Глава XXIX Клуб самоубийц

- Слушай Марин – это, конечно шедевр у Бориса Михайловича. Я такого ещё не видел.
- Ничего, когда-нибудь и ты себе построишь нечто подобное.
- Но мне пока многого для этого не хватает.
- Только не говори про деньги.
- Нет, думаю, деньги тут не самое главное. Дело в спокойствии. А я очень нервный и не могу остановиться. Делаю много лишнего. Поэтому и происходят все неудачи. Мне ещё многих предстоит вылечить, прежде чем я стану настоящим психотерапевтом. Ведь только тот, кто познал все причины болезни, способен излечить её.
Вот ведь парадокс. Если бы я сначала научился проектировать, как опытный архитектор, то наверняка бы попал в психушку. А так, Господь даёт мне возможность сначала научиться избегать болезнь, и уж потом делать достойную архитектуру. Он, словно бы бережёт меня для будущего века. Я нужен Ему.
- Не говори ерунду. Надо просто работать, и всё будет в порядке.
- Я работаю, как ты видишь, но это приносит мало денег. И, чтобы получить всю сумму, мне надо не только закончить дом Ипполита, но и умудриться угодить ему, а это, как я теперь понимаю, не так-то уж и просто. Надо брать ипотеку.
- Никакую ипотеку я брать не хочу. Ты должен накопить на квартиру сам.
- Должен!? Я никому ничего не должен!
- Извини, я неправильно сформулировала.
- Пойми, я никогда не смогу накопить всю сумму. В стране инфляция и новое тысячелетие не обещает ничего хорошего.
- Надо брать ещё объекты. У тебя есть потенциал и всё получится.
- Куда больше? Я и с этими-то еле справляюсь. Да и потом ещё офисное здание, которое я взял. Но, как я теперь понимаю, даже с ним нам не справиться, так, как на меня будет работать теперь много людей. Конструктор, смежники по всем разделам, которым тоже надо платить.
- Нет, всё же есть какие-то пути решения жилищного вопроса. Посмотри на других. Они как-то, худо-бедно, делают себе квартиры.
- Да. Делают. Но, не покупают машины и живут впроголодь. А ты же так не можешь.
- Не могу. И не хочу. Я не такая, как все.
- Вот! В том-то всё и дело, что ты считаешь себя другой.
- И ты не как все.
- Марина, чем же я отличаюсь от других?
- Ты смелее, удачливей и востребованней. А это, как раз то, что нужно. Я ненавижу других. Они мне не интересны своей убогостью!
- А может быть, как раз другие и лучше меня в том, что живут по шаблонам и не ставят рекордов? Может, они и не думают о том, чтобы выглядеть круче других, продвинутее и моднее, не стараясь, что есть мочи переплюнуть друг друга? Ты об этом думала, когда-нибудь?
- Я не такая. И не собираюсь жить, как все!
- Да, но иногда, как исключение, следует и замаскироваться под своё окружение.
- Нет, нет и нет!

* * *

Артём был ещё совсем молодой. Во всяком случае, выглядел он не более двадцати пяти лет. Скорее всего, недавно закончив институт, он устроился именно в дизайн-бюро, так, как там платили несколько больше чем в архитектурных конторах.
Деньги нужны молодым людям. Особенно тем, кто понимает, откуда и как растут дома. А Артём хорошо знал это.
Но, Борис Михайлович поставил его на объект не по этой причине, а только из-за того, что он ему нравился, как талантливый архитектор.
Дело в том, что все остальные, кто работал у него в бюро, были в первую очередь дизайнеры и не умели мыслить большими объёмами. Артём отличался данной способностью, недаром Борис Михайлович доверил ему доделывать рабочую документацию святая святых – своего загородного дома.
Артём был в «Давинчи» на хорошем счету, всего лишь в шаге от должности главного архитектора дизайн-бюро, которую пока занимала худая, длинная девушка, в очках.
Захар приехал к Артёму, чтобы ввести его в курс всех тонкостей требований заказчика и ждал, пока он освободится, так, как с ним беседовал сейчас Борис Михайлович. Захар мог наблюдать эту беседу через огромный витраж его кабинета.
Захару казалось; он находится на приёме у психотерапевта. То ли ему уже давно требовался таковой, то ли сама неспешная жестикуляция и манера держать себя, Бориса Михайловича, говорили ему о том, что врач, скоро примет его. Только разберётся с предыдущим клиентом и сразу же возьмётся за него.
Но, этого не произошло.
Оба инженера человеческих душ, вышли из окрашенного в белоснежные тона кабинета одновременно.
- Добрый день, - опередил Захара Борис Михайлович, протягивая руку.
- Добрый день, поздоровался по очереди с «инженерами» Захар.
- Ну, ты понял, на что я бы хотел сделать акценты в данном проекте, - скорее утвердительно, чем с ноткой вопроса, сказал Борис Михайлович.
- Да. Мне всё ясно.
- Ну, вот и славненько, - потёр руку об руку, словно закончивший ответственную операцию хирург, Борис Михайлович.
- У меня к вам один вопрос пока, - приступил к делу Артём.
- Всего лишь один?
- Да. Скажите, пожалуйста, этот радиусный коридор, ведущий из дома в баню, кто придумал?
- Его сделали ещё до меня. Дело в том, что я не первый архитектор на объекте.
- Возможно, мне нужно будет съездить на объект.
- Чего откладывать. Давайте прямо сейчас.
- Вы думаете?
- Конечно
- Хорошо.

Через полчаса они были на Рублёвке.
- Честно сказать, я ТАК никогда не ездил, - признался Артём.
- В каком смысле?
- Резко, стремительно и экстремально.
- Все, когда-то к этому приходят.
- Вы думаете?
- Уверен.
- Дело в том, что я совсем недавно получил права. Но у меня пока нет машины.
- Ничего. Купите.
- Да. Но, неужели нельзя быть за рулём спокойнее и, как бы сказать…  предсказуемее, что ли?
- Можно. Я, например, всегда включаю поворотники.
- Но их уже никто не успевает заметить.
- Это их проблемы.
- Но, ведь они могут стать и вашими.
- Вот! Для этого и нужна реакция и умение предвидеть чужую слепоту.

- Приехали голубки, - поздоровался Пётр.
- Надо же Артёму объект показать.
- Ну, пойдём смотреть, - скользнув взглядом сверху вниз по Артёму, повёл всех за собой Пётр, словно бы утка маленьких, глупых утят, которые переваливаясь между наваленных на пути препятствий, шли за своей мамой, доверяя и зная, что она не обманет.
- Да, окна большие. Куда ей больше?
- Ты находишь Артём? – обрадовался Захар.
- Да. Но, вот галерея, конечно – это нечто.
- А она-то чем не нравится? - зло зыркнул на Артёма Пётр.
- Теперь уже ничего с ней не сделаешь. Я хотел её завязать с радиусом дорожек на участке. Но. От этого лучше не стало, - оправдался Захар.
- Сам-то дом, ещё ничего. А, где тут ванная? – отвёл глаза от испепеляющего взгляда Петра Артём.
- Их две. Они на втором этаже. На первом только туалет. И в них большие окна.
- Замечательно! – оказавшись в ванной, отметил Артём.
- Ну, слава Богу, хоть, что-то нравится, - вставил Пётр. Он настолько привык к Захару, что вряд ли уже смог потерпеть здесь на стройке кого-то другого. Тем более из такой модной и гламурной фирмы, как «Давинчи». Ненавидя архитекторов, Пётр уже научился понимать, что имея Захара на объекте ему легче отчитываться перед заказчиком, в его, бесконечных, теперь скинутых на проектировщика вопросах.
- Я думал, что так будет больше света.
- Окна не вызывают противоречий, - уже с оглядкой на Петра, похвалил Артём.
- Ещё бы! - отошёл в сторону, всё же справившийся с возмущением прораб.
- Ещё тут системы «Умный дом» и им выдано задание. Более того у нас есть проект по электрике, - продолжал вводить в курс дела Захар.

* * *

- Что-то дворники барахлят у меня последнее время. Наверно «трапеция» накрылась. Я купил её. Слушай, а давай поменяем, сразу после того, как машину помоем? – предложил Захар Марине, когда они въезжали на мойку, недалеко от Преображенки.
- Давай. Всё равно спешить некуда.
- Думаю, что рядом с мойкой спокойнее с этим затеваться. Мало ли что? А так тепло, люди, инструмент какой, если вдруг понадобится.
Мойка принадлежала молдавской мафии. Ребята, молодые и энергичные, быстро и неплохо мыли машины. С их «восьмёркой» справились очень быстро, всего за двадцать минут. И Захар, выехав из тёплого, распаренного помещения, на мороз, припарковавшись перед воротами, принялся за дело.
Работа была простая, открутить старую трапецию и поставить новую. Всего делов-то на пол часика.
Уже минут через пятнадцать он заглушил мотор, видя, что дело идёт к концу, решил сэкономить бензин.
Закончив работу, сел в машину и повернул ключ зажигания, но мотор почему-то не завелся.
Явно не хватало мощности аккумулятора.
- Странно, - посмотрел испуганно на Марину.
Та, в недоумении на него.
Захар попробовал ещё раз. Безрезультатно.
- Что же делать? – испугалась Марина.
- Толкать, - вышел из машины Захар, и тут же столкнулся с двумя молодыми мойщиками, вышедшими к нему навстречу из ворот. Они были без верхней одежды, в спортивных брюках, длинный в рубашке, тот, что покороче вообще в футболке. Ребята надеялись на то, что сейчас одним мигом сгоняют в магазин на попутке и так же вернуться назад.
- Слушай, подвези до магаза, - опередил Захара длинный.
- Так ведь, это ж… С удовольствием! – обрадовался он, надеясь на то, что просто залил свечи и мотор заведётся с толкача, добавив:
- Только не заводится она. Толкнуть бы.
- Это мы запросто, - опрометчиво согласились ребята, ещё не понимая, что их ждёт впереди.
- Марин, пересядь назад, - попросил Захар.
И действительно, машина завелась и даже взобралась самостоятельно на горку, перед Преображенской площадью, прежде чем опять заглохнуть. Датчик показывал неисправность генератора.
Молдаване толкали машину до самого магазина, буквально на ходу запрыгивая в неё, для того, чтобы прокатиться хотя бы пятьдесят метров внутри ещё тёплого салона, а не бежать по стремительно крепчающему морозу. Но, чем дальше, тем чаще глохла машина, окончательно разряжая и без того разряженный до предела аккумулятор.
На обратном пути, добравшись, таким образом, до преодолённой ими минут двадцать назад горки, они напоследок толкнули машину, набившись во внутрь, и та покатилась под горку, к мойке.
Захар понимал, что не вправе отказать им в таком способе передвижения обратно. Да и ему собственно было всё равно, где бросать свою «мёртвую» машину; снизу, у Яузы, или на горке.
Все сидели молча, стараясь не шелохнуться в надежде на то, что проедут хоть чуточку дальше в тепле, и не придётся бежать по холоду до мойки, которую отделяли от них ещё метров триста. Но, машина проехала всего около двухсот и встала, как вкопанная.
- Ну, всё, мы побежали, - констатировал, как неизбежное, старший из них, худой молдаванин, зажавший под мышками по поллитровке.
- Как!? Может, до ворот доедем? – улыбнулся безнадёжной улыбкой Захар.
- Нет, мы уж, ка-к-к-ак-к-к-ни-бу-будь сами, - на ходу, широко расставляя свои длинные ноги, прокричал длинный. Тот, что был покороче, предпочитал молчать, догоняя его, так же стараясь не выронить бутылки с газировкой, которые держал на подобие старшего товарища, под мышками.
- Да, не ожидали ребятки, что так помёрзнут из-за этой водки. Ведь, по сути, не я их вёз, а они сами толкали машину, в которой ехали, - сказал, посмотрев на Марину, улыбнувшись Захар. Та ничего не ответила.
Она сильно замёрзла. На улице стремительно холодало.
- Пойду машину ловить. Может на тросе до дому довезут. Где сейчас этот грёбаный генератор купишь!?

Через час они были дома. Марина замёрзла меньше, так, как ехала с водителем, тянувшим Захара в его машине на тросе до дому. Он же, буквально примёрз к педали тормоза правой ногой.

- Я уеду второго числа, - переступив порог квартиры, сказала Марина.
- Хорошо. Я провожу тебя.
- Спасибо. Но, я хотела тебя спросить… - сняв обувь, Марина присела на стул у батареи, рядом с возлежащей на ней Анфисой.
- Т-а-т-т-а-к с-с-спраши-ши-вай ж-же, - стуча зубами, ответил Захар из прихожей.
- Дело в том, что я не знаю, где встречать новый год.
- К-к-к-ак, г-г-где? Вместе со мной, ко-конечно.
- Но, не будет ли нам скучно?
- Мне не буд-дет.
- Нет, ты неправильно меня понял. Может быть куда-то пойти? Например, в клуб?
- К-клуб? А, что это т-такое? Это, как у Стивенсона? – уже из ванной продолжал Захар.
- А как у него?
- Н-ну, клуб самоубийц.
- Нет. Ночной клуб, - улыбнулась Марина.
- Н-н-ночной? Прик-ко-кольно. Но, что-то мне эта затея не особо н-н-нравится Марин.
- Ты просто никогда там не был.
- Не был. Да. Но, м-меня и не тянет. Я бы лучше во дворе с мужиками, - слегка согревшись, и почти победив непопадание зуба на зуб, вошёл в комнату Захар.
- С мужиками!? Я ведь никого не знаю.
- И я не знаю твоих подруг.
- Они все нормальные.
- Я понимаю, что не из психушки.
- Может, ты отпустишь меня с ними?
- Конечно. Хоть на целый год. Только позванивай изредка.
- Ну, вот, опять ты шутишь. Обиделся? Ладно, не пойду я. С мужиками во дворе встретим.
Захар присел перед Мариной на корточки, рядом с невозмутимо наблюдавшей за ними, обхватившей батарею отопления передними лапами, мёрзнущей зимой, Анфисой и также взялся за радиатор руками.
Интересно получается! А как же я? Вы обо мне подумали? Что я буду делать? Мне вообще не интересно ни в клубе, ни с мужиками. Я бы хотела остаться дома и наблюдать в окно за тем, как салют делает в небе множество маленьких, ярких арочек. Как-то я видела нечто подобное, пока вас не было дома и, думаю, на новый год это повториться с многократным усилением.
Интересный всё же, наверно этот праздник, как бы он ни был странен на первый взгляд. И зачем только люди отмечают конец года? А, теперь ещё и тысячелетия. Ну, кончилось оно и, слава Богу. Подумаешь, эка невидаль! Что в этом такого?
А, может быть всё же, что-то тревожит их в прошлом, какие-то поступки, дела, что были сделаны не совсем хорошо, или вовсе неправильно? Сам страх перед воспоминаниями и влечёт за собой этот праздник, служащий именно для того, чтобы отметить начало чего-то нового, а о старом забыть, при этом на веки, думала Анфиса, греясь на батарее.