Закрома Родины

В ту пору,когда Мамоля превратилась в Лёлика,а случилось это в первый год ее студенчества,эпизодическая работа на родных колхозных полях плавно перетекла в сезонные уборки урожая в районе.
К тому времени у гигантов сельсхозпроизводителей,как писалось в газетах, сложилась система вовлечения молодежи в процесс извлечения из земли картошки,моркошки,свеклы,уборка капусты,как изгалялись ушлые студенты,подводя базу под необходимость замены лекций трудовой повинностью.
  Бараки,извечная какая-то российская сущность,гордо именуемые полевыми станами,оборудованные сушилками и столовыми,становились приютом младшекурсников на осеннюю пору.
  В бараках устанавливались в два яруса нары,а сами бараки разделялись надвое, там -парни,здесь - девушки.Утро в девичьем бараке начиналось так: парни брали сапог,шмякали им в стену и кричали:Бабы! Вставайте! Война началася.Кто это придумал,история умалчивает,но воспринималось тогда,в мирное спокойное время,абсолютно нормально.Пацаны гоготали,девчонки подначивали...Студенты шли умываться,завтракать и работать.Для организации процесса уборки создавалась прежде всего группа грузчиков,элиты уборочной, ибо они пешком не ходили,выбиралась учетчица,серьезная непогрешимая девушка, способная на раз поставить на место шалунов,"нахимичивших" мешок,ну и все прочие безымянные работники,коих было как грачей на пашне.У девчонок популярностью пользовались парни,отслужившие армию,один из них всех студенток называл матрешками,и в любой трудной ситуации на него можно было положиться,а это,согласитесь лучше всяких слов характеризует.
     Грузчики разъезжали на машине и орали во всю глотку:Крестьяне!Чьи это поля?Студенты мелодично отвечали:Маркиза,маркиза,маркиза Карабаса.
  То,что собиралось на полях, затаривалось в мешки,и по полю разносилось:Ира!Мешок! Учетчица фиксировала,между институтом и совхозом велся взаимозачет,какие-то деньги институту перепадали,а студенты,прогуливающие лекции,кормились и влюблялись.Немало сложилось пар в этих полевых условиях,где романтика билась с многочасовым, трудоемким,как все в сельском хозяйстве,трудом, обеспечивающим загруженность "Закромов Родины".После работы,обеда и отдыха,студенты приступали к развлечениям,меня,к примеру,обучали играть в шахматы.
    Настоящие закрома,а не фигура речи,были в колхозе.
Колхозные кладовые,наверное,были похожи на амбары тринадцатого года,тогда все сравнивалось с довоенным 13-м.Но амбары ушли в прошлое,говорили - кладовая.Внушительные здания разделялись на большие отсеки,куда ссыпалось зерно.Конечно,приходя в кладовую,мы в эти закрома залезали с исследовательскими целями.Вру. Просто интересно было пошебаршиться в горах пшеницы и ячменя.Были там и сухой горох,и вико-овсяная смесь.У сухого зерна особый запах,сушили его на току,перекидывая лопатами.
  Прежде,чем зерно выгружали в закрома,проходило взвешивание:весовая напоминала дом с двумя стенами.Машина въезжала на платформу,кладовщик за стеклом в особой кабинке фиксировал вес,машина выезжала.Когда машин не было,мы вставали на эту платформу и качались туда-сюда,с небольшой амплитудой,что там было,под деревянным настилом,мы не знали,да и сейчас я не ведаю всей той механики.
   В самой же кладовой были другие весы,напольные и настольные,эти,напоминающие гусиные клювы,снабжались разными по весу,но одинаковыми по форме гирями-цилиндриками,а у напольных весов гири напоминали шайбы с разрезами,и их клали одна на другую на металлический стержень.
   Мамолю жалели,на колхозные полевые работы не посылали,а брат,как и большинство сельских пацанов, летом будился не мамой,а бригадиром,обходящим дворы.
   Для того,чтобы придать романтики несладкому труду,школа и колхоз решили организовать трудовой лагерь в лесу. Одна из рощиц (другая звалась "Реденькая роща",и все знали,что означает "Снесут в Реденькую рощу"),небольшая и близкорасположенная,была оснащена палатками,умывальниками,парой столов и лавками - обедали в колхозной столовой,в лесу чай кипятили,стала на пару лет любимым местом.
   Конечно,в этот лагерь мы рвались,и когда лагерь перевели в школу,где в классах поставили раскладушки,от былой обстановки остались рожки да ножки.
  Чего стоила только одна зарядка в лагере,стоявшем на холме!Никому и в голову не приходило увильнуть от нее,хотя бег трусцой вверх напрягал не хило.А уж нарушителям доставалось по полной - вверх гусиным шагом,чтоб неповадно было.
   Работали,конечно,на прополке.Колхоз-миллионер,производил много.Лук,славившийся на всю страну,сорта Мячковский,требовал ухода,морковь,свекла.Грядки - конца не видать,нормы - пугающие,ни в жизнь не одолеть,но вместе работали,значит,с шуточками-прибауточками,в трудную минуту помогали тем,кто не тянул.Самым хлестким ругательством было:"Ну,ты сачок!",и произведенный от него глагол "сачковать",клеймивший лодыря позором.
 Труд был только до обеда.Вроде.Лагерь-то назывался "труда и отдыха".Короче,не помню,чтобы мы прямо падали от усталости,но вот то,что это было здорово,точно,не зря же класс,которому лагерь предстоял только на следующий год,слюной исходил,слушая рассказы бывалых.
   Вечером в лагере - песни и танцы,а потом - отбой,как все считали "в детское время",но иначе утром не добудиться.Неизменно бывали нарушители,которым и выпадало шагать гуськом вверх до палаток.
 Все самые-самые школьные воспоминания связаны с именем Молчанова Петра Ефимовича.Был он учителем немецкого языка.Брат,у которого он стал классным руководителем,говорил,что Петр Ефимович был военным и служил в Германии.Редкий человек,внесший такую мощную живую струю в школьную жизнь!Это при нем возник лесной лагерь,это он вывез на летние работы в Молдавию шебутную подростковую группу,добавив к своему классу тех,кого отпустили в дальние дали родители.Один возил!Может,потому,что прошли уже с ним школу в летнем лагере,не испугался,доверял ребятне,а она не подводила.
  А если вернуться к полям,что были вокруг сел,у меня вопрос - так мы богатые,получается,были?