Пассажиры

Суда, идущие в дальние страны Латинской Америки и Кубы, брали порою на борт и пассажиров, для которых этот вид транспорта был дешевле воздушного. Брали и жен, едущих к своим мужьям, брали и семьи.
Вот о них и будет сие повествование.
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ
Везли мы как-то кубинца с его женою русской с Кубы в 80х годах. Кубинец был худ, интеллигентен и очкаст, жена, видно затосковавшая на Острове свободы, стервозна. При каждом удобном случае шпыняла муженька и крыла его вместе с его Родиной. Муж был покладист, порою позволял себе что-то мычать в ответ, что тут же пресекалось в корне на истеричной ноте. Очевидно, дама предполагала Кущи райские, но столкнулась с чисто Кубинской нищетой. «Курица не птица, Куба-не заграница».
Шли мы в тропиках и кондиционирование воздуха в надстройке дуло на все 100.А оно, это кондиционирование, вещь коварное. И простыл кубаш до ангины. Врач пастельный режим назначил и процедуры соответствующие. Лежит паренек значит, отдыхает.
А женке то делать нечего, одна-одиношенка по пароходу бродит. Народ то в день работает. Но были люди в то время на судах, которые х…, ой ! Бездельем маялись, комиссарами-помпами-перваками их звали.
А наш помпа из бывших кузнецов был. В принципе, мужик безобидный, народ здорово не прессовал. Но нам с системным механиком и четвертым помохой, в Гаване денег на билет на автобус не выдал из культфонда, который на это и рассчитан, отсыпал горсть значков с Ильичем. Заржал и сказал, что нас еще и под ручки до Музея Революции доведут.
Водитель автобуса назвал нас кабронами(сучий сын), значки ссыпал в карман но до центра довез. В центре мы поменяли одеколон «Шипр» на песо, надулись пива и на сдачу набрали китайских презервативов, дефицитных в СССР на то время. Но это другая история.
Отвлекся, старею.
Первак был под 180 ростом и килограмм под 100 веса и не знал, куда силу свою богатырскую применить. Надумал он поутру, до завтрака, вокруг надстройки бегать. Кабанчик то здоровый, топает. А народ судовой спит еще, а он топает и топает. На его беду в угловой каюте верхней палубы токарь жил, утверждал, что потомок князьев польских, гонор имел соответствующий, а потому усы к верху закручивал. А может и не врал даже.
Достал его комиссар-топотун дней за пять. И с вечера, в темноте, чтобы не запалили его, полил он палубу на углу надстройки маслом машинным. Аккурат, где топотун поворачивать будет. На завтрак комиссар пришел хромая и с ссадиной на лице. Народ рассказывал, что грохот от падения хорошо слышан был.
С бегом он прекратил, но взор свой остановил на неприкаянной пассажирке. Беседы с ней начал о политическом положение в мире и на Кубе, потом в каюту пригласил чайку-кофейку попить. Короче, завертелось и понеслось.
Проснулся как-то кубаш, полегчало ему значит, пошел жену искать в библиотеку судовую, куда она якобы и пошла. А ее нету там, и в столовой команды нет, и на мостике нет и на палубе. Пропала жена, одним словом… Ну, команда, ясен перец, прекрасно знала где она, потому приложила все силы к поискам. «Может полит беседа у первака?».
Нашелся и штурман-добрый человек, по трансляции объявил: «Пассажирке такой- то прибыть в свою каюту»
Не, нравится мне все-таки реакция застигнутых женщин! Вылетает красная, как рак и всклокоченная пассажирка из каюты комиссара и налетает на своего суженного.
Лучшее средство защиты-нападение. Начинает блажить на него, почему он и с ангиной ходит по судну! Она его устала бегать-искать, пришла в каюту, а его там нет! Пришлось к комиссару обращаться за помощью в поиске. До этого в библиотеке была, Большую советскую энциклопедию читала взахлеб.
Комиссар что-то бурчит про пастельный режим, но рожа, хоть и красная, но довольная. Значит успел.