Как Маринку возили на море

 Путешествие первое
Итак,  Миника  подрастала, превращалась в Маринку и  набиралась житейского опыта. Но,  как известно, мудрость приходит, а здоровьице,  как раз в процессе перемещения по жизненному пути,  теряется и вскоре начинает подводить.
Из маленького, беленького, приятной пухлости  младенца с розовыми диатезными щечками, ребенок превращался в чахлую, бледную, как моль,  девочку старинного северо-западного племени с неприятным названием Чухня. А  климат, где обитало это племя,  не оказывал  положительного влияния на  здоровье детей.  Эти мысли  крутились в голове б. К., когда она глядела на свою синеватую, с желтоватым отливом внучку, на ее тонкие, как веточки,  ручки и ножки. В результате б. К., не опускаясь до пустых  переговоров  с Маринкиными родителями, вынесла волевое решение: «Дитё надо везти на море».
Папа, тут же, включив  оппозиционера, стал запальчиво приводить  статистические данные о том, что тысячи северо-западных детей живут без моря и ничего, никто из них еще без этого водоема не умер.   На что б. К. ответила: « Да вы мне дайте денег только на молоко дитю!».  Но потом, увидев в глазах папы лихорадочно работающий калькулятор, махнула рукой: «Да можешь не давать, я и без вас обойдусь».
 Совестливая мама робко заикнулась о том,  что вообще-то  она и сама может поехать с  дочкой на море. На лице  бабушки отразилась работа мысли, после чего  она заявила, что внучку то она отвезет, но  там, на море,  она с Маринкой не справится (???) и ей  нужна будет помощь. Поэтому они летят на Кавказ, а оттуда выезжают  на море, и там будут ждать маму. В глазах папы заплескалось: « Ишь, сговорились! прямо на глазах! не стесняясь!». Поэтому он как мужчина,  несущий ответственность и принимающий решения, круто  закончил разговор: «Но после моря, сразу к моей маме, за Урал!».
 Довольная Маринкина мама стояла у открытого окна вагона и, покачиваясь в такт движения поезда, с удовольствием вдыхала пряные хмелесунеливские ароматы
Абхазии.  Когда состав мед ленно начал поворачиваться, вдалеке появилась группа детей, которые кричали  что-то и, казалос   радостно махали пассажирам. Мама подумала, наверно, и ее дочка также  весело машет ручкой, когда видит поезд.
Вдруг что-то мелькнуло перед лицом и  два острых  шипа, вонзились Маринкиной маме чуть ниже брови. Ей захотелось вскрикнуть от боли, но перед взором неожиданно заблестел стеклянный   калейдоскоп. Она захлопнула рот и тотчас зажмурилась. Вокруг нее разными голосами кричали  на незнакомом красивом  языке и, ничего не видящую маму, за руку втащили в купе.  Кто-то что-то  нежно смахивал с ее лица, а затем, еще нежнее, стал протирать ей веки.  Мама едва поняла, что на плохом русском языке от нее требуют, чтобы она открыла глаза. С большой осторожностью она это сделала. Над ней склонились люди, которые пристально разглядывали ее лицо, сокрушенно качали головой, цокали  и в то же время что-то обсуждали.
 Оказалось, что местные мальчишки не просто махали пассажирам, а целенаправленно  метали  камни в проходящие поезда. И один из «снайперов» попал маме в металлическую дужку очков. После чего стекло, лишившись оправы, рассыпалось на мелкие кусочки прямо маме на лицо. Ей повезло, в глаз стекла не попали, но фингал получился красивым. Его расцветка причудливо менялась  до самого пункта  назначения, занимая все большую площадь на лице. А европейский разрез этого глаза с геометрической прогрессией стремился к азиатским стандартам.
Молодой грузинский доктор (а может и не доктор), оказывая Маринкиной  маме первую медицинскую помощь, вдруг воспылал к пациентке какими-то чувствами и всю дорогу не сводил с нее жгучего взгляда. И они, эти непонятные чувства и взгляды, видны были даже одноглазой маме. Хотя она никак не могла понять, как можно воспылать к этой неземной красоте красно-сине-фиолетового колера. На вокзале, когда они приехали, молоденький доктор (а может и не доктор), долго выворачивал шею вслед уходящей Маринкиной  маме, пытаясь проследить хотя бы направление ее маршрута. Но на счастье, его встречала родная грузинская  бабушка с  грузинским темпераментом,  нисколько не уступающим страстной любви б. К. к своей  внучке.
Когда Маринкина мама оказалась у калитки дома, где должны были находиться ее родные, на пути встала  хозяйка этого двухэтажного дворца, грудью заслонив вход. Она  почему-то даже не слушала маму, а недружелюбно косилась на нее и беспрерывно, и однотонно повторяла: «Мест нет, мест нет, мест нет….». Мама не отступала, обстановка накалялась. И, вероятно, эту предгрозовую ситуацию почувствовали все собаки в округе. Они стали громко выражать свое мнение по этому поводу. Хозяйка в ответ увеличивала свои децибелы, а за ней и четвероногая группа поддержки. И вот тогда изо всех дворцов и замков стали появляться хозяева и  их постояльцы, приехавшие на морской курорт.  Б. К. вихрем снесло со второго этажа замка, и она тут же разрулила ситуацию.
Но, оказывается,  Маринкину маму ждал сюрприз. Здесь ее встречали и другие родственники. Итак, это  были:
Инночка (та самая, которая «драгоценная», о которой было рассказано ранее) и ее мама (младшая сестра б. К),
Аленка (внешне кудрявый ангел, но только внешне!) и ее бабушка, б. В. (старшая сестра б. К), а также дедушка (д. С.), муж б. В. Компания подобралась не шуточная.
Для того чтобы понять трагизм дальнейших событий, несколько слов о последних персонажах. Не только Маринка была священным божеством у б. К. Не меньшим (а может даже и большим), идолом была  Аленка для б.В.  и д. С., а значит, в их семье бабушкодедушкиного безумства любви было в 2 раза больше.  О святая Деметра,мать всех матерей!  Спасибо за то, что есть на свете эта бабушкодедушкина любовь!
 Как оказалось, не только Маринкина мама столкнулась с приключениями в пути, но и  совместное путешествие  ее  родных к морю не обошлось без эксцессов.
Ехали всем «колхозом» на автомобиле д. С. Рядом с водителем, как   всегда, верный штурман  б. В. Сзади уместились почти все остальные, кроме Аленки, которой не сиделось нигде, ни сзади, ни впереди. Поскольку конституцией она не отличалась от Маринки, те же длинные и худющие руки и ноги при тщедушном тельце, передвигалась Аленка  в автомобиле. поступательно –вращательно. То есть, отталкиваясь от б. В.,  она животом ложилась на спинку сидения и ее мордашка мельтешила перед  лицами пассажиров  сидящих сзади.  Тут она делала вращательное движение попой и, всей тушкой плюхалась на руки,  кому придется. Перемещение в другую сторону происходило аналогично.
Маринку, которую всегда укачивало в автомобиле, а тем более на горной дороге, этот «челнок» раздражал. И когда в очередной раз перед ней оказалась кудрявая голова Аленки,  у обессиленной  внучки б. К. сил осталось только на кусательный рефлекс. И поэтому, какая часть поступательно-вращательного  тела  родственницы была ближе к ней, за ту Маринка ее и цапнула.  А самой близкой частью конструкции Аленки оказался нос.
От истошного крика внучки б. В. вздрогнули  скалы Кавказских  гор.  И отдыхающие на обочине дороги мускулистые, поджарые  грузинские свиньи  с визгом кинулись врассыпную, в том числе и под колеса машины. (В то время там это  было нормально, пасти всех домашних животных на крутых горных склонах). Тут же, в знак солидарности, сопереживания и негодования Маринкиным поступком,   разразилась клокотом   раненой птицы любящая бабушка Алены. Скрип тормозов автомобиля и бизоний рык д. С. слился с верхними октавами всеобщего  вопля. И только «драгоценная» Инночка и ее мама оцепенели и вжались  в сиденье, не понимая, что происходит, так как всю суть трагедии проспали.
Оскорбленная б. К., увидев, неадекватную, по ее мнению, реакцию родственников  на небольшую шалость любимой внучки, выскочила из автомашины. И хоть сердце ее билось  от негодования, понеслась с Маринкой на руках по Военно-Грузинской дороге, перескакивая с камня на камень, аки горная серна. Маринке откровенно было неудобно сидеть на руках гарцующей бабушки и поэтому она диким ревом соответственной октавы поддержала не дружественный для нее бэквокал Аленкиной группы. 
 Какофония нарастала, и децибелы семейного ансамбля создали угрозу отрыва и падения масс горных пород вниз. Как и должно быть, ситуацию спас  герой-мужчина, который быстро  пришел в себя  и, поняв, что техника исправна (самое главное), решил, что с трауром по укусанному Аленкиному носу надо заканчивать.
Он догнал б. К. и, используя фразеологизм  и  богатство русской лексики («Как можно при детях!», -  мысленно возмутилась б. К.), успокоил разом всех сердобольных бабулек. В  тишине гор Северного Кавказа   стало слышно уютное урчание хорошо работающего двигателя автомобиля, везущего по Военно-Грузинской дороге, к морю, любящих и дружных родственников.
Отдых на море проходил в относительно мирной обстановке. Относительно, потому что, изредка, между Аленкой и Инкой  возникали бои местного значения  за право обладания тем или иным  «драгоценным» камешком из миллиардной коллекции прибрежной гальки Черного моря. Как ни странно, противников привлекали одни и те же кусочки горной породы. Переключить их интерес на другие высокохудожественные произведения, которые веками создавало  черноморское побережье,  удавалось с большим трудом. Один раз б.В., чтобы успокоить любимую внучку, пообещала, что с собой они обязательно заберут вон тот одинокий небольшой камешек, килограмм в 50 где-то, который скучал на берегу, зато у Инки такого не будет. Сказала и забыла, а зря.
  Маринка в спорах о  драгоценных камнях участия не принимала, так как в высоком искусстве не разбиралась. Ее больше интересовало участие в групповых соревнованиях, например,  когда выявлялся рекордсмен в аттракционе «кто дальше пописает с пригорка». 
Иногда купальные дни на море сменялись  домашним карантином по причине пасмурной погоды. В один из таких дней, для предотвращения потенциальных  неприятностей,  д. С. выступил с предложением об организации домашнего концерта  силами юных артисток. А для награждения лучших, купил 9 шоколадок, каждой по 3. 
Аленка и Инка лихорадочно начали готовиться к выступлениям. Как  известно, концертный костюм не маловажная деталь номера. Поэтому из хозяйской тюлевой занавески стали срочно для Аленки (занавеска была одна) сооружать  наряд. Вот уже и время выступления пришло, а артистка и ее  костюм были все еще не готовы. За сценой (покрывалами с кроватей) продолжалась суета и  хихиканье.
Поскольку Маринке никакой  роли или должности в концертной   труппе не предложили, она самовольно забралась на импровизированную сцену (стулья  между кроватями). Поклонившись,  объявила:  « Выступает М-на Марина. В лесу родилась елочка». С пафосом и с выражением продекламировала (!!) известную песенку, заработав бурные аплодисменты. И  получила заслуженную награду, одну шоколадку. За сценой хихиканье  и мельтешня продолжались. Зрители заскучали, но тут опять появилась Маринка,  и все повторилось сначала: «елочка», аплодисменты, награда. Воодушевлённая артистка  покинула сцену, но ненадолго... В третий, и в четвертый, и в пятый, и в шестой, и в седьмой раз все повторилось.
 Есть такое выражение: «Публика неистовствовала». К данному случаю это определение не подходит. Публика  лежала в буквальном смысле, так как все находились на своих кроватях. Но  каждый раз, когда солистка по новой выходила на сцену,  зрители в обострении приступа смеха скатывались со своих постелей.  На выступлении артистки это не отражалось никоим образом. Маринка поймала кураж и наслаждалась своим триумфом.
Она может и еще бы раза 3 выступила, но д. С. пришлось это прервать, так как шоколадки уже были на исходе.
 К пятому или шестому ее выступлению из-за сцены  появились и другие участницы концерта, но поздно. Они поняли, что время их ушло и зрительскую симпатию им завоевать не суждено.  По крайней мере, в этот день.
Когда изможденная  публика приходила в себя после потрясающего концерта, мама  «драгоценной»  Инночки обнаружила  ее отсутствие.  С высоты  второго этажа замка дочка нигде не просматривалась. Мама пошла ее искать по двору.  Из домика интимного пользования  раздавались странные шуршащие звуки. Открыв дверь уличной уборной,  мама вначале ничего не увидела. Но, услышав снизу какой-то  странный звук, присмотрелась  и там, вместо дырки, для определенных нужд, обнаружила  вначале ногу дочки, растущую из одного уха, затем голову без туловища и  из другого уха – торчащую руку.  Еще были глаза, во все лицо. А из глаз рвался  ужас.
Когда через 10 минут  Маринкина мама вышла во двор, накрапывал небольшой дождь. Но тетя почему-то поливала хозяйский огород из длиннющего шланга. Только поливала она почему-то растения, которые находились подальше, на другой стороне двора.  Там же бегала Инночка,  в одних трусах, не уклоняясь от щедрой струи. Она была вся  в грязных брызгах от мокрой земли, но приблизиться поближе к маме  даже не пыталась.
Обратно планировали ехать все вместе. Но, когда загрузили багаж в машину, д. С. понял, что  это невозможно. Такую нагрузку,  да еще с пассажирами, автомобиль в  горах не потянет.  Но тут любимая внучка напомнила про обещание данное ей бабушкой, привезти  с собой камешек, который одиноко ожидает  своего переезда с пляжа. В предвкушении мирового скандала все застыли. Но д.С.сконцентрировался и нашел решение. Зачем-то  он повёл Аленку на пляж  и там как-то  вопрос был снят с повестки без истерики.
 Решено было двух мам отправить общественным транспортом.  Военно-Грузинскую дорогу было не миновать. И именно в том месте, где Маринка пыталась откусить  Аленке нос, ничего не знающий  об этом инциденте автобус сломался. И на тех камнях, где бегала б. К.  с внучкой на руках, две мамы сидели и ждали, когда их с другими пассажирами подберет какой-нибудь  проезжающий  автомобиль. А к бабушке за Урал Маринке в то лето  поехать не удалось, чем папа был очень недоволен.

Путешествие второе
Прошел год, но б. К., как и прежде, волновал вопрос о том, как поправить слабое здоровье внучки. В этот раз неистовая бабушка решила: на отдыхе Маринку надо оградить от источника раздражения. Поэтому она задумала, что на море они поедут самостийно, т.е. без б. В (старшей сестры б. К.). и ее внучки Аленки. А в компанию возьмут только «драгоценную» Инночку и ее маму (младшую сестру б. К.). И поедут они все по турпутевке в Ялту.
Страсти в быту
Если вы думаете, что в те годы групповые путешествия обеспечивали туриста стандартным, комфортным, как в наше время, набором турпакета, то значит, вы очень молоды. Кроме транспорта и жилья, тогда ничего и никому не обещали. А в горячий сезон, в Крыму, получить «крышу над головой», да еще «с удобствами», было большой удачей.
Итак, дружная команда из пяти человек: трех мам и трех дочек (это не ошибка, автор считать умеет, ведь Маринкина мама – дочка б. К.), оказалась в той самой обещанной «крыше над головой», укомплектованной благами цивилизации.
В удобства входила комната в однокомнатной квартире, заставленная четырьмя кроватями, двумя раскладушками и одним стулом. Проход между мебелью осуществлялся строго по одной половице. Еще квартиранткам был предоставлен в пользование санузел с унитазом, в бачок которого поступала тонкой струйкой жидкость, настолько тонкой, что время заполнения бачка стремилось к бесконечности. А потому, даже двум особам пользоваться этим удобством было проблематично.
Помыться в ванной? Об не могло быть и речи, так как она была завалена хозяйской утварью в таких масштабах, что из всего этого скарба запросто можно было соорудить ни одну баррикаду на подступах к Бастилии. На этом блага цивилизации кончались. Ах, да, еще электричество забыла.
На кухне обитал хозяин, устрашающего гориллоподобного вида. Б.К., по началу решившая выступить с протестом и с требованиями улучшения жилищных условий, увидев его, тут же передумала и побежала искать «другую крышу над головой». Но это же Ялта, жара, июль… Хозяин этой попытки к бунту не забыл и через 3 дня попытался подселить к семейству еще одну отдыхающую душу, так как у них в комнате оставалось свободным одно койко-место. Опять возник бунт. Стороной предоставляющей удобства было принято решение отступить и поселить новую квартирантку на балконе, путь к которому пролегал мимо спальных мест семейства.
Всегда шумной и эксцентричной компании родственников пришлось подчиняться жестким законам социалистического отдыха на Южном Берегу Крыма, приспосабливаться к новому, непривычному существованию и превратиться в тихую, среднестатистическую затюканно-банальную семью. Даже Маринка устраивала истерики в квартире почти беззвучно. (Но потом она быстренько сориентировалась и нашла где и как себя проявить.)
День начинался рано утром, так как была вероятность, что за ночь водопровод может наполниться и появится водичка для умывания. Но это было возможно только в том случае, если гориллоподобный владелец однокомнатной «пещеры» с вечера не перекрывал трубы в ванную. Часто случалось именно так, поэтому быстро и бесшумно (не дай Б-г проснется!) дамы собирались и вылетали из-под «крыши над головой». Маринка по привычке пыталась «затянуть» (хоть шепотом) свои претензии по поводу не так заплетенных косичек, не тех лент, не правильно завязанных бантов, не …. Но бабушкин красноречивый взгляд в сторону кухни, тут же прерывал ее показательные выступления.
Маршрут был четко разработан: завтрак подальше от набережной, в проверенном бюджетном заведении, затем, по дороге на кораблик, везущий на пляж Ливадии, затаривание продуктами, которые не испортятся за день в жару.
Ливадия
Там, нашим дамам понравилось больше всего, потому что рядом с пирсом были установлены топчаны в несколько рядов, под сплошным тентовым навесом.
Это место было замечательным. Ранним утром, когда семейство с первым катером появлялось на берегу, нежно-розовые лучи нежаркого еще солнца яркими полосами ласково нагревали шезлонги. К обеду топчаны уже утопали в густой тени, что было особенно важно семейству, так как Маринку днем обязательно укладывали спать. А еще, они с мамой - «белоснежки», которые никогда не загорали, а только сгорали и поэтому всегда прятались от солнышка в тенистом месте.
Конечно, другие ялтинские пляжи нельзя было и сравнивать с этим местом. По этой причине здесь отдыхали большими семьями и проводили весь отпуск с утра и до сумерек. И сразу, как только абонировались шезлонги, все знакомились друг с другом, сплачивались и дружили, как давние соседи. Поэтому, когда мама укладывала днем Маринку спать, вокруг них все топчаны заполнялись детьми и взрослыми, слушающими сказку для сладкого дневного сна.
Счастливая и свободная от внучки б. К. совмещала воздушные и морские процедуры, как она утверждала, «соблюдая необходимые ее возрасту требования для поддержания здоровья». А проще говоря, купалась она в одном купальнике, затем переодевалась в сухой и загорала. Мокрый она развешивала на ограждении, рядом со своим шезлонгом. Но вдруг ее купальные трусы стали пропадать, причем систематически. Вначале, когда пропали одни, б. К. посчитала это случайностью, пропажа вторых - ее удивила, третьих – вызвала негодование. Ну, а дальше, встал вопрос о приобретении новых купальников. Бабушкина беда была всем известна, так как пытались охранять купальник и дети. И все равно, вор как-то умудрялся все семейство перехитрить, и трусы продолжали исчезать. Однажды, в задушевном разговоре со своей мамой, «драгоценная» Инночка стала размышлять, кто есть кто на отдыхе в этой команде. Вот, мол, мамочка, ты у нас бухгалтер, все подсчитываешь, куда и сколько денег мы потратили. А Маринкина мама, как пионервожатая, книжки читает, играет с нами, гуляет. А кто у нас б. К.? Может, она у нас проститутка? Трусы все теряет и теряет.
Не стоит удивляться житейской мудрости девятилетней барышни. К своим годам она имела уже большой опыт кошачье-собачьей повитухи. Не было ни одного помета в их дворе, который бы Инна не приняла собственными руками в зоородильном отделении, обустроенном у себя в подъезде. И каждого новенького котёнка или щенка, появившегося на свет, в первую очередь она несла знакомить со своей мамой. Что было при этом с ее мамой? Это отдельная история, не будем отвлекаться на нее.
Модные курортницы
Маринкину маму тогда можно было принять за пионервожатую, так как из всех мам этой команды она была самая молодая и нарядная. Она же ехала на курорт, поэтому перед ней стояла задача выгулять и познакомить с Ялтой все свои летние ансамбли, которые тщательно приобретались к отпуску. У мамы же Инночки и б. К. такого разнообразия в гардеробах не имелось. После того, как они приехали в Ялту, быстро обнаружилось, что ни одного чистого наряда не осталось. А условий постираться, по известной причине, не было. Завидуя Маринкиной маме, они стали присматриваться к тем платьицам и сарафанам, которые она небрежно откладывала, как использованные. «Но то, что уже не годится одеть молодой женщине, вполне допустимо для зрелой», - думала Инночкина мама, перебирая вещи Маринкиной. Она нашла подходящий ношеный сарафан и с гордым видом хорошо одетой женщины проносила его целый день. Этот опыт ей понравился, и утром следующего дня Инночкина мама его повторила, только уже с другим нарядом. К ее маневрам стала присматриваться б. К. И с той же мыслью, про молодую женщину и зрелую, она одела то, что уже относили Маринкина мама и Инночкина. Так образовался круговорот женских летних нарядов в отдельном взятом семействе на отдыхе.
Прогуливаясь вечерами по ялтинской набережной, выглядели наши дамы прекрасно, так как две головки были уложены в идеально модные прически, а третья, кудрявая Маринкиной мамы, аккуратно подстрижена, правда, с каждым днем волосы становились все короче и короче. Дело в том, что на пляже в Ливадии был душ, только холодный. А под ним промыть голову от морской воды было невозможно. Поэтому две дамы систематически ходили в парикмахерскую на укладку, а Маринкина мама – стричься, но цель у них была иная, сами понимаете.
Прогулки по Ялте
Ялтинская набережная, как и любой променад на любом курорте, была напичкана соблазнами для всех отдыхающих, а особенно для детей. Вот и Маринка с Инкой каждый день требовали, чтобы их покатали на каком – то чудовищном аттракционе в виде высотной «сороконожки», в лапах которой вращались и переворачивались на 360 градусов какие-то «космические капсулы». Но дело в том, что катание детей без взрослых на этом техническом монстре было запрещено. Как известно, страдания внучки бабушка не переносила. Не трудно догадаться, кого б. К. командировала сопровождать девчонок. Никакие доводы и отговорки категорически не принимались. Бабушка возмущалась: «Неужели так трудно потерпеть ради родного дитя?». Участь Маринкиной мамы была решена. Когда «лапа» чудовища только отрывалась от земли и готовилась к старту в открытый космос в высь, мама еще терпела. Но когда началось вращение с одновременным переворотом, она, поняв, что им грозит катапультирование, судорожно обняла девчонок и стала издавать рев, похожий на раскатистый рык самой громкой попугаихи на свете. Почему именно этой попугаихи? Потому что у всех, кто, когда то слышал эти децибелы, возникали проблемы со слухом. Мама вопила, но ее птенчики держались бодро и, несмотря ни на что, пытались освободиться от прилипшего к ним маминого тела, с тем, чтобы рассмотреть, отчего же она так орет. Может быть, и у них появились бы проблемы со слухом по окончании этого мероприятия, но аттракцион неожиданно прервали. Маме повезло, на этих качелях - каруселях оказался человек, которому во время экстримкатания было еще хуже, чем ей. Поэтому сеанс прервали раньше графика. Она с крейсерской скоростью вылетела из «капсулы» и, уже не обращая внимания на детей, унеслась за будочку, стоящую недалеко от этого чуда карусельной техники.
Б.К. негодовала, ей было стыдно за дочь, издававшую звуки, которые народ принял за сигнал воздушной тревоги. По ее словам, отдыхающие останавливались, замирали и, всматриваясь в безмятежную красоту крымского неба, пытались понять причину и природу этого сигнала. Инночкина мама робко, но все-таки поддержала стенания старшей сестры по поводу неэтичного поведения племянницы. Но, надо отметить, что когда через некоторое время, пришла ее очередь кататься с детками на «экстрим карусели», мнение свое она, почему то поменяла.
Инночкины проблемы
Пока взрослые разбирались в вопросах этики, «драгоценная» Инночка, пиная носком сандаля камешек, увидела под кустами бумажку, очень похожую на пять рублей. Нырнув в заросли и потянув за уголок этот листочек, она действительно вытащила пять рублей! Это, какие ж деньжищи! И сколько всего можно на них купить! С этого момента «драгоценная» Инночка из девочки превратилась в Кощея бессмертного, чахнущего над своим богатством. Все ее мысли теперь были заняты только одним: «Что купить и как бы при этом не прогадать». А тут еще взрослые пытаются выцыганить у нее личный капитал, то одно им надо, чтобы Инна купила, то другое. Но «драгоценную» Инночку было ничем не сломить. Не девочка, а кремень. И только перед отъездом, в секрете от всех, кроме своей мамы, она решилась, на что потратить найденные денежки. Но, до сих пор, эта тайна не раскрыта никому.
Инночку поведение взрослых возмущало, особенно б. К. Она никогда не была на стороне детей. И на ее личные деньги претендовала, и камешки запрещала им с Маринкой собирать с пляжа. Да еще их любимую скульптуру оленя, которая, по мнению Инны, украшала набережную, обзывала козлом. Правда, Маринка утверждала, что это котик. Но б. К., как только подходила к статуе, сразу громогласно заявляла: « Вот он стоит ваш козел!». Что они с Маринкой только ни делали, чтобы ее переубедить. Та даже пыталась воздействовать на бабушку своим привычным традиционным способом, истерикой третьей степени устрашения с переходом в односторонний рукопашный бой и повисанием на теле противника. Но все было бесполезно. Б.К. утверждала – «козел», Маринка – «котик», Инночка – «олень». Так, до сих пор, они и не пришли к единому мнению. Правда, не известно, сохранился ли до сегодняшнего дня этот местный шедевр абстракционизма. Спорщиц ни сколько не смущало, что эти дебаты о прекрасном, происходили в присутствии посторонних, которые были несколько ошарашены оригинальным обсуждением предмета искусств.
Маринкины выступления
Вообще, для команды б. К. фраза: «эксцентричность – наше все», могла быть девизом.
Пример. Предприятие общепита, ставшее почти родным этому семейству, представляло собой типовое здание, где на втором этаже находился обеденный зал, а на первом – туалеты, гардероб и прочее. Там же, у лестницы, почему-то складировалась тара из-под овощей и фруктов в очень высокие штабеля, до самого потолка.
В тот день завтракали как обычно: каждый выбирал себе блюдо и все садились за один стол. Маринка традиционно была не в духе и поэтому, когда она увидела, что мама Инночки взяла себе котлеты с картошкой, пнула свою кашу на другой конец стола и заявила: «Хочу котлеты с картошкой!». Инночкина мама безропотно отдала ей свою тарелку и пошла за другим блюдом, увидев которое Маринка заголосила: «Хочу блинчики!». История повторилась еще раз и еще. Инночкина мама брала новое блюдо, малолетняя рэкетирша его отнимала. Маринкина мама и б. К. пытались свою кровиночку как-то урезонить. Но не тут то было. Это продолжалось до тех пор, пока мама Инночки не взбунтовалась и ни сказала: «Нет, Мариночка, больше я тебе ничего не дам».
И тут раздалось визжание циркулярной пилы, кратковременно переходящее в дикий вопль паровозного свистка. Все вздрогнули, тетенька на раздаче уронила тарелку, кто-то разлил кофе, кто-то поперхнулся. Б. К., с железобетонным непроницаемым лицом, ласково пробормотала: «Пойдем со мной, моя миленька» и, схватив свою миленьку за плечо, стальными клещами вытащила ее из-за стола и повела к лестнице.
Где-то через минуту, с первого этажа послышались вначале звуки опрокидывающихся ящиков, затем казалось, что их разбивают об стенку, ну, а потом, как будто каждую дощечку скидывали с крутых и обрывистых склонов. И вдруг все стихло.
В напряженной тишине обеденного зала раздался Инночкин голос: «Мы что будем ее вытаскивать или так оставим?». Но вскоре случилось явление народу ангелоподобной Мариночки (только что крылышек сзади не было) с довольной улыбкой на лице. Народ застыл с открытым ртом, как в последней сцене комедии Н.В. Гоголя «Ревизор». Как ни в чем не бывало «девочка – херувим» громко сообщила маме, что она будет есть кашу, котлеты с картошкой, блинчики и далее все по списку, что успела за утро набрать Инночкина мама. Б. К. в то утро больше в обеденный зал, почему то не явилась.
Маринку, конечно, никогда не останавливало присутствие посторонних людей, когда она добивалась своей цели. В некоторых ситуациях зрители ее показательных выступлений были очень даже кстати.
Прошло немного дней после описанного случая, как семейная команда поехала с группой на экскурсию в Ласточкино гнездо. Но поскольку тогда там располагался ресторан, экскурсанты должны были внутри здания продвигаться быстро, не задерживаясь, чтобы не мешать обедающим. Но именно в это время внучка б. К., которая никогда не отличалась аппетитом, заявила, что она умирает с голоду и ее здесь нужно срочно покормить. Мама стала объяснять ребенку, что сейчас это невозможно, у них экскурсия и они в составе группы, которая ждать не будет. И вообще, у мамы есть бутерброды, которыми она сейчас дочку накормит. Но все было бесполезно. Тогда подключилась гид, но деточка ее даже слушать не стала, а увеличила звук своего объявления о том, что ее морят голодом. Некоторые отдыхающие, не знакомые с ситуацией, стали коситься на «зверюгу» мать, которой жалко покормить бледную, тоненькую дочку. И кто-то даже вызвался заплатить за обед. Но спасибо, доброму человеку из группы, которому надоело смотреть на актрису Маринку. Он ей пообещал использовать скалу, где находится Ласточкино гнездо, по прямому назначению, то есть бросить отсюда в море «бедную, голодную» девочку. Рот закрылся, аппетит у несчастной пропал. Но маме она еще долго, в течение экскурсионного дня, страстным шепотом рассказывала о своих страданиях и о том, что ее никто не любит.
Маринка, конечно, была с характером и для своего возраста достаточно сообразительной. Но почему, вернувшись в Ялту, она вдруг стала пробовать на вкус жирную грязь, выплескивающуюся из-под колес троллейбуса, неизвестно никому. Мама от изумления даже подумала, что у нее галлюцинации. Но, за этим последовал реальный факт принудительного сопровождения на «скорой помощи» в инфекционную больницу. Вызвал кто-то из отдыхающих, увидевших рвоту сообразительной девочки. Туда же «повязали» и маму с бабушкой. Правда, в этот же день всех выпустили из стационара. Это незапланированное мероприятие дало неординарному ребенку, в будущем, отвечать на угрозы взрослых: «Да я ничего не боюсь, меня даже из инфекции выпустили».
На следующий день после приезда из Ялты, когда она учила Инночкину маму печь блинчики, потому что та все делала неправильно, свой мастер-класс внучка б.К. завершила резюме: «Тетя Н-а, ваша Инка такая плохая девочка, такая плохая! А я тетя Н-а, такая хорошая, такая хорошая! Да и хорошенькая!». С тех пор и до наших дней повелось, что, когда родственники Маринки произносят ее имя, обязательно добавляют «хорошая девочка». А что, за правду не задразнишь.