Галина. Еще одна загадка войны

75-летию победы в Великой Отечественной войне посвящается.

Война. Страшное слово. Оно не сразу отзывается в душе всеми своими мрачными красками. Сначала оно проникает в сознание, а затем укореняется в окружении когда-то увиденного и услышанного. А потом вдруг на краю леса ты видишь маленький военный обелиск и слышишь: «Не забывайте нас!». И улица названа именем молоденькой девушки, погибшей в далеком 41-м – Зои Космодемьянской: «Не забывайте нас!». И в телевизионной программе взглянут на нас голодные лица блокадного Ленинграда: «Не забывайте нас!».

И тогда понимаешь, что никогда, никогда, никогда ты не сможешь забыть это. А еще передашь эту память своим детям и внукам. Помните, дорогие!

Сколько прошло лет и зим, вёсен и осеней, а приходишь в лес и видишь полузаросший окоп; а при строительстве дорог рабочие находят авиационные бомбы с многометровым радиусом поражения.

И вот недавно я узнала одну историю, которую в мирной жизни и представить-то себе трудно.

Весной в марте я отдыхала в Воронежском санатории, расположенном на берегу водохранилища в довольно живописном холмистом лесном массиве. Кстати, там, на склонах холмов я впервые в жизни увидела в дикой природе подснежники. Местные жители называют их пролески. Маленькие синие цветочки с зелеными листиками высовывали свои бутончики прямо из снега. Они вызывали умиление и воспринимались как чудо.

В санатории я познакомилась с одной пожилой учительницей. Как потом выяснилось, она была послевоенной – родилась в 1947 году.

Мы подружились и часто беседовали. Темы были самые разные: от погоды до эпизодов из нашей молодости. Как-то разговор коснулся войны, и я сказала, что мой свёкр прошел всю войну. Он был ранен, контужен, перенес операцию. Однажды его жене пришла на него похоронка, а через год он приехал домой в отпуск. Словом, пережить пришлось многое.

И тут моя новая знакомая сказала, что ее папа тоже воевал и погиб в 1943 году под Сталинградом. Я недоумевала. Может, ослышалась или не поняла, ведь она родилась четырьмя годами позже! И только спустя какое-то время я узнала, как все это было.

Звали ее Лида. Родом она была из северной деревни в республике Коми. Лида часто рассказывала, какие там красивые места и замечательные люди. Я давно не слышала северного говора и мне приятно было слушать ее рассказы: как будто древняя Русь через столетия своим дуновением коснулась меня. В деревне Лида закончила школу и поехала учиться в столицу Коми – город Сыктывкар (о городе она тоже очень хорошо отзывалась). Там она закончила педагогический техникум, вышла замуж и родила двух дочерей. Сейчас, на пенсии Лида жила вместе с одной из них в Москве, помогала растить внуков.

Чувствовалось, что родные места Лиде очень дороги, и она скучает по ним. Моя новая приятельница пользовалась любым удобным моментом, чтобы вспомнить и рассказать о том или другом случае из своей жизни. Особое место в рассказах занимала ее родная деревня. И вот однажды, когда мы стали уже больше доверять друг другу, Лида начала вспоминать и потом часто рассказывала о своей матери, которая также была уроженкой тех мест.

У нее было редкое по тем временам имя – Галина. Она росла, как и все дети их деревни: училась, помогала родителям по хозяйству, а когда подросла стала работать летом в колхозе. По соседству с ними жил мальчишка – Сережка. Галя часто оказывалась вместе с ним: вместе они ходили за пять километров в школу, вместе играли в «Чапаева», вместе ходили в лес собирать шишки. Вечерами они вместе с другими деревенскими мальчишками и девчонками усаживались где-нибудь на бревнах и по очереди рассказывали всякие истории: кто – прочитанные, кто – услышанные, а кто – и выдуманные; лишь бы было интересно.

И никто не знает, когда проснулись в них особые чувства друг к другу: то ли в пятом классе, когда он носился за ней, чтобы дернуть за косичку, или потом, позже – на велосипеде?

В старшем классе родители купили Сергею велосипед. Это было яркое событие для их деревни, т.к. люди жили небогато. Ребятня выстраивалась в очередь – прокатиться на велосипеде. Ну, кто поменьше – тех Сережка катал сам. А Галя стояла в стороне и не подходила близко. Она сама не знала, почему стала вдруг стесняться Сергея, и ей неловко было приблизиться к велосипеду.

Сергей сам предложил прокатить ее, и Галя согласилась. Потом, через много лет она вспоминала эту прогулку. Галя сидела на велосипедной раме и держалась руками за руль. Рядом были руки Сергея: сильные, загорелые и . . . добрые. Она была в этом почему-то уверена. Девушка боялась повернуться, потому что его лицо оказалось совсем рядом; слышно было дыхание, и ей было волнительно, радостно, приятно и тревожно. Хотелось, чтобы эта поездка никогда не кончалась.

С тех пор Галя стала избегать Сергея. Боялась, что не повторятся те прекрасные мгновения. Она не понимала, что с ней происходит. И вдруг, откуда-то всплыло в сознании и укрепилось слово: «Люблю!». Галю стали мучить сомнения: «А как он к ней относится? Дружелюбно? Да. Но и только?». А как он относится к другим девушкам? Ее влюбленный взгляд, стараясь быть незамеченным, следил внимательно за парнем -  на кого он смотрит, с кем разговаривает, кому уделяет внимание.

После окончания школы они работали в колхозе. Сергей закончил курсы шоферов-механиков, а Галина – счетоводов. Все это время сладкое чувство жило в ней, не давало покоя, будило приятные мечты. Что-то подсказывало Галине, что Сергей тоже неравнодушен к ней. Но это были только догадки.

И вот однажды, после танцев они вместе возвращались домой. Вечер был теплый, черемуха бередила душу. У калитки Сергей взял ее за руку, притянул к себе и посмотрел долгим волнующим взглядом. У Галины перехватило дыхание, и она склонила голову ему на грудь. Все. С этой минуты они свободное время проводили только вместе. И все вокруг было им в радость, и весь мир - был для них. Вот оно – счастье!

Сергей признался, почему так долго не подходил к ней. Уж больно гордой и неприступной она ему казалась. Они много говорили, строили планы на будущее. Сергею нравилось заниматься с техникой, и он мечтал поступить в заочный институт и научиться создавать полезные для деревни машины. А Галине хотелось стать учительницей.

Вскоре Сергею пришла повестка на срочную службу в армию. Провожали его всей деревней и уже открыто говорили, что Галина его непременно дождется и тогда можно будет сыграть свадьбу. Галина восприняла это событие безропотно, но сердце ныло и рвалось к любимому. Некоторые девчонки завидовали ей – какая она счастливая! Они часто писали письма друг другу, и их чтение было для Галины дорогим и радостным занятием.

Ну, вот. Сергей вернулся из армии, и они сыграли свадьбу, и жили душа в душу, и были счастливы. Шел 1941-й год.

На этом месте Лида всегда останавливалась, потому, что дальше было всенародное горе, которое не обошло и ее семью. Вспоминать и говорить об этом было тяжело; тяжело и трудно подобрать нужные слова и передать всю бездну тоски и страданий. А молчать было просто невозможно. И еще потому, что дальше она говорила: мама и папа.

Папу призвали в армию в первые дни войны. А вскоре в деревне не осталось ни одного мужчины призывного возраста.

Слово война проросло в людях каким - то ужасом потери всего, что дорого и свято.

Письма от папы с фронта приходили очень редко. Каждое письмо было событием, оно перечитывалось много раз. Приходили соседки – узнать, что пишет Сергей, и, может быть, получить весточку о своих мужьях. Главным стало – ждать, ждать и ждать. Порой становилось невыносимо от тоски, тревоги за мужа и тяжести ожидания. Работа и ожидание, ожидание и работа. Работа за себя и за воевавших мужчин.

Женщины готовы были ждать еще и еще, лишь бы не получить похоронку: «. . . сообщаем Вам, что Ваш муж погиб смертью храбрых в боях за . . .». Галина получила ее в 43-м: « . . . в боях за город Сталинград».

Не-е-е-ет! Этого не может быть! Ее Сергей жив. Просто произошла какая-то ошибка. Например, он попал в госпиталь, и решили, что его уже и в живых нет. Такие случаи бывали. Она будет ждать и надеяться, надеяться и ждать. Он вернется, он обязательно вернется. И они опять будут вместе.

И Галина ждала и надеялась: и пока шла война, и когда отгремели салюты Победы, и в мирное время.

В их деревню с войны не вернулся ни один мужчина. Потом, правда, им прислали мужчин из соседнего района, вернувшихся с войны: председателя колхоза, тракториста и учителя. Учитель иногда заходил к Галине, и в 47-м году у нее родилась дочь, которую она назвала Лидой. Как она потом говорила: «Я не хотела быть одна».

Галина показывала Лиде фотографию Сергея и говорила: «Вот твой папа!». Она считала, что отцом ее ребенка может быть только Сергей. Это война во всем виновата; если бы не война, у нее все было бы по-другому. А раз так, то никто не может отнять у нее права считать Сергея отцом Лиды. И эту уверенность Галина передала дочери. Она рассказывала ей, какой Сергей замечательный, добрый и хороший. И отчество у дочери было – Сергеевна.

Во время войны много детей осталось без родителей, и некоторые одинокие женщины брали их себе на воспитание; а некоторые, по возможности, рожали себе ребеночка. Поэтому все относились с пониманием, и никто не удивлялся, когда Лида рассказывала о своем отце – Сергее. И так же, как и прежде, по вечерам ребятня собиралась на бревнах и наперебой рассказывала о геройских папах: и существующих, и вымышленных.

Со временем Лида узнала все, но учитель не вызвал у нее никаких чувств: ни интереса, ни вражды, ни ненависти - ничего. А он так и не узнал, какое он к ней имеет отношение. Лида привыкла думать, что ее отец – Сергей, и постепенно эта привычка переросла в твердую уверенность.

Шли годы, а Галина продолжала ждать мужа. Когда кто-нибудь возвращался на Родину из плена, она пыталась узнать все подробности: «Может, и Сергей вернется!». И так до конца жизни Галина осталась преданной своей первой и единственной любви. Перед самой смертью она сказала Лиде: «Если папа вернется, прими его как положено".

Вот так исковерканные войной человеческие жизни дают удивительные всходы, чтобы сохранить память об ушедших, дорогих нам людях. И живет на свете Лидия Сергеевна, которая вопреки законам природы чтит память о своих родителях: Галине и Сергее.

Война. Война отнимает у человека всё: здоровье, близких людей, нажитое и саму жизнь. А дает только одно – надежду, что этого больше никогда не повторится!