575. Хуторская чертовщина. Последнее пристанище

                Наверное, будет не совсем правильно, не упомянув  пару слов о жене Алёшки Наташке, а она к великому нашему сведению вела все домашние дела, заботилась о детях, кухарила, обстирывала и не только своих, но и за небольшую плату бралась стирать чужие вещи.
              Оплата хоть и не велика, но для семейного бюджета хоть и малая, а прибыль.
         А как – то познакомилась она с одной из ближайших соседок на предмет сшить платьице для  своей дочки Любаши, швея оказалась женщиной общительной, что в свою очередь привело Наталью к интересу самостоятельного шитья.
           Иметь собственную швейную машинку дело довольно дорогостоящее, сами посудите, что купить отличную лошадь, что швейную машинку, цена одна и  та же, что довольно расточительно для Алёшкиной семьи.
      Не под силу поднять им таких денег, сумма запредельно астрономическая.
         Но не в этом вся суть дела, Наташка довольно быстро освоила швейное дело, видимо, к этому процессу имела природный дар, ведь работать с иголкой умела с детства, а вот чтобы научится шить на машинке, нужен был небольшой навык.
          Начинала учиться шить с простых приёмов и вскоре уже могла класть ровный шов.
        Но за любое обучение требовалась если не оплата наличными, то свой вложенный труд во благо предприимчивой соседки, внести личный вклад в это вроде бы не простое, но полезное и увлекательное дело также и для себя.
          Частенько по вечерам и иногда по выходным дням помогала в швейном деле соседке, при этом, считай что бесплатно, лично приобретённый материал не в счёт,  обшивалась вся её семья.
            А ведь если покупать всё готовое, то это какие же надобно понести расходы, такое и  уму непостижимо, работай хоть Алёшки все сутки напролёт и то едва бы свели концы с концами, а так  вся носимая в семье одежда обходилась во много раз дешевле.
          У Алёшки и его семьи, можно сказать,  всё шло так, что лучшего и не пожелаешь, самый пик их благосостояния пришёлся на тот момент, когда Надюшке пошёл третий год.
         Обшитые с иголочки, благодаря упорному труду Натальи, их семейство триумфальным проездом посетила родную станицу, откуда прибыла в хутор.
           Три сестрички, разодетые  в красивые и одинакового цвета яркие платьица, с бантами на головах, больше походили на малолетних барышень, их старший брат Сашка, одетый в школьную форму очень походил на гимназиста.
             Алёшка и Наташка одетые по последней моде, далёкой от хуторского нрава, больше походили на городских мещан, что очень удивляло местное население.
            Хуторские завистники завидовали им чёрной завистью, отчего сплетничали и распускали слухи подобные всякого вранья, вплоть до того, что здесь без нечистой силы, видимо, не обошлось.
            Обошлось или нет, это не их ума дела, а вот, что навели сглаз, тут и к бабке не ходи, как есть навели ещё и порчу.
         Вот с этого самого приезда в хутор у Алёшки и начались мелкие неприятности, а всё от того, что он и не заметил, как переступил ту самую черту, когда частая выпивка  спиртного для поднятия настроения и веселья, вошла в привычку.
            Как ни странно покажется, но всё началось с малого, подносили и угощали в праздники и всякого рода мероприятия, для весёлого куражу.
          А как не поддержать друзей и товарищей, как с ними не выпить, когда угощают от всей души.
         Это может и не так сильно повлияло на дурную привычку, как то, что в каждую поездку с грузами в Моздок, выпивалось для настроения, чтоб дорога казалась не такой нудной и утомительной.
            Ведь что придумали, по сути своей вино медленно дурманит голову, но и долго не отпускает хмель, водка же,  наоборот, быстро пьянит, но также быстро и отпускает, поэтому и пили смесь вина и водки, одно только неприятное обстоятельство, после такой смеси голова сильно побаливает.
          А лечение головной боли, есть ни что иное, как похмелье, вот вам и замкнутый круг, из которого единственный выход, это не употреблять вино – водочную смесь.
            Но тогда дорога становится утомительно длинной, а частое курение не выход из такого положения, знать бы меру в таком деле, это как соломку подстелить в нужном месте.
            Но где она эта мера, когда по приезду обратно шли в пивную, чтоб отметить удачно прошедший день и да снять усталость.
          Домой возвращался Алёшка в полнейшем подпитии, вёл себя шумно, иногда скандалил, а кому, скажите, такое понравится, чтобы смотреть и выслушивать его пьяный бред.
          Первое время Наташка пыталась его облагоразумить, ведь  протрезвев, Алёшка становился совсем другим человеком, умным и рассудительным.
              Поэтому в первое время, отказывался идти со своими компаньонами в пивнушку, а брал бутылочку и приносил домой, чтоб распить её вместе с женой.
           Наташка, как умная и рассудительная женщина, считала так, чем больше она выпьет, тем меньше достанется мужу.
          Всё вроде бы верно и правильно, но и сама, как говорится, в скором времени распробовала вкус алкоголя.
            В таких случаях одной бутылки бывало маловато, организмы требовали добавки, докупался алкоголь, а это наносило непоправимый вред домашнему бюджету.

            За вовремя неоплачиваемое жильё их семейство попросили съехать, благо нашлись добрые люди, пустили к себе на постой.
            Что ни говори, а поднявшись на вершину своего материального благополучия, Алёшка не удержался, итогом всему стало медленное падение вниз.
            А во всём виновата его не сдержанность к алкоголю и справиться с этим желанием у него не хватало силы воли.
          А где её взять, когда всё горит внутри, а в голове сплошной туман, но стоило опрокинуть стопарик спиртного внутрь, как всё приходило в нормальное состояние, на этом можно моменте было бы временно остановиться, но куда там,  появлялась жажда, а чтоб её удалить, требовалась добавка.
             Думаете Алёшка не желал избавиться от этой пагубной привычки?
          Желал, ещё как желал, даже ходил к бабкам знахаркам, но результат оказывался временным, неделя другая трезвой жизни и новый срыв, ещё более сильный с продолжительным запоем.
          Да и дружки – товарищи ещё те подлые душонки, ведь прекрасно знали, что Алёшку нельзя соблазнять спиртным, а они как нарошно предлагали с ними выпить, так сказать, поддержать компанию, а в случае отказа, намекали на неуважение к себе.
       Алёшка добряк по своей натуре разве мог отказать товарищам, просил налить чуток, чтоб только пригубить, но в ответ слышал только упрёки, что он мол, не девица красная и не баба брюхатая, а что ни на есть мужик, а значит и выпить должен в ровен со всеми.
            Напиваясь до состояния одурения, приходил едва держась на ногах или же его приводили домой дружки, где он закатывал показные скандалы, сами знаем для чего, чтоб показать своим кто в доме хозяин и кормилец, доходило и до рукоприкладства, такова суровая жизнь рабочего человека.
            Ничего предосудительно в его поведении не было, а всё потому, что большинство семей так и жило, у них как раз и набрался подобного опыта Алёшка.
                Всё бы ничего, так может быть и жили себе, временами выпуская хмельной пар, если бы в один из дней Алёшка по возвращению из Моздока не перебрал спиртным, и надо же ему было попасться на глаза хозяину, которой ох как строг был к этому делу.
     Штраф штрафом, но и последнее предупреждение, которое грозило немедленным увольнением.
            Как бывает в подобных случаях, Алёшка временно перестал употреблять спиртное, к тому же, подобно налетевшей грозе, всё вскоре утихомирилось, а наступившая тишина дало послабление минувшей опасности.
          Не прошло и пару недель, как Алёшка слегка перебрал, всего – то чуток несло от него спиртным и всё, а так он выглядел просто молодцом с красной мордой, правда перед приездом обратно на станцию, малость приснул в дороге, чтоб быть опосля в тонусе.
            Но свои же, товарищи – обозники, подлейшие душонки, умыкнули малую часть груза у Алёшки, он – то спросонья не сразу кинулся, что имеет недостачу, надеялся, что за этим присмотрят друзья - компаньоны, пока он слегка придремал.
            Хороши друзья – товарищи, обокравшие своего же обозника, крысы и те не так бы подло поступили, а эти подобно хомячкам, смотрят на тебя преданными глазами, ничего не видели, ни чего не знаем, а сами нагло запихивают себе за щёки,  Алёшкин пропавший груз.
            Итогом чему стало унизительное увольнение с работы Алёшки без всяких на то выплат.
            Привыкшие по давней традиции заливать горе спиртным, Алёшка почти неделю был в непробудном хмелю, а когда очнулся, то оказалось, что настало время очередной оплаты съёмного жилья, пришлось не то, что просить, а умолять хозяев повременить.
          Можно было бы обратиться за денежной помощью к старому станичному другу Николаю, но у него самого денег имелось в обрез, как ни как, а  сумел он скопить денег и купить себе личный домик в районе Низовки.
            Алёшка с Наташкой также были приглашены на новоселье, но перебрав спиртным, такое там устроили, что стыдно вспоминать.
           Теперь в этот двор им обоим было заказано категорически, не то чтобы входить, но и появляться близко.
          От былых Алёшкиных зажигательных танцев остались одни воспоминания, а Наташкин звонкий голос осел и стал с явной хрипотцой, признак явного злоупотребления алкоголем.
          А что тут сказать, когда давно сказано и доподлинно известно, что муж да жена – одна сатана.

          Перебиваясь случайными заработками, много не заработаешь, Наташка первое время также старалась, лезла вон из кожи, чтоб как – то раздобыть ту самую копейку, которая поможет свести концы с концами.
        Но чем больше старалась она, изнуряя себя не благодарным трудом, тем меньше заботился Алёшка о семье, подыскивая хотя бы самую простенькую работёнку.
           Он большее время дня пропадал на привокзальной площади, а точнее будет сказать, в здешней пивнушке, где любил собираться разночинный люд, а имея общительный нрав, падал «на  хвост» загулявшему добряку, который угощал его от всей души, выслушивая от Алёшки хвалебные речи в свой адрес.
         Сколько бы так продолжалось, одному только господу известно, если бы в очередной раз не попросили его семейство освободить предоставленное жильё по причине очередной неуплаты.
             Сама станица Прохладная хоть и разрослась в ширь и длину за последнее время, но слушок среди квартирных сдатчиков о том, что семейка Алёшки Протопопова довольно сомнительная в плане не только оплат, но и поведения, по причине явного злоупотребления алкогольными напитками, разлетелась во все концы.
           Можно сказать последним пристанищем Алёшки и его семьи стала захудалая хата в самом  отдалённом уголке станицы, жилищные условия самого низкого, если сказать не последнего качества, можно с уверенностью утверждать, что в курятнике хорошего хозяина намного чище и опрятней, чем в этой кособокой развалине.
              Хозяин хаты, древний старик, который еле передвигался, шаркая ногами по земляному полу, просил за своё жильё самую малость, свежую похлёбку и иногда стирку белья.
           Казалось бы, живите ненеся особых трат, помогите навести маломальский порядок, нет, не для старика, а для себя и детей.
         Ничего подобного не делалось и не предвиделось, зелёный змий цепко держал Алёшку за горло, не давая тому свободного времени для хозяйственных занятий, да и Наташка, как говорили, опустила руки и сама стала прикладываться к стакану.
         Два выпивохи в одной семье - это уже явный перебор, всё что имелось, пропивалось подчистую, а вся эта пьяная вакханалия сопровождалась руганью с применением рукоприкладства.
              Не долго хозяин - старик терпел эту суматошную нескончаемую сентиментальную трагикомедию в двух лицах, и вскоре прогнал к чёртовой матери Алёшку  с его шумным семейством.
           Что до Алёшкиной детворы, так они были предоставлены сами себе, голодные и не опрятные, рыскали по местным огородам и дворам, выискивая себе пропитание. 

30 март – 01 апрель 2020г.