Нервы, нервы

#великая эпоха
Профессор Горфинкель был настолько стар, что уже почти ничего не боялся. Кроме жены и сквозняков. Я был у него «начальником окна». Официальная должность. Открывал-закрывал окно по команде.
Сущность регуляторной политики в аудитории сводилась к русской классике: «Сними-ка, Елдырин, с меня пальто. Ужас как жарко!  Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто. Что-то ветром подуло. Знобит». 
Существовали также «командиры бортового журнала», «начальники мела», «мастера чистоты доски» и другие маразматические должности.
Не то, чтобы он сошел с ума. Был странным, но практичным. Очевидный живчик, он жил на множественные переиздания своих учебников. Рассказывал о логических функциях, применяемых в электронике. Слушали вполуха.
Как-то раз перед звонком оборвал лекцию. Подумав немного, свел кустистые брови и пошел трагическими морщинами.
«Только одну вещь вам следует запомнить и понять, молодые люди,- сказал он, собираясь не то с мыслями, не то с силами. - Только одну».
Группа была мужской, министерство обороны нам доплачивало к стипендии и уже готовилось не сегодня-завтра призвать в ряды. Никого мы не слушали.
Но Горфинкель почему-то настаивал.
«Колебательный контур удается настроить и отрегулировать. А жизнь – не всегда», - произнес он самое умное, что мы от него слышали.
Он одновременно поднял вверх палец с желтым неровным старческим ногтем и тяжелый орлиный клюв. Покачал пальцем, покачал клювом.
Потом внезапно хрюкнул, подавляя стон. И выдал в потолок, будто читая там по написанному: «Месячные у жены и любовницы всегда случаются одновременно».
Пауза. Кто-то недоверчиво хмыкнул. Я подумал, что ослышался.
Надтреснутый голос его задрожал, он сжал кулачки и сорвался на визг: «Это ж какие нервы надо иметь! Какие нервы!!!»