2 - Семейные байки от бабушки - 2

Часть вторая.
 

       Мать прадеда Рзахана Талышинского Бильгейс ханум была женщиной образованной, в каком-то смысле даже продвинутой для своего времени. Помимо родного языка она владела фарси и французским, писала стихи и слыла поэтессой. Каково же было негодование этой достойной женщины, примерной жены и матери, когда она узнала, что родной муж втайне от неё завёл в одной из деревень вторую жену-простушку, принявшуюся исправно рожать тому ребятишек.

   Гневу Бильгейс ханум не было предела. Но поди же ты, женская логика...  образованная дама не нашла ничего лучшего, как собрать в кучу все свои драгоценности (а их, по преданию, было немало) и... истолочь их в ступке!


****

   Брат Рзахана Мехти-хан был слегка чудаковат на потеху собственным племянникам и племянницам. Как-то раз он потащил на базар своего жеребенка. Путь его пролегал мимо дома Рзахана, где в тот момент собрались у окна племянницы - а именно, бабушка и ее сёстры. Завидев дядю, они залились смехом (много ли девчонкам надо) и начали кричать ему совершенную глупость:

- Кра чаттады! Кра чаттады! (Жеребёнок лопнул! «Кра», очевидно, было местным названием лошадиного отпрыска).

   Дядька разозлился, начал грозить племянницам кулаком, но лишь раззадоривал их ещё больше. Выйдя из себя, он схватил за рукав проходившего мимо городового и потащил к дому брата.

- Гяяспядин нячялник, - начал свою речь Мехти-хан по русски, растягивая слова с ленкоранским акцентом, - я вам сейчяс рясскяжу. У миня ест адин жирбонок. А у маи браат ест дочки. Я иииду на базааар... эни миня гаварят «жирбониса лопниса». Ай, рязви так можна?!

- Ну что вы, ей богу, господин хороший, - посмеиваясь, степенно отвечал городовой, - они молодые девочки, вы их никуда не пускаете, им скучно... вот они и шутят...

 - Эээни...- назидательно сказал городовому любящий дядька, подняв палец, - эээни гявно кушают! (Простите мой французский - А.М.)



****

  И ещё немного про Мехти-хана. Во время революции, в дни каких-то очередных волнений его загребли на три дня в кутузку. Родные места себе не находили от беспокойства. Когда он вышел, бабушка - самая бойкая племянница- забросала его вопросами.

- Агами (так Мехти-хана называли племянники), с кем ты там сидел?
- Ит-гурд, - мрачно отвечал дядька.
- А на чем спал?
- Зир-зибиль, - односложно ответствовал тот.
- А о чем вы говорили? - вертелась вокруг племянница.
- Джырт-пырт, - зыркал на неё дядька.
-       А что ели? Что вы там ели? - не унималась бабушка.
- Пох-пюсюр! - вышел из себя родственник. ( ещё раз пардон мой французский - А.М.)
 
   А все это в вольном переводе звучит как «фигня».


***

  Прадедушка Рзахан, по преданиям, был человеком в высшей степени добрым, спокойным, образованным и интеллигентным, закончил русскую гимназию и обладал редким каллиграфическим почерком. Но - по бессмертному закону единства и борьбы противоположностей - жена Марьям ханум была его полной противоположностью. Женщиной она была властной, высокомерной и, как говорится, «на понтах». Аристократичный муж относился к жене снисходительно.

   Как-то ехали они в поезде. Рзахан задремал, а Марьям ханум разговорилась с попутчиком, господином из Петербурга. В конце пути тот спросил собеседницу.

- А кто это с вами едет?

   Прабабка покосилась на мужа и, несколько понизив голос, но не теряя апломба, обронила:

- Это? Это мой управляющий...

  Муж сквозь полудрёму усмехнулся в усы, но ничего не сказал.

****

   После революции семья прадеда переехала в Баку. Как-то бабушка с сестрой Джахан шла по бывшей Коммунистической. Тема разговора вертелась вокруг того, о чем обычно болтают девушки - молодые люди и замужество. Навстречу шёл мужчина; чем-то он сильно не приглянулся бабушке и она шепнула сестре:

- Что за лицо! Не дай бог такого мужа!

   Прошло какое-то время. Бабушка простудилась, лежала в своей комнате с температурой и не обращала внимания на непривычную суету в доме. Раздался звонок - к ним на огонёк заглянул брат прабабушки Марьям, генерал Самедбек Мехмандаров. Увидав скопление женщин и гул на кухне, он поинтересовался, что за событие отмечает сестра.

- Да вот, Ситару сватать придут, - небрежно обронила та.

- Как Ситару сватать?! - нахмурился брат.

  Надо сказать, что Самедбек очень тепло относился к бабушке, выделяя ее из сонма племянников и племянниц за живой нрав, смешливость и чувство юмора. И всегда говорил ей:

- Надумаешь замуж, без меня не выходи, покажи мне сначала своего жениха.

  Дядя пинком открыл дверь в комнату племянницы.

- Я тебе что говорил, - загремел он, - не выходить замуж без моего одобрения!

- Какой замуж? - вытаращила глаза бабушка, - я ничего не знаю, я больная лежу...

  Генерал вышел к сестре вне себя от гнева.

- Ты что же, девчонку сватаешь без ее согласия?! Что за дикость! Средневековье какое-то!

    И, с силой хлопнув дверью, ушёл прочь. Прабабка была несколько сконфужена выговором брата, но неправой себя не посчитала - не в ее правилах было советоваться с кем-то о своих планах, а тем более с одной из младших дочерей. Сказано замуж - вот и иди.

  А когда бабушке представили жениха, оказалось, что это тот самый человек, которого она забраковала на Коммунистической. Между прочим, судя по фото, очень даже симпатичный мужчина. И прожили они вместе счастливо, в любви и согласии... до самого рокового 1937-го. Но это уже другая история.
   

  *****

  Один из очень близких бабушкиных родственников, почтенный и солидный человек, завёл как-то интрижку на стороне. Бес, понимаете, в ребро. Супруга его, прознав про мужнин адюльтер, долго мучилась и наконец решила сама разрулить ситуацию. Пришла к бабенке - прямая, стройная, худощавая, с меховой накидкой на плече и сигаретой в тонких пальцах - и интеллигентно сказала примерно следующее:

- Вы понимаете, у нас семья. У нас дети. Я - его законная жена, а вы - всего лишь любовница. Он уважает нас и никогда не бросит. Попробуйте, уведите его из семьи!

И удалилась, гордо вскинув голову.

  Вечером она с восторгом пересказывала ситуацию бабушке.

- Ну, что скажешь, Сита? - с гордостью вопрошала она, весьма довольная собой, - как я ее, а?  здорово я ей выдала?
-
- Да... - так же восторженно вторила ей бабушка, - ну ты ее уничтожила просто (лап атасын йандырдын)... уж сказала так сказала (йаман дедин)... «приходи, забирай моего мужа!» (Гяль, эрими апар!)


****

  Немножко о бабушкиной готовке и о том, что человек порой рождается как будто бы не в том месте и не в то время. Готовила бабушка бесподобно, это могли бы подтвердить все, кто хоть раз пробовал ее стряпню. Но! Что странно! Готовила совершенно не то, чего можно было бы от неё ожидать... Впрочем, по порядку.

   В детстве в доме прадеда был повар-иранец, настоящий мастер своего дела. Из всех дочерей, а было их семеро, прабабка вздумала приставить к нему в ученицы именно бабушку Ситару - возможно потому, что та с детства проявляла интерес к кухне. Повар научил ее виртуозно шинковать лук - я помню, бабушка делала это с невероятной скоростью; лук нарезался тонюсенькими прозрачными ломтиками. Показывал хитрости и изыски иранской и ленкоранской кухонь. Она с удовольствием училась и готовила традиционную еду как полагается, по всем правилам и очень вкусно.
 
  Но неохотно.

  А охотно и с вдохновением стряпались «невосточные» блюда.

   Котлеты ее были произведением искусства - неизменно треугольные, идеальной формы, в двойной панировке, хрустящие снаружи и сочные внутри; они не теряли форму, не вздувались и не пускали неряшливый сок. Картошка была исключительно, как сейчас говорят, «френч-фрай»: тонкие длинные ломтики не слипались и были идеально поджарены со всех сторон.

   А этот сложный кляр для цветной капусты, а говяжьи мозги в сухарях, предварительно выдержанные в маринаде, а разнообразные соусы для мяса - откуда? Бабушка никогда не бывала заграницей, в те времена не было интернетов с рецептами кухонь разных стран... в то время как все в Баку мелко нарезали зелёную фасоль, отваривали и обжаривали ее кто с луком, кто с помидорами и заливали взбитыми яйцами, бабушка (делая то же самое для нас) резала для себя зелёные лобио под острым углом, отваривала и ела их просто так, без ничего.

   Мы подсмеивались над ней. А позже, когда ее уже не было на свете, я поехала во Францию и там в каком-то небольшом ресторанчике с домашней кухней увидала точно так же нарезанную и отваренную зелёную фасоль!

   Пахлаву и шекербуру на Новруз бабушка пекла по необходимости, просто потому что «надо», но зато отрывалась с куличами на Пасху. Даже наши русские соседки выпадали в осадок от ее куличей: аромат стоял невероятный, в куличи бабушка добавляла ваниль, кардамон, мускатный орех (обязательно!), лимонную и апельсинную цедру, толчённый миндаль и капельку горького миндаля, для пикантного вкуса. Ну и изюм, разумеется.

   А ее Наполеон и заварные пирожные были выше всяких похвал.

Вот откуда это все бралось?


****
   
  Была в Ленкорани в доме прабабки служанка-талышка. Каждый день после обеда, когда хозяева наедались по самое «не могу», и, пыхтя, отваливались от стола подобно сытым клопам, она приходила убирать посуду, начиная сию процедуру с неизменного вопроса.

    За это вопрос домочадцы готовы были придушить бабу. Обеды были обильные, после них несколько часов не то, что есть, думать о еде было противно. Тем не менее, завершение трапезы ежедневно сопровождалось вопросом на талышском языке:

- Ханым, бешен гона фикири чичя?

Что означало:

- Ханум, на завтра что думаешь готовить?


****

   Когда в доме бабушки и деда, а также бабушкиных родственников собирались гости, застолья проходили очень весело и интересно. К ним приходили многие известные представители азербайджанской интеллигенции того времени - врачи, ученые, артисты, писатели...

   Однажды в доме бабушкиного брата, профессора Агахана Талышинского, было торжество. Среди гостей был выдающийся актёр Аббас Мирза Шарифзаде. Собравшиеся начали просить его прочитать что-нибудь. Аббас Мирза вначале отнекивался, а потом в шутку сказал, что прочёл бы монолог Гамлета, но никак не может сделать это без реквизита, вот если бы был череп...

   История умалчивает, как в течении вечера подсуетился хозяин дома, доктор Талышинский...

   ... но фразу «Увы! Бедный Йорик» Аббас Мирза произнёс с настоящим черепом в руках.

****