Старые тетрадки и записные книжки - полевые дневники, хранящие в себе зарисовки и описания погребений, церквей и надгробий и, конечно, сказы. Полевые дневники не принадлежат никому кроме исследователя, и только на нем лежит ответственность, что станет с информацией, хранящейся в них: войдёт она в историю или будет предана забвению. Может поэтому так часто сжигают исследователи свои дневники, унося навечно то, что в них было записано подобно Гоголю, сжигающему то, что на его взгляд не должно увидеть мир. С другой стороны, Отто Николаевич Бадер говорил, что неопубликованный труд - это незавершённая работа. А если разобраться, то и не сделанная. Это касается и археологии, и этнографии, да и любой науки. Но опять же, словом можно исцелить, а можно и ранить. И хотя я не переоцениваю эти были или сказы, кто знает, для чего может воспользоваться ими иной человек. Вспомните Рыбакова, который выдумал Славянских Языческих Богов, собрав из разных источников... Прошли годы, и из его «науки» создали неоязычество - красивый фантик, в который заворачивают всё, вплоть до фашизма. Но и молчать нельзя! Не напишешь то, что было сказано, утаишь - и забудут навсегда старинушку, а это все одно, что матушку не проведать свою, всё одно, что забыть что-то важное из нашего прошлого.
То о чем не говорили…
На протяжении многих лет работы этнографической экспедиции А.Н. Гаврилова мы записали множество песней, частушек, и авсенек. Чуть реже записывались духовные стихи, заговоры, рассказы о проводах русалки и всей троичной обрядности. Реже говорили информаторы о жаровых змеях, и космогонизме наших предков. Всё это вылилось в написание Андреем Николаевичем монографии «Народный календарь Шиловского района».
Однако был до конца не обработанный пласт сказов и былей о превращении ведьм в кошку и собаку, а в селах Инякино, Тырново и Нармушадь - и в коня; рассказов про домовых, банную хозяйку, есенопятков и многих других… Параллельно записывались рассказы о встрече людей со Святыми и даже самой Владычицей Нашей Небесной Богородицей. Но все равно о каких-то глубоко сакральных или космогонических темах информаторы, особенно из числа Знающих, говорили редко. Но вот пришли 90-е годы и ситуация резко изменилась, был снят негласный запрет о духовных стихах, местных представлениях о сотворении мира, и сумрачные намёки о битве Богов вылились в полноценные предания. В это время было собрано много рассказов об обрядовом печенье, да много всего…
Разговаривали мы об этом и с Васиной Татьяной Михайловной, или Тётей Таней, как мы её называли, хотя по возрасту она была скорее нам бабушкой или прабабушкой. Но она была своей, да и мы для неё были, надеюсь, не чужими. Так вот на мой вопрос, она всплеснула руками и сказала: - « А вы что, не чуете - мир меняется ». - « Понятно, раз страна развалилась », - попытался поддакнуть я. На что она досадливо махнула рукой и сказала: - « Что страна! Я в одной родилась, в другой молилась, а в третьей помру. Страны, как трава, одни другие сменяют, а земля одна и мир один.
Ты не думай, при Советах веры было больше, чем ране. Да и ноне, сколько людей на смерть шли за веру, а пострадали сколько! Святых с Богородицей видели почаще, чем начальство райкомовское, потому как без них никак было не пройти через все, войну выиграть. Да и ведьмы шалили. Вспомни сколько в кошек да свиней обращались , русалок да домовых каждый хоть раз да видел, и мир был как встарь, и матушка мне о таком рассказывала, а ей её матушка. В Срезнево знаешь сколько чудес было - в книжке не испишешь!» - И она начинала перечислять видения да святые исцеления, знамения и прочее… Увы, мне было интересно слушать и писать о ином. - « А что,- говорю,- сейчас-то не так что-ли? Вон сколько религий, даже кришнаиты ходят». - «Религий-то много, и с каждым годом все больше религиозности-то, а вот веры меньше и меньше. А религия-то сам знаешь - опиум для народа!» - горько усмехнувшись сказала моя собеседница. - « Вот к Богу дорог много, да и от него не одна. Помнишь, на Алексеевском бабка К… жила - не сильная колдушка, да и не злая, в свинью даже не могла обратиться, только личину одну и надевала, так и то ходила молодёжь с Новосёлок пугать, когда они на танцы ходили. А для чего? - Чтобы страх был. Человек хоть так, глядишь, да Господа помянет… Я её когда отпевала, её душа легко так пошла, потому что зла она никому не делала, просто старый мир блюла, ну уродилась она такой, не всем же покойников отпевать… так она как могла робила. Вот Матушки сейчас тайное и раскрывают, чтобы вы слухали да книжку написали.» - «Какую,- говорю,- книжку? Это только в Рязани можно или в Москве.» - « Не боись,- говорит Матушка Татьяна, - напишете вы и книжки, даже кино снимете!» - и засмеялась. Я, признаться, посмеялся с ней тоже не понимая насколько прозорливо она говорит… - «Старый мир, вишь ведь, тоже без боя не сдастся; не для того его Господь слепил.» - « Без какого,- говорю,- боя?» - Матушка Татьяна грустно вздохнула: - « А бой он всегда один - между Божеским и Не Божеским. Все войны и революции, это так просто, его отдельные сражения.» - «Что же, - говорю, - это за мир новый? - « Да, - говорит, - простой мир, сытый. Храмов будет много, а вот веры мало, а потом и вовсе будет мир без Бога.» - «Как это?» - говорю. - «Да просто все: с начало было нечто, потом Бог народился, мир создал, где было все по порядку разложено. Славно в нем жилось и зверям, и людям, и ангелам с архангелами, а потом, когда треснул мир, полезло в него нечто, что до творения было, поразило аки язвы чумовые и людей, и ангелов некоторых. И силу оно имело немалую, так как ломать-то - не строить… И был бой, и победило войско Божие, но затаились силы вражьи в сердцах и душах людских. И было это в разных местах: и у нас на земле, и в тайных странах Синеземья, Беловодья, Пичкеморья, да много их! Видал, как колдушки деревья к земле гнут? - Вот порой и ворота. Или есть земляные ворота промеж двух бугров – пройдешь и уже в другом мире, или под водой, круги опять же што из травы, из грибов иной раз……. И раньше там завсегда бой был, говорят, и наши туда ходили - что Богатыри, что ангелы. А оттуда к нам… Потому как зло, оно копится в человеке и начинает он рушить все; понятно, что и сам разрушается, но рушит тоже. Вот и появляются Наполеоны, да Гитлеры, да и революции всё от того же - от ненависти. Спроси человека, так меж делом он и не поймет,чего хотел. Потому время от времени сгущаются силы темные и бьются со светом. Да битва эта начинается в каждом человеке с самим с собой - с ленью, пороками. Проиграет её - рабом станет извечного мира Божеского. Выиграет - тоже, с одной стороны, счастья может и мало, а там - как посмотреть и что кому надобно… Ты вот про роганов спрашивал (Чудино и городок) - место там святое: гибли люди, а силам тьмы ходу не было. Злому, жадному, или до власти алчному человеку тамо беда, даже с ума сойдёт, потому что когда ещё первая битва была, это место отстояли и потом не раз и не два там сходились наши с ворогом. У нас ведь как думают: вот где-то там будет конец света и бой, а я думаю - там ему самое место, да и город там ушёл в мир иной. Так или нет, не знаю, это вы археологи… только мне мать сказывала, что все междуречье Пары да Тырницы, как наш Иерусалим; там чего только не бывает, а что будет - о том лишь Бог ведает. Много там Знающих, да хитрые они - знать знают, да молчат. Да Андрюша бабку Соньку знал , а она - ух! Хоть и не с той стороны, что я, но сильная была. Моя-то работа Божеская - людей крестить да отпевать. Может есть у земли такие места, как пульс у человека, а может именно оттуда Господь мир творил. Сложно понять, да и давно это было… теперь уж никто и не помнит.» - Тётя Таня смеётся, и лицо её делается как печеное яблочко с загорелыми щеками, и узкими щёлочками глаз….
Интернет прошлого.
Каждый старинный дом имеет свой, ни с чем не повторимый вид снаружи и внутри, свои звуки и свой запах. Или проще сказать, что каждое любимое чьё-то жилище имеет свою душу, кто знает. Не трещит и не щелкает печка, но зато как-то по-особенному гудит холодильник и тикают на стене старинные часы. Сегодня мы в гостях у Матушки со старинным и благозвучным именем Василиса Андреевна. Хозяйку мы знали уже давно и сегодня пришли, чтобы продолжить начатый ранее разговор. И мы и она знаем, о чем пойдет речь, хотя Матушка уже давно решила для себя рассказать нам что-то тайное. Правила требуют сначала поговорить о здоровье, потом об урожае, обязательно похвалить погоду. Так как Василиса Андреевна, даже в самую слякоть дождя со снегом, всегда благодарила Бога за то, что солнышко взошло, вот мол как хорошо - не жарко сегодня, а в самый жаркий день всегда крестилась и говорила славу Богу, что не холодно, даже когда мы отвлекали её от работы под палящим солнцем, и она «вынуждено» шла с нами и садилась на лавочку под деревом, что росло около её дома. Она всегда говорила: - « Слава Богу, что Вы пришли, отдохну маленько». - И это была не избитая концепция про полноту или пустоту стакана наполовину… Просто глядя на эту старую женщину, я четко понимал, что она, в отличие от нас, суетных и грешных людишек, выбрала верную часть мира. Всё у неё было «по воле Божьей», даже когда однажды при мне зашла к ней соседка и сказала, что её подруга умерла, матушка сказала: - «Слава Богу, отмучилась!» - и начала вспоминать, сколь испытаний её подруга претерпела при жизни, а после степенно простившись с нами ушла помогать её хоронить. Мне рассказывала её племянница, что когда матушка Василиса умирала, то её последними словами стали- «Слава Богу…»
Но да простит читатель мне непоследовательность и забегание вперед, пока же мы сидим в доме Василисы Андреевны, и пьём чай. Это тоже была одна из её особенностей, что когда бы мы к ней не приходили, она обязательно поила всех чаем; чая было всегда вдоволь, так как разливался он из огромного, времен коллективизации,чайника, где и заваривался. Поила нас Матушка и травяными чаями, и простым обычным черным чаем , из тех самых кубиков «со слоном», которые в чуланчике у неё хранились в двух больших коробках. На вопрос - «Откуда такие запасы?» - Матушка небрежно сказала, что мол товароведа одного вылечила, а поскольку брать плату за лечение нельзя, он так и отблагодарил её. Впрочем все это присказка , сказка впереди будет. Но именно таким витиеватым путём мы всегда подходили к основным вопросам. И сегодня это вопросы гадания. Разговаривая в прошлую нашу встречу о гаданиях девичьих на новый год, Матушка Василиса обмолвилась о том, что это все забавы девичьи. Знающие мол гадали, да не так. На вопрос- « А в чем разница?»- она отрезала, что это мы мол в следующий раз поговорим… И вот после всех чайных церемоний Матушка начала свой рассказ: - « Гадания есть большие и малые, хоть понятно, всё как посмотреть! Вон, для девки что больше важнее? - замуж выйти. Потому так и старается. А нас-то не о том спрашивали - будет ли война, какой урожай там, ну и про простые дела , да только так - между делом…. Большие гадания - это и не гаданья вроде, а знамения. Вот, скажем, в Илебниках вроде было - видят облака на небе как крестом встали а около него Скорбящая… Так после того день в день церковь сгорела. Эвон вот на святках тоже - ходить к колодцу, слухать про мужа. А это большое гадание. Колодец, вишь, он навроде дырки в нижний мир. Первые колодцы у нас говорят Егорий Победоносец копьём наробил. Может змея гонял, а может так просто… Но это наверно сказка, потому как колодцы они завсегда Матушке Прасковее принадлежали. Как ключи и всяки воды подземные, но тута ведь какая штука - воды подземные да и мир подземный, а она вроде как следит за тем кто туда сюда ходит. Вот пойдёшь к колодцу особливо после луны восхождения, и встретить можно кого хочешь умерших, кого хочешь из старых, или саму Матушку Прасковею… Нет Пятницей её неверно зовут - Прасковея это и есть Пятница по-старинному, ну и Пятница - её день. Вот оттого, что село-то раньше опахивали, все кто внутри жили - своими были, а те кто за чертой, их-то чертями звали, мол за чертой. Раньше знаешь сколько внимания чертам и межеванию уделялось? Так вот село-то очерчено от мора там, пожара, прочих. А колодец всё одно дырка… Но она странная дырка - она и вниз и вверх. Почему не знаю, меня так учили - раньше, говорят, в каждом селе был холм и на нем дерево было, по которому можно было на небеса взобраться с мертвыми своими поговорить, с Богом. Боги и Святые, вишь, по тем деревьям спускались и тоже ходили средь людей. Говорят, что они, деревья те, серебряные были - может люди их сами от жадности покрали.. Не знаю. А может Богу надоели людишки, что лезли да спрашивали что-то, да не для других, а для себя… Не знаю, но с тех пор колодец и стал этим деревом, только он теперь вниз растёт. Хотя вот когда на ключах, мы всегда к Прасковее обращаемся, а вот на колодцах говорим- «Хозяйка колодца». Может разные они - ведь в каждом колодце вода разная, есть неисчерпаемые колодцы, а есть худые… Впрочем, у колодца не только будущность вызнавали - это вообще место колдовское, оттого оно так и называется, а колдунья - это та, что дует на колодец…. Ну дует ,шепчет, наговаривает…. Вот подует Знающая в колодец, и может дождь надуть, али наоборот запрёт все воды. Оттого, я думаю, что колодец он не только вниз но и вверх, видел как журавель сделан, ведро с ним вверх взлетает; так и человека душа может вверх по нему на небеса взлететь. У меня подружка Нинка была, так вот её муж дознался, что его жена через колодец летает, так и уговорил мужиков его запустить, дернули они разом - так он все кости переломал, дурачина этакий. Во-первых, у нас завсегда энтим делом только бабы занимались, да и то уже кто постарше, во-вторых… тело-то не летит, а душа; а этот, вишь, Ильёй пророком себя возомнил. Много чего с колодцем связано - вот незнакомца там встретишь, что хошь у него вызнавай. Сам посуди, откуда раньше на селе незнакомцы взяться могли… А он, ежели человек, то не скажет ничего, а ежели хто сверху иль снизу, должон на вопросы отвечать… Почему должно-то?…. Да он же в твоём круге, в нутри всё свое, ежели нечистик какой - то ему домовые, овинные, банные да прочие знаешь как навешать могут… Но и небесные ответят, если уж не из самых высокоранговых.. Оно видишь, как земля создавалась, всем своё место определено, люди его зовут родиной, а Живущие душою, или сами они душа места того или иного. В общем населил Господь всё ангелами и иными чинами, и каждый из них в своём месте супротив высшего двойную силу имеет… Оттого-то и чтили всегда землю матушку, она и кормила, и сил давала… Вроде как и не Бог, не святой, но ни один черт против неё не совладает, только милостью Божьей и силой Его позволено в ней воду отворять ну и прочее…. Небесным, вишь, другое под силу - вот знамения давать, солнце на закате красить, али облаками…. Но я это не люблю. Я больше с водою оказательствую, способов много - да не про все сказывать можно. Но один скажу, он и тебе пригодится. Ведь человек не столь слеп, как глуп. Мы многое видим, да понять не хотим… Видал на речке солнце когда в плесе играет, али на озере?… Все глядят и редкому человеку не мило это… Да мало кто видит, что плес - это как экран телевизора, ты гляди на него рассеяно да примечай: то круги пойдут, то деревья расти начнут, а то русалки подымаются и в пляс идут…. Ты вот скажешь, что энто я с ума сходю, но на самом деле в экране этом всю будущность увидеть можно. Только тут дело-то какое? По телевизору-то тоже небось не только то, что ты хочешь показывают, а тут настрой важен; озеро - лучшей для того. Подношение Живущим сделай и, главное, спрашивай только о том, что важно. Вот хочешь ты узнать был в твоем Терехове городок? - Смотри в воду и увидишь - и город, и как погиб он… Да была я на Чудине, оно оттого и Чудино, что там чудится всякое… А у нас под Борком Верженец есть, там тоже вержится очень хорошо… Только аккуратно надо делать, «спасибо» говорить, хлебушка, молочка в воду лить, а иначе и действительно сойти с ума можно…. Это ведь мы видим воду в одном озере, в другом - а так все это окно в нижний мир, да отражение мира вышнего. Тобе тоже будет интересно, ведь не только будущность можно глядеть но и прошлое.
Да не только глядеть - это ведь всё живое и со всем миром связанное. Когда девки на святках ворожат, судьбину не перепутаешь, разве что набедить можно. А тут ежели Знающая с Живущими ладит, да силу имеет, придет глядеть, как там муж на войне, видит, что ранят его, черкнёт ножом по руке, чтобы с озером побрататься, и коли силы найдет картинку сменить, то и в жизни, глядишь, по иному выйдет… Только сложно тут всё - есть мир и есть МИР: и кто супротив Мира Нагорного пойдет да судьбы, всё одно потом мучиться будет или погибнет тот, кто уйти должон. Или еще чего хуже… Вот одна была у нас, всё на Егово ходила, да мужа свово берегла - всю войну прошёл, орденов вся грудь. Её уж и с милицией гоняли, но ясно, если судьбине человек бросил вызов, то с милицией справится… Ну так пришёл её муж домой, кто-то и скажи ему, что жинка за реку бегала, пока он Родину защищал, так он её топором зарубил, а сам повесился… На перекрёстках раньше тоже, вишь, незнакомцев вопрошали, но это не наш путь, не наша дорога. Я на себя никогда не гадала, греха в том нет наверно - ведь библейские пророки пророчествовали, просто гадают от страха, да оттого, что солнышко завтра взойдёт, вот и гневят Бога : мол как, да когда…Жить надо, как живёшь… может не мудро это, да и я не Конфуций,» - смеётся Василиса Андреевна.- « Только я думаю, что и он особо не гадал, сильный был. Будущность знать надо слабому, а сильный всё выдюжит, да ещё сам заставит звезды выстроиться так, как ему надо. Это, понимаешь, шутю я так, чтобы загадочно было…. А на самом деле просто всё «Слава Богу»! Вот почему на воде всегда гадали да ворожили - вишь, она из подземного мира течет, туманом вверх поднимается. Раньше бывало Знающие «слушать в туман» ходили, только опасно это - просочится он в голову, и человек дурачком станет. Вот туман на небо поднимается в вышний мир, да не в верхний - видел, что туман не на небо уходит, а тает как, то есть в другое место просачивается, в старину за ним тоже ходили, но это чтобы силу иметь, да колдовать научиться. Да и с верхнего мира вода идет дождём, тоже связь. Да не так просто, а с громом и молнией; молния - это, вишь, по нынешнему электричество, а по нашенски сила. От неё мир обновляется, говорили: - «Божья матушка пыль да грязь выбивает», - да не из половиков, из мира! Оттого и воздух потом вкусный и вода дождевая полезная. Но у ней одна польза, а у родниковой иная. Вот и выходит, что через то все три мира связаны. Только на грозе ворожить опасно тож - молния возьмёт и в тебя влупит, было такое и не раз.» - « А что такое молния шаровая?» - и рассказываю собеседнице про что вопрос.- « Ну это разное - бывают просто Шаровники, бывают как змеи жаровые наверно. С Шаровником хорошо подружиться, но его кормить надо и лучше, как сказать, собой; ну он тя жечь будет, силу твою брать. Но и сам клады, например, показывать может, тебе это надо ведь, защитить может, врага сгубить… И это не порча, в том греха нет, это по сговору… иной раз отдашь больше, чем получишь… Как с ним заговорить-то? Да просто: если увидишь, вытяни в его сторону палец или руку с растопыренными пальцами и намерения свои обозначь. Тут заговор не поможет. Но если силы нет в человеке, то Шаровник или Жаровник вообще сесть может и сердце выжечь или глаза…Зато они не врут, но и им врать не след…. И, как сказать, вот ежели свести кого хошь, то по-малу не получится, они обычно только убивают.
С вариантами - это к Маринке лесной шли, хотя если разобраться, то и не лесная она вовсе, а всякая. Просто как и многим Живущим служат ей навроде вороны с железными клювами. Они хошь в кровь, а хошь вусмерть могут врага заклевать…Но обычно договариваться с ней в лесу надо, или на кладбище старом… Но она туда редко приходит, коли тя не знает. А вот встретить её можно, где один ручеёк в другой впадает, так чтобы три речки как бы вышли. Такие места - это завсегда на небеса да и в нижний мир ход. Токо смотри: встанешь если с Севера, кто пойдет из страны, где солнышко не ходит - вот Маринка и придёт. Не, она не злая, смерть это, а смерть она добрая… это пока она не придёт человек страдает мучится, а как придёт - так и всё… Но водные владения другой матушке принадлежат, вот оттого там Маринку и надо караулить. Тело её белое, а волос чёрен, щеки румяны, в старинном мещёрском уборе коль выйдет - хорошо, а вот если нет, то не знаю говорить ли… Она вишь смерть, хоть и не самая малая, но и не главная, навроде и постарше ангела, но не медвежьеголовый, она его старшинство признаёт. Кто говорит, что она матушки Ангеи дочка; а кто говорит, что из жён мироносиц вишь была одна, которая не поверила, что Бог воскрес, за то и робит теперь по смертным делам… Но это, наверно, сказки! Чуют, что она давно родилась, вот и служат ей волки да медведи, кошки с когтями серебряными, да вороны с крылами медными да клювами железными. Коли перевитался с нею, то могёт она дать тебе или ворона, или еще кого. Ну, медведь - ясно, подомнёт под себя того, кого попросишь, а ворон может летать да клевать…Враз, аль по малости…. Одно плохо - злить её не надо, хотя она так добрая да весёлая Матушка…Слава Богу!» - как всегда добавила Василиса Андреевна, и повторила - «У Бога всё Слава Богу. Энто мы зло копим, да творим, апосля каемся, и творим его сызнова… Не по Божески это! Она, вишь, и сила-то даётся, но что-то ты потеряешь, потому как нельзя всё иметь и на тот свет с собой не возьмёшь всего, да что всего, даже крестик тута в земле останется…» - « А что, - говорю, - вот крест, говорят, найти плохая примета, а забрать - так и вовсе?» - Василиса Андреевна смеётся: - « Это только для атеистов плохая. Разве может быть крест Спасителя плохим? Обязательно подыми, тебе не нужен - другому отдай, только продавать не моги, потому что то, что Богом дадено продашь - душу свою загубишь. Вишь, крест-то он человеку как судьба даётся. Слыхал такое выражение - «Каждому человеку нести свой крест.» И когда Господь кого вразумить хочет, то и даёт… Крестом человека крестят, от нечисти защищают, но это не талисман какой, если ты сам в себя злого духа не подпустишь, то он тебя защитит. Но его же на теле носят, имя с ним человеку давали, оттого крест - это, как бы, кусочек души человека, или ключик какой. Вы вот Божеское дело делаете - кресты собираете и выставляете, чтобы живые на них в музее вашем глядели… Это, считай что, помин такой. Ходят люди дивиться, а души радуются, но вот точно скажу , что продавать кресты - грех большой, и человек такой, считай что, свою, не чужую душу продаёт. Почему? - Отколь я знаю, есть тайны нам не подвластные, да и ни к чему это знать. Просто продавали б вы, я б и говорить с вами не стала. Оно, конечно, и собирать кресты тяжко - это ведь, почитай, не только свой крест несёшь, но и чужие, всякий-ли выдержит.» -
В другой раз Василиса Андреевна рассказывает об огне: - « Вот огонь - и благо от него, и вред. Умному польза - горшки, кирпич обжечь или железо сковать, дом обогреть. А дурак - и дом спалит, и сам сгорит. Знающему огонь - это тоже ворота на тот свет, можно передать что близким, или угостить чем, или обогреть. Считалось, что Живущие или просто умершие родичи любят подсаживаться к костру. У всякой семьи место своё было, где костры жгли, для своих, ну навроде как, друзей. Только под деревьями не жгли - грех это! Вот вроде под березой можно - она не сосна, а все одно нельзя, потому как береза - Богово дерево, если помолился кому, да помогло - бантик раньше завсегда вязали, Матушкам на рубашки. Им, вишь, чем больше лоскутков, тем сильнее рубаха. Опять же по берёзе - в рай лазают, а вот по сосне - в Пичкеморье, к матушке Ангее. Он, тот свет - разный, много их… Вот потому после смерти мытарства и начинаются у тех, кто неграмотно жил, да грешил из одного места в другое. Раньше на кладбищах потому всегда березки сажали. Чудное это дерево да благодатное, Слава Богу - и сок от него, и береста, и много чего.»
Свист
- «Вот слыхал поди выражение : «не свисти, денег не будет»? Раньше иначе говорили - добра. Это потому, что Божия матушка разгневалась однажды на тех, кто свистит, а не говорит. Речь-то наша красивая, а песни какие! Вот вы их из Посёлка приехали записывать. Оно, конечно, свист, говорят, очень на ангельский язык похож, птицы по небу летали и подслушали его оттого и свистят. Вот не сеют и не пашут оттого , а Отец наш Небесный кормит их. Только это малость преувеличено, насыпь вон воробушкам пшена зимой, давка- то там какая…. Но то дело богоугодное по сказанному, да и сама птица где возьмёт вот по ПРАВДЕ мы её и должны кормить. Но я те про другое хотела рассказать, вот ты меня про свистульки спрашивал - были аль не были; оно, конечно, были : их старьёвщики возили, меняли старину всякую на свистки, деревянные птички и спиральки, их ещё когда ты маленький был,делали мужики, у кого к токарке ход был. А глиняные игрушки свою историю имеют - их, говорят, первыми Живущие лепить стали; нет, свистеть и раньше свистели, говорят, всё что летает свистом сбить можно, вихорного позвать, ну а тех, кто ходит - положить… Да только не о том речь. Когда люди-то расплодились, а Живущие им помогали ещё… Вот представь, ходишь ты, а к тебе каждую минуту пристают: дай дождя, да дай дождя… Вот, говорят, вод хозяйка и слепила первую свистульку, Знающий в неё подует - и дождик идёт, Верява - лесов мать, делала свистульки, и на их свист зверь выходил, а Земля-матушка самые наилучшие свистки давала, посвистишь в такой - и всё из земли лезет и растёт … Тут и другие живущие прознали, да мало ли…Зорьява свирельки делала; заиграет парень какой на ней - и без ума в него девка влюбится….Так и пошло. Но жаден человек и начал бить зверя без меры, войны чинить, да прочие непотребства, про которые слушать мерзко. Но Божья Матушка всё терпела, и верила в человечков-то… хоть и не достойные мы того…Оттого страх надо иметь человеку Божий, страх Бога своего подвести, не оправдать, и Его веру в человека порушить. Но тут нашлась колдушка одна, силы особой не имела, или ленива была, так вот подослала она сынка своего к Ые медвежьеголовому богу смерти. А сынок её такой дурачок был, что не боялся ничего, головка светлая, глазки голубые, бегает по домам, где кто-то скоро помереть должон и просит: - « Дяденька Ые слепи свисток, дяденька Ые слепи свисток.» - Ну, раз его матушка Ангея поймала и крапивой по мягкому месту настучала, да мать может пряник ему дала может зачаровала так, что опять он бегать стал… Ну а ищет кто, тот всегда найдёт, особенно дурачок. Вот Ые и слепил свисток ему, на мол, дитятко, играйся. А они ведь Живущие - есть суть силы, власти и начала; вот и оказалась у колдушки той свистулька волшебная, посвистит она около дома какого, или в месте святом о ком думая, глядь - и покойничек… Ну да прознала про то матушка Ангея и у всех свистков силу отняла, вот Знающие и раздали их детям, да так и повелось…. Да только вот заковыка-то какая - по чину Ангельскому Ые очень высок и его свисток силу не утратил. Пришла Матушка Ангея к колдушке той, жизни её лишила, а сынка добрым людям отдала. А свистульку ту тамошней Мировой Матушке передала. С тех пор ходит тот свисток среди людей, но Матушка сама над ним поколдовала, и если правда на стороне того кто дунет в него, то умрёт враг, а ежели нет, то помрёт тот кто в неё дудит…. От того мало кто ею пользуется, ведь поди разбери чья правда. Я тот свисток только видела. Ые, он хоть бог великий, всё одно мужик, взял и слепил образ свой, то есть голову медвежью. В нос как бы свистишь… Странная штука стала свистулька та , после того как матушка Ангея над ней поколдовала, говорят и мертвого она поднять может, но про то уж не ведаю…На то есть Христос он нас, всех кто достоин, в последний час мира всего подымет…. На то верую и надеюсь.»
Вера и религия.
- «Ну чего ты меня спрашиваешь, какая вера правильная. Сам вон в очках, грамотный, образованный, понимание иметь должон. Не учат этому, а чему тогда учить-то, да и я не училка. Вашим миром краем хожу, всё боле своим прохожу. Вот огород у меня есть, с него кормлюсь, да что за работу дадут. Больше Человеку по Вере не надо, это человеку большего надо… - Вера…- я так скажу, коли спрашиваешь, - все веры правильные. И по всякой вере человек спасти или сгинуть может…». - «А почему же, говорю, они разные ?»…- «Нет, разные не веры, а религии. Потому что Вера, Надежда, Любовь - они от Бога, а прочее всё человеки придумали…. А они, сам знаешь какие разные : и хорошие, и плохие, а больше - ни то, ни сё. Вот посмотри, чему всякие религии учат, даже коммунизм - это тоже ведь религия такая, как ни назови её : - не убий, не укради, ну и так далее…. Нет, есть уж совсем беспутные, как фашизм скажем, но на то его люди и придумали, чтобы других людей дурить. Для чего? Да опять таки для того, что человеку надо деньги, вещи всякие, еды послаще… Вещь поизносится, еда кончится, а деньги и да ту же власть - её ведь на тот свет с собой не возьмёшь. Серафим Саровский говорил о том, чтобы душой расти, добро делать , и уже в этом мире к тому привыкать… Во многом я с ним согласная. Только где она граница между жизнью и смертью? - Ежели только когда помирает человек, то странно это - сколько раз мы смерть при жизни встречаем, ругаемся с ней, понять хотим… да и смерть - не ворота в один конец, или не будет воскресения… Да христианка я, христианка, только наша церковь больше в душе строилась, мы и детишек сами крестили и покойников отпевали. Нет у Господа на то запрета…. Запреты религия накладывает… А я Просто верю, и все годы советской власти верила и Божьей матушке служила, как могла….- Ну не хочу я говорить про попов! Ты вот, ирод окаянный, искусить меня желаешь, - ну что же, скажу, но знай и мне, и тебе зачтётся. Раньше батюшки были праведные, потому что их аки зерна от плевел таким ситом сеяли, что вся земля наша, аки держава римская кровью праведников полита. Вот и шли одни подвижники. Но и скверных людишек было много - кто страну и веру довел до революции, но опять же отсеяли… Потом КГБ-шники в попы пошли, чтоб за народом следить. Были и чистые души, но и такие - да... Об нынешнем времени говорить не буду, недаром образа по всей Руси мироточат… Бог, вишь, плачет о нас, помощь дает, а кому помощь нужна : немощному да убогому….Жалко мир-то, жалко матерей мироносиц - на их плечи всё тяжелее и тяжелее бремя ложится. - Что за жёны такие? - Ахти мне, всё, конец света, евангелие почитай, а потом приходи…» - « А Мария Магдалина, другая Мария, да дочки Лазаря »... - « Знаешь что-то, не зря очки нацепил, грамотный. Да вот это по религии так-то ложь, её как легче спрятать… Так чтобы все о ней знали…
Мы, люди, мало того, что злые, да еще очень в себя верим - мол мы, венец творения. А ведь Бог на землю не только к нам приходил, а и к животине разной - оттого в хлеву родился, к травам да деревьям. Ну и к живущим из покон веку его - властям, силам, началам и прочим ангельским чинам. А уж как они рады его приходу были. Он ведь им и мать, и отец, да и не виделись сколько лет… А тут войны со злом, зло внутри всего и вся…- Я так скажу, почему Христос в 33 года появляется в религиозном писании… Потому что до того, всем ангелам и прочим, кого люди богами звали языческими, с ним наговориться хотелось. И всяк хотел ему услужить, да не из угодничества или страху, а из любви великой. Потому, когда люди Христа распяли, очень на людей прогневились, и вовсе общаться с ними перестали. Только те, кто потом родился и к людям ближе был. Так вот, Жен Мироносиц не зря так зовут - это навроде старшин на земле, наши Знающие им кто детьми, кто созданиями приходятся. Некоторые из них тоже облик человеческий приняли, да странствовали со Христом, да славили его. Но Иисус Христос очень уж хотел человеков вразумить, и запретил детям и созданиям своим вмешиваться. Только когда распяли Его - дрогнула земля, да море всколыхнулось и повергли боги старые изваяния свои, так как человек предал Создателя. И хотя не умер Он, но ужаснулись они тому, что человек содеял, хотя, говорят, было это не раз, и не два, а по милости Божией может и ещё случится…Так вот, явились Жены-мироносицы ко гробу Господню, пришли, и воскрес Бог и рёк им откровение великое и тайное. А уж потом человеки и фарисеи исказили всё… Вспомни, как та же Мария Магдалина к Господу пробилась - ведь каменьями её побить хотели…- Вот так устала я, на сегодня хватит.»
Великая Отечественная Война.
По роду нашего занятия раньше часто приходилось общаться с ветеранами Великой Отечественной Войны. Из их рассказов книгу бы написать - да, увы, мало кому нужна война без сражений, мужества и героизма. Как говорил один мой знакомый: - « Все мы старались убить скуку, и пережить тяжесть переходов, ночёвок и т. д. А бои были…, но для пехотинца - пережить несколько атак было уже героизмом…» - Были другие рассказы о войне, которые не очень приветствовались в атеистическое время. Помню, приезжал к нам много лет полковник Артёмов В.А., службу он начал в конце войны, но служил почти во всех лагерях соцстран, по линии идеологии. В том числе, служил он в Германии, когда немцы, что воевали против нас, начали возвращаться домой. Так вот, занимаясь, в том числе, и этим контингентом, рассказывал он о страхах, которых немцы натерпелись в России. - Сидим, говорит, бывало в раскопе, вдруг его стенки и дно делается как болото, проваливаются в него люди, их вырывают, а у них по тому месту, насколько провалились - руки, ноги, или тела всё одно, что откусаны… Многие немцы считали, что морозы в России такие, что птицы на лету падают и замерзают. Впрочем, зима 1942 года действительно была очень суровой. Немцы, пришедшие из Сталинграда, рассказывали, что русские использовали для боя то-ли гномов, то-ли карликов бородатых. Которые выскакивали из разных углов занятых ими домов и убивали оккупантов. Так же рассказывали, что в Сталинграде вода у них не текла - нальют в стакан, а выпить её нельзя, горючее в танках не работало… Да много всего, говорит, было. Один немец рассказывал, как против трёх взводов солдат вышла из леса девушка, и сказала на старом немецком, что дальше хода нет. Тот, кто рассказывал о том, шёл с краю и, упав на колени, начал молиться; и хотя командир, отдав приказ идти вперёд, хотел его пристрелить, вся сотня солдат повалилась мертвыми… Артёмов Василий Алексеевич рассказывал, что по заданию штаба записывал эти рассказы, и их было великое множество. Немцы рассказывали, что русские могут переходить реки и не тонут, а немцы находили там верную гибель, если не было понтона или моста. Говорили они и о русалках, которые заманивали немецких солдат в воду, и те оттуда уже не возвращались. Якобы, был даже приказ остерегаться речных партизанок, которые выдают себя за нимф…- Кто знает? - добавлял Василий Алексеевич.
Больше всего рассказов было от летчиков, которые очень стыдились, что против них поднимались и ангелы, и странные огненные шары, которые сжигали самолёты. Был рассказ и о парящем в воздухе воине, который, смеясь, швырял в немецкие самолёты молнии…Вообще у многих немцев было ощущение, что в России сама земля, вода, и лес, и все стихии поднялись на защиту Родины. Много было рассказов и о Святых, которые защищали нашу землю от врага, а немцы - добавлял Артёмов - хоть и гугеноты, но лютеране и в Святых верят. Тут он весело подмигивал и говорил :- « Вот ведь в какие тонкости вдаваться приходилось.»- Рассказывал он и о нескольких немцах, что после встречи в России со святыми приняли Православное крещение. Да и вообще, говорил, очень тяжело они свое поражение принимали, и много народу просто с ума посходило… Был у него и немец с парализованными руками, который грабил одну из немногих сохранившихся церквей, сдирая с иконы серебряный оклад, он ударил её прикладом. Тут руки и отказали ему. И вот что странно, вроде сам сильный, здоровый, а руки ни поднять, ни сжать в кулак не может. Артёмов В.А. привозил нам свою форму, старинные вещи, и стихи, которые сам писал о Родине и о Великой Победе русского народа. Рассказал и я ему историю про нашего особиста, которому Евпатий Коловрат помогал по жизни. После этой истории он сильно задумался, нахмурив брови, и в следующий раз привез толстенькую записную книжку. Где были собраны дела под грифом (не для отчёта) Мы её долго листали и вот в записи то-ли 1946, то-ли 1947 года нашли заметку некоего Крауса Штрена…. Он говорил, что под Рязанью, хотя линия фронта и не была занята русскими войсками, немцы никак не могли перейти в наступление, так как из земли вставали воины и жгли их огнемётами, при этом их командира звали «Эйпатий». Признаться, говорить об этой истории сложно, так как Артёмов загорелся написать книгу, а потом передать свои дневники в наш музей, однако, увы, книга затянулась, а сам Василий Алексеевич умер, так и не передав свои дневники.
Последование древу Мировому.
Образ Мирового древа, или священного дерева , или просто дерева в сказах встречается часто. Однако для Знающих - это что-то очень тайное и лежащее в самой основе бытия. Однако, когда вдруг начали рассказывать о всяком и разном, всплыл и этот рассказ… Говорили о нем так, как-будто существовала некая запись или изустно передаваемая традиция. Дескать есть « Последование мировом древу», мол, Мир - есть суть гора мировая, из-под которой ручей течёт, а на горе дерево растёт. А вызревают на древе том не почки простые, а семена да зародыши всего живого, что есть на земле. Что-то воробьи в амбарчик матушке Ангее носят, а что в мир людям, потому пока воробьи живут - будет и род людской, а как не станет их - так и конец. Те семена, из коих рыбы родятся - в ручей, что из родника течёт, падают; прочие же Вихорные по всему миру разносят и из них и звери, и травы, и прочее что родиться должно происходит. Некоторые говорили, что речь идет о душах, другие - обо всем. Говорили, что растёт Древо то в месте том , где Господь народился, иные говорят, что там, где на землю ступил, когда мир творил. Доводилось слышать мне, что сотворил Господь землю, а ровно - ни спину почесать, ни ещё чего, а ему, вишь, перед матушкой-то стыдно… Ну и сотворил Дерево… Впрочем не все объясняли его так просто; кто-то говорил, что гора - это наш мир, родник под ней - подземный, а ветви да листья - вышний мир… А на ветках боги сидят, сколько веток, столько и вер на земле. Некоторые сохнут и отмирают, иные новые растут. Оттого пока новые религии появляются, живет Древо, а коли человек веру потеряет, то и погибнет оно. При этом Знающие говорили, что древа мировые устраивали на родниках в горах, у Матушек Мировых около дома могло расти. Увидишь бантики на нем, значит молился кто-то, богов просил и зарок давал… Но поклонение было не этому древу, а тому, которое одно и единственное. В Муратове была записана история о том, что меж земными мировыми деревьями и тем самым Деревом есть связь, как между иконой и святым, только дерево - оно и есть дерево. По нему, по земному дереву можно забраться на Небесное; через родник или ямку особую можно в подземный мир спуститься, а уж по горе - в любое место попадёшь…
Исконный лес.
И вновь Касимовский поезд везёт меня домой. Закончен тяжелый день ходьбы по пересеченной местности, лазанья по болотистой после зимы весне. И не частые разговоры с людьми, так как деревни вымирают, а людей в них всё меньше, особенно в это время года, когда сельские дороги больше напоминают перекрещивающиеся каналы. Признаться, в этот день я «дал изрядного плута», пустившись за ярким по-весеннему солнышком, совсем забыв, что оно тоже не стоит на месте, совершая свой ежедневный маршрут. В результате я промаршировал по целине три остановки «Джаги» и вышел к Ушинскому разъезду, каким-то невероятным образом обойдя Ушу и Александровку. Когда же я увидел человеческое жильё, то был так грязен, что просто по колено зашёл в весенний ручеёк. В Уше, встретив приятную бабушку, я начал выспрашивать её, как попасть на Ушинский. Поняв по её словам, что идти надо кругом, я спросил нет ли прямой дороги; бабушка отвела глаза и сказала, что есть, но только через лес тропинка. - « Вот это,- говорю, - мне и надо».- « Да ладно тебе, милай, грязно там, тут вокруг км 15 всего.» - «А напрямки, - говорю,- сколько?» - «Пять» - отвечает она мне. Я говорю ей: - «Уважаемая, вы видете, какой я грязный и мокрый, мне ли бояться лесной тропинки?» - « Да это там, - говорит…- лес старый, ну не сожанный значит.» - « И что,- говорю,- в том плохого?» - « Ну как знаешь, иди, только я тебя предупредила».- Добежав быстренько до платформы, я ехал домой, сев с краюшку, чтобы не привлекать к моему мокрому виду внимание…. Напротив меня ехала очень похожая бабушка, за 30 - 40 минут дороги мы разговорились и я рассказал ей о своих злоключениях, как мне казалось. - « И эх, дурень, повезло тебе, знаешь сколько народу в том лесу сгинуло?» - « А что же с ними случилось?» - спрашиваю я, предвкушая интересный сказ.- « Так откель же узнаешь, раз сгинули они?»…- «Да ладно, - говорю, - во-первых, тропинка-то есть…» - «Вот то-то и оно, что никто не ходит, а тропинка есть,»- говорит бабка - « А во-вторых, я все по чести сделал: в лес зашёл, поздоровался, разрешения пройти спросил…. А то до того меня Полевые «плута водили». Это я с ними не очень, а в лесу если бы лесная хозяйка узнала, что на покон беззакония чинят, плохо не мне бы было». - Тут бабушка посмотрела на меня иначе и говорит: - « Видать понятия-то знаешь….Может и имя лесной хозяйки назовёшь?» - Поняв, что мы включились в игру в рамках одной концептуальной системы, говорю: - « Может тебе, бабушка рассказать и где ключ от квартиры, где деньги лежат?» -… Моя попутчица рассмеялась и говорит: - « Добре. Я не знаю кто ты и что знаешь про это, но сказку те расскажу.» - « А вот это,- я говорю,- люблю очень.» - « Лет сто назад распахали всё, народу было много, леса махонькие остались; это потом Сталин да Брежнев деревья сажать стали, но это другие леса. А старый лес, несожанный - это все одно, что мир нагорный, от рая кусочек оставшийся. Оттого и редко люди в лесах живут, так как выгнал Господь человека из рая и пока не для него этот мир.» - « Ну а как, - говорю,- быть, скажем, с Мунором - считай, что весь лесом зарос?» - Бабушка пожевала беззубым ртом и сказала: - « Так то новый нарос, не старый, не изначальный… Да и поле там рядом, да и людей в твоем Муноре зимой один человек, а летом дома три жилых…. Так что нет, старый лес - он не для людей»…- А я, проходя по лесу, чагу сорвал, но не на берёзе, а то-ли на липе, то-ли еще на чем, не помню уже. Показал ей кусочек. - «Вот, - говорю, - думал только на берёзе растёт, а она везде может »…. Реакция бабушки была странной, она села застыв…и ничего не говоря. А когда я попрощался с ней и пошёл в Шилово выходить из поезда, в догонку услышал : - « Вот и до Шилова нечисть добралась!» - Уж не знаю, чем мою спутницу так удивила не березовая чага.
Ведьма.
Мы сидим с моей собеседницей в её дворике в тени сарая. Я на траве, а она на маленькой лавочке, которая является неким наростом на сарае, который дождь и солнце выбелили до бела и изрезали причудливым узором, сходным с узором на любимой мной дамасской стали. Моя собеседница сидит на нем комфортно и видно, что она не один десяток лет садилась на неё. То, что я сел на землю рядом с ней, ей сразу понравилось, мол, верно всё, а то норовят повыше забраться, а с земли-то матушки падать некуда, да и тепло нынче. А признаться было не просто тепло: солнце висело в небе, как раскалённая сковорода. А я весь день лазил по крапиве и поэтому мягкая травка напоминала пуховую перину. Моя собеседница, несмотря на жаркий день, обута в обрезанные валенки, цветастый халат и меховую безрукавку (мехом внутрь) из маленьких бараньих завитков. На голове её повязан белый платок. Черты лица тонкие, с яркими чёрными глазами; сама Матушка - сухонькая, да маленькая. Что меня сразу в ней поразило и пленило - это звонкий голос… То, что она ведьма, и сильная, мне сказали в нескольких домах, настоятельно рекомендовав держаться от неё подальше. Её голос и дал хороший повод завести с ней разговор, мол, песни знаете, стихи поёте? На что Матушка хитро посмотрела на меня и сказала: - « А чего песни-то петь, ты же на ведьму пришёл глядеть».- Сказано это было задорной скороговоркой так, как-будто она ожидала моего прихода. И как-то с первых минут стало понятно, что под обличием этой деревенской бабки скрывается живой и острый ум.- « Ну откуда я знаю, ведьма Вы или нет,» - говорю я. На что вновь острый ответ : - « Так поди добрые люди сказали, да хибарку мою показали,» - заулыбалась она. Я не стал разыгрывать смущение и сходу сказал, что интересуюсь мудростью Знающих наших, так как… с гибелью сел и деревень все больше и больше пользуются они магией иноземной.- « Это да,- легко согласилась она,- но это как всегда от бед людских: лености, глупости и жадности... » - « Вот, - подхватываю я, - а сохранить-то аутентичную традицию надо…» - « Слово, - говорит, - я не поняла, но смысл уловила….Ну что же заходи, прохожий…»
И вот мы сидим в маленьком внутреннем дворике, где и ведём неспешную беседу : - « Как те сказать, мир-то он раньше человека возник и те, кто живут в нем по слову Богородицы раньше народились, потому их добро и зло, и наше – разные ». - « Как так-то?» - « Да глянь, сколько вер и религий щас, вон в пришельцев верят…. Да, верят, не перебивай, думают придут и спасут нас, али наоборот убивать начнут - это уже религия…. А мир-то он простой : в нем есть Старшие и Живущие, мы все да Божья матушка. Ну хочешь - Бог скажи. Вон сколько религий, а Бог-то один! И не мать Он, не отец, а то, что и не познать нам во век, так как Он сотворил нас, а мы только имена выдумываем… Но Он не только нас творил, но и помощников наших, кто по всей земле, кто в местах разных… И тоже, что имя-то…им наши дела не надобны, нам ихние не ведомы…Нет зло-то есть, но от него все страдают: и люди и Старшие и сам Бог распят был… Вот ведь вера-то у нас: распяли Творца и радуемся! Бабы вон как говорят : -Успение - праздник-то есть, когда Богородица мир покинула. За неё вроде и радостно, с сыном повидается, да от нас дураков отмучается… Домовые-то есть, и анчутки, и Святые, и всякие; а как одно другому не мешает - у Бога мест много - а иначе и быть не может… всех никто не знает, и все Богу служат как могут и страх пред Ним имеют, акромя человека дурного, что Господа распял. Ну как, не все - попы распинали, закон, да царёк иудейский. А потом вспомни, как в Евангелии написано : все кричали - «Распни его!»… Моя бабка ещё говорила: - « Бог дал веру, а черт религию»…- Не знаю как те сказать, ну вот у нас вроде как добро - это Вера , Надежда, Любовь.. А то, что супротив - Безверье, Уныние , да Ненависть. Добро и зло - это ведь смотря кому как, бывает мне добро, а другому и злом выйдет. Бог - это не Добро и не Зло, это как третья сторона. Оттого Духа Святого и рисуют в виде треугольника… Но как отмерить то, сколько смертей из-за любви сделалось? А из-за надежды? А уж вера-то, ой, миллионы косила!»…
Старая сказка, да на иной лад.
Иногда нам рассказывали и просто сказки, которые иногда, правда, отличались от обычных; так, например, про то, что у лисички была избушка ледяная, а у зайчика - лубяная, завершали тем, что пришел огонь-петушок и сжёг у зайчика избушку, оттого у зайцев и нет домика.
Слышащие деревья.
Есть среди Знающих не очень обширная прослойка тех, кто слышит голос деревьев. То есть мы все его слышим, когда от ветра деревья шумят, да мало что понимаем. Отличить тех людей можно по тому, что из леса они никогда не возвращаются без грибов или ягод, никогда не заблудятся в лесу, да звери лесные к ним без страха выходят. В жизни мне повезло встретить нескольких таких людей и всегда - это люди Хорошие, как бы относительно не было это понятие. В местных представлениях лес - это остатки первозданного мира, потому его хозяйку чтили особо. Называли её и просто Хозяйка, и Вирява, и Верява. В Петелинском районе, где ещё много старых лесов, доживает свой век село Веряево. Может, основала Матушка лесов это село, а может и сама жила там под видом обычной женщины - кто знает. Про Лесную Хозяйку все, кто её видел, рассказывают одинаково. То она маленькая, как грибок, то огромная, как самое высокое дерево в лесу; увидеть её - ой как не к добру, так как появляется она, если кто-то нарушает нехитрые законы леса : бери, что надо, но не сверх меры. Или погонится она за тобой, и не спасёт тебя ни машина, ни быстрые ноги; даже машины может она зашвыривать на макушки деревьев… Да и к лесу она не привязана, и в поле настигнет, и в селе. Так как в любом селении есть её подопечные -деревья , дома, сделанные из дерева, да мало ли чего. Местные Знающие говорили, что это ничего, если попугает, а то и накажет (баню берёзовую устроит), потому как того, на кого она по-настоящему зла, ждёт участь более худая. Жадному охотнику - быть после смерти лосем да кабаном, да не раз и не два. Тому кто деревья пилил сверх меры - быть деревом, и будут его ветки ломать, и сок по весне брать, корни его будут черви точить, а всякий дятел дупла бить… Может оттого и растёт у нас пьяный лес, этакий ад для лесорубов, не страшно в нём, но неприятно, чувствуется боль…
Возвращаясь к Говорящим с деревьям, вспоминаю одного старика, коий от Матушки был наделён этим даром. Так вот однажды подслушал он, что одно дерево шепчет, мол стоять щекотно, меж корней клад спрятан. Долго он крепился, потом срубил дерево, выкорчевал пень, разбогател даже… только вот деревья слышать перестал. Сначала в лес ходил винился, потом наоборот бояться стал, всё ему в листве дерева то чудища мерещились, то плач мамы умершей. А к концу жизни к нему часть дара вернулась, слышать стал, но мертвое дерево. Подойдёт к дому скажет : - « Эх, нижний венец прогнил,» - и точно так и есть. Или на стул его сажают, а он говорит : - « Нет, ножка сломается,» - и правда через некоторое время ножка у стула ломалась. За год до смерти он начал слышать гроб свой, белый весь ходил : - « Всё, - говорит, - мои досочки по мне скрипят…» - Так и помер в 42 года.
Оттого что, вишь, деревья в лесу разные и многие из них - это люди наказанные, не всегда Лесная Хозяйка за них вступается. Помню, Знающая одна всё под дубом костёр разводила; я её спрашиваю: - « А разве можно?» - Говорит: - « В древе том те, кто отца моего сгубили; оно мне Хозяйкой дадено, чтобы я могла поквитаться малость »…- Страшно это тому кто верит, а тому, кто не верит - смешно, да только вера-то - это как кирпич, что на голову падает. Верь в него - не верь, а убьёт. Но есть в деревьях да и во всём в мире такая вещь важная, как жертвенность; её, вишь, Божья Матушка во всё вложила, чтобы жизнь была. Надо тебе есть - можешь зверя убить, дом нужен или иная нужда - пили деревья, и не умирают они, а просто возвращаются в мир нагорный, изначальный мир, что Богом был создан. Но тут и от человека жертвенность нужна: грызут тебя комары - они же тоже есть хотят, нужно им это, вишь, для продолжения рода комариного. Но тоже без крайностей, сгонять - сгоняй, да и прихлопнуть можно, но если видишь, кто наелся досыта, он ведь никого больше кусать не будет - дай улететь, так уж ему Богом определено…и это тоже жертвенность…
Одна Матушка рассказывала, что раньше все для всех жили, такое говорила, что и не поверишь, мол, в голод на селе выходил старик тучный и говорил: - «Ну что ж, надо вам пир закатить!» - Вроде как прощался со всеми, коли в силе был, любился шибко. А потом его тайно варили и детишек кормили. Тут матушка подмигивала мне и говорила: - « Давно это было, вы такие времена и не копаете поди. Но, - добавляла, - людишки-то с тех пор ой как изменились, а мир-то он тот же. Берёт, но и отдаёт с лихвой; правда,человек всё больше зла наслушавшись, всё берёт и берет… А мир, Богу верный, дать может без меры, что грибы, что рыба, что ягоды и прочее. Скажешь «спасибо» - Господу слава, не скажешь - считай украл. Это сейчас приучили, что на ворованном разбогатеешь, а раньше люди иначе думали. Да воровали, так как слаб человек, но старались и отдать. Вот вы клады ищете закладные, а знаешь почему их прятали, что разбойники, что честные люди? Старую Рязань-то когда брали, ты думаешь кто надеялся уцелеть да за добром своим воротиться? Знали просто, что найдет клад бедный человек и будет поминать благодетеля до скончания века. Вон Полунин-то купец из крестьян был, а как нашёл клад - разбогател, ну и по-Божески поступил: монастырь в Ольхах сделал. Может и сказка это, только сам подумай, когда человек тысячи великие на нищих монашек тратит, с проста ли это? Это тоже жертва. Что-то я заговорилась, ты же про Вирьтехтёрок спрашивал, кто такие? - У, неучь, - это же те, кто лес слушают. Ну идешь с такой по лесу, а она те и говорит: - « Вот Федор-то возвращается с ярмарки, а порося взял хромого.» - « Как так ?» - « Да так-то…» - Выходишь из леса и нагоняешь телегу с лошадью и Федором тем.- « Откель едешь?» - « С базару» - « Что, порося взял?» - « Да…» - « Так он хромой!» Вынули - и точно, на трёх ногах ковыляет…. Но они не так просто слухают, им, вишь, сила дана, они на вроде Варды, но лесной… Если лес горит, могут забежать, руки раскинут, закричат как птица, подымется ветер и затушит огонь, или дождь пойдёт. Опять же, человека извести для них в лесу - пустое дело: заведут в болото, или в торфяник горящий провалят. Очень они не любят, когда колдуньи ворота делают, сам знаешь зачем, обычно это порча. Они и дерево распрямят, и колдушку в дугу скрутят. Придёт та: - « Матушка, прости!» - Кого прощают, кого помаяться заставляют, а кого...- Ну ты это лучше не пиши, а то милиция приедет, дело сошьют… то-ли в шутку, то-ли всерьёз говорит Матушка. - « И не страшно, - говорю, - в таком-то мире жить? Может по закону лучше?» - « По закону, - говорит, - часто беззакония творят, а у нас, считай, понятия. Но не как в тюрьме, а так, что хошь- не хошь, не отмажешься. И не один поп не отчитает, и никакое покаяние не поможет, хорошо если в этой жизни накажут, а то будешь в следующей деревом, и будут на тебе дураки инициалки вырезать…. И так за разом раз, пока не искупишь… У нас вот … случай был, пошёл парень с девкой в лес, ну, то-сё, пообжимались. А ему, вишь, приспичило вырезать на берёзе Ю+А. Так он как начал резать - спина болит, ну думает, комары; тут девка орать стала, глядит, а у него рубашка изнутри кровит, так он до сих пор ходит с надписью той на спине, как шрамы….
- Как сок-то брать? А то не знаешь! Опять же вмеру, да с дозволением, помнишь, я про жертвенность говорила, дерево за дело и умрёт, и слова худого не скажет тебе, и от хозяйки ничего не будет…. Наверно. Под сок надо ямку копать, корешочек срезать, и под него банку ставить, - и сок слаще, и сила от него сильней, чем от стволового. Квас берёзовый, он по 5-6 лет стоит и только вкуснее делается. А уж пользы от него!… Почитай что при всех болезнях пить можно, вреда не будет , а даст Бог и облегчение выйдет. Только не микстура это, это не сразу поможет. Человек сколько своё тело тиранит, пьёт там или курит, это грех кстати, ой какой, а потом за раз исцелиться думает. Опять же, во времена стародавние, ну я ещё молодой была, ходили Живущие и те, кто по земле раньше нас ходил среди людей - карали и помогали, исцеляли и умертвляли. Только отворачиваться от них люди стали, да не только от домовых да русалок, но и от Святых и прочих. Не по слову их жить, вот и потеряли они интерес к человеку, вот потому-то сейчас всё спит. Но ты не думай, всякое может случиться, разожжёт Знающая костёр в должном месте, призовёт к нему Живущих …- не докажет своей правды, назад не вернётся. А докажет - всё в мире переменится… Вот тогда-то, вражина, держись, и все прихвостни его сущеглупые… Я сама б тот костёр разожгла, как бы сказать что знала. Как упросить, умолить Старших миром править, да человеков неразумных направлять…»
Когда можно сказы рассказывать.
Во время работы мы столкнулись с тем, что сказы, особенно про Старших да Живущих, рассказываются не всегда. Лучшим временем года является зима, когда много свободного времени, и не надо в поле или на огороде работать. Информатор из села Берёзова так и сказала: - « Так Живущих прогневишь, они, видишь, очень своё время любят и ценят, Земля-матушка любит, когда сажают в неё всё, обрабатывают. Лесная любит, чтобы по грибы да ягоды ходили, ну и прочие: лучшее время для сказа - это дорога, или когда бабы, да девки шерсть прядут. Потому что матушка Ангея хранит старину и память о ней… Вот поэтому и рассказывают сказки перед сном, чтобы и время нерабочее, и человек, как бы, растёт от того, и человечнее делается…
Огонь Небесный.
Очень часто в сказах фигурирует огонь. Он есть небесный, от солнца, молнии, от огоньков летучих, есть некий верховой огонь, что напускают только на верхушки деревьев и на крыши домов. Этот огонь, в большинстве случаев, благостный, выжигает всю нечисть, но, правда, много при том гибнет и прочих. Этот огонь Святых и Богов. Прогневилась Божья матерь на жителей села Борок, что на праздник в поле работать пошли, вернулись - ан нет Борка, сгорел весь. Верховой огонь карает храмы, если не всё ладно в церкви, то крыша или купол сгорит. Это раньше считалось срамом священнику, и прихожанам. Многие верили, что если обидят безвинного человека у храма, то Божья матерь может сжечь его. Всегда это считалось Божьей волей, так как бесы власти над ним не имеют… А уж если случалось такое попущение, то храм горел весь, или снизу, или что-то в нем возгоралось. Так в Шилове рассказывали, что некий купец рабочим своим денег не заплатил, а купил в храм некое облачение, так оно прямо там и вспыхнуло. Потому что Богу неугодно неправедное. С другой стороны, рассказывали и об огненных тучах, и о граде огненном, что не от Бога бывает, а от врага рода человеческого. И оттого гибнут многие страны от огня нечистого, что вызывают люди и Живущие, пораженные хаосом латгальским. Выжигается изначальный мир, что иногда называют Пичкеморье - когда-то обширный рай, ныне же лишь малые части на земле. Хотя Знающие говорят о черных тучах, что скорее не жгут, а поедают людей и деревья… А бороться с тучей этой можно как раз огнём, коий человеку был дан как сила против всего тёмного и нечистого.
Огонькам летучим можно целую главу посвятить. Рассказывают о больших да малых, о том, что из неких мест вылетают они из-под земли. Таковым местом является городище Старой Рязани. В 90-е годы я сам видел там множество шаровых молний, что подлетали к лесу во время грозы, и гудели, точно пчёлы. Оттого иногда эти огоньки и называют «пчёлки», только не простые, а те первые, что живут у Божьей Матушки, что мир слепили из воска. И что служат ей верно, кого карают, а кого и лечат. Так, например, жительница села Тимошкино, в местечке, что именуется «Печки» собирала грибы, будучи больной раком, и вот из земли вылетела такая огненная пчелка, и в неё влетела, и, говорит, не больно, а щекотно; а потом вылетела из бока у неё. Приехала она в следующий раз в больницу, стала анализы делать, а рака у неё и нет. Кто-то считает эти шарики ангелами, так как иной раз видят их в храмах, во время службы, в часовнях и возле святых родников. Однако бывают и иные шары огненные. Матушка Полина, что старостой у нас в Шилове была, рассказывала мол, когда говорят, что видели шары огненные - один под Юштой, а другой под Борком, а третий в небе высоко - то это сам Господь на землю спускался. Было это в августе 1990-го года. В такие моменты дела странные творятся, да люди Божественные родятся. Таковы же есть кони огненные да разные, что летают, в духовных стихах поют о конях небесного воинства, у которых огненные крылья. В деревне Городище лепили коней глиняных, втыкали как крылышки перья, и поджигали. После чего бросали их с горы.
Огонь земной.
Но есть, конечно, земной огонь. - он людям свет и тепло несёт, а за глупость и ротозейство и покарать может. Добрый огонь костра ни в коем случае нельзя обижать, так как силу он имеет. Тех, кто гасит костёр «по-пионерски» , огонь рано или поздно наказывал мужскими немощами, да болезнями. В Ирицах рассказывали, что однажды гася таким образом костёр, извергаемая дураком струя вспыхнула и всё естество у мужика обгорело и обуглилось. Однажды к нам приехал посетитель из Москвы, с которым мы заговорили об экспедиционной жизни. Он стал браниться и сказал, что никуда он больше не поедет, мол случилось ему затушить огонь естественным образом, а по возвращении домой, кожа у него на мужском «хозяйстве» начала лопаться, и сколько операций он ни делал, все одно что бабой стал… На огне гадали, вслушиваясь в треск поленьев, смотрели судьбу, видя в нем картины грядущего; редкое гадание обходилось без свечи, которая, как некий ключ, приоткрывала завесу будущего. Среди Знающих была особая смекалка шептать и дуть на огонь, разговаривать с ним или через него с живущими и умершими родственниками. Таким образом снималась порча, так как спорченый предмет, брошенный в огонь не только сгорал сам, но и выжигал душу нечистую, порчу на него наведшую. Магические свойства от огня переносились и на угли. А так же на горящий ладан, которым встарь нередко окуривали жилища, имея для этого глиняные, реже бронзовые кацеи. Считалось, что это наполняет дом счастьем и здоровьем, а особенно изгоняет всю нечисть. Очень кацеи любит домовой, который, когда в ней есть нужда, начинает двигать её, носить туда ладан и угольки, а то и зажигает её. Конечно, земной огонь был грозной и иногда жестокой силой, так за нарушение покона и банного правила. Банная могла сжечь, обварить или захлестать веником человека так, что с него кожа сходила. Роль Банной в отечественном фольклоре сильно преуменьшается. Ведь баня - это было место, где несколько стихий сходилось вместе, и не на войну, а для пользы человеческой. Поэтому в банях и рожали детишек, так как грозная, а иногда и жестокая Банная, любит детей и помогает роженицам. Туда же приходят и иные Матушки, так как это маленькое междумирье человеческого микрокосмоса, своего рода черная дыра… На огонь делались наговоры, в печку, а когда переезжали в другой дом или семья расселялась с сыном или дочкой, то в новый дом в печь подкладывали уголёк из старой. Печь - это сердце дома, в ней мылись, в ней перепекали ребятишек больных или хворых, их же и укладывали на печку, так как это самое безопасное место в доме , и ни одна нечисть туда хода не имела. В Лубносе рассказывали, что у одной бабы поселился Леший на чердаке или ещё где, и время от времени гонял её по дому, но как только она залезала на печь - уходил. Печка - кормилица, матушка. Огонь зажигали, как правило, мусатом - железкой, которые ещё недавно висели у печи, так как спички надо было покупать. Иногда мусат заменялся напильником, которым высекали искры на трутовик, нерадивые хозяйки ходили к соседям занимать огонь. Для облегчения розжига пользовались сушёным трутовиком и старыми газетами. Таранин из села Константиновка, что чаще зовут Карловкой очень ловко поджигал сигареты с помощью двух кусочков напильника. - « А то, говорит, - в лес пойдёшь, а спички отмокнут, а это - штука безотказная.» Признаться, я так и не освоил сей полезный навык… , хотя у него это получалось так же быстро, как и со спичками. Для зажигания особого огня, на Троицу или при какой нужде, Знающие его «высверливали», для чего брали две доски, палку и веревку, собиралось несколько баб и крутили припевая: - « Жгём-жгём огонь…» -Такой огонь считался «мировым» или «промирным», то есть - добытый миром, на нем старались печь на Масленицу блины, а на Пасху куличи. Говорили, что именно такой огонь греет души. Его в маленьких горшочках приносили в церковь и поджигали свечи за упокой. В конце 20-го века за таким огнём твердо укоренилась слава «бабкиного» огня, как некого воспоминания о старине. Огонь же, который высекали кресалом, хоть и бытовал среди мужиков, но был Матушкиным огнём. Говорили, что Богородица, когда «сверлила» огонь - солнце зажгла, а как бить начинала, то наплодила ангелов великое множество. Оттого, когда роды трудные в доме, кто-то бил мусатом, чтобы дитё народилось… А если девка понести не могла, то при коитусе должна была мусат держать в руке… Вообще мусат был своего рода ключом, знаки нарисованные им (обычно кресты) защищали двор и дом. Если бить мусатом по камню, можно было призвать дух заключённый в нём… Особенно нельзя было материться высекая огонь, так как Старшие могли услыхать и наказать за то…, а огня всё одно не будет… Особый колдовской огонь Матушки Ангеи добывался, когда брали шерстяную ниточку и терли её между двумя веретёнами или по донцу растирали. Однако детали этого навыка были забыты, и не совсем понятны. Меж тем, такой огонь использовался в самом сильном колдовстве, им можно было вдохнуть жар в остывающего человека, или наоборот изжарить обидчика…. К счастью, этот способ добывания огня забыт, хотя в заброшенных домах мне не раз доводилось найти обугленные веретёна и донца… Люди постоянно работающие с огнём - особые; говорят, кузнец может добыть огонь, сильно расплющив гвоздь, или же вбивая его в твердую древесину и поворачивая. К сожалению, кузницы в 20-м веке сильно стали индустриализованными.. И многая обрядность забылась. Хотя порчи предпочитали сжечь именно в кузнечном горне, а не своей печи….Чтобы не осквернять её лишний раз… Много огня на земле, про весь - книжку написать можно, а это так у нас, сказ махонький.
Подземный огонь.
Рассказы о подземном огне очень тесно переплетаются с первопчёлами, поэтому « жалит, как пчела» и про огонь тоже говорили. Мол, глубоко где-то есть остатки пчёл, которые в землю ушли, так и пчёл делили на «вышних», что в бортях живут, земных - в ульях и земляных.. Земляных пчёл нельзя было убивать и топтать их домики, видимо, это касалось и ос, потому что они в сродстве с теми пчелами, что живут под землёй. По одной они вылетать могут или по несколько, но если все поднимутся, то конец земле придёт. Подземный огонь боялись, особенно, когда горели торфяники, так как земной огонь можно умилостивить тканью, залить водой, власть над ним ветки берёзовые имеют, яички пасхальные в пожар бросали. А вот с подземным огнём договориться невозможно. Когда горели торфяники, зрела на них черника и шли её все собирать…. Очень тонкая грань шла между подземным огнём и адом, который воспринимался не как некое зло, а как средство перевоспитания и наказания умерших. Интересно, что в духовных стихах Богородица часто и беспрепятственно спускается в ад и распоряжается там как хозяйка, споря со своим сыном о необходимости столь длительных мучений. Потому Богоматерь считают особой заступницей за души, попавшие в ад, единственной, молитва кому может возыметь успех. Так широк образ сказов, где ребенок спасает из ада мать по слову Богородицы. Интересно то, что подземный огонь - не есть подземный мир, вход в который обычно у нас помещён в роднике, омуте или колодце. Вероятно, до наших дней не дожило всё сложное представление о подземном мире, ровно как и мире небесном. При этом Знающие, как и Святое писание отвечали: - « Пока живём в этом мире - его знаем, а что там - увидим в свой час.» Мне доводилось слышать об огоньках, что горят на месте кладов и древних могил, если ходить там ночью. Моя соседка Липаткина говорила: - « Ты гляди, Санёк, когда клад сыщешь, не обожгись» -, из чего можно сделать вывод, что то, что сокрыто под землёй, сродни подземному огню. Говорили об огненных людях, что живут под землёй и имеют свои города, в которые можно попасть и не сгореть. Увы, рассказ о нем мне говорил Старичок, который толком его не знал, но на мой вопрос - «Не черти ли это?» - он категорически тряс головой и говорил: - «Какие черти - просто люди такие». Невольно вспоминаются рассказы Знающих о том, что когда Бог творил людей, не сразу из глины их слепил , или воска; говорили, что пробовал Он и огонь, и воду, и даже воздух…да всё не нравилось ему. Даже из дерева строгал… А куда люди те делись, никто не говорит; не ломал же Он их…. Об огне очень много сказывали, ведь раньше от печки да костра зависело выживет человек или погибнет, сготовит себе пищу или нет… Потому-то так много и суеверий, связанных с огнём.
Чародеи.
И снова мысленно я возвращаюсь к беседе со старой Знающей. - «А что,- говорю, - мужики совсем не колдовали у нас?» - Матушка усмехается и говорит: - « Да нет, почему - колдовали, лечили, портили. Да только это все одно, что кружка супротив ведра. Наш мир, мир матушек, и мы - Матушки. Но мужики-то тоже хочут, вот всякие книжки богомерзкие и доставали. Учиться пробовали, но пустое это - одень рубаху бабскую и колдуй, как Матушками велено. А прочие… Впрочем, есть священники, что часто колдовали; они, вишь, в рясах, что мы, бабы ходим - это не спроста, им оттого сила ведома. Да и к Богу они знают дорогу. Скажем, мать мне рассказывала, что если дождя нет, то посылали в поле священника молиться о дожде, и глядели: если зонтик с собой брал, значит истовый поп, а не брал - так хиляк, и веры в нем нет. Говорят, давно, когда кулугуры с нами одной верой жили, это вообще дело обычное было, оттого Патриарх и устроил разделение. Так ли? - Не знаю. Сейчас тоже есть колдоватые, выше они, вишь, подняться не могут, только колдовать, отчитки делать. Но дурное дело - не хитрое, начнёт батюшка поминать кого за упокой, так, глядишь, ежели вовремя не спохватится, то и аминь. Но на них управы больно много, просто многие не думают. Попроси Старца Филарета или Нифонта святого, али Сирина Ефрема - они их враз охолодят. Но особенно помогает молитва Владычице нашей небесной, Богородице. Она, вишь, священство не больно жалует, ведь сына её первосвященники распяли. Потому рано или поздно тот поп, что на эту дорожку встаёт, спотыкается, а уж что его на Том свете ждёт, так и подумать страшно. Был у меня случай один - в семье одной то дети болеют, то скотина мрёт, муж на войне пропал без вести. Ну и пришла ко мне ихняя Варька, мол, что за напасть? Начала я глядеть. - Матерь Божья! - батюшка задом наперёд в ворота царские пятится и читает отходную по ним всем. Ну, думаю, туда-растуда, ты должен Богу служить, а что паскудишь? Начала читать в ответ к Богородице, и суда её просить. Глядь, батюшка споткнулся и упал, и как бы в него что-то сверху ударило, и под землю провалило… Вечером говорят отец…. помер… Вот так-то, священник не должен забывать, что не храм для него, а он для храма. Он приходской человек Божий и служить должен Богу, а не пойми-чему. Как читать-то?…
Ну, сначала захоти помочь человеку, пойми его боль как свою.. И когда глаза слёзы застят, начнёшь видеть, чего да как. Коли дело то, о котором говорю, то просто всё. Читай : -
Среди всех судей небесных нет милее и добрей -
Божья Матушка, родная, пожалей своих детей.
Пред тобою мы все равны – и епископ, и мирской
Мерою воздай за меру, совершай же суд Ты свой.
Коль раба я не правая, пусть мне сотнею придёт,
Ну, а коли не прав пастырь, десятину пусть снесет.
Не прошу я очень много, только правды для рабы …
Пусть ответит тот охальник, что надумал зло творить.
Нет попов и нет мирянов, нет жидов и чернецов -
Все идем мы от Адама, и от Евы мы идем.
Я на кон себя поставлю - не права, так покарай,
Но а если он не правый, то сама тогда решай.
Божья Матерь, Преблагая, вспомни сына твоего,
Как священники распяли крестом Бога своего,
Так и ныне распинает нечестивый Хам опять!
К справедливости взываю, молю врага я покарать.
Пусть свершится то, что должно, моя жизнь - тому зарок,
А страдальцам… пусть вернется снова прок.
Уповаю и взываю, моя Матушка, к тебе!
Справедливость изливаю я на голову себе….
Алилуя, алилуууя, алилуя алилууя
Далее идет распев с модуляцией, приводить который мы не будем, дабы не выходить за рамки этнографического повествования. Как говорила Матушка: - « Умный поймет, а на безумного - тьфу.»
Что имя….
В сказах всегда очень развита сакральная география происходящего. Местные информаторы до какого-то момента знали названия всех речушек, болот, да и просто мест; по мнению Знающих, в этом знании сокрыта великая сила сродства. Заходишь ты в лес и приветствуешь его по имени, и не в чужое место, вроде как, пришёл, а к своей соседке знакомой « на грибы». В старину говорили, что всех анчуток да русалок по имени знали, это не давало над ними власти, но, опять же, утверждало с ними родство. Одна женщина рассказывала в Муратове, что погнался за ней «дезертир» во время войны или беглый какой, не иначе снасильничать хотел, так она, хорошо у реки Алёнки была, взмолилась : - « Алёнка-Матушка, спаси и защити!» - Как вдруг по преследующему её мужику стали точно железом хлестать, раны кровавые пошли, ну она доглядывать не стала, и убежала. С тех пор всегда ходила она на Алёнку, нося ей самые вкусные вещи, что были у неё… Работая много лет в окрестностях села Борок и со многими жителями Борка, я поражался, что даже маленький кусочек земли или леса имел название. Медный котёл, Наврис, Верженец, Алдонин Корёк, Магога, Дьячково болото, Маняткин лес, Марьина роща, Крутой и Куцкий лес и так далее, и так далее. Узнавая эти названия и ходя по этой местности день ото дня, ты становишься частью этой земли, и земля охотно раскрывает тебе свои тайны и богатства, вот только и в ответ появляется ответственность за неё, и ты посвящаешь своё служение ей. Может это звучит немного пафосно, но даже уехать отсюда, где климат мне очень вреден, я не могу… Одна Матушка говорила: - « Пишите про нашу землю, восхваляйте, мертвых из забвения поднимайте - это то, что и есть настоящая работа, а наука ваша да мероприятия…- это всё средство для главного, поднять землю, теплить гордость у людей за то, что они ходят по ней.» Вот в устье Пары был курган самого Добрыни Никитьевича, вся страна его знает. Ну разве не должно месту тому поклониться, а нам, землякам его, гордость за то иметь? Эта Матушка как никто лучше определила сущность нашей работы. Ну да разговор не о ней, а о том, что всё имеет свои имена… И когда ты говоришь: - « Дерево, дай мне цвет свой» - дело одно, а коли говоришь: - «Дерево Божеское, Липа рекомая , дай мне цвет свой, не похоти ради, а во излечение» - то и пользы от него, как считалось, больше будет. Вот многие спорят, лечит чага рак или нет. Так Тётя Полина, соседка моя, что всю жизнь в больнице проработала, так говорила: - «Так вот те-то учёные, что анализы делали, поди без спросу её брали, да без почтения, знаю я энтих врачей. А ты уважь каждую ягодку, каждую травинку - то и она тебе больше даст, а ежели ты по имени её назовёшь, вот тут волшебность и начинается.» - Странная она была женщина - суровая и мудрая одновременно; муж на войне отморозил себе руки и ноги, и мы знали, что много лет она ухаживала за ним, и дома напротив нашей квартиры лежит живой человек без рук и без ног. Так как мы были маленькие, когда она выносила его подышать воздухом, то мы все прятались и боялись столь страшной судьбы, для неё же это была повседневность… вероятно и закалившая её характер. Слыша сейчас о суицидах и эвтаназиях, и полемике, идущей в обществе, я вспоминаю простую санитарку нашей больницы, соседку тётю Полину, которая много лет ухаживала за мужем, и спокойно жила после его смерти. Говоря, что мол никому Бог не даёт испытаний больше, чем он может вынести… Впрочем она была из старых , настоящих людей… Единственное, что её расстраивало - что уехала она из своего Борка.
Спас яро-жало.
В 2019 году мы, по сути, не выезжали в маршруты, кроме нескольких встреч с друзьями, которые больше напоминали поездки по местам былой славы. Так же была продолжена работа по популяризации культуры нашего края с помощью наших соратников с Рязанского телевидения. Увы, работа с телевидением - это день, или неисчислимое их количество, для очень короткого сюжета. Притом их креативное мышление лежит совсем в другой плоскости, чем наше, отсталое и работающее ещё на « керосиновом двигателе». Из нескольких сказов мы знали о существовании страны Пичкеморье, кто-то считал её изначальным раем, сотворённым Богом, кто-то, напротив, миром нагорным, куда после смерти люди уходят. Это подтверждалось тем, что в переводе с мордовского «печке» - сосна. Иные же просто говорили, что это страна такая, где жили девки воинственные, которые брали себе мужей, сразившись с ними. Наша терра инкогнита, была обозначена на плане генерального межевания 18 века, и поэтому путь туда, хоть был и тернист, но ясен. На пороге этой земли есть старое место, где по легендам жила хранительница Пичкеморья.
Которая то-ли от людей его берегла, то-ли людей от проникновения туда. Трижды брали это место вороги, и как-то местная девочка нашла там клад, в виде чудных височных колец, получивших у археологов прозвище «свиные ушки», вставленных друг в друга, а внутрь были спрятаны иные украшения некой красавицы, что ныне украшают витрину нашего музея. Как ни странно, ехать мне туда с телевидением очень не хотелось, вроде и ребята свои, и проверенные уже не раз, но, знаете, бывает иногда такое чувство, что вот «нельзя» и всё. Обычно я прислушиваюсь к себе любимому, почему и живу на свете до сих пор. Но тут к напору телевидения добавился и любезный друг из Рязано-окского сообщества. В общем отказать было нельзя. Как всегда телевидение подъехало часам к 12, вдобавок их шофёр, куда-то запропастился по каким-то делам… Но долго ли , или коротко, поехали мы в Пичкеморье. Сразу же мы начали общаться с местными бабушками, как несомненным источником знаний, однако были они все 30-го года рождения и Пичкеморье не знали, правда знали следующее болото, обозначенное на карте как «Моховое». Одна из бабушек встретила нас особо нелюбезно и после расспросов о Пичкеморье чуть ли не убежала, бормоча чего-то себе под нос. Как потом оказалось, её-то все остальные старушки почитают более знающей, и за то называют не иначе, как «Прокурор». Следующая матушка оказалась прямой её противоположностью, одетая в полосатые, явно связанные ею чулки, и с подвязанной ею в фартук кастрюлькой; она не только спела нам обрядовые «Троичные» песни, но и пригласила пить чай. У меня сердце вновь подсказало, что надо остаться, но, увы, бестолковый разум гнал нас дальше. И захотелось мне заснять закрытую восемь лет назад школу, которая разрушалась, но упорно сопротивлялась времени. Мужики наши быстро нашли в неё вход, и поведали потом, что всё, что можно, из неё уже утащено, разве что осталось пианино, да несколько предметов народного быта, явно остатки некогда богатого школьного музея. Я же, сфотографировав стоящий рядом памятник, решил сделать общее фото, и полез в дебри густой, в рост, травы. Не скажу, что мною двигало мистическое проклятье, но дурь моя, увы, вела меня вперед, пока вдруг земля у меня не ушла из под ног, и я грохнулся в мусорную яму. Упал я грамотно, выставив вперёд руки, забыв только о том, что слаб я стал для подобных упражнений. В результате, правая моя рука сразу же повисла плетью, а левая предательски заныла. Глядя на дно ямы, я дивился, как я не напоролся на что- либо, так как её дно было усеяно битыми бутылками, и торчащей во все стороны арматурой, и остатками старой кровати. Яма была глубиною с меня ростом в центре и мне по шею по краям, так что вылез я из неё с великим трудом. Если бы я хотел сочинить сказ, то явно свалил бы свою дурь падения в яму - на первую бабушку, а тот факт, что я не напоролся на арматуру, или хотя бы бутылку - на вторую. Так ли, или нет - не знаю, но дай Бог здоровья бабе Нюре. Доковыляв до машины и сделав лицо кирпичом, я сказал, что маленько упал, но страшного ничего нет, хотя сейчас уважаемый читатель я печатаю одной рукой, так как вторая, замотана у меня тугим бинтом. В этот раз Бог и Живущие уберегли меня от собственной глупости. Слава им! После чего мы подъехали к кладбищу, и наша съёмочная группа пошла на древнее городище, я же, пользуясь случаем, начал вправлять себе все, что можно. А после действительно пошёл на кладбище, поснимать и посмотреть интересности. А кладбище у них и впрямь примечательное, вероятно в селе живет художник, который сам нарисовал образ Пресвятой Богородицы, и образ Спаса для маленькой часовни. Как и положено, не найдя подписи на Богородичной иконе, я решил заглянуть за образ Спаса, написанного прямо на кусочке ДСП. Но перевернув его, я увидел не подпись а осиные соты, из которых вылезли крупные, похожие больше на шершней осы. Аккуратно поставив Икону в нишу, я сделал несколько снимков трёх ос, которые вылезли из своего домика чтобы защищаться. Я смотрел на ос , а они смотрели на меня. После чего мы спокойно разошлись. Через некоторое время подошла съёмочная группа, очень грустная и печальная, так как их квадрокоптер два раза взлетел и вернулся, а на третий раз поднялся ввысь и потерялся. Быть может он упал, в траву или озеро. Или же улетел в легендарное Пичкеморье , я не знаю. Было это вчера, а сегодня 05.07.19 я решил добавить этот сказ к нашим повествованиям.
Мир и человек….
Моя собеседница из села Мосолово - образованная и явно начитанная женщина. Смотрит на меня внимательно и, стараясь не то, чтобы понять, а явно беспокоясь, пойму ли я её.- « Вот ты спрашиваешь про сказки и говоришь, что с 90-х годов все меньше чудного происходит. Так это так, и не так - чудес-то меньше не делается, просто люди их не замечают. Это как со сказками, помнишь, в греческие времена люди да кентавры, да гидры в одном мире с нами жили, потом стали говорить, что волшебная страна где-то далеко находится и чтобы туда попасть надо семь пар сапогов сносить. И ведь многие шли и искали. И ведь не в рай, не в ад - туда греки сами лазили , а после, наверно, дорожку вовсе забыли. Хотя как забыли, когда после смерти каждая душа туда уходит. Ну ладно. У нас в сказках по-всякому было. Раньше, говорят, идешь лесом там и видишь все иное, ну и встречаешь, скажем, Бура Егу. После лесов про озера стали говорить, про дупла разные, колодцы. Мол сиганешь туда и всё - в другом мире…. Сейчас еще мудрёней в кино - сияния там разные, спецэффекты….Но опять же, это в кино. Вот многие говорили, мол, мир меняется и у нас, и на Холме Красном, а я думаю может не мир меняется, а человек. Подобру ли, аль худу, потом решим. Ты вон говорил, море у нас тут было, мамонты жили… Мир-то меняется, только его срок и срок человеческий разные. А ежели говорить о мирах, то такая чехарда будет. Ты верно отметил, в 90-е ещё и в кошек оборачивались, и в свиней, а кто посильнее, и вовсе в лошадей. А ноне нет этого, правда диковина. Ну да свиней пасти перестали, но кошек-то меньше не стало. Вот и думай. И церковь тут ни причем, мы раньше знаешь как верили, и райком нас гонял, и милиция, а встанешь в три утра, и пехом в Срезнево на службу. А сейчас и народу там не много, а тех что верят… Поглядишь иной раз, а храм-то пустой, и батюшки навроде как и нет… Церковь саму спасать надо, оттого, что наш мир уходит, а на это место прут всякие. От на днях пришёл один и говорит, мол, христиане рабами Божьими себя называют. Я ему сначала про строй рабовладельческий рассказала, про Рим, и как вера наша рождалась потом, говорю, те кто себя называл рабом перед Богом, отказывался признавать себя рабом другого человека. За то и казнили христиан и львам кидали на терзание. Рим-то, говорю, в то время всяких богов знал и Египетских, и греческих…. Так в том «рабстве» мужество было перед земными владыками… Молчит, неуч, что ему сказать, начал про веру дедов и прадедов говорить - Рода, Перуна. Я ему одно сказала, что я простая ведьма, в Бога Верую и мать моя, и её мать, и её деды и прадеды до 10 колена крестились и в церкви молились. А никаких Родов и Перунов не знаю. Тут он, видать, струхнул малость и ушёл…
Вот и о чем мы говорили - мир-то может меняется, но и человек меняется, раньше мы русалку провожали, а в храме ангелов видели. А теперь даже книжек не читаем, один телевизор… где вся эта сказочная реальность расписана и разжёвана…. Оттого и сны плохие, вот ты, поди плохо спишь, вот потому что в интернете сидишь…. Плохо ли это, хорошо - не знаю… Но другой человек. Он и раньше менялся, потому на ночь сказки рассказывали детям, сны им навевали, как Коляда, да Параскева веретеном своим. Потом мы сидели, пряли шерсть, да страшные истории рассказывали. Думаешь не для чего, а я думаю надо так было. По многим причинам, одна из их - страх и совесть человеческую воспитать, страх Божий - это ведь как! Не то страшно - Бога прогневить, страшно Его надежду на нас не оправдать. В нас верит, все одно, что мы в Него, только коли мы не верим - свою душу губим, а коли Его доверие не оправдаем, то Его…. Вот он страх-то! … Вот так и меняется с веками человек… Сначала-то может и не было иного какого мира, а был, скажем, рай один, а потом как пошло - на части дербанить, да все дальше отодвигать. Это ведь по дурости человек думает, мол, не мы такие, а жизнь такая; жизнь человек сам свою рисует, что картину или вбирает.
Кто-то в город едет, кто-то здесь живет, кто помягче стелет, а кто другим подсуропить старается, так у него вроде и на себя времени нет…..Вот и закрывает человек перед собой не то, что в сказку врата, а просто живет... И говорит, вот, мол, какие все вокруг сволочи; или слыхал, как многие бабы про мужиков говорят, а мужики про баб. Я всегда одно думаю, что же вы таких жён, мужей, да друзей выбираете. Может не они такие, а Вы… Вот я и думаю, умом своим скудным, что один человек счастлив, потому что в жизни одну дорожку выбирает, да в людях к добру тянется. А иной, напротив, страдает, всё денег у него нет, того нет, третьего… такой и заболеть может. Вот сказки, что собираешь или сказы: с одним невиданное приключится, а он не увидит этого и рассказать не сможет, а с другим-то - и история, так себе, а целая сказка. Потому как один человек видит красоту мира Божьего, а другой от неё шарахается. Но тут тоже без крайностей надо. Уйдет человек по туманной тропке, все одно, что за приведением каким.. И будет за вместо Наполеона к битвам готовиться, да пчёл из головы выгонять. Это, кстати, порча такая есть, когда человек ни в Бога, ни в черта не верит, берут матку пчелиную и…. Так сначала он жужжание слышит, или как пчелы вокруг него вьются, только он их видит, а другие нет…Зачем такая штука-то? Да как зачем, человек всегда должен быть за добро али за зло, хоть и не понимает разницы-то меж ними порой, а вот тот кто посерёдке - ни во что не верит, и ничего не делает, тот добычей врага лютого и становится, потому что человек - это дело всегда…Нет дела, нет человека. Не знаю, я так думаю.»
Кони…
И снова я сижу на перроне, а рядом сидит сухонький и плюгавый дедок с блестящими глазками, выдающими в его несильной фигуре острый ум и коммуникабельность. - « День добрый!» - говорю я ему, а он мне начинает говорить о том, что нету нынче на селе ни одного коня, всё пехом приходится ходить.- « А что, - говорю, - много раньше-то было?» - «Ой, - говорит дед,- конечно, после колхозов меньше, а вот раньше, считай, какой хозяин без коня?» - «Какой?» - « Да худой»,- отвечает дед, да так ловко, что видно не раз приходилось ему рифмовать эту нехитрую фразу. - «Мне, - говорит, - отец рассказывал, что …» Дальше полчаса дед рассказывал мне о конях и таких, и этаких, объяснял чем каурый от гнедого отличается, учил чистить копытную гниль, где брать глину (на Ушинском) да как коняшек ковать да стреножить надо. Однако видя, что этим меня особо не проймешь, хитро поглядел на меня и сказал: - « Это вот чего, а однажды я летучего коня видел!» - И, по-детски радуясь проснувшемуся у меня любопытству, продолжал: - « Дед-то сказывал, их много тут было, бабка их на Егория или на Сороки пекла из теста , не помню уж. А это ставил я сеточку на Ундрихе, а дело к вечёру было - глядь , летит по небу птица большая, ну, думаю, цапля щас мне испортит, хотел палку взять, думаю, щас отгоню, а меня как током шарахнет и голос страшный такой: - «не смей». - Я перепугался, сижу ни жив, ни мёртв. А конь подлетел к озеру, и давай по нему скакать, да не по дну, а по воде вроде как, и брызги летят, только глубоко там, а он не проваливается, и масть странная - вроде как белый, а повернуться боком - и черный, или вообще в яблоках, ну и, главное, крылья у него - куда там аисту, прямо как у ангела… Вот он поигрался малость, ударил копытами и в небо взвился, что ракета. Я к утру только осмелел, пошёл сетю снимать, а она полна рыбой - вот какие раньше кони были, а сейчас, что – эх!» - вздохнул дед…и, как ни странно, замолчал задумавшись, о тех временах….
Тыква.
Не все сказы были волшебные или таинственные. Стоя как-то в одном селе и беседуя с его жителями, я услыхал: - « А вона тыква идёт!» - Подняв глаза, я естественно, рассчитывал увидеть кого-то круглого и внушительного, а по дороге напротив суетливо бежал длинный и худой мужичок. - « Это почему же он тыква-то?» - На что мне на перебой стали рассказывать, что его мамку свекровь в огород за тыквой послала,чтоб кашу варить, когда та была на сносях. А та, нет бы махонькую тыковку взяла - взяла здоровую, ну от натуги и родила; приходит домой с дитём, свекровь её с кухни кричит - ну тыкву неси! А девка-то заходит, с дитём, вот говорит, так и так. Как зовут мужика, я так и не узнал, потому что кроме как имени Тыква за общим смехом и весельем слышно не было. Занятно, что мужику тому было по виду лет 50. Это, как ничто другое, показывает живучесть сказов и их востребованность в сельской среде, как некого средства коммуникации в социуме.
Новые миры.
Тема создания мира обычно легко обсуждается Знающими и монашествующими. Не зная теории параллельности вселенной, их существование являлось некой реальностью - это и рай и ад, и тот свет и Пичкеморье и иные места, как скажем озеро Чудино, где отразилось Тереховское городище и ушло в иной мир. В селе Пустополье, одна из Знающих так рассказывала о начале начал иных миров. Изначальным миром рай был, а когда Бог выгнал из него Адама и Еву, то появилось место, куда он их выгнал. И его, как вроде, и творить не надо было, ибо он подобен раю, но не рай. Опять же, когда Бог Ангелов неверных во ад низверг, был ад сотворён, а как умер первый человек - куда его душу девать? Ад ли, рай - не решили ещё, и создали тот свет. И таких миров и мест - великое множество. И их все больше становится. Может, говорила Матушка, есть земля, где немцы на нас не напали, революции где не было, а где-то ещё светлое будущее строят. За счет того, что миров этих множество, бытие сущее расширяется, и растёт. Рассказывала она, что к её подружке Лидке приехал раз как-то брат, и говорит: - « Ой, Лида, а что так у тебя скудно? Куда машину дела? Не иначе Иван в город уехал?» - А она на него понесла, мол, на мою пенсию-то скудно всю жизнь так живу, а Иван-то помер давно. Поговорили явно без понимания, брат в соседнее село уехал; на следующий день приезжает она и на него, мол, что ты меня вчера дурил да обижал? Он ей говорит: - « Да я вчера по работе в Рязани был, документы возил» -. Начали разбираться, жене его звонить - не было его вчера…- « Вот я и думаю, - говорит Знающая, - что это не иначе из другого мира брат её приезжал и, видать, там побогаче живут.» - Слушал я ее, а сам думал про теорию большого взрыва и расширяющуюся Вселенную, ведь похоже очень, только по-своему… Особо Матушки всегда говорили о связи между мирами, термин этот не употреблялся - кто говорил, что с тамошними, кто говорил, что с тем светом, но смысл от этого не менялся. Искать этой связи по-любому было делом опасным, особенно если «ради интересу», но и бояться при виде «кого-то» считалось плохим и даже опасным. Вообще страх - похоже это некий признак истончения границы между мирами; помните, что всегда перед тем как увидеть привидение, герои книг и фильмов испытывают неестественный страх, а то и ужас. Знающие мне говорили, что человек в своём мире как бы закрыт и если он встаёт не на ту дорожку, или с другой стороны кто-то тянет к нему свои руки, то душа от истончения миров и вызывает этот страх. Другие Матушки говорили, что без страха ни гадать, ни ворожить нельзя, так как страх открывает «сокрытое», что именно - сказать сложно.
Сны.
Что меня всегда поражало, что толкованию снов и их значению особое внимание уделяли больше обычные люди, чем Знающие. Конечно, «плохие сны» признавались всеми, но большинство Матушек иной раз говорили на этот вопрос, мол меньше есть перед сном надо да больше работать. Хотя особо ими ценились яркие и красочные сны, где они общались со Святыми и умершими родственниками. О таких снах помнили очень долго и рассказывали потом, потому что если они что-то предвещали, то что-то хорошее. Только не надо забывать, что хорошее - понятие относительное. Так Баба Маша говорила мне во время записи, что видела во сне давно умершую матушку, мол в гостях у ней побывала, даст Бог и свидимся скоро. Сны были неким маркером Знающей, так как сначала она встаёт на свой путь именно во сне, причем сниться будет всё страшное, чтобы испугать её и испытать. Особо верным признаком считалось если снилось, что едят тебя волки или муравьи, а то и иной какой зверь. После этого человек должен либо учиться, либо молиться, как говорила Тётя Таня. Потому что это - своего рода начало, но что начнётся, всё от многого зависело, а прежде всего от человека. Говоря о том, что снам уделялось немного внимания, надо сказать, что важным являлось засыпание, в момент когда человек засыпает, он мог уснуть или мог отправиться по селу летать, «куролесить». Заговоры, произнесенные в это время имели двойную силу, а молитвы доходили до Бога. Эта практика позволяла бывать в разных местах, искать скрытые клады и много чего… Только и на этом пути надо было соблюдать меру, осторожность и воздержанность, так как могло это кончиться тем, что человек сгорал и впадал в каталепсию или переставал спать совсем.
Страшные сказы.
– « Какие тебе, говоришь, страшилки нужны?» - Громко, как любой глухой человек, вещает мне моя собеседница из деревни Слобода. - « Про домовых да русалок? Да разве они страшные эти рассказы? Бывает, конечно, что домовой расшалится, или скажем помрет, или русалки кого потопят, но жизнь-то, она страшнее. Вот скажем, был у нас мужик, Бог ему судия, ни имени не назову, ни чей он, выпить больно любил, да не драчун, не буян, придёт домой, юркнет к жене, да и спит. А это в кровать лёг, ну и взыграло в ем естество мужицкое, давай жену мять, да лапать, а она упирается. У него хмель - я ль те не муж, ну и давай её… любить страстно. А утром оказалось, что жена к матери ушла, а дочка возьми да и ляг на мамкино место… Ей годков 17 было, потом разобрались поорали, да сделанного не вернёшь. Вот только у дочки животик расти начал, а она в Бога верила, в церковь ходила. А тут как пойдёшь - срам такой. Взяла да и уксусу выпила. Пока её, сердешную, до больницы в Шелухово довезли, уж из неё пузыри пошли кровяные, но все одно долго помирала. Врачи конечно пытались что-то сделать, но смерть-то она хваткая, померла. А мужик тот повесился опосля. Вот те сказка. Или в другой раз рубили два плотника сруб для дома, среди них особо и дураков-то никогда не было, работа точная, колымная, один другому говорит: - « Спорим, что не отрубишь мне руку?» - А другой: - « Спорим!» - ну и выиграл спор. Так обоих их за членовредительство посадили. И таких сказов великое множество, да они не волшебные, но уж точно едва ли выдуманные… Вот, говорят, до войны было ещё - под Инякиным пошла девочка лет 14 в лес за грибами, а в ту пору трое уголовников с Мордовии сбежали или ещё откуда. Ну в общем увидали они её, схватили, двое держат, третий насильничает, и так раз за разом. Потом что ж, пожалели и прирезали, или, что вернее, чтобы не донесла о них сделали сие. А тут идёт лесник, на счастье у него берданка оказалась - он их всех троих и подстрелил, враз поняв как дело было. Как потом оказалось - один только живой остался.. Потом девочку на руках домой принёс, а нести её ему километра три было. Представьте, каково дитё мертвое, да изуродованное родителям в дом принести. Но принёс. Шум, плач, милиция сразу появилась, видят - дело верное - « А не ты ли, мил человек, её снасильничал, да и глаза отводишь?» - Он клянётся, божится ; ну ему начали бока мять, подтащили к мертвой девочке, сознавайся, мол, злодей, что сделал. А она как подымется со стола, и захрипела: - « НЕ ОН ЭТО», - и вновь упала… Вот она сказка-то… Ну, милиционеры в лес пошли, зеков нашли, один живой во всем сознался… А лесник тот, говорят, малость тронулся умом, после уведенного да побоев. Стал у церкви всё ходить, а потом пропал, говорят - то-ли юродивым стал, то-ли монахом.
Есть рассказ о том, как один хозяин дом перекрывал, да съехал с крыши и сел верхом на забор из жердей, нам-то смешно, а он долго мучился, пока помер. Именно такими рассказами полна Русь-матушка, да , наверно, и иные страны. Именно их чаще всего слышишь в поезде, когда едешь куда-то, и уже из них стараешься выбрать что-то «фольклорное». А сколько рассказов о том, что кого-то на свадьбе убили, на выпускном кто потонул, или разбился. А уж про мужа да жену, что сели Новый год праздновать, а потом один из супругов другого ножом пырнул или бутылку о голову разбил, то и не счесть. Так пришёл раз к нам посетитель, трезвый, но грустный и поведал совершенно незнакомым людям, что жена от него ушла, потому что на рыбалке отморозил он себе своё мужское «хозяйство». Вообще, после революции рассказки о мужской силе или бессилии, измене и полюбовниках стали вещью настолько обыденной, что психологи говорят, что это была целенаправленная программа по разрушению семейных ценностей в нашей стране. И сейчас, когда количество разводов столь велико, а брак стал зачастую просто формой затяжной проституции, невольно задумаешься, что все это идет по плану. Да и нынешнее телевидение вываливает на нас ведра помоев семейных разборок, которые были ещё в каменном веке…, но никогда не становились предметом …шоу. Недаром, основой русской мудрости была поговорка, что из семьи сор не выносят, но и её в наши дни ухитрились исковеркать и превратить в абсурд. - « Может это и есть то самое царство антихриста на земле, о котором пишут в библии?» - спросил я свою собеседницу. На что она мне ответила, что всё от отсутствия страха. - «Страх, - говорит, - сделал человека человеком. Вот лупят детишек, а раньше и парней лупили родители, так они их боялись и уважали до старости. Возьмёшь бывало в руки крапиву - и всё хулиганьё разбегается. Или прутиком стегали - вреда от него никакого нет. Это не жестокость и не страх… вреда-то от ней нет, просто был Покон. Бога боялись, да не то, что Он зашибёт тебя, боялись подвести Бога, родителей, начальника.. - Они ведь верят в меня, а я…. - Живущих боялись, так как наказывали они люто, смерти боялись, потому и жили от души, а не брели из одного дня в другой или, как сейчас говорят, от отпуска к отпуску… Ребёнок, вот он темноты боится, а перестаёт когда - считай взрослый… так-то не от ума большого, в темноте и правду всякое может быть - сучок, скажем, торчит или яма… Страх - он учитель, оттого и говорили, что учить и бить - одно и то же…». - «Что же, - говорю, - трусом надо быть?» - «Зачем, - говорит, - трусом; смелый человек - это не тот, кто ничего не боится, а тот, кто боится и идёт, страшно в бой идти, но он за Родину сражается. Вот, говорят, смерти бояться не надо - да, не надо : помрёшь - уже не страшно. А вот жить страшно, жизнь - это всегда подвиг. А уж большой или маленький - каждый сам для себя выбирает….».- « А как же, - говорю, - тот свет, ад или рай?» - « А это,- говорит, - опять, бойся в этой жизни. Бойся сволочью быть, врать, лениться. Бойся предать кого или изменить чему… Но бояться надо в этой жизни и зла не делать, стараться, а там поздно уже - своё получишь. Старые знаешь ещё что говорили? Бойся торговаться с Богом! Иной думает, дам много на храм и будет мне, так ведь нет, не выйдет, потому что Бог нам всю землю, всю вселенную дал и для него не важно много или мало, главное - чтобы от чистого сердца. Рассказывали мне, что шёл богатей, нес в храм денег тысячи великие, да толкнул на кладбище крест могильный; а бедняк шёл, да крестик тот поправил. Вот померли они. Так первого - в ад, в самое пекло, за людей обманутых, да за хитроумность, а бедняка простецкого, что рупь не нажил, Господь в рай определил. Мол, пошатнулся Я, а ты Меня поддержал. Вот как». - « Вот для этого, - говорю, - и собираю я страшные истории разные, да вообще сказы. » - На что моя собеседница хитро прищурилась и сказала: - «Вот поэтому-то я с тобой и разговариваю…. А то ходят щас всякие…».
Споры.
Сказы - вещь многоплановая, и иной раз не поймёшь, шуточные или сакральные в них отражены представления. Вот однажды рассказывали мне, что поспорили матушки Солнце и Земля, кто сильней : ветром дунет Земля - листья с деревьев падают, а то и сами деревья ломаются; Солнце засветит сильней - листья опадают, деревья сохнут и валятся. Вода всё смывает на пути своём, а Солнце засветит - и сохнет вода, и нет её. Много в чём они соревновались, да услыхала про то Божья Матушка. - Ох вы, - говорит, - дети мои неразумные, вот брошу я зерно в землю, вырастет росток, коли солнышко его обогреет в меру, а водицей его земля поливать будет. Нет у меня детей главных и неглавных; главное, чтобы вместе работу делали, да не ругались. Говорят, стыдно стало Земле и Солнцу и с тех пор они уж не соревнуются кто главнее. - Хотя, как добавила мне та, кто сказ рассказывала, иной раз посмотришь, может и соревнуются, точно дети малые, ведь перед Матушкой Божьей и Земля, и Солнце - все равны…
Сказы иной раз вылезают в самых неожиданных жизненных обстоятельствах. Так однажды сантехник, что чинил воду у нас в музее, во время работы рассказал, что поспорили кошка с собакой, кто человеку важней: одна - мышей ловит, другая - дом стережёт…Вот и решай! Решили у волка спросить, тот посмотрел, что собака на него похожа. Ну и говорит, мол, ты главнее. Кошка зашипела и говорит, это, мол, по блату победу присудил, пошли к рыси. Та, конечно, кошке главенство отдала, тут уж собака загавкала, - вот с тех пор и ругаются друг с другом, никак не решат - кто главней.
В селе Черная Слобода мне рассказывали сказ о споре горшка (чугунка) и крынки. Без одного - каши не сваришь, без другой - молока не напьёшься. Судили они с хозяйкой да рядили, ей-то они оба нужны, а тут хозяин пришёл, они к нему, а он четверть достал и говорит вот, мол, без кого я жить не могу.
А однажды мужик поспорил с бутылкой, она ему - мол, не выпьешь меня, а он - выпью, она ему - нет, не сможешь. Так выпил мужик и об стенку её разбил. Вот как…
В Деревягино мне рассказывали о споре жизни со смертью. Вот жизнь говорит: - « Если бы не я, то тебя, смерть, вообще бы не было!» - На что смерть отвечает: - « А если бы не я, то тебя, жизнь, и не ценили бы вовсе ».
Дурак с умным спорили, мол, кому жить лучше? Подумал умный и решил, что дураку, а дураку и так понятно, что ему; на то он и дурак.
В спорах не обязательно принимают участие крайности или противоположности. Так, однажды, домовой поспорил с лешим кто быстрее. Леший говорит: - « Я свои владения за полдня обхожу.» На что домовой ответил: - « У меня на это минутка уходит.» В сказах о спорах иногда есть мораль, а иногда её нет, потому что спорить, вообще-то, нехорошо… И редко из споров истина родится, чаще - обида и ненависть. Говорят, что спор враг рода людского придумал, чтобы истину затуманить. Так говорила моя знакомая тётя Таня из Новосёлок, мол, раньше все истину знали и по правде жили, а потом кто-то взял, да и сказал: - « А вдруг, это - да не так?» - Вот с тех пор и началось. Тогда же ложь появилась.
Анчутка.
Одни мои друзья всё время поминают анчуток, и вот нашёл я запись про них. Недаром видать, так как все знают - помяни анчутку, она и появится. Раньше все знали, что анчутка – это вроде младшей русалки, то-ли должность у ней такая, то-ли не выросла, дитё в общем. И вот в Сасыкине один Дедок мне рассказывал, что это и впрямь так. Мол поминала одна баба анчуток с утра до вечера, и вот пошла на покос, глядит, а за ней девочка махонькая бежит. - «Ты чьих будешь-то?» - « Да тутошняя анчутка,» - взяла и исчезла. Баба заохала: - «Ой-ой, анчутки меня задери!» - Девочка откуда-то опять выскочила: - « Чего, - говорит, - закликаешь? Возьму да задеру!» - Идут дальше, видят - мужик дрова рубит, а топор тупой. - « Ах ты,- говорит,- анчутки его забери!» - Баба говорит: - « Вишь, не я одна такая. Иди вон топор у мужика возьми.» - « Нет, - говорит девочка.- Это дядя Егор, он не со зла, а так просто, от досады, что топор тупой. Его, вишь, когда кузнец ковал, недокалил, вот он и тупится.» - Идут дальше, видят ворошат бабы сено, а одна говорит : - « Вот невестка у меня лентяйка, анчутки её забери!» Баба-то рада, девочке говорит: - « Видишь, опять по тебе работа, отстань от меня.» - «Нет, - говорит анчутка, -это Маруся, она хоть и говорит, но не со зла, и невестка у ней не ленивая.» - Ну и идут дальше. Тут подошли к тому месту, где муж бабы той косил, а баба его не любила , думает - не отстаёт анчутка, так я хоть попользуюсь. - « Вот,- говорит,- муж мой, ерш такой! И ни одна анчутка ничего не делает…» - « Отчего же, - говорит анчутка, - щас все будет!» - Закрутило ту бабу, завертело; чует она, что-то у ней между ног торчит, - глядь, а это ёрш и есть! Ой, мучилась она потом, насилу вытащили его… С тех пор баба больше анчутку ни разу не поминала.
И снова я сижу на перроне, из села Крутиц подходит бабушка, и через некоторое время у нас завязывается разговор. - «Да, - говорит моя собеседница, - вот у нас в селе помирала одна, не старая ещё. Да и говорит своему мужу, мол, как помру, сряду мою, коли женишься, новой жене не отдавай, а оставь все дочкам нашим одной - то, другой - это, а третьей - украшения. А они раньше красивые были, не то что сейчас - бисером, да и серебром. Ну померла, мужик погоревал-погоревал, да женился снова. А дочки - маленькие ещё. Лежит одёжка, а жена новая на неё зыркает, мол, и сапожки новые есть, и всякое там, а я черте-в-чем хожу, в общем, допекла мужа. Отдал он ей все, дочкам, думает, ещё наживу. Начала новая жена в нарядах тех ходить, и снится ей сон: первая жена ходит и бранится, что одёжку побрала. Разозлилась она и покосную рубаху с красным поляком, старинную ещё, взяла и на огороде на чучело повесила. А тут, вроде как и ни к чему, но мужик поехал в Шилово, а новая жена-то и говорит: - скатай девочек на ярмарку, на те рупь. Ей, вишь, хотелось получше всё, что от прежней жены осталось, разглядеть…. Уехал мужик, вечером вертается, а новая жена во всех нарядах да сряде повесилась на заднем дворе… А уж что там было - один Бог знает….» - Завершила рассказ моя попутчица… - «А что же, - говорю, - куда все дели-то, наряды и прочее?» - Да, говорит, так и схоронили новую жену с ними, не снимать же с покойницы…
Костры.
А сколько сказов, былей и небывальщины было рассказано у экспедиционного костра! Я, признаться, не люблю кооперативы, а особенно выезды на природу. Потому, что много лет… были у меня экспедиционные костры. Сопутствующим атрибутом костра было ведро чаю, и картошка, которая, как правило, сгорала и превращалась в упакованное бронёй лакомство. И когда все дела закончены, кто-то начинает чего-то напевать; всё, что надо было для счастья - это взять полешко, подложить его под голову и слушать песни и рассказы, а временами подпевать самому (хотя, как говорил один мой знакомый музыкант, голос у меня третий). А временами рассказывать что-то своё, сокровенное, когда-то услышанное или увиденное… Помню раз как-то к нашему костру вышел высокий, с выжженным на солнце лицом пастух, в плащ палатке и с двумя огромными белыми овчарко-дворнягами, которые смотрели на нас и на огонь блестящими и нечеловечески умными глазами. Буквально, как в русской народной сказке, он спросил разрешения у нашего костерка погреться и с достоинством принял железную кружку с чаем и кусок отрезанного хлеба. Раньше в экспедиции у нас не было колбасы и сыра, в прочем, не было их не только в экспедиции. Ну да не о том сказ. Собаки получили макароны, оставшиеся от ужина… И на какое-то мгновенье над костром повисла тишина, так как и мы, и наш гость думали о чем говорить. - «Чего вас в места-то такие занесло, - начал наш гость, - по делу или как?» - Андрей Николаевич начал рассказывать, что мы работали в селе Тырново, песни записывали и вот решили свернуть, так как рассказывают, что в местах этих иногда находят каменные стрелки и штуки разные. - « А, - покивал пастух, - было дело, тут война была,» - и уткнувшись в кружку чая сделал длинный и затяжной глоток. - « Какая война?» - мы спрашиваем. - « Да, - говорит, - какие войны бывают? - С врагами, мы, стало быть, с ворогами бились и победили.» - После чего он ещё раз отхлебнул чая, глядя в пламя костра.- « Да раньше часто воевали, это не то, что сейчас, - продолжил он разговор, - то-ли народ мельчает, то-ли быть ещё большой войне.» - И снова отхлебнул чая…- « А места здесь и правда знатные, волчьи места; я потому и удивился, что кто-то ночует здесь.» - « Да нет волков- то, следы одни.» - « Как нет? А вот... » - пастух поднял руку кверху, явно прислушиваясь, и над лесом прокатился многоголосый волчий вой. - « Хороший у вас чай,» - продолжал пастух. - « Да это потому, что травы в лесу хорошие… - поддержали разговор мы, - Может вы песни какие знаете, или сказки?» - продолжили мы. - « Песни-то знаю, - сказал пастух, и вновь долго и упоённо
отхлебнул чай. - Песен-то я много знаю, да какие вам сгодятся?» - « Всякие!» - решительно сказал наш шеф и достал магнитофон. - « Ну слушайте, только плескани чая мне ещё.» - Ему налили полную кружку; он по-солдатски поставил её на угли с краю костра и, оправив длинные провислые усы, запел…
- Черная рубаха
И судьба - хоть плачь,
Где ты моя плаха?
Где ты мой палач?
Ветерок верёвку тихо шевелит,
А палач на плахе целый день сидит…
Песня была длинная, с уймой повторов и припевов, и кончилась она как-то неожиданно, будто оборвавшись, как верёвка палача… Надо сказать, что голос у нашего ночного гостя был громкий и зычный, так как, наверно, не раз ему приходилось громко кричать или петь, была в нем и лёгкая хрипотца. А пока он пел, в лесу вовсю заливались воем волки….- « Ладно, - сказал пастух, - пойду, а то стадо разбежится, беды не оберёшься.» - Взял в ладонь кружку, начисто игнорируя ручку, и залпом выпил пол-литра чая. Потом встал и ушёл в темноту…- « Мда, - сказал Костик, - вот это дядя!» - взял кружку, чтобы налить чаю, но тут же выронил её из руки, и начал махать ею… - « Уф, горячо!» - в свете костра мы увидели быстро вспухающие волдыри на его руке. Должно быть этот пастух много лет пил чай и его руки привыкли к горячим кружкам… Вот такие иногда случались с нами сюжеты для сказов….
В другой раз мы работали около села Срезнево. На Русалочьем озере к нашему костру ночью вышел абсолютно голый замёрзший мужик. Мы кое-как одели его и он поведал нам историю, что пьяный вернулся домой в Тайдаково, а жена его не пускает. Тогда он начал скидывать с себе одежку и разбрасывать по двору, приговаривая: - « Голым меня оставишь ночевать на улице.» Но это не возымело на супругу воздействия, тогда он пошёл к маме, да заблудился и вышел к нам, по дороге успев промокнуть и замёрзнуть. Утром он быстренько побежал домой, в подаренных ему штанах и свитере.
Когда Андрей Николаевич работал в 83 году на Ундрихе, в загон, рядом с нашим лагерем, волчица повадилась водить молодых волков резать телят, то-ли учила, то-ли на пастуха обиделась за что. Охотники приезжали, милиция - всё смотрели, нет ли в экспедиции собаки. Но мясо никто не забирал, они просто их забивали и оставляли. В лагере установили дежурство и, конечно, главным дежурным был наш героический шеф. И вот однажды ночью сидя у костра он увидел, что с другой стороны от пламени сидит огромный волк (вероятно волчица). О чем они говорили, только ему ведомо, но кроме прочего он постарался донести до неё мысль, что на них охотятся, что рано или поздно убьют. После чего встреча на высшем уровне завершилась, и волчица ушла в темноту, рассеяв миф, что дикие звери к огню не подходят. Интересно, что после этого телят перестали убивать и всё закончилось. А в раскопе стали появляться особо интересные погребения, и был найден браслет то-ли с волчьей, то-ли с драконьей головою.
Тот кто ночевал в лесу у костра знает, что это совсем не так, как показывают в фильмах в свете софитов. Стоит отойти от него на 5-10 минут, и черная ночь обретает бесцветные очертания, а через полчаса в поле при полной луне можно читать газету. Но у костра всё иначе, если хочешь сохранить «зрение» и видеть всё вокруг, нельзя смотреть в пламя; ну а если уж смотришь, то тебя окружает колпак света с бархатной и непроглядной тьмой. Я ночевал у костра с 10 лет, и мне всегда казалось, что тьма за границей света кипит и шевелится, а из неё всплывают причудливые фигуры, которые не пугают, а манят к себе. И хотя в то время в лесу было множество волков и кабанов, признаться, ходить по нему ночью было куда спокойней, чем в наши дни вечером по освещённым фонарями улицам. Множество маршрутов приходилось на август месяц, потому что надо было доделать то, на что не хватало нашего короткого лета. И, пожалуй, ничто так не завораживает, как вид звездного неба, особенно в августе, когда начинаются метеоритные дожди, название которых я помнил, но уже начисто забыл. Млечный путь казался туманом, что стелится по бескрайним просторам космоса, а луна… Вы никогда не выли на полную луну? Мой Вам совет - попробуйте. Среди мещерских Знающих есть заговор пляшущей луны, о словах мы умолчим, но глядя на луну, человек видит всякие картины, и луна меняет его, выворачивая душу наизнанку и превращая в нечто иное, чем он был до того. Плохое или хорошее судить трудно, но… Другое дело огонь костра - хоть и мал он, но подобно магнитному полю земли, защищающему её от солнечного магнитного излучения, он огораживает человека от всего плохого и скверного, проводя черту, и никто со злым умыслом вступить туда не сможет, разве что человек сам позволит ему….
Мещёрское славословие.
С Матушкой Анной мы встретились случайно, я обследовал полуразвалившийся амбар, пытаясь вытащить из-под полуразрушенной крыши полуистлевшие части ткацкого стана, и ржавые инструменты. Помню, что первым на глаза мне попалась ботало, возрастом явно более 100 лет. После чего я, признаться, довольно одержимо начал копаться в рухнувшей крыше. Чем наверно и привлёк мою знакомую, которая была сухонькой маленькой бабушкой с тоненьким батожком, которым она явно намеревалась меня попотчевать. - «Ты чего, ирод окаянный?» - услышал я. Самое главное в таких ситуациях не убегать, и не наглеть… Поэтому я вылез и честно рассказал, что ищу старинные вещи для музея, что приехал из Шилово. На что Матушка Анна сразу же отрезала: - « Врёшь, ни одна машина не заезжала в село.» - Я начал объяснять, что приехал на электричке, а потом просто пришёл пешком. - « В эку даль тебя затащило, видать исть нечего, раз такие концы делаешь.» - Я ещё раз объяснил, что вещи ищу не для продажи, а для музея, чтобы люди помнили старину, знали, как раньше было, покон ведали. Тут моя собеседница буквально пронзила меня взглядом: - « А что ты про покон-то ведаешь?»
На что я ответил, что знания мои малы и что собираю я не только вещи старинные, но и крупицы мудрости от предков нам доставшиеся. Матушка при этих словах фыркнула: - « Эка загнул, прям по-писанному, чай словоблудишь, али славословишь?» - « А как это? - говорю, - Я не знаю, может расскажете?» - « Ну знаешь, когда дурят - словоблудят, а когда по ангельским словесам вещают, то славословят.» - Я, конечно, смутно помнил о славословии в христианстве. - « Это, - говорю, - песнь, которую пастухи услышали от ангелов при рождении Христа?» - « Правильно, - кивнула головой матушка, - только это было и ранее, и позднее. Ангелы, они для того и созданы, чтобы Бога славить, вот и поют, а мы только подпеваем им на земле… Тут – говорит, - видишь какая штука: есть молитва, а есть слава. Человек, он слаб, ему то одно надо, то другое, и по всякому поводу вышних тревожит. А иной раз и по таким нуждам, что и подумать страшно, а вот «спасибо» редко кто говорит - удача, мол, повезло… А это неправильно! Господа и всех прочих завсегда славить нужно, это как завет между ними и нами. Восславишь их, и они за тобой приглядят, да и на молитовку потом скорее помогут.» - « А каких, - говорю, - прочих-то?» - Матушка Анна постояла и говорит: - « Давай сядем, что-ли, а то тяжко на ногах- то говорить…» -. И пошла к соседнему, явно её дому. Я послушно пошёл за ней. Когда заходил в калитку тихонько поздоровался: - « Здравствуйте, Живущие здесь! Дозвольте зайти во владения Ваши?»
Матушка Анна усмехнулась, - « Чего же спрашиваешь про других, коли сам знаешь?»…- « Может, - говорю, - не всех знаю.» - « Ну всех, - говорит, - один Господь ведает, а мы народ простой, живём помаленьку.» Под этот диалог мы пришли на крылечко и сев в его тени начали разговор.- « Вот гляди, сколько всего в мире славить надо: солнце да дождик, землю-матушку, да много чего! И чего ни славь - всё одно Бога славишь. Так как Им всё это сделано и всё это Он и есть… и так до самого махонького муравья или листика. Только так уж заведено, что Христа мы раньше в церкви славили, а в лесу - Лесную хозяйку, в поле - Полевую, в иных местах - их хозяев… Вот ты на двор зашёл, с хозяевами моими поздоровался, не как тать зашёл, а как гость. И я теперь не как Бура Ега тебя встречу.» - « В печку, - говорю, - засунете?» - « Да нет, - вздохнула она, - перепекать тя уже поздно. Вот чаем, если хочешь, напою, травяным чаем, не городским.»
Поскольку в дом меня не приглашали, я ждал пока Матушка вынесла две огромных кружки чая и пакет с конфетами. А я с радостью вспомнил, что у меня есть шоколадка Альпен Голд и радостно достал её и положил в общий пакет. - «Вот и ссыпались,» - крякнула Матушка, - « Ну достал, так ломай,» - Я поломал и положил один кусочек на слуховое окошко рядом с крыльцом, что одной стороной было в дом , а другой на улицу. - « Хозяева здешние, покушайте с нами.» - Матушка Анна всё время смотрела на меня. - « Хитрый ты, бороду носишь, а почто да голову бреешь, точно мусульманин?» - Тут уж я улыбнулся: - « Нет, хотя Бог-то, он один». - «Так-то оно так, но уж странные их Живущие им запреты дали - свинину не есть,» - рассуждала Матушка, - « Ведь свинья - любимый зверь у матушки Ангеи, вишь, как поросится, потому ведьмы в неё блазются.» - «Увы, очень мало мы знаем об Анегее-то…» - « А что тут знать? Когда Божья Матушка Бога народила, Он мир поделил между Матушками, наша земля Матушке Ангеи, у Мордвы её Ангепатый кличат, а по старинному просто Анге, что значит дух ангельский. Уж какого она чину по церковному не знаю, высоко стоит - выше сил, да начал, может к Властям относится. Потому ей власть над жизнью и смертью дана. Среди зверей она свиней да котов любит, так как те родят много, среди букашек - пчёл, среди птиц - кур. Яйцо, оно вишь, как мир наш, в нем есть всё, потому их на Пасху-то и красят. Вот возьми людей: и яйца, и мед - они вкусные, а некоторые их не едят, запрета нет на то, но это от того, чтобы знать кто Матушке служит. Анге-то, она тоже Матушка и дочери её. Ты думаешь почему ангелов точно девиц красных рисуют? От того, что они, в основном, матушки-то и есть. На самом деле это и сложно, и просто. Вот Бог у нас- Отец, но сказано же, что альфа и омега. Старшие знаешь как говорили ?… Бог так велик и не постижим, что рассуждение о том, чего ему носить - портки или юбку - кощунна. У нас о том и не говорили никогда. Мир-то, он вообще женский, потому как баба без мужика родить может, Христа хоть вспомни, а вот мужик без бабы … не было такого. Раньше рассказывали, что Господь сперва Бабу сотворил, да хорошую такую, что она как Адама увидала говорит,- Ну его, мол, ни то, ни сё. Тогда Господь вторую создал, Евой что звать… Не знаю, это давно было и для жизни никак не нужно.» - «Почему, - говорю, - тогда среди Живущих есть мужики?» - Матушка засмеялась, - « Так для энтого дела и нужны, чтобы рожать и жизнь на земле была. Потому что Господь сказал - плодитесь и размножайтесь… Да и это у нас так, а в других краях может и иначе всё, неисповедимы пути Господни.» - « Ладно, - говорю, - а какая она Ангея?» - Моя собеседница задумалась на немного, - « Ну как сказать - вечно юная и вечно мудрая, она жизнь даёт и забирает, веретеном своим судьбу прядёт людскую. Хорошо её увидеть как бабу средних лет в богатой сряде, можно как старушку увидеть. Детям она помогает, иной раз качает и сказки рассказывает, наказывает, если кто против покону идёт; и, ой-лишенько-то, лучшее наказание смерть, чем жизнь, коли она на кого прогневается. Только её правда не нашенская, она нам дорожки отмеряет, да судьбу прядёт. А вот если она в своём истинном обличии приходит, девицей юной да красивой, то всё - помрёт человек. Но хорошо помрёт. Их ведь смертей много, и Ангея наиглавная. Чаще за людями Кулёма приходит, или Мара. Она вот ещё теми, кто потоп, командует, ну и мужики есть конечно - Карачун, скажем. Отдельно есть ещё Медвежьеголовый Бог, он как бы наш и не наш. Говорят, что он Ангепатяй равен, а то поди и постарше, но это я не знаю, без надобности оно мне…» - « - «Знаю я как его звать,» - говорю. - « Ну знаешь, и хорошо, - кивает матушка, - но говорю, мне без надобности. Много ещё кто есть… да не про нашу честь!» - смеётся Матушка.
Я откусываю мягкий и горячий ещё хлеб, который пахнет как поле, ветер, запиваю чаем и отчётливо вспоминаю, что никакого хлеба в начале нашей беседы не было и никто из нас не вставал. Смотрю на импровизированный стол и вижу поломанный кусочками домашний хлеб, ноздреватый с поджаристой корочкой… Судя по зависшей паузе, Матушка всё поняла.- « А как ты думал, мы тут матушку Ангею славим, вот не иначе дочка её, что полями заведует и угостила нас!» - Матушка тоже взяла кусочек хлеба и аккуратно положила в беззубый рот. - « Скустно-то…» - « И часто так бывает?» - « Нет, - вздыхает Матушка, - увы, дороги людей и богов всё чаще расходятся, тут просто момент такой, вишь, мы с тобой сошлись, пославословили , ну и совпало всё. Раньше говорят, часто это было, слыхал про скатерть самобранку? Это конечно сказка, что из неё еда получалась, просто расстелили в поле скатерть будто на стол, ну и Живущие выходили и ели да пили. Просто потом может люди обнаглели, может ещё чего…Не знаю.»
Не жизнь такая, а мы
Моя собеседница из села Мосолово - образованная и явно начитанная женщина. Смотрит на меня внимательно и стараясь не то, чтобы понять, а явно думая, пойму ли я её.- « Вот ты спрашиваешь про сказки и говоришь, что с 90-х годов все меньше чудного происходит. Так это так и не так! Чудес-то меньше не делается, просто люди их не замечают. Это как со сказками, помнишь в греческие времена люди да кентавры в одном мире жили, потом стали говорить, что волшебная страна где-то далеко находится, и чтобы туда попасть, надо семь пар сапогов сносить. И ведь многие дураки шли и искали. И ведь не в рай, не в ад - туда греки сами лазили, а после, наверно, дорожку вовсе забыли. Хотя как забыли - после смерти каждая душа туда уходит. Ну ладно. У нас в сказках по всякому было. Раньше, говорят, идешь лесом там и видишь все иное, ну и встречаешь, скажем, Бура Егу. Потом лесов не стало, про Не жизнь такая, а мы…
Вот и о чем мы говорили: мир-то может меняется, но и человек меняется, раньше мы русалку провожали, а в храме ангелов видели. А теперь даже книжек не читаем, один телевизор… где вся эта сказочная реальность расписана и разжёвана…. Оттого и сны плохие. Вот ты, поди, плохо спишь, потому что в интернете сидишь…. Плохо ли это, хорошо - не знаю… Но другой человек. Он и раньше менялся, потому на ночь сказки рассказывали детям, сны им навивали, как Коляда, да Параскева веретеном своим.. Потом мы сидели пряли шерсть, да страшные истории рассказывали. Думаешь не для чего, а я думаю, надо так было. По многим причинам, одна из них - страх и совесть человеческую воспитать, страх Божий! Не то страшно - Бога прогневить, страшно Его надежду на нас не оправдать. Он в нас верит, все одно, что мы в Него. Только коли мы в Него не верим, свою душу губим, а коли Его доверие не оправдаем, то Его…. Вот он страх… Вот так и меняется с веками человек… Сначала-то может и не было мира, а был, скажем, рай один, а потом как пошло на части дербанить, да все дальше отодвигать. Это ведь по дурости человек думает, мол, не мы такие, а жизнь такая. Жизнь человек сам свою рисует, что картину или вышивает. Кто-то в город едет, кто-то здесь живет, кто помягче стелет, а кто другим подсобить старается, так у него вроде и на себя времени нет…..Вот и закрывает человек перед собой не то, что в сказку врата, а просто живет и говорит, что вот какие все вокруг сволочи. Или слыхал, как многие бабы про мужиков говорят, а мужики про баб. Я всегда одно думаю: что же вы таких жён, мужей, да друзей выбираете? Может не они такие, а вы?…
Откровения Премудрости Божией о творении мира и человека.
Со временем я понял, что этнографический кладезь сосредоточен в самом Шилове, так как жительницы района сами или посредством родственников перебрались сюда. Как ни странно, много ценнейших информаторов оказалось живущими прямо рядом с музеем. Собственно, многие из них и сейчас там живут. И вот однажды, через десятые руки, дошла до нас информация о некой матушке, носящей фантастическую фамилию Храмова. Была она очень образована и явно начитана. Говорили, что есть у неё библиотека старинных рукописных книг. Но это уже другая история. Пользуясь тем, что это недалече, и хорошей погодой, я отправился в гости, так как матушка в дом нас никогда не пускала и все наши беседы состоялись на сложном высоком сооружении, где ступеньки переходили в лавочки… и только в просторечьи именовались крыльцом. Вот удобно устроившись на нем я слушаю Матушку.
- « Человека Бог сотворил по образу и подобию своему. Но не в обличии суть, а в силе. Дав землю ему пошёл он Боговать, по своим делам. А Адаму вложил в сознание всё то, что должно быть, а лепил-то он его из глины с хитростью, земля, вишь, ему матушкой родной была, а всяк знает, чего дитё не спросит, мама даст. Открыл Адам глаза глядит: ни гор, ни моря. Затряслось вдруг всё вокруг, и явились горы, и моря, и реки, а ступать-то жёстко по земле - и травка наросла. Смотрит он всё зелено, но как-то скучно. И такие цветы народились, что и в сказке не скажешь. Да всё одно, низко. Затрещало тут всё, заревело, и из земли деревья поднялись. Всякие, да разные. Походил он, побродил, да скучно ему и тихо - только лес шумит. Птицы тут запели, звери разные появились, сперва только травоядные. Испугался Адам: как же с ними справлюсь, эдак они травы все поедят. И в тот же миг хищники народились, чтобы зверя сверх меры не было. Ну, говорит, всего вдоволь, но опять скучно - в гости не к кому сходить, и появились у него соседи ближние и дальние, деревни, города. В них люди жили, но сил Адамовых они не имели, ибо им сотворены были, но не Богом. И опять растерялся : а как же я за таким хозяйством следить буду - и моря, и горы, и леса, и поля, и звери, и люди. Тут Бог ему ангелов отрядил на помощь… чтобы порядок был. Кто лесом заведует (лешим звать) , кто водой , да много всех! Глядит Адам, а у соседей-то муж с женой живут, а он-то один. А он, как и Создатель не был ни мужчиной, ни женщиной по образу…. Говорит: - Господи, всё плодится и размножается, что же я один без пары. Ну Господь и говорит, хорошо разделю я тебя. Но больно то будет…. И разделил Адама и закричал он « ма-ам». От того имя-то у его Ад-ам.
И начали жить они с соседями в мире, дети браки заключать…. И рождались дети, и в ком больше было от творённых людей, те были хуже, а в ком больше от первочеловека - лучше. Но когда делил Господь Адама, не вровень пришлось, да и силы у него не стало изначальной. Уже не мог, как раньше, ходить да называть что хошь, и появлялось то; да и вообще Адам, вишь, из глины слеплен был, оттого, говорят, земля и не брала мертвых, пока сын её Адам не умер и не лёг в неё. Оттого его череп под Голгофой лежал много лет, а как помер Адам, появился Ад; это ведь не верно считать, что там одни грешники, раньше туда всех забирали и праведников и святых, первоотцов всех, пока Христос туда не спустился и не дал им небо. А ад так и назвали в честь половинки АД-ама. А ама, ава, мама - ну та, кого мы Евой зовем , она силы больше от Бога восприняла, потому как и Бог творить может новых человеков, рожать значит. Потому у нас только бабы и становились ведьМАМи. Да и на занятия глянь - мужик всегда к земле ближе, кузнец руду копал и из неё ковал, гончар горшки делал. А женщина, она верхами, вишь, лён сожнёт, шерсти настрижет, прядёт да ткёт. Еду, опять же, готовит… Иная баба такие пироги печёт, али суп варит, ну чудо просто… Так и пошло: мужик вниз глядит, а баба в потолок. И сила у мужика физическая, а у нас иная… А ведь и то, и другое - по образу и подобию, Вот Троица, их ведь много, Троиц - Старозаветная, да Новозаветная, а мне матушка сказывала, что истинная троица это Деисус. Господь, Он когда спасти людей задумал, не так просто пришёл, так просто было, и не раз. Но не мог Он творение своё понять, ибо то могуч был, то немощен. И тогда решил Он родиться на земле, пришёл Матерью Божией, да Сыном, Ею рождённым, да сам же себя крестил ангелом пустыни будучи. Оттого познал он и боль, и скорбь, и сомнения людские, оттого понял и любовь, и предательство. Оттого и говорил Он, моля Себя: - « Да минует меня чаша сия…» - Се тайна есть великая, да она у всех на виду. Да, много там тайн, но на то они тайны и есть, одна из Его затей была поправить человека, чтобы опять к Божескому его вернуть…» - Я пишу об этом рассказе, как одной истории, но это были редкие встречи с матушкой с такой Божественной фамилией. И история, увы, была не закончена, так как в весьма почтенном возрасте она умерла, так же тихо и смиренно, как и жила. И хотя жила она недалеко, узнал я о том только через месяц, когда пришёл поговорить с ней, а соседи сказали, что уж нет её.
Сакральный дом.
И вновь страницы полевого дневника, как волшебная книга, переносят меня в прошлое. 2005 год. Село Пекселы, перед записью стоит литера М, это значит что Малые Пекселы, так как эта деревня, что размером больше многих сёл поделена на две части и хотя обе носят название Пекселы, одни Большие, а другие Малые. В этой деревне я, признаться, работал мало, но часто там бывал, так как дорога из Увяз через Шемякино ( единственной деревни, где люди в традициях 14-16 века берут питьевую воду с маленького пруда ) выходит на остановку с одной стороны деревни, а с другой стороны можно пройти в село Мышцы. Когда-то оно было шумным и многолюдным, а теперь в нем живёт несколько человек и, по крайней мере, одна семья содержит даже корову. Каково бы было читать эти строки нашим пращурам, «под гнётом крепостного права» и после его отмены, я не представляю. Думаю, что даже в эпоху коллективизации надо мной посмеялись бы и сказали, что это сказка. Как в селе да одна корова? А уж если бы я сказал, что есть сёла, где их и вовсе нет, то меня заклеймили бы «последним вруном». Катализатором к началу исследования Пексел стала Матушка, которую я встретил на перроне, что везла огромную тележку и пела духовные стихи. Но об этой встрече я писал в первой части сказов… Сегодня страницы дневника напомнили мне другой день, когда я приехал специально для изучения Пексел. Помню, что это была глубокая осень, и уже шёл снег. Но не тот снег, что покрывает всё кругом белым покрывалом, и даже не тот первый снег, что превращает все дороги в истинно русские дороги. Это был редкий снегопад, с большими и медленно летящими снежинками. Казалось, что тот, кто их посылал, ещё не проснулся от летнего сна, явно ленится, или пробует свои силы, или…ищет новые формы снежинок… Гулять по такому снегу одно удовольствие, и можно было осмотреть несколько развалившихся домов, потому что в том краю печку ставят не только на деревянный сруб в 3-4 венца, но и устраивают под неё вход с настоящей маленькой дверью, через которую по лестничке можно спуститься в подвал, а на земляной полочке в вершине этой лестницы всегда лежат стеклянные пузырьки и бутылочки, иногда довольно старинные, с дореволюционными орлами и надписями.
Вот как раз во время спуска под очередную печку, меня окликнул властный голос: - « Цаво лазишь, цо те надо-то а?» - Стало понятно, что бабушка, меня окликающая, мимо не пройдет, а если нужно, пролезет за мной через придавленную рухнувшей крышей дверь. И разберётся по всей строгости военного времени. - «Да вот, - говорю, - дом смотрю.» - И пусть кто-то обвинит меня в том, что я вру. Бабушка действительно пролезла в дырку, оставшуюся на месте двери, и начала меня разглядывать. - «А чего смотреть-то, чай не телевизор, аль ещё какая ерунда. Дом, как дом, соседи мои жили в нём, хорошие люди, да померли все. Детей нет, вот и стоит дом сирота.» - Что-то в разговоре моей собеседницы заставило меня закинуть «первую удочку». - « А как же, - говорю, - домовой, куда же он подевался, нечто дикует?» - Бабушка казалась, впрочем как и оказалось, Знающей. - «Чего ему диковать-то, я его к себе забрала. Говорю, люди жили хорошие, мой-то совсем старый, вот он ему и помогает. Но иногда ходит через забор в свой-то дом, в примаках, знаешь, не целовек…Своих вспоминает.» - « Да,- говорю,- дом-то знатный.» - Бабушку с толка как оказалось сбить трудно: - « Ты, - говорит, - Малый, не мути суп кашей. Чего те надо-то тут?» - « Да я, - говорю, - из Шиловского музея, вот фотографирую внутреннее убранство избы, а то сгинет всё, и не будет ничего. И всё потеряем.» - « Да цаво сохранять-то, - засмеялась Бабушка, - всё уже потеряли… Это ведь дело-то не хитрое. А дом он не в убранстве, а в душе, и поконе.» - « Да, - говорю, - вот печки у вас чудные, с дверкой.» - « Не цудные, а правилишные, - говорит Матушка. - Печка это, почитай что, сердце дома, только это не токмо сердце, это и древо, и много чего. Её, как и человека, из глины лепили, вот вход знаешь почему в подпол, потому что в нижний мир, а труба - то колодец на небо, через него Знающие к Старшим летают. И такая это связь сильная, что нет в доме места сильней печки, за ней домовой живёт, гадают, или в трубу выкликают, или сядут на край подпола, ноги свесят, если мягкой лапкой погладит - к добру, а если костлявой схватят… то и понятно всё. В печке детёв перепекали, головку правили, мылись даже в ней. Стоит она на ножках, и оттого про Бура Ягу сказывают, что у ней дом на ногах, потому что дом с печкой - это дом, а без печки - нежилое чтой-то. Даже где дверки не по нашему сделаны, в подвал они завсегда напротив жарища печного, или рядом где, а если нет – то не по покону то. Под пецкой на полоцке склянь стоит, лекарства всякие, не знаю почему так, всегда так делали. Да зачем интересоваться, работает - да и ладно. Тахто воц, печка она на вроде солнышка, потому и закрывалка полукругом. С небом через трубу связана, потому раньше бабы молились у печки, заговоры в трубу шептали... Какие? - да на кой тебе… Обычно от жарища сторона печная отделяется от горницы - то угол Бабий, она там готовит, она там живёт почитай. И не боится ни мужика, никого, у ней там и ножи, и ухват, и кочерга. Оттого и печка - самое место, не касаемое мертвяками там , или змеем жаровым. Потому как на небо ход. Он, вишь, хоть и залетает в трубу-то, змей тот, но это ж токмо если тоскует хто. То есть сам, считай, ворота и открывает. В печке сила живет - огонь, но он не просто огонь, он огонь дома ,огонь семьи. Раньше, говорят, огонь разный по-разному звали : есть ведь молния, а это огонь матушки Ангеи, оттого он и созвучен, вишь, звучит-то похоже. Зажигали огонь мусатом, это потом спички появились, железка такая как буква Г. Печник раньше, знаешь, на селе какой важный целовек был, он когда пецку ложит, все его прихоти выполняли, потому как озлится и сделает печь угарной, или заложит склянь в трубу, и будет выть ветер по ночам… Случай был, поругался хозяин с печником, тот всё сделал, а через пол года печка возьми, да и провались, а горячая была, топленная. Сгореть, не сгорел мужик-то тот, но ожёгся на всю жизнь. И не докажешь ниче, время-то прошло… Но то печь, это считай сердце дома, а душа - угол красный, он прямо напротив печи. Дальше двери в домах, да окна - тут тоже всё на знании лежит. О порог не споткнись, дверью не хлопай. На окнах и дверях кресты на Крещение рисовали, а запоры и ручки - это отдельная статья, про них вдругорядь может поговорим, коль приедешь. Вишь, бревно посерёд избы, то матка, на ней небо держится, к ней колыбельки цепляли, чтобы Богородица сама робёнка качала, или чтобы домовые об том не забывали, кулаком в неё стучать нельзя, грех… Но вот может знаешь, что ежели иголку, али нож воткнуть в притолоку двери, колдунья ни зайти, ни выйти не сможет, а вот если хозяева в доме с ведьмой ругались, то стучали в матку и считалось, что оттого Живущие услышат и накажут непрошенную гостью. Вообще, в доме все на своем месте - лавки у окон, стол посредине, полати, это чтобы спать на них, а сам подумай где спать-то… когда детишек было человек по 9, да родичи. Дверь - дверей несколько в дом, и обязательно две двери должны быть одна супротив другой, налево обычно горница с печкой за еще одной дверкой, направо - нежилое, каморка там, или летнее жильё, иногда амбары устраивают, справа от входной дверки - оконце малое, не стеклённое, чтобы молиться, заговорничать. Туда же хлеба клали краюху для Вышних, или для человека, что без дома, подойдет он ночью и возьмёт, горемычный. Две двери-то - задняя на двор ведет, толковый хозяин и баню, и для скота все закуты возьмёт под одну крышу. А главное-то, народ-то, он разный, придут люди разбойные, али милиция, ну и пока они через входную дверь ломятся, хозяева уйти иной раз успевали. Не всегда понятно, но это жизнь такая, сейчас все смерти боятся, а она-то ласковая. Придёт и все, и мучениям конец, и невзгодам. Трудно не умирать, а жить, и смелость нужна для жизни… Потому-то и грех большой, когда целовек жизни себя лишал. Не переделаешь этого, уже нет прощения…»
Люди и волки.
Когда-то, говорят, люди и волки вместе жили, в одном месте дома строили и норы рыли, да и дома у людей тоже были как норы - пол земляной, на половину в землю, чтобы теплее было. Но грянула Великая Битва со злом, и люди, те что с волками жили, встали на дела Божьего мира, и ударило зло по ним самим своим естеством, и изменило их. Те, кто испугался и зло в себя впустил, стали оборотнями, а те, кто выстоял - стали оборотами. Разница, вишь, в чём - оборотни, они звери, но могут в людей перекидываться, а обороты - наоборот, люди как люди, но могут в волков. Их даже колдунами не считали; во многих сёлах Рязанщины жили они и живут до сих пор. Только кто же про то скажет? А когда люди и волки жили ещё вместе, ходил к ним проповедовать Волчий пастырь, уж Григорий ли это, или Никита, но только Волки и все, кто от них происходят, до сих пор служат ему, и находятся в его окормлении. Часто сказывают, что видели могучего воина, который проповедует, или ведёт за собой Волков. Полукровок Волчий Пастырь не очень жалует, разве что песеглавцев, но они более древние и тоже со злом бьются в разные времена, хоть и людей не любят, так как те их истребляют из страха. Говорят, что есть у них своё царство, где кроме них живут и Волки, и люди как встарь, все в вместе. Ну уж правда ли то, или вымысел - не ведаю.
Лошадиное оборотничество.
В сёлах Инякино и Тырново широко верили в оборотничество ведьм в лошадей. Да вот случай один приключился, просватали парня одного за девку, а в Тырнове, вишь, обычай такой - девки набивались к парням. Женское сватовство называется. Свадьбу сыграли, всё путём. Да стал замечать муж сначала навоз конский в доме, потом конский волос в кровати. А после и вобще конские следы вокруг дома, а времена-то были коллективизации. Муж да жена в колхозе, скотину сдали всю, а тут лошадь припрятали. Кто-то из соседей увидал, да донёс куда следует. Милиция пришла, весь дом перетрясли, мужа в КПЗ забрали, мол, в лесу лошадь прячешь. Да сказать-то легко, а доказательства нужны, всё ж закон. В общем, отпустили горемыку. Но в колхозе на вид вынесли, трудодней лишили, да огород перепахали - это, вишь, обычное раньше наказание было; обычное, да страшное, потому что есть нечего, хочешь- не хочешь, за палочки горбаться. Парень решил, что кто-то мстит ему, и напраслину наводит. Как идёт следить, следов конских нету, а пропустит ночь - и нате вам. Ну, решил тайно притворяться, что спит, может за ним кто в окно глядит, лежит и чует, что жена-то с кровати встаёт. Пошёл за ней; это, думает, к ней полюбовник на подковах ходит. Выходит во двор, глядь, а жена его извернулась странно так, заговор произнесла ....... и вместо неё лошадь стоит… Испугался парень, но и осерчал, выскочил на двор, схватил жену-лошадушку, в плуг запряг и давай на ней огород по новой пахать, за ночь и вспахали и картох покидали, хоть уже июнь к концу подходил. Ну, говорит, вертай взад, а та под плугом стоит и не может перевертеться. Понял муж это, или знал чего, распряг жену, тут она на землю человеком и свалилась. А пахал, не пахал - на работу в колхоз идти надо. Вечером собрались, и говорит он ей, вот что жёнушка-лошаденка. Как жить то будем? - Да как, говорит, так и будем, поучить ты меня поучил, но не бил, не ругал. Буду умнее, в лес уходить и там перевертываться. А картошка, не боись, будет лучше, чем у соседей. На том и порешили. И, скажу я вам, жили они долго и счастливо, а детишки их до сих пор живут...
Непечатные сказы, или ни о чём..., но 18+
Сказы бывают разные и не всякие из них поведаешь со страниц книги, так и Афанасьев, говорят, выделил часть своих сказок не для широкого круга прочтения. На самом же деле у русского народа, прошедшего через атеистическое горнило, мат и интимная сфера жизни занимает что-то среднее между разговором о погоде англичан и вопроса « как дела ?» у американцев. Быть может это последствие столкновения южных и восточных патриархальных культов с культом Великой Богини, которую почитали в нашей местности с эпохи Верхнего Палеолита. Может поэтому так и созвучны слова Мат и Мать, впрочем, я не лингвист и делать открытий в этой сфере не собираюсь. Но есть сказы, которые разные. Так один мужик мне рассказывал, как работал он на стройке несколько дней, пришёл домой, спать охота. Лёг на жену, и тут его естество вдруг сильнее его стало, ну давай жену любить… И снится ему сон, как это самое место поедает его и кусает, и что зубы там. Проснётся - нормально всё, а потом опять в сон и жуть. В другом рассказе, напротив, жене пригрезилось, что змея в неё лезет, хватила она по ней поленом, и долго потом мужа лечили. Эти рассказы можно было бы пропустить, как скабрёзные, но это часть нашей жизни и, увы, часть нашей повседневности. Как был и такой случай: напились два мужика, пошли по путепроводу, что у поворота на Касимов, а у нас натура требует всегда чего-то лихого и залихватского. Ну что, надо нужду на поезд справить, стоят ждут. Тут, говорят, на перилах появляется человечек небольшой и говорит им - « Мужики, не дурите.» - Это где нибудь в армериках сразу бы панику врубили, и вертолёт прилетел, а у нас это-то дело обычное. Да ещё с нравоучениями, мол. Они и давай орать на него, руки-то заняты, поезд ждут… Он помялся, - « Ну, - говорит, как знаете» - и исчез. Тут как раз поезд… Один мужик попал на силовой кабель-то, а вода, она штука такая, ток хорошо проводит. Вобщем, стоит второй «мазила» и смотрит на труп обугленный.
Очень у нас не жаловали Знающие да и Живущие тех, кто в речку гадит. Это только при советской власти нормой стало, но несколько раз, рассказывали мне, что при купанье тех, кто сделали дело своё , кусали за детородный уд рыбы, какие-то черви заводились там, да много всего… Но это - те, кто рассказывал, а сколько народу тонет! Уж не потому ли, что покон не блюдут. Всяко бывало, загасят мужики костерок «по-пионерски», оно ведь не так просто это название родилось. А потом детишек нет. Ясно, не всегда кара близка и немедленно, но уж может лучше своё в этой жизни получить, чем в вечности. Была одна Матушка с которой мы говорили, она так сказывала: - « Человек всегда грехи замаливает, кто кому что сделал. А дерево спилил без надобности или кошку, там скажем, или собаку пнул, или вообще зашиб - они ведь тоже создания Божии. Особливо гневалась она, когда кто-то кошку или собаку из дома выгонял - « Не будет, - говорила она, - царствия небесного для такого паскудника. Потому что это такой же грех, пред Богом все мы мураши или трава, кто добрая, а кто сорная, да и перед Смертью, потому что иной раз изображают её с косой… Грех - он не срок тюремный, что отмотал, и на волю; это кара, и кого Господь любит, да жалеет - даёт ему при жизни пострадать…Лучше топили бы...» - « Как же так, - говорю, - Матушка? Смерть-то навсегда, а так хоть ходить будет.» - « Будет ходить да и маяться, голодать, мерзнуть, детишек плодить. Вот и выходит, что смерть - грешок один, да малый, а мучения все - много их, и все одно смерть. Вот и выходит, что убить - это и не убить вроде, а освободить животину от мук, а это не грех, то заслуга. Потому что человекам всласть дана над животными - кого убивать , а кого миловать…. Щас вон много этих появилось, ну что траву одну жрут. Оно и не плохо, мы в голодные года тоже лебеду ели, да только не создал Господь человека коровою, а потому у неё свои пути, а у нас свои. Посты говоришь, да не тот смысл у них, что у диет каких, важно, что хочешь ты , а не что ешь. И не тягота это, а торжество человека над зверем в себе. А когда постятся ,чтобы похудеть, то телесное это, вроде как срам и грех. Бывает, что постятся первую неделю Великого поста и последнюю - это тоже от лукавого, не может человек свои правила устанавливать…».
Матушки….
Каждому, кто ещё помнит 80-е и ранее годы, наверняка памятен образ «монашек», или монашествующих. Впрочем, это общее название. Были «Читалки», кто отчитывал покойного, они же обычно крестили младенцев, могли они быть как девицами, так и замужними женщинами. Большая их часть ходила по всем праздникам в храмы, или же пришедшие и приехавшие батюшки вели службу у них на дому. Как правило, отличались они постничеством, набожностью, и книжностью. Я не погрешу против истины, если скажу, что именно они в годы советской – атеистической - власти спасли веру православную. Они хранили и переписывали Святое писание и акафисты, писали на листочках молит\вы и в запечатанных бутылках отправляли вниз по течению, писали «святые письма». Это была не столько религия, сколько живая вера, и видели Божью Матерь, святых., чудеса их, и сами творили милостью Божьей чудеса. Однажды, разговорившись с одной Матушкой, меня заинтересовало откуда же всё это. Ведь никто не велит, а вроде как, напротив.
На что сказала она мне, что это есть живая традиция апостольская, Христом заповеданная, а поскольку был он Бог, то слово Его и приказ до сих пор сильны. - «Так как же, - говорю, - ведь Матушка ты, а апостолы все мужики были и священство и и прочие.» - На что грустно мне она отвечала, что это поздние подправки, когда повелел Константин чиновникам быть христианами, а христианам, по сути, чиновниками. Начали память о жёнах мироносицах вытравлять, да Пресвятой Владычице нашей Небесной. - «Как же, - говорю, - возможно сие?» - « Да, - говорит, - были у Христа ученики, да ученицы, да как арестовали его, мужики-то разбежались, оттого ко гробу Господню пошли лишь жены. И им было сказано, яко и мужам, идти и слово Божие нести, оттого же и жена Пилата уверовала в Христа, и много веков жёны римлян веру берегли, как и сёстры мои в годы гонения на Церковь Мати. Оттого церковь матерью и зовут, что Бог столь сложен и неизмерим, что какое бы обличье человек ему не дал - мужское или женское, или Троице исповедание - всё и так, и не так, ибо Он дал и даёт нам обличия, а не мы Ему. Оттого странно выходит : во что ни верь - всё истинно, лишь бы вера была истинной. Но это ты уже потом напишешь, когда меня на этом свете не станет. Как так? Да просто не мир для человека, а человек для мира, и в какую сторону не кивни, мимо Бога не промахнёшься, а Христос даже про людей говорил: - «Вы Боги…» А ведь что мы от Его слов знаем - там кусочек, здесь…. А слово-то, оно логосом рождено, мыслью. Он одно хотел сказать, да так ли мы Его поняли? Знаю только одно, что много человеку дано, но совершенство своё порушив, отказался он от силы Божеской, и чем дальше идём, тем (ох, горюшко-то) дальше мы от совершенства. Боги-то мы, а так и понимай - я есть Бог и ты есть Бог, нет не Богиня я, ты мне языческую суть не приплетай, я есть Бог. И мертвых мы можем оживлять, и не болеть, и по воде ходить и такое, что страшно подумать…, но всё по вере, а вера у человека маленькая, как лампада, у некоторых и нет её , и нет того человека, по мне.А вот другие, слышал поди, горят на работе… их вера огнём полыхает! Я такого последнего человека знала - Серафима Саровского. Он ведь, разобраться, в религии особых чинов не имел, потому как ради веры жил. Просто он нам всё растолковал, стяжайте, мол, благодати Божьей, да сделать сие, наверно, трудно…Оттого и маются человецы, воюют, водку пьют, оттого, что путь простой, самый наитруднейший. Не знаю, Божья Матушка лишь ведает, тем ли путём мы идём, я-то, почитай дошла, вона глядь и клеточка, в годы советской власти монахов-то и монахинь мало было, а вот монашествующих много. Книжки переписывали, молились истово, да не токмо за себя, за людей, народ, страну…Потому как труд это всё, и труд во славу Божию, денег за него не смей брать, иначе это уже работа; и от власти советской мы ничего не брали, разве что молились за неё. Потому как власть - от Бога. Были там политические, но то не с нашей стороны. Но как против колхозу начнешь проповедовать! Не пойдут люди их лет на 10 или 20. Ай как хорошо сделала, чтоб за веру они пострадали. А за веру страдать надо с открытым умом и сердцем, и понимать всё, иначе это будет уже предательство… моё прежде всего, ведь я их на то обрекла. Да об этом много можно говорить, но и отвечать за то надо, ибо Вы Боги… Думаешь почему согрешить можно не только на деле, но и в мыслях. Ой странный это мир, ты тут подумал, а где-то кто-то сделал, ведь бывает так - не хотел вроде начудить , а само вышло…».
И снова я внутри старого, но ещё жилого дома. Иной раз разница почти незаметна, но поскольку на дворе осень, а в доме по-настоящему тепло, сомнений нет. На стене тикают часы-ходики, мерно гудит маленький советский холодильник, наверно специально сконструированный в секретном КБ, чтобы создавать уют и особую обстановку на кухоньке, с парой лавок и стулом. Матушка уже поставила на газу чай, проговорив что-то про то, что на сухую даже травка не растёт, а без чая разговор не пойдёт. И я добросовестно жду, пока наступит время для беседы. В руках кручу диктофон, Матушка глянув на него проскрипела, мол, неча её писать, что в башке осядет, то твоё, потом поглядев виновато сказала: - « Да знаю, что башка твоя дырявая, да нечего было совать её…куды не попадя. Я те не помогу, я больше бошки откручивать мастерица.» - Тут закипел чайник, несомненно разрядив обстановку, и последовал ритуал заварки чая ( как далеко японцам до нее ) разве нюхают и кусают они заварку?…- « Вот хорош… Удался.»
- «О чём говорить будем?» - по деловому подходит моя собеседница. - « Не знаю, - говорю. - Расскажите сами, что Бог велит.» Матушка потрясла в воздухе пальцем. - « Моих годов не хватит рассказать, что велено, да и твоих, что услышано должно быть. Но вот сказку одну давно тебе рассказать хотела. Знаешь поди в Тимошкино озеро Кимберь, да святое, да Боровитское. Мне бабка рассказывала, а ей её бабка. Что давным-давно звезда пала, да разве тут живущих так возьмёшь? Стукнули они по ней, и развалилась она на три маленьких кусочка. Говорят, люди отсель тогда и ушли, а уж опосля крещённый мордвин Тимоха пришёл и поселился тут. От него и пошло Тимошкино. С Цны пришёл - это значит Мокшанин он был. А главное-то не сказала, звезду ту черти на нас наслали, потому что раньше был тут вход в царство волшебное - Пичкеморье, это место и сейчас чудное. Печке его зовут, а кто молодой - Печки. Ну чудное чем оно - едет лошадь скажем там, вдруг как искры запляшут по ушам, а ещё там черепки находят от горшков да крынок, что раньше вместо нынешней посуды были. Говорят, когда Бог мир сотворил, много было в нем дорожек, что в тридевятые царства вели. И каждая страна по-своему называлась. Только черти хотят содеянное Богом порушить, вот и чертят черты свои и отсекают другие земли от нашей. Потому как пока есть эти пути-дорожки, может человек с Богом и святыми общаться, совета у них спросить. Да и они учат людей, направляют, кто пинка даст, а кто слово доброе молвит… Но всё меньше и меньше-то дорожек тех, всё дальше от нас небеса и страны иные…» - Вкусный чай выпит, история окончена. - « Ну, чего спросил, то и ответила, - кряхтит Матушка.- Давай до следующего разу, а то дел полно…»
В дороге за сказами….
Собирались сказы в разных местах, иной раз и посетитель музея мог рассказать что-то интересное. Однако, в основном, записи были сделаны во время работы нашей комплексной экспедиции под руководством Андрея Николаевича Гаврилова. Пути и дороги - это люди, которые идут по ним и люди, которые ведут. И, конечно, если бы не мой дядюшка, то я никогда бы не встал на эту дорогу. Человек он уникальный и, хоть меня могут счесть предвзятым, единственный в своём роде. С детских лет он интересовался палеонтологией, археологией и историей вообще, рисовал, писал рассказы и стихи. Если он читает Гёте, то только в прижизненном издании, поражая учительницу немецкого тем, что читает и пишет готическим шрифтом. И так далее, и так далее. Во всех его начинаниях его поддерживали родители и сёстры. Особенно мама, моя бабушка Надежда Адамовна. Если Андрюша хотел краски, то брали краски, если хотел искать окаменелости, то шли и искали их, таща потом домой нелёгкую добычу. Со школьных лет Андрея Николаевича тянуло в музей, и вот он едет в Рязань, и отвозит туда найденные сокровища, в том числе и наградную георгиевскую шашку, моего прадеда. После из Таёжной экспедиции возвращается его сестра Тамара Николаевна, и учит его правилам экспедиционной жизни, а он провожает её каждый день в Тимошкино, где она работала учителем. Именно тогда вырос археологический разведчик, для которого 20 км было лёгкой прогулкой, а иногда в день мы делали до 40-50-ти км, предпочитая идти, нежели ехать. При этом, не забывай уважаемый читатель, что мы не только несли с собой одеяла, палатку и запас еды, но и груз наш постоянно пополнялся собранными для музея экспонатами. Величайший его талант - умение общаться с людьми, и очень быстро он знакомится с Монгайтом, Лебедевой.. . И уже с 1974 года возглавляет отряд археологической разведки, работающий по своду памятников. И так десять лет. Всё это время его интересует и этнография, в 1976 году он создаёт музей в Шилово, практически динамично дополняя научные исследования широкой популяризацией, а уж популяризирует он тем методом, который впоследствии назовут комплексным. Изготовление макетов зданий и реконструкций одежды, рисунки, стихи…Один из которых вот уже много лет гимн нашего Шилова, да это и не случайно, потому что своей работой он поднимает из небытия давно ушедшие имена. Шиловские, Оленины и Срезневский, Добрыня Рязаныч и Евпатий Коловрат…и тысячи иных имён и названий мест, он открывает шиловцам… И живые люди, информаторы, друзья, кружковцы, которых он не учил, а воспитывал… Сколько их… сложно сказать. И это тоже, своего рода, сказ и история… Именно такой человек вел нас по пути сказов, именно он разговаривал со Знающими на том языке, на котором они ему отвечали, а мы лишь слушали. Именно у него я научился понимать ценность любого человека, от тщедушного кружковца, который вырастет и станет человеком, до сельского забулдыги, который знает окрестности села лучше, чем кто бы то ни был…
Какова она, экспедиция за сказами ?… Конечно, мы записывали и песни, и заговоры, и много чего, потому что нет в этнографической беседе ничего ненужного. Знаете, иной раз вспоминая старые маршруты, мне кажется, что мы сами попадали в сказы. Только в отличие от киношных фэнтези, всё было обыденно; просто временами, как замечал это в Русских народных сказках Иван- царевич, небо закрывали высокие деревья, на них появлялся, длинный свисающий мох, и дорога могла привести куда угодно. Помню, однажды шли мы вдоль дорожной насыпи из села Починки в Лубонос, и смотрю я - на пеньке сидит гадюка, да не маленькая, и мудро так на меня смотрит, а я на неё… Ни о чем не думая, я протянул руку и коснулся её, нет, мне даже в голову не пришло её погладить, но тут идущие сверху заметили, что я со змейкой играю. Подняли шум, я ушёл оттуда, мол, говорю ужик там сидит… Мне, конечно, влетело здорово, мол, какой ужик… Много я с тех пор ходил по лесам, и босиком, и в шлёпанцах, и я понимаю, что всякое может случиться, но ни меня, ни нашего руководителя Андрея Николаевича, который однажды буквально сел на гадюку…. случайно, конечно, никто не кусал. В селе Салаур мне рассказывал местный житель, как однажды, откинув одеяло, он увидел гадюку, что заползла в дождик к нему в дом и легла поночевать с ним в постели… Самое интересное, что, по его словам, спал он как убитый, и сны ему снились самые наилучшие.
Но это не змеиный сказ, это сказка про нашу экспедицию. Хотя если вдуматься, то наверно и не было её, ведь государство не выделяло на неё ни копейки, ни советское, ни перестроечное, ни то, что построили потом. Читал недавно воспоминания археологов института археологии о том, как задерживали им деньги. Нам их не задерживали никогда, их просто не было. И в маршрутах мы собирали бутылки, потому что бутылка пустая стоила 20 копеек, и на неё можно было купить буханку хлеба, или пакетик супа. В наше сытое время, я диву даюсь, что мы ели! Лучшее - это была банка тушёнки, запущенная в макароны. Ах какой вкусной она казалась, и даже утром, если макароны остывали и покрывались росой. А ведь одна баночка была на 7-8 человек. Ещё чуднее было с консервами, мы открывали бычков в томате, раскладывали их на хлеб, и это могло считаться обедом. Конечно, выручали люди, дай им Бог здоровья, хотя большинству уже вечная память, тем кто подкармливал нас, иной раз деля то нехитрое, что было у них. Но наверно никогда я не забуду Лубновский самопеченный хлеб с обильным молоком. Или радушного жителя села Дубровка Володихина, что буквально закармливал нас, когда мы жили у него. Живя же у нашего стародавнего друга, бывшего директора Свинчусской школы Хавронина Сергея Викторовича, а ныне почтенного Отца Сергия, мы ухитрялись съесть все запасённые им припасы.
Именно Сергей Викторович открыл нам целый куст нашего района в окрестностях не только Свинчуса, где он работал, но своей Родины - села Лубоноса и окрестных сёл. Свой край Сергей Викторович, да простит меня отец Сергий, знал как собственный двор. Называя каждый овраг или холмик по имени, и водя нас сквозь дремучие леса между ближними селами без всяких дорог. Лишь однажды он заблудился, лёг и уснул. К счастью, с нами была вторая мама Тамара Николаевна, тогда ещё Гаврилова, а ныне Пушкина, которая, имела опыт работы в Сибири. И поэтому мы не расправились с нашим Сусаниным, а дали ему 20-минут поспать, после чего он вывел нас в просто волшебное место чистых рек и родников. Уже в молодости Сергей Викторович был мудр и рассудителен, пользуясь у своих односельчан, да и жителей соседних сёл вполне заслуженным уважением. В каждом доме с. Лубоноса бабушки приветствовали его словами «ой Серёжа» и спешно задавали ему вопросы, на которые он, напротив, неспешно и вдумчиво давал ответы. Один мой знакомый уже в 80-е годы сказал ему: - « Быть тебе священником.» - Но кто об этом тогда думал. Конечно, с таким проводником экспонаты буквально сыпались на нас… В Свинчусе Сергей Викторович держал пчёл, разводил виноград, и имел самый образцовый огород, который я когда-либо видел. Его школа, напоминала такой же цветущий сад, с настоящим садом и огородом снаружи, и лимоном и прочей экзотикой внутри. При этой пунктуальности, в его туалете на улице не было крыши, туалет Сергей Викторович сработал на славу, новенький и очень хороший, но вот крышу, наверное в делах праведных, сделать пока не успел. Поэтому заходя в туалет ночью, а были мы дома у него только ночью, все дни проводя в маршрутах, можно было любоваться звёздами. Конечно мы были детьми, а ребёнок не может не съесть малину, если она висит на кусту (замечу что Сергей Викторович не только не запрещал, но и, напротив, поощрял это, предостерегая нас только от пчёл. Но вот однажды, одна девочка по имени Юля, звали мы которую Юлястик, потому что у нас была другая Юля, пошла за малиной… И пчела укусила её в верхнюю губу, в результате та у неё распухла. А надо сказать, что Юлястик отличалась небольшим ростом, и носила широкую цветную панамку, так как солнце в ту пору светило нещадно, и вот подходим мы к какой-нибудь бабушке и заводим разговор, мол, не знает ли она каких песен, или ещё чего. Бабушка милостиво улыбается, и открывает рот, чтобы поведать нам сокровенное, и вдруг видит….Юлястика. После чего начинает махать руками и говорить: - « Ничего не знаю, идите отсюдова…». В довершение всех злоключений, в один из дней мы поехали на автобусе в Салаур, чтобы снять топоплан стоявшей ещё тогда колокольни, и некрополя. На котором уже в этом году по нашим старым дневникам была раскрыта могила схимника Гурия, что звался в миру Григорием Ивановичем Агарёвым. Занятно, уже тридцать лет прошло, а плоды нашей экспедиции в купе с архивной работой дают свои плоды. Да не простые, это оказалась одна из старейших известных могил схимников в районе, на следующий год со дня его кончины исполняется 400 лет. Помяни, читатель, славное имя его. Впрочем, такова уж экспедиция - малое здесь соседствует с великим, а торжественное со смешным. В тот же день на этом же автобусе в Шилово уехал Епихин Костик, которому должны были делать операцию…. Уехал и увёз с собой сумочку со всеми нашими продуктами, вернее не он увёз, просто мы её забыли, но сколько тёплых слов мы в тот день сказали в адрес бедного Константина, может именно поэтому операция и прошла успешно. Возвращаясь назад к Сергею Викторовичу по полю все, конечно, устали. Снимать топоплан некрополя, делать прорисовки и с помощью буссоли чертить проект колокольни - дело мудрёное… И вот Юлястик шла по дороге с вытянутой вперёд губой и панамкой, и без всякого музыкального ритма напевала….- « На заборе, сидит петух. Под забором цветёт лопух.. Здравствуй домик Свинчусятский, здравствуй…» - А по вечерам были сказы про колдовство, про войны между кланами, и про всё, всё, всё…
Экспедиция - это не туристический поход, и не восхождение альпинистов. Это работа, причём зачастую тяжёлая, но сопряжённая со всеми прелестями туристического маршрута. Умение разговорить людей, записать, описать или зарисовать… Это в общем-то рядовые навыки экспедиционника. Палатка, если и ставиться во время разведки - быстро и впопыхах, одновременно готовится ужин и, самое главное, собираются дрова, сбор которых, как правило, заканчивался с потерей видимости. Ведь дрова собираются и на приготовление завтрака и, главное, для поддержания костра ночью. Для чего? Ну во-первых, от него тепло, и светло. Во-вторых, раньше были волки…И хотя костёр и не спасал от их визита, но возможность схватить горящую палку и стукнуть его… Ну и главное, костёр давал то ни с чем не сравнимое очарование, после которого, как правило, зерна отсеивались от плевел… И те, кому было суждено стать экспедиционниками, уже никогда не уходили из экспедиции. Это трудно передать словами, но магии в этом больше , чем в иных других сказах. Когда после целого дня суеты и записывания в скорченном состоянии песен и тех же сказов, после перехода между сёлами и деревнями, и после коронного марш- броска после работы, чтобы на следующий день было ближе идти… искусанные оводами, и с мозолями на ногах, наши поисковики не ложились спать, а строили лагерь, начинали делать какие-то дела, а поужинав и усевшись у костра, кормить комаров… И слушать Андрея Николаевича и его рассказы, которые он рассказывал нам, засыпая время от времени, ведь основной труд лежит на начальнике экспедиции. Обычно заполночь всех подмывало сходить куда-нибудь, некоторые несчастные к этому времени уже спали, а счастливцы отправлялись на ближайшую гору или поляну, чтобы смотреть… и видеть…Нет не танцы фей, или иное диво, хотя всякое случалось, а смотреть на мир слушать шелест деревьев и уханье совы. Это странное сокровище, которое ни с чем не сравнимо… И иногда мне кажется, что я прожил не одну , а две жизни потому что в эти моменты минуты становились часами… А знает ли кто-то, что такое ночная роса, а потом роса утренняя? Меня всегда удивляли люди, которые специально ходили в стационарных экспедициях смотреть рассвет… Это же самое холодное и мокрое время ночи, и как хочется , чтобы побыстрее наступило утро. К счастью, наш мудрый шеф всегда старался разбить лагерь на песчаной дюне и в сосняке, поэтому пережить рассвет было намного проще… Потом дежурные готовили еду, все завтракали и шли мыть посуду и котелки. После чего начинался новый день, и так далее…Так же работал и я, но у меня не хватало терпения на этот титанический труд, и я предпочитал возить ребят в стационарные экспедиции, а в маршруты ходить один.
Первой экспедицией, куда я повёз ребят, стала Старая Рязань, которая мне очень нравится и даже сейчас, привозя туда туристов, я любуюсь этими Русскими Помпеями. Хотя порядки экспедиции были не наши, однако я привез с собой трёх здоровых ребят, и вокруг наших палаток всегда всё было тихо и спокойно, наша коммуникабельность сплотила вокруг нас ещё несколько человек, с которыми мы в общем-то жили в экспедиции довольно автономно, по своим законам и правилам. Все годы работы на старой Рязани, мы давали лучшие показатели трудоспособности…Хотя их никто и не считал. Может именно поэтому именно нашим кружковцем Игнашиным Иваном была найдена первая берестяная грамота. Но и там мы не сидели на месте, общались с людьми, ходили на Ольгов городок, что находится в месте впадения Прони в Оку, в Исады и т.д. Где-то до часу ночи наши поисковики бесились, а потом засыпали. И я уходил бродить по старой Рязани ночью. Это не так сложно, как кажется, потому что везде были натоптаны дорожки, в начале пути старинной брусчатки я брал крупный, вывалившийся из дороги булыжник и поднимал его на верх, чтобы, так сказать, устать побольше… Наверху делал универсальную разминку, и подолгу отжимался, выполнял серию ударов руками и ногами, и упражнения на разминку. После чего надо было пройти куда-нибудь, выйти на обрывистый берег и посмотреть на огни Спасска, или уйти к Пронским или Мордовским Воротам, подняться на верх, спуститься в овраг и дойти до истока Серебрянки, попить из родника, и потихонечку по тропинке вернуться в лагерь. Спал я где-то часа 3 в сутки, и мне этого хватало… При этом я вставал до подъёма, умывался в Серебрянке, а потом весело горланил подъём… Однако дух Старо-Рязанской экспедиции мне полгода был противен, надеюсь, сейчас она стала лучше… Поэтому мы стали искать новую экспедицию. Так мы попали в Зареченскую экспедицию ГИМа. И, со временем, это стало нашей экспедицией, так как большинство её участников были наши ребята, и работали мы так, как привыкли всегда, то есть потому что нам было интересно. Интерес к истории - странная штука, которая очень сродни магии, вернее не так : атеист - станет скептиком и поймет, что всё , что остаётся после человека, это горстка праха, мистик - погрязнет в суевериях, и может даже сойти с ума, или немножко тронуться.
Однако, есть в изучении прошлого и третий путь, который не хочется называть пафосно путём постижения, но, увы, мой бедный лексикон не знает другого слова. И когда ты видишь давно ушедших людей, и с почтением касаешься их праха, ты понимаешь, что они не умерли, оставив после себя вещи, и ныне существующие народы. Где-то на этом пути приходит понимание живой нити истории, которую Великая Пряха прядет до сих пор… И поскольку всё это происходит в экспедиции, где горстка людей собрана единой командой для выполнения настоящей работы, возникает глубокая неприязнь к пафосному, показному патриотизму и спекуляции на отечественной истории. И я верю, что таким людям предстоит гореть в аду, аду собственной совести, когда они окажутся перед теми, за счёт кого извлекали прибыль, или пожинали лавры… И мои слова не относятся к истинным Патриотам, которые делают что-то не для себя, а для других людей, живых или мёртвых. Мне кажется, что место человека перед Богом определяется тем, сколько он взял у других и сколько он дал людям. Именно этим мерилом и будут нас судить когда-то… Хотя, быть может , не мне говорить, и не вам слушать… Как говорит один мой старый друг.
И в этой экспедиции было много интересного и таинственного, но всему когда-то приходит конец. После того, как мы прожили полтора месяца в поле, я вернулся домой и окунулся в хозяйственные дела, приведшие меня к очередной склоке с бухгалтерией, которая не хотела давать нам денег на стекло под предлогом того, что окна у нас застеклены. Я объяснял про ветрены, про то что….И когда я вышел из бухгалтерии, я вдруг понял, что надо завязывать с экспедицией, потому что возвращаться оттуда в реальный мир…НЕВЫНОСИМО. Мы отработали ещё год в Заречье, ездили в другие экспедиции, но на чуть-чуть, так чтобы в душе не успевало вырасти сознание единого и нужного дела… А со временем я перешёл на одиночные маршруты или уходил туда со своим наставником, или кем-то из уже взрослых ребят. Дело в том, что к этому времени наша кружковая деятельность сильно разрослась, при музее работал клуб «Добрыня» по изучению древних методов боя, кружок по изучению аномальных явлений, и обычный для нас археологический кружок Семаргл, на « крыло» встали бывшие кружковцы Евгений Киселёв и Володя Лосев, которые занимались с ребятами. Мы принимали участие в конференциях Москвы и Петербурга, Обнинска, Тулы и Твери, нас приглашали выступать в Финляндию, и копать в Египет. Среди прочего, незамеченным нами остался звонок от партнёра Тура Хейердала, который я, увы, по своей глупости счёл не приоритетным. Однако это был конец 90-х годов, а конференции , как и экспедиции, затягивают своею сплочённостью, встречей с нормальными людьми…Но при этом, чем больше наши воспитанники выступали, тем больше их приглашали. Денег не было, чтобы заработать их, приходилось калымить в лесу. Пока в один прекрасный момент я не сказал Галине Ивановне Сивцовой, что если так будет продолжаться, то кружок я распущу. Она посмеялась и сказала , что я не смогу без ребят… Но я смог….. Конечно мы работали в экспедиции после этого с взрослыми уже кружковцами, а потом сотрудниками музея и ЭКЦ «Зоряна» , но всё глубже меня затягивала одиночная работа, я выучился ходить на охотничьих лыжах, которые мне дал Евгений Киселёв, хотя с детства этого дела я не любил. Помню первый мой большой выход по селам Чучковского района, когда я пришёл на станцию села Назаровка снег можно было вытряхивать у меня даже из-за шиворота, потому что постоянно падал и проваливался. К счастью, тогда на станции было множество просто огненных батарей, на которые я разложил большую часть своей промокшей одежки, и домой я приехал совсем сухой. Маленьких деревень и сёл там великое множество и я ездил туда раз за разом. Помню, как местный житель из Завидова отдал мне тяжеленный стол Зингеровской машинки, и с тяжёлым рюкзаком за спиной и станиной в руках я пытался ехать на лыжах, где-то около трёх км… К сожалению, со временем, батареи срезали на станции, а потом её закрыли совсем. И вот, когда я сидел однажды на перроне на лыжах, ко мне подошла добрая Бабушка. - « Чего, сынок мёрзнешь?» - « Мерзну» - говорю (а я опоздал на одну электричку и до последней было ещё ой как долго). - « Да вон, - говорит, - домик стоит, я там недавно ещё жила. Зайди, других хозяев нет…» -Подъехав к дому, я увидел, что его дверь закрыта на палку, а следов несмотря на начало февраля нет. Робко зайдя внутрь, я был окутан странным теплом нетопленого дома, домик был старенький, и очень маленький, но кровать была застелена, вещей по сути не было никаких, но было много дров… Растопив печку, я лег на кровать предварительно сняв сапоги. Было как-то неловко ложиться на кровать в обуви, хоть я и знал, что никому она больше не понадобится… Так этот дом на несколько моих выездов становился мне родным… А когда в последний мой визит в это село, крыша его уже провалилась, я позвал тамошнего домового жить к нам в музей.
Много всего случалось в этих зимних маршрутах! Так, приехав в Смирновку, оказалось, что живёт в ней одна лишь бабушка, которая с упоением рассказывала всё, что мне было надо, стараясь наговориться до весны, когда начнут приезжать редкие дачники. В первых сказах я писал об этих маршрутах, поэтому повторяться не буду, но сколько зверя можно увидеть, когда у тебя нет ружья и ты не охотник!….Однако всё чаще, и чаще мы стали ездить на машинах…
Большие Матушки…. Или теория общего Бога.
Мы беседуем сразу с двумя собеседницами о структуре мироздания, и я пытаюсь разобраться в тех, кого называют русалки. Конечно, не в хвостатых девках или утопленницах, а в неких началах стихий, вера в которых - основа мира Знающих нашей земли. Почему-то для себя мне очень было важно понять их иерархию.
- « Слава Пресвятой Богородице, Всех Матушек Матушке, Весь мир сотворившей, и всякое место в нем, и силу , и начало, и власть, духом-матушкой населившей!» - Другая подхватывает: - « Слава верной Верным всем Пресвятой Богородице Матушкам, и верным им хранительницам! Слава хозяйкам лесным, полевым, лугов, речным, ручейным! Слава матушкам ключей, колодезей, озёр да болот!» - « Незримых вод подземных, да небесных…, - вторит другая. - Слава матушкам сёл, деревень, городов, хуторов, да места всякого жилого, дорог, перекрёстков, тропинок хоженых и нехоженых, мест непролазных! Слава матушкам оврагов, холмов, гор мировых, кладбищ и всякого места, где люди мертвы лежат! Слава хозяйкам святых мест, церквей, часовен и иного богоугодного места! Слава хозяйкам! Слава матушке Паряве, Тынорде, Алёнке, Ерхинке, Кужихте матушке, да матушке Чудиной, Оке матушке и Ваке. Слава матушкам знаемым и незнаемым!»
Я, признаться, немножко онемел от обилия информации: - « Так много?» - «Да куды там! Это так, для тебя сокращённая версия. Одно счисление час занимает, а имена и того более, » - довольно улыбнулась другая. - « Так, - говорю, - кто же главный-то?» - « Как те сказать, паря?» - отвечала одна моя собеседница. - « Вот ты про Троицу-то знаешь, кто главный. Так и бабки наши верили, что Бог-то один, но и прав будет тот, кто скажет, что это Богородица… да и другие… Вот, скажем , земли хозяйка, как без неё ?…» - « Смотри, сила в ней какая - нас носит, всему жизнь даёт, ад в себе содержит, » - поддакнула другая Матушка, но первая покачала головой, не путай мол… - « Или воды хозяйка! Как хорошо Нептуна рисуют, мол, повелитель воды и всё, а то, что под землёй и на небе воды - страсть, как тут быть? И то её царство, да и человек, говорят, из воды состоит больше чем из земли…. То есть твердого чего-то. Попробуй день не пить, а неделю…. Или лесная хозяйка - она ведь и мировому древу хозяйка, а древо то - есть суть мир… Так что кто главный, это сложно объяснить, чего у тебя важней почка али печёнка… Конечно, Матушка Богородица всем матушка … но все они как бы часть её…Бог-то один. Поэтому и нету многобожия, что мы нехристи какие. Так Живущими их и звали.» - « А как же Матушка Ангея ?» - спрашиваю я. Мои собеседницы переглянулись: - « Ну, - говорят, - вот между Богородицей и Живущими она, но все они - то, что мы миром называем, и человек тоже часть всего этого…» -Тут одна матушка усмехнулась и говорит: - « Нешто теорию Вернадского не знаешь? Или нет, проще теорию Эйнштейна «общего поля»?» - А к слову сказать, матушка эта прежде, чем вернуться в родное село, получила высшее образование, защитила научную степень, и работала в каком-то хитром НИИ. - « Так вот, Бог и всё, что есть - всё едино, и всё друг с другом связано, а когда связи рвутся - так то зло и есть. Потому-то ненависть и всё, что разъединяет - зло. А когда люди вместе что-то делают – добро…» - Так, как ни странно, была сформирована, пожалуй, самая очевидная теория «Общей божественности», которая и лежит в основе местного тайного знания, где над всем стоит Божья матерь, она же Бог, ибо есть сие и Альфа, и Омега. Есть Силы и Власти, и прочие Живущие, люди Знающие, да мир из зверей, трав и вод, и прочего всякого, чего мы и не ведаем, и есть всё это Бог…
Шабаш.
Шабаш - это не собрание ведьм, так у нас обычно говорили, когда заканчивали работу, да и не у нас только. Самое главное в любой книжке - вовремя остановиться, иначе останется она так и недописанной. Некоторые сказы не хотят расшифровываться, другие вспоминаться, третьи - я и сам пока не готов публиковать. Опять же, всякому «вяканью» да «кудыканью» приходит конец; так как не закончив что-то одно , не начнёшь другого. А над Мещерой, да и в иных местах должны сказы звучать вновь. После выхода первой книжки я показал её многим из тех, про кого там написано - никто, вроде, не против.… Так что препровождаю книжицу сию в руки заботливого редактора Елены. У которой одной, наверное, хватает сил редактировать наши кривые записи, изложенные моим косноязычным языком, за что низкий ей поклон.
Мещёрские сказы. 2
© Copyright: Александр Гаврилов 8, 2020
Свидетельство о публикации №220033100489
Свидетельство о публикации №220033100489
Рецензии
Прекрасная книга! Я получила большое удовольствие, соприкоснувшись с близким мне мировосприятием людей, кто живёт в единстве с Природой, с Живой Жизнью. Ведь и сама я, можно сказать, «лесная личность». Лес для меня - огромное живое существо, ласковое и разговорчивое. Лес не любит шумных посетителей. Не любит чуждых звуков и запахов. Но умеет дружить, если ты сама готова подружиться с ним.
Заблудиться в лесу? Нет, проще заблудиться в супермаркете... Помню, как девочкой-подростком я уходила бродить по карельским лесам, не разбирая дороги. Я намеренно уходила с тропинки, попадая в объятия почти что нетронутой северной Природы. В те времена окрестности Сортавалы были малолюдны. Дом Творчества Композиторов, где я отдыхала с родителями, располагался в приграничной зоне, куда невозможно было попасть без специального пропуска. Поэтому во время лесных прогулок редко можно было встретить людей. Зато свежие медвежьи следы - часто.
Я чувствовала, что лес меня любит. Я понятия не имела о заговорах и правилах поведения в лесу, однако каким-то "шестым" или "седьмым" чувством мне удавалось обрести слова и действия, которые сблизили меня с лесом, позволили почувствовать его душу и он, в свою очередь, стал моим другом и помощником. Если я убегала в лес, чувствуя душевную боль, то она мгновенно улетучивалась. Я разговаривала с лесом, пытаясь разрешить жизненные проблемы, и каким-то мистическим образом находила ответы на свои вопросы. Я уходила, куда глаза глядят, далеко-далеко, и, возвращаясь назад, всегда неизменно находила путь, будто лес сам выводил меня за руку: "Всё, пора домой. Хватит гулять".
Ночные прогулки погружали меня в особую атмосферу мягкого тёмного леса, где обострялись слуховые и тактильные каналы связи с миром. Я ощущала и прислушивалась. Я не брала фонарик - почему-то мне казалось, что лесу это не понравится (как если бы вам стали светить в глаза резким электрическим лучом). Я доверяла лесу, а он, в свою очередь, проявлял заботу обо мне. Пару раз он возвращал мне грибной ножик, который я случайно теряла. Обнаружив пропажу, я просила лес вернуть мне нож, поворачивала назад и, спустя 10-15 минут, я возвращалась на место, где он был забыт.
Ну вот, поделилась своими воспоминаниями :))) Ещё раз спасибо за книгу!
Ольга Лучинина 27.02.2023 16:39 • Заявить о нарушении
Заблудиться в лесу? Нет, проще заблудиться в супермаркете... Помню, как девочкой-подростком я уходила бродить по карельским лесам, не разбирая дороги. Я намеренно уходила с тропинки, попадая в объятия почти что нетронутой северной Природы. В те времена окрестности Сортавалы были малолюдны. Дом Творчества Композиторов, где я отдыхала с родителями, располагался в приграничной зоне, куда невозможно было попасть без специального пропуска. Поэтому во время лесных прогулок редко можно было встретить людей. Зато свежие медвежьи следы - часто.
Я чувствовала, что лес меня любит. Я понятия не имела о заговорах и правилах поведения в лесу, однако каким-то "шестым" или "седьмым" чувством мне удавалось обрести слова и действия, которые сблизили меня с лесом, позволили почувствовать его душу и он, в свою очередь, стал моим другом и помощником. Если я убегала в лес, чувствуя душевную боль, то она мгновенно улетучивалась. Я разговаривала с лесом, пытаясь разрешить жизненные проблемы, и каким-то мистическим образом находила ответы на свои вопросы. Я уходила, куда глаза глядят, далеко-далеко, и, возвращаясь назад, всегда неизменно находила путь, будто лес сам выводил меня за руку: "Всё, пора домой. Хватит гулять".
Ночные прогулки погружали меня в особую атмосферу мягкого тёмного леса, где обострялись слуховые и тактильные каналы связи с миром. Я ощущала и прислушивалась. Я не брала фонарик - почему-то мне казалось, что лесу это не понравится (как если бы вам стали светить в глаза резким электрическим лучом). Я доверяла лесу, а он, в свою очередь, проявлял заботу обо мне. Пару раз он возвращал мне грибной ножик, который я случайно теряла. Обнаружив пропажу, я просила лес вернуть мне нож, поворачивала назад и, спустя 10-15 минут, я возвращалась на место, где он был забыт.
Ну вот, поделилась своими воспоминаниями :))) Ещё раз спасибо за книгу!
Ольга Лучинина 27.02.2023 16:39 • Заявить о нарушении