24. Про лестницу

Ступеньки. Не спеша поднимаюсь. Потому что быстро - уже тяжело.
Лестница на третий этаж в квартиру, где …
Первая квартира, которая стала для нашей семьи «своей». Сколько радости было, когда отец получил ордер! Тысяча девятьсот семьдесят первый год, весна. Бумажку, в которой были написаны наши имена, мы целовали, гладили, любовались ею! А переехав со съемной квартиры, почти год спали на полу, потому что кровати нужно было «достать». Хотелось, чтобы были "полуторки" с "деревянными" спинками. Родители так и спали до конца жизни на кроватях с панцирными сетками. Других не признавали. И не хотели даже слушать о смене спальной мебели.

Была этажерка - для учебников и книг. Отец сделал её сам. К книгам отношение было уважительное, бережное. И никогда книги не были украшением в доме. Хорошие книги были полноправными  любимыми жителями в доме.

Радиоприёмник «Рекорд» с проигрывателем. Гора пластинок, фотографий, сделанных отцом фотоаппаратом "Смена".
Гитара - отец прекрасно играл на ней и пел.
Всё!

Позже появился шкаф - прочный, приземистый, с зеркалом внутри. О-о-о, какое это было счастье! Наконец-то развесили свои вещи. До этого они болтались на веревочке, протянутой вдоль стены, на плечиках из толстой проволоки, придуманных и сделанных отцом!
Позже появился сервант на тонких ножках со стеклянными дверками, которые дребезжали, когда кто-то проходил мимо. И  посуда в нем дребезжала от плясок на праздниках! Каждый предмет мебели появлялся в доме к празднику. И его ценили, обсуждали, лелеяли и берегли.

Ковры - отдельный разговор. Их вешали на стены. А они говорили гостям о достатке в доме. Отец их ненавидел! Он любил свободу и пространство, а ковры пространство "воровали", даже находясь на стене! Он и тюль на окнах не любил, всегда отодвигал тюлевые шторы в сторону, чтобы в комнатах было светло! Может быть, поэтому я и мои дети не любят тяжелых штор на окнах.

Позже сервант заменила «стенка» местного производства, с зеркалами. Они отражали совдеповский хрусталь, доставшийся после долгого изнывания в очередях! И увеличивали его количество.
Вот они – все те предметы, всю жизнь служившие моим родителям верой и правдой, знавшие все радости и беды, а теперь оставшиеся сиротами, потеряв своих верных хозяев.

В этой квартире прожили какую-то часть своей жизни четыре поколения семьи – родители, дети, внуки, правнуки. Из нее я вышла замуж, а свадьба гремела двое суток в её стенах и гулял на ней весь подъезд! Женился в ней мой брат, родились племянники, гостили мои дети, а потом и внуки.
А теперь она осталась одна. Светлая, теплая - и пустая.
Потерявшая своих преданных людей:  маму, которая ранним зимним утром побежала в магазин, не зная, что уже никогда не вернётся сюда, чтобы приготовить обед, вымыть окна и пол. Ее сбила машина.
И, вернувшись через несколько месяцев, уже ничего не понимала - где она и с кем.

Папа, боровшийся с ЖКХ за справедливость для всего дома, был уважаем и незаменим помощником для всех жильцов. Но, из-за подлого отношения неких , покинув квартиру на носилках, он уже не вернулся в свой любимый дом.
Я трогаю вещи, которые были дороги моим родителям, но они совсем не нужны нам, детям и внукам.

Горькие слезы катятся градом, и нет никаких сил, чтобы их унять.
Я благодарна моим родителям, что они обходились лишь самыми необходимыми вещами и были счастливы от того, что живут, что имеют внуков. Они умели ценить и любить жизнь, никогда не стремясь к роскоши. И любили нас! Мудро, гордо, от всей души!

Лестница.
Я спускаюсь по лестнице вниз.
Вниз идти всегда легче.
Но мне тяжело.
Очень.
За спиной осталась целая жизнь, в которой жили любовь и счастье.