Враг моего врага - глава тридцать седьмая

Ясмина глядела на Зигфрида Майера. Лицо у нее было совсем чужое и далекое.
– Помоги мне привязать его к дереву, – наконец выдохнула сарацинка.
Робин ткнул торговца мечом:
– Вставай.
Майер тяжело поднялся с покрывала. Порезы у него на плече и шее по-прежнему немного кровоточили – они были неглубокими, но торговца сильно растрясло на лошади, и кровь не унималась.
– Вон к тому буку, – очень спокойно сказала Ясмина.
Пленник растерянно озирался. Майер прекрасно понимал, что ему не убежать – он был крупным, мясистым и ширококостным, легкий сухой Локсли догнал бы его в один миг. Да если бы и не догнал – как убежать на поляне от двух хороших лучников?
– Иди к дереву. Теперь повернись. Лицом ко мне, спиной к дереву. И только попробуй дернуться.
В тонких смуглых руках сарацинки был моток конопляной веревки. Даже сквозь сорочку Майеру казалось, что он чувствует кожей каждое волокно и каждую неровность. Ясмина быстро и умело стягивала петли.
– Спасибо, – кивнула она разбойнику. – Убери меч, он уже никуда не денется.
– Заткнуть ему рот?
Сарацинка прищурилась, чуть помедлила с ответом, потом сказала:
– Нет. Я хочу слышать, как он будет скулить.
Ее лицо, тонкое, некрасивое, стало жестче, косая морщинка между бровей – отчетливей. Ясмина направилась к своей гнедой кобыле, которую привязала зарослях орешника на краю поляны, и вскоре вернулась. В руках сарацинки был ее персидский лук, за плечом – колчан со стрелами.
– Нет! – завыл Майер. – Лучше убей меня сразу!
– А ты его сразу убил? – холодно спросила Ясмина.
Она резко зашагала подальше от дерева, черные косы бились по спине. Остановилась, обернулась, прикинула расстояние до бука, отошла еще на десяток шагов.
– Ясминка, – не выдержал Робин. – Ты ведь не такая.
– Что? – взвилась она. – Да что ты обо мне знаешь?
– Он же привязан.
– Ты знал, что я собираюсь делать.
Разбойник опустил голову.
– До последнего не мог поверить.
– Теперь веришь? – Ясмина недобро усмехнулась, отстранила его, сняла колчан с плеча.
– Стой, – Робин быстро обнял ее за плечи, бросился к чубарому и вернулся со своим луком в руках.
– Ты что это?
– Я ведь тебе сказал – сам с ним сделаю все, что ты захочешь.
– С привязанным?
Она отступила на полшага, посмотрела на Майера, потом повернулась к разбойнику.
– Я хочу, чтобы он выл и умолял его убить.
Робин молча кивнул. Вскинул голову, посмотрел на Майера, оценил расстояние, отошел еще чуть дальше. Ясмина отступила вместе с ним. Разбойник протянул ей колчан со своими стрелами, оставив себе одну. Он поднял лук, положил стрелу на тетиву. Зигфрид Майер стоял в сотне ярдов и был белее собственной сорочки. Робин понимал, что это именно от ужаса, – не настолько уж много Майер потерял крови, чтобы так бледнеть.
Он прицелился, быстрым и плавным движением дотянул тетиву и выпустил стрелу. Она впилась в старый бук ровно над головой Майера, над самой макушкой, и чуть задела волосы торговца. По лицу Робина Ясмина видела, что он не промахнулся, а попал именно туда, куда и хотел. Она вынула из колчана новую стрелу и протянула разбойнику. Через миг стрела вонзилась в ствол дерева над левым ухом Майера, еще через несколько мгновений новая стрела дрожала уже над правым ухом.
– Эй, хочешь, он пригвоздит тебя к этому буку за уши? – ухмыльнулась сарацинка.
Торговец сглотнул, пытаясь ответить, но не смог, – голос его не слушался. Робин молча протянул руку, Ясмина так же молча дала ему очередную стрелу. Майер, который сначала дергался, кричал и мотал головой, теперь застыл в оцепенении и боялся вдохнуть.
Вогнав в дерево еще две стрелы, по обеим сторонам шеи торговца, разбойник отошел еще дальше.
– Дай еще одну.
– Держи.
– Хватит! – завыл вдруг Зигфрид Майер. – Ну, убей меня уже, хватит измываться!
Разбойник сделал еще несколько шагов назад и выпустил новую стрелу. Она вонзилась точно между ног пленника.
Сарацинка подошла поближе к дереву, потом обернулась.
– Хватит. Он уже весь мокрый. И не от пота, – фыркнула она, протянула Робину его колчан и, наклонившись, подняла с травы свой лук.
– Что ты делаешь?
– Пристрелю его наконец.
Разбойник взглянул на ее лицо, по-прежнему чужое и незнакомое. Вспомнил вдруг дом Майера. Два белых мула в конюшне. Две маленькие девочки, Эмилия и Изабелла.
– Не надо.
– Что? – Ясмина повернулась к нему, словно не веря. Огромные черные глаза растерянно моргали.
– Не надо, Ясминка, – Робин сжал ее плечи, легко коснулся губами смоляной макушки. – Пойдем, отпустим его, и пусть катится ко всем чертям.
Он направился к дереву, девушка двинулась следом. Разбойник подошел к Майеру, остановился. Пленник дрожал как осиновый лист, по лицу его текли слезы. Робин молча перерезал веревки. Он ждал, что Майер упадет, но тот стоял, словно прилипнув к стволу бука.
– До города примерно три мили, – спокойно сказал разбойник. – Ну, может, чуть больше. Кровь остановилась, силы у тебя есть, как-нибудь да дойдешь.
Он выдернул стрелу, торчавшую у Майера между ног, и рывком оттащил торговца от дерева. Тот, отлепившись наконец от ствола, рухнул в траву на четвереньки, попытался подняться, но упал на бок и затих.
Робин обернулся к Ясмине.
– Поехали, – он нашарил в седельной сумке небольшую кожаную фляжку, быстро сделал несколько глотков. – Черт.
– Что с тобой?
– Никогда раньше не стрелял в привязанного человека, – Робин снова отхлебнул из фляжки.
– Это та штука, которую отец Тук выпаривал из яблок?
– Да.
Когда поляна осталась позади, разбойник, чуть наклонившись в седле, коснулся плеча девушки.
– Ясминка?
– Ну?
– Ты злишься?
– Нет, – серьезно ответила она. – Нет. Он умолял, чтобы его убили.
Ясмина вдруг быстро опустила голову и, не глядя Робину в глаза, добавила:
– Майер ведь тогда не сломал Мурада. А ты Майера сломал. Нет, я не злюсь, – она подняла взгляд, отбросила от лица выбившиеся пряди и улыбнулась. – Спасибо.

К середине следующего дня Робин и Ясмина добрались до Ноттингема. На развилке перед городом разбойник повернулся к спутнице:
– Скарлет наверняка выпивает в «Восьми лапах». Поедем, заберем его?
– Ты так уверен?
– А где он еще может быть? Либо у какой-нибудь сельской красотки, – но сейчас разгар дня, все деревенские красотки по уши в работе. Грабить в одиночку я ему запретил. Особых дел в лагере нет, тем более пока еще не решили, останемся здесь или переберемся дальше по реке. Значит, выпивает в таверне.
– И ты прямо точно знаешь, в какой?
– Может, конечно, он решил заглянуть в «Поход на Иерусалим». Но скорее всего, сидит у Дженни. Тем более Уилл давно на нее засматривается.
– Да? – Ясмина улыбнулась. – Так это ж хорошо! Он так тосковал по своей Элис.
– И сейчас тоскует.
Сарацинка вдруг нахмурилась и словно невзначай перебросила вперед косы, закрывая лицо растрепанными волосами. Тосковала ли она сама по Мураду? Она сделала все, чтобы отомстить. И отомстила. Но той пронзительной боли, что не отпускала ее с прошлого лета, в последние недели почти не было – и Ясмина чувствовала себя виноватой.
– Так что, заберем его? – спросил Робин.
– Забирай. Хоть посидите с ним нормально, выпьете. А я поеду в лагерь, Тук с Диком уже переживают.
Разбойник кивнул – Тук наверняка станет ворчать.
– Мы скоро.
– Ага. Только давай-ка поменяемся лошадьми, – сказала девушка и, не дожидаясь ответа, спрыгнула с седла.
Ясмина была права – не стоило заявляться в Ноттингем на ярком и заметном чубаром, когда на каждом перекрестке протрубили про награду в двести шиллингов. Робин спешился, потрепал чубарого по белой гриве и обернулся к девушке.
– Держи. Никогда бы не поверил, что он потерпит на себе кого-то, кроме меня, если б сам не видел.
– Бедолагу Эмиля он укусил и скинул, – ответила Ясмина, взлетая в седло. – Эх, ну и высокий же! Только ты мог выбрать такого коня, на котором лишний раз лучше и не показываться.
– Так я тогда был простым лесником и знать не знал, что мне придется вспомнить детство и вернуться к разбойничьей жизни. Я ж его почти жеребенком брал, четырехлеткой где-то. Ах ты красотка, ах ты умница, – сказал он, поглаживая гнедую по холке. – Давно было дело, – он запрыгнул на гнедую. Ясмина чуть подтянула стремена повыше и махнула ему рукой.
– Привет там Уиллу.
– Да мы скоро.
Робин проводил взглядом сарацинку, которая, развернув чубарого, направилась в сторону от города – туда, где тонкая тропинка таяла в поле, уходила на мелколесье и дальше вела в густую зеленую чащу Шервуда. Дождавшись, когда всадница скроется в лесу, он направил кобылу к воротам Ноттингема. Он решил, раз уж все равно едет в город, заглянуть к Хью и продать золотую цепочку и жемчужную нить, отнятые у Майера. При мысли о драгоценностях Робин вспомнил и об украшениях Ясмины. Разбойник хотел отдать ей кольцо и серьги еще с утра, но после ночи на постоялом дворе это было бы слишком похоже на плату, и Робин решил выбрать какой-нибудь другой час. Он подъехал к воротам, надел потрепанную серую шапку, чтобы слишком светлые белокурые волосы не бросились стражникам в глаза, и через несколько минут был уже в лавке Хью, а потом направился к таверне Дженни.
Серый конь Скарлета стоял у коновязи. Робин привязал рядом гнедую, лошади обнюхались и радостно зафыркали. Разбойник направился к двери, но, не дойдя несколько шагов, насторожился и прислушался – в «Восьми лапах» явно шла драка. Он бросился внутрь, на ходу вынимая меч и нож. Распахнул дверь, быстро окинул взглядом зал с низким потолком. Уилл стоял в углу на другом краю зала, отмахиваясь от двух противников. Еще один возился на полу, силясь подняться. Робин увидел, что сил у Скарлета совсем нет, и в следующий миг понял, почему: вся правая штанина от бедра и ниже была залита кровью.
– Где тебя черти носят, – еле выдохнул Уилл.
Робин ударом сапога утихомирил третьего из нападавших, который пытался встать, и в следующий миг уже был около Скарлета. Броситься на нападавших со спины не удалось – оба бойца были готовы к его появлению. Чужаки, не из гарнизона Ноттингема и не из наемников де Клермона. Оба – крепкие, сильные, прекрасно обученные. Робин кинулся на обоих и, осторожно отступая по полшага, старался увлечь бойцов за собой, подальше от Уилла. Он еле успевал отражать двойной поток ударов и понимал, что дальше будет только хуже – он под двойным натиском будет уставать все сильнее, а Скарлет с каждой минутой – терять все больше крови.
Один из нападавших вдруг отступил и потерял равновесие. В первый миг Робин не понял, что произошло, но потом услышал яростный утробный вой – на спине у бойца висели два рыжих кота. Разбойник успел ударить противника вскользь по плечу, тот отлетел на пол и подняться уже не смог – коты драли его когтями, рвали в клочья лицо, шею, руки. Справиться один на один с оставшимся нападавшим было уже намного проще – Робин выбил у него меч и, прижав противника в углу, грубо и сильно ударил кулаком в подбородок, снизу вверх. Нападавший сполз по стене.
– Свяжи их.
– Сначала займусь тобой.
– Я не помру за две минуты, – слабо отмахнулся Скарлет. – Да и вообще не собираюсь. Свяжи, а то кто-нибудь еще придет в себя.
Он сидел на полу, прислонившись к стене, и хватал воздух ртом.
Робин быстро закрыл дверь изнутри на засов, и, не найдя веревки, взял лежавший на лавке плащ.
– Это их?
– Да.
Разбойник быстро подтащил всех троих друг к другу и связал одним плащом, порезав его на широкие ленты. Рыжие коты крутились у него под ногами, но ласкаться не лезли, словно понимали, что сейчас не до них.
– Где Дженни и Марта?
– Я их запер на кухне, когда все началось. Успел затолкнуть и закрыть.
Робин шагнул к кухне, открыл дверь.
– Дженни, найди мне, чем его перевязать. Ты встать сможешь? Я помогу.
– Да.
– Тогда пойдем.
Он поднял Уилла, подставив плечо, и потащил в боковую комнату без окон, которая была рядом с кухней.

Продолжение - тридцать восьмая глава: http://www.proza.ru/2020/04/03/2284