V 2

Вокруг матерились и отчаянно сигналили – с такой бешеной скоростью неслась побитая вишнёвая «девятка». Эндра обеими руками вцепилась в спинку переднего кресла, Таня напряжённо глядела на дорогу, грузин пригнулся к рулевому колесу и лихачил так, что Андрюха, будь он здесь, показался бы просто безукоризненным знатоком ПДД.
— У вас чего, умирает кто-то, что ли? – на ходу поинтересовался водитель.
— Ещё как! – отозвалась Таня. – Мы друга спасаем!
— Друга?! – удивился грузин. – Вы же девушки!
— У нас друга похитили, – пояснила Таня. – А второй наш друг поехал его спасать, а нас не предупредил, чтобы мы за ним не совались. И вот теперь его точно убьют!
— Ай, как нехорошо! – распахнул чёрные глаза водитель. Машина юркнула в щель между двумя автобусами и понеслась вниз по улице, протестующе взвизгнув на вираже. – Чего же вы, девушки, одни-то едете? Надо чтоб мужик был!
— Один уже есть. – Эндра вцепилась в спинку кресла, чтобы её не швырнуло силой инерции об дверцу.
— Один мало, – сказал водитель. Таня обратила внимание, что он почти такой же сильный, как и Владимир, и у него такие же усы, как и у Фёдора. – Надо ещё.
— А больше нету.
— Куда ехать?
— На Манежку.
— Слушай, это понятно. А потом?
— Э-э... – растерялась Таня.
— Потом – мы не знаем. – Эндра придвинулась поближе к передним сиденьям, выглянув в щель между ними.
— Плохо, – покачал курчавой головой грузин, выворачивая руль так, что зад автомобиля занесло. – Ручник не задень, – бросил он Эндре. Та машинально отодвинулась.
— А… а почему вы спрашиваете?
— Ну, не просто же так, – фыркнул водитель. – Говорю же, одного мужика мало.
Они вылетели на Тверскую, и там волей-неволей пришлось сбавить ход – милиционеры и гаишники попадались на каждом углу, а налететь на пост за две минуты езды до назначенного места было бы особенно обидно.
— Чтоб тебя! – от души заявила Таня светофору, который в последний момент загорелся красным. Машина резко затормозила, и Таню швырнуло на лобовое стекло.
— Пристегнись, – напомнил водитель. Таня вытянула ремень безопасности и щёлкнула застёжкой. Тянулись мучительно долгие секунды.
— Скорее, миленький, скорее!.. – умоляюще шептала Таня светофору.
— Плохие люди? – спросил водитель.
— Ага, – отозвалась Эндра. – А вас как зовут?
— Меня – Георгий.
Таня протянула ему руку. Едва Георгий успел её пожать, как светофор мигнул жёлтым глазом.
Снова понеслись вперёд. В капоте что-то ритмично стучало, и Таня опасалась, что машина не выдержит и заглохнет в какой-нибудь самый неподходящий момент, но этого, к счастью, не случилось.
Фёдор уже ждал их на перекрестье Тверской и Охотного Ряда в припаркованной у тротуара, видавшей виды «Ниве».
— Есть у меня одно предположение, – сказал он подбежавшей к нему Тане. – Поехали.
— Какое? – уточнила Эндра, которая выскочила следом за Таней, и едва не налетела на Фёдора. – Здрасьте…
Подошёл и Георгий.
— Куда ехать? – сразу перешёл он к делу, так просто и естественно,  будто уже сто лет знал и Таню, и Эндру, и Фёдора. С последним он обменялся коротким, крепким рукопожатием.
Фёдор неторопливо извлёк из пачки сигарету и закурил.
— Для начала нужно успокоиться, – резонно заметил он.
— Ага, – бодро отозвалась Таня, тоже вытаскивая пачку. – Так точно, товарищ командир!
— Вот и умница, – проигнорировал иронию Фёдор.
— Служу Советс... – по инерции отозвалась Таня, осеклась и махнула рукой. – Советскому Союзу, в общем... хотя присягу мы приносили Рэ Фэ.
— Какую присягу? – уставились на неё мужчины. Таня покосилась на Георгия.
— Да так... неважно. – И торопливо прибавила: – Давайте о деле. Так где они, по-вашему, могут быть?
Фёдор испытующе поглядел на неё, но спорить не стал.
— На АЗЛК половина цехов сейчас заброшена. Мы как-то были там, проезжали мимо, и Володя обмолвился, дескать, вот где хорошо бандитские разборки устраивать. Там, разумеется, есть охрана, но, если уж наши враги такие большие шишки, охрана наверняка прикинется корпорацией глухонемых. Думаю, если искать, то уж искать там.
— Тогда поехали. – Таня погасила сигарету. Эндра как бы невзначай, одёрнула на ней полу куртки, из-под которой высунулась кобура с оружием, но остальные уже заметили.
— Ого! – удивился Фёдор. – Пневматика?
— Сами вы пневматика, – обиделась Таня. – Макаров.
Пожарный распахнул глаза и осторожно поинтересовался:
— Ты стрелять умеешь?
— Разумеется, – машинально отозвалась Таня. – В учебке стрельбу в обязательном порядке проходят. – Она остановилась и нетерпеливо обернулась. – Ну, вы идёте?
Мужчины переглянулись.
— Идём, идём, – заверил Таню Фёдор. – Полезайте в машину.
Таня уселась на переднее сидение, Эндра поместилась сзади.
— Я следом, – сказал Георгий.
Дважды хлопнули дверцы, и они поехали. Таня, которая сидела рядом с водителем, старалась выглядеть спокойно, но сама с трудом сдерживалась, чтобы не грызть ногти. Эндра теребила свои «феньки».
— А долго нам ехать? – спросила она. В городе Рыжая ориентировалась неплохо, но, так как передвигалась всегда пешком или же на общественном транспорте, время пути на автомобиле представляла с трудом.
— Долго, – обрадовал её Фёдор. – Больше часа.
— Ничего, успеем, – оптимистично заверила Таня, всей душой надеясь, что Фёдор не ошибся, и Владимир действительно там, куда они направляются. Тревога грызла изнутри так, что Тане казалось, будто сидит она не на автомобильном мягком кресле, а на «ведьмином».
Ехали долго. Пронеслись по шоссе, оставили позади шумный центр города с его площадями, внушительными зданиями сталинских времён и яркими огнями неоновой рекламы, свернули на МКАД на развязке. Стемнело. Снова пошёл дождь; они летели в потоке машин, поблёскивающих цветными боками. Свет фар выхватывал из темноты блестящую чёрную ленту дороги с белой пунктирной разметкой, «дворники» ритмично возили туда-сюда по лобовому стеклу, смывая морось дождевых капель, тут же покрывающих стекло обратно, и от этого движение казалось вечным, будто некий природный цикл. Движение-капли, движение-капли... Стекло резко меняло вид с гладкого на крапчато-прозрачный и обратно, и так раз за разом. Таня машинально следила за этим стеклом и «дворниками» чтобы хоть как-то отвлечься. Мыслей не было. Мимо проносились дома, фонари, заборы, автобусные остановки, где под козырьками стояли люди, кутались в пальто, курили, разговаривали, ждали. Автобусы ползли светящимися гусеницами, их шустро обгоняли маленькие жучки легковых автомобилей и приземистые «Газели» маршрутных такси. Кто-то куда-то спешил под дождём, мелькали пешеходы на «зебрах»; фары на мгновение выхватывали из темноты лица – отрешённые, весёлые или, наоборот, уставшие и чем-то озабоченные... город жил своей жизнью и, конечно, даже не подозревал, что где-то кто-то ждёт их, и что самому замечательному человеку в мире, без которого ей, Тане, не жить, и который так много значит для неё и своих друзей, грозит смертельная опасность. И как-то не верилось, что, если они не успеют, не помогут – жизнь в городе не остановится, не прервётся. Всё так же будут носиться машины, дымить заводы, спешить люди. Этого просто не может быть. Ведь жизни без него уже больше не будет. Просто солнце, наверное, навсегда уйдёт за горизонт, и дождь так и не кончится. И будет всегда темно и холодно...
На кольцевой понеслись со всей скоростью, лавируя в потоке машин. По обочинам дороги встала тёмная стена леса, смазывалась в движении; в одну бесконечную светящуюся нить слились огоньки фонарей. Наконец, по прошествии как минимум вечности, «Нива» вместе с неотстающей от неё «девяткой», переехала узенький мост над ртутными стрелочками железнодорожных путей и – остановилась.
— Вылезайте. – Фёдор выдернул ключ зажигания и сунул в карман. – Приехали. Дальше пешком.
В салон ворвался свежий ночной воздух, и девушки поспешили выскочить под дождь. После долгой езды в тёплой машине сделалось холодно, и Таня застегнула куртку. Эндра плотнее закуталась в свою джинсовку, а Георгия, видимо, грела кавказская кровь – он вообще, остался в одной рубахе и лёгкой куртке-ветровке.
Впереди смутно белел в темноте бетонный забор Автомобильного Завода Ленинского Комсомола.
— Нам туда, да? – Эндру всегда немного пугали большие заводы. Город в городе, целый огромный организм, функционирующий по своим законам. А теперь он стоял заброшенный, пустой и одинокий, как город призраков из старых легенд.
Таню, видимо, это мало занимало. Она уверенно огляделась, пройдя немного вперёд.
— Туда, – кивнул Фёдор, – только тихо и очень осторожно. Помните: мы не знаем точно, сколько их и кто они.
— Их выдаст шум, – сказала рыжая, которая, невзирая на волнение, продолжала мыслить вполне трезво. – Помещения пустые, бетон – звуки разносятся, как в горах. Мы их услышим.
— Очевидно, – согласился Георгий. Чёрные глаза его смотрели ясно и проницательно. Тане вдруг почудилось что-то новое в них. Или просто игра теней…
— Пошли. – Она тенью скользнула вперёд, едва слышно ступая, но и этот шорох сливался с шелестом дождя.
— Ты куда? – ухватил её Фёдор. Щёлкнул затвор. Все вздрогнули, обернулись и увидели, как Георгий прячет в кобуру подмышкой пистолет.
— Вперёд, – отозвалась Таня. – Метров через двести поворот, за углом забор ниже.
Все поспешили за ней. Забор и в самом деле был в полтора раза выше стандартного бетонного забора. Мокрый гравий шуршал под ногами. Забор оборвался неожиданно, раскрыв чёрную щель шириной около трёх метров – здесь он заворачивал. Таня юркнула в неё и нетерпеливо обернулась.
— Сюда, товарищи. Помогите нам с Эндрой.
Рыжую подхватили руки Георгия, и она опомниться не успела, как оказалась на скользком холодном заборе верхом. Поскольку Георгий её подкинул – дотянуться до самого верха ему бы не удалось – то Эндра едва удержалась, чтобы не перелететь забор вниз головой. По ту сторону разверзлась чёрная пропасть, кудрявясь ветвями кустарника, приветливо распахнувшего мокрые листочки. Таня неожиданно оказалась подле неё и протянула руку Фёдору. Тот отмахнулся и залез сам.
— Хоть бы арматуры внизу не валялось, – пожелала компании Таня и исчезла в темноте. Снизу донёсся треск кустарника и шорох.
— Ох... – приглушённо вскрикнула Таня. – Осторожно, здесь таки арматура. И битое стекло.
— Не страшно. – Фёдор спрыгнул следом. Возня. – Цела?
— Вполне. Руку немного отшибла, приземляясь. А так порядок. Не бойтесь. Рыжая, прыгай, мы тебя ловим.
— Ма-мочки... – Эндра вцепилась в забор – голова кружилась, может, от резкого движения или от нервов. Было страшно за друзей.
— Тебе помочь? – предложил Георгий.
— Не надо. – Рыжая повернулась и, взметнув кудряшками, кошкой спрыгнула вниз.
В обе стороны тянулся всё тот же забор, обрамлённый изнутри по периметру глубокой канавой, заполненной всевозможным мусором – по большей части строительным, металлическим, бетонным и острым. В неё-то они и приземлились.
— Вот, сукины дети! – выругалась Таня. – Ну, всё предусмотрели... Думают, подростков это как-то остановит... Остановить не остановит, а покалечит – вполне. – Она отстегнула ремешок кобуры, вытащила оружие и сняла с предохранителя.
Впереди и чуть правее возвышалась бетонная стена с заколоченными окнами, в которых торчали грязными зубьями осколки стёкол. Сбоку поблёскивали рельсы дороги для вагонеток. Таня, уверенно ориентируясь на территории, направилась вдоль путей по сгнившим, занесённым осенней листвой шпалам.
— Если я когда-нибудь буду снимать фильм, – обернулась она, – я буду снимать его здесь. – Хотя фильм я, конечно, снимать не буду.
— А о чём фильм? – поинтересовалась Эндра, ловко перескакивая со шпалы на шпалу.
— Обо всём, – отозвалась Таня.
— А у тебя бы получилось.
— Тише вы, – одёрнул их Георгий.
— Эй, – ехидно поддел Фёдор, мельком покосившись на Лисицину, в руке у которой тускло блеснул нож. – Ты ж у нас пацифистка.
— Пацифистка, – кивнула рыжая. – У меня на рукояти ножа даже пацифик вырезан.
Она перепрятала оружие поудобнее – за пояс.
Таня мельком обернулась.
— Только вряд ли они станут использовать против тебя оружие ближнего боя.
— Если только не твоё же, – фыркнул Фёдор.
— Сюда, наверное. – Таня первой ступила в чернильный прямоугольник дверного проёма. Здание было небольшое, одноэтажное. Вторая дверь выводила на противоположную сторону. По бокам осыпались остатки ещё одного забора.
— Ты уверена? – уточнил Георгий, извлекая откуда-то фонарик. Яркий свет залил пол, усыпанный обломками кирпича и бетонной крошкой, уныло обвисшие листы синей краски на стенах, осколки мутного от пыли стекла и перевёрнутый стол. Все обернулись. – Чего? – уточнил Георгий. – Светло ведь.
— Точно, – согласилась Таня, пропуская его вперёд и направляясь в следующую дверь. – Так. Это проходная. Полагаю, они где-то внутри – не под забором же им махаться.
Компания проследовала дальше. Впереди расстелилась мокрая от дождя широкая площадка, некогда залитая бетоном, теперь раскрошившимся и кое-где поросшим пожухлыми кисточками лебеды, высокими, по пояс взрослому человеку. Через площадку сквозь пелену мороси темнело длинное приземистое здание высотой в три этажа, но полосой окон только на последнем. Они пересекли площадку и оказались перед широкими двустворчатыми дверями. Таня присела на корточки и внимательно осмотрела песок под ногами.
— Кто-то прошёл, недавно, – сообщила она, откидывая прядь намокших и потяжелевших волос с лица. – Совсем недавно. Даже дождём пока не размыло... Несколько человек. Может, это наши. Идём.
Дверь была приоткрыта. Тусклый серый свет, пробиваясь сквозь пыльные окна, едва проявлял огромное просторное помещение, шаги гулко отдавались по полу. Здесь тоже было пыльно и сквозило. Тёмными громадами, напоминая сказочных драконов, замерли навеки уснувшие станки. Сквозь дыру в потолке косо падал слабый луч.
Таня прошла немного вперёд.
— Сборочный цех. Вот здесь их встретить более вероятно.
— И чего? – уточнила Эндра. – Мы ждать будем?
Ей ещё ни разу не приходилось бывать на заводах, тем более, заброшенных. Здесь было жутковато, и казалось, что, вот сейчас вдруг очнутся, застучат станки, обращаясь фантастическими зверями. Под ногами похрустывали камушки и осколки стёкол. Хуже всего была неизвестность. Рыжей уже очень хотелось отыскать того, за кем они пришли, увидеть, убедиться, что с Владимиром всё в порядке, и что Андрюха жив и цел.
Таня прислушалась, замерев, подобравшись, как зверёк. Остальные невольно последовали её примеру.
Но всё было тихо.
Слышно было, как в покинутых помещениях тихонько поёт ветер, где-то невдалеке капала с крыши вода. За окнами шелестел дождь.
Тане сделалось грустно. Здание цеха казалось живым существом, тихим и беспомощным, которое по какой-то жестокой прихоти бросили медленно умирать в одиночестве. Повсюду попадались следы недавнего пребывания людей – дырки, груды мусора и битого кирпича, разбитые стёкла. А дом будто бы глядел на них пустыми провалами окон и безмолвно спрашивал: где они, люди? Я же ничего плохого не сделал, почему они ушли?.. И казалось, что разрушения, ветер и дождь причиняют ему боль, а он не может пожаловаться, потому что говорить он не умеет.
— Мы здесь всю ночь можем ходить, – выразил общую мысль Георгий. – И ничего не найти.
Голос эхом разнёсся по пустому помещению. И сразу же вслед за этим впереди, в глубине цеха, по другую сторону замершего, проржавевшего конвейера, раздался быстрый шорох. Затем что-то упало.
Четверо переглянулись и, не сговариваясь, кинулись на звук. У перегородки, зажимая рукой рану на бедре, лежал Андрюха.
— Не подходить! – вскрикнул он, приподнимаясь и поднимая руку с обломком арматуры. – Головы поотшибаю!.. – Тут байкер разглядел лица, осёкся и распахнул глаза. – Вы-ы?! А вы что здесь делаете?!
Таня подбежала к нему.
— Вас спасаем, – отозвалась она. Андрюха отвернулся и махнул рукой.
— Поздно. Они рыжего увезли... Они обманули. Рыжий меня спас, а сам при этом...
Эндра охнула и кинулась осматривать рану.
— Ты сам живой? – спрашивала она. – Целый?
— Почти, – фыркнул байкер и крепко выругался. – Суки. Обманули…
— Мы их найдём, – уверенно и твёрдо произнесла Таня. Куда они могли поехать?
— Всё равно, то, что им надо – у нас. Так что пусть идут лесом. – Эндра обхватила Андрюху за плечи, прижимаясь к холодной мокрой коже его косухи. – Ой, надо кровь остановить…
 Она полезла в карман за платком. Такового у неё не оказалось, и Фёдор протянул ей свой.  Рыжая прижала платок к Андрюхиной ране.
— А ну, не мешаться! – отстранила их Таня, раскрывая сумку и извлекая из неё аптечку. – Огнестрельное?
— А то, – тоскливо отозвался Андрюха. – Больно, с-с...
Таня быстро наложила жгут и поднялась.
— Будешь ослаблять каждые пятнадцать минут. Сейчас мы везём тебя в больницу...
— С пулевым ранением? Ведь расспрашивать начнут...
— Молчать, – оборвала Таня. – Откажешься заявление писать, и всё. Поднимайся. – И она первая принялась помогать ему встать.
— До больницы на «скорой» доберусь, – отмахнулся Андрюха. – Спасайте рыжего. Они же его убьют. Только ментам не вздумайте звонить...
— Почему? – заинтересовался Георгий.
— Потом объясню. Скорее.
— Фёдор, помогите ему, – распорядилась Таня. – Куда они могли поехать?
— А чёрт их знает. Лес большой.
— Большой. Давно ушли?
— Минут десять назад.
— Снова десять минут!.. Ну, вы идите-идите.
— Удачи, – пожелал Фёдор. Таня задумалась.
— Значит, так. Со стороны города промзона тянется на несколько километров – рабочая промзона. Впереди – справа лес, слева микрорайон, а дальше ещё одна заброшенная фабрика. Подъехать к ней можно только с левой стороны, с кольца... Если человека задушить и сбросить с моста... Других вариантов я не вижу. Можно ещё спрятать труп в лесу, но здесь повсюду люди. Гораздо надёжнее, в самом деле, вариант с мостом. Но мы не успеваем за ними, а другой дороги нет.
— Успеваем – не успеваем, – не выдержал Георгий. – Если мы будем и дальше стоять на месте, мы вообще никуда не успеем!
— Логично, – признала Таня и, подхватив аптечку, уже на ходу запихала её в сумку. – Идёмте скорее.
И трое со всех ног кинулись к машине, ещё от проходной услышав далёкий рёв мотора. Значит, Андрюха с Фёдором добрались благополучно. Хоть это утешало...
— А если, – на ходу предположила Эндра, – если они не станут его убивать? Им же нужна кассета. Если они станут его… ну, расспрашивать, куда он её спрятал? Или, ещё вернее, когда поймут, что она спрятана, станут нас шантажировать, чтобы мы отдали… Зачем им его убивать так сразу? Логичнее сперва заполучить кассету, а потом избавиться от опасного свидетеля…
— Хорошо бы, – согласилась Таня. – Тогда мы успеем ему помочь... Интересно, что там записано?..
— И не узнаешь, – вздохнула Эндра. – У меня смотреть негде, а других подставлять нельзя… А у Владимира есть твой телефон? Это я к тому, что они могут тебе позвонить.
— Нет, кажется...
Они перелезли через забор и бегом кинулись к машине. «Девятка» мокла под дождём, дожидаясь их.
— И что же делать? – задумчиво проговорила Таня. – Как их теперь отыскать?..
— Думаю, что они сами нас найдут, – заметила Эндра, когда они все оказались в тёплом салоне. – Они в этом заинтересованы. Раз они идут на такой риск за эту кассету, значит, она им очень сильно нужна. И значит они сделают всё, чтобы её получить. Мы им полезнее на свободе – они думают, мы растеряемся и сделаем, что они скажут.
— Угу. – Таня съёжилась, обхватив себя за плечи – ей было холодно. – Это если только Владимир выдаст им наше местонахождение. А он не выдаст. Нас-то они в лицо не знают, в отличие от него.
— Как – не знают? – удивилась Эндра. – Они же к нам приставали, тогда, помнишь, когда мы из магазина шли. И потом, позавчера тот мужик, который хотел его зарезать, меня с ним видел.
— Если бы они знали, что мы – это мы, они бы так просто нас не отпустили, – возразила Таня. – А видеть его могли с кем угодно...
— Так куда едем-то? – уточнил Георгий.
— Тогда не знаю, – призналась Эндра. – Наверное, их догонять. И вообще, это нечестно! – вдруг рассердилась она. – Почему это, если они сильнее, значит, им всё можно? Мало ли, что мне нужно! Я, вот, тоже могу взять в заложники очередную любовницу моего приёмника, чтобы он оставил меня в покое. Но я же этого не делаю! А им, что, всё можно, что ли…
— Не переживай. – Таня обняла Эндру за плечи. – Найдём.
— Надеюсь, – Эндра виновато хлюпнула носом.
— Не реви.
— А я и не реву. Мне просто немножко холодно. – Рыжая вытерла нос рукавом и запахнула джинсовку.
Георгий завёл мотор, и «девятка» тронулась с места.
— Едем в лес, – сказал он. – Там разберёмся. На месте. Захотят нас найти – найдут. А проверить надо.
Автомобиль шуршал колёсами по мокрому асфальту. Внутри пахло кожей, сигаретами и ароматизатором-ёлочкой. Эндра поёрзала и вытащила из кармана вязанную зелёную шапочку, натянула на голову. Медные кудряшки упали на глаза, и Лисицина досадливо смахнула их ладонью. Похоже, она всё-таки успела простудиться, то и дело шмыгала покрасневшим носом.
Таня молчала. Снова заработали «дворники». Фары выхватывали из темноты мокрую дорогу – кусок за куском, золотя её оранжевым светом.
Вдруг Георгий ударил по тормозам. Таня с Эндрой синхронно ткнулись вперёд, инстинктивно вскидывая руки. Движение вдруг как-то разом прекратилось, жалобно и протестующе взвизгнули синхронизаторы, Георгий выругался, выкручивая руль. Эндре с трудом удалось преодолеть силу инерции и выпрямиться.
Оказалось, их подрезал невесть откуда взявшийся огромный байк. Он был совсем не похож на практичные мотоциклы Владимира и Андрюхи. Неопределённой марки и неопределённой модели, раза в полтора больше, а металла на нём было столько, что из него, казалось, можно изваять копию Эйфелевой башни в натуральную величину. На высокой, мокро поблёскивающей вилке руля красовался череп, а позади седла торчал пиратский чёрный флаг, тоже с черепом и перекрещёнными костями – «Весёлый Роджер». Байк лихо взвился на дыбы и рявкнул тормозами.
Машину снесло на обочину, а байк победно взревел мотором. Вслед за этим хриплый громоподобный голос заорал:
— Вот так, мать вашу! Будете знать, как подрезать честных байкеров!
Наездник был под стать своей машине – это оказался здоровенный мужик с внешностью викинга. У него была светлая недлинная борода, закудрявившаяся под дождём, а одет викинг был в косоворотку с бахромой, кожаные штаны и ковбойские сапоги-«казаки» с цепями. На руках шипованные «напульсники», на голове – платок-«бондана».
Мотоциклист вздёрнул байк на дыбы и сделал победную петлю вокруг «девятки». Но этого викингу показалось мало, и он с размаху врезал по дверце:
— А ну, не дрейфь, мать твою! Выходи на бой! Я тебе сейчас голову отверну и прикручу вместо неё задницу задом наперёд! Будешь знать, как подрезать честных рыцарей дороги, твою…
Эндра яростно завертела ручку, опуская стекло. В салон ворвалась дождистая морось, ночной холодок и рёв мотора.
— Ты что, ошалел, в туман тебя налево! – заорала Рыжая в ответ.
— Э, э! – Викинг наклонился и едва не сунул могучую голову внутрь. – А где косушный? Куда косушного дели, сволочи? – расстроился он. – Уже угрохать успели, мать вашу?!
— Идиот! – рявкнула Таня, распахнув дверцу и вылетев под дождь. – Дуракам закон не писан? А фуру бы ты, интересно, так же подрезал?! А ну, отвечать!
Байкер опешил настолько, что даже рот раскрыл. Со стороны они смотрелись довольно комично – огромный богатырь в блестящей коже и хрупкая девица с длинными волосами. Пока богатырь разглядывал этакое чудо, чудо встряхнуло пушистой гривой и – неожиданно рявкнуло совсем не девичьим голосом:
— СМИР-РНО!!
Байкер аж подпрыгнул. Вылетевший из машины Георгий настолько шустро вытянулся по струнке, будто бы всю жизнь только и делал, что выполнял команды. Эндра заподозрила, что только сейчас, похоже, пополнила собой дружные ряды заик. С деревьев с воплями вспорхнули вороны и чёрной тучей закружили над лесом. А Таня, не давая никому опомниться, выхватила пистолет и выстрелила в воздух. Прогремел гром.
— Всем стоять! А ну, рты закрыть! Не на ярмарке, идиоты! Равняйсь! Смирно! Вот так. Вольно. И без драк! Приказ ясен?!
Все машинально кивнули. Байкер сглотнул и догадался закрыть рот обратно. Повисла пауза минуты на две.
— Так-то, – в наступившей тишине произнесла Таня и непринуждённо улыбнулась. – А теперь можно и пообщаться спокойно. – Она извлекла из кармана пачку сигарет и протянула байкеру. – Будешь?
— Буду, – согласился викинг, беря сигарету и извлекая из кармана зажигалку в виде, естественно, черепа. – Так где косушный-то, а?
— Нам это тоже хотелось бы знать, – обрела Эндра дар речи.
— А-а! – понял, наконец, богатырь, – так это не вы меня только что подрезали?
— Не мы, конечно, – фыркнула рыжая. – Можно сигарету? Спасибо. А зачем тебе косушный?
— Косушный косушному брат, – изрёк байкер. Он долгим взглядом смотрел на Эндру, которая возилась с зажигалкой. Потом вдруг отнял у неё сигарету и сунул обратно, Тане.
— Не кури, – велел он.
— Почему это? – фыркнула рыжая.
— Вредно, – затянулся сигаретой викинг, выпуская облачко дыма.
Эндра от удивления распахнула глаза ещё шире и вторично потеряла дар речи.
А байкер как ни в чём не бывало, протянул Тане и Георгию здоровенную лапищу.
— Я Энди. Из клуба «Гарцующий Питон».
И он любовно расправил криво пристроченную к рукаву косухи нашивку, на которой была изображена паскудно ухмыляющаяся коричнево-пятнистая внушительная змеища.
— А я Таня, – представилась Таня. – Очень приятно.
— Ну вот, – сказала Эндра. – А говорила, никто тебя не слушает.
— Не слушает, – невозмутимо подтвердила Таня. – Меня вообще все игнорируют, когда я что-то говорю. Приходится орать.
Эндра фыркнула.
— А на войне ты так же орала? – весело поинтересовалась она.
— Ну, разумеется. Чего уставились? Офицер я...
— А-а… ясно… – кивнула Эндра, третий раз за последние пять минут возвращая челюсть на место.
— Мать твою, – выразил восторг Энди, даже забывая затянуться.
— А я – Эндра, – влезла Эндра, протягивая руку.
— Энди, а ты Владимира знаешь? – спросила Таня. – Он не из клуба, тёмно-рыжий, со шрамом, и глаза у него зелёные. На «Урале» ездит.
Тут Энди поперхнулся дымом и с размаху хлопнул себя по лбу. Эндра подскочила от неожиданности.
— Мать твою! – заорал викинг и, подхватив Таню на руки, сделал некое подобие танцевального па, после чего поставил Ласточку обратно на место. – Как счас помню! Он ещё две бутылки вискаря в одно рыло оглушил! Мировой мужик! Точно, Владимир. То-то, я гляжу, косушный, и рожа знакомая… – Он хитро прищурился и погрозил неведомо кому. – Ах он засранец! Где «Урал» посеял? Ишь, на четыре колеса пересел! Да я ему на место головы задницу прикручу!
— Да его не спрашивали, куда пересаживаться, – мрачно уведомила Таня – и вдруг даже подпрыгнула. – В какую сторону они поехали?! Когда?! Мы сможем их догнать?!
— А ты думаешь, – оскорбился Энди, – я на своей старушке не смогу? Да я Энди из клуба «Гарцующий Питон», а не какой-нибудь там долбанный «Крадущийся Волк», ясно?! Да ты…
Вид у него был такой, как будто ему нанесли величайшую обиду. Он яростно потушил окурок прямо о ладонь и неожиданно легко для своих габаритов вскочил на свой мотоцикл.
— Да я этим засранцам на место головы…
Остаток фразы потонул в рёве мотора. Байк рванул с места, вскинувшись на дыбы, как норовистый конь, и почти мгновенно растворился в темноте.
— Что это было? – пришла в себя Эндра. – По-моему, нам за ним…
— Да мы за ним не угонимся! – взвыла Таня, нервы у которой, похоже, сдали окончательно. – Мы и сто двадцать не осилим...
— Почему это не осилим?! – обиделся уже Георгий. – Поспорим?
— Да не хочу я ни с кем спорить! Георгий, миленький, поехали скорее!
Байкер дожидался их на повороте с таким видом, будто бы только что выиграл римские гонки на колесницах
— Ну? – провозгласил он. – Кто-то ещё тут вякал, что...
— Некогда болтать. – Таня неведомым образом очутилась позади него в седле. – Догоняем, только так, чтобы не упускать их из виду и самим при этом не бросаться в глаза. Энди, я для тебя всё, что хочешь, сделаю, только догони их! Они Владимира убить хотят...
— Эй, а мы? – праведно возмутилась Эндра.
— А вы – за нами! У тебя есть номер моего телефона – не потеряемся.
— Номер есть, но телефона-то у меня нет, – напомнила Эндра.
— У меня есть, – сказал Георгий. – Поехали.
Прежде, чем «девятка» успела дать газу, байк оглушительно взревел и рванул с места.
— Скорее, а, – упрашивала Эндра Георгия, хотя машина и так неслась как на пожар. – А ещё побыстрее можно? Ну, как, их там не видно? О, видно!
Впереди смутно маячил огонёк байкерских фар.
Энди нёсся так, что Тане пришлось волей-неволей вцепиться изо всех сил ему в плечи, чтобы её не смёл встречный поток воздуха. Скоро ей начало казаться, что они не двигаются, а просто с немыслимой скоростью летят назад встречные знаки, и чёрная стена леса. Мокрая блестящая дорога неслась под колёса, сливаясь в сплошную тёмную ленту. Таня сбилась со счёта, сколько прошло времени, прежде чем впереди замаячила тень, и мелькнул свет фар.
— Вон они, засранцы! – победно заорал Энди, сбавляя ход, чтобы держаться от машины на расстоянии. Проявились на обочине кусты, лес перестал сливаться в сплошную стену. Таня стала успевать читать дорожные знаки.
— И что, и подрезать их нельзя? – печально спросил викинг и расстроился: – А как же я им тогда на место головы задницу прикручу?
— Обязательно прикрутишь, – сверкнула глазами Таня, пытаясь выглянуть у него из-за плеча и приподнимаясь в седле.
— А если я так сделаю? – обернулся байкер.
— Тогда мы навернёмся, – любезно разъяснила Таня. – А знаешь, нападать на них сейчас – самоубийство... хотя очень хочется... ну да ладно. Надо проследить за ними и пытаться что-то сделать уже на месте... – Таня уселась обратно. – Они ведь наверняка к кому-нибудь домой поедут.
— Едем, едем, – грустно согласился байкер. – Хотя я бы подрезал сразу. Чтоб знали, засранцы! О! – оживился он. – Стрелять умеешь? Давай, я подъеду поближе, а ты прострелишь колесо, а?
— Есть у меня такая мысль, – согласилась Таня. – Только их там, наверное, много, и все с оружием... хотя... на месте нам их уж точно не победить. Вперёд!
Энди вдавил педаль, мотор взревел и мотоцикл понёсся вдогонку.
— Левее! – подсказала Таня, снова приподнимаясь в седле. Одной рукой она продолжала держаться за Энди, обняв викинга за могучую шею, другую, с оружием, вытянула вперёд, стараясь поймать интервал между ударами сердца – на полном ходу, в движении попасть не так-то легко, даже на небольшом расстоянии. Сердце колотилось, казалось, со скоростью пулемётной очереди, в глазах темнело, а руки плохо слушались. Таня старалась не думать об этом.
— Давай! – крикнул Энди. Таня изо всех сил вжала спусковой крючок.
Грохнуло. Мотоцикл на бешеной скорости пронёсся мимо, развернулся, практически лёг на бок на вираже и вернулся обратно. Машина, взвизгнув, съехала в кювет, с треском снося придорожные кусты, и завалилась набок, колеса продолжали вертеться, словно это упавший на спинку жук махал лапками.
Таня на затихающем ходу спрыгнула с мотоцикла и быстрым шагом приблизилась, держа оружие прямо перед собой обеими руками. Стёкла у машины были затонированы, а потому разглядеть, что происходит внутри, не удавалось. Но звуки было слышно.
Из салона донеслась возня, удар, кто-то сдавленно захрипел и затих. Затем ещё. Снова кто-то захрипел, захрустели чьи-то кости, раздался резко оборвавшийся вопль, возня – и задняя дверца распахнулась. Из неё показался Владимир по пояс и чья-то нога в тщательно отполированном ботинке – по колено. Владимир отбросил ногу и, извернувшись, выбрался на свободу.
— Это какой-то дешёвый сериал получается, – заявил он, поднял голову и узнал Таню. – Ласточка!..
Она метнулась вперёд, он подхватил её на руки, крепко прижимая к себе и уткнувшись носом ей в шею.
— Ты... – Девушка чуть отстранилась, не разжимая объятий и с тревогой разглядывая его на предмет ранений, но Владимир снова прижал её к груди. – Ты в порядке?.. – Таня вдруг расплакалась. – Родной мой, единственный... я едва с ума не сошла... больше никогда не исчезай...
— Ни за что!.. – выдохнул Владимир, который целовал её куда придётся и так прижимал к себе, будто она могла тоже куда-то исчезнуть. – Не плачь, всё хорошо.
И в этот момент напротив затормозила «девятка», лихо развернувшись поперёк дороги. Из неё опрометью вылетела Эндра, за ней – Георгий, успевший где-то оставить куртку и выхватить оружие. В машине зашевелились, и вдруг показался крупногабаритный мужчина с внушительной шишкой на лбу.
— Берегись! – вскрикнула Таня. Мужчина тоже направил на них пистолет, помощнее, чем у Тани – «Беретта».
— А ну, отойди от него! Быстро! Назад!
Владимир обернулся, Таня вцепилась в его руку.
— И не подумаю! – заявила она. Владимир спокойно смотрел на противника и улыбался.
— Брось оружие! – рявкнул ушибленный. – Башку отстрелю! Не двигайся!..
— Ну, отстреливай, – усмехнулся Владимир, спокойно делая шаг вперёд.
— Милиция! – вдруг заорал Георгий, и все разом обернулись. – Всем оставаться на местах!
— Ты ещё и мента за собой привёл! – прошипел ушибленный, вскидывая оружие.
Грохнуло один за другим сразу три выстрела. Владимир согнулся, отступив на шаг и зажимая рану на боку, ушибленный заорал не своим голосом и кувырком шлёпнулся обратно в машину, прошитый сразу двумя пулями – в голень – Тани и в плечо – Георгия, а Эндра метнула вдогонку нож, вспоров рукав куртки. Владимир сцепил зубы и с трудом распрямился
— Добро побеждает зло, – прокомментировал он. – Вы, правда, в милицию заявили?
— Это не они. Младший лейтенант опергруппы Джавахишвили, – представился Георгий, опуская пистолет.
— Ну, вашу дивизию! – даже расстроилась Эндра. – Нет, ну у всех свои скелеты в шкафу. Причём, скелеты полезные… Одна я в качестве массовки…
Она потопталась. Потом улыбнулась и вдруг кинулась Владимиру на шею.
— Вы живо-ой! Правда?! Ура-а!!
— Твою ма-ать!! – заорал тут Энди, подхватывая Владимира и Эндру заодно с ним. – Засранец! Нашёлся! Я ж тебе голову оторву и прикручу на место неё задницу!!
— О-ох... вы, по-моему, уже начали!.. – прохрипел резко побледневший Владимир, непроизвольно хватаясь за рану.
— Ой! – вскрикнула Таня. – Тебе теперь тоже в больницу надо!
— С пулевым ранением и простреленным генералом в кармане, – осадил её Владимир, стараясь вывернуться из рук товарищей. Георгий подошёл к ним.
— Ну как, заявление писать будем? – деловито осведомился он. Владимир махнул рукой.
— Да ну его нафиг. Нужен он мне... Самое занятное, что я и сдавать-то их всех не собирался, а они меня всё равно схватили. Идиоты.
— Засранец, – обиделся Энди. – А я, вот, до сих пор помню, как ты оглушил две бутылки вискаря в одно рыло. Ну, под Рязанью, помнишь? Ну, Гарцующие Питоны? – уговаривал он, заглядывая в глаза Владимиру.
— Зато всё хорошо кончилось! – Эндра осторожно потянула Владимира за руку. – Правда? Ведь кончилось?
— Да ни черта. – Владимир уселся прямо на асфальт. – Дайте сигарету... Думаете, он один? Их там семеро человек, и все влиятельные шишки. Не связывайся ты с этим, лейтенант, не то попрощаешься и с работой, и с жизнью. По весне вылезешь... – он осторожно переменил позу, – как подснежник... если где-нибудь на АЗЛК собаки не растащат... Помню я тебя, Энди, помню, не беспокойся... Да поделитесь сигаретами, наконец, с меня потом блок!
Энди радостно сунул Владимиру пачку «Капитана Блэка», одновременно отодвинув плечом Эндру.
— Не кури, – внушительно повторил он ей и неожиданно велел: – И оденься.
— Ну, чего ты пристал?! – взвыла Эндра, огорчённая тем, что «приключения» ещё не кончились. Она грустно хлюпнула носом, из которого теперь непрерывно текло, и глубже надвинула шапочку.
Георгий извлёк из кармана сотовый телефон и принялся набирать номер, дозваниваясь коллегам. Совет Владимира действие возымел, но деваться ему было некуда.
— Значит, будем вытаскивать пулю на дороге, – проинформировала Таня, раскрывая сумку.
— Давай, – согласился Владимир, у которого также не было других вариантов. – Ребята, а водки ни у кого нет?..
— Есть лидокаин. – Таня продемонстрировала коробочку с ампулами.
— Ещё чего не хватало! Я же после этого передвигаться не смогу. Так вытаскивай.
Таня вдруг обхватила его за плечи. Владимир погладил её по волосам.
— Давай, я помогу? – вызвалась Эндра в ассистенты, хотя её саму заметно трясло.
Энди удалился к байку, откуда вернулся через минуту с жертвенным выражением на лице, и протянул Владимиру бутыль виски.
— Благодарю, – серьёзно произнёс Владимир. – Энди, ты настоящий друг! Я тебе верну. – Он в один заход выглушил полбутылки и предложил:
— Давайте только сойдём с дороги, а то порядочные граждане нас точно не осилят и вызовут милицию.
— Я им удостоверение покажу, и они отстанут, – сказал Георгий.
— Ты полагаешь, они будут предварительно к нам подходить?
— А с этими что делать? – кивнула Эндра на «Хаммер» похитителей, всё ещё сиротливо валяющийся на боку в кустах. Владимир пожал плечами.
— Да ничего. Что с ними можно сделать? Свяжите их, ребята.
Эндра было собралась исполнить просьбу Владимира, но Энди отодвинул её лапищей.
— Не подходи к ним, – строго велел он и занялся связыванием сам. Скоро его стараниями похитители рядком лежали на обочине.
Эндра обиделась и подвинулась поближе к Владимиру. Ей было холодно.
— Сильно болит? – спросила она. – Ничего, сейчас мы вас прооперируем.
Авторитетность этого заявления значительно снизил тот факт, что рыжая простужено чихнула в рукав.
— Терпимо, – сквозь зубы отозвался Владимир. – Повезло мне... не насмерть... А где Андрюха? Как вы, вообще, меня нашли?
— Андрюха в больнице, – почему-то встрепенулась Эндра.
— Это Фёдор догадался, где ты можешь быть, – рассказывала Таня, прижавшись к плечу Владимира и одновременно сноровисто извлекая аптечку. – А потом Андрюха сказал, что тебя увезли. Он сам повёз Андрюху в больницу, а мы поехали за тобой. Если бы не Энди, нам бы их никогда не догнать.
Викинг скромно потупился, и пояснил:
— А нефиг было меня подрезать.
Владимир рассмеялся.
— Вот уж действительно, человек сам виноват в своих поражениях!
— А вот и пуля. – Таня выпрямилась и протянула ему окровавленный вытянутый конус на раскрытой ладони. – Оставь на память.
— Непременно, – поддержал шутку Владимир. – Буду на неё каждое утро любоваться и благодарить, что в сердце не улетела.
— Ну, хватит! – рассердилась Эндра. – Не надо больше об этом!
Она закрылась воротом джинсовки и расчихалась. А потом вдруг почувствовала, как её подняли в воздух, и даже пискнула от неожиданности. Это Энди легко, как пушинку подхватил её на руки и усадил на сидение своего байка.
— Замёрзнешь, – пояснил он с суровой сдержанностью.
Эндра поняла, что сопротивляться бесполезно, сникла и поинтересовалась у Владимира:
— Ну, чего он, а?
— А ты пользуйся моментом, – порекомендовал генерал-майор.
— Точно! – фыркнула Ласточка. – А ты раздевайся, а то как я тебя перевязывать буду?
— Ты зашей вначале.
— Обязательно. – Ласточка снова полезла в аптечку.
— Я могу отвернуться, – сказала Эндра.
— Зачем? – удивился Владимир.
— Ну… если вы собрались раздеваться, – смутилась рыжая.
Владимир отчего-то действительно смутился.
— Да нет, – как-то очень тихо произнёс он. – Чего тебе вертеться?.. Мне всё равно.
— Швы могут разойтись, – сказала Ласточка. – Давай сейчас.
— Тебе бы глядеть не стоило! – неожиданно резко проговорил Владимир. Затем всё же стянул кофту и следом за ней рубаху – тоже через голову, непослушными пальцами расстегнув верхние пуговицы.
Таня закусила губу. Остальные ахнули.
— Ну? – подстегнул Владимир, глядя в сторону. – Долго будем любоваться? Холодно.
— Прости, – опомнилась Таня первой. – Я сейчас.
И она взялась за инструменты.
Эндра нервно поправила ворот.
— А как… то есть, я хотела сказать, где это вас… в смысле, извините…
— Да ничего, – отозвался Владимир. – Красиво, правда?
— Не очень, – призналась Эндра, зачем-то натягивая куртку. – То есть, я имею в виду, зачем вы так…
— Видишь ли... – неуверенно протянул Владимир, зачем-то покосившись на Ласточку. А она вдруг улыбнулась и порывисто обхватила его за плечи. Байкер невольно зашипел, но обнял её в ответ.
— Вижу, – буркнула Эндра как-то хмуро, по привычке смущённо отводя глаза.
Дорогу залил яркий свет фар – прибыла опергруппа. Милицейский «Уазик» мягко затормозил в нескольких метрах, и водитель высунулся из окна. Слышно было, как Георгий ему что-то объясняет. Таня принялась зашивать рану, используя себя же ещё и в качестве зонтика. Энди сидел рядом и светил ей фонариком, одолженным у младшего лейтенанта.
— А что записано на той кассете? – задала Таня интересующий всех вопрос.
— Да ну. – Владимир отвернулся. – Я же сказал, что не собирался, и не собираюсь до сих пор никого сдавать. Смысла нет...
— А зачем тогда храните? – удивилась Эндра.
— На всякий случай. – Владимир весело улыбнулся. – Вдруг соберусь... Не знаю. Просто при определённом стечении обстоятельств это может оказаться очень нужным.
— А, по-моему, обстоятельства уже достаточно стеклись, – чихнула Эндра и устроилась на байке поудобнее, подобрав ноги. – По-моему, с вас уже достаточно. Может, её лучше им отдать? Или сжечь? А мы сегодня поедем домой? Вам отдых нужен… Ой! – Эндра подскочила и едва не кувырнулась с мотоцикла. – Идти твою прямо, у меня же завтра экзамен!
— По какому предмету? – деловито осведомился Владимир, начисто игнорируя вопрос с кассетой.
В прошлый раз экзаменовку Эндры вавилонная дама начала, отругав рыжую перед всей группой за прогулы и «липовую» справку о состоянии здоровья. Блондинки хихикали, а рыжая, которая твёрдо решила стать хорошей студенткой, едва сдерживалась, чтобы не ответить. Вавилонная дама молчание обычно бойкой на язык Лисициной приняла в качестве своей личной победы, и орала так, что у Эндры закладывало уши. В конце концов, занятия рыжая действительно прогуливала, и, под конец внушительной «беседы» уже не знала, куда ей девать глаза.
— По колористике, – хмуро отозвалась Эндра. – Но, если эта кочерга и на этот раз меня завалит, я… я…
Рыжая насупилась, не зная хорошенько, что же она сделает.
— Докажешь ей, что ты не какая-нибудь раздолбайка, которая стоит подобного обращения, – подсказал Владимир.
— Тогда меня точно отчислят, – хихикнула Эндра, вытирая нос рукавом. – А, всё равно больше тройки не поставит, зараза. У неё это принцип такой – рыжим и с лисиными фамилиями больше тройки не ставить.
— Мне бы твои проблемы!.. – невольно взвыл Владимир, когда Таня неосторожно потянула нитку.
— Прости... – оправдывалась Ласточка. – Темно...
— Ничего, в конце тоннеля светит.
— И что же там светит? – обиделась Таня.
— Гостеприимная табличка с надписью «морг», – отозвался байкер, наблюдая за процессом приведения в чувства похитителей. Менты не очень-то церемонились, Владимир, когда лишал врагов сознания – тоже. В общем, вечер у них получился слегка экстремальный. Владимир равнодушно отвернулся.
— Как там Маша? – поинтересовался он.
— Маша с Раддой, – отозвалась Эндра, немного обиженная замечанием Владимира. – Вы чего, думаете, что мне просто не хочется к отцу? Если меня вернут, мне тоже светит та же гостеприимная табличка.
— Ничего я не думаю, – отозвался Владимир. – У меня генератор хороших мыслей сломался.
— Надо починить, – улыбнулась Эндра.
— Надо выпить, – сказал Энди.
— Ага, и оба варианта взаимозаменяемы. – Владимир поднялся, с помощью Энди и подошедшего Георгия. – Поехали отсюда? А то Маша там... и Андрюха.
— Ура! Наконец-то! – оживилась Эндра, хлюпнув носом и едва не полетев с байка вторично – на этот раз от радости. И тут же почувствовала, как ей на спину легла тяжёлая широкая ладонь и подвинула обратно, в вертикальное положение.
— Не упади, – сурово пояснил Энди.
— Мама! – взвыла Эндра, ретируясь за Владимира. – Да кто тебе сказал, что я падать-то буду?!!
— Вы о чём? – удивлённо обернулся Селиванов.
— А я и не говорю, что ты падаешь, – отозвался Энди. – Я говорю – не упади. И, вообще, нефига тут сидеть в одной джинсовке и кашлять. А то голову откручу, и прикручу на её место задницу. Задом наперёд, а передом вверх, – строго закончил он.
Эндра под шумок переползла поближе к Владимиру.
— Я его боюсь, – шёпотом поделилась она. – Чего он, а?
— Он? – Владимир оглядел хмурого Энди. – Заботится, вероятно.
Рыжая распахнула глаза.
— Поедем уже, а, – взмолилась Таня, – домой.
— Поехали! – поддержала Эндра, которая в одной джинсовке, надетой на футболку, успела промёрзнуть.
— Ну, тогда бывайте, – Энди как-то потерянно повернулся к байку.
— А ты куда? – удивилась рыжая. – Ты разве не с нами? А чай пить?
— Чай? – Байкер заметно воспрянул духом. – Ну, могу и чай. В общем-то.
Было совершено ясно, что его вдохновила не перспектива чаепития, а само приглашение.