Силуэт на обочине

День был не просто жаркий, а какой-то знойный, конец июля, земля, как будто, старалась изо всех сил добрать отпущенную ей по плану энергию, зная, что в следующем месяце нормы будут сильно урезаны.
По теневой стороне улицы «Имени 60-летия образования СССР» уверенной походкой шёл пожилой мужчина небольшого роста, крепкого телосложения и с лысиной на голове, ему осталось лишь купить открытку, чтобы поздравить племянника, ставшего отцом, с появлением на свет маленького гражданина великой России, текст поздравления им уже давно был сочинён.
В киоске «Роспечать», расположенного на пересечении с улицей «60 лет ВЛКСМ» ничего стоящего не смогли предложить. Открытки уже давно перестали соответствовать своему названию и послать их в открытом виде, как в старые добрые времена было уже невозможно. Для нынешних требовался ещё и конверт.
Но это было ещё полбеды, все они с обеих сторон были подписаны. Вот на открытке изображена морда жирафа, а в сердечке написано «люблю тебя до неба и обратно», на другой надпись «будь в тренде», на чёрном фоне другой открытки явная угроза «чёрная пятница ждёт тебя».
Рамиль Касымович был просто ошарашен увиденным и с интересом читал надписи, вот на открытке изображена не исследованная орнитологами птица в сомбреро, сидевшая за барной стойкой и надпись «ну, что, амиго, насомбреримся?», на розовом фоне другой открытки можно было угадать бокал с плавающей в ней рыбкой и пожелание «хватит грустини, идём пить мартини!». Что было написано внутри читать он не стал.
«Возмутительно, - подумал покупатель, - я что, сам не могу что ли подписать открытку по своему усмотрению? Почему за меня какой-то баран это уже сделал?» По пути он решил зайти на почту, которая находилась на перекрёстке улиц «Имени ХХ-го партсъезда» и «Ленинского комсомола», и там выбрать настоящую открытку, на которой он смог бы написать свои поздравления, пожелав то, что шло от души.
Но и там было то же самое, вот открытка с изображением клубнички в банке и надпись «ты – вкусняшка», на коричневом фоне следующей открытки восемь раз было написано «I LOVE YOU», а по диагонали «чёт загрустила?»
- Простите, а кому адресованы эти надписи? - обратился он к работнику почты. - У вас есть открытки без текста? Я хочу поздравить коллегу с защитой докторской диссертации, - для пущей важности добавил он.
- Всё перед Вами, - услышал он заученную фразу.
- Они все заполнены, а если мне надо поздравить сына с присвоением ему очередного воинского звания, например, - продолжал издеваться Рамиль Касымович над продавцом, - у вас есть открытки с таким текстом? Или посылать вот эту, - он ткнул пальцев в одну из открыток, - «будь в тренде»?
- Я их не делаю, - последовал шаблонный ответ, - что привозят, то и продаём.
 «Ну, - предположил он, - следующим шагом будет продажа открыток с уже написанным адресатом и адресантом и конверты с указанием их адресов. Ничего дописывать не придётся, выбрал нужную открытку, вложил в конверт и отправляй».
Чтобы не огорчать любимого внука покойной матушки, он решил, что поздравит по электронной почте в «Фейсбуке» или «Инстаграмме», будет проще и дешевле, хотя уже не то.
Покинув отделение связи, он направился в сторону дома, жажда мучила его достаточно давно, но он стойко переносил невзгоды, не обращая внимания на пестревшие со всех сторон этикетки прохладительных напитков, выставленные на витрины ларьков и павильонов, мимо которых пролегал его путь.
Лучшее средство против жажды для настоящего мужчины, конечно же пиво, можно было купить разливного, вяленой рыбки и спокойно пить его дома, но покой может нарушить супруга, которая не выносит, если муж бездельничает, когда она занята уборкой, стиркой, готовкой или всем этим одновременно.
Чтобы занять чем-нибудь свой мозг, изнывающий от жары и безделья, он стал считать количество курящих женщин, попадавших в поле зрения, уменьшая полученную цифру на количество попадавших на глаза мужчин.
Цифра постепенно стала уменьшаться, как говорят математики «стремиться к нулю». На «зебре» через улицу «30 лет Победы» навстречу попала молодая дамочка с сигаретой во рту, она вела за руку девочку дошкольного возраста, девочка упиралась и что-то просила у матери. «Видимо, просит «зобнуть»*, - с неприязнью подумал Рамиль Касымович, - шалава, курит вкусную сигарету, а ребёнку не даёт, мать называется. Если это вкусно и полезно, в первую очередь дала бы ребёнку сделать пару затяжек».
Он воспитывался в советские времена, когда любой «дяденька» мог запросто накостылять «сопляку», взявшего в рот папиросу, тогда даже шлюхи стеснялись брать в рот сигарету прилюдно, и при появлении в непосредственной близости взрослого человека шлюхи прятали чинарики, прикидываясь обыкновенными шалавами.
На другой стороне улицы находились торговые павильоны, резко увеличившие цифру. Две полненькие дамы с наслаждением
сосали свои табачные изделия, по всей видимости, мечтавшие похудеть подобным способом. Лица у них были такие, что даже «козья ножка» во рту не смогла бы ухудшить их внешность.
Возле подсобки супермаркета несколько молодых девиц угощались никотином, используя время перекура по прямому назначению. «Да разве у нас возможно такое? – подумал наш герой, глядя на них с отвращением. - Ведь у каждой есть отец, брат или муж, почему они не дадут им «прикурить», проглотила бы сигарету вместе с выбитыми зубами».
Мимо проследовал прохожий с сигаретой, озадачивший счетовода, потому что гендерную принадлежность его он затруднился определить. Всё в прохожем было бесполое: причёска, одежда-унисекс, походка не характерная для дамы, но и твёрдой, мужицкой её назвать было бы не верно, грудь, если и была, то затерялась в складках одежды. «Женщина может довести себя до такого состояния, а настоящего мужика видно издалека, - подумал Рамиль Касымович и сделал вывод, - не мужик».
«Плюс восемь, - вывел итог внутричерепной бортовой компьютер, - а ещё врут, что мужчин курящих больше».  Завернув за угол, Рамиль Касымович инстинктивно прищурился от яркого солнечного света, ударившего в глаза, стало припекать лысину, не способную отразить даже четверти полученного солнечного излучения, это была улицу с непонятным для молодого поколения названием «Имени девятой пятилетки». Как-то он поинтересовался
* затянуться дымом один раз.
у подростка комсомольского возраста, жившего на этой улице, в честь чего она получила такое название и услышал ответ, очень его позабавивший.
- Да, говорят, что на этой улице жил вор в законе по кличке Стос, - немного подумав, ответил представитель молодого поколения, - так он успел отсидеть восемь раз по пять лет, а на девятой «пятилетке» помер в шизо накануне своего освобождения. 
Серьёзно он так считал или таким образом решил посмеяться над старшим поколением, дававшего странные, а порой и вовсе нелепые названия улицам, так и осталось не выясненным. Несостоявшийся комсомолец удалился, не дав своей интерпретации таким понятиям, как «ленинский комсомол» и «партсъезд».
На этой оживлённой улице расположен был пивной бар, где хорошо можно было посидеть, наслаждаясь любимым напитком.
В отличие от пивнушек советских времён, он, не смотря на небольшую площадь, никогда не был полон, видимо, homo уже был sapiens*, и его modus vivendi** успел сильно измениться.
Не было давки перед прилавком, не брали сразу по дюжине кружек, чтобы не толкаться ещё раз, дважды выстоять очередь в советской пивнушке редко кому удавалось. Брали по кружке, садились за столики и не спеша наслаждались напитком, опростав одну кружку, спокойно и без давки брали следующую, не опасаясь,   
что оно кончится.
Посетителей было достаточно, но и свободные места тоже были. Пока работница прилавка обслуживала посетителя, он оглядел зал, на стене справа от прилавка висел стенд «Уголок потребителя», на нём были размещены «Закон о защите прав потребителей», «Книга жалоб и предложений», «Правила торговли», ещё какая-то брошюра.
В глубине зала на стене висел плакат с изображением Вячеслава Невинного и надписью: «Губит людей не пиво, губит людей вода», слева от прилавка висел план эвакуации посетителей в случае пожара, на нём стрелками было показано направление выхода, чтобы в случае возгорания посетители не носились из угла в угол в поисках выхода, а, взглянув на этот шедевр работников огня и воды, организованно, гуськом последовали в нужном направлении. 
*человек разумный (лат.)
**образ жизни (лат.)

Этот план был утверждён каким-то высокопоставленным бездельником от МЧС после длительного совещания с вышестоящим руководством. Вспомнилась зимняя командировка в забайкальскую тайгу, когда местный пожарный инспектор грозился наложить штраф за отсутствие ящика с песком и пожарного щита,
на котором должны быть: багор, топор, конусообразное ведро выкрашенные в красный пролетарский цвет.
На возражения, что в случае пожара ни песок, ни ведро при
отсутствии воды не помогут, а багор с топором вообще анахронизм
в ХХI веке, пожарник отрубил, как отрезал: «Так положено.»
- Что-то ещё? – голос продавщицы отвлёк его от воспоминаний. Он заказал немного разной рыбки, нарезанной соломкой и, пока продавщица её взвешивала, осмотрел зал в поисках свободного места, где можно было бы присесть. Возле столиков справа были места, но за одним из столиков сидела шумная компания молодых парней, слева за столиком сидели два посетителя пролетарской наружности, видимо, приятели, один из них что-то доказывал второму, тыча тому в грудь. Его товарищ лишь кивал головой в знак согласия, видимо, не смея возражать против такого мощного аргумента, как сжатый кулак, хотя и с мирно вытянутым мизинцем. Соседство с этими пролетариями посетителя явно не прельщало.
В дальнем углу потягивали пиво кавалер с дамой, отнюдь не редкое нынче явление, их уединение тоже не хотелось нарушать.
Его привлёк столик возле окна, за которым расположились визави* двое пожилых мужчин интеллигентной наружности. Один был худощавый, среднего роста брюнет с модельной стрижкой, слегка тронутой сединой, не смотря на жару, он был в галстуке. На его среднем пальце правой руки блестел золотой перстень-печатка, которое порой отражало попадавшие на него солнечные лучи, превращая их в озорных зайчиков, бегающих по стенам и потолку, его папка лежала на подоконнике.
Второй был невысокого роста, кругленький, имел обширную лысину и был в очках, - верные признаки интеллекта и в нём не трудно было узнать сына народа Израиля. В советские времена такие посетители редко посещали подобные заведения.
Взяв свою кружку «Жигулёвского», на котором выросло два, а то и три поколения советских людей, закуску к ней, Рамиль Касы-
*сидя друг против друга
мович направился к этому столику. Мужчины, по всей видимости, сидели уже достаточно давно, перед ними на столе лежали порожние пакетики из-под фисташек, арахиса и сухариков.
- Не помешаю? – скорее из вежливости спросил он, пододвинув свободный стул.
- Пожалуйста, располагайтесь, - машинально ответил лысый очкарик, слегка кивнув ему, Рамиль Касымович приложился к кружке и за несколько глотков устранил дефицит жидкости в организме. 
- … позвонил другу, мол, выезжаю. -  продолжал лысый очкарик прерванный рассказ. - Выехал нормально, мост переехал, в гору поднялся, «четвёрка» моя хоть старенькая, но идёт хорошо, резво.  Проехал вёрст, наверное, десять, дорога пошла чуть в гору. Да я такую с ходу на пятой передаче брал, а тут на четвёртой не тянет.
 Ну, думаю, оборотов не хватает, разгонюсь на третьей и поеду дальше… ну, не идёт и на третьей, ничего не пойму, движок работает без перебоев, бортовые самописцы работают в штатном режиме, ни запахов, ни стуков, ничего подозрительного.
Я уже на вторую переключился… Не хочет идти машина и всё тут, как тот ишак у Шурика.
- Какой ишак? – не понял его собеседник.
- Ну, из «Кавказской пленницы», - пояснил рассказчик, огорчившись, что приходится отвлекаться по пустякам, разъясняя
банальности, и продолжил, - я остановился, шофёр из меня никакой, а ехать ещё сотню километров до райцентра, а если в пути заглохнет… тут хоть до дома сумею добраться, если чего, дорога под уклон всё-таки.
Приборы в порядке, горючего полбака, ни запаха, ни звука подозрительного, капот поднял… ничего подозрительного. Под машиной глянул, всё путём. Но интуиция подсказывает, что не надо ехать, вроде как кто-то меня пытается удержать.
Ладно, думаю, не поеду, сейчас развернусь под гору, позвоню другу, что машина забарахлила и потихоньку вернусь восвояси. Хотя бы на нейтралке до моста дотяну.
- Продолжай, продолжай? – поддержал его товарищ. – Я слушаю.
- Знаешь, Виктор Геннадьевич, - покосился он в сторону вновь прибывшего соседа, будто не решаясь сказать что-то секретное в присутствии постороннего, - мне бы прислушаться к внутреннему голосу, плюнуть на всё, развернуться и домой, но ведь кто-то в то же время толкает вперёд, мол езжай, не дрейфь, тебя же ждут.
Он пригубил пива, покопался в пакетике в поисках закуски к пиву, ничего не нашёл и продолжил:
- Ну, завёл мотор, всё работает, тронулся, вторая, третья, четвёртая, разогнался, будто ничего и не случилось. Еду меньше девяносто с такой тревогой на душе, в ожидании какой-то беды, готовый развернуться в любой момент.
Но ничего. Доехал до райцентра без происшествий, ехать осталось совсем ничего, а интуиция подсказывает, мол неспроста всё это, ждёт тебя впереди что-то нехорошее. Доезжаю до Тальково, осталось-то до сворота не более пары вёрст, решил бензин залить, чтобы на обратный путь хватило.
Залил, выезжаю от заправки, трасса пустая, только слева далеко ещё какая-то иномарка едет, ну, вырулил, скорости набрал едва ли километров сорок.
Он помолчал немного, вновь отхлебнул пива и, будто вспомнив важную деталь, продолжил. 
  - А погода такая, понимаешь…- он опять сделал паузу, пытаясь нарисовать картину, - вроде как не дождь, не туман, а какая-то плотная сырость в воздухе, которая собирается в мелкие капельки и просто висит в воздухе, даже не капая. Дворники работают в медленном режиме… 
Тут на обочине со стороны поля неизвестно откуда фигура нарисовалась и голосует, какой-то худой мужичок среднего роста, правда лица я его так и не разглядел, будто и не было у него лица.
Он тут опять сделал отступление от основной темы. 
- Я вообще-то редко кого подсаживаю, все стараются даром проехать, сэкономить на мне. Бывает провезёшь кого-нибудь километров тридцать, выйдет, каналья, даже спасибо не скажет, не говоря уже про деньги. Или посадишь кого-то по дороге, а от него такой смрад по салону… Так, иногда старушку, если попадётся, беру, она хоть от души пожелает и здоровья, и счастья, и прочих благ, даже на душе легче становится от сделанного доброго дела.
Он спохватился, что главное не это и, как бы оправдывая свой поступок, обратился уже к новому соседу.
- А с этого-то какой бы мне толк?.. Ну на кой бы он мне дался? Деньги что ли он заплатит? Тем более везти его куда? Если ему прямо, то мне скоро сворачивать. Ну никак мне не попутчик… Ну никогда бы я ему даже не притормозил, а вот нога сама на педаль тормоза давит… а лица его я так и не увидал…
Рамиль Касымович оказался уже в роли собеседника, воспользовался этой возможностью и, жуя вяленую рыбу, спросил.
- Ну, дальше-то чего?
- Да полетел кувырком на ровном месте. Я даже успел подумать, что колесо отвалилось, и я лечу в кювет. Лежу на левой двери, машина на боку, видимо через крышу перевернулась, стёкла вылетели, только дворники туда-сюда маячат.
- Это что, сзади стукнули так, что через крышу перевернулся? - удивился тот, что в галстуке. -  Это с какой скоростью надо было лететь?
- Вылез через лобовое окно, - продолжил рассказчик, -голова в крови, сообразить, что случилось не могу, впереди машина с разбитой мордой гудит, со стороны села люди бегут, я открыл капот, аккумулятор отсоединил, чтобы не замкнуло и первым делом хочу свидетеля найти, который голосовал. На его же глазах всё произошло. А его нигде нет, уйти ему было некуда, уехать не на чем. Откуда-то с пустыря появился и исчез там же.
Рамиль Касымович быстро справился с первой порцией и пошёл за добавкой, когда он вернулся на место с полной кружкой, лысый очкарик продолжал:
- …ты понимаешь, никто его не видел и даже не понимают, о ком я веду речь и даже не пытаются выяснить.
Рассказчик опять хлебнул пива, покопался в пустых пакетиках в поисках приправы к пиву.
 - Очень интересно. – подбодрил его Рамиль Касымович и жестом предложил угоститься рыбкой, тем самым устраняя барьеры, которые существуют между незнакомыми людьми, тот слегка кивнул в знак благодарности, взял кусок в рот и жуя продолжал:
- …ну, гаишников вызвали, «Скорую», приехали, протокол оформили, я им тоже про свидетеля, мол, голосовал, я и тормозил, а они будто и не слышат о чём я говорю. Все, будто, глухи. Я в принципе успокоился, вины на мне никакой, ничего не нарушил, населённый пункт всё-таки, не я врезался, а в меня…
- Ну и что здесь необычного?
- Увезли меня на «Скорой», а мне не даёт покоя этот тип на обочине, виновник аварии, куда он делся и почему его никто не видел, и тут у меня в голове всё прояснилось: не было его совсем, привиделся он мне и вынудил на тормоза нажать, а эту дамочку, что сзади ехала заставил вместо тормоза на газ нажать, вот она и врезалась в меня так, что я сделал оверкиль*.
Виктор Геннадьевич, до этого долго мявший пальцами сигарету, уже не выдержал, встал и, промолвив «я немного никотином побалуюсь», пошёл на выход.
- Ну, а почему Вы решили, что его не было, доказательств-то никаких нет, – решил Рамиль Касымович заменить выбывшего слушателя.
     - Видите ли…- обратился он уже к нему, не зная, как обратиться, «молодой человек» как-то не удобно, потому что по возрасту они не уступали друг другу, и лысины имели равные по площади, - отрицательный факт трудно доказуем, а чаще всего его невозможно доказать. Он доказывается индуктивным методом, а не дедуктивным.
- В смысле?
Рамиль Касымович хотя и не имел образования, но был эрудирован и начитан, это позволяло ему произвести впечатление на окружающих, когда он, вставляя в свою речь умные термины,
порой и не к месту, значения которых не всегда сам понимал.
- Дедуктивный метод позволяет переходить от посылок к заключению с логической необходимостью, - пустился в объяснения рассказчик, - а индуктивный направляет субъекта от знания единичных фактов к знанию закона, лежащего в их основе. Дедуктивному методу свойственно получение единичного знания из общего.
- А-а-а-а… – Рамиль Касымович сделал вид, что понял, подумав: «Хорошо бы всё это запомнить».
- Ну как Вы докажете, что у Вас нет сканапелистратора? – спросил очкарик, догадавшись, что перед ним профан и объяснять следует в доступной для него форме.
-Чего? – он впервые слышал это слово и не знал, что оно значило. – Скана…
- Ну, не важно, - отмахнулся очкарик.
- Обыщите и убедитесь, что никого скана...
- А дома? В гараже? В подвале, где-нибудь на даче закопали. - *оверкиль – опрокидывание судна вверх килем
перебил его собеседник. - Ведь ни один из участников происшествия даже не намекнул, что он был. Видимо, он дал всем команду о нём не думать, и все подчинились. А видел его только я.
- Ну, всё-таки это не факт, - прозвучало возражение.
- Согласен, чтобы некое событие считать фактом, оно должно быть доказано, вот и стал я это доказывать, используя свои знания, полученные на философском факультете.
- Вы закончили философский факультет? – удивился Рамиль Касымович. – Где?
- В институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Там кроме прочих предметов мы изучали гносеологию, теорию познания и... – он вдруг осёкся, поняв, что беседует не с философом и добавил уже понятным, как ему казалось, языком. - Так один из методов доказательств называется «от противного».
Рамиль Касымович постарался запомнить услышанное, чтобы блеснуть при случае эрудицией.
- Исходил я из того, что его не было вовсе, он мне просто показался, сложил всё непонятное, что произошло со мной в недалёком прошлом, нашёл причинно-следственную связь между ними и сделал соответствующий вывод.
Вернулся накурившийся Виктор Геннадьевич и, поставив на стол две кружки со свежим пивом, принял участие в разговоре:
- А что произошло-то?
  - По весне внук у меня родился мёртвым. Всего неделю назад сноха ездила на УЗИ, всё было хорошо, уже скоро рожать через две недели. А тут повезли её, а плод не подаёт признаков жизни, сердцебиения не слышно. Ну, тут такая трагедия, сами, наверное, понимаете?
- А как же, сам дважды дед, чего тут понимать? - поддержал его Виктор Геннадьевич.
-  Тем более первенец, наследник. Положили её, вызвали роды, оказалось, что пуповина обвилась ни с того ни с сего вокруг шеи, асфиксия. Было нормально всё и вдруг такое…
- А какая тут может быть связь между аварией и мёртвым ребёнком?
- На первый взгляд, никакой, - согласился философ с ним, - но вот летом взял мою машину сын, поехал к тёще в гости. Через час звонит мне, мол, колесо лопнуло на ходу, если бы на повороте или на большой скорости, то перевернулся бы непременно. Грыжа оказалась на колесе. Поставил «докатку» и доехал да места, а оттуда звонит, что и на другом колесе с той же стороны ещё одна хорошая грыжа, её не видно, так как она не сбоку. Если бы она взорвалась подо мной (я-то езжу по «серпантину»), то исход был бы трагический. Хотя резина была совсем не старая.
- Полагаете, что под Вас была заложена «грыжа»? – задался вопросом Рамиль Касымович.
- А то как?.. Я ведь знаю, что есть у меня ангел-хранитель, видимо, я ещё не всё сделал на этом свете, чтобы так, раньше времени.
- Да он у всех есть, - согласился его товарищ.
- Но не все это чувствуют, научились бы прислушиваться к нему, сколько бед можно было бы избежать. Или я не прав? -  оглядел он собеседников.
- Ну этого же мало для того, чтобы прийти к такому выводу.
- Согласен, я бы им и не придал значения как каждому случаю в отдельности, так и обеим в совокупности. Но когда он возвращал мне машину, обнаружил я в спинке сиденья воткнутую булавку, которой там не могло быть по определению, вероятный признак вмешательства потусторонних сил.
А на неделе мне предстояло лететь в столицу на симпозиум, меня это сильно насторожило.
- Ну и … - подтолкнул его Виктор Геннадьевич
- Ну, изъял я оттуда булавку, улика предстоящего несчастья, а дело было на даче, пошёл и воткнул её между штакетниками соседского палисадника, старуха там жила вредная, как ведьма. Решил поглядеть, какие будут последствия.
Слушатели не подгоняли рассказчика, не задавали лишних вопросов.
- Туда-сюда слетал без происшествий, видимо, мой ангел-хранитель берёг меня для последующих испытаний. А приехав на дачу, узнал, что сосед помер от инфаркта, муж вредной старухи, полез я в бурьян, а булавки там нет.
- Может вынул кто? – не уверенно высказал версию Рамиль Касымович, прекрасно осознавая, что не представляет она такой ценности, чтобы за ней лезть в заросли бурьяна?
- Получается, что ты свою беду направил на не виновного человека? – произнёс с расстановкой Виктор Геннадьевич, слегка стуча указательным пальцем по столу.
- Выходит, что так, - согласился рассказчик, - а в чём моя вина, боярин?
- Как в чём, Альберт Янович? – воскликнул Виктор Геннадьевич с пафосом, что даже из соседних столиков на них обратили внимание. – Ты направил беду, посланную тебе, на другого человека, который ни в чём не виноват.
- И какой состав преступления можно мне вменить, позвольте полюбопытствовать? – философ уставился на товарища, лукаво улыбаясь. – У вас, юристов, это называется субъективным вменением, не так ли?
- Но ведь ты экспериментально доказал, что булавка сработала, и повлекла гибель ни в чём не виновного человека, - возразил юрист и было не понятно, шутит он так или говорит всерьёз.
«Раз обвиняет, значит - прокурор, - мелькнула мысль у Рамиля Касымовича, - хотя подобные заведения прокуроры посещают лишь в порядке общего надзора за соблюдением законности», и он постарался запомнить словосочетание «субъективное вменение», чтобы вставить её в разговор со своими знакомыми, и ждал, когда юрист раскроет содержание этого понятия.
- Ну, так уж и не виновного, - засомневался философ.
- Видимо, полоса такая пошла, - вдруг успокоился юрист и направил беседу в нужное русло, - а в течение какого периода времени это происходило?
- Не более четырёх месяцев.
- А причину-то нашёл?
- Когда я все эти факты связал воедино, то причина сама проявилась.
- Это становится весьма интересно, я заинтригован.
- А началось со свадьбы сына, как раз накануне приехали сват со сватьей к нам, урегулировать все предстоящие проблемы. Выпили, естественно, повздорили слегка… Она и так вся из себя, у самой фарфоровая голова, а ещё смеет командовать чужим мужем, в его же доме. Думает, что если муж – подкаблучник, значит и все остальные поместятся под её каблуком…ну и сватья стала мне угрожать, что если я трону её дочь, то она меня уничтожит. Если бы я был пьян, я бы им устроил… И на свадьбе родственники невесты сидели по ту сторону стола, а мы по эту.
- В смысле тронуть? - решил уточнить юрист. - Что она имела в виду?
- Не знаю, - пробормотал лысый очкарик, - зачем бы я её стал трогать, но угроза была высказана вполне серьёзно, и я её прочувствовал и успел проанализировать. Физически уничтожить меня у неё не хватило бы сил и средств, юридически тоже, следовательно…
- Навести порчу, - догадался Рамиль Касымович.
- Во-во, - подтвердил философ, - и я это сразу понял, почувствовал интуитивно. В моём доме находится, каналья, и мне смеет угрожать.
- А попросить очистить помещение?
- Попросить… - хмыкнул тот в ответ, - потребовал, но она получила мощную огневую поддержку со стороны моей старухи и сына, и я оказался в меньшинстве. 
- Какой старухи? Жены, что ли? – не понял юрист.
- Ну, юридически они так и называются, но содержание должно соответствовать форме. А «иметь жену» и «состоять в законном браке» - суть понятия не тождественны, – высказался он философским языком, а Рамиль Касымович дважды про себя повторил услышанное, чтобы запомнить и при случае употребить, заменив фразу «не одно и то же».
- Ну ты же должен был изучать логику в университете. Кажется, вам её на первом курсе преподают.
- Ну, это когда было то? – поднял вверх юрист растопыренные руки, - да и помню я лишь четыре закона логики, силлогизмы и эти…как их…сложные силлогизмы учили решать.
- Сориты? –подсказал философ.
- Во-во, они самые, – обрадовался юрист, пристально всматриваясь в сторону двери со значком «WC» и засмеялся, -и помню ещё фразу: импликация эквивалентна отрицанию конъюнкции антецедента и ложного консеквента. Зазубрил, а вот что означает тот или иной термин не понял.
- А-а-а-а, -понимающе закивал головой философ, - законы Моргана.
- Какого Бормана? – не понял юрист.
- Да так, это я про себя. - задумчиво произнёс философ, переводя взгляд с юриста на нового соседа и продолжил. - Разве это жена, если в любом конфликте вставала на сторону моих оппонентов, ни разу не заступилась, рта не раскрыла, языком не шевельнула в мою поддержку. – И как будто про себя добавил. - Будут меня душить, так она ноги мне станет держать.
Юрист, до сих пор пристально поглядывавший в сторону туалета, дождался, когда он освободился, встал и решительно направился туда.
-Да…- решил поддержать беседу Рамиль Касымович, тем самым давая заявку в качестве участника полемики философа с юристом, что очень тешило его самолюбие. – Они в большинстве такие, в сердце каждой женщины найдётся место для измены и предательства. Вот в юности, помню, пристали к жене три пьяных хулигана, я, понятно дело, полез в драку, а моя вместо того, чтобы мне хоть как-то помочь, повисла на мне, а эти трое лупят меня по морде. Я оторвал её от себя, как запузырил ей, чтобы не мешалась, а потом кое-как отбился. 
Юрист вскоре вернулся, сняв излишнее давление в мочевом пузыре.
- Дальше что? – поинтересовался он, занимая своё место.
 - Вскоре у старухи юбилей намечался, решила она созвать близких ей людей, я глянул в список, на первом месте числится сватья, а меня в списке нет совсем.
- Ну, видимо, подразумевался, - возразил юрист, - как же иначе.
- Если бы так, - согласился Альберт Янович, - я возмутился, предупредив о последствиях приглашения в одну компанию антагонистов, которые к тому же напьются. Она, каналья, заявила, что её пригласит в любом случае, а я могу и не приходить в кафе.
Я готов был отказаться, но не терпелось вернуть сватье должок, и заявил:
- Ну, смотри, я тебе попорчу этот вечер, как вы мне испортили всё, что можно.
- Стоит ли обращать внимание на бабские угрозы?
- Пришлось принять вызов, ведь если я её не трогаю, стало быть струсил, боюсь её.
- Так Вы на полном серьёзе полагаете, - улучив момент вставил Рамиль Касымович, - что она обратилась к потусторонним силам и заказала Вас?
- Вне всякого сомнения, я проверил.
- Каким образом?
- Позвонил кузине в Лесогорск, поинтересовался, есть ли у них там какая-нибудь колдунья? Она ответила утвердительно.
- Но ведь зло, пущенное в чей-то адрес, неизбежно возвращается к отправителю.
- Правильно подметили. Вот оно и вернулось к ней в виде мёртвого внука, и в то же время заказ выполнен был как следует.
- Да, бог действительно не фраер, - заметил юрист.
- Как учат в разведке, информацию надо проверять из разных источников. Я потом перепроверил, жила у нас в райцентре ворожея баба Альма, хорошо на картах гадала, я убеждался неоднократно. Так заехал к ней в очередной раз и спросил, кто погубил моего внука, она раскинула карты и сказала, что три женщины, двоих ты знаешь хорошо, а третью нет. Всё встало на свои места: старуха организовала, сватья заказала, третья исполнила. Я загрустил, но она вызвалась отвести от меня беду и направить отправителю, то есть сватье. Я дал ей права с фотографией, она что-то пошептала и успокоила, что мне опасаться нечего, а беда вернётся к отправителю.
- Ну и как, вернулась?
- Не контачу я с ними, слышал только, что у её сына кисту в мозге обнаружили, а муж её, сват, значит, из машины выходя ногу сломал. Может ещё что случилось, не знаю, но и этого с лихвой достаточно. Только вот внука жалко, совсем не пожил, первенец.
Пришло время и Рамилю Касымовичу освободить организм от продуктов переработки пива, по возвращении он с разочарованием услышал, что тема изменилась. Допивая своё пиво, он услышал массу слов, смысл которых был ему совершенно не понятен. Они вели беседу про какие-то волны идиота*, про свечи, юрист советовал философу «шортить Норникель», потому что Индонезия возобновила экспорт никелевой руды и смело «входить в лонги» по Башнефти, так как у «Системы» нет шансов, и апелляция уже не сможет существенно повлиять на решение суда первой инстанции, а на этом можно очень хорошо, быстро заработать.
Рамиль Касымович был не дурак, чтобы «немного деньжат по-лёгкому срубить», но совершенно не понимал, о чём ведут разговор учёные мужи, он сделал ещё пару глотков для приличия, встал и не прощаясь оставил юриста и философа наедине с их разговором, в котором он не мог принять участия.
*речь идёт о волнах Эллиота, далее следуют брокерские термины