Джоконда и медовые соты

Пасека деда Никодима каждое лето базировалась в разных местах. То он расставлял ульи рядом с гречишным полем, чтобы пчёлы делали  мёд с приятной горчинкой и неповторимым послевкусием.

То месяцами жил в лесной времянке, стоящей на границе леса и поля богатого разнотравьем. Там получался душистый мёд, тягучий и прозрачный, как капля утренней росы на лепестке ромашки.

Но этим летом Никодим заболел. Поэтому  пчелы остались в деревне. А это значит, что мимо Никодимовой хаты лучше не ходить, или ходить, но очень быстро и мелкими перебежками.

- Смотри, Джоконда, не дай тебе Бог к Никодиму в огород залезть. Живой не выйдешь, или выйдешь, но очень не живой,- говорила Катерина, стараясь быстро проскочить опасное место.
Но с Джокондой, которая была известной мастерицей попадать, если не в неприятности, то в истории точно, это сделать было трудно.
Она, то ли случайно, то ли нарочно, но запуталась рогами в кусте жасмина, и закричала не своим голосом, чтобы её немедленно спасали всем селом.

- Ах ты ж горе моё луковое. Ах ты ж наказание моё бедовое,- причитала Катерина, пытаясь вытащить голову Джоконды из жасмина.

На крик вышел Никодим, прихрамывая на одну ногу.
- А я слышу - кричат. Думал, что мои пчёлы опять кого покусали. Бегу выручать. А тут вон оно чего,- засмеялся он, гладя освободившуюся Джоконду по морде.
- Меееее,- отвечала коза, отщипывая цветок жасмина.

Катерина сидела в беседке, рядом была привязана Джоконда.Никодим принёс плошку с медовыми сотами.
- Хорошо у тебя, Никодим, липа уже цвести начала,- говорила Катерина, разливая чай по чашкам.
- Да, Ольга моя любила, когда липа цветёт. Выйдем, бывало, с ней вечером во двор, сядем вот в этой беседке, и сидим тишину слушаем. Тишину она понимала, ту, что природная.
Услышит, как сверчок под кустом запел, и улыбаться начинает. Говорит, что каждая божья тварь имеет право на жизнь. Она же и муху никогда прихлопнуть не могла. Всех ей жалко было,- говорил Никодим, улыбаясь.

- Да, она у тебя добрейшей души человек была. Помнишь, как твои пчёлы Колькиного Полкана покусали? Так она его одна и выходила,- отвечала Катерина, отламывая кусочек медовых сот.

Ольгу в деревне блаженной считали. Все бабы, как бабы, кто с тяпкой на огороде, кто с граблями в поле. А она, как Тургеневская барышня, всё цветочки в поле ходит собирать. Выйдет по утру со своей корзинкой, к обеду идёт с полной разной травы.

- О, опять эта блаженная цветочки свои собирает,- переговаривались бабы, полоская бельё на речке.

А Ольге и дела нет до пересудов. Лето - самая пора для разнотравья. Надо зверобоя насушить побольше, ведь это чудо-трава входит чуть ли не во все сборы. Не даром он называется зверо боем, любую болезнь убьёт.

А ромашка от любого воспаления самое первое средство.
И синие головки василька входят в сборы для мужчин, за которыми они в тайне приходили к Ольге.

А на огороде у неё не капуста с морковкой росли, а мелисса, душица, лаванда, тимьян, и другие полезные и нужные травки.
Знатной травницей была Ольга. Знала какой травкой какую болезнь лечить.
А то, что блаженной называли, так это ничего. Главное, не что люди говорят, в что Бог на Суде скажет. Вот Ольга и жила во Славу Божию помогая людям.

- Скучаешь, наверно, по ней?- спросила Катерина.
- Ну, как тебе сказать, конечно скучаю. Но как посмотрю на её фотокарточку, где она с букетом ромашек стоит, так на душе сразу светло становится. Мы же с ней не навсегда расстались, а на время. На небесах  встретимся и уже вечно будем вместе. Небось там тоже пчёлки будут. Ведь и ангелам охота медком побаловаться,- улыбался Никодим, глядя на белые облака плывущие по синему небу.

От Никодима Катерина ушла не с пустыми руками. Вот всегда у них так с Ольгой было. Никого не отпускали без гостинцев. То мешочек с травяным чаем вручат, то баночку с мёдом.

- Хороший человек этот Никодим, добрый. Да и пчёлы у него хорошие,- говорила Катерина Джоконде, придерживая баночку цветочного мёда в кармане фартука.
Джоконда утвердительно кивнула и спокойно пошла рядом с хозяйкой в сторону дома.