Учебный год подходит к концу, Михаил дополнительно занимается со Степаном. В местной школе идут проверочные работы в старших классах, а там не за горами и экзамены. Через месяц все закончится и Михаилу нужно будет возвращаться домой, от этой мысли ему стало немного грустно. Возможно, навсегда он покинет эту уютную деревеньку и людей, которые долгое время были к нему добры и внимательны. Но главное, что предстоит расставание с Еленой, притом надолго, в голове Михаила мелькнула недобрая мысль, а может быть и навсегда. Но он сразу же отбросил эту возможность, ведь они же обсудили все планы на их будущее, к тому же у них реальная возможность встретиться, так как их семьи хлопочут документы в одну и ту же страну.
В последнем письме, полученном в конце недели, Елена писала, «что у брата был разговор с родителями, которым он сообщил, что он и Анна Каткова любят друг друга и намерены пожениться. Отец на это ему ответил:
- Мы собираемся ехать за границу, а поэтому свадьба возможна, если она поедет с нами. Когда Роман рассказал Анне об этом, та категорически заявила, что ее семья, если здесь жить будет невозможно, поедет в Советский Союз. Вот в таком положении находятся дела брата. Тем не менее, он все же надеется, что Анна даст свое согласие ехать с нами».
Михаила это сообщение сильно встревожило и глубоко взволновало, он знал, насколько отрицательно Катковы относятся к загранице, то вряд ли они разрешат дочери выйти замуж за Романа. Знал он и характер Романа, тот ни за что, ни при каких обстоятельствах не расстанется с Анной. У Андрея Каткова все родственники после гражданской войны остались в Забайкалье, только его отец с семьей сбежали в Маньчжурию из-за угрозы быть репрессированными. Андрею в то время было семнадцать лет. Последнее время возникла возможность переписываться с родственниками, взыграли родственные чувства, поэтому ехать за границу они никак не собирались. В крайнем случае, рассуждал Андрей, целесообразнее задержаться на месте, сколько будет возможно, все же у него здесь, как и у многих, могилы родителей.
Сравнивая сегодняшнее положение в деревне с той жизнью, что была два года тому назад, когда Михаил впервые прибыл в Николаевку, за это время очень многое изменилось. Полностью нарушен ритм спокойной деревенской жизни, не наблюдается уже того единства, какое было совсем недавно. А как бывало в летние праздничные дни - площадь гудела от шума множества голосов, все жители находились здесь в приподнятом настроении.
Молодежь занималась играми, пробой силы, борьбой, девчата,сидя на лужайке, распевали песни, играла гармонь. Девочкам подросткам надоело прыгать по расчерченным на земле квадратикам и они бегут за околицу, тут перед ними открывается безбрежное зеленое поле. Стайка красочно разодетых девочек разбегается по полю в поисках цветочков, и вот уже каждая возвращается с букетиком и несет в свой дом.
Кто постарше, те наблюдали за азартными игроками в бабки, нередко сами подключались, иные сидели в китайской столовке за рюмкой водки, обсуждая последние события, вспоминая прошедшие годы там, на родине, а то и просто, разбившись на группы, беседовали о делах насущных.
Сейчас же собирались отдельными небольшими группами «единомышленников», как молодежь, так и «старики» занимались главным образом выпивкой. Водки и хороших вин в продаже уже не было, но можно было купить дешевую, но крепкую китайскую водку (ханжу) с резким специфическим запахом.
Только по праздникам все еще собиралось много народа у церкви, после богослужения люди подолгу не расходились, постоянно обсуждалась одна и та же тема: сколько еще русским осталось жить в этом благодатном крае. Уже не было жарких споров, кто куда едет или не едет и где лучше, а где нет, видимо, каждый уже определил свою судьбу. Для Михаила это была грустная картина еще и потому, что он совсем недавно знал другую жизнь деревни, когда люди радовались труду, своим достижениям, строили планы на будущее, теперь же стремительно исчезает этот ставший привычным для него образ жизни.
Михаил уже уверенно держался в седле и с ребятами частенько, как только поспеет ягода, отправлялся в лес. Он впервые познал всю красоту леса с его многочисленными обитателями, с восторгом дышал воздухом, насыщенным кислородом и наполненным лесным ароматом. Пение птиц ему казалось настолько гармоничным, что он начал ощущать в этом лесном шуме музыкальные мелодии. Лесные вершины озаряло солнце, густая зелень деревьев давала прохладу, под их сенью можно было переждать полуденный зной.
Лесная ягода растет на опушках или лесных полянах, первыми появляются земляника и ярко-красная костянка, ягодки прячутся в траве, но пройти мимо невозможно, они как яркие искорки сверкают из-под листвы. Вдоволь наевшись лесных даров, к тому же еще каждый набирал с собой полный туесок спелых ягод, они возвращались домой. Михаил сознавал, что подобных поездок в лесное приволье у него уже никогда не будет, и от этого тоскливо сжималось сердце.
59
Стал Захар наведываться к Долотовым и вскоре было всем понятно, какова причина посещения этой тихой, маленькой захолустной деревеньки. Когда он второй раз приехал в Гарбунор, отец Юлии с улыбкой заметил.
-Так вот ты к каким монголам зачастил.
-Я тогда растерялся и сказал то, что первым пришло в голову, - ответил Захар.
-Обманывать нехорошо, ну да ладно, заходи в дом, гостем будешь.
С тех пор в Юлиной семье его благосклонно принимали, Долотовы были не против, что он встречается с их дочерью. Дома же родители неоднократно говорили Захару о том, что пора познакомить их со своей барышней, а он все откладывал и откладывал на будущее. В этом была не его вина, родители Юлии считали, что она еще молода и рано думать о серьезных отношениях, вот исполнится восемнадцать лет, тогда другой разговор. Но тут проявила свой характер дочь, она однажды прямо заявила:
-Познакомиться с людьми - не значит выходить замуж, а они мне, может быть, и не понравятся вовсе, - засмеялась она.
-Я хотя бы людей посмотрю и себя покажу, а то сижу в этом захолустье и никто не узнает о моем существовании, - притворно обидчиво сказала она. А восемнадцать мне исполнится через два месяца.
-Торопиться не следует, у вас все еще впереди, - гнул свою линию отец. В конце концов он разрешил своей любимой дочери познакомиться с Шиловыми.
Через неделю Захар привез показать свою барышню родителям. Обычно резкая, смелая, отчаянная, а ближе к цели несколько растерянным голосом девушка говорит:
-Захар, я что-то боюсь, а вдруг я твоим родителям не понравлюсь?
- Не волнуйся, они у меня хорошие, добрые и ты им, я уверен, понравишься.
У Шиловых их уже поджидали, пришел двоюродный брат Ефима Николаевича, Николай Антонович с женой Анной Ивановной. У порога встретила мать Захара.
-Проходите в дом, присаживайтесь, - пригласила она.
Последовал стандартный вопрос, который обычно задают при встрече.
- Расскажи-ка как тебя звать, величать? - спросил Ефим Николаевич. Со свойственной ей горячностью и прямотой, она тут же ответила:
-Величать не обязательно, а дома меня отец Юлькой зовет.
-Ничего не скажешь, дочурка у Кирилла смелая и на язык остра.
- Я не маленькая девочка, а девушка, мне уже скоро восемнадцать, - даже несколько раздраженно ответила Юлия. Говоря это, она имела свои соображения, чтобы родители Захара не видели в ней малолетнюю девочку, какой считает ее отец. А то, что это звучало как- то грубовато, она даже и не задумывалась над этим.
-Ну, хорошо, хорошо, вот такие мне нравятся, они могут за себя постоять, - сказал несколько обескураженный Ефим Николаевич.
Про себя подумал, не по годам ведет себя так смело и вызывающе с людьми, которых видит впервые. Но зная хорошо ее отца, он снисходительно отнесся к этой взрывной, как ему показалось, непредсказуемой девушке. Вскоре подошли соседи, всем захотелось знать, что за девушка у Захара. Теперь в деревне на некоторое время появится тема разговора, для общего обсуждения.
-А Захар - то наш тебе очень нравится, - хоть что-то только сказать, спросила Анна Ивановна.
-Да, он мне нравится, иначе я сюда бы не приехала, - ответила Юлия.
Разговор явно не клеился, Ульяна Павловна пригласила всех за стол. Юлия пошла помогать хозяйке, и вскоре она проворно орудовала на кухне, как будто давно уже находилась в этом доме.
-Юлия, иди к столу и расскажи подробно о своей семье, - попросил Ефим Николаевич, -
я ведь знаю только твоих папу и маму.
-А что рассказывать? У меня три старших брата, все женаты, куча ребятишек у каждого, живут отдельно. Стало понятно, что разговор так и не состоится. Ефим Николаевич терялся в догадках, что же он мог допустить такого, если Юлия так взъерошилась. И уже обращаясь к жене, сказал:
-Нам следует навестить Долотовых, ты же их не знаешь, познакомишься. Кирилла Кузьмича я знаю давно, еще с Маньчжурии.
-Ты уж сразу ехать, подождем немного, познакомимся ближе с Юлей. Она была несколько обескуражена первой встречей с девушкой сына.
-А чего ждать, вот в следующее воскресение и поедем.
Захар был тоже обескуражен и не знал, как себя вести в такой ситуации, волнуясь, молча стоял в сторонке.
Через некоторое время промолвил.
-Юлия и дома такая же в обращении с родителями, она нигде не бывает, никуда не ездит, вот такой своеобразный разговор и выработался у нее.
60
Недолго в семье Митрохиных продолжалось мирное сосуществование, вновь стали возникать разногласия, Марина опять стала грубо относиться к родителями Петра. Вначале раздражительность жены Петр оправдывал ее беременностью, и зачастую на несправедливые выпады жены он старался не реагировать. Родители Петра ради сына и внука готовы были до какой-то степени терпеть несправедливое к ним отношение невестки. В их доме стала чаще появляться мать Марины, и на удивление всем со сватьей она старалась быть ласковой и приветливой.
-Скучаю по внуку, - объясняла она свое посещение.
Маленький Миша уже отвык и неохотно шел к ней на колени. Раньше она неоднократно заводила разговор о том, как жить дальше, оставаться здесь - мало счастья, единственный выход - ехать на родину, так и на этот раз она с первых же слов завела разговор на эту же тему.
-Иди - ка ты лучше домой, сватья, - раздраженно сказал ей Алексей Степанович, - мы сами как - нибудь разберемся, куда нам ехать. Он уже не мог без возмущения слушать её и смотреть на то, как она искусно пытается влиять на его сына.
-С такими разговорами к нам больше не заявляйся, вздумала учить нас как жить и куда ехать, - продолжал возмущаться он.
Между сватами окончательно исчезли и так далеко не близкие отношения. Алексей Степанович не мог простить то унижение, которому постоянно подвергается их сын. Чувствуя, что этот разговор раздражает свата, Антонина Васильевна поторопилась сменить тему и вскоре ушла.
Всем своим видом Алексей Степанович твердо дал понять своей сватье, что она в его доме нежелательный человек, может это была его ошибка, теперь невестка стала чаще бывать у матери, где разговор шел только в одном направлении, как убедить Петра поехать на целину. Марина уже неоднократно поднимала эту тему, но действовала осторожно, если видела, что это злит Петра, она отступала, и некоторое время этот вопрос у них не обсуждался.
Алексей Степанович давно подметил, что Марина затевает какую-то очередную свою игру, он видел порой ее весьма неестественную любезность к нему и жене, чувствовалось, что- то за этим кроется. Сказать Петру боялся, и так было видно, как отрицательно на него действует создавшаяся в семье обстановка. Всегда спокойный, уравновешенный, он теперь постоянно раздражительный и нередко вспыльчивый, все больше и больше стал закрываться в себе, не желая говорить о своих семейных делах. Петр поверил Марине, когда она сказала
ему, что очень хочет еще ребенка и который их больше сблизит, он тогда не догадывался, что она через это будет иметь больше рычагов давления на него и это была ее главная цель.
Петр сам стал все больше и больше понимать, что у него никогда не было настоящей семейной жизни, видимо, теперь уже и не будет, а ему так хотелось семейного уюта, прямых и честных отношений, хорошей любви. Все наигранные чувства Марины отзывали явной фальшью и эта неискренность угнетала его, не давая ему ни минуты душевного покоя. Если бы не сын, он давно был готов порвать с Мариной их семейные отношения, но Миша удерживал его, и ему приходилось, скрепя сердце, все это терпеть.
61
Семье Мешковых пришло извещение, что их отец, увезенный в 1946 году, жив и вышел на волю. На семейном совете без лишних разговоров, казалось, единодушно решили записываться на целину. Виталий, все это время молча сидевший в сторонке, вдруг категорически заявляет, что он в Советский Союз не поедет. Его просили объяснить причину, хотя и догадывались в чем дело, но как не убеждали его мать и братья, он был не преклонен и не намерен был обсуждать дальше этот вопрос.
-Я уже не ребенок, у меня есть своя голова на плечах, - сказал Виталий, дав этим понять, что разговор закончен и вышел из дома.
На долю его матери выпало тяжелое испытание, после ареста мужа на ее женские плечи легло бремя сохранения и воспитания семьи, все дети, кроме старшего сына, были подросткового и детского возраста. Кроме этого нужно было вести довольно большое хозяйство, благо в этом ей помогал доверенный Прохор Ивлев, он был нанят мужем еще до его ареста. Ивлев был человеком одиноким, далеко за пятьдесят, но все еще крепкий и энергичный мужчина. Матери было очень больно слышать от сына его решение отстать от семьи и одному остаться в Николаевке. Она еще много раз пыталась убедить сына следовать вместе с ними на целину. Но на Виталия эти уговоры не действовали, он только больше раздражался и даже грубил.
-Я уже все обдумал и это мое окончательное решение, как это вы до сих пор не можете понять, - таков был его ответ.
-Тогда хоть женись, - стала говорит ему мать, - как ты сможешь здесь жить один?
-Не пропаду, со свойственной ему резкостью,- ответил Виталий.
Никакие уговоры не могли поколебать его решение. Но ничего определенного у него не было в их отношениях с Катей, она все еще не доверяла этому отчаянному парню, сыскавшему себе незавидную репутацию в деревне. Но Виталий настолько был влюблен в девушку, что готов был идти на любой шаг, на любую жертву, надеясь, что Катя, в конце концов, поймет и оценит это.
Китайские чиновники стали часто устраивать собрания для русских граждан, объясняя им свою новую государственную экономическую политику. Согласно решению партии и правительства коллективизация оставшихся частных хозяйств начнется в следующем году, заявляли они. Как и каким образом это будет происходить, чиновники не распространялись, не вдаваясь в детали. Зато следом прибывшие работники Консульского аппарата нарисовали более «красочную» картину. Они повторили то, что говорили раньше. Всем, кто запишется на целину, китайское государство выплатит деньги за
имущество. А те, кто останется или собирается еще куда – то ехать, имущество будет национализировано, а сами вынуждены будут работать в колхозе.
Официальное сообщение китайских властей о коллективизации вызвало еще более бурную волну суждений по этому вопросу, в некоторых семьях начались колебания, споры и ссоры стали обычным явлением. Молодое поколение стало все больше и больше склоняться в сторону заполнение анкет на выезд в Советский Союз. В результате, до какой-то степени, вновь активизировалась запись на освоение целинных и залежных земель, люди даже не могли представить себе, как они будут работать вместе с китайцами в колхозе.
В семье Шиловых тоже начались разногласия, молодежь пришла к выводу, что рано или поздно все равно придется ехать в Советский Союз, но был непреклонен только один Ефим Николаевич, горячо поддерживаемый двоюродным братом Николаем Антоновичем.
-Если даже останемся одни, то уедем к монголам, у нас среди них много друзей, -
заявил Ефим Николаевич.
-Всех монголов никогда не загонят в колхозы, это люди степей, они любят свободу, -
продолжал он.
-Отец, это будет всеобщая коллективизация и монголов не оставят в стороне, - сказал старший сын Павел.
- Вы их не знаете, монголы не могут жить оседло, на одном месте, они веками ведут кочевой образ жизни, - стоял на своем Ефим Николаевич.
-А разве когда – либо мы думали, что произойдет такое с нами, а вот теперь дали ясно понять, что колхозы будут по всей стране и нас никаким образом не оставят в стороне от этих преобразований, - продолжал доказывать Павел.
-Вам, видимо, не жалко все то, что мы с таким трудом нажили, все это оставить, бросить, - уже не так решительно защищал свою позицию Ефим Николаевич.
А сколько большевики загубили наших родственников, все это им простить? – переводя аргументацию в другую плоскость, продолжал он.
Подобного рода дискуссию можно было слышать во многих домах и с еще большим накалом. Потом это все выходит из стен дома, и уже сосед соседу убедительно доказывает свою истину. В стороне пока те, кто записался за границу, им спорить между собой не о чем, да и проявлять себя, высказывая свои убеждения, небезопасно. Единственно, что стало заметно, их ряды стали пополняться. Но и давление со стороны секретарей Консульства на них возросло.
62
Из всех жителей деревни можно отдельно выделить одну семью с особо тяжелой и трагической судьбой. В семье Петровых трое детей, мать и бабушка Агафья. Возраст бабушки Агафьи было сложно определить, длинные седые волосы на голове собраны в одну толстую косу, на лице множество морщинок, что говорит о пережитом, но взгляд ясный и твердый, среднего роста, подвижная, решительная, крепкого телосложения. На ее век выпало немало жестоких потрясений, она не раз видела смерть в
глаза не только в дни революции, но и уже в Маньчжурии, где она с семьей оказалась в начале двадцатых годов прошлого столетия.
Холодным осенним утром 1929 года подверглись жестокой расправе семьдесят шесть мужчин и подростков в деревне Тыныхэ, в числе расстрелянных были двенадцать прямых родственников этой мужественной женщины. После расправы с мужским населением поселка она своими руками вытаскивала из общей могилы и хоронила отдельно своего мужа и родных. Вокруг нее были только убитые горем, растерянные женщины, малые дети, которых ей же пригодилось успокаивать. После окончания войны в 1945 году был арестован и увезен в советские концлагеря муж ее единственной дочери. Так две женщины с малыми детьми были представлены сами себе. Вот тогда-то бабушка Агафья, как ее все звали, показала мужество и стойкость русской женщины, она единолично управляла хозяйством и делала всю мужскую работу дома и в поле, к ее чести, следует сказать, она хозяйство свое приумножила и вместе с дочерью воспитала и выучила детей.
То, что произошло с семьей, сделало ее непримиримой к советской власти, и, когда возникла возможность записываться за границу, она не задумывалась, какое принять решение, хотя даже и не имела малейшего представления об Австралии. Когда в деревне узнали о ее решении, многие были шокированы и удивлены. Каким образом смогут эти две женщины с детьми подросткового возраста выжить в чужой и неизвестной им стране? Люди без конца задавали этот вопрос друг другу.
Они не только выжили, но и создали свое благополучие в чужой стране. Бабушка Агафья прожила долгую, полную жестоких испытаний жизнь, тем не менее, она была счастлива видеть, как прочно становятся на своих ногах ее внуки. Была уважаемым человеком среди всех, кто ее знал, скончалась она в весьма преклонном возрасте, оставив светлую память о себе среди своих родных и близких.
63
Супруги Шиловы собрались навестить Долотовых и договориться о свадьбе их детей. Из дома выехали пораньше и задолго до полудня они уже были в Гарбуноре. После многих лет старые друзья, испытавшие вместе тяжелое начало жизни в чужой стране, впервые встретились уже изрядно убеленные сединою. Им было есть о чем поговорить, они вспоминали свои молодые годы на родине и оставшихся там родственников, о судьбе которых они могли только гадать. Вспоминали удачи и разочарования первых дней охоты в суровых зимних условиях в глухой тайге, с которой они никогда не были знакомы, им, жителям степей, было трудно усваивать новый образ жизни. В тайге приходилось жить месяцами, почти весь зимний сезон.
За обедом они еще много говорили о былом, прежде чем перешли к тому, ради чего Шиловы приехали.
Началось с того, что осторожно стали расспрашивать друг друга о том, что ожидает русских в данный момент и как выглядит их будущее в этой стране.
-По всем данным, спокойная жизнь у нас закончилась, в стране идут большие перемены, и мы здесь не вписываемся во все эти преобразования, - сказал Кирилл Кузьмич.
-А что же ты предлагаешь? – спросил Шилов.
-Ефим Николаевич, рано или поздно нам нужно будет возвращаться домой, - ответил Долотов.
-У нас на последнем собрании секретарь Советского Консульства говорил, как плохо жили забайкальские казаки в царское время и как здорово сейчас этот край развивается, - говорит Шилов,
-Только у меня вопрос, почему до революции русские не убегали из своей страны, сделать это было несложно, всего лишь пересечь реку Аргунь и устраивай там свою жизнь, - продолжал он.
-Почему никто же не хотел этого делать? А что случилось после революции? Люди бежали из родной страны аж до тридцатых годов и даже после того, как закрепили границу, тоже были перебежчики, - возбужденным тоном говорил Ефим Николаевич.
-Прошло много лет, сейчас все поменялось, жизнь стала другая и люди стали другими, -
ответил ему на это Долотов.
-Я считаю, что мы можем прожить среди монгол и нас коллективизация не коснется. Монголы, народ свободолюбивый, они эту систему не примут, я разговаривал со многими из них на эту тему, - защищал свою точку зрения Ефим Николаевич.
-Монголы все больше и больше теряют свою самостоятельность, не ровен час, они ее потеряют окончательно, тогда что? – спросил Кирилл Кузьмич.
-Ну, до этого еще далеко, - ответил Шилов.
-Совсем не далеко. А где наш начальник хошуна Церен? Убрали и никто не знает, где он. Китайцы занимают все ключевые позиции, разве этого не видно? - спросил Кирилл Кузьмич
-Так что защитников у нас скоро не будет, и с нами сделают все то, что власти захотят, -
продолжил он.
-Ты уже рисуешь чересчур мрачную картину, еще много монгол в руководстве хошуна, -
возразил Шилов.
Они еще долго трясли эту тему, каждый по-своему выражал свои взгляды на события сегодняшнего дня, но мало в чем они смогли убедить друг друга. Когда зашел разговор о отношениях их детей, беседа пошла куда серьезнее.
Кирилл Кузьмич нежно любил свою младшую дочь, росла она умненькой девочкой, все схватывала на лету, быстрая, живая, с возрастом все больше и больше стремилась к независимости, нередко противоречила отцу, но тот великодушно все ей прощал. Их старшие дети, три сына, уже имеют свои семьи, живут отдельно, и он не хотел даже мысленно представить, что его любимица так скоро может покинуть родной дом ради кого-то, и они с женой останутся одни. В то же время он сознавал, что рано или поздно ей надо будет устраивать свою жизнь, и это должно когда – то случиться, но не сейчас.
-Нам нравится Захар, хороший парень, но Юлия еще молода, ей нет и восемнадцати лет, о замужестве думать рано, - заявил Кирилл Кузьмич.
Ефим Николаевич понимал, что тут дело не в молодости, а в том, что у них разные взгляды на будущее русских в Китае. Как они с женой ни убеждали, что не следует мешать
счастью Захара и Юлии, Кирилл Кузьмич был непреклонен, даже его жена, Софья Николаевна, более или менее соглашалась с доводами Шиловых. Видимо, они не полностью понимали его душевное состояние, а также нежные чувства любящего отца к своей единственной дочери, с которой он может расстаться навсегда.
-Нам пора ехать, - сказал Ефим Николаевич.
-Ты не сердись, друг, подождем годик - два, там будет видно, - успокаивал Долотов.
-А давайте спросим Юлию, - предложила Ульяна Павловна, делая свой последний, решительный ход.
-Ей еще рано решать такие важные вопросы, - ответил Кирилл Кузьмич, - да ее и нет
дома.
Ефим Николаевич понимал, что это отказ, вряд ли удастся о чем - то договориться и в будущем. Расставание произошло куда скромнее, чем встреча.
-При въезде в поселок, это чей большой дом? - поинтересовался Ефим Николаевич.
-Наш, богач, Павел Лаврентьевич Холмов, - ответил Кирилл Кузьмич.
По обычаю пригласили друг друга приезжать в гости, на этом и разъехались.
Дома Ефим Николаевич объяснил неудачу со сватовством из-за молодости невесты. В семье Шиловых наступили неспокойные времена. Захар, как только узнал, чем закончился разговор с Долотовыми, обвинил во всем отца, ему казалось, что Юлия ему не понравилась.
-Ты, Захар, молод и встретишь еще не одну девушку, - говорит отец
-Мы с Юлей не расстанемся ни при каких обстоятельствах, мы любим друг друга и будем вместе, - решительно заявил Захар.
Семья раскололась. Одни поддерживали Захара, другие Ефима Николаевича, но кроме родителей никто не знал подлинной причины. Но когда выяснилось, что у этих двух семей разные пути-дороги, Шиловы стали горячо обсуждать на семейном совете какой путь они должны выбрать, но семья не находила единства и в решении этого вопроса.
Если совсем недавно в семье конкретно не ставился вопрос куда – то ехать или же оставаться на месте, негласно была принята своего рода выжидательная позиция, то сейчас обстановка изменилась, возникли явно противоречивые взгляды. Старшие сыновья стали все больше и больше склоняться к тому, что рано или поздно все равно придется ехать в Советский Союз. Ефим Николаевич по-прежнему твердо стоял на своем, жена уже не так рьяно, но все же поддерживала его.
64
В воскресный вечер Михаил решил заглянуть к Артемьевым, уже целую неделю не был у них, Степан приходил заниматься вечерами к нему на дом. Галина Тихоновна, как всегда, хлопотала на кухне, готовила ужин, из - под платка с головы свисал короткий локон светло-русых волос, едва заметно обозначилась тонкая прядь седых волос, на лице ее прибавились морщинки. Сколько пришлось настрадаться этой, все еще совсем молодой женщине, а сколько таких, как она, рано принявших на себя все тяготы семейной жизни?
-Проходите, Михаил Сергеевич, садитесь, - пригласила Галина Тихоновна.
-Вечером я получила письмо, где Денис сообщает, что его отец, Захар Петрович, умер еще в 1948 году, - сообщила она.
Рухнули у Дениса все надежды на встречу со своим отцом, ему об этом сообщили не органы власти, а человек, который отбывал срок вместе с ним. Зимой в тайге простудился, поблизости не было соответствующего медицинского обслуживания, когда ему уже стало очень плохо, только тогда отвезли его в больницу. Захару Петровичу поставили диагноз, тяжелое воспаление легких. Спасти его не удалось, слабый организм не вынес, сердце остановилось, умер он среди чужих людей и никто не знает, где его могила.
-Как я бы хотела сейчас быть рядом с Денисом, как ему, бедному, тяжело в эти минуты,
- сокрушалась Галина Тихоновна.
Пишет еще Денис и о том, что живет он в заброшенном поселке, жители которого такие же как он, бывшие заключенные, а работает поблизости в колхозе. Далее сообщает, что здесь у него ужасные условия и ехать сюда вам ни в коем случае нельзя. Когда прибудете на целину, тогда будем думать, где определиться на постоянное местожительство.
-Вот такие, тяжелые и малоутешительные новости, - говорит Галина Тихоновна.
-А у вас как дела с хлопотами, что-нибудь известно? – спросила она.
Пока нет никаких известий, прошло мало времени после того, как были отправлены мои документы, - ответил Михаил.
-Как будет жаль расставаться с вами, - сказала Галина Тихоновна, - вы такой добрый человек, так много сделали и делаете для нас. Мы будем всегда вас помнить и благодарить вашу маму за то, что она вырастила и воспитала такого замечательного сына.
-Галина Тихоновна, вы преувеличиваете, мне кажется, что я мог бы сделать для вас гораздо больше.
-Через две недели Степану нужно будет ехать на экзамен, - напомнил Михаил.
-Мы помним и переживаем, сможет ли он выдержать экзамены, - говорит Галина Тихоновна.
-Ему будет нелегко, но он способный парень, и я уверен, все будет хорошо, -
успокаивал ее Михаил.
Степан заметно возмужал, он был уже не тем сухощавым, русоволосым мальчишкой, когда его первый раз встретил Михаил, только по - прежнему он был скромен, спокоен и серьезен, с задумчивыми большими голубыми глазами на красном обветренном лице. Выше среднего роста, плечист, правильные черты лица, скромная улыбка выражала почти детское добродушие, все это делало его внешность очень привлекательной. Не одна девушка поворачивала голову, когда мимо проходил этот видный паренек. Он был всегда чем - то занят, ему редко приходилось встречаться со своими сверстниками, только иногда в воскресные дни ему удавалось поиграть с ребятами в лапту.
После полученных сведений об отце Степан уже стал представлять себе, как они все вместе будут устраивать свою жизнь на родине, о которой он имел весьма смутное представление. Снова и снова он, по наивности своей, мучил себя одним и тем же вопросом,
почему там, на родине, преследовали деда и отца? Только за то, что у них большое хозяйство? Почему нужно было у них все забрать, когда все это нажито многолетним тяжелым трудом? Спросить было некого, а задать этот вопрос Михаилу Сергеевичу он не решался.
Степан с детства находился в той среде, где созидательный труд обеспечивал благосостояние семьи, он жил среди тех, кто трудился хорошо и много, но в его поле зрения попадали и те, кто старался большей частью вести праздную жизнь. Он видел наяву, как ведет хозяйство Матвей Кириллович Листьев и как живет семья Терентия Плешкова в конце их улицы. У одного человека в семье полный достаток, в хозяйстве порядок, дворы добротные, стаи благоустроены, у другого же дворы разваливаются, подпираются столбиками, у стаи крыша продырявленная, в семье наблюдается недостаток.
Листьев встает рано на работу, с работы возвращается поздно, исправно справляет праздники, в эти дни всегда на столе у них обильное угощение. Плешков - прямая противоположность, то он с похмелья не выходит на работу, то выезжает поздно и, как всегда, раньше всех возвращается домой. Но зато во время гулянок у него в доме все «пело и плясало», бывало, длилось это веселье целыми днями.
Еще про Плешкова в поселке бытовала поговорка: «Где жареха, там и Тереха». Было принято, что если кто-то колол скотину на мясо, обычно, он устраивали «свежину» - угощение, приглашались родственники, друзья. Готовили мясо на костре в чугунном казане и, естественно, под выпивку гости угощались свежиной. На такие «мероприятия» всегда заявлялся Терентий Плешков, которого даже и не приглашали. Гостеприимные сельчане, обычно, не препятствовали ему участвовать на этом «торжестве».
Степан представил себе, что если создадут в Николаевке русский колхоз, хозяйство будет общим и кто любил трудиться, тот и в колхозе будет работать, а те, кто не могли ничего создать, они не будут приносить никому никакой пользы, но при этом такие, как Листьевы и Плешковы, будут иметь одинаковые права. В сознании юноши все это никак не укладывалось, и он не мог понять смысла всех этих коллективных хозяйственных устройств.
Он был недостаточно знаком с той литературой, которой зачитывалась молодежь, откуда она получала сведения о колхозной жизни в СССР, у него все свободное время уходило на школьные занятия. И нашел ли бы он там ответ на мучащие его вопросы? Рядом не было человека, который мог бы ему все это разъяснить. А Михаила Сергеевича, который и так многое делает для него, ему просто не хотелось обременять своими вопросами. Галина Тихоновна была настолько возмущена арестом мужа, что даже не хотела ничего слушать о Советском Союзе и не проявляла никакого интереса к советской литературе. Да и сейчас она не хотела обо всем этом знать и говорить, ее только интересовала одно и к чему стремилась всей душой, это предстоящая встреча с Денисом.
За ужином они обсуждали будущее Степана. Михаил Сергеевич убедительно настаивал на том, чтобы Степан, во что бы то ни стало, продолжал получать образование.
-Ты способный парень, быстро все улавливаешь, особенно у тебя хорошо с математикой, в крайнем случае, можешь пойти в вечернюю школу. А вы, Игорь, Маша и Илья, должны сразу же пойти в школу, в Советском Союзе среднее образование считается обязательным, - напутствовал Михаил Сергеевич.
-Михаил Сергеевич, спасибо вам, - с чувством сказала Галина Тихоновна, - вы очень добры к нам. Как жаль, что наши жизненные пути расходятся, но я верю, что вы будете счастливы, я душевно желаю вам этого.
-Родителям Лены вы уже говорили о ваших серьезных отношениях с их дочерью? -
спросила она.
-Еще нет, Елена написала, что когда она приедет следующий раз домой, тогда и поговорим об этом, - ответил Михаил Сергеевич, - но в ее словах, как мне показалось, не было уверенности, конечно, она лучше знает своих родителей и ей в первую очередь решать этот вопрос.
-Вы не должны тянуть с этим, если родители Елены узнают, что отношение между вами серьезное, они возмутятся и будет правильным это их возмущение, так как от них все скрывается, -посоветовала Галина Тихоновна.
-Завтра же отправлю письмо Елене и все объясню, - ответил Михаил Сергеевич.
65
Монгольские чиновники, с которыми у русских были хорошие отношения, на этот раз с уверенностью говорили, что в следующем году начнется, так называемое, преобразование. Им больше верили и народ заколебался, несколько родственных семейств заполнили анкеты на выезд в Советский Союз, среди них преподаватели школы и поголовно все одиночки.
Более болезненная ситуация сложилась в семье Мальковых, она распалась на части. Старший сын со своей семьей хлопочет в Австралию. Старшая дочь с мужем имеют визу в Бразилию, Елена Степановна, младшая дочь, и женатый младший сын Дмитрий подали заявление на выезд в Советский Союз. У жены Дмитрия, Марии, все ее родственники Тюрины решили ехать за границу. Глава семьи, Дмитрий Васильевич, отказался куда-либо двигаться.
Многие богатые и зажиточные хозяева пока не трогаются с места, втайне надеясь на какое-то чудо, а вдруг все поменяется. Этих людей можно понять, они через свой тяжелый труд прочно осели на новом месте, ранее, потеряв все у себя на родине, теперь и это они должны будут здесь оставить. Для людей наступило нелегкое время, разные разговоры, предположения только вызывали добавочное волнение, перед ними была крайне неясная картина их будущего.
К концу недели Елена в письме сообщила Михаилу, что она с попутной машиной в субботу приедет домой, тогда они и поговорят с родителями. Сообщение это радовало Михаила, но в то же время и пугало. Он даже не мог представить, как на все это отреагируют родители Елены, но и находиться в положении неопределенности и секретов он считал уже невозможно, о чем говорит мать и Галина Петровна.
Елена приехала вечером, родители ничего не знали о ее приезде, поэтому ее встретил Михаил. Оба взволнованно обсуждали предстоящую встречу с родителями Елены. Они были убеждены, что этот вопрос нужно разрешить безотлагательно.
Когда Елена и Михаил зашли в дом Яковлевых, на лице у встретившей их на пороге Ирины Павловны появилось неописуемое изумление, это было для неё столь неожиданным, она испуганно спросила:
-Елена, что случилось?
-Мама, не волнуйся, все в порядке,- ответила Елена.
-Тогда как же ты объяснишь свой неожиданный приезд, - спросила мать.
-Я тебе, вернее мы, все объясним, а папа дома? - спросила Елена.
-Его нет, он уехал в Харбин заканчивать оформление документов, - ответила Ирина Павловна.
-Здравствуйте, - также глядя с удивлением на присутствующих, поздоровался вошедший в дом Роман.
-Ну, рассказывай дочка, что у тебя случилось, почему ты здесь?
Отца, которого Елена изрядно побаивалась, в доме не было, поэтому она решила прямо все рассказать матери.
-Я и Михаил любим друг друга и хотим, чтобы это не было секретом ни для кого, поэтому решили все вам рассказать.
-Что это значит, все рассказать? -испуганно спросила мать.
-Не волнуйся, мама, между нами только хорошая и искренняя дружба. Мы поженимся, когда мне исполнится восемнадцать лет.
-В деревне о ваших встречах уже давно толкуют, - говорит Ирина Павловна, - но мы всех заверяем, что все это неправда, дочь учится и ни о чем другом не думает.
Очень болезненно отреагировал отец на слухи о вашей дружбе, хотя он и сам догадывался, его сильно раздражали деревенские пересуды, и у нас в семье были частые ссоры на этой почве. Я и Роман старались его успокоить, что между вами всего лишь дружеские отношения и не более, но он мало верил нашим доводам и грозился, Михаил Сергеевич, серьезно поговорить с вами.
-Действительно, нам нужно было давно рассказать о наших отношениях, - сказал Михаил Сергеевич, - тогда бы не было разных кривотолков.
-А что дальше думаете делать,? - спросила мать Елены.
-Вы, Ирина Павловна, знаете, что мы хлопочем за границу, также и вы, там и будем решать, когда поженимся, - ответил Михаил.
-Я ничего не могу сказать, тем более решать насчет этого, первоначально я должна все обсудить с мужем, - сказала она.
Михаил остался у Яковлевых обедать, он чувствовал себя человеком, освободившимся от непосильной ноши, тяжесть вины ушла. Улыбка не сходила с лица Елены, оно сияло счастьем. Михаилу пришлось рассказать о своей о матери, которая получила извещение о смерти мужа в советском концлагере и как она тяжело переносит это горе, также о сестренке, брате, бабушке.
Назавтра, с раннего утра и до самого ее отъезда обратно в город, Михаил и Лена были вместе, взявшись за руки бродили по полю, оно начиналось сразу за околицей. Утро было прохладное, на травах и листьях деревьев все еще лежала роса, по ясной небесной лазури
плыли разрозненно мелкие облака, солнце поднималось все выше и выше, бросая свои горячие лучи на мокрую, черную землю. Повсюду уже чувствовалось дыхание весны, зазеленели пригорки, ранние цветы уже раскрывают свою прелесть, разносятся птичьи голоса, и в небе неизменно заливаются неугомонные жаворонки. Лена, наклоняясь, срывала молоденькие, низко прижавшиеся к земле подснежники, собирая их в маленький букетик. Она приблизила его к самому лицу Михаила, чтобы он понюхал аромат этих весенних цветов.
-Понюхай, не правда ли, какой нежный, приятный запах этих красивых цветов!
Михаил любовался ее нежно-румяным лицом, взором ее чудных глаз и тому, как она искренне радовалась всему, что было вокруг, ее сердце загоралось чувством восторга. Она сама, как этот чудный букетик, цветет и распускается, волнует его своей прелестью. В порыве нежной страсти он прижал ее к своей груди и крепко поцеловал в ее горячие губы.
Первая любовь - самое светлое, самое искреннее и самое чистое чувство, это то состояние, когда все окружающее тебя радует и все кажется милым, очаровательным и прекрасным. Первая любовь делает человека счастливым, возвышенным, вызывает трепетное биение взволнованного сердца, пробуждает в человеке лучшие качества, готовность к самопожертвованию и к чему - то высшему.
Незаметно подошли к реке, после таяния снегов, а последнее время еще дополнительно шли частые дожди, вода была на уровне берегов, при этом сильно мутная, почти желтая. Дружно зазеленели низовья широкой речной долины, распускаются деревья вдоль реки, скоро начнут цвести и своим нарядом украсят берега. Полюбовавшись на стремительный поток и на шум бурлящей воды, направились обратно в деревню.
-Я даже не мог предполагать, что так благосклонно отнесется твоя мама к нашему заявлению, откровенно говоря, я был готов к худшему, - сказал Михаил.
-Мама давно знала, что мы встречаемся, откровенно говоря, она не одобряла нашу дружбу, во-первых, разница в возрасте, к тому же считала, что моей главной целью должна быть учеба.
-Еще я открою тебе одну тайну. Мама вышла замуж, когда ей не было семнадцати лет, В доме новых родителей ей было не очень сладко, кроме ее у них были еще две свои родные дочери. Для сестер она никогда не была своей, и они часто об этом ей напоминали. Совсем юной она влюбилась в моего отца и вышла за него замуж помимо воли ее приемных родителей.
-Поэтому у нее к нам больше сочувствия, нежели осуждения?
-Да, я так считаю.
-Хорошо, а как все это воспримет твой отец, который в прошлом отнесся к нашим отношениям крайне отрицательно, изменит ли он на этот раз свои взгляды, вот это меня продолжает волновать, - сказал Михаил.
-Папа строгий, но добрый и справедливый, я думаю, все будет в порядке, - успокаивала его Елена.
Михаил и Лена вернулись с прогулки за час до отъезда, Ирина Павловна приготовила объемистую сумку с разными продуктами для дочери, сделала последние наставления, и они отправились на стоянку автомашин.
-Мы скоро опять увидимся, чтобы потом расстаться надолго,- сказала Лена, - ты уедешь к своим домой.
-Я постараюсь приехать летом, хотя бы на несколько дней, - ответил Михаил,- крепко обняв на прощание Лену, он помог ей разместиться с вещами в кабине.
Попрощавшись с Еленой, находясь в приподнятом настроении, Михаил решил зайти к Артемьевым, его очень волновала судьба этой замечательной семьи, и он всячески старался им помочь. Вся семья с волнением ожидает разрешение на выезд в Советский Союз, Галина Тихоновна не допускает мысли, что им может быть отказ, тем не менее, на душе у нее было тревожно.
-Вам не о чем беспокоиться, вы молодая семья, такие нужны стране, вам обязательно будет разрешение, - успокаивал ее Михаил Сергеевич. Рассказал он и о разговоре с матерью Елены.
-Это очень хорошо, вы поступили правильно, постарайтесь, не откладывая, поговорить и с отцом Лены, - посоветовала Галина Тихоновна.
66
Захар по-прежнему наведывался к Долотовым, в семье к нему относились хорошо, он чувствовал себя расслабленно, непринужденно. Сам Долотов время от времени заводил разговор о том, что ожидает русских в Китае, в их же семье было единство взглядов на свое будущее, они считали, что иного выхода нет, как только ехать в Советский Союз. Дипломатично дали понять Захару, что они свою дочь здесь одну ни в коем случае не оставят.
Совершенно другая атмосфера царила в доме Шиловых, семья никак не приходила к общему решению. Ефим Николаевич со своим двоюродным братом твердо стояли на своих позициях. Захар многократно убеждал их, что оставаться здесь нет смысла, в следующем году будет национализировано все имущество, как существовать после этого. Прежние доводы Ефима Николаевича для семьи стали звучать все менее и менее убедительно.
-Не будем торопиться, посмотрим, как поступят другие, ведь многие такого же мнения, как у меня, - говорит Ефим Николаевич.
- Почему мы должны смотреть, что будут делать другие? – спросил Захар.
-Ты уже взрослый и такой умный, так собирайся и езжай на целину, - выпалил отец.
- А что и поеду, - ответил Захар.
-Ты что говоришь,Ефим, гонишь родного сына, - со слезами на глазах сказала Ульяна Павловна.
-Никого я не гоню, меня гонят с насиженного места, - сказал Ефим Николаевич и вышел из дома.
-Захар, будь с отцом добрее, ему сейчас очень тяжело, - говорит мать.
-Если родители Юли запишутся на целину, я поеду с ними, - сказал Захар.
-Захар, не спеши, я поговорю с отцом.
Дня через два, чувствуя, что Ефим Николаевич в более или менее хорошем расположении духа, жена решила с ним поговорить о сыне. Начала издалека, вспоминая молодые годы, как они вместе преодолевали все трудности, как растили, учили детей, слава Богу все стали людьми.
-Ты к чему это все гнешь, жена, - спросил Ефим Николаевич, - что опять задумала?
Она напрямую завела разговор о Захаре, что отпускать его одного с чужой семьей будет обидно и позорно для нас, нужно найти какой-то выход.
- А что ты предлагаешь? – спросил муж.
-Захара и Юлию нужно поженить, когда она будет в нашем доме, ее легче будет убедить, - говорит жена.
-Мысль - то хорошая, но согласятся ли Долотовы отдать свою дочь за Захара? – говорит Ефим Николаевич. - Они же до сих пор твердо стоят на своем, и я уверен, что их не переубедишь.
-Думаю, напрасно ты это все затеваешь, но поговорить с Захаром можно, - добавил он.
-Долотовым нужно сказать, что когда наши дети поженятся, тогда и пусть вместе решают куда ехать, но сначала я поговорю с Захаром, - сказала жена.
-Хорошо, поговори.
Вечером, когда Захар вернулся с заимки, мать, не откладывая, решила сразу же переговорить с сыном. Он был несколько удивлен предложением матери и сразу же спросил:
-А будет ли согласен с этим отец?
-Я с ним поговорю, думаю, он не будет возражать, - говорит мать, уже зная, какой будет ответ мужа.
Когда на семейном совете обсуждался этот вопрос, Ефим Николаевич одобрил и посоветовал как можно скорее договориться с Долотовыми.
-Свадьбу справим не хуже добрых людей, - добавил Ефим Николаевич.
Захар был озадачен резкой переменой отца, что – то повлияло на его, а вот что, он понять не мог. Но это теперь не главное, решение отца его сильно вдохновило и порадовало.
-В следующее воскресение поезжай и все расскажи Юлии, -говорит мать.
67
Марина решила сказать мужу, что ей лучше побыть какое-то время у своей матери, так как скоро предстоят роды.
-Мама будет смотреть за Мишей, и я буду под ее наблюдением.
-Поступай, как знаешь, - был короткий ответ Петра.
Если в прошлом он верил, что Марина это его счастье и он был полон надежд, что взаимная любовь приведет их к прекрасному будущему, то теперь в поведении Марины все для него кажется не искренним, фальшивым, отвратительным. В минуты проявленного с ее стороны внимания к нему он видел в этом всего лишь поток надуманных лживых фраз и состояние притворства. Петр стал раздражительным, нервным, ему все чаще и чаще хотелось уйти из дома, побыть в одиночестве, поэтому желание жены побыть у матери, он встретил даже с некоторым облегчением, все больше и больше убеждаясь, что между ними уже никогда не будет добрых семейных отношений и связывает их только сын.
Хотя сыновья и рассказывали Алексею Степановичу про Австралию, причем и сами знали о ней не так уж много, то он сам, естественно, имел весьма смутное представление об этой стране. Когда его спрашивали, что ты знаешь об Австралии, все что он мог сказать:
-Там нет большевиков и колхозов. У некоторых такой ответ вызывал улыбку и иронию.
-До каких пор тебе будут сниться большевики, пора уже успокоиться, -увещевали одни.
-Самых ярых большевиков уже давно нет в живых, - говорили другие.
-Друзья мои, я хотел бы вас, свободных частных собственников, видеть работающих под чьим – то управлением и получать столько, сколько кем - то будет установлено, - не сдавался Алексей Степанович.
-Мы же ведь привыкли жить не по указке, а своим разумом и трудом, не так ли? -
продолжал он.
-А как поступают большевики с религией и верующими? – все больше и больше распаляясь, доказывал он свою правоту.
- Вы поймете тогда, когда все это испытаете на себе. Может быть тогда ваши улыбки и насмешки в мой адрес исчезнут, для меня такая система не приемлема и чужда, - в заключение сказал Алексей Степанович.
Он говорил то, что считал должен сказать в силу своих убеждений, хотя в душе сознавал, что та, неизвестная ему страна, Австралия, может быть и не такой уж благостной, как люди себе представляют, но как говорится, из двух зол всегда выбирают меньшее.
Среди «заграничников» были люди сведущие и до какой - то степени разбирающиеся в мироустройстве, при этом имея определенные взгляды на коммунистическую идеологию. В данный же момент судьба этих людей зависела от милости или немилости власть имущих, в отношении русских гегемония советской власти на территории Китая все еще сохранялась, и это они уже скоро почувствуют на себе.
С высокого крыльца дома Алексей Степанович смотрел на свою усадьбу, испытывая чувство искреннего удовлетворения. С одной стороны от дома шло продолжение горы, а по другую сторону огромного рва, который начинался сразу за дворами, раскинулся пологий холм без единого кустика, прекрасен он в летнюю пору, когда весь становится зеленым и усеян яркими полевыми цветами. Около дома постоянно носились быстрокрылые ласточки, свившие гнезда под крышей. В палисаднике росли стройные березки и кусты черемухи, рядом грядки со цветами, заботливо охаживаемые женой.
Прямо от крыльца вниз расположен ухоженный широкий двор, полный разной домашней птицы, за ним хозяйственные постройки, навес для хранения хозяйственных машин, амбар, помещение, так называемое «летняя кухня», где летом готовилась еда. Рядом со входом в помещение установлена русская печь, далее другая для приготовления пищи. У стены большой стол, стулья, где трапезничала семья и никакой другой посторонней мебели. Гостей обычно приглашали в дом. Далее шли хозяйственные угодья: дворы, сараи, сенник, небольшой огород, зеленеющий молодой рассадой, набирающей цвет.
К вечеру все дворы будут заполнены вернувшимся с пастбища скотом, эта та картина, которая всегда ласкала его взор и с которой ему будет очень трудно расставаться. Радовало его и то, что младший сын Петр становится крепким, хватким хозяином, он не боится трудностей и смелых волевых решений. Если бы у него была еще и путная жена, Алексей Степанович со спокойной душой, не задумываясь, отдал бы бразды правления в надежные руки сына. Но, увы, всему этому не суждено будет сбыться.
События последних двух лет ведут к тому, что эта благоустроенная жизнь будет не минуемо разрушена новыми преобразованиями китайского правительства, и жизнь людей обретет совершенно иной облик. Люди, нашедшие приют в этой стране, стоят перед новыми испытаниями, новыми вызовами, с быстро меняющейся, а главное, с более и более усложняющейся обстановкой, это ставит народ в сложное, если не сказать худшее, положение.
Все больше и больше беспокоит Алексея Степановича семейная жизнь Петра, жена оказалась недалекой, легкомысленной, к тому же еще и коварной, ему было тяжело смотреть, как страдает сын. Видел во всем этом и свою долю вины, очень уж долго относился снисходительно к выходкам невестки, не упрекал сына за то, что он предоставляет много свободы своей жене, а она сполна пользовалась его слабохарактерностью и добротой.
68
Катя Большакова убедилась в верности Виталия, он не задумываясь, ради ее отказался ехать в Советский Союз вместе с матерью и братьями. Это ее порадовало и в то же время расстроило, ведь она невольно разлучает его с семьей и представила себе, как тяжело будет его матери и так много испытавшей за свою жизнь. Катя старалась все это объяснить Валерию, на что он ответил:
-Я уже все матери рассказал, и у нее одно желание, чтобы свадьба прошла до ее отъезда.
-Собирайся и мы завтра же поедем в Николаевку, но сначала поговорим с твоими родителями, - сказал Виталий, - и в этом твоя главная роль, меня они мало знают.
Большаковы знали, что у дочери есть молодой человек, также для них не было секретом, что она не вполне серьезно относится к нему и это их волновало.
-Если у тебя с Виталием не серьезные отношения, а всего лишь кратковременное увлечение, не морочь парню голову. Он каждую неделю приезжает, а ты под разным предлогом иногда даже избегаешь встречи с ним,- как-то сказала ей мать.
-Мама, он мне нравится, но он какой-то шальной, не предсказуемый, а если еще окажется и не самостоятельный, к тому же его семья собирается ехать в Советский Союз, - ответила Катя.
-Ты должна хорошо с ним поговорить и все объяснить, что тебя волнует,- посоветовала
мать.
-Хорошо, я с ним поговорю.
Этот разговор Екатерины с матерью был месяца два тому назад. А когда Виталий окончательно отказался ехать со своей семьей на целину, она ему поверила и убедилась, что ради ее он готов был на все.
Родители Кати отнеслись благосклонно к их решению повенчаться и посоветовали дочери как можно скорее повстречаться с матерью Виталия.
- Ты даже еще с ней не знакома и ее семья ничего о тебе не знает, поезжайте не откладывая. Если все будет по-хорошему, будем договариваться о свадьбе.
Знакомство Кати с семьей Виталия произошло не очень гладко, не совсем в дружественной обстановке. Виталий представил свою девушку матери, встретившую их на крыльце дома.
-Мама, это Катя, - сказал Виталий.
-Знаю, уже слышала это имя, - ответила она, - проходите,- и ушла в дом. Виталию было неудобно за мать, так неласково принявшую его барышню.
-Может быть другой раз придем? – спросила Катя Виталия.
-Никаких разговоров идем сейчас, - с присущей ему решительностью ответил он.
В доме был старший брат Виталия Александр с женой Евгенией. Вскоре пришли остальные братья. Натянутую обстановку решил разрядить Александр, он стал расспрашивать о семье, родителях, спросил об общих знакомых, постепенно завязался разговор. Мать хлопотала на кухне, подошла тогда, когда уже садились за стол. Она сама желала того, чтобы Виталий женился до того, как они уедут на целину, но встретившись с Катей, в ее сердце появилась обида на эту девушку, это благодаря ей она должна будет расстаться со своим сыном.
-Мама, да ты не волнуйся, они еще приедут к нам, как только их здесь прижмут, -
успокаивал Александр.
-Они не одни остаются здесь, смотри, сколько еще народу не решило, куда им ехать, за исключением «заграничников», - продолжал Александр.
Все эти доводы мало утешали Лидию Николаевну, она по-прежнему сидела наклонив голову, не проронив ни слова, только время от времени утирала катившиеся из глаз слезы.
Обсуждали, когда и как провести свадьбу, в одном было общее согласие - не нужно откладывать на дальние сроки. День свадьбы решили согласовать с Большаковыми.
69
Все ограничения и запреты не удержали Ивана Григорьевича Котлова от его тайных ночных поездок в город, где старался достать тот товар, в котором нуждалась деревня. Зимой в город возил мясо и масло, все это скупая оптом у сельчан. Последняя весенняя поездка в город оказалась для него чреватой серьезными последствиями. Иван Григорьевич уже справил все свои дела и рано утром выехал в
Николаевку. На окраине города его остановил патруль, проверяющий у людей наличие
«пожарной справки». У него ее не было, он не хотел ее брать, так как по прибытии на место должен был предъявить ее в полиции, а там пошли бы расспросы о причине посещения города, а он этого не хотел.
Котлова спросили: Откуда и куда едешь? (Между прочим, он свободно объяснялся на китайском языке)
-Навещал родственников, теперь возвращаюсь к себе домой, в Николаевку, -пояснил
он.
Потребовали с него документ на право посещения города, а такового у него тоже не было. Ивана Григорьевича отвели в местную полицию, снова допросили и стали проверять, что он везет. Обнаружили у него соль, сахар, чай, несколько пар обуви, два отреза сукна и кое-что другое по мелочи. Допрашивали, где и у кого он все это купил.
-У кого купил товар, мне фамилию он свою не назвал, - ответил Иван Григорьевич.
-Говори правду, иначе ты будешь арестован, - заявил полицейский.
-Я сказал вам правду, - стоял он на своем.
-Раз так, мы тебя задерживаем, пока не сознаешься и не назовешь тех, у кого сделал закупки.
Его задержали на три дня, за это время он свое показание не менял. В результате наложили большой штраф, все конфисковали и отпустили, предупредив, что если еще раз повторится, будет арестован и сядет в тюрьму. Справедливости ради нужно сказать, что будь то китаец, власти поступили бы с ним по-другому, более жестоко.
Прошло не больше месяца, он вновь с товаром ночью отправляется в опасный вояж. Несколько раз ему беспрепятственно удалось провернуть свои торговые дела. Как говорят, аппетит приходит во время еды, и Котлов решает уже на двух подводах вести на продажу пшеницу, скупленную у сельчан. Всю ночь он был в пути, к рассвету уже подъезжал к городу. День решил переждать в степи, а как стемнеет добраться до места, где он был намерен, заранее договорившись, сдать свой груз. Все прошло благополучно, за товар получил наличными.
Иван Григорьевич направился к бывшим владельцам магазинов, которые были ему знакомы ранее по коммерческим делам, закупил у них нужный ему товар, вечером обещал забрать. Когда возвращался на квартиру по ярко освещенной центральной улице, к нему подошел китаец и предложил обувь, оглядываясь по сторонам.
-Мне не нужна обувь, - ответил он
-Ты не бойся, я раньше тоже торговал, у меня был небольшой магазин, - говорит китаец довольно свободно на русском языке, - после того, как запретили торговать, я кое-что припрятал и могу продать тебе дешево.
Многое за свою жизнь испытал Котлов, в каких только переделках не был, а тут оплошал, доверился незнакомому человеку, уж очень соблазн был велик, последнее время достать обувь было сложно, и был большой спрос на нее. У китайца на складе чего только не было, но Иван Григорьевич купил у него только обувь, при этом по очень сходной цене.
В эту же ночь Котлов решил возвращаться домой, беспрепятственно выехал из города и в приподнятом настроении свернул на главное шоссе, которое шло прямо в Трехречье. В районе огромной долины Шаратолы нужно было свернуть на дорогу, которая вела в Николаевку. У самого моста через реку Аргунь его остановили трое полицейских, его ни о чем не стали расспрашивать, сразу же доставили в участок. В ходе допроса он понял, что все с продажей обуви было подстроено, поэтому отпираться не было смысла.
Помимо штрафа и конфискации всего, включая лошадей, ему дали три года тюрьмы. Жена и дети неоднократно его предупреждали, что в такое неопределенное время рисковать нельзя, они видели, как расправляются власти с китайцами за незаконную торговлю. Домашние понимали, что тюремный срок для него самое тяжкое наказание, к тому же здоровье Ивана Григорьевича за последнее время сильно пошатнулось. Свидания с заключенным не допускали, передачи не принимали, родные были очень обеспокоены, что он может не вынести ужасных условий китайской тюрьмы и погибнуть.
Вскоре после ареста Ивана Григорьевича из города Харбина вернулась дочь Евгения, да не одна, а вместе с Василием Громовым и к ужасу матери еще и беременная.
После того, как родители отправили Евгению в город, вскоре туда подался и Василий, об этом никто не знал. В городе устроиться куда-либо на работу было очень сложно, почти невозможно, поэтому ему приходилось пользоваться случайными заработками, даже приходилось выезжать на периферию.
Родственница, у которой жила Евгения, заметила, что с девчонкой творится неладное и решила сказать ей:
-Тебе, дорогая племянница, лучше уехать домой.
Брать на себя ответственность за ее поведение она не хотела. Для Евгении выбора не было, она быстро собралась, и они с Василием покинули Харбин.
Укорять и бранить свою дочь Евдокия Иннокентьевна считала уже поздно, поэтому нужно что-то решать. Мужа нет, не с кем посоветоваться, с Громовыми вообще нет общения, тем более родниться с ними она раньше даже и не мечтала, но и сейчас она не пошла к ним за советом. Во избежание позора Евдокия Иннокентьевна принимает волевое решение, немедленно Евгению и Василия обвенчать. Идет и договаривается со священником, назначает день, только после этого она объявляет о своем решении. Евгения пробовала что-то возразить, но грозный окрик матери заставил ее замолчать.
-Твое дело молчать и слушать, - говорит она, - ты уже достаточно опозорили нашу
семью.
В назначенное время было совершено бракосочетание, в семейном кругу отметили это событие скромным обедом. Евдокия Иннокентьевна сменила гнев на милость и разрешила присутствовать на свадьбе родителям Василия Громова со всей своей семьей.
70
Закончился учебный год, Михаил Сергеевич съездил в город со Степаном на экзамены. Все экзамены Степан сдал, результаты были весьма удовлетворительными, лучшие оценки он получил по математике.
Михаилу необходимо было закончить все дела в своей школе, а также на следующей неделе, в воскресенье, помочь провести выпускной школьный вечер. К тому времени должна возвратиться домой Елена, им предстоит всего несколько дней побыть вместе, затем нужно будет собираться домой, где его уже давно ждут. Он твердо решил, что через месяц он обязательно вернется в Николаевку. До отъезда домой Михаил надеялся, что разговор с отцом Елены состоится и все разрешится положительно, он будет принят в доме Яковлевых.
Вечером, когда он находился у себя в комнате, к нему зашла Татьяна Петровна, вся сияющая, в необыкновенно веселом и радостном настроении, сходу заявила, что она приняла предложение Игоря, свадьба будет через месяц, хотя с его родителями этот вопрос еще не был согласован.
-Вот и хорошо, я планирую приехать в Николаевку через месяц, погуляю на вашей свадьбе, - говорит Михаил.
-Я буду только рада, - ответила ему Татьяна.
-А как относятся к тебе родители Игоря, - спросил Михаил.
-Мне кажется, что отцу я нравлюсь, вот только не совсем мне понятно отношение ко мне матери Игоря, - говорит Татьяна, - иногда она даже бывает ласковой, а другой раз сухо поздоровается и может за весь день слова не вымолвить. Игорь успокаивает, говорит это у нее такой характер, познакомитесь поближе и все будет хорошо.
-Знаешь что Таня, приходите ко мне как-нибудь вечерком с Игорем, посидим, поговорим, ближе узнаем друг друга, - предлагает Михаил, - ведь я с ним никогда близко не общался, может быть он действительно неплохой парень.
-Хорошо, я ему скажу об этом, - ответила Татьяна.
Татьяна поинтересовалась, как обстоят у него дела с Еленой. Михаил, не скрывая, все подробно рассказал о их взаимоотношениях, если ничего не произойдет, они никогда не расстанутся и будут самыми счастливыми людьми.
-Миша, поверь мне, я искренне рада твоему счастью, Лена славная, хорошая девушка, к тому же она тебя очень любит. Счастья вам и бесконечной любви,- пожелала Татьяна.
-Таня, я очень тебе благодарен, ты настоящий, хороший друг,- сказал растроганный Михаил.
Накануне школьного вечера вернулась домой Елена. Михаил встретил ее на остановке, она выглядела уставшей, черты ее лица немного изменились, выражение их стало несколько строже, но ее выразительные глазах сияли радостным блеском. Все экзамены позади, впереди отдых и встречи с любимым человеком. С некоторым огорчением поспешила сообщить, что брат Роман категорически отказался ехать за границу из –за Кати Катковой, об этом ей сообщили мать в своем письме.
-В доме постоянно спорят, ругаются, обстановка сложная,- сказала Елена.
Отец всегда гневный и раздраженный, он уже не надеется, что сможет отговорить сына, все его доводы и убеждения были напрасными. Роман твердо стоял на своем.
-Я думаю, разговор с отцом нам нужно пока отложить, - сказала Елена, - пусть он успокоится, иначе он нас и слушать не будет.
-Пусть будет по твоему, - согласился Михаил, - через месяц я вернусь, тогда и поговорим с твоим отцом.
-Когда ты собираешься уезжать, - спросила Елена.
-Через четыре-пять дней, - ответил Михаил.
-Почему так скоро? - спросила она.
-Маме нужна помощь, ей очень трудно в данное время, нужна поддержка. Смерть моего отца она очень болезненно переносит, - ответил Михаил.
-Тогда мы сегодня же встретимся, хорошо?
-Обязательно.
Они встретились на крутом берегу озера, перед ними расстилалась широкая водная поверхность, ничто не тревожило эту зеркальную гладь, только изредка взлетали и садились утки в дальнем конце озера и исчезали в камышах. Всюду чувствовалось полное дыхание весны, зазеленели поля и долины, запестрели цветами луга с разливом сочных трав. В синем небе плывут над землей разной формы кучевые облака, солнце льет свои горячие лучи на зеленый мир.
С весенних полей доносится дурманящий голову аромат цветов. Согреваемые солнечными лучами, они, счастливые, обнявшись, сидели молча. В этот момент у них не было желания о чем-то говорить и даже думать, им было так хорошо, и они не хотели нарушать это волшебное состояние. Благодатная тишина как бы убаюкивала их, прижавшись друг другу, они боялись пошевелиться, чтобы не нарушить этот таинственный покой. Михаил молча смотрел ей в глаза, ему казалась, что в этой ласковой глубине, наслаждаясь, погружена его душа. Ему так и хотелось сказать: «Люблю тебя пламенно и нежно, готов неразлучно повсюду следовать за тобою и пойти на любые жертвы, я даже не представляю, как смогу жить без тебя». Сказать вслух он не решался, боясь, а что если он не сможет исполнить что-то из этих обещаний, сердце юной девушки будет разбито, чувства ее будут глубоко ранены. От этой мысли Михаил даже вздрогнул.
-Что с тобой? - спросила Лена.
-Ты разве не чувствуешь, что от озера потянул холодный ветерок, - ответил он. – Смотри, как вода покрывается мелкой рябью как бы мурашками, видимо она тоже чувствует прохладу, как и я.
Михаил встал, подал Лене руку, сильным движением приподнял от земли, обхватив тонкую гибкую талию девушки, он нежно прижал ее к своей груди. Взволнованный и радостный, он почувствовал, как она вся обмякла, ее юное тело трепетало, тонкий внутренний огонь пробежал по его сильному молодому телу. Горячими губами коснулся ее нежной щечки, она вздрогнула, теснее прижимаясь к нему, огонь страсти захлестнул их, из ее груди раздался прерывистый вздох, она была вся какая-то трогательно-беспомощная, он целовал ее нежные податливые губы, на мгновение они забыли обо всем. Но вот он резко отстранился от нее, взяв ее за руки. Лена, немного склонив голову, растерянно посмотрела на него исподлобья своими лучистыми глазами.
-Что случилось? – срывающимся голосом спросила она.
-Ничего, нам пора идти, дома тебя уже, возможно, потеряли, - ответил Михаил.
-Хорошо, - покорно согласилась Елена.
Они стали спускаться с высокого яра, легкий прохладный ветерок приятно освежал их лица. Они были счастливы, для них ничего и ничто не существовало в эту минуту, они были в волшебных объятьях любви.
71
Марина родила второго сына. Это сообщение обрадовало Петра и в тоже время насторожило, отношения между ними нисколько не улучшились, она по-прежнему относилась к нему холодно, равнодушно, а иногда даже враждебно, и он, уже который раз, опять стал думать о разводе. Иногда он ловил себя на мысли, что несмотря на постоянное пренебрежительное отношение к нему Марины, он в душе снова и снова готов все ей простить. Неужели он все еще её любит? А может быть эти мысли возникали всего лишь от сознания своей ответственности перед детьми, ведь они ни в чем не виноваты и не должны страдать из-за сложных отношений между родителями.
В тоже время Петр все больше и больше убеждался, что единственно, что еще могло сохранить семью, это полностью подчиниться воле жены, при этом он даже не представлял себе последствий всего этого, но уже точно знал, что опять начнутся бесконечные унижения, оскорбления как дома, так и в обществе.
Войдя в дом тещи, Петр подошел к жене, она держала на руках ребенка подчеркнуто любезно, спросил о их здоровье, поздравил тещу с новорожденным внуком. Маленький Миша с радостью подбежал к отцу, Марина со своей стороны приняло его появление с каким - то подчеркнутым равнодушием, без выражения каких-либо эмоций. Все, что она смогла сказать:
-Проходи, садись.
-Я побуду у мамы еще неделю, а потом вернусь домой,-сказала Марина.
Петр не стал оспаривать ее решение. Договорились когда крестить ребенка, разговор явно не клеился, Петр поцеловал своих сыновей и ушел. В данный момент он находился не только в расстроенном состоянии, но и чувствовал себя потерянным в этой обстановке. Жена ни в коем случае не поедет за границу, он же не хочет ехать на целину, какой же тогда выход из этого положения? Чтобы семья не распалась окончательно, это значит, нужно ему ехать в Советский Союз? Но как об этом он скажет своей семье и что его ждет там?
Поднимаясь на крыльцо своего дома, Петр так и не нашел окончательного решения, что сказать своим родителям. Дома же он сказал, что все прошло благополучно, ребенок и мать здоровы, через неделю Марина вернется. Ни отец, ни мать уже давно не верили, что в семье Петра наладится жизнь и что невестка когда-нибудь остепенится, исправится, поэтому единственный выход - только развод, но сказать ему об этом открыто не решались.
Такие семейные отношения не давало ему покоя, жестоко терзало его душу. Петр мучительно искал выхода из этого положения и не находил его. Иногда он даже твердо склонялся к мысли, что разбивать семью нельзя, а поэтому нужно записываться на целину, находя в этом единственный выход из этого сложного положения.
За женой и детьми Петр отправился вечером, около Матвеевых привязал лошадь снаружи к забору. В сенях через не прикрытую дверь он услышал свое имя, невольно приостановился. Шел разговор между Мариной и матерью.
-Ты должна заставить его поехать вместе с тобой на целину, - говорит Антонина Васильевна, - у тебя дети.
-Зачем мне его заставлять ехать на целину, когда жить с ним я все равно не буду, я не люблю его, иногда мне даже видеть его не хочется, - говорит Марина.
-Да пойми же ты, поедете вместе, у вас будет все, ведь они богатые люди. А там будет видно, будешь ты с ним жить или нет, - вразумляла свою дочь мать.
Дальше слушать Петр не хотел, хлопнув сенной дверью, зашел через приоткрытую дверь избы.
-А, дорогой зятек, проходи, проходи, - притворно приветливым голосом пригласила теща зятя в дом. Петру было отвратительным это ее наигранное ласковое приветствие, с презрительным равнодушием он сухо поздоровался и велел Марине собираться. Она пробовала что-то сказать, но он с несвойственной ему грубостью прервал ее.
-Хватит разговоров, быстро собирайся, - сказал он. Теперь он уже не сомневался в коварстве их планов, он им нужен лишь как доходная статья для их существования. Петр решил, как только Марина оправится после родов, у него с ней будет окончательный серьезный разговор, так продолжать жить дальше не было смысла.
72
Накануне отъезда Михаил пришел попрощаться с семьей Артемьевых, с этими давно ставшими ему близкими людьми, он всегда испытывал к ним чувство особого расположения, в их обществе ему было уютно и спокойно. Он изначально был душевно рад их знакомству и все это время вместе разделял с ними минуты радости и горя. Ему будет тяжело расставаться с этими замечательными людьми, возможно, навсегда и с этой деревенской жизнью, к которой он за короткий срок так привык. Он определенно знал, что уже никогда не вернется в эту школу, где произошло то, что навсегда изменило его жизнь, ему было томительно грустно расставаться с коллегами, так тепло принявших его в свой круг.
Все утро они гуляли по открытому полю за горой, разговор шел только о будущем, которое рисовалось в их воображении только в ярких красках, они не допускали никаких темных пятен на их сияющем вдали горизонте.
-Когда приедешь через месяц, мы все расскажем и объясним моему отцу, а я буду его подготавливать к разговору, - сказала Елена.
-Ты, Лена, сообщай мне обо всем, что будет происходить в вашей семье, - попросил Михаил.
-Обязательно, - ответила она.
-Еще я тебя попрошу, чтобы ты время от времени навещала Артемьевых, Галина Петровна замечательная женщина, она может дать нужный тебе совет, - сказал он.
Зеленое поле, покрытое весенними цветами, ярко сияющее солнце с небес, беспрерывное разноголосое пение птиц - все это наполняло радостью сердца влюбленных, и они видели перед собой только их счастливое будущее и они верили в это.
По всей видимости, Галина Тихоновна ждала его. Стол был накрыт по-праздничному, даже на столе стояла бутылка красного вина, что являлось редкостью в эти времена. О чем бы не шел разговор, Татьяна Тихоновна неизменно возвращалась к теме отъезда из этой приютившей их страны и о встрече с Денисом. В каких вариантах она ее только не представляла, даже высказывала сомнение, что он изменился, в его душе произошло охлаждение к ней и она для него ни так дорога, как это было прежде.
-Вы напрасно волнуетесь, дорогая Галина Тихоновна, он вас и детей по-прежнему любит, -успокаивал ее Михаил Сергеевич,- даже в его кратких письмах чувствуется это.
Да и как не любить вас, вы сохранили свою семью, что для него является самым ценным, - добавил он.
-Давайте выпьем немного вина и пожелаем друг другу исполнения всех надежд и желаний, чтобы больше никогда женщины не плакали о своих детях, мужьях, - предложила Галина Тихоновна.
-И дай Бог, чтобы счастливы были вы и вся ваша семья, - пожелал Михаил Сергеевич. -
Я с удовольствием выпью за это.
-В котором часу вы уезжаете? - спросила Галина Тихоновна.
-Машина отходит в три часа дня.
-Мы придем вас провожать.
-Большое спасибо.
С самого утра Михаил начал подготавливать вещи к упаковке. Каково было его удивление, когда на пороге он увидел Елену и ее мать.
-Мы пришли помочь вам собраться, да вот на дорогу вам немного еды приготовили, - сказала Антонина Викторовна. - Давайте вместе чаю выпьем, а ты Елена поставь на плиту чайник.
Михаил хотел сказать, что напрасно беспокоитесь, собраться ему несложно самому, но промолчал, понимая, что это было желание Елены, а без матери она не смогла бы прийти. Милая, славная, любимая девочка, ее присутствие чрезмерно его радовало.
-Большое вам спасибо за беспокойство, - поблагодарил он.
Антонина Викторовна женской рукой умело и аккуратно уложила вещи в две сумки и небольшой чемодан. А после этого все вместе навели в комнате порядок.
За чаем Антонина Викторовна расспрашивала о семье Михаила. Когда он еще раз рассказал, теперь уже более подробно и откровенно об отце, с чувством скорби она выразила ему свое сожаление.
-Бедная, несчастная ваша мама, столько ей пришлось пережить, а в конце получить такой ужасный удар, - сказала она. - Передайте ей наше глубокое сочувствие ее горю.
Уходя, она сказала Михаилу Сергеевичу:
-Я рада, что у Елены есть такой друг, как вы. Мы придем вас провожать.
Задолго до отхода машины стали собираться ученики, родители, да и просто жители деревни, многие понимали, что с отъездом большинства жителей на целину, школы не будет, поэтому Михаила Сергеевича они больше, по всей вероятности, не увидят. Артемьевы пришли всей семьей, они относились к Михаилу как к родному человеку, человеку, который так много помог им, его усилиями и старанием Степан продолжил образование. Поэтому расставание с ним для них было мучительно трудным, возможно, что они больше не увидятся, хотя он и имел намерение вернуться в Николаевку. Михаил обнял всех по очереди, пожелал счастья и радостной встречи с отцом и мужем Денисом.
Подошла и Елена с матерью. Антонина Викторовна, попрощавшись, отошла в сторонку, дав возможность Михаилу и Елене остаться наедине. Что они могли сказать друг другу? Все уже было сказано, а о далеком будущем они не загадывали, они могли только мечтать об этом, но при этом твердо верили, что будут всегда вместе, пусть и нескоро.
Распрощавшись со всеми, он крепко обнял и поцеловал Елену. Из ее чудных глаз покатились слезы, ее милое лицо померкло, он готов сделать все, что угодно, только бы не страдало это юное, нежное создание. Но единственное, что он только мог сказать:
-Я тебя люблю и всегда буду любить, мы будем вместе, я в этом уверен.
-Ты, Миша, обязательно пиши, я буду с нетерпеньем ждать твои письма, - уже не думая об окружающих, она, громко всхлипывая, обняла его за шею.
-Обязательно буду писать каждую неделю, - пообещал он.
-А через месяц Лена мы обязательно увидимся, целуя её, - добавил Михаил.
Погрузив вещи, Михаил сел в кабину рядом с шофером. Выглянув в окно, он видел, как расходился народ, только Елена с матерью, обнявшись, махали в след уходящей машины.
73
Неприятный разговор между Петром и Мариной состоялся. Петр не стал начинать издалека, а прямо заявил жене.
-Я все слышал, теперь мне известно, какие у вас с матерью коварные планы, но этому не быть, - заявил Петр, - вы хотите меня использовать, это у вас не получится.
-Да это мама предлагала, я тут не причем, - пробовала оправдаться Марина.
-Марина, будь хоть раз в жизни честным человеком и не отпирайся от того, что ты говорила. А теперь послушай меня. Это делаю я ради детей, иначе я не стал бы с тобой даже разговаривать.
-Куда бы мы не поехали, ты должна быть с нашей семьей и забудь о своих планах. И пусть твоя мать больше не вмешивается в наши семейные дела и желательно, чтобы больше не появлялась здесь - это мое твердое решение.
-Петр, почему ты такой жестокий, как я могу не встречаться с мамой? – со слезами на глазах, даже всхлипывая, промолвила Марина. Но Петр был непреклонен:
-Будет так, как я сказал. К тому же ты должна заполнить анкету, чтобы подключиться к нам для хлопот общей визы за границу.
Марина поняла, что Петр никаким образом уже не проявит к ней снисхождение, при этом знала, что она еще может потерять все, на что рассчитывала, скрепя сердце дала свое согласие.
-Хорошо, ради детей, пусть будет по твоему, - сказала Марина.
Петр пока даже и не представлял, как теперь он может жить в одном доме с этой женщиной, которая откровенно заявила, что у нее не только нет никаких чувств к нему, она даже не может его видеть. Он никогда не наблюдал, чтобы у жены когда-то возникали чувства раскаяния, она даже не делала каких-либо попыток к исправлению своего поведения. Но в случае развода он представил себе судьбу его маленьких детей и ради них он готов перенести все, пойти на любые личные жертвы.
Семье Мальковых пришло неожиданное сообщение. Их дочь Галина передала через знакомых, что большая семья Березиных неожиданно была снята с учета в Государственном Департаменте и через две недели они должны будут уже выехать в Бразилию через Гонконг. Это удивило многих, кто хлопотал визу за границу, в течение нескольких лет шли только отказы, а тут большой семье дано разрешение. Был пущен слух, что это случилось благодаря взятке, хотя многие сомневались в этом.
Известие это подбодрило «заграничников», оказывается, что их стремление выехать в капиталистическую страну не так уж было безнадежным. По-прежнему из Харбина в основном заграницу выпускали пожилых людей, их отправляли в дома престарелых в Швейцарию или Бельгию. Но последнее время изредка стали давать разрешение и молодым семьям.
Было всем известно, что семья Березиных хлопочет в Бразилию и уже имеет визу, но последнее сообщение, что их сняли с учета, сильно взволновало мать Галины, Елену Степановну. Она никогда не предполагала, что ее когда-то большая дружная семья, в буквальном смысле слова, распадется. Вот теперь уже определенно в Бразилию уезжает дочь с мужем, у старшего сына уже на руках виза в Австралию, своего мужа она никак не может уговорить, чтобы не разрушал семью, в ответ он твердо и решительно заявил, что остается на месте. Только с семьей младшего сына и со своей малолетней дочкой она едет в Советский Союз на целину.
Елена Степановна тяжело переживала распад семьи, напряженное состояние вызывало у нее физическое недомогание и психическое расстройство. У нее чаще и чаще выявлялось подавленное состояние, поэтому ей хотелось быть ближе со своими родными сестрами и братьями Антоновыми, в трудную минуту могут оказать помощь, документы она заполнила вместе с ними и направление ее семье дано в тот же самый район Казахстана.
В самом начале ее отношение со старшей невесткой Анастасией было натянутым, не сошлись характером. Анастасия не допускала вмешательство кого-либо в свои семейные и хозяйственные дела, даже с ее мягким характером Елена Степановна не нашла пути поладить с ней, она не могла часто видеть своих внучат, ей было очень больно и обидно.
Сообщение о снятии Березиных с учета быстро распространилось по округе и что было замечено, нашлось дополнительно несколько семей в Николаевке, желающих поехать заграницу.
Давно стало не секретом, что за нужным советом люди в Николаевке обращались к Федотовым, так как это была наиболее грамотная семья и некоторые даже думали, что у них есть связь с заграницей, что не являлось действительностью. Вся эта «связь» заключалась в том, что старшая дочь Клава знала немного английский язык и могла при помощи словаря прочитать письмо, полученное из Гонконга, где находилась контора по распределению беженцев, а также помогала заполнять соответствующие документы. Последнее время из Гонконга письма стали доходить до адресата, как потом выяснилось, что за отправкой почты следил Красный Крест, каждый документ регистрировался.
Впоследствии, эта безвозмездная помощь людям серьезно отразится на семье Федотовых.
74
После многих ограничений и запретов китайских властей жизнь людей только усложнилась, как уже говорилось, не было возможности ни продать, ни купить, даже свободно выехать куда-нибудь на заработки, особенно это ограничения отразилось на малоимущих. Те же, у кого имелось пять-шесть дойных коров, а у некоторых их было много больше, то они регулярно получали деньги за сдачу молока на местном заводе и это облегчало им жизнь. Часть молока перерабатывалась на месте, остальное молоко ежедневно, утром и вечером, в огромных бидонах отвозили на грузовой машине в город.
Парадоксально звучит, но это так, чем хуже шли дела в китайском колхозе, тем лучше было русскому населению. В колхозе хронически не хватало запаса кормов для скота на зиму, приходилось их закупать у русского населения. В колхоз постоянно требовались сани, телеги и другой инвентарь, достать все это колхозники могли опять же только у жителей деревни. Не справлялся колхоз и во время уборки урожая, главная причина, это неопытность и неумение вести хозяйство, переодетые военные с юга страны были не приспособлены к крестьянскому труду и суровым условиям этого края. Побочный же заработок являлся существенной поддержкой для какой-то части русского населения деревни.
Наблюдая за всем этим, жители Николаевки не столько удивлялись, сколько возмущались таким отношением колхозников к сельскому хозяйству. На их глазах сокращалось поголовье скота, животные не доедали, не было достаточно приготовлено постилки, большей частью они спали на голой земле, при таких суровых зимних условиях такого допускать никак нельзя. Захудалые коровы давали мало молока, а следовательно, падали доходы колхоза. За основу был взят восьмичасовой рабочий день, что в сельскохозяйственной отрасли не приемлемо.
Поначалу можно было увидеть довольно занимательные картины из колхозной жизни. В обеденный перерыв повар ударял в подвешенный кусок рельса, пронзительный звук собирал рабочих на обед. Вот тут и начиналось представление. Кто где бы не находился и чем бы не занимался - все бросалось, люди бежали в сторону кухни. Выяснилось, что пищу, в основном кашу, готовили в общем котле, из-за боязни не получить свою долю народ толпой спешил в столовую.
Жители поселка были свидетелями и такого явления, причем не единожды. Колхозный водовоз на быке, впряженном в телегу, развозил воду по домам. Возвращаясь от колодца с полными бочками воды, он вдруг слышит звук сигнала, не задумываясь, бросает веревку, за которую тянул быка, и бежит в столовую. Бык, представленный сам себе, начинает двигаться
куда ему угодно, в итоге телега перевертывается и бочки катятся вниз по склону холма. Или несет человек на вилах пласт сена в стойло лошадям, а тут удар в рельс, он бросает свою ношу на полпути и наперегонки с другими мчится к кормушке. Подобные явления наблюдались жителями деревни многократно и весьма продолжительное время.
В сенокосное пору та же самая картина. По сигналу повара работа мгновенно прекращается, все орудия производства оставляются там, где рабочих застал зов на обед. В сенокосилку впряженные две лошади представлены сами себе, привязать их не к чему, степь кругом. На волю отпущена запряженная в сенные грабли лошадь, волокуша, которую тянет пара коней, расходятся в разные стороны. Почувствовав свободу, обычно животные устремляются к воде, а там кочки, топи и вот вам полная картина, любуйтесь. Справедливости ради нужно сказать, об этом было упомянуто выше, когда поменялось руководство колхоза, им стал бывший управляющий большого русского частного хозяйства, обстановка стала меняться в лучшую сторону, хотя и медленно.
Частнику иногда приходилось работать в сезон двадцать четыре часа, не думая о времени и отдыхе, чтобы только в сроки управиться с посевом, сенокосом, страдой. Нормальной считалась работа «от зари до зари», как принято было говорить в народе.
Где только соберутся мужики, там постоянно идет разговор про китайский колхоз, даже чаще, чем говорят о целине.
-Интересно, в Советском Союзе колхозники также работают? – спросил Матвей Листьев.
-Ну нет, там техника, труд облегчен и не надо работать «длинные часы», - ответил Герасим Громов.
-А по мне, сколько нужно, столько и работай, ведь ты стараешься для себя и своей семьи, - говорит Буйнов.
-Если на тебя будет работать техника, то зачем работать день и ночь, - не сдавался Герасим.
-Ну вот, поедешь на целину, там и отдохнешь, - с насмешкой сказал Николай Яковлев.
-В журналах пишут и показывают, что трактора работают день и ночь во время пахоты, -
заметил Аксаков старший.
-Мы, русские, пахали на быках и кормили не только свою семью, но и весь район, -
подчеркнул Шилов.
-Откормили, то, что было, скоро исчезнет навсегда и что же дальше будет с нами? -
спросил всегда молчаливый Дмитрий Чикирев.
-Будем работать в колхозе вместе с китайцами, - с улыбкой сказал Дмитрий Васильевич Мальков.
-Это уж ты работай с ними, - дружно загалдели мужики.
-А куда денетесь, если останетесь на месте, - продолжал Мальков.
Так как большей частью высказывания Дмитрия Васильевича народ принимал за шутку, то и на этот раз никто не отреагировал на его реплику.
Жители деревни быстро нашли и определили многие причины, которые вели колхозное хозяйство к разорению, помимо нехватки кормов, была установлена планировка ведения хозяйства по указу из центра. При этом не было учтено, какие культуры выгоднее сеять в данной местности, а какие не следовало бы вообще, иначе только загубишь семена, урожая не будет. Не обсудив и не посоветовавшись с местными жителями и даже с руководством колхоза, из центра, в порядке директив, предписывалось засеять определенное количество гектаров.
Согласно этим указаниям колхозу приходилось распахивать поля, где попало, в результате уничтожались сенокосные и пастбищные угодья, а урожай получался ничтожный, бывали случаи, когда вообще ничего не рождалось. Это случилось тогда, когда за рекой распахали солончаки и засеяли их пшеницей.
Местность данного Хулунбуирского хошуна большей частью благоприятствовала развитию животноводства, кругом богатейшие пастбищные и сенокосные угодья, теперь же по планам центра хотят заняться главным образом хлебопашеством и уже потом скотоводством.
75
Уже целую неделю Михаил находится среди своих родных, с первых же дней ему стало понятно, что материальное положение семьи очень сложное, гораздо сложнее, чем ему описывала Валентина Петровна. В городе трудно не только заработать, но и не всегда возможно купить самое необходимое, часто люди едут за покупкой продуктов в железнодорожные поселки, где еще существовали частные русские хозяйства.
Михаил вынужден был сразу же искать работу, но в городе устроиться было невозможно. Через одного знакомого он узнал, что требуется рабочий на молочную ферму, некогда принадлежавшую русскому хозяину. Ферма в лучшие годы перерабатывала молоко, выпуская помимо масла несколько сортов сыра и другие молочные продукты. У новых хозяев это производство остановилось, русские мастера были уволены или сами ушли, а свои еще не были подготовлены.
Последовало указание министерства сельского хозяйства наладить производство молочных ферм в кратчайшие сроки, в эту категорию попало и бывшее русское молочное хозяйство. Каким - то образом власти сумели привлечь на работу бывшего управляющего этой фермой Сергея Глебова, перед ним поставили задачу, набрать нужных специалистов, если их не найдется, то в ускоренном порядке обучить новый состав.
Многие специалисты уже разъехались кто куда, а те, кто еще был на месте, не имели желания ехать так далеко от города, каждый их них поджидал время своего отъезда в ту, или иную страну. Сергей Глебов начал создавать рабочую бригаду и уже на месте работы планировал приступить к обучению специалистов - сыроваров. В эту группу входили китайцы, вместе с двумя русскими ребятами в этот состав был включен и Михаил. Ферма находилась недалеко от Хинганских гор, километрах шестистах от города Харбина.
Михаил написал письмо Елене и сообщил ей адрес его новой работы. Через два дня он должен был уже выехать к месту своего назначения. Оставшееся время он решил побыть со своей семьей. Валентина Петровна показала ему последнее письмо, где сообщалось об отце, а также уведомление из Гонконга, что разрешение в Австралию им дано, сейчас еще нужны некоторые дополнительные сведения для получения визы. Воскресенье семья провела на
Сунгарийской набережной, заметно было отсутствие того количества русских, как это было в недалеком прошлом. Набережная и река Сунгарь были по – прежнему великолепны. Сунгарь всегда играла в жизни харбинцев значительную роль, летом здесь отдыхали семьями, катались на лодках, но и рыбаки - любители также занимали свое место в тихих заводях реки.
Полюбовались растительностью и убранством большого парка на берегу Сунгари. Побывали и в зоопарке, который входит в первую десятку лучших парков Китая, здесь размещалось несколько сот разных видов животных и птиц. Усталые, но довольные вернулись домой, где еще долго обсуждали свое будущее и работу Михаила вдали от дома. О новой работе он имел только теоретическое представление, правда, он был постоянным свидетелем сельскохозяйственной деятельностьи людей в Николаевке, но самому соприкоснуться с крестьянским трудом, ему ещё не приходилось.
76
Все больше и больше стало поступать писем от уехавших на целину. В них они описывали свои первые впечатления о целине. Некоторые из этих сообщений помогли жителям деревни, все еще находящихся в сомнении, принять то или иное решение. Как уже говорилось, родственники, соседи договаривались об условных знаках, которые указывали, стоит им ехать на целину или нет. Такой «знак» получили Большаковы. Их сосед, когда уезжал на целину, прощаясь, пообещал, что обязательно напишет им письмо, и если у письма уголок будет срезан, это значит сидите на месте или езжайте за границу. Для Большаковых выпало трудное решение, что делать? Продолжать оставаться жить на месте и никуда не двигаться, как первоначально и планировалось, но такое решение становилось все более и более нереальным, прежняя жизнь рушилась на глазах. Вопрос о хлопотах за границу на тот момент в семье даже и не обсуждался.
Дальнейшие события помогли Большаковым и многим другим определиться со своей дальнейшей судьбой. Китайское правительство официально объявило о том, что в начале июня начнется коллективизация всех оставшихся мелких частных хозяйств, это касалась главным образом монгол и тех немногочисленных китайских частников, которые жили в деревнях среди русского населения. Когда будет очередь русских, не говорилось, но шли упорные слухи, что это уже произойдет осенью. Немногие оптимисты даже считали, что преобразование минует русских, но большинство было уверено, что приходит конец спокойной, созидательной жизни на этой благодатной земле и нужно уже определяться сейчас, где вновь устраивать свое будущее.
После объявления закона о коллективизации Большаковы на семейном совете решают подавать на визу за границу, Кате предстояло об этом сообщить Виталию. Когда она, волнуясь, решила ему рассказать об их семейном решении, к ее удивлению он на ее сообщение отреагировал вполне спокойно, как будто поездка предстоит в соседний поселок.
-За границу, так за границу, - коротко ответил Виталий.
На целину записались супруги Жаровы, семья председателя Пастухова, Катковы, Коровины и др. Семья Котловых обращалась во все инстанции с просьбой о помиловании Ивана Григорьевича, отбывавшего трехлетний срок в
тюрьме, но везде они получали отказ. Пастухов дал им совет обратиться за помощью к советскому консулу, что они, не откладывая, и сделали. Консул пообещал оказать содействие.
Через некоторое время прибывший в Николаевку секретарь Консульства сообщил Котловым, что Ивана Григорьевича отпустят, в этом его заверили китайские власти, если семья согласится поехать на целину.
Вот так просто была решена судьба семьи Котловых.
- Но здесь необходимо согласие самого Ивана Григорьевича, - сказала Евдокия Иннокентьевна.
-Да, он согласен на такие условия, - ответил секретарь, при этом добавил, что его отпустят перед самым их отъездом на целину.
Евдокия Иннокентьевна была сильно удивлена тем, что муж дал свое согласие, зная его отношение к советской власти, но выбора у нее не было, свидания с ним не допускали, семья решила заполнить анкеты.
77
Новое место работы встретило Михаила неприветливо, тяжелые темные облака покрыли все небо, к вечеру пошел сильный дождь. С Хинганских гор дул холодный ветер. Когда - то ухоженная усадьба сейчас имела неприглядный вид, стены дома облуплены, забор у палисадника свалился, двор запущен. Глебов ознакомил русских ребят с фермой, на их долю падала самая трудная и грязная работа, но выбора не было и они безропотно принялись за дело.
К концу недели Михаил получил взволнованное письмо от Елены, оказалась, ее брат Роман заполнил анкету на целину вместе с Катковыми тайно от родителей. Когда они узнали об этом,- пишет Елена,- это вызвало большой переполох в семье Яковлевых, пробовали Романа отговорить, но он и слушать не хотел. Мать начинает колебаться, куда ехать: на целину или за границу. Письмо Елены посеяло тревогу в его душе, но в данной обстановке какой-либо совет он дать не мог, отвечая на письмо, просил сообщать ему обо всем, что там у них будет происходить дальше.
Усадьба бывшего хозяина находилась на опушке леса, километрах в двадцати от ближайшей станции, молочная ферма почти примыкала к усадебным постройкам, на ней расположились домики для рабочих, амбары, сараи, дворы, в стороне маслобойный завод. Недалеко протекала горная река, свое начало она брала в предгорьях Хингана, да и название ее тоже Хинган, вода кристально чистая и очень холодная. По словам Сергея Глебова, в ней водились разные породы пресноводных рыб, среди них такие, как форель, ленок, таймень, хариус и другие.
Глебову было видно, как скучают молодые ребята в этом захолустном местечке, предложил по воскресениям по очереди ходить на рыбалку, а как только поспеет ягода, которой здесь водится множество, собирать ее в ближайшем лесу. Это не могло не заинтересовать молодежь и они были готовы отправиться на рыбалку в это же воскресенье.
-Хорошо, двое будут оставаться на работе, включая меня, а двое пойдут рыбачить, вот такой будет порядок,- сказал Глебов, - без присмотра оставлять животных нельзя.
В воскресенье Михаил со своим напарником Николаем Кротовым собрались на рыбалку, Глебов объяснил им все причуды горных рек, особенно наказывал вести себя осторожно при пересечении реки. После обеда, прихватив с собой спиннинги и прочую рыболовную снасть, вышли из дома и направились к реке, по совету Глебова решили двигаться вверх по течению.
Вначале решили ловить на блесну, а если не получится, то на всякий случай прихватили с собой дождевых червей. Обе стороны реки были сильно заросшие высокой травой, мелким кустарником и деревьями, так что подойти близко к берегу не везде было удобно. Первая рыба-форель попалась на перекате, это вдохновило рыбаков, двигаясь вверх по течению, они все чаще и чаще стали вылавливать рыбу, если поначалу они брали любого размера, то теперь только крупную. Ребята не заметили, как все небо обложили тяжелые темные тучи, вскоре пошел холодный дождь, но рыбацкая страсть все больше и больше разгоралась. Уже насквозь промокшие, они не думали прекращать рыбалку, упорно продолжали двигаться вперед, мокрая одежда прилипала к телу, сковывая движения. Со склонов сопок стекали потоки дождевой воды, образуя в распадках мутные ручейки, с журчанием стекающие в горную реку.
Со стороны Хингана подул резкий холодный ветер, начали рассеиваться тучи, ребята почувствовали озноб и решили возвращаться. Едва мерцающее сквозь слегка поредевшую дождевую завесу солнце приближалось к закату, в воздухе чувствовалось значительное похолодание, насквозь промокшие ребята пробовали разогреться быстрой ходьбой. Увлеченные рыбалкой, они даже не заметили, как далеко зашли вверх по течению, идти вдоль реки по берегу было сложно, высокая трава переплетала ноги, ребята то и дело спотыкались. Решили продвигаться по склону горы, хотя земля скользила под ногами, но тем не менее двигаться стало намного легче. В усадьбу вернулись сильно уставшие и промокшие до нитки, солнце уже закатилось и стало быстро темнеть, их озябшие тела дрожали от холода.
- Вот бы вам, ребятки, баню сейчас и хорошо прогреться, - говорит Сергей Глебов,- идите скорее, переодевайтесь, пейте больше горячего чая.
К вечеру у Михаила поднялась температура, но это его сильно не взволновало, бывало такое и раньше. Пришел Глебов, ему было понятно, что ребята сильно простыли.
-Нет малиновой настойки, с нее вы хорошо бы пропотели, и к утру вся простуда прошла. Почти всю ночь Михаил не мог уснуть, жар не ослабевал, начались сильные головные боли, постоянно чувствовалась жажда, хотелось пить. Утром есть ничего не хотелось, тем не менее Михаил вышел на работу. Николай, сам надрывно кашляя, взглянув на него, с тревогой спросил:
-Тебе плохо, все лицо красное, и ты весь горишь.
-Как можно в таком состоянии работать, отпросись у Глебова, - добавил он
-Ничего, пройдет, - ответил Михаил.
Почти весь день Михаил работал как в тумане, сильно кружилась голова. Заглянув на скотский двор к ребятам,
Глебов сразу же обратил на него внимание:
-Да ты, братец мой, совсем разболелся, иди - ка лучше домой и ложись в кровать, я вечером зайду.
К вечеру Михаил стал чувствовать себя хуже, его то морозило, то весь покрывался потом и сильно болела голова. Кроме таблеток от головной боли в аптечке у Глебова ничего не было. Выпитые таблетки не помогали. По близости медицинского персонала не было - к кому можно было бы обратиться за помощью. При ферме находился молодой ветеринарный врач китаец, он сразу определил, что у Михаила сильная простуда, и его нужно немедленно вести к доктору. Так как ночью пассажирский поезд не останавливался на ближайшей станции, решили дождаться утра, чтобы отправить Михаила в харбинскую больницу. К утру ему стало совсем плохо, он даже порой бредил и все время просил пить.
Когда прибыли на станцию, им сказали, что поезд будет только в десять часов утра, нужно было ждать целых четыре часа. Глебов велел Николаю сопровождать Михаила до дома, а лучше всего сразу же его отвезти в больницу, да и самому следовало бы показаться доктору. Михаил сильно мучился, у него вдруг начался озноб, тело трясло как в лихорадке. Николай укутал его в одеяло, но вскоре ему стало жарко, было трудно дышать.
В Харбин они прибыли к вечеру. Михаил тяжело и надрывно кашлял, его в полусознательном состоянии Николай посадил в коляску китайского извозчика и отвез в городскую больницу. В больнице еще работало несколько русских врачей, его сразу приняли и отвезли на обследование. Николай отправился к матери Михаила, чтобы сообщить ей, что произошло с сыном. Известие это страшно перепугало Валентину Петровну, и она тут же поспешила в больницу.
В семье Яковлевых напряженная обстановка, шквал взаимных обвинений расколол семью, уже никто никого не хотел слушать, каждый настойчиво оправдывал свою точку зрения, что вызывало только еще большее обострение. Находясь в такой сложной семейной обстановке, Елена срочно пишет Михаилу о том, что происходит у них.
«Дорогой Миша, здравствуй. Меня все больше и больше волнует та обстановка, которая возникла в нашей семье, никто не делает попытки сесть и спокойно поговорить. Отца очень обидело поведение Романа, так как он считал, что сын обязан был с ним посоветоваться, прежде чем делать такое важное решение. Мама полностью взяла сторону Романа, но при этом считает, что ему еще рано становиться на самостоятельный путь, в оторванности от семьи ему будет очень трудно. Она открыто заявила о том, что если сын решится один ехать на целину, она его не бросит и поедет с ним. Я понимаю маму, Роман был всегда ее любимчиком, но нужно думать и о других. Я очень волнуюсь и переживаю, жду с нетерпением того момента, когда ты приедешь в Николаевку. Свадьба у Татьяны Петровны через две недели. Письмо также отсылаю на новый адрес. Жду твоего ответа. Люблю. Целую. Лена».
78
Марина сообщила Петру, что ее семья получила разрешение ехать на целину и что она даже не представляет, как она будет расставаться с матерью и братьями.
-У тебя своя семья, больше думай о ней, - грубо ответил ей на это Петр.- Твоя мать пусть едет с Богом, а мы поедем туда, куда я считаю нужным. Кстати, когда ты заполнишь и подпишешь анкету на визу в Австралию, нужно это сделать срочно.
-Могу это сделать прямо сейчас. Петр с некоторым удивлением посмотрел на нее, он не ожидал, что она так охотно согласится на это.
-Сообщи о твоем решении своей матери, - сказал Петр, - к тому же нам нужно еще окрестить младшего сына.
На это Марина ничего не ответила Петру, только сказала, что должна пойти помогать матери собираться.
Вскоре Митрохиным пришло извещение, что виза в Австралию для них готова. Срочно отправляют просьбу в Гонконг с приложением анкеты, чтобы включили жену Петра в транзитную визу.
Лидия Николаевна вынуждена была смириться и согласиться с тем, что Виталий для нее уже «отрезанный ломать» и что теперь он сам будет устраивать свою жизнь самостоятельно. Единственное желание матери, это повенчать Виталия и Екатерину в церкви до того, как семья Мальковых поедет на целину. Венчанье было решено совершить в ближайшее воскресенье, свадьбу справить решили без особого размаха в кругу родственников и ближайших друзей.
В этот же самый день было назначено венчание Игоря Аксакова и Татьяны Петровны Бигаевой. Татьяна Петровна долгое время не давала своего согласия, но, в конце концов, решила связать свою судьбу с этим загадочным парнем. Отношение его родителей к ней не было однозначным, если отец положительно принял выбор сына, то мать явно выражала открытое недовольство к будущей невестке.
Она не представляла себе, как эта хрупкая девушка, не приспособленная к крестьянскому быту, одетая по моде, всегда с модной прической и накрашенными ногтями может включиться в общую хозяйственную работу. Ей хотелось видеть в Татьяне замену себе в их большом хозяйстве, чтобы могла мыть, стирать, доить коров, носить молоко на завод, этих способностей она в будущей невестке не видела. Когда последний раз мать напомнила своему сыну, что Татьяна ему не пара, то он на это отреагировал таким образом:
-Не переживай, возьмем тебе в помощницы прислугу.
-Смотрите-ка какой богатый, сам-то еще и зарабатывать не научился, а уже хочет деньгами разбрасываться, - негодовала мать.
-Ты, мама, не беспокойся, мы с Таней и без вас проживем, - ответил Игорь.
Это заявление сына ее несколько отрезвило и заставило замолчать, она этого уже никак не хотела допустить, чтобы сын покинул отцовский дом.
79
В больнице Валентина Петровна застала Михаила в тяжелом состоянии, его мучил сильный жар, лицо его пылало, он смотрел на нее мутными глазами, пробовал улыбнуться, но на лице его изобразилась только гримаса боли.
-Что же с тобой случилось, Миша, - взволнованно спросила мать.
-Мама, все будет хорошо, - тихим хрипловатым голосом проговорил Михаил.
-Вам нельзя разговаривать и волноваться, успокойтесь, - сказал ему доктор Смирнов.
-Пойдемте, я вам все расскажу, - доктор провел ее в свой кабинет.
-Михаил сильно простудился, если бы сразу обратились к доктору, два-три дня в постели и все было бы в порядке, - сказал доктор.
-У него обнаружено воспаление легких, часто случается озноб, лихорадка, в данный момент сухой кашель, повышенная потливость, общая слабость и сильные головные боли, - продолжал доктор,
- Михаилу нужно пройти полную процедуру лечения, на это уйдёт минимум десять – пятнадцать дней. После потребуется не менее двадцати дней восстановления, обязательно нужен будет хороший уход и питание.
-Организм у молодого человека сильный и это ему поможет быстрее восстановиться, но сейчас ему нужна тихая, спокойная обстановка, - добавил доктор
-Доктор, могу я находиться в госпитале, я хочу постоянно быть при сыне? - спросила Валентина Петровна.
-Да, конечно, у нас есть специальная комната, -ответил доктор.
-Подходить к больному, - продолжил он, - первое время только с разрешения врача, да и на данный момент вам не следует сильно волноваться, болезненный процесс находится под нашим полным контролем. Ему нужен, главным образом, покой, в данный момент наблюдаем у него кризис болезни.
-Хорошо, я буду следовать вашим указаниям.
На следующий день, как только Валентина Петровна зашла в палату, Михаил едва внятно спросил:
-Есть письмо от Лены?
-Вчера еще не было, - ответила мать.- Пожалуйста, молчи, тебе нельзя разговаривать.
-Письмо от Елены непременно скоро придет, - добавила она.
Елена же не могла понять, почему до сих пор Михаил не ответил на ее первое письмо, не дожидаясь, она пишет другое.
«Дорогой Миша. Ждала с нетерпением твоего письма и не дождалась, решила написать еще. Что произошло? Почему не пишешь? Пожалуйста, ответь, я сильно волнуюсь и переживаю. Может быть мое письмо затерялось на почте? Сообщи, как твоя новая работа?
Катковы получили разрешение ехать на целину, я думаю, Роман тоже, но он молчит. У нас отношения в семье сильно натянуты, но самое страшное то, что отец начинает сдаваться и уже говорит, что, наверное, нужно будет записываться на целину. Ты представляешь, что это значит? Мы можем расстаться навсегда, я не хочу думать об этом и верить этому. Прошу напиши, как мне быть, что делать. Свадьба у Татьяны Петровны через неделю. Она спрашивала про тебя, приедешь ты или нет на свадьбу? Ты мне обещал, что приедешь. Ждала, жду и буду ждать от тебя вестей. Обнимаю и целую тебя. До скорой встречи. Лена».
80
В воскресенье совершалось венчание Виталия Мешкова и Екатерины Большаковой, также в этот же день венчались Игорь Аксаков и Татьяна Петровна Бигаева. Народу в церкви было битком, за оградой стояло несколько троек резвых лошадей с колокольчиками под дугой. Молодые выглядели прекрасно, их лица были радостные и улыбчивые. Кругом важные и нарядные гости, только мать Виталия время от времени утирала слезы платочком, то ли от радости, то ли по другой какой причине, тем не менее, общее настроение было праздничным.
Шумно и весело справлялась свадьба у Аксаковых, гостей было много. Игорь любил все делать с размахом, на широкую ногу. Еще были запасы у зажиточных людей как водки, так и других разных вин, угощение обильное, пусть и не изысканное. Жених был в ударе, он и за главным столом чувствовал себя привольно, расслабленно, как будто он сам гуляет на чьей- то свадьбе.
Великолепное, голубоватого цвета венчальное платье плотно облегало стройную фигуру Татьяны. Счастливая улыбка не сходила с хорошенького смуглого лица девушки. На свадьбу приехала ее старшая сестра Нина Сухова с мужем и детьми. Сестры мало походили друг на друга, если Татьяна была невысокого роста с тонкой талией, хрупкая, Нина же, наоборот, высокая, плотного телосложения с пышными формами, ее смуглое лицо грузинского типа было привлекательным, большие черные глаза строго смотрели из-под длинных ресниц, около нее муж Яков выглядел комично. Маленького роста, худенький, весь какой-то аккуратненький ,он больше походил на гимназиста из старших классов, при том не очень успешного.
Татьяна была очень удивлена тому, что не приехал на свадьбу Михаил и даже не прислал поздравление. Она поинтересовалась у Елены, есть ли у неё от него письма.
-Нет, и он даже не отвечает на мои письма, - с грустью сказала она, - я не могу понять в чем дело.
- Не волнуйся, я хорошо знаю Мишу, он непременно тебе напишет. Может быть задержка где-то на почте, - Татьяна старалась успокоить Елену, видя, как она мучительно переживает. Ей самой было непонятно, почему Михаил ничего не сообщает, она не хотела даже предполагать, что с ним что-то может случиться.
У Мешковых свадьба была скромнее, но насчет выпивки тоже перебоя не было. Жених и невеста радостно улыбались, они были счастливы, но трудно сказать, как чувствовала себя мать Виталия, тихо и скромно сидевшая в конце стола. Остальные после нескольких рюмок водки чувствовали себя прекрасно, «горько» раздавалось беспрерывно.
Невеста была в великолепном белом, украшенном тонким кружевом венчальном платье и фате, юные подружки невесты в одинаковых голубых платьях подчеркивали и оттеняли красоту невесты. Поздравления следовали один за другим: «С законным браком»,
«Счастья и любви вам», «Совет да любовь». Раздались первые музыкальные аккорды, и застонали полы от лихих плясок молодых людей, а кто-то вскоре уже начал песню «Последний нынешний денечек…», пусть и некстати, но человек решил выразить свои чувства, у него, как и у многих других, на душе было неспокойно, волнительно.
Последние годы явно наблюдалось, что исчезает общий настрой на равномерную, спокойную жизнь, люди постоянно в поисках решения тех вопросов, которые жизнь ставит
перед ними ежедневно, и каждый по своему ищет путь выхода из возникшей ситуации. А ведь совсем недавно в умах людей не существовало каких - либо планов покидать эти обжитые места. Жили спокойно, трудились, справляли христианские праздники, отобедав по семейному после церковной службы, жители собирались на площади, наряженные по праздничному, ходили друг к другу в гости. Молодежь обычно собиралась у озера на полянке, откуда уже неслись музыкальные мелодии. Гармонист, а то и два, заливаются до поздней ночи, молодые пары лихо отплясывают русские народные танцы. И вот теперь все это начинает исчезать, начинает разъезжаться народ по разным странам. Пройдут годы, и о пребывании здесь русских китайцы будут читать только в своих исторических заметках.
Китайцы-колхозники смотрели на это свадебное торжество по-разному. Одни с явным изумлением, прибывшие с юга Китая, такое они видели впервые, другие смотрели на все это враждебно, да и понять их можно. Одни - сытые , пьют, гуляют, поют, у других- животы сводит от голода, и кого винить в этом, а кого оправдывать?
81
Не откладывая в дальний ящик, Захар в воскресение утром, оседлав своего любимого серого коня, радостный помчался в Горбунор, он был уверен, что теперь все разрешится быстро и положительно. Не доезжая до поселка, увидел, как несколько девушек у подножья холма рвали весенние цветочки, среди них была Юлия. Захар слез с лошади, подошел к девушкам, поздоровался, они шумно ответили на приветствие и, улыбаясь, поспешили оставить влюбленных наедине. Выслушав Захара, она, долго не задумываясь, одобрила его предложение и тут же сказала:
-Пойдем и расскажем моим родителям, папа сегодня именинник. Когда они вошли в дом, вся семья была в сборе, пришли сыновья с женами поздравить Кирилла Кузьмича с днем Ангела. Это нисколько не смутило Юлию, и она смело заявила:
-Папа и мама, Захар вам хочет что-то сказать.
Захар быстро взглянул на Юлию с некоторым удивлением, ведь они договорились вместе все рассказать. Делать было нечего, он решил действовать сам, но прежде всего он поздравил Кирилла Кузьмича с днем Ангела. Затем взволнованно и торопливо Захар объяснил цель своего приезда. Кирилл Кузьмич слушал внимательно Захара, для него главным и основным было то, что он уловил в его словах, а именно, что после свадьбы они будут сами решать свою судьбу.
-А где будете жить? – спросил он.
-Отец сказали, у нас,- ответил Захар.
-Хитер твой отец, думает, заполоним девчонку, когда она станет членом семьи, вот тогда и будем решать, как жить дальше, куда ехать или не ехать, - с некоторым раздражением сказал Кирилл Кузьмич.
-К твоему сведению, мы уже решили, что будем записываться на целину, так что присоединяйся к нам тоже и после свадьбы поедем в Советский Союз, а родители твои никуда не денутся, вот увидишь, последуют за нами.
Находясь в растерянности, Захар даже не знал, что сказать. Он не ожидал такого ответа от Кирилла Кузьмича, смущенный словами отца Юлии, он продолжал молчать.
-А ты поезжай и все расскажи родителям, что здесь слышал, - подсказал ему Кирилл Кузьмич. Он понимал, что это был довольно резкий ответ другу, но и Ефим Николаевич тоже хорош, решил хитро действовать, пусть теперь задумается.
Побыв еще некоторое время у Долотовых, Захар распрощался и вышел из-за стола.
-Ты, Захар, не сердись, а хорошо поговори с отцом, возможно и убедишь его, - сказал Кирилл Кузьмич.
Юля выходкой своего отца была обескуражена и удивлена, они еще некоторое время обсуждали, что им делать дальше, но решения не находили. Захар распрощался со своей любимой и с удрученным видом направился домой. « Неужели у родителей был такой план»,- думал он. С намерением твердо заявить родителям, что он ни при каких обстоятельствах не расстанется с Юлей, пришпорил своего лихого коня и помчался по зеленому лугу.
82
В деревне произошло событие. К братьям Мальковым (родственникам Дмитрия Васильевича) приехал из Советского Союза отец Николай Петрович, увезенный в 1945 году. Это взбудоражило всех жителей, каждый хотел с ним поговорить, расспросить, как «там» людям живется. Николай Петрович был краток, в подробности не входил, что сильно разочаровало сельчан, им хотелось знать больше. Они не знали, а поэтому им было и непонятно поведение Николая Петровича, что он выпущен за границу на определенных условиях, если что не так будет сказано о Советском Союзе, то его сейчас же отзовут из страны. Несмотря на разные существующие противоречия между странами, в отношении русских советское посольство все еще имело огромное влияние на власти КНР.
В свое время Николай Петрович был уважаемым человеком, много лет в Николаевке был поселковым атаманом. До революции на китайской стороне у Мальковых была заимка, где держали молодой скот, нерабочих лошадей и баран, поэтому, оказавшись за границей у Николая Петровича было с чего начинать жить. В конце двадцатых, в связи с тревожным положением на границе, Мальков с женой и детьми переехал в Николаевку. Арестован он был за участие в гражданской войне, а также был обвинен в антисоветской деятельности уже в эмиграции. Жена Николая Петровича умерла несколько лет тому назад.
Во время ареста это был рослый, стройный, широкоплечий, с лихо закрученными вверх усами, одним словом, лихой казак. В звании младшего урядника в составе 2-ой сотни Нерчинского полка ушел на фронт. За боевые заслуги получил звание вахмистра. А сейчас, сутулый, с опущенными плечами, померкшим взором старый человек, все его физическое состояние говорило о жестоких испытаниях, выпавших на его долю. Его больного, только что вышедшего из концлагеря приютила женщина, фактически спасшая ему жизнь. Когда дети предложили ему остаться, он им ответил:
-Я не могу, да и не хочу оставить одну эту замечательную женщину, которая меня приютила и выходила, я ей многим обязан. Пробыл с семьей он не более месяца, уехал, конечно, не с пустыми руками, так или иначе у него была своя доля в общем капитале Мальковых.
Как не скрывалось, но через некоторое время выяснилось, что весь многочисленный род Мальковых, за исключением семьи Дмитрия Васильевича, подали на визу за границу. А еще через какое - то время стало также известно, что своим детям он наказал: «Езжайте куда угодно, но не в Советский Союз». Возможно, немалую роль в этом сыграла обида на советскую власть за все то, что он перенес в концлагерях, а может что-то и другое. Решение Мальковых повлияло и на других жителей Николаевки, еще семей шесть стали хлопотать визу за границу.
83
Прошла неделя с того дня, когда Михаила привезли в госпиталь. Его состояние здоровья считали весьма сложным и он постоянно находился под наблюдением врачей. Опасность болезни заключалась еще в том, что у него было двухстороннее воспаление легких. Больной слабел с каждым днем, доктора успокаивали и заверяли Валентину Петровну, что для жизни ее сыну уже ничто не грозит, но она видела, что ее сыну очень плохо. Как только стихли сильные боли, он задал вопрос матери:
-Есть ли письма от Лены?
Но писем не было. Валентина Петровна считала, что сейчас они были бы очень кстати, подняли ему настроение. Она уже стала сомневаться в искренности чувств Елены, молоденькая девочка и это ее первое увлечение, которое, вероятнее всего уже прошло. Но как объяснить это Михаилу?
84
У кого есть разрешение ехать на целину, с первого июня начнется прием движимого и недвижимого имущества, а в конце месяца они уже должны покинуть Николаевку,- в такой форме поступило заявление властей. Сразу же выявился состав группы, готовой к отъезду, в этом числе и семья Матвеевых. С этого момента Марина стала чаще бывать у матери. Петр смирился с этим, для него главное, что Марина заполнила анкету на транзитную визу и она уже отправлена в Гонконг.
Приемка скота и лошадей проходила в индивидуальном порядке, к каждому хозяину приходила комиссия и делала оценку. Назначенные цены обсуждению не подлежали и были несомненно занижены, с народом тут же и рассчитывались. Каждому до отъезда оставили одну корову и лошадь. Люди бросились за покупками в районный город, некоторые поехали в Харбин, всем было дано право свободного передвижения.
Так как в целом в стране покупательная способность народа была низкой, то в магазинах товара было много, хотя его ассортимент был не велик. Готовые вещи, обувь, особенно верхняя одежда, не отличалась большим разнообразием. Тем не менее, скупали все, что возможно, заработали в полную мощь нелегальные пошивочные мастерские и сапожные. В связи с тем, что цены в магазинах были очень умеренные, люди покупали не поштучно, а дюжинами, материал отрезами. Некоторые даже собирались вести мебель, так как власти на это ограничений не устанавливали.
Катковы были включены в эту же группу отъезжающих на целину. Роман, брат Елены, также находился в этом списке. Для родителей это был шок, они знали, что он заполнил анкету, но отец никак не думал, что он решится ехать да еще вместе с Катковыми. Мать повторила свою угрозу, что она поедет с сыном, на этот раз Николай Григорьевич промолчал.
Утром следующего дня Николай Григорьевич объявил, что будем записываться на целину. Против высказалась Елена, на ее протест мало обратили внимания, она со слезами вышла из дома. Следом вышла мать и начала ее успокаивать.
-Если он тебя любит, то он к тебе приедет,- и тут же добавила,- что – то писем от него я не вижу. Он,наверное, встретил другую.
-Нет, нет, я этому не поверю. Миша меня любит, и мы будем вместе, это он говорил каждый раз, когда мы встречались, - со слезами на глазах говорила Елена. - Я останусь одна здесь или уеду к Мише, мне скоро будет семнадцать.
-Ты подумай, что говоришь. У тебя нет никаких документов, ты все еще записана в моем паспорте. А без документов тебя сразу вернут к родителям.
Не откладывая, Яковлевы стали оформлять документы, об этом сообщили Роману, он был очень рад такому решению.
-Я поеду вместе с Котковыми,- заявил он.
Это никак не устраивало родителей, они делают Роману предложение, пусть он обвенчается с Анной и тогда сделаем один общий документ.
-Я должен поговорить с Анной и ее родителями, - ответил на это предложение Роман.
После такого семейного решения Елена пишет очередное письмо, все еще надеясь получить ответ от Михаила.
«Дорогой и любимый Миша. Что случилось? От тебя нет писем, я в панике. В нашей семье произошли события, которые перечеркнули все наши с тобой планы. Семья решила ехать на целину, мой протест не был никем услышан. Не знаю, что мне делать, я не хочу тебя потерять, ты единственный, с кем я бы могла посоветоваться, но ты молчишь и не отвечаешь на мои письма. Я не хочу думать о худшем и не верю, что ты мог меня разлюбить, ведь нам так хорошо было вместе, и эти минуты счастья я никогда не забуду. Разлука мучит меня, но еще больше терзает мою душу твое молчание, я готова услышать от тебя любую весть, какой бы она не была, прошу и умоляю ответь мне на мое письмо. Наш отъезд, возможно, уже будет в конце июня. Всегда любила тебя и буду любить. Крепко целую. Твоя Лена».
Имея деньги, отъезжающие могли купить выпивку за любую цену «из-под полы», начались беспрерывные гуляния, народ пил и пил много. У каждого на душе были свои терзания, одни расставались с родственниками, другие с друзьями, с любимыми. Старшее поколение испытывало горечь расставания с обжитыми местами, где они тяжелым трудом создавали свое благополучие. Будущее их настораживало и пугало. Из их памяти никогда не уйдет то лихое время, когда сосед ненавидел соседа, брат враждовал с братом, дети шли против отца. Люди сомневались, что все это забыто и им все прощено, да и они сами смогут ли простить тем, по воле которых вынуждены были покинуть родину.
Некоторые, изрядно подгулявшие, грозились остаться, «пусть семья уезжает, мы же выжили в прошлом и не пропадем сейчас, будем жить с монголами, среди них много друзей». Эти ничего не значащие заявления, тем не менее, звучали часто, что еще раз подтверждало, у людей есть страх перед их будущим.
В списке отъезжающих были и Артемьевы. Несколько дней тому назад Галина Тихоновна получила извещение, что им дано разрешение и что они могут присоединиться к группе отъезжающих. С помощью Михаила Сергеевича уже было многое подготовлено к отъезду, но им не хватало совета мужчины, и они сожалели, что сейчас здесь его нет. Имущество у них приняли вместе с остальными. За покупками в город Галина Тихоновна поехала со Степаном, для него решила сшить на заказ костюм.
Несколько раз в неделю Марина ходила помогать матери, старшего сына Мишу оставляла с бабушкой. С матерью она договорилась, когда крестить ребенка, сообщила об этом Петру, и в первое же воскресение ребенок был крещен, назвали Николаем. Марина, заметив, что Петр в добром расположении духа, попросила денег.
-Мама едет в город за покупками, заодно и купит одежду для мальчиков, - сказала Марина.
-Вот поедем провожать твою мать и всего накупим детям, - ответил Петр.
-Нам уже сейчас нужна для них одежда, - продолжала Марина, - да и себе я хотела бы купить обновку. Чтобы прекратить споры, Петр во избежание очередной потасовки, дал ей деньги.
85
По заключению докторов, болезнь у Михаила вступила в новую стадию, но кризис еще полностью не миновал. Сильно похудевшее лицо было бледным, под глазами и вокруг век темный налет, его мутный взор печален и устремлен куда-то вдаль. Валентина Петровна не отходила от сына, дом полностью был оставлен на попечении ее матери. Помимо болезни ее сильно волновало внутреннее состояние сына, видно было, как страдал от того, что не было вестей от Елены. Она знала, что он каждый день ждет письмо от своей девушки. У Валентины Петровны вновь возникла мысль, что юная девушка уже забыла о нем, но высказать сыну такое предположение она не решалась, зная, что это принесет ему душевное страдание и может только еще больше повредить его здоровью, о чем ее предупреждал доктор Смирнов.
86
Дома Захар изложил родителям все подробно, что ему высказал Долотов, и тут же добавил, что он твердо решил записываться на целину.
-Подожди, не пори горячку, садись и поговорим, - сказал отец.
-Говорить нам уже не о чем, все переговорено, это мое решение и оно окончательное, -
ответил Захар.
-Что же это с нашими детьми творится, - сокрушенным голосом произнес Ефим Николаевич, - делают все поспешно необдуманно, не соображая, что от любого решения будет зависеть вся их дальнейшая жизнь.
-Когда же вы поймете, что мы уже взрослые люди и имеем право решать свою судьбу, -
не сдавался Захар.
-Вот Павел вернется с заимки, сядем всей семьей и будем решать, что делать, - после некоторого молчания сказал Ефим Николаевич.
Когда собралась вся семья за обеденным столом, Ефим Николаевич вскоре понял, что он находится в одиночестве со своими убеждениями, даже жена его не поддержала, что случилось впервые за их долгую совместную жизнь.
-Делайте, что хотите, а мне дайте подумать и уже потом я сделаю свое решение.
Младшему, пятнадцатилетнему Ивану, стало жалко отца, обняв, он говорит ему:
-Чтобы ты не решил, я всегда буду с тобой.
-Спасибо, сынок.
Семья не предпринимала никаких шагов в отношении записи на целину, терпеливо ждали решения Ефима Николаевича, а он проводил время в одиночестве, полностью замкнулся в себе, ни с кем не разговаривал, разве только со своим верным псом Тарзаном. Огромная сторожевая собака постоянно находилась на привязи. От угла дома через всю ограду до самых дворов была натянута толстая проволока на высоте трех метров. На проволоку было одето кольцо, к нему прикреплялась цепь, на которой сидел Тарзан, он мог свободно двигаться через всю ограду. Свободное передвижение Тарзану разрешалось только ночью, днем же он был на привязи. Так что в ночную пору весь двор был под надежной охраной верного пса. Прошло три дня, вечером за столом Ефим Николаевич сказал только одну фразу:
-Будем собираться на родину.
Из своего хозяйства Лидия Николаевна выделила Виталию две лошади, две коровы и девять годовалых жеребят, за них оценщики ничего не давали, они шли вместе с кобылицами.
-Выходишь их, через год уже можешь на них работать, - сказала Виталию Лидия Николаевна.
-Большое спасибо, мама, - взволнованно сказал сын. Он не ожидал такого щедрого надела.
-Кроме этого оставляю тебе дом, Прохор Сергеевич поедет с нами, - добавила она.
Виталий может быть только сейчас осознал, насколько сильно его любит мать, поэтому ей так мучительно больно расставаться с ним, он нежно обнял ее, на его глазах, может быть впервые за много лет, заблестели слезы.
87
Кризис миновал, по заключению врачей теперь здоровье Михаила, хотя и медленно, но пойдет на поправку, до полного выздоровления потребуется длительное времени и тщательный уход за больным. Очень важным и ответственным будет период восстановления, здесь потребуется особое внимание, а главное - не допустить повторной простуды. Сообщение о состоянии здоровья сына обрадовало Валентину Петровну, а насчет восстановительного процесса, то она приложит все усилия, чтобы поставить Михаила на ноги. Впервые она почувствовала себя несколько расслаблено, в то же время неимоверная усталость ощущалась во всем ее организме.
Прошла неделя, доктор сказал Валентине Петровне, что дня через два Михаила можно забрать домой, и он еще раз подчеркнул, что крайне необходимо соблюдать строгий режим, усиленное питание и ни в коем случае не допускать охлаждение организма.
-Спасибо, доктор. Я приложу все усилия, чтобы сын вновь стал здоровым и жизнерадостным, - пообещала она.
Находясь дома, через пять - шесть дней Михаил уже стал ходить по комнате, правда, быстро уставал, а главное, у него начиналось головокружение. Не дождавшись письма от Елены, решил сам написать, узнать у нее, в чем дело, почему от нее нет никаких вестей и рассказать о себе, о своей болезни. Принимался несколько раз за письмо и никак не мог сосредоточиться, в голове шумело, мысли путались. Когда еще через неделю Михаил почувствовал себя намного лучше, принялся за письмо, но тут принесли ему конверты с письмами от Елены, передал их Сергей Глебов, это были те письма, которые она писала на адрес его прежней работы, на ферму.
Котковы были согласны с решением Яковлевых повенчать Романа и Анну, им было известно, что совершить бракосочетание в Советском Союзе почти невозможно, о чем писали уехавшие раньше. К секретарю Консульства, который в связи с подготовкой к отъезду жителей Николаевки на целину постоянно находился в деревне, Яковлевы обратились с просьбой ускоренным порядком оформить документы, чтобы их две семьи выехали в Советский Союз вместе. Секретарь пообещал, при этом сказал, что если не успеют все подготовить, то после снятия с учета у китайских властей уже на территории Советского Союза оформление будет завершено.
Елена поняла, что вопрос с отъездом из Китая решен окончательно и бесповоротно, увидеться с Михаилом уже нет никакой возможности, ее глубоко ранило его молчание. Уединившись в себя в комнате, она давала волю своим девичьим слезам, с душевной мукой решила написать еще письмо, последнее, прощальное и отправить его на домашний адрес Михаила.
«Миша, дорогой мой, любимый, здравствуй. Уже полностью отчаявшись получить от тебя весточку, я решила написать это последнее письмо. После того, как мы расстались, я постоянно ждала того момента, когда мы вновь увидимся, так как ты самый дорогой мне человек на этом свете. Я была счастлива, что ты у меня есть, я любила тебя, люблю и буду любить. Я благодарна тебе за то, что ты появился в моей жизни, за те счастливые минуты, когда я была с тобой, когда я была уверена, что мое сердце принадлежало только тебе, и я готова была делить свою судьбу только с тобой.
Твое молчание меня глубоко ранило, гораздо сильнее, если бы ты сказал мне просто:
«я больше не люблю тебя», мне было бы легче, ты бы объяснил, почему не любишь. В данном случае получается, что ты не желаешь со мной даже поговорить. У меня в душе теплится надежда, что во всем этом ты не виновен, кто-то стоит на нашем пути и разрушает наше счастье. Пусть это надежда влюбленной девчонки, но я не хочу, чтобы и она исчезла, хотя бы до того момента, когда от тебя придет любая весть.
Роман женился на Анне, оформили совместные документы. В последнюю неделю месяца мы уезжаем на целину. С тяжелой болью на душе говорю тебе « прощай» и помни, я тебя любила и люблю. Будь счастлив и хоть когда-нибудь вспоминай обо мне. Целую, Лена».
88
Захару не терпелось сообщить новость Юле, на паре лошадей он выехал в Гарбунор утром следующего дня. Ее родители отреагировали на это просто:
-Так и должно быть, деваться нам некуда, единственный путь - это домой, на родину. Предложение Ефима Николаевича покинуть Китай к осени, за это время управиться со всеми делами, а главное, не торопясь, сыграть свадьбу Захара и Юлии. Долотовы такой план одобрили.
Захар возвращался домой с Юлей, она ехала к Шиловым на правах невесты, ее встретили куда приветливее, чем первый раз, да и она вела себя по - другому, была вежливой и обходительной. Страсти в семье улеглись, спорить уже было не о чем, только Ефим Николаевич был хмур, часто уходил к своему двоюродному брату и просиживал там днями или заходил к Федотовым.
Николай Антонович решение своего двоюродного брата выслушал с некоторым недоумением, давно ли он так решительно был против целины, а тут, на тебе, вдруг все коренным образом изменилось.
-Что с тобой, Ефим, произошло, что случилось?
Ефиму Николаевичу пришлось долго объяснять, почему он принял такое решение.
- Главная моя цель, - сказал он, - сохранить единство семьи, а там, что Бог даст.
-У меня сын и невестка тоже не хотят отставать от других, постоянно говорят о том, что оставаться здесь нет смысла. Получается так, что нам со старухой выбора тоже нет, особенно теперь, когда и ты собрался уезжать, - говорит Николай Антонович.
Чем ближе подходило время отъезда
«целинников», тем мрачнее и раздражительнее становилась Марина. Петр смотрел на ее поведение почти как на обычное явление, такое с ней происходило не первый раз. В данный момент Марину больше всего раздражала ее собственная мать, она не давала согласие на очередную выходку своей дочери. Марина решительно заявила матери, что она едет в Союз вместе с ними и у нее уже есть виза.
-Ты соображаешь, что говоришь? – спросила мать.- Ведь ты останешься «гол как сокол», он тебе ничего не даст.
-А тебе будет лучше, если я уеду за границу и вас никогда не увижу, к тому же я не люблю Петра, - ответила Марина.
-Но он же любит детей, - продолжала мать.
-Если любит, то приедет к ним, я думаю, так и будет.
-Доченька ты моя, доченька, что же ты задумала? – сказала Антонина Васильевна.- Я считаю твое решение неверным.
89
Шиловы решили, не откладывая, обвенчать Захара с Юлей, договорились с Долотовыми о дне свадьбы. Выбирать время и дни уже не приходилось, установили первую подходящую дату.
Свадьба прошла без особой пышности, да и настроение у всех было не настолько праздничным, чтобы предаться длительному разгульному веселью. Тем не менее та и другая сторона была довольна и рада выбору своих детей. Молодые были веселы и счастливы, сияющие лица говорили об этом, их не волновало то, что происходило в умах старшего поколения, они теперь вместе, а это значит у них общее совместное будущее.
Невеста в своем белоснежном платье была великолепна, улыбка не сходила с ее разрумяненного, счастливого лица. Традиционно молодежь кричала «горько», все дружно поздравляли молодоженов, желали им счастливой супружеской жизни.
Кирилл Кузьмич болезненно переживал расставание со своей любимой дочерью, он не представлял, что будет в его доме без этой жизнерадостной, отчаянной, веселой и непредсказуемой девчонки. Утешало его лишь одно, они не разъедутся в разные стороны и, возможно, будут часто видеться. Эта болезненная любовь к своему ребенку не всегда приносит желаемый результат, нередко чрезмерная забота о своих детях мешает формированию счастливой семьи.
С чего бы не начинался разговор людей на свадебном пиру или еще где, они быстро переходили на уже постоянно бытующую в обществе тему, о своем будущем, каждый это будущее представлял по своему, даже те, кто собирался за границу, не могли сказать чего – то определенного о своем выборе. Тем не менее, собеседник собеседнику горячо доказывал правоту своей точки зрения на все происходящее вокруг и даже на будущее.
Если Кирилл Кузьмич Долотов в своих горячих убеждениях строил красочную картину жизни на целине, то Ефим Николаевич не разделял его энтузиазма.
-В наши годы ой как нелегко будет начинать жизнь снова, силы уже не те, - говорит он, -
на молодежь рассчитывать не приходится.
-А здесь у нас была полная чаша, заботиться о своей старости даже не приходило в голову,- продолжал Ефим Николаевич.- Оставалось только наблюдать и радоваться тому, что тобою было создано.
-Да мы с тобой еще молодых за пояс заткнем, - бодрился Кирилл Кузьмич.
-Ой, не то, совсем не то говоришь, сват, наше время ушло, что-то создавать заново у нас на это уже нет сил и здоровья, - повторил Ефим Николаевич.
-Ну, хватит нагонять тоску, у наших детей радостный день, давай не думать о том, что будет завтра,- сказал Кирилл Кузьмич.
Заранее было объявлено, что погрузка отъезжающих на целину будет проходить в городе Хайларе, где им будут представлены товарные вагоны, в которые также можно грузить мебель, если кто намерен вести ее с собой. До города с Николаевки повезут их на автомашинах, было учтено количество груза, для того чтобы прислать необходимое число транспортных средств.
Машины пришли рано утром, в течение двух-трех часов все вещи были погружены. Расставание было тяжелым, родители прощались со своими детьми, которых они, вероятно, никогда больше не увидят, девушка расставалась со своим парнем, отец провожал всю свою семью, оставаясь один. Другие глушили горечь расставания алкоголем, советуя друг другу то, в чем сами не были уверены, но сказать какое – то напутствие все же надо. По сравнению с первой волной «целинников», эта группа проявляла меньший энтузиазм, не было кричащих
лозунгов, люди хорошо понимали, что начинать новую жизнь, хотя и в своей стране, будет не просто.
Наконец машины тронулись, одни желали друг другу счастливого пути, другие счастливо оставаться, некоторые кричали до встречи на родине.
Больше чем наполовину опустела Николаевка, теперь уже четко разделились оставшиеся жители на два лагеря и что примечательно, это были отнюдь не враждующие между собой группы.
90
Михаил читал и перечитывал письма от Елены, от сознания того, что она могла перенести за все это время, мучительно сжималось его сердце. Принялся дописывать письмо, в котором изложил, в первую очередь, причину его молчания и добавил, что как только окрепнет организм, сразу же поедет в Николаевку.
На второй день после того, как Михаил отправил по почте конверт Елене, пришло от нее письмо, на этот раз на их домашний адрес, которое привело его в состояние растерянности, паники и тревоги. Он понял, что приходит конец его первой и единственной любви, он теряет девушку своей мечты. Первое, что пришло в голову, не теряя время нужно сразу же поехать с первым поездом и, возможно, он ее еще застанет в Хайларе. Письмо, что он отправил, по всей вероятности Елена уже не получит, значит и не будет знать, что послужило причиной его молчания. Ждать нельзя ни минуты, он должен ехать и ехать немедленно.
Когда он сказал об этом матери, она с ужасом всплеснула руками.
-Как ты только мог подумать об этом? – спросила она.- Доктора решительно не разрешают выходить из установленного режима до полного восстановления здоровья. Допускаются легкие прогулки по свежему воздуху и постельный режим, это еще, как минимум, одна неделя.
-Мама, дорогая, любимая, пойми, что может подумать Лена обо мне после всего этого, и я не хочу, чтобы дорогая мне девушка страдала и подумала плохо обо мне. Прочитай, что она пишет.
-Но ведь эта поездка может обернуться для тебя серьезными последствиями, -
увещевала мать.
-Пусть будет то, что будет, а я не хочу в глазах моей любимой девушки навсегда остаться нечестным человеком, - ответил Михаил.
-Давай сначала посоветуемся с докторами, что они скажут, - продолжала Валентина Петровна.
-У меня нет времени и так очень мало шансов застать Лену в Хайларе, - сказал Михаил,
-я должен выехать с первым поездом, который будет поздно вечером. Пусть Сережа сбегает на вокзал и купит билет.
Валентина Петровна поняла, что уже ничто не остановит Михаил, стала собирать его в дорогу. В десять часов вечера поезд «Москва-Пекин» покинул вокзал. Вся семья провожала Михаила, сделано было масса наставлений и советов. От волнения и физической слабости в вагоне Михаил почувствовал легкое головокружение, но вскоре это прошло.
В вагоне, полностью заполненном народом, было очень душно. Легкое облако табачного дыма кружилось над головами пассажиров, становилось все труднее и труднее дышать, Михаил слегка приоткрыл окно, свежие струи воздуха освежили лицо, почувствовалось облегчение. Чем ближе подъезжали к Хинганским горам, становилось прохладнее, а у самых гор в открытое окно уже врывались холодные потоки ветра, Михаил закрыл створку.
Многие пассажиры спали, Михаил, хотя и чувствовал слабость, но ко сну его не клонило, он все думал о встрече с Еленой, надеясь застать ее в городе. В его душе таился страх, что она не поймет его объяснений, а еще хуже, если они вообще не встретятся, от этих мыслей сердце его сжимала боль и тоска. Он ждал от Елены обещанное ею письмо относительно того, что происходит в их семье, но случилось непоправимое, письма шли на место работы, а он в это время лежал больной в харбинском госпитале, ничего не зная о них. Михаил очень сожалел, что не настоял на том, чтобы Валентина Петровна сообщила Елене о его болезни.
Поезд стал замедлять скорость, проезжали знаменитую «хинганскую петлю», далее въехали в длинный туннель, почувствовался резкий запах паровозного дыма, но вот поезд вырвался из гор и, мерно постукивая колесами, покатил по открытому простору. Низко нависшие, бледно-синеватые дождевые тучи закрыли небо, в открытое окно пахло дождем, мимо мелькали полустанки, короткие остановки на станциях и снова равномерное постукивание колес.
91
Далеко не маловажное событие произошло в Николаевке. За неделю до отъезда «целинников» кто-то увидел, как учительница Татьяна Петровна садилась на попутную машину с небольшим чемоданчиком, с тем самым, с которым приехала три года тому назад учительствовать в школе. Новость быстро распространилась по деревне.
-Учительница сбежала от Игоря, - говорили одни.
-Всего лишь поехала в город за покупками, - делали вывод другие.
-Татьяна ушла от Игоря и точка, - сказал сосед Аксаковых Захаров.
-Представьте себе, худенькую, хрупкую девчонку заставили работать в таком большом хозяйстве, при этом хозяйка заранее уволила свою помощницу, и Татьяна должна была доить коров, к которым она никогда не прикасалась, - продолжал объяснять Егор Захаров.
-Соседка – то наша - хорошая ведьма, - говорит сосед с другой стороны.- С такой никто не уживется.
-Она сразу невзлюбила Татьяну, ей нужна была работница, которая облегчила бы ее труд, а тут на тебе, горожанка. Игорь, где не надо герой, а тут не мог заступиться за жену, маменькин сынок. К тому же его в это время дома не было, - пояснил Гавриил Корнев.
Через два дня вернулся домой Игорь и не обнаружил жены.
-Где Татьяна? - спросил он мать.
-Говорят, уехала в город, а мне твоя женушка ничего не сказала об этом,- явно притворяясь, что ей ничего неизвестно.
-Это она из-за тебя ушла из дома, ты ей не давала спокойной жизни, - грубо ответил матери Игорь.
-Не выдумывай, она сама во всем виновата.
С первой же попутной машиной Игорь поехал в Хайлар искать жену. Он приблизительно знал, у кого она может остановиться в городе, но там ему ответили, что утром Татьяна уехала в Харбин к сестре. Игорь решил возвращаться домой и начать оформлять поездку в Харбин, для него случившееся было шоком, он не мог понять, как это могло произойти. Возможно, в этом - то и заключается проблема его личной жизни, он не интересовался, как чувствует себя Татьяна в новой обстановке и если Татьяна не жаловалась ему, то это не значило, что было все в порядке. Он слышал, как постоянно мать попрекала Татьяну в чем-то, Игорь считал, что это нормально, она приучает ее к делу.
Последнее время Марина днями проводила время у матери, на замечание Петра отвечала грубо.
-Ты никогда не любил мою маму, - упрекнула его Марина.
-За что ее любить, она постоянно вмешивается в нашу жизнь, - ответил Петр.
-Ты, наверное, и провожать ее не поедешь, - спросила она.
-Может быть и не поеду, пожелаю счастливого пути и этого для нее будет достаточно.
-Ну и не езди, без тебя будет лучше. Хитрая Марина умело подготавливала почву
На самом деле Петр провожать тещу не поехал, попрощался с ней и с остальными отъезжающими у машины. Марина и дети разместились в кабине, остальные в кузове вместе с чемоданами и ящиками.
92
Поезд въехал в город, впереди показались огни светофоров, подъезжали к станции. Состав со стуком стал переходить с одного пути на другой, подвигаясь к железнодорожной платформе. Как только поезд остановился, Михаил с сумкой через плечо вышел из вагона, среди массы пассажиров русских не было видно, болезненно сжалось сердце от мысли, что он опоздал. Сойдя с платформы, он увидел на запасном пути около товарного поезда большую разрозненную толпу, он уже не сомневался, что это отъезжающие, быстро направился в их сторону. В закрытые товарные вагоны грузили последние вещи.
Михаил вглядывался в толпу, пытаясь увидеть в этой массе Елену. Она уже заметила его и от дальнего вагона быстро бежала к нему навстречу.
-Я чувствовала, что ты приедешь, - со слезами на глазах она припала к его груди и твердила только одно:
-Почему не отвечал на мои письма, что случилось, что ты даже не нашел время ответить на мои письма?
-Лена, милая моя, послушай. Он рассказал ей, что произошло, почему он не отвечал на ее письма.
-Боже мой! Ты бы знал, что я передумала и сколько перестрадала за это время. У меня не было человека, который бы понял меня, посоветовал, я была в одиночестве.
-Дорогая моя, прости меня за все, в первую очередь за то, что я не сообщил тебе о моей болезни, но пойми, пожалуйста, я был в очень тяжелом положении.
-Миша, что будет теперь? Неужели это неизбежный конец нашему счастью? – спросила
она.
-Нет, это, не конец, мы должны стараться не потерять друг с друга, - ответил он. Как только прибудете на место, напиши мне письмо, твой адрес, а это значит, что связь с тобой будет налажена. Чтобы не случилось, сколько бы ни прошло времени, я приеду к тебе, и мы уже больше никогда не расстанемся, я тебе это обещаю.
-Когда вы отъезжаете? – спросил Михаил
-Когда я бежала к тебе, мне крикнули, что через пятнадцать, двадцать минут поезд тронется.
-Миша, если ты скажешь, оставайся. Я, не задумываясь, это сделаю, почему- то боюсь, что мы больше никогда не увидимся, - сказала Елена.
-Лена, Лена, если бы это было так просто, я бы тебе первый это предложил. У тебя же нет личных документов, а поэтому ты будешь сразу же отправлена к родителям.
От вагонов в их сторону шла мать Елены, они двинулись ей навстречу.
-Здравствуйте, Михаил Сергеевич. Вы почему такой бледный и исхудавший? – спросила Ирина Павловна.
-Мама, он больше месяца болел воспалением легких, лежал в больнице.
-Вам надо очень беречься. С Леной вы можете вновь увидеться, когда приедете к нам в Советский Союз, мы будем рады вас встретить, - сказала Ирина Павловна.- Прощайте и счастливо вам оставаться. Она решила оставить их вдвоем.
-Лена, скоро поезд тронется. Прощайтесь. Я пошла.
Лена прижалась к груди Михаила, горячие слезы хлынули из ее глаз.
-Миша, знай, что я люблю и буду любить только тебя и ждать столько, сколько будет
нужно.
-Я должен попрощаться с Артемьевыми, Лена, пойдем вместе, - сказал Михаил.
Они шли в обнимку в сторону взволнованной толпы отъезжающих, им было безразлично, что думают люди, это были их последние минуты перед расставанием и, может быть, навсегда, их не волновал окружающий их мир. Артемьевы шли им навстречу.
-Мы уже думали не увидим вас, Михаил Сергеевич, - радостно обняла его Галина Тихоновна, - ребята так вас ждали. Мы вас никогда не забудем. Прощайте, дорогой наш друг, счастья вам в жизни и успеха. Взволнованный Михаил пожелал этой семье, ставшей для него очень близкой, счастливого пути и полного благополучия, крепко обнял Степана, этот молодой человек был особенно ему дорог.
-Старайся учиться дальше, у тебя большие способности.
-Лена вам все расскажет, что произошло со мной, будьте ближе к ней, советуйте, помогайте ей, поддержите её, вы же знаете, как она мне дорога.
-В Советском Союзе найдите друг друга, держите связь между собой. Как только я помогу устроиться моей семье в Австралии, я приеду к вам.
Уже давали сигнал на посадку. Попрощаться с Михаилом один за одним подходили его бывшие ученики и родители. Попрощался с Михаилом и отец Лены, он молча подал ему руку и уже когда отходил от них сказал:
-Счастливо оставаться.
Что у него было на душе, трудно сказать, но он ничего не сказал, когда увидел их вдвоем, тесно прижавшихся друг к другу.
Уже который раз повторяют: «Всем отъезжающим расходиться по вагонам». Последний прощальный поцелуй, последние обещания и пожелания. В общей массе присутствующих была и радость, и страх перед неизвестностью, у старшего возраста еще не исчезли из памяти тяжелые времена репрессий, молодежь же, не знавшая всего этого, с некоторым восторгом и радужными планами ехала на целину.
-Мы обязательно встретимся, знай, что ты навсегда в моем сердце, милая моя Лена, - глубоко потрясенный Михаил срывающимся голосом успокаивал плачущую девушку. Она обхватила своими руками его шею, громко рыдая припала к его взволнованной груди. Он последний раз поцеловал свою любимую девушку, которая навсегда пленила его сердце.
-Милая Лена, я не говорю - прощай, мы еще встретимся, я верю в это.
Закрывали двери товарных вагонов, прозвучало чье – то последнее «прощайте», и все стихло. Медленно двинулся состав, переходя на главную линию. Поезд стал набирать скорость, один за другим стали скрываться за поворотом вагоны, наконец, исчез последний, только черные клубы дыма остались позади, но вот и они стали рассеиваться, исчезая в небесной синеве.
У дежурного Михаил узнал, что следующий поезд в Харбин будет через девять часов, он решил дожидаться на станции, видя его болезненное состояние, провожающие жители Николаевки предложили пойти с ними на квартиру. Поблагодарив, он отказался, ему захотелось побыть одному со своими тревожными мыслями. Опустившись на скамью у стены здания, Михаил тут же почувствовал слабость во всем теле и легкое головокружение, мысли сумбурно носились в его воспаленной голове, он не мог никак сосредоточиться и осознать полностью, что ему делать и как поступать дальше.
Жаркий день сменился вечерней прохладой, Михаил почувствовал дрожь по всему телу и решил пройти в станционное помещение, но оно оказалось закрытым, как ему объяснили, откроют только за полчаса до прихода поезда. Чтобы разогреться, Михаил решил пройтись по центральной улице, но вскоре у него начался кашель и он почувствовал боль в груди, сильно кружилась голова. Решил вернуться обратно на станцию.
Провожающие на станции не сразу обратили внимание на то, что среди них нет Марины с детьми, гадали, что с ней произошло, пока Виталий Мешков не сказал, что Марина из вагона, где разместилась ее мать с семьей, не выходила.
-Как же это так, сбежать с детьми от мужа, - возмущались сельчане.
-Совсем свихнулась баба, от нее можно было ожидать, что угодно, но не этого же, – с возмущением сказал Листьев. - Подумала бы, что дети - то совсем еще малы.
Эта весть быстро распространилась по деревне. Петр не сразу поверил в это, он даже не мог себе представить, что на все способная своими непредсказуемыми выходками Марина может решиться именно на такое жестокое коварство, лишить детей отца.
Долго еще будут судить, рядить об этом сельчане, жалея детей, Петра, о Зинаиде говорили только с возмущением и осуждением. Обращение Петра к секретарю Консульства результата никакого не дало. Был дан простой совет, ехать следом за женой и детьми.
93
Довольно быстро сформировался очередной список желающих ехать на целину, на этот раз главным образом записались родственные семьи и нужно сказать, что это была самая зажиточная часть населения деревни Николаевки. Этим людям было очень нелегко принимать такое решение. Сколько было затрачено здоровья, усилий, труда, чтобы создать благополучие для семьи и когда это было достигнуто, теперь все рушится, впереди полная неизвестность.
Прием движимого и недвижимого имущества было решено провести заранее, как и предыдущий раз, чтобы люди могли сделать свои закупки. В объявленный день согнали в деревню весь скот, лошадей с заимок, баранов, что паслись у монгол. Это было впечатляющее зрелище, море домашних животных виднелось во всех улицах и переулках, склон холма был покрыт табунами лошадей, в долине пасся огромный гурт баранов.
Прием проходил быстро и очень просто. У хозяина делали оценку (при этом весьма заниженную) одной лошади, а потом по этой же цене принимали всех остальных, также скот и баранов. Вывозить из страны разрешалось только определенную сумму денег, ограничение касалось и драгоценностей, их можно было взять с собой в установленном размере. Единственное, что только оставалось делать с остальными деньгами, это закупать товар и готовые вещи.
Народ стали скупать все подряд: костюмы, пальто, кожанки, суконные джемпера, платья, кофты, юбки, обувь и прочее, все закупалось дюжинами. Когда чиновникам стало известно об этом, последовало разъяснение, что на каждого человека полагается только по несколько новых пар одежды и обуви. Люди нашли выход из положения, стали носить новую одежду два-три дня и она уже после этого не считалась новой. Вот так, не нарушая закон, умело его обходили.
Фактически в деревне оставались одни «заграничники» да еще одна семья, которая все еще на что-то надеялась и никуда не записывалась, а также «одинокий» Дмитрий Васильевич Мальков, который решительно отказался ехать на целину со своей семьей.
94
За полчаса до прихода поезда пассажиров запустили в станционный зал, но что-то купить в киоске было невозможно, он был закрыт. Михаил чувствовал себя ужасно, его лихорадило, кашель увеличился, возросла боль в груди, болела голова, ему очень хотелось пить.
С некоторым облегчением он вздохнул, когда к станции подошел поезд «Москва- Пекин». Только в вагоне, где он с трудом разместился на узком сидении, проводник принес ему чай,порошок от головной боли и теплое одеяло. Путешествие в поезде было для Михаила страшным мучительным испытанием, в вагоне было невыносимо душно, ему не хватало воздуха, приоткрыв окно, он сразу же начинал надрывно кашлять, пришлось его тут же закрыть. К концу рейса Михаил был уже обессилен, в глазах темнело, кружилась голова, болело горло.
На вокзале Михаила встретила мать Валентина Петровна и сразу же отвела в больницу. Первоначальное исследование показало, что у больного повторное воспаление легких, обнаружено инфекционное заболевание почек и печени, видимо, произошло заражение в результате первой болезни.
Доктора объяснили Валентине Петровне, что состояние здоровья Михаила очень тяжелое, одна надежда, что молодой организм поможет бороться с этой болезнью.
-Поехать в такой дальний путь, будучи не совсем здоровым после такой тяжелой болезни, это была его большая ошибка, - сказал доктор Смирнов, - не дай Бог, чтобы она была роковой.
- Я не перестаю удивляться, как мог взрослый, умный человек, находясь в таком тяжелом состоянии, решиться на такое дальнее путешествие? – поддержал его коллега.
Все, что Валентина Петровна услышала от докторов, потрясло до глубины души, ей стало понятно, какая серьезная опасность грозит ее сыну. Она не стала объяснять докторам все подробности и причину этой его вынужденной поездки, во всем винила только себя, что не смогла отговорить сына. Но в то же время хорошо понимала, что решение увидеть девушку во что бы то ни стало, для Михаила было исключительно важным и необходимым, как честный человек он поступить иначе не мог.
Татьяна Петровна Бигаева решила навестить Пушковых, до нее дошли слухи, что Михаил болен. Она уже вторую неделю находилась в Харбине. Михаил был удивлен, что было видно по его лицу, когда в палату вошла Татьяна. Доктора предупредили, что с больным нельзя много разговаривать, она молча пожала ему руку. Татьяну напугало физическое состояние Михаила, его болезненное лицо отражало мучительное страдание, оно было бледным, провалившиеся глаза окаймляли черные круги.
-Как себя чувствуешь, Миша? – спросила она.
-Не совсем хорошо, - хриплым голосом ответил он.
-Ты что приехала на побывку? - спросил Михаил.
-Нет, я потом тебе все расскажу, - ответила Татьяна.- А ты сейчас успокойся и старайся отдохнуть, я посижу около тебя.
95
Петр Митрохин был в полной растерянности, он предпринял все возможное по линии закона, но результата нужного не получил, теперь он был представлен сам себе решать этот вопрос. Семья даже была довольна, что Марина исчезла из их жизни, они не понимали состояние сына, которого лишили детей, для него это
было мучительно больно. Он ждал вестей от Марины, чтобы она хоть как- то объяснила свой поступок, но писем от нее не было.
Мысленно он перебирал ряд возможных вариантов выйти из создавшегося положения, но каждый раз приходил к отрицательному выводу. В первую очередь Петр рассматривал основной вариант, это поехать в Советский Союз. Но тут же возникал вопрос, где гарантия, что Марина допустит его до детей, а он, оторвавшись от своей семьи, может оказаться в одиночестве и затеряться в огромной стране. Единственное, на чем он остановился и считал приемлемым на данный момент - это отправить со следующей группой отъезжающих посылку для детей, если возможно, то и денег, а пока ждать, может быть что-то и прояснится.
Скупленные у людей скот, лошади, бараны были распределены по китайским колхозам, но большая часть осталась у местных колхозников. Отъезжающие постоянно делали разные закупки, но на руках у людей все еще было много денег, гулянки устраивались ежедневно. В магазинах кроме китайской пахучей водки и низкого качества вина ничего не было. Но если есть деньги, то достать можно было, что угодно, некоторые китайцы, бывшие торговцы, имели запасы.
Этот постоянный «праздник» вызывал возмущение китайцев, они, полуголодные, не могли смотреть, как русские «жируют», чаще и чаще в адрес веселящейся братии неслись нелицеприятные тирады, а порой и угрозы. В итоге произошло столкновение, которое могло быть чревато последствиями. Отъезжающим были оставлены по одной, две лошади, в зависимости от состава семьи, для временного пользования.
Подгулявшая молодежь решила покататься, сформировали две тройки, с шумом и песнями носились по улицам. Вдруг в конце улицы заметили, как китайцы бьют одного паренька, мигом помчались туда. Быстро освободили парня, кое-кому досталось, и тут со всех сторон хлынули толпы китайцев, вооруженные кто чем: кто палками, кто лопатами, кто вилами. Ребята быстро оказались в окружении, вначале были выкрики, оскорбления, а потом началась потасовка, пошли в ход палки. Горячие головы призывали громить «фазанов»:
-Выхватывайте палки и бейте их,- на русском кричал один. Но другой, более хладнокровный и трезвый парень Илья, крикнул:
-Палки отбирайте, но только для защиты себя, иначе будут жертвы, и мы все угодим в тюрьму.
-Становимся в круг, держимся все вместе, отбиваемся только кулаками, - командовал
он.
На счастье, толпа была настолько плотной, что размахнуться палкой не было возможности. Ребята, ощетинившись, не подпускали к себе, приняв круговую оборону. Тем не менее, у многих на лице, на руках уже появилась кровь, обстановка накаливалась. Некоторые советовали, что надо пробиваться к тройкам и вырываться из кольца, но в этом случае неминуемо были бы жертвы. Трудно предсказать, что бы произошло дальше, если бы не появился недавно назначенный новый председатель колхоза Хурлай. Зычным голосом он крикнул по –китайски:
-Прекратить.
Толпа замерла. Всем русским приказал идти в контору и, прихватив с собой десятка два китайцев, повел их туда же. Председатель колхоза был наделен большой властью, он мог
давать наказание до пяти лет тюрьмы. Председатель, как ранее упоминалось, был управляющим большого хозяйства у русского богача Проскурякова, а поэтому довольно сносно говорил на русском языке. Допрашивая участников драки, старался выяснить, что произошло, но каждый объяснял произошедшее по-своему.
-Молчать, моя не хочу никого слушай, - крикнул он.
Тем не менее, русским ребятам был дан хороший нагоняй:
-Тебе не давай китайска люди работай, сечаса сама буди работать в колхоза, сколько потеряла время китайца, эта время тебе буди работай. Ваша скоро пошел Союза надо, веди себя хорошо, а то ваша знай, пойдеша лагадуй (тюрьма), - гремел своим мощным басом Хурлай. Все это сопровождалось отборным русским матом.
Всем было понятно, что он должен был так поступить, чтобы присмирить разгоряченных китайцев, которым велел идти работать. В добавок приказал, чтобы русские прекратили катания по улицам, а то пообещал, что заберет лошадей.
Хурлай был назначен председателем месяц тому назад, после того, когда было установлено, что колхоз разоряется. Ему дали возможность набрать нужных, понимающих людей в сельскохозяйственном деле. В колхозе стали происходить существенные изменения.
Как уже говорилось, что подавляющее большинство китайцев были южане, они с русскими никогда не жили, поэтому так враждебно проявили себя по отношению к ним, не беря во внимание то, что их колхоз был создан благодаря русскому капиталу.
Происходили и забавные сцены с комическим сюжетом при участии этого «грозного» председателя Хурлая. У Лукиных заболела семилетняя дочь Клава, прежде чем заняться её лечением, мать, недолго думая, сама устанавливает диагноз, у девчонки не что иное, как
«порча» и виновата в этом Спиридониха. Потребовала от нее снять эту «порчу», иначе она заявит на нее Хурлаю, а он то с ней расправится.
-Ты чё, девка, сдурела, какая «порча», девчонка простыла, - ответила «обвиняемая». Этот довод не убедил, и Лукина пошла и заявила председателю. Она долго ему старалась объяснить, что такое «порча», наконец нашла сравнение, которое Хурлаю будет наверняка понятным.
-Она одела на Клавочку «хомут», - слезно проговорила мать. Вот тут председатель все наконец и понял.
-Тебе чаво, говори, дура баба, у старуха нет лошака, какой у ей хомут. Ты ума нету, говори такое. Пошел вон. Вот так «мудро» рассудил спор «всесильный» Хурлай.
К сожалению, для всех, Хурлая вскоре сняли с работы. Как позднее выяснилось, на него поступили жалобы, что в столкновении между русскими и колхозниками, он не встал полностью на защиту своих рабочих, тут же припомнили его прежние связи с русскими, кроме этого его обвинили в том, что он вводил, по мнению руководства, ненужные новые инициативы в колхозную жизнь.
96
Татьяна стала каждый день навещать Михаила, к тому же ей было видно, что Валентина Петровна находится в удручающем состоянии. За время болезни сына она сильно изменилась, заметно постарела и сильно
похудела. Всеми силами старалась поддержать ее, пытаясь отвлечь от мрачных мыслей, рассказывала о работе Михаила в школе, как его там все уважали и любили, как его любили ученики и родители.
-А что это за девушка Лена, в которую так влюблен Миша? - спросила Валентина Петровна.
-Это обыкновенная девушка, причем очень хороша собой, она влюбилась в Мишу, как говорят с первого взгляда, только долгое время он об этом не догадывался, - ответила Татьяна.
-В школе семиклассницы ему все мило улыбались при встрече, да как иначе, глядя на этого молодого красивого учителя, улыбка сама появлялась на лице, - продолжала она, - Миша вел себя корректно, не обращая внимания на эти любезности. Если у остальных девушек было обожание учителя, то у Елены было другое отношение к нему.
-В какой-то момент он понял, что Лена ему не безразлична, и он ответил на чувства девушки. У них была сложная, но красивая любовь, он ее нежно оберегал от всех кривотолков.
-Миша все время спрашивает, - говорит Валентина Петровна, - есть ли письмо от Лены, видно, как он волнуется, чего ему делать нельзя. Я ему говорю, что еще рано. Елена, скорее всего, еще не доехала до места своего назначения.
-Ну а как же они сдружились, и как это все началось, расскажите поподробнее, -
попросила Валентина Петровна.
Татьяна рассказала, как эта юная девушка сама призналась Мише в любви. Он старался внушить Елене, что в ее возрасте следует больше думать об учебе и что это только ее увлечение, и не более. Видимо, ее чувства были оскорблены, она очень обиделась и какое –то время отношения у них были натянутыми, она даже старалась избегать его, по возможности не встречаться. Михаил считал, что на этом все закончилось, при этом он не мог не видеть, как сильно Елена изменилась: веселая, общительная, она вдруг замкнулась в себе.
-Тут он сам стал обращать на нее внимание, и я заметила, что она ему не безразлична, он даже перестал со мной ходить на танцы, - закончила свой рассказ Татьяна.
Между тем болезнь у Михаила начала быстро прогрессировать, постоянный кашель, хрипота в горле, высокая температура, все это не давало ему возможности уснуть, забыться, он стал быстро слабеть. Доктора успокаивали мать, убеждая, что сильный молодой организм поможет бороться с болезнью, а они со своей стороны сделают все возможное, чтобы он встал на ноги.
Татьяне же они объясняли, что у них нет нужных медикаментов и достать негде, а они бы очень помогли при такой болезни. Раньше лекарство доставали из Советского Союза, сейчас это стало сложным делом, так как отношения между странами не лучшие.
Валентина Петровна и Татьяна договорились по очереди дежурить у постели больного. Татьяна видела, как измученная страданием Валентина Петровна сама походила на тяжело больного человека, ей нужен был хотя бы незначительный отдых.
Примчался в Харбин Игорь Аксаков и сразу же направился к Татьяниной сестре, Нине.
-Татьяна находится у вас? – спросил он.
-Ее у нас нет, - ответила Нина.
-Несколько дней тому назад она уехала к родственникам в город Шанхай, - добавила
она.
-Когда же она возвращается? - спросил Игорь.
-Она об этом нам ничего не сказала.
-Тогда дайте мне ее адрес, - попросил Игорь.
-Адрес родственников я не помню, не записала, - ответила Нина.
-Я ее все равно найду, во что бы то ни стало, - решительно заявил он.
Когда Игорь ушел, Нина долго размышляла, правильно ли она поступила, но вспомнив, что ей рассказывала сестра про издевательства свекрови, она уже больше не сомневалась в своем решении. Татьяне она ничего не рассказала о том, что приезжал Игорь. Как-то Татьяна с грустью проговорила.
-Если бы Игорь любил меня, он приложил все усилия, чтобы найти меня, ему же известен твой адрес. Видимо, он ей все же был не безразличен. Нине ее слова легли тяжелым камнем на сердце, но она так и не призналась сестре.
К возвращающейся из госпиталя Татьяне она отнеслась с особым вниманием, заставляла ее прилечь отдохнуть и полностью освободила ее от домашних забот. Нина чувствовала себя виноватой перед сестрой.
Когда Татьяна сменила Валентину Петровну на следующий день, в разговоре с докторами она почувствовала какую-то недоговоренность в их ответах на ее вопросы. Она прямо решила спросить их:
-Скажите откровенно, в каком положении находится Михаил?
-У него началось острое инфекционное заболевание дыхательной системы и это очень серьезная болезнь, - ответил доктор Смирнов, - к тому же у Михаила сильно ослаблен организм.
Подойдя к кровати больного, она увидела воспаленное лицо Михаила. Он тяжело дышал, его помутневшие глаза устремились на нее, он пытался ей что-то сказать. Чтобы понять, она наклонилась к нему, сквозь свистящую хрипоту она с трудом разобрала:
-Помоги маме. Письмо…Лена…
-Я, Миша, все поняла, - сказала Татьяна.
-Я чем могу буду помогать Валентине Петровне и обо всем буду сообщать Лене, - пообещала она. Он как-то весь расслабился, закрыл глаза и, как показалось Татьяне, задремал, но это было недолго, его вновь начал мучить душу разрывающий кашель. Сестра подложила ему под голову подушки, и он, почти в сидячем положении, немного успокоился.
Пришла бабушка Михаила Анна Семеновна, по ее красным глазам было видно, что бедная старушка не переставала плакать, она только что была в церкви, где усердно просила у Господа Бога здоровья своему любимому внуку.
-Я договорилась со священником, чтобы он пришел к больному, да вот только боюсь, что Валентина поймет это по-своему, ее сын умирает. А она твердо верит, что этого не может быть, Миша поправится. И как это сделать, чтобы не убить в ней эту надежду?
-Пригласить священника тогда, когда я дежурю около Михаила, - посоветовала Татьяна.
Решили так и сделать.
97
Когда окончательно определилось, кто едет за границу, секретари Советского Консульства начинают обработку каждого в индивидуальном порядке. При беседе часто присутствует представитель китайских властей, это для того, чтобы добавить вес словам секретаря. Он с полной уверенностью говорил:
-Вас никто не отпустит во враждебные для нас капиталистические страны, оставаясь здесь, вам придется работать в китайских колхозах, и вы видите, с каким трудом эта система начинает здесь работать. На родине колхозная система окрепла и с каждым годом все больше и больше развивается. Не поедете сейчас на целину, пеняйте на себя. Вы будете здесь работать в колхозе, и вам путь на родину будет закрыт. Присутствующий при разговоре китайский чиновник охотно подтверждал сказанное.
Если первоначально на «беседах» с «заграничниками» присутствовали китайские чиновники, то последнее время секретари вызывали для беседы с глазу на глаз старшего в семье, обычно отца. Потом стали вызывать старших сыновей вместе с отцом, но обрабатывали их по отдельности, стараясь запутать в объяснениях. Обычно разговор был жестким, вплоть до угроз, что вас никто не выпустит из страны, создадут такие условия, что сами приплететесь к нам по шпалам.
Когда все это не дало результатов, начались аресты. Без предъявления обвинений люди попадали в тюрьму, где содержали их в ужасных условиях, морили голодом. Задержания проводились во многих поселках, арестовывали по одному, а в некоторых деревнях и по два человека. Уже через некоторое время им предлагали: запишитесь в Советский Союз, отпустим. Такому же воздействию подвергались и старшие дети, но более извращенно. Им было сказано, что родители их согласны ехать в Советский Союз, как только вы запишитесь, их сразу же отпустят. Таким образом, аресты, тюрьма были новым методом воздействия на оставшееся русское население.
В Николаевке арестовали Федотова, ему не было предъявлено каких-либо прямых обвинений. В ходе допроса указывали на то, что он помогал писать письма за границу (что на самом деле делала его дочь) и что к нему обращались люди за советом. Позднее выяснилось, все эти аресты были проведены по требованию и под давлением Советского Консульства. На семью Федотовых также постоянно оказывалось давление, старших ребят по очереди вызывали и указывали на то, как их больной отец страдает в тюрьме, запишитесь на целину и мы вам поможем, чтобы его выпустили. Когда Семена Васильевича Федотова арестовали, прощаясь, он шепнул своим сыновьям:
-Не поддавайтесь на провокации, а я все перенесу.
Арестованные пробыли в заключении от десяти месяцев до года, выпускали их из тюрьмы фактически без каких-либо предъявленных им обвинений. Люди из тюрем выходили изнеможденные, обессиленные, многие больными, их содержали в ужасных условиях. В камерах было столько народу, что спать приходилось сидя, в лучшем случае по очереди, когда
была возможность двум-трем лечь и уснуть на полу. Категорически запрещалось разговаривать между собой, если кто был замечен, его подзывали к смотровому окошку, заставляли повернуться спиной и от удара охранника прикладом он летел на пол. Если для человека это было не первое замечание, то его подзывали к окошку несколько раз. Большей частью кормили раз в день жидкой чумизной кашей, была жуткая грязь и множество насекомых. Последние три месяца не разрешали получать передачи. Освобождение их произошло только благодаря тому, что в этот период окончательно обострились отношение между СССР и Китаем.
Вместе с этим связь с заграницей улучшилась, письма стали приходить регулярно, к тому же некоторые семьи в городах стали получать помощь в виде продовольственных посылок от международного Красного Креста.
Больше двадцати семей имели на руках визы за границу, постоянное давление сближало до этого разных по своему жизненному укладу людей. Собирались вместе под разным предлогом, чтобы обсудить создавшуюся для них обстановку. Замечено было колебание среди записавшихся на целину, они видели, что расправы над «заграничниками» не произошло, из тюрьмы всех выпустили. Две семьи, имея разрешение ехать на целину, подают на визу в Австралию. По уже известным каналам это процедура прошла в ускоренном порядке и через месяц эти семьи уже имели визы. Удивительно то, что деньги, полученные за сданное в казну движимое и недвижимое имущество, у них не забрали.
Когда семья Леонтьевых уезжала с последней волной «целинников», у них не пропустили несколько ящиков с новой одеждой. Семье предложили передать все это родственникам, а если их нет, то друзьям. Вместо этого Леонтьевы решают оставить в Китае неженатого сына Георгия, чтобы он со временем как - то разрешил этот вопрос. Георгий начинает распродавать вещи, но встречает девушку Надю, «заграничницу», влюбляется, женится и подключается к семье своей возлюбленной. Этот случай был не единственным.
98
В семье Николая и Екатерины Толстовых событие, старший сын Семен привез невесту Нину Донцову из Трехречья, иными словами,
«своровал». Отцу и матери Семена пришлось ехать за тридевять земель договариваться с родителями Нины, чтобы получить «бумагу». Домой они вернулись довольные, все обошлось благополучно, но это благополучие продлилось недолго, когда невеста заявила, что она не отстанет от своих родителей, а они собираются за границу. Как уже упоминалось, что те, кто хлопотали визу за границу, старались максимально держать все в тайне, об этом не было сказано Толстовым, а они имели намерение ехать на целину. Состоялся серьезный разговор, невеста не соглашалась поехать в Советский Союз.
-Дорогая невестушка, если ты решила выйти замуж за нашего сына, то ты, как член семьи, должна следовать за мужем, - сказал Николай Георгиевич.
-Я еще ему не жена и могу уехать обратно к родителям, - ответила Нина.
-Ну, это твоя воля, - сказал Толстов.
-А вы меня спросили, как я смотрю на все это? – спросил Семен. - Дайте нам возможность переговорить обо всем вдвоем.
-Хорошо, поговорите.
Через два дня Семен доложил родителям, что Нина на целину не поедет.
- Тогда пусть едет домой к родителям и скатертью ей дорожка, нечего тебе Семен идти на поводу у нее, - был ответ рассерженного отца.
-С Ниной я не расстанусь, она мне очень нравится. Если вы поедете на целину, я и Нина останемся здесь.
В семье Толстовых было четверо детей. Года два тому назад дочь Надя вышла замуж за местного парня Михаила Данильченко. У младших братьев Семена имена были одинаковые, оба Николая. Почему так случилось, за исключением родных, никто этого не знал. Тот и другой Николай были рьяные сторонники ехать на целину, поэтому у них со старшим братом обострились отношения. В конце концов Нина и Семен ушли к его замужней сестре Надежде, она покровительствовала им и всячески старалась примирить их с родителями. Это ей удалось, первым долгом решили сыграть свадьбу, об этом сообщили родителям Нины. В это сложное время на свадьбу смогли приехать только отец и мать Донцовы.
Свадьба прошла скромно, уже не было возможности провести ее так, как это бывало в лучшие времена. Для родителей главное было повенчать молодых. Через некоторое время Донцовы переехали в Николаевку, ближе к городу, что облегчало их хлопоты за границу, а еще постараться уговорить Семена ехать с ними. Он долгое время не соглашался, немалую роль в этом играли его родители, им не хотелось, чтобы Семен ехал за границу.
99
С каждым днем больному становилось все хуже и хуже, Михаил постоянно находился в мучительной полузабывчивой дремоте, у него все еще сохранялась память, он понимал все, о чём его спрашивали и о чем ему говорили. Священник посетил больного как и наметили, всем показалось, что Михаилу как будто бы полегчало, он стал спокойнее дышать, но это продолжалось недолго, вновь усилились приступы кашля. К ночи ему стало хуже, повысилась температура. Михаил начал бредить, говорил что-то несвязное, только по отдельным фразам можно было заключить, что содержится в его мыслях.
Было решено подготовить Валентину Петровну к любому исходу, видя ее нервное, физическое и психологическое угнетенное состояние, что сильно волновало ее близких. Когда завели с ней разговор на эту тему, она сказала:
-Милые вы мои, разве я не понимаю, в каком состоянии находится Миша и что его, возможно, ожидает. Я благодарна вам, что вы пытаетесь облегчить мое страдание, но и я вижу, как вы мучаетесь тоже.
Это был ясный, солнечный летний день, у постели больного в безмолвном молчании сидела, склонив свою поседевшую голову, скорбная мать. Лучи солнца ярко освещали комнату, свет падал на лицо Михаила, которое отражало физическое страдание. От внутреннего жара его пересохшие губы потрескались, бледные щеки впали, большие воспаленные глаза округлились, помутневшим взором он всматривался в лицо любимого человека, в лицо его многострадальной матери. Своей слабой рукой он нежно гладил ее руку, а его губы шептали имя любимой девушки, из глаз по щекам одна за другой скатывались крупные слезинки.
Пришла Татьяна, хотя она должна была прийти к вечеру, присела к кровати, обняв за плечи Валентину Петровну. Подошел доктор, осмотрев больного, сказал:
-Идите, отдохните в комнате ожидания, ваше присутствие волнует Михаила, а ему нужен покой. В комнате на диване сидела бабушка с внучатами, Сережей и Антониной.
-А вы сейчас почему пришли, вы же хотели прийти к вечеру? - спросила Валентина Петровна.
-Пришло в голову - надо идти, вот мы и пришли, - ответила Анна Семеновна.
Через полчаса, когда все вошли в палату, лицо Михаила было спокойным. С трудом приоткрыв глаза, он туманным взором оглядел всех, тяжелый вздох вырвался из его груди, больной затих. Татьяна побежала за доктором, прибежавший врач установил, что Михаил уже мертв.
-У него просто остановилось сердце, мы не смогли бы ничего сделать, - сказал он.- Примите наше соболезнование.
Все знали,в каком тяжелом положении находился Михаил, были готовы ко всему, но когда доктор сказал, что он мертв, состояние ужаса объяло присутствующих. Как - то обмякнув, упала в обморок Валентина Петровна, с ней стали отваживаться сестры, громко заплакали брат и сестра Михаила, лицо Татьяны было испуганным и напряженным, она, подхватив под руки рыдающую бабушку, отвела ее на диван.
Татьяна, прислонившись к стене, стояла словно окаменелая, ей было мучительно больно смотреть на горе людей, за короткое время ставших для нее такими родными и близкими. Она страдала и душевно переживала вместе с ними, Миша для нее был хорошим преданным другом, хотя в глубине души у нее таилось гораздо большее чувство к нему. Совсем недавно он, полный сил и здоровья, был счастлив со своей любимой девушкой. Они, упоенные своими нежными чувствами, строили совместные планы на будущее, которое представлялась для них словно волшебная сказка. И вот эта волшебная сказка оборвалась в самом ее начале, и узнает ли когда - нибудь Елена про судьбу своего любимого?
============
После отъезда второй группы на целину прошло два месяца, из Китая стали уезжать последние покорители целины. Советское Консульство старалось ускорить этот отъезд, это был конец августа. Среди оставшихся «заграничников» некоторые семьи стали переезжать на железнодорожные станции с твердым убеждением, что их отъезд тоже не за горами.
Китайское правительство не было заинтересовано в том, чтобы русские ехали за границу. Государственные чиновники прямо говорили, что они здесь, как шпионы для империалистов. Вы будете давать сведения о том, что в нашей стране происходит, рассказывать о жизни китайского народа. Единственное, что власти могли предпринимать, чтобы русские люди изменили свое решение, это ограничивать права, ухудшать благосостояние людей разными методами. Тем не менее, в сельских поселениях при наличии хозяйства все же было легче существовать по сравнению с городом, но и этому приходил конец.
Так тянулось два года. Резко ухудшилось общее положение русского населения Китая, когда в 1959 году прошло, так называемое, преобразование. Издали указ, чтобы каждый русский хозяин пригнал свой скот на колхозный двор, но этого никто не стал делать. Тогда китайские колхозники сами начали выгонять из русских дворов животных, оставляя по одной корове и одной лошади, согласно указанию свыше.
Настали трудные времена. Уровняли в продовольственном распределении с китайцами, преимущество только заключалось в том, что для русских оставили подсобное хозяйство. Помогало русским их умение выживать, стали заниматься рыбной ловлей, охотой, садить огороды. Колхозы и совхозы нуждались в опыте русских хозяйственников, особенно при заготовке кормов для скота, они знали, что колхоз не сможет заготовить достаточно кормов, особенно после того, как уехали последние жители деревни на целину, а значительно прибавилось поголовье скота.
Руководство колхоза обратилось к русским с просьбой помочь накосить сена, им предоставлялось исключительно все, только требовалась людская сила. Несколько семей дали согласие. К середине сенокосного сезона стали выпускать за границу, пока что только пожилых, тем не менее, за исключением семьи Федотовых, все побросали свою работу. Молодая семья Федотовых, где старшему было 22 года, а младшему десять лет, работали до конца сезона. Рядом с ними косили китайцы, у них было две сенокосилки и работало двенадцать человек, у Федотовых пятеро молодых ребят.
Когда сдавали сено, то у Федотовых оказалось больше, чем у всей бригады. Если русские ребята начинали работать до восхода солнца и заканчивали, когда темнело, то колхозники вырабатывали только определенные восемь часов, да и к тому же не были приспособлены к такой работе. Заработок был хотя и не велик, но это была существенная поддержка для большой семьи Федотовых.
Быстро стали пустеть русские поселки, как уже было сказано, выпускали за границу в первую очередь пожилых, затем малосемейных, а вскоре сняли с учета и всех остальных. Основным толчком к этому послужили пограничные стычки на советско-китайской границе, власти КНР решили избавиться от всех русских. За преобразованное имущество выплатили по цене, близкой к символической, крупные хозяйственники вообще ничего не получили. По низким ценам было принято и подсобное хозяйство.
Прошли годы. О многих героях настоящего повествования стало известно, как сложилась у них дальнейшая жизнь. Семья Пушковых уехала за границу. Татьяна Петровна с семьей сестры Нины с последней волной уехала в Советский Союз, там вышла замуж, живет хорошо и счастливо. С отъездом последних русских из Китая решил соединиться с семьей и Дмитрий Васильевич Мальков. Семья Артемьевых встретились с Денисом Захаровичем. Марина Митрохина (Матвеева) вышла вновь замуж, но, видимо, продолжала вести прежний образ жизни, за что жестоко поплатилась, ее зверски убил новый муж. Петр Митрохин прожил восемь лет в Австралии, уехал в Советский Союз к сыновьям, когда узнал о смерти их матери. Младший из его сыновей вскоре после его приезда умер. Сам он женился на местной и очень сожалеет, что расстался со своей семьей. В драке погиб Григорий Аксаков. Из большой семьи Петуховых остались в живых только двое младших.
Павел Лаврентьевич Холмов угодил не в Читу, а на целину, в Казахстан, последнее время жил в городе Ташкенте. Увез Павел Лаврентьевич почти полный вагон вещей, среди прочего была дорогая мебель. На целине его семье дали небольшую квартиру, вещи пришлось устроить на улице, прикрыв брезентом. Что было дальше, люди рассказывают по- разному.
Сильно исхудалого и болезненного вида Котлова, как и обещали, привели на станцию перед самым отходом поезда. По сведениям родственников, он и в СССР занимался
«коммерцией», посещая общественные места, предлагал людям привезенные вещи.
Старшие Шиловы долго не зажились, первый ушел из жизни Николай Антонович, дети устроились хорошо, у всех семьи. К сожалению, нет сведений о судьбе Яковлевых, лишь из непроверенных источников известно, что их старший сын рано умер. По - разному сложилась судьба на целине в семье Мешковых. Виталий с женой Екатериной устроили свою жизнь за границей весьма комфортно.
Толстовы уехали на целину в Казахстан с последней волной. На сегодняшний день в семье Толстовых остались в живых сын Семен и дочь Надежда (Россия). Оба Николая ушли рано из жизни, старший из них в сорок лет, младшему было шестьдесят три.
Донцовы уехали в Австралию, вместе с ними и их зять, Семен Толстов с женой Ниной.
----------------------------
После выхода в свет моих книг у меня наладилась связь с русскими, бывшими жителями Маньчжурии, большей частью с их детьми и внуками, которые хотят знать о жизни их отцов и дедов в Китае. Мною собрано очень много разных сведений о русских, уехавших в Советский Союз и за границу. Если будут силы и здоровье, то есть намерение подробнее описать судьбу этих русских людей с их сложной, разнообразной и нелегкой историей жизни.
Следует сказать, что бывшие русские жители Маньчжурии, посещая свою «малую родину», наблюдали значительные изменения в жизни сельскохозяйственных районов. Там постоянно происходят изменения в лучшую сторону: строятся новые дома, дороги, мосты, проводится электричество, сельское хозяйство довольно хорошо развито, повсюду наблюдаются стада породистого скота, гурты белых овец, засеяно огромное пространство хлебными злаками. Благосостояние народа выросло существенно по сравнению с пятидесятыми и шестидесятыми годами прошлого столетия.
В июне 2017 года профессор Московского Университета Леонид Борисович Первухин в составе группы бывших «трехреченцев» посетил место своего рождения (поселок Чалотуй) и другие бывшие русские селения. В своем письме он кратко описал свое путешествие по Трехречью с приложением многочисленных фотографий.
«Уважаемый Павел Васильевич. Былого не вернуть, но Трехречье сегодня интенсивно осваивается. Все плодородные поля засеяны. В районе Верхкули много орошаемых полей. Поля больше засеяны зерновыми и рапсом. В районе Драгоценки поля не орошаемые. В степной зоне большие отары овец и табуны лошадей… Сегодня в деревнях практически нет старых домов, строятся новые, но типично китайские дома. С уважением, Первухин»
Дорогие читатели. Герои данного повествования почти все с вымышленными именами и фамилиями, но многие события прошлых лет, с коими они сопричастны, являются подлинными. Я ставил своей целью, насколько возможно, максимально приблизить те дальние события к реальной жизни.
Книга На перепутье дорог часть 4
© Copyright: Павел Шахматов, 2020
Свидетельство о публикации №220033000616
Свидетельство о публикации №220033000616
Рецензии