Гордынька

 
Гордынька

 Он увидел ее издалека, точнее ее силуэт и уверенную, немного пружинящую походку. Она шла по аллее, размахивая сумочкой, и смотрела на него ничего не значащим взглядом.

Первой мыслью было - вскочить и убежать из этого места. Но когда он увидел ее глаза, чувства, спрятанные в потаенный уголок души, взбунтовались и помимо его воли вырвались на свободу.

Он вцепился руками в скамейку и, подняв воротник, спрятался за ворсистыми бортами пальто.
 
 Аллея была длинная и узкая, с разросшимися по обе стороны густыми кустами. Он понял, что ни убежать, ни разминуться с ней не получиться.

До скамейки оставалось несколько метров. И вот он уже отчетливо различает дорогие черты, и даже видит ромашки на голубом фоне  развивающейся косынки. Еще несколько шагов и она тут, рядом, родная, любимая... Он засунул руки в карманы пальто и, вжавшись в скамейку, попытался улыбнуться. Но губы не слушались его, а нижняя оторвавшись от верхней трусливо спряталась за белоснежными искусственными зубами.

В нескольких шагах от скамейки она остановилась. Он увидел, как дрогнули ее  ресницы, и лицо озарила счастливая улыбка, которая бывает только у влюбленных людей.

 Сердце его подпрыгнуло и забилось так громко, что он услышал его удары. К горлу подкатила горделивая и всепоглощающая волна. "Она его помнит его, она его не забыла".

 Он опустил ворот пальто и, закинув ногу на ногу, горделиво откинулся на спинку скамейки. «Теперь все будет так, как он пожелает". 

Она сделала шаг вперед и, расставив в стороны руки, крикнула: "Беги скорее ко мне!"

Он нерешительно поднялся со скамейки. 
 
За спиной послышался топот маленьких ножек, и детский голос взорвал радостным криком тревожную тишину.

- Бабуля! Ура! Я приехал!

 Она присела на корточки и чуть ли не на лету подхватила подбежавшего к ней  малыша.

- Ах, ты мой сладкий, – улыбнулась она, расцеловав ребенка в пышные щечки, – а я вас с дедушкой чуть не потеряла. – Она потрепала малыша по голове, и с укоризной посмотрела на подошедшего к ним мужчину. – Ждала, ждала вас у метро…  а ну, признавайся, куда вы пропали?

- За мороженым ходили, - мужчина вытащил из пакета эскимо, - ешь, пока не растаяло. - Он взял ее под руку и, поправив шарфик на шее, поцеловал в щеку.

Она зарделась, как маков цвет, и улыбнулась той самой улыбкой, которой  когда-то улыбалась ЕМУ.

Малыш заливисто засмеялся и запрыгал вокруг них на одной ножке.


 Гордыня, подруга всей ЕГО жизни, лишив его последнего шанса, вцепилась в сердце и словно чужая безжалостно рвала его на куски...

Он расстегнул верхнюю пуговицу пальто и, вытянув шарф, с трудом поднялся со скамейки.

 Высокий, прямой, с ровными, как клюшки, плечами, он стоял на дорожке подобно фонарному столбу, пытавшемуся затмить искусственным светом летний солнечный день, и не знал, что с этим делать…

Каблучки ее туфель становились все глуше и тише.

Растерянный и абсолютно раздавленный, лишившийся последней надежды, он сел на скамейку и отчаянно забарабанил пальцами по рассохшимся доскам.

 А на другом конце аллеи все еще были видны два слившихся в один силуэта, и слышался счастливый смех маленького мальчика, у которого в жизни все хорошо: есть папа с мамой,  бабушка с дедушкой, мороженое и скачущая по дереву белка…