Хоккей

МОЗАИКА ДЕТСТВА (не связанные друг с другом воспоминания)

Я братьев знал; но сны младые,
Соединили нас на миг:
Далече бедствуют иные,
И в мире нет уже других
                Баратынский Е.

С каждым ударом кайла летят крошки льда в разные стороны, в том числе и в лицо. Морщусь… Неприятно… Да и откуда приятности взяться, очищая стойло скотины. Взмах… Удар! Летят крошки, удар опять в лицо… Разогнувшись прислушиваюсь к шуму на улице. Играют! Быстрее бы разделаться с этим, тьфу, опять в лицо…, заданием! Отец поручил – надо выполнять. Ослушаться немыслимо, нагоняй будет обеспечен. Получу по полной, да и не пустит следующий раз никуда. Хвала Всевышнему! часть работы уже выполнена… Дрова наколол, воды натаскал домой, но вот здесь застрял, а ещё сеном надо забить кормушки коня и коровы. Морозы сделали своё дело, от них «окаменели» отходы родной скотинушки… Взмах… Удар! Летят крошки… Скорее, скорее сделать и вывести всё на огороды. Весна наступит, огороды пойдут, будет удобрение… Всё внутри меня бежит быстрее тела физического, торопит… Как пацаны без меня? Уже не раз кричали: «… выходи!» Последние «штрихи» и я свободен, не забегая домой, прихватив клюшку, быстрей на улицу…

Напротив моего дома излюбленное место игры в хоккей. Льда нет, нет коньков, нет того хоккея в обычном понимании этого слова, есть наш, дворовый с берёзовыми клюшками и консервными банками, вместо шайбы… Разделившись на две команды, мы с азартом гоняем резиновый мячик по снежной площадке, стараясь вогнать его в ворота противника. Ворота импровизированные, обозначенные двумя чурочками дров. Я вливаюсь в состав одной из команд, якобы усилив их игровую мощь и, уже весь целиком забываюсь игрой… Удар-гол! Забившая команда ликует… Другая на кого-то пеняет, виноватит, мол «шляпа последняя» не смог защитить ворота… Потом роли меняются, когда вторая команда забивает гол и уже первая избирает виноватого, того «шляпу», по вине которого команде загнали «шайбу в лузу», любимое выражение… А игра покатила дальше, уже все забыли про голы и сейчас, в эту самую минуту надо приложить все усилия, чтобы не закатили мяч в ворота. Шум, крики, истошный вопль:
— Пас!... Мне пас!... Что ты делаешь? Ослеп что ли?, — и так далее, и в таком же духе… А вообще мои друзья отличные ребята, хорошие и дружные – сейчас азарт игры разгорячил! Шумим не всегда, когда между собой играем, а при встрече с противником с соседних улиц, мы дружные…

Хоккейный мяч совсем недавно приобрели, до него его роль выполняли консервные банки. Банка жила недолго, превращаясь в избитый металлический блин. В поле бросалась следующая и её постигала та же участь. За клюшками ходили специально в лес, долго выискивая соответствующее искривление на дереве и, чтобы обязательно берёза… Клюшки из других видов древесины быстро ломались. Зимой играем в хоккей часто, редко какой день пропускаем, но бывает, ходим на каток, кататься на лыжах, в кино… Запара игры идёт до самых сумерек, а когда на небе полная луна, то до криков и ругани родителей (загнать не могут) или соседей – шумим ведь. При луне видно хорошо, фонарём висит над нами, освещая площадку таинственным светом. По усталости в теле чувствуем - пора расходиться, утомлённые, но весёлые, покрытые снегом, а местами и коркой льда. Идём домой...

На площадке становится тихо, только слышно, как лают собаки в посёлке, не злобно, для необходимости собачьей, да на луну ещё – славно так тявкнуть и прислушаться, откликнется ли кто? Откликаются… За шумом игры, за криками пацанов, их не было и вот проступили в зимнем пространстве, зазвучали, загавкали… Перестали играть, прошёл азарт и ворвалась жизнь посёлка, не громкая, не суетливая, как летняя, а зимняя… Далеко шумит удаляющийся поезд, зимой, при морозе, звук идущего поезда слышен отчётливо и мнится, что рядом проходит железнодорожный путь, за огородами… «Стук-стук, стук-стук!», — переговариваясь между собой, отстукивают колёса… Светит огромная луна, да незабываемый скрип снега под ногами… Дым от труб свечкой вздымается в небо. Звёзды блёклые при полной луне проступают на небе, а в месте, обратной от луны они пышут ярко, сверкают радужно, там небо темнее… Виден Большой ковш и пояс Ориона. На крыльце останавливаюсь, прислушиваюсь, всматриваюсь в ночь…
Она прекрасна!
Пишу эти строки, закрываю глаза, и из далёкого прошлого ко мне хором врываются отзвуки детства, не один, не два, а целый сонм их, так явно выступают из глубины времени до щемления  внутри, до почти тоскливого состояния невозвратимости тех дней…
 Уже почти ночь.
— И бог знает, что ты там находишь, до такой темени гулять? — тихо ворчит Мама…
Находил, Мама, представь себе, что находил, много чего – разве опишешь?

 Уже почти ночь. Быстро поужинав, прослушав нотацию родителей (как без неё?), ложусь спать… Засыпая, думаю… Странное дело, недоумеваю я, когда Отец поручит какое-либо дело, то вскоре чувствуешь усталость, вялость. Играя со своими друзьями, можешь от зари до зари гонять по снегу мяч, кататься на лыжах, крутить педали на велосипеде десятки километров и не вспомнить о еде, о холоде, о болезнях… Последние, завидев разгорячённых ребят, драпают от них к другим, укутанным в тёплые пальто, вялым и скучным... Почему? А потому, что пребывали мы в радости и счастье, ими было насыщено всё пространство, которое пело и звучало детской радостью на ключе детского счастья. Внутри нас создавались волны торжественности, её вибрации служили своего рода кольчугой, обороняющей от посягательства многих болезней. Мы жили, мы горели нашими интересами, нашими играми, отдавая себя полностью во власть движению их, и ничто не могло поколебать или сбить. Мы были целеустремлёнными, не было ни тени зависти, ни злобы, этих разрушителей защитной оболочки. После игры, не выходя внутренне из неё, делились и радостью и огорчениями, анализировали почему проиграла та или иная команда. Причины находили разные от подбора игроков, до стороны, где солнце светило и слепила глаза… Но всегда и везде нас соединяла дружба и всякие недоразумения забывались напрочь.

Друзья мои! Незабываемые друзья мои, не один год мы шли бок о бок… По каким-то причинно-следственным связям нас бросило в одну точку детства и в течении ряда лет мы были вместе. Со временем только крепла наша дружеская связь. Сколько игр прошло через наши «руки» и «ноги», сколько эмоций и восторгов выплеснули вместе в пространство… Занимали себя всегда, не было кислых, скучающих физиономий. Мы знали, как и где на данный момент, будем себя занимать. Находили немало интересных игр и приключений. Кроме общеизвестных таких, как лапта, городки, «выжигалка», чижик мы с удовольствием окунались в эмоции игр «верю - не верю», гоняли по близлежащим лескам в «казаки – разбойники», играли в войнушку, в догонялки по разрушенным и заброшенным строениям и, конечно же, рыбалка… Мы были радостные всегда, редко ссорились (не без этого)…

Нам некогда было скучать… В начале июня, когда расцветала черёмуха, всё пространство плавало в медовом запахе, когда огороды были посажены, мы уходили в леса, далеко, а возвращались, накачанные энергией первозданной тайги, голодные, неунывающие, полные впечатлений и приятных эмоций и чувств… Где здесь было гнездиться болезням?, мы жили!… Пробежали десятки лет с тех давних пор нашего босоногого детства, а память о Вас и благодарность Вам, живёт во мне и крепнет. «Иных уж нет, а те далече…», — восклицал поэт. Ушли иные за черту этой жизни, другие рассеялись по полям разных стран. Вспоминаю Вас, не седыми, а озорными сорванцами, с заломаными ушами на шапках… Звучит и свистит клич Ваш в моих ушах и, кажется, вот сейчас выгляну в окно, а Вы все стоите и машете руками: «Кули-и-ик, выходи!»