Страх

               
      КГБ…  Нашему поколению, заставшему  времена  СССР,   казалось, что эта структура  всевидящим оком неустанно надзирает за каждым из нас.   История, которую я хочу рассказать,  наглядно свидетельствует, как на уровне подсознания мы   это  ощущали...
   … В середине 70-х годов   я  был аспирантом МГУ и жил в высотном здании на Ленинских горах. Об этом здании ходила  легенда, будто на завершающем этапе  его проектирования сам Сталин внес поправки, в результате которых студенты и аспиранты получили возможность жить, пусть в малогабаритных ( около 5   квадратных метра) , но все же  в отдельных комнатках. И такая  деталь:  раньше все они   были   оснащены   бесплатными телефонами,  что, согласитесь, наглядно характеризовало отношение к   науке в те времена.
     В мою бытность  аспирантом  сохранились  отдельные комнаты, причем,  с той же, еще   сталинской мебелью,  но вот  индивидуальные  телефоны  были уже ликвидированы. Аппарат  стоял  на этаже один, в холле, и дежурные при поступлении телефонных  звонков вызывали жильцов при помощи сигнальных звонков.  И вот  как-то примерно  в 9 часов ( для аспирантов, грызущих гранит науки  по ночам, это  была невозможная рань), в моей комнате задребезжал  такой сигнальный звонок. Наскоро одевшись, я поспешил  в холл, кляня про себя звонящего.
  Дежурный передал мне трубку, и в мембране  раздался незнакомый мужской голос. Незнакомец представился   майором  Гавриловым  из Комитета государственной безопасности, и мое сонное состояние моментально улетучилось.  Майор напористо заявил, что хотел бы поговорить со мной о   практикантке  из ГДР  Сибилле   Цаннер. Я ответил,  что она ведь уже три месяца как  уехала, но   майор   перебил меня:
- Да, мы в курсе ! Я все-таки предлагаю вам  явиться  во 2-й подъезд  на Лубянке  ровно в  12 часов.
  ( Об этом здании, если  кто не знает, в советские годы  ходил  анекдот, что это самое высокое здание в Москве.   Потому как из него Сибирь видна…).    
   В трубке раздались короткие звонки, а в моем мозгу, что называется, моментально воспроизвелась  вся история   дружеских отношений с Сибиллой… Она, будучи  учительницей русского языка в берлинской школе, приехала на стажировку в МГУ и поселилась в нашем общежитии.  Вошла от иностранцев в  Совет аспирантов и стажеров,   участвовала в  организации разных мероприятий.  Была  лояльной  к СССР ( в отличие, например, от  чешских стажеров, открыто называвших нас оккупантами за события 1968 года… ).  Вспомнилось и то, как  к ней приезжал  муж- офицер, который  служил на границе с Западным Берлином.   Вместе мы  встречали Новый год.   Через 10 месяцев стажировки  Сибилла  уехала. Пару раз прислала открытки. Вот и все, что я мог с чистой совестью рассказать  в КГБ…
    Однако,  внутренняя тревога не проходила… КГБ есть КГБ… Быть может,  звонок майора – предвестие  каких-то грядущих перемен в моей жизни?…  Эти мысли не давали   сосредоточиться на научных занятиях,  и поэтому  я  решил поехать на Лубянку  задолго до назначенного времени. Можно сказать, сами ноги понесли меня навстречу   неведомому и грозному, но  неизбежному...
    На выходе, в  коридоре общежития,   я столкнулся со своим приятелем- аспирантом , Николаем Ремизовым, взаимные симпатии с которым у нас  произросли  на почве  тогдашнего увлечения шахматами.
  - Ты куда собрался? – приветствовал он меня.
     Надо сказать, что именно в этот момент  в голове у меня   мелькнула мысль, что  нелишне бы поставить в известность кого-нибудь о поступившем вызове в КГБ.  Черт его знает, что там может произойти… И я, понизив голос, сообщил ему, куда меня вызвали. Приятель понимающе покачал головой. Взглянул на часы.
  - А не рано ли ты собрался? Может, партийку в шахматы сыграем?
  Я согласился, и мы  пошли к нему.  Расставили фигурки, начали играть. Но состояние у меня было совершенно неигровое.  Я поднялся.
- Ладно, пойду…
- Не иди,- отозвался приятель, глядя на меня смеющимися глазами.
- Как – не идти?
-Это тебя  Колька Черномаз разыграл,- ответствовал приятель.- А ты что, не узнал его голос?.
- Что?! – возопил я.- Черномаз?! 
   Фамилия у него была такая,  аспиранта из Кишинева, учившегося  курсом младше.   И он меня так жестоко разыграл?!..    Могу сказать, и читатель, надеюсь, оценит далее, что сообразительность не была моим дефицитным  качеством. План возмездия в моей голове  возник  мгновенно!
-  Т-а-а-к…, -  сказал я приятелю,- я сейчас  запрусь у себя  в комнате. Колька  придет ко мне, чтобы посмеяться. Наткнувшись на закрытую дверь, прибежит  к тебе.  А ты скажешь ему,  что видел  меня  мельком, и что я  на ходу сказал, будто иду  на Лубянку.  Договорились?
  Приятель  моментально оценил мой план и энергично закивал. Я поднялся к себе, заперся и улегся с книгой в кровать. Но уже не спалось…Я ждал… Можете представить мои ощущения, когда и впрямь   через полчаса в дверях моей комнаты раздался  судорожный стук, сопровождаемый  вибрирующим  на высоких нотах  голосом  Кольки:
  -Юра, ты  дома?!
  Я, естественно, практически не дышал.   Послышался топот  ног, хлопнула наружная  дверь…  Спустя некоторое время  я  наведался к  приятелю.
- Ну, что?
  Тот стал во весь голос ржать:
- Примчался  Колька, и   я ему сказал, как мы условились.    Он стал бледнее известки и принялся причитать:  «Черт,  он что, на самом деле  не узнал мой голос?.. Что же теперь будет?..  Никола, я тебя  умоляю, не говори ему, что это  я его разыграл, а?»
-А ты?
   - Ну, я, намекнул, что  за две   бутылки  молдавского коньяка буду  как слепоглухонемой. Как думаешь, я не продешевил?- озаботился приятель. 
  -  Можно еще пару литров вина с него стребовать,- ответствовал я. -  Ну, ладно, я пошел к себе. Он через пару часов  снова прибежит.
  Дальнейшие события развивались точно по графику, который я и  предвидел: через пару часов в дверях раздался стук.  Это был, конечно,  Колька  Черномаз.  Признаться, я  думал, что он с порога начнет виниться.  Но сценарий  пошел по другому руслу. Усевшись на предложенный    стул, Николай повел себя совершенно  иначе. Он… заюлил: мол,  ты где был, я   уже  забегал к тебе, но не застал... В  его  глазах  читалось предощущение   ужаса. 
    И я не  дал ему засохнуть… Рассказав об утреннем звонке, я акцентировал его внимание на своем визите на  Лубянку: как  протянул свой паспорт дежурному офицеру, назвал фамилию   майора Гаврилова, однако такового в штате Лубянки  не оказалось. И, мол,   спустился ко мне   капитан, который повел меня в свой кабинет, где стал обстоятельно выспрашивать об обстоятельствах дела, а также о том,   кто из моих знакомых  общался с  Сибиллой,  кто  мог устроить такой розыгрыш, подрывающий доверие к КГБ и его высокий авторитет в СССР…
     - Знаешь, - тут я натурально сыграл  страх,- мне пришлось перечислить  всех,   в том числе и тебя.
   - А я –то при чем? Я  эту немку   и не знал даже! – вскинулся он.
    Это была правда: Николай  поступил в ряды  аспирантов после отъезда Сибиллы… На мгновение я растерялся, но  тут же  нашел резон: 
  -  Зато с нею дружила  Наталья,  а  она могла тебе о ней рассказывать ( Всем было известно о романтических отношениях  Черномаза с аспиранткой Натальей).
  У Черномаза вытянулась физиономия…
  - В общем, ОНИ теперь ищут «шутника»,- припечатал я. – Наверное, найдут, у НИХ же такие возможности.
  На Черномаза было больно смотреть.
-  А ты чего ко  мне приходил? – спросил я.
  - Я?  Хотел попросить у тебя  парочку листов  копирки.  Дашь? -  растерянно отозвался  Черномаз.
  -  Возьми,- я вытащил из стола  пачку копировальной бумаги, подал ему. Он стал вынимать листочки.
 - Мне в КГБ сказали, чтобы я по очереди всем нашим аспирантам начал звонить. Может, узнАю, чей   все-таки это был голос,- сообщил  я.
  Черномаз втянул голову в плечи.
  -  Спасибо за копирку, я пошел,- пробормотал он и пошагал к двери.
…   Мой  приятель Ремизов еще две недели вдоволь поизгалялся на Черномазом, сообщая  ему то о  мнимых визитах  сотрудников КГБ на кафедру,  то   о  моих  телефонных звонках  коллегам- аспирантам – с целью распознать   голос. В результате Черномаз  стал шарахаться от  телефона как черт от ладана…
    В конце концов, через две недели   во время  аспирантской пирушки, куда он принес  дары молдавских виноградников,  мы сжалились над ним  и  рассказали ему обо всем.
    Вы бы видели его неподдельную  радость, что имел место не реальный факт моего похода на Лубянку, а только отместка  за его глупый  розыгрыш !
   - Я ведь, мужики, по ночам  все ждал, когда в мою дверь постучат,- признался он.
  … А ведь происходила эта история не в 37 году, а в середине 70-х  годов.   Вот насколько угнездился  в  нашем тогдашнем подсознании  страх…