Памятный 1994-й

В смутные 90-е чего только мы не узнали и не испытали впервые… Талоны на продукты, одежду, бытовые приборы и даже на водку. Длинные и не всегда приводящие к покупке очереди за мясом, маслом и сахаром. Инфляцию, девальвацию, безработицу. Приватизационные чеки. Остановку предприятий, вынужденные отпуска. Падение нравов.

Но самым тяжёлым и беспросветным вспоминается мне 1994 год…

Из командировки в Минск я привезла домой сосиски, только для сына. В нашем городе их не бывает, совсем. У Димы вот-вот выпускные экзамены в школе. Из предложенных на выбор предметов собирается сдавать физику. Один на весь город. Из выпускников 35 школ больше никто не отважился на этот сложный экзамен. Специально для Димы гороно создаёт комиссию по физике, а экзамен назначают в один день с химией, но в самом конце, после всех. Дима сдаёт на «отлично».

Когда класс фотографировался на выпускное фото, сыну пришлось надеть отцовский пуловер. Ничего лучше мы в магазинах найти не смогли. Благо, наш школьник уже перерос отца. К последнему звонку купили тёмно-серые отечественные ботинки – грубые и тяжёлые. Выбирать было не из чего! К выпускному нашла на рынке туфли получше: светло-серые и лёгкие, с перфорацией, причём продавала их одноклассница, работавшая в администрации обувной фабрики. Им вместо зарплаты выдавали собственную продукцию, как и на других предприятиях. Мне и мужу в этом плане повезло: в годы перестройки и ещё более сложные 90-е нам не пришлось менять или терять работу и получать зарплату  натурой, поскольку трудились мы в интеллектуальной сфере.

Первый в жизни костюм нашли сыну в универмаге, из дико мнущейся серой ткани. Лучше не было ничего. Еле подобрали там же светло-голубую хлопчатобумажную рубашку, проще некуда. Мужские носовые платки (уголок которого должен бы выглядывать из нагрудного кармашка пиджака) галантерейные магазины не получали вообще. Пришлось взять свой дамский с цветочками и, сложив его так, чтобы цветочков не было видно, вложить в нагрудный карман.

Праздничный стол накрывали выпускникам в школьном зале, силами родителей. На холодные закуски скинулись, а горячие блюда и торты с пирогами принесли из дому, собственной выпечки. Удивляюсь, как я успела в один день всё: купить цветы, зажарить в духовке курицу на бутылке с водой (очень популярное тогда блюдо), испечь бисквит и соорудить из него торт в шоколадной глазури с дачной клубникой поверху (очень красивый получился, а попробовать не успела – на банкете рядом с нами оказался чей-то домашний «наполеон», тоже соблазнительный и вкусный), сочинить в уме небольшую поздравительно-благодарственную речь, адресованную выпускникам и учителям, собрать сына и мужа, принарядить маму, которая не могла пропустить такой важный момент в жизни единственного внука, привести в порядок себя и наконец отправиться в школу на выпускной. Дима убежал раньше, а мы пешком шли следом, нарядные и взволнованные, с букетами цветов, и все не причастные к нашему празднику прохожие, конечно, обращали на нас внимание, чем немного смущали.

В школе выпускники заканчивали приготовления к демонстрации фильма об одноклассниках, который сами вдохновенно и с азартом снимали, монтировали и озвучивали (это же не параграфы учить), учителя – к торжественной части и вручению аттестатов. Ну а мамы колдовали над длинным праздничным столом – чего  там только  не было! И это в то полуголодное время. Когда дети отправились танцевать,  родители, оставаясь за столом, заинтересованно обсуждали перспективы поступления  в вузы. В двух классах много медалистов. Но мамы и папы ограничивают свои планы на дальнейшую учёбу детей местными вузами. Не то что в Москву или Питер, – в Минск отпускать своё чадо страшно, вседозволенность в среде молодёжи, особенно столичной (наркотики, проституция), не на шутку пугает, а дома хоть какой-то контроль будет, да и деньги на жизнь в другом городе нужны нереальные…

Дима не возражает. Большинство в его классе выбирают медицинский, экономику и юридический факультет, он поступает в университет на инженерную физику. Потом аспирантура, диссертация, предварительная защита, после чего требуется доработка толстого научного труда, но сын не видит в этом ни интереса, ни профессиональной перспективы. И уходит в программисты. Тогда в Беларуси это направление деятельности только начинало набирать обороты…