Глава X Ангелочки

- Ну, как там у тебя по звезде?
- Звезде? Какой звезде?
- Казино «Звезда»
- Звезда!? Оно так называется?
- Да. Название, конечно, я бы сказал, даже несколько неприличное. Но, что делать. Звезда…
- Ну, вы и испорченный человек Николай Ираклиевич.
- А, что такого? Я же не виноват, что они дали такое название казино?
- Ну, я им звёзды-то на фасаде нарисовал. Красивые, разного размера, цветные.
- Молодец. Там внутри ещё повнимательнее. Заказчики хорошие. Денежные. Хотят красиво сделать, а то народ не пойдёт к ним.
- А я, что? Только рад! Слава Богу, у них дизайнер есть. Такую красоту нарисовал. Я с трудом вычертил планировки. Сам чёрт ногу сломит. Нет, всё же хороший заказчик, тот, кто знает, что ему нужно.
- Этот знает! Поверь мне.
- Я верю, верю. Но, сам бы к ним не пошёл.
- Почему?
- Заблудиться боюсь и деньги потерять.

* * *

- Послушай Андрей, я не успеваю с твоими перепланировками.
- А ты найми кого-нибудь.
- У меня и так все работают на тебя. Вообще те человеко-часы, что уходят на создание интерьеров в какой-то жалкой, стометровой квартире, равны тем, что требуются на проектирование городского микрорайона. А всё из-за непрофессионализма заказчиков, требующих прорисовки в объёме даже простых выключателей, да ещё и с множеством вариантов. Да и потом, вся современная промышленность, стремительно вырвавшись вперёд своими новейшими технологиями, теперь будто бы с азов учится заковыристости форм давно отмерших стилей.
- Хорошо, давай объявим новым, другие сроки.
- Давай. Вообще, подобных квартир я ещё не видел. Складывается впечатление, что люди изощрённейше издеваются над собой, заставляя находить худшие из всех возможных решения. Я делаю эскизы, «совершенствуя» их пожелания своими руками, тем самым добровольно загоняя себя в тупик. Я вынужден рисовать планировки с круглыми комнатами, овальными кладовыми и треугольными туалетами, прогибаясь под их требования. Зачем им это нужно? Как ты думаешь?
- Захар, я делаю, всё, что в моих силах. И не могу охватить всех желающих. Им, слава Богу, рисуешь ты, а я пытаюсь согласовывать планировки в жилищной инспекции. Но, как видишь; не соглашаются со многими твоими логичными предложениями. Людям не нужно мешать. Сейчас у многих очень «непростые» взгляды на архитектуру, при этом сами по себе они примитивны до глупости. Поэтому и не умеют смотреть на жизнь просто, не через призму проблем. Ну и сам дом, как назло позволяет делать с планировками всё, что угодно.
- Да, Андрей. Это так. Но, я просто на мгновение представил архитектурный альбом проекта, те листы, где поэтажные планы. Если бы мы выпустили такой проект, то нас посчитали сумасшедшими.
- Не переживай Захар. Главное; мы соблюдаем нормы, и нигде нет такого, чтобы ванная, или туалет залезли на жилые площади нижележащих квартир, или наоборот. То же самое и с кухнями, не налезающими на комнаты.
- Это да. Ведь я не могу брать деньги просто за картинку. Мне же, в итоге и отвечать, если им завернут её при согласовании, - посмотрел на часы Захар.
- Скоро придёт уже. Хорошо, что я приехал чуть раньше,
- Да вот они идут, - заметил Захар в окна первого этажа, выходящего из припаркованного джипа, мужчину и женщину.

- Добрый день, - поздоровался Захар с мужчиной, лет пятидесяти пяти, среднего роста и короткой стрижкой, и его супругой, жизнерадостной, пятидесятилетней женщиной. Он уже был с ними знаком пару недель, так, как вёл их квартиру.
Мужчина поздоровался с ним за руку. Женщина приветливо, дружески улыбнулась Захару.
- Присаживайтесь Максим Иванович. Как доехали Ирина Михайловна?
- Спасибо Андрей. Всё нормально, без пробок, хотя за Ириной заезжал к метро.
- Ну, слава Богу. Приступим?
- Да, хорошо тут у тебя Андрей. Рыбы плавают, словно на курорте. Даже работать не хочется.
- А вы не работайте. Зачем вам? Просто на вопросы отвечайте и всё.
- Так и этого не хочется.
- Слушай Максим, а может нам тоже рыб завести?
- Ирина, у тебя даже цветы сохнут! Какие рыбы!? – улыбнулся Максим Иванович.
Он отдалённо напоминал казачьего есаула. Особенно усы, которые, так же, как и начинающая лысеть голова, были слегка седыми, кое-где просвечивая своей былой чёрной смолью.
- Ну, хорошо, хорошо, я потом всё равно собаку куплю.
Ирина смотрелась рядом со своим мужем, сильно смахивая на казачку. Кто был главным в семье, сложно определить. Она не спорила с мужем, но, как-то внезапно замолкала, не настаивая на правоте, как бы закрывая тему на неопределённый срок, чтобы потом, наверняка к ней вернуться. По ним было видно, что уже много лет вместе и вполне довольны этим.
- Ты слышал, она хочет завести рыб, - боднула своей рыбьей головой жёлтая рыбина, белую, с красными пятнами.
- Я бы не пошла к ним жить, - проплывая мимо, призналась рыба в тельняшке.
- Ну, вот ещё! Они же богатые. И корм у них будет дороже, - возмутилась жёлтая.
- Тебе так важна цена? Главное же размер. Такого жирного и в то же время, сочного мотыля, каким нас кормит Андрей, я не видела прежде.
- Сегодня надо согласовать план потолков. Иначе строители у Андрея будут простаивать, - положил перед заказчиком чертёж Захар.
Заказчики придвинулись поближе к столу, сев на краешек дивана.
- Мне нравится. Замок напоминает, - довольно погладил усы Максим Иванович.
- А не будет это всё давить?
- Нет, Ирина Михайловна. Мы занижаем потолки, всего на десять сантиметров. В квартире, сейчас, пока нет стяжек на полах, их высота три метра. После ремонта, останется, с учётом полов, два восемьдесят два примерно. Это нормально.
- А, как же тогда со шторами? Они же должны быть ниже потолка.
- Максим Иванович, мы хотели предложить сделать их со скрытым в потолке карнизом.
- Да, Захар имеет в виду, что они будут утоплены в специальную, устроенную в потолке нишу.
- Это нормально Андрей?
- Конечно! Мы сделаем визуализацию и покажем.
- Хорошо, давайте смотреть дальше, - устно согласовал потолки гостиной Максим Иванович, и взяв в руки чертёж с развёрткой стен гостиной, добавил:
- А можно ли ещё поменять двери, сделав их в арочных проёмах?
- Максим Иванович, они от этого будут на порядок дороже. Давайте ограничимся аркой при входе в гостиную, - предпринял попытку спасти интерьеры Захар.
- Давайте! С ней будет гораздо лучше! Мы ведь и так отказались от дверей из-за понравившейся радиусной в плане стены. Так будет хоть арка, а то слишком просто выглядит проход.
- Только не радиусную, а коробовую. Всё же потолки не как в замке высоки.
- Как это?
- А вот так, - нарисовал карандашом на развёртке Захар. Он уже давно перестал удивляться страху заказчиков перед применением слишком простых решений.
- Хорошо, - согласился Максим Иванович.
- Что если сделать двери белыми, или на крайний случай костяного оттенка? – всё же рискнул хоть в чём-то сохранить лаконичность в проектируемых им интерьерах Захар.
- Белые двери!? – удивился Максим Иванович, словно бы ему в автомагазине попытались впарить вместо джипа седан.
- Да.
- Ни в коем случае! – поддержала мужа Ирина Ивановна, ведь она была во многом с ним заодно.
- Почему?
- Тогда же не будет понятно, что они из натурального дерева!
- Можно сделать белые и из дерева, - инициативно поддержал Захара Андрей.
- Ни в коем случае! Никто не поймёт, что это дерево.
- Но, ведь волокна будут читаться, - попытался оправдаться Андрей.
- Нет! Нет! И нет! Дерево должно быть тёмным и только дуб! –заключила, словно бы прочитала приговор хозяйка, переняв инициативу у так и не пришедшего в себя мужа, онемевшего от внесённого Захаром предложения, которое теперь надолго запало в его память, грозясь появляться в кошмарных ночных видениях.
- А с кухни хорошо будет виден телевизор? – словно во сне, медленно произнёс, постепенно возвращающийся к жизни Максим Иванович.
- Конечно! Вот, сами посмотрите, - провёл Андрей на плане квартиры условно нарисованный простым карандашом, пеленг взгляда кухонного посетителя, ориентировочно сидящего на полубарном стуле у стола-стойки.
- Не слишком ли нервно - телевизор на кухне? – посмотрел на Максима Ивановича Захар.
- Когда человек ест, он постоянно должен видеть негатив. Ибо таким образом можно съесть больше на нервной почве, - ласково растягивая слова, погладила по голове мужа Ирина Ивановна.
- Дальше, думаю, надо рассмотреть главную спальню, - сменил тему Андрей.
- Вот! – положил на стол, вариант потолка Захар.
- Неплохо.
- Ещё бы Максим Иванович. Всё, как вы хотели. Ровно по центру, прямо над вашей кроватью, можете замерить. Но, впрочем, это и так видно, - хитро улыбнувшись, отметил Андрей.
- Как же вы это сделаете? – усомнилась Ирина Михайловна.
- Холст. Простой холст на деревянном каркасе, как картина, но он будет прикреплён к потолку. А по периметру уже подвесной потолок из гипсокартона, как и везде.
- А подсветка? – вспомнил, словно бы о своей самой сокровенной мечте Максим Иванович.
- Её пустим из-под щели между подвесным потолком и краем картины. Замечательно получится, - зловеще улыбнулся Андрей.
- Но, что же будет на самой фреске? Насколько я понимаю, тут у вас какой-то условный рисунок?
- Да. Я сканировал сюда Микеланджело, «Сотворение мира»
- Но, композиционно, это не совсем наш случай, - попытался подыграть Максиму Ивановичу Андрей.
- Да. Нам бы, что-нибудь попроще.
- С ангелочками. Они такие пухленькие и розовощёкие, - улыбнулась Ирина.
- У Микеланджело они есть, - защитился Захар.
- Есть, но у них не видны крылышки.
- Да, Микеланджело тут лоханулся, - поймал на себе серьёзный взгляд Андрея, Захар.
- Хорошо, мы поищем, что-нибудь более ангельское для вас. Ещё есть время, и я переговорю со своим художником. Он на пятом курсе Строгановки. Интересный молодой человек. Курит травку. Думаю, благодаря этому, многое ему удаётся.
- Со спальней сына проще. Там будут точечные, современные светильники. Вам нужно показать наше предложение ему, - положил на стол вариант Захар.
- Хорошо. А ванная? Что-нибудь удалось сделать? - забирая к себе в портфель, складывая пополам лист формата А3, сказал Максим Иванович.
- А как же! – встретился с вопрошающим взглядом Андрея, Захар, доставая развёртку по стенам ванной.
- Тут, только развёртки. Картинку начнём после того, как вы согласуете, хотя бы направление, - пояснил Захар.
- Да, всё так, как мы хотели. Только вот… Может быть чуточку поднять.
- Да, Максим Иванович. Вы прямо в точку. Я и сам несколько сомневался в правильности пропорции границы декоративных, деревянных элементов и покрытых плиткой стен.
- Ну, а как вы считаете, правильно ли отделывать ванную комнату деревом?
- А почему бы и нет? – даже несколько расстроился от сомнения заказчика в таком дорогостоящем решении, на коем можно снять неплохую пенку, Андрей.
- Максим, сомневается, наверно в том, что дерево рассохнется и потеряет вид, - уточнила супруга.
- Вы же там не парилку делаете? – не сдавался Андрей, крепко ухватившись за первое желание заказчика.
- Хорошо, тогда к этой теме больше не возвращаемся. Начинайте 3D-картинку, - дал добро хозяин, который в глубине души был рад.
- Но, и сантехника должна иметь соответствующий вид, - напомнила, загадочно улыбнувшись, Ирина Михайловна.
- Да, разумеется! Всё под старину, с медными смесителями и кранами. И полотенцесушитель также из одной коллекции, - заверил Андрей.
- Замечательно! – закрыл тему Максим Иванович.
Ирина Михайловна откинулась на спинку дивана, расслабившись от предвкушения только что согласованной ей концепции.
 Захар исподволь взглянув на неё, допустил возможность того, что она может представляет сейчас себя принимающей ванну и, как бы разговаривающей со своими роскошными, выполненными на грани неприличия интерьерами.
- Какая же ты замечательная! - произнесла, не в силах сдержать удовольствие она, глядя на вычурную дверь, соответствующую своим рисунком филёнки с декоративными, деревянными стеновыми панелями.
- Я всего лишь дверь, но перекрываю пространства. Я хоть и простая, русская дверь, но стою очень много денег, так как выполнена по импортным, итальянским технологиям.
- А мы созданы для элитных, а не простых человеческих поп, - словно бы подмигнув своей изогнутой, позолоченной каёмкой, заявил о себе унитаз.
- Омываемых не менее дешёвыми смесителями, - булькнуло биде.
- Пш-ш-ш-ш-ш, - шипел выпускаемым из себя воздухом, ещё не заполненных водой труб, кран шикарной, огромной раковины. Он был немногословен, и пока ещё не мог похвастаться сильным напором «выливающейся» из себя информации. Что-то барахлило в нём, и он не понимал причин этого. То ли неправильно подсоединили, то ли давление в трубах было пока ещё не то в доме, в который, как он считал, попал по ошибке, так, как был создан для большего; загородного замка-резиденции, как минимум. И теперь ему оставалось только шипеть и кашлять.
Захар отвёл взгляд от заказчицы, вспомнив слова Артёма, разочаровавшегося в интерьерах.
Да, пожалуй, ему уже никогда не избавиться от интерьеров, как бы он ни старался, они везде его находили, выжимая все соки, заставляя думать, таким образом, как он бы никогда не смог себе позволить, потому, что жил, в отличие от многих, в двадцать первом веке. И перебрался туда гораздо раньше остальных, терпеливо ожидавших, пока маленькая стрелка часов перейдёт цифру двенадцать.
Все три рыбины, держались на плаву, где-то в середине, вертикального аквариума, повернув свои головы в сторону беседующих за столом, всеми силами стараясь рассмотреть картинки, что лежали перед этими людьми, обсуждающими такие важные для них эскизы.
- А, ведь и у нас тут, в аквариуме есть интерьеры! – догадалась жёлтая рыбина, обернувшись на месте вокруг своей оси.
- Брось! Ерунда! Какие же это интерьеры? Водоросли, стекло, да коряги, а на дне песок с камнями! – возразила белая, с красными пятнами, слегка вильнув своим огромным, не менее праздничным хвостом.
- И всё же хорошо, наверно, жить где-то в каютах Титаника, пользуясь всей той упавшей на дно роскошью, - подумала о возможной халяве, рыба-матрос.

Захар ехал домой, думая о том, что ничто на этом свете не может заставить людей жить в настоящем не ощущая себя в прошедшем времени.
Человечество, словно прячется за своим прошлым, боясь раскрыть глаза на настоящее, будучи не готово к нему, со всеми его достижениями. Имея тёплый туалет, человека всегда тянет к истокам цивилизации. Холодный нужник; вот, что воистину прекрасно! Получив возможность передвигаться на машинах ВИП класса, практически каждый мечтает, придя домой, сесть у средневекового очага на кухне и разжечь костёр из приготовленных заранее служанкой дров, на деле же, всего лишь нажимая кнопку, чтобы загорелся газ, или включилась электроплита.
Почему же все эти любители немытого средневековья не ездят на работу в каретах, вдыхая запах навоза, не пользуются кувшином и тазиком по утрам, а принимают ванну?
Он не мог понять, как ни старался. Единственное, что удавалось уяснить; благодаря такой любви к прошлому окружающего мира, он и существует на этом свете. Только лишь из-за отсталых, стремящихся в те времена, когда не было благ цивилизации, в то же время кичащихся своими новомодными техническими приобретениями, боящихся признаться себе, что на дворе уже третье тысячелетие, индивидуумов.
Люди создают себе проблемы, а потом героически преодолевают. Это касается всего; интерьеров, машин, мужей, домашних животных. Вместо того, чтобы применить современные дешёвые отделочные материалы, лепят вычурную дорогущую плитку, многоуровневые, кессончатые потолки с фресками, галтелями карнизами, и подсветкой в щелях, шарахаясь в ужасе от фанеры, и полированного бетона. Что это, мракобесие – или борьба с высосанными из пальца проблемами, основанными на совмещении несовместимого? Думаю, и то и другое. Нервность, страх выглядеть не как всё окружение и порождает этот стрим. Тяжело находиться среди них, а ещё тяжелее им проектировать. Это разрушение психики…  надо же…  созидание через разрушение. Я устал от этого, мне бы не хотелось больше находиться среди таких заказчиков. Но, как этого добиться? Я же архитектор и должен зарабатывать деньги выполняя их волю, состоящую из странности желаний, не ведающих о логике, мечущихся в пространстве непознанной жизни людей.
Нет ничего лучше, чем понимать, что ты хочешь получить в интерьерах своей квартиры. Это присуще далеко не всем и, даже не многим архитекторам. Когда же удаётся, то причиной служит не профессионализм, а согласие с внутренним миром, душевным спокойствием и пониманием реальности. Именно эти составляющие и дают возможность видеть в минимализме не только простоту, но, красоту, логичность, и, конечно, радость от воплощения.
Знания лишают возможности иметь деньги – кто умнее, тот беднее. Да – это так. Но, зато бедным дано многое. Лишённым комфорта и многих достижений цивилизации открывается большее; тайна, что позволяет видеть главное в мишуре второстепенного. Они умеют не только жить, но и творить, там, где не смог привыкший к комфорту человек. Аскетичность в быту приводит к такой же чистоте, лишённой ненужного в мыслях.
Захар вспомнил рассказ Олега о семье его знакомых, архитекторов-реставраторов, которые, посвятив жизнь отжившим стилям, наполнили интерьеры их только что купленной в панельной новостройке квартиры, вынесенным с объекта, позапрошловековым кирпичом, и не менее древним паркетом. Искусственно, нарочито-надуманно, но аккуратно выложенные своды, фрагментарно занижающие и без того низкие потолки, придавали жилищу вид подвалов Лубянки, в дополнение с филёнчатыми, сделанными на заказ, такими же скруглёнными дверями, тёмно-коричневого цвета. Они наводили тоску на всякого сюда входящего, поскрипывая под его ногами рассохшимся паркетом, как бы говоря своим видом: - «Даже и не надейся на то, что проведёшь здесь время пользуясь благами современной цивилизации! Только пережив ощущения подобные тем, что знали узники сводчатых, сырых казематов, ты познаешь чувство вины перед всем человечеством!» Ведь если этих интерьеров не было, то и никто не смог догадаться, что авторы данного «творчества» именно те, кто на работе сохраняет прошлые технологии, реставрируя их для современного населения. Здесь же, у себя дома, они не смогли сдержаться, с годами лишившись возможности чувствовать различия между личным и работой.
Да, безусловно работа оставляет свой отпечаток. Главное сознавать в каком ты веке находишься. Тогда будет проще не запутаться холодным, зимним утром, ища своего кучера, опаздывая на работу, вместо того, чтобы греть машину, думал Захар, подъезжая к дому.

* * *

- Ну, как? – встретила его вопросом Марина.
- Многоуровневые, подвесные потолки, с фресками и подсветкой из гипсокартона, - снимал обувь Захар.
- Слушай, а зачем все делают эти подвесные потолки?
- А это из-за пустоты, - прошёл в комнату Захар.
- Какой такой пустоты?
- Ну, понимаешь, в людях сейчас очень много пустоты, и они хотят её неминуемо всеобъемлюще заполнить, - устало плюхнулся на диван к сидящей там Марине.
- Так при чём же здесь потолок?
- А при том, что, так же, как и они, девственно пуст и бел. Вот и делают их многоуровневыми, с фресками, лепят галтели, подсветку, покрывают узорчатые плинтусы золотом. В общем всё, что угодно, только бы не лаконичность.
 Анфиса отчаянно мякнула, запрыгнув на диван к Захару с Мариной. Затем опять спрыгнула обратно и спряталась в своей коробке, в углу комнаты.
- Что это она?
- Не знаю Марин.
- Странное, какое у неё поведение.
- Да. Вроде сидела, сидела с котятами, и теперь на тебе!
Через пару минут всё повторилось. Анфиса, словно бы чувствовала, что-то нехорошее и бегала делиться этим со своим хозяином.
- У неё молока нет.
- Да ты, что!? Мы ж погибнем все.
- Погоди. Не переживай. Надо сметаной и творогом кормить. Иначе не появится.
- Сметаной? Да она её отродясь не ела.
- А ты давал?
- Ещё бы. Мы вместе пытались. Забыла, что ли?
- Н-да. Значит, через силу нужно пихать. Другого выхода нет.
- Как через силу?
- Шприц купить. А пока положи ей творогу.
- Хорошо, - лениво вылез из-под одеяла Захар.
Знала бы, не решилась на это. Вот ещё забава, детей растить! Никогда бы не подумала, что у меня окажется недостаточно молока. Ну, ничего. Вот, если бы я рожала, где-нибудь в подвале, или под ларьком, тогда совсем другое дело. А тут, когда рядом со мной человек, совершенно не страшно. Но, сметану всё равно есть никогда не буду, и никому на свете не удастся заставить это сделать! Думала Анфиса.

Перед работой он сгонял в ближайшую аптеку и купил шприц, чтобы накормить кошку насильно.
- Ешь сволочь. Я тебе! … Ведь знаешь же меня, так просто не отстану. Не на того напала, - приговаривал Захар, впихивая в Анфису кубические сантиметры детского творожка, «Растишки», купленного по дороге обратно.
Та, сопротивлялась из последних сил, поначалу пытаясь выплюнуть. Захар крепко сжимал её руками и подавал творог партиями, делая промежутки, чтобы смогла проглотить содержимое своей пасти.
Анфиса смирилась и, моргая глазами, смотря прямо на Захара, глотала творог
- Надо же, как всё не просто! Я бы так не смогла сама, - удивлялась решимости Захара Марина, присев рядом с ним на корточки.

А так, ничего себе. Можно есть. И чего это упиралась? Вполне себе вкусно. Всё-таки люди много знают такого, что не дано простым домашним животным. Мы способны только подглядеть за ними, не в состоянии понять. Думала, облизываясь, Анфиса, после удачного кормления её Захаром.