Глава VIII Интеллектуальная игра

Пётр стоял посередине строительной площадки, упёршись руками в бока, в позе сахарницы. Вокруг собрались в виде полукруга рабочие, внимательно слушавшие его.
На заднем плане, за ними, сидела огромная собака, которая так же глубоко вникала в каждое слово, и даже иногда нагибала свою морду на бок для того, чтобы лучше понимать сказанное.
Политинформация. Решил Захар. Он только что приехал на авторский надзор и вышел из машины.
- Какого хрена я не пойму вы сделали этот пропил!? – доносилось из центра круга.
- Так ведь в проекте было там окно, - ответил, явно сомневающийся в содеянном рабочий.
- В каком проекте!?
- Том, что вы нам давали.
- В каком проекте я тебе говорю!? Идиот! Я же предупреждал, что строить надо по-новому! Говорил? Говорил? Я тебя спрашиваю!
Дворовый барбос, грязно-бежево-бурого цвета решил сменить позу, положив морду на передние лапы и издав еле слышный скулящий звук.
- Говорил. Только ведь оно то, как получается. Где новый? Где старый? Хрен различишь.
- Б…ть! Я же отнял у вас старый после того, как вы дверь не там начали пропиливать. Откуда вы его достали!?
- Так Славик нашёл в мусорке. Думал, выкинули по глупости. Испугался.
Я этого Вячеслава мать вашу!
И, что они всё время ругаются? Неужели нельзя решить миром? Ну, предположим, даже, если рабочие не поняли прораба, всё равно же они, прежде всего люди. А людям, как известно, всё удаётся сделать. И уж гораздо лучше, чем нам, животным.
Вот этот дом, который они здесь все строят. Зачем он нужен такой большой? Неужели не достаточно хотя бы такого, как, вон, скажем у соседей справа, да и слева то же не особо велик. То ли дело мы, собаки. Нам достаточно одной лишь конуры. И за очень большие заслуги, человек может пустить иногда к себе в дом, чтобы погреться. Да и то, только в зимой.
А тут, как я слышал, будет жить вместе с хозяевами ещё эта, какая-то маленькая собачка. Лариска, кажется её звать. Я видел, как её привозила хозяйка. Та, так и не слезла с её рук. Понятное дело, в мерседесе её мужа негоже пачкать кожаные сиденья грязными лапами. Неужели они и в правду выделят для этого жалкого создания, целую комнату? Хотелось бы хоть краешком глаза взглянуть на то, как это всё произойдёт. Вообще, живя рядом с людьми, можно узнать очень многое, думал барбос.
- Привет Петь, - поздоровался Захар.
- Нет, ну, ты видал!? – протянул руку Захару Пётр.
А это, что ещё за красавец, в стильных кроссовках, скрещенных с туфлями? Будь я человеком, никогда бы не надел на себя такое! Настороженно разглядывал Захара барбос.
- Когда мне фундамент на даче делали, умудрились в виде трапеции бетоном залить. А ведь всего пять на четыре метра. Казалось, ошибиться невозможно. Так на шестьдесят сантиметров закосили. Меня уже ничего не удивляет в строительстве Петь.
- Вот суки! – огрызнулся Пётр на переминающихся с ноги на ногу, продолжающих стоять полукругом рабочих, отходя с Захаром в сторону.
- Не переживай. С ними бесполезно воевать. Сам же знаешь, других нет, а если и найдёшь, то не за эти деньги и не факт, что умнее. Они же все, как лучше хотят. Им и чертежи-то не нужны. Если видят их, первое, что приходит им в голову – как бы улучшить. Не дай Бог им информацию в руки давать!
- Ты прав. Но, надо, как-то строить дальше.
- Надо.
- Слушай Захар, у меня к тебе дело есть одно… Но, ладно, потом, после того, как по объекту пройдёмся, поговорим.
- Давай сейчас. Или, такое уж сложное дело?
- Да нет, не сложное вовсе. Понимаешь, я тут квартиру купил в П44.
- Молодец.
- Ну, да, не без этого, - улыбнулся Пётр, - Так вот. На последнем этаже, как дешевле. И там чердак над нами, оказывается. Я как вышел на него, так и обалдел. Он же практически пустой. И зачем его только сделали таким?
- Там все вентканалы собираются и разводка отопления по периметру.
- Это да. Это я понимаю. Но, вот мысль в голову пришла, освоить его. И теперь нет мне покоя.
- То есть, как это, освоить? Он и так освоен.
- Ты не понял меня. Я сам хочу освоить. То есть квартиру туда вывести.
- Как это вывести?
- Ну, дырку в перекрытии прорубить и на чердаке сделать второй этаж. А там бильярдную, сауну, комнату отдыха. Ну, ты понимаешь меня. Как думаешь – это возможно?
- Теоретически да. Но, придётся выделить все вентканалы в отдельный технический коридор, с доступом для обслуживания. А это, как минимум потеря 45 процентов площадей.
Захар видел много разных «сумасшедших» заказчиков на своём веку, но, понимал, что человек по сути своей смел и решителен. И, если у архитектора за его смелостью стоят знания, то у простого человека – лихость и безнаказанность.
- Ну, и что? Я готов на это. Там ведь метров сто будет. Так вот лишних пятьдесят пять мне не помешает.
- Хорошо. Но, а как же высота? Там ведь по проекту всего метр восемьдесят!
- Вот! Вот тут-то самое главное и начинается!
- Не надо Петь. Одумайся, - понимая, что игра не стоит свеч, Захар не знал таких слов, которыми смог бы вылечить «сумасшедшего».
- А, что-такого-то!? Я домкратами всё сделаю. Ну, сколько она, плита каждая весит? Тонны три-четыре, не больше?
Петя, поднять плиты покрытия – это целый проект производства работ. Тебе такой никто не сделает.
- А, что там делать-то? Сам всё сделаю. Я ж строитель.
- Не в этом дело. Просто не возьмётся никто. Подписываться под этим не захотят.
- Зачем мне их подпись? Я и без подписи смогу, - опустил уши у своей кожаной, универсальной кепки Пётр.
- Ты сможешь. Охотно верю, - смерил взглядом Захар Петра, - Только вот, как ты согласуешь всё без проекта?
- Как-как? По факту. Холодает, однако! Скоро зима.
Захар несколько раздражал Петра своей непонятливостью и нашпигованностью запрещающими, умеряющими его пыл знаниями.
- По факту!? А если стена наружная отвалится?
- Не отвалится
- Откуда ж ты знаешь?
- Я аккуратно сделаю.
- Послушай Петь, зачем тебе бильярд? Ну, сауна, ладно ещё, её можно и в квартире сделать.
- В квартире я бассейн хочу в маленькой комнате. Не глубокий, метр всего. А бильярд недавно полюбил. Интеллектуальная игра.
- Как это? – окончательно понял, что не имеет медицинского образования Захар.
- Ну, так. Там ведь ещё две комнаты остаётся для жизни. В одной я с женой, а в другой сын.
- Послушай Петь, мне вообще чего-то даже страшно рядом с тобой стоять.
- Не бойся Захар. Я ещё и не такое проворачивал. А П44 у вас проектируют, я узнавал. Вот и помоги мне.
- Да не смогу я тебе помочь. Как же ты не понимаешь!?
- А ты попробуй, - уже раздражался словно капризный ребёнок Пётр.
- Да что-пробовать-то? Всё равно не выйдет ничего.
- Поговори с людьми.
- Хорошо. Поговорю. Но, ты же понимаешь, что гарантий никаких, - Захар решил попробовать сто процентов проходной метод, использующийся в психиатрических больницах, основанный на полном согласии с больным.
- Нет. Не понимаю и понимать не хочу. Вы архитекторы всегда так сначала говорите, а потом, всё равно делаете.
Пётр недолюбливал архитекторов, считая их трусливыми, ленивыми перестраховщиками. Сам, вкалывая на стройках Родины с утра до вечера, не понимал, да и не хотел понять, что не все ещё в мире научились такому самоотверженному труду, как вынужден, был он. Многие ещё могли себе позволить работать в соответствие с требованиями трудового кодекса РФ, по восемь часов в сутки. Но, уже повсеместно, на территории страны наступали новые времена, когда каждый житель, за исключением «успешных» родственников «нужных» людей, обязан был вкалывать по-полной, если хотел купить квартиру, машину, дачу, жить в мире с женой и, что уже совсем несбыточно – воспитать хотя бы одного ребёнка.
- Ладно. Я постараюсь, - понял, что не отвертеться Захар. Ему приходилось делать много различных перепланировок, среди которых встречались не только огромные проёмы в несущих стенах, но и бассейны, входя в которые следовало слегка пригибаться, чтобы не удариться головой о потолок. Но, чтобы поднимать плиты покрытия, до этого, ещё никто из приходящих к ним в мастерскую, заказчиков не догадывался.
Времена были такими, что каждый, в любой момент мог стать первым в разнообразнейшем спектре «гениальных» в своей необычности, решений. Эхом лихих девяностых, зарождался миллениум. Век не хотел сдаваться просто так, норовя перекинуть в следующий все свои страхи, глупости и мечты. Наступало двадцать первое столетие. До него оставалось каких-то пару месяцев. И все те глупости, которыми был наполнен до самого края век нынешний, заканчивающийся, так и норовили перелиться в век, грядущий. И никто бы не смог остановить этот перелив.
Он, словно два разных государства, имеющих между собой чёткую границу, всё же разделялся переходными наречиями, живущих по обе стороны границы народов.
Захар боялся таких заказчиков, которым мог стать для него Пётр и теперь надеялся только на чудо. Но, чудес, как он понимал теперь, на земле не было, а те, что всё же происходили, творились далеко, и не с ним.
- А, что это за собака? -  поинтересовался Захар, глядя на мохнатую псину, внимательно слушающую их диалог, стоя в сторонке.
- Это Рулет, - ответил Пётр, и барбос насторожив уши, приподнял от передних лап свою морду.
- Иди сюда, - позвал Пётр.
Рулет резво встал, но всё же с опаской подошёл к ним.
Захар погладил его по голове и почесал за ухом.
Ну, ещё, куда ни шло. Можно с ним жить. Этот не будет выделять комнату для собаки. Я бы смог охранять его дом. Он не злой. Но и слишком мягкий, как человек, конечно. Разве можно вот так вот, гладить чужую собаку ни с того, ни с сего? А вдруг я злой, или, чего доброго – бешеный. Ведь, я знаю, много таких, вон там, за забором этого элитного посёлка. И их не пускают сюда, а меня пустили. Значит, я нужен здесь. Они ещё и кормят.
- А почему Рулет?
- Да потому что хлебальник у него видишь какой? Дали ему как-то рулет картофельный с мясом строители, залежался у одного, опасно есть было. Так он сразу, одним махом проглотил, даже не жуя. Вот и назвали его Рулетом.
- И, что же теперь дальше с ним делать будете?
- Пусть живёт пока на стройке.
- А потом?
- А потом может Ипполит из него сторожевого пса сделает.
Ага. Сделает он. Видел я его. У него всё на камерах видеонаблюдения будет и на сигнализациях. Не возьмёт он меня. Но, и так хорошо. Поживу до весны, а там дальше пойду, к следующему элитному посёлку. Много их тут строится. Можно так жить. Хорошо, что люди богатеют. Нам собакам от этого лучше.