Сатурн, пожирающий своего сына финал

Великой битвы час настал. В том чистом поле встретились два бога, юноша и старец. Сражение длилось целых десять лет.

Вулкан извергнув лаву из Тартара глубин, пеплом смрада землю окружил, камней канонада метеорами небо устрашала, и поодаль с морем встречалась у низин. Наступала полыхающая масса, давила с лихом, с жаром. Но стойко море смертельный вызов принимало, у невидимой границы огонь спокойно остужая. Вскипевшая вода, бурлила за разом раз, но противоборство двух стихий равновесие ни коим образом не нарушало. Казалось вот момент победный, весов качнется чаша, бриз волнами к суше море гнал, но в тоже время с новой силой пламя раздувал. И там на месте соприкосновения двух миров, стеной нагромождалась лава. Вода точила камень, его огонь подогревал, снабжая новой партией бойцов.

Тяни, толкай природы сил бесконечный танец, в том танце кружилась вечность, за руки с судьбой совершая ежедневный ритуал. Жизнь не зарождалась вновь, но умирала, но не гасла под гнётом мирозданья, но и не полыхала. Там, где искра убавлялась, она возникала в обличье новом там, где стоило добавить. Желто-красная листва, не исчезала во времени пустотах, она перегноем в листве зелено-сочной воплощался. Вода, тучей грозовой обратно к истокам возвращалась и подпитывала стареющей древо, а вокруг него из желудей, упавших с веток дуба, корнями прорастали новые деревья.

И вдруг вспыхнет пламя, уничтожив лес, прогонит всех зверей из мест насиженных своих. Наконец-то победы торжества, но жизнь не умирала, не сгорела в пламени бурьяна, она пеплом феникса, из глубин земных, окрасит вновь поля.
В том чистом поле встретились два бога, юноша и старец. Время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру. Не мстил Юпитер за бессметные количества безвинных жертв, но дал место гневу. Он бы накормил его, будь он голоден; если жаждет, напоил бы; ибо, делая сие, не собрал на голову горящие уголья. Не хотел Юпитер побеждать злом, но побеждая добром, ведь не без цели опоясался мечом.

Изо дня в день, тёмной ночью, схлестнувшись бились на смерть отец и сын. От одного лишь взмаха ландшафт менялся как по волшебству, высокогорные цепи сменяли равнинное плато. Где прежде было озеро, теперь под силой дыхания огнедышащего, песком пустыни, барханов волн под облаками плыли, обгоняя солнце.

Битвой утомленные боги, уперлись ногами в землю, друг друга толкая, пытаясь равновесия лишить. Континент единый, на части раскололся.
Юпитер последний шанс использовать решил, он помнил, как Небо преклонилось в час его рожденья - он молнии, обещанные попросил. Небо на призыв откликнувшись, вложило оружие смертельное в руки молодого Бога. Ржавые доспехи старика не выдержали, молний стрел удара сверху, они стеклу подобно на мелкие куски разбились сразу. И солнца диск на закате вдруг взошёл, и огонь низвергли небеса. Обессиленный и раненный Сатурн начал было отступать, пытаясь скрыться от неминуемой кары воздаяния ступеней, мир окутанный оковами неверия и зла, страшной тьмой подавленный веками, дыханье затаил. Но тверда рука Юпитера, крепко сжав молнию он вскрыл живот, навзничь опрокинув ненавистного убийцу. Освободил проглоченных братьев и сестёр, живших тем самым днём, когда жизни путь не закончился для всех, а днём, когда будет свергнут кровопийца, они воздвигли храм повелителю Олимпа, туда вошли его войска.

Внезапно раздался голос трубный, частицы света в храм вошли, ушедшие в иные вечные пространства, нашли горизонт покоя, ютясь в саду у райской птицы.

Эпилог.

Пантеон богов занял своё место – Меркурий, Венера, Марс, Нептун. Меж ними сын, отец и дед выстроились вслед – Юпитер, Сатурн и Уран. Здесь и Рея, связанная путами судьбы, осталась спутником ненавистного мужа своего, навечно скованная холода кольцом. Те кольца, нагромождались с каждым прожитым годом, и каждым поступком, что во грехе совершал Сатурн.
Молва, однако твердила, что заключён он был в Тартаре, вместе с титанами, вставшими на сторону его.  Другие говорят, что он нашел пристанище на одном из островов. После тысячелетий боли, познав горечь поражения, лишенный могущества былого, обрёл равновесие и толику покоя, ту что все мы ищим, но находят лишь очень немногие.

Послесловие:

Дух вышедший из тела ходит по местам безводным, ища покоя в странствиях, но не находит, и говорит себе: пора вернутся в дом откуда вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом.