Сергей Павлович Королёв. Встреча в степи

Первым Покорителям Космоса посвящается

Сергей Павлович Королёв. Встреча в степи.
Где-то в конце ноября 1960 года трое мальчишек из местного интерната вышли на «грейдер» - главную местную грунтовую дорогу, соединяющую города и посёлки огромной степи, чтобы доехать домой. Поверхность дороги строят и изредка подправляют этим агрегатом, отсюда и название. Дело было на окраине Майска, в ту пору небольшого райцентра на юге Павлодарской области, стоящего на левом берегу своенравного стремительного Иртыша. Вокруг простиралась бескрайняя, унылая и уже пожухлая, степь. Всё небо было в низких серых тучах.
Как обычно для тех мест, дул сильный порывистый ветер, причём для этой поры года довольно свежий. День клонился к вечеру. Холодало. Хотя, казалось, совсем недавно мы были дома, на демонстрации в честь Великого Октября, светило ласковое, ещё тёплое осеннее солнышко, из репродуктора, подвешенного на столбе у конторы совхоза, неслась бодрая, зовущая на подвиги музыка. Народ шумел, веселился: женщины и девушки в ярких платьях, праздничных нарядах, а мужская часть населения, преимущественно, в светлых рубашках и глаженных штанах. Теперь же стояла поздняя осень, а скоро и зиме быть.
Была суббота, нас отпустили на денёк съездить домой, к родителям - на помывку, побывку, и, главное, запастись к зиме тёплой одеждой и кое-какими домашними продуктами. Наши родители жили за 30 км от райцентра, ниже по течению Иртыша, в целинном совхозе «Ворошиловградский», который располагался на его крутом берегу. В совхозе была только семилетка и нам (спасибо первому секретарю райкома партии) пришлось дальше продолжить обучение в средней школе Майска, а жить на полном государственном обеспечении в интернате для детей работников отгонного скотоводства – из семей чабанов, круглый год пасущих скот в степи за десятки и сотни километров от обычного жилья.
Интернат находился недалеко от центра посёлка. Сам посёлок вырос у села Мойка на месторождении огнеупорной глины – шамота, которая очень требовалась стране, особенно в металлургии. Здесь и открыли рудник Мойский по добыче ценного стратегического минерала. Позже посёлку при руднике дали благозвучное советское имя – Майский.
А вверх по Иртышу, тоже в 30 километрах от Майска, находился закрытый для всех непричастных городок, называемый в народе в разное время «Надежда» или «Надеждинск», со специальным почтовым адресом «Семипалатинск-21» и ещё «Москва-400». Уже позже в современном Казахстане он получил имя Курчатов в честь отца ядерной и водородной (термоядерной) бомб. Там жили военные, учёные и работники «совершенно секретного» Семипалатинского полигона, с мощной, имеющей несколько рубежей защиты, но визуально невидимой системой охраны, растянувшейся на сотни и сотни километров и блокирующей всё южное направление левовобережья.
Вот поэтому Майск оказался «на краю географии» и уехать из него в сторону цивилизации вечером, да ещё накануне воскресенья было большой проблемой. Единственный и возможно не ежедневный автобус, если и был, то давно. На дороге пустынно. Одна надежда на попутку. И вот «картина маслом»: пылит военный ГАЗ-69, а на краю посёлка, на пустой дороге стоят три непонятного вида, одетых не по погоде и видимо продрогших, пацана и «голосуют».
Машина остановилась, за рулём молодой небольшого роста военный водитель в погонах, не помню рядовой или сержант, в слегка помятой форме, а рядом серьёзный грузный мужчина в годах, в штатском костюме, расстёгнутой сверху светлой рубашке:
- «Вы кто такие? Куда собрались?».
- «Мы из интерната, нам доехать. Недалеко, до Ворошиловградского».
- «Сбежали?»
- «Нет. Отпустили. За продуктами, помыться и взять тёплую одежду».
- «Ну поехали, влезайте! А почему в интернате?».
- «У нас восьмого класса в совхозе нет».
- «Так надо было в техникум поступать или в хороший ПТУ пойти, специальность приобретать».
- «Мы хотим среднюю школу окончить, а потом в институт».
- «В институт можно и заочно. Вечерами можно учиться. Так вы только время теряете, надо быстрее специальность приобретать, делом заниматься. А почему домой собрались? Как вам в интернате?»
И тут мои друзья наперебой начали жаловаться суровому дяденьке: плохо кормят - утром манка на воде, изредка с сахаром, в обед и на ужин тоже очень скудно – при этом есть подсобное хозяйство с баранами, коровами (мы ездили в сентябре скирдовать сено); к комнате живём в-семером, из трёх окон одно разбито, заткнуто подушкой – когда холодно, спим по двое и накрываемся матрасом; печку сами топим, но греет плохо; умываемся на улице в солдатских умывальниках, вода из колодца рядом, а сейчас по утрам разбиваем в них лёд, чтобы умыться, баня раз в две-три недели; бельё, соответственно, меняют редко; вши в одежде (однажды я пару штук с ужасом тихонько выловил на уроке).
Так под такой жуткий для советского времени рассказ мы и доехали до совхоза, от большой дороги до дома всего около километра. На прощание строгий мужчина пожелал нам хорошо учиться, ставить в жизни достойные цели и упорно добиваться их осуществления.
Этот наказ запомнился своей твёрдостью, напором – с нами впервые говорили, как со взрослыми.

Хочу сказать несколько слов об интернате. Основное здание интерната - несколько пристроенных друг к другу и Г-образно соединённых между собой одноэтажных старых саманных построек, большой хозяйственный сарай, отдельно стоящий приличный домик по-новее, где жили девочки, большой деревянный уличный туалет в углу двора. Персонал интерната небольшой: заведующий, завхоз, повариха с помощницей, несколько воспитателей – юноши и девушки.
Заведующий интернатом – бывший милиционер, говорили, что его выгнали из ГАИ, постоянно недовольный, злой, по имени Зекен (имел прозвище у ребят - казахов «Закон» – он маленьких казашат гнобил, зато большие ребята казахи однажды устроили ему «тёмную»). Нас - то он, видимо, опасался трогать из-за протеже первого секретаря.
По интернату мы делали практически всё: дежурили на кухне, мыли полы, топили печку в своей комнате, выполняли разные хозяйственные работы - помню, как под руководством завхоза делали забор из колючей проволоки вокруг территории. Однажды завхоз – толстый и могучий казах позвал нас разгрузить телегу с продуктами. Я сам, в 14 лет, вызвался тащить сахар – мешок на 100 кГ. На полусогнутых ногах, в позе буквы «Зю», метров 15-20 по узким кривым коридорам с высокими порогами. Конечно, дотащил !

Эпилог: через 2 или 3 недели, перед новым годом, в нашем заброшенном захудалом интернате произошло невероятное: почему-то приехала строгая комиссия из самой Алма-аты, заведующего уволили и отдали под суд, а на его место поставили замечательную бойкую женщину, казашку, бывшую комсомолку, довоенную активистку из «красных косынок». Она быстро навела полный порядок: чистота, раз в 10 дней смена белья и строем в баню, никаких вшей, нормальное питание. После зимних каникул интернат было не узнать, жизнь наладилась, как по мановению волшебной палочки !
Хотя сложности были, но уже другого порядка. Помню, однажды зимой, во время поездки домой после каникул, сильный буран замёл все дороги. Добраться до школы можно было разве что на лыжах. Дорога встала, автомашины сутками стояли в степи. Из совхоза в райцентр на тракторе ДТ-54 отправили кассиршу за зарплатой. И мой папа попросил её довести меня до Майска. Мы ехали прямо по степи, там было меньше снега, а по всей дороге стояли машины. Одну легковушку несколько мужиков буквально вынесли из заноса и поставили рядом на дорогу, я помогал, как мог. Часа через 1,5-2 мы были в Майске. Ура! Снова за парту, снова друзья и новые знания !
Пришла весна. Мы после уроков возвращались из школы в интернат и по дороге, из репродуктора в центре посёлка, услышали голос Левитана:
«СЕГОДНЯ, 12 АПРЕЛЯ 1961 ГОДА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ ВЫВЕДЕН НА ОРБИТУ ВОКРУГ ЗЕМЛИ ПЕРВЫЙ В МИРЕ КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ-СПУТНИК «ВОСТОК» С ЧЕЛОВЕКОМ НА БОРТУ.
ПИЛОТОМ-КОСМОНАВТОМ КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ-СПУТНИКА «ВОСТОК» ЯВЛЯЕТСЯ ГРАЖДАНИН СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК ЛЕТЧИК МАЙОР ГАГАРИН ЮРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ».
А ещё через пару недель, перед майскими праздниками, в класс зашёл сам директор школы и сказал, что надо помочь нашим сельчанам, так как начался сакман – массовый окот овец, рук не хватает, а учебную программу мы закончили, осталось повторение, поэтому нас просят помочь государству. Восьмой класс мы закончили досрочно! И мы снова поехали домой собираться на работу, на нашу первую работу. Но это уже другая история.

Спустя несколько лет, 14 января 1966 года, в центральной прессе некролог и большой портрет на первой странице в чёрной рамке. Я сразу узнал его серьёзное, строгое, усталое лицо, вспомнил ту стылую ноябрьскую степь и нашего спасителя, который не прошёл мимо нас, услышал о недетских проблемах сельских подростков и нашёл для них мудрые правильные слова.
Это был ОН, мой первый взрослый наставник. Его слова я запомнил навсегда. Светлая память этому прекрасному мудрому и доброму Человеку !