Особенные

Глава 1
Гвен Максвелл особенная девочка, живущая в небольшом городке, имеющий название Норт-Бей. Она не владела магическими силами, не умела выполнять акробатические трюки, Гвен была немой. Она не разговаривала до 3 лет и ее родители, Майк и Эмми Максвелл, начали переживать, так они и узнали про ее особенность.

Девочка росла, училась читать, писать, и как полагается немому человеку, учила язык жестов.
У Гвен в школе никогда не было друзей, никто не воспринимал ее как человека, для них Гвен казалась лишь портретом, а не живой девочкой, кроме одного паренька, которого зовут Джеймс Эванс.
 
Он видел того, что не видели другие в Гвен. Он видел в ней жизнь. Его не отталкивала ее особенность, ему было хорошо с Гвен и это было самое главное. Они часто зависали  друг у друга дома, им было весело вдвоем, и они знали, что вместе смогут преодолеть любые преграды.

Как-то раз, когда Гвен уже было шестнадцать лет, идя после школы вместе, они с Джеймсом, как обычно, зашли в маленький магазинчик, где они часто покупали по холодной газировке и пачке чипсов. Это было их любимое место, место отдыха и полного расслабления.

- Спорим, я смогу выпить всю газировку за один подход, – уверенно произнес Джеймс.

Гвен улыбнулась, ей и вправду было интересно, сможет ли он это сделать. Качнув головой, Гвен дала знак Джеймсу, что она –готова смотреть. Он начал.

Он держался до последнего, несколько капель газировки вылилось на его щеки и стекло по ним на его футболку. Гвен не могла сдержать улыбки, его горящие глаза, что вот-вот он выполнит собственный вызов, заставляли ее поверить в Джеймса. Он сдался.

- Да блин, почти! – рассержено ответил Джеймс.

Ему оставалось и вправду немного, около 10 глотков, не более. Гвен похлопала ему по плечу, чтобы тот не расстраивался, и он сразу же успокоился.

- У тебя все получится, лишь купи еще газировки, – в шутку крикнул продавец магазина Аарон, заведующий этим местом.

Аарон тоже был подростком, лишь на год старше Гвен и Джеймса. Этот магазин был для него как второй дом, в прямом и переносном смысле. Отец у Аарона был строгим и очень плохо обращался с ним, потому он часто, как и они сами, зависали в этом магазине.

- Спасибо Аарон, как-нибудь в другой раз, – смеясь, ответил ему Джеймс.

Гвен тоже улыбнулась этой шутке, и легким жестом позвала Джеймса пойти по домам. Они попрощались с Аароном, и как полагается молодому джентльмену, Джеймс пошел проводить Гвен до ее дома Ей всегда нравилось гулять с ним. Он говорил, она слушала и иногда подавала какие-нибудь жесты. Дойдя так до дома Гвен, они обнялись.

- Напиши мне, как дойдешь до дома, – жестами показала ему Гвен.
-  Обязательно, – кивнув, ответил Джеймс и ушел.

Гвен зашла к себе на порог и мама сразу же полетела ее обнимать и целовать. Она всегда так делала, и Гвен не была против этого.

- Солнышко, мы получили письмо на твое имя, она лежит на столе в твоей комнате.

Гвен, в небольшом удивлении, кто же ей мог прислать письмо, кивнула головой, и пошла, скорей, читать его.
В письме в официальном конверте писали:

Здравствуйте, Гвен Максвелл. Мы представители официального детского лагеря «Особенные дети».
Мы набираем детей для поездки в наш летний лагерь, которая состоится с 1 по 10 июня. Наша цель собрать детей с ограниченными возможностями, чтобы те, могли спокойно отдохнуть среди таких же, как они сами, людей. Если вас вдруг заинтересовало данное предложение, просим ваших официальных опекунов позвонить по номеру указанному ниже.
«Особенные дети нуждаются в особенном месте».
***
- Это очень круто! – с восторгом провизжал Джеймс, обнимая Гвен на следующий день.
Они встретились у дома Гвен и отправились на последний день своей учебы.

Она светилась от счастья, ей правда хотелось поехать в этот лагерь и развеяться от этой скучной школьной жизни. Она надеялась зависти там новые знакомства, с такими же, как говорили в этом лагере, «особенными», как она.

- Но это же будет буквально завтра, мне будет грустно без тебя, – с растаявшей улыбкой сказал Джеймс, идя по тротуару в школу.

В последний учебный день в Норт-Беи ярко светило солнце, которое к тому же еще не было обжигающим, а представляло жителям довольно теплую и приятную погоду. Норт-Бей был небольшим городком, так что путь до школы не составлял и пятнадцати минут ходьбы, от чего Гвен и Джеймс никогда не ездили в школу на автобусе.

- Поехали со мной, будет весело, – остановившись, показала Гвен с горящими глазами.
- Не думаю, что там, я буду чувствовать себя уютно, - приподняв брови, произнес Джемс. - Это лагерь для особенных.

И тут он был прав. Гвен знала, что Джеймс не согласится, но ей не хотелось оставлять его одного. Это был ее единственный друг, который никогда не оставлял Гвен в беде и был всегда готов помочь ей в трудные минуты ее жизни.

- Не беспокойся, – задорно вскрикнул Джеймс, увидев тоску в ее глазах. – Я буду ждать тебя, и может быть, даже заеду на денек, иногда даже стоит отдохнуть от друг друга, чтобы не надоесть.

Эти слова ее взбодрили, и она перестала волноваться об их скорой разлуке. Но правда ли ей будет так хорошо в этом лагере. Может, ей стоило остаться с Джеймсом, и продолжать гулять с ним каждый день? Сомнения терзали Гвен до самого конца пути в школу, но стоило прозвенеть первому звонку, как все сомнения Гвен забылись, и она вместе с Джеймсом отправилась на свой один из последних уроков в этом учебном году.

В школе Гвен часто было скучно, но не потому что ей хотелось уйти из нее и поскорей заняться личными делами. Часто то, что они делали в классе, Гвен проделывала дома и вся школьная программа приходилась ей на дом. Джеймс тоже не был глупым парнем. Конечно, его оценки были не столь идеальные, сколь они являлись у его подруги, но факт того, что он был смышленым, не оспаривал никто. Гвен и Джеймс всегда сидели вместе на уроках, что иногда помогало Джеймсу получать хороший балл по литературе. В чем в чем, а в этом предмете он был явно не силен.

Их школьный день закончился так быстро, что Гвен даже не успела почувствовать усталость. Выйди из школы они с Джеймсом попрощались и напоследок крепко обнялись. Сегодня их прогулка не состоялась, отцу Джеймса нужна была помощь. Его прадедушка, дедушка, отец – все были охотниками, что Джеймс очень не одобрял и, к сожалению отца, прервал их родословную охотников. Его отец очень добрый, и хоть поначалу он был зол из-за выбора его сына, но быстро к этому привык и не стал долго держаться на него зла.

Гвен пришла домой раньше обычного. Ее мама не бежала ее обнимать, ведь еще была на работе. Папу Гвен видела не часто, он работал шерифом в их городке и всегда был на страже порядка. Гвен с самого детства нравилась папина работа. Иногда она бывала в его участке, где являлась любимицей многих помощников отца. Эмми же работала в детском саду. Она просто обожала детей, и эта профессия подходила ей на все сто процентов. Лишь по одним ее объятиям, которые Гвен испытывала изо дня в день, можно было понять, что единственное, что волнует Эмми в этом мире – дети.

Собравшись с мыслями, Гвен начала искать вещи, которые она хотела взять с собой в лагерь. Она взяла все самое нужное: аптечку первой помощи, немного вкусняшек, что приготовила ей ее мама, ее любимого плюшевого динозаврика по имени Арр и билеты, которые уже вчера оформил ей Майк. Гвен всегда удивлялась, как ее отец, несмотря на его загруженную работу, все успевает сделать. Мама Гвен часто называла Майка «Молния», из-за его таланта делать все быстро и качественно, а главное, не во вред себе и другим. Она ходила по дому и продолжала с добрыми мыслями собирать свой чемодан, в котором становилось все меньше и меньше места.

Когда в чемодане и вовсе не осталось и свежего клочка воздуха, в  квартиру зашли Эмми и Майк.

Через несколько часов, когда на столе уже ждал горячий ужин, Гвен и ее родители уселись за него и начали принимать пищу.

- Как настрой, Гвен, - начал спрашивать ее папа.- Готова завтра отправиться в невероятное летнее приключение?
- Если честно, меня переполняют эмоции, - улыбаясь, но при этом с небольшим волнением ответила Гвен. – Надеюсь, что мне там будет очень уютно.
- Конечно, будет, я уверенна в этом, - вступила в разговор ее мама.
- Я тоже в этом не сомневаюсь дочка, - с доброй улыбкой, дотягивающийся до ушей, рассеял все сомнения Гвен ее папа и легонько качнул головой.
- Спасибо, вы классные родители, - доев свою порцию, показала им Гвен и, встав со стула, принялась обнимать их и желать доброй ночи.

Умывшись и почистив зубы, она легла на свою мягкую кровать с красивым постельным бельем, которое полностью было в разнообразных динозаврах, названий которых она даже и не знала. Гвен крепко закрыла глаза в представлении завтрашней поездки и уснула глубоким сном. 

Глава 2
Гвен не понимала что происходит. Вокруг нее собрались люди с удивленными лицами. Она лежала на холодной земле и смотрела на них. Вдруг, люди начали расходиться, а к Гвен подошел странный, одетый в черный опрятный смокинг мужчина и поднял ее. С его помощью она встала на ноги и увидела впереди себя дверь, ведущую куда-то вниз. Она и человек в смокинге прошли туда и оказались в мрачном и сыром подвале, где находилась маленькая девочка. Ее зеленые, как изумруд, глаза были пусты, а красивые кудрявые волосы развивались от небольшого ветра, идущего откуда-то сверху.

Человек в смокинге подошел, и встал на колени перед ней, а та, в свою очередь, посмотрела на Гвен.

- Особенное место для особенных детей, - сказала хриплым, немного жутковатым голосом девочка. Из ее глаз начала идти кровь, а ее зеленые зрачки помутнели, и стали больше напоминать черную дыру.

Гвен смотрела на это с ужасом, она все никак не могла понять, что происходит, как вдруг, кто-то сзади резко взял ее за плечо.

Она проснулась. Ее руки немного тряслись, а по лицу стекал холодной пот.
Хоть это и был лишь сон, но выглядело это все довольно жутко, - подумала Гвен, стирая со лба пот. Она не хотела думать об этом кошмаре, ведь ей предстояла поездка, которую она очень ждала.

Быстро спрыгнув с кровати, Гвен сходила в душ и пошла на первый этаж, завтракать. Там ее уже поджидала мама, готовя ее любимые шоколадные блинчики. Гвен с восторгом посмотрела на них и бегом, словно она давно занимается легкой атлетикой, уселась за стол, дабы отведать эту вкуснятину.

- Доброе утро, доча, - с любовью сказала мама.
- Обожаю твои блинчики с шоколодам! - показала Гвен.
- Я специально для тебя их приготовила, только оставь мне, я от них тоже без ума, - хихикнула Эмми.

После завтрака Гвен еще несколько раз проверила, все ли она взяла для лагеря, и точно успокоившись, хоть и не на сто процентов, легла на кровать, ожидая время отправления. За окном горело все такое же яркое солнце, что было в последний учебный день. Лучи его попадали в комнату Гвен, но из-за штор, которыми она загородила свое окно, это золотистое свечение снизилось почти на ноль. Гвен не то чтобы не любила солнце, но если за каким-нибудь очередным делом в ее лицо светила яркая вспышка, это заставляло ее немного выйти из себя.

Неожиданно, ее телефон завибрировал. Это было сообщение от Джеймса.

- Доброе утро, Гвен! Ну что, готова отправиться в лагерь?
- Жду с нетерпением, ни о чем другом, и думать не могу! – в ответ написала ему Гвен.

Ее мысли и вправду были переполнены этим местом, о котором она даже ничего не знала. Странно, но так интригующе, - думала Гвен. Лагерь, от которого она не знала, что ожидать, стал для нее мечтой номер один. По-крайней мере на тот момент.

- Здорово! Я приду проводить тебя, хорошо?
- Конечно, я буду рада тебя увидеть перед отъездом! – сразу же написала ему Гвен.

Ей стало немного грустно после этого сообщения, как бы она не хотела в лагерь, гулять с Джеймсом ей нравилось больше всего на свете. Не больше, конечно, маминых блинчиков и динозавриков, но Джеймс был для нее очень дорог. Ее мысли превратились в небольшую кашу из представлений о лагере и в принципе о поезде, а также из волнений о Джеймсе и о его десяти предстоящих днях.

- Ты же не будешь грустить без меня? – вновь с волнением написала Гвен
- Не думай об этом, я буду в полном порядке, тем более помни, что, может быть, я даже заеду к тебе на денечек другой, - с улыбающимся смайликом напечатал Джеймс.

Джеймс всегда был оптимистом. Конечно, он не верил и не заставлял верить, что все и всегда будет хорошо. Нет, далеко нет, но в его речи, в его сообщениях – во всем у него виднелась доля оптимизма, чтобы он не делал – везде.

Улыбнувшись его очередному сообщению, она посмотрела на время и осознала, что время выхода уже поджимает. Взяв чемодан и захватив с собой белую кофту, хозяйка которой просто обожала ее, Гвен вышла из своей комнаты и мысленно попрощалась с ней. Через несколько минут они с мамой уже сидели в машине, готовые отправиться в парк, находившийся в пятнадцати минутах езды от их дома. Пристегнувшись, Гвен воткнула в свои уши свои белые, подаренные на четырнадцатилетие ее родителями наушники. Ее музыкальный вкус был своеобразен, но по-своему уникален. Первым треком в ее плейлисте мог оказаться любой рэп исполнитель, от самых известных до самых малознакомых кому-либо музыкантов, когда уже второе произведение могло и вовсе являться лирическим.

Несмотря на свой странный вкус и взгляд на музыку она любила свой плейслист и каждый раз включала его, когда отправлялась в очередное путешествие на машине. Она положила свою голову на холодное стекло машины и, подобно грустному подростку, представляющего себя в таком же грустном клипе, начала слушать музыку, пока они не приехали до парка.

Прибыв на место, Гвен не увидела Джеймса, что заставило ее немного поволноваться. Она уже хотела написать ему, но, вдруг, сзади кто-то взял за плечо. Она перепугалась и от страха даже немного подпрыгнула на месте. Она на секунду вспомнила свой кошмар, приснившийся ей этой ночью, и по ее спине быстро, будто бы наперегонки, пробежали мурашки. Гвен резко развернулась и увидела стоявшего перед собой Джеймса. Мотая головой, Гвен смотрела на него, но потом улыбнулась, осознавая, что ее страх прекратился. Джеймс всегда приходил неожиданно, но никто не знал, как и когда он появится, это была его главная загадка, разгадать которую за все эти годы Гвен так и не смогла.

- Ты бы видела свое лицо, - с длинной улыбкой усмехнулся Джеймс.

Она легонько ударила его по плечу, но в то же время на ее лице появилась легкая улыбка.

- Доча, кажется, скоро твой автобус отъезжает! – крикнула мама издалека.
- Здравствуйте, Миссис Эмми! – крикнул, как будто бы в ответ, Джеймс.
- Здравствуй, Джеймс! – немного тише, чтобы не вызывать недовольство людей, крикнула мама Гвен.

Гвен показав головой на автобус, намекнула, что ей пора идти.

- Хорошо отдохнуть тебе, и не забывай иногда писать мне, - обнимая ее напоследок, сказал Джеймс. Они с улыбкой посмотрели друг на друга несколько секунд, и Гвен, развернувшись, пошла к автобусу.
- Доча, я буду скучать, - сдерживая слезы, сказала мама.
- Я тоже буду, - показала ей Гвен, но сдерживать слез ей не пришлось. Мама поцеловала ее в щечку и отправила на автобус.

Глубоко вздохнув, Гвен подошла к автобусу, пока ее мама продолжала стоять рядом и немного выпускать слезы. В путь, - подумала про себя Гвен, и зашла в транспорт.

Глава 3
Гвен зашла самой последней, почти все места были заняты  «особенными» детьми. Она шла по автобусу пока не нашла свободное место в конце транспорта, где уже сидели три девочки, две из которых были близняшками.
Гвен тихо смотрела на них, переводя взгляд с девочек на свободное место.
- Ох, привет, конечно, садись, - сказала уверенно одна из девочек. Гвен села.
Рядом с ее местом стояла инвалидная коляска, Гвен недолго думала, в чем заключается особенность этой девочки.
- Меня зовут Стейси, а это Хэйли и Грэйс.
Близняшки были абсолютно идентичны, лишь первые буквы имен на их толстовках отличали их друг от друга.
А тебе как звать? – с улыбкой сказала Стейси.
Гвен показала языком жестов свое имя в надежде, что они его знают.
- Ох, да у меня так маму зовут! – с восторгом, как маленький ребенок, сказала Стейси.
Гвен показалось это милым, она правда стала чувствовать себя уютно, ведь могла теперь спокойно общаться хотя бы с одним человеком.
- Чего ждешь от этого лагеря? – заинтересованно спросила Стейси.
- Я просто надеюсь, что мы все сможем чувствовать себя комфортно в этом месте, словно у нас никогда не было этих «особенностей», - показала ей с волнением Гвен.
- Мы с сестрой тоже на это надеемся, - с небольшой улыбкой вступила в разговор Хэйли.
- Я глухая, вот в чем моя особенность, а моя сестра – слепая, - спокойно дополнила она.
- А я прикована к инвалидному креслу, - опустив голову вниз, сказала Стейси.
Гвен, молча, посмотрела на них, ее дыхание немного сбилось, но она не собиралась унывать, ее главной целью было провести это лето в кругу хороших дружных людей, с которыми она чувствовала бы себя как дома.
Она посмотрела в одно из окон автобуса, вид там был чудесный.
Палящие солнце освещало весь автобус, а зеленые деревья, которые они проезжали уже где-то за городом, казались настолько высокими, что попытавшись разглядеть их полностью, Гвен чуть не вылетела вперед автобуса.
Они ехали, и лишь Стейси рассказывала свои иногда забавные, иногда не очень истории из жизни. Грэйс показывала языком жестов Хэйли все то, что говорила Стейси.
Близняшки дополняли друг друга. Хэйли была глазами Грэйс, а Грэйс ушами ее сестры. Гвен не знала считать ли это милым или посочувствовать им, но то, что сестры были не разлей вода, она поняла сразу же.
Они ехали еще несколько часов, пока не наступил вечер, и автобус не остановился.
- Кажется, приехали, - немного выдохнув, сказала Стейси.
И, правда, они припарковались около большого комплекса зданий, где как видимо им предстояло жить ближайший месяц.
Все, потихоньку, начали выходить из автобуса, а Гвен и девочки остались ждать, чтобы выйти с конца транспорта.
Хэйли рассказывала Грэйс, какая же царила красота за входом в лагерь. Гвен смотрела и наслаждалась ее рассказом одновременно. Полностью зеленая лужайка на протяжении всего комплекса выглядела, будто бы зеленый ковер, который кто-то специально постелил к их приезду, а деревья, находящиеся там же, выглядели практически такими же, какие Гвен видела в лесу.
- Мы проведем лучшее лето, девочки, - показала им Гвен.
Они все дружно улыбнусь, после того как Стейси произнесла это вслух и отправились выходить из автобуса.
Гвен была рада, что так быстро нашла себе новых знакомых, и она не сомневалась, их лето запомнится им еще очень надолго.

Глава 4
После автобуса Гвен с девочками оказались у красивых решетчатых ворот, где столпились приезжие сюда дети. К воротам подошел мужчина, по его лицу было понятно, что он рад видеть всех детей. Ворота открылись.

- Здравствуйте все, меня зовут Ричард Ли, и я рад вас приветствовать в моем лагере для особенных детей, - словно актер, выразительно сказал мужчина.
- Как вы могли догадаться, я директор этого замечательного места. Более подробней о нем и о лагере в целом я вам расскажу сегодня, в девять вечера, в спортзале, а пока что, выберите себе пару и пройдите к столу регистрации. Там вам выдадут ключи от ваших комнат, - все также с широкой улыбкой продолжал говорить директор.

Гвен и Стейси переглянулись и синхронно начали улыбаться.

Пока они с близняшками стояли у стойки, Гвен все думала о директоре, он ей показался каким-то знакомым, но где она его видела, понять не могла.

Получив ключи, они все вместе отправились на второй этаж, где находились их комнаты. Они выбрали их специально близко к друг другу.

- 3107, - сказала Грэйс, открывая ключом данную комнату. Несмотря на ее слепоту, она попала в замочную скважину с первого раза, что произвело на Гвен большое впечатление и даже уважение.
- А у нас 3108, - улыбаясь, сказала Стейси и тоже повернула ключ.

Гвен и Стейси зашли в комнату. Она была довольно просторной, с красивыми обоями синего цвета. В комнате стояло два письменных, абсолютно пустых, стола, один огромный шкаф, который спокойно мог вместить не только вещи Гвен и Стейси, но еще и их самих, а также две кровати, которые по виду выглядели очень мягкими.

Гвен любила мягкие кровати, поэтому, не раздумывая, сразу же прыгнула на одну и них, как маленькая девочка, хотя в душе она такой и хотела оставаться. Кровать оказалась очень жесткой, похожей на бетон. Она больно ударилась локтем и начала его гладить, чтобы утешить боль.

- Внешность обманчива, - с доброй улыбкой сказала Стейси. Гвен опечалили эти слова, но еще больше ее опечалила ее неоправданные ожидания по поводу ее спального места.

Они разложили свои вещи в шкаф, а чемоданы убрали под стол.
Гвен взяла телефон и отправила сообщение маме и Джеймсу, что у нее все хорошо, и что она нашла себе хороших подруг.

Оставив телефон на своем столе, они со Стейси вышли проведать близняшек. Те, уже, тоже устроились на новом месте и они, вновь вместе, решили прогуляться по лагерю, до начала собрания.

Они прошли от корпуса, где они жили, до большого спортзала, пока  не наткнулись на одно, зацепившее их, место.

- Как же это красиво, - проговорила немного шепотом Стейси.

За спортзалом, они увидели яркий красный закат, который виднелся где-то за забором. Он плавно уходил за горизонт, освещая их тела, в которых уже замерло дыхание. Близняшки и Гвен сели на зеленую лужайку и стали наслаждаться этим чудом.

Грэйс было грустно от того, что она не видела того, что видели другие, но ее сестра, своим голосом, показывала ей все, что было так замечательно в те секунды.

Они просидели, ничего не говоря, лишь смотря на закат, и думая о чем-то своем, о чем-то прекрасном, пока на часах не стукнуло девять вечера.

- Пора идти, - провожая закат, сказала Стейси.
Через некоторое время они уже сидели вместе со всеми в спортзале. Многие люди уже разбились на небольшие группы, по 3-6 людей, как и сами девочки. Вдруг, будто из неоткуда, появился директор с микрофоном в руках и начал свой рассказ.

- Еще раз здравствуйте, молодые люди, вы все уже получили ключи от своих комнат и разложились там, а значит, мы можем начинать.

Звук проходил через весь спортзал и отражался от его больших стен, что казалось, будто говорящий, стоит прямо позади, что предавало немного жути в слова директора.

- Этот лагерь я и мои помощники организовали специально для детей с ограниченными возможностями. Мы считаем, что каждый человек на белом свете заслуживает хорошей жизни. Неважно как он выглядит, какой у него цвет кожи, какие у него недостатки или проблемы. Все, абсолютно каждый из вас заслуживает лучшего! – уверенно сказал директор.

Люди начали хлопать его словам. Гвен качала головой в знак согласия с его высказыванием и тоже начала аплодировать.

- Сейчас вам пройдут и раздадут расписание на ваш обычный день в лагере. Он не будет обязательным, какие-то кружки и секции вы можете пропускать и заниматься своими делами, но завтрак, обед и ужин будет всегда в одно и то же время для всех, и присутствие на нем обязательно, - важным голосом говорил директор Ричард.

К Гвен подошел высокий, но на лицо не очень то и взрослый парень в красной футболке, в какой ходили все помощники лагеря, и выдал ей расписание.

- Хочу вас предупредить, что лагерь – это закрытая зона, и за пределы его мы не выходим в целях вашей безопасности.

 Затем он рассказывал о простых правилах, которые знал каждый, но приходившиеся слушать их раз за разом.

- Мы все очень рады, что вы приехали в наш лагерь, я уверен, что вам здесь очень понравится, и мы все сможем отдохнуть в комфортных условиях.
- И помните, особенное место для особенных детей, - сказал выражающим его бодрое душевное состояние голосом директор.

И тут Гвен будто осенило. Посмотрев на его черный опрятный смокинг, в котором он выглядел, как настоящий джентльмен, она поняла, откуда она его знает. В том кошмаре, который ей снился перед отъездом, именно он поднял ее с земли.

- Что такое Гвен, у тебя все хорошо? – неожиданно спросила ее Стейси.

Гвен пошатала головой, будто хотела выкинуть свои мысли из головы и качнула головой, немного фальшиво улыбаясь. Ни то чтобы ей было страшно, просто она посчитала это странным, но вскоре она и совсем забыла про это.

После собрания Гвен и Стейси пожелали близняшкам спокойной ночи и дружно обнялись. Разойдясь по своим комнатам, Гвен помогла Стейси лечь с коляски на кровать, после чего Гвен сама отправилась на свое спальное место и укрылась теплым одеялом.

Кровать уже не казалась такой твердой, но ее родная, все равно была куда мягче, чем эта.

- Спокойной ночи, Гвен, - уставшим голосом сказала Стейси и сразу уснула.

Гвен перед сном проверила телефон и обнаружила два сообщения, которые были от Джеймса и от мамы. Они вдвоем писали почти одни и те же слова, как будто бы сидели вместе и подбирали их.

Гвен всегда замечала, что Джеймс и Эмми очень похожи, их характеры очень сильно совпадали, что часто веселило Гвен.

Она, улыбнувшись их ласковым словам, убрала телефон обратно на стол, покрепче обняла одеяло, и с легким вдохом отвернулась к стенке и сразу же, как и ее соседка по комнате, заснула.

Глава 5
Гвен проснулась от легких касаний по ее плечам. Стейси будила ее, чтобы те не опоздали на завтрак. Медленно моргая, Гвен огляделась вокруг и кивнула головой в ее сторону.

- Доброе утро, Соня, - усмехнувшись, сказала Стейси, - Давай немного быстрей, почти все уже умылись и собираются отправиться на завтрак.

Она, как молния, вскочила с кровати, взяла свои вещи и побежала в душ. Ей не хотелось производить впечатления вечно опаздывающей девочки, хоть таковой она и часто являлась. К счастью, она успела собраться, и они, спокойно, вместе со всеми, отправились на свой первый завтрак в новом месте.

Столовая выглядела обширной, мест явно хватало на всех детей, что были в лагере.

- Грэйс, здесь есть запеканка! – сильно, даже чересчур, закричала Хэйли, что на нее посмотрели почти все в столовой.
- Что, правда?! – не видя глаз других людей, также сильно закричала Грэйс. Гвен вместе со Стейси, глядя на друг друга, засмеялись, но не так громко, чтобы не перевести взгляды людей на них.

Несмотря на «рекомендацию» близняшек  взять запеканку, Гвен остановила свой выбор на кофе и рулете с клубничным джемом. Когда же они сели за стол, Хэйли и Грэйс уже доедали свой завтрак и принимались за напитки.

- Так, после завтрака у нас секции, на какие собираетесь идти? – начала расспрашивать их Стейси.
- Я хотела пойти на книгочитание, - увлеченно поделилась Грэйс.
- А я, скорей всего, пойду на рисование, - сказала Хэйли.
- Я с тобой, я обожаю рисовать, - выкрикнула Стейси. – А ты, Гвен?

Гвен даже не смотрела на список кружков, которые им выдали на собрании, она была уверенна, что они пойдут на один кружок все вместе, хотя с их особенностями это, скорее всего, было невозможно.

- Я пойду вместе с Грэйс на книгочитание, - немного подумав, показала Гвен.

Она любила читать, любила что-то сочинять. Дома она часто писала своих стихи, но показывать их Гвен никому не собиралась. В школе, обычно, ее сочинения учителя читали перед всем классом, что часто волновало Гвен. Люди в ее классе, хоть и с возрастом перестали ее обижать и как-то обращать внимания на ее недостаток, но смотреть косо они продолжали все так же, как и раньше.

Хэйли сказала Грэйс об этой новости, что вызвало на ее лице улыбку, и немного подвинувшись к Гвен, она приобняла ее.

- Ладно, мы со Стейси пойдем на рисование, уже скоро начнутся наши занятия, - допивая свой кофе, сказала Хэйли.
- А мне нужно зайти в номер, кажется, я забыла там свой телефон, - объяснила Грэйс.

Гвен пару раз постучала по плечу Грэйс в знак одобрения и одна осталась допивать свой, уже немного остывший, кофе. Гвен хотела побыть наедине с собой, поэтому она не опечалилась, что рассталась с подругами на какое-то время. «Одиночество – это лучший синоним свободы». Она не знала автора этих слов, Гвен просто увидела это, листая страницы социальных сетей, но, определенно, это высказывание было ей по душе. Она не любила оставаться в одиночестве надолго, но находиться в своих мыслях лишь наедине с собой Гвен считала нужной процедурой.

Окончательно допив свое кофе и выкинув картонный стаканчик в урну, она пошла к библиотеке, где должно было проходить их занятие. Они с девочками проходили это место перед собранием, поэтому она без труда смогла найти это здание снова. Путь до нее от столовой был коротким, но достаточным для «свободы».

Она шла спокойным, тихим шагом по зеленой, все такой же ровной траве. Она думала о людях, находящихся с ней в этом лагере, и то, насколько они все смогут реализовать себя на разных кружках. Также ее мысли упали на ее лучшего друга – Джеймса. Она чувствовала, что у него все хорошо, хотя знать наверняка не могла, но что-то внутри подсказывало ей, что Джеймс в полном порядке. Так, потихоньку, она дошла до той самой библиотеки, где уже собрались несколько десятков учеников. Вдалеке Гвен увидела не спеша, но зато уверенно идущую Грэйс, которой помогал добраться один из помощников лагеря, все в такой же чистой красной футболке.

- Хорошего времяпровождения, - проводя Грэйс, сказал помощник. Она кивнула головой и улыбнулась в его сторону, что показалось Гвен, как немного заигрывающий маневр.
- Дети, прошу пройти вас в библиотеку, мы скоро начнем! – крикнула из дверей молодая девушка, и сразу же все дети начали разом заходить, что также сделали Гвен и Грэйс.

В библиотеке было не так просторно как в столовой, очень много места занимали книжные полки и кресла, предназначенные для хорошего отдыха. Гвен и остальные дети шли мимо высоких книжных полок за девушкой, которая что-то говорила детям, идущим впереди. Через короткое время они оказались в сказочном, по-другому его было назвать нельзя, зале чтения. Он был пустой, в нем лишь стояли камин, предававший ощущения рождества, несколько книжным полок, полностью забитые различной литературой, а также кресло-качалка, предназначавшееся, по-видимому, этой молодой женщине. 

- Еще раз здравствуйте, кто не знает, меня зовут Лили, - садясь на то самое кресло,  произнесла девушка.

У нее были светлые кудрявые волосы, отдаленно напоминающие лучи солнца. Сама она выглядела красиво и совсем не походила на учительницу. Если бы Гвен увидела ее на улице, она бы определенно подумала, что та - знаменитая актриса.

 - Вы пришли на кружок книгочитания, здесь вам нужно просто слушать и, не напрягаясь, вникать в суть книг, - завораживающе начала Лили. Она достала книжку из своего рюкзака, которая, скорей всего, принадлежала ей самой.
- Это одна из моих любимых книг, - смотря на красивую обложку, рассказала она. - Я перечитываю ее, когда мне грустно, и поэтому на нашем первом занятии я хочу  прочитать именно ее.

Лили начала свое повествование, рассказывая это произведение настолько душевно, что у Гвен иногда от этого даже сбивалось дыхание.

Не сказать, что Гвен слушала внимательно и следила за сюжетом, как говорила перед началом кружка Лили. Она, скорее всего, просто наслаждалась видом из окна, выходящего на красивые здания лагеря, и слушала приятный голос читателя, который заворожил каждого, сидящего в этом уютном месте. И по взгляду людей в это окошко, она поняла, что не единственная, кто так поступил.

- Всем спасибо, вы очень приятные слушатели, - дочитав книгу и выслушав аплодисменты, поблагодарила Лили.

По ее красному, как тому яркому закату, что они с девочками увидели в первый день, лицу стало ясно, что ей, правда, стало очень приятно от громких оваций ее слушателей.

- Гвен, давай подойдем к Лили, я хочу поблагодарить ее лично, - трогая за плечо, сказала Грэйс. Гвен взяла ее за руку, дав понять, что она только за, и они отправились прямиком к девушке.

- Спасибо вам большое лично от нас, - подойдя к креслу, где сидела Лили, произнесла Грэйс.
- Вам большое спасибо, девочки, я была рада провести у вас сегодня этот кружок, - широко улыбнувшись, сказала Лили.
- Мне тоже очень понравилось, я считаю вас прелестным читателем, - резко ворвался в разговор какой-то мальчик.
- Ребят, большое спасибо, обязательно жду вас на следующих занятиях, - продолжая широко улыбаться, повторила Лили.
– Ну а мне пора, до скорой встречи, - добавила она и выбежала из библиотеки.
Гвен и Грэйс отправились к выходу, а к ним подбежал этот же мальчик, ворвавшийся в их разговор с Лили.
- Значит, вам тоже понравился этот кружок? – начал разговор он.
- Да, это было чудесно, я никогда не слышала, чтобы кто-то так душевно читал книги, - продолжила разговор Грэйс.
- Соглашусь, это было великолепно, - уверенно произнес мальчик.
- Ох, совсем забыл представиться, меня зовут Алан.
- Я Грэйс, а это Гвен, приятно познакомиться. Гвен качнула головой в знак одобрения, только что сказанного, Грэйс и мило улыбнулась.
- Взаимно, но думаю, мне пора идти к своим друзьям, встретимся на обеде, пока! – явно с радостным настроением сказал Алан и пошел в сторону номеров.

Гвен и Грэйс отправились в противоположную сторону к месту, где проходил кружок рисования, чтобы встретиться со Стейси и Хэйли.

- А по его голосу он хороший, - хихикнула Грэйс и широко улыбаясь, ускорила шаг.
***
После двух часов проведенного за настольной игрой свободного времени девочки отправились на обед.

Они сели за стол, взяв с собой горячие напитки и четыре одинаковые порции макарон с сыром и уже приготовились есть, как вдруг, в столовую влетел Алан.
Он порыскал глазами в поисках кого-то и, увидев смотрящие на него глаза Гвен, стремительно зашагал в их сторону.

- Это тот мальчик, с которым вы познакомились, - обернувшись на уже бегущего Алана, сказала Стейси. Гвен еле успела качнуть головой, как Алан уже подошел к столу.
- Грэйс, Гвен и.. девочки, привет, слушайте, вы не видели нигде двух парней в одинаковой одежде? – задыхаясь, сказал Алан

Гвен окинула взглядом столовую и, не увидев никого похожего, помотала головой в разные стороны.

- Черт, они не могли просто бросить меня одного, мы приехали вместе! – чуть ли не кричал Алан.
- Что случилось? – встревожено спросила Грэйс.
- Их комната закрыта, а директор сказал, что они вместе покинули лагерь по каким-то семейным причинам, но я не видел не одной машины или автобуса сегодня, да и они бы мне сказали, если бы собирались покинуть это место, - еще более тяжело дыша, проговорил он. – Да и к тому же они не отвечают на звонки, тут что-то не так, они не могли просто уехать.
- Тише, тише, Алан, мы поможем тебе их найти, только давай еще раз и все по порядку, - перебив Алана на полуслове, начала успокаивать его Грэйс.
- Хорошо, хорошо, - ответил Алан и начал свой рассказ сначала.

Глава 6
Над лагерем нависли огромные темные тучи, перекрывающие еще светившие днем лучи солнца. В лагере что-то случилось, но не девочки, не Алан не знали, что произошло.

- Я позвоню их родителям, - доставая телефон, сказал Алан.

Включив на громкую связь вызов, вся компания начала ждать ответа. Гудки шли одни за другим и, явно, казались каждому из них очень долгими и невыносимо волнительными.

- Але, кто это? – неожиданно отозвался женский голос в трубке.
- Здравствуйте, я Алан, ваш сын, его друг и я находились в лагере, но сегодня они отправились домой, скажите, пожалуйста, почему? – немного заикаясь, говорил он.
-   Что? Я не.. Ал.. Я..
- Але, вы меня слышите? – перешел на крик Алан.

Вызов оборвался. Лицо Алана стало еще более бледным, чем было на обеде.

- Здесь связь пропала, - произнесла Стейси, смотря на экран своего мобильного телефона.

Гвен опустила руку в карман брюк и увидела сообщение от Джеймса, в котором он интересовался ее нахождением в лагере. Она хотела написать ему, но связи не было и у нее.

- Что, черт возьми, тут происходит?! – кричал в панике Алан.
- Тише, Алан, мы найдем твоих друзей и узнаем, почему они уехали, не переживай, - выдержанным тоном успокаивала Грэйс.
- Проблемы со связью, скорей всего, временные, мы перезвоним их родителям позже, – также успокоила его Стейси.
- Я пойду к директору еще раз, что-то здесь не так, если появится связь, напишите, позвоним вместе, - давая свой номер Гвен, сказал Алан и вышел из комнаты девочек.
- Думаю, он накручивает себе, может им просто здесь не понравилось, - сказала Хэйли.

Гвен не знала, что тут и думать. С одной стороны, она переживала за Алана, его испуг явно не был наигранным, но с другой, мальчики и вправду могли уехать и просто не успеть ничего сказать ему. Но с какой стороны не посмотреть, Гвен знала одно, им точно нужно помочь Алану разобраться, что произошло.

 - Думаю, я пройду прогуляюсь, пока свободное время, - показала девочкам Гвен и вышла в коридор, где уже и следа не было от Алана.
***
Идя по все той же зеленой, но уже не такой ровной, как в первый день, травке, Гвен находилась наедине со своими мыслями. Она также периодически проверяла телефон, в надежде увидеть 4 палочки, показывающие состояние сети, но они категорически отказывались появляться.
Недалеко от спортзала она увидела скамейку и решила сделать небольшую паузу в ее прогулке. Лишь сев на нее, и посмотрев вдаль, где продолжали собираться тучи, она поняла, что это, то самое место, где они сидели с девочками и, молча, провожали закат. Они были настолько привязаны взглядом к нему, что не заметили близь стоящую скамейку.
- Это, правда, очень красивое место.
Гвен испугалась и немного даже подпрыгнула на скамейке. Тихонько повернув голову в сторону недавно издавшего человека голос, она увидела директора в красивом и все таком же обрядном смокинге.
- Прости, что напугал, - увидев испуг в ее глазах, сказал он. – Я могу присесть?
Гвен качнула головой в знак разрешения, хотя не горела желанием в данный момент с кем-то общаться, тем более с почти незнакомым ей человеком.
- Это мое одно из любимых мест в этом лагере, - начал разговор директор. – Есть еще одно, но она пока что скрыто от общих глаз.
Гвен пыталась не смотреть на директора, ей никогда не нравился зрительный контакт в разговорах с незнакомцами, в их глазах всегда было что-то, что пугало Гвен. Желание говорить? Она и сама не знала, что ее так волнует, но поднять глаза она не решалась.
- Знаю, тебя волнует, почему уехали мальчики, как и ээ… Алана. Гвен перевела взгляд с туч на траву, а ее дыхание немного сбилось.
- Они не рассказали мне, лишь сказали, что хотят уехать, от разговора с их родителями я узнал, что у них в семье случилось какое-то несчастье, и они решили уехать.
Гвен хотелось расспросить его об этом подробней, но ее скромность не давала ей это сделать. Она просто продолжала слушать, вновь подняв взгляд на темные тучи, которые уже подходили к лагерю.
- Алан был очень расстроен, он приходил ко мне недавно и я отправил его домой, созвонившись с его родителями, - посмотрев на Гвен, произнес он.
Гвен посмотрела на него, забив на все, что ее волновало, и посмотрела ему прямо в глаза, затаив дыхание и немного раскрыв рот. Его немного тусклые глаза смотрели в ее, от чего заставили Гвен снова отвести взгляд. Возможно, Алан просто не выдержал, да и к тому же, он мог сказать девочкам о том, что уезжает, так что она быстро успокоилась.
- Ох, уже скоро ужин, думаю мне пора идти, - посмотрев на свои не совсем дорогие, но довольно красивые часы, сказал директор. После чего он встал со скамейки и отряхнув свои черные брюки пошел в сторону общежитий – Еще увидимся, Гвен, а за мальчиков не переживай, все наладится, - повернув голову в сторону Гвен, которая до сих пор не смотрела на него, сказал он и продолжил свой путь.
Теперь Гвен хотелось лишь одного: поскорей узнать, сказал ли Алан девочкам о своем уезде или же также оставил их. Они знали его всего несколько часов, но Гвен быстро цеплялась к людям, с которыми ей приходилось знакомиться. Сама она не очень любила начинать знакомства, да и если человек ей сначала не понравился, то всячески пыталась избегать дальнейшего времяпрепровождения с ним, но о знакомстве с кем она никогда не жалела было знакомство с Джеймсом. Она еще раз проверила телефон и когда удостоверилась, что связи так и нет, встала со скамьи и направилась вслед за директором, в общежитие, где готовилась услышать ответ об Алане.
***
- То есть он тоже просто уехал, как и его друзья? – С непонятным выражением лица сказала Стейси.
Гвен и не знала что думать. Пока она шла до общежития, ее не покидала надежда о том, что Алан просто не захотел оставаться здесь. Хоть это были и неприятные мысли, но ей не хотелось думать о том, что он просто «пропал», не сказав даже им не слова. Да, они не были друзьями, но Гвен Алан казался хорошим, да и по пустым глазам Грэйс, которая, кажется, была готова заплакать после услышанного, было понятно, что она была неравнодушна к нему.
- Нам нужно узнать где он! Я не смогу просто взять и сказать: «А, ну хорошо, пока, Алан, правда, я не знаю где ты, но и что с того?» – истерично начала говорить Грэйс.
Хэйли тихонько приобняла ее и понимающе посмотрела на ее дрожащие руки, и даже не дожидаясь объяснения ее слов, кивнула головой. Гвен подошла к чуть ли не плачущей Грэйс и обняла ее тоже.
- Мы найдем ответы, мы все разузнаем, - произнесла Стейси с голосом какого-то старомодного детектива.
Грэйс успокоилась и даже улыбнулась, но ее улыбка с лица быстро спала.
- Но у нас совсем ничего нет, а связь в лагере пропала, мы ничего не можем сделать.
- Связь. Ну конечно! - подумала про себя Гвен и с горящими глазами начала рассказывать про звонок директора родителям Алана.
- То есть, после того как Алан вышел из нашей комнаты и пошел к директору, тот позвонил родителям Алана, а значит связь была! - после слов Стейси, передавшая жесты Гвен, рассуждала Грэйс.
- Либо же он не звонил его родителям, - выдала теорию Стейси.
- Нам нужно спросить у директора Ричарда, почему нет связи, посмотрим, что он скажет.
- Так и сделаем, но сейчас у нас ужин, а после, ночные занятия, спросим завтра, - уверенно сказала Стейси.
- Гвен, мы же вновь пойдем на книгочитание?

Гвен легонько похлопала ее по плечу, тем самым вызвав улыбку на лице Грэйс.
Они отправились к столовой уже по знакомому им пути, который протягивался вокруг библиотеки. Тучи над лагерем стали совсем темными, и было ощущение, что вот-вот наступит конец света. Гвен никогда не верила в подобное, но эти мнительные мысли раз за разом угнетали ее. Вдруг, неожиданно, девочек напугал внезапный гром, который заставил содрогнуться их. Хэйли, по началу, не поняла, что происходит, пока на ее лице не начали появляться маленькие капли дождя.

- Кто бы мог подумать, что в лагерь на летние каникулы нужно было захватить зонт, - усмехнулась Хэйли.

Дождь их не напугал, и они просто продолжали идти под уже явно набиравшем обороте дождем. Грэйс сложила руки над головой в домих, явно эмитируя свою защиту от ненастной погоды. Гвен это позабавило и заставило широко улыбнуться, что также сделала и Хэйли, а Стейси и вовсе рассмеялась при виде лица Грэйс, которое явно было недовольно от самодельного зонта.

Войдя в столовую, где уже выбирали свой ужин такие же сырые люди, как и они сами, девочки стерли с себя капли дождя и отправились к стойке с едой. Не то чтобы они задумались над выбором еды, их выбор пал на горячие напитки с таким же горячим супом.
За обедом разговор явно не клеился, а немного подшучивать Грэйс перестала, что заметили все, сидящие за столом. Она зачерпывала ложкой суп и выливала его обратно в тарелку, а с ее сырых волос капала вода, от которой ее искусственный домик не сумел спасти. Хэйли и Стейси помаленьку ели свой ужин, иногда переглядываясь между собой. Гвен и вовсе взяла свой стакан с уже не таким горячим какао и отхлебывала от него пару глотков в минуту. Каждый думал об Алане, хотя Гвен очень сильно хотела перестать волноваться за него, и просто узнать, что он спокойно добрался до дома.

В столовой было шумно: смех, громкие разговоры – все переполняло это место, и казалось, будто только их стол сидел в полной тишине, в тишине своих мыслей.

- Мы собираемся со Стейси на кружок по настольному теннису, а вы куда? -  совершенно неожиданно, будто поджидая хорошего момента, создала разговор Хэйли.
- Если честно… Я бы еще раз сходила на книгочитание, больно мне уж понравилась Лили и ее голос, - с небольшим вздохом произнесла Грэйс. – Ты идешь?

Гвен не могла отрицать тот факт, что на прошлом занятие она не сильно слушала сам смысл произведения, но завораживающий голос Лили до сих пор кружился в ее голове. Ей хотелось посетить и другие кружки, но в последнюю очередь, что она хотела сделать – это оставить Грэйс одну в данной ситуации, тем более, у них еще оставалось восемь дней, и переживать о времени еще было рано.

Она приобняла ее, давая понять, что она согласна, а та, в свою очередь, подняла голову со своей тарелки.

- Спасибо, Гвен, - выдавливая из себя улыбку, сказала Грэйс. – Тогда вперед…

Глава 7
 Дождь продолжался. Гвен и Грэйс вышли из столовой, еще даже не успев до конца высохнуть. Тучи уже начали, потихоньку, плыть от лагеря, куда-то в сторону глубоких лесов, но дождь оставался таким же сильным. Девочки не старались бежать до библиотеки, пытаясь скрыться от  непогоды, они спокойно шли. Настроение Грэйс было подавленным настолько, что она даже забила на создание своего домика из рук.

- На самом деле я люблю дождь, он очень часто отражает мое состояние, - с небольшим вздохом произнесла Грэйс.

Для Гвен это было знакомое состояние. Она любила сидеть в своей комнате за очередным стихом и слушать капли дождя, бьющиеся прямиком об ее окно. Ей это казалось успокаивающим, будто эти капли были для нее метроном.

- Мне нравится Алан, я знаю, мы были знакомы совсем ничего, но я научилась различать хороших и плохих людей по голосу, - перепрыгнув с темы дождя, сказала Грэйс.
- В его голосе я слышала что-то жизнерадостное, что-то такое, что еще никогда не слышала, но это было то, что я хотела продолжать слушать еще и еще. - Сложив ладони вместе, она приложила их к своим немного дрожащим губам. – Я знаю, что он бы не бросил так никого, с ним что-то случилось, и я выясню что.

Гвен коснулась ее плеча, как бы намекая на замену фразы «я выясню» на «мы выясним», и по выражению лица Грэйс было видно, что она поняла посыл ее касания.
Тем временем девочки уже дошли до дверей библиотеки. Около входа никого не было, все уже спрятались от дождя в уютном мире книг. Гвен открыла дверей, и они вместе зашли в здание.

Дойдя до зала, где проходило их первое занятие, они увидели Лили и помахали ей. Девушка, увидев их, улыбнулась и также помахала им в ответ.

Гвен и Грэйс уселись на те же самые места, что они садились в первый раз. Лили сделала то же самое, и сидя на своем кресле, достала очередную книгу из своей сумки.
Никто из детей не шумел и не действовал на нервы, что, по-видимому, нравилось каждому, кто находился в этой комнате.

- Эта книга – детектив, - все таким же завораживающим голосом, произнесла Лили и, открыв первую страницу текста, начала читать.

Взгляд Гвен на окно теперь даже падал чаще, чем в первый раз. Капли дождя заставляли ее залипать на него, не отводя глаз. Несмотря на то, что Гвен все же упускала множество деталей текста, и так и не поняла смысл финала произведения, Грэйс даже делала какие-то пометки в своем маленьком блокноте. Она обращала внимания на это несколько раз, когда ручка Грэйс нервно что-то вычеркивала из написанного ею текста, но спросить, что она записывает, Гвен решила после занятия. Когда Лили дочитала данный детектив, пустая комната, лишь наполненная детьми, взорвалась аплодисментами. Грэйс, как и все, тоже хлопала, но ее мысли были сосредоточены на переписанном синей пастой блокноте, а не на краснеющую в кресле Лили.

- Гвен, я хочу немного поговорить с Лили насчет детектива, хорошо? – когда все дети начали потихоньку расходиться, сказала Грэйс.

Не дожидаясь ответа Гвен, они обе подошли к собирающей свои вещи Лили. Грэйс что-то расспрашивала у нее о книге, которая, по-видимому, то ли сильно заинтриговала, то ли заставил волноваться ее.

- Помните того мальчика, который подошел к вам вместе с нами на первом занятии? – неожиданно для Гвен, резко спросила Грэйс.
- Да, он показался мне милым, - с улыбкой произнесла Лили. – Жалко он не пришел на занятие сегодня.
- Он уехал, – холодно ответила Грэйс.
- Ох, мне жаль.
- Я не понимаю, почему он так поступил. Сначала уехали его друзья, мы хотели попытаться разобраться в этом, но потом директор Ричард сказал Гвен, что Алан уехал. – В ее голосе было слышно дрожание, от которого, как показалось Гвен, она пыталась избавиться, но у нее не получалось.
- Думаю, у него были на то свои причины, не переживай за… Алана, все наладится, - пытаясь явно утешить ее, говорила Лили.

 По лицу Грэйс было видно, что хоть и слова Лили повлияли на ее настроение, но не так сильно, чтобы она смогла просто перестать думать об Алане.

- Спасибо за урок и за поддержку, - вздохнула Грэйс.
- Тебе спасибо, деточка, - взяв свою сумку, произнесла Лили и направилась вслед за уже ушедшими детьми.

Девочки тоже отправились к выходу из библиотеки, после того как Грэйс собрала свои вещи в портфель.

Стейси и Хэйли в общежитии, по приходу Гвен и Грэйс, не было. Их занятие по настольному теннису заканчивалось немного позже, чем занятие книгочитания.

Гвен всю дорогу хотела намекнуть Грэйс на записи в ее блокноте, но, видимо, она ждала определенного момента, и когда они уже оказались в общежитии, Грэйс попросила зайти Гвен в их со Стейси комнату. Она, конечно же, открыла дверь, и они вместе оказались в комнате, которая была слишком холодной. Гвен подбежала к окну, стараясь побыстрей его закрыть, пока по ее ногам в это время бежали мурашки.

- Гвен, я хочу, чтобы этот разговор остался между нами, - серьезно начала Грэйс.

Гвен стало немного не по себе. Такие серьезные разговоры были для нее всегда устрашающими. Она не знала, когда тот или иной разговор закончится хорошо, а когда плохо и это всегда вводило ее в состояние волнения.

Потерев шею и усаживаясь вместе с Грэйс на ее кровать, она положила свою руку на ее плечо.

- Спасибо, - оживленно, но при этом очень спокойным голосом, как будто зная этот ответ, поблагодарила Грэйс.
- Я не хочу вмешивать сюда Стейси и даже Хэйли, я считаю, они не серьезно относятся к этому. Дыхание Гвен немного ускорилось, а руки начали тихонько трястись, но она продолжала внимательно ее слушать.
- Мне кажется, с Аланом что-то случилось. Хэйли и Стейси думают, что он просто уехал, но я уверенна, он бы попрощался с нами. Я слышала его голос, он бы так не поступил.

В ее голосе звучала тревога, настолько сильная, что ее тон, то резко поднимался ввысь, настолько, что ее голос становился немного писклявым, то падал так низко, что казалось, будто бы она профессионально занимается озвучиванием фильмом ужасов.

- Я знаю, может прозвучать странно, но сегодня, когда Лили читала детектив, я запоминала и даже пыталась записать разные приемы, те, что могут помочь нам в расследование, - произнесла восторженно Грэйс.
- Да, Гвен, я хочу начать расследование.

Тем временем в комнате стало даже немного жарковато. Гвен сморщила лоб и, смотря в пол, сама для себя покачала головой.

Она решила обнять Грэйс, показывая, что она согласна с ее желанием. Гвен любила детективы, и всегда хотела попробовать себя в роле Шерлока Холмса. Да и к тому же, Гвен очень хотелось поднять настроение Грэйс. Не сказать, что она верила в то, что с Аланом что-то случилось, но то, что она считала его добрым, и не способным на такой поступок отрицать тоже было нельзя.

- Я знала, что ты классная, Гвен, - крепко обнимая ее в ответ, сказала Грэйс.
- Прочитай, пожалуйста, то, что я тут написала. Я училась писать в слепую и у меня вроде, как получается, надеюсь я не сильно перечиркала все.

Открыв свой блокнот и передавая записанные в нем способы расследования, она выдохнула, как вдруг, в комнату вошли Стейси и Хэйли.

Быстро спрятав блокнот в сумку, что даже Гвен не успела увидеть, как он перестал находиться в ее руках, Грэйс изобразила, будто она рассказывает какую-то интересную историю.

- Ох, привет, девочки, - спокойно поприветствовала их Грэйс. Гвен повернулась к ним лицом и с немного наигранной улыбкой помахала рукой.
- Завтра, в первое свободное время, - обнимая ее на прощание, шепнула на ухо Грэйс. Близняшки, попрощавшись, отправились в свою комнату.
- Спокойной ночи, Гвен, - выключив свет, также попрощалась Стейси, и отправилась в свою постель.

Уже было довольно поздно, и усталые глаза Гвен сами по себе начали закрываться.
Перед сном, Гвен проверила свой телефон, и увидела то, непрочитанное ей сообщение от Джеймса. Ей очень сильно хотелось ответить на него, но перечеркнутые пустые палочки, указывающие на состояние сети, не давали ей это сделать.

- Надеюсь, у тебя все хорошо, Джеймс, - с волнением произнесла у себя в голове Гвен и ее глаза сомкнулись, а светящийся телефон упал рядом с ее лицом, освящая ее уже уснувшее лицо.

Глава 8
Тучи все также висели над лагерем и даже уходили куда-то дальше. Гвен провела взглядом небо, ища хоть одно безоблачное место, но черные тона будто бы захватывали каждую частичку когда-то синего неба. Вдруг, вдалеке, около ворот, кто-то тихо начал махать ей. Гвен не успела разглядеть, кто приветствовал ее. Человек, укутанный в полностью черную одежду, спокойным шагом, сложив руки в карманы пальто, выдвинулся вглубь леса. Гвен подбежала к воротам, которые видимо по ошибке оставили открытыми. Она не хотела нарушать правила лагеря, но любопытство терзало ее на столько, что ее ноги сами повели Гвен за черным человеком. Она не пыталась догнать его, наоборот, ей казалось, будет лучше, если держаться от него в стороне. Черный человек не оглядывался на нее, он шел обычным прогулочным шагом, никуда не спеша, наслаждаясь легким ветерком, несмотря на густой слой черных, как его костюм, туч. Гвен не знала, что ее так манит, иногда ей хотелось развернуться, но тело, будто не слушалось ее.

Черный человек остановился перед автобусом, который откуда-то взялся в лесу, и был точно припаркован между двух деревьев. Подождав Гвен, он развернулся к ней лицом, хотя то, что она увидела, трудно было назвать лицом. На том месте, где должны были находиться очертания его лица, у черного человека виднелся лишь широкий рот и совсем небольшой, по сравнению с улыбкой, нос. Его глаза были словно перечеркнуты черным фломастером, как будто кто-то возненавидел этого человека так сильно, что не мог видеть его взгляда.

- Мне жаль, что так получилось, - сказал черный человек, снимая такую же черную шляпу с головы.
- Кто ты? – произнесла Гвен.

Его голова опустилась так низко, что его подбородок касался самой груди. Не удержав шляпу в своих явно слабеющих руках, он уронил ее на землю, превратив головной убор, скорее в камуфляж, нежели в черную элегантную шляпу.  Его голова потихоньку вновь поднялась, и он уже смотрел на Гвен своими перечеркнутыми глазами.

- Les Mort, - произнес черный человек.

Гвен продолжала смотреть на него, не понимая сказанного им слов, но он, не поднимая свою запачканную шляпу, начал тихонько разворачиваться, переступая с ноги на ногу так тяжело, что казалось, будто бы у него за плечами весит несколько десятков килограмм различных тяжестей.  Повернувшись к Гвен спиной, он продолжил свой путь, но пройдя всего несколько метров, незнакомец повернул налево. Гвен повернула свою голову, которая была на удивление очень легкой, в сторону черного человека и увидела стальную дверь, разделенную на две такие же, только маленькие, дверцы. Черный человек, будто бы с помощью невиданных сил, открыл эти дверцы, не доставая из своего длинного пальто руки.

Голова Гвен резко заболела. Правая часть затылка стала сильно пульсировать, что заставило Гвен быстро схватиться рукой за больную часть. В глазах начало резко темнеть, а память будто бы потихоньку выветривалась из ее мозга. Она оперлась левой рукой на близь стоящее дерево и, продолжая придерживать правой ладонью голову, пыталась как можно меньше шататься. Черный человек не пытался ей помочь, он просто продолжал стоять перед распахнутыми ему дверьми, будто бы специально дразня Гвен. Ее состояние ухудшалось ежесекундно. В глазах она совсем не видела света, что даже те тучи, висевшие над лагерем, казались ей светлыми облаками. Дерево уже не казалось таким твердым, и ее рука как будто бы проваливалась мимо него. Она начала падать. Гвен больно стукнулась о камень своим правым виском, но к счастью, осталась в сознании.

Она провела рукой по правой части головы и поднесла к своим темнеющим глазам. Хоть она видела максимум до кончика своего носа, ей удалось разглядеть стекающие по ее ладони красную жидкость. Она продолжала лежать на зеленой, но не такой красивой как в лагере, траве. Ее самочувствие сходилось на ноль. Гвен перестала ощущать руки и ноги, и ей казалось, что вот-вот она перестанет чувствовать абсолютно все. Ей хватило сил поднять свои глаза на уже потихоньку спускающегося в открытые двери подвала черного человека.

- Можешь звать меня Алан, - повернув свои перечеркнутые глаза на лежащую в муках Гвен, прошептал черный человек и полностью зашел в подвал.

Дверь за ним резко захлопнулась, издав очень сильный шум, который спугнул каждую птицу, находящуюся в этом лесу.  Этот звук отдал и в уши Гвен, который почти добил ее.

Она из последних сил повернула свою голову на левый бок и посмотрела на валяющуюся в нескольких метрах шляпу Алана. Теперь, по сравнению с Гвен, эта шляпа смотрелась куда лучше. Она тяжело сглотнула слюну и ее глаза начали закрываться, пока ее веки окончательно не спустились до конца.

Она...

Глава 9
- Кошмар? – находясь у резко поднявшейся Гвен, спросила Стейси.

С Гвен сходил холодный пот, а вся ее подушка была мокрой, как будто бы кто-то облил ее водой. Она опиралась руками на твердый матрас и тяжело дышала.

Она качнула головой, бегая глазами в разные стороны. Алан. Она и не узнала его, он был совсем не похож на себя без своих карих глаз. Гвен сидела и не понимала, что она только что увидела. Она… умерла? После такой мысли ее пот начал стекать с нее интенсивнее.

- Все хорошо, Гвен, - с доброй улыбкой произнесла Стейси. – Это всего лишь кошмар.

И правда, Гвен и сама это осознавала, но ее больше пугал пришедший к ней во сне Алан.
Расследование нужно начать как можно быстрей, подумала Гвен и, тряся головой, встала с кровати. Она умылась холодной водой, чтобы окончательно проснуться. Дыхание нормализовалось, и Гвен пришла в себя. 

Встретившись у своих комнат, девочки, все вчетвером,  пошли в столовую. Тучи, на удивление, отошли от лагеря, и их уже не было видно даже вдалеке. Солнце не светило сильно, но те слабые лучи были куда лучше, чем сплошное черное небо.

Дойдя до полок, полностью набитых едой, Гвен взяла себе горячий кофе, от теплоты которого осталось лишь одно название. От ее кошмара ей совсем не хотелось есть. Она потрогала правый весок, но на этот раз крови там, к счастью, не было. Она сделала глоток давно остывшего кофе и тяжело поставила его на стол. В отличие от Гвен, у девочек был хороший аппетит. Они ели с таким удовольствием, что Гвен даже начало подташнивать от их желания побыстрей все съесть.

Она оглядела глазами столовую, в надежде прекратить тошноту, но люди за другими столами завтракали также охотно, как и ее подруги. Гвен посмотрела на одинокий пустующий стол, который находился за несколькими другими. Стол Алана и его друзей. Перечеркнутые глаза. Расследование.

Гвен моргнула несколько раз и посмотрела на Грэйс, которая уже доедала свой завтрак.

- Сегодня со Стейси мы собираемся на кружок компьютерных игр, всегда хотела попробовать, а вы куда? – приподняв свои брови и сделав очень широкую улыбку, поинтересовалась Хэйли.
- Мы все также идем на книгочитание, слишком уж сильно оно нам понравилось, да ведь, Гвен? – Фальшиво улыбнувшись, сказала Грэйс. Гвен не слушала их разговор и, лишь услышав свое имя, покачала несколько раз головой, в надежде, что отвечает правильно.
- Наше занятие начинается через пятнадцать минут, поэтому мы с Хэйли уже пойдем, хорошо провести время.
- И вам, - произнесла Грэйс и полезла в свою сумку.
Гвен помахала вслед уходящим подругам и перевела взгляд на искавшую что-то в своем портфеле Грэйс.
- Гвен, у меня для тебя кое-что есть. Я всю ночь делала это. Раньше мы с моим немым дядей делали такую вещь, чтобы я могла слышать его. Знаю, возможно, она очень недоработана, но я пыталась.

Услышав слова о том, что Грэйс сможет слышать ее, очень встревожили Гвен. Она всегда хотела говорить, она никогда не ощущала как это. Конечно, она знала, что не станет волшебным образом говорящим человеком, но сама мысль об этом не давала ей покоя.

Грэйс достала наушник, над которым, видимо, она и трудилась всю ночь. Она нацепила его на свое левое ухо, закинув небольшую прядь волос назад.

- В общем, для того, чтобы все это работало, тебе нужно установить одно приложение, - трогая свой наушник, произнесла Грэйс.

Гвен нащупала телефон в кармане своих брюк и, достав его, начала вводить название приложения, которое ей продиктовала Грэйс. Оно представляло собой обычное поле для написания текста на темном желтом фоне и кнопкой для минимальных настроек.

- Это приложение придумал мой дядя, попробуй что-нибудь написать туда.

Гвен судорожно поднесла свои пальцы к клавиатуре телефона и начала набирать предложение «Привет, Грэйс!». С ней вновь начал стекать холодный пот, как и утром, а сердце стало биться быстрее. После того как она набрала предложение, она нажала на зеленую кнопку, появившейся после написания ей первой буквы.

- О, Господи, сработало! – с восхищением крикнула Грэйс. – Получилось, Гвен, я тебя слышу!

Телефон Гвен упал на стол, а рот легонько открылся. Теперь, хоть и не естественным образом, но ее могла слышать Грэйс. Ей хотелось расплакаться, но ее сильный дух удержал ее от этого. Гвен встала и подбежала к ней с крепкими объятиями. Она чуть ли не задушила ее, пока та не начала со смехом легонько бить ее по плечу.

- Я рада, что смогу тебя теперь слышать, - сказала Грэйс, освободившись от сильных рук Гвен.
- Теперь, мы можем спокойно вести расследование, - с широкой улыбкой напечатала Гвен.
- Так  точно, напарник! – притворяясь настоящим детективом, произнесла Грэйс.

Она еще раз полезла в свой портфель, но на этот раз за своим маленьким блокнотом. Она достала его и провела по нему рукой, как будто бы оттряхнув от пыли какой-то старинный архив, и передала его Гвен.

В блокноте немного косо, но, на удивление, достаточно каллиграфическим почерком был написан небольшой план действий, который Грэйс составляла в течение всего вчерашнего занятия. Гвен быстро пробежала глазами весь план, но сосредоточилась на первом, чтобы сразу приступить к их расследованию.

- Подумать насчет подозреваемых, - написала Гвен и покивала для себя головой.
- Да, нам нужно подумать, кто бы мог быть хоть как-то причастен к неожиданному уезду Алана, - настроившись серьезно, произнесла Грэйс.
- Скорее всего, последним, кто видел Алана в лагере, был директор Ричард, - сразу выдвинула свою мысль Гвен.
- Конечно же! – С восторгом вскрикнула Грэйс. – Как же я сразу не додумалась. Возьми ручку, запиши его в столбец «Подозреваемые».

Гвен взяла красивую, видимо подаренную кем-то Грэйс ручку и записала директора в нужный столбик.

- Есть еще идеи? – спросила Гвен у Грэйс.
- Если честно, пока нет, но думаю, пока что начнем с этого.
- Тогда, можем сходить к нему прямо сейчас, - уже приловчившись к новому устройству, напечатала Гвен.
- Отлично, пойдем.

И их расследование началось.

Глава 10
В главном кабинете на третьем этаже, где обычно решает свои вопросы директор, его не было, но Гвен и Грэйс это не остановило. Девочки вышли из общежития и продолжили свои поиски. На улице почти никого не было, кроме небольшой компании состоящих из двух мальчиков и двух девочек и одиноко стоящую рыжеволосую вожатую, которая сидела на траве и читала книгу, опираясь на стену одного из зданий. Все же остальные дети уже давно развивались на своих кружках, как это делали Хэйли и Стейси.

- Где он может быть сейчас, может на одном из кружков? – спросила, вздыхая, Грэйс.
Или же он где-то наслаждается пейзажем.
- Возможно, я знаю, где его можно найти, - напечатала Гвен  и немного улыбнулась. Они  отправились  за столовую, пройдя по все тому же пути, что и раньше.
- Он здесь, - представив, что она шепчет, напечатала Гвен.

Директор Ричард сидел на скамейке, где Гвен в последний раз с ним говорила. У нее создалось впечатление, как будто бы он почти не покидает это место. Его глаза смотрели на не слишком яркое солнце, лучи которого совсем легонько падали на его очередной стильный костюм.

Гвен повела Грэйс к месту их скорого, если так можно назвать, допроса. Директор не обращал на них внимания, будто бы он уснул с открытыми глазами, но стоило им подойти прямо к скамейке, как, вдруг, он оторвал взгляд от солнца и перевел его на девочек.

- Можно нам, пожалуйста, присесть, директор?  - вежливо попросила Грэйс.
- Конечно, присаживайтесь, - с небольшой улыбкой произнес директор. – Здесь так красиво, я не могу перестать наслаждаться этим местом.

Грэйс не дерзила и не перебивала ее, но по ее сжавшимся губам можно было понять, что она пришла сюда не просто поболтать.

- Директор, я хотела, вернее, мы хотели у вас кое-что спросить, - не дожидаясь его нового предложения, начала Грэйс.
- Давайте, я вас внимательно слушаю, - не переставая смотреть на неяркое солнце, которое также продолжало освещать его, произнес директор.
- Недавно, - переходя сразу к делу, начала Грэйс. – Один наш друг уехал из вашего лагеря, но перед отъездом он нам ничего не сказал. Он просто исчез.
- Алан? Да, он уехал, но я не знаю, почему он вам ничего не сказал об этом, - заявил директор.

Его руки сжались в замок, а большие пальцы начали кружиться между собой, иногда переходя в хаотичные движения. Он, наконец, перевел взгляд с пустующего неба на расспрашивающих его девочек. Глаза директора были невероятно голубые, как будто бы в них отражался свет невероятно чистой морской лагуны. Грэйс привстала со скамейки и вновь села на нее, подвинувшись ближе к спинке.

Грэйс уже явно хотела что-то спросить у него снова, но ее мысли перебил резко  зазвонивший телефон директора, мелодия которого доносилась из его пиджака.  Он вынул телефон и, посмотрев на него пару секунд, ответил на вызов. По-видимому, этот звонок был от кого-то из лагеря, что заставило его встать со скамьи и начать двигаться в сторону общежития.

- Простите, девочки, мне срочно нужно идти, может быть, поговорим как-нибудь в другой раз, - окликнул их директор и продолжил свой шаг.
- Черт! – выругалась Грэйс.

Она уже начала вставать, чтобы продолжить расследование, но холодная рука Гвен, которая вцепилась в ее локоть, остановила пыл, исходящий от Грэйс.

- Что? Что-то случилось? – произнесла она, повернув свою голову в сторону Гвен.
- Ему позвонили.  - Тихо напечатала Гвен.

Гвен перевела взгляд с Грэйс на сотовую связь, но ее по-прежнему не было на ее телефоне. Хорошо, что приложение, которое установила ей Грэйс, работает без связи, но то, что у директора она была, или же он просто мог звонить кому-то, насторожило Гвен.

- Точно, как же я не догадалась? – проронила Грэйс.

Она подпрыгнула со скамейки еще быстрее, чем в первый раз и надела свой портфель себе на плечи.

- Мы переходим к пункту два: «Нахождение улик».
***
В столовой кипела жизнь. Очень много детей за эти несколько дней уже успели подружиться так сильно, что казалось, будто бы они знакомы уже сотни лет. Эти люди были счастливы. Все они, сидя за своими столами и общаясь, чувствовали себя как дома, и ничего не мешало им наслаждаться жизнью в этом лагере. Кроме Грэйс и Гвен. Им не было тоскливо, не было грустно, но их расследование не давало им думать о чем-то другом. У директора были секреты, и девочки об этом знали. Их головы были заполнены разными догадками и теориями, но все они были пустыми мыслями без доказательств.

Перед приходом в столовую Грэйс достала наушник из своего уха, по-видимому, нехотя показывать его Хэйли и Стейси. Гвен не спрашивала, почему она этого не хочет, если честно, ее это не сильно волновало, поэтому она спокойно прошла вместе с ней к их столу, где уже сидели девочки. Они вновь питались вкусной едой, которую уже успели взять на стойке и о чем-то весело разговаривали. Смотря на них, Гвен немного начала завидовать. Они отдыхают. На короткое время ей стало грустно, но, идущая рядом с ней Грэйс, развеяла в ней это чувство. Нам нужно найти еще какие-то улики, – подумала про себя  Гвен, уже усаживаясь за свое привычное место и снимая с себя легкий портфель.

- Привет, девочки. – Поприветствовала их Стейси.

Она уже доедала то, что взяла себе на обед, оставив лишь небольшой кекс, который был на десерт. Гвен помахала ей рукой в ответ и, устремившись за свой коктейль, кроме которого она ничего не взяла, она поставила локти на стол.

Хэйли и Стейси продолжали говорить о чем-то своем. Они проводили больше времени вместе, хотя Гвен и Грэйс делали то же самое. Девочки начали обсуждать очередные занятия, которые они хотели бы посетить, и их список был слишком большой, настолько, что Гвен даже не представляла, что в этом месте так много различных кружков. И где они все это только располагают? Грэйс, будто бы не слышавшая никого и ничего, ела свой куриный суп, от которого до сих пор исходил теплый пар. Гвен понимала, что ее подруга также как и она думала о расследовании, которое ей не терпелось сдвинуть с места. Она уплетала свой суп, пытаясь как можно скорей приступить к делу, но ее скорость снизил вопрос Стейси.

- Мы все ходим на кружки по парам, и почти не бываем вместе, – откусив большой кусок своего десерта, сказала Стейси. Ее речь была абсолютно спокойной, но при этом динамичной, будто бы совсем недавно она, словно батарейка, зарядилась от чего-то или кого-то. – Сейчас свободное время, может, погуляем вместе, можно сходить к тому месту, где мы смотрели на закат, думаю там до сих пор также прекрасно.

Лицо Грэйс приобрело цвет то ли бледно-телесного, то ли вовсе серебристого оттенка. Она почесала свой нос и сдвинула губы в противоположную сторону от девочек, чтобы те не увидели ее недовольство. Гвен не была против этому предложению, даже наоборот, ей хотелось не только проводить расследование, занимаясь реально серьезным делом, но и также просто отдыхать, ведь именно по этой причине она и приехала в лагерь. Но то же самое нельзя было сказать о Грэйс. Мысли о расследование окутали ее с ног до головы. Или мысли об Алане? – Подумала про себя Гвен, но сразу же выкинула это из головы, поругав себя за такую мысль.

- Прекрасная идея, - выдавив из себя улыбку, солгала Грэйс.
- Тогда заметано. – Глаза Стейси сверкнули, а ее щеки немного нарумянились, что также можно было сказать и о Хэйли.

Гвен, незаметно улыбаясь, допивала свой коктейль, который показался ей немного переслащенным, но все равно безумно вкусным. Грэйс, каким-то образов перегнав Гвен, уже доела свой суп и забросила свой рюкзак к себе на плечи, приготовившись идти гулять. Гвен сделала последние глотки своего холодного напитка и встала из-за стола и, как будто по команде, за ней встали и все остальные и они отправились к выходу из столовой, в которой все также, несмотря на уменьшающееся количество детей в ней, продолжала кипеть жизнь.
Солнце стало светить еще ярче, но на небе появилось много белых пушистых облаков, пытающихся закрыть огненную звезду. Ветер легонько поддувал, что делало погоду невероятно великолепной – летней. Детей на улице стало также много, как было пару минут назад в столовой, что казалось, будто бурлящая жизнь резко перебралась на улицу. Все на улице играли в различные игры, либо же наоборот спокойно занимались своими делами: читали, рисовали – в общем, делали то, что по душе им самим.

Девочки решили перед их личной прогулкой осмотреться и, возможно с кем-то познакомиться. По явно раздраженному лицу Грэйс ей эта идея не понравилась. Знакомится. Кажется, с нее было достаточно одного знакомства, из-за которого они и начали свое расследование и прервали свой отдых.

Они все вместе подошли к девочкам, которые, поставив свои холсты, непонятно откуда появившихся у них, рисовали на свежем воздухе. Трава, на которой стояли мольберты юных художников, стала более ровной по сравнению со вчерашнем днем. По-видимому, работники лагеря уже успели подстричь газон, сделав его снова приятным для глаз, каким он был в день приезда всех детей.

- Привет, классный рисунок, - смотря на одну из девочек, сказала Стейси.

Ее рисунок и, правда, заслуживал внимания. На своем холсте она изобразила лес, скрывающийся за забором, который принадлежал лагерю. Правда, забор в своей картине, она не стала изображать, видимо, посчитав эту деталь лишней. Лес был в точности такой же, как он выглядел в реальности. Такие же высокие зеленые деревья, возвышающиеся над небом, заполненным облаками. На картинке девочка-художник также изобразила других детей, которые также рисовали свои, не менее красивые, но не такие привлекательные как эта, картины. На рисунке она также она добавила радугу, которой, к сожалению, не было в реальности, но ее появление на картине обрадовало Гвен.

- Привет, - поприветствовала всех девочка. – И спасибо большое, мне очень приятно.
По ее красным щекам, совершенно неожиданно возникшим стало понятно, что она постеснялась комплимента Стейси, напомнив Гвен о Лили и о ее таком же красном лице, после прочтения очередной книги перед детьми.
- Как тебя зовут? – спросила ее Хэйли.
- Эбби, а вас? – с застенчивой улыбкой и все еще красными щечками произнесла она.
- Меня зовут Стейси, а это мои подруги Хэйли и Гвен, - показывая на нас рукой,  назвала наши имена Стейси. – И вот еще одна – Грэйс. Правда, кажется, она не очень хочет знакомиться.

Грэйс сидела на траве, опираясь спиной на одно из зданий лагеря. Она теребила рукой траву, пытаясь хоть как-то себя развлечь, но по ее тоскливому лицу можно было понять, что у нее это не очень выходит. Гвен не осуждала ее. Она была в тяжелой ситуации, которую было не так-то просто решить. Гвен было лишь жаль ее. Так быстро привыкнуть к человеку и также быстро его потерять. Обычное дело. Но Гвен знала, что Грэйс не сдавалась, иначе бы она не начала все это расследование, которые им следовало как можно быстрее продолжить.

- Я ее понимаю, она в отчаянии, - смотря на Грэйс таким же печальным взглядом, произнесла Эбби. – Мне тоже грустно. Мы приехали сюда с подругами. Мы были так рады, что едем вместе отдыхать, но они просто уехали. Исчезли. – Ее голос дрожал и Гвен, точно, видела по ее мокрым глазам, что в один момент она могла пролить множество слез, но ей удалось их сдержать.
- Ох, мне жаль, наш знакомый со своими друзьями тоже уехал, но нам нужно жить дальше, мы же приехали сюда отдыхать, верно? – абсолютно спокойно сказала Стейси.

Если бы здесь была Грэйс, она бы не выдержала такого ее спокойствия. – Подумала про себя Гвен.

- Наверное, ты права, но это не так просто, понимаешь? – задала ответный вопрос Эбби.
Вот именно. – Еще раз подумала про себя Гвен.

В ту секунду ей просто хотелось подойти к Грэйс и обнять ее. Она не обвиняла Стейси, да и по лицу Хэйли и ее, за их спокойное отношение к этому, но ей казалось, будто это выглядит подло. Забавно. Люди бросают одних людей, этих бросают другие, а те третьих. Круговорот предателей. Это должно так просто оставаться? Просто «отдыхать»? Мысли Гвен начали переполняться и понемногу превращаться в гнев.

- Если честно, нет, ты не должна грустить из-за того, что они уехали, – перебила ход мыслей Гвен Стейси. – Веселись, ты же ради этого сюда приехала.
- Ты не знаешь, что я чувствую.
Ты не знаешь, что она чувствует. – Синхронно возмутилась вместе с Эбби Гвен.
- Знаете, я, наверное, пойду к себе, не люблю, когда меня вот так достают.

Эбби вынула свою картину из мольберта и скрутила ее в несколько раз, от ярости даже немного помяв ее. Она схватила свой рюкзак и, держа его в руке, тяжело пошла в сторону спальных комнат. Ее ноги были неестественно вывернуты, что замедляло ее шаг в несколько раз, но, видимо, она обходилась без костылей. Не трудно было понять, в чем заключается ее «особенность».

- Она какая-то странная, - добив Гвен, произнесла Стейси.

Нет, это ты странная! – Гвен хотелось убежать от нее.-  Почему она так эгоистично поступает. Это чувства людей, а не просто игрушки. – Гвен не выдержала и стремительно зашагала в сторону Грэйс. По шорканью травы она поняла, что к ней кто-то идет, и медленно поднялась по стене, чтобы встать на ноги.

- Куда ты, Гвен? – начала кричать ей вслед Хэйли.

Куда подальше. – Думала она про себя, не сбавляя скорость.

Она схватила под руку Грэйс и они резко отправились куда-то в сторону библиотеки. Гвен не знала куда идет, ей просто хотелось уйти подальше от таких разговоров и от такого эгоизма. Грэйс не понимала, что происходит, но, видимо, холодная, уводящая ее в неизвестном направлении рука Гвен, была лучше нудной и бесполезной прогулки, что заставило ее не задавать лишних вопросов, а лишь идти за подругой.

Пройдя несколько десятков метров, Гвен оглянулась назад. Девочки не преследовали их, что на самом деле обрадовало Гвен. Они сбавили шаг, практически дойдя до здания с библиотекой.

- Что случилось, Гвен? – надевая свой наушник, встревожено спросила Грэйс.

 Гвен достала свой телефон, заряда которого оставалось совсем немного. Ее напряженные от агрессии руки нервно нажимали на клавиши маленькой клавиатуры, иногда промахиваясь мимо нужных букв.

- У той девочки, с которой мы только что общались, тоже уехали друзья. Нам нужно продолжить расследование, потому что это уже не похоже на случайность.

Гвен умолчала о выходке Стейси, по крайне мере на тот момент. Она не хотела морочить голову Грэйс и настраивать ее против Стейси. Но самой Гвен это все очень сильно не нравилось, и то, что сказала там ее подруга, с которой они еще недавно беззаботно знакомились в автобусе, с какой легкостью она говорила о чувствах людей, задело Гвен не на шутку.

- Ох, черт… Хорошо, мы начнем прямо сейчас.

Глава 11
Свободное время в лагере еще продолжалось. Дети также беззаботно занимались своими делами на улице, что не касалось Гвен и Грэйс. Гвен переполняли различные эмоции, которые она еле сдерживала, пытаясь не показывать свою злость перед Грэйс.

Воздух стал еще теплее и на лице Гвен появились маленькие капельки пота. Солнце уже не казалось тусклым, а наоборот стало больше походить на летнее светило, какое всегда было в родном городе Гвен.

Гвен вместе с Грэйс дошли до входа в корпус общежития, где вновь хотели добраться до кабинета директора. Они зашли в здание, на первом этаже которого царила полная тишина. Покой нарушили лишь несколько автоматов с едой, несинхронно жужжащих, создавая небрежную мелодию, а также кондиционеры, которые создавали свежесть на этом этаже. Пот Гвен потихоньку начал растворяться в этом свежем воздухе, что заставило ее немного остыть в прямом и переносном смысле.

Добравшись до лестницы, они уже начали подниматься, пройдя второй этаж, но доходить до кабинета директора, теперь, не было нужды. Директор стоял на лестничной площадке между вторым и третьим этажом и вновь вел с кем-то беседу.

Несмотря на тишину первого этажа, на втором царил несильный шум детей, но его было достаточно, чтобы перестать понимать каждое слово произносимое директором.
Гвен остановила рукой Грэйс, хотевшую подняться далее вверх, и напечатала сообщение о месте нахождения директора.

Директор говорил не слишком громко, по-видимому, что-то пытаясь тихо решить, и его речь смешивалась с гулом детей, не утихавшем на втором этаже.

- Еще сегодня? Может, стоит сделать паузу? – спросил кого-то по телефону директор.

Гвен начала прислушиваться к его словам более внимательно, пытаясь найти какой-то тайный смысл, который мог бы помочь им в расследовании. Грэйс тоже настороженно слушала и старалась, как и Гвен, уловить больше информации от тихо-говорящего директора. Рука Гвен, держащаяся за перила, начала понемногу потеть, несмотря на свежесть, предаваемую от кондиционеров.

- Хорошо, моя хорошая, пока, – сбрасывая трубку, сказал уже полной громкостью своего голоса директор.
- Кажется, он просто общался со своей женой, - предположила Грэйс шепотом.

Тайный смысл Гвен, который она пыталась понять, испарился и она напечатал в своем мобильнике холодное:
- Похоже на то.

Услышав шаги директора, они сделали вид поднимающихся к нему навстречу невинных девочек.

- Ох, не думал, что наша встреча произойдет так скоро, - заметив их, с улыбкой сказал директор. На нем был все тот же черный и по-прежнему элегантный костюм. В его левой руке он держал  картонную чашку с кофе, какую сегодня брала себе на обеде Гвен. Правой же рукой он убирал свой мобильный телефон, экран которого уже перестал гореть. – Вы хотели что-то спросить? – поинтересовался он у девочек.
- Если честно, да – начала говорить Грэйс. – Дело в том…
- Давайте пройдем в мой кабинет, - перебив ее, предложил директор, попевая  свой кофе.
- Хорошо, давайте.

Дойдя до дверей его кабинета, он достал свои ключи, и открыл большую деревянную дверь и, отперев ее, жестом пригласил Гвен и Грэйс внутрь.

В кабинете стоял большой, и такой же деревянный, как дверь, ведущая в кабинет, стол, закиданный различными документами и папками. На нем также стояла обычная, ничем не примечательная зеленая лампа, которую директор, похоже, забыл выключить перед своим уходом. На столе также стоял монитор компьютера, но по сравнению с лампой, он не работал. По краям комнаты стояло несколько шкафов, также напичканных различными документами и книгами, посвященной какой-то философии или психологии.

Директор подошел к своему креслу, которое было повернуто в противоположную сторону от стола и, развернув его в правильном направлении, уселся на него.

- Присаживайтесь,  - вместе с жестом, указывающим на кресла, стоявшие с другой стороны стола, произнес директор.

Гвен проводила Грэйс к ее креслу и помогла присесть, после чего уселась на рядом стоящее место сама. Кресла, на удивление, были мягче, чем кровати в номерах, где спали дети, что заставило Гвен приподнять левую бровь и на долю секунды закатать глаза. В общем, кабинет не выглядел очень богато, но отдельные его части были похожи на произведения искусства, что казалось, будто бы их владелиц, по-настоящему достаточно зарабатывает.

- О чем же вы меня хотели спросить, - сложив руки на стол и снова сжав свои ладони в замок, произнес владелец этого кабинета.
- Тут такое дело, - заново начала Грэйс. – Недавно, я хотела позвонить своим родителям, но не смогла, потому что в лагере отстутсвует связь, - немного приукрасив историю, рассказывала она. – Вы не могли бы сказать почему, в первый день, я спокойно позвонила своим родным, но сейчас – нет. Директор наклонил свою шею к правому плечу, после чего последовал короткий хруст его костей, что заставило Грэйс немного вздрогнуть.
- Ко мне уже подходили с этим вопросом некоторые дети, но, к сожалению, я пока что не знаю ответ на этот вопрос и тут ничем помочь не смогу.
- Но мы видели, как вы разговаривали по телефону с кем-то сегодня, - резко добавила Грэйс и подвинулась ближе к столу, якобы оказывая давление на директора Ричарда.
- Ох, это… это служебный телефон, по нему можно связываться без сети, но только с теми, у кого есть такой же, - с ухмылкой ответил он.
- Вы сможете решить проблему со связью? - пытаясь казаться человеком лишь заинтересованным решением этой проблемы, а не тайно-ведущему расследование, спросила его, опускаясь на спинку стула Грэйс.
- Мы пытаемся найти выход из этой ситуации, и надеемся, что в скором времени…
- Но вы же звонили родителям нашего друга Алана, а перед этим еще и родителям его друзей, – некультурно, но в стиле настоящего детектива перебила его Грэйс. – Или у них тоже имеются служебные телефоны?

Гвен тихо сидела, вслушиваясь в наступление ее подруги, и взглядом осматривала комнату, пытаясь найти то, что могло бы им помочь или хотя бы подсказать. Она смотрела на стол с документами, но, уже вглядываясь в каждое слово, но на этих бумагах, кроме оформлений мест на лагерь, ничего не было. Она кинула взгляд на директора, улыбка которого начала медленно сползать с его лица после слов Грэйс, но не потерявшего свою уверенность. Она продолжила искать взглядом что-нибудь полезное, пока Грэйс и директор вели свою беседу.

- Я понимаю, что вы переживаете за своих друзей, но они в полном порядке, - начал успокаивать быстро-говорящую Грэйс директор, крутя своими большими пальцами на руках. – Я и вправду созвонился с ними, в то время связь была, вы даже можете посмотреть на мою историю звонков, если вы не верите мне.
- Спасибо, нам этого не нужно, - чувствуя себя проигравшей, проронила Грэйс и начала вставать с удобного кресла. – Надеюсь, вы скоро направите связь, - выдавив из себя улыбку, закончила Грэйс и отправилась к выходу.

Гвен же продолжала искать, в надежде хоть что-нибудь получить от похода в этот кабинет. Когда Грэйс уже начала открывать дверь, Гвен увидела в левом верхнем углы комнаты странную конструкцию, похожую на коробку вай-фая только увеличенную в размерах. На ней также виднелись антенны, торчащие из правого бока, а некоторые огоньки то мигали, то погасали. Гвен начала вставать, не выдавая в себе шпиона, и тоже направилась к выходу. Директор в это время принялся включать компьютер и поэтому не заметил взгляда Гвен на странную висящую машину в его кабинете. Гвен качнула головой в знак прощания, но директор не заметил и этого, и она вслед за своей подругой вышла в коридор третьего этажа.

- Пойдем в твою комнату, там обсудим следующий план действий, - расстроено произнесла Грэйс.

Последнее, что хотелось Гвен - встречаться сейчас со Стейси и Хэйли. Ее до сих пор переполняли эмоции от сказанного той девочке Стейси, хоть и пыл стал куда меньше, чем был на их прогулке.

- Может быть, лучше посидим в столовой? В комнату в любой момент могут прийти девочки, - предложила Гвен.
- Отличная идея, почему нет? – согласилась с ней Грэйс и они отправились прямиком к выходу из общежития.

В отличие от обеда, в столовой почти никого не было, и назвать это место «кипящее жизнью» язык не поворачивался. Еды на стойках, где она обычно стояла, как и детей, не было, но напитки по типу кофе верно оставались ждать своих хозяев, одно из которых дождалось директора Ричарда. Гвен и Грэйс взяли по одному, правда, уже остывшему кофе и уселись за свой столик.

- Мы так ничего и не узнали, этот разговор нам ничего не дал, - с тоской отпив кофе, произнесла Грэйс.
- Я кое-что увидела в его кабинете, но я не уверенна, что это было, - начала рассказывать о своей находке Гвен. – Если честно, может это ничего не значит, но просто я такого никогда не видела. Это было какое-то устройство, похожее на роутер, но только куда больше. У него было несколько антенн, возможно, это как-то относится к неполадкам связи.
- Если это то, о чем я думаю, то это идеальная находка! –  в предвкушении улыбнулась Грэйс. Гвен не понимала, что ее так обрадовало в черной коробке, но это ее очень заинтересовало. – Я, конечно, не знаю, но это могла бы быть самая настоящая глушилка! Мой дядя рассказывал мне о таких. Когда он служил в десанте, такие глушилки использовали, чтобы нарушить связь врага, а сами они использовали служебные телефоны, связь на которые не влияла! – уже ощущая вкус продвижения расследования, все быстрее начинала говорить Грэйс.

Эта теория звучала довольно убедительно, но Гвен волновало слово теория. Да и к тому же, зачем директору Ричарду устанавливать глушилку в лагере, если, конечно, он не хотел отделить детей от внешнего мира, – промелькнула мысль у Гвен.

- Нам нужно выяснить является ли то устройство глушилкой, потому что если это так, директор точно замешан в исчезновении детей. Гвен медленно покачала головой, соглашаясь со словами Грэйс, которые также синхронно прозвучали с ее мыслями, как это было сегодня на прогулке.
- Но как нам это выяснить?
- У меня есть план, не факт, что он тебе понравится, но это ради Алана, – произнесла Грэйс, сделав глоток своего холодного кофе. – Мы проникнем в кабинет директора.

Глава 12
Гвен и вправду эта идея не пришлась по вкусу. То есть проникнуть? Взять и вломиться в чужой кабинет, раз плюнуть, - сарказмом перебирала она свои мысли. Хотя другого способа как продвинуть их расследование в голову Гвен, к сожалению, не приходило. Ей сильно хотелось разгадать эту тайну, но с другой стороны, не так, чтобы это было противозаконно. Тем более, все еще оставался шанс, что все дети просто уехали по каким-то семейным или другим жизненным обстоятельствам.

- Не бойся, ты будешь действовать не одна, - продолжала рассказывать свой план Грэйс. – Мы не будем взламывать его дверь, просто дождемся, когда он выйдет из своего кабинета, а я в это время позову его, якобы что-то случилось.
- И в этот момент я залезу в его кабинет и буду пытаться отключить прибор-глушилку, который возможно таковым не является? – догадалась о продолжении ее слов Гвен. – Прости, я просто не готова. – Она опустила свой телефон на стол с небольшим грохотом, который хоть и был не громким, но до слуха Грэйс он все же дошел.
- Я понимаю, это очень плохо, но мы должны попытаться, прошу, Гвен.

Гвен легонько подняла голову вверх так, что она практически осталась в нормальном положении, и лишь глазами она смогла рассмотреть высокие потолки столовой, увешанные малозаметными, но изящными люстрами.

- Хорошо, мы это сделаем, - спустя несколько секунд напечатала Гвен на своем мобильном, который она недавно уронила на стол.
- Спасибо, Гвен, правда… - сказала шепотом Грэйс, как будто сожалея о том, что им предстояло сделать. – А сейчас, по-моему, скоро должны начаться кружки, думаю, мы заслужили небольшой отдых, сходим к Лили? – увеличив громкость голоса, весело произнесла Грэйс, что не могло не обрадовать Гвен.
- Ох, это очень хорошая идея, думаю нам и вправду нужно расслабиться, - с облегчением вздохнула Гвен. Именно это она и хотела – отдыхать.
- Что ж, тогда пошли, - с таким же облегчением сказала Грэйс.

Они шли очень медленно, ведь до начала кружка оставалось около двадцати минут, за которые они бы успели дойти до библиотеки и столовой пару, а то и тройку раз. Гвен была в хорошем настроении, что даже позабыла о происшествии со Стейси и Эбби на прогулке. Дул свежий летний ветерок, легонько развивающий русые волосы Гвен. По лицу Грэйс, которое не скидывало легкую улыбку, было видно, что настроение у нее тоже было куда лучше, чем несколько часов назад. На улице становилось все меньше детей, но при этом их количество было достаточным, чтобы заполнить площадку между общежитием и корпусом, в котором Гвен ни разу не была, которая по своим размерам походила на мини-футбольное поле. От вида бегающих по траве детей и подростков, Гвен стала чувствовать себя еще лучше, стала еще больше ощущать прилив энергии в ее крови.

Пройдя мимо большой площадки, наполненную детьми, Гвен и Грэйс дошли до корпуса библиотеки со стороны черных высоких ворот. Гвен посмотрела в их сторону, увидев за границами лагеря растущие деревья, какие она видела по пути сюда на автобусе. Она даже увидела несколько пролетевших птиц, непонятной, но яркой окраски. Гвен не сильно разбиралась в биологии, и ее познания в этой науке склонялись к названиям деревьев и животных, как выглядит которые она и понятия не имела. Не все дается людям, - подумала про себя Гвен и уже хотела отвернуть голову, как вдруг, вдалеке леса она увидела быстро промелькнувшую черную фигуру. Ею овладел страх. Похоже это было на человека или на животное понять, к сожалению, не являлось для нее возможным.

Черная фигура.

После этих мыслей у Гвен начала кружиться голова, а в ее глазах становилось все меньше света. Ее правый весок начал ускоренно пульсировать, что заставило Гвен прикоснуться к нему несколькими пальцами, в надежде успокоить его. Ее, словно якорем, потянуло вниз. Ноги стали ватными настолько, что она еле удержалась на ногах, пока не взялась за плечо Грэйс, но этого все равно не хватило, чтобы устоять, и Гвен рухнула на землю.
***
Гвен очнулась в очень светлом месте, где повсюду горели не напрягающие, но яркие лампы. Она лежала на очень мягкой постели, куда мягче, чем в ее собственной комнате. Хоть Гвен и была укрыта под белым и по виду довольно толстым одеялом, по ее ногам бежала дрожь, а руки были еще холоднее, нежели обычно. Гвен посмотрела по сторонам этого здания. Справа от нее стояла невысокая тумбочка, на которой лежал ее телефон, вынутый кем-то из нее кармана и стаканчик, наполовину заполненный водой. Под тумбочкой лежал ее портфель, который замарался после ее падения. По зданию разносились неуловимые голоса, слова которых Гвен не могла разобрать. Она попыталась вспомнить, что произошло, но кроме падения, после увиденного черного силуэта, цепочку событий восстановить не удалось. Она взяла свой мобильный с тумбочки, чтобы быстрее написать сообщение Грэйс. Укутавшись посильнее в одеяло, она посмотрела в экран мобильного телефона, но связь продолжала отсутствовать. У Гвен оставалась лишь одна надежда связаться с подругой. Она зашла в приложение, закаченное Грэйс утром и начала набирать текст сообщения, но ее перебил резкий голос, возникший как будто бы из неоткуда.

- Уже проснулась? – спросил резкий голос.

Гвен оторвала голову от телефона, выронив его на матрас своего спального места, и увидела перед собой сложившего руки за спину мужчину в черном пиджаке. Поначалу Гвен овладел страх, но, посмотрев лицо стоящего перед ней человека, ей стало спокойней, хоть и ненамного. Директор. Директор в черном пиджаке.

Гвен тихонечко покивала головой, продолжая находить какие-то связи с последними событиями.

- Ты упала в обморок, твоя подруга позвала на помощь, и мы отнесли тебя сюда – в лазарет. Ты спала около двух часов, – произнес спокойным тоном директор.

Лазарет, больше это на настоящую поликлинику. – Подумала Гвен, опрокидывая взглядом место, где она находилась, еще раз. Неожиданно, живот Гвен заурчал,  заставляя ее резко схватиться за него, прикрывая этот звук. Директор, по-видимому, увидел руку Гвен на ее животе, после чего он виновато улыбнулся.

- Сейчас уже начнется ужин, тебе принесут его сюда.

Гвен вскочила с кровати, показывая свое нежелание ужинать в одиночестве, да еще и в незнакомом месте. Гвен, несмотря на дрожь в ногах, чувствовала себя куда лучше. Тем более она не хотела находиться в присутствии директора после ее темных мыслей о его нахождении в лесу. Что, если он и вправду как-то замешан с исчезновением детей? – вновь промелькнула мысль у Гвен, из-за чего она начала вставать с кровати, пытаясь показать директору Ричарду, что она полностью здорова.

- Нет, нет, нет, девушка, вы останетесь здесь, вам нужно отдохнуть, - вставая горой перед выходом, отказал ей он.

Гвен с грохотом плюхнулась обратно в постель с таким недовольным лицом, что директор Ричард отошел от нее на несколько шагов, словно испугавшись ее дальнейших действий. Она взглянула на свой телефон, который от падения немного отлетел в сторону, и с нетерпением продолжила слушать болтовню от заведующего этого лагеря.

- Мне жаль, но так будет лучше и…
- Гвен проснулась? – произнес за спиной директора  очень знакомый голос.

Директор развернулся к Гвен спиной, и она, воспользовавшись моментом, кинулась за телефоном и начала набирать сообщение Грэйс.

- Да, но ей нужен покой, - обращаясь к знакомому для Гвен голосу, произнес директор.
- Я ее подруга и тем более, я принесла ей ужин, - немного дерзко ответили ему.
- Что ж, ладно, я пойду, - повернув свою голову к Гвен, которая набирала сообщение, обратился к ней директор. – Выздоравливай и лучше убери телефон, так быстрее поправишься.

Он вновь отвернул свою голову от Гвен и удалился из белой комнаты, а ему на смену зашла фигура с подносом.

- Ты как, Гвен? – сомнений не было, этот знакомый голос – голос Грэйс.

Гвен стерла старое сообщение, которое она набирала несколько секунд назад, и ,обрадовавшись, увидя свою подругу, начала строчить новое.

- Все хорошо, я рада, что ты пришла, - допечатав, отправила Гвен.

Грэйс влетела в комнату с невероятной грацией и, подвинув стакан с водой, поставила два подноса на тумбочку. Гвен перевела с еды на нее и широко улыбнулась, а Грэйс тут же вцепилась в Гвен и крепко, будто бы мстя, обняла ее, что Гвен даже начала краснеть.

- Хорошо, что ты идешь на поправку, ты меня так испугала! – произнесла, тяжело дыша то ли от волнения, то ли от долгих и крепких объятий, Грэйс.

Гвен стало ее жалко. Чтобы она делала, если бы также упала Грэйс? Сразу же побежала за помощью или замедлила бы? По-видимому, что с Гвен ничего плохого не случилась, Грэйс ни секунды не стояла на месте.

- Прости… - напечатала Гвен, после чего также тяжело вздохнула. – А что было после того как я упала?
- Ты схватилась за мое плечо, а после чего упала, я сначала не поняла, что произошло, но потом до меня дошло, - быстро, но очень разноголосо заговорила Грэйс. В ее голосе явно чувствовалось волнение, а руки дрожали так, будто бы в обморок упала недавно не Гвен, а она сама. – Я попыталась найти кого-то и там как раз проходила пара вожатых. Один мальчик помог тебе не задохнуться, а девочка побежала на поиски директора. И уже директор и доставил тебя сюда, - переводя дыхание, закончила Грэйс.
- Директор? А где его нашла та девочка? – заинтересовано спросила Гвен.
- Не знаю. Наверное, в его кабинете, я не спрашивала.

Директор не мог быстро оказаться в кабинете, да и в принципе не мог пройти через ворота при людях, значит это не он. – Додумывала свою теорию Гвен, быстро щелкая пальцами правой руки. Гвен не знала, рассказывать ли Грэйс про черную фигуру в лесу или нет. Пока ее мысли были в раздумьях, в палате воцарилась полная тишина. Грэйс уже присела на кровать рядом с Гвен и опустила голову вниз, будто чувствуя вину за что-то.

- Спасибо, что помогла мне, ты настоящая подруга, – решила подбодрить ее Гвен.

Грэйс улыбнулась и медленно вернула голову в нормальное положение.

- Ты бы помогла мне так же, - поступил короткий ответ от Грэйс, который заставил Гвен заулыбаться так же широко, как в тот момент улыбалась ее подруга.

Грэйс, не скидывая с себя улыбку, потянулась за подносом и подола его уже перешедшей из лежачего в сидячие положение Гвен. На подносе были наивкуснейшие макароны с сыром, от которых так и пахло наслаждением.

Они поужинали практически в тишине, за исключением рассказа Грэйс о ее родном городе Нью-Йорке. Гвен бывала в этом замечательном городе пару раз и сказать, что она была в восторге, ничего не сказать. По рассказу Грэйс, жилось им там очень неплохо. Друзья у них с сестрой в школе имелись, что не могло не радовать Гвен. У нее тоже был друг, и хоть он был единственный, зато настоящий. Гвен вспомнила про Джеймса и про все  то же сообщение, на которое она никак не могла ответить. Она боялась, что он все не так поймет, и одно из важнейших заданий, помимо расследования, для нее было как можно быстрей ответить Джеймсу. 

- Ты еще сегодня поспишь здесь, как я понимаю? – спросила, доев свой ужин и поставив подносы обратно на тумбочку, Грэйс.

Гвен хотела ответить отрицательно на вопрос Грэйс, но, решив, что может немного стоит побыть одной и отдохнуть, она передумала и несколько раз качнула головой.

Грэйс подошла  к Гвен и явно с дружеской любовью обняла ее, что заставило Гвен умилиться. Ее щеки стали румяными, как и щеки Грэйс, а глаза заблистали. У Гвен теперь был не один друг, их стало двое.

- Поправляйся, Гвен, - выходя из палаты, легонько сказала Грэйс и закрыла за собой белую дверь.

Лицо Гвен не переставало быть румяным. Она считала Грэйс хорошей девочкой. Та была добра к ней, она была не такой как остальные. Она была собой.

Переварив свой ужин, Гвен еще долго лежала в свой постели, размышляя о своей жизни. Ее посещали разные мысли как плохие и грустные, так и радостные. Это было ее любим занятием перед сном, когда тот явно не собирался приходить к ней. Наверное, Гвен бы очень много думала о черной фигуре в лесу, если бы не теплое отношение к ней Грэйс и мысли о где-то находящимся, верном друге, Джеймсе. Она пролежала так несколько часов, пока за окном и вовсе воцарила полная тишина, а в комнате и вовсе перестали метаться лучи неяркой луны, после чего ее глаза потихоньку начали закрываться, а мысли рассеиваться и она вновь уснула.

Глава 13
Проспав так до полудня, и, к счастью, без очередных кошмаров, Гвен проснулась под яркие лучи солнца. Она не пришла на завтрак, но вместо ее пустующего подоконника с не выпитым стаканом воды, там появился привычный красный поднос, на котором лежали блинчики, к сожалению, не с шоколадной, а клубничной начинкой.

Гвен медленно поднялась и потянулась, сделав при этом большой зевок. Лучи солнца начали светить ей прямо в глаза, что Гвен всегда жутко раздражало. Она не спеша встала с кровати, скинув с себя белое одеяло и, подойдя к окну, задвину шторы. Свет перестал попадать к ней в комнату, но звуки детей, резвящихся на все том же солнце, это не приглушило. Гвен вновь уселась на простынь и, взяв свою вилку с ножом, она принялась за поздний завтрак. Она успела съесть буквально один из трех блинчиков, как, вдруг, в ее палату кто-то влетел.

- Гвен, собирайся, это очень срочно! – практически крича, нарушила завтрак Грэйс.

Ее руки дрожали, словно она только что провела несколько часов в Антарктиде без перчаток, а лицо было таким бледным, что казалось,  вся ее кровь давно вышла из головы.

Гвен выкинула вилку и, не раздумывая, надела свои кроссовки. Они вместе прошли по длинному коридору лазарета, который оказался куда больше, чем представляла себе Гвен. Держась за руку и ощущая всю эту дрожь на себе, они ускорили свой шаг. Ее сердце начало колотиться невероятно быстро, так, будто оно было готово выпрыгнуть в любую секунду.

Все-таки дойдя до выхода, они пробрались к лужайке, на которой собралась толпа зевак. Они встали в не очень узкий, но и не широкий, круг и явно что-то разглядывали, опустив свои головы вниз. В толпе кто-то охал, кто-то пытался протиснуться ближе, а некоторые, молча, наблюдали за чем-то внутри круга. Гвен стало невыносимо интересно, за чем же они наблюдают. По настроению Грэйс, Гвен ждало что-то не очень веселое, поняв это, как только та ворвалась в ее палату. Дойдя или вернее добежав, Гвен вместе с Грэйс начали так же, как и некоторые участники круга, пропихиваться между людьми. С приближением к центру круга, интерес, да и страх, начали все больше преобладать в теле Гвен. Растолкав нескольких зевак, им удалось протиснуться внутрь и то, что там увидела Гвен, не могло ее не повергнуть в шок.

На зеленой, по-видимому, никогда не перестающей зеленеть, траве лежала девочка, по росту и телосложению ровесница Гвен. Ее глаза были широко открыты, в отличие ото рта, в котором виднелись лишь несколько белых зубов. На ней не было следов крови или чего-то подобного, но выглядела она далеко не живой. Гвен начало немного тошнить, а в глазах темнеть.

Главное опять не упасть в обморок – подумала Гвен и начала потихоньку приходить в себя.
Уже точно вернувшись в чувство, Гвен решила лучше разглядеть девочку. На ней было красивое желтое платье, которое лежало слишком ровно. Ее левая ладонь прикрывала живот, а правая находилась на сухой земле. Красные туфли, отполированные, будто бы их только что привезли с завода, отражали солнечные лучи, от которых Гвен так чательно пыталась скрыться. В девочке ничего не было необычного, пока взгляд Гвен не упал на ее глаза.

Несмотря на мертвое тело, они выглядели живыми, настолько, что не у одного в толпе зевак, не было таких глаз.

Вдруг, ее голова резко повернулась к Гвен, а зеленые глаза загорели еще более яркими красками. Правая рука, которая пару секунд назад находилась на земле, схватила запястье Гвен и сжала так сильно, что ее кисть стала бледной от нехватки крови.

- Обб.. еер.. нись.
***
Гвен неохотно заталкивала обед в рот. Это место породило уже столько кошмаров, что ее это начало не на шутку пугать. Выйдя из лазарета перед обедом, она была счастлива не увидеть толпу, окружившую девочку с зелеными глазами. Определенно, это была та же девочка, что и пришла во сне к Гвен перед приездом в этот лагерь. У нее не было сомнений, все это связанно с пропажей детей. Могла ли она назвать эти кошмары видениями? Как бы это ни было странно, но она не считала это видениями, а лишь реальными кошмарами.

Стейси и Хэйли уже ушли, когда Гвен присоединилась к одиноко обедающей Грэйс. Она вновь не решилась поделиться ее сном, но решила при первой же нужде в этом ей рассказать.
За чашкой кофе, которое Гвен пила чрезвычайно быстро, они продумали их план по разведки в кабинет директора Ричарда.

- Может, подождем, не хочу тебя вот так резко напрягать, - взволновано говорила Грэйс.

Но Гвен даже и не слушала ее. Время, конечно, еще было, но ее кошмары будто подталкивали Гвен на этот поступок. Она знала, что они не отстанут от нее, пока она не выяснит в чем дело.
План был предельно прост. Гвен должна была спрятаться на третьем этаже так, чтобы директор не смог ее заметить. Как только тот вышел бы из кабинета, не успев закрыть за собой дверь, его «на помощь» позвала напарница Гвен по расследованию. Как только он бы отошел от двери, она должна была тихо забежать внутрь и пытаться, как можно скорей, отключить возможную глушилку. Как? Они надеялись, что ту можно отключить нажатием одной кнопки, а не замысловатым кодом или еще более сложным способом. Гвен этот план не казался идеальным, но другого выхода у них не было.

Они вышли из столовой и стремительно направились в корпус общежития. Вновь оглянувшись, Гвен не увидела круг людей, из-за чего, ненадолго, она перестала волноваться. Люди на улице продолжали быть счастливыми, хотя Гвен показалось, что таких стало куда меньше, чем в первые дни.

Войдя в корпус и поднявшись на третий этаж здания, они увидели открытую в конце коридора дверь, что означало, что вот-вот их задание начнется. Гвен прошла к одной из открытых комнат, где, к счастью, никого не было, и притаилась там, выглядывая на дверь, ведущую в кабинет директора. Ждать его выхода долго не пришлось. Уже через минут пять директор покинул свой уголок и начал искать ключ в карманах брюк. Гвен, увидев его, немедленно отправила сообщение Грэйс, означавшее, что пора начинать.

Грэйс закричала так естественно, что даже у Гвен все внутри перевернулось. Звук летел со второго этажа и плавно уходил на первый. Директор, как и задумывалось, мигом полетел по коридору прямо к лестнице, оставив дверь не закрытой.

Дождавшись, когда он пересек весь коридор, Гвен плавно выбежала из засады и направилась к цели. Дверь ни капельки не скрипнула, что помогло Гвен еще более бесшумно пробраться внутрь.

Быстро окинув комнату взглядом и удостоверившись, что она находится в кабинете одна, Гвен подбежала к висящему на все том же месте устройству. Она ухватила кресло, на котором директор сидел в прошлый раз, и докатила его до нужного ей места, чтобы дотянуться до потенциальной глушилки.

Разноцветные огоньки продолжали быстро мигать. Гвен начала осматривать устройство со всех сторон, пытаясь найти выключатель, но, к сожалению, в этом месте их план пошел не так, как должен был. На левой стороне устройства, она увидела маленький экранчик, рядом с которым виднелась панель для набора цифр.
Черт!- выругалась Гвен, но не решила быстро сдаваться и принялась за решение данной головоломки.

На экране горело четыре зеленые полоски, в которые нужно было вписать код. Гвен, грациозно и, что самое главное, тихо спрыгнув с кресла, начала рыться в нескончаемых бумагах директора Ричарда. Она пыталась как можно быстрее, но так же и как можно аккуратнее найти код. Бумаги летали по столу, при этом сразу же возвращаясь на свое прежнее местоположение. Как и следовало ожидать, код на столе директор не оставил, и тогда Гвен полезла по шкафчикам. Из коридора продолжала доноситься отличная актерская игра Грэйс, которая пыталась как можно дольше держать при себе внимание. Гвен заглянула в первые два шкафчика и, абсолютно ничего не найдя, спустилась на колени к третьему. Она резко дернула шкафчик, но тот не поддался, после чего Гвен заметила на нем маленький золотой замок.

Ну конечно, чтобы найти код, мне нужно найти ключ, классика. – Быстро промелькнули мысли Гвен и ее цель поменялась. Но, к ее счастью, долго ей искать не пришлось. Подняв голову, чтобы вновь встать на ноги, перед Гвен блеснул такой же, как и замок, золотой ключ. Он был приклеен на скотч к низу стола, чтобы всякий «ищейка» не мог его так просто найти. Гвен быстро отдернула скотч и отклеила от него ключ. Вставив золотой ключик в замок, шкафчик поддался, и Гвен стала быстро искать код. Сверху шкафчика лежали очередные бесполезные бумаги, которые Гвен уже безо всякой аккуратности вышвырнула на пол. Она быстро оглядела то, что она выкинула, и уже хотела продолжить поиски, но ее взгляд захватила одна интересная бумажка. Это было некое письмо, и все бы ничего, если бы не дата, написанная наверху листа. 6 июня 2019 года.

Кто-то отправил ручное письмо директору вчера. Как я знаю, почту к нам сюда не привозили. – Гвен на всякий случай сфотографировала письмо и оставила лежать его вместе с остальными бумагами, продолжая искать подсказку. Дальше в шкафу лежало кольцо со сверкающим камнем на нем. Гвен некогда было думать о том, кому оно могла принадлежать, поэтому она просто проигнорировала это украшение. Откинув в сторону очередные бумаги, ей удалось найти листок с многочисленными цифрами на нем. Четырехзначные комбинации заполняли небольшой листок, размером с ладошку Гвен. На нем было написано около десяти, может чуть больше комбинаций, но Гвен это не встревожило. Она взлетела на кресло с листком в руке и уже хотела начать перебирать пороли, как вдруг, актерская игра Грэйс прекратилась. Это могло означать, как и то, что ее повели в лазарет, что значило практически неограниченный запас времени, так и то, что директор уже направляется сюда, чтобы закрыть свой кабинет.

Гвен начала стремительно набирать на панели цифры, указанные на мелкой бумажке. Первые три комбинации не выдали нужный результат, но и приближающихся шагов не было слышно, так что Гвен продолжала искать нужный код. Наконец, когда Гвен ввела седьмой набор цифр на панель, та загорелась красным цветом, после чего огоньки на устройстве перестали гореть. Оставалось только одно. Узнать, являлось ли это устройство глушилкой.

Телефон Гвен буквально выпрыгнул из кармана с помощью ее руки. На месте, где несколько дней были перечеркнутые палочки, появились белые линии, что означало только одно, сеть вновь появилась, а значит, расследование продвинулось.

Вновь слетев с кресла, чтобы начать скрывать следы преступления, она в прыжке положила свой телефон обратно в карман и принялась убирать бумаги в третий шкафчик, в точно таком же порядке, в каком они лежали до ее вторжения. Она взяла ключ и закрыла шкафчик на золотой замок, после чего приклеила его обратно на скотч. Гвен подвинула стул обратно к рабочему столу, чтобы вовсе избавиться от улик и подошла к двери.

- Странная девчонка, чуть пиджак мне не порвала, - раздался резкий голос директора, идущий по третьему этажу.

И здесь план пошел не так во второй раз.

Гвен, услышав приближение об опасности , начала думать, куда бы ей спрятаться.
Директор пошел закрывать кабинет, значит, он, вряд ли зайдет сюда, если только на пару секунд. – Продумывала действия наперед Гвен. Заметив в углу кабинета довольно большую тумбочку, на которой стояла пустующая ваза, Гвен быстро, но тихо, метнулась за нее. Шаги директора учащались, как и ее сердцебиение. Руки, несмотря на их холодное состояние, начали понемногу потеть. Дверь раскрылась, но также без единого скрипа. Гвен, не выглядывала из-под тумбочки, но она четко почувствовала, как директор Ричард окинул своим взглядом кабинет. Тот, не почуяв произошедшего здесь преступления, захлопнул дверь и несколько раз повернул ключ в замочной скважине.

Гвен подождала несколько минут, пока шаги вовсе не утихли и, подойдя к двери, чтобы открыть ее с внутренней стороны, потянулась к ручке, но дверь не поддалась и Гвен осознала свое положение. Теперь она заперта на месте совершенного ею преступления.
Она тяжело выдохнула. Дожидаться директора была явно не самая лучшая идея, поэтому она начала вновь осматривать кабинет. В комнате, как и во всех на третьем этаже, находился балкон, закрывающийся стеклянной дверью.

Прыгать с третьего этажа? Нет, я только что из лазарета. – Смотрела на свой шанс побега Гвен.

Несмотря на эти мысли, она все же подошла к стеклянной двери и, не открывая ее, посмотрела вниз. За решетчатым балконом виднелся еще один идентичный ему. Гвен, продолжая смотреть через дверь, увидела сложенную лестницу, которая должна была вести к балкону на втором этаже, и ее план приобретал все большую возможность выполнения. Она вышла на балкон, но пыталась это делать скрытно, чтобы ее случайно не заметил кто-то из вожатых или учителей, проходящих мимо на улице. Лестница, к счастью, легко опускалась вниз и также легко могла подняться вверх. Гвен захлопнула за собой стеклянную дверь и начала медленно опускать лестницу ко второму этажу, та, в свою очередь, несильным, но все же с грохотом встала на балкон второго этажа, и Гвен начала спускаться с нее.

Спустившись на балкон второго этажа, она заглянула вовнутрь комнаты, которая находилась прямо под кабинетом директора. Гвен начала осматривать ее и что-то в этом комнате ей казалось знакомым. Сначала она увидела идентичную мебель, словно ее взгляд упал на ее со Стейси комнату. Хотя, не словно. Разглядев там свои вещи, которые она оставила на столе перед падением в обморок, Гвен рассмеялась.

Она закинула легким движением руки лестницу обратно на третий этаж и прошла, к счастью для нее, в открытую дверь. В комнате все осталось неизменным. Единственное, что показалось Гвен другим – освещение. После лазарета ей и вовсе казалось, что будто бы солнце находится прямо в комнате, а не за окном.

Гвен, усевшись поудобней на свою кровать, достала мобильник. Если бы не сообщение от Джеймса, которое он отправил ей уже несколько дней назад, Гвен давно бы добежала до Грэйс с новостями о продвижении расследования. Она мигом еще раз прочитала сообщение и начала набирать ответ, но вдруг в комнату кто-то постучался. Гвен сбросила трубку, так и не дописав сообщение, и подошла к дрожащей от стуков двери.

Она, сильно не осторожничая, открыла дверь, и в нее резко кто-то влетел, крепко схватив Гвен руками. Она, не видя ничего, пыталась выбраться, но попытки были четны. Ей казалось, будто за ней пришла сама смерть. Гвен дергалась из последних сил, но победить в этой схватке ей было не суждено.

Неожиданно, ей стало легче, и она приоткрыла глаза, которые зажмурила в ходе захвата.

- Сюрприз, - с улыбкой произнес не кто иной как Джеймс Эванс.

Глава 14
Рядом с Гвен уже сидела прибежавшая после секретной операции Грэйс. Они уже успели познакомиться с Джеймсом и по веселому диалогу, который царил в комнате, Гвен догадалась, что он не чувствует себя не уютно, по крайне мере находясь в компании ее и Грэйс.

- Ох, Гвен, ты еще не рассказала о приложении?

Гвен повернула голову на подругу и широко улыбнулась. Они синхронно достали наушник и телефон, чтобы продемонстрировать Джеймсу нечто особенное. Грэйс протянула ему свою руку, в которой лежал наушник, а Гвен уже начала набирать сообщение. Джеймс, ничего не понимая, и немного усмехнувшись, все-таки надел его и стал ожидать.

- Привет, Джеймс Эванс.

Он подпрыгнул на кровати и потянулся к наушнику, не ожидая услышать чей-то голос произносящий его имя.

- То есть? Как?! – Он раскрыл свой рот и бегал глазами по лицам девочек, пока те продолжали улыбаться и хихикать.

Гвен объяснила ему все, написав длинное сообщение, а тот в свою очередь был очень удивлен услышанному, но улыбку с лица скидывать он не собирался. Он, наконец осознав все, обнял Гвен, но не так сильно, как в первое его появление.  Гвен сжимала его силньую спину своими холодными руками и была по-настоящему счастлива неожиданному приезду. Каждый раз он появляется внезапно и каждый раз по-новому. Наобнимавшись, Джеймс снял с уха наушник и протянул его Гвен, чтобы та передала его дальше, что она и сделала. Но Грэйс, почувствовав руку своей подруги, не стала принимать ее содержимое, а зачем-то полезла в карман.

- Я сделала два, на случай если один сломается, - достав из своих черных, подчеркивающих ее худую талию джинс идентичный наушник, посмеялась Грэйс. – Так что оставь себе, пусть будет подарком по поводу нашего знакомства.

Джеймс встал и, в качестве благодарности, обнял и ее. Гвен, как только они сдружились с Грэй, все хотела их познакомить с Джеймсом. Она знала, что они точно поладят, больно уж они были похожи. Одинаково добрые, смелые, скромные, да и к тому же очень дружелюбные, что нельзя было сказать о Гвен. Она не ненавидела людей, но часто ей хотелось побыть одной, наедине, что она регулярно дело даже в лагере, находясь в огромном кругу людей. Знакомства она не пыталась заводить часто, да и далеко не каждый ей предлагал это сделать. Все, что ей хотелось – верных друзей, которые знают, что иногда, ей стоит просто побыть одной.

- А ты надолго останешься, Джеймс?
- Если честно, нет, я хотел уже сегодня вечером уехать. Спать мне здесь негде, да и за проживание я не платил. Я гость. Поэтому сегодня я с вами, завтра с Норт-Беем.
- Тогда, пока ты здесь, думаю, нам с Гвен следует тебе кое-что рассказать еще.
 - Да? И что же?
- Не здесь, пошлите в столовую, там мне спокойней.

Столовая вновь была местом тихого и спокойного уединения. Где-то вдалеке слышался грохот посуды, по-видимому, заглушенной большими дверьми. В уголке сидели двое мальчиков и девочка, что-то культурно обсуждавших. Гвен и Грэйс уже сели за их стол, а Джеймс неловко, но через некоторое мгновение подсел к ним. Дождавшись его готовности, увидев это по его заинтересованному, но немного бледному лицу, Гвен дотронулась до плеча Грэйс и та начала свой рассказ с самого начала пропажи Алана и его друзей.

Рассказ получился достаточно долгим, но за все это время Джеймс ни разу не перебил говорившую и лишь внимательно продолжал ее слушать, иногда понятливо качая головой, а иногда застывая от услышанного, нешироко раскрывая рот. Спустя десять, а то и пятнадцать минут, Грэйс закончила рассказ, сказав заветное «На этом, пока что, все».

- Мы хотим, чтобы ты нам как-то помог, это уже не случайности, верно?
- По крайне мере, на них не похожи. Может, вам стоит уехать, теперь это место не выглядит безопасным, - перейдя на шепот, якобы не доверяю этому месту, произнес Джеймс. Он начал оглядываться по сторонам и, кажется, прислушиваться.
- Ни за что, я должна узнать, где Алан, пока что, нам не представляет это место опасности, я хочу, чтобы ты нам помог, прошу.

Гвен не хотела втягивать в это Джеймса, но, узнав о глушилке, у них больше не было идей, что делать дальше. Или были?

- Подождите, я кое-что вспомнила, - резко схватив телефон, испугав как Грэйс, так и Джеймса, написала Гвен. Она открыла фотографию, сделанную в момент ее тайного проникновения в кабинет директора, и положила свой телефон на стол, демонстрируя , по ее мнению, важную находку. Прочитать письмо самой до этого времени ей не представлялось возможным, и она решила, что Джеймс как раз бы мог прочитать им всем, что там находится.
Он, немного не поняв, что от него ожидали, посмотрел в экран телефона и, переведя взгляд на Гвен, увидел ее одобрительный кивок головой, протяжный и четкий.

Он увеличил размер фотографии, чтобы лучше разглядеть написанное в письме, в котором было что-то по истине загадочное.

Здравствуй, Ричард. Шестого июня, ровно в полночь, я вновь повезу груз. Сделай так, чтобы это осталось в тайне. Надеюсь, ты не глуп и не прогадаешь. Не будь наивным.
Твоя вечная любовь,
Каролина.
- Какой груз? Что это вообще такое? – в недоумении задавала вопросы Грэйс.

Лица ребят сделались непонимающими и довольно раскисшими. Найденное Гвен письмо давало больше новых секретов, нежели каких-нибудь ответов.

- Из лагеря можно выйти только через главные ворота, значит, думаю, у нас лишь один шанс узнать, что автор письма повезет за груз.
- Но ты же хотел уехать сегодня, а груз повезут только в полночь.
- Пропажа детей, глушилка, тайные письма с неким «грузом», я не могу просто так оставить вас здесь. – Зрачки Джеймса быстро бегали и окидывали взглядом разные уголки столовой. По его трясущейся ноге было видно, что он потерял всякое доверие к этому месту. – Это совсем не похоже на случайность, возможно, мы имеем дело с настоящим преступлением, так что будьте осторожны и от друг друга ни ногой.

Гвен и Грэйс покачали головами, и наступила гробовая тишина. Гвен смотрела на Джеймса, который с волнением в ответ глядел на нее. Грэйс явно находилась в своих мыслях, раздумывая о дальнейших действиях. Теперь вокруг них царила не только и без того мрачная тишина, теперь здесь находилось и волнение.

- До полуночи еще достаточно времени, а пока что есть предложение заняться поисками нашей тайной Каролиной, - прервав молчание, произнесла Грэйс.
- У вас есть предположение?
- Если честно, нет, я никого почти не знаю в этом лагере, но думаю, это вряд ли кто-то из приезжих детей. – Грэйс поставила руки на стол и начала быстро барабанить пальцами по нему. – Здесь могут быть замешаны лишь вожатые или учителя, что, к счастью, сужает круг подозреваемых.
- Да, думаю, ты права. – Джеймс привстал со своего места и, немного размявшись, уселся обратно. - Может быть, попросим список учителей или что-то подобное, наверное, у вашего директора должен быть лист со всеми преподавателями?

И вправду, список учителей или потенциальный «список подозреваемых» вполне мог находиться у директора Ричарда, но на этот раз они решили получить его без всяких незаконных проникновений. Наконец, они встали со своего места в столовой и направились к уже такому привычному для них кабинету директора.

На улице, несмотря на довольно яркое, но совсем не греющее солнце, дул разбрасывающий листья ветер. Трава, которая почти всегда казалась идеальной, сильно колыхалась в разные стороны, что придавало ей какую-то особенную живность. Времени до полуночи хоть и хватало, но на улице становилось все темней. У всех уже начались занятия, на которых ни Гвен ни, кажется, Грэйс, не были пару дней. Они прошли мимо библиотеки, в которой дети уже наслаждались великолепным чтением Лили. Из-за всего расследования, Гвен даже и не вспоминала Лили. Мы обязательно увидимся, обещаю. – Смотря на одиноко стоящую библиотеку, подумала Гвен, пока не врезалась в чье-то твердое тело.

Это, как ни странно, был директор Ричард, выходящий из здания общежития. Он, по-видимому, уже успел переодеться в другой костюм, который он уже как-то надевал. На нем был абсолютно фиолетовый пиджак с такими же брюками, а на голове находилась темная фиолетовая шляпа, которое делала его немного мрачнее. Он показался Гвен выше, чем обычно, хотя его, несмотря на весь костюм, черные ботинки были не на высоком каблуке. Далеко идти не пришлось. – Гвен подняла взгляд на его глаза, которые невинно смотрели на нее.

- Простите, мне нужно быть внимательней.

Гвен сглотнула подходящие слюни и неуверенно качнула головой, вновь переведя взгляд на его неподходящие к костюму туфли. Джеймс и Гвен поначалу не поняли, что произошло, но услышав знакомый голос, Грэйс взяла все в свои руки.

- Директор, здравствуйте, а мы как раз вас искали, - веселым тоном произнесла она, выводя Гвен из неловкой ситуации.
- Да, я к вашим услугам. – Он выглядел так важно, как будто бы ждал личного награждения от самого президента. Его подбородок был задран высоко в небо, а глаза смотрели так, как будто он находился где-то на вершине горы и лишь так мог смотреть на всех них.

Он не выглядел сердито, что не могло не радовать Гвен. Если он не злой и раздражительный, значит либо не заметил проникновения и отключения глушилки, либо же то, что мы сделали, было ему на руку. – Продолжая смотреть в разные стороны, но только не директору в глаза,  пыталась занять себя Гвен.

- Нам бы с друзьями хотелось получить список всех преподавателей этого лагеря, - переступая с ноги на ногу, но, не теряя своей уверенности, произнесла Грэйс, - никак не можем решиться на какой кружок пойти.
- Ох, хорошо, давайте сходим в мой кабинет.

На третьем этаже практически никого не было и лишь из нескольких кабинетов доносились мелкие звуки нажатий клавиатурных клавиш и шелест рабочей бумаги, который надоел Гвен еще при их операции. Директор перерыл несколько карманов своих брюк, прежде чем найти ключи. Они выглядели абсолютно обычно, без различных брелков, звенящих в ушах, за исключением одного. Это была небольшая пирамида, по виду, с очень острым углом, способным спокойно проколоть что-нибудь тонкое.

- Летали в Египет? – пытаясь разрушить неловкую тишину, спросил Джеймс.
- Да, мы летали как-то с женой один раз. Мне не сильно понравилось там, хотя то же самое нельзя сказать про нее. Она была просто счастлива смотреть на все эти величественные постройки. И кто же только их построил? Загадка, но не вызывает у меня сильного интереса. – Директор вставил ключ и несколько раз провернул его, хотя вышло у него это не совсем складного, и поэтому пришлось вынуть и повторить процедуру снова. После успешных щелчков, он потянулся к ручке, но его перебил новый вопрос Джеймса.
- Простите за вопрос, но на вашей руки нет обручального кольца, не любите его носить?
- Мы летали в Египет с моей бывшей женой, - выпрямившись, как-то своеобразно: то ли с расстройством, то ли абсолютно спокойно, уточнил директор Ричард. – Мы расстались два года назад.
- Простите, - выразил соболезнования Джеймс, – мои родители расстались, когда мне было три.
- Ты живешь с матерью? – явно перебив его, поторопился директор.
- Я остался с отцом. По крайне мере так договорились мои родители при расставании. Не знаю, как они это решили, но мне нравится жить с папой, он правда заботится обо мне.
- Мой сын выбрал маму. – Он повернулся к ребятам с полным лицом разочарования и, пройдясь взглядом по всем, посмотрел в глаза Джеймсу, который, кажется, искренне сочувствовал ему.

У Гвен всегда была хорошая и крепкая семья. Эмми и Майк познакомились еще, когда обучались вместе в колледже. Они изучали что-то связанное с историей, но не один из них так и посвятил этому свою жизнь. Гвен всегда казалась эта история немного волшебной. Как будто то место, тот колледж, был создан лишь для того, чтобы ее родители встретились в нем, а позже и поженились. Что касалось их совместной жизни, то тут их связанность бывала переменчива. Иногда они дружно сидели за общим столом, что происходило на самом деле почти всегда, бывало, играли в настольные игры. Особенно отец Гвен любил играть в «Cluedo», детективную игру. Полицейский, играющий в этом игру, практически всегда одерживал победу, потому Майк и обожал проводить свободное время за ней. Но иногда из-за нехватки времени и как раз таки из-за большего объема работы у каждого члена семьи, их совместное времяпрепровождение спускалось на нет.

Тем временем директор Ричард уже пришел в себя и, передохнув, спокойно отворил дверь своего кабинета. Внутри ничего не изменилось, что немного насторожило Гвен. Ничего не изменилось, пока ее взгляд не упал на устройство. Красные огоньки, которые горели после ее ухода, вновь поменялись на зеленые. Она поджала свои губы, в надежде не показывать свое волнение. Пока директор, неприятно шоркая своими черными ботинками, подходил к своему столу, Гвен достала мобильник, но его экран никак не загорался – разредился. Крепко сжав телефон в руке и, учащенно дыша, она, потянувшись вверх, похлопала Джеймса по плечу и, дождавшись поворота его головы, показала пальцем на телефон и слегка улыбнулась. Джеймс же, сразу поняв ее знак, высунул мобильник и протянул Гвен, так же, как и она, слегка улыбаясь. Гвен быстро сориентировалась и отыскала иконку связи, которая, к несчастью, снова показывала ее отсутствие. Заблокировав телефон и передохнув, она отдала его Джеймсу, кивая ему головой в знак благодарности.

- Вот, нашел! – Обогнув компьютерный стол, подошел к Грэйс директор. – Прошу, возьмите, надеюсь, это вам поможет с выбором.
- Спасибо большое, - завершила разговор Грэйс, и они все, кроме директора, который остался раскладывать очередные бумаги, забыв о своих делах, вышли из коридора и решили отправить в пустующую на время комнату Грэйс.

В ней, так же, как и в комнате Гвен, на вид ничего не изменилось. Вещи Грэйс в определенных местах были идеально сложены, а в некоторых царил полный беспорядок. Посмотрев на одинокую кровать Хэйли, Гвен поймала себя на мысли об их долгой разлуке. В последний раз, когда они виделись, Гвен держала на них небольшую обиду, после чего они так и не увиделись. На ужине, наконец, увижу их. -  Усаживаясь на все ту же одинокую кровать, подумала Гвен.

- Так, двадцать восемь преподавателей и кажись… - хотела разочаровать всех Грэйс, но быстро поменяла свое решение. – А, нет, вот же, Каролина Филлипс, под номером двадцать семь, учитель французского языка, занятия проходят в корпусе общежития на первом этаже, отлично!
- Это, конечно, хорошо, но что мы ей скажем? «Здравствуйте, мы нашли письмо, которое вы или, может, не вы писали директору, про какой-то секретный груз, расскажите, пожалуйста, про него», - саркастически изобразил Джеймс.
- Нет, я думаю, что знаю как грамотно спросить, но я сделаю это одна, чтобы не вызывать подозрений. – проигнорировала сарказм Грэйс.
- Хорошо, что тогда делать нам с Гвен?
- Пока что не знаю, кроме этого у нас пока что ничего нет…
- На самом деле у меня есть кое-какая новость, - набрав сообщение, проигравшееся и у Грэйс и у Джеймса, перебила ее Гвен. – Грэйс, глушилка снова работает, связи нет, но директор вел себя, как будто бы ничего не случилось, - явно с переживанием продолжила она.
- Значит, он не узнал, что это были мы, - оптимистично поддержала Грэйс.

Гвен хотела рассказать о своих теориях, что глушилка отключается лишь на время или что кто-то включил ее вместо директора,  например та же Каролина, но оптимистичный настрой Грэйс успокоил ее и она легко, но протяжно вздохнула.

- Что же, может быть по газировке? – перевела тему Грэйс.
- Я только за, и уверен, что Гвен тоже.

Она застенчиво, но довольно широко улыбнулась и покачала несколько раз головой. Взяв по банке, они весело чокнулись, будто бы сидели за большим праздничным столом, и, посмеявшись и попевая наивкуснейший напиток стали дожидаться времени для опроса Каролины Филлипс.

Глава 15
Мимо. Такое первое слово произнесла Грэйс после опроса подозреваемой. Операция проходила неспешно и Грэйс проделала все в одиночку. Гвен знала, что она не спросит лишнего, а все сделает, так сказать, ювелирно.

Свое «мимо» Грэйс объяснила следующим образом. Во-первых, Каролина явно с удивлением отреагировала на сообщение о том, что директор Ричард разведен, а, следовательно, и не могла просто напросто писать ему как «вечная любовь». Во-вторых, Грэйс показалась она очень хорошей, неспособной на какие-то тайные дела. Улика, конечно, косвенная, но тоже кое-что дает. Да и, в-третьих, Грэйс узнала, что она покидает лагерь в восемь вечера, так как ее смена закончена и она отправляется домой, а значит никак не сможет быть на месте назначения в полночь.

Гвен немного раскисла от услышанных новостей. Не то чтобы она хотела, чтобы Каролина Филлипс, учительница французского языка, была связана с таинственными исчезновениями, ей просто хотелось поскорей покончить с данным расследованием и убедиться что все хорошо. Хотя с каждым днем это становилось все труднее. А если их всех убили. – Даже такие мысли роились в голове Гвен, но она пыталась их быстро отмахнуть от себя и перейти к действиям.
 
 А вот Джеймс совсем наоборот – сделался еще более уверенным и готовым идти дальше. Он всегда был целеустремленным и Гвен это знала. У него могло что-то не получатся, но он будет стараться до тех пор, пока задуманное не станет совершенным, а каждое новое препятствие, встававшее у него на пути, только укрепляла его силы.   
Грэйс же говорила спокойно, размеренно, ровно. Ее, новость, нисколько не задела, и лицо у нее как было уверенным, таким оно и осталось.
 
Абсолютно разные люди: разные эмоции, разное поведение, разное все, но если собрать это «все» воедино, то получится нечто сильное, то, что сделает из нас непобедимую команду. – Гвен улыбнулась и, кажется, Джеймс это заметил. Он не стал спрашивать причину ее внезапной радости, знал, что Гвен просто нашла что-то хорошее в этом мире, который для них сейчас являлся главной тайной.

Наступило время ужина. Гвен вновь не взяла ничего, кроме шоколадного молока, впервые появившегося в столовой, да нескольких булочек с джемом. Ее волнение не было вызвано расследованием, по крайне мере не в тот момент. Она ждала встречи с Хэйли и Стейси. Гвен переполняли разные сомнения, но все же, она была готова извиниться. Она понимала, что поступила некрасиво и за это должна была попросить прощения. В ее мыслях таились разные слова, предложения, и все они с каждой минутой путались все чаще. Все, что для нее было важно в тот момент, это просто помириться с ее подругами.

Обиды. Гвен всегда считала их не нужными. Ты обижаешься на человека, который тебе дорог, но ради чего? Ради того, чтобы просто отстоять свое «я», показать, что ты лучше, что знаешь больше, чем он,  чтобы он увидел твою правоту? Глупо. Тратить свои, чужие нервы из-за такого ей всегда казалось бессмысленным. И хоть при всем ее нежелании ссориться с людьми, почему-то иногда у Гвен это не выходило. Видимо, так устроена ее природа. Но, что не могло ее не радовать, даже в такие моменты долго обижаться у нее не получалось, и она сразу же ощущала себя не в той тарелке. Потому, если, вдруг, у Гвен с Джеймсом происходила небольшая ссора, их смех можно было услышать уже через минут пятнадцать после «инцидента». Хоть с момента разлуки со Стейси и Хэйли уже прошло далеко больше времени, чем несколько минут, Гвен надеялась на их мирный разговор и спокойное налаживание контактов.

Прошло минут двадцать, когда дети уже начали выходить из столовой после сытного ужина, а Стейси и Хэйли так и не появились. Гвен стала переживать за них. Где они могли быть? Директор Ричард говорил, что ни завтрак, ни обед, ни ужин нельзя пропускать, конечно, правило так себе, но это не очень хороший знак.

Скорей всего они сидят в комнате, может все-таки не простили меня? – задала сама себе вопрос Гвен.

Тем временем столовая и вовсе опустела, но оставаться долго в ней Гвен, Грэй и Джеймсу не разрешили, причина проста – закрытие. Выйдя уже на совсем темную улицу, охваченную ночными насекомыми, ребята отправились в здание общежития.

- Странно, почему девочек не было на ужине? – как-то немного поздно, но все же спохватилась Грэйс.

Гвен уже достала свой телефон, чтобы поделиться своими мыслями по этому поводу, но, удобно уложив его в руке, поняла, что батарея в нем закончилась. Она хотела обратиться к Джеймсу, чтобы тот перевел Грэйс ее слова, но он ее опередил и спросил сам:
- Я их еще ни разу не видел, где они были все это время?
- Скорее всего на занятиях, - пояснила Грэйс. – Но то, что они не пришли на ужин вызывает у меня большое волнение, просто так они не могли не прийти.
- Наверное, они сидят в одной из комнат, - словно прочитав мысли Гвен, сказал Джеймс.
- Да. Должны быть там. Скоро узнаем.

Зайдя сначала в комнату Грэйс и Хэйли, а позже и Гвен и Стейси, они перепугались не на шутку. Ни в одной из комнат девочек не обнаружилось. Пройдя, на всякий случай, весь второй этаж, и поняв, что ни один из живущих на данном этаже в последнее время не видел «девочку в инвалидном кресле и ее подругу», Гвен, Грэйс и Джеймс перепугались еще больше прежнего. На лицах Гвен и Грэйс накапливался холодный пот, а Джеймс, пытаясь не подавать вида, но явно безуспешно, тяжело дышал.

Вдруг, когда троица спустилась на первый этаж расспрашивать местных обитателей, в корпус общежития, легонько запыхаясь от чего-то, зашел директор Ричард. Он засунул одну из рук в карман, но в тот же момент ее достал, будто обжегся обо что-то горячее. Увидев Гвен, Грэйс и Джеймса, стоящих неподалеку от входной двери, он, практически без улыбки, легко кивнул головой и произнес одно короткое:
- Здравствуйте.

Все трое резко обратили на уже шагающего по коридору директора внимание. Он вновь был в черном пиджаке, но с совершенно иным галстуком – желтым. Ему стоило отдать должное, потому что, несмотря на лето и порой жаркую погоду, он не менял свой стиль, продолжая носить жаркие костюмы.

- Директор Ричард, вы не видели наших подруг, Стейси и Хэйли? – резко, будто крича, хотя сказано это было явно с другой интонацией, сказала Грэйс.
- Стейси и Хэйли? А, кажется, если я правильно понимаю, недавно видел их в библиотеке, сам там часто бываю, да вот минут сорок назад, как раз там их и застал за прочтением книги.
- Спасибо большое, - обрубила его рассказ Грэйс и, нащупав руку Гвен, стремительно направилась к выходу.
- Да не за что, - крикнул уходящим вслед директор.

В библиотеке практически не было освещения. Большие электрические лампы не горели, и свет шел лишь от настенных светильников, которые хоть и почти не давали яркости, но создавали атмосферу чего-то таинственного. Ребята прошли до зала, где обычно Гвен и Грэйс сидели на занятии книгочитания. Во всей библиотеке они не встретили ни души, но в главном зале раздавались чьи-то негромкие, но быстрые шаги. Пройдя прямиком в комнату, Гвен первым делом окинула взглядом каждый уголок, в надежде обнаружить Стейси и Хэйли, но она увидела лишь серую фигуру, стоявшую у книжных полок и, кажется, искавшую какую-то особенную литературу. Этой фигурой оказалась Лили. Ее лицо, несмотря на быстрые движения руками, было абсолютно спокойным, а из ее уст доносилась какая-то веселая мелодия, напоминавшая веселый детский мультик. Лили, лишь через некоторое время обратившая внимания на вошедших в комнату, обернулась и широко улыбнулась:

- Гвен, Грэйс и… - с восторгом произнесла она, и ее взгляд застыл на третьем персонаже, находившимся рядом с девочками.
- Джеймс. Джеймс Эванс. – произнес незнакомый мальчик.
- И Джеймс Эванс! – вновь улыбнулась Лили. – Что вас сюда так поздно привело?
- Наши подруги: Стейси и Хэйли. Их не было ни на ужине, не в своих комнатах, – взволновано, покусывая нижнюю губу, начала Грэйс. – Мы встретили директора Ричарда, он сказал, что в последний раз видел их здесь.
- Хм, не припоминаю, чтобы кроме директора и каких-то трех мальчиков сюда кто-то заходил в последнее время. Может, он что-то напутал?

Случилось самое страшное. Больше девочек нигде не могло быть. Руки Гвен начали трястись, а бегающие по комнате глаза начали наполняться сыростью. Грэйс с тяжелым вздохом опустила свою голову и начала мотать ей в разные стороны, отказываясь верить в происходящие. Ее ладони сильно сжались в кулаки, так, что казалось, будто сейчас из нее вырвется демон.

- Да не переживайте вы так, они обязательно найдутся, - с не такой широкой, но все же улыбкой поддержала их Лили. – Скорее всего, где-то сейчас прогуливаются на свежем ветерке, вот увидите, все будет хорошо.
- Дети просто так «уезжают», не говоря ни слова своим друзьям и родным, - переходя на громкий голос, который в библиотеке явно не разрешен в обычное время, произнесла Грэйс. – Здесь, в лагере, что-то явно происходит, кто-то замешан в пропаже детей и мы выясним кто, - совсем прокричала она и, немного остыв, произнесла последнее, уже шепотом:
- Надеюсь, с девочками все хорошо.
- Я тоже заметила, что некоторые дети начали не появляться на моих глазах. Сначала, я думала, что некоторые просто перестали приходить на занятия, но потом так начали исчезать многие, я даже перестала их видеть за обедом, и это меня не на шутку пугает.

Лили тоже сделала глубокий вздох, явно начиная переживать, но, не потеряв своего оптимистического настроя, произнесла:
- Они вернутся, я уверена.

Грэйс, уже переходя на слезы, покачала несколько раз головой  и, даже не взяв Гвен за руку, как она это обычно делает, направилась к выходу. На лице Гвен тоже образовались капельки, стекающие с ее красных щек. Ее губы переняли действия рук и тоже начали дрожать. Она протянула руку Джеймсу, который был в растерянности и состоянии сожаления, и тот медленно сжал ее дрожащую холодную ладонь, и они, догнав Грэйс, идущую до того момента хоть и ровно, но с безусловной слабостью в ногах, вышли из здания.

Уже в общежитии, вновь не обнаружив подруг, они с новым волнением, пожелали друг другу спокойной ночи, хотя прекрасно знали, что ночь их спокойной точно не будет. Во-первых, с мыслями о пропаже Стейси и Хэйли уснуть им вряд ли удастся, а во-вторых, в полночь им предстояла миссия, которую из-за беды они решили все же не отменять. 

Джеймс, хоть это выглядело не самым приличным образом, расположился на полу в комнате Гвен и Стейси, в номере 3108. Ему не было некомфортно лежать на твердом ламинате, расстилавшемся по всей комнате. Обычно, находясь с отцом на природе, ему часто приходилось спать в самых неудобных палатках, а потому Джеймсу было не привыкать. Уложившись по своим спальным местам, Гвен, вспомнив про свой разряженный телефон, поставила его на зарядку, и уже было хотела закрыть свои уставшие от тяжелого дня глаза, но ее перебил резкий голос Джеймса:
- Гвен.

Она привстала с кровати и увидела яркие глаза Джеймса, смотревшие на нее снизу. Гвен наклонила голову набок, как бы задавая вопрос «что случилось?», но, посмотрев на его доброе лицо, которое даже в несчастный момент придавало надежды, она улыбнулась и продолжила ждать его слов.

- Я рад, что приехал сюда. Знаю, сейчас все очень запутанно и, наверное, тебе немного страшно, но знай… - тут он сделал небольшую паузу, будто решаясь, как продолжить фразу и вновь улыбнувшись, сказал:
- Я с тобой, мы вместе, и мы все сможем, - он по-доброму подмигнул ей и сам тоже привстал со своего спального места.

Гвен без всяких размышлений потянулась обнимать своего вдохновителя, а тот своевременно, потянулся обнимать ее. Джеймс всегда знал, когда и в какое время нужно сказать верные слова. С этим, по сравнению с литературой, у него проблем не было. После объятий Гвен словно отпустило и ей стало очень легко, что даже воздух показался куда свежее, чем он был мгновение назад. Ложась на подушку и вновь закрывая глаза, она сразу же провалилась в сон и не совсем отчетливо, но все же распознаваемо, услышала:
- Доброй ночи, Гвен.
***
После, по странным обстоятельствам  и вправду доброй и спокойной ночи, Гвен вместе с Джеймсом встретились с Грэйс в коридоре второго этажа.

План их был прост, но не лишен эффективности. Их наряд составлял полностью черные вещи, которые только они смогли найти в своем гардеробе, чтобы слиться с темнотой летней ночи. Для Джеймса, намеревавшегося приехать на полдня, этот пункт стал проблематичным. К счастью, черные кроссовки и, видимо, вошедшие в моду такого же цвета джинсы, которые были надеты на всех троих, у Джеймса с собой имелись. А вот насчет туловища, над конспирацией которого пришлось немного подумать, выходила заминка. Гвен открыла свой шкаф, в котором находилась вся ее взятая с собой одежда, и начала искать. Среди ярких нарядов, красиво сложенных  мамой, Гвен отыскала одну черную водолазку, которая по размерам явно была не для Джеймса. Посмотрев сначала с призрением, но потом, по-видимому, смерившись со своим положением, он взял у улыбающейся Гвен водолазку и стал надевать поверх своей темно-красной рубашки. Его, по сравнению с Гвен, широкое тело обтянула женская водолазка, что со стороны выглядело настолько нелепо, что заставило Гвен улыбнуться еще шире.

- Как по мне, точно мой стиль, - не теряя в ответственный момент оптимизма, прошептал Джеймс.

Гвен улыбнулась контрольный раз, и они вышли к месту назначения.

После встречи с Грэйс, все трое прошли как можно аккуратней через этажи, чтобы случайно кого-нибудь не разбудить, и вышли на уже совсем темную улицу. За пределами общежития стояла такая же гробовая тишина, лишь изредка нарушаемая устрашающим трепетом сверчков. На улице было тихо и в другом смысле. Несмотря на время, которое на тот момент составляло 11:53 ночи, никакого вывоза груза не предвещалось.

Дальнейшего плана действий как такого у них не было. Единственное, что они продумали, так это то, что хоть и в записке Каролины не указанно точное место отправки, нетрудно предположить, что действие произойдет около ворот, вторых которых в лагере просто не имелось.
 
Во главе строя шла, как ни странно, Гвен, прямиком за ней, держась за ее руку, шла Грэй, а замыкал строй незнающий куда точно идти Джеймс. Шли они хоть и осторожно, но достаточно быстро, чтобы трава под их ногами издавала шорох. Не дойдя буквально несколько десятков метров до ворот, они спрятались за одними из кустов, которые раньше Гвен явно пропустила из виду, и стали дожидаться появление той самой Каролины.
Время в тот момент, как показалось Гвен, шло неизмеримо долго. Грэйс, сидя в самом углу куста, где заметить ее не представлялось возможным, пыталась уловить хоть какой-то звук, напоминавший приближение человека. Джеймс же наоборот коротко выглядывал из-за укрытия, чтобы обнаружить цель. Гвен же, место которой досталось ровно по середине, приглядывала за спинами ребят, смотря на угол одного из корпусов лагеря. Ожидание казалось мучительным не только из-за страха быть обнаруженными в любой момент, но и из-за, как бы это странно ни звучало, надежды на операцию. Все могло решиться от каждого вздоха, выходившего наружу, и от такого же невинного моргания могло с треском провалиться все расследование.

Но мучение не бывает бесконечным. Джеймс еще не сказал ни слова, как раздался голос Грэйс:
- Шорохи, кто-то идет примерно оттуда, - и не выползая из-под кустов, показала пальцем в сторону общежития.

Лишь спустя пару секунд и Гвен, и сам Джеймс услышали те шорохи, которые теперь были явно ближе, но все же не направлялись в сторону засады.

Вслед за шорохами, как и должно было случиться, вышла темная фигура, издалека казавшаяся не очень большого роста, но то, что фигура была женская отрицать было невозможно. Тело было достаточно стройным, а волосы, которые в темноте были непонятного цвета, доходили как минимум до плеч. Каролина. – Догадалась Гвен, которая тоже стала слегка выглядывать из-за укрытия, поднявшись на одно колено.

Девушка шла абсолютно спокойным прогулочным шагам и, видимо, слежки не боялась. Она положила руки в карманы своего длинного черного или казавшегося черного пальто и спокойно продвигалась к воротам.

- Еще один человек, – неожиданно, даже немного заставив вздрогнуть Гвен, шепотом произнесла Грэйс.

Ее слух за все годы сильно развился, что казался нереальным и даже волшебным. Сказанное ею оказалось правдой. За Каролиной шел человек, теперь уже мужчина, и нес, тяжело держа в руках, какой-то черный огромный пакет, который мог сравниться только с одним, из чего пришло Гвен в голову. Человек. Другого варианта на тот страшный момент у нее просто не находилось. Да и кажется, по вздоху, после которого еще долго не следовал выдох, Джеймс подумал о том же.

Пытаясь не думать о худшем, Гвен попыталась разглядеть мужчину. На вид он был обычным, не сказать что чем-то, особенно в темноте, его можно было приметить. Но все же одно отметить в этом невзрачном на первый взгляд человеке Гвен отметить удалось. Обувь, точно не похожая на кроссовки и уж точно высокие сапоги, явные туфли, с даже видными издалека острыми носками. После этой детали начал выстраиваться и остальной портрет. Темные штаны – ни что иное как брюки, белое пятно, отличающееся от остального наряда и находящиеся около шеи – белая рубашка, а на ней черная полоска, проходящая до конца темной накидки безошибочно – галстук. Сомнений не было и здесь, вторая темная фигура – директор Ричард.

Гвен с Джеймсом проследили за фигурами до самых ворот, когда те пошли куда-то дальше, вглубь леса.

В лагере вновь наступила тишина, которая и вовсе не была сопровождена не единым звуком, но продолжалась она не долго. Через несколько минут в пределы лагеря вернулся лишь директор и вновь пошел в сторону библиотеки и общежития.

Информации было не очень много, но по крайне мере ближе подходить было опасно и уж тем более выходить за ворота и вести слежку там. Джеймс и Гвен собрались уходить, но Грэйс, резко схватив за руку Гвен, остановила их и коротко сказала:
- Коляска.

Через мгновение же, все из-за той же стороны общежития, директор выкатил инвалидную коляску, по скрипку которой Грэйс и определила ее неожиданное появление, с человеком, на голову которого был надет с виду прочный мешок. Тело было крепкого сложения, но вовсе обездвижено: руки болтались в воздухе, а голова была опущена прямиком вниз.

В эту ночь Гвен распознала не только загадочную Каролину и всегда элегантного директора Ричарда.

В коляске находилась Стейси, а первое тело, безусловно, Хэйли.

Глава 16
Завтрак оказался абсолютно безвкусным. Джеймс, Грэйс и сама Гвен лишь тыкали ложками в блюдца с кашей. Представление прошлой ночи вызывало сильное чувство тошноты, от чего даже кофе показалось Гвен ужасным напитком.

Что делать дальше было неизвестно. После того как оба тела отнесли за ворота, раздался глухой звук мотора, исчезнувший через несколько секунд после появления. Директор вернулся и, как ни в чем не бывало, отправился в корпус общежития, а загадочную Каролину не дождались, продолжать операцию не было никаких сил: ни физических, ни моральных.
И все же ночь оказалась ни капли не доброй и не спокойной. Заснуть, и то только из-за плохого физического состояния, получилось лишь ближе к пяти утра. По мешкам под глазами Грэйс и Джеймса, Гвен поняла, что их ночь оказалась такой же ужасной.

Выходило скверно, при таком подавленном настроении думать было невозможно. Но Джеймс, пытаясь оставаться оптимистом, решил взять дело в свои руки и начал разговор:
- Я знаю, все выходит очень… Плохо, но… - продолжая говорить паузами, которые не длились слишком долго, но явно выделялись, произнес он. -  Есть шанс, что они просто были в отключке. То есть, конечно, это надежды, но они не пустые!

Его лицо переменилось на его привычное состояние оптимизма и веры во что-то лучшее, хотя с усталостью оно выглядело куда менее воодушевленно, чем обычно. Джеймс выронил ложку в блюдце, но из-за этого неприметного действия его речь не остановилась.

- Мы слышали двигатель, значит, их куда-то отвезли, но только куда?  Возможно, они сейчас находятся где-нибудь в заточении и ожидают нашей помощи, а вдруг там и другие дети? – Его речь становилась взволнованней, а мимика – живей. – Мы нужны им, а значит, наша задача: не раскисать и продолжить расследование, - Джеймс оперся двумя руками об стол и подался вперед, после чего громким шепотом произнес: - Чем раньше начнем, тем больше шанса их спасти.

Гвен приоткрыла рот, а ее дыхание стало тяжелым, будто в огромной столовой совсем не хватало воздуха. Грэйс же вовсе не пошевельнулась. Она наклонила голову вперед так, что ее глаза, окутанные белой пеленой, на которую Гвен, считая это некрасивым, пыталась обычно не смотреть, были направлены куда-то в центр стола, что казалось, будто вот-вот этот пустой взгляд прожжет в нем отверстие. После некоторого затянутого молчания, Грэйс покачала головой и суровым, настойчивым голосом, нигде не дрогнув голосом, произнесла:
- Тогда, начинаем сейчас.

В комнате, под номером 3108, веял хаос. Сторона, на которой спала когда-то Стейси, хоть и осталась без особых изменений, но стала выглядеть куда грязней, чем была раньше. Простыня на кровати была смята и лежала вовсе не красиво. А пыль, которая покрыла стол на правой стороне, так и въелась в него, что оттереть ее возможно было только если приложить хорошие усилия. Что же касалось стороны Гвен, то ситуация была еще хуже. После поиска вещей для ночной операции, вещи, находившиеся в шкафу, то лежали на нижней полке вместе с обувью, то криво свисали с вешалок. Кровать была вовсе не заправлена, а подушка каким-то образом оказалась на полу. Хоть со столом на стороне Гвен выходило лучше. Войдя в комнату после завтрака, Гвен уселась за свой стол и неохотно протерла его рукавом своей темно-синей кофты. Сесть за стол ей пришлось не просто так, первым делом, что они решили сделать – продумать план, а четкий план, нуждается в деталях, которые Гвен, как владелец самого красивого почерка среди людей в данной комнате, должна была записывать.

- Что мы знаем на данный момент? – начал рассуждение Джеймс. – Во-первых, во всей этой истории завязан директор и некая Каролина, личность которой нам пока что неизвестна. Найти ее с нашим запасом сведений не представляется возможным.
- Во-вторых, детей куда-то увозят за пределы лагеря, - продолжила за него Грэйс, - а значит место, где они находятся сейчас, не самое близкое, раз до него нужно добираться на транспорте.
- Про транспорт ты заметила верно, но это место может находиться не так далеко, как ты думаешь. - Проявил остроумность Джеймс и, словно до него дошла гениальная идея, выставил указательный палец над головой. - Транспорт они используют лишь для перевозки… тел. - Он отвел взгляд на пол и не надолго, лишь на несколько секунд, замолчал, но быстро опомнился и вновь непоколебимо продолжил:
- В-третьих, что, наверное, одно из самых важных, Стейси и Хэйли они вывезли отсюда, а значит, они где-то прятали их до перевозки внутри лагеря! – Он начал стучать рукой по коленке так, что кровать Гвен, на которой Джеймс проводил свое рассуждение, начала немного трястись.

Гвен, пока что ничего не записав в своем листке, на котором должны были быть важные детали, смотрела на Джеймса с восхищением. Из него бы получился неплохой детектив. – Проскочили ее мысли, когда Джеймс вновь заговорил:
- Они выходили со стороны как раз этого корпуса, но это слишком людное место, чтобы прятать здесь детей, что-то не сходится…
- Перед общежитием есть библиотека, из-за угла которой они как раз и выходили. - Напечатав впервые за долго время сообщение в своем телефоне, вступила в разговор Гвен. Хорошо, что Джеймс и Грэйс перед обсуждением надели свои наушники, так что каждый мог участвовать в дискуссии. – Что если директор и Каролина прячут детей где-то за библиотекой, в какой-нибудь подсобке?
- А это возможно, - поддержал идею Гвен Джеймс, - я не замечал там никакого подвала снаружи, но, возможно, есть проход где-то внутри здания. – Он несколько раз пощелкал пальцами, пытаясь сконцентрировать свои мысли. – Стоит проверить.
- Так, какой же дальнейший план действий? – с необычной для нее нетерпеливостью поинтересовалась Грэйс.
- Что же, расспрашивать директора если и стоит, то только грамотно все обдумав и взвесив, лишняя подозрительность будет нам некстати.
- Я могла бы попробовать разговорить его, в тот раз с Каролиной Филлипс, как по мне, вышло неплохо. – Грэйс немного улыбнулась и, стоя рядом с большим шкафом, оперлась на него спиной.

Она, хоть и явно была взволнована происходящим, непосредственно, держала себя в руках и не давала эмоциям выходить наружу. Гвен страшно переживала за Грэйс, и в ту, темную и жуткую ночь, рассказать про тело Хэйли она не решилась – за нее это сделал Джеймс. После услышанного, Грэйс долго не могла прийти в себя. Уже вернувшись в номер Гвен и Стейси, в котором они решили спать все втроем, Грэйс села на кровать и еще пару часов сидела, не говоря не слова. К Гвен, хоть и утомившейся физически и морально после операции, сон явиться бы в любом случаи не смог, а потому и возражать уступить ее спальное место, не было необходимости. Гвен присела рядом с потерянной подругой и так и промолчали они несколько часов, пока Грэйс не решила попытаться уснуть и, не сочтя правильным лечь на более удобную кровать Стейси, судьба которой, возможно, держится на волоске, устроила свой ночлег на полу, в противоположной стороне от местонахождения Джеймса. Но после короткого сна, который достался Грэйс, она взяла волю в кулак и, к счастью, была готова на все ради своей сестры.

- Да, думаю, стоит попытаться. – Джеймс покачал несколько раз головой, хоть и соглашаясь с Грэйс, но явно находясь где-то в своих раздумьях. – Гвен, запиши этот пункт, пожалуйста.

Она, повернувшись к столу, схватила правой рукой ручку и, пронумеровав пункты до цифры «5», заполнила первую строку. Получилось не так красиво, как она ожидала сначала. Волнение все же присутствовало не слабое, и руки из-за этого не повиновались телу Гвен, а лишь судорожно дрожали, превращая текст в сплошные, хоть и разборчивые, каракули.

- Этот пункт, конечно, тоже важен, но есть один более значимый. – Джеймс вновь защелкал пальцами. – Про перевозку «груза» мы узнали из письма Каролины, которое было предназначено директору, а, следовательно, до этого, как ни странно, он его где-то получил. Передавать из рук в руки было бы совсем не логично, ведь тогда проще сразу же сказать о деталях, допустим, в том же кабинете и никак писем было бы не нужно. Что это может означать?

Грэйс, наклонив голову набок, пожала плечами, и Джеймс перевел взгляд на Гвен, которая также не совсем понимала к чему клонит юный детектив, а потому от нее последовал легкий кивок, говорящий сам за себя: «продолжай».

- Что Каролина отдает письмо кому-то из людей, находящихся в лагере, а те благосклонно передают письмо директору. Вопрос только в том, кто это?
- Но как нам это поможет? Думаешь, этот человек как-то замешан? – спокойно произнесла Грэйс.
- Даже если нет, и этот человек является простой пешкой, то узнав, кто этот субъект, мы сможем выяснить и личность той самой Каролины. – Глаза Джеймса зажглись каким-то ярким огоньком, который с каждым выдвинутым предложением, начинал разгораться все сильнее и сильнее, что казалось, будто его глаза вот-вот всполохнут и будут еще очень долго гореть. – Как минимум, от кого он принимает бумаги наш «почтальон» точно должен знать.

Гвен, уже не дожидаясь просьбы Джеймса, заполнила строчку, наименовавшуюся цифрой «2».
Грэйс же, отойдя от дверцы шкафа, произнесла короткое, но произнесенное с восхищением слово:
- Браво.
- В принципе, для начала хватит, единственное, что можно еще записать – проверка библиотеки. – В заключение произнес Джеймс.
- Думаю, мы бы с Грэйс могли сходить на книгочитание, а заодно и проверить библиотеку на склады и своего рода подвалы. Нам стоит немного развеяться. – Грэйс улыбнулась этому заявлению Гвен, а та в свою очередь мило покрылась румянцем.
- Хорошо, даже замечательно. – Третьим улыбнулся Джеймс. – Тогда я начну поиски «почтальона». Когда у вас начинается занятие?
- Примерно через час, но, думаю, стоит немного пройтись по библиотеке до занятия.
- Да, тогда, удачи нам. – Удаляясь за дверь и следуя своему стилю – оптимистично, произнес Джеймс.

Оказалось, библиотека пользуется довольно большим спросом. Практически все сидячие места: мягкие пуфики и, напротив, жесткие стулья – были заняты подростками. Гвен даже разглядела нескольких вожатых, сидевших за одним круглым столом и увлеченно читавших какую-то одну книгу. Ее обложка была абсолютно черной, и лишь на лицевой стороне виднелся интересный черно-белый рисунок, а на заднем обороте и вовсе был нарисован, по-видимому, японский иероглиф, о значение которого Гвен не могла и догадываться.
Пройдя с Грэйс за руку до места (к счастью, такое место нашлось) где не было ни души, Гвен напечатала сообщение:

- Думаю, у меня есть идея. Сейчас я отведу тебя к столику, где сидит пара вожатых, может у тебя получится что-нибудь узнать у них?
- Да, - абсолютно не медля, шепотом произнесла Грэйс, - без проблем.
- Отлично, тогда я поищу подсобку.

Гвен вновь взяла ладонь Грэйс и довела ее до недавно прошедшего ими стола, а сама отправилась на поиски, которые, в принципе, оказались абсолютно бесполезными.
Обойдя несколько раз все уголки библиотеки в поисках «интересной книги», Гвен не нашла ни одной двери, и уж тем более подвала. Она даже решилась зайти в зал, в котором обычно проходит книгочитание, хотя этот жест являлся крайне не приличным, но и там не отыскалось никакой подсобки. Расстроившись, Гвен вернулась в зал, где ее, сидя на одном из освободившихся пуфиков, ожидала Грэйс. К огромному несчастью, разговор Грэйс с вожатыми тоже ничем полезным не увенчался. Единственное, что узнала Грэйс, что книга, которую они все так приковано читали, оказалась детективом об одном невероятно удачливом мужчине,  ведущему свои расследования.

Что же, когда-нибудь можно будет написать книгу и о наших детективных поисках, - подумала Гвен, - лишь бы они закончились хорошо.

Тем временем час уже прошел, и в итак забитую библиотеку начали входить любители послушать великолепное чтение в исполнение Лили. Гвен с Грэйс, как и все остальные дети, хотели направиться в зал, но оказалось, что Лили еще не появилась в библиотеке – опаздывала. Ждать, к счастью, пришлось недолго, через считанные секунды в дверях появилась преподавательница, на которую Гвен не могла посмотреть без улыбки. Даже несильно запыхавшись от бега, она выглядела прекрасно, словно и вовсе только что вышла из салона красоты. Достаточно набрав воздуха в легкие, Лили извинилась за свое незначительное опоздание и пригласила всех в зал.

Люди, на удивление, практически не изменились, а потому и места, на которых раньше сидела Гвен и Грэйс, остались за их, практически, законными владельцами.  Пока садились, Лили уже успела найти очередную книгу, которой было суждено раскрыть свой сюжет перед всеми сидящими в зале.

- Этот небольшой рассказ, моя мама читала мне в детстве, когда я была совсем еще маленькой, - своим необычайно идеальным голос начала Лили. – Мне кажется, именно поэтому мне так нравится читать вам книги, ведь моя мама еще в детстве дала понять, что дети – главная радость в жизни… - Ее глаза отчего-то стали печальными, а дыхание словно прервалось, но быстро оправившись от этого, она улыбнулась и обвела взглядом каждого в зале, остановив его на Гвен.

Внутри у замороженной взглядом Лили все стало пылать, но не от странного волнения, а совсем наоборот, какой-то доброты, которой отдавал взгляд Лили. Наверное, рада увидеть за последние дни. – Подумала Гвен и также по-доброму посмотрела в ее светло-голубые глаза.

- Рассказ называется «Эффект бабочки».

Эффект бабочки
  В одном маленьком домике рядом с небольшой деревушкой жила такая же крохотная семья: сын да мама. Она очень любила свое дитя, ведь другого близкого ей человека у нее не имелось.  Мама каждый день жила лишь мыслью о своем ребенке, все, что она делала, было лишь для мальчика, имя которого Вивьен.

  Дни Вивьена были наполнены настоящей детской радостью. Каждое утро мальчик вставал с кровати, быстро бежал завтракать со своей мамой, а после исчезал до самого вечера, играя с тем, что под руку попадется. Обычно, это были камушки, которые он кидал в близь стоящую к дому реку, и различные палочки, в руках молодого и отважного Вивьена которые становились настоящими мечами. Но особенно маленького мальчика привлекали животные. В грациозных полетах птиц, быстрых движениях белок и наиинтереснейшей жизни крошечных букашек, он видел нечто волшебное, что-то такое, что заставляло его любоваться этими существами, не отрывая глаз.

  Казалось, что может приключиться с таким беззаботным малышом. Но даже в беззаботной жизни бывают приключения, которые уж точно запомнятся навсегда.

  День проходил как обычно, после быстрого завтрака и прощания с мамой, которая с самого утра уходила на работу, Вивьен отправился на лужайку, откуда он начинал свою прогулку каждое утро. Мальчик вдохнул своей маленькой грудью воздух и, улыбаясь, побежал по лужайке, расставив свои ручки в стороны.

  Играя, день прошел незаметно, и стемнело, как показалось Вивьену, быстрее, чем обычно. Когда небо совсем стало наполняться черными красками, маленький мальчик решил отправиться домой, чтобы завтра вновь начать радоваться жизни, но его цель прервало нечто прекрасное.

  Рядом с рекой, до которой он каждый день подходил ближе к вечеру, пролетела яркая, словно по-настоящему светясь, синяя бабочка. Она была крошечных размеров, как и сам Вивьен, а узоры на ней, которые представляли собой переплетения черных линий на синих крылышках, выглядели, словно по ночной бабочке кто-то изрядно поводил кистью. Взгляд мальчика застыл на этом чудесном создании, и путь домой ему пришлось отложить.

  Бабочка несколько минут летала над тихой водой в реке, которая из-за темного времени суток, казалась совсем черной, не то, что яркое и красивое насекомое, а после она плавно направилась куда-то вдоль небольшого берега. Вивьен, не удержавшись, последовал за ней, не переставая восхищаться ее красотой.

  Берег кончился быстро, а бабочка уже направилась в сторону тихого, глухого леса, до которого с берега было совсем недалеко. Добравшись до места назначения, ночная бабочка без промедлений пролетела сквозь стволы деревьев и направилась вглубь леса.  Вивьен остановился перед высоким лесом. Нет, останавливаться было нельзя. Страх не должен был овладеть маленьким мальчиком, бабочка была слишком красива, чтобы просто ее отпустить, поэтому, отогнав свое волнение, Вивьен шагнул в лес.

  Лес был наполнен различными звуками, одновременно красивыми и пугающими. Ветер шуршал зелеными листьями, создавая чудесную мелодию леса, но в то же время разносил ужасающие завывания, для маленького мальчика которые казались совсем недобрыми. Но для храброго Вивьена, шедшего за бабочкой, не было на свете никаких преград. Бабочка же не просто двигалась вперед, а захватывала своим чудесным полетом все деревья, кружа вокруг них необычными движениями. В темноте мрачного леса ее голубизна казалась еще ярче, что все вокруг нее начало освещаться. А Вивьен все продолжал идти за ночной бабочкой, позабыв обо всех своих прежних играх и развлечениях. Лес закончился так и не успев начаться, но свой путь ни бабочка, ни Вивьен не прекратили, а совсем наоборот, чуточку ускорили шаг.

  Ночь стояло самая, что ни на есть, темная, такая, какую маленький мальчик еще никогда не видел. С разных сторон начал подкрадываться серый дым, будто бы пытающийся захватить Вивьена в свои лапы. Но даже это не стало причиной отступления мальчика, он продолжил свой путь, как ни в чем не бывало, а бабочка не переставала освещать ему путь.  Следуя за синим пятнышком, Вивьен миновал и это препятствие, и добрались они вместе с ночным гостем до самого главного испытания: высокой горы.

   Гора, о существовании которой маленький мальчик и вовсе не догадывался, тянулась высоко в небо. Вивьен удивился, разглядывая большой неизвестный объект, но бабочка, будто не заметила ее и просто полетела вверх. Мальчик испугался, что упустит ее и, взяв себя в руки, начал карабкаться на саму гору, продолжая глядеть на чудесное создание.

  Гора была жестока к Вивьену. Несколько раз он соскользнул с нее, но вовремя цеплялся руками за несправедливую гору, что не дало ему потерять след ночной бабочки. Иногда на его маленькую голову падали камешки, что голова начала будто раскалываться, но и это не было помехой. Путь был очень сложен, но, живя в тот момент надеждой и верой, Вивьен смог добраться до вершины горы, туда, где его уже поджидала синяя красавица.
  Бабочка, порхая над горой, решила закончить свой путь, и маленький мальчик охотно послушался ее. Она так и светилась, словно настоящая звезда, каких Вивьен видел из окна своего крохотного дома по ночам.

  Вдруг, ночная бабочка начала медленно кружиться над маленьким мальчиком, что дыхание Вивьена стало на мгновения прекращаться. Что-то происходило в тот момент, что-то, что навсегда изменила жизнь маленького мальчика, жившего обычной детской беззаботностью и забавой. Все стало казаться таким сказочным, неповторимым, волшебным. От прекрасного момента маленький Вивьен зажмурил глаза и вдохнул легкий воздух так сильно, как только смог. Он расправил свои руки, и случилось нежданное чудо. Он полетел.

  Это казалось очень необычным. Он окидывал взглядом каждый уголок теперь по-настоящему маленького мира, который буквально несколько минут назад казался ему таким огромным и непостижимым. Он смотрел на серый туман, так пытавшийся его захватить, на совсем не казавшийся страшным с высоты лес, на его родную речку, где он часто проводил время. Он долго парил над окрестностями мира, и вот, когда солнце уже начало подниматься, Вивьен полетел к своему крохотному дому.

  На скамейке рядом с входом в дом сидела его мама, которая отчего-то закрывала руками свое лицо. Вивьен подлетел к ней, и та сразу же обратила на него свое внимание. Мама посмотрела на него своими сырыми глазами и тяжело вздохнула, будто и вовсе не узнала своего маленького сына, которого она так любила. «Будь бы здесь Вивьен, ты бы ему точно понравилась» - тихо произнесла мама. Маленький мальчик, научившийся летать, не понял смысла ее слов. Он же стоял перед ней, прямо там, что же произошло?

  Он вновь высоко взлетел и пролетел над рекой, где началось его незабываемое путешествие, посмотрел на прозрачную воду и увидел свое отражение.

  Это был никакой ни маленький мальчик Вивьен, живший когда-то в крохотном домике со своей мамой. Это была ночная бабочка.

  И долго мама оплакивала своего сына, да только он был все время рядом с ней и в счастливые, и в трудные минуты ее жизни, и больше никогда маленький Вивьен не улетал от своей любимой матушки.
***
Читальный зал не был наполнен громкими аплодисментами как обычно, в нем царила полная тишина. Дети начали переглядываться между собой, затаив дыхание, а кто-то даже подтирал глаза от трогательного конца маленького Вивьена. Лили же медленно закрыла сборник рассказов, в котором находился и этот, и улыбнулась залу. Только после этого тихий вакуум разрушился, и весь зал заполонило громкими ударами ладоней.

Овации начали утихать, когда в зал, неожиданно для всех, забежал запыхавшийся Джеймс и негромко, чтобы не показаться не воспитанным, спросил:
- Здравствуйте, а я могу забрать Гвен и Грэйс, пожалуйста?
Лили обратила внимание на молодого человека с явным интересом, будто узнала в нем какого-то давнего знакомого, и тихим, но уверенным голосом произнесла:
- Кажется, Джеймс? – вспомнила имя «давнего знакомого» Лили. - Конечно, мы как раз закончили читать рассказ, - она вновь улыбнулась и посмотрела на Гвен, равномерно кивнув ей головой в знак разрешения.

Гвен, взяв за руку Грэйс, таким же кивком головой попрощалась с Лили, и Джеймс повел их куда-то в угол библиотеки, явно не терпя рассказать что-то очень важное. Дойдя до безлюдного места, он резко развернулся и с ажиотажом быстро проговорил:
- Вы нашли что-нибудь, хотя это пока что неважно, у меня есть новость куда интересней.
Его язык вот-вот заплелся бы, но он сделал нужную паузу и спокойно сказал:
- Я нашел нашего «почтальона».

Глава 17
Ожидание проходило на свежем воздухе, что делало операцию не только важной, но еще и приятной. Погода стояла не жаркая, а в меру теплая: солнце светило, но не обжигало, а ветер отдавал майской прохладой.

План был легкий: сидеть на скамейке, стоящей в хорошем для обзора месте, и ожидать «почтальона». По словам Джеймса, он был вожатым среднего роста с черными и длинными волосами, а также с татуировкой маленькой лани на запястье, по имя, которое довольно простое и легко запоминающиеся – Джо. Выяснил же все это Джеймс достаточно просто, но по-своему гениально.

Пока Гвен и Грэйс были на книгочитании, он взял один из своих комиксов, который брал с собой в дорогу, и затаился на третьем этаже, созываясь на «шум, мешающий читать на других этажах». По его соображением, «почтальон» вряд ли будет искать директора по всему лагерю, ведь куда легче доставить письма прямиком в его кабинет, а, следовательно, ожидать объект стоило именно там. Ждать, к счастью, пришлось не долго, минут через пятнадцать к кабинету подошел тот самый черноволосый вожатый и, постучав в дверь, зашел в него. По-видимому, оказалось, что директор Ричард был на своем месте и спокойно принял бумаги. Вожатый же через несколько мгновений удалился из кабинета и пошел по коридору, где Джеймс и начал диалог.

- Привет, а не подскажешь, какой сейчас час? – в надежде завести разговор, спросил у вожатого Джеймс.

- Ох, сейчас, - он сунул руку в карман своих ярко-телесных джинс, которые были у всех вожатых, чтобы достать свой телефон. – Вот, - вожатый, голос которого был совершенно не груб, а даже
немного легок, повернул экран мобильного к Джеймсу, который в тот момент и увидел татуировку лани на его правом запястье. Время составляло 10:47, что, в принципе, было не важно.

- Спаси-ибо, – протянул Джеймс и, уже уходящему вожатому, который уткнулся в свой телефон, попытался задать отдаленный вопрос. -  Я тоже так хотел стать вожатым, да только не срослось чего-то, как тебе вообще в роли помощника?
- На самом деле, думал, будет лучше, - оторвав взгляд от  телефона и посмотрев в глаза Джеймсу, произнес вожатый, - Заставляют разносить разные бумаги, а это не совсем то, что меня интересует.
Есть! – Триумфально подумал Джеймс, и сразу же, будто ненароком, спросил:
- А что за бумаги?
- Да разные, - почесал затылок «почтальон», вновь показывая свою татуировку, - я так не вглядывался, но учителя передают директору какие-то официальные бумаги, которые, наверно, нужны для лагеря, честно, не знаю.
- А письма они между собой не передают? – изображая шутку, улыбнулся Джеймс и закрыл свой комикс, которой до этого он держал в открытом состоянии, - а то связь тут просто ужасная! – дополнил он свою шутку, чтобы не казаться чересчур подозрительным.
- К твоему удивлению, я видел парочку конвертов, - также широко улыбнулся вожатый, - письма это или нет, не открывая их, сказать трудно, но если это они, то мы потихоньку возвращаемся в прошлое, как будто на дворе сейчас двадцатый век.
- Верно подмечено, интересно, кто посылает эти «средневековые» письма? – наловчился с выбором правильных слов Джеймс.
- Честно, не знаю, но у меня есть одна, возможно, немного неправильная, но интересная идея… - он сделал небольшую паузу и медленно начал качать головой, а глаза его стали хитрыми, словно план, который он держал у себя в голове, был слишком могуществен. – Как тебе зовут? – неожиданно перевел тему «почтальон».
- Джеймс, - неуверенно ответил он, - Джеймс Эванс, а тебя?
- Джо, просто Джо. Итак, сегодня я еще пойду забирать бумаги примерно к трем часам, подожди меня на улице, а я приду, можем прочитать эти письма.
- Ох, это и вправду не очень правильно, но один раз же живем, верно? – держа в себе восторг, который так и намеривался выйти из него, спокойно ответил Джеймс.
- Именно, тогда сегодня в 3:30, на скамейке около столовой, хорошо?
- Отлично!
- Тогда до встречи, Джеймс.
- Увидимся, – все же не сумев сдержать свою радость, слишком широко улыбнулся юный детектив и простил взглядом «почтальона», опасности который, оказывается, никакой не составлял.

Время как раз подходило к трем, когда к скамейке подошел подходивший под описание парень.  Первое на что Гвен обратила внимание, кроме и вправду длинных волос, была та самая татуировка, которая оказалась еще красивей, чем представляла себе Гвен. Рога лани были изящно прорисованы и, казалось, имели какое-то отдельное значение, которое не так просто понять. Голова же лани вместе с ее рогами, была задрана немного вверх, будто смотрела куда-то в яркое небо, наполненное красотой, но как же иронично было то, что держа довольно большую стопку документов,  татуировка Джо была направлена головой вниз, и лань уже не смотрела на замечательное небо, она глядела прямиком на сырую землю.

- Привет, Джеймс и…
- Ох, это Гвен и Грэйс – мои подруги, ты же не против, если…
- Конечно, нет! – перебил  Джеймса слишком, как показалось Гвен, веселый Джо.
- Привет, меня зовут Джо, рад знакомству!
Гвен медленно кивнула, а Грэйс просто приподняла свою руку ладонью вверх и почти сразу же отпустила – видимо, ей не понравился его чрезмерное веселье, хотя понять его можно, он-то ничего не знает о происходящем.
- Ну как там, кто-нибудь передал тебе «средневековые» письма? – вновь изобразил шутку Джеймс.

Джо сел на скамейку между Джеймсом и Гвен и начал раскладывать на своих коленках разные, на вид обычные бумаги. Они составляли собой примитивные документы по технике безопасности, например, Гвен разглядела бумагу по подтверждению плана эвакуации во время пожара в лагере.
Примерно в середине стопки находился конверт, и отчего-то у Гвен внутри все перевернулось – вспомнилась страшная ночь.

- И вправду, конверт, - словно удивился Джеймс, но в его голосе чувствовалась тревога, хотя, кажется, Джо этого не заметил, - а кто тебе его передал?
- Если честно, я не помню как оно тут появилась, то есть, когда я шел сюда, я проверил и увидел письмо, но кто его сюда положил не помню.
- Странно, не из пустоты же оно взялось.
- Понимаю, наверное, кто-то положил, когда я пил чай в столовой, а вообще, думаю, содержание письма нам и откроет правду.

Он неспешно взял запечатанное письмо в руки и, видимо все же обдумывая свои действия, поддержал его в руках перед открытием. Конверт был абсолютно простым – белым, без всяких подписей и уж тем более марок, отправитель, как ни странно, на лицевой стороне конверта себя не указал.

После небольших сомнений, Джо посмотрел на Джеймса, качнул пару раз головой и аккуратно, чтобы можно было без улик закрыть конверт обратно, раскрыл его. Письмо было сложено пополам, и в предвкушении Джо с горящими глазами открыл его, словно скоро он узнает великую тайну, хотя, возможно так и могло случиться. Но текст, напечатанный на письме, не дал ничего полезного даже для тройки друзей, ведущих свое расследование и вникших в происходящее.
А текст письма был следующим:

Здравствуй, Ричард. Думаю, нашим деткам в лагере не хватает веселья. Предлагаю сделать незабываемо жаркую вечеринку в их честь завтра, 7 июня. Прими это предложение с интересом.
Твоя вечная любовь,
Каролина.
- Ура, вечеринка! – восторженно вскричал Джо после прочитанного.

Гвен же вместе с Грэйс и Джеймсом кинуло в дрожь. Что-то здесь было совсем нечисто. Не уж то загадочная Каролина решила устроить детям праздник? Гвен не могла понять смысл данного письма, но даже не зная, что оно значит, ее губы начались трястись. Грэйс просто молчала и так и не вставила свое слово с появления Джо, зато Джеймс явно пытался спасти их странную реакцию.

- Ух ты, замечательно.
- Думаю, нужно скорей отнести его директору Ричарду, до встречи, товарищи,  увидимся на вечеринке! -  быстро, но, к счастью, ровно заклеил конверт Джо и быстро кинулся со всей стопкой документов к корпусу общежитий.
Ему вслед Джеймсу лишь хватило сил шепнуть осторожное:
- До скорой…

Пункты два и три были выполнены, хоть на тот момент и почти не давали никакой информации. «Почтальон» был найден и дал хоть какую-то информацию – во время вечеринки что-то случится. Гвен не могла и думать о том, что вечеринка и вправду сделана ради веселого времяпрепровождения детей в лагере.

Обыск библиотеки вообще оказался бесполезным. Хотя теперь они знали, что дети находятся точно не там, по крайне мере, прятать их там точно негде.

Пункт номер один же из списка решили и вовсе убрать. Опрос директора вряд ли что-то дал бы, лишь больше бы вызвал подозрений. Да и спрашивать было особо нечего. Поэтому весь план, который они втроем сделали утром, частично был выполнен. Что же оставалось Гвен, Джеймсу и Грэйс? По смыслу, ничего – просто ждать.
***

Следующий день прошел вовсе без всякого интереса, а даже наоборот, был очень нудным и нервным. Время шло медленно, а продвижения по расследованию никакого не происходило, куда ему двигаться, если нет никаких зацепок?

Примерно в полдень на всех стенах лагеря были вывешены распечатанные объявления о вечеринке, которые гласили, что данное мероприятие состоится 7 июня, в 7 часов вечера (почти сразу после ужина). Дети, как и в принципе, вожатые, ходили очень довольные данным событием. Многие размышляли о вечеринке, причем делали это очень бурно, видимо, это все вызывало большой ажиотаж.  Чувствуя свою беспомощность, тройка детективов ничем не занимались и лишь надеялись на лучшее. Джеймс, хоть и не показывал, но был явно смятен происходящим, и идей, по-видимому, у него никаких не возникало. Единственное, что он предложил за весь день, так это то, что нужно было проверить, что же скрывается за пределами лагеря, но сделать это, к сожалению, не представлялось возможным. Занятия частично были отменены, и поэтому практически все учителя помогали с подготовкой вечеринки и, как некстати, находились прямо на улице. Идея была хорошей и даже очень важной, но чего-то ей явно не хватало. Пройти было невозможно, по крайне мере, на тот момент, нужно было что-то, что помогло бы им выйти за пределы лагеря, но понять, что именно не получилось.

Когда время подходило к началу вечеринки, лучи солнца еще до сих пор освещали большую территорию. Блики солнца были необычно красными, и оттого вечернее небо выглядело как красное полотно, окутанное розовыми облаками. Это было сказочное зрелище. В лагере для «особенных» детей и вовсе природа была сама по себе волшебной. Что не день, а погода менялась и играла совсем другими красками. Вот и сейчас оно было красным – тревожным.
Около открытых дверей спортзала, куда пришли Гвен, Джеймс и Грэйс, столпились небольшие кучки людей, разговаривающих между собой, видимо, решивших подождать начала вечеринки не в душном помещении, а на свежем воздухе. Из спортзала уже лилась музыка, которая не была слишком громкой и молодежной – выбор преподавателей, видно сразу.

В зале оказалось куда больше народу, чем на улице. Кто-то сидел на скамейках, расставленных по всему периметру, а другие стояли по центру спортивного зала и уже начали тихонько двигаться в ритм музыки.

Через несколько минут, когда трио детективов уже прижалась к одному из углов зала, на сцену, где стояли колонки, и проигрывалась музыка, поднялся директор Ричард. Гвен смотрела на него с отвращением, ее переполняли разные чувства, как будто вот-вот она  разбежится, запрыгнет на сцену и ударит этого ужасного человека. Это был гнев. Но контролировать эмоции, к счастью, она умела, и поэтому быстро совладела с ними. Лицо Джеймса, как всегда, было спокойным, но Гвен знала, что это не означает мир внутри него, возможно, его тоже наполнял гнев. Грэйс же просто опустила свою голову в пол и начала слушать короткую речь директора.

- Добрый вечер, - задорно, как дитя, проговорил в микрофон директор Ричард, и зал тут же наполнился громкими аплодисментами. – Мы рады видеть вас на этой вечеринке, которую мы готовили весь день специально для вас! Повеселитесь, как следует, друзья!

Друзья, надо же… - подумала Гвен и даже от услышанного помотала головой.

 Музыка заиграла громче, но все же до сих пор являлась спокойной. Некоторые повставали со скамеек и устроились поближе к центру зала. Неожиданно, зал заиграл разноцветными красками – учителя даже где-то нашли настоящий диско шар и установили его на потолке, что удивило каждого находящегося в здании.

Мелодии сменялись довольно часто, и каждый раз имели свой характер. Сначала  играли легкие песни, словно на разогрев, потом заиграли более мощные, которые так  и отдавали в уши, все же, были среди учителей и молодежного направления, несколько раз проигрывали медленные танцы, но пар было не слишком много, штук семь, не больше. Когда заиграла очередная грустная песня, Гвен посмотрела на Джеймса, который вел себя как-то непривычно. Даже в темноте было видно, что его лицо сильно покраснело, а глаза и вовсе бегали по разным местам в зале. На секунду Джеймс перевел свой взгляд на Гвен, которая так же смотрела на него. Это было что-то иное, взгляд был не такой, как обычно, в нем было что-то новое, пока что непонятное Гвен. Посмотрев друг на друга, они синхронно отвернулись  и начали смотреть на деревянный лакированный пол спортзала, который по странным обстоятельствам оказался скользким. Почему-то было неловко.

Время шло, но на удивление Гвен ничего необычно и уж тем более незаконного не происходило. Может, они искали подвох там, где его вовсе не было? Устав ожидать чего-то странно, Гвен начала разглядывать людей, находящихся на вечеринке. Большинство из них были одеты нарядно, словно пришли на самый настоящий бал, и лишь Гвен, Джеймс и Грэйс были одеты по-простому, но, стоя в углу, этого не было заметно для окружающих. Многие учителя, на удивление, не просто стояли рядом и наблюдали за подростками, они тоже двигались в ритм музыки, а совсем особенные, как, например, мужчина лет двадцати пяти, который, кажется, преподавал что-то связанное с химией, и вовсе пускались в пляс пуще детей.  Но в таком же скромном углу, в котором стояли Гвен и ее друзья, она увидела по-доброму улыбающуюся Лили. Она смотрела на всю это вечеринку и с ее лица не спадала радость. Несмотря на все веселья в центре зала, находились дети, которые подходили к ней и задорно о чем-то разговаривали. Лили по-настоящему была любимицей каждого.

- Я понимаю, что, кто умеет ждать – добьется большего, но пока что ничего не происходит, и я не знаю, что пугает меня больше: это или что может случиться, - постукивая ногой по полу, произнес Джеймс.
- Да уж, видимо, ждать придется еще долго, - растянуто произнесла Грэйс. – Думаю, я пока выйду, подышу свежим воздухом, я ненадолго.
Грэйс отправилась к выходу, а Гвен с Джеймсом остались стоять у своего уголка только уже вдвоем. И тут, абсолютно неожиданно, раздался голос директора Ричарда:
- Вы отлично танцуете, но у нас есть для вас кое-что интересное! – задорно крикнул он. – Мы приготовили для вас кое-что по-настоящему…

Директор Ричард не успел договорить, как у Гвен практически прямо за спиной что-то резко лопнуло. Несмотря на музыку, которую хоть и сбавили при речи директора, но не убрали полностью, все дети повернулись в сторону входной двери, куда пару мгновений назад ушла Грэйс. Гвен шарахнулась от такого резкого звука, а Джеймс лишь немного вздрогнул, но по его спине, скорей всего, тоже быстро пробежали мурашки.

- Пожар! – вдруг кто-то крикнул в зале, - Входная дверь горит!

Гвен резко повернула свой взгляд на главный вход, рядом с которым находился их угол, и увидела пылающую дверь, загоревшуюся как будто саму по себе, после чего где-то в зале последовало еще несколько резких звуков. Грэйс же, почувствовав пламя рядом с собой, захотела резко убежать в обратном направлении, но из-за страха ее ноги покосились, и она упала на пол рядом с местом горения. Грэйс лежала на спине, хотя, к счастью, сознания не лишилась, но с места после падения она так и не сдвинулась. Огонь, на удивление, очень быстро распространился по входной двери и уже начал переходить на пол и, как некстати, деревянные стены, когда дети начали кричать и паниковать, а Джеймс, не теряя ни секунды больше, схватил Гвен  за руку и оттолкнул ее от места происшествия. Гвен, благодаря ее отважному спасителю, оказалась довольно далеко от пожара и никакой угрозы ей больше не грозило. Но на этом Джеймс не остановился. Он подбежал к лежавшей в ступоре Грэйс и, взяв ее за руки, поднял на еле державшие ее ноги. Гвен, которая, смотря на это, подбежала поближе, чтобы помочь, видела, как пламя почти коснулось носков Грэйс, но, к счастью, так и не смогло до нее дотянуться, ведь Джеймс, продолжая держать ее за руки, резко развернулся вместе на сто восемьдесят градусов и подтолкнул Грэйс прямиком к Гвен.

Она, хоть и не ожидая подобного, цепко схватила летящую на нее Грэйс и обхватила ее за спину – теперь она была в безопасности. Но тут Гвен услышала еще один звук, как будто бы что-то упало на пол. Она быстро подняла голову, продолжая держать Грэйс за спину, и увидела страшную картину. Джеймс, который недавно спас Грэйс от огня, не удержавшись от сильного толчка и, к несчастью, скользкого пола, оказался лежать на полу, выдвинув свои руки вперед. Тут-то и случился кошмар. Не успев вовремя убрать руки, пламя, которое не смогло недавно добраться до Грэйс, дотянулось до беспомощного Джеймса. Его левая рука вспыхнула, как настоящая спичка.

Почувствовав невыносимую боль, Джеймс моментально поднялся и рванул подальше от огня, на удивление, не произнеся ни единого крика – настолько его состояние было шокированным. Гвен, не думая ни минуты более, сняла с себя рубашку и накинула на руку подбежавшего к ним Джеймса. К счастью, огонь прекратился почти мгновенно, но рубашку Гвен надеть было больше не суждено, хотя оно было и не важно. Джеймс молча посмотрел в глаза своей подруги и тихонько кивнул. Больше времени на раздумья не было, нужно было убегать.

Взяв Джеймса за правую, здоровую, руку, а Грэйс за левую, они вместе побежали туда же, куда бежали все – к черному выходу. Добежав до двери, где столпились подростки и учителя, директор Ричард пытался подобрать правильный ключ. Гвен посмотрела назад, где огонь уже разошелся по периметру всей первой стены и начал двигаться прямиком на детей. Люди жались друг к другу, как только могли – страх овладевал ими.

Через несколько десятков секунд, директор все же, на удивление, смог подобрать верный ключ и все разом начали выбегать из горящего здания. Без паники, к сожалению, не получалось, и даже у преподавателей были ужасные лица, заполненные пугающими эмоциями.

 - Мы уже вызвали пожарных, сказали, что скоро будут, - крикнула где-то в толпе учительница.

Дети побежали в корпус общежития, и, по странным обстоятельствам, никто даже их не сопроводил, лишь Лили пустилась за ними вдогонку c большим желанием успокоить их. Учителя же, во главе с директором, уже нашли огнетушители, которыми почему-то никто не воспользовался при начале пожара, и принялись тушить двери и стены умирающего спортзала.
Гвен, выйдя со своими друзьями из здания, сразу же бросилась осматривать руку Джеймса.

Увидела, и кинуло в дрожь. Левая рука полностью залилась красным цветов, а некоторые места и вовсе страшно обуглились. Гвен не представляла какую боль пережил ее лучший друг в тот момент и, если честно, думать и не хотела. Смотрела и не удержалась – слезы потекли сами по себе. Несколько капелек упало на траву, оставшись на ней, как утренняя роса. Джеймс, увидев это, легонько приподнял голову Гвен за сырой подбородок и мирно улыбнулся.

- Все позади, все хорошо.

Он обнял ее, прижав свою голову к ней так, что Гвен захотелось остаться в этом положении еще очень надолго. Но объятия могли и подождать, нужно было срочно оказаться Джеймсу первую помощь , и тогда Гвен вновь вязла его за руку и повела в лазарет. Грэйс же, молча пошла за ними, видимо, поняв, что произошло и приняв вину на себя, хоть и виновата она здесь не была.

Вот, что значило «жаркая вечеринка». – Догадалась по пути в лазарет Гвен, но делиться ни с кем не стала – незачем. Расследование становилось  куда опасней, чем было до этого, но Гвен это не останавливало. Теперь она была готова ко всему.

Глава 18
В лазарете, к счастью, быстро оказали помощь. Джеймсу дали болеутоляющие средства, хотя он поначалу отнекивался – пить таблетки не в его вкусах. После перемотали руку бинтом, чтобы случайно не повредить ее еще раз или не занести инфекцию.

- Ничего страшного не будет, как я вижу, пламя вы потушили довольно быстро, - подбадривала медсестра, перевязывая Джеймсу руку, - но вот ожог по всей руке останется, тут уж ничего не поделать.
- Не страшно, спасибо вам, - поблагодарил Джеймс и после перевязки все втроем направились к спортивному залу.

К тому моменту, как Гвен Джеймс и Грэйс вышли из лазарета, пожар уже прекратился. Рядом со зданием стояла пожарная машина, с помощью которой и был остановлен огонь. Тушили пожарные, видимо, не очень долго, но пока пришлось ждать их приезда, огонь сжег немного меньше половины здания и ремонту не принадлежал. Все стены стали абсолютно черными, а входной двери и вовсе было не видать. Долго стоять и смотреть не стали – пошли в корпус общежития, стоило поговорить о дальнейших планах.

На этажах был большой ажиотаж. Дети высказывали своим эмоции, свой страх. Кто-то плакал, возможно, утратив моральные силы.  Поднявшись на второй этаж, Гвен заметила Лили, которая сидела рядом с плачущим ребенком, которому с виду было не больше двенадцати, и, обнимая, гладила его по голове. Он весь дрожал, видимо, этот момент останется у него в голове надолго. Лили, увидев Гвен, посмотрела на нее грустными глазами и тихонечко кивнула головой. Гвен сделала то же самое.

Когда вошли в 3108 номер, долго молчать не стали, приступили сразу.

- Так, что нам известно на данный момент? – сев на кровать Гвен, начал Джеймс.

Гвен посмотрела на Грэйс, которая устроилась у стенки и явно была не готова к разговору. Она запрокинула голову вверх, а руки вытянула вдоль стены и, по-видимому, находилась в своих мыслях, поэтому Гвен пришлось отвечать на вопрос Джеймса самой. Подумав несколько минут, она напечатала на своем мобильном следующее:

- Мы знаем,  что детей, раз мы ничего не нашли в библиотеке, прячут где-то здесь, в этом здании.
- Не думаю, что это точно так. Возможно, вы не нашли никакой двери, но что если там есть другой проход – люк или проход в стене. Я не думаю, что люди, решившиеся на такой поступок, будут рисковать так сильно, пряча детей у этих же детей прямо на глазах.
Гвен, услышав ответ Джеймса и поняв, что детектив из нее не очень, недоумевающее пожала плечами.
- Во-первых, - выждав еще несколько секунд начал размышление Джеймс, - пожар был подстроен специально, но, кажется, что-то пошло не по плану, ведь пострадавших, вроде бы не было, - Гвен посмотрела на его левую забинтованную руку, но Джеймса это никак не смутило, и он продолжил. – В письме так и говорилось «жаркая вечеринка», теперь понятно, почему именно «жаркая»
Гвен подумала, что не такой уж и плохой из нее детектив, раз про пожар догадалась сама, тихонько покачала головой и продолжила слушать рассуждение.
- Скорее всего было подстроено короткое замыкание, или что-то подобное, как раз те звуки, похожие на лопание лампочек, и указывают на это. Но вопрос в том, почему же Каролина и директор Ричард решили устроить пожар, ведь вероятно после такого дети захотят просто разъехаться по домам? – он пощелкал пальцами правой руки около пяти раз. – На самом деле ответ простой. Дни в лагере скоро закончится, а цель Каролины и директора… убить как можно больше детей.

У Гвен сбилось дыхание. Почему убить? По телу пробежали нехорошие мурашки, заставившие ее поершиться на деревянном стуле. В голову лезли страшные мысли, которые Гвен решила отогнать и продолжить слушать речь Джеймса, ведь, по-видимому, дальше было еще важней.

- Почему именно убить? – как будто бы прочитав мысли Гвен сказал Джеймс. – На самом деле, думаю, догадался каждый. Если бы их цель была просто похитить детей, то устраивать пожар, где могли бы быть большие жертвы, крайне не логично.

Гвен приставила руки к губам, но думать больше не решилась. Грэйс же вовсе не обращала внимания на разговор. Будто бы находясь в своем внутреннем мире, она опустила веки и равномерно дышала. Кажется, ей было вовсе не по себе.

- А раз дней осталось немного, у меня есть план… - неожиданно, за дверью что-то шаркнуло, и Джеймс резко повернул свою голову в ее сторону, но, видимо, решив не обращать на это внимания, пару раз качнул головой и, как ни в чем не бывало, продолжил. – Нам необходимо проникнуть за пределы лагеря и найти то место, где прячут детей. Без этого нам никак не обойтись.

Гвен была полностью согласна с этим, но пройти просто так совсем не представлялось возможным. А кто мог помочь им в такой патовой ситуации? У Гвен на уме был лишь один человек.

- Давайте выйдем. Если честно, я хочу проветриться, - как-то внезапно предложил Джеймс, после чего повернулся к Гвен и легонько подмигнул. Гвен не поняла этого жеста, но пойти проветрится ей, если честно, хотелось тоже, а то в комнате было слишком душно и вовсе неприятно.
Подходя к двери, Гвен легонько затронула Грэйс и та, в свою очередь, встрепенулась и сразу же забыла про свой иной мир. Гвен медленно взяла ее за руку, и они вместе с Джеймсом вышли в уже не такой, как был до этого, людный коридор. 

На все том же месте только уже без мальчика продолжала сидеть Лили. Она сложила руки на коленях и как будто бы чего-то ожидала. Рядом с ней больше не было ни души, видимо, всех детей, что она могла, Лили успокоила и отправила в свои номера. Услышав, что дверь номера 3108 открылась, она легонько повернулась на звук и тихо спросила:

- Ребята, вы как?

Вот кто мог помочь им. Других связей с учителями у них все равно не было, а Лили была идеальным вариантом. Но что думал на этот счет Джеймс, Гвен не знала, и потому ждала его действий. Все же, она ему доверяла.

- У нас все хорошо, спасибо… - как-то чересчур грустно сказал Джеймс, - но Лили, не могли бы вы, пожалуйста, зайти, нам нужна ваша помощь, - он сказал это шепотом и несколько раз посмотрел вдаль коридора, проверить, никто ли не идет сюда.

Лили, всегда готовая придти на помощь детям, что она демонстрировала на протяжении всего лагеря, резко встала с маленькой скамейки и таким же шепотом произнесла:
- Конечно.

«Проветрились». Вновь вернувшись в душную комнату, Лили присела на кровь Стейси, а остальные, в том числе и Гвен, заняли свои привычные места. Джеймс взглянул гостье прямо в глаза, посмотрел несколько секунд и лишь после этого, немного задрав голову, начал рассказ.
Рассказал он Лили все, что знали и Гвен, и Грэйс, и сам Джеймс, а она в свою очередь, как послушная ученица, ни разу его не перебила, а лишь внимательно слушала и иногда от ужаса прикрывала рот рукой. Поделился он и про Каролину с директором, и про их переписку письмами, и про увиденное в страшную ночь (от этого, как показалось Гвен, Лили напугалась больше всего), и про место, куда отвозят детей, и про подстроенный только что пожар. Дослушав до конца, когда Джеймс легонько кивнул головой в знак окончания речи, Лили, подождав еще несколько секунд, произнесла:

- Это ужасно. Я сама стала замечать, что некоторых детей, которых я видела на своих уроках, просто больше нет в лагере. Вроде бы я даже говорила Гвен и Грэйс об этом, - она наклонила голову набок так, чтобы увидеть глаза Гвен, а та в свою очередь покачала головой. Джеймс же не обратил на это внимание, он продолжал смотреть на зацепившую его чем-то гостью. – Но у меня есть вопрос: как я могу вам помочь?
- Здесь не беспокойтесь, у меня есть небольшой план, который может нам дать ответы на наши вопросы: Кто такая Каролина и где прячут детей? – Джеймс по привычке щелкнул пальцами. – Но и у меня есть просьба: помните я вам рассказывал, что директор и Каролина ведут переписку письмами, не могли бы вы, как взрослый человек, чей почерк куда красивее наших, написать бы ему письмо. Что писать я продиктую, а чтобы было понятно, как примерно пишет Каролина, мы вам дадим фотографию письма, хорошо?

На выражение «чей почерк куда красивее наших» Гвен невольно поморщилась, ведь еще недавно это звание принадлежало ей, но обижаться из-за этого не стала. На правду не обижаются. Лили же помешкала несколько секунд, но после чего произнесла уже знакомую фразу.

- Конечно. Когда начнем писать?
- Думаю, завтра. Утром вечером мудреней, тем более после того, что произошла сегодня… Нужно отойти всем нам.
- Хорошо, тогда, завтра, после завтрака зайдите в библиотеку, там и напишем.
- Отлично, спасибо вам большое.
- Абсолютно не за что, - Лили встала с кровати Стейси, оглядела всех присутствующих и, попытавшись набрать воздуха, покинула комнату.   

Комната осталась на короткое время в полной тишине, лишь Джеймс после выхода Лили, смотря в пол, улыбнулся чему-то невидимому. Через мгновение же в комнату постучали.

- Войдите, - коротко ответил Джеймс, глядя на дверь.

Вошла, что немного удивило Гвен, не Лили, а девочка в красной футболке и бежевыми брюками, а глаза ее были ярко голубого цвета, словно утренняя волна. Вожатая – догадалась Гвен. Посмотрела она на них с тоской и даже, наверное, печалью, оттого ее голубые глаза наполнились темнотой – утренняя волна сменилась на ночной шторм.

- Директор просит всех собраться в столовой, меня попросили передать.
- Да, через сколько надо там быть?
- Через минут десять начнет.
- Хорошо, мы придем, спасибо, - произнес Джеймс, когда девочка со вздохом закрыла немного скрипящую дверь
- Насчет чего будут говорить? – впервые за долгое время произнесла Грэйс, оторвавшись от стенки.
- Думаю, насчет пожара и о том, кто желает покинуть лагерь, - спокойно ответил Джеймс. – И Грэйс, если ты считаешь, что ожог я получил из-за тебя, то это не так, - Гвен заметила, как он улыбнулся, а его голос стал бодрее, - согласись, твоя жизнь дороже моей левой руки.
- Прости, мне так жаль… - дрогнув голосом, произнесла она и совсем опустила свою голову. – И спасибо тебе большое, ты настоящий герой.
- Извиняться тебе точно не за что, - он вновь улыбнулся. – Так бы поступил любой, и я рад, что с тобой и Гвен все в порядке, а теперь пошлите на собрание, посмотрим, как «жаль» будет директору Ричарду.
***
Столовая всегда казалась местом, где людей было неимоверное количество, но в тот момент, когда там собрался весь лагерь, здание показалось настолько заполненным, что даже если была бы возможность посмотреть сверху, то ни одного пустого места, где не было бы людей, заметить не представлялось возможным. Столы специально сдвинули к стенам, чтобы весь народ мог поместиться без всяких неудобств. Гвен и ее друзья пришли хоть и вовремя, но стоять пришлось уже в конце столовой – все пришли куда раньше и заняли места в «первых рядах».

Практически каждый находящийся в столовой в тот момент вел бурный диалог со своими товарищами. Тема была общей, о другом никто не говорил. Где-то отдалено, разносясь по стенам здания, слышался плач, хоть пожар уже давно был потушен. Гул, состоящий из разных по тону голосов, не прекращался буквально пять минут, после чего их перебил неистовый крик директора.

- Прошу внимания!

Дети стихли практически мгновенно, и лишь по инерции кто-то еще договаривал свои последние предложения. Стало тихо. Директор выдержал небольшую паузу и, понизив голос, ставший более печальным и жестоким, продолжил:

- Мы все знаем, что произошло совсем недавно… По нашим данным, которые мы узнали от спасательной службы, произошло короткое замыкание, что и привело к такой трагедии.
Гвен краем уха услышала, как Джеймс тяжело вздохнул на это объявление. Если бы не молчание, наполнившее столовую, он бы непременно поделился бы с Гвен своими мыслями по этому поводу.
- Нам всем очень жаль, что так получилось, - в момент паузы, которую сделал директор Ричард, по-видимому, проводя взглядом по всем находящимся рядом с ним людьми, кто-то громко всхлипнул, но внимания на это никто не обратил. – Мы хотели сделать для вас хорошую вечеринку под конец лагеря, чтобы вы повеселились , но получилось все очень скверно, и мы все поймем, если вы захотите уехать из лагеря…

Тишина прервалась – люди заговорили шепотом. Несмотря на произошедшую трагедию, Гвен слышала, как дети совещались  друг с другом: «Не знаю, мне кажется, лучше я все равно останусь».  Не обращая внимания на шепчущихся обывателей лагеря, директор Ричард взял листочек, который ему передали появившиеся из неоткуда пожарные и сказал то, отчего у Гвен и у всех находящихся в столовой по телу пошли мурашки, а руки беспокойно задрожали.

- Мне грустно это объявлять…  - он переложил листок в другую руку и немного прошелся по площади, которая была не занята людьми, - Сьюзи Лонг, Оливер Грей, Лили Прайс, Эбби Вуд… По нашим данным эти люди… Прекрасные дети… мертвы. Пожар унес их жизни…

Вот почему плакали дети. Не от страха, хотя, наверное, и от него тоже. Пламя встретило их, будто своих старых друзей, - быстро и с радостью.

Эбби. Та девочка, которая рисовала красивые картины и с которой так хотели подружить Стейси и Хэйли. Гвен, хоть она и практически не знала ее, пролила несколько слез на свою футболку.

План Каролины и директора, хоть и, наверное, не с самым большим «успехом», но был выполнен и понес за собой хоть и малые, но все же жертвы, что и нужно было этим двоим.

Так продолжаться не могло, нужно было действовать очень быстро. К счастью, для этого все было в руках ребят: хороший план, разработанный Джеймсом и отличный помощник в виде Лили, которая как взрослый человек могла помочь Гвен, Джеймсу и Грэйс. Операция начинались после завтрака, и Гвен была полностью к ней готова.
 
Глава 19
- Что именно мне написать?

Лили сидела за столом и приготовилась писать письмо директору Ричарду. Гвен и Джеймс находились напротив нее, а Грэйс, будто бы привыкнув к этому, стояла, опершись на одну из стен библиотеки. 

Проснулись как обычно, позавтракали так же, ничего сверхъестественного не происходило. Лишь после завтрака некоторые дети пошли в корпус общежития собирать чемоданы. Самые маленькие представители лагеря решили покинуть его, старшие произошедшего не испугались – остались. Хотя бы вы будете в порядке. – Думала Гвен, видя, как в автобус заходят заплаканные дети.
После завтрака ждать долго не стали, а сразу отправились в библиотеку. Лили пришла через несколько минут, так что за операцию принялись быстро, что очень обрадовало Гвен.

- Что же, давайте начнем так, как всегда начинает Каролина: «Здравствуй, Ричард». Дальше нужно немного подумать.

Лили красиво, явно стараясь создать копию почерка Каролины, вывела на обычном листочке эту надпись, положив ручку на стол, посмотрела на Гвен и улыбнулась. Та в свою очередь, не ожидая в тот момент ничего милого, сначала удивилась, но, практически не мешкая, так же улыбнулась в ответ.

Прошло минуты три, когда Джеймс, пощелкав пару раз пальцами правой руки, произнес:
- Отлично, запишите так…

Диктовал медленно, разрывисто, словно учитель объясняет первокласснику, как правильно нужно писать. Гвен же наблюдала за плавными движениями руки, выводящей почерк, который и вправду казался очень похож на оригинал.

Закончив фразой «Твоя вечная любовь, Каролина», Джеймс удовлетворительно кивнул головой и попросил Лили посмотреть на написанное ею письмо. Джеймс провел глазами по тексту и улыбнулся, после чего зачитал текст вслух.

Здравствуй, Ричард. Дней осталось очень мало, потому мне нужно обсудить с тобой дальнейшие действия. Встречаемся сегодня, 8 июня, в библиотеке ровно в 6 вечера, пока все будут ужинать. Буду ждать.
Твоя вечная любовь,
Каролина
-Да, как по мне, очень хорошо, - продолжая стоять у стенки, произнесла Грэйс.
- Да, довольно не плохо, молодец, Джеймс, - похвалила его Лили. – Но у меня есть вопрос: когда придет директор, что нам делать, не связывать же его?
- Видимо, придется вас огорчить, именно это сделать и нужно, - усмехнулся Джеймс и отчего-то поглядел на Гвен.
- Но как? Мы не спецназ, чтобы связывать такого мужчину, как директор. Я не очень сильная женщина, а вы лишь подростки. Как мы это сделаем? – на этом вопросе голос Лили немного дрогнул, но она быстро пришла в себя и стала ожидать ответа, который последовал почти сразу же и показался Гвен каким-то тайным:
- Вам нужно будет лишь его связать, остальным займемся мы, - Джеймс вновь посмотрел на Гвен, у которой от такого заявления широко раскрылись глаза. Как мы сможем задержать директора? – проскочила мысль в ее голове, но Джеймс лишь улыбнулся и продолжил, как ни в чем не бывало.
- А теперь, - Джеймс щелкнул пальцами и начал тихонько класть письмо в заранее заготовленный конверт, - надо отдать его одному человеку, который и донесет написанное нами до директора Ричарда.
- Хорошо, тогда, в пять часов сорок пять минут соберемся здесь? – спросила все у того же Джеймса, как у капитана операции, Лили.
- В пять пятьдесят. Думаю, мы все равно успеем, - серьезно ответил капитан.
- Договорились, тогда, до встречи.
- До скорой, - встал со стула Джеймс и почтительно кивнул головой.

Гвен прекрасно понимала, что следующие дни будут для них самыми тяжелыми – начинаются самые главные операции, от которых зависит судьба многих людей. К шести вечера они должны были допросить директора Ричарда, но до назначенного времени оставалось, много ли мало, целых три часа.

Рассуждать над операцией смысла не было, кажется, у Джеймса все уже давно было продуманно. Выйти за периметр лагеря тоже не вариант – у Лили идут занятия да к тому же слишком светло, чтобы просто проникнуть за его пределы.

Но томиться в своей комнате Гвен не хотела – слишком много мыслей посещало ее об ответственности последующих операций, а потому просто отдохнуть у нее не получалось. Прогуляться, вот что в тот момент хотела Гвен, возможно, думая, что это будет единственный нормальный отдых на протяжении нескольких дней. Позвать хотела как Джеймса, так и Грэйс, но на предложение, продолжая грустить, подруга ответила:
- Прости, Гвен, у меня нет большего желания. Я лучше пойду посплю перед операцией, - и спокойным равномерным шагом вышла из комнаты и, по-видимому, отправилась в свою – отдыхать.

Гвен понимала, что Грэйс нуждается в поддержке, но  как поддержать ее в тот момент не знала – нужные варианты как будто бы сами не хотели находиться. Да и если честно, Гвен так и не смогла понять, что так расстроило Грэйс. Она лишь надеялась на то, что после окончания этих страшных событий с ее подругой все будет в порядке.

Несмотря на то, что Грэйс покинула комнату, все так же на кровати Гвен продолжал находиться Джеймс. Гвен посмотрела на него с широкой улыбкой, а тот в свою очередь повторил этот жест. Долго смотреть друг на друга не стали – Джеймс немного усмехнулся и, не снимая улыбку с лица, сказал:
- Пошли.

Хоть на дворе и стоял полноценный день, солнце не светило ярко и, что было самое главное для Гвен, не обжигало. Ветер дул несильный, но он все же присутствовал и даже развивал ее русые волосы. Пахло же на свежем воздухе что ни есть очаровательно.  Чувствовалась приятная сырость, видимо, появившаяся после ночного дождя, прошедшего над стенами лагеря. В общем, погода была такой, какой любила Гвен – не жарко, но и не замораживает до мурашек – прохладно, с небольшой сыростью.

Бродить по лагерю ни Гвен, ни Джеймс не захотели, все же за несколько дней накопилась некая усталость. Выбирать, что делать, Гвен долго не пришлось – решила просто уютно посидеть.
Место же, куда отправится, Гвен вспомнила сразу. Дошли до него молча, не издали ни единого звука, лишь слушали, как на территории лагеря все еще развлекаются и общаются дети.  Увидев, куда привела Джеймса Гвен, тот сразу заулыбался. Вроде обычная скамейка, находящаяся за столовой, что в этом было такого? А на самом деле значило это много.

Очень часто, в своем родном Норт-Беи, Гвен и Джеймс любили просто где-нибудь посидеть. Сидели по-разному, иногда разговаривали на языке жестов, шутили и придуривались, в другие моменты не шутили – говорили на серьезные темы, бывало, что и на слишком серьезные.

Например, когда родители Гвен хотели переехать из Норт-Бея в Лос-Анджелес, а сама Гвен очень переживала по этому поводу – не хотела оставлять Джеймса, но все обошлось, родители отчего-то передумали, и лучшего друга ей покидать не пришлось. Но иногда, когда Гвен и Джеймс где-нибудь садились рядом, и вовсе находились в полной тишине. Молчали не из-за нехватки интересных тем, бывало, что просто не хотелось ничего говорить. Просто находились рядом друг с другом, и им обоим это приносило нечто особенное, какую-то свою близость.  Оттого Джеймс и заулыбался, увидев с виду ничем не примечательную скамейку, просто находиться вместе – вот что приносило ему невообразимое удовольствие. 

Сели так же молча, как и пришли да просидели так минут пять, ни одно слово проронено не было, пока тишину не прервал Джеймс.

- Ты когда-нибудь задумывалась, что нас ждет в будущем? – произнес Джеймс.
Гвен повернула голову в его сторону и увидела, как дыхание Джеймса отчего-то началось сбиваться. Вопрос она услышала точно, но ответила на него не совсем понятно и даже немного странно.
- Будущее – есть будущее. Мы живем сейчас, настоящим. Все, что произойдет в будущем, будет лишь последствиями того, что мы делаем в настоящем, - решив, что лучше будет общаться языком жестов, нежели по телефону, показала Гвен.
Получилось слишком по-философски, – подумала про себя она, но Джеймс на это высказывание покачал головой, после чего на его лице вновь расползлась улыбка.
- И этот разговор повлияет на будущее? – спросил он, немного раскрыв рот.
- Конечно, - не думая ни секунды, показала Гвен, - каждое слово.
- Звучит страшно, - явно шутя, что показывала его очередная улыбка, которая и так не сползала с лица, ответил Джеймс.

Гвен посмотрела в его глубокие серые глаза, которые всегда напоминали ей неясный туман, в котором было слишком легко заблудиться. Джеймс же сделал то же самое, да так они и смотрели друг на друга несколько секунд, пока Джеймс не произнес:
- Тогда я хочу сказать, что ты мне очень дорога, Гвен.

Ветер дул не настолько сильно, чтобы из глаз Гвен выкатилось несколько капелек слез, потому она поняла – ее это очень растрогало. Тело больше не повиновалось, руки сами обхватили крепкую спину Джеймса, и Гвен так же почувствовала одну ладонь, замотанную в бинт, на своей спине, а другую, уже абсолютно целую, на голове. Больше слов не нужно, - решила для себя Гвен, это тот момент, когда слова, лишь мешают тому, что витает в воздухе – счастью.

Пришли, как и было положено, ровно за десять минут до шести. Поужинали заранее, чтобы не допрашивать директора на голодный желудок. Лили уже тоже была готова, для этого ей даже пришлось отпустить детей со своего занятия немного пораньше. Слушателей у Лили в связи с подстроенным пожаром и вследствие этого уезда некоторых детей из лагеря стало гораздо меньше, чем в тот день, когда Гвен впервые услышала невообразимо прекрасный голос,  завораживающий своим прочтением таких же чудесных произведений.

После того, как библиотека полностью опустела, а это заняло около трех минут, Гвен, Джеймс, выспавшаяся Грэйс и сама Лили собрались у входа в корпус.
- Не то, чтобы я сильно волнуюсь, но какой у нас план? – несмотря на сказанное, с явным волнением произнесла Лили.

Джеймс долго размышлять не стал, спокойно поглядел сначала на права, потом налево, а затем не самым тихим шепотом произнес:
- Все предельно просто. Ваша роль – простая приманка, - на эти слова Лили немного покосилась, будто бы обидевшись на произнесенное, но все равно продолжила слушать настроенного на операцию Джеймса. – Все, что вам нужно будет сделать – изобразить, будто бы вы вот-вот собирались уходить из здания на обед, но по каким-то причинам задержались. Поговорите с ним, скажите, что удивленны его здесь видеть и прочее, темы для разговора придумаете сами. Все понятно?

Лили немного поглядела по сторонам, после чего вновь подняла взгляд на Джеймса и, будто бы немного недоумевая, спросила:
- Конечно, понятно… – она сделала небольшую паузу и скрестила руки в замок, – но что в этот момент будете делать вы? Да и сколько мне нужно будет разговаривать с директором, он может заподозрить что-то неладное?
- Говорите, сколько сможете, если что, просто уходите на ужин, дальше мы разберемся сами.
Лили покосилась сначала на Джеймса, потом посмотрела на Гвен. Ее глаза были наполнены чем-то непонятным. Это был не страх и даже не обычное волнение, это было непонимание, перемешанное с нотками короткого испуга и чего-то тоскливого. Одним словом – запутанность.
- Ладно, - пребывая в этом странном чувстве, произнесла Лили, - надеюсь, это поможет нам найти детей.
- Обязательно поможет, - чересчур уверенно, что Гвен показалось хоть и хорошим, но немного странным знаком, ответил ей Джеймс. – Осталось как раз пару минут, скоро здесь будет директор, – он взял руку Гвен, которая начала плавно плыть в его ладони, медленно сжимая ее, после чего она схватила Грэйс, и Джеймс повел их за один из углов библиотеки. С того места было прекрасно видно Лили, стоящую перед входом в библиотеку, но сам вход разглядеть было невозможно – мешал этот же угол.

Просидели неподвижно две минуту, ровно до шести. Лили совсем не смотрела на дверь, лишь смотрела на книжную полку, находящуюся рядом, и разглядывала различные произведения, так сказать «вживалась в роль». Когда стрелки настенных часов перевалили за шесть, Джеймс монотонно, на одном дыхании произнес:
- Обязательно поможет.

Точно в шесть директора Ричарда, конечно, ждать было не нужно. Поэтому, когда стрелки часов спокойно продолжали свой бесконечный путь, который они проходили каждый день, директор в дверях не появился. Просидели так минут десять, молчали и почти не двигались, лишь иногда приходилось переставлять ноги, чтобы не затекали, но никто в библиотеку так и не зашел. Но это никого не остановило, лишь немного привело в смущение. И лишь когда прождали еще таких же долгих десять минут, когда Лили уже присела в кресло и начала читала выбранную ею книгу с полки, она произнесла:
- Мне кажется, он не поверил нам.
- Не думаю, что это мы узнаем от него, но, думаю, можно это проверить, - вставая с колен, понимая, что операция, как и весь день, прошла насмарку, все еще уверенно произнес Джеймс.
- Да, но как? – откладывая свою книгу обратно на полку, спросила Лили.
- Просто наведаться к нему в кабинет.

Гвен совсем ничего не понимала. Директор, как задумывалось по плану Джеймса, вовсе не пришел, а это означало, что весь день был проведен операцией, которая никакой информации в себе не несла. Дней практически не оставалось. Два дня, один из которых и вовсе не полный, совсем ничего не обещали.

Последовав примеру Джеймса, Гвен так же встала на ноги да еще помогла встать Грэйс, но в глазах ее рухнула всякая надежда. Единственное, что могло помочь им всем, завтрашний поход за пределы лагеря, который хотел устроить Джеймс. Да даст ли это что-то? – все сильнее угасая, думала Гвен, но все же за Джеймсом пошла, как он сам сказал: «просто наведаться к нему в кабинет».

Лили, посмотрев на всех уходящих из библиотеки проваливших миссию ребят, поправила воротник своего пиджака и замкнула змейку, идущую так: Джеймс, Гвен, Грэйс и Лили.

Из столовой, хоть ужин длился уже как минимум двадцать минут, лишь единицами начали выходить сытые дети. Их лица, несмотря на недавней пожар, не были грустными или тоскливыми, но и веселыми их назвать было нельзя. В их лицах играла легкая радость с перерывами на волнительные мысли о трагической дискотеке. Слегка улыбчивые, - придумала этому явлению название Гвен.

Джеймс, как настоящий друг, увидел ее лицо, которое было не такое, как у большинства людей, оно было увядающее, потерявшее всякие надежды. Он, не ломая ход всей змейки, а грамотно перейдя на одну линию с потерянной девочкой, взял ее за руку, и оттого у Гвен внутри все сжалось, что она и думать забыла про неудачу и плохие последствия – Джеймс лишь одним касанием смог разогнать это все.

Так и дошли до третьего этажа. В нем витало что-то поистине нехорошее, и Гвен это почувствовала сразу. На этаже не было ни души, ни одного живого существа и это сделало их поход еще напряженней. Джеймс, видимо, почувствовав то же самое, замедлил свой шаг, но останавливаться не намеревался.

- Смотрите, - дойдя до кабинета, волнительным шепотом произнесла Лили, - дверь приоткрыта.
Дверь, ведущая в кабинет директора Ричарда и вправду была открыта, но совсем чуть-чуть, как будто бы последнему уходящему из нее не хватило сил до конца закрыть ее, отчего образовалась маленькая щелочка, из которой можно было поймать лучи уходящего солнца.

Джеймс, разглядев лица участников уже сломавшийся змейки, легонько толкнул дверь вперед, и та с небольшим скрипом отварилась достаточно, чтобы можно было спокойно пройти внутрь, но спешить никто не стал, простояли перед ней еще несколько  секунд , и лишь потом Джеймс, качнув головой, пробрался в кабинет. Гвен, не отпуская его руки, а наоборот, сжав ее еще сильнее, последовала за ним, после чего в кабинет зашла и Грэйс, и Лили.

Гвен думала, что пожар, произошедший так неожиданно и чуть ли не убивший ее друзей и ее саму, будет самым страшным происшествием в ее жизни. Но, увидев полную картину кабинета, она поняла, что пожар, в котором, к счастью, все ее друзья остались, практически, целы и невредимы, ничто по сравнению с тем, что увидела Гвен внутри комнаты на третьем этаже.
Директор Ричард, как обычно, сидел в своем кресле и смотрел прямиком на вошедших. Глаза его были пустыми, а рот разинут от удивления. Сидел он и вовсе странно, уж точно не так, как подобает директору – уважаемому и взрослому человеку. Он не опирался прямиком на спинку кресла, а, немного съехав вниз, будто бы лежал на нем. Руки тоже имели не стандартное положение. Левую он свесил вниз, а в правой, которая, несмотря на странное положение директора, все-таки находилась на столе, чернел, переливаясь неяркими бликами света, непонятный для Гвен предмет. И лишь после всего, что увидела в этом странном человеке Гвен, в  ее глаза кинулась еще одна деталь. На лбу директора Ричарда виднелась черная и по виду довольно глубокая дырка. Из нее стекало, словно небольшая речка, алая, уже почти засохшая жидкость.

Гвен не могла осмыслить, что же здесь вообще произошло и почему директор ведет себя так странно, пока ее никуда не пришедшие раздумья не прервала Лили.
- О господи… - ее голос  сильно дрогнул, и отчего-то она схватилась за свою голову. – Господи, - повторила она еще раз, но только громче.

Джеймс же, все это время державший руку Гвен, стоял с открытым ртом, но, к счастью, выглядело это не так пугающе, как это делал директор. Руки Гвен непроизвольно начали дрожать и в эту секунду, когда ее мысли начали приходить в норму, и вся картина началась полностью выстраиваться, из ее глаз пошли слезы. Джеймс, которому, видимо, самому хотелось поскорей отвернуться от ужаса увиденного, обнял Гвен за плечи и закрыл своим лицом взгляд страшной картины.

Простояв так с минуту, весь туман в голове Гвен рассеялся, и все встало на свои места.
Директор сидел не с пустыми глазами, а вовсе неживыми. А черный предмет, значение которого поначалу для Гвен оставалось загадкой, продолжал переливаться различными бликами. Конечно же, этим черным предметом являлся пистолет. А черная дыра, навсегда оставшаяся в голове директора Ричарда, не что иное, как символ его смерти.

Глава 20
Гвен больше не трясло, не кидало в жар, но страшная картина то и было всплывала перед мокрыми глазами. Казалось, она больше ничего не чувствует. Гвен, шестнадцати летняя девочка, увидевшая весь ужас смерти, сидела на своей кровати рядом с державшим ее за руку Джеймсом. Взгляд был устремлен в красиво украшенную обоями стену, но мысли были совсем вне реальности.

Что делать после этого не знали, а вызывать панику не хотели, потому, после того как вышли из смертельного кабинета, закрыли дверь на ключ, находившейся рядом с бывшим директором лагеря. Джеймс вышел последний, по-видимому, пытаясь понять причину такого поступка.

Находясь все в том же привычном номере 3108 Джеймс, ума заключив все, произнес:
- Суицид. Видимо, мы совсем немного не успели, убил он себя, судя по свежести крови, сегодня.
- Да, я тоже так подумала, - кивая головой, подтвердила Лили.

Странно. Хоть и пребывая где-то в другой своей вселенной, услышав эти соображения, Гвен подняла взгляд на Джеймса и Лили. Пуля была во лбу, вряд ли директор бы стал убивать себя таким образом. Это выглядело совсем не логично. Гвен донесла языком жестов свою мысль до Джеймса, но тот, уверенно повертев головой, сказал:
- Нет, точно самоубийство. Пистолет в его руке тому доказательство.

Спорить, конечно, не стала, все же в этой теме она не была знатоком.

Просидели в тишине почти полчаса, пока Джеймс, как это обычно всегда и случалось, не прервал всеобщее молчание. Он посмотрел на Гвен, все также держа ее за руку, а та в свою очередь на него. Отчего-то по его лицо расползлась неловкая, будто немного виноватая улыбка.

- Все будет хорошо, я обещаю, - дожидаться ответа не стал, а, полностью выпрямившись и легко вздохнув, спросил. – Гвен, Лили, вы готовы отправиться за пределы лагеря сегодня?

Лили, взволнованная неожиданной просьбой, не больно прикусила свой палец. Гвен же вовсе не испугалась данного заявления,  понимающе кивнула. Преподаватель книгочитания, увидев столь уверенное соглашение юной девочки, выпустила свой палец из-за рта и шепотом произнесла:

- Что нам нужно будет сделать?
- План не составит трудностей. Вы вдвоем с Гвен должны отправиться за пределы школы и разыскать место, куда отправили Стейси и Хэйли.
- А почему мы должны отправиться только вдвоем? – взяв за локоть Джеймса и, кажется, впервые взволновавшись за операцию, показала Гвен.
- Грэйс, по понятным причинам участвовать в поисках данного места не может, а оставлять одну ее здесь – безответственный поступок, – он взглянул на Грэйс, которая все также не принимала участия в разговоре и даже на эти слова не подала никаких знаков. - С Лили же ты знакома куда больше, чем я, потому предлагаю твою кандидатуру, если ты, конечно, непротив.
Гвен, успокоившись и вновь уставясь в стену, которая больше не казалась Гвен привлекательной, кивнула головой, а Лили, увидев согласие, протянула хоть и слабую, но искрению улыбку.
- Место вряд ли находиться где-то далеко, - продолжил Джеймс, - думаю, в минутах десяти, максимум пятнадцати и то, если идти пешком.
- Тогда отправляемся сейчас? – хоть Лили и глядела на Джеймса, но вопрос был задан, безусловно, для Гвен, которая незамедлительно кивнула головой.
- Удачи вам, - сжав руку Гвен сильнее, прошептал Джеймс.

Время было не самое позднее, но детей на улице вовсе не было, что очень облегчило задачу. Прошли к воротам вчетвером, остановились.

- Так, каков план? – развернувшись спиной к воротам, спросила Лили.

Джеймс щелкнул костяшками пальцев несколько раз, после чего невнимательно огляделся и, глядя на Гвен, произнес:

- Все просто. Вы двигаетесь вдоль дороги, по которой и вы, и я приехали сюда. Вокруг этого пути есть деревья, что может затруднить задачу, но не сильно, все же это не лес, а небольшое скопление деревьев, - он посмотрел сквозь решетчатый забор на те самые деревья, которые и вправду не образовывали никакой лес. Гвен и Лили сделали тоже самое, убедившись в этом окончательно.  – Максимум, который вы можете пройти это до конца всей этой аллеи, дальше смысла идти нет – там одна поляна и спрятать детей там абсолютно негде. Но, несмотря на то, что идти недолго, нужно проверять каждую сторону – и правую и левую – ведь место, где прячут детей, скорей всего находится в глуби по одну из сторон. Проверяйте лучше вместе, будет плохо, если в этом месте вдруг окажется Каролина.
- Хорошо, - без лишних вопросов произнесла Лили.
- В принципе понятно, но что нам делать, когда мы найдем это место? – показала легко дрожащими руками Гвен, понимая, что очень волнуется.
- Попытайтесь проникнуть в это место, если вам это удастся, у нас будет куда больше шансов спасти детей, которые могут быть еще живы, - его голос был оптимистичным, но не терявшим полную уверенность и внушающим надежду, которой у Гвен практически не оставалось. – Если же попасть туда будет невозможно, запомните место и бегом возвращайтесь назад, так мы хоть и потеряем время, но придем на место уже подготовленными и может даже с подмогой.
Убедившись, прокрутив у себя в голове свои возможные вопросы, что непонятностей больше не осталось, Гвен протяжно кивнула и развернулась к воротам, готовая отправиться в путь, но неожиданно ее схватила и развернула чья-то сильная рука. Джеймс.

Он подтянул ее, словно гарпун, поймавший кита, посмотрел в лицо и уже не так уверенно, как до этого, произнес:
- Пожалуйста, будь аккуратна, и, если что, знай, мы тебя не бросим.

Слов больше не последовало, лишь крепкие и искренние, как умел это Джеймс, объятия. Для Гвен в тот момент это было самое важное – поддержка ее друзей. Она непроизвольно улыбнулась продолжавшему звучать в ее голове, наполненной различными мыслями настолько, что там творился полный хаос, голосу Джеймса. Ничто не могло так вселиться надежду в Гвен, как верные и нужные слова. Это произошло и сейчас.

Наконец расцепившись, Гвен уже совсем не протяжно, а уверенно и быстро кивнула Джеймсу и вышла вместе с Лили за пределы лагеря, куда-то туда, где правила неизвестность и таинственность, туда, где зарытая в землю хранилась последняя зацепка на спасение Стейси, Хэйли и вообще всех детей. Они начали последнюю, заключительную операцию.

Поначалу шли, не торопясь. Хоть и Лили была повыше Гвен, а соответственно и шаг ее был длинней, но двигались равномерно, почти плечом к плечу, но, несмотря на такую близость, совершенно молчали. Лили пыталась первой начинать разговор несколько раз, но Гвен все время парировала своим молчанием, продолжая медленно шагать и смотреть под ноги, идущие по ровной дорожке.  Пройдя в не то чтобы неловкой, но не в самой уютной тишине буквально пять минут, успев отойти на приличное расстояние от ворот лагеря, Лили решила свернуть с прямой дороги и начать поиски.

- Что-то мне подсказывает, что это место находится в левой части большой аллеи, нежели в правой.

Гвен в раздумья не давалась, решила поверить своему сердцу, которое так же, как и Лили говорило идти в левую сторону. Вновь последовал обыкновенный кивок, и теперь две, выполнявшую операцию девочка и девушка, сделали легкий поворот налево и отправились вдоль этой части аллеи.

Деревья с приезда Гвен вовсе не изменились, но такого же эффекта, как в первый раз не вызывали. Хоть и их зеленые листья развивались на несильной ветре так же красиво, но в связи с важностью операции, смотреть на них было невозможно, покой не давала другая часть природы – земля. То, что место, скорее всего подвал или какой-нибудь старый бункер, находилось именно на земле, сомнений не было. По-другому в миниатюрном лесу детей точно негде спрятать. Потому, подняв взгляд со своих ног на местность вокруг себя, Гвен вместе с Лили начали поиски. Шли теперь совсем не по прямой, а извилистыми линиями вокруг деревьев, чтобы нельзя было упустить ни одного кусочка земли и не потерпеть провала операции. В ногах путалась довольно высокая, не такая как в лагере, трава, а иногда и попадались кривые корни, о которые Гвен пару раз споткнулась, но, к счастью, падений после этого не последовало. Лили же двигалась ровно, ни разу не запнувшись и не потеряв равновесия. Смотрели по разным сторонам, но успеха поначалу не намечалось, следов нужного места поблизости не появлялось вовсе.

Но так продолжалось недолго.

Пройдя еще столько же, а то есть пять минут, Гвен вдалеке разглядела что-то не совсем естественное для этого места. Зеленая трава, по которой они двигались, в метрах ста от них сменилась какой-то не живой засохшей землей, полностью лишенной растительности. Лили тоже заметила перемену, и они вместе, впервые ускорив свой шаг, двинулись к мертвому месту.
Разглядев неживую землю, стало понятно причину его возникновения. На этом же месте на небольшом участке совсем не было деревьев, что смотрелось очень необычно – полностью заполненная красивыми деревьями аллея и какой-то непонятный пустырь. Но, увидев, как показалось Гвен, старые следы шин, стало понятно, что это место предназначалось для автобуса, на котором, скорей всего, детей и привозили.

- Мы очень близко! – громко крикнула Лили, но, поняв свою оплошность, быстро закрыла рот рукой. Несмотря на это, улыбку спрятать она не сумела – была видна ее радостная физиономия.
Гвен же в отличие от Лили спокойствие не потеряла, наоборот, мысленно подчеркнула, что вход должен быть где-то поблизости и, переведя взгляд с засохшей земли вглубь аллеи, отправилась туда, а через несколько шагов, немного отставая, не поспевая за Гвен, двигалась Лили.

Сердце Гвен все же не подвило, посоветовав идти налево, ведь пройдя совсем не много (около пятидесяти метров) от пустынного кусочка земли, Гвен увидела нужный им вход.

Это место, где томились множество детей, скрывалось за железной дверью, ведущая куда-то глубоко под землю. Взглянув ближе, Гвен увидела цепь, перевязавшую ручки той самой двери. На ней же висел замок, который, если его открыть нужным ключом, разрывал цепь и открывал проход внутрь. По размерам проход был не самый большой, но и не крошечный. А внешне он выглядел угнетающе: весь в различных зарослях, заржавевший, явно существовавший тут уже давно.

Что же делать с замком? – мысленно обратилась к себе Гвен, глядя на закрытую дверь. По плану следовало вернуться, ведь вряд ли Лили как-то могла помочь разорвать цепь, но Гвен упрямилась и продолжала стоять в раздумьях в надежде на то, что что-нибудь у нее выйдет.

Думала, да придумать не смогла и потому захотела обратиться к Лили. Повернуться то повернулась, но успеть что-то предпринять не смогла, все произошло слишком неожиданно.
Как только Гвен закончила разворот, по голове ударило что-то невообразимо тяжелое и перед глазами у Гвен поплыли такие красивые деревья и таинственное вечернее небо. Боль пришлась также на спину, ведь после ошеломляющего удара беспомощная девочка повалилась именно на нее. Больше Гвен ничего не чувствовала. В ее глаза лишь упал знакомый силуэт, возвышавшийся над ней. Ей казалось, что она переместилась в ту самую ночь, когда увидела обездвиженных Стейси и Хэйли. Тот же силуэт. Безусловно, этот же силуэт и являлась Лили. На большие размышления ее не хватило, веки сами начали закрываться, а тяжелое дыхание успокаиваться.

Наступила кромешная тьма.
***
Глаза открывались медленно и неохотно. Свет в помещении отдавался от каких-то небольших ламп, похожих на туннельные фонари, и потому был совсем не яркий, так что к освещению Гвен привыкла очень быстро. Сначала были видны лишь силуэты местности, но немного позже они стали проясняться.

Осмотревшись, Гвен увидела большой по размерам стол, стоявший прямиком у стены. На нем лежали различные инструменты, особенно она разглядела бензопилу, запачканную чем-то, и гаечный ключ, висевший на доске рядом со столом. Спереди же ее взгляд упал на две идентичные двери. Из одной не доносилось никаких звуков, как будто там и вовсе была пустая комната, зато из другой Гвен послышались какие-то непонятные скрежеты, словно тигр, нашедший добычу и оскаливший свои кровожадные клыки.  Больше в комнате, где находилась Гвен, ничего не было, лишь лестница, ведущая куда-то вверх, видимо, наружу.

После проведенного ею осмотра, Гвен начала восстанавливать в памяти последние произошедшие события. Цепочка выстроилась такая: мертвый директор, операция, выход из лагеря, появление ее в этом месте. Нет, что-то не сходится, - подчеркнула Гвен  и начала думать дальше.

Но результата, к сожалению, не появилось.

Так и не вспомнив, чего именно не хватает в цепочке, Гвен решила пройтись по странному и совсем не знакомому месту. Решила, но не смогла. Захотев подняться со стула, на котором она оказалась, Гвен начала вставать, но что-то удерживало ее руки и ноги, не давая высвободиться. Опустив голову, она увидела прикованные к стулу свои руки и ноги. Они были зацеплены на крепких резиновых ремнях, отделявшие Гвен от свободы.

Просидев так несколько минут, в ее голову, с правой передней стороны, ударил сильный и болезненный импульс. Этот толчок напомнил Гвен о недавних действиях, но всю картину не восстановил.  Цепочка теперь выстраивалась подробней: мертвый директор, операция, выход из лагеря, сильный удар по голове, появление ее в этом месте. Кто же ударил ее по голове Гвен и не догадывалась – ее память, словно решила взять отдых.

Хоть и цепочка действий дальше не восстанавливалась, Гвен поняла, что попала в очень плохую ситуацию. В плохие ситуации, как правило, следует не влезать, но раз уж она оказалась здесь, отложила цепочку на потом и начала думать план освобождения.

План составился сам собой. Для начала Гвен проверила, прикреплен ли стул к полу. Оказалось, что нет. Решила дальше действовать так. Добраться до стола с инструментами, переваливаясь на стуле, на всякий случай бесшумно. Издалека было не видно, но потому, что уже увидела Гвен на том столе, можно было догадаться, что режущий предмет она точно найдет, а значит высвободиться от крепкой хватки стула.  Дальше еще проще. После освобождения, на цыпочках выйти наружу и побежать в сторону лагеря, как можно скорее. Дальше уже действовать от ситуации.

План Гвен показался стоящим, но действовать нужно было быстро, никто не знал, как скоро в это помещение мог кто-то зайти.

Начала действовать уверенно, и довольно большими перемещениями преодолела неплохую дистанцию, но на время пришлось остановиться. В комнате, где до этого скрежетали клыки тигра, наступила почти такая тишина, как и за дверью второй. Гвен показалось, что ее сердце остановилось так же, как и ее движение, но, к счастью, все быстро пришло в норму.

Через несколько секунд клыки тигра оскалились снова и даже, кажется, с большей силой. Можно продолжать, - мысленно окликнула себя Гвен и уже медленней и тише продолжала исполнение своего плана.

Дальше до стола дошла без происшествий, звуки ни разу не остановились. 

У стола Гвен начала разглядывать остальные предметы, находившиеся на нем. На стенке весел не только гаечный ключ, но также необычных размеров молоток, и топор, предназначенный для рубки деревьев, окрашенный чем-то, чем так же была окрашена бензопила. Взглянула на сам стол и разглядела бензопилу поближе. Выглядела она дряхлой и очень старой. Лезвие было в чем-то алом и засохшем, как будто эта жидкость, осевшая на пилу, уже как несколько месяцев находилась на нем.  И лишь через небольшое мгновение до Гвен дошло, что эта алая жидкость, которой испачканы некоторые инструменты – кровь.

Поняла и встревожилась, стало совсем не по себе. Поняла, что лишнего времени рассматривать кровавые принадлежности - нет, нужно было действовать. 

Но рассмотреть стол в поисках режущего предмета все же пришлось, но заняло это не более, чем полминуты. Чуть ближе, чем на середине стола лежал с виду довольно острый нож. Им то, Гвен и решила воспользоваться. К счастью, стол оказался довольно низким, так что Гвен почти без труда вытянула свою кисть вперед и сразу же дотянулась до ножа.

Но тут появилась проблема.

Нож достать было возможно, но лежал он рукояткой в стенку, а лезвием на Гвен. Она попыталась схватить его пальцами вокруг острия, но ничего не вышло – связанные руки все же не давали большой свободы действий. Получалось, что единственный способ, как можно было достать нож – взять его прямиком за лезвие.

Время было на исходе, и потому Гвен не стала долго думать и схватила нож правой ладонью. Боль началась мгновенно, а из абсолютно здоровой руки просочились первые капли крови и быстро заполнили своей алой краской нож. Но Гвен это нисколько не остановило, в тот момент она чувствовала себя, как никогда, стойко.

Перехватив ртом нож за рукоятку, после чего вновь взяв нож правой рукой, Гвен начала тянуться к левому ремешку. Совсем краешком, но дотянулась и сразу же, не медля ни секунды, начала его резать. Движения, в связи с необычной стойкостью Гвен, были уверенными, и потому первый ремешок перестал сдерживать левую руку довольно быстро.  Дальше Гвен переложила нож в освободившуюся руку и уже совсем легко порвала правый ремешок.

Есть! – восторгалась Гвен, ее план был почти исполнен.

Но тут случилось то, что Гвен боялась больше всего.

Дверь, где до этого раздавались скрежетания, отворилась, и из нее вышла черная фигура, державшая что-то большое обеими руками. Каролина, - догадалась Гвен, вот кто меня ударил, но в ходе ее мыслей все равно что-то не сходилось.

Гвен на подсознательном уровне спрятала нож под свою ногу, а застежки быстро налепила обратно, сделав вид, что они и никогда не расстегивались.  Дыхание вновь сбилось, но свою стойкость Гвен решила не терять, она могла ей еще понадобиться.

Знакомая фигура начала выходить из тени и Гвен сразу же смогла определить и предмет, находившийся в руках, и саму личность.

Предметом оказался абсолютно такой же, как и висевший на стене, топор. Вот, что скрежетало в той комнате – Каролина затачивала топор, – сглотнула слюну Гвен.

Знакомой фигурой, что сначала удивило Гвен, являлась Лили. Это была никакая не Каролина, похитительница детей, а Лили, преподаватель книгочитания. И лишь сняв со своих глазах пелену, в голове Гвен восстановилась полная цепочка: мертвый директор, операция, выход из лагеря, сильный удар по голове, силуэт Лили, появление ее в этом месте. Сомнений больше не оставалось Похитительница детей и преподаватель книгочитания – это все один человек, по имени Лили. Или же лучше сказать, по имени Каролина?

- Ну, здравствуй, Гвен, - все тем же завораживающим, но будто бы ненавистным голосом произнесла вышедшая из тени Лили.

Руки Гвен сильнее сжались в деревянный стул, а лицо стало чуть взволнованным. Что же делать? – смотрев на Лили, начала размышления она, украденная девочка.

- Хотела сбежать, жаль, что не получилось, - раздался легкий смешок, - ты, наверное, не понимаешь, что происходит. Что же, думаю, тебе будет интересно послушать меня перед своей смертью.

Умирать, конечно же, Гвен не собиралась, а странная стойкость, неприсущая ей раньше, наоборот стала еще сильней. Рассказ мог занять много времени, а потому дать Гвен подумать над новым планом побега. Легонько кивнув головой, хоть Лили этого не ждала, приготовилась слушать ее историю. В иной ситуации, возможно, Гвен бы было интересно узнать, почему учительница книгочитания так поступает, но при экстренной ситуации все ее поведение поменялось.

- Все началось давно, в моем прошлом, - опустив топор на пол так же, как она опустила свою голову, произнесла Лили. -  У меня был прекрасный муж, которого я очень сильно любила. Мы долго встречались, и однажды он сделал мне предложение. Я согласилась. У нас все было прекрасно, и в один день мы решили завести ребенка. Практически ровно через девять месяцев на свет появилась маленькая девочка, имя которой мы дали Каролина.

Каролина. Вот почему именно это имя всегда было в письмах, так звали ее дочь, - делала на ходу выводы Гвен.

Дальше становилось интересней, настолько, что Гвен даже позабыла о продумывании плана – благодаря истории, она могла узнать мотив Лили.

- Девочка показалась нам такой милой, славной, наши сердца радовались, - Лили подняла голову и посмотрела прямиком в глаза Гвен. Отчего-то этот взгляд начал вселять в нее страх и волнение, но она сдержала себя и продолжила слушать. – Несколько лет мы воспитывали ее вместе, но потом мы узнали новость, изменившую абсолютно все, - Гвен сделалось еще более волнительно, и она немного поерзала на стуле. Нож почувствовался в верхней части ноги, отчего Гвен вспомнила про план, но раздумывать над ним не стала – слушала. – Мы еще раньше замечали странности в ее поведение, она часто не реагировала на звуки и долго не разговаривала, потому мы и решили сводить ее к доктору и узнать, все ли хорошо. Оказалось, все ужасно. Врач сказал, что девочка родилась глухонемой. Слух у нее не пропал полностью, что-то она слышала, но очень плохо, а вот говорить совсем не могла, - она посмотрела на Гвен и, видимо, вспомнив об ее «особенности», легонько вздохнула. – Ее отец, узнав об этом, так взбушевался, он кричал, крушил весь дом, а мы с маленькой Каролиной сидели и плакали. Это было ужасно. В конце концов, он просто ушел, будто бы никакой любви и не было. Меня это очень сильно задело, я чувствовала себя опустошенно, но не сломалась. Я решила сделать все ради своей дочки, ведь она была единственной, что у меня осталось.

До пятнадцати лет мы держались, как могли. Было очень тяжко, мы были по горло в различных долгах, но не сдавались. Но если долги можно было окупить и справиться с ними, то с отношениями других к моей дочке нет.

В школе ее совсем не любили: дети издевались над ней, били, оскорбляли, а как справиться с этим я не знала. Каждый раз она приходила в слезах, а когда подросла, просто молча уходила в свою комнату и закрывалась там до вечера. Я пыталась помочь ей, но она все равно каждый раз плакала. Много раз мы переводились в разные школы, но все повторялось снова и снова.
И вот, наступил день, который полностью сломал меня.

Я возвращалась домой и не увидела света в квартире. Я испугалась, ведь время было позднее, и Каролина давно должна была прийти домой. Я быстро вбежала внутрь и, не услышав никаких звуков, вбежала в ее комнату. Картина, которую мне пришлось наблюдать и в тот момент и на протяжении долгого времени в кошмарах, добила меня. Я увидела мою дочь, взлетевшую в воздух. Сначала я удивилась, и лишь потом до меня дошло, что моя дочь висела на веревке. Я рыдала, я тоже хотела покончить с собой, но я решила поступить иначе.

Все беды были лишь из-за этих, как мы их решили назвать, «особенностей». Я просто больше не могу видеть таких инвалидов, как ты и твои друзья. И я придумала это. Когда я в первый раз убила такого человека, мне сразу же стало легче. Я как будто бы почувствовала, что мое поломанное сердце вновь собирается по кусочкам. Вначале мне было страшно и в какой-то  момент я хотела прекратить убивать, но долго оставить свое новое дело я не смогла, мое сердце вновь начало ломаться. И в этот сложный для меня период я решила отправлять на тот свет всех «особенных» детей. В этом мне и помог Ричард, создав этот лагерь – сборище таких, как и ты сама, детей. Жаль, что пришлось его убить, хотя кого я обманываю, совсем наплевать.

Да, я, Лили, убийца, но я делаю это из-за того, что сама мертва внутри. Прошу, не вини меня за это, ты не понимаешь, как мне было тяжело. Теперь и твой час пробил, пора.

После этих слов, несмотря на сильную стойкость, сердце Гвен забилось с небывалой скоростью. Ей хотелось кричать, кричать, чтобы хоть кто-нибудь услышал ее мольбу о помощи. Но конец все же подходил к ней, а как остановить его она не придумала. Страх начал побеждать над стойкостью, но Лили еще не закончила, а потому время еще оставалось.

- Вы очень быстро подобрались к разгадке, но были так слепы. Попросить у меня помощи, а после не о чем не догадаться – очень глупо. Теперь я просто убью тебя, хотя, по правде говоря, ты мне нравилась. На моих уроках по крайне мере ты очень хорошо слушала и была прилежной.
Я просто прибегу в лагерь, будто запыхаясь от погони, и скажу, что тебе схватила Каролина. Отправлюсь на поиске с Джеймсом и убью его, а после возьму и Грэйс, так и избавлюсь от всех возможных «детективов». Вы очень смышленые, особенно Джеймс, он не «особенный», но, к сожалению, смерть ждет и его.

Гвен стало не на шутку страшно, отчего на ее лице появились капельки пота. Дыхание перехватило, но сдаваться страху было нельзя.

От потери близких Лили сошла с ума, - сообразила Гвен, в этом и заключался весь ее мотив. Но теперь это было не важно, ведь жизнь Гвен висела на волоске, а потому нужно было действовать.
Нож – это был единственный козырь в рукаве Гвен. Сделать даже такому человеку, как Лили, больно Гвен не могла, и потому в последние минуты ее разум боролся с этим мешающим в данной ситуации чувством.

- … и я до сих пор вспоминаю ее зеленые глаза, в которых когда-то спрятала частичку самой себя… - неожиданно приняла к слуху фразу Лили Гвен и отчего-то ее мысли сбились. – Знаешь, обычно, я так не делаю, но я хочу показать тебе, как она выглядела, секунду, - Лили достала из кармана немного порванную фотографию небольшого размера и протянула Гвен. – Правда, она красивая?
В первое мгновение Гвен показалось, что она попала в очередной свой кошмар. На фотографии, которая находилась у нее перед  носом, находилась среднего роста девочка с совершенно грустной улыбкой и необычными кудрявыми волосами, а глаза ее были и впрямь зеленые, да настолько чистые, что в них отражались лучи неяркого солнца. Гвен вгляделась в нее внимательней и сомнений у нее совсем не осталась – эту девочку, дочь Лили, она уже точно видела, причем совсем недавно, и место встречи, где она познакомилась с ней впервые,  – ее ночные кошмары.

Как такое возможно, чтобы она видела во снах девочку, которую ни разу не встречала в реальной жизни, Гвен не сообразила, но, убрав фотографию с носа Гвен, Лили сбила ее с раздумий и взялась за топор двумя руками.

Губы Гвен неистово затряслись, и, кажется, стойкость начала улетучиваться.  Взять нож и ударить, взять нож и ударить, - прокручивала у себя в голове она. Лили же уже в это время подняла топор над головой и тихим, но даже для такой ситуации милым голосом произнесла:
- Прощай, особенная.

Это был конец, и Гвен это прекрасно понимала. Зажмурившись настолько, что в темноте начали виднеться различные полоски и непонятные рисунки, с глаз Гвен потекли горькие слезы. Стойкости не осталось вовсе. Руки ослабли, а ног Гвен и вовсе не чувствовала. Нет, схватить нож и уж тем более ударить им Лили, она была не в силах. Больше она ничего не ожидала, опустив голову вниз, просто тяжело вздохнула.

Оглушительный звук.

Гвен совсем не так представляла смерть. Не то чтобы она думала над ней часто и размышляла, какова же она на самом деле. Но то, что увидела она, было совсем не красиво, не так как это описывают в некоторых песнях.

Смерть была совсем обычной. В темноте продолжались виднеться различные рисунки и каракули, а звуки после смерти были приглушены и словно немного размыты. Тело почти не ощущалось, но осталось странное послевкусие – губы продолжали дрожать. Может, после смерти время замирает на этом моменте и больше никогда не идет вперед? – проскользнули мысли мертвой Гвен. Нет, если это и была смерть, то умирать ей перехотелось вовсе.

Собрав волю в кулак, Гвен медленно открыла сначала правый глаз, и, поняв, что ей это сделать удалось, веко левого глаза так же приподнялось. Вид открылся на стул, на котором она сидела в момент своей смерти, а в ноге потихоньку начался ощущаться знакомый предмет – нож. Было страшно, но, переборов себя, Гвен начала поднимать голову. Подняла и сразу же поняла – смерть ощущается не так.

На полу с топором на правой руке лежала знакомая фигура Лили. Лицо у нее было сосредоточенное, но будто немного грустное, но куда большее внимание Гвен привлекла красная дырка на ее шее, из которой струилась мощным фонтаном кровь.

Как ощущается смерть, Гвен уже не интересовало, а звуки в реальном, живом мире настроились и не были такими приглушенными. Потому Гвен сразу расслышала слева от себя всхлипывающие вздохи. Голову поворачивала не быстро, но когда поворот был завершен, ноги словно ожили, поднеся Гвен прямиком к издателю звуков. 

Это был Джеймс. 

Его руки, в которых находился знакомый Гвен пистолет, сильно тряслись, а из его глаз выкатывались такие же, как пару мгновений назад из глаз Гвен, горькие слезы. Через секунду же пистолет с громким звуком упал на пол. Что Гвен делала, она не соображала. Ее руки слету обняли Джеймса за шею, а его щека прикоснулась к пульсирующему виску Гвен.

Все было позади. Джеймс убил Лили выстрелом с пистолета, тем самым спася от ощущения смерти Гвен. Лили, забравшая жизни стольких ни в чем невинных людей, сама поплатилась ей же. Надежды на то, что Стейси и Хэйли были живы, не оставалось, их смерть наступила давно, – вывела для себя Гвен, выпуская очередные слезы, скатывающиеся по ее щекам.

Джеймс тихо всхлипывал, но со временем начал приходить в себя, и Гвен, отодвинувшись от него, посмотрела в его туманные глаза.

- Я так боялся, что не успею, Гвен… - дрожащим голосом произнес Джеймс.

Отвечать фразами не стала, знала, что они здесь были бы лишними, потому, не убирая взгляда с его глаз, притронулась к его подбородку, и медленно притянула его губы к своим.

Все было так, как было нужно – тихо и уютно. Это было странно, ведь еще недавно Гвен ощущала присутствие смерти рядом с ней, а сейчас ее преследовало лишь чувство абсолютного счастья. Джеймс, кажется, тоже полностью успокоился и после долгого момента радости, произнес:
- Я люблю тебя, Гвен Максвелл.

Эпилог

10 июня, двенадцать часов дня.

- Но как вы поняли, что это именно Лили? – спросил у Джеймса полицейский.
Комната допросов была куда лучше, чем кабинет покойного директора Ричарда. Все было обставлено полицейскими принадлежностями, а в углу красовался ящик с пистолетами различного калибра, на который Джеймс пытался не смотреть.

- Все просто, - держа за руку Гвен, которая сидела рядом с ним, начал рассказ Джеймс. – Мы разговаривали о наших дальнейших действиях с Гвен и Грэйс в комнате, как вдруг, дверь отчего-то скрипнула. Сама по себе скрипнуть она не могла, а рядом с ней, как я помнил, находилась Лили с маленьким мальчиком. На всякий случай, я решил проверить, и я, рассказав ненастоящий план, сочинив его на ходу, вместе с девочками вышел в коридор, - глаза Джеймса уверенно смотрели прямо в лицо сидевшему напротив полицейскому, практически не моргая. - Да, на том месте, как я и предполагал, находилась одна лишь Лили.

- Но из-за какого-то скрежета нельзя обвинять человека в убийствах, - опровергнул его слова не совсем верующий в историю полицейский.
- Конечно, нет, я лишь взял ее во внимание. Дальше же следовало проверить является ли она Каролиной.
- И как вы это сделали?
- Все довольно несложно. Мы с девочками точно знали, что во всем этом замешан директор Ричард. Мы предложили Лили помочь нам, ведь отказать в таком деле, как спасение детей, она точно не могла. После, Лили под мою диктовку пишет письмо директору, чтобы тот приходил в назначенное время в библиотеку, а я это письмо забираю, ссылаясь на то, что знаю, кому его отдать. Отказать она опять не вправе, ведь таким образом она могла раскрыть себя. Дальше все очень просто, - Джеймс щелкнул пальцами левой руки, но немного скрючился от боли – ожоги, полученные в пожаре, давали о себе знать. -  Лили, если она являлась Каролиной, не могла допустить прихода директора в библиотеку.
- Это еще почему? – собрав брови, удивился полицейский, слушая рассказ Джеймса уже более внимательно.
- Придя на место встречи, он бы, несомненно, выдал ее, не специально, конечно, просто не зная, что мы находимся в библиотеке начал бы разговор о делах, тем самым дав нам понять, кто является Каролиной.
- Но она же могла просто его предупредить?
- Исключено, убить его, что она и сделала, ей было куда проще, потому что она боялась, что мы подбираемся близко к разгадке, а потому, оставлять любых свидетелей было очень опасно.
- Но в письмах она подписывалась, как «твоя вечная любовь», если у них были чувства, зачем убивать его?
- Нет, чувств у них не было. Директор Ричард расстался со своей супругой несколько нет назад. Видимо, находясь в отчаянии, он хочет завести отношения с Лили. Та понимает, что может использовать это в своих целях и потому идет ему навстречу. Чувств никаких не было, лишь игра ради своих интересов.
- Допустим, но ведь вы сказали, что директор совершил самоубийство, зачем?
- Я и вправду так сказал, но лишь для того, чтобы Лили подумала, что она на шаг впереди. Дырка находилась у директора во лбу, стреляться так неудобно, вы только попробуйте навести пистолет себе в лоб, когда можно спокойно выстрелить в висок. Поняв, что теперь мы в отчаянии, нам остается только отправиться в лес, прямиком в ее логово. Втроем она бы с нами не справилась и потому я под предлогом защиты Грэйс предлагаю Гвен отправиться с Лили, - он взглянул на Гвен так жалобно, словно чувствуя свою вину. Она не винила его за то, что он подверг ее опасности, Джеймс спас ей жизнь и остался жив сам – больше ничего не было важно. – Дальше я, взяв с собой до этого пистолет из кабинета директора  и оставив Грэйс в лагере на случай непредвиденной ситуации, отправляюсь следом за Гвен и Лили. После чего произошли дальнейшие действия… - скомкал из-за плохих воспоминаний свой рассказ Джеймс.
- Что же, если у нас останутся к вам еще какие-то вопросы, мы вам позвоним, - кивнул головой полицейский. – А вообще, спасибо вам за проявленную смекалку и уверенность, за такое полагается медаль.

Джеймс немного покраснел, а Гвен с улыбкой взглянула на умного и уверенного, но совсем стеснительного парня. Герой, - подумала Гвен и, не отпуская руки Джеймса, они вместе вышли из кабинета.

Возле участка в самом центре сада располагалась скамейка, закрывшаяся от солнца широкой листвой близь стоящего дерева. Погода была ясная, по небу не плыло ни одно облачко, а солнце грело довольно сильно, но не обжигало, точно так же, как это было в последний учебный день.
- Ты не знаешь, как Грэйс? – не дойдя пару шагов до скамейки, спросил Джеймс.
- Не знаю… - Гвен остановилась и на мгновение опустила голову вниз, но практически сразу же подняла ее и направила свой непривычно тоскливый взгляд на него. – Я даже почти не успела попрощаться с ней. Когда на место приехала полиция и собиралась нас увозить, я увидела ее возле одной из дальних машин. Ее лицо было никаким – абсолютно пустым. Она просто села в машину, кажется, так и ни разу не моргнув… - голова Гвен, хотя она надеялась на обратное, вновь непроизвольно опустилась вместе с неожиданно ставшими тяжелыми руками.

-  Она потеряла сестру. Все дети, попадая в этот жуткий подвал, умирали, -  поняв, что это прозвучало слишком жестоко, Джеймс потряс головой, будто отгоняя эти мысли прочь. - Мне жаль ее, но я надеюсь, что у нее все наладится, – возобновив шаг, произнес Джеймс.
- Но что будет теперь с нами? -  показала Гвен Джейму, присаживаясь на притемненную скамейку.
- Теперь начнется скучная жизнь, как и у всех обычных подростков: старшая школа, домашка – но все это, конечно же, после незабываемого лета, – улыбаясь, ответил Джеймс.
- Думаешь, оно будет незабываемым? – как-то слишком грустно опустились уголки рта Гвен.
- Лето, проведенное с тобой, автоматически становится незабываемым, - посмотрел уверенно в глаза Гвен настоящий герой. Несмотря на всю историю, и пережитый им в том кошмарном подвале момент, он выглядел счастливым, словно ничего и не происходило.

После этих слов Гвен еще долго улыбалась и любовалась глазами Джеймса. Это были не просто глаза, наполненные чем-то туманным и загадочным. Это были родные глаза, глядя в которые она не могла не улыбнуться. Да и туман, всегда казавшийся Гвен таким таинственным, кажется, начал рассеиваться, ведь за ним стоял обычный парень, который, несмотря на случившиеся кошмары, наслаждался жизнью.

Так и просидели несколько часов, как они всегда любили.

Молча.