В этом солнечном городе. часть 2. глава 4

               

                Глава 4
                БабЗоя
    
     Бабушкой Зоей ее стали называть так давно, что она к этому званию успела привыкнуть как к новому своему имени и даже полюбить его; оно и звучало вполне мелодично - БабЗоя. Вот так уже почти тридцать лет ее звали не только родные внуки и потом правнуки, но и все, с кем ее сводила судьба: соседи, близкие друзья и даже сестра с братом приняли эту странную моду - БабЗоя да БабЗоя. А ей и неплохо - дочка подарила внучат, когда ей только-только за сорок перевалило. Вот и стала она, без единой сединки в волосах и почти что без морщинок, всеобщей «бабушкой».
     Так уж сложилось, что после нескольких лет в новой и непонятной для неё жизни в своей же стране и на родной земле, в эти проклятые девяностые, без денег, потом без работы, БабЗоя с легкостью согласилась на переезд в совсем уже неведомые края вслед за дочерью и внучатами. И когда дочь спросила: «Поедешь с нами, не испугаешься, не заскучаешь?», она, не задумываясь, ответила: «Там, где вы, там и я буду». Собралась, как подпоясалась, и за своими следом. Поехали в далекую Америку, «за колбасой», дочка так решила.
     Вместе они проходили все уступы и обрывы новой жизни, и БабЗоя была все это время вторым крылом их небольшой семьи, так как муж ее единственной дочки оказался именно таким, «который объелся груш», и, расставшись с женой, «развёлся» и с собственными детьми (что нечасто, но случается с разведёнными отцами). И она старалась и была прямо по пословице «... и баба и мужик», и ничего, справились с дочкой; они работали, внуки учились - и ведь не пропали. И внучат хороших воспитали. Теперь и правнуков дождалась БабЗоя.
     Пару лет назад она поселилась здесь, в этом сказочном месте, между парком и океаном, и случилось все как по мановению волшебной палочки, ну вот бывает же так иногда.
     Дороговизна жизни в большом городе навела внучку на мысль перебраться в пригород, где и природа и спокойная жизнь, и школы для детей хорошие. Она подыскала квартиру для себя и нашла этот поселок, доступный по цене для бабушки. Расстояние между ними было по местным меркам смешным. И обе стороны были довольны тем, что и рядом и врозь. Ну про молодежь и объяснять нечего - им лишние советы едва ли требуются, да и БабЗоя отдавать себя под контроль молодежи не спешила.
     Она была, как и привыкла по всей жизни, настроена вполне оптимистично, привыкнув за время жизни в Нью-Йорке к тому, что если потребуется, она может получить помощь от приходящей работницы социальной службы. Помощь ей и по здоровью и по возрасту иногда и впрямь требовалась, тогда к ней и начала приходить молодая ещё женщина, из наших, говорящих по-русски. Она старалась, как могла. Иногда, правда, ее заносило на чужую территорию, то есть она пыталась учить БабЗою (нет, вы видали?!), руководить и даже командовать своей подопечной. Но не тут-то было и не на ту напали. Пошла борьба характеров, иногда споры были до такой степени жаркими, что одна уходила в кухню от «несносной старухи», бормоча что-то тихонько себе под нос, хотя могла бы и погромче - у БабЗои со слухом начались проблемы. А сама несносная бабушка принимала пару таблеточек валерианки и вступала теперь уже в мысленный спор. А вечером говорила детям: «Все, не надо мне больше никакой такой помощи, хватит, у самой ещё руки-ноги целы!». Поэтому по прибытии на новое место БабЗоя категорически отказалась от помощниц и управлялась со всеми делами сама.

     Вот так, где трудно, а где и складно выстраивалась жизнь достопочтенной женщины, волею судьбы, а также ее дочери и внуков, попавшей в другой мир, в чужую землю, с трудом освоившей азы чужого языка, трудно и много работавшей всю свою жизнь, и нашедшей себя на склоне лет в этом райском местечке.
     А доченька единственная, в строгости и в правильных понятиях воспитанная, оставшись с двумя детьми на руках, почти без помощи благоверного, жила и бегала по двум, а когда и трём работам. Да так до пятидесяти и дожила одна, безмужняя. И не то, чтобы обижена была на весь род мужской, и не потому что остерегалась немногочисленных своих поклонников, но вот так уж получилось. Не сложилось. Никого настоящего так и не встретила до своих пятидесяти. А тут пошла на учебу - послали от компании - и встретила того своего, единственного, которого, как оказалось, и ждать стоило столько лет. А когда выяснилось, что ему предлагают перебраться в далекую жаркую  Аризону, где ему обещаны и работа и жилье, встал вопрос, что им всем делать. Дети на ноги крепко встали уже, уезжать отсюда не хотели, да и мать замахала руками: «Даже не думай обо мне, мне тут хорошо будет, вон ребятня присмотрит. Ехай! И не сомневайся». Как и прежде, БабЗоя в самых важных вопросах не путалась и решала их по-мужски. Отпустила дочку и благословила. Так ведь и сама не под мост переселилась. Перезванивались не по разу за день, а нужда какая - на то самолёт есть, прилетит доченька.
     Любила БабЗоя гулять вдоль океана, и подружку себе нашла задушевную, чуть помоложе, но главное из «своих» - Ксению. Ксеня приехала давно и успела и поработать и английский выучить неплохо, иногда помогала подруге бумажки важные перевести. Да и просто была хорошей душевной женщиной, с какой и чайком побаловаться, и поговорить и помолчать легко.

   В этот утренний час они, как обычно, шли вдоль океана, по деревянному настилу, под тёплым солнышком и говорили о том о сём, как вдруг БабЗоя увидела что-то в воде. Остановилась, всмотрелась. Непонятно. То два, а то три шара на поверхности воды. Потом опять два, а один то ли под водой, то ли закрыт соседним.
     - Ксень, гляди-ка, как будто головы человеческие на воде. Не пойму - далеко слишком. Вон, видишь, то две, а то и третья появилась.
     - Даа, непонятно, неужели кто-то так далеко заплыл? Ну просто очень далеко.  Что делать будем?
     - Что делать, звонить девять один один; только, Ксеня, говорить будешь ты. Я и так-то не больно мастерица чужие слова складывать, а по телефону и подавно. Звони!
     Тут их догнали и начали обходить два спортивных, в кроссовках и шортах, джентльмена, - по всему, местные. Обеспокоенные дамы обратились к ним:
     - Извините, вам не кажется, что там люди? - и показали на предметы далеко в океане, - мы беспокоимся, вдруг какая беда приключилась. Как думаете, звонить «найн уан уан»?
     - Ну если беспокоитесь, так звоните, - резонно заметили те и продолжили своё движение и прерванный разговор.
     - Звони, - громко и решительно скомандовала БабЗоя.
     После первого же гудка в трубке раздался уверенный голос:
     - Что произошло? Где вы находитесь? Ваше имя и телефон?
     Через три минуты появилась полицейская машина. Вышли оба полицейских. Подошли к подругам. Расспросили, стали вглядываться вдаль, качая головами в недоумении.
     - Не видите? - это Ксения прервала молчание.
     - Непонятно, что это.
     - А у вас есть бинокль посмотреть поближе, что там? - вступила в диалог БабЗоя.
     - Нет, бинокля у нас нет. Сейчас подъедет пожарная, может, у них есть.
     Из-за угла выезжала большая пожарная машина. Она остановилась и из неё высыпало несколько бравых пожарников - богатырей как на подбор (местная легенда гласит, что их подбирают по росту и ширине плеч). Наши подружки непроизвольно подтянули животы.
     Все прибывшие подошли к парапету, переговариваясь между собой и вглядываясь вдаль.
     Из-за угла показалась вторая полицейская машина. Двое прибывших присоединились к немаленький группе спасателей. Повглядывавшись в воду, все стали обсуждать ситуацию. Нетерпеливые старушки подошли к одному из пожарных и поинтересовались:
     - Как думаете, что это может быть?
     - Пока непонятно, - ответил один из них, стоявший с краю, - сейчас приедет вторая пожарная машина, у них есть бинокль.
     Из-за угла выруливала и пристраивалась в ряд вторая огромная, с лестницей наверху и командой таких же бравых и крепких молодцев в бушлатах и с белоснежными улыбками. У них должен был быть бинокль!
     Увеличившаяся группа спасателей советовалась и обсуждала что-то, так же внимательно вглядываясь в синюю даль, один из них приложил к глазам бинокль.
     Из-за угла выруливала амбуленс*. Группа спасателей увеличивалась ещё на двух молодцев в голубой униформе. Подходить к ним и задавать вопросы не решилась даже отважная БабЗоя. Да этого и не требовалось.
     Все уже возвращались к своим машинам. Это не люди в воде, - говорили их решительные походки, крепкие затылки и спины. Одна за другой машины, перегородившие всю улицу, отъезжали и скрывались за поворотом. Не обменявшись ни словом, но переглянувшись и хихикнув в кулачки, подружки продолжили свой маршрут. Сегодня они выполнили свой гражданский долг - предупредили беду, во всяком случае, не допустили ее. А как бы могла спать спокойно БабЗоя, если бы там в беде остались люди, - да никогда! Наши люди всегда на посту.

     - Ксеня, а на День Рождения-то в субботу пойдем? Видала, всех приглашают? Я хоть с этим Френком только «гуд морнинг да гуд найт»*, когда встречаемся на дорожке , но сказали, что всех приглашает. Надо только в офисе записаться, чтоб он знал, сколько народу будет. Но если ты не пойдёшь - я не пойду тоже.
     - Да и я только улыбаюсь да хай-хай*. Но он и лично при встрече сказал, что ждёт всех. Может, попринарядимся да и гульнем, БабЗоя, сколько у нас тут праздников-то, я уж и не помню, когда в последний раз «гуляла». А и пойдём! Кудри накрутим и айда, -
     и подруги отправились по «хатам».


———————————————
*ambulance (англ) - скорая помощь
*гуд морнинг, гуд найт - англ. good morning, good night - доброе утро, спокойной ночи
*хай - англ. Hi - привет!

Продолжение следует