию самыми неприличными методами. Я говорю о вашей семье. С такими капиталами и такой моралью они могут купить любого в вашем окружении, любую охрану вашей семьи и нанести сокрушительный удар в спину. Не надо заблуждаться – око, за око! Эту единственную заповедь Моисея они чтут и выполняют неукоснительно. Надо с этим что-то решать, подумайте. Вам придётся несколько дистанцироваться от семьи, но держать её под полным контролем. Что я вас учу, вы же разведчик!
Работая с этими людьми, вы вынуждены будете ещё очень долго, понимать их мотивацию и шаг за шагом сокращать их поле деятельности, их сферу влияния на общество, медленно выдавливая их на периферию государственной деятельности.
Сейчас всё подчинено рыночным отношениям. Часть общества уже влилось в этот процесс, но пока большая часть граждан растеряна и страдает. Не умеют, не понимают, не имеют нужных качеств. Ведь здесь нужны определённые навыки, определённая психология поведения и главное, как ни странно - новое мышление.
Посмотрите, как они, эти наши друзья, вцепились в социальную сферу! Образование, здравоохранение – всё перелицовывается на западный манер. Только надо иметь в виду одно обстоятельство – они покупают мозги для себя в других странах, а мы всегда их выращивали сами!
Утомил? Ознакомьтесь, если останутся вопросы, милости прошу, побеседуем, может, действительно я многого от вас хочу, Бог знает, где этот предел!
- С этими словами Евгений Иванович подтолкнул папку к президенту. Папка заскользила по поверхности стола и замерла как раз перед президентом.
- Читайте, запоминайте и уничтожьте по мере ознакомления. Беседовать будем о том, что останется в сухом остатке, я то всё помню и без записи.
Запомните – никому верить нельзя, только близкому кругу людей, которые прошли с вами долгие годы жизни. Пусть они будут пока незаметными и не публичными, но это ваша опора.
- Всё это время президент сидел с каменным лицом, он весь превратился в слух, на его лице, за всё это время не дрогнул ни один мускул. Трудно было понять его реакцию на наставления Евгения Ивановича. Что это? Повышенное внимание, уважение к собеседнику, или обычная манера слушать собеседника. Шереметьев пока не знал, он впервые присутствовал на подобных совещаниях и воспринимал это, именно как возможность присутствовать и не более.
Небольшая пауза, возникшая в разговоре, совсем не была напряжённой или тягостной. Её опять прервал Евгений Иванович, обращаясь только к одному человеку.
- Пока всё идёт по плану, но хочу предупредить, что вас никогда не оставят в покое с попытками склонить на свою сторону, мягко, не навязчиво и постоянно.
Будут приводиться самые разные аргументы, просчитанные и хорошо проработанные. Над этим работают давно и серьёзно. Проверять будут на прочность не по-детски. Думаю, что вскоре, в ближайшее время появятся очень заманчивые предложения по внутренней и внешней политике. Научитесь видеть подтекст. В чём вас будут упрекать или обвинять, в этом ваша сила!
Сегодняшние господа советники уважают силу и власть, но всегда это воспринимают через призму богатства. Не стесняйтесь показывать своё благосостояние. Создайте множество своих резиденций, пусть разбираются личные это объекты или государственные, пользуйтесь всем, что подчёркивает вашу силу богатого человека. Времена аскетов в руководстве страны уже прошли, да они и не нужны в нашем деле. Главное, чтобы ваше слово оставалось последним, при любых самых не популярных решениях внутренней и внешней политики. Оно должно, это мнение, отличаться от подготовленных аппаратом решений по тому или иному вопросу, но всегда должно быть аргументированным и взвешенным. Остерегайтесь популизма, не ложитесь на рельсы, не призывайте к терпению, когда неизвестны задачи для граждан, как выжить, помогайте им лично и публично. Мы вам поможем создать иллюзию, нет, не иллюзию, а истинный, прямой контакт с гражданами страны и всем миром. Пока не будет восстановлен ВПК, надеяться на то, что Россия будет услышана на различных мировых форумах бесполезно и даже опасно.
Нужен новый стиль общения со страной и миром - сдержанный, понятный и серьёзный. Каждое ваше слово или фраза будет изучаться со всех сторон. Сказал – сделал! Меньше демагогии о будущих успехах, но надо обязательно дать гражданам порадоваться за успешные проекты уже свершённые. Можно вспомнить и первого космонавта и главного конструктора космической техники. Весь мир ликовал и чествовал Ю.А. Гагарина, никто не знал о Сергее Королёве, и в то же время, все восхищались достижениями страны советов. Так впредь и надо поступать! У граждан надо восстановить гордость за страну, а потом всё остальное.
Это было единственное, в своём роде, совещание с президентом при жизни Евгения Ивановича, очевидно, что были ещё встречи его учителя с президентом, но Шереметьев мог судить об этом только по тем беседам, которые проводились постоянно в узком формате. Евгений Иванович, словно спешил, и боялся забыть нечто главное в своих наставлениях. Опыт у него был громадный. Он с лёгкостью цитировал высказывания видных политиков западного мира и делал это так просто, так органично, что казалось, просто пересказывал их откровенные беседы с Киссинджером, Ганди, … и многими другими идеологами мира.
-«-
Разбирая личный архив Евгения Ивановича, Шереметьев натолкнулся на записи, которые его очень заинтересовали. Значит, не всё так просто и было множество других встреч учителя с президентом, о которых мало что известно.
Записи носили характер дневниковых, или размышлений, которые Евгений Иванович старался зафиксировать, для использования в подготовке очередной встречи с президентом. Одна из записей носила особый характер, она проясняла многое: «Что делать с наследием Ельцина?» Так была озаглавлена эта запись.
«Прежде всего, надо обратить особое внимание на период изменений в стране, которые произошли после выборов 1996 года. Резко изменился не только вектор слома коммунистической морали, но сами инструменты этого слома. Период коллапса власти, сплошной демагогии, сменился построением каркаса новой системы не только власти в стране, но и самой жизни. Рыночным отношениям требовались новые регуляторы - ими становилась финансовая система и возникший, словно по мановению волшебной палочки, олигархат. Раздавая народное достояние страны – промышленные объекты и сельскохозяйственные угодья частным лицам, вчерашние недоучки, а теперь, ближний круг президента был нацелен на одно – разогнать институт красных директоров, возродить частную собственность на средства производства. А, получилось так, что своими собственными руками Ельцин создал олигархат, в одно мгновение, за микроскопический по историческим меркам период. На западе миллионы накапливались годами и десятилетиями, трудом многих поколений, в новой России этот процесс занимал неделю или месяц. Буквально, росчерком пера возникали миллиардные состояния, раздаваемые ближнему кругу. С банковской системой, возникли и банкиры, которые не скрывали, что они, именно они посадили на трон Ельцина при последних выборах. Теперь они считались новыми хозяевами России. Семибанкирщина! Они, не стесняясь, выдвигали свои требования правительству, устраивали передел собственности, строили свою собственную схему жизни России. Это вызывало удивление и нарастающее раздражение у элиты старой Европы, которая многое не понимала и не принимала новых партнёров. Очевидно, опасаясь конкуренции, старые дома Европы начали строить заслоны, этому новому нашествию варваров с востока. Радость, сменилась насторожённостью, а затем, перешла в неприкрытую враждебность.
Удивляло одно обстоятельство, стал возникать институт старой - новой аристократии. Выискивались связи между громкими фамилиями дореволюционного периода и новыми владельцами состояний».
- Ниже, рукой Евгения Ивановича, мелким подчерком, была сделана интересная приписка, - «странное дело, в ряду фамилий семибанкирщиков почти не было русских имён. Всё как в послереволюционные годы в правительстве Ленина, только теперь еврейские имена не подменялись псевдонимами – Свердлов, Каменев, Ленин, Сталин…, а были настоящие фамилии – Гусинский, Березовский,…! Что это? Отпала необходимость в конспирации, или прямой открытый вызов и сигнал для европейских братьев – мы свои?
- Ниже, подчёркнутый текст, - «что с этим делать? И здесь же ответ. Применять репрессии нельзя, - это опять передел, опять бунт. Оставлять это явление в стране нельзя, слишком откровенны планы новой элиты – превратить Россию в сырьевой придаток запада. Идёт массовая перекачка капиталов в западные банки, вымывание мозгов из когда-то передовой науки. Остаётся одно – выдавить этот весь пласт за переделы государства! Необходимо посчитать чего и сколько лишилась Россия за эти годы. Наметить новую базу допустимого падения суверенности и отсечь всякое влияние большого и малого бизнеса на политическую жизнь страны».
Затем шёл текст подчёркнутый дважды – «на это отсечение и выдавливание надо выделить не менее двадцати лет. Это же время понадобиться на исправление законодательной базы. С системой – всё разрешено, что не запрещено надо заканчивать!».
В отдельном блокнотике были записи, напоминающие скоротечные мысли, зафиксированные на бумаге для использования в дальнейшем. «Моисей сорок лет водил иудеев по пустыне! Сколько же десятилетий Россиянам прейдётся бродить по своим просторам, что бы обрести покой и своё место в этом мире?».
Или такая запись – «Россиянам надо найти не только себя внутри своего сообщества народов, но и своё собственное место среди других стран. Это, пожалуй, самая большая трудность! Ведь не дадут!».
«Необходима большая осторожность, что бы до поры не стали известны истинные планы России! Та Россия, которая готовиться, не нужна сложившемуся миропорядку. Напуганный планами построения коммунизма и мировой революции, весь мир насторожено смотрит за изменениями в России, следит, не возродиться ли опять из искры пламя революционных преобразований. Кажется, что заливать такой очаг готовы все малые и большие страны».
«Первая мировая война, была очередной войной по переделу влияния, если учитывать европейский театр военных действий. Вторая мировая война – явление новое! Это крестовый поход объединённой Европы против коммунизма! Большим заблуждением считается, что СССР освободил европейские страны от немецких захватчиков. СССР освободил только свою территорию, а все страны Европы представляли одну гитлеровскую коалицию и ничего общего не имели с порабощением. Теперь, после трудных десятилетий, это ошибочное мнение начинает проясняться, Европа опять объединяется, только теперь не для борьбы с коммунизмом, а с чем-то иным, пока мной не до конца понятым».
«Похоже, что Европа теперь активно борется с религией! Странно, Ленин провозгласил религию опиумом для народа, подменяя её коммунистической идеей, а чем собирается заменить религию запад?»
- Отрывочные, порой не связанные, одной логической цепочкой, записи сначала удивляли Семёна, потом он привык и расценивал их, не как отрывки мыслей учителя, а как целостную череду задач, которые выстраивались в одну большую программу действий. В отрывочных записях не давались рекомендации, как поступать, только намечались вопросы. Знал ли ответ на них сам автор, одному Богу известно, но то, что он придавал им большое значение, проявлялось со всей определённостью.
Удивляло одно обстоятельство, Евгений Иванович приводил множество примеров и ссылок из давнего, или совсем недавнего прошлого, но не делал никакого намёка, как будут развиваться события в мире в ближайшие сто лет. Он, всё время думал о чём-то, что заставляло остановиться, вернуться к истокам. Там он надеялся найти главный ответ, как поступать в будущем.
Для Семёна Витальевича теперь было очевидно, что учитель предлагал ему вернуться в прошлое, найти там причину хаоса, основываясь на этом знании строить будущее.
Существовало два главных направления в прошлом, которые заслуживали внимания: - Религия, которая возникла вместе с сознанием человека тысячи лет назад и прогресс развития отношений между людьми.
Разделы, каждый сам по себе, настолько громадны, что без определённой системы найти причину бед, или искривление найти невозможно.
Существовала одна большая проблема! Нельзя было начать открытую широкую дискуссию, всё исследование необходимо провести почти втайне от «широкой общественности», чтобы не насторожить раньше времени оппонентов, которые легко могут сломать все планы.
-«-
Шереметьев растерянно смотрел на стопки папок, разложенные на его столе, и не мог понять, почему именно эти воспоминания возникли у него, когда попытался только начать сводить всю полученную за много лет информацию в единое целое.
Он подходил к этому уже в третий раз, но всегда останавливал себя в последний момент, с удивлением обнаруживая, что не хватает чего-то главного, что создаёт целостную картину и план действий. Нет, с этим на Совет идти нельзя. Он не находил ответ на главный для себя вопрос, который постоянно возникал в беседах с президентом и на Совете. Какое общество надо строить? Судя по всем материалам, которые собраны за последние годы, всё, что известно из исторического опыта, планеты, на Земле уже опробовано ранее. Казалось, все виды организации сообществ людей в городах, государствах, империях и даже цивилизациях уже были, но всегда чего-то не хватало, что бы приобрести устойчивое положение не только на века, а на весь оставшийся период, сколько отмеряно человечеству.
В этих схемах не было стабильности, точнее сказать, стабильность была одна и та же – зарождение, - развитие, или расцвет, - развал или гибель! Ни одной устойчивой системы в истории не просматривалось. Было всё – материальный достаток населения городов и стран всегда заканчивался войнами и грабежами, распри за власть и натиск внешних врагов, которые хотели овладеть только одним – богатствами соседей, приводили всегда к предсказуемому концу. Иногда менялись формы этих процессов, но суть оставалась одна – овладеть чужими богатствами. Семён Витальевич усмехнулся вспыхнувшему в мозгу сравнению – как у пчёл! Собирают в улей всё по пылинкам, накапливают на зиму запасы мёда, а приходит пасечник и забирает всё, что собрано тысячами пчёл. Хорошо, если оставит на зимний период прокорм, а так – гибель. Да, это почти константа – забрать у других жизненные ресурсы и пользоваться ими, не заморачиваясь, что будет с ограбленным народом.
Вспомнились слова Дениса Матвеевича, когда они разбирали схемы организации работы внутри большого хозяйства России. – «Оставьте, молодой человек, пустое занятие – работать с различными источниками за письменным столом. Вы только убедитесь лишний раз, что была допущена очередная историческая ошибка! Здесь надо работать по-другому. У геологов, да и у археологов, есть такое понятие - работать в поле. Это значит, что надо изучать ситуацию на месте! Только это даст нам возможность понять, что действительно необходимо делать».
На робкое возражение Семёна Витальевича, - это всё уже проведено предшественниками, только надо по-новому обработать, - Твердохлебов резко возразил – Нет, батенька, старый взгляд для этого неуместен – как увидели, так и оценили, как оценили, так и использовали. Отсюда и тупиковые состояния, ошибки в использовании колоссального потенциала громадных территорий. Почему у нас вся Сибирь освоена только узкой полоской вдоль транссибирской магистрали? Знаю, что существуют этому различные объяснения. Сначала думали, к чему развивать сеть дорог, если природный цикл зима-лето вполне обеспечивает коммуникации по зимнику или по речным путям. Накапливали до зимников товары, а потом вывозили с морозами по зимнику, как только реки сковывало льдом. Летом использовали те же речные пути и ничего строить не надо, просто приспособили хозяйственную деятельность под особенности природных циклов.
- Твердохлебов замолчал, потом задумчиво произнёс, - возможно, это спасло Сибирь от разграбления, возможно, но сейчас требуется совсем другое. Надо открывать Сибирь вновь, да и не только Сибирь – всю страну надо кроить заново. Слишком большие перекосы в нагрузке на землю. Где-то густо, а где-то пусто! Хотите совет? Возьмите, сколотите группку из двух – трёх человек, больше и не надо. Нужны операторы по видеосъёмке. Полазайте с ними в каждом регионе, поснимайте. Никаких бумаг для этого не надо. Наберитесь впечатлений посмотрите собственными глазами. А, видеть вы должны теперь по-новому, как требуют задачи.
- Денис Матвеевич хитро улыбнулся, подмигнул и внимательно посмотрел прямо в глаза Семёна Витальевича. Не знаю, может вам это и не надо, а мне всегда помогает увидеть одно и то же с другой стороны, по - новому.
Тогда, Семён Витальевич сразу насторожился. Предложение было неожиданное и не обычное. Всё уже исхожено и изучено даже за годы советской власти. Почти все месторождения открыты, где возможно и экономически целесообразно, ведутся разработки нефти, газа, да и всего множества ископаемых. Наконец, можно взять фотосъёмку из космоса и посмотреть любую территорию не вставая из-за стола. К чему этот вояж? Да и как его обозначить – геологоразведка, этимология, геодезия? Нет, нет и нет! Не отпускал вопрос, - что имел в виду Твердохлебов?
- Неожиданная догадка пронзила мозг, как молния! Он предлагал посмотреть самому, как и чем живут люди на этих территориях. Другого объяснения просто не было. Ни одна статистика, ни одна космическая съёмка н может дать ответ на этот вопрос.
Семён Витальевич набрал номер телефона Дениса Матвеевича, пока шло соединение, подумал, как уточнить, что он имел в виду, когда предлагал экспедиционный объезд территорий страны.
Голос Твердохлебова прервал размышления, но после приветственных фраз, надо было сказать главное.
- Денис Матвеевич, я хочу воспользоваться вашим советом и посетить регионы страны, так сказать, очно. Не присоединитесь к такой работе в поле?
- Вопрос вырвался сам по себе, неожиданно для самого Семёна, но он был задан и требовал ответ. Реакция Дениса Матвеевича удивила Семёна ещё больше.
- С удовольствием, а когда вы собираетесь?
- Как только согласую с вами все вопросы, вы же предложили экспедицию, вам и организовывать её работу.
- Благодарю за доверие, но прошёл год, после моего предложения и я сейчас немного занят. Надо разгрузиться.
- После небольшой паузы добавил, - вы собираетесь посетить только регионы страны?
- А, вы, что предлагали другое?
- Нет, нет, само собой, только я бы посоветовал, на будущее, конечно, ознакомиться и с отдельными территориями зарубежья. Так, выборочно, для большего понимания вопроса. Мы, надеюсь, встретимся и обсудим всё подробно?
- Разумеется, но теперь инициатива ваша, я буду ждать.
- Считайте, что я приступаю к работе немедленно, - опять несколько секунд сопения, - понимаете Семён Витальевич, здесь надо ловить волну, а не просто фиксировать данность в момент нашего посещения. Нас же интересует, чем живёт народ на территориях, чем занимается, что хочет, что имеет или не имеет, а в различные времена года они и заняты по-разному и чувствуют себя различно, депрессия сменяется бурной деятельностью. День – год кормит! Я подумаю и об этом, не возражаете?
В течение месяца всё закрутилось. Намечать, что-либо Семён не стал, но думал об этом постоянно. Слова, Дениса Матвеевича о волне, о необходимости учитывать характер жизни в соответствие с периодами годового цикла, врезались и засели в сознании Семёна. Вот вам и современные технологии, вот вам и новый образ жизни. Природа всегда и во всём подчиняет цикличность жизни человека, заставляет жить по своим законам.
-«-
Год прошёл незаметно. Несмотря на отличную организацию экспедиции, её оснащение, без накладок не обошлось. Неделю перед стартом Семён провёл в ежедневном общении с Денисом Матвеевичем, разница в возрасте постепенно исчезала. Насторожённость улетучилась, как только приступили к обсуждению самого предмета исследования. Сошлись на том, что надо принять за основу два фактора – интерес населения к условиям жизни на территории и потенциал самих территорий. Что главное в этом, как сказал Денис Матвеевич, покажет исследование на местах.
- А, зачем вам понадобилось знать, что происходит в других странах? – Как-то спросил Семён Твердохлебова.
- Видите ли, молодой человек, в нашей стране сформировался, за годы советской власти, некоторый феномен – надо! И это «надо» исходит не от реликтовых побуждений, а скорее от государственного регулирования всего. В странах, востока, особенно на Ближнем востоке, Африки и Океании, «надо» исходит больше от личных побуждений населения и отдельного человека. Меньше регулирующего влияния, меньше давления.
- В таком аспекте, возможно, вы и правы, но нам бы со своими проблемами справиться.
- Вот, вот, я и говорю, что в этих вопросах нет своих и чужих проблем – тенденция одинаковая, только она у нас задавлена, а там может быть чище. Я же не предлагаю вам изучать Европу, Великобританию или США с Канадой. Там всё подчинено рынку. Человек там себе не принадлежит в ещё большей степени, чем у нас.
Это всё предположение, но не старайтесь до завершения экспедиции делать выводы, они могут испортить всё наше мероприятие. Терпеть не могу штампы, которые рождаются в умах политиков и политологов всех мастей. Вы думали о том, сколько можно было бы избежать ошибок, если бы наши советские пропагандисты знали бы существо темы, которые они так красиво пропагандировали? Чего стоит только переселение из чумов, а коллективизация, а борьба с подсобными хозяйствами у крестьян? Рассчитали на бумаге, да забыли про овраги! Мы с вами должны эти овраги увидеть, а без этого всё наше путешествие бессмысленно. Клуб кинопутешественников!
-«-
Прошёл год. Семён Витальевич научился, в общении с Твердохлебовым, видеть то, что считается вполне обыденным для любого нормального человека, только не для того, кто поставил своей задачей максимально использовать природу во всём её проявлении, включая и потребности человека.
Дважды выходил на связь президент, спрашивал, не нужна ли помощь, и всякий раз удивлялся, зачем понадобилась эта экспедиция, если есть множество готовой информации.
- В том, то и дело, что готовой информации! Всякий раз отвечал Семён, - нам нужно своё представление о процессах и состоянии дел, что бы через какое-то время не сетовать на недостоверные источники. Помните, как переписывалась история государства российского, когда за дело брались западные летописцы?
- Ну, ну, - отвечал президент, интересно будет ознакомиться с вашими выводами!
Вечерами, после встреч, записей сюжетов на местности оставалось достаточно времени для долгих бесед с Твердохлебовым о будущем страны, народов и народностей. Тема крутилась вокруг одного большого вопроса, чем больше времени приходилось на ознакомление с действительностью, тем менее категорично звучали высказывания Дениса Матвеевича, да и самого Семёна. А вопрос был один.
Какое общество необходимо строить?
- рыночное, с отношениями капиталистического характера?
- социалистическое, полностью с государственными формами собственности?
- смешанное – с государственной и частной формами собственности?
- государственно – частный капитализм, или социально ориентированный капитализм?
- Зачем изобретать велосипед, - удивлялся Твердохлебов, - сольёмся с западом, вот вам и капитализм с рыночными отношениями, даже больше того – войдём сразу в его загнивающую стадию - империализм. Это мы считаем, что там, на западе рынок, свободная конкуренция, а на самом деле, нас приглашают прямо в готовый империализм. Нас вырвали в самом начале прошлого века из капитализма, поместили в социализм, который так и не состоялся, а теперь возвращают прямиком в империализм. Представляете, как им, на западе, надо торопиться, что бы адаптировать всё население бывшего СССР под свои нужды. Вы думаете, что они хотят из нас сделать себе равных? Ошибаетесь! Кто опоздал, тот не успел! Наше место в ряду государств, третьего мира, у которых есть территория, население и неплохие природные ресурсы в виде ископаемых и человеческого материала.
- Каждый раз Денис Матвеевич горячился, нервничал, словно ему кто-то собирался оппонировать.
- Зачем мы здесь, помните, что говорил Евгений Иванович? – спрашивал Шереметьев, и спор сразу утихал, переходил в простой разговор о состоянии дел. Твердохлебов пытался размышлять о том, что было обеим известно, но не давало никакой возможности оторваться от повторения, каждый боялся произнести, или сформулировать нечто новое, то, что они искали.
Капитализм с рыночными отношениями всегда несёт опасность его перерастания в высшую стадию развития – империализм, а это значит возникновение транснациональных корпораций, которые полностью игнорируют любую государственность и законы отдельного государства. Международными организациями выработано много инструментов, которые позволяют игнорировать государственность. Все договора и союзы международного характера нацелены только на одно – нивелировать государственное законодательство отдельно взятой страны (ВТО, международная финансовая система…и даже ООН).
Социалистическое устройство государства на основе коммунистической доктрины – «от каждого по способности, каждому по потребности» обезличивает индивидуальность и стремление личности к созданию общественного продукта потребления, снижению темпов развития. Такое возможно, только при авторитарном устройстве государства. Это ничего общего с демократией не имеет.
Иногда вечерами затевался спор об этом удивительном термине - демократия! Демократия – это власть народа с выборностью и сменой лидеров, или это власть для народа, нацеленная на улучшение условий для каждого из членов общества? Что-то здесь сильно напутано! Мысль цеплялась за это привычное для всех слово, или желание – «улучшение жизни». До каких границ можно, или нужно, рассчитывать на это улучшение? Лучшее – враг хорошего! Интересно, есть ли предел, когда все скажут – достаточно? Для каждого эти пределы разные. Одни довольствуются малым и счастливы, благодарят Бога, что не больны, сыты, одеты, обуты. Другие желают большего постоянно, имея всё, но никогда не хотят довольствоваться достигнутым благополучием. Если видят, что у другого есть большее, хотят этого большего для себя. Пытаются завладеть всё новыми и новыми благами, но не могут в силу своих собственных возможностей, тогда действуют другие механизмы, основанные не на личных качествах, а скорее всего на желании завладеть чужим.
Капиталистическое устройство государства с рыночными отношениями в обществе всегда приводит не только к громадному расслоению на бедных и богатых, но и создаёт условия к потере общей идеологии государства. Такое возможно, только при развитии либеральной идеи в государственном устройстве, опять, ничего общего с демократией такой строй не имеет, потому что народ весьма не однороден и устремления его членов весьма противоречивы.
- Государство должно выступать как мегорегулятор, - с горячностью настаивал Твердохлебов, - здесь без определённой степени насилия над индивидуальностью нельзя!
Демократия – как власть народа термин или понятие ложное, которое только имитирует участие всего населения страны в решении государственных задач. Просто делегировать власть нельзя, органы управления жизнью общества должны руководствоваться определёнными законами, принятыми в обществе на основе знаний и правил, выработанных за тысячелетия существования человечества и не иметь механизм менять их, по своему субъективному усмотрению. Эти правила общежития в любом социуме, в любом обществе, при любом устройстве государства должны быть неизменны и применимы для всех.
Базовые законы или правила общежития, к ним, пожалуй, можно отнести заповеди Бога, данные Моисею, они во всех религиях выделяют десять основных постулатов, которые обеспечивают справедливость в любых взаимоотношениях – личностных, производственных, межгосударственных и международных.
Законы человеческого общения известны уже несколько тысячелетий. Они публичны в любом обществе, но почему-то не приняты за основу человеческих взаимоотношений!
Кто-то старательно, на протяжении тысячелетий, разводит заповеди Бога единого по отдельным квартирам, создавая иудаизм, ислам, христианство, буддизм и бесконечное множество видов протестантства. Больше того все эти религии превращены в противоборствующие стороны, любых конфликтов (бытовых, производственных, межгосударственных).
Кому это выгодно? Вероятнее всего, тем, кто вообще не хочет себя ограничивать ни в чём – либералам! Без либеральной идеологии невозможен рынок и капитализм, не говоря уже об империализме.
История знает много примеров, когда странами управляла светская власть в лице своих представителей, есть примеры, когда странами руководило духовенство, но почти не было единой власти, если не считать случаев, когда во главе государств были люди религиозные, набожные. Это максимум! Помазанники Божьи! Даже в этих случаях законы в этих странах принимались не на основе заповеданных Богом законов общежития, а на основе той или иной религиозной концепции (христианство, иудаизм, ислам, буддизм). Необходимо отметить, что все церкви религий созданы скорее толкователями учений своих создателей, а не самими создателями (Будда, Мухаммед, Иисус, Будда …).
Надо вернуться к первоисточникам, что бы понять саму суть законов Бога!
Семён Витальевич достал из шкафа, который стоял в углу обширного кабинета, папку с записями бесед, архивные записи, стал восстанавливать в памяти тексты, многократно прочитанные ранее. Тексты были разные, одни выполнены, почти, каллиграфическим почерком, так уже никто не пишет. Встречались тексты, в архивах, набранные на пишущих машинках, это на стыке веков или в прошлом веке. Судя по сопроводительной записке, эти записи вполне современного автора, какого-то отшельника из сибирской глуши. Нет, к староверам автор не имел никакого отношения. Получил высшее образование, владел пятью языками, лет тридцать назад, бросил всё. Должность, карьеру, ушёл в сибирскую глушь, где только и можно было укрыться от мирской суеты. Судя по описанию, Кирилл Матвеевич обустроил своё новое место пребывания с большим знанием дела. Добротный сруб на берегу, какого-то притока Иртыша. Место выбрано грамотно, на пригорке, что защищало от половодий и весенних подтоплений. Небольшой участок выше по склону представлял собой, огороженную жердями площадку, для выращивания картофеля и прочих корнеплодов. За изгородью, ближе к лесу пасека на десяток улей. Небольшой хлев для живности примыкал к срубу и был соединён с ним коридором, выполненным из жердей. Всё это накрыто крышей, так чтобы продувалось, но в случае снегопада, было защищено от снежных завалов.
Странное дело, но эта информация поступила не от членов множественных мелких экспедиционных партий, которые, последнее время были созданы для изучения пространств Сибири, а из церковных источников.
Очевидно, лицо, которое посетило прибежище отшельника 21 века, провело не один день в общении с Кириллом Матвеевичем.
Что это было, как было обставлено, неизвестно, только очень напоминало интервью по стилю сопроводительной записки. Автор её не решался делать выводы или давать оценки, а просто повествовал и, кажется, старался быть точным и объективным.
Очевидно, он придавал большое значение самим записям отшельника и не решался их комментировать. Начальству виднее, что это – откровение одинокого человека или очередной бред на религиозные темы.
После подробного ознакомления с текстами, Семён Витальевич понял, правда, не сразу, что это размышления большого глубокого смысла на темы, которые они сами разрабатывали более десяти лет. Что это – проведение или простая случайность, совпадение или Божий промысел?
Интерес вызвал материал, в котором даётся анализ падения Византии, как оплота православия, в нём, казалось, приводился механизм крушения самого благополучного, религиозного государственного образования империи под названием Византия. Войны это обычное явление того времени. Одна империя завоёвывала другую, но в этом случае всё происходило насколько по-другому. Византия, как государство, купаясь в роскоши, полностью разложилась изнутри. Все бразды правления государственного аппарата было отданы, как сейчас можно было бы сказать – рынку. А, рынок никогда не защищает государство, которое отдало всё на саморегулирование в рыночных отношениях. Религия жила какой-то отдельной жизнью, погружённая в полное благополучие. Все призывы о помощи, когда нависла угроза, к братьям по вере христьянам, католическому пристолу, ничего не дали. Вера, верой, а надеяться на помощь конкурента дело безнадёжное. Даже обещанная уния ничего не дала. Рим пошёл на то, что империя Византия с её богатствами отошла к мусульманскому миру, лишь-бы избавиться от конкурента.
Ещё одно, наиболее яркое в тексте, поразило Семёна Витальевича – «слепая вера, не подкреплённая жёстким регламентом, или правилами светской жизни является всего лишь соревновательной площадкой для дискуссии, при которой ни одна из сторон не имеет ощутимых преимуществ». Множественные посулы, обращённые к верующим, никогда не имеют материального подтверждения, а те отдельные проявления «чудес», которые происходят в материальном мире, любая церковь трактует в свою пользу, используя то, что нельзя доказать обратное.
Листая в пятый раз тексты с комментариями Кирилла Матвеевича, Семён Витальевич обратил внимание на подробный анализ библии в части ветхого и нового заветов, в которых приводились заповеди Бога, обращённые к пастве. Заповеди Моисея на скрижалях и текст Нагорной проповеди Иисуса Христа. И всё же ничего нового в них не было. Такие тексты можно найти во множестве источников.
Самым, пожалуй, древним источником правил, данных Богом, человечеству можно считать десять заповедей Моисея для иудеев:
1. я господь Бог, твой; да и не будет у тебя других богов, кроме меня.
Грехи против этой заповеди: безбожие, суеверие, гадание, обращение к «бабкам», экстрасенсам и толкователям. Эта первая заповедь, или Закон требуют руководствоваться только чистыми заповедями данными Моисею для людей.
2. не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им.
Кроме грубого идолопоклонства, есть и более тонкое: страсть к приобретению и накоплению денег, различного имущества, стяжательство во всех проявлениях, чревоугодие, гордыня.
3. не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно.
Напрасно – значит, без нужды, в разговорах пустых и суетных. Не докучай его просьбами, а только благодари за Закон, который тебе дан. Проси в молитвах и обращениях к Богу прощение за отступления от его Законов и возвращайся к исполнению заповедей Бога. Только ты сам можешь исправить свой грех отступничества от Закона.
4. помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай, и делай в них всякие дела твои; а день седьмый – суббота Господу Богу твоему.
В Церкви Христианской празднуется не суббота, а день воскресный. Это не меняет самой сути выделения одного дня для осмысления произведённых за неделю дел, покаяний и исправления своих дел и мыслей на будущий период. Как бы не были сильны церковные правила соблюдения самого ритуала общения с Богом, помни, что это твоё личное общение с Создателем. Церквей много, а Бог один! Проверь себя в этот день сам!
Пастыри церквей могут только помочь тебе в общении с Богом, они создают условия для твоего индивидуального решения и общения с ним, но они не могут быть посредниками в общении с Создателем, не могут управлять твоим духом и волей. Только Богу это подвластно!
5. почитай отца твоего и мать твою, чтобы тебе было, хорошо и чтобы продлились дни твои на земле.
Если не будешь чтить самых близких людей, которые даровали тебе жизнь, как ты можешь чтить других, в этом миру. Какой мерой меряешь ты своим близким, такой мерой тебе и отмереется в жизни. Не может человек относиться к матери своей и отцу, не по заповедям Бога и исполнять волю бога в других своих делах. Остановись! Переосмысли! Родители даны тебе Богом!
6. не убивай.
К этому греху относятся также аборты, нанесение ударов, ненависть к ближнему. Любое физическое или моральное насилие, кроме самозащиты, или защиты близких является грехом, или отступлением от Закона Бога. Ни один толкователь Закона не вправе определить тонкую грань между самозащитой и агрессией, кроме тебя самого.
Есть убийство духовное – когда кто совращает ближнего своего в неверие и грехи. Нельзя воспитать человека достойного, живущего только по небольшой части Законов Бога. Рано, или поздно, он будет преступать грань дозволенного Богом
Надо помнить, что заповеди Бога даны для взаимоотношений между людьми и совершенно не относятся к животным. У толкователей этого много спекуляций – нельзя убивать и животных, ведь они божьи твари. Или другая крайность – признать часть человечества недочеловеками (животными) и убивать их, ссылаясь, что они не подпадают под законы Бога. Это всё от толкователей, а не от Бога. Сам реши, что подвластно тебе, а что только Богово!
7. не прелюбодействуй.
Грехи против этой заповеди: блуд (плотская любовь между людьми, не находящимися в супружестве), прелюбодеяние (супружеская измена) и другие грехи. «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют». «Плотское вожделение у людей целомудренных путём силы воли держится в рабстве и послабляется только в целях деторождения».
8. не кради.
Взять чужое – это значит, отнять частицу труда другого, обогатиться за чужой счёт, возвыситься, над другим не по праву сильного, или умного, а путём обмана.
9. не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
Порой, ложное свидетельство изменяет судьбы начертанные Богом. Ложное свидетельство заставляет свернуть с пути истинного, порой получить незаслуженное, порой лишиться его, но никогда не приводит к гармонии чувств. Всегда у лжесвидетеля остаётся чувство вины перед Богом, но исправить что-либо уже поздно.
10. не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего.
Не только греховные дела, но и худые желания и помышления делают душу нечистой пред Богом и его недостойной. Бог видит и твои мысли, он считает их действием, ибо сначала идёт желание, потом действие. Мысль, есть такое же действие, как и сам поступок.
Десять простых и понятных заповедей высеченных в камне не что иное, как наставления евреям жить в своей среде по правилам семьи, отцом которой является сам Господь Бог!
Немного другую тональность приобретают такие же наставления Иисуса Христа, в Нагорной проповеди, обращённую не только к евреям, а ко всему миру. У Моисея это жёсткий Закон Бога для евреев, у Иисуса Христа – это пожелание, указание пути к блаженству, наставление для каждого из нас.
Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и большая заповедь, вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя.
Практически, эта заповедь Моисея, а точнее, Бога людям, включает в себя всё, что может себе позволить простой человек. Не может быть другого примера для подражания, кроме Бога единого, который является примером на все случаи жизни.
Нагорная проповедь Иисуса Христа является напоминанием заповедей полученных Моисеем на скрижалях, но имеет совсем другую тональность. Возлюбить и довериться Богу единому, значит не сотворить себе никаких кумиров, кроме самого Бога. Следовать только этим наставлениям, значит исполнить Закон Божий!
Семён Витальевич с интересом стал сравнивать текст Моисея на скрижалях, с текстом Нагорной проповеди Христа и понял всю глубину и искренность слов сына Божия, когда он говорил, что пришёл не отменить Закон Бога, а только донести его до людей. Но теперь, его слова были обращены не только к евреям, а ко всем людям.
Вероятно, он знал, что Закон жизни не может работать в полной мере, только для части населения планеты. Не может человечество жить по разным законам. Да, да, за две тысячи лет это доказано множество раз! Законы капитализма, законы коммунизма, законы нигилизма, законы имеющих веру и атеистов – не много ли законов для одного человечества? Множество разнообразных законов жития даёт все основания к конфликту интересов, а их не должно быть, если все равны перед Создателем – Богом единым! Кстати, единство Бога не отрицает ни одна религия мира – Вездесущий один - толкователей много. Мухаммед, Будда, Моисей, Христос, возведённые в ранг миссий, создали множество церквей и дали повод лжепророкам по своему трактовать заповеди Создателя. Отсюда и возникло множество протестанских направлений даже внутри христианства. Ни одна религия мира, не оспаривает текст заповедей на скрижалях Моисея. Ни одна из церквей не осмеливается сомневаться в справедливости Законов Божьих, но всякий раз, как и в случае с Моисеем, трактует необходимость использовать эти наставления только для определённого круга людей. Иудеев, христиан, мусульман, буддистов, баптистов всех мастей …. Всегда находятся толкователи Закона Божия, которые позволяют, или даже заставляют, применять Закон Божий, в рамках определённого сообщества людей.
Текст Евангелия, признанный всем христианским миром в виде канонического текста признан один, однако множество протестанских церквей пытается трактовать его по-разному, размывая первородный текст. Отсюда и возникли различные контаминации, различные даже внутри одной веры.
1. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
Быть нищим духом значит понимать, что мы ничего своего не имеем, а имеем только то, что дарует Бог, и что ничего доброго не можем сделать без Божией помощи и благодати. Это добродетель смирения.
2. Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Под словом плач понимается здесь печаль о грехах, которую Бог облегчает благодатным утешением.
3. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Кротость – тихое расположение духа, соединённое с осторожностью, чтобы никого не раздражать и ничем не раздражаться.
4. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Это те, которые как пищи и питья алчут и жаждут благодатного оправдания через Иисуса Христа.
5. блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
Дела милости телесные: голодного накормить, дать одежду нуждающемуся, посетить находящегося в больнице или в тюрьме, принять странника в дом свой, участвовать в погребении. Дела милости духовные: обратить грешника на путь спасения, подать ближнему полезный совет, молиться за него Богу, утешить печального, от сердца прощать обиды. Кто так поступает, тот получит помилование от вечного за грехи осуждения на Страшном Суде Божием.
6. блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
Сердце становится чистым, когда человек старается отвергать греховные мысли, пожелания и чувства и принуждает себя к непрестанной молитве (например: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго»). Как чистое око способно видеть свет, так чистое сердце способно созерцать Бога.
7. блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
Здесь Христос не только осуждает взаимное несогласие и ненависть людей между собою, но требует ещё более, — именно того, чтобы мы примиряли несогласия и других. «Будут наречены сынами Божиими», так как и дело Единородного Сына Божия состояло в том, чтобы примирить согрешившего человека с правосудием Божиим.
8. блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.
Под правдою здесь понимается жизнь по заповедям Божиим; значит, блаженны те, которые гонимы за веру и благочестие, за добрые дела свои, за постоянство и непоколебимость в вере.
9. блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах.
Желающие блаженства должны быть готовы с радостью принять оскорбления, гонение, бедствие и самую смерть за имя Христово и за истинную православную веру.
-«-
Семён Витальевич никак не мог найти причину, по которой размышления отшельника привлекали его внимание и заставляли возвращаться вновь к этой теме. Вот и сегодня, собрав пять видных теологов, практически всех религиозных направлений он пытался понять привлекательность мыслей Кирилла Матвеевича. Предварительно переслав им тексты отшельника, он надеялся услышать их комментарии, откровенное мнение. Ему казалось, что, не преодолев это непонимание, нельзя надеяться на движение к поставленной цели.
К большому сожалению, уже невозможно было пригласить автора этих строк. Выполнив свою миссию на земле – оформив свои размышления в тексте, он ушёл туда, откуда не возвращаются, в возрасте 101 год. Так и бывает с большинством тихих мыслителей, которые после смерти становятся бесценным источником новых знаний.
В небольшом зале собралось духовенство, которое с большой натяжкой можно было признать представителями всех религий планеты. Присутствовали только представители христианского протестантства, а представителей различных ответвлений в каждом религиозном направлений не было. Встречу Семён хотел провести камерно, узким кругом обсудить очень важные для него вопросы, не боясь преждевременной огласки.
Первому было предоставлено слово отцу Мефодию из духовной академии. Ещё молодой человек, лет пятидесяти, он отличался прямой статью спортсмена, был высок и строен. По просьбе Семёна Витальевича, все присутствующие были в светских одеяниях, только причёска и бороды выдавали в них служителей церкви. Площадка для встречи выбрана не случайно – академия наук, а всё мероприятие обозначено как семинар по вопросам толерантности церквей друг к другу.
Все были знакомы между собой, представлять никого не приходилось. Тихо переговариваясь, в ожидании начала семинара, гости занимали свои места и оглядывали друг друга, ища глазами автора текста, который предложен был к обсуждению.
Семён Витальевич не спешил открывать диспут, он пытливо вглядывался в лица известных представителей религий, словно хотел понять их настроение, или отношение к тексту заранее.
Отец Мефодий, обращаясь к Семёну Витальевичу, начал с главного для всех вопроса.
- Нам не совсем понятна цель нашей встречи, в предложенных текстах всё описано довольно правильно и логично, никаких явных противоречий с постулатами религиозных направлений мы не видим. Если вы не сочтёте за труд, сформулируете вопросы, которые мы должны обсудить, милости прошу, мы готовы выслушать.
- Выступающий патриарх замолчал, осмотрел коллег, кивающих головами, в знак согласия с такой постановкой вопроса, потом совсем тихо продолжил.
- Трудно начинать разговор, если нет прямых возражений мыслям автора этих строк. Разумеется, есть некоторая оригинальность в трактовке отдельных постулатов, но, что только нам не приходится слышать от нашей паствы во время исповедей и простых бесед с прихожанами. Все они разные, все они по-разному трактуют библейские тексты. Приходиться немного поправлять их религиозное сознание, уверяю вас, они этому благодарны.
- Муфтий кивал в такт произносимых, отцом Мефодием слов, будто сам их произносил. Семён Витальевич поднялся с кресла и взял в руки, приготовленный лист бумаги.
- Ну, что же, господа, я ожидал подобной реакции и приготовил для вас некоторые вопросы. Раз вы все подтверждаете, что в текстах не увидели ничего нового для себя, то позвольте сформулировать некоторые вопросы, которые возникли у меня лично при изучении текстов.
- А, где автор этой работы? Интересно было бы услышать его мнение. Мы все записываем свои проповеди и размышления на религиозные темы, но не всё ложиться на бумагу, кое-что остаётся в памяти, отчасти в виде сомнений, отчасти в связи с отсутствием ответов. Разумеется, мы не находим ответы только у себя, в силу своего несовершенного опыта и знаний, но ответы всегда есть, некоторые мы находим, некоторые остаются незамеченными, пока на них ни укажет другой исследователь. – Муфтий смотрел на Семёна Витальевича, всем своим видом подчёркивая, что религия это нечто большее, чем мнение или суждение одного человека.
- К нашему всеобщему сожалению, автор этих текстов ушёл от нас навсегда, а мысли, сомнения и его вопросы перед нами. – Семён Витальевич указал на стопки бумаг, лежащие пред каждым из присутствующих. Все разместились за большим овальным столом, создавалось впечатление, что все равны, никто не выделялся в первом или втором ряду, никто не сидел в дальнем конце стола и не возглавлял его.
- Очевидно, вопросов у автора не было или он их не сформулировал в обычном виде, но у меня лично возникли вопросы. Позвольте их задать в моей последовательности?
Почему все религии, без исключения, настаивают на наличии загробной жизни и обязательной встрече там с Создателем, или Богом? Есть вариации в этой встрече - от суда Божьего, до близости к богу наиболее просветлённых верующих. Я не настаиваю на правильности в разности трактовок этих процессов, но во всех религиях возможна встреча с Богом, только после завершения земной жизни. Как трактовать перевоплощения? Как относиться к тому, что осуждается или поощряется во всех религиях.
- Вопрос Семёна Витальевича был настолько глубок и не ожидан для присутствующих, что сразу наступила полная тишина. Стали переглядываться между собой, как бы спрашивая, кто начнёт отвечать.
- На этот вопрос можно ответить кратко, или это займёт несколько дней, а может быть на это потребуется вечность - отец Мефодий с прищуром посмотрел на Семёна, как бы спрашивая его, - что готов?
- Меня не интересует фактор времени, меня интересует истина!
- Ну, если кратко, то можно объяснить это простым развитием человека на разных, в те времена разобщённых, территориях. Бог или божество жило в сознании человека всегда. Любой символ удачи или неудачи всегда связывался с промыслом потусторонних сил. Не буду же я перечислять все этапы становления каждой религии отдельно, но как только образовывались значительные конгломереции людей, живущих в одинаковых условиях, с одинаковыми проблемами жизни, так контуры божеств, становились чётче – возникали культы поклонения, а с ними и соответствующие обряды.
- Вы, действительно, начинаете от печки! А, если сократить время и начать с периода формирования современных религий, ну хотя бы основных – иудаизм, буддизм, христианство и ислам?
- Отец Мефодий, будто запнувшись о невидимую преграду, замолчал. Он смотрел на Семёна, пытаясь понять, что тот хочет, что хочет услышать, если и так всё ясно. Каждая отдельно взятая религия предназначена для управления определённой частью общества. Большей, или меньшей, но частью.
- Если хотите, то каждая религия призвана управлять сообществом людей по определённым признакам причастности к ней, - продолжил Мефодий, совсем другим тоном. Он сразу потерял настрой, что-то оспаривать, или что-то доказывать, бороться за свои религиозные убеждения. Такой резкий переход в тональности речи опытного проповедника и полемиста, сразу обратил внимание всех присутствующих. Они замерли, внутренне замерли, переосмысливая фразу Мефодия.
- Вот это уже ближе к теме, - удовлетворённо кивнул Семён.
- Церкви и
создаются для того, что бы подчеркнуть отличия в вере. Верить можно во многое, но вера в Бога это нечто особенное, которое объединяет людей и отделяет истинно верующего от грешника.
- Представитель самой большой протестантской церкви - евангелисткого толка загадочно улыбнулся и тихо произнёс, - если бы можно было собрать всех представителей бабтистких церквей разных направлений, то вряд ли хватило бы места в самом большом зале. Теперь каждое направление в
христианстве имеет право на существование.
- А, это от чего? – Сразу откликнулся Семён Витальевич.
- Все верят в Бога, но по-своему, или в этом заложен какой-то глубокий смысл?
- Я не думал отвлекать ваше внимание на эту особенность современной религиозной культуры, но раз уж зашла об этом речь, то давайте рассмотрим и это.
- Что вы можете сказать об иудаизме, в этом контексте, - обратился Семён к представителю иудейской церкви, развернувшись к нему всем корпусом. Тот сразу заулыбался и закивал головой.
- Если бы наша вера подверглась такому дроблению, как христианство, то её давно бы не стало. Да, и само христианство возникло на основе нашей веры. Вы помните библию? Ветхий Завет – это же наше религиозное начало! Потом Ислам – его тоже можно признать ветвью христианства, а значит и иудеев, он чтит всех святых христианства.
Что и говорить – вера в божественное начало всего сущего на земле одна, для всех истинных религий, а сектантство всегда было и есть удел отдельных проповедников, которые хотят использовать веру в Бога для своих личных целей, что бы возвыситься над паствой.
- В любом случае, истинная вера в Бога всегда идёт на пользу нашей пастве, - муфтий смотрел перед собой, ни к кому не обращаясь, но говорил так, чтобы его услышали все. Шииты, сунниты! Какая разница, Аллах один! Мне представляется, что различные направления в церквях возникли, как необходимость, подчеркнуть быт и историческую приверженность обрядов к традициям отдельных народов. Это сейчас стало инструментом политиков, по разжиганию религиозной нетерпимости к отдельным слоям общества.
- Почему сейчас, это было всегда – Бог един, а вера разная, - Мефодий с вызовом в голосе перебил спокойную речь муфтия и посмотрел на иудея, словно пытался пригвоздить его взглядом, или уличить в не искренности.
- Вы упомянули Ветхий Завет! Вспомните, как описаны там события возвращения иудеев в землю обетованную. Истребление народов коварством и ложью, а это уже грех. Мы до сих пор наблюдаем последствия этого грехопадения иудеев.
- Лама всё это время молчал, прикрыв глаза он весь превратился в слух, сидел неподвижно, возможно медитировал, возможно, уже воспарил над действительностью, но точно не пропускал ни единого слова, произнесённого в небольшом зале. Губы его, казалось, продолжали быть сомкнутыми, но возникший голос, был услышан всеми.
- Человек слаб, он всё меньше уделяет время для уединения и медитации, всё меньше желает просветления, которое может приблизить его к истине. Только в монастырях в уединении, в отречении от мирской суеты может наступить просветление, которое очищает и приближает к Богу.
- Это понятно, уважаемый лама, но споры об истинности веры раньше часто приводили к войнам. Всё выясняли, чья вера сильнее, чей дух крепче. Ещё задолго до крестоносцев с их походами в землю обетованную, существовало множество конфликтов на основе церковных расхождений. Это понятно! Но что делается с миром сегодня, когда размывается всякая религиозность?
- Она потому и размывается, что мы пытаемся через каждого отдельно достучаться до всех! – Заметил Мефодий.
- Семён Витальевич, своим вопросом, обращённым всем, как бы предлагал новое направление в дискуссии.
- Ведь, что творится сейчас? Протестанство на громадных территориях Америки, Австралии, Канады, Великобритании, да теперь и во всей старой Европе перерождается в полное отрицание Бога. Нет, это не атеисты, они живо откликаются на свою принадлежность к христианству, но что у них осталось в жизни от христианских заповедей? Теперь надо очень осторожно относиться к людям, которые обозначают себя христианами. Поговоришь с такими, становиться совсем не понятно вообще верующие они, или нет. Раньше было язычество, по крайней мере, так обозначались люди, не примкнувшие ни к одной из признанных религий, - Семён рукой обвёл всех присутствующих в зале. Но теперь они совсем другие, переходят из одной веры в другую, воспитанные в семьях со стойкими религиозными убеждениями, отрицают всё. Обладают религиозными знаниями, но отрицают их значение.
- Шереметьев замолчал, потом тихо продолжил, - они к концу жизни возвращаются в лоно церкви, но всю прожитую жизнь считают себя свободными от каких либо обязательств перед Богом и обществом. Что делать с такими потеряшками, которые живут среди нас без всяких обязательств, но всегда требуют милосердия и помощи от общества, только для себя, или себе подобным. Считая себя свободными от обязательств перед церковью, они требуют всё и сразу.
- В зале наступила полная тишина. Лама открыл глаза и внимательно стал наблюдать за лицами собравшихся мудрецов. Все переглядывались, словно спрашивал друг у друга, - что он хочет. Но в том-то и заключалась интрига, что Семён Витальевич ничего не требовал от собравшихся церковников, описал состояние их же паствы, просто спрашивал – что же делать?
- Они не ведают, что творят, - возвысил голос отец Мефодий, - когда рождают племя неверующих!
- Кого вы имеете в виду? – Быстро уточнил Семён.
- Коммунистов и всю советскую власть. Атеизма им захотелось, церковь – «опиум для народа». Каждый юродивый вылез из своей щели и стал проповедовать свои ценности. А без веры в Бога, нельзя. Лукавство, одно лукавство. Вспомните заповедь строителя коммунизма, передрали заповеди Моисея, а стержень вынули. На чём это всё должно работать, что является мерилом и контролем процессов, неужели, ОТК и партком?
- Вы совершенно правы, очевидно, по этой причине в современной России так быстро стало возрождаться православие, оно никуда не уходило, это уже остаётся в народе на уровне генетической памяти, оно впитывается с молоком матери, пронизывает весь быт россиян. Литературная классика помогла, она, ведь, вся основана на христианских ценностях, хотели коммунисты этого или нет, но у Достоевского, Пушкина, Толстого - список большой, все произведения построены исходя из христианских представлений о добре и зле.
А, как быть с западным миром, не тронутым коммунистической моралью? Почему там теперь больше атеистов, чем в России?
- Опять Семён Витальевич задал неудобный вопрос.
Свято место – пусто не бывает! - Представитель раввината покосился на отца Мефодия, потом, словно извиняясь, продолжил – вы сами отметили, что заповеди Бога на скрижалях Моисея обязательны для нас иудеев, а в проповедях Христа чувствуется только призыв к совершенству. Вот и думайте сами, что лучше действует для слабого человека – увещевание, или жёсткое требование? В самом христианстве заложен либерализм, с человеком так поступать нельзя. Сначала христианство разделилось внутри себя, возник католицизм и православие, потом, лютеранство и протестантство различного толка. Теперь дожили до атеизма, толерантности всех мастей.
Вы можете отметить такое преображение в буддизме или иудаизме? А, почему? Потому, что само христианство, уже было элементами протестантизма и либерализма внутри веры в Бога единого.
- Слова иудея словно задели какую-то тайную струну в отношениях между представителями церквей. Молчал только лама, он, прикрыв глаза, слушал доводы коллег, но не участвовал в разговоре. Муфтий словно дождавшись нужного момента, включился в разговор, выложив все свои претензии к собравшимся представителям религий, - все обвиняют ислам в экстремизме и религиозной нетерпимости, а кто проявляет эту нетерпимость? Разве не всё протестантское сообщество лезет на территорию исконно мусульманских традиций, разве не объявлен поход на Ирак, Иран, Ливию, Сирию и все мусульманские ценности. Запрет на ношение традиционной одежды, осмеяние святых в самом отвратительном виде. Разве это чем-то отличается от крестовых походов в средние века? Так кто варвар в этом случае?
- Я бы так смело не осуждал протестантов, господа, мы пытаемся, как и вы все привести человека к Богу, - заметил пастор баптисткой церкви.
- Семён Витальевич не мешал этой внезапной вспышке эмоций, он с интересом наблюдал происходящее и ждал, нет, просто искал, за что зацепиться, чтобы задать свой главный вопрос. Спор продолжался более часа. Все, кроме ламы, высказались по нескольку раз, переходили на частности, которые сыпались со всех сторон, как бесспорные доводы своей правоты. Стали повторяться, спор не прекращался, утихал и возникал с новой силой.
- Простите, господа, позвольте вам задать только один вопрос?
- Все разом замолчали, отец Мефодий застыл с открытым ртом, так и не закончив фразу.
- Один вопрос и продолжим обсуждение! Скажите, пожалуйста, все ли из вас, как представители основных религий согласны – Бог един?
- Да, конечно, - отец Мефодий поспешил дать ответ за всех и оглядел коллег. Все молча закивали головами.
- Но путь к богу у нас разный, - заметил лама.
- Тогда, позволю себе ещё один вопрос, господа! Все ли основные религии согласны с заповедями Бога единого, данные Моисею для иудеев?
- Воцарилась полная тишина, все замерли, словно это было нечто особенное, не изученное и ранее неизвестное.
- Вот вам текст, для освежения памяти и окончательного ответа на мой простой вопрос, - с этими словами, Семён Витальевич раздал всем листки с отпечатанным на компьютере текстом.
1. я господь Бог, твой; да и не будет у тебя других богов, кроме меня.
2. не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им.
3. не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно.
4. помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай, и делай в них всякие дела твои; а день седьмый – суббота Господу Богу твоему.
5. почитай отца твоего и мать твою, чтобы тебе было, хорошо и чтобы продлились дни твои на земле.
6. не убивай.
7. не прелюбодействуй.
8. не кради.
9. не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
10. не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего.
- На обратной стороне листа, текст заповедей Христа, взятый из Нагорной проповеди, - пояснил Семён Витальевич.
1. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
2. Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
3. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
4. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
5. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
6. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
7. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
8. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.
9. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах.
Отец Мефодий быстро просмотрел оба текста, восстанавливая его в памяти, потом отодвинул лист от себя к центру стола и устремил взгляд в одну точку, перед собой. Семён Витальевич ждал, когда все остальные участники беседы подтвердят свою готовность к дальнейшему обсуждению. Очевидно, текст был знаком всем, так как, одни просмотрели его быстро, другие, только одну сторону.
- Я позволю себе заметить, что в тексте заповедей Бога Моисею есть призыв – око, за око! А так, основные пункты совпадают. Знаете, сколько сейчас существует переводов и трактовок первоисточника? Приходится теперь всё перепроверять, особенно этим грешат источники, связанные с протестантскими изданиями. Здесь всё более, менее точно. Вы хотите знать отношение к этим текстам православного христианства?
- Отец Мефодий показал полную готовность к дальнейшему обсуждению, но не стал развивать свою мысль, а замолчал, предлагая высказываться другим. Представитель раввината молчал, улыбался, а его победный взгляд был устремлён на Семёна Витальевича, словно спрашивал что-то. Отвечая, на его безмолвный вопрос, Семён спросил, - что-то не так?
- Нет, нет, просто я хочу спросить, кто этот умный человек, кто сопоставил эти тексты? Не вижу в них ни какого противоречия. Иудей – Христос сам признался, что он пришёл не отменить Закон Бога, а объяснить его. Обращался он не только к иудеям, а ко всему миру, к сожалению, мы сразу не распознали его намерений. Христианство - это иудаизм для всех людей, мы не можем согласиться с либеральной трактовкой заповедей Бога, которую Иисус предложил миру. Или жить по заповедям Бога, строго соблюдая его законы, или это вовсе и не законы, а только благие пожелания.
- Обращаясь к отцу Мефодию, спросил, - вас же не устраивает сегодняшнее отношение к христианству со стороны современных либералов, которые вольно трактуют заповеди Христа, оскверняют ваши ценности и оскорбляют чувства верующих христиан? - Раввин прищурился и ждал ответ.
Полемика и скрытый за короткими репликами вечный спор религиозных деятелей, мог затянуться надолго. Семён Витальевич, с беспокойством осматривал аудиторию и уже был готов к своему эксперименту, но что-то останавливало его. Всё же хотелось дождаться того момента, когда они сами предложат то, что хотелось предложить ему. Порой это всплывало на поверхность в разговоре, тогда Семён напрягался в ожидании, но всякий раз, сама суть растворялась в знакомых взаимных колкостях, скрытых, но известных всем. Так продолжалось довольно значительное время, вскоре стала проявляться усталость от, казалось бесплодной беседы. Изменилась тональность разговора. Говорили о самых противоположных вещах, пытаясь понять, зачем они здесь? Этот вопрос завис в воздухе и всё больше обнажался и давил, проявляясь в каждом слове беседующих. Наконец, муфтий не выдержал, - клянусь пророком Мухаммедом, но я уверен, что вас, уважаемый, не интересуют эти всем давно известные факты. Для чего мы здесь?
- С этими словами муфтий неожиданно обратился к Шереметьеву, который несколько отвлёкся, просматривая свои пометки в блокноте. При этих словах, Семён Витальевич вздрогнул и оторвал взгляд от записей. Вся его надежда, на естественный подвод духовников к интересующей его теме, рухнула в одно мгновение. Он обвёл взглядом, притихших сразу гостей, в лицах которых читался этот же вопрос.
- Простите, господа, мне хотелось от вас услышать ответ на этот вопрос. Вы постоянно находитесь со своей паствой. Учите, убеждаете, поощряете всё хорошее. К вам обращаются ваши верующие, вы добросовестно служите им в своих церквах, синагогах, буддистских храмах, мечетях, но за порогами ваших храмов, ваша же паства попирает все ваши принципы, все каноны любой церкви. Убивает, служит мамоне, прелюбодействует, желает обогащения за счёт чужого труда, завидует и желает поработить ближнего своего. Веками и уже тысячелетиями твориться это безобразие на планете Земля и нет этому конца. Так для чего же ваши усилия? Что надо делать и как, что бы покончить с этим безобразием, которое приближает человечество к Армагеддону?
- В зале наступила полная тишина, такая полная, что казалось, все испарились в одно мгновение - зал пуст. Так продолжалось довольно значительное время. Семёну Витальевичу, даже показалось, что он как-то обидел всех и с ним просто не хотят говорить, но вглядевшись в лица, понял, что каждый погружен в свои собственные мысли и находится где-то далеко за пределами этого пространства.
На лице раввина появилась улыбка, которую он попытался спрятать, сделать незаметной для окружающих, но пытливый глаз Семёна заметил её и теперь не отрывал взгляда от лица старца. Подождав немного, Шереметьев тихо спросил, - вы, уважаемый, знаете, как это сделать?
- Что я, сам Бог указал своему народу, тысячелетия назад, как это сделать, а вы спрашиваете у меня! Берите и делайте, что указал Бог, только для этого вам понадобиться, не одна сотня лет, будут гонения и неповиновение, как и у моего народа. Вы представляете себе, что значит жить по заповедям Бога? Это очень трудно! И как теперь технически, в этом многоликом мире с десятком религий и сотнями верований добиться единения на базе одной веры? Вы думаете, иудеи едины и послушны, все следуют заповедям, переданным через Моисея - ошибаетесь. Это только считается, что народ Израиля мал численностью и един перед Богом, на самом же деле, он рассеян по всему миру и теперь многолик. Как завещал Бог, каждый иудей придерживается заповедей, только в своём народе. Это условие, мы продолжаем сохранять, независимо от окружающей среды. Если иудей в своей стране, среди равных себе перед Богом – это одно. Если он среди чуждого нашей вере народа, он волен поступать, как ему будет удобно и выгодно. У Израиля много врагов за пределами страны, но слава Всевышнему, мы справляемся с ними легко.
- Раввин замолчал, он не видел реакции на свои слова и не понимал, осуждают его слова, или одобряют. Все, опустив головы, слушали, иногда кивали, иногда не одобрительно бухтели что - то себе под нос, но никто не перебивал раввина. Воспользовавшись этой небольшой паузой, Шереметьев тихо спросил, - так вы считаете путь израильтян наиболее верным для всего человечества на нашей планете?
- Нет, совсем нет! Такой путь в тысячелетней истории неповторим и стремится к этому, не надо. Но, вы сами предложили тексты заповедей от Моисея и Христа, а они суть воли Бога!
- Позвольте с вами не согласиться, уважаемый Коэн, вы считаете, что заповеди Христа, которые мы проповедуем, недостаточными для организации народов, - отец Мефодий недовольным жестом передвинул бумаги перед собой, провёл ладонью по волосам и обвёл взглядом присутствующих. Муфтий согласно закивал головой, - вы, как всегда, ставите себя на первое место и ждёте всеобщей поддержки и признания своей исключительности. Буддист только слегка кивал головой, но взгляды, устремлённые на него, призывали высказаться.
- Все мы предстанем перед божественным началом после завершения земной жизни и тогда узнаем, как мы жили, кто был прав, а кто нет. Перевоплотимся в жалких червей, или возвысимся в новом воплощении, - буддист явно хотел примерить всех и оставить судьбу каждого верующего на усмотрение Богу.
- Тогда будет поздновато, что-то менять. Нам нужна хорошая селекция народа с предсказуемым результатом. Дерево можно узнать по плодам его, но зачем же нам растить дерево, не зная плодов заранее.
- Шереметьев, как бы подзадорил присутствующих к дальнейшей дискуссии, видя сомнения в лицах и желая добиться ясности в важнейшем для себя вопросе. Он сам неоднократно взвешивал все за и против, подбирал все факты, искал во множестве религиозных направлений крупицы рационального, но всякий раз не находил целостного представления о необходимом для народов порядке. Почему множатся кофессии, почему растёт число протестанских направлений в самом христианстве? Нет, он должен, просто обязан, найти правильный ответ на главный вопрос.
- У нас тысячи воинов Аллаха готовы умереть за веру, - почти выкрикнул мулла, - они идут на смерть бескорыстно, а не так как ваши иудеи ищут во всём выгоду.
Семён Витальевич нервно приподнялся в кресле, допустить скандал и взаимные обвинения он не мог и не имел права. Всё так хорошо начиналось и не предвещало ничего подобного.
- Господа сравнивать ничего не надо – Бог един, - почти выкрикнул он, как бы напоминая главный довод, хватаясь за последнюю соломинку в вечном споре между религиозными деятелями.
- Эта формула сразу успокоила аудиторию, но по лицам и напряжению тел, было видно, что этих слов мало.
- Мы собрались не для того, чтобы выяснить какая религия лучше, или кто ближе к Богу. Мы должны выяснить, что необходимо народам для спокойной достойной жизни, только и всего, - Шереметьев искренне не знал, как быть дальше, свернуть дискуссию и завершить встречу, или продолжить разговор, создав новую платформу для последующих встреч? Помощь пришла неожиданно от того, от которого он меньше всего ожидал.
- Воины Аллаха всегда были последовательны в своей борьбе за принципы веры, - муфтий гордо поднял подбородок с редкой бородой и посмотрел на Шереметьева так, словно подчёркивал исключительность положения мусульман в ряду религий.
- Пусть мы и считаемся самой молодой религией, но мы верны заветам и чтим их, идя даже на смерть ради сохранения чистоты веры. Никто не может упрекнуть мусульманина в недостаточности почитания заветов Аллаха!
- Никто и не спорит, уважаемый, с вашими принципами. В каждой религии есть своё представление о почитании Бога единого, поэтому и существует множество церквей и у каждой есть право отстаивать свою веру.
- Шереметьев, казалось, нащупал нужную ниточку, за которую собирался потянуть и распутать этот узел вечных противоречий.
- Меня беспокоит другое, или я не прав? Почему-то в последнее время критике и моральному гонению подвергаются практически все направления религии. Это можно рассматривать как гонение не на одну религию или церковь, а на веру в Бога! Посмотрите, что твориться в США и старой Европе, Австралии и Канаде. Везде, где правит идеология англосаксов, твориться чертовщина. Однополые браки, смена пола, половые извращения. Главное напутствие Бога – плодитесь и размножайтесь, меняется на противоположное - отрицание брака и бездетные семьи. Отказ от продолжения рода! Пропагандируется узаконенный грабёж народов системой торгово-экономических отношений. Рынок затмевает всё и не оставляет места милосердию и справедливости. Мы все грамотные люди и не можем не замечать того, что в настоящее время любой религии приходится спорить, отстаивая веру в Бога, не с церквами, а с новым явлением, которое и атеизмом трудно назвать – это отрицание устоев, которые завещал Бог всем народам.
- Атмосфера в зале сразу изменилась, все вслушивались в слова Семёна Витальевича, пропуская их через мозг и не находя никаких возражений, отражались на лицах и в движении рук.
- Так вот, я предлагаю поговорить не о том, что нас разделяет, а о том, что нас может объединить, время теософских споров прошло. Теперь, если это ещё не поздно, надо найти фактор единства церквей перед Богом! Понимаю, в силу ряда исторических обстоятельств, разности менталитетов множества народов планеты, уже возникли в древности разные религии, но Бог – то один! Предлагаю подумать в этом направлении, как объединить народы. Вернее, каким способом восстановить систему ценностей, завещанную нам Богом.
- Шереметьев помолчал секунду другую, а затем, набравшись какой-то решимости продолжил.
- Я позволил себе предложить для обсуждения заповеди Бога, переданные людям через мессию – Моисея и Иисуса Христа. Пусть их разделяет громадное время, да и назначение не совсем совпадает. Заповеди на скрижалях от Моисея – для иудеев, заповеди в Нагорной проповеди от Христа – для всего человечества! На скрижалях прямой закон жизни Богом избранного народа, в нагорной проповеди рекомендации для человека, как войти в Рай и приобрести жизнь вечную. Не кажется ли вам, господа, что эти два текста наиболее близкие по духу к современности. Можно верить во что угодно, можно поклоняться и взывать о помощи к любым символам любой веры, но эти тексты мне больше всего напоминаю не просто веру, а некие правила жизни. Они больше всего приближают нас к законам общежития в любой среде, где только может обитать человек.
- Представитель раввината резко поднял руку, желая высказаться. Его желание было настолько горячо и не обычно, при подобных встречах, что он не стал ждать окончания речи Семёна Витальевича и поднял руку.
- Вас что-то смущает в моих словах?
- Да, многое! Я чувствую, что, вы в буквальном смысле, воспринимаете каждое слово в этих текстах, а эти тексты только призыв к совершенству. Представьте себе, что человечество живёт по законам, записанным в Торе или в сурах Мухаммеда, или по заповедям Христа из Нагорной проповеди.
- Я, собственно, об этом и говорю, что нам мешает так жить? – Шереметьев улыбнулся и закивал головой, - всё уже нам дано в старых текстах и прописано. Не надо лавировать и следовать за страстями каждого из нас в выдумываемых законах стран и народов. Раз Бог един, то и законы общежития должны быть едины! Что вас так насторожило, или вызвало возражение.
- А, что в таком случае, будет двигать прогрессом, - с улыбкой заметил иудей, - ведь эти рекомендации даны тысячелетия назад, когда уклад жизни людей был совершенно другим. Максимум, что объединяло людей, это небольшие государства размером с современную Швейцарию.
- Неожиданно в разговор вмешался отец Мефодий, - простите господа, мне как-то необычно присутствовать при подобном диспуте. Обычно мы, собираясь вместе, спорим о разности в церковных толкованиях, или все вместе сетуем на безбожие и падение нравов в обществе. Семён Витальевич, мне представляться, предлагает нечто новое. Создать новую глобальную религию на основе законов Бога единого! Я, правильно вас понимаю?
- Шереметьев растеряно смотрел на отца Мефодия и некоторое время молчал, потом улыбнулся уголками рта и тихо произнёс, - я как-то не думал об этом термине – глобализация, да и не собирался его предлагать, слишком одиозным и разрушающим стало это понятие – глобализация. Для миллионов людей на планете любая глобализация больше связывается с рыночными отношениями, где царствует золотой телец и личная выгода. Вот с этим, мне меньше всего хотелось бы объединяться.
- Да, господа, вот так неожиданно мы вышли на новый пласт взаимоотношений между людьми, - тихо проговорил лама и смежил веки, словно захлопнул ставни, отгораживаясь от мирской суеты.
Тишина в зале была настолько глубокой и пронзительной, что казалось – разговор закончен! Тупик обнаружился в самом начале пути.
- Простите великодушно, мы нарушили ваш настрой, хотелось бы точнее познать ваше видение проблемы. Кажется всё уже познано, всё пережито, но вы, мне кажется, что-то не успели сказать, а мы принялись за старое – начали критиковать, не зная самой сути вашего предложения.
- Отец Мефодий смотрел на Шереметьева твёрдым взглядом, нет, не прося, а скорее настаивая на продолжении разговора. Но Шереметьев не спешил с ответом. То, что он планировал и ждал от этой встрече, превращалось в нечто другое. Что-то предостерегало Семёна Витальевича высказывать жёсткие формулировки и рецепты на будущее. Ему хотелось подвести к этому всю аудиторию присутствующих исподволь, как будто они сами пришли к этому, без его давления и помощи. Не получается! В голове возникла стройная картина действительности, которая и побуждала его найти консенсус у представителей, хотя-бы основных религий.
За последние годы в России православие находилось на подъёме, возрождались храмы, проводились богослужения, посвящённые святым и мученикам православия. Все основные религии находились, если и не в полной гармонии друг с другом, то в полном согласии с политикой государства. Создавалось полное впечатление возврата народа из пучины атеизма в лоно церквей, пусть и не единой православной, но всё же веры в Бога.
Смущало одно обстоятельство! Казалось, страна живёт в двух измерениях. Одно находилось внутри православных храмов, синагог, мечетей, а другая во власти мирской суеты, которая всё больше выстраивалась рыночными отношениями – купить дешевле, продать дороже. Надежда на то, что верующие, ходящие в храмы, сами очистятся и перестанут грабить единоверцев в повседневной жизни, вынесут из церквей очищенные знания бытия, таяли из года в год. Народ был разделён уже внутри себя, каждый хотел от Бога личных благ и здоровья для себя и своих близких членов семьи. Что-то мешало перетекать знаниям из наставлений священников в повседневную жизнь.
Наконец Шереметьев прервал молчание и задал, казалось главный в разговоре вопрос, - вы довольны, как живёт ваша паства?
Вопрос, вроде, совсем безобидный и прямой вызвал на лицах присутствующих целую гамму красок. Сначала полное оцепенение, потом, началось движение мимических мышц. Даже у буддиста стали подёргиваться уголки рта, но веки оставались полу-сомкнутыми. Отец Мефодий оставался спокойным, но во всём лице чувствовалось напряжение, которое указывало на напряжённую работу мозга. Раввин улыбался, словно знал нечто такое, которое нельзя высказывать вслух. На лице муфтия, заиграли мышцы, руки стали приподниматься от столешницы и готовы были приложиться к бороде, как при намазе. Наконец, он не выдержал, - нам постоянно мешают! Вы отлично знаете, что во многих странах, где господствует Ислам, светская власть следует канонам Корана, существуют и действуют суды шариата. Народ, исповедующий Ислам богобоязнен и послушен, за примерами ходить далеко не надо. Назовите хоть одну религию современности, где существуют шахиды, способные ради веры идти на смерть добровольно и сознательно.
- Здесь нет ничего нового, подвижники раннего христианства не раз шли на костёр, отстаивая свою религию, - отец Мефодий, как бы отмахнулся от довода муфтия, не желая вступать в полемику.
- Могу согласиться только с одним – нам, практически всем церквям и религиям мешают овладеть не только душами верующих, но и их действиями.
- Вы все согласны с этим утверждением? – Лицо Шереметьева оживилось, он, наконец, услышал нечто общее. – Вы не имеете в виду, надеюсь, межрелигиозные споры и войны на основе разночтений заповедей Бога. Напоминаю – Бог един!
- Это уже отошло на второй план, но вы отчасти правы, кто-то могущественный поддерживает и усиливает вражду на религиозной основе. Она то затухает, то вновь обостряется как в средние века, - муфтий печально пожал плечами, - только не считайте нас инициаторами этих обострений. Арабо-израильский конфликт не имеет ничего общего с религией, но некоторые силы заинтересованы именно в такой трактовке. Ведь религиозная основа здесь не причём, всё давно выяснено на многочисленных конференциях.
- Тогда, что мешает вашим народам дружить, или хотя бы жить в мире? Вопрос Семёна Витальевича можно было с лёгкостью отнести к риторическим, но он специально задал его, что бы поддержать разговор в этом русле.
- Нам же всем известны случаи, когда внутри ислама, возникают конфликты между шиитами и суннитами. В этом случае, разве не в религиозных разночтениях дело?
- Муфтий вскинул голову и с живостью ответил, - нет, совсем нет! Я же говорю, что кто-то умело, использует религиозный фактор. Эти войны в странах Персидского залива! Разве они возникали не между единоверцами?
- Здесь вы абсолютно правы, уважаемый, - поддержал выступающего, отец Мефодий, - религиозные конфликты сегодня используются как политический, или экономический инструмент громадной разрушительной силы. К чему привели войны между Ираном и Ираком, разрушение Югославии, Сирия и теперь непонятная возня в Украине с Томасом. Внутри православия, у единого народа с одной тысячелетней историей происходят процессы, которые нельзя отнести к религиозному конфликту. Здесь чистая политика и ничего больше. В Украине православие невозможно искоренить, так принялись за раздел церквей внутри православия.
- Отец Мефодий помолчал, но явно было видно, что он не закончил свою мысль, - как ни странно, господа, но в каждом таком случае надо искать причину не в религии, а искать, кому это выгодно на стороне. Я пробовал этим заняться сам, так, для себя и теперь имею стойкое убеждение, что всегда находится группа людей - заинтересантов, которые используют религиозный фактор. Мы все проповедуем в своих храмах, боимся неосторожно высказаться в проповедях о действиях светской власти, чтобы не навредить ей, воспитываем в своей пастве послушание и смирение. А как же иначе – всякая власть от Бога!
- Шереметьев посмотрел на часы, висящие на стене, напротив его кресла. Время близилось к ужину, нечто среднее межу обеденным и вечерним, но Семёну Витальевичу показалось, что нужно сделать перерыв в заседании, нет, не переложить встречу на другой день, а сделать небольшую паузу в обсуждении. Тема стала как-то замыливаться, вопросы повторялись, а некоторые грозили перерасти в вечный спор на религиозные темы. Он просто чувствовал, что необходимо небольшое время для каждого, чтобы понять всю глубину проблемы. Все понимали, что приглашены сюда не для религиозного диспута, а для другого более серьёзного, но для чего пока не догадывались.
- Господа, мы работаем несколько часов, - возвысил голос Семён Витальевич, - предлагаю сделать небольшой перерыв для трапезы и пока прервать обсуждение. Реакция на лицах была почти однотипной. Что могло объединить кулинарные пристрастия каждого из представителей религий? Разве, только чай! Но Шереметьев произнёс слово – трапеза, значит, приглашал к обеденному столу. Ранний ужин, или поздний обед, какая разница!
- Не волнуйтесь, господа, сейчас не время для поста или других ограничений в еде для всех из нас, поэтому прошу отведать скромные приготовленные блюда. Уверяю, что всё халяльное и всё кошерное, - улыбнулся Шереметьев.
Все прошли по неширокому коридору в маленький уютный обеденный зал, где для каждого был приготовлен отдельный столик. Столы были расставлены так, что создавалось впечатление общего стола, но специфика сервировки каждого посадочного места сильно отличалась. Вошедшие гости без труда узнавали место, предназначенное лично для него. Обслуги нигде не было видно.
- Господа, у каждого из вас есть своё меню, после выбора блюд, нажмите кнопку вызова своего помощника и сделайте заказ. Так, мне кажется, будет удобно!
Рассаживались молча, с интересом рассматривая обеденные приборы. Удивляло то, что были предусмотрены даже самые мелкие детали и особый орнамент на посуде, и даже цвет скатертей на столах.
Меню поражало своим разнообразием, было такое впечатление, что каждый или попал в свою домашнюю обстановку, или в ресторан с национальным колоритом. Шереметьев с интересом наблюдал за выражениями лиц гостей и внутренне посмеивался над своей выдумкой организовать доставку блюд из национальных ресторанов, которые во множестве расплодились в столиц. Да, и в самом деле, не затевать же кухню всех народ и стран, ради одного обеда. Хлопотно и не оправдано. А, так, всё с доставкой, включая и человека в национальной одежде, правда немного смахивает на карнавал, но ничего, это сближает. В момент подготовки столов, смене сервировки, согласно заказанным блюдам, Семён Витальевич предложил гостям пересесть за общий стол, который стоял незамеченным в углу и был сервирован для чая и других напитков на любой выбор, включая и аперитив перед обедом, - не будем мешать нашим помощникам, господа.
- На хмуром лице отца Мефодия не сходила печать озабоченности. Автоматически сделав заказ, он налил себе свежезаваренный зелёный чай, отставив чашку в сторону, даже не попробовав напиток, обратился к Шереметьеву.
- Семён Витальевич, вы меня давно знаете, я не склонен к различным иллюзиям и мистификациям, но то к чему вы клоните, попахивает именно этим. Как мы все можем влиять на светскую власть в любой стране, а тем более в России, при таком множестве религиозных направлений. Даже в странах Ближнего востока, сначала устанавливается приоритет одного религиозного направления, а затем, происходит его заметное влияние на светскую жизнь. Так происходит в любой стране мира, на любой территории. Поправьте меня, если я ошибаюсь!
- При этих словах отца Мефодия, сказанных негромко, но чётко, все насторожились и ближе подошли к Шереметьеву, не желая пропустить его ответ. Видно, не только православного интересовала эта проблема. Затевать новый разговор Семёну Витальевичу совсем не хотелось, но и уходить от ответа он не стал. Отлично понимая, что каждый продолжает думать над вопросами, затронутыми на заседании, он не хотел расхолаживать мудрецов или давать легковесные ответы.
- Бог един! Об этом нам надо подумать в первую очередь, но не на голодный желудок, прошу, - с этими словами Шереметьев сделал приглашающий жест в направлении обеденного стола, или столов. Там всё уже было готово.
- Вы мне так и не ответили, уважаемый, - проворчал отец Мефодий, занимая своё место за столом.
- Почему же, я отвечу просто, если Бог един для всех религий, значит и враг должен быть один, а как он зовётся – сатана, шайтан, бесы или иначе как-то не важно! Я не прав?
Следующие десять минут в обеденном зале была, почти, полная тишина, позвякивание приборов, стекла и фарфора. Ни одной реплики или комментария.
- Как вам это удалось?
- Голос раввина нарушил тишину, - всё свежее и отлично приготовлено, просто, как дома или на моей родине в Израиле.
- Меня удивляет другое, а как вам удалось собрать за одном столом такое многообразие блюд и сохранить религиозные каноны и специфику наших религий, - муфтий с восторгом смотрел на Шереметьева, - обычно, при подобных общих застольях мне приходиться довольствоваться только лакомствами из фруктов и овощей, а здесь и плов, и шербет, приготовлены, как в лучших домах правоверных к празднику.
- Вы правы, господа, над этой трапезой трудились лучшие повара, благодарю, что вы заметили это, - Шереметьев ещё раз порадовался, что принял совет своего помощника Геннадия, который и предложил такое решение. Не готовить на одной кухне, а взять готовое, специфичное и лучшее в ресторанах Москвы.
- Лама, похоже, стал медитировать, прикрыв глаза, он мерно раскачивался в такт звуку, исходившему из закрытого рта.
- Вглядываясь в расслабленные, умиротворённые лица, Шереметьев напряжено думал, стоит ли раскрывать перед этими людьми свои сокровенные планы - намерения, или решать всё самому, отпустив их с миром. Для того, чтобы услышать, что было высказано в первой половине дня, собираться в одном месте смысла никакого не было, задумка была совсем иной. И ранее индивидуальные общения с каждым из них давали уверенность, что это люди по-настоящему религиозные – истинные пастыри своих церквей. Тогда, что же хотел он, намечая очную конференцию, или беседу? Он ждал, что на этой очной встрече проявиться нечто большее, чем обмен мнениями, он ждал возникновения феномена единения церквей и религий, так необходимого в повседневной светской жизни. Да и есть ли она, эта светская жизнь, оторванная от всякой духовности и религии.
Трапеза подходила к концу, а у Шереметьева не было окончательного решения, стоит ли быть полностью откровенным, стоит ли этим людям здесь и сейчас доверить то, что большая группа сподвижников, тайных и явных, готовила более десяти лет. Евгений Иванович всегда предупреждал, - не спешите, не делайте поспешных выводов и действий, они могут привести к обнулению вашего труда, тогда всё надо будет делать вновь, но уже с горьким чувством разочарования.
- Заметив состояние Семёна Витальевича, отец Мефодий заметил, - не пора ли нам вернуться к работе?
- Да, да, разумеется, - встрепенулся Шереметьев, отгоняя сомнения, загоняя их глубоко внутрь. Поднимаясь со своих мест, священнослужители благодарили Бога и хозяина за трапезу и направлялись к выходу из столовой, уступая место друг другу.
- Вот так бы всегда! – подумал Шереметьев, наблюдая эту благочинную картину взаимного уважения представителей религий. В соперничестве друг с другом, они камня на камне не оставляют, доказывая превосходство именно своей веры в Бога, а сейчас, сытые и умиротворённые беседой они проявляют уважение и терпимость друг к другу. Этого эффекта нужно добиться в повседневной жизни между всеми людьми планеты, ну хотя бы у граждан одной страны.
Вошли в конференц-зал, каждый неторопливо занял своё место вокруг большого стола и замер в ожидании продолжения разговора.
- Вот так бы всегда и во всём, - неожиданно произнёс Шереметьев, усаживаясь в своё кресло, - любо – дорого смотреть, когда люди уважительно относятся друг к другу.
- Все заулыбались, не надо было пояснять, что имел в виду Семён Витальевич, произнося эту фразу.
- А как же быть с феноменом Авеля и Каина? Это мы сейчас такие расслабленные, потому что нет духа соперничества именно сейчас и здесь, а в среде своей паствы, приходиться всё время напоминать об исключительности своей религии или церкви. А как иначе привлечь людей в лоно своей церкви. Ведь не можем же мы проповедовать и воздавать хвалу своим соперникам, провозглашая равенство и братство среди всех народов.
После этих слов раввина, Шереметьев почувствовал, что настало время принимать окончательное решение, или быть до конца откровенным, объявить цель встречи, или свернуть весь разговор и поблагодарить и разойтись с миром. Судя по лицам, аудитория была настроена работать, а не беседовать о благостных вещах. Спорить по поводу слов раввина никто не хотел, это была правда, именно та правда, с которой не поспоришь.
- С вашего разрешения, господа, хочу предложить вести запись нашей беседы, не подумайте, что мне нужен компромат, или предполагается использовать ваши слова во вред вашей деятельности, это необходимо для дальнейшего переосмысления наших высказываний.
- А, разве мы до этого не высказывались? – Вопрос отца Мефодия не был лишён смысла, надо было отвечать, ответить аргументированно, основательно, так чтобы не оставалось сомнений в целесообразности предложения.
- Так оно и есть, но наши высказывания были простой разминкой, их можно встретить во множестве публикаций в церковных и светских изданиях. Теперь, я хочу вас попросить подумать о другом, более важном и практически ценном для будущего человечества. Давайте попытаемся прейти к определённым договорённостям, или вам прейдётся доказать мне, что это невозможно вообще.
- По лицам патриархов было заметно, что слова Шереметьева их изрядно заинтересовали, но ясности не прибавили.
- Вы что, хотите создать единую мировую религию и единую церковь? – глаза буддиста открылись полностью только на одно мгновение, но и этого было достаточно, чтобы понять степень его волнения, - это невозможно, практически невозможно, человек привык всегда себя сравнивать с окружением, стремиться к своему идеалу всю свою жизнь. Добиваясь просветления, исполняющий заветы Будды, хочет добиться определённой степени просветления и испытывает блаженство от самого процесса. Он очищает себя сам, изнутри! Ему не важно, как ведут себя соплеменники или сограждане, важен только его собственный внутренний мир. В этом и есть совершенство! В других религиях служение божественному началу подразумевает выработку общих правил поведения верующих внутри собственной религии, последнее время и внутри собственных церквей, как показывает опыт протестанства. Теперь трудно говорить о единстве христианства, надо быть осторожным, общаясь с представителями ислама – там есть сунниты и шииты, которые всё время враждуют между собой.
Теперь можно говорить только о двух религиозных направлениях, которые сохранились в веках, не меняя своих принципов - иудаизм и буддизм!
Иудаизм религия для общества и предложена обществу в виде завета Бога Моисею. С этим всё понятно. Буддизм религия личного просветления и совершенства в приближении к божественному началу. Что тут обсуждать? Но мир людей, почему то выбрал и сделал массовыми Христианство и Ислам. Может быть, потому, что в этих религиях больше свободы для индивидуального пути к богу?
- Впервые лама высказывался так долго и категорично, очевидно, он не собирался обсуждать, что лучше, или хуже, он создал Шереметьеву какой-то коридор для обсуждения.
Видя на лице Шереметьева некоторую растерянность, лама поспешил пояснить, - вряд ли объединение иудаизма и буддизма возможно. Иудаизм – это экстравертный путь к совершенству взаимоотношений в обществе, буддизм - интровертное направление к совершенству личности.
- Господа, я хочу вам напомнить вывод, который мы с вами сделали в первой половине встречи, - в голосе Семёна Витальевича слышались нотки раздражения, словно лама, своим высказыванием, сильно помешал ему, определив границы возможного.
- Бог един! Из этого прошу исходить в своих размышлениях о будущем человечества, значит и его противник сатана един во всех религиях. Нам надо определиться с этим антиподом Бога в каждой религии и уничтожить его, искоренить. Тогда и объединяться не с кем не надо. Один Бог – одна платформа жизни! Ведь именно для этого я вас и пригласил, не анонсируя темы встречи. Никакой новой религии, дай Бог нам разобраться и научить всех, пользоваться заветами, начертанными в послании Моисею.
С вашими словами, уважаемый лама, невозможно не согласиться, но не кажется ли вам, что буддисты ушли в себя и стали духовными интровертами, отчаявшись, или не желая исправить окружающий их мир? Просто ушли в сторону от проблем, которые рвут мир на части, порождают войны и вечную вражду в человеческом социуме.
Вероятно, необходимо напомнить, для справки, что по заветам Будды, наш ум постоянно пытается все разложить по полочкам, сказать: «Это существует, а это не существует», но на самом деле все просто течёт.
Повернув голову в сторону муфтия, что в переводе означает – «высказывающий мнение», которому дано судить, что верно, а что не верно, Шереметьев продолжил своё напоминание, пока не понимая, как это может помочь ему перейти к главному.
- В переводе с арабского языка, языка Мухаммеда - ислам означает «покорность», иначе, «предание себя Богу единому»!
Число приверженцев более 1,8 миллиарда человек, проживающих в более чем 125 странах мира. В 28 странах ислам является государственной или официальной религией. Большинство мусульман составляют сунниты, остальные шииты. Религия аврамическая, а это о многом говорит! Главный проповедник ислама - пророк Мухаммед.
Священная книга - Коран! Второй важнейший источник исламского вероучения и права - Сунна, представляющая собой, совокупность преданий об изречениях и деяниях пророка Мухаммеда.
Язык богослужения арабский. Приверженцев ислама называют мусульманами.
- Развернувшись всем корпусом к отцу Мефодию, Семён Витальевич стал перечислять, всё, что знал об основах христианства.
-Христос означает - «Помазанник», «Мессия»!
Авраамическая мировая религия, основанная на жизни и учении не только Иисуса Христа, но и Авраама, заповедей Моисея.
Христиане верят, что Иисус из Назарета, есть Мессия, сын Божий и Спаситель всего человечества.
Христиане не сомневаются в том, что Иисус Христос историческая личность.
Христианство - самая крупная мировая религия как по численности приверженцев, которых около 2,3 миллиарда человек, так и по географической распространённости - в каждой стране мира есть хотя бы одна христианская община.
Наиболее крупные течения в христианстве - католицизм, православие и протестантизм.
В 1054 году произошёл раскол христианской церкви на католическую и православную.
Появление протестантизма стало результатом
реформационного движения в Католической церкви, в 16 веке, однако, и в православии произошёл раскол на староверов и приверженцев нового обряда.
- Христианство возникло в I веке в Палестине, находившейся на тот момент под властью Римской империи, первоначально в среде арамеоязычного населения Междуречья и уже в первые десятилетия своего существования получило распространение и в других провинциях и среди других этнических групп.
В качестве государственной религии христианство впервые было принято в Великой Армении в 301 году.
При императоре Константине I, начиная с эдикта 313 года о свободе вероисповедания, христианство стало обретать статус государственной религии и в Римской империи.
- Все с некоторым удивлением и растерянностью наблюдали за словами Шереметьева, пытаясь понять, к чему он клонит. Всё о чём говорил Семён Витальевич, было хорошо известно каждому, но та лаконичность определений, которая была использована, настораживала. Все вековые споры между религиозными направлениями сжались до двух трёх фраз, чего стоило только определение – авраамическое учение. Это значило, что различий между мусульманством и христианством, вообще быть не должно! Корень то один – Авраам, Моисей, а значит иудаизм! Аврамические религии!
По лицам собравшихся было заметно, что, при всей очевидности приведённых фактов и характеристик, споров между религиозными направлениями быть не должно в принципе. Это всё равно, что сегодняшние споры между множеством протестанских направлений в современном христианстве.
- К чему вы клоните, уважаемый Семён Витальевич?
- Отец Мефодий с интересом смотрел на покрасневшее лицо Шереметьева и не мог понять, к чему такая эспланада, зачем понадобилось напоминать вполне известные вещи в среде церковников. По выражению лица священника стало понятно об его пока не ясной догадке.
- Вы хотите сказать, что нам не о чем спорить и пора объединиться?
- Вот именно, объединиться, - обрадовался Шереметьев, - но не в полном смысле этого слова, нас могут не понять, а на одной платформе – заповедях бога, начертанных на скрижалях Моисея. Это же готовые законы общежития! Заметьте, - «не убей» - это не просто не лишай жизни живое существо, а себе подобное. «Не желай добра ближнего своего» – это не просто не желай прибавки своего имущества, а только за счёт имущества другого человека.
Если внимательно изучит все основные заповеди на скрижалях Моисея, то это вполне достаточный свод основных законов человеческого общежития!
- Ваша мысль понята, только остаётся один большой вопрос, почему тысячелетия не удаётся использовать это всему человечеству, почему это не работает в миру. Мы только и занимаемся, что проповедуем со своих кафедр религиозные истины, а народ продолжает убивать, грабить, обогащаться за счёт себе подобных, - муфтий прищурил глаза, словно пытался скрыть за веками искру недоверия к этой затее.
- Если упростить церковные обряды, то в сухом остатке получиться именно это – Законы Бога, начертанные на скрижалях! - Шереметьев неожиданно для себя озвучил, то желаемое, что никак не решался сформулировать до этого. Искал нужные слова и доводы, но боялся напугать присутствующих определённостью призыва к отказу от церковных разночтений, таких простых и понятных истин.
- Не знаю, сколько понадобиться для этой работы времени, но пора к этому приступать немедленно, - последние слова Семён Витальевич произнёс с некоторым облегчением, но, пожалуй, поторопился расслабиться.
- Для этого необходимо не только время, но и подходящий момент – повод, - неожиданно проговорил раввин. Моисей сорок лет водил иудеев по пустыне, чтобы привести их на землю обетованную, вы думаете, он не знал короткого пути? И повод был вполне подходящий – выход из рабства! Сорок лет понадобились для того, чтобы привести на родину предков нового человека, а не тащить на новое место людей со старой идеологией.
- Общепринято, Моисей хотел вытравить раба из сознания иудея, - отец Мефодий прищурил один глаз и посмотрел на раввина, словно уличал его в неточности.
- Это слишком упрощено, уважаемый, я говорю о более ёмком понятии – идеология! Идеология это система ценностей, взглядов и идей, в которых отражается отношение людей к существующей политике, к существующему порядку, а также те цели, к которым следует стремиться обществу в целом. В наших религиозных правилах было достаточно знаний, чтобы соблюдать наш Закон, записанный в Торе, не выходя из Египта, но было одно существенное препятствие, которое очень мешало для восстановления самосознания нашего нарда. Рабство! Но раб уже сидел в каждом из египетских иудеев, тащить их в новое место с их рабской идеологией не было никакого смысла. На новом месте они построили бы общество рабов, а не свободных людей. У меня, возник вопрос, - с этими словами раввин устремил взгляд на Шереметьева, - какое общество вы хотите построить, призывая к выполнению Закона данного Моисею?
- Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что на какое-то время в зале установилась полная тишина. Желая сгладить ситуацию и дать Шереметьеву немного времени для ответа, раввин продолжил свои рассуждения на эту тему.
- Если, в те времена рабская идеология считалась главным препятствием для создания новых личностных характеристик иудеев, то в настоящее время таких препятствий множество. Тем более что, насколько я понимаю, речь идёт о пространстве всего мира, раз вы предлагаете задействовать все религии и церкви в дело трансформации народов. Я даже затрудняюсь перечислить всё то, что прейдётся искоренять в современном человечестве.
- Ну, пожалуй, не всё пространство и не все народы, а пока только те, которые ближе всего к религиозному мышлению.
- Тогда это будет повод для споров и войн, скрытых и явных между этим народом и его окружением!
- Шереметьев всё это время размышлял, стоит ли говорить о том, что у него накопилось много информации о состоянии дел на планете, что миллионы байт статей, и различных исторических справок собранных на жёстких носителях, вполне могут позволить не искать во тьме незнания дороги к земле обетованной, которую он для себя окрестил, как – гармония! Нет, пока это делать рано. Он не видел, в этих умудрённых опытом знаний церковниках, решимости начать всё с нуля и вести за собой паству к единой цели – гармонии и самодостаточности, справедливости и равенства перед законами.
- Я хотел вам предложить поработать в рамках одной страны, или одного геополитического пространства. Россия и многонациональна и достаточно религиозна, это уже не плохой плацдарм для начала. Пока, я предлагаю подумать, как нам влиять на светское общество в России и бывших республиках СССР, чтобы отработать на практике, то, что дано нам Богом в скрижалях Моисея.
- Вы хотите закрыть от всего мира это пространство?
- В глазах муфти зажегся нездоровый блеск, - это же приведёт к расколу мусульманского мира, ещё на две части. Мы, мусульмане, едины во всём мире, независимо от национальности и страны проживания, а вы предлагаете расколоть верующих ещё и по какой-то новой идеологии, которая является предметом нашей борьбы в Европе, Америке и на других континентах. Европу мы почти заставили уважать наши религиозные традиции, Америка пока нас мало интересует, это пока! Наши верующие могут уважать любую религию, если она не угрожает устоям шариата в быту и в деловых отношениях.
- Вы меня неправильно поняли, уважаемый, мне видится это не как борьба между религиозными направлениями, а как борьба всех религий за правила жизни человека, начертанные Богом для любого светского общества. Отступления от этих правил, вот что должно являться предметом нашего внимания. Как это проводить, в какой форме, на что направить наши совместные усилия, об этом прошу подумать всех.
Впервые за день работы Семён Витальевич растерялся. Отпускать, так просто, после беседы обо всём, что было известно каждому и раньше, значит обесценить саму встречу и доверие к нему в будущем. Оставался один маленький, совсем малюсенький моментик, который может придать новое значение этой встрече и будущей работе потом. Последняя запись старца Кирилла! Это до последнего момента, было тайной сокровенной надеждой Семёна.
- Прошу вас задержаться на пару минут, господа, - неожиданно для себя произнёс Шереметьев и жестом показал на свой рабочий стол. Покопавшись несколько секунд в стопке бумаг, Семён нашёл, что искал, медленно извлёк тонкую пластиковую папочку, похожую на обычный файл, только светло голубого цвета. Секунду подержал её в руке, словно продолжал сомневаться в правильности своего решении, повернувшись к круглому столу, тихо произнёс, - это, пожалуй, последнее, что оставил нам Стариц.
Обходя стол, Шереметьев раздал каждому по нескольку листков скреплённых между собой бумаг, достал последний экземпляр и занял своё место.
- Прошу ознакомится, обсуждать сразу не будем, думаю, что дискуссия в этом случае неуместна, но ознакомьтесь прямо сейчас, что бы я убедился, что это вам интересно.
Да это был тот самый текст, написанный отдельно в самом конце толстой замусоленной тетради старца, которая, возможно, была его дневником и в которую заносились отдельные мысли автора.
Текст начинался как-то сразу, без особенных подводок к теме: - Во всём виноват либерализм, который властвует над всем человечеством с момента его зарождения! Мы ошибочно считаем человека венцом творения создателя, но это далеко не так просто. Сначала это был способ сохранения собственной жизни, потом своей семьи, потом рода …. Потом эта исключительность стал идеологией благополучия и достатка опять для себя любимого, собственной семьи, рода, государства …. Стремление достичь благополучия и достатка отдельно взятого индивидуума стало главным смыслом жизни человека разумного. Всё остальное, что создавалось веками и тысячелетиями, было направленно на исполнение этой цели, это были всего лишь инструменты, с помощью которых достигалась, или не достигалась эта цель.
Человечество так и не заметило, что в каждой религии заложен либерализм и индивидуальность – молящиеся просят Бога милости для себя и своих близких и не важно, в какой ситуации возникает необходимость обращения к Богу, в дни войны, в периоды спокойной жизни или с целью обогащения. Всегда одно и то же – «Господи помоги!».
Во все периоды прогресса, войн и в короткие мгновения мирной жизни человечество сохраняло веру в то, что ему поможет Бог, только не всем, а только ему одному, или в лучшем случае, его близким.
Единение наступало только в моменты общей опасности – стихия, войны по любому поводу и без всякого повода, но с явным желанием у одной из сторон приумножить свои либеральные ценности.
С тех пор, как власть над другими людьми стала приносить материальные выгоды, религия стала мешать лидерам, осуществлять безраздельно своё влияние на простых людей. Бог он же общий и справедливый! Со времён древнего Египта, а вероятнее всего, и раньше, вожди присвоили себе новое качество, или статус – наместник Бога на земле. Поэтому возникло сословие жрецов или представителей культа, которому поклонялся народ. Возникали обряды, возникало и соперничество – чей Бог сильнее.
Светская власть, то отдалялось от религии, то сливалась с ней, упраздняя верховное руководство церквей, или становясь во главе церкви. Всё это мы видели!
Господи помоги мне не ошибиться в моих размышлениях, помоги мне положить на бумагу всё то, к чему я пришёл под конец моей бренной жизни на земле, ибо я не смогу быть полезен народу, не оставив этого послания, давно заблудшему человечеству!
Идеология государства, или государственная идеология: «Забота и ответственность!» - забота государства о каждом своём гражданине и ответственность каждого человека перед обществом по законам принятым на основе религиозных представлений о добре и зле закреплённых в заповедях Бога, признанных всеми мировыми религиями мира.
- Забота о каждом члене общества – каждом гражданине страны;
- Ответственность каждого члена общества, каждого гражданина перед своими согражданами и страной.
Религия перестала быть единственными скрепами любого государства. Национальность перестала быть единственным признаком общности людей в любом государстве, а тем более при современной миграции населения планеты.
Влияние средств массовой информации в условиях её анонимности и безнаказанности, доступности не проверенной, не достоверной информации может повлиять на качество жизни в любой стране мира.
Забота и ответственность, обусловленная законами, признанными всеми мировыми религиями, как основа нравственных ценностей – заповеди Бога Моисею!
В настоящее время каждая отдельно взятая конфессия, проповедуя добро и порицая зло, стремится пробудить в каждом верующем самосознание в рамках канонов отдельных церковных нравоучений. Только единый закон, принятый в обществе может помочь человеку-гражданину стать на истинный путь не церковной, а религиозной нравственности в общественных отношениях.
Это очень сложный и тернистый путь для человечества, которое должно отказаться от либеральных ценностей, возможно, забыть о национальных отличиях и создать новую суверенность для всех живущих на планете Земля!
Недолжно быть отдельных суверенных государств на планете Земля – это опять породит соперничество и стремление завладеть чужой жизнью, имуществом, ресурсами. Всё подойдёт к тому, что будет единый свод законов для всех землян, основанный не на либеральных ценностях, а на заповедях Бога единого. Ни общий рынок с законами ВТО, ни ООН, ни одна из организационных структур претендующая на мировое влияние не может существовать вне законов Бога.
Подвести мир к такому состоянию жизни людей очень трудная и многогранная задача, но в чём я абсолютно уверен, так это в том, что без законов Бога в повседневной жизни обойтись нельзя. Любая церковь – это обряд и не более, надо выпустить Закон Бога из храмов, мечетей, пагод и синагог и оплодотворить им всё человечество, как это было сделано когда-то с биологической жизнью на нашей планете.
Помоги вам Бог!
- Немного помолчав, Шереметьев достаточно громко попросил, - не знаю, будет - ли у нас единое мнение, или нет, но пока этот вопрос сырой, прошу воздержаться от его обсуждения с кем-либо, даже с ближним кругом единоверцев.
- Все поняли, что на этом повестка заседания исчерпана, но расходиться не спешили. Отец Мефодий, будто для себя произнёс, - ну, слава Богу, прошло без вечных споров, с главным согласились – Бог един, а мы все его дети, которым он дал, одни для всех, правила жизни.
- Уже на выходе из зала, протягивая руку Шереметьеву при прощании, отец Мефодий тихо спросил, - зачем это всё вам понадобилось?
- Семён Витальевич вскинул голову, от неожиданного вопроса, - что вы имеете в виду?
- Объединение церквей и веры в Бога единого, ведь это символика. Малыми народами управлять всегда легче, а так вера одна, один Бог, одни устремления. Надо иметь большую смелость, что бы вести все народы в одном направлении и не ошибиться в выборе главного пути.
- Так просто, одной фразой, на это ответить трудно, но у нас с вами будет ещё время побеседовать и об этом. Есть угрозы, большие угрозы для всех. У нас не только один Бог, но и планета одна для всех, а порядка нет. Балуется народец и каждый по-своему. Так можно лишиться не только веры, но и общего дома. Знаете, что бывает, когда дети неразумные поджигают дом? Страдает не только одна семья, но и соседи. А бывает и другое, напакостит кто-то, а потом, скрывая следы, поджигает всё. На пожарище трудно определить кто прав, а кто виноват, а дома уже нет!
- Бог вам в помощь!
-«-
Юрий Михайлович Колеснев появился в жизни Шереметьева очень давно. Трудно сейчас назвать дату их первой встречи, но то, что это произошло на одном из открытий выставки именитого художника, во время фуршета, помнили оба. Как-то сразу выяснилось, что закончили они один ВУЗ – МГУ, только Шереметьев учился на историческом факультете, а Колеснев закончил журфак двумя годами раньше. Обсуждали больше не картины и скульптурные композиции, как это водится в первые мгновения, а зондировали друг друга. После двух трёх фраз, Юрий Михайлович извинился, быстро сказал, что рад знакомству и растворился в толпе ценителей, явно пробираясь к кому-то из новых гостей.
Потом были ещё встречи, неожиданные и такие же мимолётные. Колеснев то исчезал, то появлялся вполне неожиданно в самых различных компаниях собираемых по разным поводам. Однажды удалось посидеть часик в кафе, просто устали в душной атмосфере конференции и смылись оба, не сговариваясь, встретились в кафе.
- Так вы, молодой человек историк? – С иронией в голосе задал первый осмысленный вопрос Колеснев.
- Да, - ответил Шереметьев, - пока ищу для себя долговременную тему. Не знаю всё интересно, открываются новые возможности поработать с первоисточниками и у нас и за рубежом.
- И сколько вы языков освоили, уважаемый, что бы изучать эти первоисточники?
- Пока три, но проблема не в этом, а в том, что современные языки мало что дают при изучении архивов, а арамейский, санскрит, древний китайский, латынь, наконец, просто не преподают. Приходится доверять более поздним переводам, а это, сами понимаете, не то!
- Так вы определились с темой или боссом, на кого работаете? Колеснев впервые хмыкнул, это интересное звукосочетание всегда возникало у него, когда он хотел подчеркнуть сомнение в чём - либо.
- Шереметьев удивлённо вскинул голову и посмотрел в непроницаемое лицо Колеснева, он действительно не понял вопрос.
- Я хотел сказать, что существует множество исторических направлений. Есть история моды, есть история народа, есть истории развития чего угодно, вы определились с направлением?
- Пока ищу!
- Эти поиски могут завести куда угодно, особенно историка. В таких ситуациях всё дело может закончиться преподаванием истории в школе, или вообще выпадением в другую специальность. С такими вещами определяются на студенческой скамье и всю жизнь остаются в теме.
- А, вы, уже четыре года после выпуска, определились ли вы со своими пристрастиями?
- Я другое дело, в моей профессии можно быть и вольным стрелком, главное, чему нас учили - быть в тренде событий, уметь анализировать информацию, а там всё зависит от заказчика!
- От какого заказчика?
- От любого, вы думаете, что вторая древнейшая профессия может быть свободна от влияний?
- Шереметьев тогда не понимал, шутит ли его новый знакомый или говорит серьёзно, - а какая первая древнейшая профессия, если ваша вторая?
- Это надо знать историку любого профиля, - засмеялся Колеснев, - первая древнейшая – это проституция!
- Оба засмеялись, но осадок чувства превосходства Колеснева над школярским мышлением Семёна остался. Нет, нет, это не угнетало, так пунктик и всё.
- После этого разговора, Юрий Михайлович исчез надолго, при прощании взял реквизиты для связи с Семёном Витальевичем, свои не оставил, - у меня всё каждый день меняется, - извиняясь пояснил он и улыбнулся. Будем искать себя вместе – вы, в глубинах прошлого, а я попытаюсь разобраться с настоящим.
- Тогда Шереметьев произнёс совсем непонятную фразу, но которая проясняла все дальнейшие взаимоотношения между такими разными, но в чём-то похожими людьми.
- И прошлое, и настоящее – всё это требуется для прогноза будущего?
- Ого, вы далеко пойдёте, если не забудете эту свою мысль, хмыкнул Колеснев.
Так и попрощались четверть века назад. Только через три года, Семён прочёл первые репортажи Юрия из какой-то страны южной Африки, какой точно, сейчас и не припомнит. Репортаж путешественника ничем примечательным не отличался от прочих авторских наблюдений, которые во множестве печатались в западной прессе. Одни описывали красоты природы, своеобразие быта аборигенов, другие, перечисляли несметные богатства природы, или наоборот, описывали скудные природные условия, но публикации Юрия заинтересовывали совсем другим. В них сильно доминировали аналитические нотки о возможностях описываемых мест с учётом политической, экономической и духовной базы народов.
Встретившись тремя годами позже, Семён не удержался от прямого вопроса.
- Не читал ничего нового последний год, что иссяк источник, или ты поменял амплуа?
- Надоело быть туристом! Одним из тех, которые или восхищаются, или возмущаются. Я хочу быть внутри того, что описываю, смотреть глазами жителя, а не гостя. Ты хоть раз читал что-то по настоящему верное, настоящие впечатления об Америке? Фазелы в Рио описываются как экзотика, вселяющая ужас бытия жителей, о США всегда пишется в превосходных красках. И страна самая правильная, и порядки самые справедливые, граждане просто счастливцы, получившие миллион, как награду. Если Африка, то дикость, рабство, нищета и отсталость. Ближний Восток – варварство шариатских законов и бесправие женщин. Азия, всегда завидует Европе, стремиться её догнать.
- А, на самом деле, как? – Семён не хотел прерывать мысль Юрия, но уже понял, что не устраивало журналиста в его предыдущей работе.
- А, на самом деле всё наоборот! Ты, сравнивал восторженные статьи туристов с впечатлениями местного населения? Если заметил, то это два разных, почти противоположных описания одного и того же. Вот я заинтересовался, где здесь, правда.
- Интересно как ты хочешь смотреть на мир глазами аборигена, если находишься в стране, или определённой среде, временно, со своим багажом и опытом. Сторонний наблюдатель!
- А, вот и нет, здесь ты не прав. Я давно заметил, что после трёх лет жизни в новой среде, становишься не туристом, а простым жителем. Только надо выполнить определённые условия – хорошая предварительная подготовка в виде местного языка, или наречия, знание обычаев той среды, в которой собираешься жить и, пожалуй, главное – выбрать себе место в этом новом обществе, занять нишу и трудиться, как один из многих. Растворение стопроцентное, если ещё немного поиграть с легендой своего возникновения, то никто не отличит русского от бура в пятом поколении, или англичанина от новозеландца, или австралийца.
- Шереметьев засмеялся, протянул руку и оперся о плечо Юрия и вполне серьёзным тоном произнёс, - ты забыл главное, дружище, для полной легализации в новых условиях необходимо жениться на местной красавице и родить кучу детей! Ты сейчас описал условия подготовки разведчика нелегала, - засмеялся Семён, - зачем тебе это? Неужели, твои статьи требуют такого глубокого погружения в образ, что приходиться переходить на нелегальное положение? Я не настаиваю, но мне кажется, что ты отказался от амплуа вольного стрелка и стал на кого-то работать. Можешь не отвечать, это твоё дело.
- Пауза несколько затянулась, Юрий явно не хотел говорить на эту тему, а Семён не мог настаивать. Но вскоре сам Юрий ответил на вопрос, просто и легко, как делал это всегда, неожиданно высветив своё новое отношение к проблеме.
- Меня стало раздражать это вечное восхваление западных ценностей, или детский восторг от того, что люди в странах третьего мира живут как-то не так. Всё превращается в романтизм и мистифицируется. Экзотитка! А на самом деле, всё намного сложнее. И люди живут не так, как мы это видим, посещая их места обитания на две-три недели в качестве туристов, и не то для них главное, что мы принимаем за их нравы. Всё гораздо сложнее, а иногда и трагичней. – Юрий улыбнулся, внимательно посмотрел на Семёна и тихо добавил, - а ты говоришь разведка! Может ты и прав, отчасти, но это только приём растворения в реальности, того мира, который я хочу понять не со стороны, а изнутри. Что ты знаешь о США, что мы об этом все знаем? То, что там все люди живут богато и счастливо? А, как же иначе, свободная страна с развитой экономикой, налаженным бытом и вечным движением вверх. А на деле там существует и скоростной лифт вниз, на самое дно. Каждый балансирует на грани своих возможностей. В африканских племенах и в джунглях амазонки, я встречал народы, которые живут лучше, чище и счастливее, англичан и американцев. Вот этот эффект мне интересен больше, чем штампы о добре и зле, которые так научились поддерживать мои коллеги – журналисты.
- Так и расстались в далёкие годы конца восьмидесятых.
Шереметьев вспомнил Колеснева как-то сразу. Всплыли в памяти последние разговоры с Юрием о превратностях бытия, о ценностях для различных людей, племён и народов. Желание услышать его мнение о дне сегодняшнем стало нестерпимым. Не виделись почти два десятка лет, какой он стал, и жив ли вообще? Последняя встреча в конце девяностых сильно расстроила Семёна. Он понял, что Юрий Михайлович собирается покинуть родину навсегда.
- Бродяга, на что жить собираешься?
- Не знаю, да и знать не хочу. У меня есть друзья почти везде, но для них я тот, кем был, когда изучал нравы их территорий. Теперь не знаю, возможно, прейдётся осесть на новом месте и в новом качестве.
- Юрий Михайлович засмеялся, знаешь Сева, он впервые назвал Семёна Севой, как это делала только семья и узкий круг лиц, у меня такое чувство, что я теперь нигде не пропаду. Семь основных языков, неплохие знания в не традиционной медицине, техническая подготовка на уровне инженера, знание законодательств многих стран и я думаю, что неплохо разбираюсь в экономике и финансах.
- Ты не упомянул ещё один вид деятельности, который тебе так близок – политика! – Сева улыбнулся, доброжелательно и открыто, но на лице Юрия возникла гримаса брезгливости.
- Возможно, я неплохо разбираюсь в современной политике, но заниматься ей просто не интересно.
- Смотри, с твоими способностями можно вполне стать президентом, или премьером в небольшой стране третьего мира.
- Ты был невнимателен, Сева, я же сказал, что неплохо разбираюсь в экономике и финансах, а это и есть современная политика. Ты же не считаешь современных крикунов и популистов политиками? Политику выстраивают экономисты и финансисты, а всё остальное декорация. Посмотри, что происходит в стране. Революция с гражданской войной 1917 года скоро покажется детской шалостью. Знаешь, что бывает с человеком, который раньше всех бил, гонял, поучал, а потом в одночасье обессилил и стал немощным? Его все начинают пинать ногами, и кто терпел от него, и те, кто стоял за его могучей спиной, подстрекая к притеснению слабых противников. В такой обстановке я жить не хочу.
- С твоим опытом и твоими знаниями, можно найти достойное применение здесь в России. Почему бы нет?
- Тогда Семён Витальевич не понял ответ, который прозвучал мгновенно, - в этой топке сгорит не один человек, не одна идея потерпит крах, но через два – три десятка лет можно будет говорить о новом пути России. Пока рано! Поверь мне на слово, это не я говорю, это опыт, взятый из других мест, где я побывал в качестве бродяги!
- Ты бежишь? Предчувствуешь трудные времена для России и бежишь?
- Ты ничего не понял, Семён Витальевич, - официальным тоном возразил Колеснев, - я пока не нужен здесь, и ты не нужен, все кто хочет хорошего для нашей родины, пока, не нужны. Это дерьмо должно перебродить самостоятельно! Кто сейчас попытается вмешаться, ограничить процесс распада, обречён на неудачу. Сейчас задействованы все силы, основанные на противоречиях между идеологией рынка и социальным распределением благ. Народ даже не знает, к чему ведут западники, призывая к рыночным отношениям. То поколение в России, которое жило до революции, знало о рынке больше – исчезло уже к концу ВОВ. Сегодняшняя молодёжь ничего об этом не знает, но очень хочет попробовать. Ты видел детей, которые бьются в истерике, желая развернуть фантик, даже не зная вкус конфетки. Только попробовав начинку, дети успокаиваются. Так и в нашем случае. Развёрнута мощная пропаганда среди населения, что все беды от коммунистов, сами коммунисты давно уже потеряли всякую идиологему и превратились в плохих хозяйственников. Им тоже хочется попробовать новую конфетку, тем более что все склады бакалеи у них под замком. Напробуются, тогда можно приступать к наведению порядка, а этот период, пока идёт брожение, лучше обойти стороной.
- Ты говоришь страшные вещи, Юрий Михайлович, страна в опасности, ты это хорошо знаешь и описал сам процесс, а предлагаешь умыть руки и ждать в стороне! Это попахивает предательством!
- Остынь и вникни, юноша! Бороться сейчас, с кем? Со своими согражданами? Каждый из них имеет право на ошибку и хочет попробовать жить в новой среде. Сколько ни говори, в этот момент, что это, или то, плохо – только будешь разжигать интерес. Запретный плод всегда сладок, забыл? И второе, нет прямой внешней агрессии, как во время войны, а это состояние наш псевдо мыслитель, уже назвал плюрализмом мнений, а мнений может быть много. Вот и давай наблюдать вместе.
Разговор состоялся задолго до вовлечения Шереметьева в работу по проекту Евгения Ивановича, поэтому, реакция Севы была спокойная. Ну, хочет так видеть жизнь человек, флаг ему в руки! Теперь бы Шереметьев внимательнее отнёсся к словам Колеснева, попробовал бы вникнуть в саму суть его отношения к действительности. Так много тогда осталось недосказанным.
Расстались, опять без обмена адресами и телефонами.
- Ты знаешь, как меня найти, сестра, Татьяна, всегда знает, где я и что со мной, - Юрий пожал протянутую руку, засмеялся и исчез на годы.
Теперь, Семён почувствовал, просто почувствовал, что Юрий ему нужен ему, как воздух, он точно не знал, но был уверен, что у Колеснева должны быть ответы на многие вопросы, на которые ему потребуются годы, даже с его почти неограниченными возможностями. Покопавшись в своих старых записях, он, наконец, нашёл, что искал и с осторожностью стал набирать номер телефона. Шутка ли, прошло более двадцати лет, жива ли, не изменился ли номер?
На другом конце связи послышался почти детский голос, - алло! Что ответить, как представиться ребёнку? Наконец, после третьего – Алло! Семён Витальевич произнёс имя Татьяны Михайловны. Раздался детский смех и, наконец, Шереметьев понял, что с ним говорит мальчик, лет семи-восьми.
- Бабушка вышла, что ей передать?
- Ты сможешь записать номер моего телефона, я друг Юрия Михайловича.
Секунду было сопение, потом раздался озабоченный голос, - дедушка Юра с нами не живёт, но я запомню, говорите.
- Точно запомнишь? Может мне перезвонить позже?
- У меня тренинг на запоминание, так что не сомневайтесь!
- Как долго тянулось время. Прошло всего пару часов, а Шереметьеву показалось это вечностью. Он даже успел обругать себя самыми нехорошими словами, которые знал. Что за причуда, понадобился Колеснев, но для чего, зачем, может он совсем на другой волне и ему теперь нельзя доверять и говорить о проекте. Как-то давно он услышал фразу, которая врезалась в память и стала для него мерилом всех отношений с людьми. Он мерял по ней всех коллег по проекту, читая различные статьи и аналитические записки.
- «Хороший, полезный разговор, может состояться только между единомышленниками, когда спор и не переходит за рамки взаимопонимания, а только помогает понять суть проблемы».
Так он и измерял всё, когда встречал материалы, явно ангажированной направленности, никогда, даже мысленно не спорил с автором, а только принимал к сведению, как информацию. Тратить силы на ненужный, даже мысленный, спор, или искать доказательства ложности подходов к теме он просто не хотел. Вычёркивал из памяти или откладывал в файл – ложное!
Наконец, раздался долгожданный звонок и, почему-то Семён ни на минуту не усомнился, что это звонит Татьяна. Включив соединение, Шереметьев автоматически включил запись разговора. Он это делал всегда, когда собирался повторно прослушать разговор, понять тональность речи визави и при наиболее важных переговорах. Всегда разговоры по телефону вёл лаконично, отвечал односложно и быстро. Так его научили, так он и поступал.
Несколько скрипучий, но чёткий голос Татьяны он узнал не сразу.
- Внук передал ваш номер телефона и вашу просьбу позвонить, вы друг Юрия?
- Теперь Шереметьев обязан был представиться и первое, что пришло на ум – совместная учёба – студенчество.
- Не надо детали, Юра меня предупреждал о вероятности вашего звонка, это было очень давно. У меня нет его телефона, он всегда звонит сам, но скоро должен звонить. Этот номер можно ему передать, если он позвонит, разумеется?
- Вы меня сильно обяжете, Татьяна Михайловна, мне нужна консультация Юрия Михайловича.
- В трубке раздался знакомый хмыкающий звук, значит это семейное.
- Он только и занимается консультациями, я уже стала забывать, как он выглядит.
- Это вырвалось, очевидно, случайно, так, всплеск эмоций и сразу угасло, - обязательно сообщу о вашем желании выйти на контакт.
-«-
Долгие два дня Шереметьева не покидало чувство опасности. Он всё время, мысленно, возвращался к тем коротким, почти мимолётным разговорам с Юрием, которые сейчас стали приобретать новый смысл. Раньше это был трёп приятелей, так ни к чему не обязывающий трёп, но теперь вспоминая фразы и их тональность, Семён Витальевич всё время убеждался, что было упущено нечто важное ключевое для его сегодняшней миссии.
На третий день, когда Семён перестал напряжённо думать о необходимости пообщаться с Юрием и вернулся к обычным делам, раздался звонок его сотового телефона, номер которого он давал только для доверенных лиц. Кто бы это мог быть? Включив соединение, Шереметьев рассчитывал услышать голос одного из своих помощников, но в динамике послышался голос Юрия, - ну что, скучаешь?
- От неожиданности Семён сразу не нашёл, что ответить и только в тон вопроса задал свой, - а ты что ещё не нагулялся, свободный стрелок, не пора ли поработать на Россию?
- Возникла небольшая пауза, затем совсем другим тоном, Юрий Михайлович спросил, - есть тема? Я здесь, совсем недалеко, в Сочи, можем встретиться и поболтать. У тебя есть возможность на пару дней вырваться на море. Я здесь работаю и не могу всё бросить, сам понимаешь, экономический форум, не может приостановиться, ради нашей встречи.
- Ты, что на форуме? - От неожиданности Шереметьев совсем забыл, что сам собирался на эту тусовку, на пару круглых столов, только это будет через три дня.
- Давай, подтягивайся, у меня есть два свободных дня, которые мы смогли бы провести вместе, а потом опять Европа!
- Где ты остановился?
- Не важно, я предлагаю встретиться на природе, скажем, Ахун тебе подойдёт?
- Когда?
- Завтра в обед, закажу шашлычок, посидим на воздухе, вспомним молодость. «Шашлычок, под коньячок, очень!». Помнишь песенку? Это сближает! Колеснев засмеялся, было непонятно, насколько он шутит, а на сколько, он заинтересован во встрече.
- Завтра, так завтра, я планировал быть на форуме, но через два дня, это даже удобно, пару дней отдохнуть.
- Вот и посмотрим, как ты умеешь отдыхать. Закажу всё сам, только ты не опаздывай, я подожду, но мясо остынет, так что, сам понимаешь, к часу и жду!
- Связь прервалась так же неожиданно, как и возникла. Никаких вздохов и лишних вопросов о здоровье, о делах, о детях и жёнах. Что это стиль общения Юрия, или пресловутая конспирация?
- Шереметьев заказал билеты на Сочи и бронь в гостинице, потом стал набирать на компе, вопросы, которые он предполагал обсудить с Юрием Михайловичем. Записи он оставлять не собирался, просто так ему было удобней выстроить мысль и создать схему разговора, разговора важного с человеком который мог многое высветить из того, что Семён сам хорошо знал, но не знал, как расставить акценты. Текст, без знаков препинания очень коварная штука! Поставишь запятую, или точку не там, и другой смысл. Как-то неожиданно пришло понимание того, для чего ему понадобился Юрий Михайлович. Как же он раньше не понял. Вся необходимость в этих знаках препинания! Знаний и различной информации, так много, что трудно определиться, что главное, важное, а что является просто иллюстрацией к жизни.
Сразу стало легче! Теперь Шереметьев твёрдо знал, для чего эта встреча и как её построить. Паршивое дело надеяться на случай, или на настроение собеседника, который сам расставит знаки препинания в тексте, который пишет сама жизнь. Всё зависит от точки зрения, или угла наклона, под каким углом кто смотрит. Один, лёжа на земле, смотрит вверх и считает небеса недосягаемыми высотами, другой парит высоко в небе и все предметы на земле кажутся ему маленькими, незначительными точками, третий замечает всё – красоту небес и прелести цветов, деревьев, лугов и рек на земле. Шереметьеву, по работе, встречались разные люди, но очень редко последние. Стало как-то совсем легко, даже радостно, ну конечно, Юрий ему обязательно поможет синтезировать все эти наработанные мнения коллег по работе, уважаемых профи, единое понимание процессов и главное, подготовить для гаранта конституции план преобразования России.
О последнем он, как-то не думал, никогда не обсуждал это не с кем, да и сейчас эта мысль промелькнула как-то сбоку, вскользь. Пробежав взглядом текст на экране, Семён всё стёр и проверил, чтобы не осталось сохранённого файла.
-«-
После приземления самолёта в Адлере, времени до назначенной встречи оставалось мало. Бросить вещи в номере, не отсылая машину ехать на Ахун. Это даже нравилось Семёну, темп создавал дополнительную энергию движения и не позволял расслабиться. Адлер – центр Сочи, потом дорога на Ахун! Поднимаясь по узкой горной извилистой дороге высоко в горы, Шереметьев думал о том, что ничего не меняется в этих вечных горах. У него всегда возникало одинаковое чувство орлиной свободы не просто высоко в горах, а только в двух местах – в чайных домиках и здесь на площадке Ахун, когда с высоты птичьего полёта он мог наблюдать далеко внизу бренную суету мира, как в немом кино. Картина яркая, а звука нет! Как будто жизнь потеряла оду свою краску – звук!
Стоя на смотровой площадке, Семён не заметил, как сзади подошёл Колеснев, постоял немного молча за спиной, глядя, как и Шереметьев в сторону моря, затем тихо произнёс, - да, красиво! Сева обернулся и растеряно спросил, - ты давно здесь?
- За твоей спиной, пару минут, - засмеялся Юрий, - а здесь минут десять, я ехал за тобой и видел, как ты пошёл к этому месту. Молодец, что машину не отпустил.
- Сева посмотрел на часы, потом улыбнулся, - точно, как договаривались, где же твой стол?
- Я уже проверил, всё готово, нам накрыли в кабинете с таким же видом, так что, будем вкушать и любоваться.
- Наконец, они обнялись рукопожатием, знак приветствия, отстранились друг от друга и в глазах у каждого промелькнул один и тот же вопрос, - «Ты как?»
- Направились в беседку, заплетённую из ветвей пахучей магнолии, которая и называлась кабинетом. Стол на шестерых был накрыт на две персоны. Шереметьев настороженно стал осматривать живые стены, ища прорехи в плетении.
- Не волнуйся, дорогой, - имитируя голос хозяина шашлычной, проговорил Михайлович, - кабинка не только отдельная, но и отдалённая от других. Правительственный номер, здесь едали министры и члены политбюро, так что уединение предусмотрено с тех, теперь уже давних, времён. Располагайся, сейчас распоряжусь, что бы начали подавать.
- Оставшись один, Семён Витальевич не знал с чего начать разговор. С обычных вопросов, где, да как, прошло время? Или, не теряя время на пустое, «взять быка за рога». Так будет честнее, ведь Колеснев не глупый человек, а они не настолько близки, чтобы охать и вздыхать о бытовых мелочах, или о семейных историях. Так и решил!
Дождавшись, когда человек закончит накрывать стол, принесёт горячее мясо – люля-кебаб, шашлык из баранины и прочие разносолы, Юрий разлил вино по бокалам, поднял свой и вполне серьёзным голосом спросил, - за что пить будем?
- За всё хорошее, - быстро ответил Семён и поднял свой бокал.
- Можно и так, - улыбнулся Колеснев и пригубил из бокала. Пожевав кинзу, попробовав мясо, Юрий удовлетворённо кивнул, - не обманул Жорик, действительно, хорошо готовят.
- Потом перевёл взгляд на Семёна, - ты хотел у меня что-то спросить? Самое время.
- Спасибо, что понимаешь, вопросы есть! Скажи, ты везде был, многое видел, можешь сравнить и оценить, когда в России всё это закончиться, или теперь это навсегда?
- А точнее?
- Ну, весь этот рынок, или базар, когда страну продают на вынос, народ устаёт сопротивляться. Или пора привыкать, вливаться и объединяться?
- Юрий Михайлович внимательно посмотрел в глаза Семёну, вилка с куском мяса застыла на пути ко рту, но это продолжалось одно мгновение.
- Ты хочешь поговорить об этом?
- Да, не только хочу, мне это необходимо! – вырвалось у Семёна, словно он боялся, что Юрий не правильно его поймёт и ограничиться шуткой или кратким ответом.
- Россия никогда уже не будет прежней, ни коммунистической, ни капиталистической, - задумчиво произнёс Юрий, - она будет другой, если справиться с некоторыми ловушками запада. Ты думаешь, что пророчества древних о величии России, о её исключительной миссии на планете, это просто мифология, или вымысел? Это очень серьёзно. А, то, что твориться сейчас – всего лишь очередной этап преобразования, который необходимо пройти, как испытание всему нашему народу. Исключительность появилась давно, сначала это строилось только на православии, потом возникла коммунистическая идея, теперь опять дикий капитализм, но скоро и это пройдёт. Россия накапливает свой личный опыт, ей не подходит ни одна модель организации общества других стран. Ты думаешь почему коммунистическая идея не нашла своего практического воплощения ни в одной из европейских стран – Франции, Германии, где зарождалась вся теория свободолюбия, даже свершались революции под влиянием идей Вольтера, Дидро, Гейгеля. Почему всё быстро возвращалось к капитализму на разных стадиях его развития? Всё дело не в идеях и вождях, а в народе, его ментальности, вековых традициях, понятиях справедливости, общинном укладе не жизни, а мысли. Россию бросало из стороны в сторону, из одной крайности в другую. Она как маятник, под воздействием внешних сил не может успокоиться раскачивается сама и возбуждает всё пространство вокруг.
Мы как раз присутствуем при очередном внешнем воздействии, когда успокоится Россия? Думаю, что для этого потребуется лет пятьдесят, не меньше!
- Так много?
- Это не много, это нормально, но при одном условии, если России не будут активно мешать и провоцировать, как всегда. Помнишь слова А. Столыпина? Нужна сильная Россия, а что такое сильная, что он понимал под этим? Самостоятельная! Он желал двадцать лет мира, какого мира? Мира без войн, значит, без вмешательства внешних сил.
- Ты предлагаешь, опять создать железный занавес и спрятаться за ним, строя свою самобытность?
- Нет дорогой, за занавесочкой сейчас спрятаться не удастся! Просто не дадут! И прежде всего не дадут внутренние силы. Все империи разрушались изнутри, это только считается, что их завоёвывали и разрушали варвары, завоёвывали страны, а империи разрушались сами задолго до их захвата. Они разлагались, как любой умирающий организм. Нет, нет, я не имею в виду передел мира или сфер влияния после первой мировой воны, обрати внимание на не такое уж далёкое прошлое, которое сохранилось в письменных источниках. Византия! Восточная часть Римской империи, она была образцом богатства и роскоши, но её предали и предали сами византийцы.
- Я об этом читал и верю твоим словам.
- Всё, что я говорю или о чём буду говорить, легко проверяется, тайн и загадок нет.
- Мне хотелось бы услышать твоё мнение о России.
- Можно и о России, только об одной России не получиться, не тот нынче мир. Для большого проекта и стабильности, нужны конгломерации стран, одной стране не устоять, какой бы она самодостаточной не была. Воны предстоят новые, технологии меняются не только в промышленности, а во всём.
Россию обнулили в девяностых прошлого века. За век её обнуляли дважды. В начале века и в конце! Многовато для одной страны, но так есть. Сначала обнулили для коммунистической идеи, вырвав её из капиталистических устоев, теперь вырвали из социалистического бытия, не дав достроить коммунизм. Да и строить уже некому было. Всё обветшало, запылилось, идеи и лозунги стали формальностью и потеряли свою революционную энергетику. Может быть, прав был Троцкий, настаивая на перманентной революции во всём мире, может, коммунистическая идея всегда требует подпитки – что-то разрушать, что-то создавать, разрушив всё старое до основания. Последние годы СССР напоминает мне путника, который забыл куда шёл. Шёл, шёл и упёрся в ворота западного мира! Возьмите, мня обратно! А там уже не капитализм по Марксу, который каждый студент и школьник СССР, изучали постоянно, а махровый империализм по Ленину.
Возьмём! Только ты сними свою одежду с блохами за порогом, оставь свой посох, разуйся. Оставь весь свой скарб, сожги всё!
Вот и сожгли! – Юрий не просто говорил, он почти кричал, приглушено, но твёрдо подчёркивая своё негодование и всю свою боль. В какое-то мгновение, Шереметьев даже упрекнул себя, - как можно было усомниться в патриотизме этого человека?
То, что начал Горбачёв, завершил Ельцин, да как завершил? За десяток лет ему удалось развалить могучую страну, которая держала весь мир в напряжении, которой восхищались одни, и боялись другие, нашу с тобой страну довёл до полной нищеты. Понимаешь, до полной! Я в это время был на островах в тихом океане и там долго не могли поверить, что СССР больше нет. Запад осмелел. Германия не могла поверить, что ей разрешили объединиться, просто взять и присоединить к ФРГ большой кусок земли с послушным народом, с едиными корнями. Это всё равно, что вновь присоединить Украину или Белоруссию к России.
В это время я работал по заданию одной французской фирмы, изучал как раз эту пресловутую социологию в островном государстве, где нашли неплохие запасы полезных ископаемых. Там и тогда я полностью почувствовал, что такое был наш СССР для западного мира. После развала союза запад перестал церемониться с местными властями и стал просто делать всё что хотел. Жаловаться стало некому! ООН хороша тогда, когда есть две стороны, хотя бы два мнения при решении спорных вопросов, а теперь все имеют одно мнение, живут по одним законам рынка!
- Юрий допил из своего бокала напиток рубинового цвета, долил из бутылки новую порцию и только тогда, с удивлением заметил, - ты совсем ничего не ешь и не пьёшь, так нельзя. Это я виноват, давай поедим, пока всё горячее и свежее, а потом продолжим беседу. У меня привычка, навык такой, могу за столом пить, кушать и разговаривать, или слушать, одновременно. Заметил, что это получается не у всех и обычно беседуют или до, или после стола.
- Раз у тебя получается всё одновременно, давай так и продолжим, я буду учиться, - Семён Витальевич почти просил, он боялся, что эта естественность суждений Колеснева во время трапезы исчезнет, как только превратиться в обычный обмен мнениями кабинетного характера. Он где-то читал, что человек ведёт себя наиболее естественно за столом, во время еды, в бане и в постели, но относили это к влиянию алкоголя.
- Ну, смотри, тебе виднее! Так на чём мы остановись, или, что тебе интересно обсудить?
- Вопрос всё тот же, что будет с Россией?
- С таким вопросом тебе нужно к гадалке, а мы можем только рассмотреть факты, или те, что уже состоялись, или возможные варианты событий в будущем. Такой вариант тебе подойдёт?
- Я это и хотел сказать! Мне важно услышать твоё мнение, твою оценку о состоянии России, о её возможном будущем.
- Тогда не будем мельчить и повторять то, что описано, до сих пор обсуждается политологами всех мастей и всех стран. У каждого своя, правда, свои фактики и факты, в доказательстве линии, которую они сделали темой своих диссертаций и выступлений.
Предлагаю рассмотреть то, что мы имеем на начало нулевых – миллениум – начало тысячелетия. Мы уже стали забывать, сколько было прогнозов и о конце света, и о гибели человечества, а напрасно!
Умерла историческая эпоха, связанная с надеждами на светлое коммунистическое будущее для всего человечества! Разве не резонно было ожидать, что должна возникнуть новая идея? Китай, КНР, Куба, масса мелких коммунистических движений и партий в различных странах третьего мира – это всё не то. С коммунистической идеей покончено на всей планете, остались одни названия. Китай стал производственной базой, фабрикой для всего западного мира и вошёл в рынок, КНР превратилась в тоталитарное общество со своим диктатором, заметь – не лидером или вождём, а диктатором. Куба в изоляции, без поддержки СССР, стала превращаться из примера независимости для латино-американского мира, в простой островок нищего государства.
- А, что западный мир? – Вопрос вырвался из уст Севы, как-то сам, неожиданно. Звук, как раз соответствовал тому, чего боялись все говорящие во время еды и что считается дурным тоном. Пережёвывая мясо, Шереметьев поспешил задать вопрос именно в этот момент, желая направить мысль Юрия в нужное русло.
- Извини, - Семён Витальевич прикрыл рот салфеткой, проглотил, запил вином.
- Я как раз об этом и хотел сказать, Сева, - успокаивающе произнёс Колеснев, - ты прав, обратив внимание на реакцию запада.
На Россию обрушилась вся благодать западного мира, только манны небесной там не было! Помощь МВФ, быстрая подготовка к вступлению в ВТО, все европейские площадки были открыты для участия России в политической и экономической жизни мира. Горбачёв – лучший немец, Ельцин лучший друг Германии. Маргарет Тэтчер убедила президента США, - «с этим руководством России можно иметь дело, без оглядки на прошлое».
- Всё это давно известно, - желая попросить Юрия перейти к конкретике и исходить только из текущего момента, Шереметьев не заметил, как нарушил ход мысли Колеснева. Тот недовольно повёл плечами, - это, разумеется, известно и чуть-чуть всем надоело, но без напоминания об этом нельзя построить будущие шаги.
- «В одну воду дважды вступить нельзя», так, кажется, говорили древние, подразумевая текущую реку. А, наши друзья на западе забыли об этой истине и о том, что время это большая река жизни.
Я настаиваю, что необходимо пересчитать, на пальцах, что Россия имела к концу века или на момент миллениума! Может быть, будет разумнее пересчитать её потери. В любом случае, надо знать наш базис.
- На какое-то время Колеснев задумался и замолчал, пожевал зелень, запил вином. Теперь, Шереметьев ему не мешал, он терпеливо ждал, когда Юрий соберётся с мыслями, выстроит свою логику доказательной базы.
- Надо знать, что мы потеряли и что приобрели, это одинаково значимые вещи, потому, что надо кое-что восстановить, а кое с чем попрощаться – освободиться навсегда. Два слова хочу напомнить довольно известные и простые планы запада по отношении к России. Это не заговор какого-то закулисья, мирового правительства или бильвердерзкого клуба. Всё это чушь! Я приведу тебе много высказываний в открытой прессе видных политиков и экспертов западного мира. Напомню моменты истории.
Россия слишком большая, просто огромная, чтобы проглотить, или завоевать её любым способом. Я не встречал ни одной другой территории на планете, где люди могли себе представить всю огромность России. Пожалуй, только Африка, с её территорией и условностью границ для перемещения граждан различных стран, может дать отдалённое представление об огромности России. Это очень важно для понимания!
Все проигрыши войн, наполеоновской, первой мировой, второй мировой и более ранние войны оправдывались западом огромностью территории России, дикостью народа и господином морозом. В случае России - пространство это не только ресурсная база – это всё вместе! Россию невозможно завоевать! Даже объединённая Европа, в случае наполеоновского нашествия и второй мировой войны, несмотря на всю пропаганду – «борьба с коммунизмом», не дали никаких результатов. Политики запада, из умных и дальновидных, прямо говорили, что Россия слишком большая для полного завоевания любым методом. Я с этим согласен!
План развала СССР и дальнейшее деление его остатков на части, мне самому кажется разумным и естественным. Первая часть сработала почти автоматически, тем более что бомбу замедленного действия заложили сами отцы - основатели СССР в виде национальной политики и образования национальных республик. Дальше пошли сложности, но план оставался планом. То, что не удалось сделать автоматически, как блиц, выстраивалось в целостную систему последовательных действий. Уничтожить государственную собственность, создать олигархат, развить рыночные отношения на всех уровнях, включая и бытовой. Но, главная цель – оставшиеся люди с социалистической психологией общежития. Опасность несли не те граждане, которые пользовались государственными гарантиями, а те, что эти гарантии обеспечивали. Пошла нешуточная борьба за человека! Способных что-то производить, лишали всех средств производства. Земли, заводы и предприятия скупались, а вернее сказать, раздавались бесплатно новым хозяевам жизни. Ваучеризация по Чубайсу – это не его изобретение, а предложенная западом форма ускоренного способа искоренения государственной собственности. Туда же необходимо отнести и залоговые аукционы во время приватизации государственной собственности. Шутка или нет, я сначала и не верил, что за какие-то два – три года можно растащить государство на мелкие частные владения, это в стране, где было вообще, неприлично было быть богатым! Ну, украшения для жены, последние годы автомобиль, дача, кооперативная квартира или малюсенький домик с нормативной площадью на человека, пожалуй, и всё что разрешалось советскому человеку иметь в собственности.
- Сева молча слушал. Ему это было известно и самому, но не просто же Юрий перечисляет все эти моменты, он явно к чему-то подводит свою мысль. Оставалось терпеливо ждать. Колеснев, словно почувствовал какую-то расслабленность в позе и в состоянии Шереметьева, засмеялся.
- Знаю, что ничего нового тебе не сообщаю, но мне самому надо немного разогреться. Помнишь, я тебе говорил, что для того, чтобы стать настоящим гражданином страны, а не туристом, нужно провести в обществе не менее трёх лет, влиться в жизнь местных жителей и зарабатывать на хлеб, как и все окружающие? Это сыграло со мной большую шутку. В конце восьмидесятых и начале девяностых, я находился в очередной экспедиции в Австралии. Мне захотелось посмотреть изнутри на бывшую колонию Великобритании, которая считается свободным, независимым государством, но связи с метрополией имеет сильнейшие. Посмотрел! Насмотрелся так, что вернувшись в союз, или в то, что от него осталось, почувствовал себя просто туристом. То, что раньше я воспринимал автоматически, как данность, как признаки собственной родины, исчезло полностью. Я не узнавал страну и её людей. Было время, когда я не понимал куда попал. Пытался сравнить ситуацию и саму жизнь в России, с каким ни будь из мест, где я побывал за два десятка лет, ничего не получалось!
А, теперь, с этого места, о главном! Страну, мою страну, просто обнулили! В ней не было ничего похожего на развитый капитализм или недоразвитый социализм. Всё смешалось! Полная остановка всех видов деятельности большого, некогда мощного и грозного организма.
Знаешь, как остро режет глаз новому человеку, всё то, что изнутри кажется привычным и естественным. Я, чуть с ума не сошёл! Первый месяц, после возвращения, я сидел дома, читал прессу, смотрел телевизор и ничего не мог понять. Потом две-три недели просто ходил по улицам Москвы и наблюдал, боясь задавать вопросы. Хорошо, что никто из знакомых не знал о моём возвращении. Телефон молчал! Мои запасы валюты, за которые ещё вчера могли строго спросить, теперь принимались в каждом ларьке. В газетах узнавал знакомые фамилии партийных и комсомольских работников, которые делали головокружительную карьеру в считанные месяцы. Мы сейчас стали говорить о социальных лифтах, вот тогда, все эти лифты были не только социальные, но и скоростные экономические. Ты, наверно, не можешь понять, что я пережил за эти месяцы, после возвращения в союз. Прости, домой, теперь просто домой.
- Принесли кофе. Колеснев попробовал горьковатый напиток, отставил чашку.
- Что, не нравиться, плохо сварили? – Семён попробовал, напиток был приготовлен по всем правилам, настоящий по-турецки, на песке. В Сирии он пил кофе, приготовленное бедуинами, так ту кофейную кашу вообще нельзя было пить, а здесь и аромат, и крепость, и терпкость настоящего бразильского кофе.
- Я привык к хорошему чаю, здесь такого нет, - Колеснев почти извинялся, но кофе пить не стал. Шереметьев нажал кнопку вызова официанта и пока ждал, молча улыбался.
- Вот, мой товарищ говорит, что здесь нет настоящего чая, что скажете?
- Как нет, - удивился армянин, как будто его оскорбили недоверием, - всё есть! Какой нужен чай, такой и сделаем! Чёрный листовой, зелёный, жёлтый, даже белый из цветков чая! Какой сделать?
- Семён вопросительно смотрел на Юрия и ждал, когда он определиться с заказом. После ухода человека, Шереметьев ворчливо пошутил, - к чайным церемониям привык, Китай ему подавай, по - этому и страну не узнаешь, бродяга.
- Теперь я её знаю лучше, чем кто - либо из вас! Вы все, постоянно живущие внутри страны люди заинтересованные. Не спорь! Заинтересованы, ещё как заинтересованы, хотя бы, в обустройстве собственной жизни в новых условиях. Это естественно, для любого эмигранта, только вы эмигранты в собственной стране. Страну, то вам подменили, да так быстро, что некоторые не успели собрать вещи для путешествия на большом пароходе. И класс кают у всех разный! Кто-то в первом классе путешествует, а большинство в трюме.
- Принесли чай. Юрий с недоверием посмотрел на большой стеклянный чайник, на проволочную, витую треногу с подставкой для свечи. Вазочка с сахаром уже была на столе.
- Сахар по вкусу, прошу, пробуйте, если не понравится, можно крепче сделать!
- Спасибо, дорогой, - улыбнулся Юрий, - мы тут ещё немного посидим за чаем, можно?
- Конечно, сколько хочешь, посиди, только до пяти часов. Столик заказан на вечер, извиняясь, человек исчез в проёме кабинета, растворился, как старик Хоттабыч.
Оба рассмеялись, - «сколько хочешь, посиди, только до пяти часов», - Шереметьев повторил слова человека, которого и официантом назвать было сложно. Место было прикормленное, Ахун славился своим шашлыком не один десяток лет и все места в этом заведении передавались или по наследству, или особо проверенным друзьям. Все относились к своей работе, словно каждый визитёр был их личным гостем. Достоинство и уважительность, хорошо дополняли марку отличной кухни.
- Что нужно хорошему шашлыку, - смеясь, говорил хозяин, - чистый воздух, хорошее мясо барашка, чуть – чуть углей и много хорошего вина. Она сама получается, когда в доме желанные гости.
- Вот так и повелось, что каждый посетитель – гость!
- Что будем делать, нам осталось два часа, добежать до Канадской границы, - Шереметьев выглядел по - настоящему расстроенным, он так и не услышал мнение Колеснева о будущем России. Неужели, на этом всё и закончиться. Через два дня начнётся конференция, и тогда Юрия Михайловича неудобно будет просить выделить время для продолжения беседы. Ведь он здесь не для встречи с Семёном, а просто так совпало.
- Ну, мы ещё кое-что успеем обсудить, - раздался голос Юрия, - а завтра я тебя приглашаю посетить чайные домики в Дагомысе, там и проверим, что такое настоящий Краснодарский чай, без примеси Цейлонского! Кстати, где ты остановился?
- Юрий смотрел на Севу, чуть прищурив глаза и на одно мгновение показалось, что он знает ответ.
- В Жемчужине, где же ещё, - Севе показался странным этот прищур, словно его проверяли на честность.
- Это я так, на всякий случай, но думал, что тебя разместили где-то в резиденции самого!
- Шереметьев в одно мгновение понял, что Колеснев не так прост, как хочет казаться и у него есть свои, пока не известные возможности, получать необходимую информацию. Надо быть предельно осторожным!
- Так, что продолжим? – Прервал размышления Севы голос Юрия.
- С нетерпением жду!
- Мы остановились на том, что страна стала совсем другая, но этого мало для настоящей оценки ситуации. Давай попробуем определить, чего лишилась Россия, кроме территорий союзных государств.
- Ты же сказал – всего!
- Попробуем расшифровать, не спеши это очень важно, - голос Юрия приобрёл задумчивый характер, - я пока сам не определился что критично, а что ещё можно поправить.
Промышленности нет, никакой. Все заводы и предприятия, при смене хозяев просто были остановлены. Осталось только сырьевая индустрия и то выборочно. Нефтянка, большинство угольных шахт закрыто, а те, что остались, работают только на металлургию для экспорта. Всё оборудование заводов, включая и оборонные, превратилась в металлолом. Тоже экспортная позиция, на пять лет хватило для работы металлургии Китая, Турции и прочих других стран. Алюминий превратился из стратегического металла для оборонки страны в экспортный. Никель, вольфрам, молибден – всё, всё стало товаром для экспорта. Зачем стране природные ресурсы, если своя промышленность закончилась. Нет станкостроения, нет металлообработки, нет деревообработки. Всё превратилось в сырьё на экспорт!
- Юрий на некоторое время замолчал, - страна, хотела она этого или нет, превратилась в сырьевой придаток большого западного рынка. Продолжать, или достаточно?
- Вторым шагом было вовлечение России в большой мировой рынок. Тех средств, которые приобретала страна за счёт продажи ресурсов, могло хватить для нормального функционирования и социальных программ, но это западу было не интересно. Не нужна вторая Норвегия, Финляндия, Швеция и прочие благополучные станы Европы. Это опасно для самой идеи – заставить Россию работать на западную цивилизацию.
Ты сам знаешь, ускоренное вступление в ВТО с её порядками и правилами, но главное, что вбило гвоздь в крышку гроба России, - Юрий замолчал, как бы давая возможность самому Семёну ответить на этот вопрос.
- Продолжай, я выскажусь потом.
- Так вот, последний гвоздь – это создание в России банковской системы, на основе, по образцу и подобию западных банков.
Ничто так не контролирует, ничто так не регулирует жизнь любой страны, как денежные потоки. Всем нужны деньги, здесь и сейчас. Хочешь открыть кофейню, или молочную ферму нужен стартовый капитал. Капитал для создания самой структуры, капитал в виде оборотных средств, для закупки расходных материалов и прочих расходов. Свободных денег ни в стране, ни у граждан не было! Запад хорошо позаботился о том, что бы их вообще не было для создания любого самостоятельного бизнеса.
Страна хорошо села на платформу США! Нет, не села, её подсадили, как наркомана, и теперь ждут полного повиновения. Кредиты, кредиты – всё на кредитах. Все граждане США живут в кредит и счастливо живут! Родился, получил образование, купил дом, машину, всю великолепную технику в дом и всё в долг – получи американскую мечту, но уже сейчас, сразу, ещё не успев заработать на это всё благополучие. Чем не иллюзия рая? Россиянин не привык жить в долг, он мучается, рассчитывает, когда сможет отдать, чтобы быть свободным, а там это норма - жить в долг. Вот кого делают из россиянина, вот кого хотят получить в конечном итоге. Страна, да и каждый из нас, должен, нет, просто обязан, жить в долг! Ты думаешь, что наши доморощенные олигархи свободные и богатые люди? Ошибаешься! Все эти Абрамовичи ничего не стоят без западных кредитов. Для каждого производства нужны оборотные средства, чем больше производство, тем больше кредитов. Материальную базу они получили бесплатно усилиями Чубайса, Гайдара и им подобным, а для того, чтобы плавить алюминий, качать нефть, получать прокат, даже просто копать породу, нужны дополнительные средства.
- А, что, если отказаться от кредитов, ведь Россия уже почти рассчиталась за кредиты МВФ и теперь может вкладывать деньги в собственную банковскую систему.
- Наивный ты человек, Сева! Съесть, то он съест, да кто ж ему даст! Ты думаешь, что России позволят соскочить с этой иглы? Любая копейка в стране контролируется не одним банком запада, а всей банковской системой США! Морганы, Рокфеллеры, Дюпоны столетия разрабатывали систему управления миром. Карточный долг – святой долг! Так и в банковском мире, кредитные обязательства считаются главными. Во всех странах западного мира в законодательстве прописаны самые строгие меры по взысканию любого долга. Ты помнишь, на чём взяли и привели в суд главного мафиози США? За уклонение от налогов! Налоги это долги гражданина перед государством, как и любой суверенный заём, он должен быть востребован государством, независимо от обстоятельств.
- Возникла небольшая пауза, во время которой Семён перебирал в памяти, что он уже знал, а что было новым для него. Выходило так, что он всё это уже знает, тратить время на выслушивание прописных истин об устройстве западного мира не имело никакого смысла. Он уже был готов предложить Юрию прерваться и деликатно назначить другую встречу, но что-то его остановило. Все факты известны, но Колеснев выстраивал их в какой-то своей последовательности, словно подводил к главному выводу. Что ж, каждый имеет свою манеру, свой стиль, нужно потерпеть!
- Ты, я вижу, немного разочарован? - Раздалось хорошо знакомое – хм, Юрия.
- Нет, нет, я весь внимание и жду продолжения.
- Особого продолжения не будет, я здесь не силён в тонкостях, так, общие мазки свободного художника.
- Свободного стрелка, ты хотел сказать?
- Оба рассмеялись, но каждый о своём.
- Вот уж, что я точно знаю, так это то, что России не позволят соскочить с этой иглы.
- Кто же это такой могучий?
- И внутренние и внешние друзья! Ты, не видишь, что творят в стране эти кудесники? Как только речь заходит о самостоятельной разработке богатств России, запуске любых производств или даже о крупных социальных проектах, сразу все в правительстве, да и в деловых кругах, кричат о необходимости внешних инвестиций.
- Здравоохранение и образование превратили в услуги. Что испокон веков в России считалось делом общинным или государственным стало личным, платным и коммерческим.
- Колеснев посмотрел на часы, - пора закругляться, а то нас скоро попросят, - Шереметьев не заметил, как прошло, пролетело пять часов беседы, а желаемого удовлетворения не чувствовалось.
- Давай договоримся здесь, на берегу, о встрече в чайных домиках, или ты передумал? Мне кажется, что моих знаний банковской системы не достаточно, чтобы внести ясность в твой главный вопрос – что будет с Россией. Все эти кредиты, банковская система, торговые взаимоотношения, через фьючерсные сделки, деривативы и прочая ерунда, тебе нужен специалист высокого класса. Скажу кратко, но определённо – теперь всё дело в этом. Россия не выберется из этого финансового капкана, пока не приобретёт самостоятельность в финансовой сфере и не создаст свою, которая обеспечит истинную независимость. Финансовая зависимость покрепче связывает разными обязательствами, чем любые законы и международные обязательства. Чуть, что не так – перекрывают кредиты и всё ваше свободолюбие улетучивается в одно мгновение. Пойди, объясни своему народу, что правительство принимает не популярные решения и законы исходя из лучших побуждений! Сразу народ выводят на улицы и требуют смены власти. Приём верный, отработанный сотнями лет. Не надо удивляться, что в России есть много недовольных властью. Сытые, одетые и обутые, не довольство выражают по любому поводу – экологи, зелёные, борцы за счастье животных и групп с нетрадиционной ориентацией, … и вечная тема борьба за права человека! Всё это исходит от ложного представления о демократии, термин, совершенно, ложный, а сама демократия, в классическом виде, заканчивается на уровне общины или другого закрытого сообщества людей. Скажи, ты можешь поручиться за действия человека, в тех или иных обстоятельствах, если не знаешь его близко? А нас приглашают голосовать за депутатов и президента, считая этот процесс проявлением демократии.
- Но, мы же знакомимся с программой кандидатов, он представляет оду из партий с известной всем платформой, - только и успел возразить Семён, как получил очередной вопрос.
- Горбачёва, тоже избирали, программа КПСС была всем известна, а что получилось?
- Юрий Михайлович немного помолчал. Нет, он не ждал ответ на свой вопрос, вопрос был риторический, он возвращал себя в тему.
- Боюсь тебе это не понравиться, - произнёс Колеснев, - но многие в России очень заинтересованы в слиянии с западом. Одни по незнанию истинного порядка вещей, рассуждают как туристы, помнишь мою теорию вживания? Другие строят своё благополучие, грабя Россию, накапливая капиталы и недвижимость на западе, так легче и накапливать и грабить. Всё, как привыкли делать в СССР - подворовывать, кормить детей бутербродами с чёрной икрой при закрытых дверях, иметь накопления на две – три машины и ездить на трамвае, занимать деньги у соседей, когда свои некуда девать. Всё, как в СССР! Выделяться нельзя, - задумчиво произнёс Юрий, - одно время всё стало можно, что не запрещено законом. Но этот НЭП скоро кончился и не потому, что могли спросить, откуда средства, а просто стало не интересно пускать пыль в глаза соотечественников. Начали удивлять запад. Представляешь себе, чем можно удивить запад – США или страны старой Европы?
Как-то я с друзьями, во время отдыха, играл в карты в Париже. Кампания подобралась пёстрая. Два француза, один итальянец, я и один русский.
- А, ты себя за кого просчитал?
- Не помню точно, кажется за француза, живущего в Алжире. Я в то время ещё экспериментировал с адаптацией и растворением в среде. Так самое интересное было тогда, когда, когда русский в спортивном костюме и тапочках пошёл подкупить сигарет, а вернулся с новым Ролексом за десять тысяч баксов. Вот это была немая сцена! Потом Жан мне всё высказал об этом русском! «Мы годами и десятилетиями копим, экономим, считаем каждый франк, а эти русские воры, в карманах спортивного костюма носят, как разменную монету, десять тысяч долларов! Он назвал этого русского вором, потому, что относительно честный француз, никогда не позволит себе такую вольность. И заметь ещё один момент, он не назвал этого человека по имени, а выразил своё отношение ко всем русским.
Кому нужны конкуренты на западе? Разве только, как наёмные рабочие на подхвате. Всё для детей! А на самом деле они обрекают своих детей на растворение и забвение. Капиталы и деньги имеют свойство заканчиваться, тогда для детей наступит период жизни, как и у миллионов эмигрантов первой, второй и третьей волны – политической эмиграции. Но это были вынужденные переселенцы, а сейчас появились эконмические переселенцы, свободный выбор - чувствуешь разницу? В любом случае, выживают сильнейшие, привыкшие к труду, или талантливые, но их так мало среди нынешних отпрысков наших миллионеров.
- Поднявшись и разминая конечности, Юрий Михайлович, как бы вскользь заметил, - должен подъехать один человечек, из моего прошлого, очень интересный человечек. Не знаю, как ты к этому отнесёшься, но вот он мог бы нам помочь, во всём разобраться. Ему верить можно!
- Шереметьев вскинул голову и растеряно посмотрел Юрию в глаза, он не был готов к такому предложению и уже начал искать благовидный предлог для отказа.
- Да ты не беспокойся, твоя миссия останется тайной, никто не будет посягать на твоё авторское право.
- Семён откинул голову назад, как от сильной пощёчины, он просто был ошарашен. Тайная миссия, планы! Как мог узнать Колеснев о его намерениях, а тем более о том, что он возглавляет группу исследований для первого лица.
- Ты же затеял своё очередное историческое исследование современности, а это занятие самое неблагодарное. Строить какие-то схемы, делать выводы на основе текущих публикаций в прессе, особенно брать факты из интернет – пространства и подавать всё это как, - «историческая правда», дело весьма опрометчивое. Тебе же будет самому стыдно читать всё это через десяток лет.
- У Семёна отлегло от сердца. Он даже обрадовался, такому повороту дела. Беседа товарищей это одно, но такой интерес к отдельному мнению, пусть и компетентного товарища, не мог не вызвать вопроса. Зачем это ему? Ответ подсказал сам Колеснев, всё остальное было просто и естественно.
- Надеюсь, ты не особенно претендуешь на соавторство? - Семён засмеялся, как можно естественнее, в этом обстоятельстве, на его лице разгладились складки напряжения.
- Я ещё не читал твоей работы, - продолжил Юрий, не замечая мгновенного напряжения собеседника, - да и мои суждения только попытка обратить твоё внимание на отдельные важные факты, как ты этим распорядишься, как выделишь то, или другое, как расставишь акценты в своей работе дело автора!
- Так, что ты там говорил о твоём специалисте? - Попробовал изменить тему и отвлечь внимание от своей неловкости Семён.
- Я ещё не могу ничего утверждать, захочет ли он сам, тебе помогать. Могу сказать со всей определённостью, что он более тридцати лет был погружен в кипящий котёл банковского бизнеса, знает все тонкости использования этого инструмента в политике больших стран изнутри.
- Заметив на лице Шереметьева тень разочарования, Колеснев поспешил уточнить, - нет, нет, это не наш всезнайка из высшей школы экономики Гайдара! Это человек оттуда! – Юрий показал большим пальцем себе за спину и улыбнулся. Он в курсе всех проектов банковской системы мира. Работал в Лондоне, Токио, Нью-Йорке, Франкфурте, Швейцарии. Имеет хорошую репутацию аналитика и консультанта. У него своё бюро, но он, никогда не подписывал никаких публичных документов, никогда не давал интервью.
- А как такой человек, может попасть на наш форум регионального уровня? Разве это интересно для него? - Быстро спросил Семён и с напряжением ждал ответ. Ему вдруг показалось странным неожиданное появление Юрия именно здесь, в Сочи, и этот неизвестный друг, вдруг, так, кстати, нужный специалист международного уровня.
- Ну, скажем, что это его стиль, к которому привыкли, там, на западе, он никогда не участвует в публичных выступлениях и круглых столах. Он только слушает, иногда задаёт вопросы и вопросики. Его дело аналитика, а кто ей воспользуется, дело другое, - не обращая внимания на перемену настроения Шереметьева, продолжил Колеснев.
- Он как-то мне рассказывал, что на заре деятельности, его даже не пускали на порог приличных банков, тогда-то он и изобрёл свой метод общения. Готовил аналитические записки и рассылал в два-три банка, которым это было выгодно. Отсылал на имя не топ-менеджера, банка, а непосредственно, главным акционерам. Он советовал изменить политику банка на том или ином направлении, обращал внимание на угрозы, или советовал не прозевать изменения. Предлагал сделать реальные шаги! Подписывался именем своего бюро, которое и представлял в единственном числе. Уже через год, им заинтересовались. Стали интересоваться бюро, которое никогда не ошибается в своих прогнозах и делает весьма выгодные предложения. Никто не верил, что бюро работает на уровне анонимности, у него нет большого штата сотрудников, оно не нуждается в рекламных публикациях солидных журналов.
- Мне это кажется странным, такой активный человек и остаётся в тени, как его имя?
- Его имя тебе ничего не скажет, у него теперь другое имя, и даже во времена, его активной жизни, как ты выразился, звучало только имя его бюро.
- Ты меня уже заинтриговал, я уже хочу послушать этого человека.
- Идя по дорожке к автомобилю, который всё это время ждал Семёна, друзья не заметили в разговоре, что уже пришли и пора прощаться. Стоя у распахнутой двери авто, Семён вдруг спохватился, - а ты как доберёшься, давай подброшу, - ему было стыдно, что вспомнил только сейчас о простой любезности.
- Мне в другую сторону, - засмеялся Юрий Михайлович и похлопал по крыше машины.
- Как в другую, здесь же одна дорога, в низ?
- Дорога одна, а пути разные, не бери в голову, я тоже с колёсами, - Юрий показал рукой на белый мерседес, стоявший поотдаль в тени деревьев.
- Ну, тогда, конечно, неплохо для бродяги!
- Последний гонорар, - в тон Семёну, ответил Юрий и поспешил добавить, - я тебе сегодня ещё позвоню.
- Уже сидя в машине, глядя на удаляющегося Юрия, Шереметьев подумал, что вот так просто встретились, поговорили и опять разошлись на годы. Почему на годы, Семён не знал, просто так подумал. Спускаясь по крутой дороге, машина быстро уносила его от хорошего стола и приятной беседы. Шереметьев откинулся на спинку заднего сидения и стал вспоминать разговор в деталях. Что было на столе, что он пил и ел, уже не помнил. Обрывки разговора. Колеснев, почему-то подробно интересовался, где остановился Семён, в каком номере, сокрушённо закивал головой, когда узнал номер полу-люкса, но быстро успокоился, приговаривая, – отлично!
-«-
Звонок, как было обещано, прозвенел после девяти вечера. Семён Витальевич только успел войти в номер после лёгкого ужина и прогулки к морю. Оставался день до начала конференции, Шереметьев хотел немного погулять на воздухе, намереваясь последующие, пару дней просидеть в душном помещении на заседаниях. Конференция проводилась в комплексе Дагомыс, так что, в его гостинице было относительно спокойно. Отдыхающие, музыка, командировочных мало.
- Слушаю! – В трубке гостиничного телефона раздался знакомый голос Юрия, будто и не расставались.
- Ты ещё не спишь? Знаю, не спишь! Давай - ка, подходи в номер…, познакомлю, с кем обещал, а то не знаю, как у меня сложиться завтра. Что молчишь, передумал, что ли?
- Это на восьмом?
- Да, прихвати с собой, что пожелаешь!
- На переход из номера в номер ушло не более 7 минут. Что он имел в виду, «прихвати, что пожелаешь»? На всякий случай приготовил дежурную бутылку коньяка и бутылку сухого вина, сложил всё это в сумку с двумя бутылками минералки, заглянул в холодильник – пусто.
Дверь в номер была явно открыта, нет, не распахнута, а не плотно прикрыта, так, что просматривалась небольшая щель. Постучал, не ожидая приглашения, вошёл. Номер, как номер, полная копия его номера, две комнаты, туалет с душем или ванной, выход на балкон. Цвет обоев другой, вот и вся разница!
Юрий сидел в кресле, напротив, на диване в углу, под торшером, незнакомый человек, чем-то похожий на типаж старого фильма. Аккуратная причёска с чётким пробором, слегка волнистых тёмно-русых волос, голубая трикотажная рубаха с коротким рукавом - бобочка и белые брюки. Туфель не было видно, ноги были в тени.
- Проходи Сева, мы здесь с Виктором, как раз беседуем на темы нашего дневного разговора, присоединяйся.
- Сумка, поставленная на пол, загремела стеклом, Юрий засмеялся, - что ты там притащил?
- Что ты просил, то и притащил!
- Ну, этого добра и здесь достаточно. Знакомься! – Мужчина поднялся с дивана, протянул руку, - Оганов Виктор Аветисович.
- От неожиданности Шереметьев вздрогнул, протягивая свою руку для приветствия, он всматривался в лицо незнакомца и никак не мог понять причину своего беспокойства. Такого редкого несоответствия внешнего облика и имени он не встречал никогда. Всё что угодно, но человек с англо-саксонской внешностью, или внешностью прибалта, никак не мог иметь фамилию, явно изменённую кавказскую, имя вполне европейское, а отчество армянское.
Заметив недоумённый взгляд Семёна, мужчина улыбнулся, видно не в первый раз он встречал такую реакцию при знакомстве. Рост и вся стройная фигура ещё больше подчёркивала это несоответствие.
- Не надо восторгаться, я ему тоже неоднократно говорил – смени имидж! Нет, говорит, это память о корнях. Один дед носил эту фамилию, а другой имя, которое теперь отчество. В память о родителях – Имя! Шифрограмма получается! Виктор, может, будешь тем, кем был тридцать лет?
- Острый гневный взгляд Виктора пронзил Юрия и тот замолчал в одно мгновение, не закончив шутку.
- Я немного успел рассказать, что ты историк, что занялся почти современностью, что тебе надо помочь разобраться в финансовой системе, даже то, что ты озабочен будущим России. – Всё это Юрий выстрелил, словно спешил загладить свою неловкость перед Виктором.
- Может, посидим в баре? – Спросил, ни к кому не обращаясь.
- Да, вы располагайтесь, Семён Витальевич, нашего друга в бар потянуло, сейчас я устрою ему бар, и поговорим, чем смогу, так сказать.
- Виктор, открыл холодильник и стал доставать небольшие тарелочки с нарезкой, лимоном, какие-то орешки и маслины. Выставляя это на журнальный столик, Виктор ловко снимал тонкую пищевую плёнку с тарелочек и бросал её в корзину, оглядывал, поправлял и ставил на столик. Выставил три фужера, три рюмки.
- Коктейли сам делать будешь или помочь?
- Сегодня нет настроения, хочется чистого напитка.
- Сева засуетился, достал из сумки всё, что успел прихватить из своих запасов, извиняясь, выставил на стол.
- Напрасно, у меня всё есть, но благодарю за внимание.
- Юрий долго рассматривал этикетку коньяка, - неужели, настоящий Кизляр? Открыл бутылку, понюхал, налил немного в рюмку, попробовал, - настоящий Кизляр! Разлил, не спрашивая согласия, поднял свою рюмку предлагая присоединиться.
- Моя мисси выполнена, я вас познакомил, теперь вы уж без меня, мне пора. – Не ожидая пока к нему присоединяться, выпил, бросил в рот маслину, - хорошо.
Разрешите откланяться, - поднялся и направился к выходу. Дойдя до двери, обернулся, обращаясь к Виктору, попросил, - мы договорились завтра побывать в чайных домиках, если надумаешь, присоединяйся. Извините, у меня ещё встреча, до завтра!
- Некоторое время после ухода Юрия в комнате была тишина, - вот так всегда, - тихо произнёс Виктор, - появиться как вихрь и умчится. Я ему многим обязан, не знаю, что связывает вас, но если Юрий попросил вам помочь, то помогу обязательно.
Виктор достал бутылку красного сухого грузинского вина и предложил неожиданно просто, - желаете попробовать, рекомендую. Это намного лучше, чем многие хвалённые французские марки, а их я перепробовал много, поверьте.
- Пригубили, помолчали, пауза затянулась, у Семёна впервые за день возникло тягостное чувство пустоты и растерянности. Он не знал с чего начать свой разговор.
Неожиданно, ему на выручку пришёл голос Виктора.
- Не знаю, верно ли я понял Юрия Михайловича, но по его словам, вы интересуетесь будущим России, в контексте её суверенности, как государства, или даже возможностью создать некую новую цивилизационную основу, для развития человечества.
- Слова Виктора поразили Шереметьева своей лаконичностью и точностью мысли, в одно мгновение создавалось впечатление, что они провели в беседах не один день и час, что сегодня Семён говорил не с Юрием, а именно, с Виктором. Независимостью и суверенность России Шереметьев интересовался, это точно, но с цивилизацией, пожалуй, это перебор.
- Так оно и есть, - будто читая мысли Семёна, произнёс Виктор, - добиться суверенности, или быть независимым государством в современном мире – это значит выстроить новый тип цивилизации.
- Не знаю, я как-то не думал в этом ключе, - вырвалось у Семёна, он с опаской посмотрел в глаза Виктору, пытаясь понять, не поломал ли он ход мысли собеседника своим возражением, не лишил ли себя развития этой интересной темы.
- Ну, тогда давайте начнём плясать от печки, как говорят на Руси. Я думаю, что вы знаете все исторические события вплоть до развала СССР не хуже любого среднего историка, а может быть и тоньше. Извините! События многие знают, но трактуют по-разному. Одни видят прогресс, другие регресс, третьи просто живут, «Времена не выбирают, в них живут и умирают!». Если вы поставили себе задачу заглянуть немного за горизонт событий, то извольте отказаться от старой привычки брать примеры из прошлого.
- Как, разве опыт прошлого ничему не учит?
- Виктор молча разлил вино по бокалам, сделал небольшой глоток, отставил бокал и устремил взгляд на Севу, - вы имеете в виду бытовой опыт, который передаётся от отца сыну в семье, или опыт замкнутого сообщества людей под названием - государство?
- А какой же ещё опыт есть? Это всё опыт, или знания переходящие от отца сыну, от старших новому поколению.
- В этом вы совершенно правы, но я думал, что вас интересует будущее России, в контексте её положение в мире, то есть, в сообществе многих стран.
- А, разве здесь не нужен опыт прошлого?
- Что-то мы зациклились на понятии – опыт. Давайте назовём это, как-то иначе, ну, например - тенденцией развития событий в мире под воздействием различных обстоятельств, которые всё время искусственно формируются. Такой подход вам подойдёт? Опытом можно назвать совокупность знаний накопленных в одинаковых условиях, а если условия меняются, или кто-то их меняет для своих целей?
- Вы говорите о заинтересованной смене условий, которые нельзя предугадать, имея предыдущий опыт, или совокупность знаний о прошлом?
- Ну, наконец! В настоящее время происходит именно это! Никакие знания о России, Германии, Великобритании, об истории Древнего Рима и античной Греции не помогут вам понять, что может произойти с миром в ближайшие пятьдесят, или сто лет. Вся мудрость мира и весь исторический опыт ничего не стоит, если продолжать рассматривать цивилизацию, как достояние одной страны, или даже группы стран.
Назовите мне, хоть одну страну, где народ живёт одинаково хорошо, или одинаково плохо, в нужде или в полном благополучии! Не надо, не затрудняйтесь. Такой страны просто нет. В каждой стране есть богатые и бедные, так было всегда, но появилось новое явление, появились новые прослойки граждан в одной стране, которые создают новые цепочки связи на межгосударственном уровне. Они порицают традиции свои собственные и своих предков, они создают новые надгосударственные общности людей, которым всё равно где жить, важно жить комфортно для себя. Здесь всё, и либерализм, и не традиционная сексуальная ориентация, и много прочего, что заложено в либеральных ценностях. Таких людей, раньше, называли космополитами. Они умело скрывают своё естественное желание жить без правил, или навязывать свои желания, другим изобретая новые лозунги глобализации всего, что раньше было святым для народов, народностей и наций. Весь опыт отдельных народов превращают в национальную экзотику, а не норму жизни. Посещают страны и континенты, посвящают фильмы и книги, устраивают туристические программы, сафари – и всё подаётся как национальная экзотика!
- Виктор говорил, всё это ровным тоном, хорошо поставленным голосом, но чувствовалось нарастающее волнение.
- Простите, я увлёкся, если не интересно, то можно просто задавать вопросы, если смогу, отвечу.
- Нет, нет, это мне помогает. Вы хотите сказать, что нет внешних врагов, или недоброжелателей, нет сил, которые могут разрушить государственные устои и не надо этого бояться?
- А, вы назовите мне хоть одну цивилизацию, или империю, которая пала бы только под внешним влиянием! Древний Египет, Рим, Византия, Великая Монголия, или империя Александра Македонского? Можно вспомнить и более близкие времена - Франция, Великобритания, Австро-Венгрия,…, и наша любимая Россия. Но внешнее воздействие всегда довершало начатое разложение изнутри, в этом вы правы. В последний исторический период наблюдается новая картина, когда внешнее воздействие провоцирует внутреннее напряжение. Небольшие очаги напряжённости всегда есть, в любом государстве, а империям они просто свойственны, так как эти государства сотканы из множества различных наций, вероисповеданий и обычаев народов, входящих в эти образования. Внешнее воздействие может казаться незначительным, но постоянным, оно подобно разъедающей ржавчине подтачивает устои, заставляет сомневаться в справедливости власти и разогревает весь каркас системы власти. Потом, быстрый подогрев, в виде небольшого бунта – цветной революции и конец системе, конец империи, или любого другого государства. Механизм один, всё начинается изнутри, с малого, но всегда приводит к одинаковым последствиям.
- Шереметьева удивила, какая то мелодичность в голосе Виктора, он, даже почувствовал поэзию в словах Оганова, но это ощущение прошло, как только речь зашла о причинах гибели цивилизаций. Теперь, Семён Витальевич воспринимал новый глубокий смысл, в словах Виктора. Одна цивилизация сменяет другую, что тут может быть необычного? Сразу пришло другое понимание – меняется система управления странами, или группой стран, возникает новое качество.
Шереметьев уже перестал слышать слова Виктора, он впал в какое-то необычное состояние, когда все внешние раздражители перестали существовать. Он стал слышать внутренний голос, похожий на тот, который читал ему лекцию о большом взрыве во вселенной.
«Остаётся вечной только энергия! Она превращается из одного вида в другой, но всегда остаётся энергией. Собранная в энергетические блоки, она превращается в частицы атомов, в атомы, молекулы и создаёт, так называемый материальный мир. Совокупность энергии превращает материю в большую энергетическую установку, которая, при определённых условиях приводит к саморазрушению материи и освобождению энергии, освобождению её от формы материи. Но энергия всегда остаётся неизменной!»
Теперь, Семён точно вспомнил, чей это голос и почему он звучит в голове на хорошем английском языке. Стивен Хоккинг – английский учёный, теоретик в области астрофизики и космологии, профессор математики, получил образование в Оксфорде и Кембридже. Теория большого взрыва и чёрные дыры! Шереметьеву пришлось долго искать возможность, или вернее создавать её, для присутствия на его лекции в Оксфорде. Это было неизгладимое впечатление. Аргументы, логика, сухие математические выкладки! После двух часов у Семёна Витальевича не оставалось сомнений, что всё было именно так, как говорил Стивен.
Он увидел в этом своё – концентрация энергии в малых объёмах пространства и рассеивание энергии в больших объёмах вселенной. Никаких противоречий не оставалось! Вечный двигатель мироздания.
Семён вздрогнул от прикосновения прохладной руки Виктора, - с вами всё в порядке, господин Шереметьев? – Над ним склонился Оганов и пытался взять у него зажатый в руке бокал. Бокал наклонился, вино пролилось на ковёр.
Первое мгновение Семён ничего не понимал, он, казалось, выключился на одно мгновение, но теперь не знал, на сколько, и что успел наговорить Виктор за это время.
- Простите, я немного задумался, - извиняясь, проговорил Шереметьев и поставил бокал на край стола. Виктор Аветисович понимающе закивал головой, - вы просто устали и вам пора отдохнуть.
- Не обращая внимания на замечание Виктора, Шереметьев вдруг начал говорить, словно не было этой неловкости с бокалом и его выпадение, похожее на сон выпившего лишнее человека.
- Вы так интересно охарактеризовали смену цивилизаций, что я на секунду представил себе вселенную и процессы, происходящие в ней. Здесь есть что-то общее! Мне как-то посчастливилось побывать на одной из лекций Стивена Хоккинга, и сразу представился процесс преобразований социума людей вечно движимых и стремящихся к постоянным преобразованиям.
- Лицо Виктора сразу выразило удивление, вероятно, он не ожидал услышать имя этого учёного в связи с темой разговора.
- Вы имеете в виду Стивена Уильяма Хоккинга? – Глаза Виктора несколько расширились, - вот уж никогда не подумал бы о таком сравнении. Я многие его работы читал, неоднократно был на его лекциях, это было ещё там, в прошлой жизни, но мне и в голову не приходило сравнить процессы во вселенной с процессами в биологическом мире земли.
Я больше думал о том, как к этому отнесутся представители различных религий, ведь его моги понять неправильно. Мне кажется, что никакого посягательства на божественные силы, сотворившие мир в его работах нет. Никакого противоречия между божественным началом и его теорией вечных процессов во вселенной нет – всё составляет единое целое. А, как вы к этому относитесь?
- Хоккинг, как и любая религия описывает вечность, какие могут быть противоречия? Только описание божественного начала в Библии, больше относиться к нам, живым людям, о жизни вечной, после земной жизни. О душе, которая больше понимается, как вечное явление без начала и конца, описанное Стивеном в масштабе вселенной.
- Вы обещали подсказать, что будет с Россией, а мы ушли куда-то далеко в сторону. Интересно, познавательно, но не по теме.
- Оганов посмотрел на часы, потом перевёл взгляд на Семёна, - теперь, мне надо немного подумать, - медленно, разделяя каждое слово, произнёс Виктор.
- Я и сам думал, что будет гораздо проще. Зная последнюю расстановку сил вокруг России и внутри её легко сделать прогноз. Но вам же нужно не это?
- Шереметьев молчал, не зная, что правильней, промолчать, или подробно объясниться. Почувствовав, что-то новое в словах Виктора, Семён решил воздержаться от комментариев и просто молчал.
- Вот видите, вы и сами не знаете, что вам нужно! Время позднее, предлагаю прерваться, немного отдохнуть, а завтра обсудить некоторые возможности России в пространстве и времени. Моделировать, создавать будущее, гораздо интереснее, чем просто констатировать исторические факты, отстоящие на сотни лет от настоящего момента. Чем, кстати и занимается большинство историков мира.
- Это вы обо мне? Но я не обижаюсь, согласен, что моделирование процессов интереснее, но должна же быть основа в виде прошлого, опыта поколений?
- Вот, завтра и поговорим за чаем!
- Семён поднялся, направился к двери, потом резко остановился, повернулся всем своим телом в узком коридорчике номера, - так вы мне обещаете завтра, именно, моделирование?
- Попробуем вместе, втроём!
- Почему втроём?
- Юрий будет нашим арбитром, он же наш друг и мы ему доверяем?
- Безусловно, до завтра!
-«-
Звонок Колеснева застал Шереметьева в ванной, он только что принял душ и теперь брился. Наверно, дежурная по этажу, - подумал Семён и продолжал брить щеки, но звонок не смолкал. Обернув торс полотенцем, Шереметьев вышел из ванной и поднял трубку.
- Ты будешь с машиной? – Раздался бодрый голос Юрия.
- Да, у меня машина на весь день, тебя, что прихватить?
- Нет, я хочу предупредить тебя о месте встречи, давай встретимся у стойки регистрации делегатов, прямо в холе комплекса Дагомыса. Ты же ещё не регистрировался? Надо пакет документов взять, программу по секторам. Мы должны это сделать сегодня.
- А, Виктор, тоже будет там?
- Да, кстати, о Викторе, если и увидишь его там, не подходи, так надо!
- Шереметьев напрягся, его удивила конспирация. Встречаться в номере, почти у всех на глазах – ничего, а поздороваться в толпе нельзя, - как знаешь, если так надо, то пусть будет так, но он обещал быть на чае? Он мне обещал!
- Если обещал, то будет! Жду на регистрации.
- Семён посмотрел на часы, времени на завтрак не оставалось. Быстро добрив бороду, и одевшись, Шереметьев вышел к ожидавшей его машине.
Дорога не заняла много времени, хотя трасса между Сочи и Дагомысом была загружена в направлении Дагомыса. Искать ничего не нужно, большой баннер сигнализировал о месте главного входа, а множество табличек со стрелками указывало на место регистрации делегатов. В здание входили оживлёнными группками, в которых угадывались начальники и их помощники. Одни, что-то несли, другие что-то говорили, явно делясь последней информацией. Шереметьев влился в этот ручей и медленно вплыл в большой холл. Там всё было организованно чётко. Семён Витальевич покрутил головой и нашёл нужный ему указатель места его регистрации. Всё как на избирательном участке, сосредоточенные девушки и юноши за стойками, всматривались в поданные документы, искали фамилии в списках зарегистрированных делегатов и выдавали сумки-портфели с набором необходимых документов. Главное – получить бедж с именем нужного цвета – своеобразный пропуск в залы, где проводились секционные тематические заседания. Шейная ленточка, тоже имела своё значение, она выделяла заявленных докладчиков от слушателей.
Получив свой пакет документов, Семён Витальевич отошёл в сторону и стал искать глазами, где здесь можно выпить чашечку кофе. Неожиданно за спиной раздался голос Колеснева, - а мы вас уже ждём! – Обернувшись, Шереметьев растерялся, в группе из трёх человек был Виктор и ещё один незнакомый молодой мужчина.
- Позвольте вам представить, мистер Мэй, своего старого друга и однокашника, Семёна Шереметьева, - всё это Юрий произнёс с лёгкой улыбкой, на английском языке с небольшим акцентом Австралийца.
- Он историк, изучает разные цивилизации, причины их зарождения, рассвета и гибели. Иногда, излагает очень интересные и свежие мысли.
- Виктор улыбнулся, передал свой портфель делегата юноше и протянул руку, - буду рад с вами побеседовать, признаться, меня утомляет перелистывание тысяч фолиантов истории древнего мира. Лучше иметь дело с живым человеком, который уже всё это постиг, - Виктор говорил на изумительном лондонском диалекте, который можно теперь слышать в Оксфорде, или в другом элитном университете, старушки Англии.
- Это мой помощник Браун, он тоже, в некотором роде историк, только несколько узкого плана, занимается, - Виктор поднял кисть правой руки на уровень локтя и щёлкнул пальцами, - историей финансов! Мани, мани, понимаете? О, он об этом почти всё знает!
- Шереметьев не знал как себя вести, помня утренний разговор с Юрием, он просто молчал. Его взгляд скользил по фигуре Виктора и остановился на бедже. Джорж Мэй! Вот это сюрприз! Инициативу в разговоре перехватил Колеснев, теперь он обращался к Виктору, но разговор был только на английском.
- Я вам обещал показать одно великолепное местечко, здесь не далеко в горах. Вы до сих пор не верите, что русский чай, самый северный чай в мире, которым я вас угощал в Лондоне, а он произрастает именно здесь. Сейчас самое время побывать там. Брауну это не интересно, он хочет быстрее ознакомиться с содержимым этого кейса, - Юрий указал на два портфеля, который молодой человек держал в обеих руках, - да у него и руки заняты, - засмеялся Колеснев.
- Великолепный английский и непринуждённость, с которой вёл разговор Юрий, совсем обескуражила Шереметьева.
- Да, да я пробовал этот напиток, но мне кажется, что в нём много цейлонского, - поддержал тему Виктор.
- Есть возможность проверить прямо сейчас, Семён вези нас в чайные домики, ты местный, тебе и быть хозяином, или гидом.
Шереметьев подождал, пока Виктор, отойдя немного в сторону с Брауном, давая необходимые поручения своему помощнику. Он успел только переглянуться с Юрием, но ничего не успел спросить. Виктор обернулся к друзьям, расставил руки в стороны, - я ваш до вечера, - улыбнулся углами рта и подошёл ближе.
- Два иностранца сразу, водитель не поймёт, - немного придержав за руку Юрия, проговорил Семён.
- У тебя могут быть неприятности? Вот уж не думал.
- Да нет, я не в этом смысле, просто парень растеряется.
- А, где вы видите иностранцев? – Семён вздрогнул и повернулся на звук. Перед ним стоял всё тот же Виктор, что был вчера в номере и говорил на чистом русском языке.
- Вот видишь, одной проблемой меньше, - поддержал Виктора Юрий, - веди к своему членовозу.
- Членовозами у нас называют чайки, а это просто чёрная волга, забыл?
- Номер у твоей простой автомашины совсем не простой, вот это я не забыл.
- Продолжая тихо пикироваться, все трое подошли к автомобилю, - нам с Виктором, положено по статусу важных гостей, сидеть на задних сидениях, а тебе с водителем.
- Разместившись в авто, Юрий по - хозяйски спросил, - как тебя зовут, дружек?
- Павел!
- Включи – ка, Павлуша, нам климат и тихую музыку, мотор потянет?
- Потянет, от чайки, с автоматом.
- Вот я и говорю, совсем простая автомашина, засмеялся Юрий Михайлович, довольный своей проницательностью.
- По дороге не говорили. Виктор поворачивал голову то влево, то вправо, похоже, он, действительно был здесь впервые. Чем выше поднимались, тем шум трассы становился глуше, пока совсем не исчез. Остановились, немного не доехав до смотровой площадки у первого большого старого сруба. Вышли из машины, и попали в какую-то новую среду. Тишина усиливалась тем, что движение транспорта, там внизу, просматривалось хорошо, но звуков не было вообще. Воздух поразительно чист и прозрачен.
Виктор жадно всматривался в перспективу с видом на море, но вскоре лицо его помрачнело.
- Что там? – обратился он к Юрию.
- Где, немного левее? Это простите городская свалка!
- А, это возможно?
- Ну, раз видишь, значит, возможно, «не верь глазам своим», - процитировал Юрий что-то из Козьмы Пруткова.
- Невероятно!
- Ты повернись к горам, посмотри на плантации чая, в каком они состоянии. Теперь ещё ничего, возрождают, а работать стало некому. Семьи старых чаеводов берут отдельные участки, обрабатывают, возрождают, а молодёжь вся ушла. Ты же знаешь, какой это труд!
- Шереметьеву стало очень обидно. Русские, или уже не русские, кто их знает, а слышать из их уст такую правду о России обидно, - мы через девяностые прошли, а где вы были в это время?
- Ладно, не заводись Сева, - тихо проговорил Юрий, - мы были с вами, с теми, кто остался в России, но что можно было сделать с внешнего контура, если нас всех предали собственные правители изнутри. Ты же сам хорошо помнишь, как это началось и происходило, да и происходит сейчас.
- Вы не забыли, зачем мы здесь, господа? – Виктор улыбнулся, желая прекратить начинающий спор, посмотрел на Шереметьева, как смотрел на своего Брауна, - где чай будем дегустировать, прямо здесь, или есть программа?
- Простите, виноват, - Колеснев обернулся к Виктору и улыбнулся, - это мой банкет, сейчас закажу всю программу, но здесь чай можно дегустировать с мёдом и различными сортами местного варенья. Не знаю, какое варенье подают, точно, сейчас всё узнаю.
- Юрий Михайлович с опаской посмотрел на Семёна и быстро вошёл в дом. Виктор и Семён стали прогуливаться у входа, ожидая возвращения Юрия.
- Так, что бы вы хотели обсудить, господин Шереметьев? – Оганов подошёл к краю площадки, смотрел вдаль, куда-то вниз. Несколько минут Шереметьев молчал, потом, стал рядом и тихо произнёс, - теперь и не знаю, стоит ли затевать наш разговор, у нас действительно всё туманно, всё настолько изменилось, что говорить о какой-то перспективе, или изменениях в лучшую сторону для России трудно.
- Об этом говорить, или думать, всегда полезно! Без этого, действительно не может быть никакой перспективы. Вы вчера меня немного растормошили и теперь я готов к разговору о главном. Вы не обижайтесь на нас с Юрием, мы действительно, не были на этом празднике жизни, в некотором роде, но поверьте, наблюдать это со стороны ещё больнее.
- Шереметьев резко повернулся всем корпусом к Виктору, внимательно посмотрел на стройную фигуру собеседника, как бы взвешивая последние слова.
- Не удивляйтесь, мы с Юрием об этом говорили неоднократно, ещё там, - Виктор качнул головой в сторону, - пока всё ещё не потеряно для России, но нужно время, много времени и правильные, последовательные действия. Вы наблюдали за человеком, попавшим в болотную трясину? Может вам самому приходилось выбираться из болотной жижи?
- Вопрос был несколько неожиданным, но Семён сразу вспомнил все наставления для таких случаев – не делать резких движений, не дёргаться, расставить руки шире, медленно искать точку опоры и использовать любую кочку для опоры, для спасения.
- Вы считаете, что это тот самый случай?
- Несомненно, сравнение с болотом, это то, что наиболее подходит к состоянию России. Одно неверное, поспешное движение и Россия в девяностые имела бы очередную революцию с её непредсказуемостью и жертвами как в семнадцатом.
- А такую смену строя в громадном государстве, вы считаете, не революцией, если потеряна 1 треть территории, изменился строй, расслоение невероятное, гибель всей промышленности, сельского хозяйства, страна не может прокормить народ – «ножки Буша», это как можно назвать?
- Режиссёры всё просчитали, как ни странно вам это услышать, хаоса в России не было! Вернее, был управляемый хаос, который по их сценарию должен обнулить Россию. Что вас удивляет?
- Мне всегда казалось, что хаосом управлять нельзя!
- Ну, может это и не точное определение в нашем случае, но для миллионов граждан внутри страны это был настоящий хаос. Со стороны это было очень заметно, спросите у Юрия Михайловича, он тоже в это время был далеко от границ России.
- Шереметьев внимательно смотрел на Виктора и не мог понять, неужели он его успокаивает? Что эта за игра с именем? Представляется - Виктор Аветисович Оганов, при регистрации выясняется, что он Джорж Мэй, это неприятный сюрприз. Тысячу раз был прав Евгений Иванович, когда учил всегда не спешить с контактами, а собирать полную информацию о людях, с которыми собираешься работать. Это как раз тот случай – поспешил! Юрий что-то затеял недоброе или просто выполняет, как всегда чей-то заказ.
- Ну, что, вы готовы задать свои вопросы, господин историк? - Вопрос прозвучал, но в сознание не вошёл, скользнул по ушам и улетучился. В голове доминантный голос, усиливал недоверие к собеседнику, да и ко всей этой затеи с чаепитием. Захотелось просто повернуться и уйти, уйти навсегда и забыть об этих людях, о Юрии и Викторе. Не было их и всё! Десяток лет он обходился без сомнительных советов, по крупицам собирал фактуру, делал выводы и прогнозы, а здесь захотелось сразу, по лёгкому заполучить настоящий прогноз. Болото, болото, попробую выбраться, пока не засосало.
Пауза затянулась до неприличия, надо было что-то ответить.
- Меня просто, как историка, интересует ваше мнение о положении России, вот и всё! – Семён сделал ударение на слове «историк», словно хотел выделить свой интерес и не больше.
- А, мне вчера показалось, что вы хотите большего, чем написать очередную научную статью. Да, кстати, где и когда вы публиковались в последний раз?
- Это, уже не входило ни в какие рамки приличия! Натиск Виктора, его последний вопрос о публикациях, всё это неспроста! Когда Семён попадал в такие ситуации неопределённости, он просто каменел, внутренне каменел. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он улыбнулся и вполне безобидным голосом, лишённым любой интонации спросил.
- Как изволите, что бы к вам обращались? Джорж Мэй, или Виктор Аветисович, а то как-то неловко. Я могу и без имён, но всё же неудобно, или я беседую с представителем авторского коллектива этого хаоса, или с россиянином, человеком и патриотом.
- Смех Виктора был настолько громкий, что проходящие мимо люди стали обращать внимание на двух мужчин, стоящих в стороне. Виктор согнулся, чуть присел на полусогнутых ногах, руки опирались о бедра и тело несколько раз содрогнулось. Дрожь несколько раз прерывалась громкими звуками смеха. Наконец, Виктор успокоился, он вытер платком, навернувшиеся слёзы и уже другим голосом с весёлыми нотками произнёс, - один-один!
Пожалуй, я больше виноват, мне и начинать исповедоваться.
- В это время на пороге чайного дома появилась фигура Колеснева в сопровождении женщины, очевидно, администратора. Подойдя ближе, Юрий посмотрел в смеющееся лицо Виктора и развёл руки в стороны, - я, опять пропустил, что-то интересное! Это наша хозяйка Жанна Михайловна, будет сопровождать нас в экскурсии, отвечать на наши вопросы. Командуйте, дорогая!
- Мне надо знать, какие чаи вам приготовить, может быть, вы желаете приобрести что-то для друзей, - этими словами она протянула несколько рекламных листков, отпечатанных на цветном принтере.
- Мне сказали, что у вас есть три вида чая – чёрный, зелёный и белый. Они пошутили?
- У нас четыре вида, есть и жёлтый.
- И, что всё это можно попробовать здесь и сейчас? – Вопросы Виктора не вызывали сомнения – новичок.
- Предлагаю небольшую экскурсию на производство этих сортов. Только здесь фабрики нет, есть одна семья, которая всё это готовит в домашних условиях, если интересуетесь, могу договориться.
- У нас часик на прогулку, а остальное время будем пробовать всё, что предложите за столом, в том кабинете, который мы осмотрели и забронировали, - Юрий строго посмотрел на Жанну Михайловну и добавил, - мы пока погуляем здесь, а вы всё организуйте.
- Жанна Михайловна растеряно посмотрела на Юрия, перевела взгляд на Виктора и Семёна, несколько успокоилась, - у нас почасовая оплата, господа, так построена экскурсионная программа.
- Понятно, что мы не у вас дома, нужен аванс, пожалуйста, ангажируем вас на пять часов и обед заказываем!
- Получив некую сумму в долларах от Юрия, Жанна Михайловна совсем успокоилась, даже обрадовалась и заспешила в дом.
- Ну, так о чём вы здесь? Природой любуетесь, или успели уже поработать?
- Мы только присматриваемся друг к другу, - засмеялся Виктор.
- Юрий Михайлович смотрел на Шереметьева широко раскрытыми глазами, - и ты ещё сомневаешься, у тебя есть исключительная возможность услышать мнение человека, которому нужно доверять по двум причинам. – Колеснев хмыкнул, - первая причина – это то, что он знает всё изнутри, а второе, что он и есть, та старая элита, которая воспитана ещё СССР. Только не надо подробностей, что он и кто он, воспринимай всё им сказанное, так, словно ты сам побывал в стане противника, в самой гуще событий, где вариться весь этот компот.
- Немного помолчав, Колеснев продолжил, - и по поводу меня не особенно усердствуй, узнать, чем я занимался, все эти годы ты можешь, но понять для чего, тебе пока не дано, рановато, всему своё время. Так что решай, нужна тебе наша помощь, или мы только время теряем!
- Неожиданно для себя самого Семён вдруг почувствовал, что виноват в чём-то перед Юрием, протянул руку для рукопожатия. - Каюсь в грехах невольных, предложение принято, - обернувшись к Виктору, пожал и ему руку.
- Это другое дело, здесь нельзя сосредоточиться для хорошей беседы, а после прогулки, когда засядем за чай, тогда и поговорим. Мне самому очень интересно и важно мнение Виктора по некоторым вопросам. Кстати, о прошлом Виктора не беспокойся, - потом, обернувшись к Джону, спросил, - и о настоящем, разумеется?
- Тот улыбнулся в ответ, - правильно понимаешь, только заметьте, что я рискую больше. Вы выслушали и всё – хотите, верьте, хотите, нет. Хотите, руководствуйтесь в своих планах, хотите, забудьте навсегда, но у меня одно условие, господа. Никаких ссылок на меня, даже при обсуждении проблем с близкими или доверенными лицами. И прошу, впредь никогда не цитировать меня, а подавать материал в своей интерпретации, стиль, знаете, легко укажет на автора, или среду из которой это исходит.
- Подошла Жанна и повела маленькую делегацию по узкой тропинке, куда-то вдаль за плантацию чая. Метров через шестьсот, вышли к небольшому домику, который скрывался в зарослях орешника. Все стены были сбиты, в буквальном смысле, из дощечек тарных ящиков. Строение выглядело как большой шалаш, построенный на один сезон, шаткое строение. Непонятно почему, Жанна назвала это всё коттеджем в пять комнат. Появился ребёнок лет десяти, за ним женщина, очевидно, его мать и, наконец, мужчина, явно оторванный от какого-то важного дела. Обтирая большие натруженные кисти рук о чёрный фартук, он растерянно улыбнулся и стал, что-то быстро говорить женщине на армянском языке.
- Сейчас Саркис всё покажет, Анаида сама приготовит чай, так что вы всё увидите и попробуете, - Жанна горделиво смотрела на маленькую делегацию, стараясь всем своим видом подчеркнуть исключительность момента. – Всё без обмана! Можете сами отобрать образцы для чая.
- Действительно, чай был хорош, главное, что удивило Виктора, да и всех остальных, что в образцах совсем не чувствовался купажа. Виктор долго подбирал слова к своим ощущениям, потом с восторгом произнёс, - это какой-то дикий чай, в нём не хватает умелой руки специалиста по смешиванию сортов, всё как в дикой природе. Этим и отличается английская культура, создания букета вкусов, которая культивировалась две сотни лет.
Поблагодарив хозяев, Юрий посмотрел на часы, - однако, время, господа, мы же должны многое обсудить. Чай это повод для хорошей беседы, интересное, ждёт нас впереди.
Вернувшись в чайный домик, где в одной из кабин всё было приготовлено, разместились за столом, уставленным многочисленными вазочками с вареньем и чайными приборами. Всё кроме банального сахара! - О, здесь и ореховое варенье есть, - воскликнул Юрий, - никогда не пробовал, но много слышал.
- Виктор напомнил Шереметьеву о цели их встречи, он словно боялся, что они увлекутся новыми впечатлениями и потеряют время - простите, друзья, вы по-прежнему хотите услышать от меня прогноз на будущее России?
- Разумеется, Виктор Аветисович, будем вкушать чай с вареньем и слушать только вас, - Колеснев занёс руку над вазочкой с айвовым вареньем, но под укоризненным взглядом Семёна отдёрнул её. Лицо сразу стало серьёзным, сосредоточенным, он как будто потерял интерес к тому, что было выставлено на столе.
- Хочу предупредить, господа, что я изложу сугубо свою точку зрения, прошу не перебивать. Мне самому интересно поделиться с вами тем, что невозможно опубликовать, или изложить кому-либо при обычных обстоятельствах.
- Принимается?
- Принимается, - произнесли оба слушателя, Юрий теперь не шутил, он с интересом всматривался в лицо Виктора, как будто видел его впервые. Глаза Оганова, как-то спрятались за веки, в них появился внутренний огонёк, который подчёркивал его новое состояние.
- Прошу не перебивать вопросами и встречными доводами, всё это потом, - повторил Виктор.
- Вы хотите знать, что будет с Россией? Не знаю, но попробую здесь, и сейчас построить модель этого будущего. Готовы?
- Оба слушателя молчали, понимая, что процесс пошёл, а они обещали молчать.
- Вот и хорошо! Немного истории, господа. Цивилизации оставим в покое, что в них может быть нового. Первые, известные нам, возникали, развивались и гибли по вполне известным причинам, каждая по своему, но все одинаково, отслужив небольшой исторический период. Будем измерять время не годами, а столетиями, так будет исторически правильней.
- Немного помолчав, Виктор вдруг предложил нечто новое, - давайте попробуем измерять события новой мерой – поколениями!
- Юрий поперхнулся чаем, но промолчал, только по взгляду было видно, что у него возник вопрос.
- Понимаю, - кивнул головой Виктор, - что принять за эту новую меру, и какой период привязать к ней. Мы говорим – старое поколение, новое поколение, а что это такое, даже не вникаем. Я давно обратил на это внимание и понял, что за этим скрывается громадный исторический смысл. Поколением, в биологическом смысле, можно считать протяжённость жизни человека от рождения, до самостоятельности. Раньше люди жили меньше, гибли и умирали, едва достигнув, сорока лет. Человек в пятьдесят лет, считался глубоким старцем, а в большем возрасте считался почти бессмертным. Так рождались легенды. В разные периоды это разные величины, в годовом исчислении. Одно можно признать точно, что во все времена существовало одновременно три поколения. Отец, сын, внук!
Если все навыки передавались от старшего к младшему, от отца к сыну, без изменений, то возникала, так называемая, преемственность поколений. Это и была основа для цивилизационной общности людей! Это, я надеюсь, понятно всем! Ни одна цивилизация не могла сформироваться, и считаться устойчивой, если она существовала менее, двухсот календарных лет, по любому летоисчислению – семь поколений это нормально. Были времена, но было и безвременье, когда ещё не устоялись новые традиции, а старые разрушались. Вот почему, возникло понятие – седьмое колено! Только искоренив все семь колен, все семь поколений, можно надеяться на прерывание вечного процесса передачи информации от отца – сыну. Как это происходило в истории, вы знаете – войны! Искоренение всего, что могло связывать поколения, да и истребление носителей информации об образе жизни.
- Виктор замолчал, потом быстро заговорил, спеша пояснить свою мысль, своё обращение к известным истинам прошлого.
- Это было раньше, теперь происходит по иному, но смысл остаётся один – стереть из памяти у нового поколения все знания предков, сменить менталитет. Раньше войны были единственным инструментом такого воздействия, потом помогала религия в искоренении устоев и преемственности поколений. Сейчас время другое, - повторил Виктор.
- Я не стал бы отвлекаться на истины, хорошо известные, особенно вам, но без этого трудно перебросить мостик к действительности, трудно построить прогноз на будущую перспективу.
Россия! Теперь можно поговорить о России. Я имел возможность наблюдать её изнутри и изучить отношение к ней, живя там, в самой гуще другой англо-саксонской цивилизации.
Начнём, пожалуй, с начала прошлого века, когда произошёл слом, или великий перелом в России и во всём мире. Нет никаких отдельно взятых обстоятельств, всё очень взаимосвязано в этом мире, на планете Земля. Опустим некоторые подробности! Передел зон влияния в Европе, после первой мировой войны, крушение ряда империй, носителей определённых видов ментальности Австро-Венгрии, Франции, матушки Великобритании …. Образование СССР многое предопределило в отношениях между государствами.
Но, вернёмся к России, господа! Была страна, как страна, ничем не отличающаяся от стран Европы и Азии, кроме как громадностью своей территории. И вот на этом громадном пространстве в оду шестую часть суши, произошла поразительная по силе и масштабам ломка цивилизации. Да, да, господа, именно цивилизации, вполне понятной и знакомой каждой европейской стране.
Занавес опустился не с лёгкой руки Уинстона Черчилля после второй мировой войны, мир стал строить защиту от новой цивилизации, именно после революционных событий октября 1917 года!
Не буду останавливаться на подробностях. Все эти интервенции, вся эта Антанта, не стоили и мизинца, по сравнению с событиями внутри России – гражданской войной. Заметьте, что мы говорили о стандартной схеме смены цивилизаций, под воздействием внешних сил – войнах. Так почему мы должны удивляться гражданской войне, при рождении нового цивилизационного начала? Да, безусловно, первая мировая поспособствовала созданию условий для революции в России, но это был лишь вопрос времени. Нам, очевидно, не надо копаться во всех этих причинно - следственных связях, курица первична, или яйцо. Новейшая история показала, что в России нарушен основной принцип устойчивости цивилизации. С момента крушения царизма сменилось только три поколения, да и то, в годы второй мировой войны уничтожен громадный пласт носителей новой идеи – коммунизма!
Потеря двадцати восьми миллионов, лучших представителей нового порядка, которые строили новую цивилизацию, не могла не отразиться на скорости и самом качестве развития нового государства. Возник новый пласт – чиновничество, из тех, кто приспособился, но так и не стал настоящим носителем идей новой цивилизации. Помните темпы первых, довоенных пятилеток. Там была динамика роста! Из аграрной, нищей страны, Россия превратилась в мощную индустриальную державу. И всё это за короткий исторический период – два поколения!
- Виктор замолчал, сделал небольшой глоток чая, скривился и отставил чашку, - остыл, совсем холодный. - Юрий поспешил налить из чайника горячую порцию, но Виктор остановил его жестом руки, потом тихо попросил, - не надо, на сегодня кофеина достаточно.
- Скажите, при этих обстоятельствах, запад разве не должен вмешиваться?
Существует устойчивое мнение, что теперь запад – это, прежде всего, США и мало кто понимает, что США только инструмент западного мира. Все ниточки ведут в Великобританию и к нескольким семьям западной Европы. Отсюда все эти легенды о мировом правительстве, заговорах и прочей ерунде. Находясь внутри этих процессов многие политики, да и политологи не замечают, что они присутствуют, да, да, только присутствуют, при процессе глобализации.
Называются многие политики запада – вершители судеб, президенты и премьер-министры, а истина находиться рядом. Эта истина – англо-саксонская цивилизация. Пройдя все этапы развития, запад перешёл в новый этап – империализм! Ленин, как ни странно, описал это в своей работе, уже век назад, в маленькой статье всё состояние современного мира. В этом процессе есть свои законы, своя логика. Он разглядел будущее там, но ничего не успел сделать здесь, в России. Его собственный дом остался недостроенным!
Удача для запада пришла неожиданно, но вполне закономерно. Горбачёв, с его вечными метаниями в поисках решения всех накопившихся проблем в СССР, дал не только надежду западу покончить с этим полуфабрикатом, но и решить все вопросы разом. Очень слабо сопротивляясь, партийная номенклатура с радостью поддержала идею слияния с западом. Вы помните, как Ельцин одним движением отодвинул Горбачёва от власти в стране? Он просто отменил государство под названием Советский Союз. Нет государства – нет президента, первого и последнего.
- Виктор говорил не менее трёх часов, перечисляя всё, что уже было известно Шереметьеву и Колесневу, но уговор есть уговор. Семён иногда переглядывался с Юрием, молчали оба. Вслушиваясь в слова Виктора, Семён заметил, что знакомые ситуации и события приобретают совсем новый смысл.
- Так, я спрашиваю, что можно сделать сейчас, после революции 17 года, разрушительной войны и революции 1991 года. Да, да, не удивляйтесь, последняя смена строя в России, по темпу и радикальности преобразований, напоминает революцию со всеми атрибутами, только без горячей фазы гражданской войны. Всё это за один не полный век! Сколько поколений успело вырасти и окрепнуть в России? По существу три, а исторически – два, и то не полных!
Теперь, какую цивилизацию надо строить на одной шестой части суши? По существу, на этой территории всегда была и есть особая цивилизация на основе славянских норм, которые сохраняют её непохожесть и самобытность. Менялся государственный строй, а цивилизация появилась тысячу лет назад, когда состоялось объединение земель и остаётся неизменной.
Вы знаете, как относиться запад к пугающим просторам России, как он мечтает раздробить всё это пространство на мелкие части и по кусочкам поглотить. Опыт наполеоновской войны, первой мировой и второй мировой, убедил запад, что с Россией таких размеров справиться нельзя, независимо от строя. Она всегда будет диктовать свои условия, даже окружённая железным занавесом, или задавленная санкциями, Россия всегда будет иметь своё мнение, потому что, это не страна, а цивилизация!
Теперь, можно рассмотреть кое-что из того состояния общества на одной шестой части суши, которое появилось после известных событий.
- Виктор сделал небольшую паузу, подчёркивая начало нового раздела. Он больше не прикасался к чаю, только, иногда, делал небольшой глоток воды из большого стакана.
- Вероятно, нам не хватит времени, не только этой встречи, но и недели для перечисления всех изменений в России за одно десятилетие. Надеюсь, мы здесь достаточно подготовлены и информированы, чтобы не уподобляться школьникам.
Попробую кратко! Я как-то затеял изучение нового законодательства новой, как теперь говорят - «Молодой России». Разумеется, я не юрист – правовед и первую неделю пытался просто читать всё, что напринимали наши законодатели. Бессмысленная работа!
Затем начал сравнивать законодательства СССР, царской России и современной России. Потратил почти шесть месяцев на отработку схемы этих сравнений и пришёл к стойкому убеждению, что собственного законодательства у России сейчас нет! Один только пункт конституции о подчинённости всех законов России международному праву, о главенстве международных законов и международных договоров над российским законодательством, прояснил для меня больше, чем простое сравнение всего массива законов.
Два пункта конституции, этот и пункт об отсутствии государственной идеологии в стране, убедили, мня, что у России нет, и не может быть никакого суверенитета, господа! Дальнейшая работа в этом направлении, только иллюстрировала и закрепляла эту убеждённость. Я несколько раз возвращался к этому выводу, но вскоре стал замечать, что не всё укладывается в схему, которую предложил запад. Развал СССР состоялся, начало развала бывшего РСФСР на мелкие части началось на Северном Кавказе, но к моему удивлению остановилось. Стал наблюдать за процессами на Кавказе, вникать, анализировать и пришёл к выводу, что запад здесь потерпел поражение. Нет, господа, не удивляйтесь, именно запад, а не ваххабиты, не ИГИЛ и даже, не весь мусульманский мир ополчились на Россию. Просматривался чёткий план англосаксов!
- Виктор смотрел перед собой, не обращая ни какого внимания на своих слушателей, вроде разговаривал сам с собой. Шереметьев понял, что так, очевидно, Виктор неоднократно перебирал свои мысли, спорил сам с собой, искал новые аргументы, занимая, попеременно, то одну сторону, то другую. Эта, его манера была по-своему интересна и нова. Зачем искать нужного или благодарного собеседника – два в одном! Семёна сначала удивила эта манера, но потом он понял, что человек годами прятавший свои мысли и намерения, занимаясь аналитикой, обязан с кем-то спорить и советоваться. Интересно узнать к чему он пришёл в своих размышлениях о России!
Впервые, за эти три часа встречи, Семёну стало скучно. Он был немного разочарован информацией, которую хорошо знал, даже не смотря на некоторую новизну в подаче фактов.
- Так, что же Россия, что ей делать и что с ней будет?
- Ого! Три вопроса, не многовато? – Виктора даже не смутило вмешательство Шереметьева, несмотря на договорённость, он, скорее, обрадовался нетерпению Семёна.
- Если кратко, господа, то нужно время, новая элита и несменяемая власть в течение 20-30 лет, как говорил, вам известный премьер России. Пётр Аркадьевич предвидел, он чувствовал, что Россию ждёт это испытание на прочность.
- Ну, раз мы перешли к обсуждению, то у меня тоже есть вопросы, - Колеснев резко отставил свою чашку с чаем, она наклонилась, пролив немного на поверхность стола.
- Давай свои вопросы, - усмехнулся Виктор.
- Если всё так плотно обложено и запад контролирует каждый шаг России, то, как прикажешь всё это выполнить? Время! Понятно, но два других условия? И, что ты понимаешь под словом элита? Уже есть олигархат, есть миллионеры, государственная собственность вся испарилась, словно её и не было. Ты понимаешь, что перед нами новая страна, только название осталось старым – Россия!
- Семён обрадовался, ему самому хотелось задать эти вопросы, но Юрий успел первым. Он мог добавить ещё пару вопросов, но и этих было пока достаточно. Последние месяцы Шереметьева не оставляло чувство беспокойства и обречённости, он понимал, что знать состояние дел и иметь возможность, что-то исправить не одно и тоже. Предстояла встреча с президентом, заканчивался первый срок, его президентства. Будет ли второй, это ещё вопрос. Война на Кавказе закончена, но положение ещё неустойчиво. Бывшие республики спешат обустроиться в новой действительности и совсем перестали надеяться на помощь России. Уважение, страх остались там, за пределами восьмидесятых, прошлого века. Россия подавала сама пример, спеша объединиться с западом, а запад, словно боясь отравиться, изобилием блюд, не спешил глотать всё подряд. Было два, нет, вернее, три инструмента на этом праздничном столе. ВТО, Евросоюз и НАТО!
- Виктор посмотрел на часы, - вам не надоел, господа, чай?
- Мы сидим здесь уже более трёх часов, приём отменный, но он не может продолжаться вечно, пора подумать об обеде. Вы задаёте не те вопросы. Ответы на них вы знаете сами. Мне даже обсуждать это не интересно, но есть один большой повод обсудить ситуацию в мире за обедом.
- Все как-то сразу обрадовались, Семён и Юрий поднялись со своих мест и стали разминать конечности. Быстро рассчитавшись за гостеприимность, покинули уютную, но ставшую душной кабинку и направились к машине.
- Я знаю одно отличное место, где хорошо кормят и нам никто не помешает продолжить беседу, - Юрий словно спрашивал разрешение распорядиться обедом на своё усмотрение.
- У меня такое впечатление, что ты знаешь все злачные места большого Сочи, когда ты всё успеваешь?
-«-
Место, куда они отправились было на половине пути, между Хостой и Адлером. Прямо на берегу разместилось небольшое кофе, которое с трассы совершенно не было заметно. Узкая дорожка напоминала пешеходную тропинку, но заканчивалась большой площадкой, на которой могло разместиться с десяток машин. Справа от площадки разместилось то место, куда и вёл их Юрий. Визит был без предупреждения, никакого бронирования мест. Войдя на большую террасу, все трое стали осматриваться, решая, куда бы присесть. Удивляла компоновка помещения. Большим квадратом, или буквой П были расположены многочисленные столы и столики, а в центре было закрытое помещение, вероятнее всего – кухня. Опытный глаз Семёна сразу выделил три зоны. Один ряд столов, слева, был выполнен в виде кабинок, со всех сторон, заплетённых глицинией, справа были столы, не отгороженные ничем, кроме длинных лавок длиной по два метра, которые в любой момент, вместе со столами, могли быть расставлены по иному для большой или малой компаний гостей. По центральной стороне, если смотреть от моря, располагались места с мягкими, полу-креслами и столами накрытыми клеёнкой довольно пёстрой раскраски. Все три пространства открывались, каждое в свою сторону и совершенно не пересекались. Что-то знакомое было во всей компоновке кафе, но Семён никак не мог понять, что это, особый подход к разделению гостей по интересам, или маркетинг, который обеспечивал спрос гостей.
- Не мучайся, проходи на левую сторону, я сейчас всё организую, мы же не спешим?
- До ужина успеешь? – Засмеялся Виктор и первым пошёл по направлению, указанному Юрием.
- Займите крайнюю кабинку от леса, там прохладнее, - Юрий скрылся в замкнутом пространстве кухни, словно был завсегдатаем и знал, где, кого искать.
- Действительно, в крайней от леса кабинке было прохладно, лёгкий ветерок поникал сквозь стенки из живых ветвей и приносил прохладу леса, замешанную на запахах моря.
- Мне Юрий рассказывал об этом месте, - Виктор поспешил успокоить Семёна. Владельцы этого заведения три брата, вот они и решили не спорить и не сориться, разделили всё на зоны и теперь соревнуются, у кого выручка больше. Интересно? Три в одном!
- Вернулся Юрий в сопровождении человека, который внёс на подносе вино и фрукты. Подмышкой он держал папку с меню, положил на стол угощение и вышел, оставив меню для заказа.
- Юрий, распорядись сам, если хочешь не тратить время на заказ, выбери среднее, не тяжёлое и не лёгкое, - попросил Шереметьев.
- Юрий с обидой посмотрел на Семёна, - поучи меня, поучи, - вышел вслед за человеком и через некоторое время вернулся. - Так быстро? - удивился Виктор, - а что тут сложного, я так и сказал хозяину, видишь трёх мужиков, накорми, напои на своё усмотрение, люди они важные и нежные.
- Ну, ты и даёшь, - «важные и нежные»!
- Семён поднял бутылку с красным вином и стал вчитываться в надписи на этикетке.
- Что ты читаешь? Здесь всё липа, всё вино здесь делиться на красное и белое, а производителя они тебе нарисуют любого. Поставщика я знаю, бывал в его погребах, но нужно произнести пароль - вино Васильевича! И будет нам счастье!
- Так, что ты нам хотел сообщить, валяй, пока мозг не затуманен недостатком кровообращения после еды, - Юрий обращался к Виктору в шутливой манере, за которой чувствовался скрытый интерес. С одной стороны он ощущал некоторую неловкость перед Шереметьевым за обещанного интересного собеседника, с другой стороны, сам надеялся получить ответы на свои вопросы. Пока ничего не было. Всё, о чём им поведал Виктор в первой половине дня, было известно всем, не хватало чего-то, что сшивало бы всё в единое целое. И Семён, да и он сам, научились делать анализ событий прошлого, да и настоящего, а вот синтезировать из этого новое видение и план практических действий не удавалось. Образцов в истории, да и в современности много – китайское чудо, японское чудо, американская мечта, либеральные ценности старой Европы, а следовать не за кем.
- На чём мы остановились? – услышал Юрий, голос Виктора, разливая вино в бокалы.
- А. не на чём! Говорили о цивилизациях, о том Россия сидит в …, дальше последовало слово вульгарное, даже для Юрия.
- Нас с Семёном интересует твоё мнение, как аналитика, неужели, это сложней для тебя, чем строить финансовые прогнозы для своих боссов?
- Говоришь, цивилизации? – Виктор улыбнулся, попробовал вино, - это настоящее, я даже не рассчитывал встретить здесь такой букет. Выдержка не менее пяти лет, а букет изумительный, какие здесь сорта винограда? – Казалось Виктор, не придал никакого значения словам Юрия, но что-то в нём изменилось.
- Вам не кажется, исследовать цивилизации намного интереснее и поучительнее, чем заниматься отдельными странами. Я, иногда, терялся в догадках, чем отличается империя от цивилизации? Вы мне можете подсказать разницу?
- Семён растеряно смотрел на Виктора и не понимал, куда гнёт Виктор. Казалось Юрий, уже определил их интерес, но Мэй, или Оганов, не обратил на это внимание и продолжал говорить о цивилизациях, вспомнил империи, к чему это всё? Слишком общий подход!
- Империи это конгломераты стран, представляющих единую экономическую и социальную систему, - Семён с вызовом посмотрел в глаза Виктору, - империи практически все разрушены!
- А, цивилизации? - Усмехнулся Виктор.
- К чему этот экзамен, - недовольно проговорил, Колеснев, делая не большой глоток из бокала.
- Россия это империя, или цивилизация? – Продолжал Виктор.
- Это страна, прежде всего, наша родина!
- Наступила тягостная пауза, Семён почувствовал, что Виктор решал в эти мгновения, стоит ли продолжать разговор на эту тему. Он даже испугался, что всё может оборваться, так и закончиться, едва начавшись.
- Виктор Аветисович, вы даже не представляете, насколько важно для меня, ваше мнение. То, о чем мы говорили с вами утром, укладывается в общеизвестные, многократно описанные факты. Если у вас есть своё мнение, то прошу его изложить. Я понимаю так, что вы упомянули об империях и цивилизациях не напрасно, в чём здесь связь?
- Лицо Виктора сразу посерьёзнело, лёгкая ироническая улыбка сошла с губ, - ну что же, если вы готовы услышать о моём наблюдении и некоторых цифрах, то прошу не перебивать. Я постараюсь объяснить кратко и по возможности проще.
И так, об империях! Назовите мне хоть одну империю, начиная с древних времён, которая не включала бы в свой состав ряд стран. То же самое можно сказать и о цивилизациях. Страна может быть унитарной с одним народом, одним этносом, и одной ментальности населения. Империя никогда, в их составы всегда входят различные типы государств со своей историей, привычками населения, которые и составляют их самобытность. На основе этих империй рождаются цивилизации, но всегда в них господствует идеология одной страны, страны победителя. Это было всегда, когда империи возникали в процессе захватнических войн. На громадном пространстве менялось всё: культура, быт, средства производства, всё объединялось законами метрополии. Империи только тогда становились цивилизациями, когда им удавалось создать на всём пространстве, вошедших в них государств новой идеологии, культуры, обычаев и в некоторых случаях менялась ментальность всего населения. Примеры приводить не буду, экономя ваше время, но отдельные примеры, всё же необходимо напомнить. Древний Египет, Римская империя, Великобритания, Австро-Венгерская, Франция в период Наполеона …, последняя империя, которая зарождается на наших глазах – империя Англосаксов!
Историческая наука хорошо изучила все стадии жизни этих образований – зарождение, рассвет и гибель!
Это, я надеюсь, вам знакомо?
Теперь два слова о том, почему изучать, или моделировать процессы на примере империй, и цивилизаций удобней и правильней, чем на примере отдельных стран. Там можно получить хороший разрез всех процессов в общественных отношениях сразу, не сравнивая особенности отдельных государственных устройств.
- Но, простите, Виктор, разве империя и цивилизация, по определению, одно и то же? – Воскликнул Шереметьев и тревожно посмотрел на Юрия, призывая его в свидетели, - разве это можно объединять?
- Вы настоящий современный исследователь, - засмеялся Виктор, - разве я говорил об этом? Я только указал на их сходство по основным признакам. Беда в том, что мы привыкли всё раскладывать по деталям, называть отдельными именами и сами себя запутываем частностями. А, видеть общее, разве это не лучше? Империя может превратиться в новую цивилизацию, а цивилизация всегда распадается на осколки, которые или живут самостоятельно, или включаются в новую империю, где существуют совсем иные, чем прежде цивилизационные ценности.
Когда вы хотите получить картину процессов в производстве чего угодно – в промышленности, сельском хозяйстве или культуре, вы не будете заниматься изучением особенностей каждого члена коллектива, какой бы он ни был по численности, нет, вы будете изучать коллектив в целом!
Так и в данном случае!
Что может быть зеркалом, или назовём это объективной картиной результатов деятельности любого социума? Что может быть средним и достоверным одновременно?
Статистика! Я занялся этой статистикой лет десять назад. Своей статистикой, а не той, которую нам готовят различные экономические и политические центры мира.
Не буду вас мучать подробностями этой каторжной работы, поисками подходов и прочими частностями, но то о чём был ваш вопрос, для меня разрешился самым простым образом. Моя статистика начала быть достоверной после того как я стёр границы между империей и цивилизацией. Мои цифры требуют тождества условий, начиная с образования империй и цивилизаций, они становятся достоверными!
Я понимаю, ваше недоумение. Цивилизация Майя – это империя, до завоевания континента пришельцами из Европы? Вот видите, вы затрудняетесь с ответом, потому, что привыкли видеть в цивилизации некую общность народов в неё входящую, а империи, в нашем понимании, создавались путём экспансии сильным, слабого социума, и ассимиляцией народов под воздействием завоевателей.
В любом случае, - немного помолчав, продолжил Виктор, - мне были нужны структуры, которые типичны для функционирования массы людей, объединённых общей схемой жизнедеятельности и жизнеобеспечения миллионов.
Опускаю методологию, опускаю объяснения, всё время возникающих, «почему», и «для чего», буду говорить только цифрами, языком статистики!
У любого организованного общества, независимо от формации, возникают некоторые обязательные структуры, призванные обеспечить стабильность или рост.
- На мгновение Виктор задумался, поочерёдно посмотрел на Юрия и Семёна, удостоверился, что они внимательно слушают и ровным голосом продолжил.
- Население делиться на три группы: дети, работоспособное население и не работоспособная часть. Можно разделить и иначе – на производящих и только потребляющих. Для каждой из этих групп существуют свои структуры управления средой. Для детей в дошкольном возрасте – это семьи с матерями и бабушками, ясли, детские садики, различные пансионаты и прочие мелкие и более крупные возрастные структуры.
Школьники объединяются в следующую большую группу, которая уже призвана осуществлять не только воспитание, но и образование детей. Третий возрастной период – юношество, разделяется на две большие группы – студенчество и рабочая молодёжь. Одни остаются в качестве потребителей, другие переходят в разряд производителей.
- Виктор посмотрел в сторону Семёна, перевёл взгляд на Юрия, заметив скуку в их глазах, замолчал.
- Я, очевидно, увлёкся, господа, это действительно не интересно, потому, что общеизвестно, но вот то, к чему я пришёл, может оказаться вполне подходящим для России в настоящее время.
- Мэй, или Оганов, в этот момент, трудно было понять, но то, о чём стал говорить Виктор, составляло всю определённость в положении России.
- Россия вся поглощена рынком и стоит на платформе США! За десять лет правления Ельцина были приняты основные законы страны, которые полностью подчинили её, включили в схему отнюдь не партнёрских отношений с западом, а на правах колонии! Нужны примеры? Сколько угодно, но не будем тратить на них время. У России остался один гонор! Как говорят на западе, в тех кругах, где мне приходиться жить и работать – завышенная самооценка. Любое шевеление в сторону независимости пресекается полностью. Всё предусмотрено в Конституции, различных кодексах и международных договорах. Россия включилась в систему ценностей цивилизации англосаксов! Никакого военного завоевания пространства и народа России не потребовалось, только включение деятельности России в интересы имперских притязаний лидера цивилизации англосаксов – США.
- Примеры нужны? – Повторил Виктор, отпил из бокала немного вина и продолжил. Теперь основная задача для России состоит в том, что бы освободиться от всего этого счастья.
Очень кратко о состоянии дел в нулевой точке отсчёта, к которой я отношу начало тысячелетия. Эта точка очень важна для понимания того, что предстоит сделать.
Промышленности нет, централизованного сельского хозяйства нет, образовательные институты все перестроены для понижения качества знаний у населения. Школы, ПТУ, техникумы – всё среднее звено образовательного процесса уничтожено, или трансформировано так, что не позволяет воссоздавать специалистов младшего и среднего звена для любого производства. Одни менеджеры, юристы и экономисты, самого низкого качества подготовки! Я, как-то поинтересовался цифрами – 80% дипломов всех мастей выдаются просто так, по совокупности лет проведённых в платном учебном процессе, или вообще покупаются без затрат времени. Такие специалисты теперь везде!
Медицина стала хорошей, только одна мелочь – медицина теперь просто так, за государственный счёт не лечит. Организация здравоохранения развалена полностью. Когда речь идёт об оптимизации, чего либо – я вздрагиваю. Оптимизировать – значит уничтожить! А когда в законе о здравоохранении «медицинская помощь» была заменена на «медицинскую услугу», стало ясно, что и с этим сектором жизни всё покончено.
Что я упустил из тех преобразований, которые из самостоятельной страны делают колонию?
- Уж, слишком мрачная картина, получается, - заметил Юрий, - а так прилично всё выглядит, и не подумаешь что всё плохо. «Всё есть, да не про нашу честь», я как-то услышал эту поговорку в магазине у прилавка от одного пожилого мужчины и удивился, вроде радоваться надо, всё же есть, а он огорчается!
- Но это ещё не всё, господа, друзья, товарищи, самое главное в том, что там, - Виктор показал указательным пальцем себе за спину, - постоянно отслеживают все телодвижения России. Страну они перелицевали, как демисезонное пальто, но она остаётся для них ещё очень громадной. Теперь будут делить на части. Здесь два действия – одно – это дробление, второе - полный и окончательный разрыв с бывшими братскими республиками. План пока работает!
- Вы считаете, что, в этих обстоятельствах ничего сделать нельзя? – Семён Витальевич повернулся всем корпусом к Виктору, кресло под ним жалобно скрипнуло и накренилось.
- Простите, я ещё не закончил со своей статистикой, немного терпения. И так, 25% - пенсионеры, 25% - дети, 12% - инвалиды и прочие недееспособные, 25% - бюджетники всех уровней (полиция, армия, врачи, учителя, государственный аппарат всех уровней). Что остаётся – правильно – 13% дееспособного населения участвующего в реальной экономике. Но теперь и эти 13% не могут найти работу и переходят в разряд самозанятых. Фактически в реальном секторе экономики трудиться до 8% работоспособного населения, в сырьевых секторах – нефть, газ, добыча ископаемого сырья….
Это весьма, приближённо и грубо! Есть и более тонкие расклады, господа. Теперь зайдём с другой стороны. Все хотели перемен и все их получили. Одни радостно вписались в разные схемы новой жизни – 43%, другие вписались с большим трудом, но с надеждой разбогатеть – 23%, третьи попали под каток перемен без всякой подготовки и стали жертвой «обстоятельств» - 34%.
- У меня нет такой статистики, - удивлённо воскликнул Шереметьев, - где это можно взять?
- Виктор постучал пальцем по своему лбу, - пока только здесь, но любой желающий может сам сложить все эти нехитрые цифры.
- Семён, не мешай, Виктор не просто так всё это нам вывалил, надо ожидать, что из этого всего должно получиться нечто новое. Я, то его знаю лучше!
- Позвольте сделать небольшое заключение, господа, - не обратив внимания на слова Юрия, продолжил Виктор.
- Страна находится под полным колпаком. Воевать на полях сражения с ней никто не собирается, слишком опасно – ядерная держава, но спокойно наблюдать со стороны, её пробуждение от пьяного угара наши «друзья» не будут. Пропаганда, удушающие экономические санкции и свора собачек в лице стран восточной Европы, должны сдерживать медведя в берлоге и сигнализировать хозяевам обо всех изменениях в его состоянии.
Вам надо всё это пояснять на примерах?
- Кратко и ёмко, что тут пояснять, не дети! - Семён Витальевич, застеснялся своего секундного недоверия и всем своим видом старался подчеркнуть свою заинтересованность в продолжение разговора.
- То, что нас обложили со всех сторон и мониторят каждое движение, я почувствовал давно, но как то не хочется признавать, что ничего невозможно сделать.
- Виктор слегка усмехнулся, - надежда не должна умирать, надо только всё время твёрдо знать, чего мы хотим, а не просто за всё хорошее, против всего плохого.
- В это время в проёме двери появились две фигуры – хозяина заведения и его помощника. Хозяин нёс большой поднос с блюдами различных угощений, а помощник вкатил столик - тележку на которой в два этажа размещалось всё, что, по мнению хозяина, должно составлять гордость его кухни.
Сразу стало шумно и весело. Подыгрывая хозяину, Юрий стал выспрашивать, как да что. Виктор с опаской смотрел на всё это изобилие, и только раз с сомнением спросил, - здесь, на сколько персон, нас же всего трое и гостей больше не будет?
- Ва! Что тут особенного. Посидите, попробуете всего понемножку, вино хорошее, день хороший, люди хорошие, зачем сомневаешься?
- Оглядев в последний раз критическим взглядом стол, хозяин довольно улыбнулся, - на здоровье!
- Ну вот, теперь надо всё пробовать быстро, пока не остыло. Люля-Кебаб, шашлык, эти голубцы в виноградных листьях – всё должно быть тёплым во рту. - Юрий с хозяйским видом стал ухаживать за Виктором, приговаривая, слегка ломая язык, подражая акценту хозяина ресторана. – Скушай этот кусочек, что б в нашем доме всё было хорошо! Эта штука, называется долма, без сметаны с чесноком совсем не имеет вкуса! Он накладывал и накладывал в тарелку Виктора, пока тот не взмолился, - я сам, займись лучше Семёном Витальевичем. Семён, при этих словах, торопливо дотянулся до блюда с люля-кебабом и переложил в свою тарелку две длинные котлеты. – Я виноградные листья не люблю. – Юрий засмеялся, - да не буду я за вами прислуживать, господа, всё перед вами, а вот за вином присмотрю.
Он потянулся к большой бутылке без всякой этикетки и стал наполнять бокалы. – Это вино хорошо идёт к любому мясу, так что хорошее сочетание избавит нас от переедания.
- Ты стихи ещё не пишешь?
- А, что вот поем и запою, слушать будете?
- Минут двадцать за столом была почти полная тишина, прерываемая отдельными словами, - удивительно, тонко, неожиданно. Выпито по паре бокалов вина, перепробовано всё.
- Хозяин был прав, а я ему не поверил - «вино хорошее, люди хорошие», думал, что это просто фигура речи. Столько съел тяжёлого и острого, а здесь лёгкость, как после небольшого перекуса, - Виктор погладил себя по животу и довольный откинулся на спинку стула.
- Сейчас бы хорошую сигару и чашечку кофе, - мечтательно произнёс Юрий, - Колеснев иногда любил выпендрица, но вдруг услышал, - сигары у меня есть, а кофе здесь можно заказать!
- Шереметьев уже потянулся к своей сумке за сигарами, но Виктор остановил его.
- У меня другое предложение, надо закончить разговор, не люблю, знаете, оставлять не завершённую мысль, а потом покурим и выпьем кофе.
- Согласен, - быстро поддержал его Семён.
- Значит, сигары и кофе оставляем на десерт, - засмеялся Юрий, разливая по бокалам вино, совсем из другой бутылки, - это для ясности мысли и твёрдости речи!
- Так, мы остановились, если я правильно помню, на том, что Россия находится под постоянным пристальным контролем запада, больше того, она так поглощена либерализмом, что пятой колоне во времена всех войн, всех народов просто делать здесь не чего. Внешний контроль – это не самое страшное, страшнее доморощенные приверженцы западных ценностей.
Вы меня понимаете?
- Понимаю, - заметил Шереметьев, - акценты я бы переставил, по вашим словам получается, что внутри страны и опереться не на кого?
- Вы, как раз поняли всё правильно! – Обрадовался Виктор, лицо его даже немного порозовело от удовольствия. Юрий крутил головой и не мог понять, чему так обрадовался Виктор, вроде ничего не пропустил в разговоре, а понять не мог.
- Значит, Россия обречена стать колонией запада и его сырьевым придатком, осталось дело за малым – развалить на части и всё! Не слишком ли всё просто? Такая громадная, некогда могучая, ни кем непобедимая страна. Не могу поверить в такую вероятность.
- Значит ещё не всё потеряно для России, - засмеялся Виктор, - есть ещё порох в пороховнице.
Пора выдать вам ещё одну мою маленькую статистику, для полного понимания. Возможно, она поможет расставить все точки над и. Прошу вас запомнить, второго шанса поговорить об этом, у нас не будет, отбываю туда, где я буду снова Джорж Мэй, и это надолго, возможно навсегда. – Заметив недоумённый взгляд Семёна, Виктор пояснил, - не вижу оснований и необходимости участвовать в убиении родины, а другого варианта пока не просматривается.
- А, если Родина, с большой буквы, а не просто место рождения призовёт? – Семён резко остановился, он чуть не перешёл красную черту, чуть не сказал, что есть у России другие намерения.
- Тогда и посмотрим, стоит ли!
Вернусь к своей статистике. России никто не позволит вот так взять и поменять свой курс, выйти из рынка, начать восстановление своей промышленности, сельского хозяйства …, сразу удушат. Это вам не 17 год, когда запад отгораживался от России, как от прокажённого государства, боясь заразиться коммунизмом. Теперь всё направленно на одну цель – добить Россию всеми средствами. Уверяю вас, что для этого теперь, не требуется внедрять ни каких агентов влияния, ни делать никаких лишних расходов. Всё делает сама Россия! Система запущена, она работает в автоматическом режиме с максимальным использованием внутреннего потенциала разрушения! Надеюсь, это понятно, господа?
- Самое страшное, что это, действительно, так, - Юрий Михайлович опять стал внимательным слушателем, маска безразличия к теме разговора улетучилась, на лице возникли черты заинтересованного журналиста – охотника за сенсациями.
- Ты говоришь, что пошевелиться нельзя? Пожалуй, этому можно верить, но ты как-то всё это подаёшь с надеждой на варианты.
- Да, есть варианты, но они все связаны с тонкой игрой, не знаю, найдётся ли в современной России достаточно воли и здравого смысла для этой работы в течение хотя бы тридцати лет. Почему тридцать – это одно поколение, господа.
У меня есть одна подсказка, - улыбнулся Виктор, - есть такая пословица - советы надо давать только тем, кто о них просит. У меня сейчас сложное положение, я даю совет безадресно и боюсь, что буду неверно понят.
- Виктор внимательно посмотрел на Юрия, потом перевёл взгляд на Семёна – реакции никакой!
Дело в моей статистике! Помните, я называл вам процентное соотношение различных слоёв населения в любом государстве, империи или цивилизации. Всё это весьма условные цифры, погрешность может составлять до 5%, но основа остаётся. Так, вот рассматривая каждую из этих групп, я пришёл к заключению, что в каждой из них есть своё деление на активную часть и часть, которая просто выполняет законы страны, не выходя за рамки предначертанного.
Я, не занимался специальным, тонким изучением положения дел в России, но уверен, что и здесь этот принцип действует. Достаточно опереться на 2% в каждой социальной группе и можно достичь огромных изменений в любом обществе.
Видите, как всё просто! Расслабьтесь, потенциал у России есть!
- Шереметьев вскинул голову и внимательно смотрел на Виктора, пытаясь понять, шутит ли он, и где смеяться. Он действительно, ожидал тайных цифр и формул, напряжено вслушивался в каждое слово Виктора и вдруг – расслабьтесь!
- Вы только что говорили, что Россия под колпаком, что каждый шаг президента и правительства контролируется западом, что запад не позволит России быть свободной в своём выборе, а теперь утверждаете, что есть какая - то гипотетическая возможность освободиться от всего этого маразма. Я вас не понимаю, господин Мэй!
- Ого! Уже Мэй! Это серьёзно, господа, я не намерен шутить, всё, о чём мы с вами здесь говорили, касается публичной сферы деятельности страны, основной её массы. Никто не может помешать закрыть часть деятельности от пристального внимания и своих и чужих глаз.
- Не понимаю, - Колеснев решил поддержать Семёна Витальевича, - если уж ты начал «советовать», то будь откровенен до конца. Я вроде, тоже не мальчик, и мир повидал и немного аналитикой занимался, но у меня тоже не всё сходиться.
- Надо в полной мере использовать обстоятельства, предоставленные нам историей, господа, - похоже, Виктор был искренне удивлён реакцией друзей на его ещё не полностью сформулированное предложение. – Запад сейчас находиться в великолепном заблуждении о состоянии России, надо этим воспользоваться! Надо сохранить цивилизацию!
Необходимо продолжать разваливать всё, что осталось от СССР – армию, КГБ, МВД, промышленность, сельское хозяйств, образование, медицину. Все эти структуры были хороши при определённых условиях прошлого. Вам нужен рынок – пожалуйста, вам нужна демократия – отлично, вам нужно погубить здравоохранение и образование – не возражаем. Только одно не большое – НО, остаётся за Россией – ядерная держава должна заботиться о защите своих государственных тайн связанных с этим НО! И всё это, во имя сохранения цивилизации на просторах российской империи! Не надо встраиваться в цивилизацию англосаксов, надо сохранить свою, но для этого надо остановиться и дать своему народу надежду на восстановление былого величия, нет не страны России, а цивилизации большой Российской империи!
- Немного помолчав, словно желая убедиться, что его слова дошли до сознания слушателей, Виктор продолжил уже более спокойным тоном.
- Нельзя Россию перестроить всю, занимаясь всем массивом проблем, восстанавливая утраченные компетенции, но никто там, на западе не удивиться попыткам России восстановить свою обороноспособность, в части ядерного потенциала. Я не совсем точно выразился, господа, речь не должна идти о военном потенциале, а только о его защите от террористов и распространении вообще. На это трудно возразить западу. Вся миролюбивая риторика дипломатии должна остаться, пусть радуются нашему заблуждению и бессилию, пока!
- Но вы же сказали сами, что нас мониторят круглосуточно, - растерянно воскликнул Семён, всем корпусом навалившись на край стола.
Теперь о стране! – Не обращая внимания на возглас Шереметьева, продолжил Виктор.
- Не буду повторяться, никто России не разрешит публично восстанавливать социализм, даже жалкое его подобие по отдельным направлениям. Задавят в информационном поле! - Виктор замолчал, пододвинул пустой бокал ближе к Юрию и взглядом попросил налить.
Немного этики и эстетики, у меня есть и печальная статистика, господа. Народонаселение России уже втянулось в рынок, одни с радостью, другие с горем пополам, но взаимоотношения становятся привычными. Это трогать нельзя по двум причинам – первое, я уже объяснил, внешний фактор, второе - нельзя вести всю массу людей с разными интересами в одном направлении без принуждения, а это опасно, в связи с первым.
- Первое, второе, когда же ты, наконец, заговоришь о третьем?
- Семён молча вникал в суть услышанного, возразить было нечего, но Юрий Михайлович возбудился не на шутку.
- Ты плохо слушаешь, мой друг, вот господин Шереметьев не задаёт лишних вопросов, он, возможно уже всё понял. Правда, ведь?
- В отношении, как вы выразились, «народонаселения России» подходит известная формула – делай, что должен, будет, что суждено?
- В общих чертах – да! Это будет фоновым прикрытием того, что требуется делать по - настоящему быстро.
- Вы думаете, что для этого найдётся достаточное количество людей?
- Теперь взгляд Шереметьева искрился, огоньки настолько были заметны, что Колеснев оторопел, - похоже, я один здесь сижу за болвана, не согласен, не почину, так ронять моё достоинство!
- Теперь вы меня поняли, господин Шереметьев? – Виктору хотелось проверить Семёна на сообразительность.
- Если вас не затруднит, раскройте план для нашего друга.
- Прошу поправить, если, что не будет вписываться, так сказать…. Семён Витальевич принял игру Виктора и с живостью пододвинул свой бокал к Юрию, - налей!
- Ну, спасибо, хоть здесь я главный, - тихо проговорил Колеснев и всем своим видом дал понять, что он в игре.
- Если я правильно понял, то вы, Виктор, хотите предложить отделить мух от котлет!
- Вот это мысль, - громко рассмеялся Юрий.
- Если кратко, то, да!
- Понадобятся громадные финансовые ресурсы, чтобы влить их в армию и ФСБ, а иначе это всё не заработает.
- Холодно, - улыбнулся Виктор, - не с этого вы начинаете, но отмечу сразу, что финансы в стране крутятся большие, но мимо бюджета, а что в него попадает, уходит на запад, через закупки и прочую ерунду. Финансовая система России настроена на выкачивание средств из страны, но мы уже об этом говорили, когда обсуждали качество законов.
- Тогда попробую начать с кадров, надо готовить с молодых лет государственников, но не совсем ясно, кто им будет прививать эти качества?
- Напоминаю, что в каждой социальной группе осталось до двух процентов настоящих специалистов и патриотов, - подсказал Виктор, - надо их только пригласить.
- Ну, что же давайте попробуем подойти с этой стороны, как говорил наш вождь и учитель, товарищ Сталин – «кадры решают всё»!
- Он был прав, только помните, что денег у нас мало, работа предстоит большая, а мотивация одна – патриотизм на основе профессионализма высокого уровня.
- Здесь вы ошибаетесь, денег в стране много, мне ли это не знать, только всё надо упорядочить, - Виктор сказал это без всякого акцента, без нажима, но Семён понял, что этому нужно верить, - обратите внимание на не востребованных, не вписавшихся в рынок профессионалов высокого уровня, лет, так, за пятьдесят пять – шестьдесят. Они знают чему и как учить!
- Собрали, научили, а дальше, куда эту молодёжь, на паперть? И сейчас выпускаются кадры во всех вузах страны, офицеры идут в ЧОП и растворяются в массе безработных, пока не найдут себя в менеджменте! – Юрий уже не пытался спорить, а только сокрушался, чему-то виденному и слышанному на просторах его родины. Сам – то он большее время проводил далеко от этого котла судеб, но, возвращаясь, домой, не мог привыкнуть к этому всенародному горю. Даже те, кто радовался, был богат и властен, несли печать горечи. Люди, словно разучились общаться, спешили похвастаться или посокрушаться о своём бытие, но и те и другие стеснялись и сворачивали разговор.
- Это всё решаемо, только нужен системный подход, - продолжил Оганов, - отбросьте все частности, обратите внимание и сосредоточьтесь на главном, а что у нас главное? Правильно! Создать на базе России новое суверенное государство и сохранить цивилизацию славян, которые будут началом, кристаллом, если хотите, для новой цивилизации. Только на основе империи, со всеми её признаками, может возникнуть новое цивилизационное начало, вы же это помните?
- Взгляд Виктора затуманился, он, как будто ничего вокруг не видел, взгляд был устремлён на стену, но едва ли он замечал её. Если кому-то удавалось наблюдать человека, который погружался вглубь веков, то он поймёт. Не важно, это прошлое, или будущее, важно чувство отсутствия человека, возникающее всякий раз, при подобных обстоятельствах.
Голос Шереметьева вывел Виктора из состояния задумчивости, - простите, вы о чём-то спросили?
- Трудно не согласиться с вашими соображениями, но мне кажется, что здесь важны частности. Путь предстоит трудный, многоплановый, нужны не попутчики, а соучастники, а где их взять, как выбрать из миллионов граждан нужных специалистов? И второе, вы говорили об империи и создании новой цивилизации, я вас правильно понял?
- Империя - это промежуточный этап, цивилизация – это основная цель. Должна же быть конечная цель у всего этого процесса. Простите, это моя ошибка, надо было сразу определиться с этими понятиями. Всё, что сейчас творится на всём пространстве бывшего СССР и всего социалистического лагеря в Восточной Европе – это процесс поглощения англосаксами новых территорий и диких народов их заселяющих. Да, да, господа, речь идёт о колонизации пространств англосаксонской цивилизацией. Только так надо понимать большие и малые процессы во всём! Вы спрашиваете, как это сделать? Так мы, сейчас, только этим и занимаемся. Трудно определиться с частностями, всё имеет множество переменных величин, но стратегию нужно определить уже сейчас. Запад имеет сложившуюся столетиями систему, но и у него есть слабые места. Жадность и нерешительность! Навались они на ослабевшие страны со всей своей мощью, и в течение пяти лет всё было бы закончено. Нет, они откусывают по чуть-чуть, грызутся друг, с другом за лучшие куски, применяют то кнут, то пряник, и топчутся на месте.
- И сколько же времени осталось у России до момента полного поглощения, до точки невозврата, в твоём прогнозе? – Юрий озабоченно смотрел на Виктора, будто тот предсказывал его личную судьбу.
- А кому это нужно? Я не вижу заинтересантов в том, чтобы менять ситуацию. Одни смирились, другие нашли себя в новых условиях, а молодёжь, вообще не понимает о чём идёт речь, когда их родители говорят об отсутствии средств. «Кредит берите, если нужна машина, или квартира!» Они если ещё не умеют жить в долг, но уже совершенно не бояться брать кредит. Считают, что его так просто отдать, а на сам дели - это вечная долговая яма. Я как-то был в Израиле, господа, встретил эмигрантку из Киева, так она мне всё прояснила сразу. Семью взяла кредит, или заём, приобрела двушку, сейчас они поменяли её на катедж из четырёх комнат, всё это она говорила с гордостью, только в конце добавила, что пока не отдадут кредит, позволить себе сварить борщ не получается! Вот это ответственный подход к долгам.
- Есть заинтересанты, - Шереметьев немного приподнялся со своего места, нет, не встал, а только приподнялся и склонился к столу. Колеснев подумал, что Семён хочет дотянуться до чего-то на столе и глазами стал искать предмет, протянул через стол бутылку с вином. Семён даже не заметил этого жеста помощи, он смотрел только на Виктора. Взгляд был требовательный с небольшим вызовом.
- Ну, что ж, вам виднее, - Оганов постарался не заметить напряжения Семёна и как можно миролюбивей произнёс, - тогда давайте работать, многое мы, конечно, не успеем сделать, а набросать некий системный план можно.
Вы согласны, что России не дадут подняться с колен? Думаю, что это аксиома! Но есть варианты, их, правда, немного, но попробовать надо.
- Россию нельзя вернуть в то историческое прошлое, которое называлось СССР;
- России невозможно вернуть прежнюю систему образования и здравоохранения;
- России не дадут восстановить государственное промышленное производство и сельское хозяйство в виде колхозов и совхозов и последнее;
- России не дадут свернуть рыночные отношения, они являются основой либеральных ценностей, основой развала СССР и дальнейшего дробления страны.
- Виктор замолчал, всмотрелся в лица своих малочисленных слушателей, как бы проверяя реакцию на выдвинутые постулаты. Затем стал теребить край скатерти, то ли собираясь с мыслями, то ли давая время слушателям для возражений. Юрий привычно хмыкнул, но промолчал – отметился, что он здесь, в теме. Семён напряжённо ждал продолжения темы. Он весь день чего-то ждал такого, ну вот дождался! Четыре пункта - «нет», выдвинутые Виктором являлись только прелюдией к чему-то важному, Семён напряжённо ждал продолжения.
- Вижу, у вас нет особых возражений против моих выводов? Тогда продолжу! Там, на западе всё давно рассчитано, каждый этап плана закреплён в многочисленных документах, которые рассыпаны в различных источниках – мемуарах, статьях и протоколах совещаний сильных мира сего. На каждый этап выделены громадные финансовые средства, пусть не на прямую, в бюджетах стран, но всё просчитано до цента, всё контролируется, проверяется и перепроверяется многократно. По их мнению, вариантов нет, как нет вариантов у зверя, попавшего в капкан – умереть, или быть выловленным заживо и сесть на цепь!
- А, по вашему мнению? – Семён Витальевич осторожно хотел подтолкнуть Виктора в нужном направлении и встретил негодующий взгляд Юрия.
- Можно, кое-что смоделировать. Любой план могут испортить чрезвычайные обстоятельства, которые заставят суетиться этих господ. Когда тараканы забегают, тогда наступит время решительных действий. Нужно создать ситуацию, которая западом не просчитана!
- За столом наступила гнетущая тишина, Шереметьев нервно передвигал тарелки, Юрий сидел с застывшей иронической улыбкой и тупо смотрел Виктору в лицо, словно видел его впервые. Создавалось ощущение, что три взрослых, зрелых человека, говорят об одном и том же, а думает каждый о своём. Пауза затянулась настолько, что Виктор подумал о конце встречи и разговора.
- Позвольте мне высказать, как я это всё представляю, - неожиданно попросил Шереметьев, почему-то глядя на Колеснева.
- Ну, предположим, что настанет такая нештатная ситуация, какого масштаба, и сколько времени она потребует? Думаю, что простой дипломатический скандал на уровне ООН, здесь будет недостаточен? И третий мой вопрос, если позволите, что Россия должна успеть сделать за это время?
- Вы много от меня хотите, господин Шереметьев, - грустно улыбнулся Виктор, - это я там господин Мэй, эксперт и прочее, а здесь, за столом, я такой же, как и вы, только у каждого из нас есть своё личное преимущество – вы хорошо видите изнутри всю обстановку, а я извне.
- Вот, вот, - обрадовался Семён, - я и хочу объединить наши усилия, или взгляды, как вы изволили выразиться. Славно может получиться, вам не кажется?
- Вы предлагаете сотрудничество, господин посол, - с иронией спросил Виктор, - позвольте тогда спросить, от чьего лица и какие у вас полномочия?
- Шереметьев смутился, он никак не ожидал такого поворота и напряжённо думал, что ответить, не говорить же, в самом деле, что он возглавляет тайную группу экспертов с самыми широкими полномочиями.
- Это я так, к разговору, терпеть не могу незавершённых мыслей, они меня мучают потом долго, да и вы не возражали побеседовать о судьбе нашей России.
- Что есть, то есть! – Колеснев закивал головой, подтверждая слова Семёна, или черту его характера, было непонятно, но внимание он отвлёк.
- Не знаю, может я не прав, трудно давать советы ни к кому конкретно не обращаясь, но попробуем промоделировать кое-что.
Россия теперь в самом соку на большой стадии готовности для проглатывания, пару косточек выплюнуть и можно глотать. Эпоха Ельцина кончилась, новый президент неизвестен в большой политике, но внутри страны он быстро набирает очки, по крайней мере, неплохо и решительно положил конец войне на Кавказе. Это плюс, но этого мало. Если он не будет делать поспешных шагов по искоренению наследия Ельцина, то может многое получиться. Запад настораживает его прошлое - КГБ, но кто не работал на КГБ во времена СССР? Для меня, так это большой плюс – у человека должен быть стержень!
- Виктор замолчал, но ненадолго, - меня смущает фактор времени, господа, при любом раскладе, даже двух президентских сроков недостаточно для такой страны как Россия, а по конституции больше нельзя. Вот вам и первая ловушка демократии!
- А, если подправить конституцию? – Тихо спросил Юрий.
- Нельзя, это сразу привлечёт внимание и поднимется нечто невообразимое, мы же с вами договорились – всё делать в рамках законов и обстоятельств. Конституция – это своего рода лакмусовая бумажка, или священная корова, как только за неё примутся, значит, есть угроза демократии. Наблюдали паука в засаде? Он плетёт свою паутину и поджидает жертву, как только поступает сигнал – следует атака.
- А, если не два, а четыре срока стабильности, ведь нельзя по конституции подряд более двух, а через раз, хоть сотню раз можно занимать это место! – Юрий даже взмок, так обрадовался своей находке.
- Ну вот, видите, можно найти неплохие варианты, если постараться! Но, и это не выход, где гарантия, что избранный сегодняшним президентом курс, окажется верным. Это мы здесь, за столом рассуждаем о том, как надо, а на практике много соблазнов. Все мы, лишь живые люди и где гарантия, что молодой президент не подастся на очередные, весьма соблазнительные предложения. Стоит немного переторопиться и всё тайное станет явным, всё подвергнется обструкции со стороны запада.
- Это мы не допустим! – Шереметьев немного испугался своей категоричности, он растеряно посмотрел на Юрия и добавил уже другим тоном, - народ устал от перемен, он больше н выдержит этого насилия и неопределённости.
- Ого! Это уже становиться интересным, - Виктор улыбнулся, взгляд его стал, каким-то маслянистым, - кто же эти мы, и разве сейчас не обсуждаются, как раз, возможные перемены?
- Это другое дело! Если я вас правильно понял, то предлагается эволюционный путь, вы же сами настаиваете на незаметности преобразований, угрозы запада я понимаю и признаю их реальность, а так, незаметно, согласен. - Шереметьев, казалось, уже примерил на себя роль преобразователя пространства и теперь с горячностью хотел показать, что именно так надо действовать, что он понял подсказки Виктора правильно.
- Я не говорил о незаметности, это может перерасти в привычное состояние общества и тогда будет трудно его поднять, ни какой исторической памятью. В любом случае, надо включать всех и делать все изменения понятными не для группы энтузиастов, а для всех. Бедных вытаскивать из нищеты, а самых богатых укорачивать в их желаниях.
- Ты сейчас нарисовал картину полного благоденствия в обществе, мне это напомнило коммунистические иллюзии, - Юрий ощупал Виктора изучающим взглядом, - я не ошибся?
- Ошибся! Конечно, ошибся! Что вы делаете из меня гуру, я всего лишь, как и вы, перебираю варианты.
- Если вы, Виктор, считаете, что это дело всенародное, то позвольте внести одно предложение – а, не подключить ли нам к этому процессу религию? - Семён поспешил проверить на Викторе, свой давнишний план вовлечения всех церквей в систему управления государством.
- Виктор вздрогнул, услышав неожиданный вопрос, он подумал, что ослышался, но судя по выражению лица Семёна, ошибка исключалась.
- Вовлекать или привлекать к чему-то можно тогда, когда оно уже есть, а так, без каркаса государства, получится ещё большая неразбериха, поднимется вся эта религиозная и патриотическая накипь - ваххабиты, баптисты, евангелисты всех мастей и прочие протестанты всех религий мира, патриоты и ура патриоты. Все будут лезть со своими советами и правами, такое уже было. Это не хорошая мысль!
- У Семёна отпало всякое желание продолжать развивать своё предложение, он извинился и, как бы отстранился от разговора, но Колеснев сразу перехватил инициативу, не давая поменять тему разговора.
- У нас мало времени, да и встреча наша случайна, так звёзды легли. Извини, Виктор, хочу уточнить, если я правильно понял, ты предлагаешь в России сделать два контура жизни. Один, который образовался в результате реформ Ельцина, так их будем называть, другой, тайный контур, будет работать над восстановлением суверенности России, как субъекта международного права?
- Виктор с удивлением посмотрел на Юрия, словно тот нёс ахинею, - побойся Бога Юрий Михайлович, я вовсе ничего не предлагаю, вы сами делаете выводы из того, что лежит на поверхности, я только чуть – чуть заглянул с той стороны. В России и сейчас две системы – одна для масс, другая для олигархов, или просто для богатых людей. И в той и другой системе идут параллельные процессы, иногда они пересекаются, иногда противоборствуют, о каких контурах жизни ты говоришь, не пойму.
- Шереметьев сидел молча, он старался не смотреть ни на кого, он был здесь в кабинке ресторана и не был нигде, он слушал, но ничего уже не слышал. Это состояние нельзя было назвать оцепенением, это было нечто другое. Семён создавал свой дайджест из бесед, проведённых с Виктором и Юрием за два не полных дня. Он ещё точно не знал, чем это занятие закончиться, но твёрдо чувствовал, что это очень важно. Наступило какое-то внутреннее облегчение от того, что он, наконец, увидел главное, что не мог распознать за последние годы, проводя множество встреч, организуя конференции различного уровня сложности и содержательности. Он уже ничего не хотел, единственное его желание было остаться одному и писать, писать, писать, оформляя всё это в виде строгих планов, рекомендаций и прогнозов. Из этого состояния его вывели слова Юрия, - да ты, братец, немного перебрал. Я же предупреждал, вино это коварно, а ты пил его, как немцы пьют пиво – литрами, оно действует не сразу.
- Начинали опускаться сумерки, Виктор заторопился, напомнил, что ему нужно вернуться в гостиницу не позднее восьми, - мне, пожалуй, пора, господа, я совсем забыл, что меня будут ждать через час для составления графика на завтра. Обстоятельства, обязательства – всё это условно, но требует порядка.
- А, мы ещё встретимся, - растерянность Семёна была написана у него на лице яркими мазками, он поднялся со стула, расставив руки в стороны и, обращаясь к Юрию, добавил, - я всё обдумаю, но потом будет нужна ваша оценка. Вы согласитесь встретиться ещё раз, через некоторое время?
- Вы что мемуары собрались писать, не советую, рановато, и я, на соавторство не претендую, - Виктор всё понял, но сразу постарался лишить Семёна иллюзии на будущее.
- Юрий пожал плечами, - ты же знаешь, я девушка без адреса, как карты лягут, но для тебя, всё, как и раньше – Таня!
- Уже направляясь к машине, Виктор взял Семёна под локоть, чуть замедлив шаг, произнёс, - только нельзя упускать возможность немного поссориться с западом, чуть – чуть, не доводить до полной конфронтации, а так для того, что бы закрыться и не пускать к себе советчиков. Они всегда используют один и тот же инструмент – санкции! Это легко просчитать. Но для этого надо выполнить несколько предварительных условий – избавиться от пятой колоны в лице новых олигархов, надо их выдавить, подарить западу, как это сделал Сталин с Троцким, нельзя допускать внутреннего преследования по политическим мотивам, а только по уголовным делам, у каждого из них свои статьи.
- Немного помолчав, как бы подчёркивая новый раздел, продолжил, - пусть остаётся рынок, только внутренний, а внешний надо прибрать государству в свои руки, через совместные предприятия – ГЧП. Это западу понятно и близко. Особое внимание необходимо уделить роли доллара внутри страны, нет, не отказаться от него, не дадут, а сократить его значение в жизни основной массы граждан. Вы считали, сколько миллиардов и триллионов уходит из страны без участия государства?
Надо накопить много средств казне государства, для радикальных изменений. Понимаю, не всё будет популярно в народе, но в этом вся тонкость работы. Уровень покупательной способности населения зарубежных товаров надо снизить до прожиточного минимума, пока не возродиться собственное производство. Суверенного долга осталось мало, но долги частных корпораций ещё очень велики, надо это поправлять. Займы в МВФ и в западных банках очень токсичны, они сильнее, чем дипломатические обязательства связывают и сокращают возможности России.
И последнее, надо показать всему миру, что с Россией необходимо считаться, не потому, что она сильная, а потому, что может позволить себе самостоятельные независимые действия на международной арене. Надо научиться помогать только себе. Одно предупреждение – нельзя торопиться со всем этим, не верить в иллюзию благополучия, а всё просчитывать. На это всё необходимо время, возможно одно, возможно два поколения россиян. Спешить нельзя!
- Подошли к автомобилю, Колеснев с нетерпением в голосе заметил, - вы похожи на влюблённую пару, господа, на прогулке, а я уже заждался!
- Вы упомянули, Виктор, что надо чем-то обидеть запад, что бы он перестал мешать нам на внутреннем контуре, - не обращая внимания на слова Юрия Михайловича, напомнил Семён.
- Я просто знаю, как поведёт себя запад, особенно ЕС и США, когда захотят наказать непокорных – они объявят санкции по ограничению товарооборота с Россией. Тогда вам не прейдётся самоизолироваться, всё будет естественно и понятно для запада, ведь они будут инициаторами процесса ограничений. А России останется только воспользоваться этой свободой от мирового рынка и заняться восстановлением своих отраслей – вынужденно! Здесь два в одном - вытеснение импорта и собственное развития и опять, вроде, вынужденно!
- Да, красиво может получиться, - закивал головой Семён.
- Не забывайте, что в стране официально существует рынок, а значит капитализм, так что понимания от народа особого не ждите. Нельзя менять психологию граждан каждые десять лет, так можно и революцию получить – бунт олигархов, - Виктор засмеялся и протянул руку для прощания, потом опустил её, - мы же едем вместе!
-«-
Шереметьев проснулся очень рано, это даже нельзя было назвать пробуждением, просто он привык просыпаться, оставаясь в постели, работать, мысленно: составлять тексты, схемы, спорить с собой. В такие минуты, которые могли растянуться в часы, Семён решал главное, а когда поднимался, пил кофе, приводил себя в порядок, он уже твёрдо знал, что делать в течение предстоящего дня. Глаз он не раскрывал, наоборот переворачивался на живот, или набок, там, за веками возникал цветной занавес - экран, иногда он был розовым, иногда серым, а иногда просто чёрным. По цвету экрана Семён определял своё настроение и отношение к информации для размышления. Если фон был розовый – настрой получался хороший, если чёрный, то лучше и не работать. Тогда Шереметьев быстро поднимался, принимал душ и за завтраком, планировал обычный трудовой день.
Сейчас, нельзя было определить, спал ли он вообще в эту ночь. Просыпался и проваливался вновь в череду сновидений, спорил сам с собой и к утру совсем измученный, но полный решимости рывком поднялся с постели. Не успел принять душ, раздался звонок телефона в номере. Шереметьев с удивлением взглянул на аппарат, - кто мог звонить в такое время? Вероятно, Юрий, но так быстро, после расставания?
- Не спеша, Семён снял трубку, думая, что это дежурный администратор, больше некому. Он всегда предупреждал, что бы его будили не позднее семи часов, это привычка.
- Спасибо, я уже встал!
- На другом конце провода возникла небольшая пауза, потом мягкий баритон произнёс, - доброе утро! Извините, что беспокою рано, но вчера не смог с вами связаться.
- Семён сразу узнал голос человека с таким специфичным голосом – из службы охраны самого! – У меня вчера был свободный день, вне графика, - поспешил напомнить Шереметьев, - он здесь?
- Да, и хочет с вами встретиться сегодня, ну скажем, часика в два.
- Семён отлично помнил, что обсуждать, что-либо по телефону не принято, никаких деталей и уточнений, но не мог не спросить, - ничего не случилось?
- Машина будет у подъезда ровно в 13-00, - вместо ответа прозвучало в ответ, - номер …, на левом переднем крыле ….
- Связь прервалась, бессмысленно было предполагать, что явилось причиной внезапного вызова, да ещё здесь, в Сочи. Обычно, обставлялись такие встречи иначе. Значит, что-то всё же случилось!
Вся первая половина дня сразу рухнула. Планы спокойно посидеть в номере, осмыслить и записать услышанное вчера, пока всё свежо в памяти, улетучились в одно мгновение. Надо готовиться к встрече, но как готовиться, что готовить, если всё так неожиданно.
Войдя в ресторан на первом этаже, Семён вспомнил, был такой же вызов ночью вовремя событий на Кавказе, потом ещё один, не связанный с войной, но это было так давно!
Пережёвывая совсем невкусную еду, по сравнению с вчерашним изобилием, Семён продолжал перебирать варианты тем встречи. Последний разговор состоялся несколько месяцев назад, когда принималось решение о восстановлении государственной власти в стране.
Президента совершенно не утраивала не вертикаль, ни горизонтальные рычаги управления. В каждом субъект своё законодательство, которое иногда шло в противоречие с федеральными законами. Олигархат рвался к власти – у них, было достаточно средств, для любой избирательной компании. Покупалось и продавалось всё и все. Не дремал и криминал, он настолько адаптировался в новых условиях, что рвался во власть с ещё большей силой, чем миллиардеры от промышленности. Их интересы часто не совпадали, но все конфликты решались знакомыми для обеих сторон методами – криминальными войнами. Казалось, не было конца этому переделу власти и войнам, аллеи могил выстраивались на самых почётных местах кладбищ, а процесс продолжался и требовал самого решительного вмешательства. Вопрос на совещании у президента был внешне прост и естественен. На кого опереться в наведении порядка в России?
Судя по служебным запискам, подготовленным в ФСБ, МВД «о состоянии дел», всё обстояло терпимо, в рамках действующего законодательства, но на практике…, анализ подготовленный администрацией президента с участием группы Шереметьева, выявил, что законной власти в стране нет. Структуры государственной власти есть, а власти, исполняющей свою функцию в интересах государства нет!
Возникло и окрепло новое явление в России – коррупция! Нет, это не старое телефонное право, времён КПСС и даже не авторитет одной партии, основанный на идеологии - это авторитет денег. Чем больше денег, тем выше авторитет у любого субъекта.
Один большой авторитетный начальник из ФСБ резюмировал ситуацию просто, - сажать надо больше! Ему возразил представитель МВД, - на каком основании, если соблюдаются законы, принятые законодательным собранием двух уровней. Получалось так, как сформулировал Ельцин – «Разрешено всё, что не запрещено!».
Тогда разговор, так ничем и не закончился, просто приняли к сведению информацию и всё. Это лучшее, что можно было сделать в тот момент!
После общего разговора на совещании, где Шереметьев только присутствовал, не высказывая свих собственных мнений, он, по просьбе президента, прошёл в кабинет, вернее, в небольшую комнату для индивидуальных бесед и ещё час, с небольшим, беседовал с ним с глазу на глаз.
- Ну как, какое у вас впечатление? – Задал свой первый вопрос шеф.
- Семён Витальевич был готов к такому вопросу и с невинной улыбкой ответил так же односложно, - ничего неожиданного, дан полный анализ состояния страны надо, только, выбрать правильный путь из небытия.
- Президент внимательно посмотрел в глаза собеседника, очевидно, стараясь понять, не шутит ли он.
- Есть варианты? Или сажать, сажать и сажать?
- Нет, настало время переходить на ручное управление страной, почистить правительство, усмирить олигархов, настроить всю вертикаль власти. Пора прекратить это самоубийство страны – выборы губернаторов и всей структуры исполнительной власти. Они же чувствуют себя удельными князьями – народ выбрал, а то, что они, входя во власть уже, чьи ми то ставленниками, это проявляется сразу.
- Вы мне набросайте свои соображения, а я подумаю, вы как-то легко говорите – «ручное управление», а если распоряжения просто игнорируются, а потом появляется гора справок, почему и отчего моё распоряжение не исполнено в срок. При любой ситуации – ответ один, нет денег в казне, или ещё глупее – готовятся изменения к закону, а там законодатель думает годик. Ситуация меняется каждый день и то что можно исправить сразу, превращается в проблему на несколько лет.
- Вот вы меня и сами убедили, что пора переходить на ручное управление страной, - Шереметьев даже обрадовался своему предложению, но посмотрев на встревоженного президента, понял, что его радость, мягко говоря, неуместна.
- Вы понимаете, что в стране деньги есть, много денег! Деньги везде, кроме бюджета, там всегда их нет. Я заранее знаю, чем закончиться разговор с министром финансов, или председателем банка РФ. Живём на то, что вылетает, в буквальном смысле слова, в трубу. Нефть и газ, ну немного и других ископаемых. Весь металл из страны вывезли, в виде металлолома в Китай и Турцию. Только по тому, как жиреют каждый день наши олигархи и как мне подсовывают на подпись разные концессионные документы, я понимаю, что страна наша с бездонными финансовыми возможностями. Все доморощенные экономисты в один голос говорят, что нам нужны зарубежные инвесторы, а наши денежки работают там, в этом зарубежье.
- Не знаю, для чего вам моё мнение, если вы так хорошо всё знаете о стране и чувствуете каждый её нерв. Я совершенно не шучу – знать и правильно понимать расклад сил, это залог успеха. Создайте свой кошелёк – резервный фонд, или фонд развития, аккумулируйте там значительные суммы, которые будут в распоряжении исполнительной власти – вашем и премьера. Да, кстати, когда вы уберёте этого премьера. Это же первый ваш помощник, а он начал лезть в политику, да и репутация у него, - Семён закатил глаза, подбирая нужное слово, - Мишка два процента!
- Посмотрев на фигуру президента, который терпеливо слушал его наставления, Шереметьев заметил чуть уловимые искорки в его глазах, которые как всегда возникали при нелепости ситуации. По всему видно было, что он только терпел и не более. Быстро свернув разговор, Шереметьев, теперь уже совсем другим тоном заметил, - я всё понял, в ближайшее время подготовим для вас оптимальную схему действий.
- Отлично, а я грешным делом подумал, что Евгений Иванович ошибся, рекомендуя создать вашу группу поддержки.
- На этом, та памятная встреча была завершена, аналитические записки Шереметьева поступали на стол президента в двух случаях, или точнее сказать двух видов содержания – одни с предложениями о тех или иных изменениях, другие – глубокий анализ результатов внедрения этих предложений, через различное время, достаточное для проявления эффекта. Если ожидаемого эффекта не следовало, то давались рекомендации о коррекции системы.
-«-
Выйдя из гостиницы в назначенное время, Семён Витальевич медленно прошёлся вдоль ряда припаркованных машин и заметил нужное авто в стороне, прямо перед входом. Все знаки были на месте и Семён, не думая об осторожности, открыл заднюю дверь и сел на сиденье. В машине был мягкий полумрак от тонированных стёкол, но водителя в салоне не оказалось. Шереметьев собрался уже выйти, но в это мгновение водительская дверь распахнулась, на сидение опустился мужчина средних лет с бутылкой воды в руке.
- Здравствуйте, а я уже здесь, - бутылка из руки мужчины выпала, вода пролилась на сидение рядом.
- А, вы не ошиблись дверью, - не глядя на Шереметьева быстро произнёс водитель, потом обернулся к пассажиру и растерянно улыбнулся, - простите, я вышел на секунду за водой, но входную дверь держал под контролем.
- Я не из гостиницы подошёл, бывает, но машину надо запирать, могли бы и бомбу подложить. – Лицо водителя сразу посерело, словно ему зачитали приказ об увольнении.
- Это будет наша маленькая тайна, как вас величать? – Николай!
- Вот и хорошо Коля, поехали, пора. Куда нам предстоит телепортироваться?
- Бочаров – Ручей.
- Глупый вопрос, конечно, мог бы и сам догадаться, куда же ещё в Сочи.
- Дорога заняла совсем немного времени, хоть и трафик был насыщен всеми видами транспорта курортного города в разгар сезона. На КПП проблем не было, узнав машину из своего парка, охранник неспешно осмотрел её издалека, кивнул водителю, как старому знакомому, по поводу пассажира вопросов не задавал – не принято.
- Что тут у вас всё так просто? – удивился Шереметьев.
- Да нет, совсем непросто. Я сам и являюсь пропуском, а кого везу и к кому не их дело.
- Автомобиль подрулил к одиноко стоящему одноэтажному строению, остановился в метре от входа. – Дальше вас проводят. Николай сидел неподвижно, чувствовалось напряжение. – Ну, я же сказал, что это наша маленькая тайна, значит тайна, - Семён улыбнулся и в ответ получил радостную улыбку водителя, - спасибо, а я думал, что уже всё, надо прощаться с работой. У нас с этим строго!
- Из двери вышел человек, похожий на садовника, открыл заднюю дверь авто, со стороны, где сидел Семён и кивком головы поздоровался.
- Я вас провожу, Семён Витальевич, - по манере, тембру голоса и ещё неизвестно по каким признакам, Шереметьев сразу понял, что перед ним не садовник. Выбравшись из машины, Семён зашагал по не широким коридорам здания, но, как только они вышли в лифтовый холл, сразу стало ясно, что это только вход в большой единый комплекс. Доверившись сопровождающему, Шереметьев перестал считать этажи и запоминать переходы. Путь был выстроен так, что без специальной тренировки запомнить все повороты было проблематично. Через несколько минут вошли в небольшое помещение, больше похожее на приёмную важного чиновника. По обе стороны от незаметной двери, выполненной в виде панели из морёного дуба, расположились два массивных стола, за одним из которых сидел мужчина средних лет в гражданском костюме, но с военной выправкой заметной, даже, когда он сидел. При появлении Семёна и его сопровождающего, он поднялся, словно для рапорта, но «садовник» поднял руку и человек молча кивнул.
- Вас ждут! – Всего два слова наполненных большим смыслом, не присаживайтесь, а вас ждут. Это означало только одно, что президент уже на месте, а они задерживаются, или опаздывают, никакой укоризны в голосе, только фактура.
Войдя в кабинет президента, Семён удивился большой освещённости кабинета, словно за невидимыми окнами был полуденный солнечный свет. Всё было ярко высвечено и совсем не ощущалось, что помещение находиться глубоко под землёй. Семён впервые попал в это царство отдыха для президентов – в южной столице России и всё, что он видел, воспринимал, как новые ощущения.
За большим рабочим столом сидел президент, погруженный в какую-то работу, очевидно, он перечитывал сводки или аналитические записки, окружённый со всех сторон ровными стопками бумаг.
При появлении Семёна, президент поднялся и сделал пару шагов навстречу гостю. Только в этот момент Шереметьев заметил в его руке небольшой томик в кожаном переплёте.
- Здравствуйте Семён Витальевич, решил побеспокоить вас, есть повод, - свободной рукой президент указал на кресло за небольшим столом в углу помещения. – Вот, набираюсь, мудрости у древних, хорошо и просто всё написано.
- Шереметьев прошёл к указанному месту за столом, сел и сосредоточенно посмотрел в глаза президента. Его всегда удивляла одна небольшая особенность – он легко читал, по выражению глаз, мысли этого человека, ну не мысли, а направления мысли, если хотите, желания, которые не всегда высказывались, а только подразумевались. Вопрос, желание услышать больше, желание возразить, потребность высказаться самому о главном. Это читалось не по выражению лица, или по жестам, а пряталось во взгляде. Быстрый взгляд в сторону собеседника во время его доклада, чаще всего говорил о несогласии президента с доводами. Искорки, глубоко в глазах, говорили о его заинтересованности и согласии. Когда его светлые глаза темнели и прятались за опущенные веки, было не до сантиментов – он гневался, был просто взбешён! Вот и теперь, прежде чем начать разговор, Шереметьев пытался определить состояние собеседника по его глазам. Молчание затянулось, если приглашён, значит надо не говорить, а слушать, инициатива не на стороне приглашённого, а если напросился на встречу, тогда говори, не жди пока тебя попросят. Такие не хитрые правила этикета всегда были оправданы и давали хорошие результаты, по крайней мере, многолетний опыт Семёна это подтверждал.
Читая мысли Шереметьева, президент отложил томик и внимательно посмотрел на гостя своим проницательным взглядом, - мы ещё успеем обменяться информацией и своими наблюдениями, а пока начну с того, что меня беспокоит в первую очередь. Подходит к концу мой второй президентский срок, пора готовиться к переменам. Мы с вами всё уже обсудили, всю схему временной передачи власти новому премьеру на один электоральный срок, но всё может произойти и мне хотелось, чтобы ваша группа растворилась в новых структурах, и исполняла свои, - здесь президент словно запнулся, подыскивая нужное слово, - функции. Обязанности это не то слово, вас же никто не обязывает служить России? Президент улыбнулся.
- Мы же с вами давно нашли нужную формулу для нашего существования – растворение во множестве государственных и научных структурах? Разве этого теперь мало?
- Удивление Шереметьева было искренним и возникло мгновенно. Что могло произойти, чтобы первое лицо государства обеспокоилось за судьбу того, что легально не существует.
- Всё может произойти, - повторил президент, - мне кажется, что вам пора оформиться в определённую структуру в составе президентской администрации. Ну, хотя бы в виде одного из аналитических отделов.
- Вы хотите, чтобы нас взяли в оборот и рассматривали каждый наш шаг в увеличительное стекло. Вы подумали о том, что в вашей администрации ещё много приверженцев запада? Нет, нет, это преждевременно и опасно.
- Неопределённость вашей группы в составе научных центров, меня ещё больше настораживает, - быстро отреагировал президент, - вдруг, опять возникнет очередная оптимизация и тогда будет совсем плохо. Вы будете обязаны, для своего сохранения на рабочих местах, доказывать что-то и согласовывать планы работы. Вот тут вас и вычислят! Вам не кажется, такой вариант более опасным? И потом, вы же сами предлагали, пусть не сейчас, а позже, поменять структуру академии наук. Они же занимаются, Бог знает чем! Надо же придумать такое – индекс цитирования, как фактор эффективности научной деятельности!
- Признаться, предложение неожиданно, я не готов, так сразу ответить, но надо думать, - Семёна настораживала тональность предложения, он чувствовал, что президент всё продумал, это не эмоциональное предложение, а осмысленный шаг.
- Ну, так давайте подумаем вместе, и сейчас, - в глазах президента загорелись знакомые искорки, которые подсказывали Шереметьеву, что решение уже принято и только надо выслушать весь план до конца, сделать, возможно, несколько уточнений и всё.
- Какая схема?
- Ну вот, совсем другое дело, - улыбнулся президент, - я уже обозначил, что мы создаём ещё один аналитический отдел в администрации президента. Подумают – одним отделом больше, одним меньше! Сколько у вас сейчас сотрудников находится в штате различных структур академии наук?
- Двадцать, но это только те, кто работает на уровне начальников исследовательских лабораторий, выполняют только мои указания, а тех, которые выполняют различные разовые поручения по узким направлениям, гораздо больше. Штат вовлечённых, в нашу работу сотрудников не определён - от единомышленников, до волонтёров. Мы подвергаем анализу большой пласт информации из западных источников, а это делают различные люди, порой совершенно чуждых нам убеждений.
- Вот видите, как хорошо получается! Есть ядро, есть сотни исполнителей. Мы с вами не собираемся складывать все яйца в одну корзину, пусть всё остаётся, как создано вами и Евгением Ивановичем, но ядро надо защитить от различных, непредсказуемых, пока, изменений.
Предлагаю организовать новый аналитический отдел, состоящий из руководителей отдельных направлений исследований, - президент на секунду задумался, но это не были его спонтанные размышлением, а скорее воспроизведение по памяти заранее продуманного плана. - У нас же в России всё развалено, это ваша оценка. Всё подлежит восстановлению, а точнее воссозданию в новых условиях. Давайте вспомним старую схему министерств, которые создавали народное хозяйство в СССР.
- Предложение президента было, весьма, неожиданным и заставило Семёна напрячься, - но мы, наша группа, занимается не народным хозяйством, а более общими проблемами, до конкретной работы в поле надо ещё дорасти, - неуверенно возразил Шереметьев!
- Может быть и хорошо, что, существует большое несоответствие между реальной деятельностью и заявленной публично? Пусть там поломают голову и посмеются над очередной неэффективной новой структурой. Надо подумать, как всё это обыграть.
- Семён Витальевич понимал, что новое предложение больше связано не с опасностью, которая подстерегает его группу, опасность всегда существовала, и будет существовать, дело намного серьёзней. Президент задумал более глубокую, продуманную игру, только вот с кем, если с внутренними недоброжелателями, это одно, но в его предложении чувствовалось нечто большее. Шереметьев в одно мгновение оценил все последствия такого шага, его пронзила догадка, но он не решался спросить напрямую и не от того, что боялся выглядеть неподготовленным, а больше стеснялся. Да, да, стеснялся и всё!
- Позвольте спросить о причине вашего решения, - только и нашёлся, что спросить Семён тихим голосом.
- Они с президентом были почти одного возраста, в одной стране воспитывались, воспринимали все изменения в стране одинаково, но всегда Шереметьев чувствовал большую дистанцию в их подходе, когда речь заходила о практических действиях.
- Президент внимательно посмотрел на опущенные плечи Семёна, загадочно улыбнулся, - вы, о чём подумали? Я не предлагаю вам готовиться к отступлению от наших планов, не нами намечено, не нам их и отменять. Вы отлично знаете, что, хотим мы этого или не хотим, а прейдётся кое - что перестроить, перегруппировать перед новым этапом, как перед новым сражением. Признаться, я несколько запутался в этих всех хитросплетениях, вроде всё ясно в теории, а на практике не на кого опереться.
- Я вам кое - что приготовил, поспешно проговорил Семён, доставая из кармана две флэшки. Он почувствовал момент, когда можно ещё прервать президента, а потом только слушать и запоминать. Такая сложилась практика в их общении.
- Что это? - Живо заинтересовался президент.
- На одной, запись беседы с одними очень интересными людьми, нашими соотечественниками, но большую часть жизни проведшими там, - Шереметьев указал пальцем за спину.
- Эмигранты, что ли?
- Да нет, работа у них такая, один международник, но в последние годы свободный стрелок, а другой, то же наш, я ещё не разобрался, чем он там занимается, но очень интересно излагает. Познакомились только здесь, вам будет полезно и интересно послушать запись.
- Президент вертел в руке флэшки, - а, на другой флэшке что?
- На другой, чёрной флэшке, мои краткие замечания, ночные бдения, так, для себя.
- Президент отложил в сторону оба носителя, - посмотрю позже. Так, вы согласны с моим предложением? Вижу, что есть вопросы. – Без всякого перехода президент стал излагать чётко и последовательно, что его волновало в последнее время. Шереметьев только кивал головой, показывая, что понимает и только.
- Второй срок моей работы подходит к концу, а что удалось сделать в стране? Чуть – чуть притормозить разграбление ресурсов? Слава Богу, с войной на Кавказе чудом удалось покончить. Ресурсов нет, армии нет, бросали в бой неподготовленных юнцов. До сих пор чувствую вину за эти подвиги. Один умный человек подсказал, что Кавказ всегда был непокорённым и посоветовал перечитать всё о событиях во времена Шамиля. Нет не этого, а того, столетней давности. Вы удивитесь, сработала тактика генерал-губернатора на Кавказе – мир, достигнут в результате переговоров, а не на полях сражений, это я запомнил на всю жизнь. Нельзя победить воина, его можно только уничтожить, а как уничтожить весь народ, если с самого детства, с пелёнок, честь ставиться выше всего и существует кровная месть. Мы и так далеко зашли, кровниками для чеченцев и ингушей стали все русские!
- Президент помолчал, потом резко поменял тему, - в армейских кругах, под погонами, всё выглядит по-другому, есть приказ, есть цель и честь, наконец! А сейчас меня окружают люди, которые готовы менять свои убеждения хоть каждый день.
- Но это же было не всегда? - Тихо просил Семён.
- Не всегда, но это осталось там, в прошлой моей жизни.
- А старые ваши друзья и знакомые, которые вас величали просто по имени, разве они исчезли, вы их совсем сбросили со счетов?
- Президент с удивлением посмотрел на Шереметьева, - где я, а где они!
- Всё зависит от вас, господин президент! – Семён сам того не подозревая, произнёс запретное словосочетание, которое вызвало вспышку гнева у президента.
- Вы хотите сказать, что я зазнался, что меня испортила должность?
- Нет, просто я напоминаю, что ваши бывшие друзья, с которыми вам было легко и комфортно, воспринимают вас именно так, они бояться приблизиться и напомнить о себе.
- Да, они в большинстве своём простые люди, но причина не во мне!
- А, я и не настаиваю на этом, просто напоминаю, что сейчас инициатива на вашей стороне, - Шереметьеву в одно мгновение показалось, что тема о друзьях возникла не сама по себе, а возникла по Фрейду, долго гнездилась в подкорке, а теперь выплеснулась.
Но, они же все простые люди, зачем им мои проблемы, а тратить время на охи и вздохи просто некогда, мы встречаемся, но редко. Вы, очевидно, забыли, что я вырос и формировался именно в той среде, а теперь всё изменилось.
- Ничего не меняется в отношениях между людьми, если мы этого сами не хотим, - поспешил возразить Семён. Может это единственная ваша опора, а вы так легко от неё отказываетесь.
- Президент готов был уже возразить, открыл рот, но Семён опередил его, - прошу прямо сейчас ознакомиться с моими выводами, они поместились на одной страничке текста, а потом, продолжим беседу, - Шереметьев взял со стола нужную флэшку и протянул её президенту. Президент молча, с небольшим раздражением, которое проявились в резких движениях, взял носитель и направился к своему рабочему столу. Шереметьев оставался на месте, но настороженным взглядом следил за всеми движениями президента, - не перегнул ли я палку?
- Минут пять было полное молчание, судя по тому, что взгляд президента скользил по экрану монитора неоднократно, он несколько раз перечитал текст, останавливая взгляд и продолжая лёгкое движение головой, как делает всегда человек, погружаясь в смысл написанного. Наконец, президент оторвал взгляд от экрана и устремил его в сторону Семёна.
- Откуда это у вас? Раньше мы не обсуждали подобные проблемы в таком ракурсе.
- Раньше у нас была другая задача – затормозить скорость падения и развала России! Эту задачу, если помните, ставил перед нами Евгений Иванович. Теперь наступает новый этап, или я ошибся? Вы же сами только что отметили это, я понимаю, что наша встреча связана больше не с необходимостью организации нового аналитического отдела в администрации президента, а с изменением стиля работы в целом.
- Внимательный взгляд президента выражал и восхищение, и вопрос одновременно. – Вы практически предвосхитили моё желание обсудить новый стиль работы, в связи с тем, что мне скоро прейдётся оставить эту работу. Всё написано очень интересно и ясно, но как вы предполагаете это выполнить, если я уйду от дел, и у меня не будет возможности влиять, на то, что вы так хорошо описали в своём плане.
- Это не план, а рекомендации, - улыбнулся Семён, - они хорошо укладываются в первую часть нашего разговора. Старый друг, лучше новых двух – помните?
- Понятно, но практически трудновыполнимо, меня окружали скромные люди со средним достатком, по советским меркам, а теперь окружают акулы бизнеса, да ещё какого – дикого!
- Шереметьев рассмеялся громко, не сдерживая себя, впервые он получал удовольствие, понимая, что может практически помочь президенту. «Советы нужно давать тем, кто об этом просит!», - вспомнилась фраза Виктора, всё пришло в движение. Шереметьев резко понялся из полу-кресла и стал ходить вдоль деревянной панели, казалось глухой стены. Президент, оставаясь за столом, с интересом наблюдал за преображением Семёна.
- Нет, вы решительно не воспринимаете новейшую историю, которая несёт в себе ответы на любые сложные вопросы, - Семён почти выкрикнул эту фразу, так для себя, что бы опереться для развития собственной мысли. Эта привычка, находить ключевую фразу, возникла у него давно, когда он, не имея возможности иметь оппонентов, спорил сам с собой.
- Урок первый! Что сделал Ельцин, когда создавал свой ближний круг? Правильно, раздавал налево и направо достояние страны, причём самым разным по качеству людям, даже не заботясь о том, как они этим распорядятся. Я даже не буду останавливаться на подробностях, вы их отлично знаете и даже боретесь с этим явлением. Второе, пока бюджет страны верстается из слабых источников, вам понадобиться свой, независимый кошелёк. Можно назвать это по-разному – резервный фонд, например, но он должен работать на вас, кем бы вы ни были президентом, или другим лицом. Деньги всегда нужны и для добрых и для недобрых дел! У вас ещё год! А это достаточно, чтобы вытащить из небытия ваших друзей, или доверенных лиц, я даже догадываюсь с кем вам комфортно работать в вашем окружении.
- Вы думаете, это может получиться? – В глазах президента читалось недоверие, - исправляя ошибки предшественника, сам буду заниматься тем же – невероятно!
- Это лучшее, что можно придумать! И ещё один аргумент в пользу этого плана – он будет хорошо воспринят с той стороны, ну это же так для них естественно! Только все яйца не в одну корзину, вам понадобиться десяток кошельков, причём, эти кошельки должны быть из разных сфер. Понадобиться вам, выполнить серьёзный проект, в промышленном производстве, привлечёте своего человека с кошельком из промышленной сферы, понадобиться в сельском хозяйстве, и там должен быть человек, а может и несколько, для вашего проекта. Схема понятна, надеюсь. Такие вот независимые от государственных средств инвесторы – частный капитал, работающий по национальным проектам, или целевым программам.
- Трудно будет накачать их деньгами с нуля, - подхватил тему президент, - у меня остался год.
- Надо расставить их по нужным местам и поддержать так, чтобы конкуренты не съели. Вообще особо скрывать ваше знакомство, или личную дружбу не надо, так даже будет лучше. Кто посмеет открыть рот на президента? У вас же административный ресурс максимальный.
Теперь два слова о предстоящем конце вашего пребывания в должности - приём один!
- Так мне весь Питер прейдётся перетащить в Москву, только там я работал и чувствовал себя уверенно, разбойники тоже встречались, но больше интеллигентных людей со стержнем и понятием о чести, а сейчас встречаются разные люди, пока разберёшься в его ментальности, он успевает многое нагородить. Мне понравилась ваша мысль о восстановлении вертикали и горизонтали власти, но как это выполнить практически, с чего начать?
- Не будем спешить с преобразованиями, дождёмся второго пришествия, вот тогда и начнётся настоящая работа, - Шереметьев продолжал мерить шагами пол, только иногда останавливался, отвечая на очередной вопрос президента.
- Да? Какого пришествия, Христа? – Президент не мог понять шутит ли его собеседник, или это метафора. Потом до него дошёл весь смысл слов Семёна, на скулах появились желваки, потом мышцы лица расслабились и он засмеялся.
- Советую вам прослушать запись беседы, - Шереметьев поднял и положил перед президентом первую флэшку, - потом просмотреть мои предложения повторно. Я не всё включил в свой текст, из того, что прозвучало в беседе. Вам будет интересно и полезно. После прочтения уничтожить обязательно! Не хотелось бы оставлять след.
По поводу вашего распоряжения о создании нового аналитического отдела в администрации, согласен, назовём его просто - двадцатый. Над штатной структурой поработаю, но как сделать так, чтобы не выдёргивать специалистов из научной среды? Как только появится штамп – сотрудник администрации, вся наша конспирация сразу улетучиться.
- Подумайте и об этом, я заранее согласен с любым оптимальным вариантом, хочу быть ближе к вам в любом качестве и в любой должности, возьмёте к себе, если вдруг?
- Если вдруг, то не возьму, меня не будет, - Семён развёл руки в стороны и оба засмеялись!
- А, что это за запись? – Заинтересовался президент, вертя в руке вторую флэшку, - что это за новые друзья появились, о которых я не знаю?
- Один, давнишний мой товарищ по университету, а точнее, один ВУЗ заканчивали, только он на журфаке учился, с другим познакомился здесь. Не могу точно утверждать, что познакомились, просто побеседовали. Я точно и не знаю, чем он там занимается, но по рекомендации Колеснева, человек он наш, только там давно работает в финансовой сфере и обладает массой интересных и полезных знаний. Меня удивило то, что представился он русским именем - Виктор, а на пейжике, участника конференции записано другое имя, англичанина Джона Мэй!
- Расскажите кратко, что вас так заинтересовало, - попросил президент, он улыбнулся уголками рта, - такое бывает. Или он из Ми-6, или он действительно наш, один из тех, тогда почему так легко открылся вам при мимолётной встрече? Задание дам, узнаем больше.
- Никакого задания давать не надо, это может повредить и ему и нам, он давний знакомый Юрия Михайловича, который и организовал нашу встречу. У меня сложилось впечатление, что этот господин больше сам был заинтересован в той беседе, чем я. Да вы сами можете в этом убедиться. Я текст укоротил, оставил только главное, что может вас заинтересовать, - похоже, Семён предлагал прослушать запись немедленно, но президент не спешил, по давней привычке, бросил взгляд на часы, стоящие на столе, - ну что же время немного есть, давайте послушаем вместе. Но, что вы вырезали из записи, в разных мелочах может быть скрыт определённый смысл?
- Уверяю вас, я удалил фоновый мусор, разговор который сопровождает любое застолье, - Шереметьев несколько смутился, признаваясь в том, что запись сделана без ведома противоположной стороны.
- Так что, они не знали о записи? Это нечестно! У меня был такой случай, когда мою беседу тайно записал один господин, а потом воспользовался.
- Уверяю вас, здесь всё было не так, Виктор, сам наговаривал, словно под запись, то, что считал наиболее важным, делал акценты в наиболее сложных местах и старался выделять в тексте, то, что хотел, чтобы я запомнил. Вроде и разговор был общим, но я чувствовал, что он говорит именно для меня.
- Совсем интересно, давайте послушаем немного, - хозяин кабинета, опять сел за свой рабочий стол, настроил звук и включил запись.
- Там только последняя встреча записана, - предупредил Семён и стал молча ждать, он старался не мешать, но с нетерпением наблюдал за реакцией президента. Мимика говорила ему больше, чем слова. Президент сначала вслушивался в голоса беседующих людей, привыкая к тембру каждого голоса, очевидно стараясь выделить голос каждого. – Это кто говорит? – Юрий. А, это кто? - Виктор!
- Тембры и манера речи были разные и через минуту, хозяин кабинета легко определял, кто и что говорит. Прослушав запись до конца, президент одел наушники, выключил динамики и ещё раз прослушал запись. Закончив прослушивание, он медленно повернулся к Шереметьеву, - интересно, вы говорите, что впервые встретили этого человека, а у меня складывается впечатление, что он готовился к этой беседе и выстраивал разговор так, чтобы обратить ваше внимание на важные для него вещи.
А, причём здесь моя семья? – Вдруг, спросил президент.
- Вы о чём?
- Да вот, в том месте, где он утверждает, что руководитель России должен быть одиноким человеком, чтобы иметь свободные руки для непопулярных действий и быть с защищённым тылом.
- Не знаю, я как-то не обратил на это внимание, - растерялся Семён. В разговоре было много такого, что напрямую не относилось к кругу наших интересов, пришлось это убрать.
- Напрасно, напрасно, у вас осталась полная версия записи? Я хотел бы прослушать именно её.
- Шереметьев густо покраснел, лицо покрылось испариной, но он взял себя в руки и небрежно произнёс, - ну зачем вам полупьяный трёп, трёх холостяков?
- Ну, скабрёзность меня не интересует и анекдоты, тоже, а вот такие нюансы я люблю изучать.
- Пришлю вам полную запись!
- Тогда подытожим услышанное, Семён Витальевич! - Президент, опять, бросил взгляд на часы, успокоился.
- Неплохую схему восстановления России предлагает ваш визави и акценты, и последовательность действий. Получается так, что мы с вами пока идём верным путём, только всё долго получается. Он говорит о пятидесяти годах, на всё про всё, а где они у нас? Законы и Конституция всё обрезают до двух президентских сроков. Вот вам и первая ловушка. Моисей так и не попал в землю обетованную, довёл евреев до её границы за сорок лет, а сам не вошёл, значит, считал себя не очищенным от скверны рабской идеологии, умер рабом.
- Семён с интересом посмотрел на президента, пытаясь понять, почему тот выделил именно это место. Потом понял всё – главное беспокойство главы государства, в этот момент, заключается именно в этом казусе – уйти с должности и остаться у руля.
- Вы реально имеете возможность быть избранным, через один электоральный срок ещё на два периода, - Семён многократно разрабатывал для себя эту схему и был убеждён, что это возможно.
- Иметь возможность, это ещё ничего не значит, к этому надо хорошо подготовиться, расставить людей в необходимой последовательности и работать, работать над основным планом.
- Мы с вами уже это обсудили, у вас есть питерцы!
- Я ещё прослушаю запись, а вы подготовьте мне свои соображения, более развёрнуто, по всем направлениям, которые затронул этот Виктор Аветисович. Почему Аветисович, у него, что армянские корни, или это очередной псевдоним? Не упускайте его из вида, а я постараюсь узнать о нём больше по своим каналам.
- Только, пожалуйста, - начал обеспокоенно говорить Семён, но президент опередил его, - не беспокойтесь, я проверю его только по СВР, в ФСБ запрос делать не буду. Неужели всплыл один из наших потеряшек? Такие спецы, а вынуждены бояться предательства своего же начальства, сколько их сдал один только придурок, по указанию демагога.
- На этом встреча закончилась, договорились о следующей, в Москве, обсудили, как будет проходить организация нового отдела, к кому обращаться, с кем работать, но главное задание заключалось в подготовке Шереметьевым полного отчёта и плана работы нового отдела.
После отъезда Шереметьева из резиденции, президент ещё несколько раз прослушал записи, перечитал его короткий отчёт, потом стал быстро писать, подчёркивая и выделяя некоторые пункты записи, которые были наиболее значимые для него. Таких подчёркиваний было много, пробежав глазами свои записи, хозяин кабинета усмехнулся, - всего пару часов, а программа на целую жизнь!
Потом он стал выписывать по пунктам, создавая последовательный план действий:
1. Подготовка новых кадров для работы в каждой сфере!
Немного подумал, внёс ниже дополнение – «методика подбора кадров из имеющихся, создание системы работы с молодёжью». Откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и попробовал представить себе этот процесс практически. Ему представилось, что подбор кадров он уже начал, выстраивая вертикаль власти, убирая губернаторов и отдельных, самых одиозных членов правительства. Не простой процесс! Практически все, в той или иной степени, вовлечены в психологию рынка, только одни пытаются вписаться в него, опираясь на внутренние силы, другие чётко ориентированы на запад. Ему нужны те, кто активен и ищет резервы в России!
Нет, ему совсем не хотелось, даже пытаться вернуть страну в социалистический уклад – дважды в одну воду не входят! Надо строить нечто новое. Как только речь заходит о социализме, сразу у многих возникают ассоциации с пустыми полками в магазинах, колхозами, плановым ведением хозяйства – уравниловкой. Если речь идёт о капиталистическом пути развития с конкуренцией, частной собственностью на средства производства, рынком, который всё должен сбалансировать и выровнять, то возникает – глобализация, транснациональные корпорации, потеря суверенитета …. Президент отчётливо понимал, что нужны новые подходы в организации жизни страны, но что должно лечь в основу новой идеологии, разобраться трудно. Теоретики молчат, или перебирают всё подряд, предлагая то одно, то другое, словно Россия это большой полигон для экспериментов. Нет, с чёткой идеологией для страны, спешить пока нельзя, она вся разная.
Порой, его изматывал ручной режим управления, но это был самый верный на этом этапе способ управления. Попробовал на малом – получилось! Значит можно превращать в закон или оформлять, как действующий подзаконный акт. Ошибся, подсунули сомнительные предложения – отменяй без промедления.
Президент усмехнулся своим мыслям – попробовал - получилось, ошибся – исправь! На каждое движение требуются годы, а где их взять? Пора переходить от ручного управления к автоматической системе работы – по законам!
Для этого нужны кадры. Президент вывел себя из глубины размышлений, как выгребает ныряльщик, зная глубину водоёма, и дважды подчеркнул уже выделенный пункт. Кадры!
Виктор говорил о финансовой системе. Всё правильно, предшественник отдал страну в объятье доллару, рынку, международным займам, новой для России банковской системе, ВТО …. Всё правильно и известно теперь каждому школьнику, но как выбраться из этой зависимости? Ага, есть и намёки! Избавиться от долгов, восстановить золотовалютный резерв, производить расчёты на основе собственной валюты. Отказаться от кредитования в западных банках и МВФ!
Детский сад! Для этого надо иметь соизмеримую экономику, если не США и Китаем, то хоть находиться в первой десятке стран с развитой экономикой. Любое шевеление в сторону, сразу вызовет интерес и решительные действия со стороны запада на удушение.
Вот и неплохая подсказка Виктора! «Надо сделать так, чтобы запад обиделся и пожелал проучить Россию, за непослушание, не доводя это до горячей стадии. Запад любит поучить, создавая проблемы каждой стране». И вот ещё - «У России большие внутренние ресурсы, она может быть вполне самодостаточна»!
Президент взглядом разыскал четвёртый пункт, в своих записях, обозначил его вторым. Армия! Прослушивая запись беседы Колеснева с Виктором, он сначала не обратил внимания на то, что оба вкладывали в возрождение армии совсем другой смысл, намного больший, чем оборонный, или наступательный. Да, точно – Виктор предлагал, пусть и не открыто, использовать армию как государствообразующую систему. Где, как ни в армии можно моделировать всё, что необходимо стране в этот момент? Дисциплина исполнения команд, воспитание кадров, наконец, новая идеология служения родине. И главное, что никто на западе не упрекнёт за естественное желание восстановить защитную функцию армии. Да, там остались ещё неплохие специалисты, пусть и выведенные за штат генералы. А ВПК! Как же без этого – вот и кристаллики возрождения собственной промышленности. И всё это в единой цепи естественного желания – защиты страны. Трудней было бы оправдать активность в этом направлении, если бы Россия не была бы ядерной державой и не имела бы, пусть и когда-то, большого военно-промышленного потенциала. Так, значит, можно двигаться в этом направлении, не опасаясь, что будет много преждевременного шума.
Президент прикрыл глаза, удовлетворённо откинулся в кресле, дальше уже всё проще. Надо только почистить все армейские отягощения, которые накапливались десятилетиями, а сейчас стали бесхозными и запущенными объектами, когда-то могучей инфраструктуры.
Беспокойство не покидало сознание президента. Что-то непонятное, но грозное маячило, где то там, в подсознании. Вроде всё очевидно, но что-то вызывало сомнение. Он несколько раз, мысленно прошёлся по своей схеме, по каждому этапу своего плана преображения России и, наконец, ясно осознал, что ему это сделать не дадут. Да, да, просто не дадут свои же доморощенные олигархи, демократы, либералы. Всё может потонуть в пустых хлопотах, в доказательстве очевидного, в борьбе за выживание на всех площадках – дума, правительство, губернаторский корпус, местное самоуправление, да и в самой администрации президента. Вот так сюрприз! Выходит так, что надо опасаться не внешнего воздействия на страну, а внутренних недоброжелателей. На мгновение президент представил себе идиллическую картину полного согласия всех ветвей власти и тогда весь намеченный план стал реальным. Такого не может быть в принципе! Но как, хоть немного снизить градус сопротивления? Все стали великими государственниками! Одни, проливают, крокодиловы слёзы о прошлом, другие, особенно из мира искусства, хотят больше свобод, либерализма прикрываясь искусством самовыражения и не понимают, что каждый публичный человек автоматически становиться политиком, формируя мировоззрение у многочисленных групп приверженцев, третьи вообще ничего не хотят для своей страны, вообразив, что стали успешными бизнесменами мирового масштаба. Но, чего они все стоят там, на западе? Вспомнились наиболее яркие примеры – всего три, четыре случая и сразу всё стало ясно, только имея благодатную почву в России, этот сорняк может существовать, а попав туда, вянет и растворяется среди множества подобных, пока не убеждается, что потерял нечто большее, чем возможность паразитировать и подавлять рост своей собственной страны.
- Нет, с этим надо срочно что-то делать, нельзя затевать ничего стоящее, пока это явление, несёт угрозу, - президент долго искал подходы к разрешению этой проблемы, но так ничего не нашёл, потом сделал пометку в блокноте - надо посоветоваться с Ш.С.В. и немного успокоился. Походив вокруг стола, хозяин кабинета вернулся к блокноту, немного подумал и дописал, - возможно, выдавливание на запад, а что, была же когда-то программа «Голлем» для одного из народов. Пусть поищут счастье там, что они так восхваляют на словах, смущают сказками всё население страны. Люди же верят!
- Вдруг, президент осознал всю важность такого решения, - они, прежде всего, сеют недоверие ко всему, что исходит от государства. Нет, нет, не к правительству, не к депутатам, не к силовикам, не к отдельно взятому чиновнику, а государству и, прежде всего к нему, как гаранту конституции. Надо выходить на прямой контакт с народом и не с экрана телевизора, а очно в залах и больших аудиториях.
- На столе зазвонил один из множества телефонов, президент отвлёкся от своих размышлений, нехотя поднял трубку, продолжая смотреть на свои записи.
Глава 2
Двадцатый отдел
Собирать всех членов своей команды вместе, Шереметьев не решился. Да они и не знали, что составляют, один пусть и небольшой, но активный коллектив, работающий над одной проблемой. Собирал коллег по направлениям, по два-три человека и беседовал в рамках их задач и направлений тех, что могут быть полезным стране. Потом, исподволь, переходил к вопросам обеспечения их работы в рамках существующей системы.
Многие жаловались, что им не хватает квалифицированных кадров, мало выделяется средств, для самого необходимого и вообще, любая просьба о выделении денег на оборудование, командировки и прочее, заканчивалась одним, - средств нет. Вот, здесь и начиналось главное лицедейство. Семён Витальевич предлагал поработать по совместительству, оставаясь в штате своих структур, не меняя коллективов, оформиться в новый отдел администрации президента. Одних такая перспектива пугала, других настораживала. Все они по-разному относились к современной власти, одни просто не верили в современный чиновничий мир и пугались самого термина – администрация, других смущала сама формула будущей работы – в научной среде и в административной структуре. Такая была первичная реакция на возможность сочетать несочетаемое. Один академик прямо заявил, - извините, господин Шереметьев, мне моей зарплаты достаточно, а добывать деньги для дела, в сферах высшего порядка не обучен, увольте из меня плохой проситель.
- Все соглашались с тем, что будут продолжать свою работу на местах в НИИ, и лабораториях, и не возражают, если ему будет удобнее оформить их и в администрации президента, но без всякой огласки.
Такое единодушие сначала огорчило Семёна, но потом он понял, что люди подобрались одной масти, одних устремлений, одного психотипа. Ни одного карьериста, пожелавшего перейти на работу в администрацию президента, не нашлось. - Ни там искал, - улыбнулся своему выводу Семён.
Шереметьев успел оформить все документы и завершить все орг. мероприятия, к началу выборной компании президента. Отдел получился большой и руководитель администрации сразу удивился, ознакомившись со сметой, - мне сказали, что в отделе будут работать совместители, из структур академии наук, зачем такой фонд оплаты труда и такие прочие расходы?
- Какие задачи – такие и расходы! - Пошутил Шереметьев, он знал, что руководитель администрации получил жёсткое указание не препятствовать, не задавать лишние вопросы. Так оно и было, по привычке, просмотрел смету и положение о работе нового аналитического отдела, потом задал последний вопрос, - у вас здесь указано, что в составе отдела 35 штатные должности, а где списки кандидатов, мы же должны их утвердить. - Не получив ответ, молча подписал все документы и передовая их Семёну Витальевичу тихо произнёс, - теперь в спец. часть, кадры, ну вы знаете. Желаю удачи! Можно последний вопрос? Почему у вас в положении заложена соподчинённость президенту и премьеру, ведь администрация президента?
- Это закрытая информация, уточните у них, если так интересуетесь, а вообще, советую забыть о существовании этого отдела, о размерах финансирования, и о структуре, так будет для вас спокойней, тем более вы не несёте за этот отдел никакой ответственности.
- Я это уже почувствовал, спасибо!
-«-
В стране происходило много интересных событий, но они никак не влияли на работу нового отдела. 20-й был нацелен на разработку среднесрочной и долгосрочной перспективы и не отвлекался на текущие события.
Получив последнюю записку от уходящего президента, который просто переходил на должность премьера, Шереметьев принялся за дело сразу. Формирование отдела, как раз заключалось в том, что его сотрудники стали получать конкретные задания. Всё было расписано по направлениям!
Сидя в своём кабинете, за большим письменным столом, Шереметьев просматривал три стопки документов. Это были аналитические записки трёх молодых учёных, занимающихся экономикой и банковским делом. Как-то странно звучит – банковское дело, а на самом деле это совершенно новое в стране явление, которое изучается, и строиться по опыту зарубежья. В каждой публикации, так и обозначается - «опыт передовых зарубежных стран, или стран с развитой банковской системой», пойди, проверь, своего – то опыта нет. Было всего три государственных банка – ЦБ СССР, сберегательный банк, внешторгбанк и несколько ведомственных, по отраслям наподобие стройбанка. Ничего, обеспечивали громадную страну со всем её многообразием и особенностями.
Теперь их более двух сотен и продолжают расти, как грибы. Государственных банков нет, а те, что ведут всю работу в стране коммерческие, почему? Большой вопрос!
С этого вопроса, и начал совещание Шереметьев. Он подождал, пока каждый из трёх присутствующих удобнее расположиться на своих местах, приготовит ноутбуки, разложит записи и карандаши.
- Давайте исходить из того, что я ничего об этом не знаю, прямо с ноля, - предложил Семён Витальевич. – Склонил голову к левому плечу, осмотрел пытливым взглядом присутствующих, слово проверял, не ошибся ли он с выбором первой тройки специалистов. Ему казалось, что именно эти люди, эти направления, дадут ему ответ на самый главный вопрос – что делать со страной на этом большом историческом перекрёстке. Его взгляд остановился на молодом ещё человеке, лет тридцати пяти, который безмятежно рассматривал свои записи, готовясь к разговору, или лекции для студентов, трудно было понять. Ничто не выдавало в его облике волнения или, хоть малого напряжения. Почувствовав на себе взгляд Шереметьева, он поднял голову и встретился с ним взглядом.
- Пожалуй, начнём с вас, Георгий Иванович, я ознакомился с вашей справкой и, признаюсь, она меня очень заинтересовала. Вы предлагаете необычную формулу для единения всего многонационального населения страны в новых исторических условиях. Хотелось подробнее поговорить об этом, не возражаете?
- Улыбка, чуть тронула лицо мужчины, глаза сузились, - признаться, я немного удивился, узнав, что мои работы вас заинтересовали. Не ожидал, что они вызовут интерес на таком высоком уровне.
- Вы пишите, что Россия, после всех экспериментов над собой требует передышки, как пашня под паром, очень образное сравнение. Почему, вы считаете, что Россия устала, что за передышку вы предлагаете? Все доказывают обратное, а вы говорите о передышке, в чём она выражается?
- Передышка, это так образ, символика, если вы внимательно изучили мои наброски, а вы их очень внимательно изучили, то должны были заметить, что я не предлагаю сложить руки и ждать манны небесной, покой здесь не подразумевается!
- Тогда прошу подробнее, - в ответ улыбнулся Семён Витальевич, приглашая Коновалова изложить свои соображения. – Вам часа будет достаточно?
- Один академический час, если кратко, а если подробно, то пару томов десятым шрифтом, вас это устраивает?
- В голосе Георгия Ивановича не было вызова, он словно уже всё продумал, высказывая в различных кабинетах свои предложения, он привык к тому, что его вечно недослушивают, прерывают и сразу отвергают саму суть, главную его идею.
- Пока можно и кратко, но подробнее, расширьте свои тезисы, в них не всё понятно технически, - Шереметьев посмотрел на двух других участников совещания и успокоился, они не выражали беспокойства такой перспективой.
- Если начинать от печки, то России пришлось выдержать, за неполный век, шесть больших социальных потрясений. Революция 1917 года, гражданская война, Великая отечественная война, послевоенное восстановление народного хозяйства в условиях экстремальной жизни, революцию 1991 года и теперь новый экстремальный период разрухи не только народного хозяйства, но и потери всякой идеологической базы для её осуществления.
Не многовато для одной страны? Дважды менять курс и трижды восстанавливаться! Самым страшным, я считаю, настоящий период, потому, что народ, практически лишён цели и вынужден обретать себя в условиях полной дисгармонии. Я не слишком сложно излагаю?
- Нет, продолжайте, - поспешил заверить Шереметьев, он старался не смотреть на докладчика, чтобы не смущать его, чертил, что-то на листе бумаги.
- Вот я и говорю, страна советов приказала долго жить, всё разрешено, что не запрещено! Никаких правил, ни каких ограничений, ни моральных, ни материальных! Суверенитетов берите столько, сколько хотите! Вот и стали брать, брать и брать. Одни быстро надорвались и погибли от изобилия и счастья быть свободными, другие, потеряв свой суверенитет, превратились в обездоленную людскую массу. Настала эпоха, которую на западе называют эпохой либерализма. Только там всё давно работает под жёстким контролем, а у нас, в России, как во времена гражданской воны. Сначала – грабь награбленное, а потом грабь чужое, потому, что ты сильнее, проворнее и успел создать свою маленькую армию защиты и нападения.
Вы думаете, что у нас есть государство? Вы ошибаетесь! У нас есть определённая территория, которая когда-то называлась Россия. Государство - это система взаимоотношений граждан, а её в России нет!
- Георгий Иванович замолчал, отпил из приготовленного бокала минеральной воды и, посмотрев на Шереметьева, спросил, - достаточно базы, для дальнейшего разговора?
- Очень убедительно и кратко, но почему вы настаиваете на том, что в России не существуют, или не действуют законы?
- Законы существуют сами по себе, но что они дают, если они не выражают ничьих интересов, никого не защищают и действуют избирательно? Только не надо мне напоминать, что существуют органы правопорядка, суды, прокуратура и прочие атрибуты власти. Есть даже разделение государственной власти на законодательную, исполнительную, судебную и …. Всё есть, только носит всё это декоративный характер. Как в том анекдоте – «Скажите, а имею я право? - Имеете! – А, могу ли я? – Нет, не можете!»
Теперь о главном, господа, пессимизма достаточно, - уже спокойным голосом продолжил Коновалов, - и ежу понятно, что никто не собирается восстанавливать социализм в нашей стране, да это и невозможно в современных условиях. Кому он нужен, тот социализм, в котором когда-то побывала вся страна и весь социалистический лагерь заодно. Надо искать что-то новое. В капитализм мы не хотим, да и опаздываем мы с западными ценностями, теперь там, на западе, империализм, глобализация, либерализм и прочие глупости. Согласиться стать сырьевым придатком западного мира, тоже не вариант. Отдельные наши представители, из самых шустрых олигархов, попробовали перебежать на запад и растворились, стали изгоями и там, и здесь. Даже при больших деньгах они там ничего не стоят, так, ребята на подтанцовке, или девочки – припевочки.
- Зло, но точно, - заметил один из присутствующих, не удержавшись от комментария.
- Картина нам хорошо известная, не будем терять время на изучение того, что лежит на поверхности, - Семён Витальевич обращался уже ко всем присутствующим, - давайте договоримся о том, что здесь дилетантов нет и тратить время на различные прелюдии не будем.
- Согласен, - с готовностью ответил Георгий Иванович, - позволю себе только два – три штриха и перейду к главному, не дождавшись ответа заторопился.
- Последние два года, я занимался изучением взаимоотношений между различными группами, или если хотите, между различными слоями населения. Признаюсь, господа, что не ожидал получить такие результаты. В стране стойко сложились две категории граждан – одни представляют собой властные структуры всех мастей и всех уровней, другие стали кормовой базой для первой группы. Могу перечислить! К первой группе я отнёс всех тех, кто на основе принятых законов осуществляет управлением жизнью граждан. Это не то деление, к которому привыкли – бюджетники и коммерсанты, это деление на тех, кто проверяет и кого проверяют.
- Шереметьев оторвал взгляд от листа бумаг и внимательно посмотрел на Коновалова, - это что-то новое в подходе.
- Видите ли, и среди бюджетников, людей государевых, и среди коммерсантов и предпринимателей всех мастей можно провести такое деление. Приёмы разные, а суть одна! Две, всё время конфликтующие категории граждан. Механизм настолько укоренился в практике взаимоотношений, что бывает очень трудно отделить правосудие от способа управления, контроль со стороны государства от простого паразитирования одной категории, за счёт другой.
Вы наверно знаете ставшую крылатой фразу – «кошмарить бизнес»? Эта фраза является сутью всех взаимоотношений в обществе. Почему-то считается правильным все контрольные функции сосредоточить на уровне властных структур, а всю ответственность за результаты предпринимательской деятельности возложить на самих предпринимателей? Вы можете ответить на этот вопрос?
- Вероятнее всего, потому, что государство всегда и везде несёт функцию контроля, соблюдения собственных законов, а как же иначе, - один из присутствующих мужчин, банкир Иноземцев, с удивлением смотрел на Коновалова, словно подчёркивал – это элементарно!
Шереметьев молчал, он понимал, что Георгий Иванович не просто так затеял разговор об ответственности сторон, в этом что-то скрывается важное, ключевое.
- А, как вы это себе представляете, вообще не контролировать бизнес, - поддержал банкира Сосна, - как только ослабляется контроль, сразу бизнес грубо нарушает законы, особенно в части трудового и налогового кодексов.
- Что скажете, господин Коновалов? Шереметьеву даже не пришлось оппонировать докладчику, он с интересом ждал ответ и разглядывал кончик хорошо отточенного карандаша.
- Я думаю, что это общее заблуждение, господа, - с вызовом в голосе произнёс Георгий Иванович, - не вы первые, не вы последние. Я не отношу себя к идеалистам, чтобы до такой степени заблуждаться, законы должны соблюдаться в любом случае, но вот с односторонней ответственностью ни как не могу согласиться.
Для чего существуют различные разрешительные инстанции в недрах каждой проверяющей структуры. Для чего готовиться пакет документов при выдаче разрешений на ту, или иную деятельность, я спрашиваю для чего? Так вот, я изучил значение росписей и печатей, которые сопровождают этот процесс. Пересмотрел всё, консультировался с большими специалистами по этому поводу, но никто не смог мне ответить ясно на этот вопрос. Одни утверждали, что оформление документов, на момент проверки требуется, чтобы убедиться в готовности предпринимателя к исполнению законов в процессе работы, другие, что это приравнивается к акту подписания договора об ответственности предпринимателя. Многое что говорилось, многими объяснялся этот процесс различно, но все, в один голос утверждали, что вся ответственность должна лежать на стороне, которая занимается предпринимательством.
Когда я стал задавать вопросы конкретнее, то многие стали от меня просто бегать! Господа, любой законодательный акт становиться законом, когда он публикуется в уполномоченных средствах массовой информации, с этим вы согласны?
- Георгий Иванович теперь смотрел только на Шереметьева и ждал от него ответ.
- Разумеется, - нехотя ответил тот и опустил голову к столу.
- Значит, вы признаёте публичность законов! Тогда зачем вся эта разрешительная система, если каждый знает законы. Затевая любое дело, каждый предприниматель готовит условия для его осуществления и, естественно, изучает законодательство об этом виде деятельности. Приступать к работе, или запрашивать дополнительную консультацию специалистов, это дело собственника бизнеса. В этом случае уместен заявительный принцип.
- Шереметьев слушал Коновалова в пол-уха, а сам думал, не ошибся ли он с экспертом. Опять критика и ещё раз критика, критиканов много. Поправишь одно, появляется другое, поправляешь другое, появляется третье, как говорил один из премьеров – «Никогда такого не было, и вот опять!». Вдруг нечто интересное насторожило Семёна Витальевича, он стал вникать в слова Георгия Ивановича и услышал нечто новое.
- Да, господа, я хочу предложить вам формулу взаимоотношения властных структур и предпринимательского сообщества. Почему только одна сторона, прилагая усилия, затрачивая средства и свои способности должна отвечать за нарушение законодательства в своей работе? Или должен быть заявительный принцип, или ответственность на равных.
- Но есть же виды деятельности, которые требуют особых условий и постоянного контроля – медицина, фармацевтика, пищевые производства, условия безопасности на производстве, и всё это вы хотите отдать на откуп предпринимателю. Мы, через год получим такое, что мало не покажется, - Шереметьев разочаровано посмотрел на Коновалова, - спасибо Георгий Иванович, мы подумаем над вашим предложением.
- Простите, я ещё не закончил свою мысль, - улыбнулся Коновалов, - такая же реакция была у многих, если не сказать, что у всех представителей власти.
Я так и сказал последнему зам. министра экономики, если не хотите отпускать, то разделите ответственность, а он мне ответил, знаете что? «Наших, проверяющих специалистов, тоже сажают, если что случается». Видите, он разделяет – наши и ваши!
- На чём вы с этим министром разошлись, расскажете в следующий раз – Семён Витальевич как бы подтрунивая над Коноваловым, пытался завершить его доклад, но тот словно и не услышал издёвки в голосе Шереметьева.
- Надо срочно переходить к единственно верному методу производственных отношений, который имеет больше социальное, чем экономическое значение. Это государственно – частное партнёрство!
- В большом кабинете, как-то, сразу стало тихо, не то что бы эта фраза повергла всех в трепет своей новизной, но прозвучала в контексте предыдущей части доклада вполне неожиданно.
- Такие формы сотрудничества широко применяются на западе в Англии они так и обозначаются как РРР, - вы же об этом знаете?
- И не только в Великобритании, - быстро отреагировал Коновалов, прикрыв глаза, он стал цитировать, - «для социально значимых объектов или функций, с целью привлечения инвестиций со стороны частного бизнеса создаются РРР с различными долями инвестиционных пакетов». Я не рассматриваю здесь финансовую составляющую партнёрства, это не моё. Пакеты акций могут переходить от частного капитала к государственному её компоненту и обратно, меня заинтересовала здесь юридическая сторона вопроса – ответственность за состояние бизнеса, в части исполнения законодательства РФ. Чувствуете разницу?
- А, как вы это себе представляете, - заинтересовался Шереметьев, он сразу, приобрёл интерес к теме и докладчику.
- Как, как, как партнёрство! Затеял предприниматель новый бизнес, подготовил материальную базу, или другие активы, необходимые для дальнейшей работы – подал заявку на разработку всей необходимой документации, или создал сам производственную базу в соответствии с законодательством, все необходимые представители, обследовали, всё, что им полагается, выдали соответствующие акты или другие документы разрешающие деятельность. С этого момента начинается партнёрство. Все представители Роснадзоров, выдавая акты о готовности предприятия, фактически заключают договор о партнёрстве, которое заключается в сопровождении бизнеса во время его работы. На безвозмездной основе эти представители осуществляют постоянный контроль соблюдения законодательства.
- Кто эту работу будет финансировать? – Не сдержался Иноземцев.
- А, кто её финансирует сейчас, кто содержит весь этот аппарат проверяющих служб? – Коновалов реагировал мгновенно, словно ждал вопросы, - не забывайте, что каждый предприниматель является налогоплательщиком, за счёт чего уже финансируется эта работа.
- Что мы выигрываем, и где здесь социальное начало, - Шереметьев почувствовал интерес к теме и решил дожать докладчика до конца.
Вы не поняли? С момента вступления в силу договора о государственно – частном партнёрстве, все претензии и штрафы при отступлении от законодательства относятся на счёт органов государственной или муниципальной власти. Не будут же они допускать до штрафных санкций! И поборы брать не с кого, за то или иное мнимое нарушение. Я знаю случаи, когда проверяющие специально не замечают нарушений, что бы иметь повод для вымогательств. О, это целая наука!
- Получается, что бизнес ни за что не отвечает?
- Ещё как отвечает, за эффективность работы, за величину прибыли, за развитие.
- Что и примеры есть? – Шереметьев уже предполагал, что ответит Георгий Иванович, и он не ошибся.
- Китай!
- Продолжать не надо, это большая тема. Одни называют это, государственным капитализмом, другие вообще не обращают внимания на этот инструмент, всё относят к большой работоспособности китайцев и их числу, - Шереметьев замолчал, потом, обращаясь к Коновалову, извинился, - у нас, к сожалению, совсем немного времени, а мне хотелось подробнее побеседовать с вами о социальном эффекте при этой форме сотрудничества, подготовьте мне отдельную справку.
- Неожиданно для всех, в разговор вмешался Иноземцев, - пользуясь случаем, хочу задать один вопрос, разрешите? – Он обращался к Шереметьеву, но повернул голову в сторону Георгия Ивановича и ждал разрешения.
- Разумеется, вот уж не думал, что вас это заинтересует, ответил Коновалов, а Семён Витальевич только кивнул головой в знак согласия.
- Видите ли, господа, у меня есть друзья, которые занимаются этим, как говорят сегодня, малым и средним бизнесом, я им помогал с банковскими кредитами, так что, эта тема для меня близка, каким-то образом. Кто будет финансировать расходы на соблюдение законов и правил в этом бизнесе?
- Вопрос довольно прост, - удивился Коновалов, - те, что и сегодня – предприниматели!
- А, не будет ли так, что проверяющие выкатят такие условия, вымогая взятки, что предприниматель пойдёт по миру, выполняя их предписания? - Продолжал задавать вопросы Иван Кузьмич.
- Всё в соответствии с законами, если положено при открытии, то оно должно быть исполнено и не более того, все дальнейшие требования должны лечь на стол, руководства, порождая один вопрос – почему возникло новое требование.
- Обращаясь к Иноземцеву, Георгий Иванович спросил, - вы позволите мне привести свои примеры и задать свои вопросы?
Вы слышали о больших скандалах в части соблюдения законов по охране труда, пожарной безопасности, санитарных норм и правил в крупных акционерных обществах с участием государственного капитала? В Газпроме, или другом акционерном обществе с участием государственного капитала?
- Нет, не приходилось, ответил Иноземцев, - и в государственных структурах такого нет, так что «кошмарить бизнес» явление новое, специфическое. Это кормовая база для планктона.
- Я, мог бы привести сотню примеров из жизни того, как вы изволили назвать – планктона, они работают избирательно, - Георгий Иванович улыбнулся, обращаясь к Шереметьеву, пояснил, - меня больше интересует социальный аспект этого явления.
Почему на западе, а теперь и на востоке, малый и средний бизнес является экономической основой процветания государств, а у нас в России прибрёл кислотный характер, нечто нарицательное. Не само ли государство, в лице своих властных представителей, делает всё, что бы создать в стране социальную напряжённость?
Приведу вам последний пример, господа. Мне пришлось побывать в одной сельской участковой больничке, проведывал дальнего родственника, условия ужасные. Стены облупились лет десять назад все в грибке, мебель старше меня лет на пять, оборудования мало и оно, времён организации самой больнички. Рентген зуба делают на аппарате для черепных снимков. Я не специалист потребнадзора, но когда я задал вопрос главному врачу, у которого на груди гордо блестел значок депутата, - дали бы вы лицензию на медицинскую деятельность такой же больничке, если бы она была частной, он ответил сразу – никогда!
Если у государства нет средств на достойное содержание социально значимого объекта, то можно не обращать внимания на законы? А, бизнес можно кошмарить по любому поводу и без повода?
- Обращаясь к Шереметьеву, Коновалов тихо произнёс, - извините, вы просили выявить резервы для снятия ряда социальной напряжённости в нашем обществе, пожалуйста! Если у нас теперь рынок, то надо сделать его привлекательным для всех участников, а не устраивать из него базар и анархию. На рынке работают правила, а на базаре, как говорят, существует только два дурака – один покупает, другой продаёт!
- Вы видите в этом только снятие социальной напряжённости в части общества, - задумчиво ответил Семён Витальевич, - а я вижу в этом нечто большее – новую концепцию развития страны.
- Я на это не претендую, но если мы наведём порядок в одном, то и другие сектора подтянуться, будет единое общество с одной целью и одними задачами, а сегодня у нас раздрай. Предпринимательство стало синонимом глупости отдельных граждан, если предприниматель, значит вор или преступник, объект для постоянного преследования и порицания. Как изменить эту укоренившуюся психологию масс, я не знаю, только с этим надо что-то делать, господа.
- Прошу вас, в самое ближайшее время, подготовить мне свои соображения, в деталях. Как работает РРР на западе, и как вы видите работу государственно – частного партнёрства у нас, в России. Я понимаю так, что на западе работает фактор финансового партнёрства, как, впрочем, и везде в классике, но вы упомянули о не экономической составляющей подобного партнёрства, мне это показалось интересным. Если возникнут трудности с правовой или экономической оценкой ваших наработок, обращайтесь, я порекомендую вам, достойных консультантов из нашей группы. А теперь перерыв, господа, подкрепиться не мешает!
- Подчеркнув, в своём блокноте тему, которую докладывал Коновалов, волнистой чертой, Шереметьев поставил две галочки на полях, как напоминание того, что тема не завершена и требует развития, и глубокой проработки. Его партнёры поднялись со своих мест, продолжая обсуждать доклад Георгия Ивановича, они ждали Семёна Витальевича, что бы отправиться на обед вместе.
-«-
Через час после обеда, сделав пару звонков, Шереметьев вернулся в кабинет, где его уже ждали консультанты. Они продолжали спорить, обсуждая возможные варианты переустройства бизнеса в стране.
- Как хотите, но не все поймут и обрадуются новой форме сотрудничества, - горячо возражал Георгию Ивановичу, Иноземцев, - особенно там, на западе, где и зародилась эта форма взаимоотношений бизнеса и государства. Они увидят в этом посягательство на свободу частного бизнеса, или, в лучшем случае, используют это для пропаганды.
- Но вы же сами, только что отметили, что в Великобритании РРР имеет старые традиции, - возражал Коновалов.
- Мало, что они имеют, вы забыли об условиях кредитования наших банков, со стороны МВФ. Напомнить вам эти условия? Займы даются только не государственным структурам и считаются коммерческими! Государственные займы считаются суверенными, а как в этом случае расценивать заём, как суверенный, или коммерческий?
- Но можно кредитоваться и в Российских банках, - слабо сопротивляясь, ответил Георгий Иванович, - я, в прочем, не силён в современной финансовой системе.
- Это заметно, - улыбнулся Владимир Николаевич, наблюдавший перепалку таких разных по характеру людей, но стремящихся, бесспорно, помочь стране.
Заметив появление Шереметьева, все умолкли, - что спорите до сих пор? Мы же договорились за обедом, что будем работать в этом направлении, а пока, что-то доказывать друг другу бессмысленно.
Если вы готовы, предлагаю вернуться к следующему вопросу, вы согласны, Иван Кузьмич?
- Я готов!
- Ну, вот и ладненько, чем порадуете, признаться, я несколько запутался в ваших прогнозах о череде финансовых кризисов, о глубине их, влиянии на Россию. Может быть, это больше касается стран Западной Европы и Америки?
Довольно ещё молодой человек, по меркам академического сословия, был подтянут и бодр. Стандартной формы очки совсем не портили облик, а вместе с бородкой, скорее, придавали выражению его лица то качество, которое всегда вызывает доверие у слушателя. Шереметьев многое перечитал из опубликованных работ Иноземцева, его выступления на международных конференциях, прежде чем остановил свой выбор на этой кандидатуре. Что-то в нём оставалось загадочным – российский экономист, признанный аналитик, политолог, блогер, телеведущий, радиоведущий, статистик …, большой популяризатор, казалось совсем скучной науки – экономики.
Пока Иван Кузьмич готовил свои записи и налаживал презентационный материал, подключаясь к большому экрану на стене, Семён Витальевич вспоминал всё, что знает об этом человеке. Бывший чиновник администрации президента РФ. Постоянный член «Изборского клуба». Член Высшего совета Международного евразийского движения. Избран академиком Международной Академии Менеджмента. Был одним из ведущих программы «Диалог» на РБК и являлся ведущим программы «Экономика по-русски» на «Русской службе новостей». Один из ведущих программы «Экономика» на радиостанции «Говорит Москва». Автор многочисленных публикаций в журналах «Профиль», «Эксперт», «Однако». В качестве приглашённого эксперта неоднократно выступал на радио «Эхо Москвы», телевизионной программе «Однако» и различных интернет-каналах. Является создателем и постоянным автором интернет-сайта, на котором размещаются обзоры состояния и прогнозы развития мировой и российской экономики, а также геополитическая аналитика.
Казалось, что Иноземцев не принадлежит ни к одной из экономических школ, судя по тем площадкам, на которых он выступал, для него важнее всего было донести своё мнение, свой аналитический прогноз и всё.
Внимание Шереметьева привлекли две соавторские работы Ивана Кузьмича – «Закат империи доллара и конец Pax Americana» и «Лестница в небо», посвящённая вопросам устройства власти.
Вспоминая период работы на государственной службе, Иноземцев, утверждал, что считал основной своей задачей разобраться, как реально устроена экономика вообще, подсказывать власти, как устранять проблемы экономического характера в России.
Иван Кузьмич вспоминает, что в октябре 1997 года экономическое управление, где он трудился, отправило президенту Б. Н. Ельцину доклад, в котором прогнозировало развитие кризиса в России летом 1998 года. В докладе были предложения по изменению действующей, на тот момент, финансово - экономической политики, но никто его не видел. Доклад был с грифом «Для служебного пользования».
Внимание Семёна Витальевича привлекли ежегодные прогнозы Иноземцева, в которых он развивает тему неизбежного мирового экономического кризиса. Основное, на что он делал акцент - невозможность продолжения стимулирования конечного спроса и расширения потребительского рынка. Падение финансово-экономических показателей во всех странах мира, снижение уровня разделения туда и распад мировой финансовой экономики на несколько валютных зон.
Судя по публикациям и прогнозам Ивана Кузьмича, Шереметьев мог ожидать от него многое. Семёна Витальевича в Иване Кузьмиче, привлекало то, что после ухода с государственной службы, Иноземцев продолжил изучение причин дефолта 1998 года, он не просто отрабатывал зарплату служащего, а по-настоящему был увлечён этой темой. Шереметьев верил таким людям, людям у которых хобби совпадает с избранной специальностью и тогда соединяется всё. Такие специалисты обычно очень плодовиты, они неутомимы, потому, что отдыхают, выполняя работу, которая сразу вымывает силы у человека отрабатывающего повинность.
Шереметьев сидел неподвижно в своём кресле и делал вид, что внимательно слушает докладчика, но на самом деле он был далёк от всего, что происходило в его кабинете. Он ждал окончания доклада только для того, чтобы задать несколько вопросов, пусть и не совсем связанных с темой доклада, но очень важных для него, как для историка.
К концу 2001 года основные моменты теории технологических зон, были уже сформулированы, был виден масштаб ожидаемого кризиса. Сам Иван Кузьмич настаивал, в публикациях, на том, что основная проблема кризиса - исчезновение среднего класса, который является не только основой социально-политической стабильности современного общества, но и основным конечным потребителем на рынке. Главной причиной кризиса Иноземцев считает исчерпание, или уменьшение конечного спроса, которое усугубляется чрезмерным стимулированием потребительского спроса и неконтролируемой эмиссией доллара. Тогда предположение Ивана Кузьмича, о том, что доллар потеряет свою привлекательность и станет региональной валютой, осталось только предположением. Банковский кризис в США связанный с массовым ипотечным кредитованием и потребительскими займами, быстро абортировали и не за счёт очередного включения станка, а, как говорят компетентные источники, с помощью огромных вливаний долларов из наркокартелей. Правда, все страны, тогда, прилично затрясло, но больше те, что входили в ВТО. Глобализация финансового рынка связывала всю мировую торговлю в единую систему. Золотовалютные резервы отдельных стран, практически состояли из долларовых резервов, и это ещё раз позволяло США доминировать в мировом пространстве. Договорённости, закреплённые в уставе ВТО и правила МВФ накрепко связывали систему и не позволяли странам поступать иначе. Все попытки создать независимую от доллара валюту оканчивались печально. Ливия, Ирак, Сирия …, список известных и неизвестных жертв попыток можно было продолжить. Интересно то, что Иноземцев в своих работах говорил о возникновении региональных валют, но не делал попыток моделировать одну новую мировую валюту. Что это, осознанное предположение, позиция, или лирика?
- Надо уточнить! – Отметил Семён Витальевич и опять погрузился в размышления о докладчике.
Иноземцев был противником вступления России в ВТО, о чём он неоднократно говорил с различных трибун и в различных аудиториях, предостерегая руководство страны от опрометчивых шагов.
- Прошу прощение, Иван Кузьмич, вы были в правительстве как раз в то время, когда решались все вопросы о вступлении в ВТО, почему же вы не повлияли на решение вступить в эту сомнительную организацию? Теперь вы говорите, что это была большая ошибка, так чья это была ошибка, не ваша ли?
- Иноземцев с удивлением посмотрел на Семёна Витальевича, потом перевёл взгляд на Коновалова, - а разве вы забыли события того времени? – Вопросом на вопрос ответил Иноземцев.
- Вся сырьевая промышленность у нас перешла в руки весёлых ребят, а государственное производство стало. Внутреннее потребление сырьевых ресурсов - ноль! Вот и навалились эти ребята на самого и на всё правительство. Набрали эти орлята себе в помощники бухгалтеров, которые способны только отнимать и делить. Экономику вообще никто не учитывал, да и сама экономика, как наука, стала другой, одно слово – ВЫШКА!
- В голосе Иноземцева чувствовалась обида, но непонятно к тем лихим временам, или по поводу вопроса Шереметьева, который можно было понять как упрёк лично ему.
- Извините, ничего личного, меня действительно интересует, почему вы спасовали перед новыми олигархами и позволили стране войти в ВТО, если, я в этом уверен, отлично знали, что это один из инструментов сдерживания развития страны?
- Ну, здесь сработало сразу два или три фактора, - уже спокойнее, проговорил Иван Кузьмич, - вы хотите об этом поговорить?
- Шереметьев кивнул головой, надо было как-то загладить обиду Иноземцева.
- Первое я вам уже озвучил, но добавлю, что вся экономическая система России должна была вписаться в мировую, а чем она могла вписаться, кроме сырьевых ресурсов? Помните теорию мирового разделения труда? Одни страны снабжают рынок сырьём, другие его перерабатываю, развивают все виды промышленного и сельскохозяйственного производства. России заранее было определено небольшое место на рынке – нефть, газ, немного металлов, минеральные удобрения и всё лимитировано не только по номенклатуре, но и в объёме. Россия стала сырьевым придатком развитых стран запада. России вообще уготовано это место в мировой экономике, а разве можно что-то диктовать, если прибавочная стоимость твоих товаров почти равна нулю?
Второй фактор – пустой бюджет страны! И тут новые экономисты навалились на правительство и президента, показывая простые бухгалтерские расчёты – дебит, кредит! Обещали за счёт налогов из этих источников наполнить казну. Тогда всё и поехало, куда вы сами знаете. Никто тогда не предвидел, офшоры, вывод капиталов из страны, все только и говорили об иностранных инвестициях и займах, такое было время. Одна политика и никакой экономики. Вы думаете, что я занялся всей этой публичной экономикой от безделья, или в связи с протестом? Нет, тогда я ушёл из правительства, чтобы не участвовать физически в том, что я считаю вредным и безграмотным.
- Поэтому, один из ваших научных оппонентов назвал ваши работы и работы Джорджа Фридмана, из аналитического центра Стратфора, фантастическим бредом, а академик Сергей Глазунов, наоборот отметил, что вы являетесь одним из специалистов, которые задолго до мирового экономического кризиса, спрогнозировали его в своих работах.
- Иноземцев застыл на полуслове, - вы неплохо изучили мою библиографию, господин Шереметьев, но позвольте я закончу ответ на ваш упрёк.
- Значит, всё же обиделся, - отметил Семён Витальевич, но промолчал. Его интересовал этот человек не только как специалист, но и как человек, обладающий магической силой убеждения, основанной на построении фактов, вполне известных, но не всегда понимаемых современными экономистами. Одни восхищались его прогнозами, другие посмеивались, если его прогнозы сбывались отчасти, или события развивались не в точном соответствии с его предсказаниями.
Вспоминались многочисленные рецензии на его книгу – «Закат империи доллара и конец Pax Americana». Все отмечали громадный объём справочной информации, которая была проработана и систематизирована, носила неопровержимый характер, была основой смелых прогнозов, множества сценариев развития событий. Казалось, что может быть проще анализа развития экономики США, вся информация открыта, страна развивается на протяжении двух сотен лет в одной парадигме, без смены строя и войн на её территории, однако так охватить тему и сделать правильный прогноз удаётся не всем. Одни идеализируют экономику США, считая её безупречной и единственно верной, другие подвергают жёсткой критике и предрекают скорый конец благополучию этой страны. Иноземцев никогда не позволял себе отвлекаться на эмоции – только факты, как инструмент, а прогноз – как логическое продолжение событий.
Шереметьеву вспомнилась полемическая публикация в журнале Forbes, где Семёна Витальевича удивила одна закономерность - мейстримовские экономисты всех мастей, которые всегда критиковали работы Ивана Кузьмича, стали прислушиваться к его прогнозам и часто ссылаться на них.
Шереметьев совсем перестал слушать докладчика, он сидел, откинувшись на спинку кресла, но руки оставались на столе. На листе бумаги появлялись понятные только ему фигурки и образы, которые постороннему человеку ничего не могли сказать.
Мысль крутилась вокруг одного и того же вопроса, - почему не все прогнозы Иноземцева сбываются точно и в сроки, которые он указывает?
Это может быть в двух случаях - или прогнозы, действительно ошибочны, или они влияют на дальнейший ход событий, изменяя их. Эта мысль поразила Шереметьева своей простотой и очевидностью. Незамеченными, теперь, работы Иноземцева назвать нельзя! Все крупные экономические издательства мира, особенно запада, спешили опубликовать прогнозы Ивана Кузьмича, вызывали интерес эти статьи и у политологов. Значит, с ними знакомы и те, кто очень заинтересован в сохранении и процветании своей версии экономического развития мира. Предупреждён – значит вооружён! А, почему бы и нет! Выкладывая свои размышления в открытой печати, Иноземцев невольно влияет на многие решения сильных мира сего, это простой обыватель воспринимает анализ Ивана Кузьмича как игру его воображения и не более.
Шереметьев усмехнулся своим мыслям и сменил позу за столом, теперь он не чертил фигурки, а навалившись всем телом на край столешницы, прикрыл глаза.
Да, экономические прогнозы Иноземцева порой носят апокалиптический характер, но они работают! Вот так, вполне бесплатно, кто-то на западе пользуется аналитической информацией Иноземцева со товарищами, соавторами множества работ. Это многое объясняет – интерес западных изданий к новым материалам, предоставление дорогих страниц серьёзных изданий США, поощрение полемических обсуждений этих материалов. Это на пиар, совсем не похоже. Сам, Иноземцев объясняет все несбывшиеся прогнозы именно тем, что вмешивается политический фактор, который изменяет экономические основы его прогноза. Значит, Шереметьев не ошибся, западу нужны такие вольные стрелки – экономисты, которые вовремя предупредят об опасности, а, возможно и укажут правильный путь. В споре рождается истина! Молодцы ребята, хорошо устроились!
Шереметьев, вдруг занервничал и стал продумывать различные варианты сотрудничества с Иваном Кузьмичом. Надо, как-то развернуть его работу в интересах России, хватит радовать и удивлять мир, указывая на недостатки системы рынка в условиях западной демократии. Общие прогнозы здесь неуместны, нужна та единственная конкретика, которая укажет для России путь. Если Россия претендует на собственный вектор, непохожий на вектор жизни западной цивилизации, который имеет в своей основе православные ценности, значит всё, о чём так проникновенно, пишет Иноземцев в своих работах, для нашей страны не подходит.
- Извините, Иван Кузьмич, что вы можете сказать о предложении Георгия Ивановича, - неожиданно для себя самого спросил Шереметьев. Он даже не особенно вникал в последние слова Иноземцева, он их вообще не слышал. Иноземцев смолк на полуслове, растерянно посмотрел на Семёна, будто проверял, не ослышался ли, потом перевёл взгляд на Коновалова, который с интересом слушал докладчика, но тоже вздрогнул, услышав своё имя. Надо сказать, что Иноземцев обладал тем магическим качеством докладчика, которое завораживало, увлекало слушателя, который сам того не подозревая, становился частью процесса мышления Ивана Кузьмича. Так грубо его ещё не останавливали! Значит, он был не интересен, значит, он не смог увлечь темой, или это был признак недоверия? Что-то необычное было в поведении Шереметьева, но для Иноземцева это было просто обидным проявлением неуважения.
- Простите, Семён Витальевич, вы просили меня подготовить оценку состояния рынков, или это вам не интересно? – По выражению лица было видно, что Иван Кузьмич был очень удивлён, он привык, на своих лекциях видеть благодарных слушателей, которые, затаив дыхание, присутствовали на спектакле одного актёра. Он мог, лицедействуя, вести их за собой, даже тогда, когда они ничего не понимали или были не согласны с его мнением, а здесь, такое грубое, неприкрытое приличием, вмешательство.
Секунд пять, помолчав, Иван Кузьмич, изменив позу в кресле, вдруг преобразился, - ну что ж, если вам интересно моё мнение, можно обсудить и предложение Коновалова.
- Я не сторонник изменений, которые представляют собой частности. От того, будет ли в России государственно-частное партнёрство, или нет, мало что изменится. Наша страна сделала свой выбор в девяностые годы прошлого века, когда с такой радостью и энтузиазмом отдалась западным ценностям. Теперь мы движемся в этом направлении, мне представляется более продуктивным изучать именно эту новую для России среду обитания.
- По этой причине вы занялись прогнозами колебаний мировой экономики?
- Да, так интереснее и полезней, надо же знать, во что мы погрузились. Видите ли, господин Шереметьев, строили эту посудину не мы, но поскольку мы плывём в этой лодке, то должны знать, как и за счёт чего она движется. За счёт мускульной силы гребцов, или за счёт силы ветра, который наполняет парус.
- Да вы лирик, господин Иноземцев, - в тон ему ответил Семён и примирительно улыбнулся, пытаясь сгладить свою бестактность. – А, если я скажу, что в этой лодке нам тесно, если нам совсем в другую сторону надо плыть, что вы на это ответите?
- Не понимаю вас, на одном корабле можно плыть только в одном направлении, или у вас есть выбор? У вас есть свой собственный корабль? – Иноземцев продолжал использовать образ, который, как ему казалось, наиболее подходит в этой ситуации.
- Не понимаю, доллар один для всех стран, ВТО, разоружение, распределение функций между странами, банковская система с кредитными обязательствами, МВФ. Всё давно в мире распределено и предопределено, одни добывают ресурсы, другие их перерабатывают.
- А, третьи их распределяют, - засмеялся Шереметьев, - тебе, себе и хозяину, только хозяину больше!
- Куда вы собрались, господа в одной лодке со всеми, это как, одни гребут вперёд, другие назад?
- Лицо Шереметьева сразу стало серьёзным, он, наконец, понял, на чём основан, этот великолепный дар предвидения Иноземцева. Талантливый аналитик, он с таким же успехом мог жить в США и работать на Уолл-стрите, делать свои финансовые прогнозы в интересах любой биржи или группы банков – одно слово, талант!
Неужели он ошибся, включив его в группу аналитиков своего отдела? Надо попробовать извлечь из него пользу.
- Так, что вы скажете о предложении Коновалова? – Вернулся к своему вопросу Шереметьев.
- Ну, если на секунду представить себе, что Россия вполне самостоятельный субъект международного права, она самостоятельно может вести свои дела, как это было во времена СССР, за железным занавесом, тогда уместно и предложение уважаемого Георгия Ивановича.
- Китай вовлечён в мировой рынок больше, чем Россия, однако там широко используется такая схема сотрудничества. Любое предприятие, включая и средний бизнес, имеет компонент государственной собственности, - замечание Шереметьева было не праздным, слушая Коновалова, он проводил эту аналогию – китайский путь.
- Этой пошивочной мира разрешено многое только по одной причине – дешёвая рабочая сила, которая согласна взять на себя всю ручную работу, собрать на своей территории все грязные производства и обеспечивать запад всем необходимым. Но это скоро закончится. Китай становиться самостоятельным игроком, он накопил громадные финансовые средства и к середине века сможет купить Европу и США со всеми их активами. Вы видите, что запад стал сегодня тормозить с передачей Китаю высоких технологий, но уже поздно. Мы скоро увидим, что Китай займёт место США, но не так как мировой жандарм, а как сильный экономический лидер. Китаю ГЧП необходимо для государственных вливаний финансовых средств в эти структуры, если экономисты подтвердят высокий уровень спроса на мировом рынке, на выпускаемую продукцию. Это даже не поддержка, это финансовый инструмент поощрения производств. В наших условиях, когда процентная ставка на займы в банках России составляет более 15%, трудно расценивать её как помощь. Если кредитование на западе под 0,5 – 1,0%, то нашему малому и среднему бизнесу трудно кредитоваться там на свои мизерные суммы займов. Для этого так и постарались в те времена с созданием коммерческих банков, что бы был финансовый посредник. Но наши банкиры меры не знают! Вот выросла кредитная ставка с 1,0% до 12-15%. Это отдельный большой разговор.
- Ну, хоть в этом Иноземцев может быть полезен, - подумал Семён, - при лечении болезни важен, правильный диагноз, а в этом Иван Кузьмич непревзойдённый мастер.
Почувствовав перемену в настроении Шереметьева, Иноземцев задумчиво произнёс, - в предложении Георгия Ивановича нет ничего нового, простите, но для Российских условий и как социальный стимул, это можно использовать какое-то время. РРР на западе применяется чисто с экономических позиций, как механизм, позволяющий вливать бюджетные средства в коммерческие проекты, социально значимых направлений и секторов. Коновалов же предлагает применять государственно-частное партнёрство, как механизм доверия, я правильно вас понял? – Иноземцев повернулся всем корпусом в сторону Коновалова и улыбнулся.
- Ну, почему же, можно рассматривать это партнёрство, как экономический инструмент влияния на бизнес, если учитывать, что государство берёт на себя все издержки по контролю соблюдения законов в этих объединениях, а в случае их нарушения наказывает собственные структуры. Тогда не будет поборов, вымогательств и прочих элементов коррупции, в чём так преуспели наши чиновники. Предприниматель финансирует, а чиновник ему по-мо-га-ет, по слогам произнёс Георгий Иванович, - и всё это в рамках обычных налоговых обременений.
- Это требует, ещё дополнительных уточнений и расчётов, мне кажется, что здесь не только борьба с коррупцией, но и нечто большее – проявляется психологическая составляющая. Может стереться это вечное – они и мы!
- Шереметьев примирительно кивнул головой, подчёркивая, что вопрос исчерпан, незаметно посмотрел на часы, стоящие перед ним на столе. Время позднее, но приглашать гостей на ужин не стал.
- Мы славно сегодня поработали, господа, я даже рад, что обсуждали эти темы в таком составе, - Семён поднялся со своего места, что означало - встреча закончена. Владимир Николаевич с удивлением посмотрел на Шереметьева, он едва ли произнёс две-три фразы за весь день, просто присутствовал при интересном разговоре профессионалов, таких разных по характеру, но явно не безразличных и талантливых людей.
-«-
Утром следующего дня, Шереметьев не знал, как поступить, собрать всех и продолжить разговор всем составом, или побеседовать только с Сосной. Он не ожидал услышать нечто новое, просто, ему хотелось поставить галочку напротив одного из пунктов, которые обозначены президентом в списке вопросов для изучения его новым отделом. По существу, то, что происходило накануне, было его собственным маленьким экспериментом – собрать разных специалистов, с разными интересами, с разной жизненной позицией и обсуждать темы, которые для них были новы. Он ожидал получить в свободном разговоре, мнение просто умных людей, граждан, наконец, но никак не профессиональное мнение экспертов. Отчасти ему это удалось. Как ни заточен был Иноземцев, на вопросы мировой экономики, а всё же, признал предложение Георгия Ивановича о необходимости государственно-частного партнёрства целесообразными. С другой стороны Иван Кузьмич остудил пыл Коновалова, который преподносил свой метод, как решение всех социальных проблем в малом и среднем бизнесе. Оба были правы, по своему, отчасти, но дополняли друг друга, сглаживая категоричность суждений. Избранный метод был неплох, но только для обсуждения процессов, которые затрагивали каждого гражданина, живущего в одной среде. Разговор с профессором предстоял другой по задаче и информативности, не каждый может судить, исходя из собственного жизненного опыта, о роли того или другого явления природы, которое может стать судьбоносным для народов и в частности для России.
- Нет, лучше эту беседу провести в другом стиле, полемика здесь не уместна! – Приняв решение, Семён Витальевич позвонил Иноземцеву и Коновалову, каждого поблагодарил за работу и отпустил домой, пообещав скоро связаться. Набрал номер Владимира Николаевича и приготовился к долгому объяснению причины индивидуальной беседы именно с ним. После первых слов приветствия и вопроса о самочувствии Шереметьев сделал небольшую паузу и неожиданно услышал слова профессора, - понимаю, что теперь моя очередь делать предложения, будет ли это интересно для наших друзей?
- Я, как раз, хотел предупредить вас, Владимир Николаевич, что мы будем одни.
- Спасибо! Мне популярность совсем не нужна, я ломал голову, как подать материал, чтобы не показаться сумасшедшим или фантазёром перед уважаемыми людьми.
- Каждый из нас, по-своему фантазёр, - засмеялся Шереметьев, с облегчением подумав, что ничего объяснять не надо, всё рассосалось само, - так кода встречаемся, может за завтраком, или чуть позже?
- У меня ещё двадцать минут тренинга, затем лёгкий перекус, через часик за утренним чаем, не возражаете?
- Это меня устраивает, - с облегчением ответил Семён Витальевич, - жду у себя через час, да, кстати, какой чай предпочитаете?
- Натуральный, - засмеялся профессор, терпеть не могу чай в пакетиках, люблю, когда листики раскрываются в кипятке, чувствую, почти физически, что они отдают свою энергию воде, а потом мне!
- Да вы лирик, господин профессор, очень образно, попробую запомнить!
Профессор опаздывал к назначенному времени, Шереметьев сидел за столом и нервно постукивал кончиками пальцев по столешнице, выбивая дробь. Наконец, дверь приоткрылась, на пороге появился Владимир Николаевич, он даже не извинился за опоздание, прошёл к столу и завертел головой, осматривая стены. Потом, заметив интерактивную доску, размером, чуть меньшим, чем сама стена, удовлетворённо кивнул головой.
- Знаете ли, я совсем не обратил внимания, вчера, на ваше оснащение, в последний момент, не мог вспомнить есть ли здесь оборудование для презентации. Вот, взял кое-что интересное, - Сосна достал из своей потрёпанной сумки несколько флэшек и положил на стол.
- Шереметьев всё это время, молча, следил за всеми движениями профессора, раздражение растворилось, как можно гневаться на детскую непосредственность? Пауза, взятая Семёном, продолжалась. Профессор несколько раз переложил флэшки на столе и теперь молчал, глядя в непроницаемое лицо Шереметьева.
- Мы кого-то ждём?
- Вас, господин профессор, я вас жду уже несколько лишних минут и пока не услышал объяснения вашему опозданию.
- Ну, я же сказал, что не мог вспомнить уровень вашего оснащения, а потом подбирал необходимые для просмотра материалы.
- И это всё? Другого повода не было? А, позвонить нельзя?
- Это была первая и последняя выволочка, которую позволил себе Шереметьев в отношении своих условно подчинённых коллег.
- Извините, я забыл ваш номер, где-то записывал, но забыл где, - Сосна не извинялся, не оправдывался, как школьник, просто давал пояснение.
- Испугавшись, что он может обидеть, оттолкнуть человека, Семён Витальевич поспешил сам дать пояснение, - я же волновался, не случилось ли беды. Прошу, впредь, так больше не поступать, важна своевременная информация.
- Так и не поняв причины волнения Шереметьева, профессор закивал головой, потом тихо произнёс, - я месяцами никому не звоню, ни с кем не общаюсь, и ни кто не вспоминает о моём существовании, пока сам не напомню о себе, привычка такая.
- А как же семья? – Шереметьев задал вопрос и сразу пожалел об этом, он же помнил анкетные данные Владимира Николаевича – был женат, одинок, детей не имеет. Сорок два года, мужчина в самом соку, а до сих пор одинок. Это всегда настораживало Семёна. Только два объяснения были для него понятны – одержимость идеей, или комплекс неполноценности, как мужчины. Что же у профессора, сейчас увидим.
- Не сложилось! – Односложно ответил Владимир Николаевич, - экспедиции, годами изучаешь галактики и не замечаешь, что тут делается под ногами.
- А, под ногами, как вы выразились, проходит целая жизнь! – Опять, Шереметьев пожалел о сказанном, Владимир Николаевич смотрел на него чистым взглядом ребёнка и не понимал - это было осуждение, или сожаление?
- Так, что вас интересует, господин Шереметьев, вопросы энергии, вообще, настолько обширны, что и нескольких мировых научных центров не хватит, что бы охватить всё их разнообразие?
- Нас интересует только два направления в этом изобилии возможностей, - улыбнулся Семён Витальевич, - первое прикладное, второе – космическое, недосягаемое пока для человечества, или уже недосягаемое, как хотите.
- Так, что вас интересует в первую очередь, у меня есть чисто дилетантский подход и собственное представление о прикладной энергетике, той, что взята на вооружение всем человечеством на планете, есть и нечто большее, то, что вы изволили назвать недосягаемым.
- Неужели есть и то и другое, - усомнился, или сделал вид, что удивился, Шереметьев.
- Давайте договоримся так, чтобы не было, в дальнейшем, подколов, и сомнений - я просто тот человек, для которого работа является хобби одновременно. Одна часть – космическая энергия – это моя работа астрофизика, другая, та, что составляет предмет вашей озабоченности, как я понимаю – эта только мизерная часть энергии космоса. Я о ней размышляю только тогда, когда отдыхаю, когда мозг перестаёт воспринимать, а я перестаю верить в бесконечность энергии вселенной!
- Семён Витальевич перестал улыбаться, это был редкий случай, когда ему щёлкнули по носу, и он не знал, как выйти из этого положения.
- Хотелось бы знать ваше мнение о наших возможностях. Россия является мировым экспортёром энергетического сырья, а сама живёт в постоянном дефиците того, чем торгует. Получается так, что мы создаём благополучие для тех, кто вообще не имеет никаких ресурсов и нами ещё пытается руководить и командовать.
- Теперь мне немного ясно, что вас заботит, извините, это не ко мне, это чистая политика! Чем и с кем торговать решают не учёные, а политики, мы только можем создать некую возможность жить лучше, используя те или иные возможности, которые предоставила нам планета Земля и космос, в котором она обитает.
- Оказывается, он не так прост, этот половозрелый мальчик, - подумал Шереметьев и широко улыбнулся, - я предлагаю только немного порассуждать с вами вместе о возможностях нашей с вами родины, увы, я тоже не политик, а учёный, но от нас с вами ждут знаний заинтересованные политики, впрочем, политики тоже бывают разные!
- Согласен с вами, только, простые люди бывают разные, а политики все одинаковые, простите, не встречал других, - похоже было на то, что Владимир Николаевич проверял Шереметьева на политическую принадлежность, очевидно, он не верил ни одному его слову, когда тот пространно объяснял о миссии учёных помочь России в трудное для неё время.
- Простите, Владимир Николаевич, я знаком с вашей биографией, вы из семьи фармацевтов, но с юных лет занимаетесь астрономией, закончили престижный ВУЗ, по этой специальности, откуда у вас такое недоверие к политикам?
- Несколько секунд профессор молчал, очевидно, соображая, как ответить на, казалось-бы простой вопрос для человека его лет, выросшего практически в новое для России время, который не должен иметь ностальгических фантомных чувств о прошлом величии СССР. Всё у него сложилось благополучно в условиях сложных для новой России временах.
- В астрономию я попал случайно, все мои одноклассники поступали на юридические, экономические и медицинские факультеты в различные университеты страны, меня, тоже готовили стать фармацевтом, но в последний момент я передумал, а родители не настаивали, просто беспокоились, найду ли я место в новой жизни.
Мне практически повезло, у нас на факультете был один подшефный старичок, лет восьмидесяти, бывший астрофизик. Никто и не помнил, когда он работал на кафедре. Меня прикрепили к нему, как волонтёра с фармацевтическими корнями. Когда я впервые переступил порог его маленькой квартирки, то подумал, что попал в кабинет астронома - любителя. Обширная библиотека, тщательно подобранная литература, небольшой телескоп, стоящий на треноге перед окном.
Принял он меня с недоверием, погонял по темам лекций, покрутив головой с громадной копной седых волос, торчащих в разные стороны, сокрушённо вынес приговор – будем работать, молодой человек!
- Владимир Николаевич говорил тихо, но отчётливо, словно перед его глазами проходила картина того давнего прошлого.
- Вы, случайно, не знаете, как звали моего наставника? Вы должны слышать эту фамилию – Коэн Михаил Маркович!
- Простите, не слышал, а что видный учёный – астроном?
- Нет, он астрофизик, вот он бы вам помог, а я только его частица, маленькая молекула его знаний.
- Он жив? С ним можно связаться?
- Увы, его уже нет с нами лет десять, так вот, он меня учил настоящей астрофизике и не только этой науке, но и многому другому – разбираться в жизни, понимать жизнь, как её понимают иудеи.
- Семён Витальевич насторожился, не хватало ещё забот с ортодоксальными взглядами на жизнь. Он не был семитом, не был и антисемитом, но всегда старался обходить эти темы, считая их уделом крикунов от политики, людей для него низких – проходящих мимо!
Заметив потухший взгляд Шереметьева, профессор, улыбнулся, - я не собираюсь вас агитировать, но кое-что хочу пояснить, чтобы не возникало вопросов впредь. Михаил Маркович не сделал из меня иудея, но помог разобраться, что главное в этой жизни. Все удивляются, почему в науке самый большой процент евреев! Так он мне очень просто всё объяснил. Если народ гоним во всех странах мира, если его уважают, но держат на большой дистанции от всех структур управления странами, что должен делать этот народ? Правильно, есть три пути – в религию, в рабы, в науку, или искусство. Синагоги запрещены, в рабстве иудеи уже были - в Египте, остаётся наука или искусство!
Иудеи рвутся в науку, как духовные православные в монашество. Они там находят всё то самовыражение, которое им запрещено в миру. В искусстве, тоже много евреев, но это зависит от природных качеств, замечу, что учёных и лицедеев объединяет несколько качеств – трудолюбие, упорство и терпение. Все подсмеиваются над тем, что родители – евреи покупают ребёнку скрипку, если заметят хоть малейшие способности ли слух, а русские, покупают игрушки для забавы. Есть разница и почему? Да, потому, что у евреев, во всех странах мира, нет другого пути к самовыражению.
- Семён Витальевич смотрел на профессора с большой тревогой во взгляде, - простите, Владимир Николаевич, вы совсем меня неправильно поняли. Вы меня просто пугаете! Я не из органов, вы не на исповеди! Зачем это всё? У каждого из нас есть свои учителя, которые оставили свой след в нашей судьбе, но мы, такие как есть, нужны своей стране именно сегодня. Я, вовсе, не собираюсь вас исповедовать, но откуда у вас такое недоверие и предубеждение по поводу наших планов? Можете хоть сейчас отказаться от сотрудничества и быть свободным от любых обязательств, кроме одного – вы должны забыть меня, всех людей, кого здесь видели и всё что слышали от них.
- В кабинете нависла гнетущая тишина. Шереметьев старался не смотреть на профессора он твёрдо решил с ним расстаться, потому что тема, которую мог раскрыть этот человек, была не самой срочной и актуальной, а специалистов можно подобрать и менее эксцентричных.
- Простите, Семён Витальевич, - услышал Шереметьев, глядя в окно, - давайте работать, у меня накопилось много информации по энергетики, только не знаю, в чьи руки она попадёт. Если СССР, с его большими возможностями и умением создавать проекты на чистом энтузиазме - Беломора-Балтийский канал, Днепрогэс, Саяно-Шушенская гидроэлектростанция и множество более мелких объектов энергетики, сеть тепловых электростанций и даже атомную энергетику создали, то теперь это мне кажется невозможным.
- Почему?
- Да, потому, что все финансовые ресурсы теперь не у государства, а решения принимаются не в России, что ей иметь и что строить.
- Ну, а если?
- Тогда, моя работа может быть полезной!
- Сосна быстро поднялся со своего места, подошёл к интерактивной доске, установил флэшку, нашёл нужную презентацию и обернулся к Шереметьеву, - можно начинать?
- Шереметьев кивнул головой, его удивило молниеносное перевоплощение астронома, из нытика и скептика он в одно мгновение, на глазах, превратился в человека с огоньком в глазах. Что это? Лабильность нервной системы или более глубокое психическое заболевание.
- На экране появилась карта СССР, потом её сменила карта России.
- Я проведу некоторый анализ распределения ресурсов на всей территории, с вашего позволения, так будет легче понять мою мысль.
- Профессор легко манипулировал на карте, разделяя всё пространство на какие-то части. Он провёл двойную черту на уровне уральских гор, но не по центру, а оставляя Свердловскую и Челябинскую области в европейской части страны. Потом, обернувшись к Шереметьеву, пояснил, - будем анализировать с точки зрения энерговооружённости и энергопотребления в этих двух частях, так будет правильнее.
В европейской части страны всё приблизительно сбалансировано. Промышленность и сеть электростанций развивались параллельно, но с отделением бывших союзных республик и с возникновением самостоятельных государств, баланс нарушился, часть мощности генерирующей электроэнергию осталась за пределами наших граница. Для компенсации этого дисбаланса в единую систему включались генерирующие мощности Восточной и Западной Сибири.
Резкое падение производства, сокращение заводов и фабрик в России привело к тому, что электроэнергии в России стало производиться намного больше, чем нужно для собственных нужд. Вы думаете, что она стала дешевле для потребителя? Ошибаетесь, её стали расценивать как экспортный товар. Вся Прибалтика, Закавказье, да, пожалуй, все страны СНГ продолжили пользоваться генерирующими мощностями России. Когда-то созданная единая сеть продолжает работать и приносить доходы с громадной прибавочной стоимостью, теперь уже частным компаниям.
Это так, для иллюстрации, теперь рассмотрим восточную часть страны. Никакой существенной промышленности здесь нет, за исключением нескольких точек на карте, - профессор обвёл две-три зоны и повернулся к Шереметьеву.
- Красноярский край, Иркутск, Новосибирск, Омск, Томск, Кемеровская область. Всего несколько областей можно расценивать как потребителей электроэнергии. Очень много моногородов с небольшим населением и малым потреблением – оборонка, отдельные промышленные производства, связанные с первичной переработкой ископаемых ресурсов.
Потенциально, эта часть страны самая богатая по условиям для развития генерирующих мощностей, но они здесь вообще не нужны – нет потребителя, а передача энергии на большие расстояния современными методами вещь затратная. В СССР всё строили для чего-то - электростанции для производства алюминия, алюминий для авиации, авиация для обороны и гражданских целей. Вся энергетика у нас в стране создавалась для производственных нужд ВПК.
- Шереметьева стала утомлять манера изложения материала, которую Владимир Николаевич избрал, как для лекции студентам начальных курсов географического факультета.
- Простите, профессор, но как это всё может повлиять на страну, как это можно использовать?
- Самым прямым образом! – быстро ответил Владимир Николаевич, обернувшись к Шереметьеву и впервые, наградив его улыбкой. Энергетика, так как и энергия, в целом, нужна там, где ей можно или нужно пользоваться. Строить новые генерирующие мощности, там, где позволяют природные условия, а потребителя расселять, там, где удобно – это очень затратное дело. Назовите мне, хоть одного финансиста, который вложит свои деньги в строительство новой ГРЭС, если у него не будут просчитаны все издержки на транспортировку электроэнергии и не будет гарантирован пакет заказов на поставку. Таковы законы рынка! Таковы новые условия в России.
- Почему же, в таком случае, некоторые политики-экономисты, утверждают, что содержать большие мегаполисы в 20-30 миллионов жителей выгодней, чем создавать все условия, заселяя новые территории? – Вопрос Шереметьев задал тихо, как бы рассуждая сам с собой, но был услышан профессором.
- Я бы, на вашем месте, вообще не обращал внимания на подобные предложения, экспериментировать в подобных делах опасно. Результатов можно не дождаться, а исправлять ошибки подобного эксперимента прейдётся уже другим поколениям.
- Вы хотите сказать, что это всё можно просчитать? - Семён Витальевич, почему-то был уверен, что у профессора всё давно просчитано и надо было по-другому ставить вопрос.
- А как бы поступили вы, при этих обстоятельствах, - наконец Шереметьев решился спросить именно так, ведь советовать, сетовать, критиковать многие научились быстро, но предложить нечто конкретное, всегда затрудняются и стараются уйти от прямых ответов.
- Не знаю, будет ли вам интересно, но Россия теперь не отличается от прочих стран мира, раньше отличалась, а теперь нет. Отличалась хотя бы тем, что заявила о построении нового общества. Новое общество, как видите, не удалось построить, но была заявка на новую жизнь. Это не пустой лозунг, для меня лично, он был наполнен особым содержанием. Можно было создавать такие направления в исследованиях, которые открывали бы новые возможности, а теперь мы только должны следовать и вписываться!
- Ну вот, я так и думал, ничего конкретного, - подумал Шереметьев, в очередной раз, жалея, что включил Сосну в состав отдела. В слух же он ничего не произнёс, только с равнодушием в движениях, а такое возможно, стал наливать себе в стакан минералку.
- Вы хотите знать, что нам делать в части увеличения энергетических возможностей России? А, зачем она нам? Для торговли на вынос? Для собственных нужд в России всего достаточно, только надо немного перераспределить, сделать накрытие более равномерным, но главное – надо знать для чего! Проекты можно нарисовать любые, помните повальное увлечение идеей разворота сибирских рек, ну и что бы сейчас было? Арал полностью осушили, только потому, что не могут поделить одну реку три страны. Есть такая категория исполненных проектов, которые невозможно исправить за два поколения, за два столетия.
- Это мне знакомо, - с сожалением в голосе, согласился Семён Витальевич, было непонятно, он сожалеет, соглашаясь с Владимиром Николаевичем, или сожалеет о потраченном времени для прослушивания нытья.
Как бы опасаясь, или предчувствуя, что Шереметьев прервёт встречу, профессор заторопился, - я просто хотел подчеркнуть кое-что и кое-что прояснить для себя. Если мы хотим знать, как рациональнее осваивать богатства России в полном объёме, то здесь лучшего варианта, чем освоение Сибири трудно подыскать. Нужны внешние инвесторы? Нет, не нужны! Строить дороги, прокладывать торговые пути для нужд третьих стран опасно. Мы устроим в России проходной двор и тогда не сможем сохранить богатства своей кладовой. Я не для красоты показал вам слайды сибирских просторов – это и есть кладовая, где законсервированы богатства нашей страны. Только один единственный раз, во времена Чингиз-хана эти просторы посетил вражеский сапог и то не для разграбления, а для транзита в обжитые регионы Европы. Подумайте, если мы сейчас освоим всё это пространство, насколько оно станет привлекательным для запада? Понятно? В кладовой должен быть один хозяин – кладовщик!
- И что вы предлагаете, законсервировать Сибирь ещё на сотни лет, - оживился Шереметьев. Он никак не ожидал такого поворота в разговоре и собирался свернуть его, а теперь интерес возник с новой силой.
- Вернёмся к картинкам, уважаемый Семён Витальевич, мы с вами их уже просматривали, но другими глазами. Вот Сибирь, от Урала до Тихого океана, от Северного Ледовитого океана, до южных границ России. Посмотрите, что нас может интересовать в первую очередь.
- Профессор стал очерчивать узкую полосу вдоль северных границ, шириной не более сотни километров, такую же полосу он вывел вдоль южной границы, почему-то включив Казахстан в зону России. – Вот это пространство уже эксплуатируется и его будет вполне достаточно для нужд нашей страны.
- Но это же проблемные зоны – вечная мерзлота с большими запасами нефти, газа, минералов и различных руд. По сегодняшним южным границам, тоже не освоенное пространство. Сколько будет стоить освоение этого всего, если не строить дороги и инфраструктуру, связывающую все эти участки с европейской частью страны?
- А, зачем строить то, что будет привлекательным для врагов? – Сосна явно подтрунивал над Шереметьевым, задавая провокационные вопросы.
- И каков ваш план? – Шереметьев не то чтобы заинтересовался предложением профессора, просто ему было интересно, что нового предложит Владимир Николаевич. Сколько было красивых предложений, сколько патриотических статей по поводу богатств Сибири, прейдётся выслушать ещё одно!
- Мой план таков, - не спеша, со значением в голосе, начал излагать свои соображения профессор.
- Мы откроем круглогодичную навигацию по северному морскому пути! Всё что южнее Транссиба может включаться в хозяйственный оборот. Внутри этого пространства, остаётся неприкосновенная кладовая, закрытая для любого освоения. Пусть это будет заповедник, или заказник, пусть это будет называться как угодно, только эту зону нельзя осваивать или делать удобной для проживания. Как только мы освоим Сибирь, создадим инфраструктуру и все коммуникации – Сибирь станет не наша!
- Интересная мысль, только, как вы видите освоение северного побережья без мощной энергетики, без того, чтобы не тянуть ЛЭП, не прокладывать трубопроводы?
- Танкерный флот снабжает весь мир, почему бы и нам не построить свой ледового класса? Энергетика, она решается просто. Посмотрите, - профессор на слайде очертил места в устье каждой сибирской реки, которая впадает в океан. – Смотрите сколько можно создать энергетических точек – плавающие АЭС. Строить на верфи, транспортировать в нужное место и обвязывать, создавая локальную сеть. Сто, сто пятьдесят километров, глубже в материк и не надо!
- И это весь ваш энергетический проект? – Удивился Шереметьев, - так просто?
- Это не мой и не энергетический, это ответ на ваш вопрос – что можно сделать именно сейчас, оставаясь независимой, самодостаточной страной.
- Шереметьев посмотрел на часы, время приближалось к обеденному, пора закругляться. Его взгляд перехватил Владимир Николаевич, - я и двух слов ещё не сказал о настоящей энергетике, об энергии высокого порядка, но вас это, очевидно, не интересует. То, о чём шла речь, всего лишь заблуждение человечества, которое идёт по этому пути уже не одно тысячелетие, практически с момента зарождения.
- Семён Витальевич перевёл внимательный взгляд на профессора, - вы хотите об этом поговорить?
- Да, поскольку я уже здесь, и вряд ли у меня будет другая возможность. Я ведь астрофизик, а не энергетик! То, что мы сейчас обсуждали, к моей основной работе не имеет никакого отношения. Это моё хобби, выводы относительно космической энергии вас должны интересовать больше, просто потому, что это будущее нашей планеты, а вы, если я не ошибаюсь, интересуетесь как раз будущим.
Вы хотите познакомить меня с астрономией, астрологией, или астрофизикой? Признаться, для меня это отличаться, только окончаниями слов. Боюсь что в этом я полный профан!
- Напрасно вы недооцениваете эти науки, ну как знаете.
- Если вы не возражаете, я готов вас выслушать после обеда, надо сделать пару звонков и немного размяться.
- Принимается, - с загадочным видом, профессор подмигнул Шереметьеву, - только одно условие!
- Да, какое условие?
- Первые два часа не останавливать меня и не перебивать!
- Странное условие, я вообще никогда не мешаю докладчику излагать материал, почему два часа?
- Я посчитал, что за это время завершу обзор, а там как хотите, можно продолжить или завершить встречу, если вам будет не интересно.
- Принимается, засмеялся Шереметьев, копируя Владимира Николаевича.
-«-
Наскоро пообедав, сделав пару звонков, группе коллег с которыми предстояла встреча через неделю, Шереметьев вернулся в кабинет и стал прохаживаться вдоль интерактивной доски. То изображение, которое показал ему Владимир Николаевич, врезалось в память во всех деталях. Поглядывая на потухший экран, Семён Витальевич размышлял о предложении профессора, и чем он дольше думал о его словах, тем больше вырисовывался глубокий смысл в его предложении, которое показалось ему, сначала, незначительным и легковесным, но с каждой секундой размышлений приобретало иное значение.
Вспоминая высказывания политиков запада, о причинах начала всех последних войн он вновь и вновь убеждался, что причиной всех неприятностей для России является не то мнимое, лежащее на поверхности, политическое суждение, а её огромность. Не просто величина, а необъятность пространства. Шутка ли, девять часовых поясов, не километры, а тысяч километров, не просто тысячи, а десятки тысяч!
Если бы Россия имела пространство до Урала, то все планы Гитлера на скорую победу могли бы оправдаться. Расстояние большой европейской страны, как раз укладывались в доктрину завоевателя, а он посягнул на страну, размером в несколько объединённых Европ. Нет, Гитлер не покорил, не завоевал, а взял с собой в поход на Россию всю объединённую, почти, добровольно Европу. История повторяется Наполеон Бонапарт, тоже делал все расчёты на мощь всей Европы, на то, что после взятия столицы, с падением Москвы, закончиться вся копания. Но для Россиян, их государство лежит от Балтийского моря до Тихого океана! Что это просчёт в обоих случаях, или отсутствие понимания того, что ресурсы страны исчисляются не только количеством населения, не только технологиями и военной мощью, не ВВП, но и территорий обитания граждан, ментальностью наций. Как удалось, за двадцать лет мира сшить всё это пространство в единый монолит? Как удалось за столь короткое время превратить аграрную страну, в основной массе, с безграмотным населением, в мощную, по тем временам, индустриальную державу? Конечно, не всё удалось перестроить к началу военных действий, но главное, что удалось заложить, работало и ковало победу. Сегодня многие подвергают критике сталинские методы индустриализации, коллективизацию, принудительное переселение громадных масс людей за Урал, но как раз это и спасло Россию. Сегодня, трудно себе представить, возможны ли такие преобразования на добровольных началах в настоящее время. Едва ли!
Почему-то, размышления о необходимости новых подходов к освоению Сибири, вызывали в памяти Шереметьева только негативные ассоциации. Он нервно передёрнул плечами и постарался найти в памяти оправдание всему тому, что теперь называется сталинизмом. Семён стал перебирать в памяти вехи развития страны - многочисленные «шарашки», в которых были собраны лучшие умы, ковалась будущая победа не только на полях сражений Второй мировой войны, но и закладывалось будущее космонавтики и всех базовых наук. Двойная закрытость – почти тюремное содержание учёных и военная тайна, позволили сохранить от чужих глаз чудесный прорыв советской науки во многих областях. Как судить об этом, с близкого расстояния минувших лет? Здесь нужны столетия!
В это же время, Владимир Николаевич сидел в обеденном зале, почти в одиночестве и размышлял над предстоящим продолжением разговора. Он поглощал пищу, почти не замечая её вкус, автоматически подсаливая, перча и разрезая тупым ножом для масла, бифштекс.
Он так и не понял степень подготовки Шереметьева, для того чтобы оценить, или хотя бы правильно воспринять всё, что мог ему рассказать профессор об астрофизике. Историк! Это всё, что знал о Семёне Витальевиче Владимир Николаевич, но с большими покровителями, как шепнули ему коллеги по новому отделу, куда он был вписан, как специалист.
Ну, что же проверим его на начитанность, бывают люди, которые умудряются обо всём знать, даже не стесняются судить о вещах, требующих специальной подготовки, а на деле оказываются пустышками. Губка, впитывающая всё!
Владимира Николаевича сильно смущало одно обстоятельство, он не знал о религиозности своего оппонента. То, что хотел обсудить с ним профессор, касалось, как раз этой темы. Тонкая грань между верой в Бога и пониманием процессов происходящих во вселенной, последние открытия астрофизики и постулаты, записанные в Библии, как канонические источники знаний – мировоззрение, вот, что интересовало профессора в личности Шереметьева.
Лучше всего, - подумал профессор, - основываться на последних теориях и не трактовать их никак, просто докладывать и всё. Если сам найдёт в этом нестыковки или противоречия с канонами церкви, то сам и укажет на них. Тогда и посмотрим, как строить дальнейший разговор.
Теперь, необходимо состыковать всё это, с интересом Шереметьева к энергии! Можно начать, с этого разговор, но возникнет много вопросов связанных с тем, что такое вообще энергия и как её вообще можно использовать для нужд человечества. Нет, - твёрдо решил профессор, - лучше раскрыть проблему с начала, которое описано в библейских текстах о сотворении мира и это очень хорошо раскрывается в теории чёрных дыр, большого взрыва и во всём том, что так хорошо описал в своих работах Стивен Уильям Хоккинг. Заодно и узнаю уровень подготовки историка к восприятию более глубоких вещей.
Профессор, поглощая пищу, стандартный обеденный набор – первое второе и компот, не ощущал ничего. В последний момент его пронзила идея познакомить Шереметьева со своей собственной теорией, которую он не осмеивался опубликовать, чтобы не стать предметом атаки своих же коллег. - А, что, он и я, никого больше, посмеётся, или усомниться, но обсуждать ни с кем не будет. Он же, хочет знать об энергии всё, вот я и преподнесу ему своё представление, пусть оценит наши возможности! Профессор стал создавать в голове, план будущей лекции для одного человека. Он даже не видел её как традиционную лекцию, не тот формат, просто размышления вслух! Посмотрим, насколько у Шереметьева хватит терпения!
Эта мысль захватила Владимира Николаевича, он стал складывать отдельные темы, прямо здесь на салфетке:
- что такое энергия и что такое материя;
- образование чёрных дыр во вселенной и почему они называются чёрными дырами;
- жизнь энергии и жизнь материи, чем они отличаются друг от друга;
- есть ли противоречия между библейским представлением о мироздании и последними открытиями астрофизики.
Откинувшись на спинку стула, профессор смотрел на свои наброски – что-то пропустил, потом добавил последнюю тему:
- стоит ли человечеству осваивать энергию космоса и насколько это опасно?
- Вот, теперь я готов к беседе, посмотрим, когда Семён Витальевич утомиться и остановит меня под самым благовидным предлогом, - профессор улыбнулся, поднялся со стула и уверенной походкой направился в кабинет Шереметева, который находился двумя этажами выше. Забыл салфетку с записями, вернулся к столу, оглядел полупустое помещение столовой при НИИ, поблагодарил раздатчицу блюд и вышел.
Войдя в кабинет, профессор заметил озабоченность на лице Шереметьева, - что есть проблемы? Простите, я немного задержался с обедом. – Семён Витальевич кивнул головой и только тогда Владимир Николаевич понял, что задержись он ещё на час, и это прошло бы незамеченным для хозяина кабинета.
- Продолжим беседу? - Переспросил профессор, раскладывая салфетку пред собой и разглаживая складки на её поверхности.
- Что это? – Заинтересовался Шереметьев, он подошёл к столу, чуть сбоку от профессора, и с интересом посмотрел на клочок мятой салфетки с записями.
- Это план моей лекции, если угодно, интересуетесь?
- Шереметьев кивнул головой, но не произнёс ни слова.
- Здесь только основные темы, которые я хотел обсудить с вами, если позволите. Он стал зачитывать свой план, на лице Семёна Витальевича появилась улыбка.
- Вы хотите обсудить всё это сегодня? – Удивился хозяин кабинета. – Да здесь тем для нескольких НИИ многовато, а вы хотите уложить всё в одну беседу?
- Ну, вы же меня остановите, если я увлекусь? Всё это очень тесно связанно, едино и должно восприниматься именно так.
- Давайте попробуем, если моих знаний достаточно для вашей, пусть и обзорной лекции, то я с удовольствием поучаствую.
-«-
Если позволите, я поменяю последовательность изложения материала и начну с простого вопроса - что такое энергия и что такое материя.
- Профессор стал показывать на предметы в кабинете, взял в руки карандаш, что это? Вы скажете – различные предметы, и я вас поддержал бы, до определённого момента, но теперь я смело могу утверждать, что всё это различные виды энергии.
- Не обращая внимания на удивлённый взгляд Шереметьева, профессор продолжал, - из чего состоят все эти предметы? Вы совершенно справедливо ответите – из различных молекул и атомов, а из чего состоят эти молекулы и атомы, из элементарных частиц, которые в конечном итоге, перестают быть носителями признаков этих предметов. Как мы характеризуем отдельные виды элементарных частиц? Разумеется, по их энергетическим характеристикам. Не существует белых, чёрных, голубых элементарных частиц, они только обладают различными энергетическими характеристиками. Долго шло человечество к пониманию волнового характера энергии, которая всё время находиться в движении, но не линейного характера, а каждая частица имеет свои частотные характеристики. Оставим в стороне весь путь исследований, которые проделали учёные за два-три тысячелетия. Первые догадки встречаются в философских трактатах, они рождались на кончике пера, но когда настал период доказательной физики, химии, математики, то простых догадок оказалось мало. Стали изучать следы космической энергии, тех самых элементарных частиц, которые всегда оставляли след от своего воздействия. Помните, как учёные ядерщики строили первые ускорители, помните первые ловушки для элементарных частиц – треки, оставляемые в камерах и в толще эмульсии фотоплёнки? Всё это уже история развития науки, в том числе и астрофизики, которая начиналась с изучения взаимодействий небесных тел – планет, солнечных систем и галактик, а теперь изучает процессы вселенские – образование чёрных дыр, их влияние на космические системы.
- Профессор помолчал, прищурил левый глаз, - так я опять спрашиваю, что нас окружает предметы и тела разной плотности и свойств, или всё же энергия?
- Если исходить из того, как вы подаёте этот материал, то в конечном смысле, всё состоит из сгустков энергии с разными характеристиками.
- Вот, именно, вы совершенно правильно сформулировали, уважаемый Семён Витальевич, предметы все для нас разные, потому что состоят из энергии разных параметров. Я стараюсь скользить по поверхности современных знаний, не погружаясь в детали, но предлагаю увидеть суть природы вещей.
Вся материя, при всём её многообразии является энергией космоса, а вы ищете источники в недрах планеты, создаёте ветряки, гидроэлектростанции.
Может дело не в недостатке энергии, а в ограниченной возможности человека использовать то, что всегда рядом, из чего он состоит сам?
- Это вопрос мне? - Шереметьев не ожидал, что профессор будет обращаться к нему по ходу своей, как он выразился, маленькой лекции, - судя по вашему подходу энергии вокруг нас много, я подозреваю, что её очень много, но она недоступна для использования её человечеством.
- Ну, вы немого преувеличиваете, господин Шереметьев, ведь научился человек уже давно использовать энергию огня, ветра и воды, если посмотреть внимательно, то человек во многом преуспел, но не в главном. Он действительно царь природы, но какой? Природы вещей, которые его окружают тысячелетия.
Мы часто рассуждаем о материальных вещах, как о предметах, которые создают окружающий нас мир и совсем не рассматриваем предметы, как источник энергии. Это спасает человечество от многих планетарных бед. У меня есть, пусть и косвенные, основания считать, что современная цивилизация людей на нашей планете не первая, а та, что была тысячи лет назад, имела большие успехи не только в понимании космоса, как источника энергии, но и в овладении его силой.
Вас не удивляет тот факт, что все археологи мира не могут найти материального подтверждения существования цивилизации, за пределами трёх – пяти тысячелетий? Сейчас, я не говорю о спектральном анализе различных материалов, а имею в виду конкретные предметы. Только из письменных источников на санскрите, в которых описывается то, или иное событие древности, можно судить о былых возможностях человечества, да и то, написанные позже, переписанные многократно, они потеряли свою достоверность и относятся к разряду мифов и легенд.
- И, почему же это происходит? – Не удержался от вопроса Шереметьев, он это знал, но его интересовало мнение профессора, его трактовка.
- Вы были в зоне Чернобыля давно?
- Да, давненько, - удивился Семён Витальевич.
- А, на месте падения Тунгусского метеорита?
- Вообще не был!
- А, в старых, покинутых людьми поселениях, особенно в Сибири или на Урале?
- К чему эти вопросы, я видел умирающие деревни в средней полосе России.
- Простите, уважаемый Семён Витальевич, я думал, что у вас возникают вопросы, почему так быстро там всё разрушается, почему всё зарастает, исчезает, через пару десятков лет, все признаки жизни и остаются только остаточные малые следы. На меня сильно подействовала картина таких мест, когда друзья вытащили меня поохотиться в сибирскую тайгу. Разбили лагерь на ночёвку, как водиться, поужинали и я услышал рассказ, что именно здесь, где мы разбили лагерь, когда-то было большое село староверов. Наш проводник из тех мест, подробно описывал быт селян, их нравы и порядки, но, на утро я не заметил ни одного признака былой жизни. Спрашиваю у проводника, что это было очередное сказание о былом? Нет, - село было ещё до революции, - повёл меня к реке, где из воды торчали остатки свай из лиственницы, контуры разрушенных печей из не обожжённого кирпича и остатки очагов со спёкшейся глиной. Материального почти ничего не осталось, но сказание было яркое и подробно описывало почти всё.
- А, причём здесь Чернобыль и Тунгусский метеорит?
- На этих примерах хорошо видно как, космос быстро залечивает раны оставляемые человеком на поверхности Земли. Если за сотню лет ничего не осталось, то, как мы можем рассчитывать найти признаки цивилизации и судить о ней по остаткам, если остаётся только то, что создала природа, а не человек.
- Но, есть целая наука – археология, - возразил Шереметьев, в его голосе звучало удивление и недоверие к словам профессора одновременно.
- И что они находят? Остатки стен из местного материала, камень, мрамор, известняк, какие-то углубления в земле, теперь химические следы металлов, окаменевшие останки органики в виде костей. Не кажется ли вам немного странным, что все археологические описания напоминают чем-то сказания, которые я выслушал от человека в тайге. Теперь приходится сомневаться, что было первично, археологическая находка, артефакты, или сначала мифы, передаваемые из уст в уста тысячелетия, со всеми искажениями, приукрашенные каждым рассказчиком отдельно и искажённые всеми вместе.
- Так, что, вы считаете археологию лженаукой?
- Нет, археологи ищут и находят, но у меня большие сомнения, что первично и на самом ли деле, всё, что они нашли относиться к временам, отстоящим от современности на тысячи лет. Если даже судить по спектральному анализу, то исследованию подвергается материал, его возраст действительно может составлять тысячу лет, но вот остатки изделий, я бы отнёс к временам более поздним. Можно доверять только материи, которая является природной, всё, что делает человек, со временем, видоизменяется и превращается в первичное своё состояние.
- Вы ставите под сомнение результаты работы сотен и тысяч археологов, даже, я бы сказал, ставите под сомнение всю эту науку. Простите, профессор, представляю себе, реакцию археологов, если бы вы опубликовали свою теорию, или выступили бы на их научной конференции.
- Поэтому и не выступаю, не публикуюсь, это так производное наблюдение от изучения более серьёзных процессов на нашей планете, в солнечной системе и космосе.
Профессор немного помолчал, потом заговорил вновь, но в голосе уже не чувствовалась горячность и напор.
- В природе есть базовые законы мироздания, их немного, совсем немного – закон сохранения и превращения энергии, который мы теперь изучаем в школах, только усечённую его часть. Вдумайтесь, нам преподносят, что может преобразовываться энергия из одного вида в другой – потенциальная в кинетическую энергию, тепловая в электрическую …, преобразований энергии, описано много, но никак не рассматривается материя, как одно из состояний энергии.
Закон всемирного тяготения, мы его тоже изучаем в школе, но опять в усечённом виде. Очевидно, в те времена Ньютона, миром названа наша планета, а ведь этот закон работает во вселенной – это базовый закон космоса! Название ему – гравитация!
- Профессор произнёс это слово по слогам и теперь смотрел на Шереметьева, словно хотел спросить – всё понятно?
- Вся астрофизика основывается как раз на изучении взаимодействий космических объектов под воздействием гравитационных сил, - Владимир Николаевич опять вернулся к лекторскому тону.
- Это только в научно-популярных фильмах есть невесомость, особенно меня веселит невесомость на околоземной орбите. Это не отсутствие гравитации, а постоянное падение тел, при которых возникает чувство невесомости.
Давайте рассмотрим следующий пункт!
- Профессор скользнул взглядом по салфетке, чёрные дыры оставим, мы ещё к ним не подошли. Жизнь энергии и жизнь материи, чем они отличаются друг от друга?
- Профессор прошёлся вдоль интерактивной доски, остановился перед ней, как раз по центру и широко улыбнулся, - я и не знаю, что сказать по этому поводу, ведь, мы только что договорились – материя это определённое состояние энергии, так?
- Шереметьев согласно кивнул головой и моментально попал в ловушку сознания, которую, умело, расставил для него профессор.
- Вот видите, вы уже согласны! Тогда всё просто, закон сохранения и превращения энергии работает и требует своего дополнения в части включения в него материи, раз эта материя является разновидностью энергии! Логично? Почему мы можем рассматривать и изучать тепловую, электрическую, механическую энергию, энергию молекул и атомов, элементарных частиц, а энергию материи не изучаем?
Здесь всё просто, исторически просто. Человек научился пользоваться давно материей с легко высвобождаемой энергией – древесина, уголь, нефть и её производные, газ …. Даже стал измерять теплотворность этих видов топлива, что бы понять и оценить их полезность. Но когда это произошло? Совсем недавно и давно! Горение древесины – тысячи лет назад, угля сотни лет назад, нефти и её производных – сотню лет назад. Вот и вся история!
Так что же доступно и интересно, для человека, я думаю, что важнейший для человека фактор, является не сама энергия, а момент её преобразования, при котором выделяются виды свободной энергии, которую мы воспринимаем как тепло и свет. Совсем недавно мы научились создавать условия, для дозированного получения электрической энергии. Короче, мы пользуемся доступной нам энергией земли и космоса, в той мере, которая определена нам – биологическим объектам с ограниченными возможностями и ограниченными потребностями. Теория, которая утверждает, что живёт только биологическая часть материи, а всё остальное мертво и неизменно – лож! Живёт всё, что движется и способно преображаться. Разные энергетические связи в материи – разные скорости преобразования. Вообще такую постановку вопроса – жизнь энергии и жизнь материи, я сам считаю ложной. Энергия не может быть мёртвой, потому что каждую миллисекунду происходит её преобразование, в этом и заключается постоянная жизнь материи! Помните древнюю пословицу или поговорку - движение – это жизнь? Вот это оно и есть, правило или закон вселенной, но предназначался он только для биологических объектов, материи скоротечно живущей, ранимой и требующей определённых условий для существования.
Думаю с этим разделом всё ясно, - профессор улыбнулся, он впервые ощущал себя свободным в высказываниях, не опасаясь осуждения, пусть вся его сегодняшняя аудитория слушателей состояла из одного человека, но он высказывался вслух, говорил о важных для себя вещах и получал удовольствие, слыша свой собственный голос.
Выпив немного минеральной воды, профессор, казалось, был готов к дальнейшей беседе, но Шереметьев его остановил, подняв руку, спросил, - можно вопрос, уважаемый Владимир Николаевич?
- Прошу!
- Всё это очень интересно, вы только что в пух и прах разгромили целую науку археологию, неплохо дополнили закон сохранения и превращения энергии. Определили, что жизнь это признак не только биологических существ или объектов, а свойство любой материи, или теперь энергии, которая всё время преображается. Напрашивается новая формулировка, - Семён Витальевич усмехнулся, - жизнь это преображение энергии!
- Вероятно, вы правы, сделав такой вывод!
- Тогда у меня возникает вопрос, насколько мы продвинулись с вами к главному – какие источники энергии должен человек освоить, чтобы быть более защищённым от сюрпризов природы?
- Это главный и для меня вопрос! – профессор смотрел на Шереметьева ясным открытым взглядом ребёнка, и нельзя было понять шутит ли он, или действительно согласен с такой постановкой вопроса. – Меня как раз смущает вопрос, большой вопрос, будет ли защитой то, что сегодня скрыто от нас. По крайней мере, то, что мне известно, наоборот, может служить предостережением на будущее.
Преданья старины глубокой говорят о том, что люди когда-то пользовались, могучими силами природы, умели ими управлять и использовать в своих целях, но где эти люди, что стало с ними и почему сами знания утеряны?
Мы ещё не рассмотрели один из видов энергии, который носит волновой характер – звук. Весь космос погружен в звуковую гамму, но мы это не слышим, нет носителя в космическом вакууме, но сегодня приборы выдают такие звуковые характеристики, такой силы, что при переносе их в нашу среду всё на земле погибло бы, а земля стала пустынной.
Я подозреваю, что гибель цветущих городов на Ближнем востоке связанна именно с этими знаниями и с использованием космической энергией. С некоторых пор, я склонен считать, что человечеству опасно иметь подобные знания преждевременно. Может быть, в далёком будущем, это станет возможным, но не сейчас!
- Я слышал об этом и даже читал, кое-что, но что это было? Красивая легенда или реальность, которая исчезла вместе с обладателями знаний?
- Шереметьев не знал, что ответить профессору, как развеять его опасения, - знания – сила, - засмеялся он, - но нам в России нужны дополнительные возможности, которые оградят её от происков врагов, нужно стать на два порядка сильнее и могучей, чем наши вечные «друзья».
- А вы уверены, что эти знания, или эти силы останутся в России, - быстро спросил Владимир Николаевич, - сейчас всё продаётся и всё можно купить.
- Я уверен, что лучше, Стивена Хоккинга, никто не сможет так точно и красочно рассказать вам об открытиях в астрофизике, - вдруг, резко сменил тему разговора профессор, - если вас ещё интересует эта тема, то лучшего рассказчика нам не найти.
- Шереметьев удивлённо посмотрел на профессора, - даже вы?
- Даже, я! Только, боюсь, что вам это не понравиться. Хоккинг довольно простым языком доказал, что космос, как и наша планета, живёт по своим законам, он обладает такой энергией, что вмешиваться в процессы не только бесполезно, но и опасно. Это можно сравнить мальчика с батарейкой для карманного фонарика, который гордиться своим светом в тёмной комнате, но когда родители включают свет от сети, которая запитана от ЛЭП с миллионом вольт, то вся его гордость и отвага заканчивается.
- Картинка очень красочна, но мне кажется, что мальчик должен в этом случае заинтересоваться, откуда это чудо.
- Он и интересуется, лезет в розетку для утюга вилкой, ну вы знаете, чем это заканчивается! В лучшем случае – короткое замыкание, а в худшем – летальный исход. Боюсь, что это напоминает именно наш случай!
- Так, что вы предлагаете? Знания так и останутся знаниями, а мы так и будем жить с лучиной?
- Надо подождать, пока мальчик вырастет, окончит школу, приобретёт, необходимые знания и перестанет быть обезьяной с гранатой в руке, - профессор нервно рассмеялся. Я просто боюсь! С некоторых пор, я перестал гордиться своей работой, - Владимир Николаевич смотрел в лицо собеседника и пытался увидеть в нем понимание или сочувствие, но кроме удивления и недоумения ничего не увидел.
- Хорошо, попробуем и вас заразить этой бациллой страха, нет, нет, не испугать чем-то определённым, а показать ничтожность и бессилие человека перед силой космоса.
И так, Стивен Уильям Хоккинг, 1942 года рождения, наш современник – английский научный деятель и теоретик в области физики и космологии, профессор математики, получил образование в Оксфорде и Кембридже. Специализируется на астрофизике, занимается изучением теории чёрных дыр, а также возникновением Мира после Большого взрыва.
Его основная гипотеза – маленькие чёрные дыры постепенно теряют энергию, при этом испускают излучение Хоккинга и в результате чего испаряются.
Как вы думаете, можно доверять этому учёному? Тем более, что он глубокий инвалид, обездвижен, передвигается только с помощью инвалидного кресла, не может писать, только мыслит, мыслит и записывает свои мысли с помощью специально изготовленной аппаратуры.
- Я кое-что читал о его работах, но не знал, что он в таком состоянии, - удивился Семён Витальевич.
- Его известности может позавидовать каждый учёный, но не каждый может сделать для науки столько, сколько сделал он. Иногда, мне кажется, что нужно стать инвалидом, что бы приобрести какой - то дар. Помните, Вангу, или наших придворных юродивых, которые толпились у трона самодержцев – Гришку Распутина? Лишаясь одного, они приобретают всегда другое – получают дар, или особое качество.
Стивен приобрёл дар проникать мыслью туда, куда нормальный человек, физически здоровый человек никогда не смог бы добраться! Да, да, он проник туда, имея всего несколько инструментов – математику, астрофизику и могучий мозг, способный аналитически мыслить!
Окончив обучение, Стивен занимался научно - исследовательской деятельностью во многих высших учебных заведениях: Кембриджский университет, Институт теоретической астрономии, Институт астрономии. Некоторое время трудился на кафедре теоретической физики и прикладной математики, преподавал теорию гравитации, в звании профессора, вёл в университетах математику и физику гравитации. Такой разброс интересов и такая концентрация знаний! Если бы мне пришлось писать программу обучения юного исследователя, я бы теперь, написал её именно так.
Стивен Уильям Хоккинг! – Профессор произнёс полное имя учёного, как произносят имя близкого человека.
- Посмотрите, чего он достиг при жизни: несколько научных степеней, должностей и званий, стипендиат Калифорнийского технологического института, член Лондонского королевского общества, профессор Кембриджского университета, …, список можно продолжать и продолжать, но не это главное, главное в его трудах и открытиях!
- Профессор прикрыл глаза и по памяти стал зачитывать список трудов Хокинга, по всему было видно, что это занятие доставляло ему огромное удовольствие:
- описал чёрные дыры с применением термодинамики;
- разработал теорию испарения чёрных дыр за счёт явления, получившего название «излучение Хоккинга»
- ввёл такое понятие, как «малые чёрные дыры» с массой миллиарды тонн и объёмом около протона;
- выдвинул версию о том, что микроскопические чёрные дыры – это источник практически неограниченной энергии;
- он один из основоположников квантовой космологии.
- Шереметьев вслушивался в текст, пытаясь понять, что это. Восхищение профессора трудами своего гениального коллеги, или нечто другое, нервное, или даже истеричное, до того интонации в голосе Владимира Николаевича были неустойчивыми, иногда он переходил на шёпот, иногда голос срывался и тогда казалось, что Сосна хочет подчеркнуть высокую степень опасности, которую несёт эта информация. Семён Витальевич перестал воспринимать содержание лекции он начал вспоминать информацию, которую знал о Стивене Хоккингсе. Несколько короткометражных фильмов по астрофизике, когда с экрана телевизора смуглый популяризатор науки рассказывал об открытиях чёрных дыр и теории большого взрыва. Картинка и сам текст завораживали и подавляли, всё воспринималось как сюрреализм, ничего общего не имеющий с действительностью. Те силы, которые описывались в фильмах, скорее всего, поражали, но не пугали своей необузданной силой. Где человек со своей мускульной силой и фантазией, и где космос со своей мощью!
Что-то тревожное стало возникать в сознании Шереметьева, он не мог понять, откуда это беспокойство, перерастающее в неосознанную тревогу. Стал вслушиваться в речь профессора, который, судя по всему, уже заканчивал свою затянувшуюся лекцию.
- А его библиография, - услышал Шереметьев.
- «Краткая история времени»;
- «Чёрные дыры и молодые вселенные»;
- «Мир в ореховой скорлупке»;
- «Кратчайшая история времени»;
- «Джордж и тайны Вселенной».
Только за его работы в области популяризации астрофизики, нужно присудить Стиву Нобелевскую премию! Сколько физиков - ядерщиков, сколько астрофизиков, сколько других учёных, не менее талантливых трудится в фундаментальных науках, а так донести свою мысль, практически, до каждого ещё не удавалось никому, по крайней мере, при жизни. Астрофизика – наука для избранных, она требует специальной подготовки, что бы делать правильные выводы из того, что скрыто от обычных людей. А он за очень короткое время сделал то, что не удавалось никому при жизни! Профессор дважды выделил - «при жизни», придавая особое значение этому словосочетанию.
- В голосе профессора теперь чувствовалась зависть, которая больше напоминала сожаление.
- Так это он, был инициатором всех научно-популярных лекций и фильмов, - удивлённо спросил Семён.
- Вы имеете в виду научно-популярную литературу, которая была издана за весь период его научной деятельности? Да. Я только не могу понять, когда он всё успевал, инвалид, прикованный к креслу и такая работоспособность, - в голосе профессора чувствовалось восхищение, которое бывает у человека описывающего подвиг героя.
- От того и успевал, что не отвлекался на праздное и пустое, - улыбнулся Шереметьев.
- Простите, я не новичок в науке, можно написать множество работ, сделать массу открытий, написать тома научных работ и остаться понятным и известным, только узкому кругу специалистов. Здесь нечто другое! Профессор на секунду замолчал, подбирая слова.
Стивен Уильям Хоккинг выполняет миссию на нашей планете! Шесть серий «Вселенная Стивена Хокинга», и три серии «Во Вселенную со Стивеном Хоккингом». Вышел фильм «Великий замысел по Стивену Хоккингу», на канале Discovery, стартовал телесериал «Наука будущего Стивена Хокинга» на телеканале National Geographic и всё это с громадным успехом воспринимается миллионами.
- Шереметьеву захотелось прервать непонятное состояние Владимира Николаевича, который уже забыл о теме разговора и погрузился в мир иной, туда, где нет науки, а есть только её восхваление.
- Простите, профессор, почему эти космические образования получили название «чёрные дыры», ведь судя по всему, это громадное скопление концентрированной материи, или энергии, простите, я немного запутался. Помню, помню, по фильмам National Geographic, что гравитационные силы собирают материю, поглощая её со всего космического пространства и чем больше эти новые объекты, тем сильнее их гравитация. Но так же не может продолжаться бесконечно. Всему есть начало и всему есть конец.
- Всё оказалось довольно просто, уважаемый Семён Витальевич, бесконечность заключается именно в этом процессе. Концентрация материи, или энергии происходит до определённых пределов, а потом взрыв – большой взрыв, если хотите, за которым следует громадное высвобождение энергии космоса, образуется материал для создания новых галактик и космических тел, потом опять, концентрация и взрыв. В этом и есть бесконечность процесса. А черными дырами эти образования названы потому, что они не обнаруживаются, не видимы для любого существующего вида наблюдений. От них ничего не отражается, ни спектр света с любыми характеристиками, ни электромагнитные волны любой длины волны. Они, действительно воспринимаются как большая или малая дыра, но сквозь дыру можно наблюдать пространство, а здесь возникает эффект чёрного или непроницаемого пятна, за которым ничего не видно.
- Значит, открыта тайна вселенной?
- Смелый вывод, для историка это понятно, но в настоящей науке такого никогда не бывает. Остаётся масса вопросов. Расчёты показывают на немыслимую концентрацию материю в малюсеньком объёме. Сам Хоккинг, выдвинул предположение такого понятия, как «малая чёрная дыра» с массой миллиарды тонн вещества и объёмом равным протону.
- А, такое возможно? Миллиарды тон! Если представить себе такой объём, то это не одна гряда высоких гор на нашей планете.
- В этом всё дело – нам невозможно представит такую массу в таком объёме пространства, - профессор усмехнулся, - мы привыкли определять плотность тел, удельный вес того или иного материала, который встречается на нашей планете, но космос есть космос, там всё измеряется миллиардами – вес, масса, объём и энергия. Чёрная дыра – это супер новая материя, её нельзя встретить на нашей планете, а если она появилась бы, то не было бы не только нашей планеты, но и всей солнечной системы, а возможно и галактики. Вы забыли, что чёрная дыра только поглощает – энергию и материю, всех видов и характеристик, только до определённого момента, а потом начинается рождение – рождение нового мира!
- Можно сказать, что чёрные дыры это убийцы материи?
- В некотором роде, да! Но они не убийцы, они поглощают космический мусор, отжившие галактики, планетарные системы, свободную энергию космоса, что бы родить новое начало. Я не знаю, как определить значение и место в эволюции космоса чёрных дыр, но мне они больше напоминают мусорщиков в огромном пространстве вселенной. Представьте себе космос заполненный мёртвыми, потухшими звёздами, обломками планет, астероидов и всё это хаотически движется в огромном пространстве, оставаясь мёртвым! Что оживляет всё это? В любой звезде заканчивается топливо, свободная энергия выбрасывается в пространство и больше не возвращается, кто-то её должен собрать и перенаправить, возродить жизнь. Я, хочу высказать одно смелое предположение – во вселенной существует только одна сила способная это выполнить – гравитация!
- Вы так красочно всё изложили, профессор, что у меня родилась ассоциация чёрной дыры с чревом матери, - Семён Витальевич с некоторым беспокойством посмотрел на Владимира Николаевича, - простите, это утилитарно просто и смело, но в этом есть нечто схожее, не находите?
- Профессор остановился перед доской, развернулся лицом к Шереметьеву на каблуках и пристально стал смотреть куда-то в стену, мимо самого Шереметьева.
- В этом что-то есть, несомненно! Но где же здесь зачатие? Сами процессы удивительно схожи, женщина, накапливая в своей утробе всё необходимое, рождает новую жизнь, и чёрная дыра накапливает, всё, что перестаёт быть живым и не сопротивляется силам гравитации, теряет собственную энергию. В двух случаях, из обломков возникает нечто новое, но всегда похожее на старое.
- Возможно, это и есть вечность? – Робко пытался подсказать Шереметьев.
- Вы нашли неплохую аналогию, между космосом и биологией, но в обоих случаях существует тайна зачатия. Дети, говорят, возникают от любви, по крайней мере, так думают, а от чего возникают чёрные дыры, сам процесс зачатия этого явления, остаётся загадкой.
- Что же вас так беспокоит, профессор, человечество постигло тайну зачатия в биологии, постигнет и тайну образования чёрных дыр, - Семён Витальевич искренне считал, что сейчас, в простом разговоре родилась замечательная идея, которая может составить честь любому астрофизику, которая может его прославить в веках и создаст новое направление в исследованиях не одного поколения учёных.
- Вы, и в самом деле, не понимаете, что игра с подобными силами, может привести к катастрофе? Это не медико-биологическая лаборатория, где исследуется биологический процесс, это не генетическая лаборатория, в которой можно изменить ДНК – код развития человека, или любого биологического объекта – это вселенная!
- Профессор почти кричал. Он был необычайно возмущён полным непониманием историка, бед, которые навлечёт на себя человечество, если будет вторгаться в запретную для себя область.
Вы, разумеется, читали о современных достижениях физиков - ядерщиков, они сейчас строят андронный каллайзер в Европе! Это же безумие! Желание получить эффект в земных условиях, который возникает во вселенной под действием могучих, неизведанных сил, это всё равно, что …, - профессор сразу не мог подобрать сравнение, чтобы выразить всю опасность и всё своё негодование.
- Пора заканчивать разговор, - подумал Шереметьев, только хотел перевести беседу на новую тему, как Владимир Николаевич, вдруг, без всякой связи напомнил.
- У меня намечено ещё пару вопросов, которые мы не успели обсудить. Судя по выражению вашего лица, уважаемый Семён Витальевич, вам не нравиться теория образования Большого взрыва? Она не совпадает с божественным началом всего сущего на земле.
- А, разве мы это обсуждали, - удивился Шереметьев.
- Пока нет, но такая концентрация энергии и плотность массы чёрных дыр, не может проходить до бесконечности. Должна существовать некая критическая точка плотности, или концентрации энергии, при которой и должен произойти этот большой взрыв.
- Вы имеете в виду вселенское перераспределение энергии в космическом пространстве под воздействием большого взрыва?
- Мои наблюдения и вычисления подсказывают, что как бы не были велики силы чёрных дыр, большой взрыв может охватить только пару соседних галактик, а не всю бесконечность вселенной. И ещё одно наблюдение, уважаемый Семён Витальевич, во многих галактиках сегодня учёные-наблюдатели находят новые чёрные дыры, различной плотности и объёмов, а это значит, что наблюдается разного уровня накопление энергии-материи. Не могут же они все одновременно созреть, накопить критическую плотность. Вот и получается, что большой взрыв, контролирует ограниченное пространство вселенной! Этот процесс происходит непрерывно во всей вселенной, обновляются только отдельные участки в различное время, а всё это вместе и есть бесконечность! Всё относительно!
- Шереметьев не знал, возразить или согласиться с такими доводами, он уже перестал вникать в суть рассуждений астрофизика и искал только точки, когда возникали знакомые термины – опасно, божественное начало, тогда он оживал. Вот и сейчас, он услышал – «божественное начало» и насторожился.
- Вы имеете в виду сотворение мира, описанное в библии?
- Да именно это описание, чаще всего, приводится как контраргумент в околонаучных спорах.
- Богу - богово, а кесарю - кесарево! – Смеясь, признался Семён Витальевич, - лично у меня, это не вызывает противоречий. Я вообще рассматриваю библию, как свод законов и правил жизни для людей, пришедших к нам из древности, на основании опыта поколений.
- Вы так считаете? – Удивился профессор, - а я сомневался, переживал – поймёте ли? Сотворение мира, в библейском понимании, можно считать сотворение биологической жизни, так надо понимать.
- Я, собственно, и начал свои исследования с влияния религии на жизнь человечества, увы, это влияние, по некоторым наблюдениям, заметно уменьшается. Больше того, все представители религий, которых мне удалось собрать однажды вместе, согласились, что Бог един для всех, а значит и основные законы Бога, представленные в заповедях Бога Моисею, распространяются на всё человечество. Я даже подумывал, - Шереметьев сделал паузу, и профессор сразу ею воспользовался.
- Вы хотите объединить все религии и все церкви?
- Нет, нет, мне такое не приходило в голову, но пропускать все светские законы через сито требований основных религиозных законов, пожалуй, было бы не плохо, улыбнулся Семён. – Он впервые позволил себе обсуждать с посторонними людьми свои сокровенные планы на будущее.
- Из этого ничего стоящего не получиться! – Профессор с вызовом смотрел на Шереметьева, - вы не учитываете то, что истинных верующих осталось на планете немного, совсем немного, ну может процентов 10-15!
- Так мало? А, мне кажется, что не менее 40%!
- Вы, заблуждаетесь милейший, Семён Витальевич, если в эту группу отнести и все протестанские направления, во всех религиях мира, то верующих в Бога наберётся не более 30%. Не надо забывать, что последние достижения науки сильно подорвали веру в Бога, а эти пресловутые либеральные ценности, с потребительским рынком и вседозволенностью, продолжают разлагать общественные отношения. Многое из того, что было когда-то заповедями Бога, становиться пустым ритуалом, от таинства браков, до таинства смерти, или перехода в жизнь вечную.
- Шереметьев никак не ожидал услышать такую оценку из уст астрофизика, тем более что говорили они о вещах далёких от религии и веры. Астрология это наука фактов и наблюдений, анализа и математических расчётов, но ни как не веры в Бога и Божественное начало.
- Вы сказали – «Богу – богово, а кесарю – кесарево!», продолжил профессор, совсем не замечая растерянности Семёна, - а, где здесь грань между Богом и кесарем, кто её устанавливает? Если сам человек, то он всегда поступает, как ему удобнее, при отдельных обстоятельствах.
- Да, вопрос вы задали совсем не простой, но мы уклонились от нашей темы – энергия космос и как ей овладеть человечеству, для облегчения жизни?
- А, стоит ли это делать? – Почти выкрикнул профессор, он действительно не понимал, как может Шереметьев настаивать на освоении энергии космоса человеком, если он, Владимир Николаевич, три часа доказывал, что это очень опасное занятие.
- Наблюдать за космическими явлениями – это одно, возможно понимать их, прогнозировать события, но не более! Всё, что необходимо человеку, предоставила ему наша планета, ведь иначе не могла зародиться биологическая жизнь в других условиях. Это, хоть, понять можно?
- Тогда у меня вопрос, зачем и почему вы занимаетесь астрофизикой, если результаты ваших исследований должны оставаться недоступны для их использования человеком?
- Я, возможно, как и сотни других исследователей, устанавливаю ту границу между Богом и Кесарем, о которой мы говорим, так будет понятно?
Космос передаёт планете Земля столько энергии, что её хватило бы для комфортной жизни миллиардов, а на практике живут только миллионы, остальные только выживают.
- Шереметьев насторожился, в словах профессора прозвучала новая мысль, теперь он говорил об энергии космоса обращённой к земле, это, пожалуй, то, что и нужно было знать Семёну.
- Давайте поговорим об этих возможностях, оставим дальний космос, он действительно не подвластен землянам, его нужно познавать и остерегаться, здесь я с вами согласен.
- Вы считаете, что я могу вам в этом помочь? – Удивился профессор.
- Знаете, профессор, у меня, только что, возникла одна идея, я должен сегодня встречаться со своими друзьями, примерно через час, не составите мене компанию? Вполне приватная встреча, должно быть интересно.
- Не уверен, что это уместно с моей стороны, я не одет, да и не готов, мне всегда трудно в новой не знакомой среде, да и компаньон я плохой.
-«-
Машина остановилась перед воротами дачного участка в ближнем Подмосковье. Глухой забор закрывал само строение и весь участок от посторонних глаз, но уже на улице чувствовался запах жареного мяса и доносились глухие голоса из-за забора. Шереметьев, выйдя из машины первым, подошёл к багажнику и ждал, пока водитель выгружал из него подарки. Это были вовсе не подарки, а скорее сумки с едой, ящики со спиртным и всё то, что всегда делает застолье разнообразным, а хозяйские хлопоты менее обременительным занятием.
- Берите этот ящик, - предложил он профессору, вы будете смотреться убедительнее с этим подношением, вряд ли откажут любому гостю с таким жертвоприношением, - Семён Витальевич засмеялся, подхватив сумки, уверено повёл гостя к большой калитке.
За забором открылся большой двор, с множеством атрибутов дачной жизни. Два гамака, плетёные кресла у большого садового стола, чуть в стороне большой мангал, шампуров на двадцать, дымил сладковатым дымом, пронизанным всеми восточными пряностями. У полу-накрытого стола никого не было, только слышались женские голоса, откуда-то из глубины дома. За мангалом орудовал мужчина в соломенной шляпе, он ворошил угли большой кочергой и периодически протирал лысую голову большим белым полотенцем, одной рукой приподнимая шляпу. На вошедших никто не обратил внимания. Ещё от калитки Шереметьев громко закричал, - Жора, ты опять переперчил мясо!
- Мужчина даже не обернулся, продолжая разравнивать угли, он в очередной раз приподнял шляпу, но в этот раз помахал ею над головой, что должно было означать приветствие. – Моё мясо, что хочу, то и делаю, - с напускной строгостью ответил Жора и обернулся. Увидев Владимира Николаевича с ящиком в руках, он показал ему кочергой на место рядом с мангалом, - это сюда, полезная вещь, сейчас будем проверять мясо на готовность, понадобиться. У моей Татьяны сто граммов до гостей не выпросишь, а какая, без этого проба.
- Жора, по-хозяйски накрыл ящик мешковиной и только тогда протянул свободную от кочерги руку, - Жора!
- Сосна Владимир Николаевич, гость, просто гость!
- Оба рассмеялись, потом Жора переключил своё внимание на Шереметьева, - что ты там приволок, я же говорил, что будет совсем немного друзей, две три пары. Татьяна всё со вчерашнего дня заготовила, а мне поручила только это, - хозяин дачи сунул очередной раз кочергу в угли и стал наблюдать, как Семён Витальевич опорожняет сумки, расставляя всё на краю стола.
- А, это что за посуда, не уж-то не забыл наш спор.
- Я всё помню, сейчас проверим, кто лучше маринует шашлык.
- Ты хочешь сказать, что сам мариновал? – Обернувшись к Сосне, быстро спросил, - заезжали в Арагви?
- Нет, - растеряно ответил профессор и посмотрел на Шереметьева, - всё уже было в машине!
- Сева, кого ты хочешь обмануть? Никуда не заезжали, покупки сами в машину прыгнули, а знаешь ли ты, что настоящий маринад для мяса должен действовать пять-шесть часов не менее, а лучше, жарить на следующий день.
- Шереметьев промолчал, только улыбался уголками рта, потом подмигнул Сосне, - Хачатур Артёмович всё делал по моему рецепту, ты же знаешь, мы были заняты.
- Это ты объяснишь гостям, только не рассчитывай на лёгкую победу, кухню Хачатура многие из наших знают хорошо, не стыдно будет?
- Пока друзья соревновались и пикировались, из дома вышли две женщины, одна постарше, другая совсем молоденькая, трудно было сказать школьница или студентка.
- Что же ты молчишь, что Сева приехал, да ещё с новым другом.
- А, то что? – Прищурив один глаз, словно от дыма, другой, театрально расширив, засмеялся Жора, - побежала бы переодеваться?
- Фу, как неловко, - женщина сама подошла к профессору и протянула руку, - от этих дикарей не дождёшься нормального представления, Татьяна, а это наша дочь – студентка МГИМО Раиса!
- Очень приятно, Владимир, у вас великолепная дочь! Вот видишь, дикарь, как надо разговаривать с женщиной.
- Судя по всему, Татьяна была ровесница гостю, ну а сам Жора лет на двадцать старше, нет, он не был похож на пожилого человека, кому за шестьдесят, темперамент скрывал всё. Осмотрев, стол, Татьяна поблагодарила Севу, потом подозрительно посмотрела на Георгия, - а где всё остальное?
- Что, балик джан?
- Ты хочешь сказать, что Сева не привёз твоё любимое вино, или мой любимый коньяк?
- Пока не видел, баликас, ей богу не видел.
- Ну, смотрите ребята, чтобы я не заметила это, пока не соберутся все. – По тону, было понятно, кто в доме хозяин. Раиса улыбалась, переминаясь с ноги на ногу, она ждала, когда мать закончит знакомый ритуал. Забрав пакеты, обе скрылись в доме.
- Где будете накрывать стол в доме или здесь, - поинтересовался Сева.
- Здесь, через часик все комары слетятся, будем сидеть в доме, я новый сплит поставил, очень мощный. Ну, давай, знакомь с гостем поближе, пока никого нет, - выражение лица Жоры сразу изменилось, он знал, что Шереметьев никогда не позволил бы без разрешения привести в дом незнакомого человека, а тем более ввести в близкий круг друзей.
- Владимир Николаевич, профессор, астрофизик в нашем институте академии наук заведует лабораторией. Мы с ним провели пару бесед, мне показалось это очень интересным и для тебя.
- Сосна, тем временем прохаживался вдоль берёзок, высаженных по краю тропинки, и думал, что напрасно согласился с приглашением Шереметьева. Чужая компания, чужие темы, они то знают друг о друге всё, а что я должен изображать. Потом успокоился, буду считать, что провёл вечер у экрана телевизора, что делал очень редко и считал полной потерей времени.
Вдруг он услышал откуда-то сбоку, от стола или мангала голос Георгия, - Владимир Николаевич, вы могли бы побыть со мной, я отойти не могу – мясо пора ставить, а этот хитрец сбежал в дом. Совсем одного оставили, ни подать, ни помочь!
- Потом без всякого перехода, совсем другим голосом спросил, - как вы относитесь к работам Стивена Хоккинга.
- Вы имеете в виду, Стивена Уильяма Хоккинга? – удивился профессор, и здесь желают говорить об этом учёном. Просто Голливуд!
- Простите Георгий, Шереметьев нас совсем не познакомил, но я и не настаивал, он так тепло говорил о вашей компании близких друзей, что я соблазнился поприсутствовать на вашей встрече, что же касается Хоккинга, то кто же его не знает сегодня – звезда!
- Вы, кажется, завидуете его популярности и успеху?
- Нет, он заслуживает и то и другое.
- А, я подумал плохое, простите, в нашей среде учёных так бывает. Вот, побудите в нашей компании, поймёте, что значит не пересекаться по работе. Я как-то посчитал, по своей специальности, 85% критических статей и дискуссий рождаются у соперников, которые соревнуются между собой только в одном, кто крепче ударит в спину, кто заставит усомниться в научном открытии вчерашнего друга.
А, я люблю этого учёного и не скрываю свою зависть, - засмеялся Жора. – Потом без всякого перехода спросил, - вы занимаетесь астрофизикой у…, и назвал фамилию известного академика, который в силу преклонного возраста уже не появлялся нигде, даже на заседаниях академии наук.
- В общем, да, но теперь больше работаю в чужих лабораториях и астрофизических центрах.
- Знакомая картина, получается, что мы работаем над одним и тем же, но подбираемся к познанию мира с противоположных сторон, вы изучаете макрокосмос, я занимаюсь нано частицами, но вы продвинулись дальше, судя по работам Хоккинга. По крайней мере, загадка вечного процесса во вселенной для меня теперь ясна - концентрация материи в ограниченном пространстве вселенной, достижение критической точки плотности, взрыв с освобождением невероятного количества энергии из которой образуются новые галактики и опять миллионы лет концентрации энергии в одной точке. Я не сильно фантазирую?
- Да нет, ваша схема очень близка к действительности, - удивился профессор, - а кто вы по специальности?
- Академик Аветисов Георгий Карпович, с вашего позволения, физическая химия, или химическая физика, как вам будет угодно, - засмеялся, - это часто путают, особенно корреспонденты. Занимаюсь нано частицами, только наши результаты намного скромней. Астрофизику, простите, я изучал и полюбил по работам Стива, мне даже однажды повезло быть на его лекции в Кембридже. Всё перечитал, все фильмы пересмотрел, вот бы нам такого пропагандиста в специальность!
Георгий Карпович прикрыл глаза и по памяти стал воспроизводить всю библиографию Стива Хокинга:
- Хокинг С., Эллис Дж. «Крупномасштабная структура пространства-времени»;
- Чёрные дыры;
- Общая теория относительности. Под ред. С. Хокинга, В. Израэля;
- Геометрические идеи в физике;
- Край Вселенной;
-Краткая история времени: от Большого взрыва до чёрных дыр;
-Чёрные дыры и молодые вселенные;
- Кратчайшая история времени;
- Мир в ореховой скорлупке;
- Природа пространства и времени;
- Джордж и тайны Вселенной;
- Джордж и сокровища Вселенной;
-Теория всего;
- Большое, малое и человеческий разум;
- Будущее пространства - времени.
Аветисов открыл глаза, - я ничего не пропустил? Владимир Николаевич смотрел на академика, так словно сам сдавал ему экзамен, - четыре работы вы не упомянули:
- Высший замысел;
- Джордж и Большой взрыв, это в соавторстве с дочерью;
- Короткие ответы на большие вопросы, и последнее, что я помню, - Джордж и код, который не взломать.
- Это же детская литература, а я испугался, что пропустил нечто серьёзное, - с облегчением произнёс Аветисов, - а как вам нравиться его заявление, о том, что человеку надо осваивать космос и готовиться к эвакуации? А, угрозами он назвал ядерную войну, мутацию вирусов, генетические изменения в биологии.
- Вот с этим у Хокинга я не согласен, - твёрдо произнёс профессор.
- Вот как? Вай, а почему? Разве вы не видите, что мир всё ближе к этим катастрофам?
Владимиру Николаевичу было непонятно, подначивает его академик, или устроил экзамен, - нет, он абсолютно прав, если так пойдёт и дальше, то человечество сделает всё, что бы изгадить всю планету, а дальше что? Кто нас ждёт в космосе?
- В этот момент к воротам подъехал мини автобус, из которого высыпала весёлая компания и направилась к калитке дачи.
- Ну, вот и гости, а у меня ещё ничего не готово, - Аветисов стал быстро нанизывать мясо на шампуры, в это время из дома вышла Татьяна в сопровождении Шереметьева. Быстро взглянув на Георгия, она направилась навстречу к гостям, улыбаясь и широко раскинув руки в стороны для приветствия. Всё это выглядело немного театрально, но и в тоже время естественно. Три молодые женщины по очереди расцеловались с хозяйкой, мужчины расшаркивались, изображая мушкетёров, делали реверансы, размахивали руками, в которых были маленькие букеты цветов. По очереди, вручая цветы хозяйке, они произносили стихи приветствия, восхваляющие Татьяну. Наконец, последние слова были произнесены, в руках у раскрасневшейся Татьяны возник полноценный букет больших садовых ромашек.
Подошедший к мангалу Шереметьев, облокотившись о ствол яблони, молча наблюдал сцену приветствия, потом обернулся к профессору, - коллеги по цеху, но красиво!
- Подождав пока все поздороваются с Георгием, Татьяна повела гостей в дом, бросив на ходу Аветисову, - мы ждём тебя с мясом через десять минут!
- Её десять, это значит, мои шестьдесят, - проворчал Жора. Никто и не заметил, как все шампура оказались на углях и процесс пошёл. Шереметьев с беспокойством посмотрел на стеллаж, где обычно хранились запасные шампуры и разочаровано спросил, - а для моего мяса ничего не осталось?
- Ты, что команды не слышал? Десять минут и всё, мне кердык!
- Оба засмеялись. Георгий Карпович уголком глаза смотрел на мясо, но всё его внимание было направлено на профессора, - знаете Володя, меня заинтересовало начало нашего разговора, надо продолжить, - обращаясь уже к Семёну, спросил, - ну и что мы ждём? Готовь дегустацию, пока Татьяна не вышла. Да отставь бутылку в сторону, вон туда, за цветы.
Семён Витальевич достал из ящика бутылку вина, подумал и вытащил ещё бутылку кизлярского коньяка, - многовато будет, но как пойдёт разговор, - подмигнул профессору, - вы что предпочитаете?
- Сосна не успел ответить, как из окна прозвучал как гонг знакомый голос хозяйки, - Жора, не спали мясо, как в прошлый раз, я по запаху чувствую, ещё пару минут и достаточно!
- Мясо, действительно было уже готово, его тонкий аромат разносился по всей округе и вызывал аппетит.
- Что у тебя в маринаде? - Спросил Семён, но ответа так и не получил.
- Хороший маринад, но главное, что я приготовил мясо ещё вчера, его можно кушать сырым, вот угольками слегка подкоптим, корочкой покроется и всё готово. – Жора снимал куски мяса и укладывал их на приготовленное блюдо, потом часть мяса оставил на шампурах и положил сверху веером. Притрусил зеленью и стал любоваться своим произведением. Шереметьев сопел за спиной с тремя рюмками коньяка, - вот открыл, что смог. Жора скосил глаза, - а вино сухенькое не догадался? - А, чем штопора же нет!
- Выпили, взяли по кусочку мяса и стали молча пережёвывать, прислушиваясь неизвестно к чему – послевкусию дорогого коньяка или к вкусу мяса.
- Хорошее сочетание, жаль повторить нет времени, - как будто прочитав мысли Семёна, произнёс Георгий Карпович, подхватив блюдо, скомандовал, - Семён бери напитки, Володя, возьми кастрюльку с салатом, да, да эту – печёные овощи.
Вереница направилась к входу в дом, а навстречу уже спешила хозяйка с Раисой, - ничего не забыли? Осмотрев ящик с напитками, Татьяна строго спросила, - опять я буду находить на грядках пустые бутылки, здесь два гнезда пустые!
- Ну что ты, балик, позоришь мужчин, зачем нам там пить, мы же к столу идём. – Татьяна чмокнула в щёку Георгия Карповича, - профилактика!
- Взору Владимира Николаевича открылась необычная картина – весь первый этаж представлял собой большой холл с небольшой выгородкой кухонного отсека. Широкие, во всю стену окна открывали вид в сад, с тыльной стороны дома один большой стол был придвинут к окну, а два других, поменьше, стояли у глухой стены с малюсеньким окном в виде бойницы. Всё было просто, но уютно. В углу небольшой кабинетный рояль занимал совсем немного места, над ним, на стене висела семиструнная гитара с большим бантом на деке. Рядом, на полке музыкальный центр с колонками, разнесёнными по углам комнаты. Оценить сразу всё пространство профессор не мог, но чувствовал, что всё организовано для каких-то целей, именно так как надо – каждая вещь на месте!
Наклонившись к уху профессора, Сева пояснил, - Татьяна служит в театре, а это её друзья, должно быть очень интересно.
- По какому поводу сбор? – также тихо спросил Сосна, не отводя взгляда от стола, за которым уже расположилась компания.
- Точно не знаю, или именины хозяйки, или отмечается премьера в театре, сейчас всё поймём.
- И действительно, Георгий Карпович, заняв своё место во главе стола, распорядился налить и приготовился произнести тост. Он подождал, пока мужчины наполнят бокалы, и произнёс всего два слова - будьте здоровы!
- Руки с вилками потянулись к блюду с мясом, мужчины, взяли по шампуру, несколько секунд было слышно лишь позвякивание посуды. Хозяйка подсовывала подругам для пробы то одно, то другое, знакомя их со столом. Владимир Николаевич заметил, что никто ни за кем не ухаживал, женщины щебетали в полголоса, посматривая на соседей, будто секретничали.
- Анатолий, - обратился Хора к мужчине лет шестидесяти с вполне состоявшейся лысиной на голове, - ты бы разлил дамам, мясо остынет, наговорятся ещё.
- Твоё мясо можно есть и холодным, дрогой, - явно с деланым акцентом ответил Анатолий, но поспешил налить, - нам ещё надо показать тебе кое – что из последнего прогона.
- Успеете, сейчас все подтянуться, тогда и начнёте.
- Шереметьев с беспокойством посмотрел на пустеющее, на глазах блюдо с мясом, перевёл взгляд на Жору, - ещё будут гости?
- Конечно, Сева, у нас всегда так, часов до двенадцати дверь открыта, а потом всё!
- Не успел хозяин закончить фразу, как дверь распахнулась и на пороге появилась очередная компания, - ну вот, я же говорил!
- Все по - хозяйски стали составлять по новому столы и стулья, создавая новый ансамбль из мебели, но место у рояля оставалось не тронутым и вскоре представляло собой небольшую сцену.
- Ну, что пошли жарить мясо для новых гостей, - растеряно проговорил Сева.
- А, кого пошлём? – Засмеялся хозяин, - пусть едят, что осталось, заработают – пожарим.
- Всё это было так не привычно для профессора, он сначала пытался запоминать имена новых знакомых, но потом понял, что достаточно только его присутствия на этом чужом празднике жизни, возможно, он видит этих людей в первый и последний раз.
Становилось шумно, выпили с новыми гостями, разбились на группки, обсуждая какие-то свои новости, потом без всякого особого приглашения, все сели за стол и запели здравницу хозяйке дома. С гостями появилась ещё одна гитара и пара - седовласый мужчина и молодая женщина спели романс, аккомпанируя себе на гитарах. Люди у рояля менялись, даже чтецы выходили к роялю, опираясь на его крышку, читали фрагменты из чего-то классического и все аплодировали, смеялись, весело комментируя каждое новое выступление.
- Нам пора, - тихо произнёс академик, склоняясь к самому уху Шереметьева, - берите нашего друга и к огню. Поднявшись, взглядом показав профессору на выход, Шереметьев первым покинул дом. За ним вышли оба учёных и по едва заметной тропинке направились к мангалу. В темноте всё преобразилось, Владимир Николаевич едва различал предметы, он ориентировался на спину, идущего впереди. Угли давно прогорели, надо было всё начинать с ноля. Потянувшись куда-то вверх, к ветке дерева нависшей рядом с мангалом, Георгий Карпович включил небольшой светильник, единственным достоинством которого было то, как сказал хозяин, - что его можно переносить и подносить к мясу.
- У нас есть час, или полтора, если успеем вовремя поднести топливо на праздник жизни, то о нас могут забыть до утра, - Аветисов засмеялся, - вот какой я хитрец!
- Разожгли быстро, опять манипулируя знакомой кочергой, Георгий Карпович равномерно распределил угли и стал нанизывать мясо на шампуры, потом махнул рукой и достал со стеллажа две большие сетки для барбекю, последнее его приобретение, которым он пользовался редко, считая, что шампур ничего заменить не может, на нём каждый кусочек – индивидуальность. А, здесь, что один бок, потом другой и всё, - Жора ворчал себе под нос, потом вскинулся, - Семён, ты не забыл куда спрятал? Отнесу к столу мясо, и нас забудут, - Аветисов старательно переложил мясо на две большие тарелки, одну для себя, другую для гостей, потом засмеялся, обращаясь к Шереметьеву, - готовилось одновременно – твоё и моё, попробуем отличить по вкусу.
- Быстро направился в дом и вскоре вернулся, потирая руки, - теперь наливай!
Шереметьев молча выполнял все указания Аветисова, он с нетерпением ждал, когда начнётся настоящий разговор учёных. По реплике, которую бросил ему Георгий, было понятно, что они уже примерили себя друг к другу, только жаль, что в это время Шереметьев был занят в доме, с дамами.
- Выпив по рюмке великолепного напитка, все трое начали искать глазами кусочки, которые хоть чем-то могли отличаться друг от друга.
- Так на чём нас прервали, Владимир Николаевич?
- Вы хотели обсудить фильмографию Стива Хокинга, говорили, что просмотрели все доступные фильмы на эту тему, созданные по его сценариям.
- Да, да, это очень важно! Это отдельный научный труд, важно не только создать новую теорию, а донести её до будущих поколений, в понятной для них форме. Аветисов на неплохом английском стал перечислять фильмы:
- A Brief History of Time,
- Stephen Hawking’s Universe,
- «Хокинг», BBC,
- Horizon: The Hawking Paradox,
- Masters of Science Fiction,
- Stephen Hawking and the Theory of Everything,
- Теория большого взрыва.
Меня поразили более поздние работы, это не публицистика, не популяризация науки – это его завещание, вам не кажется?
Аветисов надолго замолчал, налил и выпил, не приглашая, не произнося тост, потом снова ожил, - а что останется после нас с вами, груда докладных, по поводу хронической нехватки средств, недостатка оборудования и прочей ерунды. Вы знаете, что моя лаборатория занимается нано на уровне 40 – 50, а зарубежные лаборатории работают на уровне 1 нано, одна миллионная часть миллиметра! Только там, за порогом этой величины начинается самое интересное.
Академик помолчал немного, улыбнулся, - вы, да и все наши коллеги, которые занимаются ядерной физикой, рвутся куда-то в большую энергетику, стараются постичь строение атомов, созданных при определённых условиях космоса, больше того, пытаются экспериментировать и создают условия космоса на Земле. Опасная это затея, господа, очень опасная! Андронный Каллайзер, да это похоже на преступление. Стреляют по атомам из пушки, равной по силе заряда ядерному взрыву, не знают, что произойдёт, но стреляют! Мне лично это напоминает мальчишескую забаву, когда они воровали карбид у сварщиков, а потом в бутылочке с водой зарывали в землю, ждали, у кого лучше рванёт.
- А, разве это не просчитывается теоретиками? – Спросил Шереметьев и осёкся на полуслове.
- Просчитывается в виде предположений, но это скрывается и преподносится как тонкий математический расчёт.
Шереметьев насторожился, неужели академик будет хандрить, жалуется, как все прочие неудачники, нет на него это не похоже. Семён подождал, не мешая академику высказать всё, что наболело.
- Нано цемент, нано гвозди, нано наука, все уже смеются над моим нано! И у всех возникает одна ассоциация в этом сочетании – Чубайс! А, когда я, с очередной докладной обращаюсь к руководству, то мне со смехом отвечают – у нас денег много, но они все у Чубайса. Я даже стал скрывать, что работаю в этом направлении.
Простите, Семён Витальевич, с вашей помощью стало всё меняться к лучшему, но, сколько времени потрачено, а время для нас – это всё!
- Обернувшись к Владимиру Николаевичу, Аветисов усмехнулся, - мы с вами только что восхищались работами Хоккинга, я был искренен только в одном – он действительно гениальный учёный и величайший популяризатор науки, но на этом моя восхищённость заканчивается. Если здраво посмотреть, на все его работы, то он указал нам путь, по которому идти не надо. Достаточно того, что мы уже знаем о механизме сотворения галактик, образовании чёрных дыр. Теперь, мы имеем представление о силе и механизме процессов больших величин, казалось бы, достаточно, что бы понять, что мы малая частица космоса, ан, нет, мы пытаемся повторить на планете то, что может происходить только во внеземных условиях. Модно и любопытно!
На сегодняшний день, на мой взгляд, существует нечто более загадочное и интригующее неопознанное, чем Космос. Тема Космоса всегда завораживала, она давала и даёт нам почувствовать силу и мощь Вселенной.
Космос уникален тем, что создаёт образ вечного, бесконечного бытия, сводит воедино вселенское и земное. Человек сможет проникнуть в тайны космоса, если поймёт "ближнее", познает самого себя.
Космос даёт широту мысли, позволяет лучше понять, и отличить главное от второстепенного. В космосе царит гармония и красота. Древние это уже прекрасно понимали и поэтому назвали вселенную "космосом" - порядком, устройством, стройностью. Космос, космос, космос, он бесконечен и прост для понимания, если принять одну истину – человек зависим от него, но управлять им он не может. Вы не находите, что понятие Бог появился, как нечто стоящее над нами, как космос?
- Профессор слушал, но не верил своим ушам. Только час назад Георгий Карпович восторженно восхвалял работы англичанина, а теперь говорит о том, что это совсем неважно для науки и есть нечто более значимое. Его даже немного задела за живое такая непоследовательность суждений, тем более, что он относил себя к приверженцам теории Хоккинга.
- Простите, Георгий Карпович, но вы только что восхищались работами Стива, признаёте теорию чёрных дыр, Большого взрыва, а теперь заявляете, что есть нечто важнее этих открытий, как-то непоследовательно получается, вы не находите?
- Аветисов только улыбнулся, - хотел бы и я иметь таких последователей, но, увы, восхваляется не то что находиться у нас под ногами, а в небе. Все мы привыкли любоваться полётом сокола, а если он сидит на ветке, рядом, можем и не заметить птицу! Я не меняю своих убеждений, молодой человек, вы меня неправильно поняли, успокойтесь. Астрофизика сделала для человечества за многие века и тысячелетия достаточно много. Но, пока она носила описательный характер, который помогал человеку в навигации, в предсказаниях извержений вулканов и прочих планетарных катастроф, даже теперь, когда стало ясно многое в космосе, нам захотелось создать на планете Земля, то, что происходит в космосе. Это всё равно, что взорвать противотанковую гранату не в поле, а в своей комнате. Я, против! Достаточно, пока достаточно! Мы никуда не опоздаем, и никто нас не обгонит. Делать надо, что должно, в чём нуждается человечество, а космос заявит о себе, когда подойдёт срок и никто не сможет воспрепятствовать натиску этой силы космоса. Вся эта фантазийная литература, блокбастеры и прочие ужастики, которыми нас пугают – детская забава. Мы не можем никуда, я настаиваю – ни-ку-да, переместиться с нашей планеты не сможем, подумайте сами это просто!
- В этот момент послышались голоса у входа в дом, голоса становились отчётливее и ближе. Из-за угла дома появилась Татьяна в сопровождении части своих друзей. На плечах её была наброшена пёстрая шаль, несмотря на жаркую ночь.
- Ну вот, я же говорила, что у них научная конференция, под луной с мясом и бутылочкой. Гости пришли попрощаться, Жора! В голосе супруги чувствовалось осуждение, но никакого удивления, всё предсказуемо.
- Как читал сегодня Фёдор Николаевич! Напрасно вы пропустили это великолепие.
- Аветисов поспешил подняться, принося извинение, как хозяин дома, стал, в буквальном смысле, оттеснять гостей к калитке, за которой их ждала машина.
Проводив гостей, Татьяна что-то долго говорила супругу, но голос был уже другой, потом послышалась фраза, сказанная вдогонку Георгию Карповичу, - я вам постелю в кабинете!
- Мы, кажется, злоупотребляем гостеприимством, - Шереметьев беспокойно подвинул бокал, потом поднялся, выражая готовность уйти, поднялся и профессор.
- Ну, что вы, в самом деле, только начали интересный разговор, а это, - он кивнул в сторону дома, - дело житейское, привычное у Татьяны свои друзья и свои интересы уже давно, мы друг другу не мешаем.
Мы, действительно, по крайней мере, для меня, остановились на самом интересном месте, - Семён Витальевич с готовностью сел обратно на своё место и приготовился слушать. Он разлил остатки коньяка по бокалам, но тост не предложил, пусть будет и всё.
Профессор сидел с видом человека, которого только что обидели, но из вежливости молчал.
- Хотелось бы выслушать все аргументы моего коллеги, в пользу того, что нам необходим космос, что без него человечество погибнет. Разумеется, я подразумеваю прямую, а не опосредованную зависимость, вы меня понимаете, надеюсь.
- Не знаю, как вас убедить, уважаемый Георгий Карпович, вы информированы не хуже меня и многих моих коллег, позвольте сделать некоторые замечания. Начну с самого простого.
Из курса физики всем известно, что энергия не возникает из ничего и не исчезает, она может только переходить из одного вида в другой. Мощные космические энергии, тонкие и жёсткие, которые преобразовывают и строят жизнь Вселенной, вовлекают человечество и всю нашу планету в процессы изменений. Вселенная создаёт энергетические потоки, под воздействием которых человек чувствует радость, покой, тепло, блаженство, ощущает прилив сил, позитив и негатив. Она освобождает людей от недугов, проблем. Каждый человек обладает великой космической энергией, но не каждый осознаёт это. Энергия участвует абсолютно во всех процессах: дыхание, мышление, работа сердца, чувства, эмоции и т.д. Ею пропитано абсолютно всё: земля, и воздух, вода, и солнечный свет. Благодаря использованию энергий космоса, можно преобразить наш Мир, в котором ничего не замерло на месте, всё постоянно развивается, движется, рождается и отмирает.
Нарушения в организме, приводят к болезням - это проблемы не только на физическом уровне, здесь играет огромную роль и дефицит энергии. Главное - научиться чувствовать и использовать её! Именно это и является основой в методе лечения многих заболеваний. Люди, использующие энергии Космоса — космоэнергеты, часто выздоравливают, исцеляются, меняется их мировоззрение, психологическое и физическое состояние.
- А, кто с этим спорит, - прервал академик эмоциональный пассаж Владимира Николаевича, - мы говорили об использовании энергии космоса, а не о её влиянии на жизнь человека на планете Земля, чувствуете разницу? Если хотите, космической энергии на нашей планете вполне достаточно, что бы обеспечить комфортное проживание, ну скажем, 10-15 миллиардов человек. Сейчас мы имеем ровно половину. Другое дело, что эта энергия не вполне ровно распределяется на поверхности, но и это оправдано. В каждом доме есть холодильник, кухня, спальня, общий зал и возможно, кабинет для работы. Кто с этим спорит, так и у нашей планеты есть ледники – депо водных ресурсов и гигантские охладители воздушных масс, есть моря и океаны, которые, так же как и воздушный океан перераспределяют энергию космоса, направленную на планету. Энергии вполне достаточно и дополнительной, искусственно приобретённой, нам не надо! Дай Бог дать ума тому, что у нас есть. Я об этом и хочу говорить! Знания нам даются, что бы знать, не только что делать, но и что не надо делать.
- Последняя фраза академика звучала витиевато и не позволяла сосредоточиться на теме.
- Простите, господа учёные, - вдруг, вмешался в разговор Шереметьев, - мне не совсем понятно, как у вас происходит настрой на размышления о таких вещах, которые ничего общего не имеют с повседневной жизнью. Могу понять конструкторов, агрономов и прочих творцов нового, что связано с улучшением повседневной жизни, но что движет вами? С одной стороны космос – величины несоизмеримые с сознанием любого из нас, с другой стороны микромир - невидимый мир частиц, равных величинам в одну миллионную часть миллиметра, как это всё происходит. Смотрим в небо, полуденное или ночное, видим небесные тела, которые позволяют нам ориентироваться в пространстве, в пределах земных перемещений, определять время, довольно условную величину, определять время года, что помогает нам пахать и сеять, выходить на охоту …, это я понимаю, но сколько надо иметь абстракции, чтобы размышлять о невидимом и напрямую не влияющем на нашу жизнь! Это мне может, кто ни будь, объяснить?
- Академик переглянулся с профессором, - а, у вас разве всё другое? Если я правильно понимаю, то история тоже претендует на научное осмысление процессов, происходящих в социуме людей в прошлые века, в других обстоятельствах и с другими людьми?
- Это же осмысление уже произошедшего, сегодняшние политологи, ничего общего не имеющие с историей, пытаются предсказывать будущее развитие событий. Каждый имеет право высказывать свои предположения, но это не наука – это гадание.
- Вы хотите знать, что движет учёным людом, - уточнил Георгий Карпович. Шереметьев кивнул головой, - простите, если я прервал вашу интересную дискуссию, но для меня это важно!
- Сейчас трудно разобраться с тем, кто есть кто, в науке, - Владимира Николаевича заинтересовала эта тема, он даже понимал, отчего возник такой вопрос именно у Семёна, который собрал под своё крыло самых разнообразных учёных. Это не обсуждалось, но степень доверия к каждому, была решающим фактором для определения перспективных направлений и их финансирования.
- Наука теперь стала бизнесом, для одних очень прибыльным, для других – не очень, - Георгий Карпович смотрел на Шереметьева, пытаясь понять, когда можно продолжить прерванный разговор с Сосной.
- Что вами движет?
- Ну, не знаю, - засмеялся академик, - одними движет тщеславие, другим достаточно и простого признания, третьих обуревают страсти возможной власти над миром.
- Вы помните старое определение, - смеясь, проговорил профессор, - учёный это тот, кто за государственный счёт удовлетворяет своё любопытство. Теперь это можно сказать так – за чужой счёт.
- Нет, нет, меня интересует, что движет самим человеком, который только приступает к научной деятельности, - уточнил Шереметьев, - простите, я не чётко сформулировал вопрос.
- Вы же знаете из истории, что мы все, особенно яркие личности, стараемся оставить след в памяти будущих поколений. Одни жгут библиотеки, другие разжигают войны, третьи хотят улучшить жизнь, в основном себе и только малая часть, приступая к осмыслению своей работы, думает о последствиях. Чем крупнее учёный, чем значительней его работа, тем она ответственнее! Помните коллективное письмо учёных атомщиков во главе с автором теории относительности, господином Эйнштейном? Они сначала сделали свою работу, а потом стали пацифистами, осознав весь ужас последствий!
- Так, почему они это всё же сделали? – Почти выкрикнул Семён, - меня как раз это интересует.
- Ну, вы батенька даёте! – Георгий Карпович рассмеялся и его голос в ночной тишине дачного посёлка, прозвучал неожиданно громко. Древо познания! Из-за чего Адам и Ева были изгнаны из Рая? Вкусили! Вот и мы все вкусили, в той ли мере, с чем бы это сравнить? Это пристрастие, закреплённое на генетическом уровне - любопытство, помноженное на знания и умноженное на возможности.
- Это, что, формула, по которой можно определить учёного?
- Нет, Семён Витальевич, академик обозначил каркас формулы, а чтобы это стало математической формулой, применимой в социологии необходимы дополнительные константы и вводные, - профессор смотрел на Георгия Карповича глазами влюблённого, - теперь вы автор новой теории по подбору, отбору, и по работе с научным людом.
- Ну, достаточно об этом, теряем время! – Ни как, не смутившись, а точнее не придав значения замечанию Владимира Николаевича, Георгий Карпович поспешил сменить тему.
Шереметьев слушал, но уже ничего не слышал, его всецело захватила эта формула. Она не была для него, как он выразился, подходом к оценке учёного, а подсказывала ему нечто большее - сам метод определения правильного выбора направления в его поисках верного пути. Он, мысленно, стал оценивать всё, что успел услышать за этот вечер, сопоставлять всю свою предыдущую работу с тем, что ставил себе целью и всё больше убеждался - ищет не то и не там!
- Как вы думаете, почему я так интересуюсь работами Стива, - продолжал свой разговор академик, обращаясь к Владимиру Николаевичу, - мне необходимо убедиться в некоторых своих сомнениях.
- Ну, и как? – Профессор не скрывал своего интереса, он был заинтригован тем, что Георгий Карпович разбирался в последних достижениях астрофизики не хуже, чем любой его коллега.
- Знать, что несут в себе знания, вообще полезно, это вы знаете, а ваша специальность для меня решает нечто большее – она даёт мне понимание важности и нужности того, чем я сам занимаюсь. Работы Стива Хоккинга, как раз, ещё больше убеждают в этом, я ему безмерно благодарен! Попробуем сравнить несравнимое – то, что на небе и что у нас под ногами.
Теперь принято, или модно, говорить о той сфере науки, которой занимаюсь я, с вашего позволения – нанотехнология! То, что нано, это понятно, ведь мы манипулируем размерами частиц измеряемых в нано – одна миллионная часть миллиметра. Но почему технология, для меня лично, остаётся загадкой. За тысячи лет осознанного существования, человечество только умозрительно затрагивало тему построения всего того, что нас окружает. Только философская мысль затрагивала эту тему! Я бы предложил назвать исследования в этом разделе знаний как исследования микромира. Слишком неопределённо, но близко к предмету изучения. Прежде чем заниматься технологиями, которые подразумевают различные действия или манипуляции в этой области надо знать, с чем мы имеем дело. Понимаете, знать! Знать наверняка и действовать осознанно, как действует инженер в макромире с предметами и материалами природного характера - деревом, минералами, металлами …, человечество до этого времени использовало только приготовленное природой, слегка видоизменяло форму, приспосабливая для своих нужд готовые материалы.
- Георгий Карпович замолчал, посмотрел на пустую бутылку от коньяка, потом резко поднялся и достал из-под стола припрятанную бутылку вина, повозился с пробкой, разлил вино в стаканы, из которых пили коньяк и удовлетворённо сделал небольшой глоток, знаком предложил присоединиться.
- Чем мы занимаемся, господа, - продолжил он свою мысль, словно не было этой паузы.
– Мы уже заявили о нано технологиях, ещё не зная, с чем мы имеем дело. Тупо смотрим в микроскоп и переставляем молекулы и атомы! Разве это научный подход, я вас спрашиваю? Во всех справочниках заявлено, что нанотехнология – область фундаментальной и прикладной науки, и техники, имеющая дело с совокупностью теоретического обоснования, практических методов исследования.
Под нано технологиями подразумевается изучение нанометровых объектов, что соизмеримо с размерами отдельных молекул и атомов. Изучение! Если можно говорить о технологиях, то, только в плане методов изучения нано частиц, их свойств, но о применении говорить и мечтать пока рано.
Георгий Карпович стал цитировать выдержки из каких-то документов – ISO/ТК 229, в которых говорилось о том, что исследоваться должны новые применения.
- Мы не знаем, из чего состоит материя, конкретно, как работают отдельные её составляющие, а уже обязаны в отчётах указывать новые её применения. Как вам это нравиться?
Первые предположения, о возможности исследования объектов на атомарном уровне высказал в 1704 году Исаак Ньютон, выражая надежду, что микроскопы будущего помогут исследовать тайны корпускул. За три века мало что изменилось, только скажу вам со всей определённостью, что мы опять не туда идём. Некоторые фантазёры, из числа известных нам учёных, сразу стали предлагать бредовые практические решения, все свои фантазии они направили на то, как нам создать нано-роботов, которые, не только сами себя производят, но и создают свой собственный микромир, где будут действовать не силы гравитации, а силы межмолекулярных взаимодействий Ван-дер-Ваальса.
Скажите, зачем это всё человечеству? Знать, да, управлять, да, но переводить всю свою жизнь в плоскость микромира, это не только опасно, но и бессмысленно. Мы что должны строить страну лилипутов? Нет, вы знакомы с работами Фейнмана? Он предлагает создать самовоспроизводящихся нано-роботов, которые заменят, по его мнению, труд человека, заметьте, не облегчат или улучшай условия, а, именно заменят!
- Аветисов, со свойственным ему темпераментом, быстро встал со своего места, подошёл к мангалу, зачем-то взял в руки кочергу и стал ею размахивать, как указкой во время лекции.
- Отсюда и появляются фокусники в виде Чубайса, обещают золотые горы и исчезают с деньгами, или годами занимаются чёрт знает чем, а потом заявляют, что материалы, полученные с помощью нано технологий нельзя оценить визуально. Теперь говорят – нано, это то, что не видно. Другие – нано – это ничтожно мало! Простите, господа, я слегка увлёкся! Ни с тем, ни с другим, не согласен.
- Что вас не устраивает в самой науке, Георгий Карпович? – Шереметьев слегка запутался в высказываниях академика, похоже, он не согласен со всем, чем занимаются его коллеги по цеху, но не предлагает ничего и сам. По крайней мере, его критика создаёт вакуум в применении нано технологий, а просто исследовать микромир, не самое подходящее время для России - тратить деньги впустую. Пусть их пока тратят там, на западе, а когда будут практические результаты, всегда можно присоединиться и даже обогнать, как это бывало и раньше.
- Не знаю, господа, не знаю, но мне представляется это как-то по-другому. Наука должна выполнять, прежде всего, заказ на исследование в том или ином направлении. Другое дело, что заказ требует различное время для выполнения, если все предпосылки есть, то конкретное задание выполняется легко, а если предпосылок нет, то работа должна иметь фундаментальный характер. Здесь я согласен с некоторыми чиновниками, удовлетворять своё любопытство за счёт грантов или государства учёные любят.
Как хотите, господа, нужен или госзаказ с конкретной постановкой задачи, или это должны быть фундаментальные исследования в чистом виде.
- Интересно получается, Георгий Карпович, вы совсем недавно утверждали, что последние достижения в астрофизике, её теории и практике, ничего не дают человечеству, слишком велики и независимы от человека силы космического порядка, теперь вы говорите, что мы ничего не знаем и о микромире, который можно использовать на земле, в чём вы искренни?
- Я так не утверждал, мы вместе с коллегой, - Аветисов кивнул в сторону профессора, - немного поспорили, немного повспоминали и только. Вы упустили одну деталь из того, о чём я говорил, а эта деталь главная – нужна мотивация для работы, нужны цели и задачи, вы их можете сформулировать? Только не говорите – чтобы все жили счастливо, и всё было хорошо, так не бывает!
- Шереметьев на секунду замер, он всегда каменел, когда не мог сразу ответить на вопрос, и не оттого, что не знал ответ, а потому, что сам хотел знать, как ответить правильно. Вот и сейчас, Георгий Карпович попал в самую точку, что главное звено в этой цепи идей и предложений, что поставить во главу угла большой программы для президента.
- Вот видите, - услышал он голос Аветисова, - так всегда, пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что! Вот учёный народ и ходит сам по себе, удовлетворяя своё любопытство, а что пригодиться, что полезно, что вредно, всегда разбираются историки вроде вас, только задним числом, когда время упущено или надо исправлять ошибки заблуждений.
- Простите, господа, у нас на планете осталось не так уж много времени для подобных экспериментов, - грустно проговорил Владимир Николаевич. – Только, кажется, что человечество вечно было и вечно будет, а на самом деле, век биологической жизни, на планете очень ограничен условиями, которые создал космос на очень короткое время – десять, двадцать тысячелетий. Сколько уже прошло, неизвестно, сколько осталось, тоже трудно предвидеть, но судя по цикличности процессов происходящих в космосе, Рай на планете может закончиться очень скоро, а мы к этому никак не готовимся. Меня часто посещают такие мысли, но ответа, о причинах такой беспечности у меня нет. Работая с материалам наблюдений, мы астрофизики, оперируем временем в миллионы лет, а живём всего десятки, вот нам и кажется, что всё, больше нашей жизни и нашей памяти - вечностью.
- Так вы считаете, профессор, что нам пора готовиться к худшим временам? – Семён Витальевич с тревогой посмотрел в сторону Сосны, - я правильно вас понял, что ваши звёзды подсказывают скорый конец?
- Успокойтесь, - засмеялся Георгий Карпович, - готовиться надо всегда, а в этом случае, коллега говорит о несоизмеримости меры времени для нас и для космоса. Мы ещё сможем кое-что сделать за два – три поколения биологических существ, которые называются человеком разумным, если будем хотеть и знать, что делать. Я, как раз, говорил о целях и задачах не конкретно для каждого человека, а для человечества, как генеральный план большой битвы за жизнь, а кто и чем должен заниматься в строю, решат полевые командиры.
- Что-то вы меня совсем запутали, господа командиры, - Шереметьев пытался улыбнуться, но на лице появилась только маска растерянности.
Стало немного прохладнее, откуда-то со стороны подул ветерок, небосклон наполнился какой-то глубокой тьмой, на фоне которой звёзды стали ещё ярче. В беседке у мангала, с давно прогоревшими углями стало как-то не уютно, холодно. Профессор, подняв взгляд к звёздам, несколько секунд любовался их светом, потом тихо проговорил, - сейчас начнётся рассвет. Это самое лучшее время для наблюдений у астрономов – предрассветное.
- Простите, я совсем плохой хозяин, Татьяна давно приготовила всё в кабинете, а я покажу вам кое-что духоподъёмное, - последние слова адресовались Шереметьеву, который стоя разминал затёкшие от долгого сидения конечности.
Вошли в дом через небольшую дверь, сбоку и оказались сразу в кабинете, - это я настоял на отдельном выходе, так для меня лучше, а Татьяна до сих пор боится воров. Свет высветил большое помещение метров тридцать всё уставленное вдоль стен шкафами и стеллажами для книг. Большой мягкий диван был разложен, два кресла-кровати, были застланы постельным бельём, в углу стоял большой письменный стол, занимающий не менее четырёх квадратных метров, весь уставленный ровными стопками разноцветных пластиковых папок и файлов. Ноутбук был открыт и включён. На секунду зажмурившись от яркого света, Шереметьев открыл глаза и вдруг обнаружил, что верхний свет выключен, а освещение осталось только у стола и стеллажей. Оценив помещение мимолётным взглядом, Семён Витальевич сразу понял, что оно предназначалось для других целей и превратилось в кабинет совсем недавно.
- Да, вы правы, - перехватив взгляд, заметил академик, - это был наш гараж, но Татьяна не водит машину, а мне она только мешает, вот и решили, - Георгий Карпович развёл руки в стороны и улыбнулся.
- О таком кабинете можно только мечтать, если бы у меня было столько места, - профессор мечтательно прикрыл глаза.
- Перед сном, я хочу вас познакомить с двумя вещами, не возражаете? Георгий Карпович нырнул, в полном смысле этого слова, в большой шкаф и вышел из него, держа в одной руке бутылку коньяка, в другой жёсткий носитель. Положив на стол носитель, он занялся бутылкой и рюмками для коньяка, искоса поглядывая на профессора, который ходил вдоль стеллажей, иногда бормоча что-то, рассматривая корешки книг.
- У вас отличная тематическая подборка!
- Бестселлеры не держу, а так всё что нужно всегда под рукой. Сейчас стараюсь это оцифровать, но сами понимаете, времени нет.
- Разлив по бокалам коньяк, Аветисов взял в руки носитель размером с ладонь, взвешивая его перед Шереметьевым спросил, - догадайтесь, что это?
- Могу только предположить, что это носитель, ёмкостью в два-три терабайта, - засмеялся Семён.
- Да, здесь информация, как создать накопитель энергии ёмкостью в пять тысяч ампер-часов размером с автомобильный аккумулятор, - Аветисов с гордостью вертел в руке прибор, - им можно запитать современную установку для запуска ракет, или небольшой городок освещать всю ночь.
- Как вам это удалось?
- Я поставил перед собой цель, лет десять назад, вот результат. Теперь вы понимаете, что такое мотивация, определённая цель и определённая задача.
- Что такое целеустремлённость и определённая задача, я понимаю и вижу в ваших руках, а с мотивацией пока непонятно.
- Аветисов засмеялся, - в моём случае, мотивация для меня – выполнить задачу по созданию накопителя малого размера с использованием нано технологии. Вот, в этом случае, мне пришлось разрабатывать технологию создания накопителя с ноля! Базовый слой в 100 нано, активный слой в 10 нано, создание батареи пластин в определённом каркасе, бесконтактные переходы для создания цепи! Самое трудное было создать движение энергетического потока в одном направлении. Зарядка накопителя, или его насыщение и снятие энергии происходят в одном направлении потока, в отличие от действия в обычных аккумуляторах любого типа.
Это и есть нано технология!
- А, что это значит, в одном направлении?
- Это значит, что накапливать энергию и расходовать её можно одновременно. Представьте себе, что у вас есть источник, накопитель и потребитель, представили? В этой цепи каждый элемент может работать автономно в своём режиме. Источник даёт энергию заряда в своём режиме, он может быть переменной мощности, накопитель накапливает её и отдаёт одновременно или по мере необходимости, потребитель использует энергию накопителя по мере необходимости, но в пределах возможности самого накопителя.
- Простите, Георгий Карпович, мне трудно на лету, или как говорят на слух понять всё это, я же не технарь, скажите, в чём здесь фишка?
- А, фишка, как вы выразились, в том, что можно обеспечить все автономные участки нашей страны в любой её точке, энергией!
- Важно, научиться использовать энергию космоса, собирать её, а не строить гидроэлектростанции, перегораживать реки, сжигать наши консервы в виде нефти, газа и угля, они нужны для другого. Нет ничего на планете, что нельзя создать из органики всё разнообразие необходимых материалов без нужного количества энергии бесполезно, но эта энергия должна состоять не только из мускульной силы животного мира. Когда-то Менделеев напомнил нам, что жечь нефть, это всё равно, что жечь денежные купюры, он предупредил, но был младенцем в понимании того, что кроется за этим. Космос предоставил нам всё! А мы выбрали самое лёгкое, потому что победил человек с его страстями животного. Сейчас, всё подчинено рыночной психологии, изобретённой человеком, самым ярким и умным представителем животного мира. Мы все забыли, что планета одна для всех и космос дарит всем одинаковые возможности существовать в этих условиях.
- Профессор высказался импульсивно, эмоционально, но был понят академиком.
- Ну, что же, не будем терять время, нужны цели и задачи, - Аветисов смотрел на Шереметьева, он понимал, что встреча не совсем случайна, и что разговор с астрофизиком должен стимулировать его к чему-то новому, но конкретики не было, как и всегда.
Владимир Николаевич, казалось, весь съёжился, стал меньше в размере и смотрел теперь на Георгия Карповича как-то снизу вверх. Он совсем недавно убеждал Шереметьева в том, что человечество может спасти только космос с необъятной своей энергией, пространством и временем, а получается, что человеку вредно туда соваться, всё у него есть, здесь под ногами. Его предложение о создании сети атомных электростанций в Сибири, показалось ничтожным, если есть возможность накапливать большую энергию в устройствах малых объёмов и доставлять её куда требуется. Чудесная схема, предложенная Аветисовым: энергия – накопитель – потребитель, заворожила профессора своей простотой, только оставалось непонятным, какая энергия, кто потребитель.
Владимир Николаевич не удержался от вопроса.
- Почему вы разработали только сердцевину схемы, довели её до практического решения, но не упомянули источник энергии, которая может накапливаться в ваших чудесных устройствах?
- Вот по этому, я начал с накопителя, чтобы не было соблазна использовать это как единое устройство. А, вы как считаете, что может быть источником энергии для накопления?
- Не знаю, - растерянно произнёс профессор, - источников множество, любой действующий механизм выработки электроэнергии может быть использован в этой схеме.
- Это самое простое, коллега. Создавать автомобильные аккумуляторы совсем не интересно, даже если поставить себе целью, замену всех двигателей внутреннего сгорания на электрические, использовать только электротягу - это не интересно. Посчитайте, сколько потребуется традиционного топлива любого вида, что бы запустить этот проект, каков будет КПД в этом проекте? Нет, сам накопитель это важное, но не главное звено в этой схеме.
- Аветисов подмигнул, профессору, - вы не расстраивайтесь, коллега, ваш Стивен дал мне хорошую мысль своей теорией чёрных дыр и Большого взрыва, теперь надо это всё большое, космическое рассмотреть в микромире, то есть, в моей области нано! Что делают чёрные дыры, они накапливают энергию космоса, собирая её миллионы лет по крупицам, на большой плантации под названием - Вселенная. Почему бы и нам не заняться этим в малом объёме? Энергии много, она везде! Нужны концентраторы, которые и будут собирать, и преобразовывать все виды космической энергии, которые нас окружают днём и ночью, в любую погоду, в любое время года.
- Собирать невидимое! – Вырвалось у профессора в виде, то ли вопроса, то ли восхищения.
- А, чему вы удивляетесь? Кто лучше вас, астрофизиков, может понять такой механизм, сколько элементарных частиц, обломков энергии и материи пронизывает пространство каждое мгновение, какова плотность этого вечного потока энергии и как её собрать, концентрировать, накопить и преобразовать, это серьёзная задача. Вопрос в другом, вечный вопрос, не превратиться ли всё это в очередную дубину в руках части человечества? Это как раз тот случай, когда работают такие пословицы – «Не делай добра – не получишь зла» или «Семь раз отмерь – один раз отрежь»! Мудрый у нас народец был всегда!
Давайте немного отдохнём, господа, хоть на часик смежим глаза, Татьяна скоро пригласит на завтрак. Вы, пробовали, утром яичницу с мясом из вчерашнего шашлыка? Это фирменное блюдо моей Татьяны!
-«-
Время было тревожное. Вероятно, его с полной определённостью, можно было назвать безвременьем, потому, что всё перемешалось. Вчерашний социализм с ответственностью государственной власти сильно был разбавлен новыми, для большинства граждан, рыночными отношениями и законами рынка. Половина населения страны продолжала жить и рассуждать категориями минувшего времени, часть активно перестраивалась, пытаясь вписаться в рынок, а те, что казалось, уже вписались в водоворот новой жизни, падали старались подняться и исчезали со сцены событий. Чему здесь удивляться? Три в одном! Три поколения сосуществовали одновременно - коммунистическо-социалистическое, - молодёжь, которая знала о прошлом всё, была воспитана ещё тогда, но жила в новых условиях, - дети, которые не знали ни старого, ни нового, учились почти на улице, воспринимая телевизионную рекламу, как достоверную информацию о правилах жизни.
Шереметьев последний год метался из стороны, в сторону делая попытки найти способ облегчить жизнь миллионов Россиян и восстановить силу России, во всех её проявлениях. При его непосредственном участии и без него, происходила смена государственных деятелей, но чем больше было активных действий со стороны администрации президента, тем сложнее было работать. Чиновники всех мастей видоизменялись с такой скоростью, что, не успев адаптироваться к новой должности, уже успевали накопить компромат, слиться с организованной преступностью и приобрести все качества коррупционера. Рассматривая в, деталях, пять последних громких дел, Семён Витальевич убедился, что прошедшие жёсткий отбор фигуранты, уже зачислялись на должность поражённые одним и тем же вирусом. Если раньше это определялось просто – бремя власти и всё, то теперь просматривался целый букет признаков, на первое место, выходило так - смело можно ставить рыночную психологию на первое место.
Как же так, размышлял Шереметьев, долгие годы существовало убеждение, что рынок это свободное предпринимательство, а значит и высокая эффективность работы. Гайдар когда-то провозгласил, что рынок всё расставит на свои места, что произойдёт естественный отбор, победит сильнейший в конкурентной борьбе, надо было понимать - способнейший!
Большой массив документов, собранных его помощниками, показывал, что выгодоприобретателем во всех случаях являются зарубежные банки и разные международные кредитные организации, а местная, доморощенная шелупень всех уровней и достоинств, таскает каштаны из огня для этих господ. И всё это называется свободным рынком!
Бери любой кредит, но принеси мне гешефт, как и на чём ты заработаешь мою прибыль в этой варварской стране дураков знать не обязательно. Если обманешь, накажу! Не отдашь всё, заберу сам по международным законам рынка. Куда ты денешься, ведь, финансовые потоки проходят через западные банки, все проводки делаются через банковскую систему двух-трёх мировых центров, куда ты денешься?
Кто-то хорошо поработал над тем, чтобы создать миф о сохранности любого счёта в западных банках, создавая публичные порки российских баков, их банкротство и потерю всех средств, частных вкладчиков и юридических лиц, кому-то удалось создать схемы офшоров для ухода от налогов в собственной стране! Запад заставил не только всех россиян работать на себя, но и позаботился о том, чтобы не оставить средств, для самостоятельных действий прославляемых российских предпринимателей. Нужны средства для открытия нового бизнеса, ищи внешние инвестиции.
Шереметьев на секунду прикрыл глаза, словно, дневной свет мешал ему сосредоточиться на внезапно промелькнувшей мысли. Нет, дело вовсе не в рынке, а в скорости, с которой миллионные массы граждан, забыв о своей образованности, знаниях полученных в университетах, воспитанные в семьях, с довольно скромным достатком советского человека, пустились во все тяжкие – МММ, Властелина, Хопёр …. Многие пытались начать жить с чистого листа, осваивали не хитрые законы рынка прямо на площадях, неизвестно, откуда взявшихся, торговых центров Польши, Турции, Китая. Целые стадионы со всей инфраструктурой были отданы рынкам. Куда ни падал взгляд, везде магазины и магазинчики, палатки и киоски с алкогольными напитками, сникерсами, чипсами и всякой ерундой.
Больше всего Семёна поражало то, что этим занимались все. Вчерашние врачи и преподаватели, классные станочники по металлообработке, доценты с кандидатами любой специальности в одно мгновение переквалифицировались в бизнесменов, самых малюсеньких, но непременно бизнесменов. Старые знакомые обсуждали только одно – что пользуется спросом и на чём можно навариться. Другие темы считались уделом неудачников, которые остались где-то там, в старой жизни. Медицинский бизнес, шоу бизнес, фармацевтический бизнес, торговый бизнес – всё приобрело приставку – бизнес!
Шереметьев стал просматривать законы РФ, принятые за последние пять лет, нет не все, их было много, а только те, которые, по его мнению, могли изменить психологию в отношениях между гражданами страны. Образование, здравоохранение, гражданский кодекс, кодекс о труде. То базовое, с чем живёт и с чем сталкивается каждый человек в любой стране.
Опять рынок! Создавалось такое впечатление, что кто-то зажёг зелёный свет рыночным отношениям – красный всему государственному устройству. Почему-то образование и медицинская помощь, испокон веков, считавшиеся ответственностью государства, превратились в услуги – медицинские и образовательные. Услуги! Захочу, окажу услугу, не захочу, не буду оказывать. Никакой обязательности в гарантиях, вписанных в конституцию. Семён Витальевич стал просматривать определения данные этому феномену – услуга в многочисленных справочниках, нет, он не ожидал встретить нечто новое, просто проверял себя. Вот и оно, искомое глубинное значение этого понятия – услуга предполагает согласие обеих сторон на добровольной и платной основе. Значит, вся медицина может, нет не может, а работает на платной основе, всё образование, тоже часть бизнеса. Семёна сначала удивило введение обязательного медицинского страхования (ОМС), зачем, ведь медицинская помощь в стране является ответственностью и обязанностью государства, финансируется государством за счёт собранных налогов, зачем её выделять в отдельный налог. Шереметьев поёжился, ему стало как-то не уютно. Скоро надо ждать возникновения фонда обязательного среднего, или начального образования, это как чиновникам заблагорассудиться!
Семён откинулся на спинку кресла, прикрыл крышку ноутбука и устало обхватил голову обеими руками, облокотив локти на столешницу, как делал это ещё школьником, при решении сложной задачи. Отец всегда настаивал на этой позе, - сосредоточься, сконцентрируйся, решение само возникнет!
Ничего не помогало! Последний разговор с премьером, бывшим и будущим, президентом был непростым.
- Вы хоть представляете, какие нужны средства в бюджете страны, чтобы выполнить все обязательства, на которых вы настаиваете, да ещё предусмотреть половину для выведения из страны, - всегда сдержанный шеф, в тот раз явно нервничал. Все его усилия остановить падение страны в бездну, или объятия запада, что, впрочем, одно и то же, приносили мало пользы. Время шло, а ясности не было.
- Если вы не хотите применить жёсткие меры в стране, без видимой причины, то надо искать повод на стороне, - заметил тогда Семён.
- Повод всегда найдётся, найдутся, ли силы, чтобы им воспользоваться во благо страны, здесь надо поступать всегда осторожно, это очень тонкая, чувствительная материя. Я всё время себя ощущаю в паутине, а большой жирный паук сидит в углу и следит за всеми нашими телодвижениями. Паутина большая и густая, а все сигналы от наших движений собираются к пауку.
- Образно, но не безнадёжно, бывает так, что паутина рвётся, или резвая муха вырывается из западни раньше, чем паук доберётся до неё. Всё бывает! – Шереметьев помолчал немного, оценивая ситуацию, - сделано немало, но это всё подготовительная работа, главное впереди, важно не упускать ни одного момента, ни одного обстоятельства, которое, не обнажая наших намерений, выведет нас к главной цели.
- Вы выражаетесь довольно туманно и неопределённо, - возразил премьер, - в любом случае, революцию делать не будем, согласны?
- Об этом мы договорились ещё пять лет назад, - кивнул головой Шереметьев, - но и упускать любую возможность нельзя.
- Что вы имеете ввиду?
- У нас есть интересный опыт в Чечне, покричали западники, демократы и либералы всех мастей и успокоились. Важно, как подать материал.
- Ну, в Чечне повторён опыт вековой давности, с вашей подачи, в новых условиях, но опыт старый – Шамиль был удалён с территории, а те, кто остался, куплены генерал-губернатором, вот вам и приём. Мы поступили, почти, так как и раньше. Почистили Чечню и Дагестан от наймитов, удалили самых оголтелых, а теперь отстраиваем Чечню заново, подкупая народ.
- Это внутреннее дело, но как воспринято «мировой общественностью» - халифат их явно напугал, но мне кажется, что к этой теме прейдётся ещё вернуться и не однажды. Есть повод заняться нашими вооружёнными силами, - премьер вскинул голову и пристально посмотрел в глаза Семёна.
- Я, об этом, как раз думаю, вы имеете в виду, конфликт, с Грузией? Этот сумасшедший Мишико, не зная и не ведая, открыл нам неплохую возможность заняться оборонкой. Вы обратили внимание, что западные СМИ усердно замалчивают участие Украины в этом конфликте и знаете почему? – Шереметьев молчал, предоставляя возможность премьеру высказать своё мнение.
- Мы использовали всё старое вооружение, которое досталось всем в равной мере, при распаде СССР, и Украина имеет не худший арсенал, чем мы, и подготовленных специалистов, которые прошли школу в наших лучших военных заведениях. Наши потери в авиации – это заслуга не грузин и не их наставников из НАТО, это наши украинские братья передали Грузии не только технику, но и кадры в придачу. Так что, пора отрываться, создавать новую технику, пока нас наши же бывшие братья не угробили. Самый злейший враг – бывший лучший друг! Знаете почему? Потому, что мы научились мыслить одинаково и знаем свои слабости, свои, я имею в виду общие!
- Работаем по схеме – центры ВПК, заказы министерству обороны, опытные образцы и пока никакой серии и выхода на гражданские темы? Меня смущает состояние министерства обороны, этот боец свою миссию выполнил и надо его менять. Нам, пока, удаётся маскировать свои возможности в области новых технологий, но это становиться делать всё труднее, нельзя забывать, что на многих направлениях государственной власти засели люди сильно ориентированные на запад. Помните восточную мудрость, в которой говориться о том, что сердце человека находиться там, где его будущее, а будущее наших олигархов и многих чиновников находится там, где учатся их дети, где находятся их капиталы, где они отдыхают душой и телом. Создаётся впечатление, что многие наши граждане, которые имеют такую возможность, работают в России, а живут и отдыхают за рубежом. Такое впечатление, что образовался громадный вахтовый метод – работа – здесь, а отдых и настоящая жизнь там. Даже господа, уровня региональных элит, стараются приобрести недвижимость на лучших курортах западной Европы. Совсем недавно престижным считалось снять или построить дачу в ближнем Подмосковье, а теперь только на Лазурном берегу, в Греции, Италии, Испании и не только! С этим надо что-то делать, вы согласны?
- Согласен, но радикальные меры пока преждевременны. Закрыть границы, запретить вывоз капиталов, ужесточить контроль сбора налогов мы ещё успеем, но пока это преждевременно, эти меры только насторожат наших визави, они начнут раскачивать ситуацию в стране. Пока силы не равны – объединённая Европа, США и все их сателлиты, нет, рановато начинать активные действия. Нам нужна мягкая сила и в стране и за рубежом.
- Согласен, - улыбнувшись, повторил слова премьера Семён Витальевич.
- Что, так и будем соглашаться друг с другом? Вы что-то не торопитесь с конкретикой. Обещали за пару лет разобраться, разработать систему противодействия развалу страны, а прошло почти десять лет, мы топчемся на одном месте! Скоро выборы, прейдётся снова стать за штурвал, а у меня пока нет обещанных карт и хорошей лоции.
- Вы же знаете из моих докладов, - несколько обижено проговорил Шереметьев, - наши люди подняли пласты, почти, в любой области знаний. Теперь мы твёрдо знаем, что рваться в дальний космос не только бесполезное дело, но и вредное, знаем также, что энергии космоса на самой планете достаточно, чтобы осуществить любой проект, в любой точке Земли. Знаем, что надо немного успокоиться и заглянуть вглубь строения материи – нано мир может дать нам больше, чем несколько веков преобразования готовой материи, этим делом занимается человечество до настоящего времени. Мы не там искали и не там ищем секреты нашего благополучия. Но, вы правы, это какая-то мозаика знаний, каждое из её частиц, может решить многое, но как только человечество пыталось развивать отдельные направления до конца, происходят странные вещи.
- И что же может помешать хорошему, только не говорите, что недостаточно образованности, или невежество мешает понять людям, что хорошо, а что плохо. У меня сложилось такое впечатление, что мир развивается только в промежутках между войнами.
- Не только у вас, существует, даже теория, по которой война считается двигателем прогресса. Это понятно, в ВПК любой страны сосредоточены все материальные и научные ресурсы, которые определяют степень защищённости от влияния внешних сил. Это почти на уровне рефлекса. Человек вооружается и защищает себя, общество вооружается и защищает своё сообщество, всё старо как мир. Я, как раз не об этом хотел сказать. Помните работы Николы Тесло? А, труды Леонарда и прочих безвестных мыслителей и учёных, которые на сотни лет опередили научную мысль своего времени. Что с ними было? Вот, вот, и мне это кажется странным и удивительным!
- Возможно, это связанно с государственной тайной?
- И я, об этом так думал, не укладывается, - по глазам было видно, что Шереметьев даже обрадовался подсказке премьера, - очень удобная формула – гриф «секретно» и в архив. Это происходит и сегодня, больше того, всю просочившуюся информацию не просто скрывают, не дают распространиться, а уничтожают вместе с авторами открытий. Мои помощники говорят, что это происходит даже не на государственном уровне, а в рамках конкурентной борьбы. Вот вам и производная рынка!
- Нет сомнений, что рыночные отношения в обществе окрашивают всё в свои оттенки, но разве те, кто обладает этими тайнами, не заинтересованы в новых технологиях и открытиях? – Премьер смотрел на своего гостя, ожидая ответ на не простой вопрос.
- На первый взгляд, так оно должно быть, но вот, что мне преподнесли наши головастики, покопавшись, по моему заданию, в истоках одного проекта. Рассмотрено три проекта, но я остановлюсь на одном, известном всем.
Двигатель внутреннего сгорания! КПД, по меркам сегодняшнего дня незначительный. Изобретён и применяется более ста лет. Что, нет альтернативы? Есть! И КПД лучше и экологичнее, ан, нет, только дорабатывают и усовершенствуют, но принцип работы не меняют. Потому, что в этом большом проекте завязаны не только монстры автопрома всего мира, но и нефтяники, газовики, транспортники …. Список слишком большой для перечисления, можно выразиться проще – на двигатель внутреннего сгорания завязана вся жизнь современного общества. Теперь, представьте себе, какие нужны финансовые средства, чтобы изменить всю инфраструктуру вокруг одного устройства и ради чего? Ради того, что нефть и газ не являются возобновляемыми ресурсами планеты, или что из этих материалов можно изготовить много других полезных для человечества вещей? Загрязнение атмосферы продуктами сгорания, это учитывается в самую последнюю очередь.
- Вы хотите сказать, что капитализм и рынок наши злейшие враги? – Премьер даже немного повеселел, - так, авто пользуются все и правые и левые, и коммунисты и капиталисты.
- Вот, я и говорю, - подхватил Семён Витальевич, - дело не в прямой выгоде, здесь нечто другое! Резкое преображение наших коммунистов в капиталистов нельзя объяснить простой выгодой, нам потребуется ещё время, чтобы разобраться с этим.
- Разбирайтесь, только не увлекайтесь, не погружайтесь так глубоко в тему, чтобы из неё выбираться пришлось бы, ещё одному поколению.
- Мы недостаточно изучили два больших и интересных раздела – генетику и социологию.
- Не вижу между ними прямой связи, - удивлённо произнёс премьер и устремил неподвижный взгляд куда-то в переносицу Шереметьева.
- И я пока не вижу, но в них кроются, как мне кажется, главные ответы на многие вопросы. Это две науки, которые касаются непосредственно человека, одна раскроет нам биологическую суть организации биокомпьютера человека, другая, поможет изучить взаимодействие человека в социуме. Всё, что подвластно законам космоса и природы материи, мы знаем уже в достаточной степени, чтобы управлять ими, или хотя бы, не допускать смертельных ошибок. Надежда, понять нечто новое, только в этих двух разделах. Нащупывается какая-то цикличность, но откуда она берётся, трудно пока определить. Несмотря на нашу полную зависимость от законов космоса, возникают некоторые возмущения, которые, на мой взгляд, должны быть связаны непосредственно с развитием биологической сущности самого человека.
- Вы не слишком увлеклись наукообразием?
- Шереметьев даже не успел обидеться на замечание премьера, он помолчал, потом тихо произнёс, - конечно, если мы хотим получить ответы на текущие вопросы и решить только эти проблемы, тогда вы правы, можно заняться решением задачек по - проще. Но, я уже сказал, что мы нащупали некую цикличность, то есть повторяемость процессов не совпадающую с базовыми законами космоса. Это должно быть связано с кодом, заложенным при создании генома, его мутацией, под воздействием среды, а среда это не только физические условия, но и влияние самого социума на развитие, и формирование каждой личности.
- Вы хотите сказать, что надо создать и заниматься базовым научным направлением в биологии человека и в социологии? Это же очень ёмко и потребует много времени, а у нас его нет.
- А, вы хотите повторять и множить ошибки? – С раздражением воскликнул Семён Витальевич, - а потом, в старости писать мемуары о том, что вам помешало, или о происках врагов? С другой стороны, многое, что нам предстоит изучить, уже известно, только надо всё систематизировать, переосмыслить и использовать. Часть, требует нейтрализации, другая часть, требует нового применения. Так что, не так всё сложно, господин премьер, простите!
- Было непонятно, извиняется Шереметьев за грубость или построил так фразу, что извинения касались ошибки.
- Хозяин кабинета поморщился, - вам понадобиться моя помощь?
- Ваша помощь нужна всегда, - засмеялся Шереметьев, - нам необходимо поработать в некоторых научных центрах, до которых добраться не так просто. Научились охранять секреты, да и генетика сфера для меня новая, вы же помните, что сделали с Вавиловым и прочими учёными совсем недавно в нашей любимой стране, вот они и шифруются. Помогать, именно вам, не следует, могут закрыться, найдём свои подходы к этим коллегам.
- Покопайтесь основательно, что-то мне не понятны некоторые моменты в самом процессе. Вы, восемь лет назад, предостерегали меня от резких действий, просили только стабилизировать ситуацию в стране, восстановить статус-кво на международной арене, я это пытаюсь делать, но инерция настолько велика, что результатов от моих действий почти не видно. Малая часть народа продолжает богатеть, а основная часть беднеет и чувствует себя обездоленной, я это чувствую по многочисленным письмам, обращениям, во время прямых линий и встреч. Создаётся такое впечатление, что наша с вами работа, видна только на бумаге.
- Вот здесь, я вас успокою, господин премьер министр, - с некоторым пафосом в голосе произнёс Семён Витальевич.
- Ну, ну, только без убаюкивания!
- С лица Шереметьева улыбка моментально улетучилась, он понял свою ошибку и постарался её исправить.
- А, если идти от обратного, представьте себе, если бы вам не удалось убрать одиозную группу банкиров, удалить от государственной деятельности олигархов, создать стабилизационный фонд и начать, только начать, вкладываться в ВПК? Мне самому иногда кажется, что процессы идут слишком медленно, вы правы! Но, мы же с вами договорились – никакой революции! Другого способа воссоздать управляемость страной я не вижу. Нет этих способов и в прошлом, я, поверьте мне на слово, перебрал всё в древней истории мира, тщательно проверил способы управления империями на протяжении последних пяти веков и ничего подходящего для нас не нашёл.
- Почему империи? – Живо отреагировал премьер.
- А, что у нас, конечно империя, состоящая из множества народов и наций, различных автономий и анклавов. После развала СССР империя осталась, хоть и в урезанном виде, но империя! Какая разница, как образовалась империя, важно, на чём основано её функционирование. Или вы собираетесь строить унитарное государство с национальным патриотизмом, переходящим в нацизм?
- Ни в коем случае, - отшатнулся премьер, - я даже не хочу думать о такой возможности. Куда делся интернационализм в этих новых государствах - карликах Прибалтики, Закавказья, Средней Азии! За пару десятков лет, на этих территориях, исчезло всё, что напоминало о единстве народов, посмотрите на миграцию, выдавливаются не только русские, но и все нации, и народы, остаются только титульные, когда-то бывшие единым и могучим народом, стали разрозненными островками, как картинка обмелевшей после половодья реки.
- Вот и я думаю также! А, вы спешите, брожение на этих территориях новых государств ещё не закончено, по моим соображениям нам предстоит ещё столкнуться с очень неприятными явлениями на Украине, в Казахстане, в Закавказье и на Северном Кавказе.
- Я это чувствую при встречах с новыми правителями этих «суверенных» стран, - премьер усмехнулся, - они как щит выставляют перед сбой знамя демократии, интригуют, лукавят, избираются на протестной волне ура-патриотизма, а потом свергаются очередным шахом, мини-королём, или просто паханом очередного ОПГ.
- Не удивляйтесь, это естественно, колебания будут, маятник не нашёл точки покоя, колебания будут продолжаться долго. В одних государствах амплитуда очень велика, в других мала. Нам надо не искать единения с ними, а исходить только из интересов России.
- Вы думаете, что всё это само успокоиться? – Премьер стрельнул взглядом, задержав его на доли секунды, на лице Шереметьева, - мы оба знаем, что есть заинтересанты на западе, которые будут всё время мешать и прикладывать силы для раскачивания ситуации. Есть вполне сформулированная программа на западе – нельзя позволить объединиться бывшим республикам СССР, особенно Украине, России, Белоруссии и Казахстану, восстановить государство размером с СССР!
- То, что вы отметили, безусловно, важно знать и использовать в нашей работе, но этого теперь мало, - Шереметьев внутренне напрягся, стоит ли преждевременно говорить о своих опасениях и сомнениях, потом, приняв решение, добавил, - мир коренным образом меняется, нельзя рассчитывать на простое сложение или вычитание, как раньше при создании империй и мощных государственных образований, что-то происходит пока непонятное, по крайней мере, я, как историк, раньше этого не наблюдал, в описании событий.
- Так вам, что не на что опереться из прошлого?
- Получается, что нет ясности в изменениях самого материала наших исследований. Вы сами видите, какие жаркие дискуссии происходят в студиях телевидения. Выступают патриоты, государственники - соль земли русской, а им возражают самым нахальным образом либералы всех мастей. Возражают, не заботясь о фактах, а просто трактуют их с либеральной точки зрения. ГУЛАГ – синоним попрания всех либеральных ценностей, а в понимании патриотов и государственников, это был единственный способ подготовить страну к очередной войне, превратить её из аграрного придатка в великую промышленную державу на одной шестой части суши. И в одном, и в другом лагере, сторонники спорят друг с другом, меняют свои убеждения, но, мне кажется, что эти сегодняшние споры очень отличаются от споров столетней давности в годы революционных событий в России.
- Вы не учитываете роль пропаганды запада!
- А, что во времена революции пропаганды запада не было?
- Оба замолчали, каждый думал о своём, но оба об одном и том же – время неумолимо идёт, а ясности не прибавляется. По крайней мере, пока удаётся большими усилиями стабилизировать процессы не только в стране, но и в ближайшем окружении. Наконец, появилось и зазвучало понятие – интересы России. Интересы России на Кавказе, интересы России на Ближнем Востоке, интересы, интересы, интересы во всём их разнообразии. Раньше, совсем недавно, все интересы трактовались, как коммерческие, и то, отдельных граждан большой страны, теперь это государственные интересы.
- Так сколько времени вам надо, что бы разобраться со всем этим, - премьер развёл руки в стороны, - помните у нас всего мои два срока!
- Я, о времени всегда помню, о нём не надо забывать никогда, но обсуждать сроки сегодня я не готов, да и зачем вам это, сегодня? Да, кстати, постарайтесь разбогатеть ещё на два, три порядка, как и раньше, за счёт друзей. Скоро потребуется очень много финансовых средств.
- Что-то конкретное?
- Нет, это залог стабильности, кроме того все ваши кошельки подробно изучаются там, а нам здесь нужно совсем немного – допуск, пропуск и совсем немного на текущие расходы. – Шереметьев рассмеялся своей шутке, но премьер как-то настороженно посмотрел на него и уточнил, - совсем немного, это сколько?
- Если учитывать нашу последнюю реорганизацию в администрации президента и то, что большая часть оставлена на содержании академии наук, то выходит так, что только на непредвиденные расходы и различные экспедиции.
- Информируйте меня чаще, не ждите особого приглашения, если возникнут интересные соображения, то не старайтесь проверять их годами, давайте обсуждать вместе.
-«-
Шереметьев сидел в своём новом кабинете, который ему предоставили в здании администрации президента, оборудованный всем необходимым для работы, он представлял собой пространство, разделённое на две большие зоны – рабочую и комнату отдыха с душем и почти спальней. Впрочем, так были оборудованы все кабинеты руководителей отделов, которые большую часть времени проводили на работе, принимали посетителей, проводили совещания с подчинёнными – вели особую жизнь чиновника и учёного в одном лице. Всё, что было можно, он перетащил на новое место, несколько месяцев приспосабливался, менял местами мебель, создавал уютные места для бесед, то справа в углу, то слева от рабочего стола. Стеллажи и шкафы для книг постепенно наполнялись справочной литературой, но главной гордость, вызывающую радость он считал высокоскоростной интернет. На столе удобно расположились два компьютера – один для выхода в интернет – пространство, другой работал автономно, не имея связи с внешним миром. Сначала он удивлялся, что ему поставили все электронные устройства отечественного производства, он даже не предполагал, что такие вообще существуют, но после двух бесед с IT -инженерами, понял весь смысл замены. Оказывается, и в само железо, как называли оборудование, можно монтировать всё что угодно - передающее в эфир, записывающее и искажающее. Малюсенькие микросхемы могли включать в себя много интересного, а в нужный момент активироваться и выполнять заложенную программу. Неважно, имеет ли компьютер выход в интернет, или объединён в локальной сети, команда может поступать прямо через электропитание. Маломощные электрические импульсы оживляли спящие программы и самые засекреченные материалы, хранящиеся в памяти компьютера, перекачивались и становились доступными. Важно было разместить по кольцу в системе электропитания декодеры, которые фильтровали сигналы, очищали от маскирующего фона и передавали дальше. Не вдаваясь в подробности, инженер долго объяснял принцип автономии устройств, но каждый раз, на уточняющие вопросы Семёна Витальевича, отвечал сдержано и кратко – это закрытая информация!
- Вы должны знать только одно, господин Шереметьев, что система проверяется на утечки в автоматическом режиме, но если вы сами заметите некоторые странности или изменения в работе, то прошу обязательно сообщить мне, или сделать запись в этом журнальчике, - инженер выдвинул верхний ящик стола и показал небольшую тетрадь, пронумерованную и прошнурованную, с печатями и подписями. Наш специалист сам разберётся и проверит ваши замечания, не забывайте только делать записи!
- С годами работы, содержание стеллажей и книжных шкафов менялось несколько раз, ровно столько, сколько менялись темы исследований отдела, но менялись только бумажные носители. Всё нужное отцифровывалось, систематизировалось и хранилось в библиотеке электронной базы, всегда под рукой, всегда готовое к использованию. Здесь было всё – первоисточники статей и монографий, дайджесты журналов и аналитические записки, фонограммы бесед, и видеозаписи. Всё было разложено по темам и направлениям. Стоило только запросить в поисковике нужный раздел, и на мониторе высвечивалась вся информация о хранении документов, вплоть до незначительных текстов и видеороликов.
Очень удобно, но требует определённых навыков, определённого стиля мышления оператора. К этому, тоже Шереметьев привыкал долго, прежде чем решился очистить полки от бумажных носителей, он неоднократно устраивал экзамен системе, сверяя электронные записи с первоисточниками. Проблему составляли только источники на редких языках и написанные от руки, но и с этим всё решилось просто – сканировали как изображения и сопровождали переводом и маленькой аннотацией о содержании.
После встречи с премьером, который вскоре должен вновь занять опять место президента, Шереметьев провёл несколько месяцев в командировках. Он так и не решил окончательно с чего лучше начать – с генетики, или социологии. Внутренне он чувствовал, что социология интересна и важна, по крайней мере, все неприятности в любом государстве начинаются с социального взрыва и заканчиваются иногда очень печально. Одновременно, Семён Витальевич чувствовал, что, то, что происходит в социологии, может иметь вторичный характер.
Вспомнилась формулировка - социология – это наука изучающая общество как целостную систему, состоящую из социальных институтов, социальных процессов, общностей, взаимодействий индивида с обществом. Это наука о поведении масс людей и закономерностях этого поведения.
Удивляло то, что предпосылки возникновения социологии как науки возникают ещё в античности, ведь и тогда уже можно было встретить почти все признаки упорядоченного общества, а становление социологии, как науки, происходило только в конце 19 – начале 20 века. Странно!
Раздражало то, что все научные изыскания связанные с такими учёными как Макс Вебер, Эмиль Дюркгейм, Георг Зиммель, Фердинанд Тённис и прочими мыслителями того времени относились скорее к философии, нежели к более точным наукам. Как можно опираться на то, что нельзя прогнозировать, нельзя просчитать, а изучать можно только как процесс гадания на кофейной гуще. Неплохо объясняется то, что уже произошло раньше, отстоит по времени на годы и десятилетия, но нет гарантий, что можно предотвратить социальный взрыв, при соблюдении всех условий, которые желательны для любого социума сегодня.
Прохаживаясь по кабинету, Шереметьев подходил к столу и вычёркивал очередной пункт из ранее подготовленного плана действий, менял последовательность отдельных пунктов, потом, опять возвращал их. Он привёз из своих экспедиций на Ближний Восток и Северную Африку обширный материал, который только подтверждал его сомнения в возможность предотвратить все социальные напряжения и взрывы, оформленные как революции и государственные перевороты. Стараясь вникнуть в суть происходящих процессов и причин волнений народных масс, он не мог найти главной причины социальных возмущений.
Неожиданно, возникло в мозгу словосочетание «социально-экономические» отношения! Почему неожиданно, ведь все известные авторы, пользуются им как единым понятием.
Сложилось стойкое, кем-то выработанное понятие, что стадии развития любого общества связаны обязательно со способом распределения благ, как условий материальной жизни. Феодализм, капитализм, социализм, коммунизм – высшая стадия развития общества!
На экране высветилась таблица сравнительных признаков капитализма и коммунизма. Распределение благ, отношение к средствам производства …, всё знакомо из курса истории КПСС!
А, вот и новое! Практически во всех социологических исследованиях общество выступает в своей особой форме - как гражданское общество. Гражданское общество - это совокупность определённым образом организованных, исторически сложившихся форм совместной жизнедеятельности, развитых общечеловеческих и групповых ценностей и интересов, которыми руководствуются люди и каждый человек в своей публичной и частной жизни. В гражданском обществе: - государство и общественные организации равноправны и несут взаимную ответственность за свои действия;
- частная жизнь отделена от публичной и выведена из-под контроля государства;
- права и свободы личности гарантированы и защищены законом;
- возможности самоуправления постоянно расширяются;
- интересы всех лиц находятся в состоянии постоянного согласования.
Социология, как предмет, обладает рядом важных характеристик:
во-первых, социология изучает конкретные социальные процессы - структуру общества, распределительные отношения, статус человека, его взаимодействие с другими людьми и группами, его образ жизни;
во-вторых, социология занимается исследованием процессов, происходящих не только в социальной, но и в экономической жизни, характеризующих труд, его условия, организацию и стимулирование, проблемы трудовых коллективов, проблемы регионов, экологическую и демографическую ситуацию;
в-третьих, социология исследует сущность политических процессов и явлений, связанных с развитием демократии, проблемы власти, участие избирателей в управлении, деятельности общественных организаций;
в-четвертых, социология изучает духовную жизнь общества, предметом социологических исследований становятся проблемы образования, культуры, науки, литературы, искусства, религии, морали, права.
Шереметьев откинулся на спинку кресла, - ничего нового, - прошептал он и вдруг, вдруг сам по себе возник вопрос. Как можно рассчитывать получить единение в социуме, состоящем из набора индивидуальностей. Мы же с детства, воспитывая детей, говорим об их неподражаемости, стараемся заметить их способности то в одном, то в другом, развить их, сделать индивидуальным достоинством то, что может превратиться в совершенный эгоизм.
Семён Витальевич прикрыл глаза, он быстро утомлялся, слушая выступления социологов на различных конференциях посвящённых правам человека в условиях демократии в обществе, хотелось всегда встать и спросить, - господа, а куда вы ставите либеральные ценности в этом вашем демократическом процессе? Ведь это не совместимо! Либерализм и демократия два антипода, которые порождают все противоречия в обществе.
На секунду Семён Витальевич представил себе, что всё построено по демократическому принципу – значит, все индивиды должны мыслить и поступать единообразно, тогда все запросы и всякая реакция на события у всех должна совпадать с едиными критериями, но в чём же тогда выражаться индивидуальность, которая и обозначается как либеральный подход к потребностям каждого.
Нет, здесь что-то не совпадает! Шереметьев устал от хождения по кругу, он боялся запутаться в этих штампах, характеризующих признаки демократии и либерализма. Одно из двух – или демократия это миф, или либерализм придуман, как способ оправдания неподчинения обществу.
Шереметьев несколько раз перечитал определения, выведенные на большой экран. Нет, такой мешанины он не понимал - социология, так выходило из текстов, охватывала все стороны жизни, от экономики до личной жизни.
Частная жизнь отделена от публичной и выведена из-под контроля государства, что это значит? Что в частной жизни возможны проявления либерализма, но в чём он должен выражаться, этот либерализм? Может ли это значить, что в публичном поле должна работать демократия, как волеизъявление всех и каждого, а в частной жизни могут проявляться и признаки индивидуальности? Тогда как быть со следующим утверждением - права и свободы личности гарантированы и защищены законом, значит ли это, что законы, принятые в демократическом обществе, должны учитывать и индивидуальность каждого? До какой же степени должна сузиться эта индивидуальность, чтобы втиснуть её в единый закон для всех!
Последнее утверждение поразило Шереметьева и заставило вздрогнуть – «интересы всех лиц находятся в состоянии постоянного согласования» - это же требование к постоянному изменению законов общества. Невероятно! Социология, как наука, как строгое учение о чем-то, переставала существовать для Семёна Витальевича. Постоянное согласование, должно означать или предусматривать постоянное изменение!
Чем больше профессор вчитывался в тексты многочисленных определений признаков социологии, как науки, тем больше разочаровывался. Она охватывала всё и не влияла ни на что! Это разве наука?
Если прогнать всю информацию через самый мощный на планете компьютер, то вряд ли найдутся ответы на многие вопросы, которые рассматривает социология. Шереметьев усмехнулся своей мысли, - вот и приехали! Обещал президенту дать чёткое представление о необходимых мероприятиях на ближайшее десятилетие, а получается, так что все его рекомендации могут работать в очень ограниченном отрезке времени и требуют постоянной коррекции.
Росло убеждение в том, что он влез в чуждую ему нишу знаний. Всю жизнь занимался историей – социологией прошлого, а сейчас чувствовал бессилие и даже растерянность.
Его недавние экспедиции, или командировки давали неплохой материал для различных рекомендаций как улучшить ту, или иную сторону жизни отдельных коллективов, регионов и даже стран, но не давали ни малейшего преставления о том, как совместить интересы всех и каждого живущего на планете. А, пока существуют эти разные интересы – не будет покоя и согласия на планете.
Опять беспокойная мысль переносила Шереметьева к примерам возникновения древних империй, которые представляли собой мощный, казалось, несокрушимый социальный механизм, который работал эффективно несколько веков, а потом всё рушилось. Разрушалось всё и то, что опиралось на волю царей, королей и прочих самодержцев, разрушалось и то, что создавалось идеей демократии и либерализма. Какое-то броуновское движение!
Возникало понимание того, что демократия – власть народа, или сообщества людей, которая проявляется через неукоснительное выполнение законов общежития каждым членом общества. Законы любого государства не могут быть либеральными, они призваны ограничивать индивидуальность до той степени, которая наносит ущерб и ограничивает свободу других членов общества. Власть народа не может пониматься как власть каждого.
Другое дело либерализм, который подразумевает свободу личности, в чём бы она ни выражалась. Каждый имеет вправо на самовыражение! Моментально возникла форма взаимоотношений в подобном обществе – рынок! Один предлагает своё, в чём бы оно ни выражалось, другой вправе воспользоваться этим, или отклонить предложение. Идеальные, казалось бы условия для всеобщего благоденствия! Но, почему же тогда так всё сложно происходит на западе? Нищета и огромные богатства, неужели всё это связано с талантами одних и никчёмностью других?
Шереметьев действительно стал уставать от калейдоскопа собственных мыслей. Прозвучал зуммер одного из телефонов, стоящих на столе. Семён Витальевич даже обрадовался возможности прервать свои размышления и подошёл к столу. Связывались из центра в Новосибирске. Выслушав доклад, Шереметьев назначил дату и время встречи, потом подошёл к дивану, стоявшему в дальнем углу, прилёг. Ему подготовили материалы по генетики, но просили очной встречи для уточнения направленности материалов, слишком много информации накопилось за последние годы в этой науке, а он запросил всё, что касается последних наработок.
Посмотрим, может и это не наука, а гадание на кофейной гуще, - подумал профессор и провалился в кратковременное забытьё.
-«-
В назначенный день и час, в кабинет Шереметьева вошёл мужчина маленького роста с небольшой седеющей бородкой и копной таких же пегих волос. Сразу Семён Витальевич не признал в нём одного из руководителей лаборатории современной социологии, впрочем, виденного им только на фото, в личном деле. Секунду, или три, оба изучали друг друга, как бы знакомясь, проверяя свои первые впечатления от личной встречи.
- Проходите, располагайтесь, Иван Николаевич, - первым нарушил неловкую паузу Семён. Он жестом показал на кресло в углу кабинета за маленьким столиком, как бы подчёркивая, что разговор будет не вполне официальным, просто беседа. Гость прошёл к креслу и сел, казалось, он поместился в кресле вместе с ногами, которые едва касались пола. Большой увесистый портфель лёг рядом с ножкой кресла и чтобы достать его, надо было встать с кресла. Шереметьев усмехнулся свои мыслям, - вот уж не знаешь, в каком теле больше содержания, а в каком только вид. Под взглядом начальника, гость, похоже, совсем не смутился, он торопливо поднялся из кресла, взял свой портфель и снова сел, поставив его на колени, перед собой.
- Ну, здравствуйте, Иван Николаевич, вы хотели уточнить некоторые пункты в задании для вашего отдела?
- Совершенно верно, господин Шереметьев, вы хотите проверить то, что давно известно, и опубликовано, стоит ли тратить время?
- Вы имеете в виду мою просьбу дать определение демократии и либерализму?
- Не только, мне не хочется давать задание своей группе о вещах, которые очевидны для любого социолога.
- Если они так очевидны для вас, то прошу не тратить нашего времени и дать определение демократии прямо сейчас, - Шереметьев с интересом смотрел на гостя и думал, - а что вот возьмёт и выдаст нечто новое.
- Считается, что демократия – это власть народа, который выбирает себе всю вертикаль власти в лице законодателей и исполнителей законов! – Иван Николаевич улыбнулся.
- А на самом деле?
- В действительности это большое заблуждение, или даже обман, потому, что прямые выборы, практически, невозможны, а опосредованные, всегда иллюзорны.
- Вот видите, а вы утверждаете, что всё просто и очевидно, так почему этот термин так укоренился во всём мире и стал синонимом свободы выбора и всей жизни. Из него сделали какое-то лекало, или штамп – есть демократия, значит, народ всевластен, а все те, кого он избрал, его слуги.
- Но, мы же знаем, что это не так!
- Поясните, как?
- Демократия в современном мире это хорошая декорация для манипулирования массами. Если хотите – это инструмент смены власти. Помните, как раньше менялась власть в государствах – смерть руководства, убийство, интриги и опять смерть. Теперь это тоже присутствует, только когда руководство страны признаётся диктаторским, избранным не народом, узурпировавшим власть или переродившимся. Очень удобно – ограниченная каденция власти, прописанная в большинстве законодательств мира.
- С этим можно согласиться, но как же быть с понятием - «власть народа»?
- Это вечное заблуждение, подмена! Власть, я имею в виду весь аппарат власти, не может осуществляться народом, она может служить интересам народа, гражданам определённой страны или её части. Термин прижился, потому что он всех устраивает, да и удобно всем! Плохо гражданам живётся, значит, виновата власть, можно её сменить на новую и снова ждать и надеяться. Но это в теории! На самом же деле, хороша власть или плоха, она держится ровно столько, сколько у неё ресурсов. Любую власть можно опорочить и свергнуть в интересах небольшой группы граждан, но в настоящее время граждане используются только как инструмент внешних сил. Помните изречение одного Папы Римского – революционеры – враги любого упорядоченного общества, любого! А, сам Уинстон Черчилль утверждал, что демократия самый худший вариант правления! Так что демократия это хороший инструмент для всякого бунтарства. Наши красавцы во времена революции, те, именами которых названы города и улицы, по сегодняшним меркам были не просто борцами за демократию, а настоящими экстремистами.
Вот и думайте после этого, что есть революционер или бунтарь и что такое демократия.
- Значит, по вашему, демократия это ложный метод правления обществом?
- Вы мне назовите хоть одну успешную демократию, только не ссылайтесь на США и западную Европу, там демократии нет давно, есть только интересы отдельных групп населения, собранных под партийными знамёнами, но и внутри партий существуют группировки левых, правых и центристов.
- Да, всё предельно ясно и лаконично, действительно, не с чем и разбираться. А, как же у нас, как быть нам в России?
- Что, у нас, мы идём по верному пути, нас на этот путь направил товарищ Горбачёв, а, вогнал, по самое не хочу, господин Ельцин!
- Иван Николаевич говорил зло, не скрывая своего отношения к названым персонажам и не было сомнений, что он не согласен с тем, что твориться в России. Манера Ивана Николаевича, излагать свои мысли, сначала насторожила Шереметьева, но потом он понял, что лаконичность и категоричность высказываний вовсе не означает узость мышления. Так может себе позволить говорить человек, твёрдо уверенный в своей правоте и в том, что его понимают.
- Будем менять? – Шереметьев широко улыбнулся, показывая своё согласие с мнением гостя, - вы кем были до того?
- Кем, кем, кем и все, гражданином, работал во многих организациях, последнее место работы, перед развалом СССР, архивы ЦК КПСС!
- Вот откуда у вас такая категоричность, - воскликнул Семён Витальевич, - архивы КПСС!
- Они самые.
- Сегодня многое изменилось, ленинцы провозгласили диктатуру пролетариата, - заметил Шереметьев, - надо понимать, что это был, говоря современным языком, пиар-ход. Сам термин «демократия» уже не завораживает массы, да и трудно сейчас определить часть общества, которую можно поднять на очередную борьбу. Остаётся немного – национализм, патриотизм, суверенность стран и, пожалуй, всё. Вам не кажется, что в настоящее время работают другие инструменты?
- Мне ничего не кажется уже давно, господин Шереметьев, я уверен, что современным инструментом для свержения любого правительства стало совсем другое. Рынок и рыночная психология затмевает все инстинкты жить в коллективе, иметь защиту в обществе и руководствоваться элементарными правилами общежития. Теперь модно говорить об индивидуальности, вы разве не заметили эту смену декорации. Посмотрите на все виды искусства, по ним первым можно определить вектор изменений. Раньше рассуждали о золотом и серебряном веке, искусстве социалистического реализма в литературе и кинематографе, а теперь у нас сплошные звёзды, одни индивидуальности! Я как-то спросил у одного режиссёра, почему он так исказил пьесу Антона Павловича, знаете, что он мне ответил? Я, так вижу! И это во всём, картины пишут для себя – они так видят, фильмы снимают, для себя – они так видят. Вот уж примеры для подражания! Снимается покров с желания многих, хоть чем-то отличиться, а чем может отличиться серая посредственность? Если нет хорошего, то можно отличиться плохим, возведя это плохое в ранг индивидуальности.
- Вы говорите о том, о чём я думаю? Семён Витальевич вскинул голову и внимательно посмотрел на собеседника.
- Вы узнаёте признаки?
- Либеральные ценности, которые по силе воздействия превосходят миф о демократии и являются очень эффективным оружием для раскачивания общественных устоев. Заметьте, что, чем благополучнее быт в стране, тем меньше разговоров о демократии, а больше о либерализме. В менее развитых странах, демократия остаётся главным инструментом в различных бунтах и возмущениях общества. Демократия и либерализм словно соревнуются между собой, меняют друг друга, но если смотреть в корень этих понятий, то это диаметрально противоположные вещи, - Шереметьев, как бы приглашал собеседника к дальнейшему обсуждению темы, именно в таком ключе. Иван Николаевич улыбнулся, он понял и принял приглашение Шереметева, но почему-то замешкался и стал пытаться дотянуться до портфеля, который, стоял опять у ножки кресла. Дотянувшись до ручки, маленький человечек поднял его с завидной лёгкостью, поставил на свои колени и открыл замки, немного покопавшись в содержимом, не извлекая его наружу, социолог, наконец, нашёл, что искал и радостно сообщил, - я думал, что оставил дома, но к счастью взял, так и чувствовал, что понадобиться.
- Шереметьев, всё это время, с интересом наблюдал за гостем, он хотел разговорить его, и не думал о документальном подтверждении какой-то определённой позиции.
- Лучше, чем написано здесь, осветить эту тему, вряд ли удастся современным философам и специалистам социологам, как бы они не старались, - Иван Николаевич протянул толстую папку Шереметьеву, который, даже не пошевелился.
- Что здесь? Почти равнодушным тоном спросил Семён Витальевич и показал рукой на столешницу, тем самым предлагая положить папку на стол.
- Это подарок моих друзей из Омска на мой юбилей!
- Шереметьев внимательно посмотрел на гостя, оценивая его возраст, конечно в резюме всё это есть, но, как всегда, он оставил подробности без внимания, а теперь жалел. Спросить неудобно, а определить трудно. Пятьдесят, шестьдесят, но ни как не семьдесят, перебирал он и улыбался.
- Юбилейная дата стажа моей работы, видя растерянность хозяина кабинета, поспешил пояснить Иван Николаевич, - двадцать пять!
- Вы мне можете оставить это, с возвратом, конечно. Давайте обсудим некоторые позиции предварительно, а в последующем уточним, тогда и поговорим о вашем труде.
- Труд, труд не мой, я даже лично не был знаком с автором, он ушёл из жизни лет пять назад и мог остаться безвестным, если бы не эта работа. Аненков Кирилл Игнатьевич, кем он был на самом деле, трудно предположить, но мои друзья наши его в Сибирской тайге, в скиту. Он приветливо встретил нежданных гостей, обрадовался возможности пообщаться и передал это, как послание. Для кого и кому это писано, трудно сказать, но после прочтения третий раз, у меня сложилось впечатление, что автор писал это всё для себя. Судя по тексту и описываемым событиям, Кирилл Игнатьевич и уединился в тайге для этой работы совсем недавно. Он не старовер, в меру религиозен, никаких сектантских признаков, но социологический анализ событий выполнен превосходно. Обратите внимание, что основной текст набран на компьютере, даже записан на диск, а всё последующее – от руки шариковой ручкой трёх цветов, со всеми выделениями и подчёркиваниями. Это размышления и уточнения первой части. Так может работать только настоящий учёный. Первоисточники, наблюдения, выводы! Самому автору видно, где он сделал ошибку, где расставил неверные акценты, где заблудился! Не надо переписывать и шлифовать текст. Автор, при таком раскладе виден весь, он рассуждает один, ему не нужна аудитория оппонентов, он сам себе может оппонировать и быть всегда честным перед собой. Очень удобно!
- Оставьте, я посмотрю, или вы хотите обсудить это сейчас?
- Не смею настаивать, посмотрите, потом поговорим, уверяю вас, это очень интересно и поучительно. Такого анализа я ещё не встречал, тем более, что этот человек неизвестен вообще. Запомните это имя – Анненков Кирилл Игнатьевич!
- Семён Витальевич посмотрел на часы, потом перевёл взгляд на папку, лежащую на столе, - когда всё это успеть!
- Ну, не смею больше отвлекать вас, уважаемый Семён Витальевич, - Иван Николаевич спрыгнул с кресла, именно спрыгнул и задвигался, почувствовав свободу. Всё это время, сидя в кресле, он был словно прикован, к непривычному месту, а теперь ожил, заходил, разминая все конечности. Шереметьев наблюдал за преображением гостя, прикрыв веки, потом извинился и вышел из - за стола. Протягивая руку он, извиняясь, произнёс, - дайте мне немного времени, признаться, ваша энергия заряжает, но надо всё проверить, не очередной ли это прожект, которыми так изобилует пресса. Теперь большая редкость встретить комплексный подход к проблемам страны, все предлагают решить одну-две задачки, выдёргивая их из контекста общих проблем, а когда начинаешь связывать их вместе, то ничего хорошего не получается.
-«-
После ухода Ивана Николаевича, Шереметьев долго неподвижно сидел за столом, не решаясь открыть папку, оставленную гостем.
Раздался звонок. Переведя взгляд на столик с аппаратами прямой связи, Шереметьев понял, что на связь выходит президент. Странно, но для него ВВП был президентом, даже когда временно исполнял обязанности премьера. Подняв трубку, Семён Витальевич представился, потом понял, что это видеосвязь и представляться не надо, по другую сторону экрана было отлично видно, кто у аппарата.
- Надо встретиться и обсудить кое – что, - кратко произнёс президент. Его явно что-то беспокоило, но что скрывалось за непроницаемой маской на лице.
- Есть новое?
- Пока нет, но работаем.
- Тогда обсудим текущие проблемы, или то, как их избежать.
- Что-нибудь приготовить детально?
- Приготовьте себя, отдохните, а завтра в 19-00 жду, за вами заедут.
- Связь прервалась также внезапно, как и возникла. Шереметьев продолжал сидеть неподвижно, потом решительно придвинул папку поближе и открыл её. Посмотрел на диск, отложил в сторону, перебрал набранный на матричном принтере текст, давно он не видел подобных записей, Потом открыл небольшую тетрадку, аккуратно завёрнутую в пергаментную бумагу, как это делали когда-то школьники, сохраняя учебники и ценные книги. Его словно притягивали магнитом эти 48 листов в коленкоровом переплёте. Вспомнились слова Ивана Николаевича – «здесь выводы автора о своих размышлениях, здесь главное».
Надо это прочесть обязательно, перед визитом!
Шереметьев стал читать, это были действительно выводы по характеру текста, нет, никаких ссылок на основной текст, но воспринималось именно так. С первых строк шли одни утверждения, как аксиомы, не требующие доказательств. Начало как раз совпадало со временем конца эпохи правления Ельцина и это сильно заинтересовало Шереметьева. Ни одного лишнего слова в тексте, каждая фраза – законченная мысль, которая или должна была приниматься на веру, или перепроверяться из множества источников, возможно, из непрочитанного текста на диске.
- Посмотрю пока так, если будет совсем неясно со смыслом, тогда вернусь к основному тексту. Времени совершенно нет, а разговор предстоит серьёзный, судя по последним событиям в стране, президент вышел на свою последнюю прямую и времени на раскачку совсем не осталось.
Что нужно человеку? Таким вопросом был озаглавлен совсем маленький раздел записей.
- Созидание;
- здоровье;
- пропитание;
- продолжение рода.
В этих простых словах, похожих на определения, ничего нового не было, не было в них ни тайны, ни какого-то скрытого смысла, всё предельно просто. Кто не хочет созидания, что бы проявить себя, выделиться, на фоне своих соплеменников. Кто не хочет здоровья, что бы не чувствовать ограничений на всём протяжении своего существования, кто не хочет вкусно есть и сладко пить, никогда не ощущая голода, кто не хочет продолжения своего рода, чтобы передать частицу себя, продолжить себя в вечности, оставляя след в памяти потомков?
Всё предельно просто, но почему Анненков Кирилл Игнатьевич вынес это в титул своих записей?
По мере того как Семён Витальевич вчитывался в последующий текст, становилось ясно, что простые слова приобретают совершенно иной смысл. Каждое из них представляло собой отдельную мотивацию жизни вообще и каждого индивида в отдельности. Как распорядиться человек в достижении благополучия по этим пяти, казалось, не хитрым желаниям зависит всё. Дальше следовала небольшая характеристика сочетаний из этих слов. Получалась геометрическая прогрессия! Вариантов становилось больше, а их совпадений меньше. Вот она эта формула индивидуальности! Шереметьев обратил внимание на то, что Аненков совершенно не указывает на национальность, ментальность и принадлежность к государственному строю своих подопечных, а только описывает их индивидуальные качества в миллионах сочетаний. Запись прерывалась одной фразой, - это наш исходный материал!
Дальше шли размышления о том, как организовывается среда вокруг этих индивидуальностей. Вывод очень краткий, но убедительный – индивидуальные качества отдельной личности развиваются до тех границ, пока не встретят сопротивление со стороны другого индивида, с более сильными способностями.
Шереметьев никак не мог уловить мысль Анненкова. Кирилл Игнатьевич в этой простой схеме показывал, что все люди разные от рождения и договориться о единстве вряд ли удастся, остаётся только одно средство ограничить индивидуальность – поместить её в среду таких же, как он, и надеяться на самоконтроль.
Потом, мысль резко прерывалась и шла новая запись.
- Ничто не сможет изменить индивидуальность, кроме законов общежития данных Богом в заповедях Моисею! Вот это поворот!
Дальше в тексте шли описания причин возникновения конфликтов. Вроде всё просто и давно известно. В семьях, в родах, племенах, на межгосударственном уровне – везде фигурировало одно и то же, – конфликт индивидуальностей.
Дальше следовало пояснение, как индивидуальность превращается в ментальность наций и народов, как она приобретает черты государственного строя и как совокупность индивидуальностей одних, подавляет другие индивидуальности.
Шереметьев никак не мог понять, к чему ведут размышления Кирилла Игнатьевича, всё давно известно. Индивидуальность, или то, что под ней подразумевается, всегда препятствовало единению масс, уважительному отношению к чужому мнению и выработке единых правил и норм поведения. Всё объяснялось индивидуальностью, и гениальность, и самые низменные мысли и поступки. Казалось, нет выхода из этого тупика. Бороться с индивидуальностью, значит выращивать клонов с самыми средними качествами, поощрять индивидуальность, значит плодить всё многообразие реакции индивида в одинаковых условиях жизни. Как же быть? Как определить вектор развития и меру поощрения индивидуальности, как ограничить индивидуальность, если она приводит к конфликтам в социуме? Мера, мера, мера! Кто может определить эту меру, кто возьмёт на себя смелость судить, казнить или миловать? Вечный спор о смертной казни – вводить, или не вводить, применять, или запретить. Опять индивидуальный подход, но заповеди Моисея, законы общежития отвечают на этот вопрос однозначно и определённо. Наказание должно быть адекватно проступку! Если, один человек забрал жизнь другого, осознанно и жестоко, без суда и следствия, не защищая другие жизни, то решение – смерть! Если человек нанёс ущерб материальный, то наказание изоляцией, как и во всех остальных случаях нарушения законов общежития. Эти все проявления садизма и жестокости, можно и нужно отнести к генетическому мусору! Да, да это такая же болезнь, как и любая онкология или нарушение физиологии не совместимые с жизнью, только не биологической, а в социуме! Казнить, нельзя помиловать. Как ни печально, но мы пока не можем позволить себе роскошь выращивать убийц, не располагая методами лечения, а мы их выращиваем, находя множество объяснений их поступкам. Оставляя их на свободе, или в заключении, на что мы надеемся? Возможно, когда-то генетика позволит нам не казнить, а лечить – нужен достоверный, гарантирующий излечение метод. Ох уж эта генетика, не превратиться ли она в евгенику? Сколько надежд с ней связано!
Неожиданно для Семёна Витальевича ответ дал сам Аненков, он вернул читателя к заповедям Бога. Да, да, тем самым заповедям, которые две тысячи лет были даны Богом Моисею. Но главное, на чём настаивал Кирилл Игнатьевич – это то, что каждая индивидуальность может проявляться до тех границ, которые определяются именно этими заповедями Бога.
Далее шли записи, которые можно было считать наставлениями на будущее. Нет, не на какое-то абстрактное далёкое будущее, а на самое близкое. Это многое проясняло. Из философских рассуждений, текст, превратился в строгое, логическое руководство к действию. Сначала Шереметьев не понял, к кому обращены эти рекомендации. После сухих слов, описывающих состояние общества, стало очень похожее на то, что происходило в конце тысячелетия в России, Аненков выстраивал, чётко мотивированный план действий для всей страны, за базу предлагая лихие девяностые.
Был ещё один маленький раздел, в котором он дал одно очень важное определение – «все изменения в социуме происходят под воздействием постоянно чередующихся кризисов». Получалось так, что никакого развития общества и общественных отношений никогда не существовало, проходила череда событий связанная с повторением одинаково мотивированных действий – всё подчинялось, в той или иной степени, сохранению индивидуальности. Главенствовать, преобладать, обладать, доминировать! Так уж устроено биологическое существо человека – животного».
В средине записей обнаружился текст, который обратил на себя внимание заголовком. Размышления! Вроде всё остальное не было размышлениями.
«Как пример»
О создании в РФ государственной корпорации под условным названием «Здравоохранение»
За прошедшие тридцать лет, с момента смены государственного строя в России, отечественное здравоохранение постоянно находиться в состоянии реформирования, экспериментов и прочих манипуляций, которые, в основном, являются неуклюжими попытками правительства решить проблемы здоровья своих граждан за счёт их собственных средств, по образцу США и западной Европы. С этим связано и возникновение страховой медицины, тотальное истребление первичного звена системы в виде участковой системы, ФАПов, амбулаторий и участковых больниц. Эти попытки назывались по разному – «оптимизация», «модернизация», «целевые программы», введение страховых полисов для граждан и соответственно частных страховых компаний, которые, по замыслу горе – организаторов, должны были бы связать пациента и врача. Главным заблуждением была подмена понятий «здравоохранение» и «медицина». Здравоохранение, как система оказания медицинской помощи населению, уничтожалось, а новые технологии в медицинских отраслях связанные с повышением качества лечения, выдавались за достижения здравоохранения. В этом был обман, заблуждение, или самообман, как угодно!
Что это, заблуждение или продуманное намерение вытеснить ответственность государства за здоровье своих граждан?
Немалую роль в этом сыграло и возникновение не государственных медицинских структур. Бизнес есть бизнес! На это сразу отреагировали коммерческие структуры, которые стали создавать приватные кабинеты, клиники, и больницы. Мы не знаем точной статистики, но по объёму инвестиций, которые поступили в новые медицинские негосударственные структуры за период прошедших двадцати лет, но частный сектор в несколько раз превысил ежегодные бюджетные ассигнования. Открылись десятки тысяч негосударственных медицинских структур, которые, по существу, предложили гражданам рыночные отношения. Возникновение частных страховых компаний относиться к этому же ряду «преобразований».
Разрушая созданное за годы советской власти здравоохранение, никто и не предполагал, что обязательно возникнут проблемы, связанные с такими понятиями как демография, рождаемость, смертность, здоровье и трудоспособность населения.
Последнее десятилетие верховная власть в России, пыталась социальными мерами справиться с растущим снижением здоровья граждан. Материнский капитал, различные льготы, для отдельных категорий граждан на лекарственное обеспечение, ложные посылы при создании высокотехнологичных медицинских центров, несмотря на громадные финансовые вливания, результатов не дают, или углубляют ложные представления об успехах отечественного здравоохранения.
Сутью этих размышлений является попытка найти развилки в организации здравоохранения, которые не позволяют увеличить его эффективность, несмотря на возросшую сеть лечебных структур за счёт негосударственный образований.
1. Рынок, возможно, может отрегулировать многие взаимоотношения в обществе, кроме вопросов охраны здоровья граждан!
Правильнее начать исследование с момента возникновения страховой медицины и ОМС в новой России. Для чего вообще понадобилось обязательное медицинское страхование, если все граждане страны, автоматически, по Конституции, должны обеспечиваться медицинской помощью за счёт бюджета. Понадобился дополнительный целевой налог? Ну, что же это естественно, ведь отставание медицинских технологий в государственных лечебных организациях, их оснащённость оборудованием, инструментарием и расходными материалами сильно отставало от возможностей и достижений зарубежных клиник. Это очевидно! Образование государственного фонда обязательного медицинского страхования – новой структуры с громадным оборотом финансовых средств, с немалым собственным годовым бюджетом, потребовало создать механизм и передачи этих средств медицинским организациям. Вот и первая развилка!
Создание частных страховых компаний! Что общего имеют эти два решения с основами организации здравоохранения, существовавшими в стране? Ничего, это чистый плагиат у США, причём, до настоящего времени, оплата за лечебную работу из фондов ОМС, осуществляется, в основном, государственным лечебным организациям, а не всем медицинским организациям. Вопрос, зачем создавать две крупнейшие системы с громадными бюджетами, если структура органов управления здравоохранением в стране не изменилась? Передали всю заботу (финансовую, организационную, социальную) на уровень муниципалитетов и получили полный развал. Сначала, несколько лет, проходила имитация бурной деятельности. ФОМС, ТФОМС, создание страховых компаний с полным штатом экспертов, организационных и финансовых структур. Создали! Но как оно всё работает?
На уровне субъектов РФ остались в первозданности, только в несколько раз гипертрофировались, все департаменты, возникли министерства, с полным набором структурных подразделений, с главными штатными и не штатными специалистами. Просто, называть эти разбухшие до гигантских размеров штаты департаментом, стало не прилично.
Вы думаете, что что-то изменилось в возможностях улучшить здравоохранение в целом? Ничего, в лучшую сторону не изменилось! Стало ли больше средств, в системе здравоохранения с возникновением ФОМС, или страховых компаний? Нет! Рациональнее стали расходы? Нет! Вывод очевиден, надо сворачивать этот эксперимент и возвращаться к старой форме организации здравоохранения в стране. Разве не сможет справиться со сбором средств минфин и налоговая служба страны, разве минэкономразвития, совместно с профильным министерством здравоохранения не смогут проводить работу по обеспечению охраны здоровья граждан РФ в рамках государственных гарантий?
Не хотелось бы погружаться в тонкости и детали но, по всем признакам, попытка перенять опыт медицины по западным образцам не удалась.
Возникает некоторая аналогия, но есть у нас пример, который должен повлиять на последующие решения - ВПК и Армия!
Без восстановления вертикали власти, изменить к лучшему ничего нельзя. Раз обязанности и ответственность за качество жизни граждан возложена на государство, то и все решения, их исполнение должно быть на этом высоком государственном уровне.
Неважно, как это назвать «Государственной корпорацией», или другим наименованием, но концентрация власти в этой структуре должна быть максимальной. Не хотелось бы упоминать слово – коррупция, но оно самым точным образом отражает состояние дел в здравоохранении РФ. Вопрос не в том, что наши специалисты стали хуже или лучше, но они поставлены государством рядом законодательных актов в положение неопределённости. Кто такой врач, ли другой медицинский работник, если его труд расценивается как услуга, не собственное желание помочь пациенту по клятве Гиппократа, а платная услуга по договору, да ещё без права на ошибку, которая не всегда бывает ошибкой, а роковым стечением обстоятельств. Услуга подразумевает всегда выбор и со стороны потребителя, и со стороны исполнителя. ДОГОВОР на медицинскую услугу звучит аморально.
Надо срочно выводить из Закона РФ об основах здравоохранения этот термин, хотя бы для лечебной работы в государственных учреждениях здравоохранения. Не рыночное это дело оказывать медицинскую помощь по клятве Гиппократа.
В таком же духе принято множество подзаконных актов, касающихся подготовки врачей и среднего звена. Запрещается студентам проводить самостоятельно простейшие манипуляции, даже под контролем преподавателей. А как же быть в специальностях, где приобретение мануальных навыков является обязательным критерием подготовленности выпускника. На фантомах не всё можно отработать. Представить себе сложно, что может наш выпускник - знать всё и ни уметь ничего! При таком подходе и ординатура мало помогает. Отсюда возникают многие кадровые проблемы! Нехватка кадров для самостоятельной работы в ФАПах и сельских амбулаториях, в участковых поликлиниках, где каждый врач, или фельдшер должен вести самостоятельный полноценный приём. Смогло же государство поднять престиж армии и офицеров, похоже, в медицине подобный случай!
- Шереметьев прервал чтение, откинулся в кресле, прикрыл ладонью глаза, словно они устали от яркого света. Что это? Размышление врача, или социолога, почему так подробно и ярко описывается медицина в стране, может это врач?
Семён Витальевич некоторое время сидел с прикрытыми глазами, словно боялся их открыть и продолжить чтение. Наконец открыл!
Корпорация вырабатывает стратегию развития и координирует всю работу в указанных сферах, представляет интересы отрасли на высшем уровне государственной власти. Здесь не только выравнивание бюджетов территориальных образований в виде субвенций, а единство требований и единство контроля, единство подходов и возможность влиять на каждый компонент во всей цепи.
Министерство организует работу в каждом субъекте РФ, через своих представителей и ведёт статистическую обработку данных о деятельности медицинских организаций на территории каждого субъекта, независимо от формы собственности и ведомственной принадлежности. Пример – «Департамент здравоохранения МЗ РФ по Тульской области», или иной любой.
При современном лозунге – создать искусственный интеллект, мы не можем заставить руководителей здравоохранения различного уровня обеспечить каждое рабочее место врача или фельдшера компьютером с соответствующей программой для сбора и накопления данных о проведённой работе. Некоторые, наиболее важные для отчётности разделы, вообще выводятся из компьютерной обработки с целью их коррекции в ручном режиме.
С одной стороны, целевые программы по созданию высокотехнологичных современных медицинских центров (торакальные, кардиоцентры, онкологические центры…) внесли большую лепту в развитие отечественной медицины, но это только часть большой проблемы в здравоохранении. Основная проблема - это организация медицинской помощи населению страны с учётом особенностей каждого субъекта, плотности населения в отдельных зонах, условий жизни граждан.
Если рассматривать цифры статистики, то фактическая обеспеченность на 10000 населения врачебными кадрами по отдельным специальностям, в некоторых территориях может в несколько раз превышать старые нормативы, за счёт мощности негосударственной сети. Так, например, врачей стоматологического профиля в крупных центрах и регионах с большой плотностью населения оказывается в три раза больше нормативных, однако это не отражает доступность в получении квалифицированной стоматологической помощи для большинства граждан. Теперь обратится в частную клинику или государственную стало не методом выбора, а неизбежностью, особенно по узким специальностям. Рынок в этом случае не работает. В государственной сети и в связи с низкой оплатой труда, в том числе, ощущается дефицит узких специалистов, а их график работы построен, мягко говоря, на грани доступности. Вторым фактором в этом вопросе является оснащение работы врачей необходимым оборудованием и материалами. К сожалению, пока частный сектор выигрывает. Совмещение работы квалифицированных врачей в частной сети и в государственных структурах даёт ещё один повод к размышлению. При платном приёме, врач может получить за эту же работу в несколько раз больше в виде зарплаты, чем при оплате ФОМС, почему? За последнее десятилетие, ситуация в здравоохранении сильно осложнилась. Достаточно серьёзные государственные вложения в отрасль перестали давать положительный результат. Инфарктов и онкологических заболеваний не уменьшилось, от того, что мы стали иметь технологическую возможность раньше их диагностировать и лечить.
В каждом районе высокотехнологический медицинский центр построить невозможно, да и не целесообразно! Уместно вспомнить пословицу – «чисто там, где не часто метут, а там, где не сорят». В нашем случае – это правильно организовать здравоохранение в стране.
Специализированные центры из года в год рапортуют о высоких численных показателях своей работы, и это вызывает гордость, но где-то возникает вопрос – а сколько надо?
Есть масса вопросов и к организации аптечной сети. Вопросов много, ответов нет. Почему в расплодившихся аптеках БАДЫ располагаются рядом с настоящими лекарственными средствами, а не в отдельных магазинчиках и почему ведётся их реклама на уровне лекарственных средств. Почему с экранов телевидения ведутся многочисленные программы о здоровье, за которыми просматривается прямая реклама. Этим можно питаться сегодня, а завтра уже нельзя. Почему аптечный работник, без всякого медицинского образования, консультирует пациентов, предлагая модные самые дорогие медикаменты? Это ли не подмена врачебной деятельности? Вроде и бесплатно, но через стоимость товара и его сомнительным эффектом – выгодно.
Удивляет одно обстоятельство в этих передачах. Там есть всё, и необходимость обследоваться и сделать анализы самого развёрнутого типа, конечно в европейских лабораториях, и найти грамотного специалиста, и перепроверить его назначение у другого врача, или в другой клинике. Там не видно одного – рекомендации обратиться к своему участковому врачу! Что это недоверие, или пренебрежение у приглашённых на передачу профессоров?
В стране, в медицинской отрасли обнаруживается такое смешение рыночных отношений, которое не позволяет выделить ответственность государственных органов здравоохранения в ряду больших и малых проблем в этой области. Просто надо всё начать с чистого листа в организации здравоохранения страны и оставить частный сектор, как вспомогательный компонент медицинской помощи.
Попробуем создать возможную схему, с учётом организации медицинской корпорации.
1.Доступность
Что может быть ближе к гражданину - пациенту, чем участковый врач, работающий в поликлиническом центре, оснащённом необходимым оборудованием для оказания консультативной и первичной медицинской помощью.
Участковый врач это самое первичное и важнейшее звено, с которого начинается всё здравоохранение.
Главным оружием участкового врача должна стать база медицинских данных о закреплённом гражданине с момента рождения (семейный врач), или его переходе в категорию взрослых. Первичный диагноз, уточнённый диагноз, диагноз во время лечения и окончательный диагноз!
20 минут на приём - это много или мало? Если для запуска лечебного процесса, первичного диагноза, или начала процесса диагностики, вполне достаточно. Но при одном условии - база данных о пациенте должна быть максимально полной в распоряжении врача.
Это условие возможно при наличии специализированной компьютерной программы – «Участковый врач» или электронная версия медицинской карты пациента, куда должны вноситься все данные анализов, рентген исследования, и консультации узких специалистов. Любой внешний документ на бумажном носителе, должен сканироваться и вноситься в историю болезни. В программе участкового врача предусматривается карта обследования каждого пациента, которая позволит формировать персональные списки пациентов, по нозологическим группам заболеваний и группы риска. Каждое заполняемое поле карты, должно формировать статистические данные по участку, включая и редкие заболевания.
Ежемесячное получение сводных данных позволит участковому врачу создать план работы на последующий период, выделить группы больных для диспансерного наблюдения, определить группы
риска и сформировать группы для направления в стационар для более глубокого обследования или лечения.
Правильная программа по обработке первичной документации – это инструмент участкового врача в профилактической работе с закреплённым населением. Всю техническую работу по оформлению медицинской карты пациента должна вести медицинская сестра, под контролем врача. Это позволит врачу 70% времени приёма сосредоточить на пациенте.
Программа «участковый врач» должна быть унифицирована для объединения данных по нескольким участкам, поликлинике, больнице ….
Трудно переоценить роль достоверной, объективной информации о состоянии здоровья прикреплённых граждан, для принятия решений по организации охраны здоровья на территории.
Профилактические осмотры должны проводиться для работающей части населения с периодичностью 1 год, для неработающего населения – 2 года.
Сам факт перевода работы участковых врачей из режима по обращениям, на режим планово-профилактической работы, повысит уровень здоровья населения и позволит более рационально расходовать ресурсы. Это может быть очень интересным! Можно посчитать стоимость содержания врача в одну минуту на участке и в составе высокотехнологичного медицинского центра. Учитывать не только заработную плату, но и все материальные расходы за одну минуту. Это не новое занятие, но цифры показательны.
В задачу участкового врача должно входить и изучение условий труда прикреплённых граждан, для выдачи рекомендаций руководству по месту работы. Здесь уместно вспомнить уничтоженные медсанчасти на предприятиях промышленности и сельского хозяйства. Никто уже не помнит, что это были хорошо организованные и оснащённые мини-центры здоровья на всех предприятиях и во всех отраслях (железнодорожников, речников, авиаторов …). Главная их задача была именно профилактика, а не лечение с учётом условий труда и быта сотрудников и их семей. Гордостью колхозов и совхозов, заводов и фабрик была медсанчасть!
В настоящее время со всей определённостью можно сказать, что наилучшей формой кооперации ряда предприятий, организаций и малых производств различной формы собственности в организации медицинских пунктов и медсанчастей можно считать ГОСУДАРСТВЕННО - ЧАСТНОЕ партнёрство. Организованные медицинские пункты (ООО), учредителями которых являются сотрудники потребителей медицинской помощи, могут взять на себя все расходы по содержанию лечебной работы в этих структурах, с учётом освобождения их от налога на прибыль на сумму прямых расходов на медицину. Доля государства должна заключаться в предоставлении программного обеспечения для ведения учёта и сбора статистических данных, а также периодического контроля качества медицинской помощи в этих структурах. Такой симбиоз позволит приблизить медицинскую помощь к её потребителю, повысит ответственность собственников бизнес сообщества, восстановит контроль и методическое руководство со стороны государственного здравоохранения.
Представители бизнес структур могут в оперативном порядке решить вопрос о восстановлении сети медицинских структур, особенно в моногородах, на территориях отдалённых от мегаполиса, в условиях максимального приближения медицинской помощи к производству любого вида и мощности и профиля.
Почему в наше время нельзя организовать подобные центры в рамках профилактики заболеваний на предприятиях. Оснастить их можно не только диагностическим оборудованием, но и лечебными аппаратами физиопроцедурной тематики, фитнес оборудованием и прочими факторами профилактической направленности. Кто посчитает экономию средств, для предприятий? Амбулаторные процедуры, назначенные участковыми врачами, можно проводить без выдачи больничных и освобождений от работы. Время самый дорогой продукт! Как это организовать? Не сложно, только надо освободить от налогообложения затраты на создание и содержание медпунктов и медсанчастей. В некоторых сферах производственной деятельности, можно создавать и объединённые центры, за счёт средств работодателей, по территориальному принципу.
В настоящее время ведётся много разговоров о цифровизации процессов производства. В медицине важнейшее значение, имеет оперативная обработка базы данных в учёте, отчётности и накопления медицинской базы данных. Создание компьютерных программ для обработки медицинских данных позволяет решить сразу ряд задач – диспансеризации, организации мед. помощи в отдельных условиях, выравнивании качества медицинской помощи, планировании работы и достоверной оценке состояния здоровья граждан и качества жизни. Цифровизация здравоохранения – это новый оперативный инструмент, который позволяет сократить сроки для принятия жизненно важных решений при лечении больных и организовать профилактические мероприятия на территориях муниципалитетов, субъектов РФ, в стране.
Электронная медицинская карта пациента должна служить связующим звеном между участковым врачом, врачами профпатологами медсанчастей, стационаром, клиническими и биохимическими лабораториями и являться живым медицинским паспортом человека.
Участковый врач должен стать диспетчером при построении любых логистических схем движения больных на этапах диагностики и лечения.
Желательна практика не - «запишитесь к офтальмологу, или урологу», а какая дата и время вам удобней…?
Корпорация не только предусматривает полную её ответственность за качество медицинской помощи любому гражданину РФ, но и связывает государственную сеть с приватной медицинской структурой.
2. Оснащённость лечебной работы.
Не достаточно иметь полный штат медицинского персонала в любой медицинской организации, необходимо оснастить весь лечебный процесс необходимым оборудованием и расходными материалами согласно табелю оснащённости той или иной организации, в зависимости от задачи.
Для более эффективного использования дорогостоящего оборудования высокой производительности, целесообразно организовывать межполиклинические центры, которые могут включать – биохимических лабораторий, УЗИ, томографические и другие аппаратные методы исследования. При этом эти центры должны выдавать развёрнутые заключения по исследованию, которые переносятся в медицинскую карту пациента.
В связи с юридической ответственностью врачей ведущих медицинскую документацию, каждый врач должен заверять свои записи личной электронной подписью. Новая возможность отказаться от бумажного носителя, при передаче и регистрации данных.
На территориях с малой плотностью населения, где не целесообразно оснащать подобные центры, необходимо выстроить логистику госпитализации пациентов на период обследования с использованием и санитарной авиации.
3. Роль органов власти субъекта РФ в организации здравоохранения на своей территории.
Субъекты РФ должны обеспечить инфраструктуру и материальную базу медицинских организаций и участковых офисов, ФАПов, до уровня районных и городских больниц, в соответствии с нормами и правилами организации типовых медицинских организаций. Высокотехнологичные специализированные центры на территориях могут создаваться совместным финансированием субъектом и Корпорацией. Вся дальнейшая работа строиться Корпорацией.
Органы власти субъекта РФ должны обеспечивать комфортное функционирование медицинских организаций.
Для формирования ежегодного функционирования всех объектов медицинского назначения, в бюджете субъекта должны предусматриваться отчисления в государственный бюджет, согласно установленной Законом РФ (или Постановлением Правительства РФ) нормы.
Все назначения и увольнения медицинского персонала любой государственной организации, производятся в системе Корпорации и не подлежат согласованию с местными органами власти.
Представительные и исполнительные органы власти субъекта РФ могут выходить с претензиями и предложениями по организации медицинской помощи на их территории. Органы власти субъекта РФ могут финансировать, через Корпорацию, отдельные проекты, улучшающие качество оказания медицинской помощи населению, делающие её доступной для широких масс.
Субъект РФ, с целью привлечения квалифицированных кадров медицинских работников, может организовывать общежития, семейные общежития, строить жильё для социального найма медицинскими работниками.
4. Финансовая заинтересованность медицинского персонала.
Во все времена, при любом строе медицинское сообщество, наряду с педагогами, работниками культуры, инженерами входило в элиту общества, являлось гордостью и цветом нации. К большому сожалению, сейчас это далеко не так. Врачи никогда не относились к богатому сословию, но и никогда не нуждались в повседневной жизни. Сегодня сложилось ложное представление, что хорошие врачи не работают в системе государственного здравоохранения, они уходят в приватные клиники и живут богато. С горечью можно признать только частично такое явление. Трудно представить себе, что вчерашний выпускник вырастает в большого специалиста, работая во не государственной организации. Просто два десятилетия происходило вымывание лучших, перспективных кадров из полевой медицины в двух направлениях – частную медицину и тонкий ручеёк в специализированные государственные центры, при которых очень широко применяются платные медицинские услуги. По существу, такое совмещение ничего хорошего государству не даёт, кроме того, что закреплялись сливки медицинского сообщества в отдельных точках. Нельзя припомнить ни одного случая, что бы можно было с полной уверенностью сказать – этот специалист вырос и продолжает работать только на государство. Трудно упрекнуть специалиста, если в таком положении дел напрямую заинтересовано государство.
Если припомнить, как это началось, то можно обнаружить массу исторических документов конца девяностых годов прошлого века, когда по постановлению Правительства РФ, было временно разрешено на базе государственных учреждений здравоохранения производить платные медицинские услуги. С этого всё началось! Сначала, с разделением по времени и месту проведения, потом всё смешалось. Сегодня, любой главный врач, заинтересован, в количестве платны услуг, чем в показателях работы по системе ОМС. Почему, вопрос неуместен. Морально все готовы!
Говорят – человеческий фактор только в тех случаях, когда случается нечто ужасное, падает самолёт, тонет корабль, что-то сгорает, где-то наводнение. А, в здравоохранении, от этого человеческого фактора, возможно, гибнет больше людей, становятся инвалидами и увеличивают показатели смертности. Не считайте это эмоциональной лирикой.
Можно понять и постановление правительства, трудно было с бюджетом, но причём здесь медработники? Надо это исправлять немедленно!
Не будем брать на себя смелость подсчитывать, а сколько надо платить медработникам? Ответ может быть не математическим, а скорее из области морали. Достаточно, чтобы чувствовать себя достойно. В разные периоды развития страны это могут быть разные деньги, но правило одно – не по остаточному принципу, потому что и качество работы будет остаточным, после совмещения в частном секторе.
Более серьёзная тема другая – форма оплаты труда. Стимулирующие и прочие надбавки, совершенно никого не стимулируют, это только небольшой рычаг административного давления. База слишком мала, чтобы разными надбавками довести её до достойной зарплаты. Второй метод – совмещение! Раньше было ограничение – не более 1,75 ставки. Теперь умудряются работать на 2-3 ставках! У администрации выхода нет, и грозное распоряжение довести зарплату медработников до средней, по территории, надо выполнять. Можно не вспоминать о совмещениях в нескольких лечебных организациях, это массово. Отдельные главные врачи умудряются увеличивать фонд зарплаты за счёт расходов на материальное обеспечение. Пришёл на работу, помыл руки, того нет, другого, составил очередные приписки по ОМС и домой.
Нет, это можно перечислять долго. Нужна тарифная ставка, при выполнении нормы труда, равная трём прожиточным минимумам, без надбавок и поощрений. Нужна сдельная форма оплаты труда, при которой каждый специалист сам, создаст себе надбавку к базе, перевыполнив эту норму. А компьютерная программа всё рассчитает, оценит качество работы по разработанным критериям и при отсутствии жалоб или осложнений, выплатит всё сполна. Не секрет, что каждый человек отличается от другого и по способностям, и по потребностям, так пусть он сам определяет, чего в нём больше.
5. Непрерывное образование.
Во все времена, медицина была такой сферой деятельности, которая требовала непрерывное совершенство. Это понятие закрепляет сам факт потребности в расширении и углублении своих профессиональных знаний и навыков. Исторически существовало несколько способов такого усовершенствования. Это, прежде всего, самообразование. Чтение медицинской литературы, научных статей по специальности и периодическое посещение передовых клиник, где трудятся лучшие учёные клиницисты. Обмен информацией среди медицинского сообщества существовал всегда, но формы менялись в зависимости от задач здравоохранения на данном историческом этапе развития. Практически, если врач не читает, не участвует в клинических конференциях с анализом клинических случаев, не готовит свои статьи, где могут анализироваться отдельные клинические случаи из его практики, то такой врач быстро деградирует и приходит к своему усечённому стандарту лечения пациентов. Обычно, это плохие диагносты, которые руководствуются штампами и стандартами.
Воспитать потребность в самообразовании, или образовании на базе структур последипломного образования, трудно и практически невозможно. Это качество воспитывается в студенческий период.
В лучшем случае, такой врач, посетив очередной цикл усовершенствования, меняет один штамп на другой. И так происходит раз в пять лет.
Вводимая система непрерывного профессионального образования – аккредитация специалистов основана на сдаче экзаменов в виде тестирования знаний по определённому перечню вопросов. Запомни и сдашь, не вызубрил - не получил допуск к работе.
Это упрощённая схема, а на практике система непрерывного медицинского образования, ещё не успев найти широкое применение, обросла коммерческим смыслом. Разработаны программы – 36 часов, 72 часа, 144 часа …Часть ежегодной работы по непрерывному образованию поручена ассоциациям, часть осталась за ВУЗами государственного сектора. И если посчитать суммарно, то все эти мероприятия связаны с большими финансовыми затратами самого врача. Хорошо, если обучающие базы находятся в пределах субъекта, а если эти базы располагаются за сотни километров от места работы врача, то возникают проблемы с потерей рабочего времени. Возникло множество предложений по дистанционному обучению, причём лекторы должны также быть аккредитованы. Возникла уже целая цепь или коммерческая система хороших заработков на этом непрерывном образовании.
Любую самую лучшую идею, можно превратить в фикцию и сделать её не эффективной. Похоже, мы имеем такой случай с аккредитацией врачей.
В этом вопросе необходим корпоративный подход. Должны быть разработаны медицинские сайты по специальностям, на которых постоянно размещались бы тематические лекции, информация о новых технологиях, разбор сложных клинических случаев, новые методы лечения …, всё, что есть нового в специальности.
Допуск на сайт не открытый, а только по личному коду допуска (как при покупке электронной книги). Фиксация часов, проведённых на сайте, позволит выяснить интерес к материалу. Полезно организовать и двухстороннюю связь, иметь возможность задать вопросы. Сегодня это технически возможно и может быть продуктивным. Никакой дополнительной потери времени и дополнительных, для медработника, финансовых затрат. Интернет есть везде! Для сдачи экзаменов на допуск к работе (сертификат, диплом…) можно оставить пятилетний период, так как он согласуется с аттестационной периодичностью. Лучше эти процессы совместить и в документе может быть одна запись. «Допускается к врачебной деятельности по специальности …, по такой-то категории сложности»!
За это все врачи скажут отдельное спасибо!
Бесконечно долго можно перечислять и детализировать каждый раздел деятельности медицинского сообщества, но есть две основные задачи.
1. Помочь медицинским работникам исполнять добросовестно свой профессиональный долг, обеспечив их всем необходимым на рабочих местах и восстановив их социальный статус.
2. Вернуть гражданам чувство защищённости их здоровья и активного долголетия. Медицинская помощь – это государственная помощь! Медицинская услуга – частный сектор, как добровольное медицинское страхование на основе двухстороннего договора!
Право каждого гражданина иметь выбор, при наличии возможности, обязанность государства обеспечить медицинскую помощь гражданину при наличии медицинских показаний.
Невозможно пройти мимо нового, растущего, набирающего силу, явления – ВРАЧЕБНАЯ ОШИБКА!
Любое осложнение в лечении, или неблагоприятный исход лечения, можно признать ошибкой врача в диагностике или лечении пациента. Так было всегда, но почему об этом так настойчиво заговорила общественность в настоящее время?
Вероятнее всего, формируется юридический компонент взаимоотношений врач-больной. Эта тема пришла вместе со страховой медициной. Есть услуга, есть договор, есть гражданский и уголовный кодекс, почему в этом случае нельзя воспользоваться и определением вины исполнителя медицинской услуги, придраться всегда можно, или к форме, или к содержанию.
Наш небольшой опыт наблюдений за развитием жалобы пациента на работу врача, высвечивает постоянство влияния настроя пациента на врача. Есть доверие – нет жалоб! Нет доверия – жалоба!
Врачи это всегда считывают точно и стараются отстраниться от активной лечебной работы с пациентом, боясь усилить недоверие и вызвать жалобу.
Раньше это ограничивалось разбором жалобы во врачебном и административном сообществе, а сейчас в этот процесс активно прорываются юристы. Уже формируется ниша, где запахло деньгами! Не справедливостью и защитой гражданских прав, а деньгами. Раньше с этим справлялись административными методами и, даже, уголовным преследованием, но без исковых требований, а теперь миллионные иски к радости юристов.
Выход один - вывести медицинское сообщество, оказывающее медицинскую помощь от лица государства из-под личной юридической ответственности, при возникновении осложнений в ходе лечения. Это не значит, что оставлять без внимания низкую компетенцию врачей и среднего медицинского персонала, при оказании, или неоказании медицинской помощи, становиться возможным. Все последствия неблагополучного лечения должны рассматриваться экспертами медицинского сообщества различных уровней (в лечебных организации, профильных ассоциациях, министерствах и департаментах).
Только врачебное сообщество может отличить приступную халатность медработника, от ошибки, или пагубного стечения обстоятельств, с учётом возможности медработника, оснащения его рабочего места всем необходимым, для принятия правильного решения и грамотных манипуляций.
В частной медицине, где существуют услуги, оказываемые по договору, возникают некоторые новые возмездные обязательства. У медицинского работника существует возможность, перед заключением договора, взвесить все свои возможности. Подписанием договора, он должен гарантировать его исполнение с предсказуемым исходом. В этом случае рыночных отношений между заказчиком и исполнителем должны работать и законы рынка. Защита прав потребителей идёт только по юридической линии и заканчивается судебным решением. Медицинское сообщество может, в этом случае, выступать в виде экспертной группы, в судебном разбирательстве.
P.S.
Я не имеем цели опорочить или отменить медицинские организации негосударственной формы собственности. Они и в дальнейшем могут вносить свой посильный вклад в оказание медицинских услуг населению.
Но я твёрдо уверены, что, выполняя лечебную работу на высочайшем профессиональном уровне в хороших условиях материальной базы, коммерческие структуры никогда не будут заинтересованы в профилактике заболеваний, лечение которых, даёт им прибыль.
Хотим мы этого, или не хотим, но частные структуры руководствуются только рыночными отношениями, и через небольшое время превращаются в бизнес центры с одной задачей – максимальная прибыль!
- Шереметьева заинтересовал стиль написания этого текста. Он не был похож на стиль Аненкова, явно Кирилл Игнатьевич использовал текст, другого автора. В конце записи, Семён Витальевич нашёл то, что искал. Маленькая приписка, как ссылка – автор, мой старый друг и единомышленник. Дальше были только инициалы - С.В.С, попробуй, догадайся!
Семён Витальевич долго не мог понять, почему Аненков использовал текст, своего друга, так подробно описывающий необходимые преобразования в узкой области – медицине. Но потом понял, что он использовал готовый пример верного подхода к наведению порядка в хозяйстве большой страны, во всех областях.
А текст интересен для ВВП, ох, как интересен! Ниже шла реплика Аненкова – «С.В.С. предлагает идти назад в будущее», интересно и полезно во множестве случаев!
Нет, такой сырой материал передавать президенту нельзя, надо из этого философского коктейля приготовить рабочую справку.
Сушить текст не хотелось. Семён Витальевич приготовил чай, присел за стол, но потом передумал и перешёл за рабочее место у компьютера.
Повторять текст, выстраивать дайджест, совсем не хотелось. Подумав, Шереметьев остановил свой выбор на форме – резюме! Конечно с приложением первоисточников.
- Так, что у нас здесь главное?
- Шереметьев полистал записи, нашёл, что искал и заложил шариковую ручку на нужной странице. Потом задумался, как подавать материал? Социология и генетика. Что-то их связывает, но что?
Раньше было проще – отрабатывался раздел, делалось обобщение и вводы. Уделять тому или иному направлению внимание и финансовые средства или нет, как бы заманчиво направление не было бы. Престиж здесь неуместен, уместна близкая отдача. Так было с космической темой. Осваивать ближний космос, как зону влияния на земные дела – связь, ВПК, метеорология, навигация …, это целесообразно. Но, искать близких по разуму в далёком космосе не следует, нет смысла, да и лишних ресурсов. Точку в этом вопросе поставили работы ряда мировых учёных, но главная жирная точка была теория чёрных дыр и большого взрыва. Никакого одного большого взрыва, как точки отсчёта событий, вообще быть не может! Речь может идти о постоянном механизме работы закона сохранения и превращения энергии во вселенной и всё! Рассеянная энергия в виде элементарных частиц и их конгломератов, собирается в определённой зоне космического пространства под действием сил гравитации, или тяготения. Как промежуточные образования, возникают галактики и звёздные системы, которые находятся в постоянном взаимодействии между собой. Происходит концентрация энергии, или материи в определённом объёме вселенной, которые мы научились распознавать – чёрные дыры. Накапливается критический объём массы, или энергии, за которым следует взрыв этой чёрной дыры, или концентрата и всё повторяется вновь. Существует какая-то критическая масса, или критический объём энергии на единицу пространства, что бы состоялся очередной большой разброс энергии во вселенной. Это не один взрыв, это большой фейерверк на празднике жизни и смерти во вселенной.
Мы - человечество, присутствуем только одно не большое мгновение в этом процессе, а космический цикл длиться десятки миллионов лет. По сути, он никогда не останавливается. Не начинается и не прекращается.
ВВП это понял и согласился, с предложенной формулой освоения космоса, как воздушно-космического пространства.
Тоже произошло и с проблемой в финансовой сфере – решили не становиться в позу, а эксплуатировать доллар, пока он может использоваться как один из инструментов в мировой торговле. Пока удобно, работать в долларовой зоне. Перемешивать экономику с политикой бывает опасно. «Золотой динар» только был заявлен на площадке Ближнего Востока и севера Африки – в одно мгновение были разрушены минимум три государства, а весь регион трясут цветные революции и псевдо-религиозные войны.
Что же предложить президенту делать в предстоящий период, какой путь избрать, до конца его последующего срока службы?
Последние, пару лет Шереметьев, как-то неосознанно, стал пользоваться информацией поступающей из отдела администрации президента, который во все времена был сливом для самой разнообразных обращений от народных масс. Эту информацию систематизировали по разделам, фильтровали, раскладывали, но мало использовали и считали естественно бесполезной для использования. Отдел писем и обращений граждан!
Виталий Семёнович попросил отцифровывать обращения связанные с предложениями и не реже одного раза в месяц передавать ему на электронном носителе. Он поручил двум сотрудникам своего отдела разделять всю информацию на две большие группы – научную фантастику и предложения по организации жизни в стране. Если бы у него спросили, почему он остановился на таком делении, то вряд ли они получили бы внятный ответ. Георгий и Елена, люди вполне молодые, но хорошо образованные с начала работы не понимали такого деления и иногда спорили, к какому разделу нужно отнести то, или иное обращение. Шереметьев их спор решил просто – всё спорное или пограничное, формируйте в третьей группе.
Через год, он получил ошеломляющий результат! Обнаружилось, что предложения из области фантастики, не такие уж фантастические, а многие предложения по организации жизни в стране, особенно в области социальных форм и устоев, зависели от достижений науки. Сверяя эти предложения с результатами собственных наблюдений и выводов, Шереметьев убедился, что многому, тому, что писалось, в, казалось, бессмысленных письмах, можно верить. Постепенно это переросло в убеждение. Он даже посмеивался над своим открытием. Надо же! Можно создать и профинансировать пару десятков НИИ, набраться терпения на десяток лет, и то вряд ли бы результаты их работы были бы достовернее. Вот уж истинно! Глас народа – глас Божий!
Просматривая информацию из раздела – «Очевидное - невероятное» Семён Витальевич всё чаще задумывался над тем, как к этому всему относиться? Некоторые предложения, а зачастую прямые утверждения, указывали на очень серьёзные упущения в науке, которые могут изменить всё на планете Земля, всё, конечно, что касаться биологической жизни и социального устройства.
Последние годы Шереметьев всё чаще задумывался над тем, где копать? Так он обозначал направление своих поисков истины. Разумеется, со своими коллегами и подчинёнными это не обсуждалось, но иногда вызывало массу вопросов, с которыми хотелось поделиться и обсудить. Резкие смены интересов, потеря всякого внимания к целым направлениям, под которые собирались большие коллективы научных сил, создавали впечатление хаотичности и не последовательности, а иногда и прямого недоверия к его методам руководства. Происходила концентрация, да, да, концентрация информации. Всё сворачивалось в оду точку, в один большой вопрос! Что первично, найти оптимальное устройство общества, или сначала разобраться с сущностью индивида, научиться управлять им в интересах общества, сохраняя его индивидуальность?
В такие периоды работы, для Семёна Витальевича переставал существовать мир, сглаживалась острота восприятия всего и важного и мелкого бытового. Это могло продолжаться и несколько дней и несколько месяцев, пока не приходило понимание важности какого-то определённого направления дальнейших действий. Назвать это депрессией? Нет, его мозг работал напряжённо и даже продуктивнее, чем в другие периоды работы. Понимая, что его поведение вызывает удивление у окружения, Шереметьев научился выпадать на это время из обычного ритма. Нет, работа аппарата продолжалась, но его контакты сводились к минимуму. Подчинённые с пониманием могли отнестись только к двум вещам – загулам начальства в виде запоя, периодическим любовным утехам, или к хобби в виде охоты и рыбалки. Шереметьев выбрал себе последнее.
Вызвав Георгия и Елену, он положил перед ними флэшку с третьим разделом информации и попросил, - распечатайте мне отмеченные материалы, я отвлекусь на некоторое время и хочу поработать на природе. Пару часов вам достаточно?
- Просьба Шереметьева не была неожиданной для молодых помощников, они знали, что шеф любит работать с бумагой, подчёркивая, вычёркивая, выделяя цветом и птичками нужные места. На предложение всё это делать в электронном виде, Семён Витальевич только посмеивался, - нет уж, оставьте это для себя, а на бумаге я лучше чувствую текст и его содержание.
К удивлению Георгия, он обнаружил только два текста, или два материала, выделенных Шереметьевым для распечатки. Оба были без авторства, один, по заключению айтишников, был родом из Омска, другой из Питера. Дальше копаться в авторстве, Шереметьев не велел. – Криминала нет, гонорара нет, зачем искать? Будем считать это подарком волонтёров!
Для посторонних, тексты вполне безобидные, один был посвящён социологии, другой генетике, причём, в обеих работах чувствовалась какая-то незавершённость, будто авторы представляли читателю делать свои выводы, но подводили к этим выводам жёстко и аргументированно. Этим и привлекли внимание Шереметьева.
Получив распечатки, Шереметьев сначала хотел разместить их в специальный кейс, при вскрытии которого, содержимое уничтожалось, но секунду подумав, затолкал в обычный пластиковый файл и бросил на дно дорожной сумки.
- Ждите меня через пару недель, если что-то, то знаете, буду на связи! - С этими словами, он прошёл в комнату отдыха, переоделся в камуфляж, прихватил приготовленный рюкзак, осмотрел себя в зеркале, хмыкнул и направился к выходу.
Самолёт мягко приземлился в аэропорту, подрулил на стоянку, всех пригласили на выход. Мягкое южное солнце Кубани радовало последними днями бабьего лета. В стороне от трапа ждал чёрный джип с тонированными стёклами. Медленно оглядевшись по сторонам, Семён подошёл к водительской двери и назвал пароль, склонившись к щели приоткрытого окна, как это делают пассажиры такси – свободен?
- Куда едем? – Деловито спросил молодой человек, сидящий рядом с водителем на переднем сидении.
- Если вы готовы, то сразу на базу, по дороге заскочим перекусить.
- Молодой человек развернулся корпусом на сидении и протянул Шереметьеву пакет и термос. – На пару часов хватит?
- Вполне, а что ехать всего два часа, раньше было три.
- До Темрюка 250 и от него до лиманов 50.
- Я рассчитывал осмотреть всё с вертолёта, говорят очень красиво. Лиманы в эту пору, как и горы, пестрят разноцветьем.
- Это можно устроить в Темрюке. У нас там полк и погранци.
- Вам виднее, это я так сказал, не настаиваю.
- Выбрались на трассу, джип набрал ход и медленно покачивался, стрелка спидометра замерла на ста двадцати. Поля с убранным рисом сменялись лесополосами и перелесками, потом пошли карты с убранной пшеницей, подсолнухом и прочей культурой. Казалось, вся Кубань одно ухоженное поле. Ближе к Темрюку обнажились делянки с остатками виноградников.
- Что это, - спросил Шереметьев и показал пальцем в окно.
- Это то, что осталось от виноделия, раны борьбы с пьянством. Виноделы осторожничают, ждут инвестора, денег надо не меряно, - молодой человек с опаской покосился на важного гостя из Москвы и словно оправдываясь, добавил, - ничего, скоро всё вернётся, я вам покажу наших виноделов, которые не хуже французских или итальянских.
Через три часа машина остановилась у ворот с пятиконечной звездой.
- Так, что мы в город не заезжаем?
- Нет, а что надо?
- У меня нет снастей, я рассчитывал заехать в магазин по дороге.
- У Григория всё, что надо есть, а в магазинах всё для любителей, для детей, не серьёзно!
- А, кто у нас Григорий?
- Переговариваясь, вышли из машины и только тогда Шереметьев обратил внимание на то, что он в простых туфлях. Тихо крякнув, Семён Витальевич засмущался и покраснел, - неудобно получается, ни снастей, ни амуниции, как на прогулке.
- Ничего всё будет, и рыбалка и рыба, лишь бы настроение было, Валентина знаете, как готовит?
- Разместились в вертолёте, машина, прибавив обороты винта, оторвалась от земли. Только тогда Шереметьев заметил, строгий порядок на поле. Всё размечено, ничего лишнего. Вдалеке от взлётной площадки возвышались курганы, заросшие низкорослым кустарником и травой. Повертев головой, гость, стараясь перекричать шум винта, спросил, - а где же полк?
Ему показали на ряд курганов и только тогда, Шереметьев обратил внимание на их ровный ряд и небольшие дорожки, похожие на те, которые насыпают из ракушечника для отдыхающих.
- Неплохо, это что маскировка?
- Человек в форме кивнул головой и чуть улыбнувшись, спросил, прижимая мегафон к горлу, - вас покатать, или сразу на базу?
- Если можно, покажите дельту реки и лиманы. Я много слышал об этих местах, но никогда не был здесь.
- Дельта большая, но кое-что покажем!
- Вертолёт немного поднялся выше, как раз на столько, что бы можно было увидеть пространство на десяток километров вокруг, потом начал описывать большие дуги, то уходя вглубь от берега, то идя вдоль береговой полосы. В иллюминаторе хорошо были видны большие зеркала плёс, обрамлённые зарослями из камыша и кустарника, но присмотревшись, можно было увидеть и почти ровные протоки, соединяющие эти зеркала и ровные отвалы земли, имеющие явно искусственное происхождение.
Покружив более получаса, вертолёт взял курс и вскоре приземлился на не большом пятачке из ракушечника.
- Прибыли. Дверь кабины распахнулась, небольшая лесенка легла трапом, соединяющим машину с землёй, и все поспешили на выход.
К площадке шёл крупный мужчина в брезентовом плаще с капюшоном. Подойдя вплотную к гостям, он поздоровался с каждым за руку, потом повернулся к летуну и с плохо срываемой досадой спросил, - Костя, я сколько раз тебя просил, садись на дальнюю площадку, ты мне всю птицу распугаешь. Километр, я вас и на своём бусике довезу, да и груза у вас, я смотрю, нет.
- Извините, Григорий Петрович, не сообразил,- молодой летун смутился и спрятался за спины гостей.
- Ну, кто тут у вас главный рыбак?
- Шереметьев чуть-чуть смутился, сделал шаг вперёд и, улыбнувшись, произнёс, - я не рыбак, просто хочу немного отдохнуть у вас на природе, побыть пару дней без бумаг и совещаний.
- Хозяин подозрительно посмотрел на портфель Семёна Витальевича и засмеялся, - мне кажется, что у вас кроме бумаг здесь ничего нет, ни снастей для рыбалки, ни припасов для охоты.
- А, что здесь и охота есть?
- Кабан, утка и прочая живность присутствует, так что милости прошу. Где же вас разместить?
- Григорий Петрович, мужчина лет пятидесяти, продолжал осматривать цепким взглядом гостя, развернувшись на месте, повёл всех в сторону маленького домика, - будете гостить в генеральском, там удобнее, а то, налетят скоро мои архаровцы, шумно станет. Валюша собрала обед, через часик прошу к столу. Вошли в домик. На стенах чучела – головы крупных кабанов, фазаны, утки – не комната, а зоопарк! Гостиная оказалась большая, метров тридцать, разделена на зоны – для обеда, отдыха и работы, если учитывать диван и большой письменный стол с телефоном. Две двери находились по обе стороны от глухой стены, на которой и располагался весь зверинец.
- Это спаленки, а удобства во дворе, - Григорий Петрович засмеялся, - какая же природа, если сартир в доме!
Потоптавшись в холле, все опять вышли во двор, - там, - Григорий Петрович указал рукой на тропинку, ведущую к зарослям камыша. Поотдаль, метрах в двадцати, стоял большой одноэтажный сруб, но обстроенный со всех сторон пристройками разног калибра так, что трудно было сразу рассмотреть основное строение. Шереметьеву сразу представился его жактовский двор детства, где каждый жилец что-то пристраивал, расширял выделенную ему государством площадь, не заботясь об общем виде строения. Иногда, проходя по знакомым улицам, Семён Витальевич пытался представить себе строения без этих уродующих дополнений. Красивые особняки были! Кованые каркасы навесов над центральным входом, кирпичная кладка с красивым орнаментом и ставни, ставни на окнах самых различных форм. Это не было среднерусским искусством резьбы по дереву, но каждый хозяин в той, до революционной России всегда выделял своё жильё, сообразно достатка и традиций. Что б, не хуже, чем у людей.
Всё это пронеслось в голове Шереметьева за долю секунды, он шёл за Григорием Петровичем, не зная, что делать дальше.
- Я вас сейчас познакомлю с Валюшей, потом покажу всё, чтобы не заплутали в камышах и, будем отпускать летунов.
Войдя в главный дом, Шереметьев заметил, что после большой пристроенной террасы он разделяется на две половины.
- Это у нас для групп охотников и рыбаков, - с этими словами Григорий Петрович распахнул правую дверь. Взору открылась большая комната, заставленная двухъярусными кроватями – двадцать мест. Матрасы были аккуратно свёрнуты, на каждом лежало чистое постельное бельё.
Вторая половина дома хозяйская, Григорий только указал на неё пальцем, - это Валюшино и моё. Пройдя к боковой двери на террасе, распахнул её и пропустил перед собой Шереметьева, - здесь кухня и столовая. Основное место для релаксации! Шереметьев вздрогнул и внимательно посмотрел на Григория, слово релаксация резануло слух, вроде простой мужик, мог сказать проще - для пьянки, ан нет, релаксация! Надо присмотреться!
Осмотр был завершён.
- За плитой хлопотала довольно молодая женщина, она помешивала, что-то вкусно пахнущее в большой кастрюле и одновременно посматривала на сковороду, в которой жарилась рыба. Кивнув головой в ответ на приветствие Семёна, она, гордо откинув голову, произнесла – Валентина и посмотрела на Шереметьева, явно ожидая услышать его имя.
- Семён! – Отчество безнадёжно застряло в горле, словно его и не было.
- Вот и познакомились, через часик прошу на обед, - тихо пригласила хозяйка и рассержено посмотрела на мужа, - что ты раскомандовался, когда будет готово, тогда и приглашу! Сколько едоков будет?
Григорий растеряно посмотрел на кастрюлю, потом перевёл взгляд на сопровождавших Шереметьева людей и, пожевав губами, ответил, - на твою кастрюльку как раз наберётся.
- Погуляйте пока, - потом, обращаясь к Шереметьеву, спросила, - вам за жарку к рыбе с луком и томатом, или только с луком, некоторые томат не любят.
- На ваше усмотрение, - почувствовав неловкость, ответил Семён и поспешил на выход.
Прогуливаясь перед домом, Шереметьев стал выспрашивать у сопровождающего его из аэропорта человека разные подробности о Григории. Оказалось, что Григорий Петрович всего лет десять как стал егерем, а раньше был учителем истории в школе. После трёх попыток завести детей и приговора врачей, они с Валентиной решили уединиться на природе. Любил Григорий Валентину до беспамятства. Крутой характер сразу улетучивался, когда он слышал её голос. Жили хорошо, только тема детей в этой семье была под запретом. – Прошу это участь, - попросил человек, - ну вы же меня понимаете?
- А как на счёт этого? - Шереметьев коснулся пальцами своего горла, - судя по описанию характера Петровича, должен выпивать.
- Бывает, но тщательно скрывает это от супруги, она, конечно, всё видит, но подыгрывает ему, делает вид, что не замечает. Сама очень воздержана. Вот так и живут на виду у всех, но с большой собственной тайной. Это вызывает уважение, по крайней мере, сигналов к нам не поступало.
- В каждой семье своя тайна, но то, что Григорий Петрович историк по образованию для меня большая неожиданность. Обычно историки становятся бытовыми философами, они интересны тем, что всегда имеют своё мнение, особенно в вопросах текущей политики и всегда знают ответ на любой вопрос, ссылаясь на исторические факты. Любопытно!
Не рекомендую заводить разговор на подобные темы, особенно в присутствии Валентины, она это не любит. Она считает, что это всё в прошлом и только расстраивает Григория. Оба стараются не говорить о прошлом, не знаю такой у них уговор, или новая позиция в жизни, но Валентина, тоже не всегда была Валентиной, стряпухой, женой егеря. Валентина Ивановна Жирдина закончила сельскохозяйственную академию и работала ветеринарным врачом.
- Это очень ценная информация, я, конечно, не склонен к панибратству в отношениях с простыми людьми, но теперь не могу упрощать, искать более понятные слова в разговоре.
Разместились за большим столом все, осталось мест ещё на десяток человек. Большая кастрюля возвышалась в центре, из неё торчал половник размером с весло. Как раз порцией на большую суповую тарелку. Большое блюдо с жареными кусками рыбы стояло на краю стола, источая аромат. Хлеб был уложен на расшитом полотенце и занимал особое место на столе. Тарелки с нарезанным балыком трёх сортов выглядели сиротски и не привлекали особого внимания. Овощи – помидоры, огурцы, перец - не были порезаны, а были разложены на двух больших блюдах по обе стороны от кастрюли. Соль и пряности стояли двумя группами.
Окинув быстрым взглядом стол, Шереметьев удивился рациональности сервировки. Овощи не порезаны в салаты, которые остаются. Пряности по вкусу! На каждом месте по три тарелке стопкой – для первого, второго и для нарезки овощей. В этом предусматривалась последовательность блюд и демократичность вкусовых пристрастий. Только люди, привыкшие к самообслуживанию за столом, могли оценить такую сервировку. Переперчил, пересолил, создал свою композицию удачно или нет – всё зависит от настроения. На столе всё, кроме ухи и жареной рыбы можно было отнести к разряду полуфабрикатов. Твори, создавай себе настроение вкуса! В голове у Шереметьева молнией возникла мысль, - что это продуманное предложение хозяйки, или годами накопленный опыт приёма самых разных гостей?
- У нас так всегда, - почувствовав на себе взгляд Семёна, Валентина объяснила всё сразу. – Я только собираю на стол, а что и с чем кушать, решаете вы сами, так что не стесняйтесь.
- Стол загомонил многоголосьем. Летуны протянули Валентине миски для ухи и заглядывали в наполненные тарелки, ожидая увидеть там куски по - больше. Валентина одним движение половника набирала порцию, в которой было всё, но главный фокус был в том, что она даже не смотрела, что попало в половник. Закончив с раздачей ухи, Валентина наполнив и свою миску проговорила, - хоть опробую, а вы не стесняйтесь добавку берите сами.
- Семён с интересом наблюдал за действиями Григория, уж кто - кто, а он уж точно знал как вести себя за таким столом. Потянувшись за специями, он долго тряс над миской стекляшку с перцем, потом немного соли, помешал и попробовал. Большой ломоть ржаного хлеба лёг рядом. На тарелке появился огурец, помидор и чеснок. Два взмаха ножа и порезанные овощи развернули своё нутро, немного соли и всё!
- Шереметьев перевёл взгляд на других сотрапезников, наблюдал, как это делают другие, пока не услышал, - вы ешьте, ешьте, остынет же всё. С пылу с жару не получается, вот с костра, или прямо из котла другое дело.
- Уже ни кто не обращал внимания на соседей. Покончив с ухой, каждый поднимался, ставил использованную миску на отдельный столик и протягивал тарелку для жареной рыбы. Одни просили подбросить больше приправы с луком и томатом, другие отказывались от неё, но через тридцать минут всё разом закончилось.
К своему удивлению Шереметьев заметил, что вся нарезка балыка и овощи остались, почти, целы. Валентина поднялась и стала аккуратно раскладывать ломтики балыка на куски хлеба, заворачивала их по три в пергаментную бумагу и протягивала пакетики гостям.
- В дрогу!
- Выстроилась небольшая очередь, но скоро всё было закончено и четверо отъезжающих поспешили к вертолёту, поблагодарив хозяйку за угощение. Полётное время в этот осенний период было короткое, до базы не далеко, но обед на кордоне явно не был предусмотрен.
- Ну, что показать вам плавни, или завтра с утра? – Гриша явно был в благодушном расслабленном послеобеденном настроении и не спешил возвращаться в дом.
- Помогать не надо? – Шереметьев кивнул головой в сторону дома. – Хотите попробовать помочь Валентине в её хозяйстве? Не советую!
- Прошли за дом и оказались у начала небольшого канала, соединяющего островок с лиманом. Стояла байда с мотором и несколько вёсельных лодочек. Григорий покопался в ящике со снастями и протянул Шереметьеву брезентовый плащ с капюшоном, - прикиньте от ветра, на ходу так протянет, что потом лечиться долго прейдётся.
- Семён Витальевич посмотрел на свой ветровик, джинсы и добротные новые ботинки военного образца, - я тепло одет, не продует.
- Ну, смотрите сами, я предупредил!
- Байда отвалила от пирса и медленно пошла по каналу в сторону протоки. Обогнув выступ, за которым открылось первое плёсо, тихо жужжа мотором, прошли вдоль зарослей камыша, набирая скорость, устремились к следующей протоке. Действительно, стало продувать. Семён Витальевич натянул брезентовый плащ и накинул капюшон. Пройдя более километра вдоль большой заросшей камышом и кустарником гряды, Григорий выключил мотор и показал рукой на открывшуюся гладь лимана.
- Вот здесь завтра и порыбачим! - Работая шестом, Григорий направил байду к одиноко торчащей на поверхности стрехе, потом наклонился и извлёк из воды конец толстой капроновой лески, потянул. Из воды появился край снасти. Пять, шесть колец обтянутых сетью составляли ёмкость с узким горлом и широким дном. Внутри затрепетали довольно крупные рыбины.
- Ну вот, на ужин пойдёт, - весело воскликнул Григорий, умело подводя снасть к борту байды. Рывком поднял и опрокинул в лодку, поколдовал, вывалил улов на дно, потом приладил донышко и отправил снасть в воду.
- Всё так просто? – Шереметьеву показалось, что прошло не более минуты и ужин обеспечен.
- Просто ничего не бывает, надо знать места, вовремя взять улов и вообще не портить природу. Один гость половину лимана засыпал своими хитроумными приспособами, а утором в них ничего. Посмеялись и только. Возмущения было много. Генерал бегал по берегу, кричал, что засудит продавца, успокоился только тогда, когда Петрович тихо заметил, - капканы на разного зверя продают везде, а ставят, только в определённые места тропы, если хотят добыть зверя, так и здесь. В воде свои пути, свои тропы, только знать их надо. Задумался генерал, затих, потом начал выспрашивать Петровича, что да как, через недельку сам ставил снасти и начал философствовать, что грамотно поставить снасти не меньшее удовольствие и искусство, чем удить щуку.
Так, что завтра и начнём, или сегодня вечерком?
- Не знаю, с сомнением в голосе ответил Шереметьев, за ужином обсудим.
- Вернулись к кордону. Григорий привязал байду, по-хозяйски осмотрел причал и, прихватив садок, зашагал к дому.
- Пойду, приведу себя в порядок, - проговорил Семён и зашагал к генеральскому гостевому домику, - мне надо перед ужином с вами переговорить, заходите через часик.
- Григорий растеряно смотрел вслед удаляющемуся Семёну, потом громко спросил, - что ни будь прихватить?
- Как хотите! – не оборачиваясь, ответил Шереметьев, подняв руку, повертел пальцами.
Через час заглянула Валентина, - мой просил спросить, что вам приготовить, особых деликатесов нет, а так для разнообразия могу, что ни будь сделать мясного.
- Ничего особого не надо, я привык ужинать перекусом. Пара бутербродов вполне достаточно.
Валентина с недоверием посмотрела на Шереметьева, словно хотела сказать, что он её обидел.
- Тогда бутерброды с икрой и балыком вас устроят?
- Вполне, мне предстоит ещё немного поработать, вот кофе я свой забыл, у вас найдётся?
- Есть и лучше, чем кофе – чай настоящий друзья прислали!
- Валентина обрадовалась и переспросила, - это всё?
- Хотел попросить у вас Григория Петровича на пару часов, он может мне помочь.
- Это добро можно и на дольше, ходит весь вечер по пятам, только мешает. – Валентина улыбнулась, кокетливо оправила передник, с которым, похоже, не расставалась, и вышла. Уже из прихожей донеслось, - Гриша сам всё принесёт!
Шереметьев разложил на столе бумаги, словно готовился к сражению. Всё было обставлено, как надо. И его поездка на рыбалку, и само его появление в плавнях на Кубани в качестве уставшего чиновника, желающего отдохнуть, и сама манера поведения, когда он отказался от всякого рода сопровождения, предложенного губернатором.
- Постучали, дверь открылась и на пороге появилась фигура Григория Петровича. Входил он как-то боком, большая корзина была в левой руке, сумка с чем-то тяжёлым, не менее оберегаемым, в правой. Протиснувшись в проём двери Григорий окинул внимательным взором знакомую обстановку и словно ища место для поклажи, подошёл к столу. Его цепкий взгляд скользил по бумагам, разложенным на столешнице, и через пару мгновений в глазах появилось удивление.
Наконец, он вышел из короткого замешательства, подошёл к столешнице рядом с газовой плитой и освободил руки от ноши.
- Не будем терять время на пустые разговоры, Григорий Петрович, вы уже поняли, что я не рыбак и не охотник, а на столе ваше обращение к президенту. Узнали?
- Петухов молчал, обернувшись к корзине, он стал выкладывать из неё снедь, потом извлёк из сумки принесённые напитки и всё это в полной тишине. Обернувшись, наконец, лицом к свету он тихо произнёс, - вот уж не думал, что удостоюсь чести быть замеченным!
- Вот об этом и поговорим, - теперь инициативу в беседе, и весь регламент встречи, взял на себя Семён Витальевич.
Насколько мне известно, вы по образованию историк, и ваша супруга, также имеет высшее образование, разве сегодняшний ваш статус не вызывает вопросы и удивление? К президенту обращаются разные люди, по самым разным вопросам, мы это даже стимулируем, но ваши соображения выпадают из обычного желания получить помощь или обратить на себя внимание для карьерного роста.
Согласитесь, что ваша оценка происходящего сильно отличается от общепринятой и со стороны либералов и со стороны консервативно настроенной общественности.
- Разве я не прав в своей оценке?
- Теперь перед Шереметьевым был совсем другой человек. Какой-то спокойный, сильный, убеждённый в том, что он прав. Причём, его правота не основана на корысти одного из спорщиков, его сила была связана с убеждённостью.
Вы здесь утверждаете, - Шереметьев показал на бумаги, лежащие на столе, - что запад, или точнее страны Восточной Европы, правы в своём утверждении, что они не были освобождены Советским союзом от оккупации. Согласитесь, это весьма странно слышать. Есть и ещё ряд утверждений, которые хотелось уточнить.
Григорий Петрович молчал. Не оборачиваясь, продолжал что-то нарезать и раскладывать на тарелки, доставал из навесного шкафа вазочки и приборы, опять ставил их на место. Шереметьев даже засомневался, слышит ли его Петрович, или нет. Наконец, закончив возиться за кухонным столом, Петухов обернулся и с лёгкой улыбкой попросил, - помогите перенести на стол, не знаю как у вас, а у нас принято серьёзные разговоры проводить за серьёзным столом, под хорошую чарку и с удовольствием. Иногда смотрю ток-шоу по телевизору – противно, с пеной у рта кричат, что-то доказывают друг другу, перебивают, слышат только себя. А, эти мнимые эксперты, говорят так, словно бояться, что их не услышат, или не дадут высказаться. Репортаж на скорость. Теперь я могу точно угадывать, что каждый из них скажет, даже не глядя на экран. Есть два-три человека, которых я слушаю с уважением, а эти Соловьёвы, Анны Борисовны, Сергей Александровичи мне не интересны. Их многие не любят. Говорят вроде правильные вещи, словно заигрывают на сцене. Политологов расплодилось! Вы не подскажете мне, что это за новое явление - политология? Раньше был агитпром, потом университет марксизма - ленинизма, полит-экономику и философию преподавали, историю КПСС, а теперь политология! Не пойму! Мы же не будем толочь воду в ступе, и соревноваться в красноречии?
- После такого вступления Григория, Шереметьеву совсем расхотелось работать по тексту, лежащему перед ним. Он отложил карандаш и молча смотрел на Петухова, предоставляя ему самому решать, как строить беседу за столом. Он хозяин! Тема обозначена вместе с интересом гостя. Осторожно придвинув к себе тарелку, Семён Витальевич тихо проговорил, - вы абсолютно правы, Григорий Петрович, хорошая беседа за хорошим столом, всегда сближает точки зрения. - Потом тихо добавил, - когда захотите, тогда и обсудим ваш текст, ведь вы его писали и направили в администрацию не для забвения, как самиздат на пыльную полку в библиотеке. Такими мыслями надо пользоваться сейчас, они же вами оформлены для действия?
- Пауза в разговоре заняла ровно столько времени, сколько понадобилось для двух тостов за здоровье гостя и хозяев. Клюквенная настойка на коньяке, в исполнении Валентины, была восхитительна. Шереметьев с большой осторожностью относился к крепким напиткам, но эта клюковка! Мягкая, терпкая, с умеренной горчинкой и сладостью вполне соответствовала закуске, состоящей из тонко порезанного прокопчённого балыка, малюсеньких бутербродов из чёрного хлеба со сливочным маслом, присыпанных мелко порезанной зеленью – петрушка, укроп и ещё что-то пахучее. Канопе! Фактически, стол был накрыт одной закуской, но настолько калорийной, что, если убрать алкоголь, то лучшего завтрака или ужина придумать было трудно.
Наполнив в очередной раз стопки, Григорий Петрович не спешил с тостом. Он приподнял свою стопку и замер, рассматривая на просвет необычный цвет напитка. Потом, обращаясь, как бы к самому себе, тихо проговорил, - теперь можно и историей с философией заняться. Так вас интересует моя точка зрения на события последнего времени?
- Да! – Обрадовался Шереметьев. – Вы здесь пишете о Европе так, словно она опять сосредотачивается для нападения на Россию.
- Вы это заметили? – В голосе Григория слышалось не удивление, а больше радости.
- С чего изволите начать, - чуть приподняв выше свою стопку, спросил Петрович, выпил, не предлагая партнёру и, ещё не проглотив напиток, кивнул головой.
- Вы здесь утверждаете, что правы, те европейцы, которые оспаривают своё освобождение после второй мировой войны.
- Ну, тогда включаем историков! – Григорий Петрович обрадовано улыбнулся, ему понравилась эта точка опоры, которую Шереметьев предложил для начала разговора.
- Всего несколько войн в истории Европы можно отнести к разряду освободительных, и то в отдельные их периоды. Оставим те войны, которые служили расширению границ государств - захватнические, колониальные, сосредоточимся на двух – трёх последних. 1812 год – Наполеон, Первая мировая и Вторая мировая. Достаточно?
Не будем разбираться в причинах, они могут быть различны, но всегда одинаковы по своей сути.
И так, Наполеон! Это чисто захватническая война для расширения границ империи Наполеона. Но для малых стран Европы это было и то, и нечто другое. Войдя, порой в принудительную коалицию с Францией, малые страны вливались в поход на восток под знамёна Наполеона и шли на Россию единым фронтом, рассчитывая на свою долю добычи. Сначала война носила захватнический характер, малые страны поглощались Францией, но сразу становились её союзником. Принудительно? Возможно, но не всегда, а судя по участию в походах на Россию, войск поверженных Наполеоном стран, это было добровольным и даже желанным.
Теперь отмотаем время дальше – разгром войск Наполеона в России и поход на Париж! Понятно, что для России это была освободительная война, понятно, что для Франции это была захватническая война, а как же быть с другими малыми странами Европы, которые шли под знамёнами Франции в походе на Россию?
Вот видите, вы уже задумались! Могла ли Россия победить Францию, не разбив её войска в самой Франции? Тогда как можно охарактеризовать прохождение российских войск через все страны Европы к Парижу? Освобождение? Вряд ли. Это было нечто другое – разгром и захват территории противника, союзника Франции. Так, что ни о каком освобождении нардов Европы от наполеоновской Франции быть не может! С этим вы согласны?
- Пока да, но мы можем говорить не о территориях, а об освобождении от ига одних государств от других.
- Вот, не надо лукавить! О каком освобождении может идти речь, если Россия громила войска самих союзников Франции на их территории. До тех пор, пока не было единого похода на Россию, можно было рассуждать об освобождении. Просто Россия, победив в войне, оставила эти территории, и Францию, и малые страны Европы. Государственный строй был един, а земель у России всегда было достаточно. Договорились!
Первая мировая имеет некоторые отличия и если бы не революция в России, то всё закончилось бы, примерно, как и в прошлый раз. В коалиции были Германия и Австро-Венгрия. Австро-Венгрия поплатилась – империя погибла! Да и сам сценарий перед началом войны был несколько другим. Франция теперь выступала с Великобританией, а малые страны, участвовали в военных событиях опосредованно. Был и некоторый территориальный передел, но это только в рамках границ, не более. Набирал силу финансово-промышленный передел зон влияния, как внутри Европы, так и за её пределами. Рухнули две империи – Россия и Австро-Венгрия!
- Григорий Петрович, привстал, потянулся к бутылке с настойкой ажины или ежевики. Тёмно-синий цвет жидкости переливался чернильной глубиной, но совсем не был похож на вино. Сразу было видно отличие. Проследив за рукой Петровича, Шереметьев попытался выпить недопитую клюкву, освободить стопку, но передумал. Петухов улыбнулся краешком губ, - вам понравиться, - и налил в новую стопку, поставив её перед гостем. Пододвинул большую тарелку с мясом – тонко нарезанными пластами утки, не дикой, а домашней, он показал ладонью на зелень и тихо предложил, - вы закусывайте, это для меня почти квас, а для вас ….
Так к чему мы подходим? Да, Вторая мировая, которая называется только у нас - Отечественная война!
Алгоритм такой же, как при наполеоновской войне – объединение Европы в единый фронт борьбы с коммунизмом и поход на Россию.
Всё повторилось удивительно точно, но есть и большие отличия. Почти добровольное объединение малых стран Европы вокруг Германии, фашизм как единое знамя борьбы с коммунистической Россией и евреями, большая концентрация военно-промышленного и финансового потенциала.
Я не просто упоминаю – коммунизм, фашизм, социализм, капитализм …. Это социальные инструменты. Ещё неизвестно, чем бы это всё закончилось, если бы Германия не поссорилась с Великобританией, а Япония не напала бы на Америку! Война, действительно, получилась мировая по масштабу вовлеченности стран и народов. Представьте себе картинку – Гесс договорился с Уинстоном Черчиллем и Германия подписывает договор о совместных действиях на Восточном фронте, или Америка занимает нейтральную позицию. Мы с вами отлично знаем, какие прогерманские настроения царили в этих странах. Порядок, который воссоздал в своей стране Гитлер, вызывал симпатию и зависть в высших кругах всех европейских стран. Все они в той или иной мере мечтали о повиновении народных масс. Но Адольф перегнул палку с евреями и всё рухнуло. Сионисты не простили ему этого и не простят никогда!
- Лицо Григория преобразилось, он поднялся, вышел из-за стола и стал прохаживаться, делая вид, что разминает ноги. Но, Шереметьев отлично понимал, что высокий внутренний накал страсти требовал физического выхода. Одни при этом повышают голос, другие начинают петь, а Петухов не мог оставаться на месте. С удивлением, Семён Витальевич отметил, что Петухов не так уж и стар, как показалось вначале. Появилась прямая осанка, почти военная выправка, так и хотелось спросить, - служил?
Продолжая начатый монолог, Григорий, остановился на одно мгновение, замер, прислушиваясь к самому себе, - мы хотели выяснить, кто кого освободил в последней войне? Извольте! Вся Европа жила в парадигме капиталистического образа жизни, другого она просто не знала. Но после войны Сталин создал, так называемый социалистический лагерь, в который вошли страны всей Восточной Европы. Только представьте себе психологическое состояние народа, в этих странах. Сколько десятилетий в СССР боролись с пережитками прошлого? Пожалуй, лет тридцать, не меньше. Это при тех репрессиях, которые ломали всё через колено, загнали в лагеря на неминуемую смерть миллионы граждан, которые когда-то считались элитой общества. Добились своего, выкосили, выровняли всех. Победили в войне, ну и что?
Опять тишина. Григорий уже не ходил, меряя небольшую площадь комнаты. Он остановился, положил руки на спинку своего стула, наклонился чуть-чуть к столу и тихо продолжил.
- Европа не Россия, с её народом надо было заигрывать, агитировать его за власть Советов мягкими методами. Сами жили в разрухе, а всё лучшее отдавали туда. Строили, восстанавливали, создавали промышленность, лелеяли культуру. 8 стран Восточной Европы отстраивались с нуля. Я имею в виду не только материальные объекты, а систему в целом. Ну, какой Франция союзник в антигитлеровской коалиции? Правительство Виши полностью капитулировало в первые месяцы войны, настоящее правительство в изгнании. Партизанское движение только на территории не занятой немецкими войсками. А, что изменилось в жизни рядовых граждан? Кроме вековой вражды на национальном уровне – лягушатники, или колбасники, ничего существенного. Германия отомстила за позорное поражение в прошлой войне, и теперь чувствовала себя удовлетворённой победительницей, способной даже к снисхождению!
Болгария, Венгрия, Австрия, Польша, Чехия, Словакия, маленькие княжества – страны Балкан, объединённые в Югославию, Румыния – все они были союзниками Германии! Я, никого не пропустил? Представьте себе, как ощущали себя народы этих стран? Их освободили, или завоевали?
- Вопросы, одни вопросы. Шереметев стал погружаться в эту новую реальность, не замечая, что сам не может ответить на главный вопрос. Освободили, или завоевали? Он уже не слушал, но хорошо воспринимал каждое слово Петухова. Перед ним был уже не егерь, рассуждающий на кухне, о судьбах мира, а крупный учёный, историк со своей позицией, новой теорией. На несколько секунд, Семён Витальевич представил себе Григория на кафедре большого симпозиума, в зале множество оппонентов, которые всю свою научную деятельность связали с этим вопросом, написали множество статей и монографий, исследуя эту тему. Он так и слышал их голоса, - освободили, конечно, освободители, другие возражали – завоевали и поработили!
Григорий Петрович долго приводил новые и новые аргументы, доказывающие, что существует ряд исторических признаков, которые приводят только к одному.
- Так вот, - услышал, наконец, Шереметьев голос Григория, - первая фаза была естественным продолжением войны, для закрепления полной и окончательной победы СССР над гитлеровской Германией. Военные действия на территориях стран, входящих в гитлеровскую коалицию были естественными. Дальше история пошла по другому сценарию, в отличие от событий 1814 года, Россия не ушла из Европы, она осталась там и стала освобождать народы уже не от «захватчиков», а менять уклад жизни народов, которые до этого легко приспособились к новому порядку германской империи, менять строй!
- Чувствуете разницу? По существу в этих странах искусственно проводились социальные революции.
- Но, почему искусственно, мы помогали народам стран восточной Европы изменить государственный строй на более справедливым? – успел вставить Шереметьев.
Григорий внимательно посмотрел на Семёна Витальевича, поднялся с места и опять стал мерять шагами комнату. Ну, вы согласны, хотя бы с тем, что миссия «освобождения» закончилась с полным разгромом агрессора? Представьте себе, что нет всех этих восточноевропейских стран, есть только Германия и СССР. Разгромили Германию, свергли режим нацистов, изменили государственный строй в самой Германии и точка. Или мы должны были бы остаться, захватив территории в виде, уже оккупированных, во время войны, или вернуться в старые границы, незначительно поправив конфигурацию старой границы страны.
Помните Голанские высоты, которые отошли Израилю после скоротечной войны с Сирией? Но это мы рассуждаем о территориях победителя и побеждённого! Причём здесь третьи страны? Как к ним относиться, как к побеждённому врагу, или как к жертвам агрессии Германии.
Двойственность всегда порождает неопределённость! Возьмите Болгарию. Начинала войну в составе гитлеровских войск, а закончила, как союзник СССР! Франция? Всячески поддерживала Гитлера, а её оккупацию можно признать условной, только как политический акт. Даже её территория не была полностью занята войсками Гитлера, все южные области жили довоенной жизнью. Вышла из войны победителем Германии! Ну, не гримаса ли истории?
- Фактически вы правы, уважаемый коллега, - поднял руки вверх Шереметьев, - факты вещь упрямая, но вы совершенно не учитываете и не даёте оценку политическому климату того времени. Вы ни разу не упомянули о массовом партизанском движении на территориях стран оккупированных Германией, на волне этого народного волеизъявления в дальнейшем менялся государственный строй в этих странах.
- То, что мы искусно использовали партизанское движение за освобождение одного народа от ига другого, не даёт снования считать, что эти народы хотели изменить строй в своих государствах. Вы же не будете отрицать, что вся агентура фашисткой Германии, работала на территории СССР, да и других стран, тоже носила характер некоторого освободительного движения – освобождение от коммунистической заразы. Ох уж эта ловушка сознания!
Вы никогда не задумывались над тем, что в любом обществе и во все времена существовала и существует оппозиция к действующей власти? Но, не всегда эта оппозиция настроена на смену строя. Здесь извечный вопрос перехода количества в качество!
- Шереметьев опять выпал из действительности, он стал перебирать листы бумаги, лежащие перед ним, словно пытался найти в них нечто новое к разговору.
- Много примеров есть и в ближайшей истории, когда благополучные, в социальном отношении страны разваливались, теряли всё и возвращали средневековье, - услышал он голос Григория Петровича.
- Чем вы можете объяснить Ливию, Сирию, Югославию, Ирак, неустойчивость власти в бывших наших республиках, а теперь в самостоятельных странах? Опять будем искать происки капитализма, или вмешательство транснациональных корпораций, агрессию США, или продажность властей?
- Шереметьев молчал, он понимал, что последний вопрос Григория чисто риторический и ждал, когда он сам на него ответит.
- Не знаю, возможно, я шибаюсь, но мне представляется это всё несоизмеримо сложнее, чем мы привыкли считать. Теперь речь Григория приобрела, свершено новый характер, исчезли всякие междометия и алогизмы, каждое слово и каждый оборот речи носил академический характер. Даже текст в его записке к президенту нёс признаки дилетантского мышления, а сейчас чувствовалось совсем другое. За каждой фразой, каждым словом, ощущалась продуманность, логика исследователя и непоколебимая убеждённость в своей правоте.
- К чему вы клоните, коллега? Допустим, условно, я могу согласиться с большинством ваших выводов, но что это меняет? Понимание того, что мы где-то были не правы в оценках и делах, что мы использовали историческую ситуацию в свою пользу, но что это меняет сегодня. Всё те же два непримиримых лагеря борьбы на международной арене, только один лагерь потерял своё коммунистическое знамя, а другой уверенно подминает под себя всё пространство планеты.
- В голосе Шереметьева чувствовался вопрос, нет, не упрёк, а вопрос. Написать всё, что написал Петухов, да ещё направить свои наблюдения первому лицу государства – надо иметь не только убеждённость, но и гражданскую смелость. В тексте ни одного предложения, даже намёка на план действий, который можно было признать за очередной прожект. Возможно, Семён Витальевич и выделил этот текст из многих прочих, потому, что в нём не было никаких признаков назидания или легковесного плана спасения России.
- Мы всегда конструируем настоящее, прошлое, планируем будущее, не заботясь о том, на чём оно основано. Есть такое понятие в астрофизике, может быть, встречали, - горизонт событий! Да, да речь идёт о теории чёрных дыр и теории большого взрыва великого учёного современности Стивена Хоккинга. Признаюсь, я его большой поклонник, мы ещё не осмыслили всего того, что он дал человечеству, но то, что дал, можно смело укладывать в фундамент всех знаний. Первые фильмы ВВС о Стиве, я просмотрел с интересом, но без всякой связи с биологическим существом человека. Интересно! Астрофизика! Только много позже, ознакомившись с его работами, доступными работами, я понял, что это очень серьёзная заявка для переосмысления всей нашей жизни.
– Григорий скосил глаза в сторону гостя, улыбнулся, - вы понимаете не нашей с вами, а человеческой популяции.
Чай совершенно остыл, еда уже не привлекала, сидеть просто так, слушая и не возражая Шереметьеву, стало как-то неловко, он тихо проговорил, - теперь вы понимаете, почему я здесь? У меня много вопросов и ни одного ответа, для чего вы писали.
- Может вы устали меня слушать? Давайте продолжим завтра после рыбалки.
- К сожалению, никакой рыбалки, завтра вечером я должен быть в центре, а сегодня, если вы не возражаете, продолжим. Так, что вы хотели, но так и не осмелились, написать в своём обращении? Будем считать, что первая половина принята!
- Вторая половина, о которой вы говорите, может не понравиться, совсем не понравиться, никому, поэтому и не написал. Я бы не затевался с этой перепиской, если бы не думал о её продолжении.
- Григорий Петрович оценивающе смотрел на Шереметьева, решая, стоит ли беседовать с человеком, которого вообще не знает. То, что его преподнесли, как представителя самого, совсем не успокаивало, наоборот, всё, о чём хотел бы сказать Григорий, могло обернуться для него большой бедой. Потом решившись, хозяин махнул рукой, - мне тут один человек рассказывал интересное наблюдение. У меня же бывают разные люди! Не помню, как его звали, но человечек интересный и знающий.
- Интересный, говорите?
- Знаний у него не меряно, только я не понял кто он по специальности – социолог, биолог, или бизнесмен, но знает он много и рассуждает здраво. Послушал я его немного, по пьяной лавочке, скучно мне стало жить. Многое он знает о механизме восшествия на престол ВВП, многое он знает и о сегодняшней кухне за кулисами, но главное, что он заявил, повергло меня в смятение.
- Армагеддон скоро!
– Шереметьев не знал, что и сказать, с одной стороны он начал воспринимать Петухова, как человека основательного, не истерика и не врага отечества, но и не патриота, объективный историк. Семён Витальевич отлично знал, как появилась кандидатура нынешнего президента, чем он занимался в Питере, кто ему посоветовал накапливать финансовые ресурсы, кого приближать, кого отдалять. На протяжении двадцати лет, Шереметьев сопровождает и отслеживает каждый шаг своего подопечного. Что может сказать нового этот человек?
Пауза затянулась. Шереметьев сделал вид, что сам хочет заварить чай, поднялся и подошёл к кухонному прилавку. Включил электрочайник, насыпал горсть заварки в чайничек и стал ждать.
Почему-то всплыли слова Евгения Ивановича, - надо собрать деньги партии и уберечь их от растворения в западных банках!
Если нет возможности победить противника в открытом поле, надо возглавить его борьбу, а в определённый момент повернуть войско и разгромить противника.
- Шереметьев тогда не понял последнюю фразу, но со временем, понял всю её простоту и неизбежность. Нельзя остановить толпу – затопчет! Нельзя поменять устремления толпы, вектор её желаний, надо менять сами желания! Нельзя подобрать охрану для сокровищ из числа воров и надеяться на их верность, надо сделать так, что бы воры охраняли своё, или думали, что охраняют своё. Пусть пользуются малой частью и сохраняют целое. Что бы оставаться незамеченным, надо слиться с декорацией. Чем позже обнаружиться подмена понятий, тем лучше для страны. Сложнее всего и важнее всего – создать новый тип человека. Да, да новый тип не гражданина одной страны, а гомо сапиенс!
Григорий поднялся и подошёл к столешнице, - вы хотите заварить чабрец? Я рекомендую попробовать мой сбор. – Он деловито, не дождавшись ответа, высыпал из заварочного чайника сухие листья, набрав большую щепоть из маленького холщового мешочка, отправил её в чайничек.
- Так, что же такого необычного поведал вам человечек, без имени, без роду и племени?
- Шереметьев не ожидал услышать ничего нового, очередные стенания о том, что всех обманывают, что есть множество возможностей жить стране намного лучше, а её продолжают грабить, и не кто ни будь, а самое близкое окружение президента.
- Я только могу пересказать услышанное, не берусь судить в достоверности и не хочу принимать сторону автора полностью, но некоторые его мысли, мне кажутся интересными.
- Знаете, - ответил Шереметьев, - в интернете сейчас можно найти всё, для этого не обязательно быть провидцем или пророком, просто надо быть наблюдательным человеком.
- Григорий вздрогнул, накрывая чайник куклой для заварочного чайника, - надо подождать три минуты.
- Значит, не было никакого человека, - тихо произнёс Шереметьев, - есть только Петухов, а человечек, так, невидимка, ширмочка!
- Вы напомнили об интернете, это облегчает мне задачу, там, действительно, можно получить ответы на многие вопросы, а человечек, пусть будет, так лучше и вам и мне. В мёртвый сезон, когда никого на кордоне не бывает, ни охотников, ни рыбаков, я часто брожу в интернете, отыскивая ответы на многие вопросы, вы правы, там есть много полезной и вредной информации. Из всего этого хлама вырисовывается следующая картинка.
- Петухов снял куклу с чайника, разлил в большие чашки ароматный напиток и протянул одну из них Шереметьеву, - надо пить пока есть аромат, если остынет, то это просто отвар. Не прерывая темы продолжил.
- Из интернета следует, что многие вещи, связанные с событиями одного мига на планете – это тактические игры, не более того! Если смотреть глубже, то наступает понимание, что вся гонка вооружений, финансовые войны и прочая шумиха вокруг событийного ряда не что иное, как расход энергии человечества на удовлетворение одного качества биологического субъекта – агрессию! Агрессию, в чём бы она ни выражалась. В убийстве, насилии физическом, порабощение экономическом, или политическом, не важно, везде агрессия!
Это качество человечества. Я многократно перечитывал библию, Ветхий завет, Новый завет. В Ветхом завете откровенно пропагандируются нормы морали для Богом избранного народа – иудеев! Там всё проще! Веди себя в среде иудеев по предписаниям ветхого завета и тебе будет счастье. Это понятно. Проследил тысячелетие - сходится! Еврейский народ, прошедший за века свою селекцию во многом соответствует канонам ветхого завета. Новый завет, это нечто другое, он адресован миру, всему миру, принявшему Христа. Вчерашние язычники, огнепоклонник, идолопоклонники, буддисты, исламисты, и прочие народы, тысячелетиями формирующие свой менталитет по канонам своего вероучения, не могут воспринять предписания нового завета. Они постоянно возвращаются к своим корням!
Я здесь немного покопался в интернете, господин Шереметьев. Интересная картина получается! 90% энергии человечества расходуется на войну интересов! Стал выяснять, в чём интерес – выяснил, что интерес состоит в преобладании одного над другим. Вы считаете, что страны ведут себя по-другому, чем простые люди? Ошибаетесь - биология одна – преобладание!
- Ну, всё не так мрачно Григорий Петрович, - заметил Шереметьев, - христианство, буддизм и, даже, ислам не проповедуют насилие, они просто борются за своё преобладание в сфере влияния. Это борьба идеологий и только!
- Вот здесь вы ошибаетесь! Вдумайтесь, вслушайтесь - преобладание! Среди своих соплеменников, они менее агрессивны, но стоит кому-то из иудеев отступить от канонов, как они будут побиты камнями, и не имеет значения, камни эти будут, булыжниками, или информационным огнём. Это же происходит, с православными, мусульманами и другими отступниками веры. Вы думаете, что каждый из нас при рождении белый лист? Ошибаетесь, мы уже запрограммированы на восприятие мира. Воспитание в среде только определяет вектор нашей индивидуальной агрессии к тем или иным обстоятельствам.
- Что-то я вас не совсем понимаю, господин Петухов, вы говорите об индивидуальности и в тоже время, о какой-то генетической предложположенности. Я правильно вас понял!
- Теперь, само время перейти к моим изысканиям в интернете! Не возражаете?
- Простите, я хотел бы получить ответ на один вопрос, можно?
- Да, пожалуйста, прошу вас! Вы, как впрочем, многие, живущие в России, недовольны властью, или хотите сказать, что смогли бы поступить лучше, чем нынешняя власть, быть честнее, чем президент? Я так и слышу в ваших словах недоверие и недовольство, хоть вы и стараетесь это скрыть.
- А, что здесь удивительного? Говориться одно, а делается совсем другое. Миллионы наших сограждан потеряли все ориентиры в жизни. То, что ещё вчера было ценным, стало смешным и бесполезным. Разве это не может раздражать?
- Шереметьев устремил взгляд на лицо Григория. Волевой подбородок, серые глаза, окаймлённые густыми бровями, две глубокие носогубные складки подчёркивали линию губ, верхняя скрыта рыжими усами. Ни один мускул не дрогнул, значит, нет страха, нет сомнений в своей, пусть пока скрытой правоте.
- Вы понимаете, что в стране произошла смена политического строя?
- Брови Григория взлетели вверх, но он продолжал молчать, потом тихо произнёс, - я это понимаю, но Горбачёв и Ельцин канули в лету, всё должно измениться.
- Разве можно упрекнуть президента в том, что он говорит одно, а делает совсем другое, - также тихо спросил Семён Витальевич.
- Говорить, делать? Что вы играете словами. Разве недостаточно того, что он допускает весь беспредел в стране?
- Вы хотите, что бы президент объявил – мы ошиблись, вернёмся в социалистическое прошлое? Так не бывает! Это обернётся новой социалистической революцией и гражданской войной, страшнее, чем в двадцатые годы прошлого века. Жизнь России теперь зависит не только от внутренних политических процессов, за каждым движением следит объединённый запад. Если они раньше не знали точно, что будет в России после октября 1917 года, то теперь знают и не допустят нового лагеря социализма. Мы начали с вами беседу с оценки результатов второй мировой войны – освободитель Россия для большинства стран Европы или поработитель? Теперь, после развала СССР, мы точно знаем, что нас расценивали как поработителей!
Сейчас, я вас спрашиваю, что прикажете делать руководству России, опять революцию с неясной перспективой победы, или предвнести в этот треклятый капитализм больше социальной справедливости, хотя бы в отношениях между странами. Вспомните большинство выступлений президента на различных площадках – везде он настаивает на суверенных взаимоотношениях между государствами.
- А, как пережить нам, простым людям, это время, пока наш вождь договориться о мире между народами? – Лицо Григория окаменело, ни один мускул не дрогнул, нельзя было понять, что стоит за этими словами.
- Вы многое не знаете, но как пытливый, умный человек должны понять, что нас всех вовлекли в рыночные отношения, хотим мы этого или не хотим. Горбачёв разоружил Россию, словно, раздел всю страну, устроил стриптиз, на потеху нашим вчерашним врагам, снял ожерелье, состоящее из жемчужин в виде союзных республик. Ельцин продолжил это грехопадение и запустил механизм рыночных отношений. И в одном случае и в другом порок один – тщеславие! Раиса Максимовна, воспользовалась тщеславием своего безвольного мужа, подарила нас западу, ну а тщеславием Ельцина воспользовались «демократы» и «либералы», которые рвались к власти и личному богатству.
- Это я понимаю! – Задумчиво произнёс Петухов, - Но ни как не пойму, куда приведёт Россию, всех нас, это броуновское движение. Давайте дружить! А как, если, если каждый продолжает думать и поступать как ему удобно и полезно. Что может убедить, заставить человека и человечество, что, впрочем, одно и то же, изменить своё биологическое начало – стремление доминировать над другими?
Образуются союзы, в которых всё основано на взаимном интересе, но как только интересы меняются, союзники разбегаются в разные стороны и создают новые коалиции. Вечная история!
- Что вы можете предложить? Я чувствую, что вы об этом думали, - тихо произнёс Семён.
- Нужен один общий подход ко всему, что творит на земле человек. Да, я об этом думал, но вы будете смеяться, или сильно удивитесь, но я нахожу такую возможность только при возвращении к основам, к корням, к религии! Да, да к религии, только не той которую разобрали по церквам и превратили в систему обрядов, а общую, человеческую религию, которая свяжет всё человечество в одно целое.
- Вы предлагаете создать новую мировую религию для всех? – В голосе Шереметьева слышались нотки иронии, или даже недоверия, словно Петухов в его глазах сразу обесценился, как личность.
- На чём же будет основана ваша новая мировая религия, позвольте узнать.
- Об этом позже, - не обращая внимания на иронический тон Шереметьева, продолжил Григорий Петрович. Я твёрдо убеждён, что времени у человечества осталось совсем не много и выбор не велик.
Попробую очень кратко изложить свои опасения, только не перебивайте, пожалуйста.
Вы заметили, как стремительно развивается мир, как он быстро видоизменяется. Те далёкие тысячелетия, которые мы связываем с древними цивилизациями Шумер, Египта, Рима, Индии и Китая, …, могут показаться нам сейчас полноводной рекой, воды которой текут одинаково медленно во времени жизни. Вспомните дельту Нила! Веками на его берегах развивалось всё и сельское хозяйства и ремёсла, строились великие сооружения, рассчитанные на тысячелетнее прославление их создателей. Потом средние века, которые создали новые цивилизации, но как стали ускоряться события? Уже отсчёт не тысячами, а сотнями лет! Потом последнее столетие – двадцатый век! То, что требовало в древности столетий, в двадцатом веке происходило за десятки лет.
- Возникла долгая пауза, которую Шереметьев не хотел нарушать, помня просьбу Григория.
- Вы разве не думали об этом? – Вопрос прозвучал гипотетически и не требовал ответа.
- Я читал в нескольких источниках, что самый большой враг человечества – научно-технический прогресс! Два года я потратил на поиски доказательств, для такого вывода и убедился, что это так, но одновременно убедился, что прогресс остановить невозможно! Как же быть, вернуть человечество на тысячелетия назад, или сокрушить все научные достижения последних веков и предать их забвению?
Это невозможно по определению. Наука уже сделала своё дело и её достижения из нашего широкого обихода, отобрать нельзя.
– Петухов усмехнулся, - возможно, когда-то это и наступит, после ядерной войны, но не по доброй воле человека.
Я стал подробно изучать все эти обстоятельства, и у меня стало возникать ощущение, что существует человечество в двух ипостасях – одни продолжают извечную борьбу за выживание и преобладание в обществе, другая, меньшая группа, наиболее интеллектуальная, занимается прогрессом. Я специально не говорю о технической науке, или какой-то иной отдельно, потому, что это просто вектор, а свойство людей такого качества одно – исследование и созидание.
Что объединяет это всё, мне пока непонятно. И там, и там есть люди глубоко верующие, казалось объединённые одной церковью, но совершенно разные в социальных группах, как граждане одной страны. Вам это не интересно?
- Мне это известно, интересно, но какой выход вы предлагаете из всего того, что нам известно, - Семён всем тоном хотел подчеркнуть свою заинтересованность в теме разговора.
- Вы меня не услышали, два типа человека мешают нам жить спокойно – одни созидают, другие только пользуются, но пользуются не только тем, что им даётся как члену общества, а пытаются захватить большее, что им не может принадлежать, или проще, отобрать, создать своё преимущество и доминировать над всеми!
- Ну, это было всегда, Григорий Петрович, - напомнил Семён, - присвоение чужого, это один из принципов выживания. Человек научился всё брать у природы, не считаясь с её возможностями, потом стал отбирать у собратьев всяческие ресурсы – еду, оружие, пространство. Естественным продолжением этого качества – выживание любой ценой, стала безудержное стремление поработить себе подобных и жить за счёт их труда.
- С этим трудно не согласиться, но как бы это не называлось в различные века смысл один – люди, или отдельная, причём самая активная их часть, всегда стремиться жить за счёт своих собратьев, сограждан, или особенно, теперь за счёт иноверцев, или других наций.
Если рассматривать причины любого конфликта, неважно бытового или межгосударственного, между конкурентами в бизнесе, или между женщинами, или мужчинами – везде одно и то же - желание преобладать и использовать чужое. Необходимость выживания в природной среде переросла и проникла за тысячелетия в саму суть существования человека.
- Немного помолчав, Григорий продолжил уже в другом тоне, тоне сожаления, - я не нашёл в законах общежития народов ни одной попытки ограничить такие действия человека, наоборот, все законы древних империй и цивилизаций поощряли это качество – жить за счёт других.
- Вы считаете, что это главное зло?
- Это не зло, это то, что приводило всегда к гибели государств, империй и даже, цивилизаций. Это прямая угроза для существования человечества!
- Ну, может быть не всё так мрачно, коллега? С развитием науки, появляются новые технологии, которые устраняют необходимость жить как в древности. Теперь продовольствие может быть доступно не только для человека, живущего в благодатных условиях жизни, но для любого жителя земли.
- А, его распределение, перераспределение? Вырастить скот, получить хороший урожай злаков это ещё не всё! Вы упомянули о науке и новых технологиях, согласен, но возникли и развиваются технологии не только как создать продукт, нужный людям, но и как его распределить. Одна экономическая наука, её постулаты и технологии формирования прибавочной стоимости может полностью обнулить усилия учёных по обеспечению человечества продуктами питания и обустройства для человека жизни в любой точке планеты. Понятие «выгода» стало нарицательным для большинства людей. Им измеряется всё! Если на одну чашу весов сегодня положить, все заповеди данные Богом Моисею, а на другую это понятие – выгода, то немного найдётся желающих потерять эту выгоду. Объяснения своему выбору можно встретить самые разные и удивительные, но все стесняются прямо сказать – мне так выгодно!
- Мы немного отклонились от темы, вы не находите, Григорий?
- Разве? А, я то, грешным делом, думал, что мы только подходим к главному вопросу в нашей беседе.
- Григорий Петрович подошёл к навесным кухонным шкафам, покопался в одном из них и извлёк из дальнего угла литровую бутылку.
- Смотри ка, нашёл, думал, Валентина и здесь навела порядок, но не добралась. Вам предлагать не буду, это самогон. Сам гнал прошлым летом. Абрикос, алыча, малина, и всякая разная ягода. Пришлось стащить из заморозки у Валентины некоторые ягоды, для букета, но Бог простит, хороший напиток получился!
- Григорий засмеялся, достал два больших штофа, налил в один чуть-чуть и протянул Семёну, - для пробы, а то подумаете, что Петухов, просто философствующий алкоголик, напиток божественный, природный.
- Себе налил полный штоф, грамм двести, но только пригубил немного и отставил. Дождался, когда Шереметьев попробует напиток, улыбнулся и спросил, - ну как?
- Не пойму, ликёр, наливка, но никак не самогон! Словно во рту все перечисленные вами ягоды отдельны по вкусу, то одно возникает ощущение, то другое. Крепости нет, а чувство такое, что это ложечкой можно употреблять.
- На лекарство похоже, вот и лечусь, иногда! Один маленький секрет – всё это мёд объединяет!
- В одно мгновение лицо Григория стало серьёзным, ни осталось и следа от улыбки, которая секунду назад сопровождала его рассказ о самогоне. Со двора донёсся петушиный крик, - о го, первые петухи, - вскинулся Григорий, - засиделись.
-«-
Петухов сразу, как-то заторопился, допил из штофа, обтёр ладонью губы и, отодвинув свой стул, чуть дальше от стола, грузно сел.
- Я не скажу ничего для вас нового, вы человек начитанный, но кое-что надо повторить или выделить из всей этой чертовщине.
Вы не замечаете, что технологический прогресс начал ускоряться в последнюю сотню лет. Если раньше, веками и тысячелетиями, человечество занималось одним и тем же – преобладанием, над подобными особями, то теперь стали возникать новые инструменты. Развитие физики, химии, биологии с генетикой и, наконец, информационные технологии перестали быть признаком развития, они стали инструментом в борьбе за преобладание, не способом выживания в природных условиях, а преобладанием одних людей над другими. Нет, нет, даже не спорьте!
- Да, я встречал такие выводы в отдельных работах, меня удивляло всегда одно обстоятельство – все эти авторы были видными учёными, которые уже сделали свои открытия в перечисленных вами науках, но почему-то, становились, то пацифистами, то зелёными борцами за сохранение природы на земле.
- Вот, вот, вы заметили главное! Человек разумный не может не созидать, не открывать для себя новые явления природы, но это только не большая часть человечества – процентов 5-7 не более, остальные живут в парадигме борьбы за выживание. Каждый старается добраться до верхушки социальной пирамиды в любом обществе, считая это естественным процессом борьбы за выживание.
- Вы считаете, что любой технологический прогресс опасен тем, что вооружает общество в этой борьбе, - удивлённо заметил Семён.
- Вопрос сложный, но что мог сделать разбойник на большой дороге, подстерегающий караван купцов? Перебить стражу, взять в плен и продать в рабство пленных и всё. Десяток или два десятка пострадавших. Теперь одним нажатием кнопки на компьютере можно отобрать миллиарды в любой валюте, лишив средств любой проект. Вот вам и прогресс в интернете! Могу вам привести более простой пример. За сто лет развития автомобилестроения в мире, автотранспорт совершенствуется только в одном – скорость и комфорт. Таковы требования или желания потребителя. А, кто эти потребители? Люди с самыми различными физиологическими и психологическими качествами. Да, разработаны правила вождения, но пользователи – все различны по психологии, в меняющейся оценке обстоятельств. Скажите, как на это реагирует автопром? Никак! Разве не существуют технологии, или они недоступны для применения, когда исполнение правил дорожного движения могло не зависеть от личных качеств водителя. Сколько знаков дорожного движения расставлено на каждой дороге, на каждом перекрёстке? Введены различные ограничения в скорости в населённых пунктах, на трассах и что толку? Погибают миллионы!
- Простите, вы, уважаемый Григорий Петрович, затронули тему весьма сложную. В каждой стране свои жёсткости и свои уровни наказания в виде штрафов. Мир с этим борется, правда не так успешно, как хотелось, но борется.
- А, как с этим борется сам автопром, сам производитель этой услуги человечеству? Зачем выпускать автотранспорт, развивающий скорость за пределами разрешённых величин? Специальный, я понимаю, но не общего пользования. Можно было бы уже сейчас создать устройства, которые ограничивали бы саму возможность развития большей скорости, чем разрешена в городах и населённых пунктах. Заехал автомобиль в зону определённого знака – 40 км\час и сам автомобиль ограничивает скорость движения до этой величины, что сложно? Принята в городе скорость перемещения автотранспорта – 60 км\час и все авто, независимо от воли водителя не могут развить большую скорость. Можно долго перечислять возможности технических решений в этом направлении, ан нет, наши головастики думают в другом направлении. Спутниковое слежение за перемещением нужно, камеры для фиксации нарушений, просто необходимы для штрафов, а настоящие возможности для предотвращения беды, связанной с гибелью людей не интересны. Вы спросите, почему? Потому, что срабатывает желание преобладать! Автопром соревнуется в выпуске всё более опасной техники, а органы контроля исполнения правил дорожного движения в любой стране мира делают вид, что сражаются с нарушителями. Вот вам и подход человечества к обеспечению спокойной жизни на планете.
- Немного помолчав, Григорий усмехнулся,- я это понимаю, когда речь идёт о выпуске военной техники, здесь разговор пока другой, но в мирной нишей жизни, это мне непонятно. Можем также поговорить о последних достижениях сельского хозяйства. Гербициды, пестициды, различные удобрения! Кто может твёрдо сказать, что вся эта агротехника не несёт вред?
- Опять за окном прокричал петух, теперь вздрогнул Шереметьев, - о го, это уже вторые петухи, скоро рассвет, а я так и не услышал от вас план, как жить дальше.
- Знаете, уважаемый, сколько я здесь повидал людей, самых разных. Удивитесь, но именно здесь на моём кордоне, в моём маленьком хозяйстве, можно заметить, кто чего стоит и какие у него намерения. Одни бракуши чего стоят!
- Это, кто?
- Браконьеры разных мастей. Одни охотятся в не урочное время, другие превышают все мыслимые нормы отстрела дичи и отлова рыбы, другие применяют самые варварские приёмы добычи зверя и всё это оправдывается не какой-то необходимостью сохранения собственной жизни, а просто так, ради забавы. Теперь у них это называется спортивным азартом. Спрашиваю, зачем отстрелил столько дичи, ведь не переработаешь, не съешь, пропадёт большая часть, а он отвечает – не упускать же добычу, если она сама идёт! Вот и пойми этих людей!
- Понимаю, сам могу привести множество примеров, трудно объяснимых, с точки зрения логики и здравого смысла, что дальше?
- Петухов как-то съёжился, плечи его опустились, взгляд, направленный куда-то в сторону потускнел.
- Будете смеяться, но я много думал об этом очень много. Я даже стал понимать, почему монахи уходили от мира, прятались в своих скитах и молились Богу. Я не молился! Я размышлял! Это как запой у пьющего человека, всё время тянет разложить всё по полочкам, найти оптимальное решение в любой проблеме и мелкой бытовой и большой, человеческой.
Надо всё переустроить!
- Это как?
- Основа есть, а на неё нанизать всё остальное и связать всё это общими законами для всего человечества.
- Что есть основа, по вашему мнению, - Шереметьев стал беспокоиться, не много ли выпил собеседник, ведь он впервые общался с ним, не знает, каков он бывает в подпитии. Одни расслабляются, другие ожесточаются, третьи несут невесть что.
- Не бойтесь, я трезв и при доброй памяти, - почувствовав во взгляде Семёна, который метался между, бутылкой самогона, и лицом Григория.
- Да я и не боюсь.
- Очень кратко! Главные принципы законов прописаны более двух тысяч лет назад у Иудеев. Эти принципы теперь признаны всеми религиями мира, но они работают очень избирательно, или в церквах, или в религиях, или среди отдельных народов.
- Вы, имеете в виду, заповеди Моисея?
- Вот видите, вы сразу догадались, значит, я правильно определил каркас будущих законов в устройстве человеческого социума.
- Шереметьев с интересом смотрел на Петухова, уже другими глазами, - ну ка, ну ка, что он предполагает с этим делать, пронеслось у него в голове.
- Весь цивилизованный мир, а точнее все англосаксы и все христианские страны сейчас пользуются римским правом. Мусульманский мир пользуется законами Шариата, Израильтяне, своими законами писанными и не писанными. Только в Богом забытых уголках планеты остались очаги реликтовых понятий о добре и зле, по которым ведётся правосудие их духовными наставниками – жрецами, колдунами и прочими лидерами духовной жизни племён и сообществ.
- Вы считаете, что можно объединить всё духовное это многообразие?
- Никаких искусственных объединений, никакой новой мировой религии, надо только создать условия, при которых каждая церковь признала бы заповеди данные Моисею Богом, как заповеди не только евреям – Богом избранному народу, а всему человечеству.
- Но такая попытка уже была две тысячи лет назад, Иисус из Назарета, проповедовал эти заповеди для всех народов, создал новую мировую религию. Он так и заявил, что не пришёл отменить Законы Моисея, а только помочь руководствоваться ими.
- Это не совсем так, господин Шереметьев, - задумчиво произнёс Григорий Петрович, - я долго сличал оба текста из Нагорной проповеди Христа и заповеди Моисея. Тональность в них разная. У Моисея всё жёшче, в них чувствуется сила закона, которая требует только исполнения. В заповедях Иисуса рекомендации для каждого, как войти в Царство небесное, прибрести жизнь вечную.
- Внутренне Шереметьев напрягся, он уже встречал такую оценку двух, казалось равновеликих текстов. В одном закон, в другом рекомендации и пожелания! Но по своей сути и то и другое - это путь к гармонии в обществе. Один пролегает через сознание каждого индивидуально, другой требует подчинения этим законам от всего общества.
- Я только не знаю, - послышался откуда-то из далека, голос Григория, - как этого добиться в настоящее время. Мало того, что в мире существует несколько религий, но они дробятся в последнее время на множество церквей, множество трактовок, множество конфессий! С чего начать?
- Боясь прервать мысль Григория, Шереметьев тихо заметил, - Бог един для всех!
- Вот я и подумал, - обрадовался Петухов подсказке, - надо начать с единообразия в религиозных подходах к жизни. Оставить обрядность и церковность в стороне от главного, не противопоставляя одну веру другой добиться единения норм жизни в миру.
- Теперь уже не мог молчать Шереметьев, тема в голове зазвучала, усиливаясь мыслями Петухова с новой силой, как два камертона или генератора, усиливают звук, настроенные на одну частоту.
- Об этом размышляете не только вы один! Все религии сходятся в одном – Бог един. Но как преодолеть церковную разобщённость, как заставить церкви работать не только в своих храмах и молельных домах, а в повседневной жизни каждого человека, независимо от его веры исповедания. Бог един!
- В комнате наступила полная тишина, за окном стало сереть, но в помещении горел свет небольшой люстры, сохранялось впечатление глубокой ночи.
- Значит, вы тоже думали об этом, - прервал молчание Петухов. Это прозвучало не как вопрос, а скорее как утверждение, произнесённое с чувством облегчения, что не он один, что это не его бред, а объективная реальность.
- Ну и что с этим делать? Что вы решили? Если уж там, - Григорий показал пальцем в потолок, - задумались об этом, то я не зря вас побеспокоил своей мазнёй.
- Думали об этом многие и давно, - с усмешкой произнёс Семён Витальевич, - но я не услышал от вас, как вы предлагаете справиться с этой проблемой.
- Если говорить просто и совсем кратко, то я не вижу, как можно тексты на скрижалях Моисея превратить в законы, хоть они очень категорично предлагают определённый образ жизни, - хитро прищурив глаза, проговорил Георгий и замолчал.
- Опять только благие пожелания?
- Нет, почему же, если принять каждый пункт, за основу целой серии уточняющих законов, то получается, что мы имеем законодательный каркас, данный Богом для общежития всех народов.
- Опять может быть разночтение, как сейчас в церквах, - толи спросил, толи констатировал Шереметьев.
- Явно чего-то не хватает в вашем подходе.
- Я и сам понимаю! Нет гарантии, что примут единые законы общежития! Но с этим можно справиться, только всё это мне напоминает пресловутую глобализацию.
- Шереметьев вздрогнул, всё что угодно, только не это он ожидал услышать в разговоре с егерем.
Весь мир сегодня разделился на приверженцев глобализации и на её противников, если ещё и религия начнёт ломать каркасы веры в рамках отдельных, веками существующих церквей, то, что получиться?
- Не знаю! Может не надо ничего ломать?
- А, как тогда подойти к единообразию законов?
- Шереметьева стала раздражать эта тупиковая ситуация, он так надеялся на свежую мысль Григория Петровича. Бывает так, что самый подготовленный человек годами не может решить определённую задачку, а человек со стороны толкнёт мысль через малюсенькую кочку и всё сразу проясняется.
- Здесь может быть два варианта, если позволите. Один – это слияние всех церковных направлений в одну веру, через Бога единого, но это война! Вековые устои церквей не могут меняться декретами или решениями Синода, даже если все иерархи ведущих церквей всех религий мира заявят о своём согласии изменить церковный чин, то останется много несогласных. Надо как-то создать необходимость возникновения верховенства Закона и всё!
Второй вариант, но это долгий путь – принять в каждой стране, решением иерархов основных религий законы на основе заповедей Моисея.
- Вы предлагаете допустить церковь к управлению государствами?
- Получается, что да! Только, как говорится – «Богу – богово, а Кесарю – кесарево».
- А, как вы себе это представляете? Ввести церковников в систему управления государством, как визирей, или как патриархов, контролирующих всё в стране?
- Мы же с вами договорились – «Богу – богово, а Кесарю – кесарево».
- Не понял, поясните свою мысль, уважаемый Григорий Петрович.
- А, что тут не ясного! Начали мы с вами с необходимости найти единый закон для всех живущих на Земле, для всего рода человеческого, выяснили, что есть готовый каркас, проверенный не одной тысячью лет, вот и отработаем его до мелочей в духовной среде верующих, по-настоящему верующих людей. Или опять к этой работе привлекать комсомольцев прикажете? – Петухов засмеялся.
Исполнение законов удел светских структур, пусть организуют жизнь по законам Бога, для всех и каждого.
- Удивительный вы человек, Григорий Петрович, послушать вас, всё просто получается, а если вникать в каждую запятую, то руки пускаются!
- Потому, что нет веры! Вы думаете, что вера нужна только перед Богом, ошибаетесь, вера нужна каждый день, каждому и по каждому поводу.
- За окном утро пробудило разные звуки, послышалось щебетание птиц, замычала корова, за опущенными шторами всё больше чувствовалось движение жизни. Петухов подошёл к окну, отдёрнул штору, - да, заговорились мы с вами, Семён Витальевич!
- Спать не хотелось, но и бодрости не было. Или действовало бодрящее свойство чая, выпитого за ночь, не меряно много, или сама тема разговора забрала много сил, понять было трудно. Шереметьев взглянул на часы, - о, половина пятого, будем отдыхать, или готовиться к завтраку?
- Как хотите, но часик я бы отдохнул, не на передовой же, а так весь день шататься полу-пьяным и не выспавшимся, трудно.
Прилегли, каждый на приготовленную с вечера постель, но сон уже не шёл. Поворочавшись с боку на бок, Семён смежил веки и заставил себя расслабиться. Получилось, и он на короткое время погрузился в беспокойный сон. Такое бывало, при перелётах на большие расстояния и сном это назвать было трудно и отдыхом, тоже. Релакс!
Послышался скрип двери и в комнате стало всё двигаться. Не открывая глаз, Шереметьев пытался угадать действия Валентины, а то, что это была она не вызывало сомнений. Вот она убирает со стола всё, что осталось после ужина или ночи, потом, что-то раскладывает на кухонном столе. Посудой старается не греметь. В комнате потянуло свежим воздухом из открытого окна, потом присоединился запах жареного мяса. Всё стихло. Петухов заворочился, поднялся, покряхтывая, но явно старался не шуметь. Дверь в душевую скрипнула, послышался шум падающих струй воды. Минут десять есть, - подумал Семён, - но сонливость сразу прошла.
Стоит ли оставаться ещё на кордоне? Главное сказано, а перетирать и детализировать предложения Григория не имело особого смысла. Побуду до обеда, чтобы не обижать хозяев, и домой. Вдруг раздался вызов сотового телефона, лежащего на столе. Шереметьев поднялся и включил соединение, даже не посмотрев, кто вызывает. Номер был известен только близкому кругу лиц и начальству. Так рано могло беспокоить только начальство. Ответив, как всегда, не называя себя, Семён услышал в динамике знакомый голос Колеснева, сначала оторопел, не случилось ли чего, потом успокоился.
- Не знаю где ты сейчас и какое там время, но в конторе сказали, что ты в отъезде, вот и звоню рано по Москве. Боялся, что не застану на месте.
- Привет, что-то случилось?
- Да, нет, хотел встретиться, обсудить кое-что, теперь я буду работать в Москве, материала много, хочу пописать немного. Есть несколько вариантов для темы, вот и хотел посоветоваться с тобой.
- Какой я тебе советчик, ты весь мир исколесил, а я так бумажный червь.
- Заинтересовала меня тема последнего твоего разговора с моим приятелем, помнишь Сочи?
- Я сейчас далеко, но вечером буду дома, позвони мне вечерком, тогда и наметим встречу.
- Согласен, извини, часиков в семь?
- Да, да это удобное время.
- Связь прервалась, Семён стоял с телефоном в руках и думал, что это было, он только недавно хотел обсудить разговор с Григорием именно с Юрием, а он сам позвонил. Чудеса, или телепатия?
В этот момент дверь в душевую открылась, из неё вышел Григорий с полотенцем на плече. Увидев телефон в руках Семёна, он спросил, - что заказываете транспорт, а я хотел покатать вас по своему хозяйству, продолжить разговор на природе. Когда ещё вот так, запросто, доведётся поговорить о наболевшем, Валентине не интересно, а с другими не хочется.
- Вы пишите и отсылайте прямо мне, я вам оставлю свои прямые реквизиты, теперь это не сложно, у вас же всё есть на кордоне.
- А, можно?
- Нужно!
- Шереметьев отодвинул оторопевшего Григория в сторону от двери ванной и пошёл мыться, бриться, бодриться, после бессонной ночи.
- Григорий уже разложил весь завтрак на столе и терпеливо ждал появления Семёна. Большая сковорода яичницы с беконом стояла по центру стола и наполняла всё пространство запахом здоровой мужской пищи. Овощи, разложенные в две небольшие тарелки, находились у места каждого едока. Не порезанный салат, усмехнулся Семён. Его удивило то, что яичницу, явно готовила Валентина, прошло более получаса, а масло, или жир от бекона в сковороде продолжал пузыриться. Значит, Григорий успел подогреть на огне, а как иначе?
Завтракали молча, запивали парным молоком, попытка Григория налить, по чуть-чуть была сразу пресечена бес слов движением руки Семёна.
- Вот и правильно, я это тоже не люблю.
- Об отъезде Семёна, говорили как о решённом деле, Григорий только уточнил, на какой час заказывать вертушку и всё. Валентина совсем не удивилась быстрому отъезду гостя, - я так и думала, сразу видно, кто приезжает погулять, отойти от городской жизни, кто побузить вдали от начальства, а кто по делу. Приезжайте ещё, Гриша всегда рад таким гостям.
- А, вы?
- Валентина с любовью смотрела в посветлевшее лицо мужа, не отводя взгляда от его искрящихся глаз, тихо проговорила, - когда ему хорошо и мне не плохо. – Потом смущённо засмеялась, прикрывшись фартуком и спросила, - вам собрать гостинцы? Я соберу, только, что желаете - рыбки, мясца копчённого, или медку нашего?
- Собери Валюша, это гость хороший, всего понемногу собери, что бы вспоминал наш угол.
-«-
Шереметьев уже несколько дней не мог найти себе места. Всё казалось каким-то незначительным и бесперспективным. Отдых на природе, как он обозначил поездку к Петухову, не дал ожидаемого результата. Работа за столом, с многочисленными документами, всё больше изматывала и забирала последние силы. Вместо того, что бы искать нечто новое в массиве новой информации Семён стал ловить себя на том, что всё больше терял интерес к работе.
Просматривая поступившие материалы, он всё чаще размышлял о перспективе своей работы. Он невольно завидовал любому, кто создавал нечто осязаемое – архитектору, строителю, крестьянину, который кормит народ, инженеру и конструктору, которые производят нечто осязаемое, он же делал нечто непонятное. Искал в прошлом знаки, которые должны создать будущее! Ну и что? Если он даже найдёт эту формулу счастья, кто ей воспользуется, кто примет на веру его предложения? Президент? Разве в нём одном дело, а систему ценностей менять очень трудное и не благодарное дело.
Сидя за столом, за очередной справкой, Семён пытался вчитаться в текст, но никак не мог понять смысл написанного его помощниками. Вдруг, в голове возникла ехидная мыслишка, - ищешь, собираешь мудрость веков, судишь что хорошо и что плохо, а не знаешь сам, почему веками человечество покланялось чему-то мистическому, избирая себе божества, духов, хороших и плохих, злых и добрых. Два тысячелетия понадобились, что бы признать одну истину – Бог един! Но что это Бог, что он для человека?
Словно решая кроссворд, Семён Витальевич стал подыскивать своё определение, не то которое прописано в веках, как о божественном начале всего сущего на земле, а своё понятное в современной жизни. Шереметьев отложил бумаги, вышел из-за стола и прилёг на диване. Почему он это сделал, сказать трудно, но именно прилечь, расслабиться и забыться на некоторое время, ему показалось правильным способом размышления. Прикрыв глаза, Семён попытался, представит себе образ Бога, не того, который он видел на росписях в храмах православных церквей, а другого, который всё видит, всё знает, карает и милует, всегда рядом со всеми и каждым, наставляет любовь и озаряет любое богоугодное дело. Терпит грехи, различные отступления от данных человечеству правил жития, и карает за грехи тяжкие называемые смертным грехом, лишая грешника всякого будущего искореняя его род до седьмого колена. Да, пожалуй, самое сильное наказание – лишение будущего! Можно каяться, исправлять свои ошибки, виниться за грехи явные и неявные, но если преступается черта дозволенного, то всё смерть и забвение. Что толку наказывать грешника здесь и сейчас, надо лишить его, корней и побегов, надо лишить его будущего. Так поступает Бог!
Всё это промелькнуло в голове у Шереметьева за одну секунду – это говорили его знания, но что это за явление которое работает всегда и везде, карает и милует, поощряет хорошее и удерживает от плохих поступков и даже мыслей?
Образ, да, да, материальный образ не складывался, как-то не получалось представить себе нечто материальное, что могло бы действовать везде одновременно. Дух святой! И это понятие сродни фигуре Бога, плохо вырисовывалось в сознании Семёна.
Шереметьев попытался максимально расслабиться, раскинул руки в стороны, на сколько, позволял ему диван и снова нырнул в глубины своего сознания.
Если невозможно представить Бога, как материальное тело, значит это нечто бестелесное, что создало всё и везде – вселенную, галактики, звёзды и планеты, всё материальное и всё духовное!
Это стало невыносимо, Семён уже стал почти осязать, то, что описывал в своём сознании, а дать определения не мог. Получалось или материальное тело, или вездесущий дух святой, который был ещё более непонятен для понимания простого человека. Внезапно, откуда-то из глубины сознания возникли слова – «ты не можешь понять всю силу, Закона Бога, данного Моисею для человеков, не можешь, заставит их исполнять простые правила, начертанные на скрижалях, а берёшься познать Бога во всём его многообразии. Познай себя и себе подобных, исполни завет Бога, тогда ты узнаешь, что есть Бог!»
Слова были настолько реально слышимые, что Семён открыл глаза и повертел головой, ища источник звуков, потом успокоился, сообразил, что это у него в мозгу. Ну вот, и дождался подсказки Бога! – Промелькнуло в голове, но фраза, услышанная ранее, манила и настораживала своей простотой и определённостью - «Познай себя и себе подобных, исполни завет Бога, тогда ты узнаешь, что есть Бог!».
Шереметьев поднялся с дивана, слегка пошатываясь, прошёл на своё рабочее место за столом, грузно опустил тело в кресло.
- Так можно и до глупости дожить. Значит, надо продолжить исследования, может, Бог даст, всё проясниться! Да, теперь надо надеяться только на Бога, но самому не плошать!
Информация, аналитические справки, рекомендации самому, а что это изменит, если завтра случай опять изменит ситуацию в стране, и не только в стране, а мире. Сколько раз так было! Царедворцы, миротворцы, наступает неурожай или мор народов и опять хаос, каждый за себя, за семью, род, племя. Так было и в Древнем Египте, так было и в России во времена Годунова, так бывало во все частях света, где обитает человек.
Познать себя! Исполни Закон Бога! Как-то сразу возникла определённость. Но, что первично – познать себя, или исполнить Закон Бога. То, что голос говорил о Законе Бога для иудеев на скрижалях Моисея, в проповедях Иисуса Христа, как-то не вызывало сомнений. Правила жизни имеются в распоряжении человечества более трёх тысяч лет, но как-то они не особенно работают в повседневной жизни. Разобрано всё по церквам, религиям, конфессиям, сектам и протестантским клубам по интересам. Пастыри, сами формируют мировоззрение у своих прихожан, вырывают из контекста заповедей отдельные постулаты и трактуют их по-своему. Но большая беда, или следствие автономий церквей и религий, привела к тому, что вера, а значит и исполнение предписаний Бога веками остаётся запертой в храмах и молельных домах. Светская жизнь формирует свои законы, а все пожелания Бога единого остаются в церквах и храмах, не зависимо от того синагога ли это, православный храм, мечеть или храм Будды.
«Богу - богово, а Кесарю – кесарево!» Может от этого всё и пошло. Власть церковная и власть светская. Где здесь место Богу?
Опять ничего нового, всё известно, неоднократно оговорено на различных площадках и в различные времена, но раз Бог един и вездесущ, значит, никаких особенностей или исключений из его правил быть не может ни для кого. Это евреи выдумали свою, богом избранность, для того что бы сплотить свои ряды. Таков был исторический момент и не более!
Шереметьев неподвижно сидел за столом, но с каждой минутой чувствовал, что силы его покидают и он склонил голову на руки, лежащие на столе, прикрыл глаза.
- Раздался зуммер его сотового телефона, - наверно в ушах, - успел подумать Семён и открыл глаза.
- На столе лежал телефон и подпрыгивал, издавая жужжание.
- Значит ещё крыша на месте, - Семён даже обрадовался, это был его личный телефон с десятком номеров в адресной книжке.
- Ало!
- Что-то голос у тебя глухой, - услышал он в динамике знакомый голос Колеснева, спал, или совещание?
- Отдыхаю! А, ты где, здесь, или там?
- Здесь, здесь, совсем рядом, хочу тебя повидать, если не возражаешь, или ты занят?
- Да нет, ты же знаешь, что я тебе всегда рад.
- Ну, тогда встречай, я совсем рядом с твоим офисом, минут через десять могу появиться, закажешь пропуск, если нельзя к тебе, тогда назначь встречу сам.
- За пару секунд в голове у Семёна промелькнула жгучая мысль, ведь он так нуждается сейчас в помощи, человека, которому доверяет, с которым можно говорить о самом сокровенном и быть понятым. Таких людей можно пересчитать по пальцам одной руки, и то условно – начальство, подчинённые и всё!
- Ты мне очень нужен, - вырвалось у Шереметьева, - пропуск, считай, уже заказан, жду.
- Не успел Семён немного прибраться, навести некоторый порядок на столе, закрыть стеллажи с многочисленными файлами и электронными носителями, разложенными и подписанными по темам. Одного взгляда на полки было достаточно опытному человеку для почти полного понимания, рода деятельности хозяина кабинета. Окинув взглядом пространство кабинета, Шереметьев успокоился, потом заспешил в комнаты отдыха и достал из шкафа заветную бутылочку вина Тамани, которым его угощали совсем недавно. Прихватив коробку конфет, заспешил в кабинет, где уже звучал вызов внутренней связи. Дежурный сообщил, что к нему посетитель, получив разрешение, извинился, что не он принял информацию о кодированном пропуске.
- Через несколько минут ожидания на пороге появился Юрий Михайлович. Внешне он почти не изменился, не пополнел, не похудел, но что-то в нём изменилось. Заматерел!
- Проходи, проходи, ты же впервые у меня в офисе?
- Да, в твоих святая святых, я ещё не был, - медленно осматривая пространство кабинета, Колеснев медленно подошёл к приставному столу, протянул руку для приветствия и скосив взгляд на стоящую на столе бутылку и два бокала сел не ожидая приглашения.
- Как ты меня разыскал? Я не помню, что бы называл адрес, или говорил о своей работе в новом качестве руководителя отдела в администрации.
- Ну, это совсем не сложно, а пройти к тебе не просто, меня сопроводили до самой твоей двери два дюжих молодца, передали из рук в руки твоему помощнику.
- Будешь? – Шереметьев указал на ещё закрытую бутылку и покраснел, - прости, не привык встречать здесь гостей.
- Юрий неожиданно засмеялся, - да, уж это заметно не вооружённым взглядом, нет, что бы принять друга в покоях для отдыха, ты держишь меня в рабочем кабинете. – Юрий взял бутылку в руки, прочёл характеристику напитка на тыльной стороне этикетки, - это пить не доводилось, - потянулся к штопору, стал открывать бутылку. Семён молча наблюдал за Юрием и думал, как ему вести себя дальше. Визит вежливости, распить по бокалу и проводить гостя, или устроить рабочую встречу? Нет, он так долго ждал самой возможности поделиться с Юрием своими сомнениями, поспорить, наконец, переложить на него хоть часть ответственности за будущие решения. Как же быть, использовать Колеснева в тёмную, не получиться, это точно, значит надо его разговорить, подвести к теме.
В это время Юрий Михайлович прохаживался вдоль многочисленных полок и с интересом читал надписи, прикреплённые к отдельным группам содержимого. Там были папки, просто файлы, и небольшие ящички с флэшками. Чем больше он вчитывался, тем его интерес нарастал всё больше. Наконец, он остановился у самой многочисленной группы информации с краткой подписью «аналитика», повернулся на каблуках к стоящему за его спиной Семёну, два раза хмыкнул и пробормотал, - нечто такое и предполагал!
- Что ты имеешь в виду? – В тон ему ответил Шереметьев и протянул бокал.
- Я совсем недавно говорил с Виктором Аветисовичем, помнишь такого? Он всё выспрашивал, как твои дела и чем ты сейчас занимаешься, запал он на тебя после встречи в Сочи.
- Интересный человек, а он сейчас где?
- Не знаю точно, но тобой очень интересовался. И ты хочешь сказать, что это всё для твоих исторических исследований?
- Юрий показал рукой с зажатым бокалом на стеллажи, вино в бокале заплескалось, но не выплеснулось, Юрий отпил чуть - чуть и ждал ответ.
- У каждого своя система, что тебя удивляет? Как говорили раньше – «на какой предмет интересуетесь, дядя?».
- Прошли к столу, заняли места напротив друг друга по обе стороны приставного столика, продолжали молчать.
- Ну, давай хоть выпьем за встречу, - предложил Семён, - ты же у меня впервые. – Отпили по глотку, но никто не хотел начинать разговор первым.
- Вот размышляю над твоей системой, пробежал надписи и подумал, хоть кто ни будь, навёл бы такой же порядок у меня в голове. – Юрий поднёс руку с бокалом к своей голове и чуть дотронулся, к правому виску, а то иногда звенит. И там был и сям был, и то видел и это, а сядешь писать статью или очерк и не знаешь с чего начать и чем закончить.
- Ну, ну, это на тебя не похоже! Я всегда держу тебя за пример. – Семён не успокаивал, он действительно иногда ловил себя на мысли - «а, как бы поступил Юрий?».
- Ты сам это раскладываешь, или тебе помогают, - продолжал интересоваться Колеснев. Раскладываю сам, а систематизация общая, принятая у нас в отделе.
- Да я толком и не знаю, чем ты здесь занимаешься, так в общих чертах, но судя по этому, - и Юрий вновь показал на стеллажи, - темы у вас серьёзные. Поверь на слово, мне приходилось бывать в различных местах – редакциях, исследовательских центрах, закрытых и открытых организациях, но такого осмысленного подхода к содержанию и накоплению информации, я не встречал.
- Ну, что ты на этом зациклился, давай лучше поговорим о твоих последних работах – где был, что видел?
- Всё бобик сдох, отъездился, отписался, последний год сижу как Демосфен в бочке, думаю, и чем большее думаю, тем больше убеждаюсь, что занимался не тем, что нужно.
- Кому нужно? – Растерялся Семён, - ведь ты так гордился, что работаешь на хозяина, разве, хозяева кончились?
- Очевидно, я что-то начал делать не так. И материала много и темы актуальные, а напишу отчёт или статью, не печатают или вызывают на беседу, как новичка. Не так видите и подаёте! А, как подавать, если материал такой, я так вижу. Платить продолжают щедро, но не печатают. Спросил однажды, зачем платите, если не используете. Знаешь что ответили? Аналитика у вас хорошая! То, что вы добываете на территориях, не может добыть ни один агент, мы сравнивали. Оказывается, я могу работать в различных средах, только теперь это актуально не для прессы, а для непонятно кого.
- Почему непонятно? - Шереметьеву всё это не понравилось, ох, как не понравилось. Тебя используют в тёмную, ты себе цену не знаешь. Знаю, вернее, знал, а теперь потерялся, потеряшка, я.
- Так, ты пришёл ко мне поплакаться, или за вдохновением? - Семён действительно не узнавал своего старого знакомого, что-то в нём надломилось, или это просто игра?
- Нет, но, может, ты мне объяснишь, что в этом мире не так. Работать стало как-то не интересно, годы проходят, а ничего не меняется.
- Что годы, проходят тысячелетия, а человечество продолжает ходить по замкнутому кругу, - фраза вырвалась из уст Шереметьева и вызвала поразительную реакцию Колеснева.
- Ты тоже заметил?
- Об этом надо говорить отдельно, не на бегу, а содержательно, вот если бы ты работал в нашей команде, тогда в этом был бы смысл, а так, для вольного стрелка, это только секундное увлечение.
- Колеснев внимательно посмотрел прямо в глаза Семёну Витальевичу, не глядя потянулся к бутылке, наполнил свой бока, отпил глоток, потом, не отрывая взгляда от лица Шереметьева спросил, - это что приглашение?
- Семён засмеялся, но смех оказался искусственным и как-то выглядел совсем в эту секунду неуместным.
- Не думаю, что это приглашение тебя заинтересует, мы люди государевы, от слова – государство, а не государь! Ты носитель интереснейшей информации и вряд ли твои хозяева тебя отпустят, они очень заинтересованы в таких, - Шереметьев на секунду замолчал, подыскивая правильное определение, - таких как ты, специалистов, которые делают свою работу не по принуждению – идейных и свободных!
- А, разве вам такие специалисты, не нужны?
- Они нужны всем! Ты этого действительно хочешь?
- Я и сам пока не знаю, никогда не служил на государственных должностях, меня всегда пугало ограничение пространства и это проклятое слово – надо!
- Ну, должность тебе никто не предлагает, а служить родине, или человечеству всегда можно, на любых должностях и без оных, лишь бы чувствовал удовлетворение и знал, что, может стать лучше даже тем, кого ты лично не знаешь.
- По существу, я так себя и ощущал до последнего времени, но сейчас потерял цель, для чего всё это? Знаешь, я устаю только от того, что моя работа стала какой-то не интересной и бесперспективной.
- Тебе нечем занять голову и проверить свою значимость?
- Возможно, ты и прав!
- Раздался зуммер внутренней связи, Шереметьев взял трубку, слушал почти молча, затем, не отрывая трубку, скосил взгляд на часы, стоящие на столе, потом перевёл взгляд на Колеснева.
- Нет, нет, ничего отменять и переносить не надо, я рассчитываю уложиться минут в сорок, возможно за час, - положив трубку на аппарат, Семён развёл руки в стороны.
- Ты каким располагаешь временем? У меня сейчас небольшое совещание – планёрка. Распределю здание и опять я свободен для общения. К сожалению, не могу тебя оставить, нет допуска, а жаль. Всего часик погуляй, а потом вместе пообедаем, продолжим разговор, мне кажется, он важен для нас двоих.
- Ладно, - с разочарованием в голосе, согласился Юрий, - я немного поброжу по коридорам власти, у меня здесь есть интересная пара экземпляров твоих коллег по цеху. Твой пропуск, хорош тем, что с ним можно гулять по всем этажам. Значит через часик?
- Давно закончилось совещание, прошло полчаса, потом час, а Колеснева не было. Семён дважды выглядывал в приёмную, предупредил помощника, потом огорчённо пробормотал, - обиделся свободный стрелок!
Через два часа, дверь открылась и на пороге возникла фигура Юрия Михайловича. Он всем своим видом показывал, что доволен.
- Что ты улыбаешься, как блин на масленицу?
- Можно мне оставить твой пропуск подольше? Колеснев и не думал извиняться, но настроение явно было хорошее.
- Ты где был?
- Извини, время летит так быстро, что я не заметил, как превысил лимит, зато я получил два приглашения отобедать.
- И кто эти счастливцы?
- Колеснев назвал две фамилии, сотрудников администрации и отнюдь не рядовых клерков, а людей, с весьма влиятельными должностями, правда, они представляли два совершенно непримиримых лагеря и всегда тихо конфликтовали между собой.
- Не знал, что ты имеешь такие связи в администрации, вот уж, истинно – «пути господни неисповедимы!»
- Ты, кажется, не одобряешь мой выбор и мои знакомства.
- Обедать будем? – Семён явно не хотел развивать этот разговор и сменил тему, - я по твоей милости почти голоден, съел пару бутербродов и запил минералкой.
- Где будем обедать, говорят, у вас здесь неплохо кормят, в столовке, и цены демократичны?
- Да, я там обедаю и доволен, - Шереметьев первым направился к двери, потом остановился и жестом предложил Юрию проследовать вперёд.
- Обед, действительно оказался хорошим, еда вся была свежая и не вызывала сомнений в своём качестве. Особенно ни о чём за столом не говорили, хотя, по выражению лиц, было видно, что каждый обдумывает нечто важное. От чая и кофе отказались, Семён Витальевич попросил завернуть с собой нарезанный хлеб, потом оглядел прилавок и попросил упаковать лимон, - кажется, у меня закончился, а помощника гонять лишний раз не стоит, раз мы уж здесь, - подумав немного, Шереметьев попросил сёмгу, сливочное масло и ещё что-то из мелочи. Подхватив увесистый пакет, он обернулся к Юрию, - для тебя что ни будь взять, пока мы здесь?
- Я думал, что в обязанности твоих помощников входит поддержание аппетита начальства – ошибся!
- Это я для тебя стараюсь, гость, всё же!
- Тихо переговариваясь, почти ни о чём, приятели добрались до кабинета и молча переступили порог приёмной. Шереметьев протянул пакет девушке, которая поднялась при появлении шефа, - сделайте для нас сэндвичи, как я люблю, с сёмгой. - Молодой помощник взял со стола блокнот и попытался доложить звонки за время отсутствия начальника, - потом, потом, мы немного поработаем, так, что для всех, даже, - Шереметьев показал пальцем вверх, - нас нет до самого вечера, сам вызову, если понадобитесь.
- Вошли в кабинет, не останавливаясь, прошли в помещения для отдыха.
- Располагайся где удобно, дождёмся закуски и поработаем. Ты думаешь, я шутил, когда сообщал помощникам цель нашего уединения? Я редко ошибаюсь, самому противно бывает, но мне кажется, что мы готовы выплеснуть на головы друг друга то, что накопилось за это время. Ты читал Цвейга – «Нетерпение сердца». Романчик, так себе, но с глубоким смыслом. Из него я вынес одно - каждый в определённое время, или при определённых обстоятельствах желает передать другому все свои обременения. Нет, не просто поделиться чем-то сокровенным, а связать по рукам и ногам человека сочувствующего, переложить на него всю свою боль и ответственность.
- Колеснев смотрел и слушал на Семёна с широко открытыми глазами, потом хмыкнул несколько раз и произнёс,
- интересная трактовка сюжета романа для девиц, разумеется, я читал, как и все в своё время. Так, кто у нас бедная девушка и кто молодой офицер?
- Вошли помощники с большим подносом, Семён, молча указал на холодильник, дождался, пока всё будет разложено по полкам, после их ухода, обернувшись, к сидящему на диване Юрию тихо проговорил.
- Не знаю, как тебе это понравиться, но нам, обеим, есть, что сообщить друг другу, не так ли? И речь идёт не о наших личных переживаниях, а о нечто большем, не думаешь?
- Колеснев молчал, сдвинув очки на переносице, смотрел на Семёна поверх очков, взгляд его выражал только одно - желание узнать реально ли это для человека, который всю свою сознательную жизнь лицедействовал, заставлял открываться себе, писал великолепные статьи, которые превращались в серьёзную аналитику, свободно чувствовал себя в любой социальной среде, но никогда не был откровенным до конца, при всей его искренности и открытости, всегда оставался участок сознания, или мозга, который был недоступен для обсуждения. Он считал этот участок своей кладовой и доставал оттуда нечто сокровенное только в минуты размышлений, наедине с самим собой. Нет, он не был готов открыться до конца, как предлагал Семён.
Пауза затянулась, это было не свойственно, для Юрия, даже в минуты острой полемики и спора, когда сама динамика разговора не позволяла продумывать каждое слово, Колеснев красиво строил любую логическую цепь. Почувствовав внутреннее напряжение, в котором находился Юрий Михайлович, Шереметьев улыбнулся и присел в кресло напротив дивана, где всё также находился гость.
- Тогда начну я! Не возражаешь?
- О чём речь? Что, так торжественно и загадочно, просто заинтриговал, - засмеялся Юрий, видно по всему, внутренне расслабился или наоборот, напрягся.
- Да так, я тебе изложу кое-что из своих наблюдений, а ты помоги мне расставить в этом знаки препинания.
- Тогда, если можно, позволь мне раскурить сигару и плесни немного виски, не знаю, о чём пойдёт речь, но удовольствие хорошо дополняет работу.
- Курить здесь можно, в кабинете нельзя, какой тебе виски шотландский или штатовский?
- Хороший!
- Семён достал бутылку скотча и показал этикетку Юрию.
- Пойдёт! – Колеснев пододвинул поближе пепельницу, достал из внутреннего кармана куртки портсигар и достал сигару средних размеров, протянул портсигар Семёну.
- Спасибо, буду пассивным курильщиком, а виски выпью, за компанию.
-«-
Несколько минут, после того, как были сделаны первые глотки и Юрия окутали клубы сигарного дыма, стояла полная тишина. Шереметьев не готовился к разговору, он просто хотел его провести с Юрием, но теперь обнаружил, что не готов. Привыкнув больше слушать и читать, вступать в разговор, продолжая чужие мысли, он как-то растерялся. Потом словно найдя точку опоры, начал говорить.
Начал от печки. Упомянул о своём учителе и наставнике, потом о годах, проведённых в сборе информации, о своих этнографических экспедициях по всему земному шару и, наконец, о множестве бесед и встреч с видными учёными и с совсем неизвестными широкой публике людьми.
- Колеснев более часа молча слушал Шереметьева, не перебивая и не задавая вопросов. Просто курил, пил виски и слушал, потом неожиданно вскликнул!
- Всё это прекрасно, я не сомневался, что ты многогранная, глубокая личность, но в чём смысл всех этих лет проведённых в исследованиях? Ты ничего не пишешь, не публикуешься, по крайней мере, в открытой печати. Зачем и для чего ты этим занимаешься? Если ты получил задание, то какое и от кого, как я могу судить о продуктивности твоей работы? Если говорить откровенно, то ты провёл эти годы, занимаясь одинаковой со мной тематикой, только я сам избирал направления, что для меня важно, а что не важно, о чём писать, а о чём не писать. Что ты ищешь? На кого работаешь?
- А, можно это, пока оставить в стороне, просто, мне хотелось бы знать твоё мнение о перспективах человечества на нашей матушке Земле, - Сева приподнял руку со стаканом и улыбнулся.
- Не хотелось заниматься демагогией, если уж рассуждать о чём-то, то хотелось бы знать для чего, а так толочь воду в ступе, пустое занятие, - Колеснев явно подзадоривал Семёна на большую откровенность, ему явно чего-то не хватало. Он неоднократно говорил, - всегда нужна мотивация, одному деньги, другому положение в обществе, третьему чувство собственной значимости. Альтруистов нет!
Вот и теперь он хотел докопаться, для чего он должен шевелить извилинами, - как он любил выражаться.
- Ну, если ты настаиваешь, то это первое твоё задание на новой работе, - с досадой произнёс Шереметьев и подумал, не ошибся ли он, выбрав Юрия для откровенного разговора по теме, которая составляла цель всей его жизни.
Почувствовав перемену настроения Семёна, Колеснев натянуто рассмеялся, - я просто хочу больше погрузиться в тему, а ты обижаешься!
Если я правильно понял, ты хочешь найти формулу организации человеческого сообщества для всей планеты, но ты лучше меня знаешь, что это утопия, очередной сюжет для фантастического романа, для юношей и девушек в прыщавом возрасте.
Я сам часто задумываюсь, почему всё так не устроено на нашем шарике. Вечные войны большие и малые, истребление, унижение, захват чужого и опять сражение. То битва за урожай, то «отдадим все силы четвёртой пятилетки», словно пятой и не будет. Капитализм – коммунизм, демократия, либерализм! Человечество за прошедшие века, так зашорило себя всякими штампами, что потеряло само понятие нормального существования. Всё подгоняется под какой-то шаблон. Что здесь обсуждать? Капитализм лучше коммунизма, или что?
- А, давай всё это забудем, - предложил Шереметьев и внимательно посмотрел в глаза Юрию, - вот тебе чистый лист бумаги, вот ручка, набросай, как бы ты построил своё идеальное, справедливое общество, ну скажем, в одной стране, где несколько вероисповеданий, обширная территория и имеются все природные ресурсы.
- Странный ты человек, Сева, вроде серьёзный, а предлагаешь, вот так просто сесть и написать программу жизни для многих народов, - было непонятно, насколько был разочарован Юрий, но то, что он несколько разочаровался в своём друге, это точно.
В одно мгновение, Семён Витальевич осознал свою ошибку, он почти два десятилетия ломал голову над проблемой, собирал информацию по всему миру, погружался в древность и изучал современность, зашёл в тупик, в своих размышлениях, а теперь предлагает постороннему человеку, пусть многоопытному и умному вывести себя из этого вечного тупика для всего человечества, вот так, в процессе разговора, выпивая виски и раскуривая сигару. Глупость, конечно.
- Извини, Юра, я действительно не знаю, что делать дальше. Всё, вроде ясно, а как действовать, с чего начать не знаю. Ты думаешь, я только к тебе пристаю с этим глупым вопросом?
- Вопрос не глуп, а его постановка не вполне корректна!
- Я собирал церковников, всех конфессий, задавал им простой вопрос, «Бог един для всех?», един, ответили все. А почему такой разнобой в религиозных направлениях, затрудняются ответить. Спрашиваю, почему в стенах ваших храмов, мечетей и синагог, вы собираете паству и проповедуете вечные истины, а за пределами храмов творятся беззакония и попирается всё, что признаётся всеми религиями мира – заповеди, начертанные на скрижалях Моисею? Не знают, представляешь, не знают, только заверяют, что они в этом не виноваты, а мешает им светская власть, которая растлевает народ, поставив в красный угол своей души золотого тельца!
Эти понятия, вечного греха, его искупление Иисусом для всего человечества, разве это был не новый рубеж в жизни человечества, приглашение к жизни праведной, разве это трудно?
Я разговаривал со многими современными финансовыми аналитиками, политиками, историками и политологами, которые прогнозируют самые различные сценарии развития событий в нашем социуме, но никто из них не может указать путь к норме! Понимаешь? К норме.
- А, что есть норма? – только и успел вставить свой вопрос Колеснев, но Шереметьев его не услышал, он продолжал своё повествование с каким-то надрывом в голосе, иногда с сожалением, граничащем с горечью от неудач.
Все только и говорят о борьбе за создание единого центра управления всем миром и называют в качестве этого центра США, а как же, самая могучая держава на планете! Я уже не говорю о мировом правительстве, различных заговорах сионских мудрецов и прочей беллетристике. То, что происходит в мире сегодня, заставляет ряд стран напоминать о своей суверенности и полицентричности мира. Их можно понять, но что дальше?
- Шереметьев замер, потом поднялся со своего места, подошёл к письменному столу, немного покопавшись в папках, достал одну увесистую и протянул Колесневу, - потом посмотришь.
- Разве такая страна как США может стать центром для подражания? Американская мечта! И всё же к ней многие тянуться, попадают в сферу её интересов и пытаются ей подражать, хотя у них ничего не получается, так как штаты создают все преференции только для себя и не позволяют другим странам получить самостоятельность. Ты, разумеется, не удивишься, что США самая безбожная страна мира. Основанная на крови миллионов индейцев, она продолжает порабощать народы других стран, теперь экономически. Скажи мне, может ли политика США быть милосердной и справедливой к населению других стран, если собственное коренное население уничтожалось самым беспощадным образом.
Опять короткая пауза, Юрий видел, что Сева разогрел себя не шуточно, но пока не понимал смысл так распаляться, произнося известное, вот если бы он отстаивал новую точку зрения, тогда, конечно. Подлив себе немного виски, Юрий устроился удобнее, в мягком кресле и продолжал молча ждать, когда Сева выскажется полностью.
- Не хочу выглядеть в твоих глазах легковесным юнцом, желающим перестроить мир, но с этим всем что-то делать надо. Это не средние века, когда вырезалось всё население маленькой страны, а мир даже не знал об этом. Теперь возникли угрозы для всей популяции, а возможно, и для самой планеты. Мы стали обладать такой разрушительной силой, такой скоростью передачи информации и передвижения, что появились новые угрозы для всей биологической жизни на планете. Я тебя прошу подумать в этом направлении, речь идёт, прежде всего, об усмирении человека! Как это сделать?
- Ты много от меня хочешь, - улыбнулся Юрий, - мыслить в рамках одной страны можно, но ты сам сказал, что теперь этого мало – глобализация! Эти сегодняшние антиглобалисты, это просто куклы, а кукловоды в тени и у каждого, каждый раз свои цели. Это просто оболочка, ты же, как я понимаю, хочешь, по-взрослому, переделать мир, а это уже совсем другая задача.
- На лице Колеснева проявился интерес к теме, он дважды хмыкнул и улыбнулся, – ну давай помечтаем вместе.
В одиночку, любой стране с этим не справиться, забьют ногами, ограничат санкциями, навесят всех собак, поднимут местную оппозицию и всё, конец идее. Но начинать всегда надо с малого, с одной или двух стран.
Немного помолчав, Юрий продолжил, - на первое время надо, что бы эту страну боялись, потом уважали, а затем, брали с неё пример. Но надо, что бы эта страна по своей конструкции власти была понятна, современна и привлекательна. Такой шанс был у КПСС, но с самого начала пошло всё не так. Попытки насадить новую веру, неизвестно в какое светлое будущее, без опоры в Бога, закончились, сам знаешь чем. Китай не подходит для этого, там государственный капитализм, тесно срощенный с империализмом США, народ хороший, но он слишком глубоко погрузился в законы мирового рынка. Чуть позже, его можно вовлечь в сферу построения нового общества и общественных отношений, но центром кристаллизации нового порядка он быть не может.
- Немного помолчав, Юрий продолжил свой анализ, - Европа! Теперь это безликое образование, недоделанное государство, ностальгирующее о былом величии империй, которые некогда потрясали мир. Франция, Австро-Венгрия, Великобритания, Германия, Италия, даже Греция и Испания. К редкой стране сегодняшней Европы нельзя применить термин – колониальная держава. Даже малюсенькие Бельгия и Нидерланды имели колонии, а значит - грабили, убивали, порабощали. Историческая память дело не простое, если в гражданах закреплён дух превосходства над порабощённым населением, не важно, своего государства или чужого, то это надолго.
- Ты говоришь об исторической памяти? Тогда это безнадёжное дело, все государства прошли путь захвата территорий, которые раньше занимались аборигенами.
- Э нет, одни завоёвывали, истребляя местное население, другие захватывали территорию, вовлекая её население в свой хозяйственный оборот. Чувствуешь разницу?
- И что это за страны? Сева с интересом смотрел на Юрия, в голове у него промелькнула радостная мысль, - значит, зажегся интерес у человечка!
- Их совсем не много, но не все они могут стать лидерами современного мира. Большинство из этих стран уже разрушены, как только, чуть громче, чем положено, заявили о своей самостоятельности, сразу на них навалились и раздавили. Только заявили, произнесли вслух, и ничего не успели сделать!
Ты, говоришь о странах Ближнего Востока и северной Африки?
- Вот, вот, ты уже догадался! Каддафи только заикнулся о золотом динаре, как символе финансовой независимости и тут же был уничтожен, Садам имел такие же мысли и пал, Сирия висит на волоске, разве тебе этого мало? Кто заявляет о независимости от США и стран западной Европы, тот мешает и устраняется с политической арены под самым простым лозунгом – борьба за демократию. В то же самое время, самые одиозные режимы процветают, но считаются друзьями США, им всё можно. Ты сам об этом знаешь не хуже меня. Я не знаю, как можно что-то сделать что-то новое незаметно от всевидящего ока транснациональных корпораций. Знаешь, я даже представляю всемирную паутину, наброшенную на земной шар, по углам сидят жирные пауки – это корпорации, как только по паутине передаётся тревожный сигнал, эти пауки набрасываются на жертву и уничтожают её.
- Ого, я не думал, что взрослые обладают таким воображением, - вырвалось у Юрия, он хмыкнул, - ты неверно трактуешь действительность. На самом деле, эти люди покусились не на страны, а на систему, заинтересанты сегодня растворились, спрятались за многими ширмами и дёргают за верёвочки, а страны – это инструменты.
- На лице Колеснева играла улыбка, но глаза смотрели серьёзно, даже с вызовом. Три главные проблемы – демократия, либерализм и мировая финансовая система вот три кита на которых покоится эта система. То, что описывали Адам Смит, Маркс и многие другие, в своих работах, как признаки капитализма, давно кануло в Лету. Ленин только обозначил свой прогноз о развитии капитализма в индустриальном обществе - империализм! Это гениальная работа! Но он не мог в те времена предвидеть, к чему может привести влияние на мир таких факторов, как развитие транспорта, связи, и куда может привести глобализация, буквально всех процессов. ВТО это только часть системы, которая сформирована и сопротивляется всему, что несёт угрозу самой системе. Можно по-разному относиться к частям этого грозного системного подхода в организации жизни не планете Земля, но любая система обязана защищаться, иначе это не система, а набор кратковременных мероприятий.
- Наступила тишина в комнате, большие напольные часы тикали в углу, напоминая, что время продолжает идти. Семён Витальевич поднял взгляд к часам и неожиданно, с небольшим раздражением произнёс, - иногда мне кажется, что эти часы сжирают моё время, так и хочется остановить их!
- Вот, вот, - подхватил Юрий Михайлович, - остановить часы, выйти из ВТО, отказаться от доллара, запретить то или сё, а на самом деле ничего нельзя отменить, как и бег времени, который не останавливается с остановкой даже всех часов мира. Нельзя бороться с признаками, надо менять основу, но прежде надо знать, что это такое!
Ты знаешь, что хочешь изменить, или только считаешь, что знаешь?
- Теперь и не уверен, но больших знаний, чем здесь, - Семён показал рукой на дверь, ведущую в кабинет с множеством полок и стеллажей, где хранилась информация, собранная со всего мира за прошлые века и даже тысячелетия.
- Да, это серьёзно, - заметил Юрий, - но это обрывки знаний. Дарий сказал то-то, или то-то, Флавий сказал или сделал это, Александр Македонский создал свою империю, а зачем? Николай второй отрёкся от престола – почему? Всё это происходило за горизонтом событий, в которых мы могли бы поучаствовать. У тебя есть машина времени, с помощью которой можно переместиться в описываемые времена, пожить там, почувствовать то время, вжиться в среду. Помнишь наш разговор о том, что восприятие среды туристом и жителем страны, которую ты посещаешь с кратковременным визитом, не одно и то - же!
- Помню твою теорию вживания в психологию жителей той или иной страны, но я считал, что это для лучшего освоения языков, для того, что – бы научится мыслить, как мыслят аборигены.
- Теперь ты понимаешь, что вся эта информация, собранная тобой, которой ты так гордишься и надеешься на неё, ничего не стоит. Если не считать, что это всё записано и описано с чужих слов, то всё равно в тех событиях мы с тобой не участвовали, мы туристы, а не аборигены того времени, мыслим и поступаем по-другому.
- Так, ты считаешь, что искать рецепты новой жизни в прошлом бесполезное занятие? Ты предлагаешь, пренебречь опытом десятков поколений?
- А, ты уверен, что правильно понимаешь мотивацию всех поступков и событий тех времён? Ты владеешь психологией тех, отдалённых по времени, процессов?
- Так, что, ничему верить нельзя? Надо всё создавать вновь и выстраивать новую систему взаимоотношений на планете? Как-то странно складывается у нас разговор, ты не находишь? – Сева как-то сник, плечи его опустились, голова безвольно склонилась к груди, он весь сжался к комок. Его большая надежда на помощь Юрия, скорее на его совет, разбилась о высказанное недоверие к сведениям, которые он собирал почти двадцать лет, которые должны быть опорой всего будущего его страны. Он сразу ощутил себя неопытным грибником, который весь день собирал грибы, устал, прошёл не один десяток километров в глухом лесу, а вечером ему объявили, что он собрал только поганки и все надо выбросить на помойку. Нет, это не было простым разочарованием, это было опустошением! Цепляясь за соломинку, Семён Витальевич посмотрел на Юрия, как смотрят на палача, перед смертью приговорённые и тихо спросил, - так, что это всё в корзину?
- Нет, ты меня совершенно не услышал, Сева! – Живо ответил Колеснев, - давай всё это отфильтруем. Прежде всего, информация у тебя собрана со всего света, практически, по всем вопросам. Её, эту информацию, необходимо разделить на достоверную, подтверждённую практикой сегодняшней жизни, и на различные мифы или предположения, пришедшие к нам из прошлого. Не будем основываться на мифах, от кого-бы они не исходили.
К первой категории, я бы отнёс информацию и назвал бы её – знаниями. Это научно подтверждённые факты, которые используются человечеством и сегодня. Ко второй группе информации, я бы отнёс всю мишуру. Описания, которые трактуют действия и поступки исторических личностей, различные причины и следствия в возникновении войн, конфликтов между людьми, в общинах, между государствами и прочее. Понимаешь, это всё однобоко, или существенно, подчищено, отредактировано.
Я могу тебе посоветовать только одно, Сева, - ты должен создать некую систему, которая основывается на вечных ценностях, а не стремиться исправить недостатки старой, или действующей. Я ошибся в твоих намерениях?
- Успокаиваешь? Сначала кинул в мусорную корзину, половину тог, что я копил годами, а теперь призываешь к созданию какой-то новой независимой системы.
- Считай, что её, эту половину, съела моль, так бывает, засмеялся, - засмеялся Колеснев, - можно сокрушаться сколько угодно, но шить обновку прейдётся по другому фасону.
- Что ты предлагаешь?
- Пока не знаю, я только могу предположить, что ты затеял нечто большое и серьёзное, возможно то, что я ждал, неосознанно ждал, всю свою жизнь.
- Шереметьев с удивлением вскинул голову.
- Не удивляйся, Сева, я тёртый калач, повидал много, но что делать дальше не знаю. Ты рассказал много интересного, чем и вызвал у меня такой энтузиазм. Я вижу в этом большую перспективу, но что и как делать дальше, подсказать не могу. Ещё пару дней таких бесед и, пожалуй, возникнет канва, малые намётки будущей работы. Дай мне пару дней, или лучше недельку. Я напьюсь, сотру всё со своего диска, - Юрий постучал указательным пальцем по лбу, засмеялся, - перезапущу свой компьютер. Но давай договоримся сейчас, на берегу, что я партнёр! Не подчинённый и не начальник, а партнёр! С волонтёра, какой спрос, не получилось, а у нас должно получиться обязательно!
Да, и главное, нам будет необходим мозговой штурм, я потом скажу тебе кого нам собирать, с кем работать дистанционно, согласен.
- Согласен, только особенно не стирай, жёсткий диск не повреди, - засмеялся Сева и повторил жест Юрия.
- Может, вместе cотрём?
- Нет, у меня своя метода, но ты не радуйся, а подбери мне из своих материалов, всё, что кажется тебе важным. Через недельку, заберу.
- Эти материалы не должны покидать стен моего кабинета, такие правила, жёстко проговорил Шереметьев и впился глазами в лицо Юрия, как бы ожидая его реакцию.
- Реакция была мгновенной, - тебе прейдётся загрузить этот холодильник и пополнить бар. Во время работы я курю, так что уступи мне эти покои.
- На этом и расстались.
-«-
Для Шереметьева время шло медленно. Совещания, встречи с нужными, и ненужными людьми заполняли всё его время. Предвыборная суета втянула его в водоворот событий далёких от его привычной работы. По просьбе шефа он проводил предварительную работу по подбору будущих кадров, беседовал с кандидатами на различные государственные должности, но вскоре убедился, что выбирать особенно не из кого. К нему на беседу приходили разные люди, но все они были в чём-то одинаковы. Всех объединяло одно – стремление быть поближе к первому, нет, нет, не быть полезным в чём-то конкретном, а служить именно ему. Проводить линию! Это сначала настораживало Семёна Витальевича, а потом он понял главное, что его насторожило – много ли можно ожидать от умного, образованного человека, не имеющего своего мнения. Оно было, это мнение, но так глубоко спрятано, что никакие усилия Шереметьева - разговорить, вскрыть тайные кладовые личности, не приводили ни к чему. Они все как-то пугались, напрягались и несли какую-то ерунду, о сложном времени, о посланиях президента, которые саботируются там где-то внизу, а он хороший и всё понимает, будет очень исполнительным помощником президента. Редкий визитёр начинал с того, что выполнит всё, лишь бы ему поверили и доверили.
Внутренне смеясь, Семён Витальевич, иногда, под настроение, предлагал затеять ролевые игры, предлагал рассмотреть сложную должность и просил изложить план действий. Это был цирк! Один кандидат, даже честно признался, что готов следовать только прямым указаниям начальства, но в тональности ответов угадывался только один вопрос – что я буду иметь на этой должности. Встречались и такие, которые отлично знали, чего добивались, тогда было другое кино – вся беседа сводилась к тому, что претендент на должность всеми способами доказывал, что только он знает, как справиться с задачей, без дополнительных средств, без плана действий, даже без особой поддержке со стороны.
Один, довольно пожилой человек, на вопрос, что он собирается делать в первую очередь, вывалил целый список различных курсов и стажировок, где он побывал после девяностого года.
- У нас же теперь капитализм, рынок! Буду выстраивать работу по наработкам запада, там опыт большой, буду консультироваться на западе. – Стал перечислять своих друзей в западной Европе – Бельгия, Нидерланды, Великобритания, Германия!
Шереметьев остановил его прямым вопросом, - кого вы рекомендуете на эту должность из тех, кого перечислили, зачем нам размениваться на учеников, если мы можем нанять их учителей?
- Через две недели выдержка покинула Шереметьева, он взмолился на приёме у шефа, - ну какой из меня кадровик, они все на одно лицо! Выдайте им всё, что положено по статусу должности и забудьте! Работать творчески они не заточены – все, или почти все, с кем мне пришлось побеседовать.
В начале второй недели, после расставания с Юрием, Шереметьеву стало тревожно, он не знал, что и думать. Обещание прибыть через неделю и приступить к работе не могло так просто отмениться по бытовым причинам, здесь нечто друге. Семён Витальевич не знал что предпринять, поднимать тревогу, вроде рано, да и не было прямых доказательств. Несколько раз он собирался звонить Татьяне, но всякий раз его что-то останавливало. Уйти в запой Юрий не мог, не тот человек, а его слова при расставании, что он собирается стереть из памяти мусор, были только фигурой речи.
К концу восьмого дня раздался звонок сотового телефона, Шереметьев, работая с документами, увлёкся и не сразу ответил. Только после третьего вызова, нашёл на столе телефон и включил соединение. В трубке раздался голос Колеснева, - ало, друг, наверно потерял меня, или уже подал в розыск?
- Я привык верить людям, в неделе семь дней, а сегодня уже девятый! Начал подумывать, что ты просто сбежал, как сбегают слабаки с поля брани.
- Ого! Это серьёзное обвинение, господин, товарищ начальник! Нет, Сева, я просто начал уже работать.
- Но, ты собирался поработать у меня, я всё приготовил, холодильник полон, а ты сбежал. Признаться боишься? Твой холодильник я всегда успею опорожнить, там же всё сохраниться, а я начал работу исходя от обратного. Понимаешь?
- Нет, мог бы предупредить, посоветоваться, так не поступают, - Шереметьев не скрывал своего раздражения, он не привык так работать и всегда требовал от членов своей команды ясности и чёткости во всём.
- Ну не сердись, я виноват, но мне нужно ещё время, совсем немного, пара недель. Надеюсь это не критично для твоего дела?
- А, мне что прикажешь делать в это время? Сидеть у окна и ждать?
- Небольшая пауза в разговоре, потом знакомое хмыканье Юрия и вполне серьёзное, - готовь сражение!
- Что значит готовить? Ты же собирался глубже погрузиться в проблему.
- А, я что делаю? Ты обозначил задачу, я её пытаюсь выполнить, вот и всё.
- Не пойму, то тебе нужны все мои материалы, то не нужны, ты определись.
- Уже определился. Понимаешь Сева, что там у тебя такого, что нельзя прочесть в другом месте? Я недавно говорил с одним человеком, так он прямо сказал, что все эти научные труды больших учёных – философов, политологов, экономистов с финансистами, всё это цитаты чужих мыслей, повторение известного и только пара абзацев, может раскрывать мнение авторов в самом конце фолианта в пятьсот страниц. Так что я научился их читать, начиная с конца! Это экономит много время. Базовые знания все повторяют на свой лад, а нового как у Маяковского – «год работы, грамм руды». Ты меня понимаешь?
- Не совсем, но надеюсь, объяснишь при встрече!
- Вероятно, ты прав, - в голосе Семёна Витальевича зазвучали привычные нотки примирения, - ты не сказал точно, когда тебя ждать.
- Если бы я знал, сказал. Прости, пройди по своим близким по духу людям, побеседуй с ними ещё раз, в общем, готовь, большой мозговой штурм, человек на десять не более, но рафинированных спорщиков.
- Как это - «пройди», «побеседуй», что я им скажу, давайте повторим прошлый урок?
- Как только буду готов, сообщу сразу, но мне нужны умные, грамотные оппоненты, вот об этом я и говорю.
- Связь прервалась, Шереметьев сидел в кресле с телефоном в руке ещё долго, раздумывая, что это было, расценивать действие Колеснева как манеру вольного стрелка или как новую манеру работы, отметающую весь опыт прошлого. Куда его черти понесли? У меня всё же готово, всё разложено по темам, по направлениям, любой диссертант позавидовал бы такой подборки тем и её содержанию.
- Ну, что же время ещё есть, шеф только вступил в новую - старую должность президента и не успел, пока перестроиться, а скоро начнёт задавать вопросы. Хотелось бы к этому времени, знать ответы.
Не выпуская телефона из рук, Шереметьев прошёл в комнату отдыха, открыл бар и налил себе большую порцию виски, из приготовленных для Юрия запасов. Нет, он не пил горькую сам, только при случае, в большой или малой компании, но никогда, вот так! Значит, почувствовал, что повод уже есть.
Медленно прохаживаясь по комнате, Семён Витальевич размышлял над тем, что услышал от Юрия, захотелось проверить самое простое. Рука потянулась к полке с книгами, где были собраны труды видных политологов и экономистов. Взял, не глядя увесистый том и открыл его на последней странице. Начал, перелистывать и читать текст с конца. Неужели, Колеснев не шутил? В этом случае, человеку с хорошей подготовкой по теме, достаточно ознакомиться с выводами автора на последних страницах и внести это малое в свою копилку знаний. Весь предыдущий текст, это переписывание ранее известных знаний.
Так было и в этом случае, Шереметьев снял с полки другой том, потом третий – а, ведь Юрка открыл закономерность. И всё же ему было обидно, что он провёл годы, многократно перечитывая, повторяющиеся тексты. Настроение авторов этих работ можно оставить за скобками, интонации и акценты, тоже. Это были сплошные повторы и ссылки на выводы предыдущих специалистов. Так один авторитет подкреплялся другим, ложные выводы накапливались и приводили читателя к ложному представлению о предмете изучения. Имена, имена, имена! Где проверить истинность того, что неоднократно переписано и перелицовано на другой лад, в угоду конъюнктуре момента.
Получалось так, что верить всему этому нельзя, можно попасть в ловушку магии имён, авторов которые призывали совершенно к другому, или делали другие выводы.
А, что это за пожелание, – «готовь мозговой штурм человек на десять», это же не банкет!
Шереметьев прохаживался по комнате отдыха, потом вышел в кабинет, склонился над рабочим столом и стал искать в файлах списки своих гостей, с которыми он когда-то обсуждал проблемы России и мира, которые ему понравились своей глубиной и содержательностью. Каждый из них был, несомненно, личностью, независимо от должности, как егерь Григорий, или как тот старец, которого он никогда не видел.
Извлекая список из файла, Семён размышлял, что с этим делать, самое большее, что он мог, в порядке подготовки к мозговому штурму, проверить реквизиты этих людей и убедиться, что они доступы для общения, когда потребуется Юрию Михайловичу. Шереметьев усмехнулся, - вот и дожил до того, что не я даю задание своим помощникам, а они мне!
-«-
Последнее время события в стране и в её окружении ничем не нарушали привычную картину. Ирак, Ливия, Египет – всё это предсказуемо и пока не затрагивает интересы России на дальних подступах. Щелчок по носу Саакашвили в 2008 году, при предыдущем президенте несколько охладили западных специалистов продолжать цветные революции на постсоветском пространстве, но чувствовалось, что это не на долго. В воздухе нарастала, какая-то электризация, искрило то там, то в другом месте, где ещё пробьёт изоляцию, предсказать было трудно.
При последней встрече с шефом, он так и спросил, - где пробьёт?
- Не знаю, но вероятнее всего, где-то совсем близко!
- С прибалтами всё давно ясно, этот муравейник пора оставлять без корма, их шпроты нам не нужны, да и порты надо строить и развивать свои.
- Согласен, только, клоп мал, но вонюч! Надо осторожнее, мы пока идём в фарватере западной Европы и США, стоит ли сейчас заявлять или активничать, Грузия не в счёт, нас поняли быстро.
- Мы и так связаны по рукам и ногам, Югославию про…., все эти страны Северной Африки и Ближнего востока разрушали, а у нас никто не спросил, как мы к этому относимся. Вроде нас и нет! Ни одной опорной базы за рубежом!
- Президент начал распаляться, что бывало очень редко и только по конкретному поводу головотяпства со стороны своих соратников в правительстве и администрации, не говоря о местных субъектовых князьках, муниципальных гуру и всей полукриминальной шушере в МВД. Что толку в изменении названия – милиция – полиция, кадры старые.
- В Совете безопасности ООН одни вето! Никакого конструктива, с нами даже спорить перестали!
- Чтобы немного успокоить президента и зародить некоторую надежду на улучшение положения дел в стране и за рубежом, Шереметьев тихим голосом предложил, - господин президент, вам предстоит участие в Мюнхенской конференции по безопасности, может подготовить тезисы?
- Шеф сразу заинтересовался и посмотрел на Шереметьева так, словно спрашивал, - неужели пора занять активную позицию?
- Нет, я предлагаю сделать только предложение миру о развитии многополярного мира, - сразу ответил Семён Витальевич, - настаивать более жёстко, или диктовать свои правила пока рано. Заделы в ВПК пока не реализованы, не следует привлекать к ним внимание.
- Думаете, что это повлияет, на что ни будь?
- Повлиять не повлияет, но развяжет нам руки для дальнейших шагов в этом направлении.
- Готовьте тезисы, а я посмотрю! Но вы говорите, что нам это развяжет руки, в чём?
- Пока об этом конкретно говорить рано, но кое – что намечается. Помните о чём мы договаривались, когда я согласился работать – играем в долгую, вы сами настаивали – никаких революций!
- Помню, помню, но вы чаще радуйте меня, хоть перспективой, осторожничаете?
- Нет, просто перепроверяю, всё, что было опробовано в историческом прошлом, мы знаем, но ни один пример из этого прошлого нам не подходит. Слишком неустойчивые состояния – демократия, плюрализм, либерализм, всё это ловушки сознания и ничего больше. Теперь я жду информацию и надеюсь, что мы успеем найти новые формы, новую систему ценностей в мире.
- Успеть было бы не плохо, - задумчиво произнёс шеф, как бы для самого себя.
- Уже многое сделано, мы работаем осторожно, находятся новые люди и свежие идеи, Бог даст, скоро я вам доложу нечто новое.
- Это была крайняя, как теперь говорят, встреча с президентом!
Мозговой штурм
Как всегда, звонок Колеснева раздался неожиданно, - ну ты как? Готов встретиться?
- Ни тебе здравствуй, ни тебе до свидания! Что за манеры?
- Извини, больше не буду, - голос весёлый, настроение отличное, значит Юрка на коне!
- Ты просил затеять мозговой штурм, штурмовать будем вдвоём?
- Я, заскочу через часик, тогда и обсудим, ты будешь на месте?
- Связь прервалась и, как всегда, после таких звонков Шереметьев не знал, что ему практически делать. Немного постояв, с телефоном в руке, он прошёл вдоль своих многочисленных стеллажей, провёл рукой по пыльным гаджетам. – Давненько не пользовались, - промелькнуло в голове, - ничего с полок не взял. А, какой смысл?
Сел за стол и стал искать запись последней встречи с Юрием Михайловичем, сделанную при расставании два месяца назад. Прослушал несколько раз, ни одной намётки на то, где Юрка был, что делал всё это время. Ох, и мутный парень! Заинтриговал, обнадёжил и исчез.
Теперь у Колеснева свой постоянный пропуск в администрацию, так что ждать доклада с проходной нет смысла. Прошёл в комнату отдыха заварить чай покрепче, но по пути к чайнику прихватил из бара бутылочку виски, так, на всякий случай, для Юрки.
Заварка оказалась слишком крепкой, а разбавлять чай в чашке нельзя, это всё равно, что выпить помои. Заварил новую порцию, внимательно отмеряя навеску чайного листа. Попробовал и внутренне улыбнулся, - как в Дагомысе!
- Заглянула помощница, тихо постучав в полуоткрытую дверь, - к вам Юрий Михайлович, можно пропустить?
- Вдруг, её хрупкая фигурка сдвинулась куда-то в сторону, на пороге возник крепкий силуэт Юрия, в широкополой чёрной шляпе с тростью в руке.
- Шереметьев замер с чашкой в руке, не донеся её до губ, прищурился, поставил чашку на блюдце и безразличным тоном произнёс, - ну проходи, раз пришёл, только девушек не обижай.
- Тю! Мне вроде не рады? Это «Тю» на хохлацкий манер, прозвучало совсем неожиданно из уст Юрия, Семён Витальевич улыбнулся. Помощница исчезла и больше не появлялась.
- Ты готов принять друга? – С этими словами, Юрий снял шляпу, окинул взглядом столик с приготовленной бутылкой виски, снял куртку, отставил трость и достал из кармана флэшку.
- Иди, поработай, а я здесь подожду, - протянул флэшку и расположился в кресле, потом поднялся, достал из бара стакан для виски, из холодильника ведёрко со льдом и опять сел.
- Ты ещё здесь, - с наигранным удивлением проговорил Колеснев, как говорят начальники подчинённым, давая задание.
- Ты здесь не очень налегай, - Сева указал на бутылку, подбросил на ладони флэшку, но продолжал стоять.
- Просмотри, если будут вопросы, я здесь. Пароль моё имя!
Шереметьев нехотя прошёл в кабинет, вставил носитель в свой настольный компьютер и ввёл пароль. Сразу пошёл текст, Семён Витальевич скосил глаза на счётчик страниц – 120!
На первой страницы жирным шрифтом с подчёркиванием было набрано название - «Новая система управления обществом».
Потом шёл небольшой текст, введения:
- Политическим партиям –нет!
- Демократии - нет!
- Выборности власти путём голосования народа - нет!
- Либерализму – нет!
- Власть не сменяемая выборами, но обновляемая, действующая в парадигме законов, основанных на законах Бога!
- Следовали и другие «Нет» без всякой расшифровки причин этого отрицания, но и само «Нет» работало, как отрицание всего, что ныне существует в любом обществе, в любой стране мира, а если там ещё нет современных принципов цивилизации, то такое общество или страна относиться к разделу отсталых или развивающихся стран третьего мира.
Первым желанием Шереметьева было просто встать и задать вопрос Юрию, - что ты мне принёс, очередную сказку или проект реформирования общества? Сдержался и стал вчитываться в текст. Никаких ссылок на авторов, никаких сравнений с тем или иным примером из прошлого. Раскрывалась суть работы каждого предложенного постулата. Некоторых подробнее, даже приводились схемы взаимодействия одних структур с другими, но в основном акцент был сделан на последнем постулате – законах Бога.
Всё, или почти всё было знакомо, встречалось множество раз в научных статьях и выступлениях на различных площадках мира, но не представляло целостной картины управления людскими ресурсами.
Наибольший раздел – сорок страниц составил детальное объяснение необходимости перевода всех законов общежития, всю светскую жизнь на основы заповедей Бога данных Моисею и заповеданных в Нагорной проповеди Христа.
К своему удивлению, Шереметьев не заметил никаких особых препятствий этому, но всё же в тексте было сделано разъяснение мелким шрифтом, страницы на две, что это самое сложное, необходимо преодолеть в первую очередь. Если начать «всенародное» обсуждение, то искусственно возникнет масса возражений – одни будут настаивать, что так нельзя по церковным соображениям, да, да, именно по церковным, а не связанным с различием в вере. Бог един! Возникнет группа не согласных, которые просто заявят, что они атеисты и не верят в Бога. А, уничтожение всех политических партий – основы современной демократии? В чём же тогда будет выражаться соревновательный процесс, во время выборов властных структур? Партии и выборность – это то, что только и создаёт иллюзию возможной смены жизни к лучшему. А, так что? Назначение на должности, но кем?
Чем больше Шереметьев вчитывался в текст, лежащий перед ним на столе, тем больше убеждался в том, что это невозможно и не потому, что этого сделать нельзя, а потому, что это работать не может. Какие здесь лифты – вверх, какие - вниз? Кто будет определять, и регулировать этот процесс?
Дочитав до конца текст, Семён Витальевич поднялся из-за стола и решительным шагом направился в комнату отдыха, где оставил Колеснева на едине с бутылкой виски и холодильником.
Войдя в комнату, сначала удивился тишине, а потом заметил безмятежно спящего на диване друга. Юрий, уткнувшись головой в мягкую ткань маленькой декоративной подушки, тихо посапывал, подогнув ноги к животу. Туфли стояли рядом с диваном. Хорошо устроился! Шереметьев скосил глаза на бутылку на столе, посмотрел на стакан, стоящий рядом с туфлями – не пил! Минуту Сева стоял в нерешительности, раздумывая над тем, что могло заставить Юрия уснуть в самый неподходящий момент. На цыпочках, прошёл к письменному столу, стоящему в комнате отдыха, присел, стараясь не создавать шум, опять углубился в чтение записи, ожидая естественного пробуждения Колеснева.
Его заинтересовали подробности в части исполнения новых законов в новом обществе. Нет, на инквизицию это не походило, решение присяжных предусматривало всестороннее изучение личности до вынесения вердикта. Удивила градация наказания! От штрафов и отстранения от должности, до смертной казни, но во всех случаях предусматривалась изоляция на определённое и неопределённое время. В особом разделе значились меры принудительной стерилизации и генетической коррекции личности! Это нечто новое, мы до этого ещё не доросли!
Перечитывая текст, Семён Витальевич встречал очень интересные места с описанием мер воздействия на личность. Большое место в пространных описаниях, уделялось развитию личности. Оказывается, специальностям, связанным с музыкальным и изобразительным искусством, нельзя обучиться, если нет дара Бога, или по иному - врождённых способностей видеть и слышать тоньше.
Попытка налить себе в стакан минеральную воду, закончилась шумом опрокинутого на столе стакана. Семён стал промокать воду, с промокших бумаг и услышал голос Юрия.
- Ты уже здесь?
- Я, давно здесь, а ты храпишь как сурок!
- Я, никогда не храплю, так говорила моя мама и мои женщины.
- Юрий продолжал лежать на диване, потом резко перевернулся, сел и попал ногами прямо в обе туфли. Цирк, подумал Сева. Раздражение прошло, вопросы остались.
- Что ты мне здесь Камелот подсунул, прямо рыцарский орден короля Артура!
- Ты узнал?
- Колеснев с интересом посмотрел на Семёна Витальевича, - я это не упоминал, а ты сразу въехал, молодец!
- Это же легенда, почти сказка!
- Сказа лож, да в ней урок, добрым молодцам урок, - со смехом, нараспев продекламировал Юрий Михайлович.
- Ты серьёзно?
- Лицо Колеснева немного исказилось брезгливой гримасой, - все вы снобы и лицемеры, вам бы только усложнять, простые формулы вы не понимаете.
- Ты утверждаешь, нет, не предлагаешь, а именно утверждаешь – никаких политических партий. Наверно ты не помнишь, что творилось в стране, когда рухнула КПСС – одни митинги похожие на бунт, причём повсеместно. Пока не сформировались партии, толпой управлять было невозможно. Сколько было партий, помнишь? Левые, правые, центристы…, потом пошли партии управляемые из центра и, наконец, только сейчас мы пришли к пяти парламентским партиям и двум десяткам оформленных и не оформленных политических движений. Я, даже не упоминаю профессиональные ассоциации и клубы по интересам. Нам только, только удалось оседлать этот хаос, покончить с плюрализмом мнений, которые привели или подвели народ к либерализму. Поверь мне, это большая работа, а ты предлагаешь сломать эту конструкцию!
- Колеснев с интересом, не перебивая и не возражая, выслушал Шереметьева до конца, потом развернулся на каблуках и направился к холодильнику, - где-то у тебя лимон был?
- Виски с лимоном не пьют!
- Знаю, дорогой, только сейчас нам нужен более тонкий напиток, - с этими Колеснев извлёк из бара бутылку Хеннеси большой выдержки, повозился с пробкой, наполнил два бокала и вернулся к столу. Неся в руках свой бокал и тарелку с нарезанным лимоном, он тихо проговорил, как-бы приглашая Севу присоединиться, - твой бокал там, - махнул головой, показывая на бар. Шереметьев, продолжая думать о своём, как под гипнозом, прошёл к бару и взял свой наполненный бокал. Он терпеливо ждал пояснений и готов был погрузиться в спор, как только оппонент закончит свои манёвры с алкоголем. Пригубив из бокала, Колеснев кинул в рот дольку лимона, кивнул головой, - такой напиток лимон только портит.
- Ну, что ты кипятишься, дорогой – КПРФ, Наш дом Россия …., что вы предложили народу для улучшения или облегчения жизни? Ничего! Вот и стали выстраивать знакомый, общепринятый каркас власти в виде политических партий. Идеологию отменили, все законы отменили в одночасье! Растерялись, говоришь? Вряд ли, там, в КГБ, давно знали эту формулу власти, через партийное руководство, подбирали лидеров, вот в этом была возня долгая. Только ЛДПР как заготовка имела некоторую устойчивость и живёт до сих пор. Видишь ли, есть определённые правила или законы в этой системе, нельзя отследить мнение каждого в отдельности, а собранные в партию, люди становятся контролируемыми, управляемыми и предсказуемыми.
- Где ты этого набрался? В институтах это не преподают, да и в СМИ такой расклад встретить трудно, придумал сам?
- Да, ты, Сева, совсем слепой - эта формула власти применяется во всём мире, независимо от строя, веры и уровня жизни в стране.
- Ну, допустим, - согласился Сева, - тогда почему этот приём никогда ни кем не отменяется.
- Есть такие попытки, например, заменить партийное дробление населения, на принадлежность к той или иной религиозной вере. Суть остаётся одна – собрать в большие конгломераты граждан по их отношению к власти и управлять ими, подбрасывая то одно, то другое. Всегда удобнее работать с частью большого или целого, ты, во время еды, пользуешься приборами и отправляешь в рот малые порции, не перемешивая всё, что лежит в тарелке.
- Ты меня совсем запутал, - Шереметьев смотрел на Колеснева, словно тот пытался пошутить над ним, - давай всё начнём по порядку, пройдём по твоим предложениям системно, ничего не пропуская и не забалтывая.
- Согласен, - живо откликнулся, Колеснев, - только я предлагаю начать с самого сложного и главного, а потом перейти к частностям.
- А, что у нас главное?
- Бог и его божественные напутствия человечеству, разве можно было ожидать три тысячи лет назад, что послание на скрижалях могло адресоваться кому-то другому, кроме Иудеев? Вспомни те времена, когда центром почти всех цивилизаций был маленький участок земной поверхности, захватывающий сегодняшний Ближний восток и север Африки. Вспомнил? Тогда, необходимо считать, что эти заповеди были адресованы всему цивилизованному миру. Видишь, как складывалось в древности? Только иудеям, а почему, да потому, что с кого-то надо было начинать. Принцип работы с частью и тогда был эффективным. Потом, через тысячу лет, пришёл Иисус и предложил расширить влияние законов, не только на иудеев, а на всё человечество. Кстати, по - этому до сих пор евреи считаются носителями законов Бога, данных когда-то их предкам – это элита человечества!
- Тогда объясни происхождение других мировых религий, если так всё просто, - Семён весь напрягся, от того как Юрий справится с этой задачей зависело многое, прежде его доверие к записям Колеснева.
- Ислам, возник на 800 лет позже, чем, даже христианство и в основном повторяет основные правила жизни, права с определённым колоритом, но это была местная специфика. Буддизм – это не религия, а вернее сказать, философия жизни и опять с местным колоритом. Ну, христианство не требует пояснений, сам Иисус Христос заявил в проповеди, что пришёл не отменить Закон Отца своего, а разъяснить его людям, расширить его действие на все племена и народы земли. Поэтому он и готовил для этой миссии апостолов, послал их в разные земли со своим ученьем.
- Ты мне напоминаешь о временах зарождения религий, это понятно, тогда объясни, что происходит сегодня, - глаза Шереметьева, искрились азартом, словно он хотел расставить ловушки Юрию или уличить его в надуманности его теории, о единстве законов Бога.
- Ты, или не знаешь основные постулаты большинства религий, или не учитываешь главное. Борьба противоположностей! Бог и дьявол! Если применить это к нашему случаю, то заветы Моисею, да и всему человечеству – это законы Бога, а всё что твориться сейчас в светской жизни – это от дьявола. Так тебе понятнее? Видишь-ли народец труслив, боится в открытую отрицать законы Бога, вот и придумывает разные протестанские секты, которые множатся, как грибы после дождя. Всё, вроде, так как в основных канонах, но не так как написано. А, инструкции надо исполнять, как она написана, а не по обстоятельствам, на это она и инструкция. Появились нигилисты и атеисты, верующие, но не молящиеся, не верующие, но уважающие церковь! Видишь сколько всего? А в Европе вообще все религии стараются размыть со своей толерантностью, вот по - этому они так бояться мусульман, которые твёрдо стоят на позициях шариата.
- Будем считать, что ты меня убедил, но как это всё исправить и вернуть человечество в лоно церквей?
- А вот тут ты не прав, - Юрий Михайлович поднялся с кресла, налил в свой бокал немного коньяка, покручивая бокал, продолжил, - в одну воду дважды не входят.
Теперь мало церковных проповедей и призывов, с различных церковных кафедр, теперь надо с этим выходить в народ!
- Как это, выходить в народ? Люди сами ходят в церковь и слушают проповеди, или ты хочешь обязать каждого быть верующим?
- Юрий пригубил из бокала, закрыл глаза, - можешь быть глубоко верующим, или вовсе не верить, как это делают атеисты, а законы Бога обязан выполнять в повседневной жизни!
- Шереметьев действительно не понимал, что хочет предложить Юрий, он весь напрягся, перебирая варианты принуждения жить с верой в Бога, но не быть верующим.
- Наблюдая растущую напряжённость на лице Семёна Витальевича, Колеснев подошёл к нему ближе и тихо произнёс, - стоит ввести в конституцию любой страны один небольшой абзац и всё наладиться, не сразу, но наладиться.
- Какой абзац, отшатнулся Сева, он не ожидал, что решение сложнейшей проблемы человечества можно так легко разрешить.
- Ну, например: базисом всех законов страны, принимаемым законодательным органом власти, должны быть постулаты, или заветы Бога, начертанные на скрижалях Моисея!
- Шереметьев смотрел на Юрия и не верил своим ушам, как можно предлагать это, если градус неверия ни в Бога, ни в чёрта зашкаливает. Если всё больше преобладают либеральные ценности, которые, как ржавчина разъедают корпус большого корабля под названием религия. Кто на это пойдёт, да и кто эти законодатели, которые из религиозных соображений будут принимать такие законы. Явно попахивает авантюрой!
- Это основа всего, - услышал Сева слова Юрия, теперь он смотрел на Шереметьева строго, как-то сверху вниз.
- И кто это будет исполнять, ты мне практический механизм раскрой, не верю пока в такую возможность, - Шереметьев поднялся на ноги, его угнетало такое положение, когда на него смотрели сверху.
- Что там у нас по тексту?
- Политическим партиям – нет! Демократии - нет! Выборности власти путём голосования народа - нет! Либерализму – нет! - Власть не сменяемая выборами, но обновляемая, постоянно действующая в парадигме законов, основанных на законах Бога! – процитировал, Сева.
- Ну, это одна связка вопросов, я не совсем внятно расписал для тебя раздел формирования властных структур и органов управления, но думал, что ты сам догадался, когда произнёс - Комелот. Рыцарский орден короля Артура, круглого стола, за которым кроется система управления королевством. Нечто подобное надо организовать и в России, только для современных условий.
- Но, это у нас уже было, - растерянно возразил Шереметьев, - и верховный совет с президиумом и ЦК КПСС с политбюро, ты хочешь повторить эту схему власти?
- Ни в коем случае, успокойся! Давай выстроим сейчас, вместе возможные варианты каркаса власти в России, согласен?
Говоришь было? Нет, это и сейчас действует, только на основе религиозных принципов в Иране. Есть центральная власть – она не исполнительная и не законодательная, а несёт функцию обеспечения религиозной морали в лице духовного лидера государства. Духовного лидера не избирают и не смещают, он признан всем народом, потому что находится над светской и религиозной властью. Неважно, представляет он шиитов или суннитов, в конкретном случае, важно только то, что он является верховным судьёй во всех вопросах жизни, не вмешиваясь в неё напрямую, а только давая оценку происходящему и указывая путь. Иран – это, как и Россия, сложное в управлении многонациональное государство, включающее в свой состав не менее двадцати наций и национальностей, представителей, когда-то могущественных цивилизаций Ближнего востока, но главным для граждан остаётся история древней Персии!
- Вот уж не думал, что Иран может служить примером, в нашем случае, - заметил Шереметьев, - у этого государства большие проблемы – санкции, впрочем, похожие на санкции в отношении России.
- Вот, вот, удерживать одну линию в течение сорока лет и не поддаться давлению, англосаксов, не раствориться среди соседей, государств арабского мира, значит иметь в своей основе нечто особенное. Ты не можешь не знать, что все государства этого региона занимали разные позиции, метались между политикой СССР и США, Западной Европой и своими бывшими колонизаторами всех мастей, а Иран всегда оставался самостоятельным государством, даже когда сверг шахский режим.
- Колеснев немного помолчал, потом взглянул на замершую фигуру друга и продолжил.
- Меня привлёк Иран не как благополучное государство, а как загадка в его устойчивой политике, как внутренней, так и внешней - большая схожесть с Россией. Природные ресурсы есть в достаточном количестве, граждане представляют собой пёстрые осколки, когда-то великих прославленных народов, а теперь управляются из одного религиозного центра и главное, что все повинуются и не бузят, кроме молодёжи, которая вкусила западные ценности, обучаясь в университетах Европы и США.
- Знаешь ли, жить в постоянном напряжении, в постоянной конфронтации с соседями, не совсем привлекательное состояние. Могут смять, как только найдут слабое звено, или отойдёт в иной мир духовный лидер, вот тогда и начнётся большая свара за власть, тогда и навалиться запад со своими дарами Данайцев – западными ценностями.
- Я об этом подумал в первую очередь, но сменился духовный лидер, как физическое лицо, а государство устояло, помнишь эти события? Значит дело не в духовном лидере, а в каркасе власти! Понимаешь - каркасе, как основе устойчивости!
- Шереметьев с интересом слушал Юрия, старался не мешать вопросами, он чувствовал, что Колеснев подходит к главному, тому, что просмотрел Семён Витальевич, перебирая варианты устройства власти в России.
- Напомни мне, как построены органы управления страной в Иране.
- Всё, как и везде – президент, премьер, правительство, парламент, судебные органы, - перечислил Сева, просто так, не заботясь о точности названий и не вникая в сущность.
- Ты разве не заметил, что каждое ключевое направление в жизни страны возглавляет Совет? Все премьеры, министры, армия, полиция и вообще все властные структуры подчиняются решениям этих Советов. Совет стражей исламской революции!
Я насчитал несколько ключевых Советов, которые строго контролируют жизнь всей страны, они и являются коллективным законодательным органом власти, но все они находятся под неусыпным контролем духовного лидера нации – Хомини! Генеральная линия задаётся именно им, а все остальные структуры и органы власти представляют собой исполнительное звено, начиная с президента и премьера! Поэтому, смена лиц на этих должностях никак не влияет на политику государства, страной бессменно управляет духовное начало в лице духовного лидера титульной нации.
- Тишина в комнате несла некую двусмысленность, Шереметьев ждал продолжения мысли от Колеснева, а Юрий Михайлович, надеялся, что сам Семён подхватит тему и предложит вариант устройства России.
- В России уже сложились все уровни власти, отлажена выборная система, это можно делать только в периоды, когда ломается всё старое и избирается новый путь для страны, для России этот период остался в прошлом, на уровне 90-х годов прошлого века.
- Тогда, зачем ты затеял всё это шоу, если не видишь возможность изменить строй, срисованный с западных образцов по копирке, для удобства неких господ? Улучшить, то, что твориться в стране невозможно, эта система ценностей рассчитана только на одно – обогащение малой части, за счёт обнищания основной части населения. Рынок – один покупает, другой продаёт, всегда выигрывает тот, кто продаёт!
- Только не надо меня лечить, дорогой друг, я бы не стал этим заниматься, если бы не видел хоть малую возможность изменить этот порядок вещей, - Шереметьев с горечью выстрелил фразу и сразу пожалел об этом. Колеснев опустил голову и посмотрел на Семёна поверх очков, - тогда смотри, если хочешь увидеть!
Изменения, о которых ты говоришь, можно проводить не только в периоды революций и радикальной смены власти, когда верхи не могут, а низы не хотят, так, кажется, говорили коммунисты? Их можно проводить и эволюционным путём. Переводить жизнь страны на новые рельсы, под разными предлогами целесообразности того, или иного решения и действия. Важно, чтобы народ понимал, что дело идёт к улучшению его жизни. Ничто так не располагает к поддержке изменений в обществе, как стабильность и определённость в перспективе жизни, сегодня, завтра и своих детей. В чём была ошибка коммунистов? Они кормили народ светлым будущим, но сменялись поколения, а это светлое будущее опять оставалось за горизонтом. Вот и возникло ощущение – светлое будущее находится за вечным горизонтом. Ты верил в это? Есть такое определение - горизонт событий! Каждый хочет участвовать в этих событиях и ощущать на себе, что уже завтра может быть лучше, чем вчера, что сами события, как объективная реальность свершились при его жизни.
- Извини, Юра, я забыл предупредить, что наш разговор пишется, я сам включил систему записи, только не подумай плохо. Мы разойдёмся в разные стороны, а мне прейдётся всё это собрать воедино, не надеюсь на память, извини.
- Ничего крамольного или стыдного я не сказал, так что, можешь использовать запись не только для себя, но и поделиться с теми, кто будет принимать решения. Я, правильно понимаю?
- Не думал об этом, но возможно, прейдётся, - Шереметьев, взрослый дядька слегка покраснел, он думал, слушая Колеснева, как подать этот материал туда, наверх. Если как собственные наработки и предложения, то это может быть отложено на неопределённое время, а если как продукт коллективного труда, то это вызывает большее доверие. Это он проверил неоднократно. Ссылаться на мнение большого коллектива авторитетных учёных всегда проще и эффективней, чем на мнение одного гения. Такова человеческая природа!
- Шереметьев взглянул на часы, - мы поработали не плохо, но пора обедать, давай отобедаем в столовой, о делах говорить не будем, а после, ты мне подробно, под запись, расскажешь, как ты видишь переход России на новые рельсы государственной власти, без революций и контрреволюций.
- Ну, это зависит от того, как накормишь, - согласился Колеснев, он тоже немного устал и стал повторяться, ему нужна была передышка. – Для дела, я бы не стал прерываться, на обед, а продолжил бы беседу, перекусить можно и здесь.
- Нет, умерла, так умерла!
- Время обеда прошло незаметно, создавалось впечатление, что каждый из них готовился к какому-то сражению и копил силы. Ни одного вопроса или фразы по теме разговора не было. Возвращаясь с обеда, Шереметьев задержался в приёмной, дал какие-то распоряжения помощникам, широко распахнув дверь, жестом пригласил Колеснева в кабинет.
- Так на чём мы остановились?
- Ты просил примерить систему несменяемой власти к России. Заметь, несменяемой власти, а не людей во власти. Это существенно!
- Так, что ты можешь предложить России сегодня?
- Странное дело, ты историк, а я журналист - самоучка должен тебе указывать на то, что твориться рядом, можно сказать под носом.
- Шереметьев удивлённо посмотрел на друга, - а можно, без подколов, и злорадства, каждый замечает то, что считает важным. Если мы будем реагировать на сегодняшнюю возню в каждом уголке мира и считать это исторически важным фактом, ты плохо себе представляешь себе историю, как науку. Для нас события столетней давности – это новейшая история, период в пятьдесят лет, вообще можно считать периодом турбулентности, - так что не умничай, а излагай!
- Колеснев даже не обиделся на эту выволочку друга, просто не обратил на неё внимание. Пройдя в комнату отдыха, достал из бара, оставленную бутылку коньяка, два бокала, обернувшись к Семёну, спросил, - где у тебя лучше пишет, здесь, или в комнате отдыха?
- Всё равно, система общая, автономная!
- Ну, о защите я не спрашиваю, теперь научились слушать, через электрическую розетку в комнате, - Юрий усмехнулся, налил себе и Семёну, удобно разместился в кресле, всем своим видом показывая, что готов продолжить разговор.
- Шереметьев, после замечания Юрия с опаской осмотрел все розетки в комнате, потом понял, что это была фигура речи, успокоился.
- Так, о высшем органе несменяемой, но освежаемой власти в стране. Ты, разумеется, знаешь, кем стал Назарбаев в Казахстане, после того как оставил пост президента? Он стал лидером нации, как и Айтола Хомини в Иране, не видишь сходства? Он на постоянной основе занял место несменяемого лидера нации и председателя госсовета! Теперь президент Казахстана является только высшим духовным должностным лицом власти в стране. Вся идеологическая власть, перешла к председателю госсовета, духовному лидеру нации! Видишь, как всё просто, без потрясений и борьбы. Уверен, что к этому я пришёл, изучая опыт Ирана, а ты говоришь – это не история, согласен, не история, но факт исторический!
Сейчас, всё завязано на должности президента, но как бы ни были широки его полномочия и возможности, они все подсекаются сменяемостью должностного лица. Не буду сравнивать, президентов Горбачёва, Ельцина, Путина и Медведева, они разные, но сравнить Медведева с Путиным полезно. Друзья, даже единомышленники, а стиль совершенно разный и в силу характера и в понимании личной ответственности перед государством. Одна фраза, в ответ на жалобу бедной женщины, что у неё нет денег - «денег нет, но вы держитесь», мне сказала о многом, Медведев - это не лидер нации!
- Как ты представляешь реформирование? Ведь у нас в России сложилось, за три десятилетия всё, что касается ветвей власти – двухпалатный парламент, как орган законодательной власти, судебная власть во главе с Верховным, арбитражным и конституционным судами. Есть все органы исполнительной власти – федеральные министерства по отраслям. Всё продублировано и на уровне субъектов федерации. Практически, всё уже есть по образцу западных государств. Подсмотрели там, сям и создали систему управления страной, на западный манер, считая, что теперь претензий к нам не будет – мы же такие как они.
- А, не надо ничего менять, стоит только чуть-чуть поправить конституцию, ввести в неё статьи, обеспечивающие самостоятельность государства и можно смело работать дальше. Ведь, что такое верхняя палата парламента или сенат, на манер США – это представители субъектов федерации в законодательном собрании, а что мы можем предложить – Государственный Совет, состоящий из губернаторов и руководителей законодательных собраний субъектов федерации. Только наш госсовет будет работать, периодически собираясь, для решения главных вопросов для жизни государства. Он должен нести две функции: - первая – идеологическое сопровождение законодательного процесса в государстве и вторая функция контроля принятых ранее решений. Сразу отпадёт необходимость в содержании громадного аппарата и второе повыситься ответственность всех ветвей власти, за принимаемые законы и их исполнение. Госсовет должен быть единственным и главным органом власти в стране.
- Ты это подсмотрел в Иране?
- Нет, я это адаптировал к условиям Российской действительности. Не спеши делать выводы, подумай, сколько органов и государственных организаций дублируют одно и то же? А спросить не с кого. Наш президент применил распределение средств не по бюджетной росписи, а под целевые программы, - эффекта нет. Если нельзя украсть, то и работать никто не спешит. Всё есть, только всё разбалансировано.
- Значит, ты поднимаешь госсовет до уровня верховной власти страны, а члены этого госсовета - выбраны на местах, вроде выборность остаётся?
- Шереметьев растерялся, чувствовал, что что-то не сходится, но что не мог понять. Вдруг его пронзила мысль, которая лежала в основе начала разговора.
- А, как будут приниматься законы и все подзаконные акты на основе законов Бога, ведь мы начали именно с этого?
- В Иране духовный лидер нации, лицо религиозное, а нам прейдётся в госсовет вводить представителей пяти церквей – буддистов, православных, иудеев, суннитского крыла ислама и протестантов евангелистов. Так можно и обозначить этот орган при госсовете – Совет церквей! Этот Совет должен рассматривать каждый законопроект на соответствие нормам законов Бога, одобрять или отклонять то или иное решение госсовета о направлении законопроекта в думу, для превращения его в закон государства. Но делать это всё технически, не участвуя в политической жизни страны. Это, если хочешь, своеобразная духовная цензура и только!
- Ты хочешь превратить церковников в новую инквизицию?
- Нет, церковь, любая церковь должна быть отделена от государства, а значит, принятые законы должны влиять только на светскую жизнь. Церковь должна сама перестроиться, превратится в часть государственной системы духовной власти.
- Колеснев задумался на секунду, другую, потом продолжил развивать свою мысль, прислушиваясь к своим же словам, будто впервые формулировал мысль, - религия должна выйти за порог церквей, мечетей и синагог, она должна стать частью жизни. Неважно во что верит или не верит человек, важно, что он живёт по одним правилам для всех.
- Сегодняшние светские законы, тоже обязательны для исполнения всеми гражданами страны, - возразил Сева, - но на практике, они работают избирательно, почему?
- Потому, что они создаются теми, кто хочет править и возвышаться над другими. Остаётся много не состыковок между законами, которые создают массу лазеек для ухода от ответственности. Представь себе забор в виде законов, и множество громадных прорех, никакой сплошной оградительной линии, звери проходят в обе стороны свободно, только им надо найти эти прорехи. На первый взгляд, забор есть, но специально подготовленные люди в виде юристов и судей легко находят эти лазейки и легко меняют ситуацию, отягощая наказание преступившего закон, или избавляя его от наказания. Знаешь такое – правоприменительная практика?
- Законы можно и поменять, а как быть с правоприменителями?
- Ты много от меня хочешь услышать – всё и сразу, - Юрий Михайлович улыбнулся, - мы договаривались определить направление развития новой России, а ты требуешь детальной проработки каждого элемента государственной власти.
- Да, хотелось бы иметь полную картину, а так, что благими намерениями, сам знаешь, куда выстилается дорога.
- Один, два элемента можно прорисовать детально, а охватить всё, сидя за столом, не реально, - Колеснев поднялся, прошёл к холодильнику и извлёк из него большую тарелку с сэндвичами, накрытую пищевой плёнкой от заветривания.
- Что ты, дружок, скрываешь свои запасы, я изрядно проголодался, позволь компенсировать хоть часть затраченной энергии, от лимона у меня во рту горечь и коньячок заканчивается.
- Шереметьев посмотрел на часы, - да, незаметно прошло уже три часа после обеда, а ещё так много надо вытащить из закромов мозга этого удивительного человека. Бери, что найдёшь, там есть и консервы, мясные, рыбные, морские деликатесы, что найдёшь, бери, только предлагаю ужинать часиков в десять!
- Семён с интересом смотрел, как Колеснев извлекал из холодильника его запасы, внимательно читал этикетки, проверял сроки годности и выставлял на стол, то, что хотел. Как-то постепенно, Семён Витальевич стал чувствовать усталость, разговор, который держал его в напряжении несколько часов, закончился, он тоже почувствовал голод. Нет, наедаться нельзя, он отлично знал, что после еды наступает сонливость и тогда уже не работа, а состояние удава, проглотившего целого кролика. «Сытое брюхо к ученью глухо», как то сама по себе возникла старая истина. Он даже отвернулся от стола, на котором выросла гора еды. Юрий, тем временем, стал перебирать выставленную из холодильника снедь, кое – что вернул обратно со словами, - это на ужин. Наконец, он затих и расположился за столом, оглянулся на Семёна, жестом предлагая присоединиться.
- Я пока воздержусь, тебе не помешает, если я буду задавать вопросы?
- Валяй, теперь мне ничего помешать не может!
- С каркасом государственной власти в России, мне, пожалуй, многое ясно, многое, но не всё. И всё же, как будет работать на практике свобода исповеданий, если все будут руководствоваться законами, основанными на заповедях Бога единого?
- А что тут неясного? Домострой, хорошее забытое слово и понятие. Каждый может избрать себе религию по традициям своих предков, или семьи, посещать проповеди в церквах, мечетях и синагогах, воспитывать своих детей на основе своей религии, я имею ввиду обрядности, а в миру, он будет встречать практическое воплощение того, чему учит любая религия. Если каждую неделю посещать церковную службу и слушать проповеди о житие святых, то это только усилит его вовлеченность в исполнение законов светской власти.
Помнишь агитпроп? Раньше проводились политзанятия на всех предприятиях и во всех организациях, на которых из года в год изучался марксизм-ленинизм, а теперь это будет изучение заповедей Христа, Мохаммеда, Будды и, конечно Старый завет, возможно Тора!
- Колеснев с аппетитом уплетал бутерброды – с колбасой, сыром, ветчиной, подряд и успевал запивать каждую порцию соком. Как он умудрялся говорить и есть, было не понятно.
- Представляю себе правоверных мусульман, которым разрешено по Корану многожёнство, а теперь как?
- А, что теперь, теперь в странах постхристианского мира сплошной разврат в семейной жизни. Ни то, ни сё! Мужчины, да и женщины имеют массу любовников, или сожителей, плетут интриги, калечат судьбы детей от различных браков и внебрачных детей. А, почему? Потому, что в христианском мире принято было иметь только одну законную жену. Почему спрашиваю?
- А, как ты предлагаешь?
- Если взять суть из Корана, то мужчина должен иметь на постоянной основе столько жён, сколько сможет обеспечить материально и морально, исполнять супружеский долг, как в постели, так и при воспитании своих детей. Ты почему так интересуешься?
- А, женщины, тоже могут иметь горем?
- Не знаю, надо изучать, когда-то давно был и матриархат, но сведения только обрывочные, здесь я не буду ни на чём настаивать, дорогой!
- Ну, ты хоть немного подъел?
- Да, вполне, можно продолжать работать!
- В общих чертах мы с тобой пролистали – политическим партиям – нет, демократии – нет, выборности власти путём прямого голосования граждан – нет, либерализму – нет, но с меня спросят подтверждение всем этим утверждениям. Я, в принципе, согласен с этими твоими выводами, но заявить, что это именно так не готов.
- Пустое, - как-то покорно произнёс Колеснев, - просто я этим занимался, а ты нет, ты искал гармонии в обществе, в котором в принципе не может быть ничего подобного, потому что оно состоит из одних противоречий. Подумаешь, почитаешь и сам разберёшься!
Меня беспокоит другое, как это всё выполнить сегодня в России. В, СССР всё было проще. Железный занавес, а внутри устраивай репрессии, снижай цены, казни или милуй, всё списывалось на различия государственного строя. Теперь так сделать невозможно – строй одинаковый, общий рынок, интересы народов одинаковы, способы влияния на граждан любой страны из-за рубежа самые различные, сам знаешь по цветным революциям на постсоветском пространстве. Эти процессы ещё не закончены, они продолжаются и не видно этому конца.
- Тональность голоса Юрия насторожила Шереметьева, он внимательно посмотрел на друга и не мог понять его озабоченности, а так всё хорошо начиналось! Вдруг, лицо Юрия живилось, - ты считаешь меня фантазёром, а я основываюсь на опыте прошлого, как и ты. Я заметил, как ты прореагировал на моё предложение перестроить весь каркас государственной власти в России, почему такая реакция, я не предложил ничего нового? Только, уйти от ложных представлений о демократии, отказаться от либеральных ценностей, которые ставят личные интересы, над общественными интересами, ну а дальше всё значительно проще. Почему-то принято считать, что государственная Дума РФ является представительным органом власти и выражает интересы всех избирателей.
- Юрий скосил глаза на окаменевшее лицо Семёна и улыбнулся, - вспомни и саму избирательную процедуру, и тех, кто заседает в Думе! И ткачи, и врачи, и рабочие, и крестьяне, ну а теперь спортсмены, артисты и олигархи! Они должны родить законы жизни огромной, по своему многообразию традиций страны. За годы депутатства они только очень быстро учатся лоббировать интересы различных групп населения, слепо, не осознанно, но иногда за деньги, за большие деньги! Профессионального законодательного органа нет ни в одной стране мира, потому, что сам посыл его работы ложный! Профессионалами невозможно управлять.
Теперь о горячо любимых тобой партиях. Почему их бывает так много? Очень просто, дорогой, потому, что они имитируют выборную борьбу и ложными популистскими лозунгами обманывают избирателей, обещая народу всё хорошее и сейчас, только проголосуйте. Ты слушаешь выступления отдельных депутатов законодательного собрания – «наша фракция голосовала против…», или «наша фракция подготовила хороший законопроект, но он не прошёл…». Это, что, по-твоему, законодательный орган? И кто его контролирует?
Продолжить разбор полёта? – Юрий Михайлович, казалось, был доволен тем эффектом от его слов, который он заметил на лице Шереметьева. Заинтересованность!
Все сегодня в России так надеются на нынешнего президента, ВВП, он у нас всё – «и жрец, и жнец, и на дуде игрец», а эта должность, в государстве должна нести функцию контроля качества работы исполнительной власти. В отдельных государствах, где осталась монархия, её вообще не предусматривается, перечислить? Есть страны, где нет необходимости в такой должности, а эту функцию несёт премьер министр. Есть отдельные прорывы из одной крайности в другую, но это всё ерунда.
- Юрий начал распаляться, удивить Семёна сразу не удалось, приходилось вываливать всю доказательную базу своей теории организации конструкции власти. Долив в свой бокал коньяк, набрал в рот большую порцию и как-то сразу всё проглотил. Семён замер, наблюдая эту картину, такого он ещё не видел, видел, как пьют водку залпом, видел, как пьют вино - весь бокал не отрываясь, но такое он видел впервые.
- Так, что продолжим? – Услышал он вопрос.
- Меня интересует, почему ты увидел в организации государственной власти Ирана образец для России? Мусульманский мир Ирана, это одно, а православие в России – это совсем другое. Понимаю, Персия древнейшее государство мира со своими традициями, со своим опытом, но мне кажется, основа другая.
- Основа всегда одна, ты разве забыл? Бог един! Значит и основа едина.
- Ты так ставишь вопрос?
- Да, именно так, а если исходить из традиций и ностальгировать по элементам жизни, которые веками и тысячелетиями разделяли народы, то не надо ничего предпринимать. Для меня существует такая последовательность оценки, которая должна характеризовать всё – семью, производственный коллектив, государство, отношения межу государствами. Если внутри страны раздрай и метания из стороны в сторону, то и отношения с соседними странами, не могут нести упорядоченный, ясный характер.
Извини, я немного отвлёкся! Совсем не идеализирую государственное устройство Ирана, но оно в какой-то мере приближает нас к пониманию некоторых вещей, если мы хотим добиться гармонии в государственном устройстве на основе единого подхода - веры.
Во всех государствах, без исключения, имеются громадные деформации, то в одном, то в другом секторе общественной жизни и подправлять их бессмысленно. Ты, верно, ставишь вопрос – какая конструкция власти в государстве может быть стабильной и нести гармонию в отношениях граждан. Или я тебя неправильно понял?
- Всё верно, - чуть помедлив, ответил Семён.
- Тогда ответь на один вопрос - это мне кажется, просто. Почему православные, когда осеняют себя крестом, складывают три пальца и почему произноситься – «Во имя Отца, Сына и Святого духа!». Почему произошёл раскол между староверами и нынешним обрядом, почему католики крестятся двумя пальцами?
- Не знаю, вернее не задумывался над этим, очевидно, что это церковный обряд и только, а возможно здесь спрятан какой-то глубокий смысл, - Семён внимательно посмотрел на Юрия, - ты что-то накопал?
- Всё лежит на поверхности, дорогой. Три значимые силы для человека символизируют три пальца сложенные воедино! Бог Отец, Бог Сын и Дух Святой, все они равновелико управляют жизнью людей. Только, три пальца – большой, указательный и средний, сложенные вместе для православных, а для католиков и староверов, три других – большой, безымянный и мизинец, но и в одном, и в другом случае это является символом триединства власти над человеком.
В любой системе власти, при любом государственном устройстве, должны быть эти силы. А, где, скажи, пожалуйста, ты видишь эти силы сегодня, как они работают во власти? В законах стран запада и США господствует демократия и либерализм, попираются все принципы, которые несёт нам божественное понимание организации мира. Золотой телец, свободный рынок, извращённое понимание ответственности каждого и всех за продолжение рода человеческого – вот, что насаждают законы этих стран. Дьявол всегда работает на противоречиях – даёт каждому ложное представление о личном счастье и отнимает будущее у всего человечества.
Теперь, чтобы не возвращаться к этому вопросу, раскрою тебе божественные принципы организации системы власти в России, которые я предложил, а ты это или не понял, или не поверил.
- Не давая Шереметьеву возразить, Колеснев продолжил свою речь, подняв правую руку вверх, словно отгораживался от всех возражений, - я о системе, или органах власти, давай всё разберём, исходя из триединства власти, которые нам предлагает вера!
Кто у нас Отец – очевидно, верховная исполнительная власть, которая практически исполняет, заветы Бога на земле. В нашем случае – это может быть президент, как гарант основного закона, правительство и все его правительство и структуры исполнительной власти.
Кто у нас Сын – это должен быть тот орган триединой власти, который, как и Иисус из Назарета, несёт Законы Бога в народ, даёт тот хлеб справедливости, который должен вкусить каждый, как тело Христа – это законодательная власть!
А, где у нас Дух Святой? Какой орган должен следить за исполнением воли Бога на Земле? Дух, душа, духовность! Это не просто однокорневые слова – это мостик от Духа Святого к душе каждого человека. Кто этим занимается сейчас в православном мире? Православная религия, в пределах свих церквей? А за её пределами? Народ, в миру, разбаловался, разделился на истинно верующих, периодически верующих, по воскресеньям и атеистов всех мастей. Кто должен управлять всем этим большим хозяйством, не занимаясь каждым случаем отдельно, вести народ в направлении указанным Богом? При царизме было одно правило, один символ – за веру, царя и отечество! Тоже получается троица! Но, потом коммунисты всё испортили своим воинствующим атеизмом, но и во времена последней Отечественной войны, воины шли в бой – за Родину, за Сталина! Комсомольцы и коммунисты, вперёд! Тоже троица, только, далеко не святая.
Видишь сколько вопросов! – Не давая Семёну Витальевичу прервать себя, Юрий Михайлович ответил за него, - только духовный лидер страны, и не в виде отдельного человека, а органа духовной власти!
Теперь о выборности, сменяемости власти и прочей ерунде, которая извратила само понимание власти. Тебе, как историку, должны быть известны времена, когда существовало многобожие. Мерялись, чей Бог сильнее, справедливее и прочее …. В те времена не было удивительным смена главного божества. Кто завоюет народ, того Бог и победил. И сейчас такое твориться. Бегают людишки, из христианства в ислам, буддизм, иудаизм, или в обратном направлении. Тоже смена лидера, не находишь? Теперь, когда мы пришли к тому, что Бог един, бегать больше не надо, можно спокойно чтить религию предков, жить по одним законам Бога единого!
Видишь к чему мы пришли? Но человек слаб, в любой структуре власти может проявиться самое невероятное нарушение единых законов. Вот для этого и нужен верховный духовный лидер, в лице постоянного, обновляемого высшего органа власти в государстве. В нашем случае – это может быть Государственный Совет!
Посмотри, как хорошо получается? Совет должен состоять из губернаторского корпуса, который, кстати, избирается народом, духовенства, представителей всех религиозных направлений и никаких дополнительных сенаторов и верхней палаты парламента. Пора заканчивать списывать свою жизнь с образцов западного мира.
- А, во главе этого совета кто будет?
- Совет и решит, тоже сменяемость внутри Совета, предусмотрена, но не всенародным голосованием, а по принципу первый среди равных!
- Мне что-то это напоминает!
- Ничего удивительного, человечество опробовало почти всё, но так и не нашло правильный путь к Богу. Ты, наверно вспомнил сенат древнего Рима? Была такая попытка, но Бога единого тогда не знали, а теперь знают.
- Значит, ты предлагаешь Государственный Совет, как духовного лидера страны?
- Ну почему одной страны, можно и объединения нескольких стран. Посмотри, что твориться в Европе, сорок лет объединяется, а объединиться духовно не может и не сможет, если будет заигрывать с либеральными ценностями, всячески попирать Закон Бога.
- В кабинете установилась тишина, Семён Витальевич неподвижно сидел за столом и даже перестал по привычке вычерчивать линии на листе бумаги. Руки его безвольно лежали на столешнице, карандаш, зажатый в пальцах правой руки выпал и лежал рядом. Юрий Михайлович сидел в кресле и победно рассматривал всю эту картину, чуть покручивая бокал, с недопитым коньяком. Вдруг, лицо Шереметьева оживилось, видно он додумал до конца всю предлагаемую схему изменения власти в России, глаза ожили, он просто спросил, - думаешь, нам поверят?
- На соавторство не рассчитываю, это только всё может усложнить, - посмотрев внимательно Шереметьеву в глаза, проговорил, - ты же занимаешься этим более десяти лет, имеешь большой штат сотрудников и общественников, тебе и карты в руки!
- Глаза Семёна Витальевича несколько расширились, они никогда не обсуждали ни работу Семёна, ни его статус в администрации президента, а здесь такая обнажённость в одной фразе.
- Не удивляйся, Сева, моей осведомлённости, перед тем, как нырнуть в этот омут новой работы я навёл кое-какие справки у друзей, вошёл в тему с другой стороны, чтобы не повторяться. Вот и результат, разве важно, кто автор, важен результат.
- Прости Юрий Михайлович, - виновато, словно оправдываясь, проговорил Семён, - я вовсе не хотел тебя обидеть недоверием, просто не говорил тебе лишнее, пока не почувствовал, что ты можешь помочь. И ты помог!
У меня ещё есть вопросы, можно?
- Валяй, только теперь за большой гонорар, - засмеялся Юрий, подчёркивая, что он не придаёт никакого значения, ни извинению Севы, ни недоверию, которое он всегда ощущал в первые годы их знакомства. Он понимал, что многие пугались его образа жизни свободного стрелка, думали, что он простой космополит, для которого понятие отчизна пустой звук.
- Спрашивай, пока я добрый, если смогу, отвечу, только я, пожалуй, ещё немного выпью, - с этими словами он потянулся к бутылке, стоящей на столике. Воспользовавшись паузой, Шереметьев поднялся из-за стола и пересел в кресло, напротив Юрия. Подождал, пока тот нальёт коньяк, - будешь, а то как-то некрасиво получается, ты меня вроде подпаиваешь и выведываешь секреты.
- Шереметьев пододвинул второй бокал, - только немного, я от него тупею, а мне ещё работать, решать твои ребусы.
- Расслабься, ты же пишешь, послушаешь всё завтра или послезавтра, поработаешь, когда будет удобно, расслабься!
- Завтра и послезавтра тебя здесь не будет, а кому вопросы задавать?
- Ну, вызовешь на ковёр, теперь можешь, как сотрудника, - Юрий засмеялся, но каким-то серьёзным смехом, бывает и такой!
Делая маленькие глоточки из бокалов, друзья перебрасывались ничего не значащими фразами, но в воздухе стояло какое-то ожидание серьёзного продолжения разговора.
Лицо Колеснева, вдруг, как-то посерьёзнело, не дождавшись вопросов Шереметьева, он начал говорить, говорил долго, не заботясь о том, какая реакция будет у Семёна.
- Извини, Сева, тебя заботит только, как тебя поймут там, - Юрий указал бокалом вверх, - а есть более существенные препятствия введения новых правил в обустройство страны. Эти препятствия очень весомые. Видишь, какая дисгармония в странах на планете. Одни уже освоили ближний космос, другие легко могут опрокинуть любой строй, за счёт современных технологий средств коммуникаций – интернета, третьи, борются за существование, испытывая настоящий голод и жажду. Все стремятся жить лучше, только в материальном смысле. Возникло очередное великое перемещение и смешение народов на планете, но и это не главная угроза! Не знаю, как это обозначить, но спрошу проще, что мы знаем о самом человеке, как о биологическом объекте? Генетика, биохимия, химия, нейрофизиологи и прочие науки, изучающие жизнь, её биологическое воплощение явно отстают от требований современности. Человечество тратит свои ресурсы явно, на другие дела, не те которые смогли бы сделать жизнь людей благополучнее. Я как-то давно прикинул, если сложить военные бюджеты всех стран мира, то ресурсов должно хватить на погружение внутрь любой проблемы функционирования человека.
Как тебе это кажется, существенным или малозначительным?
- У меня, тоже есть свои наблюдения такого же рода, но что первично, вернуть человечество в лоно морали, духовности, или сначала, каким-то образом отказаться от вражды и тратить ресурсы на то, что ты отметил?
- Да, это вопрос вопросов!
- Мне кажется, - заметил Шереметьев, - что сначала надо успокоить народы, указать им путь к законам истинной веры в человека, которую нам даровал Бог, а затем идти в глубины знаний. Возьми все великие и малые открытия, изобретения, ведь всё, буквально всё, в биологии, энергетике, психологии и химии – всё сначала разрабатывается для военных целей, а только потом применяется для улучшения жизни людей. Понимаешь, сначала для гибели, а только потом для жизни! Это очень опасно! Атомная энергетика - опасна, генетика – опасна, вирусология – опасна, химическая защита растений – опасна, всё опасно потому, что принципы и цели этих работ и открытий находятся в руках либерально воспитанного населения планеты. Их принципы воспитывались веками – я, моя семья, моё потомство, но никто не думает о последствиях. Я знаю много примеров, когда, казалось, самые благополучные семьи разваливались, династии исчезали, и от громадных личных состояний ничего не оставалось. Что это? Кара Божья, или нарушение его законов?
- В этом ты прав, я просто и сам думаю так же, но это путь долгий, очень долгий. Возможно столетие, возможно два, но что эти столетия, если на кону вся биологическая жизнь на планете. Так, какие у тебя вопросы, мы отвлеклись.
- Наступила пауза в разговоре, Шереметьев поднялся с кресла, собираясь взять что-то со стола, потом передумал и опустился снова в кресло.
- Меня всегда мучает один вопрос, когда вот так, как сегодня, я подхожу к очевидному простому решению сложной проблемы, неважно сам, или как сейчас, ты подсказал путь, не важно. Почему никто раньше не заметил этого?
- Голова Колеснева как-то вскинулась от неожиданного вопроса, он посмотрел на Шереметьева так, словно ослышался и хотел уточнить, - ты говоришь сейчас об использовании веры в Бога для переустройства мира?
- Да, в этом случае, да! Это предмет твоего предложения?
- Всё, как всегда, и просто и сложно, - Юрий, казалось, в две секунды оценил всю ситуацию и улыбнулся. Дело в том, что всё напутали церковники. Я не говорю о христианстве, буддизме, мусульманстве, иудаизме, я вообще не могу обвинить ни одну из конфессий в чём-то предосудительном, всё произошло гораздо раньше. Любая церковь призывает к самосовершенству каждого верующего отдельно. Искоренишь в себе богу неугодные качества и попадёшь в рай, гарантирована только тебе жизнь вечная, а всем остальным грешникам гореть в гиене огненной!
Понимаешь смысл такой избирательности, деления на грешных людей и праведных?
- Не понимаю, в чём здесь интерес церкви, - тихо, стараясь не помешать Юрию, произнёс Семён Витальевич и замер в ожидании пояснений.
- Вечная борьба за власть, над сторонниками той ли иной веры, церкви со светской властью и наоборот. А власть это не духовное, а материальное начало всех бед в мире. Моисей использовал заветы Бога, начертанные на скрижалях, для того чтобы возвысить иудеев над всеми народами мира, Иисус Христос, назидал всех жить по законам Бога. Но, церковники всё опять направили в сторону совершенствования личных качеств, а всё остальное, что твориться в мире, или в миру, отнесли на происки лукавого в виде искушений.
Каждый рождается в грехе! А, надо, что бы каждый родившийся, попадал в рай духовности, всеобщей духовности, а не искал только для себя жизнь вечную.
- Странно это всё слышать, получается, что сам институт церкви, на протяжении тысячелетий узурпировал дух Божий, а мы его хотим выпустить из плена и открыть народам вновь.
- Шереметьев шевелил губами ещё несколько секунд, но беззвучно, возможно, продолжал беседовать с собой. Наконец он перестал шептать, поднял голову и спросил, - а как к этому отнесутся церковники, ведь мы, по существу забираем у них духовную власть?
- Не знаю, ты у них спроси сам. У тебя есть контакты в духовенстве, ты мне рассказывал, что проводил с ними встречу, организуй ещё и узнай, но я тебе пока не советую это делать. По крайней мере до того времени, как всё решиться с системой власти в стране. Можешь навредить!
- И всё же мне непонятно, одни и те же слова, одни и те же молитвы, одни и те же призывы, работают по-разному, - не успокаивался Шереметьев, в чём здесь разница?
- Колеснев засмеялся, - и сейчас непонятно? Всё кроется в деталях, в церквах люди просят у Бога благополучия для себя лично, для своих близких и друзей. Молятся только по конкретному поводу и всё о личном. Надо молиться, в большом обществе, за всех вместе. Христос завещал прощать своих врагов, заботиться о слабых и немощных, ты считаешь, что он имел ввиду близких родственников? Если хочешь знать моё отношение к молитве, произнесённой в храме, то изволь. По-моему это самовнушение человека, его ментальный настрой на хорошие дела и светлые мысли. С плохими мыслями и намерениями идут к колдунам, гадалкам, всё же бояться Божьего гнева. В церкви нельзя получить отпущение грехов, не то место, зато на исповеди можно озвучить перед священником свои грехи, вольные и невольные и начать искупать их хорошими делами. За один небольшой грех перед человеком, я предложил бы семь дел хороших, не меньше.
Что я говорю об этом, ты видел глаза, чувствовал энергетику тысяч людей, когда они идут в колоне памяти Бессмертного полка, павших на полях сражений воинов. Вот это и есть единение в молитве за всех павших, за Родину. Я, уверен, что все эти люди в индивидуальном порядке ставили свечи в храмах, заказывали поминальные молитвы по погибшим родственникам.
- Церковный подход к вере, многое исказил в учении Бога, как бы тебе нарисовать это проще, понятнее, - Колеснев немного помедлил, потом кивнул головой, - его можно сравнить с современным либерализмом. Достижение личных благ, через личное усердие перед Богом. Понимаешь? Молись за себя, не нарушай и тебе воздастся! А если бы все поступали и мыслили, как завещал Господь Бог? Конечно, нет правил без исключения, бывают и плохие люди, но, для этого надо отделять зёрна от плевел постоянно и систематически, а это возможно только при наличии системы – законов общежития.
От того и процветает сегодня атеизм всех мастей, что люди верят только себе, заботятся, только о себе. Все достижения науки относят только на свой счёт и не помнят, что были сотни или тысячи предшественников, или современников, которые способствовали любому открытию. Полёт в космос! Хрущёв, как к нему ни относиться, ответил на вопрос – кто построил первый спутник и отправил человека в космос, ответил просто – советский народ! Он не был далёк от истины.
- Совершенно верно! – Шереметьев поддался всем корпусом вперёд, - чем больше открытий делают естественные науки, тем больше становиться атеистов, но всё опять упирается в конечность знаний, доступных человеку, растёт число белых пятен. И опять, учёные всего мира, работая над этими проблемами, считают, что именно они делают все новые открытия, не понимая, что Бог, посчитал это возможным.
- Я бы продолжил твою мысль, - подхватил Колеснев, - родители решают, что ребёнку можно, а что рано. Рано ходить в школу, рано знать некоторые вещи и выходить самостоятельно в большой и непонятный для ребёнка мир. Заметь, это работает и в дикой природе животного мира. Бог всегда оценивает наше состояние и даёт то, что считает возможным доверить.
- Семён Витальевич сразу подхватил, - но иногда Бог ошибается, считая, что человечество готово идти дальше и разрешает отдельным представителям человечества делать открытия и различные прорывы в знаниях. Таких людей называют или гениями, или особо одарёнными. Вслушайся – одарённым, значит ему даровано, но кем и почему именно ему? Можно долго и много вспоминать разные словосочетания в виде пытливого ума и прочих характеристик незаурядных личностей, но все эти качества кем-то даны!
- Разговор продолжался долго, очень долго, но ближе к полуночи, стало ясно, что тема эта не может поместиться, ни в рамки одного разговора, ни одного дня, ни одного месяца, за одним вопросом следовал другой, за другим – третий ….
- Так с чего начнём, - прервав Колеснева на полуслове, неожиданно спросил Семён Витальевич, - убедил, что надо восстанавливать духовность в народе, но с чего мы начнём?
- Не знаю, как ты, а я бы начал с представления своих соображений, да так убедительно, так доказательно, чтобы там, - Юрий указал пальцем в потолок, - поняли, что это серьёзно и требует незамедлительных действий. Мы с тобой говорили о чёрных дырах, о горизонте событий, так вот, если ещё промедлим, то Россию поглотит чёрная дыра – демократии, либерализма и прочих западных ценностей. Силы притяжения потребительства нарастают во всех народах и скоро они просто не позволят изменить траекторию нашего бытия. Тогда, нужно будет ждать ещё долго, большого взрыва в сообществе землян, что бы получить возможность строить нечто правильное, но – это революция, причём всемирная и не меньше, или всемирный кризис, пандемия, не знаю, что ещё, но всё равно разрушительно!
-«-
Шереметьев, практически, не выходил из своего кабинета несколько суток. После прощания с Коленевым, он попытался набросать некую схему действий для первого, по свежим следам впечатлений от разговора, он считал, что это будет нечто яркое аргументированное, пока не стёрлись яркие краски разговора. На столе лежали груды исписанной бумаги, да, да груды! Семён Витальевич пытался, каждый раз создать нечто совершенное, но всякий раз наталкивался на массу вопросов и откладывал не завершённую схему действий, потом опять всё начинал вновь и вновь. Во вторые сутки работы, он стал прослушивать записи, искал отдельные места разговора, вслушивался в интонацию, но явно, нечто неосязаемое исчезало и появлялось вновь. Измотав себя, Сева прилёг в комнате отдыха и провалился в сон, но мозг продолжал работать. Теперь всплывали фрагменты разговора с Юрием, не по записям, а ярко, зримо, как будто, разговор и не прекращался. Один фрагмент поразил Шереметьева своей новизной, он так и не понял, было ли это, или пришло только сейчас, но в записях этого он не находил. Колеснев, печально смотрел на Севу и тихо говорил:
- «Детские забавы с атомной бомбой, гонкой вооружения и прочими шалостями – это мелочи. Может скоро наступить время, когда все эти мифы о золотом миллиарде станут реальностью. Такая глобализация к добру не приведёт. Подумай только, человек за одни сутки может побывать на различных континентах, пообщаться с сотнями людей и наслушаться разных фейковых новостей со всех концов планеты. Всё это может сослужить злую шутку с любым государством, но вся беда в том, что мы сегодня не будем знать о приближении многих бед, пока они не состояться и не можем строить защиту.
- Что ты предлагаешь, - спросил Шереметьев, при этом, он слышал только свой голос.
- Я тебе это уже говорил, Семён, надо быть настолько сильными, настолько идти впереди всей планеты в новых технологиях, что бы к нам не могло подобраться ни одно тайное «мировое правительство». Угроза атомной войны это только ширма, за которой может скрываться масса не менее страшных угроз – климатических, биологических, особенно биологических!
Человечество, как и вся биосфера земли, развивалась тысячи лет, за это время, каждый вид, без нашей помощи отработал свою защиту от вредоносных факторов, я не имею ввиду защиту от себе подобных обитателей планеты, а от бактерий, ядов, вирусов, особенностей климата, в местах обитания и прочих частностей. Но он может оказаться беспомощным перед новыми видами угроз, которые могут возникнуть внезапно! Что ты знаешь о биологии самого человека - практически всё, и ничего! Стоит только появиться новому виду бактерий, или вирусов и нам всем – конец. Наш организм, за миллионы лет, не выработал защиту в виде иммунных тел к этим новым поражающим факторам, такая защита приобретается и накапливается поколениями.
- Почему ты заговорил об этом, - опять послышался голос Севы, - разве мы не имеем специалистов в этой области? Наши вирусологи и микробиологи считаются не последними в мире, работают вместе с коллегами в самых передовых лабораториях мира. Может, ты сгущаешь краски, ведь вирусы и бактерии не знают границ, рано или поздно они добирутся и до своих создателей.
- Ты плохо знаешь принцип работы закрытых лабораторий при создании новых вирусов и бактерий! Там всегда разрабатывается параллельно с новыми видами бак. оружия и противоядие к нему, или изучается механизм нейтрализации. К моему сожалению, все эти голливудские сюжеты с плохими и хорошими парнями, не вымысел, а реальность.
Что самое страшное в этих пакостях? Все известные эпидемии чумы, чёрной оспы, вирусные эпидемии и пандемии выкосили за столетия миллионы людей на планете. И чем больше развивались средства перемещения народов – паровозы, самолёты, вертолёты …, тем больше гибло и продолжает погибать людей. С этим трудно жить, но ещё трудней этому сопротивляться! Туберкулёз жителям крайнего севера принесли милые геологи, семья Лыковых, в таёжной глуши, тоже пала жертвой инфекции полученной от геологов. Мы просто не знаем, отчего вымерло, то или иное племя, которое веками жило изолированно и благополучно, не думаю, что от изменений среды обитания. Человек, как биологический объект приспосабливается и адаптируется ко многому, но, есть большое но – нужно большое время для перестройки, настройки и выработки естественной защиты! Время ускорилось, уплотнилось, спрессовалось, назови, как хочешь, только знай, что фактор времени стал оружием. Вслушайся в это коварное и безобидное слово – внезапно! Внезапно напали, внезапно заболели, внезапно умерли …, можно продолжать долго. Но беда во всех этих случаях заключается в том, что объект нападения не успевает подготовиться к грозным событиям и погибает. Человек, тысячелетиями, использовал фактор внезапности на охоте, ты думаешь, что что-то изменилось?
- Ты считаешь, угроза может подкрасться с этой стороны?
- Да, только с этой, всё остальное оружие настолько публично, что им стали бравировать, на выставках достижений, а ты мне можешь напомнить хоть один случай выставки достижений вирусологии, или бактериологии?
- Так, что нам делать прикажешь, мы беззащитны?
- Нет, если будем разумны. Что может быстро среагировать на внезапность? Готовность найти верное решение и перевести внезапность в управляемый характер защиты. Это может сделать только генетика! Умение, или возможность нейтрализовать любой фактор биологического патологического воздействия, можно только средствами генетического изменения патогена!»
Картинка исчезла, а вместе с ней и Колеснев. Шереметьев лежал с закрытыми глазами, но уже ощущал своё тело, внезапно его пронзило жгучее желание забыть весь этот кошмар, ведь так может продолжаться бесконечно. Одно цепляется за другое, другое за третье и нет этому конца. Человечество развивалось тысячелетия, хорошо или плохо, другой вопрос, но исправить всё невозможно, за относительно короткое время развернуть всё нельзя. Теперь он твёрдо знал, что не имеет права заглядывать за горизонт событий, которые кажутся ему сегодня такими доступными и верными, а на самом деле, могу оказаться очередной ловушкой сознания.
Поднявшись с кровати, направился в душ. Долго стоял под обжигающими струями холодной воды, побрился впервые за несколько дней, не глядя в зеркало, на ощупь сбривал щетину с лица и, наконец, посмотрел на себя в зеркало. Да, теперь ему хотелось разобраться с собой.
- Что ты хочешь, Сева? Что бы тебя высмеяли, посчитали безумцем или прожектёром? Нет, я хочу донести истину до её практического воплощения. Тогда умерь свои желания и будь реалистом, предлагай только то, что можно выполнить, если не сразу исполнить, то настрой вектор движения.
- Разговор с самим собой внёс ясность в сознание Шереметьева, он стал думать над тем, как оформить свои предложения первому, как построить задачу, что бы привести страну к точке невозврата. Он отлично понимал, что не доживёт сам до этого будущего благополучия, но это уже не важно!
Размышляя над тем, как построить доклад, Сева стал готовить себе завтрак, так он, по крайней мере, думал. Взглянув на часы – 21 час! Значит ужин, он просто хотел, есть и всё. Хорошо, что отправил всех помощников в отгулы и эти дни прибывал в полном одиночестве, выключив все телефоны. Теперь он понимал отшельников, уединившихся в келье, или глухом таёжном скиту. У них была потребность остаться наедине с создателем, у него возникла радость от возможности общения с той громадной информацией, которой он теперь обладал, без советов со стороны и сомнительного желания охватить всё и сейчас.
Пища не имела ни какого значения, он её просто не замечал, в голове возникал текст доклада, параграф за параграфом. Боясь потерять, что ни будь важное, он переместился в кабинет, сел к столу и включил компьютер. Работал час, другой, опять потерял время. Получился текст, в три десятка страниц. Это был не подробный доклад, а только некий план, за каждым пунктом которого, стояла большая проблема. Перечитав несколько раз текст, Семён Витальевич отложил распечатанный текст и приступил к созданию нового документа.
Это был подробный план реорганизации системы государственной власти в России. Он старался не потерять ничего того, что они обговаривали с Юрием Михайловичем. Особенно раздел о создании духовной власти в лице Государственного совета, подробно раскрыл принципы сменяемости власти и определил место законодательной власти – думы, как органа работающего на основе Законов Бога единого.
Несколько раз, перечитав документ, делая исправления и дополнения, Шереметьев распечатал окончательный вариант, сложил всё в отдельную папку для докладов и, наконец, успокоился. Работа выполнена, можно докладывать! Не глядя на часы, да это и не имело значение, секретариат работал круглосуточно, Шереметьев набрал номер приёмной президента. Назвав пароль, не называя себя, попросил доложить первому, что готов встретиться.
Теперь можно и отдохнуть, но расслабляться нельзя, в любой момент может последовать приглашение. Взглянул на часы – одиннадцать.
Неожиданно зазвонил телефон прямой связи, - что-то очень быстро сработали, - промелькнуло в голове, пока рука тянулась к трубке.
- Что у вас, Семён Витальевич, что-то срочное? Если срочно, то прошу в Бочаров - Ручей, я здесь буду ещё пару дней работать с гостями.
- Нет, не срочно, но важно, по вашему заданию, помните? – В трубке минуту было молчание, потом послышалось возражение, - это и срочно и важно, я здесь каждый день встречаюсь с массой людей, самых разных, обсуждаю то одно, то другое, текучка, или ручное управление, как вы рекомендовали, а общей картины у меня нет. Смотрю, что бы было по закону и совести. Не всегда это получается, но пока так работаю! Если я правильно помню, то вы обещали внести в нашу работу большую перспективу.
- Я готов, всё подготовил, - Шереметьев замолчал, потом продолжил, - мне кажется, что вам это не понравиться.
- Тогда жду здесь!
- Связь прервалась, а Шереметьев продолжал сидеть с трубкой в руке. У него возникло ощущение полной опустошённости, в таком состоянии ни спорить, ни рассуждать о чём-то серьёзном не хотелось. Позвонил, заказал билет на ближайший рейс в Сочи. До вылета, четыре часа. Стал собираться, складывая приготовленные тексты в кейс. Текст Колеснева и свои множественные наброски брать не стал, оставил до лучших времён. Если поймёт и заинтересуется, тогда другое дело, а так, оставлять материалы без обсуждения и комментария, смысла нет, да и у него времени там не будет. По существу, Семён отправлялся в Сочи с единственным желанием сбросить груз, сбросить и хоть на какое-то время освободить голову от гнетущего состояния неопределённости в ожидании.
Перелёт был скорым, два с не большим часа и он на юге.
Не размещаясь в гостинице, направился сразу в резиденцию. Его предупредили, что президент освободиться через два часа. Чтобы не мозолить глаза многочисленной обслуге в погонах и без погон в здании, Шереметьев отправился в маленькое кафе, предназначенное для гостей и многочисленной репортёрской братии, президентского пула. Долго рассматривал меню, заказал еду и замер над тарелками. Хотелось выпить, чего ни будь покрепче, но нельзя – доклад самому. Вспомнились встречи, здесь, на юге с Виктором Аветисовичем, Юрием и многими другими, которые растворились в памяти, не оставляя имён.
Время прошло незаметно, в кафе заглянул молодой человек, покрутил головой, осматривая полупустые столики и, заметив Шереметьева, подошёл.
- Вас приглашают! – Уточнять ничего не надо, его мог ждать только первый.
- Проследовав за молодым человеком, Семён Витальевич оказался в небольшой приёмной, за столом сидел знакомый помощник, который молча кивнул головой, потом проговорил кратко, как самому себе, - он здесь, - поднялся из-за стола и распахнул дверь в кабинет, - вас ждут!
- Президент поднялся со своего места за столом, пошёл на встречу к Шереметьеву, протягивая руку для приветствия. Рукопожатие было кратким, Шереметьева всегда удивляла эта манера здороваться. Указав на приставной столик, президент сел напротив и улыбнулся, - сколько мы с вами не встречались?
- Пять месяцев, господин президент, - Шереметьев открыл кейс и достал содержимое, внимательно просмотрел три документа и разложил их перед шефом.
- Я постарался быть кратким, если будут вопросы, задавайте.
- Вопросы обязательно будут, - не ознакомившись с записями, произнёс президент и сложил всё вместе.
- Нет, нет, я разложил всё в определённом порядке, - возразил Семён, беря из рук президента пакет.
- Это первое, это второе, а это третье. Я пока помолчу.
- Президент углубился в чтение документов, он сначала старался освоиться со стилем изложения, а потом стал перечитывать отдельные места. Была полная тишина, но Шереметьев зорко следил за выражением лица своего шефа, на котором всё читалось.
- Прочтя первый документ, шеф отложил стопку перевёрнутых страниц и вскинул голову, - вы считаете это возможным?
- Шереметьева удивил сам вопрос, который он ожидал услышать от президента. Нет, не почему вы так решили, или где вы это всё взяли, а вы считаете это возможным!
- Вполне, только прошу вас дочитать всё, а потом, если не возражаете, обсудим.
- Президент взял в руки следующий документ, освободил от большой скрепки листки и углубился в чтение. Вскинул голову, - вы представляете, что поднимется?
- Шереметьев промолчал, наблюдая за шефом, он отлично ориентировался в тексте и знал, что вызвало этот вопрос.
- Дочитав до конца, президент не высказал ни одного слова сомнений, по поводу содержания, а только спросил, - вы знаете, сколько мне лет? Лет пять на изменения всей системы власти в стране, лет десять, пока наметятся первые положительные признаки, а у меня через пять лет заканчивается последний срок президентства. Всё что описано, я понимаю, но никакой революции в России не позволю.
- Но, кто-то и когда-то это должен начать, а так не вижу смысла в противопоставлении нас с западом, тогда Ельцин и Горбачёв были правы. Или вы исходите из того, что вы уже достаточно сделали для России, затормозив её распад, как мечтает запад. Это заблуждение, после вас, если конечно ничего не предпринимать, - Шереметьев указал рукой на бумаги, - всё вернётся на круги своя, очень быстро, быстрее, чем вы думаете.
Мне вспомнилась одна история из колониального прошлого, одной державы. В безводной пустыни один полководец решил посадить деревья для тени. Его подчинённый возразил, - господин генерал, но деревья дадут тень только через десять лет!
- Вот и сажайте быстрее! – Ответил генерал.
- Сам придумал?
- Президент потянулся к последнему документу, отбросил скрепку и стал читать.
- Вы знаете, что с нами сделает внутренняя оппозиция, если узнает все ваши планы?
- Если только с моими планами, то знаю, а с нашими - ничего, - теперь Сева смотрел на президента с вызовом, он ещё не понял, принял ли тот его предложения, или отверг.
Немного помолчав, президент бросил быстрый взгляд на Шереметьева, - а ваш генерал был прав, чем раньше начать, тем быстрей будет результат, только с чего начинать в нашем случае?
- А, разве вы не замечаете, что Россия идёт по второму кругу. Сначала они просто не поверили, что вы призываете решать все конфликты за столом переговоров, теперь они винят Россию во всём, а если этого мал, создают искусственные проблемы и опять винят Россию. Сирия, или ваше вмешательство в их большие планы на Ближнем востоке, сначала вызвала оторопь, а сегодня это переросло в откровенные войны. Они задавят нас санкциями, измотаю терроризмом всех мастей, применят самые изощрённые методы финансовых войн. Последние годы, стало очевидным, что в мире не осталось ни одного центра сопротивления мировому порядку, который навязывает мировая закулиса. Войны стали не только гибридными, они превратились в нормальное существование народов.
- Испугавшись своего неуместного красноречия, Шереметьев замолчал, - вы всё это знаете!
- Тишина в кабинете даже не угнетала, президент молчал, предоставляя Шереметьеву возможность высказаться, а Шереметьев молчал, стараясь не мешать президенту, принять верное решение.
Президент перечитал всё второй раз, отложил несколько листков, поднял голову от стола, - Чего-то явно здесь не хватает, вы, словно врываетесь в нашу действительность где-то ближе к центру, словно нет в стране противоречий и трудностей.
Шереметьев оживился, задвигался в кресле, - здесь нет тактических мероприятий, которые мы готовили с седьмого года, согласился он. – Пора раскупоривать кубышку и проводить популярные в народе действия, - добавил и испугался, что совершенно не отразил это в документах.
- Народ ведом, пока ему хорошо или есть не только надежда на лучшее, а конкретное уважение к нему, выраженное в хороших законах о справедливости.
- Значит, пора? А я, грешным делом, думал, что вы будете против моих действий.
- Президент поднялся, сложил всё в одну стопку и протянул Шереметьеву, - пусть всё будет у вас, то, что нужно я запомнил, что не нужно, пусть остаётся тайной для наших партнёров на западе. Подготовьте мне свои соображения пошагово, создайте начало. А до этого, мы с вами не доживём, - президент указал рукой на бумаги и добавил, - но когда-то и кому-то надо начинать, жду ваших предложений!
За горизонтом событий - часть 1
© Copyright: Виктор Сирунянц, 2020
Свидетельство о публикации №220033001574
Свидетельство о публикации №220033001574
Рецензии