Грабеж

Автор: Сергей Стасенко

— Нет, ну ты представляешь? Прихожу я значит вчера на работу, и с порога эта общипанная индюшатина мне заявляет: «Аэлита Алексеевна, уважаемая! Когда, понимаешь, ты наконец нам отчеты сделаешь, а то зарплату не начислят и полторы тыщи человек я к тебе отправлю за деньгами»! Как тебе заявочка, а?
— Ни черта себе!
— Так это еще что. Она за мной целый день по пятам ходит. Как будто главбуху заняться больше нечем. Приходит, понимаешь, к нам девчатам на курилку: «Девушки!» — это она нас так называет. Дуня, прикинь? «Девушки», — говорит, — Вам бы не мешало иногда вашими прямыми обязанностями заниматься. А то вы курить выбегаете по три раза за час. Так и придатки простудить можно». Не, ну не наглеж, а?
— Бо-о-о-оже, Аэлитка, так сама ведь курит, нет?
— Ха! Это она так свое превосходство, Дуня, над нами показывает. Сама на дне рождения хозяина так напилась, что потом неделю в платочке ходила. Отек сходил, понимаешь.
У кассы минимаркета беседовали две женщины. Продавщица: тучная, грубо накрашенная женщина лет сорока, с сиреневыми тенями в фиолетовом фартуке. Ее визави не менее (а скорее более) тучная дама такого же возраста стояла перед ней с уже купленными пакетами. В маркете было три человека. Двое уже подошли к кассе. Один все крутился у стеллажа с женскими прокладками. То подходил, то стеснительно отходил к зубным щёткам, расположенным рядом. Тем временем женщины невозмутимо продолжали.
— Ой, ну ее эту курицу, я тебе щас про своего расскажу. Заявляется вчера на бровях, сволочь. Три часа утра. Я ж конечно подстерегаю со сковородкой. Замахалась по коридору ходить. Малая выходила в туалет. Пугалась все время. Приходит оно…
— Девушки, мы конечно просим прощения, что беспокоим вас, — очнулся интеллигент, занявший очередь за тучной, — Но отпустите нас, пожалуйста. Мы ждем долго.
— О-о-о-ой… — продавщица всем телом обернулась к надоедливому клиенту. — Родной мой, касса не работает! Ждите. Карточки банк не принимает.
— Так у меня не карточка. Я с наличными.
— Тем более! — она подалась вперед, — Кассу заклинило. Сдачи нету. Кассовый аппарат не работает. Жду мастера.
— Так только что все работало.
— Работало, но вот клиентку отпустила и заклинило. Ждать надо.
— Так вы же никому не звонили.
— Деревня! Звонить не надо никому. Все автоматически. Сигнал пошел.
— Но…
— Так, уважаемый, не морочь голову. И вся очередь там. Хотите ждите, хотите идите.
— Дуня, что ты с ними церемонишься? Чего, не видите? Касса не работает. Ну, и чего твой? Пришел?
— Пришел, гад, в три часа. Заходит оно. Морда о-о-о-о-от такая, красная, — женщина указала на свою помаду на губах, — Губы в крови. Видать, кто-то уже надавал. Рубашка порванная, штаны грязные, под ногтями вот эти, как их?..
— Девушка, простите, — интеллигент не унимался, — У меня без сдачи точно будет.
— И чего мне с этого? Не понимаешь? Чек я тебе не выпишу. А как товары пробить? Мне эти проблемы не нужны с начальством. Жди стой там.
— И, молодой человек, — Аэлита поддерживает, — Не шуми, я после работы. Голова болит. Страх!
— Женщины, у нас у всех голова болит. Пятница. Вечер, — девушка за интеллигентом взбунтовалась. — Отпустите нас, а?
К кассе стремительно шел третий. Отважился наконец.
— Я прошу вас. Мне нужна ваша помощь.
— Дама, никто тебя отпускать не будет, слышишь меня, а? — продавщица отвечала девушке. — Ты глухая или как? Мне может родить тебе кассовый аппарат? Или купить пельмени твои с салом копченым? Я б на твоем не ела недели две. В зеркало посмотри на себя! — после последней реплики живот продавщицы напрягся и пуговица, крепящаяся на фартуке, отлетела.
Девушка онемела.
— Да-да. Тихо там, — Аэлита снова поддержала подругу.
Молодой человек снова стеснительно отошел, но быстро вернулся и чуть громче произнес.
— Простите, пожалуйста! Помогите мне.
— Ша там мне! — Аэлита снова вмешалась.
— Я требую жалобную книгу! — обиженная клиентка возмущалась.
— Я тебе могу дать жалобную книгу, дорогая. Но там страницы кончились. Так что жалобу свою можешь на лбу написать. Касса не ра-бо-та-ет!
— Я прошу вас. Мне нужна помощь, — еще чуть громче произнес третий.
— Ваше поведение возмутительно. — интеллигент вступился за девушку, — Вы никакого права не имеете так разговаривать с клиентами. Так, мы уходим. В другой магазин.
— Как же. Уйдет он. Пойди, пойди. В другой поселок за пятнадцать километров в одиннадцать часов ночи. Тут мне один уже грозился. Аэлита, слышишь. Он же ж такой и говорит. Уйду, говорит, щас. А сам на одной ноге стоит. Вторая подкошенная. Уйдет он, Аэлитка. Та хоть бы ушел бы под три черты. Жизнь мне всю искалечил, гад. Все вы мужики. Ану давай отсюда!
Продавщица вышла из-за прилавка и стремительно подошла к покупателю, схватив щетку для машины из-под кассы.
— Жен-щи-ны! Помогите мне! — третий клиент у кассы взвизгнул и наконец обратил на себя внимание.
— Что ты хочешь?! — Аэлита с продавщицей хором. — Пиво и сигареты вон там, — продавщица раздраженно ткнула пальцем в стеллаж.
— Женщины, мне не нужны пиво и сигареты. Мне надо… Как бы это сказать… Неудобно ведь…
— Неудобно пи;сать против ветра. Что надо тебе? Все равно не отпущу.
— Уважаемая, вы понимаете, что теряете клиентов? — интеллигент продолжал «давить» продавщицу.
— Какие клиенты? Ты с дуба рухнул? В округе нет ни одного магазина. Два на ремонте. Клиент!
— Ох, елки-палки! Да прокладки мне нужны! Прокладки! — теперь визг третьего покупателя был слышен на весь магазин, все обернулись.
Парнишка стоял, свернув свои руки в кулачки и зло смотрел на всех. Первой очнулась девушка.
— Миленький вы наш, так вы не в тот магазин зашли. С вашими вкусами надо в город ехать в спецбутики. Я уж и сомневаюсь. А разве это… Эм-м-м-м… В играх уже стали использовать?
Молодой человек раскраснелся. На него с любопытством смотрели все.
— Да нет же. Меня попросили купить.
— Ой, я не могу, — тучная покупательница Аэлита вспыхнула. — Так, что это? Тебя баба за прокладками послала?
Теперь вспыхнула и продавщица, наконец, отойдя от интеллигента.
— Прекратите! — третий снова взвизгнул.
Тем временем в маркет зашел новый покупатель. В черной куртке с капюшоном. Длинный. Худой. Сгорбленный. Он проследовал внутрь. Стал крутиться вокруг стеллажа с колбасой. Обратил внимание на суетящихся у кассы. Быстро натянул на голову черную маску. Снова одел капюшон.
— Мне нужны прокладки.
— Во-он там, не видишь, что ли?
— Но я не знаю, какие…
— Всем стоять на месте! Это ограбление! Давай сюда кассу, — грабитель в маске выскочил из-за стеллажа с колбасой, угрожая револьвером.
— Ой. Ой! Что делается! Грабеж средь центра города. О-о-о-о-ой! — Аэлита стала визжать, интеллигент закрыл уши, девушка рухнула на пол, закрывая голову руками, все отступили от кассы, а тучная не унималась, — Иро-о-о-о-од! Чего это ты делаешь, а?
Грабитель, резво подскочивший к кассе, заметив тучную, стал отступать к выходу.
— Какого лешего ты воровать вздумал? А кто работать будет? Тебя мамка с папкой не научили трудиться, что ли? Чего молчишь, гад? — она выхватила с кулька палку колбасы и ударила по руке грабителя, пистолет упал на пол.
Аэлита не унималась и продолжила метелить колбасой грабителя. Тот отступал назад. Разъяренная женщина сорвала капюшон с головы неудачника вместе с маской. Женщина замерла.
— Ваня…
Перед тучной стоял белобрысый сморщенный парнишка.
— Мам… Я… Я не хотел…
— Да ты озверел совсем?
Очередь ошалело наблюдала за сценой.
— Ма, я н-н-н-не… Хотел.
— Ох, я тебе сейчас покажу «не хотел». Мало того, что ты у матери по карманам деньги тыришь. Так ты еще и подругу мою ограбить захотел. Ох, я тебе устрою.
Аэлита по привычке стала лупить колбасой по голове неудавшегося грабителя. Тот отступил за порог и сбежал.
— Ну погоди! Получишь у меня дома. Нет, Дуня, ты представляешь? Теперь опять будет неделю у Женьки прятаться, паразит.
— Ой, что ж это делается, подруга, — продавщица невозмутимо вернулась за кассу. — Ваня опять за старое? Куда он эти деньги девает?
— Гаденыш бегает все в автоматах проигрывает. Вот жаловалась уже участковому нашему. А тот, видать, прикрывает все. Ну ничего. Доберусь до районной милиции на всех нажалуюсь.
— Ага. Ага.
— Послушайте, ну продайте, наконец, мне мой хлеб, — интеллигент опять за старое.
— А мне сало! — девушка встала, отряхиваясь с пола.
— А я прокладки хочу, — третий не отставал.
Тучные дамы хором:
— КАССА НЕ РА-БО-ТА-ЕТ!