Тимуровцы - похитители детей

 Началась эта почти детективная история с криминального сюжета: тетю Валю обобрала цыганка. Мама Наташки отправилась в центральный универмаг, чтобы купить там у знакомого товароведа импортную занавеску для ванны. Тут к ней подошла молодая цыганка с грудным малышом на руках, спросила, который час, затем попросила денежку на молоко для малыша. Мол, ребенок голодный, потому  что мать болела и не может кормить грудью, затем в благодарность за пятьдесят копеек предложила погадать. Проще говоря, цыганка выманила у доверчивой клиентки все деньги на покупку и хозяйство.
Очнулась тетя Валя только дома. Она горько плакала на кухне, под неодобрительным взглядом бабушки Клавы.
- Ну как так можно! Ей-Богу, ты же не ребенок, дочка! – ругалась бабушка Клава, - И главное – почему ты не пошла в милицию? Надо же подать заявление!
Дядя Слава, вернувшись с работы, растерялся:
- Что тут за плач Ярославны?
Его кратко ввели в курс дела. И на другой день дядя Слава совершил удивительный поступок: на другой день он, ни слова не сказав никому, купил на всю свою заначку новые лаковые туфли жене, импортную краску для волос теще и куклу для дочери.
Зачем он это сделал? Сам дядя Слава объяснил все так:
- Я же вижу, что моей семье плохо. А моим должно быть хорошо.

***   ***   ***

Ох, эти импортные младенцы, которые только-только появились в Советском Союзе! Они продавались в магазине «Детский мир» на Ленинском проспекте. Мы никогда не видели таких кукол, даже импортных, и ГДР.
Это был почти настоящий младенец, в настоящий рост новорожденного ребенка, настолько натурально сделанный, что каждая складочка на ручках и ножках казалась живой. Тельце у малыша латексное, мягкое, гибкое, очень нежное. Волосы тоже, наверное, самое натуральное. Глаза у  малыша не закрывались, но выглядели так, как будто он только-только очнулся от невинного детского сна.
Все девочки нашего класса бегали после уроков смотреть на таких кукол. Иногда, когда продавщицы были в хорошем расположении духа, они разрешали нам подержать младенцев в руках. Куклы вовсе не были дефицитом, потому что стоили бешеные деньги: целых двадцать пять рублей!
Разумеется, наши родители не могли позволить себе такую дорогую игрушку, и все же младенец оставался заветной мечтой каждой из нас. И это несмотря на наши солидные, уже предпенсионные десять или одиннадцать лет!
Мы все люто завидовали Наташке. Впрочем, моя подружка никогда не была жадной, и с малышом мы всегда играли вдвоем. Мы выпросили у тети Марины старую коляску, из которой Светочка уже выросла. Куклу назвали Антошкой, и в настоящей коляске он был неотличим от живого ребенка.
С Антошкой мы не расставались, не могли на него не налюбоваться.
- Смотрите только, не запустите учебу! – предупреждали наши мамы.

***   ***   ***

К учебе и оценкам мы, конечно, относились со всей ответственностью. Мы как раз проходили на уроках литературы повесть Аркадия Гайдара «Тимур и его команда». Александра Васильевна уверяла, что мы должны брать с Тимура пример. Видимо, она убедила в этом не столько нас, сколько вожатую Оленьку. На сборе отряда Оленька решила сделать нас тимуровцами. Предложение, конечно, было принято единогласно.
Актив класса в лице наших отличников получил задание сделать к тематическому классному часу доклады об истории тимуровского движения. Как это ни странно, классный час и в самом деле оказался интересным.
Мы узнали еще на уроке, что в годы войны пионерскую организацию почти расформировали, только треть школьников вступала в пионеры. Зато постоянно росло движение тимуровцев. Вообще-то оно возникло перед самой войной, сразу после того, как свет увидела повесть Аркадия Гайдара «Тимур и его команда». Наши ровесники бескорыстно помогали людям, нуждающимся в помощи. В годы войны, ясное дело, это были раненые, солдатки, вдовы и сироты.
А на классном часу нам рассказали, что в годы войны существовали пионерские отряды, во главе которых стоял не мальчишка, а старая бабка – баба Саша. В Пласте, городке в Челябинской области, все местные ребята собрались, чтобы помочь фронту. Баба Шура ежедневно раздавала задания. Кроме обычной работы, мальчишки часто спускались в шахты, когда в городе отключали электричество, и помогали взрослым поднять на поверхность золотую руду.

***   ***   ***

Нам всем очень захотелось тоже стать тимуровцами. Мы гуляли во дворе и ломали головы, как нам это сделать? Как назло, мы жили в Москве, где никому не требовалось ни колоть дрова, ни таскать воду из колодца, ни искать пропавших коз.
Правда, мы и так помогали дома по хозяйству, летом на дачах возились в саду и огороде, но ведь это, наверное, не считается? Это само собой разумеется.
Мы незаметно забрели в гаражи. Здесь дядя Петя со своими друзьями возились с автомобилем. Дядя Петя лежал под машиной, а двое соседей стояли рядом, подавали инструменты и давали ценные советы.
- Папа, давай мы тебе поможем! – бросился к отцу Ванька.
- Спасибо, - раздраженно буркнул из-под машины дядя Петя, - Пожалуйста, убирайся домой подобру-поздорову и не мешай работать. Это и будет самая большая помощь с твоей стороны.
Честно говоря, мы обиделись, но нам оставалось только повернуться и уйти.
- Вот так всегда. Когда хочешь быть хорошим, это никому не нужно, - ворчал Ваня.

***   ***   ***

На другой день вожатая Оленька разбила нас на тимуровские пятерки и дала каждой адрес, по которому жил одинокий слабый человек, очень нуждающийся в участии и помощи.
- Навестите их после уроков, познакомьтесь, установите шефство и график дежурств, - наставляла Оленька нас, - Чтобы войти в доверие, попросите стариков рассказать о своей жизни. О войне, о великих стройках… Одиноким людям часто и вовсе не с кем поговорить. Им это будет приятно, они любят воспоминать молодость. А вы записывайте, записывайте за ветеранами и заслуженными людьми, мемуары пригодятся для школьного музея. Если же они окажутся интересными, мы пригласим на пионерский сбор наших подшефных.
Вожатая строго-настрого велела нам завести «Дневник тимуровца», красиво оформить его и записывать отчет о каждом посещении. Проверить дневники обещала тоже на итоговых сборах. Мы, конечно, обещали.
В пятницу мы отправились помогать людям прямо сразу после уроков. Нужная квартира обнаружилась на девятом этаже. Мы все пятеро – Иван, Димка Сачин, Женька, Наташка и я – долго трезвонили в звонок. За дверью раздавались невнятные шорохи, шарканье ног и кашель.
Мы уже решили, что ошиблись квартирой, и собрались уходить, когда дверь приоткрылась на цепочку.
- Чего надоть? – не слишком вежливо спросил заспанный мужчина в тельняшке.
- Яков Иванович Виноградов здесь живет? – спросил Димка.
- Тута, - подтвердил мужчина, - А вы кто такие будете?
- Мы тимуровцы, - ответственно заявил Димка Сачин, - Пришли помочь заслуженному человеку. Вы не думайте, мы все умеем делать, только скажите – что нужно?
Мужчина так удивился, как будто бы мы заявили, что мы – гости из будущего, или пришельцы с Марса.
- Погодите здеся, - отозвался он и ушел куда-то.
Мы долго ждали у открытой двери, пока, наконец, мужчина не появился снова и не заявил, что помогать ничем не надо, так что приходите как-нибудь потом.
- Мы и в магазин можем сбегать, Вы не думайте, - Женька решила предпринять вторую попытку.
- Ну, в том магазине вам нужное не продадут, - усмехнулся мужчина, - Гуляйте, невинные создания.
Нам ничего другого не оставалось, кроме как отправиться гулять.

 ***   ***  ***

На другой день мы отправились по второму адресу двумя звездочками, то есть целой делегацией в составе десяти человек.
На этот раз дверь нам открыли быстро. Милая старушка Анна Васильевна заулыбалась, узнав, кто мы такие, быстро дала нам денег на молоко и хлеб и велела принести их из магазина.
Мы быстро все купили и собрались по своим делам, но Анна Васильевна и ее муж Федор Федорович не хотели сразу нас отпускать. Нас всех усадили за стол, напоили сладким чаем с баранками и настойчиво вовлекли в беседу.
- И в каком же вы классе, молодые люди? – хитро прищурившись, спрашивал Федор Федорович.
- В четвертом.
- И что же вы умеете делать? Родителям помогаете?
Мы кивали и смотрели в чашку.
Федор Федорович усмехнулся:
- Топор от ножовки отличаете?
- Конечно. Топором рубят, а ножовкой пилят.
- Молодцы, мальчишки. А Вы, девочки, можете испечь яблочный пирог?
- Да. Умеем. Особенно бисквит. У Вас миксер есть?
- Есть. Но пока ничего печь не требуется. Я и так вижу, что вы – стоящие люди.
- Федор? – подняла брови жена.
- Что – Федор? Девятый десяток лет я Федор, ты за полвека семейной жизни могла бы и запомнить? А больше ничем не интересуетесь?
- Дедушка Федор, может быть, Вы что-то расскажете о войне? – сдержанно предложил Иван.
- Вам в самом деле интересно?
- Еще как! – хором отозвались мы.
- Вот оно что? – вмешалась в разговор Анна Васильевна, и тут же, перебив мужа, рассказала нам, как она совсем еще  молодой женщиной, только что вышедшей замуж, оказалась медсестрой в полевом госпитале. Мужа, ее Федю, забрали в армию почти сразу после объявления войны, а ее как военнообязанную   - медика, отправили сначала в Поволжье. И ей еще очень повезло, что ее успели перевести сначала куда-то на Урал, а потом в Кольчугино, во Владимирскую область.
Мы просидели в гостях за рассказами почти до самой темноты.
К следующему визиту нас осталась половина. Кто-то заболел, кто-то сидел с младшими братьями, у кого-то – музыкальная школа.

Процедура повторилась практически без изменений: сначала Федор Федорович и Анна Васильевна послали нас за молоком и хлебом, а после пригласили на чаепитие. Только в этот раз нас ждал настоящий песочный торт с абрикосовым вареньем.
Дедушка Федор – незаметно мы так стали его называть – рассказал нам, как его призвали и на месяц отправили в учебку, а после погрузили в эшелоны и отправили в ту самую армию, которая постоянно отступала. И как они отступали вместе с ней, едва сдерживая злость и желание дать начальству в морду, а потом и в самом деле вцепились с немецким вермахтом, который пер и пер, как будто на свое. А наши – стреляли и стреляли, раз за разом, радуясь, глядя на то, как редеют ряды врагов. Так бы продолжалось и дальше, но на десятый день его, Федора, ранили в шею и отправили в госпиталь. А после ранения уже  все время немцев только били, они только бежали….
Мы так привязались к нашим старикам, что стали заходить и помогать почти ежедневно. В конце концов, бабушка Клава поинтересовалась  у Наташки, где мы пропадаем. Узнав, к кому мы ходим в гости, бабушка Клава заохала, выпытала у внучки телефон наших подопечных и долго разговаривала с ними.
Вечером наши мамы сделали нам внушение: нельзя приходить в гости так часто, да еще и целой толпой, да вдобавок с пустыми руками. Это неприлично. Бабушка Клава договорилась, что теперь мы будем приходить раз в неделю, по субботам. Мы немного обиделись, но пришлось послушаться.
В субботу мы все четверо явились к дедушке Федору и бабушке Анне с гостинцами: Иван – с рыбным пирогом и баночкой соленых патиносонов, Наташка – с коробочкой шоколадных конфет и набором дорогого туалетного мыла, я – с яблочным пирогом и банкой вишневого варенья. Наши старики очень обрадовались, но почему-то не хотели брать подарки. Но мы все, понятно, не понесли же пакеты обратно.

***   ***   ***

Теперь свободного времени у нас стало больше. Мы с гордостью катили по двору настоящую взрослую коляску с Антошкой, когда навстречу нам вышли мальчишки из нашего класса.
- Задавалы! – бросил нам в спину Андрюха. – Весь тротуар заняли!
Отвечать на подобное мы сочли ниже своего достоинства. Но денек почему-то совсем не располагал к ссорам, и Лешка приблизился к нам, заглянул в коляску и удивленно спросил у Ивана:
- Коляска вроде бы твоей сестры. У вас что – еще один ребенок родился?
- Это кукла, темнота! Игрушек хороших не видел? – через плечо бросили Наташка.
- А! Ну ясно – детский сад. Чего с девок возьмешь? – усмехнулся Лешка, и мальчишки соизволили убраться восвояси.
И тут мы с Наташкой решили проверить, смогут ли взрослые отличить Антошку от живого ребенка?
В нашем дворе у каждого подъезда на лавочке всегда сидели бабушки. Они занимали свои места с самого утра и, если позволяла погода, не уходили домой до самого вечера. Мы все были уверены, что они никогда не спят, потому что наши местные бабушки всегда знали все про всех: кто из женщин – хорошая хозяйка, у кого выпивает муж, у кого и как учатся дети. А еще им всегда было доподлинно известно, кто из жильцов вчера пришел домой трезвый, а кто – позволил себе выпить, у кого были гости и насколько те гости казались подозрительными.
Благодаря бабушкам, подобную важную информацию очень быстро узнавал весь двор, потому что старушки не  скрывали свое мнение. Напротив, они охотно делились им со всеми и каждым.
Мы с Наташкой остановились напротив лавочки и бережно вынули куклу из коляски.
- Осторожно, не урони! – немедленно подала голос баба Дуся, - Не трогай ребенка! Он, видать, спать хочет.
- И какой малыш спокойный, - немедленно поддержала подругу баба Сима, - Прелесть, а не ребенок. Гуляйте с ним, сколько велено, а потом матери везите.
Мы с Наташкой заверили бабушек в своем полном почтении и послушно удалились в другой конец двора. Эксперимент удался!

***   ***   ***

Из окошка нас окликнула бабушка Маша, наша соседка.
- Девочки, не могли бы вы сходить и получить в мастерской мои сапоги? – попросила она нас, - Что-то у меня сегодня давление скачет. А сроки уже вышли.
Ясное дело, что мы согласились. Мы часто выручали бабушку Машу, а она угощала нас конфетами и давала почитать интересные книжки.
Бабушка Маша выбросила в окно кошелек, в котором лежала квитанция. Сапожная мастерская располагалась совсем рядом, у  станции метро, в подвальчике. Мы любили зимой отогреваться там, потому что в мастерской всегда было очень жарко, шумно и пахло кожей. Мастера, дядя Осип и дядя Вася, никогда нас не прогоняли, хотя мы и оставляли следы на полу.
Коляску мы оставили у входа. Наташка взяла Антошку на руки, и мы заняли очередь. Точнее – постарались занять.
- Пропустите девочку с ребенком! – громко и требовательно сказала женщина средних лет, - Малому вредно  химией дышать!
Через минуту мы получили бабмашины сапоги с новыми набойками.
- Вот это способ! – переглянулись мы с Наташкой уже на улице.

***   ***   ***

Теперь поход по магазинам стал для нас с Наташкой настоящим удовольствием. Никакая очередь не существовала для нас. Точнее, мы стояли в ней не более получаса.
Завидев людей, которые стоят у дверей магазина затылок в затылок, одна из нас тут же выясняла, кто крайний, а другая бежала домой за Антошкой. Очередь не успевала среагировать, когда маленькая отважная девочка с ребенком оказывалась стоящей полноправной покупательницей.
Дальнейшее было делом техники. Антошку заботливо укачивали и периодически выносили из магазина на улицу «подышать воздухом». Минут через десять находилась сердобольная тетенька или бабушка, которая призывала всех «пропустить с дитем», и мы спокойно проходили к прилавку, прося всех расступиться, и отоваривались на три или четыре стоявших в очереди лица. Антошка, несмотря на малолетний возраст, тоже считался «руками», в который отпускали товар.
За две недели мы обзавелись сахаром и засахаренными дольками лимонов и апельсинов, конфетами «Мишка на севере», к которым в нагрузку шли леденцы и консервированная морская капуста; шестью упаковками для чистки плиты и раковины «Ландыш», десятком кусков банного мыла и целым электрическим утюгом. Он стоил целых пять рублей, нам пришлось бежать за деньгами к бабушке Маше. Наверное, это и погубило все дело.

***   ***   ***

По соседним дворам поползли недобрые слухи. Бабе Дусе и бабе Симе жизненно необходимо было узнать, у кого в семье родился ребенок, с которым мы так часто гуляем во дворе. Поскольку никто не признавался добровольно, коллективный разум бабушек пришел к выводу, что ребенка не иначе как принесли в подоле, и ясен пень, это сделала одна из малолетних шалав!
А тем временем окрестные продавщицы заметили девочек, ясно слишком юных для материнства, но с дитем, и сделали вывод, что не иначе как преступницы работают на цыганский табор, а малыш, скорее всего, похищен у безутешных родителей.
Разумеется, подобные слухи дошли до бабушки Маши, и она отправилась на дипломатические переговоры с бабушкой Клавой. Наташку  приперли к стенке.
После этого Антошку несколько месяцев не выносили из дома, а после использовали только по прямому назначению – для детских игр, а не для незаконного распределения товаров в социалистической экономике. Антошка и сейчас живет на книжной полке.

***   ***   ***

Заканчивался учебный год, мы все готовились к итоговым контрольным, когда в класс вдруг пришла вожатая Оленька и заявила, что все мы должны сдать ей дневники тимуровцев и отчитаться о тимуровской работе.
- Тех наших дорогих стариков, о которых в течение года вы заботились лучше всего, мы от имени всей школы пригласим на пионерский сбор, посвященный Дню Победы!
- А почему нельзя пригласить всех ветеранов, кто захочет прийти? – спросил Иван.
- Когда хочешь что-то спросить, надо поднимать руку! Почему, почему… по кочану и по капусте. Время сбора ограничено, у нас сценарий, и вообще…
Мы все слегка ошалели. Все давно забыли о дневниках. Кроме этого, Оля, Светка и Пашка жаловались, что их подшефным старикам никак не угодить.
- И полы мы отмываем грязно, и посуду неправильно расставляем. И ковер не можем отчистить как надо, - жаловались одноклассники, - Нет, мы как-то записывали… Но только дела, не воспоминания… Не ругань же нам в дневник заносить?
Их дневник очень не понравился вожатой. Она трясла в воздухе исписанными листами и голосила:
- И вот этим я должна отчитываться? И вот это можно показать уважаемым людям в райкоме ВЛКСМ и РОНО?
Нас спасла от подобного разноса бабушка Маша. Не случайно она всю жизнь работала в библиотеке. Под ее опытным взглядом и чутким руководством мы за два часа начисто переписали и оформили дневник.
Вожатой Оленьке он так понравился, что наш дневник она послала на городской конкурс, где он занял какое-то место. Анна Васильевна и Федор Федорович выступали на нашем сборе, но все их воспоминания мы уже знали и так.
Якову Ивановичу Виноградову мы по распоряжению вожатой Оленьки послали поздравительную открытку. Наверное, он ее получил. А может быть, и нет. Кто ж его знает.