Этажом выше

               


                Пролог

Пока Даша спала так же мирно, как и весь район ее города, и на улицах лишь лёгкий ветер, да шелест желтых листьев и похлопывание крыльев мотыльков у фонарей вдоль безлюдных дорог издавали лёгкие звуки. В одном из обычных домов на лестничной площадке зарождалось Зло. Почему именно в этом месте? - невозможно было предугадать, возможно так решило Оно, возможно некие невидимые линии сошлись в этом городе именно в этом месте, но именно там, на шестом этаже у мусоропровода в углах постепенно сгущалась тьма, от которой отделялась некая субстанция, гораздо более темная, чем ночь, непонятная нашему разуму, но реальная. Она смешивалась с проползающими мимо насекомыми, впитывалась в выкинутые кем-то вещи, оскверняя это место, пропитывая их собой, дополняя и меняя. С каждой секундой, каждым часом Оно накапливало силу и обретало форму. Трансформируясь, вбирая в себя энергию всех мук и страданий, всей боли, ужасных и мерзких чувств, которые медленно растекались эфиром по городу, по районам и стекались в это место. Зло становилось сильнее с каждым часом. Пока люди спали, видя цветные сны или мучились, ворочаясь на мокрой кровати от бессонницы или кошмаров, Оно уже появилось на свет. И жизнь многих людей уже была предрешена.


                -



Когда Даша выходила из квартиры, она заметила несколько цветных лент, похожих на «дождик» с новогодней елки. После того, как входная дверь закрылась, она заинтересованно поддела парочку ногой и скатала их в блестящий шарик. Посмотрев, как он переливается в тусклом свете подъезда, она двинулась вниз, но заметила еще такие же ленты, лежащие вверх по лестнице. Она притормозила и неуверенно сделала пару шагов вверх по ступеням и приподнявшись на носочки, заметила кучу блестящих лент в самом дальнем углу у мусоропровода, они были набросаны друг на друга и как будто закатаны в шар. Шар был приличного размера. «Откуда они тут взялись в начале осени?» - подумала Даша, оглядывая кучу лент. Сверху послышался звук открываемой двери. И Даша бегом спустилась на свою площадку и далее через ступеньку побежала вниз в магазин.

Светило солнце, с деревьев планировали желтые листья осыпая землю, собираясь в длинные ручейки вдоль поребриков. Она посмотрела сквозь ветви деревьев на желтоватое солнце и зажмурилась от ярких лучшей пробивающихся сквозь них. Солнце еще ощутимо отдавало теплом, и она расстегнула куртку.

В магазине было малолюдно, старые витрины с пожелтевшим пластиком были покрыты пылью, которая светилась на солнце, многочисленные царапины и потертости были хорошо различимы, и Даша несколько секунд простояла, замерев и водя глазами по сверкающим полотнам.

- Что-то хотели? – девочка резко дернулась, выйдя из ступора, подняв глаза на источник звука. Женщина крупных форм в белом халате стояла прямо перед ней за витриной. Несколько секунд Даша хлопала глазами, затем окончательно придя в себя, посмотрела сквозь стекло, которое недавно так приковало ее внимание и увидела различные мясные изделия на вощеной бумаге, чуть поодаль от них лежали сосиски.

- Нет, извините, - она пошла быстрее от женщины, почему-то почувствовав, что она была ей не рада. Пройдя в другой отдел, она прокрутила в голове, список продуктов, который состоял всего из пачки чая, конфет, молока и хлеба. Пройдясь по нужным отделам и собрав покупки в пакет, Даша в итоге купила на сдачу себе большой Чупа-Чупс, с жвачкой внутри, на который долго засматривалась прошлый раз. Смирясь с тем, что дома ее отругают за это, она положила его во внутренний карман, врать она не собиралась, в свои десять лет, она уже уяснила, что в таких случаях нет ничего лучше, чем сказать правду.

Даша шла по улице, щурясь приятному осеннему солнцу, ощущая его на своем лице и чувствуя, как оно нагревает ее куртку. Все выемки и ямки на асфальте были заполнены недавним дождём и сверкали под солнцем, она почувствовала даже легкое ощущение некого праздника. Был конец сентября, суббота. День, когда мир слегка изменился.



Когда Даша заходила в подъезд с пакетом, она впервые почувствовала странный запах, он не был через чур неприятным, но при интенсивном вдыхании вызывал мерзкие ощущения, она никак не могла вспомнить где и когда его чувствовала ранее. Даша поморщила носик, и подошла к лифту. Кнопка, когда-то кем-то подожжённая и деформированная, слегка стекшая вниз, горела и не гасла. Она еще немного подождала и пошла по лестнице на пятый этаж. Пакет шуршал, отдаваясь эхом в пустом подъезде. Сквозь окна просвечивал свет уже уходящего солнца, окрашивая некоторые ступеньки в ярко оранжевые цвета. Даша представляла, что они нагреты до красна и старалась перепрыгивать их. Ей это удавалось, не смотря на пакет, который каждый раз подпрыгивал, норовя порваться в правой руке. Ее веселую игру остановило странное шуршание, доносившееся выше, с лёгким поскрёбыванием по бетонному полу. Пройдя пару этажей, Даша прислушалась - шуршание не затихло, «Неужели крысы?» - с ужасом подумала Даша. Она остановилась на середине пролёта и заглянула в пространство между перилами, но ничего не увидела. Шуршание продолжалось. «Скорее всего крысы!» - в страхе подумала девочка, не зная, что делать. Она спустилась на один пролёт вниз и подошла к лифту, но кнопка всё так же горела красным и не хотела гаснуть. Она несколько раз понажимала на нее, но результата не последовало. Тогда она стала медленно подниматься по ступеням, напрягая зрение, ожидая момента, когда ей стоит бежать назад, если вдруг крыса кинется на нее. До этого Даша видела пару домашних крыс, но один раз видела уличную, грязную и большую, с огромным хвостом, которая перебегала двор и исчезла в подвальном окне подъезда ее подруги, чей дом стоял напротив и был виден из подъездных окон. Ее передернуло от этого воспоминания, но она продолжала медленно двигаться вверх, ей нужно попасть домой как можно быстрее, мама наверно уже волнуется, ее не было дольше обычного. Когда до источника звука оставался один этаж, Даша вспомнила про огромную охапку серпантина, лежащую в углу у мусоропровода. «Скорее всего крыса как раз там», - пришла в голову ей мысль. А значит, она не должна ее видеть, а только если слышать, «возможно она делает там себе гнездо, поэтому, если я тихо пройду до квартиры, она не услышит меня и тем более не увидит». Она так же тихо поднялась на свой этаж и перед тем, как подойти к своей двери, и позвонить в звонок, приостановилась, прислушиваясь. Шуршание не прекращалось, оно было каким-то странным, как будто вся куча ходила ходуном. Ее дыхание стало сбивчивым и очень частым, но любопытство взяло своё и она решила подняться хотя бы на две ступеньки, как в тот раз и краем глаза взглянуть на то, что там происходит. Когда она сделала один шаг, ее сердечко заколотилось так сильно, что она даже как будто услышала его стук, но в итоге, всё же поднялась на две ступеньки и аккуратно вытянулась, как только смогла на носочках. Ее глаза расширились – куча из серпантина уже не была кучей, она приняла форму неуклюжего шара и медленно переворачивалась вокруг своей оси, как будто уплотняясь. Движения были странные и противные, как будто самой куче было тяжело это делать. Дашино сердце застучало еще сильнее, она спустилась медленно вниз и скорее позвонила в квартиру, молясь, чтобы ее не услышал тот, кто был внутри этой кучи.

После того, как ее слегка отругали за купленную сладость, накормили и заставили вымыть всю посуду, услышанное и увиденное в подъезде позабылось. Она хотела рассказать обо всём матери, но как бывает, разговор об этом так и не зашёл. И уже отходя ко сну, когда мысли переплетаются с виденьями, постепенно погружая тебя в забытие, внутри ее головы все же всплыл образ шара из серпантина, но он уже не казался ей праздничным и сверкающим. Наоборот, он был грязный, мятый, как будто его долго держали в дальнем углу в пыли, а потом выбросили на помойку. Сквозь сон Даша поморщилась и видение исчезло.








                Акт 1




Проснулась она посреди ночи, вокруг была лишь тьма, но она еще отчётливо слышала шуршания, которые преследовали ее во сне. Там они перетекали из одного сна в другой, становясь всё более громкими. В одном сне они были звуками мышей, точащих зубки о старый комод в какой-то неизвестной комнате. В другом уже через чур шумным звуком колосьев на бескрайнем поле, на которое надвигалась гроза. В последнем сне шуршания были сами собой. Даша оказалась в помещении, с единственным окном и дверью, из-за которой слышалось шуршание.  Ей казалось, что-то касается обратной стороны двери. А она так и стояла посреди комнаты, не в силах сдвинуться, лишь слушая мерзкий звук, который с каждым разом становился всё ужаснее, постепенно проникая внутрь ее головы. В какой-то момент звук стих, и она услышала своё дыхание: сбивчивое и хлипкое, похожее на дыхание загнанной мыши. Ей было страшно, просто ужасно страшно. Тишина затянулась и казалось, что замерла навсегда, но ее прервал сильнейший удар в дверь. Такой силы, что она слегка прогнулась, а сквозь щели между дверью и коробкой проник грязно-жёлтый свет из подъезда.

Даша сидела в своей кровати, дыша так часто, как только могла и всё время оглядывалась. Сон до конца еще не растворился и в полутьме, в которой единственным источником света был свет фонарей с улицы, еще казался реальным. Она обернулась на дверь в страхе, что прям сейчас кто-то войдёт в ее комнату, но вокруг была лишь тишина. Она прислушалась, задержав дыхание, но на долго у нее это не получилось, и она снова шумно задышала. Когда сердце стало биться реже и волны страха постепенно сошли на нет, Даша встала с кровати, держа в руках одеяло, как щит между собой и темнотой в комнате. Медленно, шаг за шагом она подошла к двери своей комнаты и снова напрягла слух. Она слышала, как дышит мать в соседней комнате – тихо и размеренно, она услышала, как капнула вода в ванной и … Вроде ничего, вроде всё - звуков больше не было. Она простояла еще минуты две, переминаясь с ноги на ногу, пока сон снова не стал клонить ее в постель. И уже сонная поплелась к кровати, завалилась на нее и уснула, проспав на этот раз до самого утра почти без снов. Утром, это всё показалось всего лишь дурным ночным кошмаром, оставив лишь мерзкое послевкусие, которое растворилось вместе с чаем и малиновым вареньем на завтрак.



 
                -


Снова светило солнце, день казался жизнерадостным и светлым, все заботы были забыты. Немногая часть уроков на новую неделю была давно сделана и всё время воскресенья было полностью предоставлено ей. Она немного походила по комнатам, думая, чем заняться, но все дела и игры, которые она начинала быстро надоедали ей, и она решила позвонить своей подруге Лизе, которая жила как раз напротив ее дома. Созвонившись, они решили пойти к заросшим садам, которые были неподалёку и понаблюдать за лошадьми, у Лизы была тяга к лошадям, большая часть подарков у нее составляли или лошади, или вещи, как-то связанные с ними. И еще она всегда мечтала о пони. В итоге все было решено, и они собрались встретиться около подъезда Лизы через пятнадцать минут.

Сказав матери, что она идёт гулять и получив одобрение, она, быстро переоделась и оценила погода за окном, думая, что надеть на ноги. Было солнечно, но земля и асфальт покрыты небольшими лужами. Видимо, ночью шёл дождь. Даша наконец натянула на себя резиновые сапоги темно зеленого цвета с блестящими цветами. Цветы были впаяны внутрь и очень ей нравились. Она была готова к предстоящему походу.

Поворачивая ключ в замке, она замерла. Все события вчерашнего дня вспомнились очень чётко. Даша прислушалась, и услышала какую-то возню на лестничной площадке. Встав на носочки и припав глазом к дверному глазку, она оглядела всё видимое пространство, но ничего не заметила странного. Возня снова повторилась, это уже не было похоже на звук ёлочного дождика, а скорее, как ворочают какой-то мешок по полу. Ее сердце снова бешено застучало, ища выход.

- Мам! – окрикнула она.

- Что доча?

- А что за куча ёлочного дождика валяется у мусоропровода выше этажом? Откуда он?

- Какого дождика? – видимо столь странный вопрос загнал ее мать в ступор.

- Ну такой, цветной, как фольга, его еще на елку бросают, помнишь?

- Да, я поняла про что ты, но я не знаю. Видимо выкинул кто-то. Правда, странно, что не в мусоропровод. Но вчера я ничего не видела. А что?

- Не, ничего, я так… - Даша опешила, матери она сказала, но стало ненамного легче, скажи она, что он шевелился, так мать тоже сослалась бы на крыс. Она же не была там, она не слышала. Стоп! Она ведь сказала, что там ничего не было.

- А когда ходила выкидывать мусор до или после того, как я ходила в магазин?

- Да вроде бы после, я уже не помню, что за странные вопросы у тебя, Дашуль? Что-то случилось? – мать вышла в коридор, сложила руки на груди и уперлось об угол. Даша потупила глаза.

- Да я так просто, красивый он, - соврала она.

-Только не вздумай тащить домой всякий хлам и вообще трогать его, ты поняла?

- Да мам. Я даже не думала о таком.

Она открыла дверь и вышла наружу. Дверь ее квартиры закрылась и она, стараясь не думать и не смотреть в сторону верхней площадки у мусоропровода и тем более надеяться на лифт, быстро пошла в сторону лестницы, но, когда она начала спускаться вниз, в том месте наверху что-то снова заворочалось, как будто отползло чуть в сторону, а затем вернулось обратно. Даша со всех ног ринулась вниз, не разбирая ступеней.

Только когда она оттолкнула от себя дверь подъезда и ей в лицо ударило солнце, она почувствовала себя в безопасности. Отойдя от двери, она поспешила навстречу к подруге, лишь раз оглянувшись на окно того злополучного этажа, но оно было мутное и она ничего сквозь него не увидела.




                -



Они с Лизой гуляли по заросшему саду, выискивая еще не сорванные красные яблоки среди деревьев. Она попыталась заговорить с Лизой о том, что видела и слышала в подъезде, но ее бесконечное верещание по поводу новых подаренных игрушек всё никак не затихали, а Даше хотелось тишины, начать рассказ именно с нее. И вот наконец дождавшись короткого перерыва в разговоре, она сказала, что у нее в подъезде творится что-то не нормальное. Она описала ситуацию, стараясь сделать упор на страхе, который последнее время преследует ее, но Лизу почему-то заинтересовал больше разноцветный шар. Она несколько раз спросила про него, какого он цвета и правда ли его там много. Немного погодя, когда они сидели на одной из пологих ветвей дерева и ели по красному сочному яблоку, Лиза предложила сходить туда и все рассмотреть на месте. Даше почему-то казалось, что она просто хочет урвать часть дождика, и абсолютно не слушала про то, что это может быть опасно, что повергло ее в ужас и даже передернуло, когда она вспомнила этот клубок.
 
- Ну что, пойдём? – сказала Лиза. – Лошадей видимо сегодня всё равно не увидим, хоть посмотрим на твой дождик.

- Лиз, может не надо?

- Пошли! – она спрыгнула с ветки и потянула ее за собой. Даша лишь выдохнула, ощутив дрожь по спине. Однако поплелась за подругой.


Когда они зашли на территорию двора, солнце уже зашло за близстоящий дом. Даша шла осторожно, Лиза то и дело поторапливала ее, в ней не было ни капли страха, а лишь желание увидеть рассказанное. Даша задумалась, а стоит ли вообще еще кому-то об этом рассказывать, вспомнив жуткие моменты из увиденного. «Нет», - решила она, - «это просто крыса, одна большая крыса, которая рылась в этом серпантине». Им нравятся такие вещи, у нее когда-то жил хомяк и она до сих пор помнит, как он любил зарываться в опилки. Уверенности чуть прибавилось, и когда они зашли в подъезд, у нее даже появился некий азарт.

Лифт всё еще не работал, кнопка упорно горела красным и не хотела ни в какую гаснуть.

- Подожди! – сказала Лиза, и побежала обратно к двери, - Придержи, я кое-что возьму.  Она выбежала из подъезда, Даша придержала дверь ногой, выглянув наружу, заметила идущего мимо пешехода с сумками, через пару секунд вернулась Лиза с палкой в руке.

– Вот! – она гордо продемонстрировала палку. – А теперь идём.


Медленно, лестница за лестницей они поднимались на 6 этаж, каждый пролёт прислушиваясь и перешептываясь. Даша замирала от малейшего звука, будь он со двора или из-за закрытых дверей. Наверху открылась дверь, кто-то вышел и простояв некоторое время у лифта, начал спускаться вниз. Лиза спрятала палку за стену, девчонки сделали вид, что сидят на ступеньках и просто о чем-то говорят. Мимо прошла женщина, задрав сумку, чтобы не задеть девочек, оценивающе оглядела их и спустилась дальше вниз. Они обе дождались, пока дверь подъезда захлопнется. А затем выглянули в окно. Проследив, что женщина пошла по своим делам, они продолжили путь. Оставалось 3 этажа, как обе услышали шум.






                Акт 2


Это уже не было тем звуком, который слышала Даша, этот был больше похож на волочение. Где-то в отрывках мыслей вперемешку со страхом, у нее возникло воспоминание, как отец протаскивал мешки с удобрением в сарае с места на место. Она стиснула плечо Лизы.

- Это оно! Стой! Дальше опасно! – она прошептала ей это прямо в ухо.

Видимо тон ее голоса был на столько напуганным, что Лиза повернулась и посмотрела ей прямо в глаза. В ее лице Даша увидела лишь замешательство и непонимание. Звук стал другим.

- Лиза! Он отличается! – Обе девочки прислушались и снова сверху, как будто что-то проползло или скорее пододвинулось с места на место. Затем наступила тишина. – Что будем делать? – еле слышно и испуганно спросила Даша. – Пошли отсюда, давай лучше поиграем во дворе?

- Нет, мы посмотрим, что это такое, - прошептала Лиза и продемонстрировала палку, которая оказалась ножкой от стула, но держала она ее неуверенно и по спине Даши прошла новая волна мурашек. – Иди за мной! – Лиза сделала шаг на вверх, прислушалась, снова шагнула на ступеньку и медленно пошла наверх. Даша хотела схватить ее за рукав, но было поздно. Она посмотрела вниз на пролёты нижних этажей, но подругу оставлять одну не стала. «Хоть бы еще кто-нибудь вышел сейчас из квартиры» – подумала Даша, но в подъезде стояла тишина с одним лишь треском лампочек накаливания и редкими глухими звуками сквозь стены. – Иди за мной! – прошипела сверху Лиза. Даша глубоко вздохнула и медленно стала подниматься.

Кажется, они поднимались вечность, то останавливаясь и слушая, то продолжая путь, хотя их разделяли всего 3 этажа. Даша то и дело проглатывала ком, подступающий к горлу, но он всё не уходил. Вдобавок ее понемногу трясло. Она пыталась взять себя в руки, но ей не хватало опыта. Страх, какой бы он не был, еще всегда пугал девочку.

И вот до того места у мусоропровода остался один пролёт, они уже стоят на ее лестничной площадке, слушая, как что-то скребет бетон и с тяжестью ползает в том углу, замирая на несколько секунд. Они переглянулись, и Даша наконец увидела в глазах Лизы страх.

- Я же говорила тебе! Говорила, что это не шутки. А ты!?!?

- Цццццц… – процедила Лиза. – Может это бомж? Или пьяница? И ему просто не встать? – Обе задумались, Даше данный довод показался очень вероятным.

- Кстати, может и так, - медленно проговорила Даша, - но… я ведь слышала это и раньше.

- Раньше это были крысы или мыши, а сейчас пьяница, вот увидишь. – Она подняла палку и неуклюже выставила напротив себя, как герой фильма. – Я посмотрю, - тихо сказала она. Дашу продолжало трясти, уже ощутимо. «Господи, скорее бы всё это кончилось» - повторила она про себя несколько раз.

Лиза еще раз прислушалась, подождала, пока звук прекратится и ступила на первую ступеньку пролёта, затем еще на одну. Даша была готова рвануть, если что случится, главное, чтобы Лиза думала сейчас так же. Оставалось еще две или три ступеньки, когда она уже должна была увидеть то, что находилось там. Сердце Даши застучало. Она понимала, что Лизе тоже страшно, но она как-то подавила свой страх в угоду любопытству. Еще ступенька и еще одна. Лиза вытянулась на носочках, Даша увидела, как ее глаза стали расширяться от ужаса, сердце Даши кажется остановилось, она ощутила прилив адреналина, и уже готовясь бежать вниз, как в последнюю секунду вдруг заметила, что лицо у подруги перестало выражать страх и она опустила палку. Даша не верила, что происходит. Лиза поднялась еще на ступень вверх, затем еще и спокойно пошла вверх.

- И где дождик? – озадаченно спросила Лиза? – Ты обещала, что он будет здесь? А тут лишь старая грязная женская шуба.

- Что? – Даша не смогла больше вымолвить ни слова, обретая способность дышать, от выброса неиспользованного адреналина у нее подкосились ноги, и она присела на ступеньки. – Какая шуба?

- Шуба! Огромная и валяется в углу и совсем никакого дождика! Ты меня обманула! – в её голосе послышалась досада, которая бывает только у детей. – Я думала взять себе блестящих лент и вплести в гривы лошадям.

Постепенно Даша приходила в себя, наконец она встала, еще чувствуя слабость в ногах, но окутывающий страх уже испарялся. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула спертый запах подъезда и поднялась к Лизе. Площадка была грязная и не убранная. То тут то там валялись куски отвалившийся зеленой краски от стен. От мусоропровода воняло, а в дальнем слева углу, прямо над одним из двух окон лежала огромная женская шуба серого цвета с чёрными полосками под зебру набитая чем то, от чего ее среднюю часть распёрло. В полутьме, она показалась Даше не менее страшной, чем тот раз шар из серпантина, оказавшийся в этом месте.

- Но он был тут, вот тут, - она показала пальцем на место, где в тот раз лежала куча ёлочного дождика, а теперь было пусто, его нигде не было, даже отдельных полосок, раскиданных по полу. – Я не врала. Может его выкинули, может, кто забрал себе, может… - на секунду Даше показалось, что рукав шубы сместился чуть влево. – Пошли отсюда Лиза!

- Нет уж, раз я сюда пришла, мы отсюда не уйдём, надо найти то, что издавало тот звук. По любому где-то здесь или мышь, или крыса. И я даже знаю где! – Последнее предложение Лиза выделила особенно ярко. Даша посмотрела на нее и всё поняла. Лиза подняла палку вверх, прицелилась….

- Лиза, не надо! – Но она уже запустила палкой в шубу. Пролетев около полутора метров, она глухо стукнула в район живота и упала рядом. Лиза открыла рот, но тут же прикрыла его и раскрыла глаза, Даша тоже вытаращено смотрела туда же.


Несколько пуговиц на раздутой шубе лопнули и стороны разошлись по сторонам, внутри шубы не было мусора, она была набита серпантином. Тем самым, что лежал тут когда-то. Девочки смотрели неотрывно на переливающиеся полоски, торчащие из шубы.

- Его кто-то запихнул внутрь шубы? – спросила Лиза, но Даша промолчала, не в силах оторвать глаза от странного вида огромной шубы набитой разноцветным дождиком. – Значит ты не соврала», - сказала Лиза и стала медленно подходить к шубе, лампочка над ними мигнула всего на одно мгновение, но за это время Даша успела заметить, что шуба чуть двинулась.

- Лиза… – голос Даши был тихим, сердце снова начинало колотится, - Ты это видела?

- Что видела? – переспросила Лиза, маленькими шажками идя к шубе.

- Она двинулась! Я точно видела, она двинулась! – Лиза остановилась и вгляделась в шубу, затем посмотрела на Дашу.

- Не пугай меня, тебе показалось. Я возьму лишь чуть-чуть. – Она снова пошла к своей цели.

Даша снова ощутила непонятный навящивый запах, который уже ощущала однажды, когда тут еще лежал серпантин, запах, который ей никак было не определить, но он был мерзким, гораздо хуже, чем в тот раз.

 – Ты это чувствуешь? Запах? Появился какой-то запах. Пошли отсюда, пожалуйста!

- Даша, всего пара секунд! – Лиза подошла к шубе. Даша видела, как она протянула руку к серпантину и свет снова мигнул. Последующие события произошли настолько быстро, что Даше показалось, что она смотрит ужасный фильм, а не видит всё в живую.




Когда она отбежала за несколько домов от своего подъезда, только тогда она остановилась, сев на лавочку, то и дело оборачиваясь в направлении откуда бежала. Но там никого не было. Коленка была разбита и на ее джинсах расплылось бурое пятно, запястье саднило, она кажется упала и пролетела несколько ступенек вниз кубарем, только теперь она ощутила боль в спине. Но это всё было фоном. Она смотрела на свою руку, с которой капали капельки крови, почти черные в сумерках, смотрела на дорогу, на лужицы воды в ямках, в которых еще отражались деревья, на стены дома. Но больше всего она смотрела внутрь себя, туда, где она видит, как Лизина рука касается дождика и в тот же момент шуба резко поднимается над полом, обвивая Лизу обеими частями, которые некогда были скреплены пуговицами, на миг Лиза успевает повернуть голову к Даше и открыть рот в крике, как он наполняется серпантином, давя все ее звуки. Рукава неуклюже проталкивают ее глубже и глубже и вот уже желтенькая курточка почти не видна среди болтающихся частей шубы, а через секунду и вовсе пропадает, части начинают стягиваться, а отрезки серпантина втягиваться внутрь. Дальше тьма. Тьма, которая оставила в голове у Даши огромное пятно, через которое она сейчас смотрит на деревья, на листья, на дорогу, снова на свои пораненные ноги и руку. Вдруг она видит тень и собирается закричать, но слышит мужской голос. Она поднимает глаза и видит мужчину в белом халате, кажется в таком ходят врачи. Мельком она замечает припаркованную скорую.

- Девочка, с тобой всё хорошо? – Это последнее что она запомнила, когда провалилась в кромешную тьму, в которой была лишь тишина и бесконечность.






                Акт 3



Некая субстанция окутывала все мысли, не давая вырваться им из заперти, она ощущала присутствие кого-то недалеко, понимала, что лежит где то, но еще была в небытие. Она не хотела, чтобы звуки становились громче и ее что-то беспокоило. Там, в темноте было так уютно, ничего враждебного, что могло ворваться в ее мир.

- Она толком ничего не сказала, я еле узнал ее адрес, но она не хотела иди сюда. У вас точно всё нормально? Вы уверены?
Даша сквозь полутьму видела мелькающих людей и слышала гул голосов в каком-то помещении. Еле приоткрыв глаза, она увидела табличку «Приёмная».

- Да, конечно! Боже, что с ней случилось. Наверное, они опять ходили в заросший сад! И на этот раз она навернулась с разрушенных домиков. Понимаете, они с подругой ходят туда, смотреть за пасущимися лошадьми и собирать яблоки.

- Лучше им туда больше не ходить, - послышался мужской голос. – Знаете. Она еще что-то говорила про какую-то шубу, что шуба что-то сделала и всё время повторяла, что не хочет домой, там опасно.

- Шуба? Я не понимаю о чём идёт речь, мы точно сейчас не носим шубы, а дома не может быть опасно, я никогда не причиню вреда своему единственному ребенку, и, если вы думаете….

- Нет, нет. Всё хорошо, просто она так выглядела, так... как будто была чем-то очень напугана.

- Это всё эти заросшие дома за городом.

- Я всё понял, теперь нам пора, нужно провести несколько процедур. Я вам позвоню и дам знать о ее состоянии.
Даша почувствовала, как то, на чём она лежала пришло в движение и мамин голос прозвучал уже в отдалении: - «Спасибо вам огромное! Если бы не вы!!»

Между последним словом мужчины и звуком его шагов по бетону в голову девочки разом ворвались все воспоминания, разрушая ту плотную темноту, в которой она пребывало какое-то время. Она вспомнила, как они с Лизой сидели в заросшем саду на ветки, как пошли на верх в ее подъезд, как увидели шубу, - Дашу снова затрясло, она вспомнила, как Лиза бросила палкой, а шуба раскрылась, словно цветок, а потом…. Потом…. Даша на миг вспомнила лицо Лизы, наполовину закрытое ворсистой частью шубы, полное ужаса и блестящий поток серпантина, который нескончаемо заполнял ей рот и глухой крик, который тонул с каждым мгновением и снова погрузилась во тьму.





                -


Снова светило солнце, как будто, так и должно быть каждый день, опять его лучи пробивались сквозь стекла, подсвечивая пыль в воздухе, но на этот раз не ее комнаты, а палаты в больнице. Она сидела на койке, скрестив руки на коленях и смотрела на пыль, которая кружила в замысловатых движениях, светясь словно кусочки искр от бенгальских огней. Завтра ее отпускают домой, так как ничего серьёзного у нее не нашли, пару ссадин, ушибов и легкое сотрясение, которое никак не опасно, как было много-много раз сказано медсестрой. Все, абсолютно все поверили в то, что она упала с разрушенного дачного домика, как постоянно твердила ее мать, когда тянулась за яблоком, ведь это было так достоверно, не вызывало сомнений, учитывая ее возраст и было так похоже на правду. Но подтвердила она это лишь после того, как узнала, что Лиза вернулась домой. Ночью, грязная, но живая. После этой фразы, произнесённой ее матерью, она замолчала до следующего дня. Медсестра успокоила мать, сказав, что девочка испытала сильный шок, упав, да еще получив сотрясение и видимо они с подругой разминулись, пока та ее искала, Даша дошла до близстоящего дома, где ее и встретил тот мужчина, который вызвал скорую. «Так бывает» - повторяла медсестра раз за разом. «Так бывает», а Даша вспоминала шубу, влетевшую над полом, подняв облако пыли, «Так иногда бывает» - Даша помнила лицо ее подруги и как рукава шубы заталкивали всё глубже и глубже ее вовнутрь. «Поверьте, при таких обстоятельствах, так бывает, что дети несут бред» - поток серпантина, дождика, который она кода то сама кидала на еловые ветви перед новым годом дома, заползающий в рот Лизе. Так бывает…

После того, как мать сообщила, что Лиза вернулась, Даша изменила тактику, согласившись с медсестрой. Целый день она провела у окна, смотря на яблоневый сад. Она заснула ближе к середине ночи от таблетки, которую принесла ей медсестра, когда делала обход и увидела, что та еще не спит, а сидит на койке и смотрит в окно. Она перестала говорить про шубу, про то, что шуба забрала Лизу, шубу, которая лежала у мусоропровода. Тогда все думали, что Дашу до падения напугала какая-то старая шуба на месте разрушенных домиков в садах. Даша дала им понять, чего они так хотели - так и было. Но, то, что было в голове у девочки, осталось висеть рядом, параллельно ее мыслям, отгораживая часть света, проникающего в нее. Что-то тёмное, непонятное, мерзкое, взявшееся откуда-то из самых глубин где лишь один смрад.

- Нужно поговорить с Лизой, - сказала вслух Даша и слова растворились в темноте, смешавшись с воздухом палаты. Ей показалось, что она ничего не сказала, а лишь подумала и она повторила еще раз, прямо перед собой, смотря в потолок: - «Надо поговорить с Лизой» – на этот раз она услышала себя и погрузилась в сон.


Разбудила ее одна мысль, которая показалась ей настолько ужасной и резко вонзившейся в голову, что она испытала вполне реальную боль.

 «Мама! Она же была всего в пролете от этого места, она скорее всего выносила мусор. Боже... что с ней?» Дверь в палату открылась и зашла медсестра.

- Ну как себя чувствуешь? Она подошла к окну и распахнула шторы, открыв форточку. Заметив перепуганное лицо девочки, она подошла к ней. - Что случилось милая?

- А где мама? – выдавила из себя Даша. Медсестра улыбнулась, приложила руку к ее лбу и провела по волосам.

- Мама внизу, ожидает тебя, всё хорошо! Кошмар, да? – она улыбнулась и часть страха сразу ушла.

- Да, - соврала Даша. Благодаря кого угодно про себя, что с мамой всё хорошо. Но как же то место? Она так рядом, оно совсем рядом. Что будет дальше? Дашу слегка затрясло, ей было страшно ехать назад, но она хотела увидеть маму.






                -


Когда они ехали в такси по городу, залитому солнцу, обнявшись, как два неразлучных человека, Даше стало чуточку легче. Когда она сжимала тёплые руки матери в своих руках и то, как она прижимала ее к себе, страх потихоньку улетучивался. Миллионы бликов, от окон многоэтажек сияли сквозь стекол автомобиля, заставляя щурится. Даша знала, что первое время не сможет выйти на улицу одна, но она должна поговорить с Лизой. Когда она думала об этом она была одновременно и рада, что Лиза жива. Но одновременно никак не могла понять, как она вернулась после того, что было? Могло ли Даше показаться такое, отчего она кинулась по ступеням вниз с шестого этажа перелетая по несколько штук за раз? Скорее всего нет, или да… Даша была в недоумении, но ее голова от переизбытка мыслей за последнее время устала настолько, что она уже не могла усердно мыслить. Просто старалась, чтобы эти мысли ушли вскользь, миновав ее и пока мама была рядом, у нее это получалось.

Вот и злополучный дом. До этого Даша никогда бы так не подумала про свой дом, в котором жила. Машина медленно подъехала к подъезду номер 4, тому самому. Даша прижалась к матери.

- Мам, а лифт работает?

- Нет, так и не починили, я уже несколько раз звонила им по поводу этого, но так никто и не пришел, видимо придётся самой идти к ним. Сколько с нас? – задала она вопрос водителю.  Даша отрыла дверь машины и осторожно вышла на улицу, вдохнув приятный пахнущий осенью лёгкий подмороженный воздух. Она прошла к скамейке, на которой они часто сидели вместе с Лизой и другими девочками и впилась в нее глазами, перед ее взором снова пролетели воспоминания произошедшего и она, выпав из оцепенения тряхнула головой. Она взглянула на дом напротив, где жила Лиза, сразу же нашла ее окна, но из-за солнца и бликов в окнах смотреть было больно и толком ничего было не разобрать. Подошла мать, и они вместе, держась за руку вошли в подъезд.


Подъезд. Она вошла в него, как в другую реальность, как будто свернула на дорожку, ведущую в зубную поликлинику, такая ассоциация возникла у нее в голове, она очень боялась ее, но, если ты сворачиваешь на эту тропинку, то обратного пути уже нет. Тебе точно будет больно, скоро, очень скоро. Они пошли по лестнице.

-Тебе больно идти, Дашуль? Чёртовы лифтовики! Черт бы их побрал! – Гневно сказала мать Даши. - Не могут сделать чёртов лифт, а бедная девочка после падения должна идти пешком. Извини, Даш, но у меня не хватает на этих идиотов нервов. Тебе помочь?

- Нет, мам, всё хорошо, я дойду. – На самом деле нога в месте колена и бедра еще прилично побаливала. После каждого шага, особенно по направлению вверх, боль немного отдавала в спину, но всё это было терпимо, всё это было ерундой, по сравнению с тем, куда они шли… Даша опять задумалась, как она будет здесь жить дальше, как будет выносить мусор, когда ее просят или ждать, когда туда пойдёт ее мама. Ей вдруг стало больно и та боль не была физической, та боль была неким эфемерным чувством, даже скорее болезненным и неотвратимым приятием будущего, в котором лишь неопределенность и страх, по щеке девочки скатилась слезинка, и она отвернулась от матери, что бы та не заметила. Чем выше они поднимались, тем сильнее билось сердце у девочки и потели руки, пару раз, они даже проскользили по поручню. Когда они поднялись на четвертый и стали подниматься выше, мать стала что-то говорить про то, что приготовит сейчас блинов, как они будут пить чай, и то, что у Даши больничный, ей еще минимум неделю сидеть дома и они будут постоянно заниматься чем-то интересным и играть. Всё это Даша слышала словно сквозь сон, всё ее внимание и сосредоточение было собрано на пролёте, к которому они приближались, вот уже остался всего один до их этажа. Мать еще раз прокляла лифтёров, шумно отдышавшись. Даша была готова. Готова, если что, оттолкнуть мать, защитить ее от того, что будет там. Мимо пробежал таракан, а затем еще один. Даша даже не дернулась, хоть терпеть их не могла. Когда они оказались на площадке своего этажа, она стала лицом к верхнему пролёту пока мать открывала дверь, она заметила, что сверху сбежало еще несколько тараканов и еще нескольких заметила на верхней части лестницы. Когда замок щёлкнул, и они вошли внутрь, Даша как можно быстрее закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, закрыв глаза и глубоко дыша.

- Устала милая?

- Устала, мам… - на самом деле вся одежда Даши была насквозь мокрая, ее колотил мелкий озноб, а в голове бил огромный колокол, отдавая болью в виски. Но она добралась домой. И теперь эта дверь, что за ее спиной, единственное, что отделяет ее от того места.






                -


Нервная дрожь не унималась уже несколько часов. Ни горячий чай, ни игрушки, ни книжки с яркими большими картинками почти на всю часть страницы не смогли дать хоть немного спокойствия. Всё время, а особенно, когда она проходила в прихожей недалеко от входной двери, ее мысли возвращались в одно место. В то, которое теперь выжжено в ее голове и не известно, зарубцуется ли когда-либо эта рана, если это когда-либо вообще произойдёт. Даша думала о Лизе. «Как она могла вернуться? Оттуда… Ее отпустила шуба или что произошло на самом деле?» Этот вопрос мучал ее не меньше, ведь Лиза единственный человек, с кем она может поговорить о таком. Даша не могла найти себе места, всё время поглядывая на часы, но день шёл непринуждённо и не спеша, часовая стрелка, как будто замерла и не хотела двигаться дальше цифры 1 на круглых белых часах, висящих на кухне. В какой-то момент, когда она лежала на диване, ей удалось задремать под монотонный гул машин, просачивающийся сквозь приоткрытое окно. Но, когда граница в сон была почти пройдена, она резко дернулась и открыла глаза. Свернувшись в калачик и обняв себя руками, она дышала, дышала медленно, как когда-то слышала в одной из передач о страхе, но он не отступал и тогда, еще раз взглянув в окно, наполненное дневным светом, она решилась.

Мать сидела в комнате и смотрела какую-то передачу, рядом на столике стояла тарелка - недавний обед, от которого отказалась Даша. Она вошла в комнату, разглядывая подсвеченные светом волосы матери, которая смотрела телевизор и в страхе представляя, какой опасности хочет подвергнуть их обоих.

- Мам, - слово прозвучало, словно в огромном пустом помещении и зависло в нем.

- Что доча? Всё хорошо?

- Да. Мам, можно тебя очень-очень попросить кое о чём? Это будет звучать странно, но я бы хотела кое-что проверить. – Мама нахмурилась, но подозвала дочку к себе. Когда та села, она погладила ее по голове и чмокнула в ухо.

- О чём, милая? Говори. – Даша выдержала паузу – слова никак не шли изо рта, как будто были тяжёлыми и неподъемными, но всё же ей удалось.

- Давай сходим посмотрим верхний этаж, там, где мусоропровод, просто посмотрим, что там, - она взглянула в глаза матери и ей стало немного не по себе, представив это место снова.

- А что там должно быть? Дочка, ты там что-то видела? В чем дело?

- Ни в чём, мам, просто меня последнее время мучают кошмары с этим местом, и я бы очень хотела сходить взглянуть, что там всё хорошо. – Мать некоторое время разглядывала ее лицо

- Ладно, если тебе станет от этого лучше, пошли. Я как раз хотела выбросить мусор. – Дашу передернуло, ведь как бы она не старалась миновать это место, оно всегда будет рядом, потому что мусор нужно выкидывать. – Иди накинь курточку, я уже иду. – Она взяла тарелку, а Даша пошла в прихожую.



- Ну что, ты готова? – мать накинула старую куртку и свернула мешок с мусором, который уже держала в руке, другая рука была на дверной ручке, Дашу пробивал пот, несколько капелек скатились вниз по спине. Она задумалась, стоит ли или нет, но что-то в ее голове упорно стояло на своем.

Ручка была повернута и замок открыт. Ничего больше не отделяло их двоих от ужаса, который зародился этажом выше, Даша старалась держаться, скрывая страх, который рвал внутри всё на части, порождая кучу вопросов, на которые мозг не успевал найти ответы: что будет, когда они поднимутся, что будет, если шуба нападет, сможет ли она отбить маму, сможет ли она без мамы? Вопросы, которые стимулировали страх, стимулировали зло, делая его еще могущественнее, но Даша шла за матерью, ей не верилось, что она уже на пол пути от этого места.

Они поднялись на верхнюю ступеньку, мать остановилась. Замерла. В голове у Даши быстро пролетела, как ласточка мысль, - «Еще одного раза я не выдержу».

- Ну и чего ты тут боялась? Тут ничего же нет! Иди сюда, посмотри, - голос матери был настолько спокойным и естественным, что смог вывести Дашу из оцепенения. Но поднималась она на полусогнутых ногах. Когда она встала рядом с матерью, дыша всей грудью, то увидела лишь грязный угол и мусоропровод, покрытый десятком слоев краски, которая кое где обвалилась, в углу копошились какие-то насекомые. Шубы не было, не было и разноцветных, ярких лент, мимо пробежал таракан и Даша отступила в сторону.

– Ну? – ожидающе повернулась к ней мать.

- Мам, я… - она не знала, что сказать, она смотрела, но не верила, ждала подвоха, какого-то ужаса, всего, чего угодно, но только не пустого угла.

- Выдумщики вы все, меньше нужно смотреть телевизор, - мать прошла к мусоропроводу и открыла крышку, - Чёрт! – выругалась она, - из-под крышки упало на пол несколько опарышей, которые стали извиваться и ползти в разные стороны.

-Чёртова разруха, - она протиснула пакет внутрь, морщась от вида червей и отпустила его. Даша услышала, как он пролетел пару этажей и остановился, не достигнув дна, она посмотрела на мать, та лишь пожала плечами. - Я в эту грязь не полезу, пускай чистят сами, те, кто должен содержать это всё в рабочем виде. Еще и червей наплодили. – Ну что, Дашуль, она обвела взглядом площадку, - Чего ты здесь боялась?

Даша смотрела во все глаза, одновременно боясь увидеть хоть кусочек дождика, но ничего не было, кроме мерзких червей, которые уже прилично отползли от мусоропровода. Еще она заметила, как по стене ползла чёрная гусеница, на миг ей показалась, что тень в углу стала сгущаться. Она потрясла головой. Показалось.

- Если хочешь, поднимемся еще на этаж? Ты хочешь?

- Да, давай.

Они поднялись еще на один, а потом и еще на один. Но остальные площадки подъезда были в меру чистыми и опять же, кроме нескольких цветов и нескольких бумажек ничего нигде не было, никакого намека на что-то ненормальное, страшное. Внутри, с ее души постепенно сползал камень, она еще мало понимала, как, но всё же в ней зарождались частички надежды, что всё это один большой кошмар, как иногда думают в ее возрасте дети. Но тогда она еще не знала, что иногда кошмары возвращаются. Похожие, обволакивающие, с нарастающим ужасом, многократно превосходящим тот, который был пережит прежде. Но именно в тот момент, когда Даша стояла, держа мать за руку и смотрела на площадку восьмого этажа, она ощущала себя одной из тех счастливых девочек, чьи заботы состоят лишь в выученных уроках и отношениях с подружками. Когда мать закрывала дверь, на какой-то миг, самый короткий, который способен походить на мысль, она вспомнила, что пакет с мусором застрял, не долетев до дна, но тут же забыла про это.




               
                -


День клонился к вечеру, но Дашу мучила еще одна мысль, которая не давала ей сидеть смирно. Она пару раз просила мать выпустить ее и дойти до Лизы, но та запрещала, говоря, что она должна еще отлежаться дома, а они вместе или опять куда полезут или набегаются так, что ей станет опять плохо. Даша грустила, не находя себе место. Вопросы роем летающие в ее голове могла развеять только Лиза, только она одна. Солнце зашло за соседний дом и в комнате включился свет, но ее еще подергивало от мысли пройти возле двери, но уже не так сильно, да и каждый раз она возрождала внутри себя воспоминания о пустом угле, где не было ни шубы, ни дождика. В итоге, перед сном, зачитавшись детской книжкой, и приняв таблетку, в ее голове родился маленький план – она пойдёт к Лизе завтра, пока мать будет на работе. Она знала, где лежат запасные ключи, улыбнувшись этой мысли, которая казалась верхом мастерства, отложила книжку и уснула. Во сне ей было жарко, и она всё время ворочалась с боку на бок, но кошмаров не видела. Ее сны были наполнены странными звуками, но не такими как раньше, просто их было много, очень много. Еще она видела Лизу, стоящую спиной к ней и не откликающуюся на ее крики. Затем она снова была в садах, она искала там что-то или кого то, день клонился к вечеру, и она уже почти решилась идти обратно домой, как услышал металлический удар. Она открыла глаза, часы показывали 3.00. Она замерла, прислушиваясь, не понимая, звук был во сне или наяву. Но ничего не повторилась и она, накрывшись с головой одеялом, потея и дыша сквозь маленькое отверстие, снова погрузилась в сон.






                Акт 4


Утром Даша слышала, как мать уходит на работу, закрывая за собой дверь, порадовавшись больничному, и прикинув, что Лиза придёт со школы часа в три, снова уснула.

Когда она выходила из дома, страх всё еще сковывал, поэтому она быстро закрыла за собой дверь запасными ключами и посмотрев на горящую красную кнопку лифта, как можно быстрее сбежала вниз. Нога еще болела, да и все ссадины, полученные в тот ужасный день, давали о себе знать. Но она их особо не замечала, ведь скоро наконец то увидит Лизу! Одна эта мысль гнала ее вперед, перекрывая боль, от которой иногда она стискивала зубы. Когда она переходила двор, она надеялась, что Лиза видит ее из окна, так часто бывало: она отодвигала занавеску и махала ей рукой, но этот раз занавеска была не тронута. Даша миновала свой двор, зашла в ее, посмотрев время на маленьких наручных часах. Было слегка за три часа дня. Время, в которое они обычно были дома перед тем, как пойти погулять. Во дворе несколько мальчишек гоняли мяч, какая-то парочка шла удаляясь, поддевая листья ногой. Даша почти бегом подбежала к подъезду и открыла дверь, взлетела на пятый этаж, немного отдышалась и растёрла колено, заметив, проступившую тёмно-красную точку на месте рассечения. Повторив про себя, что надо быть осторожнее, она выдохнула и с трепетом позвонила в звонок у двери номер 25. Звук, похожий на сочетание дрели и колокольчика прозвучал необычайно громко, кажется, она даже услышала его эхо. В квартире было тихо, она надавила на звонок еще раз, на этот раз продолжительнее – и поморщилась от звука. Не услышать его было невозможно. «Неужели она гуляет?» - подумала Даша. Она была уверена, что как только бы Лиза смогла, она бы сразу пошла к ней, ведь они лучшие подруги. Она прислушалась, даже коснулась руками двери и поднесла ухо ближе к ней. Внутри послышались шаги, они были неспешные и какие-то вялые. Она ждала. Кто-то медленно подошёл к двери и замер, Даша посмотрела в глазок, помахав рукой.

- Лиза это ты? Это я, Даша!

 Тишина. На миг ей показалось, что шаги послышались, она снова протянула руку к звонку.

- Уходи, - послышалось из-за двери.

Даша замерла, рука, едва коснувшаяся звонка, остановилась. «Показалось»?

- Лиза!

- Уходи. – это был Лизин голос, но полностью лишенный эмоций и спокойный, но всё равно она ее узнала. Даша опешила, не ожидая такого поворота. На верхних этажах мяукнула кошка, этот звук разлетелся по подъезду и снова тишина, как будто ничего и не было.

- Лиза! Это я Даша! Нам нужно поговорить! Открой дверь! Что с тобой! Слышишь?

- Я не хочу говорить, - снова этот голос, он было словно создан искусственно, в нем не было эмоций. Голос сильно уставшего человека.

- Я знаю, ты боишься! Знаю! Я сама боюсь ужасно, но! Мы вчера ходили туда с мамой! Да, мы поднялись на это место, и там ничего не было. Совсем ничего!! Никакой шубы, никакого дождика, пусто! Я не знаю, что произошло, но… - она не успела договорить, как послышался звук проворачивающегося замка, затем еще один и дверь отворилась. Дашу овеяло холодом, хотя, пот от бега по лестницы еще не высох.

В дверях стояла Лиза. Да, без сомнений, это была она. Но…

- Лиза? Что с тобой? – она рассмотрела подругу. Лиза стояла, словно колом, смотрела вниз, руки висели по бокам, кожа мертвецки бледная, Даша заметила, что на левой руке на большом пальце ноготь был сорван и посинел. – Лиза?
Когда Лиза подняла свои глаза на нее, внутри Даши как будто прокатился ледяной шар. Они были пустые с красными жилками. Как глаза куклы, когда она лежит на боку. Губы потрескавшиеся и слегка посиневшие. Даше вдруг стало не по себе, страхом это было сложно назвать, но она явно ощутила какой-то холод.

- Лиз, тебе нехорошо? Что случилось? Что произошло после того, как… - на миг в глазах Лизы блеснуло понимание, они как будто стали ярче и светлее, веки дрогнули, а вместе с ними одна из кистей. – Прости, что я убежала, я, я…. Испугалась, прости! – она шагнула вперед и обняла подругу и чуть не отпрыгнула назад, чудом сдержавшись. Чувства, когда она сомкнула руки вокруг нее, были такие же, как будто бы она обняла кресло. Что-то исчезло, как будто внутри Лизы не хватало чего-то важного, а еще она была достаточно холодная. Лиза так и стояла, опустив руки. – Пошли прогуляемся, хотя бы чуть-чуть, пошли просто посидим внизу на скамейке, там сейчас хорошо, солнце и тепло. Тебе станет лучше. Хочешь знаешь, что? Хочешь, не говори, что случилось, не рассказывай, давай просто забудем это, просто забудем, этот дурной сон. Я сама видела, сама! Там вчера ничего не было! Своими глазами.

Лиза еще несколько секунд смотрела вперед, на Дашу, или сквозь нее, или внутрь себя, Даша не понимала, она не видела еще такие глаза ни у кого.

- Лиз, пошли. Всё х о р о ш о! – И Лиза пошла, она просто перешагнула порог и пошла к лестнице в тапках. Глаза Даши расширились. – Лиза, ты же в домашних тапках? И одень куртку, там не так тепло! – Она повернулась, прошла пара секунд, прежде чем она посмотрела на свои ноги, на которых были одеты синие флисовые тапки, Даша заметила, что правый с левым перепутаны. Лиза очень долго одевала сапоги, что Даше пришлось помочь ей, куртку она дала ей в руки, сказав, что она оденет ее, как спустится.

Когда они сидели на скамейке и Даша смотрела на мальчишек, которые гоняли мяч, то и дело наступая в лужи, поднимая тысячи брызг, она почувствовала, теперь окончательно почувствовала, что с Лизой что-то не то. Она иногда следила за ней, но та почти не подавала эмоций, смотря куда-то вдаль. Лишь один раз, она посмотрела на Дашу и в ее лице мелькнуло чувство, как будто все стало, как прежде, но тут же улетучилось, сменившись синеватой маской безразличия.

- Лиза, как ты себя чувствуешь? Что с тобой сейчас? Именно сейчас? Тебе страшно? Если хочешь, мы можем вместе сходить на ту площадку и посмотреть на….

 Лиза вдруг повернулась на Дашу, ее глаза были широко открыты в ужасе, ее левая кисть снова дернулась. Сначала раз, а затем по чуть-чуть и наконец стала трястись, словно лежала на машинке, которая стала отжимать.

 – Хорошо! Я всё поняла! Больше ни слова об этом, мы туда никогда-никогда не пойдём! Расскажи лучше о лошадях, ты всё же запрягла гриву той, которую тебе подарили недавно? – Даша улыбнулась, лицо Лизы постепенно успокоилось, она облизнула губы и вытерла их рукой. И тут Даша заметила в уголке ее рта дождик, всего несколько миллиметров синего дождика, которые ярко блестели на солнце. Ее вновь стало накрывать волнами страха, сначала по чуть-чуть, но с каждой секундой всё сильнее. Она поняла, поняла, что это больше не Лиза, больше никогда не будет Лизой, которую она знала. Она медленно отодвинулась, не отрывая взгляда от нее, услышав сквозь шум в ушах грозный голос слева:

-Ты! Да как ты посмела прийти к ней! После того, что с ней случилось!? – Даша повернула голову, узнав мать Лизы, которая всегда хорошо к ней относилась, но сейчас ее лицо становилось багровым. – Ты! Это во всём ты виновата! Что вы делали на старых дачах! Почему моя дочь вернулась после двенадцати вся грязная? Зачем вы туда ходили?? Почему ты молчишь, когда я тебя спрашиваю! Что ты сделала с моей дочерью??

- Тётя Таня, я… я не знаю, я сама попала в больницу и не помню…

- Вон отсюда, дрянь! Только посмей еще раз прийти к моей Лизе. Видимо, плохо ты отделалась, раз такая разговорчивая! Вон с нашего двора! Чтобы я тебя больше не видела! – Ее лицо приобрело еще более багровый оттенок, а на лбу справа выступила вена, Дашу затрясло, она никогда не видела мать Лизы такой. Она вскочила со скамейки и быстрым шагом пошла к своему двору.
– Еще раз увижу тебя здесь, я не знаю, что с тобой сделаю! – донеслось до нее сзади. Она заметила, как мальчишки, которые пинали мяч, прекратили свою игру и смотрели то на Дашу, то в сторону подъезда. На втором этаже дома, мужчина с сигаретой, покачал головой и сплюнул вниз. Даша шла со скоростью, с которой только могла. В ее голове стояла картинка, на которой кусочек синего дождика торчит изо рта Лизы и крик ее матери еще не замолкал в ушах, и она перешла на бег. Когда она оказалась в середине своего двора, то всё же оглянулась, успев заметить лишь, как Лизина мать, придерживая дочку, пропускает ее в подъезд и заходит сама.

Даша перешла на шаг, всё внутри ушло куда-то вниз, оставив ее одну наедине с действительностью. Наедине с таким, что она не могла понять и осмыслить. Сколько она натерпелась ужаса за это время она не могла объять и измерить, ее детский ум забаррикадировал всё самое страшное где-то внутри. Сейчас она просто шагала к своей двери, не разбирая дороги, пару раз наступив в лужу и набрав полные кроссовки воды.

Забежав домой и плотно скорее дверь, она первым делом вымыла кроссовки и поставила их на батарею. Спрятала ключи и только потом легла на свою кровать, и уставилась на белый потолок, ей казалось, что очень недавно ее жизнь была такая же ровная и белая как это полотно, но ощущалось это так, как будто было давным- давно.






                Акт 5


Даша шла вместе с матерью с магазина, прячась от ветра, беснующегося между двумя домами, образующими проход. Шёл мелкий дождь, и она придерживала капюшон рукой, чтобы тот не слетел от ветра, ей это удавалось до поры до времени, пока очередной порыв не сорвал его. Тогда она и увидела Лизу, идущую в знакомую сторону в сторону садов. Она выглядела точно так же, как и в тот раз - неестественно. В голове у Даши закрутилась куча мыслей и когда они вышли из ветрового коридора, она попросила у матери, побыть немного на улице, а то от дома уже кружится голова. Она была уверена, что мать откажет, но она оценивающе осмотрела ее, сняла свой капюшон, чтобы оценить погоду, вздохнула и разрешила, взяв обещание, что та не отойдёт далеко от дома и просто подышит воздухом.

- И не вздумай ходить к Лизе, - добавила она. - Ее мать ужасно зла на тебя.

 Они уже встречались, и Дашина мать была не меньше удивлена разговору, а точнее крику и грязи, которая полилась на ее дочь.

- Хорошо мам, я буду здесь! – Даша мельком следила за Лизой, которая уже скрывалась за домом, после которого начинались кусты. Ее мать оценивающе оглядела Дашу, двор и натянув капюшон, исчезла в подъезде. Даша, прикинула, как ей незаметно добраться до последнего дома, что бы ее мать не заметила куда она пошла, и затем проследить за Лизой. Ей было непонятно, но и интересно узнать, куда она собралась. Тайно она надеялась, что Лиза стала прежней, просто боится своей матери и они не видятся. Даша даже подумала, что возможно там они и встретятся, поговорят и снова начнут дружить.

Она пробежала вдоль подъездов до конца дома, затем до следующего, оглянулась, убедившись, что дверь ее подъезда закрыта и мать не видит ее и юркнула за угол. Уже через двор рядом стоящего дома она добежала до последнего, за которым исчезла Лиза. Осторожно выглянув из-за угла, она не увидела ее, но была уверена, что пошла она именно в заросшие сады, больше было некуда. Выждав около минуты, чтобы если и встретить ее, то уже в садах, а не по дороге, она пошла вперед. Дорога была разбитой и глинистой, кроссовки скользили по мокрым камням, земле, но она чётко видела Лизины следы, вели они только туда.





                -


Она шла по знакомой дороге, по которой они ходили уже не один год. По дороге, где было рассказано столько историй, оставлено столько смеха и игр, когда они дружили. По дороге, которую они сами открыли для себя, когда стали уходить все дальше от дворов, по дороге, которая открыла им «Заросшие сады». Много лет назад, как говорила ее мать, здесь были дачи, которые со временем стали заброшены, первое время их хотели снести, они лишь способствовали приходу в их районы бездомных, которые жили в пустующих домиках. Но со временем, дачи заросли и почти все дома были разрушены. У Лизы и Даши помимо поиска яблок, которых здесь было в изобилии, было два излюбленных места: это большая ветвь, которая свисала почти до земли, но как раз на такой высоте, что ноги не касались ее, что было идеально. И часть полуразрушенного кирпичного здания, на втором этаже которого у них было своё место с двумя табуретками, которые они прятали каждый раз, когда уходили. Вид оттуда был красивый, особенно, когда созревали яблоки и листья окрашивались в цвета осени. Они часто сидели то там, то там, в зависимости от настроения.  Со временем это стало «Их» место, людей они тут видели, но как ни странно, довольно редко. Обе их матери запрещали им ходить в эти места, но нет ничего слаще запрета, поэтому раза два, а то и три на неделе они проводили время здесь.

Даша наступила в лужу и чертыхнулась про себя, левый кроссовок промок до носка. Она шла тихо и аккуратно, высматривая впереди Лизу и гадая, в какое место она может пойти в этот раз. Она уже вошла в сады и теперь шла медленнее, еле угадывая следы Лизы, которые через несколько метров потерялись, так как здесь дорога заросла травой. Даша остановилась, осмотрелась и пошла к полуразрушенному домику, только потому, что он был первый. По обеим сторонам заросшей дороги стояли обвитые плющом и кустарником, с покосившимися заборами старые дома, в некоторых даже сохранились стекла в окнах. Она была уверена, что Лиза будет либо в первом «Их» месте, либо во втором и никуда больше не пойдет. За всё время дружбы, девочки хорошо друг друга узнали. После этих мыслей, на душе у нее стало как-то одиноко, она поняла, как сильно скучает по подруге. Она вздохнула, наблюдая как с деревьев слетело несколько листьев. Вот и «Их» дом со «Штабом» сверху, Даша осмотрела его издали, но никого не увидела. Обошла вокруг и даже поднялась по оставшейся кирпичной лестнице – место было пустое, Лизы тут точно не было. Она вздохнула и пошла дальше, решив сократить и перелезть через забор, о чем пожалела, так как высокая трава вдобавок еще и намочила ее брюки. На какой-то момент ей захотелось убраться отсюда, оказаться в теплом доме с матерью, а не в этом мокром и заросшем месте. Находясь здесь одна, Даша не испытывала те эмоции, которые испытывала вместе с подругой. Но она чётко решила найти Лизу, пусть это стоит промоченной одежды и ругани от матери. Она пошла к ветви.

Первый раз они ее нашли, когда играли в прятки и сразу облюбовали, это была идеальная ветвь для посиделок, даже были «ручки» из старых сучков, за которые можно держаться, чтобы не упасть, да и падать было не страшно, ветвь проходила в полуметре над землей. И самое главное, что с ветви открывался вид на небольшое поле, на котором еще паслись лошади с соседней фермы. Лиза была просто без ума от лошадей, но побаивалась их из-за размеров, но всё надеялась, что они подойдут ближе и даже брала с собой морковку пару раз, когда они ходили сюда. Она часто, рассказывала о том, что, когда она станет взрослой, она обязательно купит пони и будет держать ее здесь. Даша относилась к лошадям нейтрально, ей нравилась их грация, но не более того, поэтому Лизу иной раз было слушать нудно, но она никогда не перечила ей.

Даша кажется что-то услышала, какой-то треск, как будто сломалась маленькая веточка. Она сразу убедилась, что Лиза рядом и пошагала к ветви. С каждым шагом она замедляла ход, чтобы не напугать Лизу, да и ей как-то становилось не по себе, вспоминая как выглядела Лиза в последние разы. Когда до ветви оставалось несколько метров, она заметила ее. Ее почти полностью закрывала трава, но капюшон ее куртки с жёлтой полосой был хорошо заметен.

- Что она делает на четвереньках? – тихо прошептала Даша, заметив, как дрожит ее голос. Она боялась Лизы? На самом деле странный вопрос для двух давних подруг, но почему-то внутри себя, она ответила на него положительно.

Медленно, стараясь не шуметь, она обошла чуть левее, чтобы не попасть ей на глаза и пройдя еще немного, остановилась как вкопанная, трава перестала скрывать Лизу. К горлу Даши подкатил комок и ее сразу затошнило, но она каким-то способом удержала это в себе. К голове подкатила дурнота и в глазах потемнело. Она прикрыла рот рукой, смотря на Лизу и не веря в то, что видит.

Лиза стояла на четвереньках, как стоят животные во время трапезы. Перед ней лежала лошадь, голова была откинута, и шея неестественно вывернута, лошадь была не живая, это было видно по ее уже тёмным глазам за открытыми веками, а также по огромной ране в ее животе и еще, по тому, что Лиза ела ее.

Ее голова двигалась почти по собачьи, как когда-то видела Даша в своей деревне, наблюдая за собаками, которым дали баранью ногу. Ее голова дергалась, отрывая части от туши, время от времени проталкиваясь глубже в рану на животе лошади, почти полностью погружая голову вовнутрь. Даша стала медленно отступать назад. Дурнота накатывала волнами, и она боялась, что еще чуть-чуть и она отключится. К горлу снова подкатил комок, но она опять удержала его, силой прижав руку ко рту. Последнее, что она видела, это сапоги Лизы, даже с такого расстояния она заметила, что они перепутаны и одеты на разные ноги. Когда Лиза снова почти полностью скрылась в траве, Даша побежала, побежала со всех ног, удивляясь, как быстро она умеет бегать. Она перепрыгивала огромные лужи, камни, упавшие ветви и разбросанные кирпичи, со всех ног несясь вперед. Думая лишь о том, скорее бы выбраться отсюда, а перед глазами всё висело воспоминание неправильно одетых сапог на ногах Лизы и ее головы, которая двигалась неестественно для человека. Когда она добежала до начала дороги в заросшие сады и уже первый дом оказался не так далеко, она уже не смогла сопротивляться и ее вывернуло. Ей показалось, что все внутренности вышли из нее, за этим последовал еще один спазм, а затем еще один. Она напугалась, так как рвало ее все один раз в раннем детстве, когда она отравилась вареньем. Когда она уже подумала, что спазмы миновали, перед ее глазами вернулась увиденная картина и ее вывернуло снова, но уже лишь желчью, а потом и еще раз. Она упала на колени и обхватило лицо руками, казалось оно вот-вот оно лопнет от возросшего давления. Глаза слезились, но она всё равно время от времени смотрела на дорогу откуда прибежала, но она была пуста. Через пару минут, она поднялась, стараясь, не смотреть на непереваренные продукты, которые вышли наружу, вытерла проступившие слезы и рот руками, медленно, покачиваясь, поплелась к дому, оборачиваясь каждые десять секунд.






                АКТ 6

   
То, что сейчас творилось в голове у Даши было сложно описать словами. Наверное, такое состояние было лучше описать специальными медицинскими терминами, так как внутри нее постепенно выжигалось всё самое счастливое и дорогое, все ценности и мечты, надежды на будущее и ее роль в мире. Она сама никогда бы не смогла передать словами, что испытывает, сейчас она лишь шла вперед, не разбирая луж и спотыкаясь о камни ради единственной цели – вернуться домой. Когда она открыла дверь подъезда, она машинально взглянула на грязные кроссовки, в которых раньше она никогда бы не пошла домой к матери, но в этот раз всё было по-другому и она пошла дальше, в подъезде раздавались хлюпающие звуки из ее промокшей обуви.

Внутри нее всё было подавлено увиденным. Она шла по лестнице, даже не думая о площадке, появись сейчас то зло, которое было на том этаже, она бы просто не смогла сопротивляться. Когда мать открыла ей дверь, она начала что-то тараторить про то, где она так измазалась и почему ее не было так долго, но Даша лишь скинула ботинки, каким-то чудом смогла повесить куртку, пошла в ванную. Сидя на краю и смотря, как струя горячей воды, создавая пар, льётся на дно, она заплакала. Первый раз в жизни она заплакала просто и непринуждённо, без боли в горле и глазах, без чувства жжения под веками. Слезы просто текли и капали, смешиваясь с водопроводной водой.

Когда ванна была полной, она залезла в горячую воду по подбородок, вспомнила увиденное и в ужасе погрузилась с головой вниз. Вода полностью укутала ее и не одна часть тела не торчала над ней, в этот момент она ощутила подобие уюта, подобие того тепла, которого раньше не замечала, не придавая ему значения. Даже такого простого, как встреча с матерью на кухне или тёплый чай в руке или, когда мать приходила с магазина и приносила что-то вкусное. Сейчас это чувство отдавало уже как будто забытым, отравленным и смертельно подбитым ощущением, которое лишь медленно растворялось внутри нее, заполняя свободные места одной пустотой вместе с ужасом. Но каким-то образом она справилась, ее еще детский мозг сопротивлялся вещам, которые залазили слишком глубоко в сознание, возможно пока оставляя их в подсознании, возможно просто пережёвывая и разделяя по уголкам головы на будущие кошмары. Но в данный момент Даша еще была Дашей, хотя она поняла – мир изменился и всё уже не будет так, как прежде.

 Чуть позже, она заснула с этой мыслью, укутавшись в одеяло, с сидящей рядом матерью. Последнее что она ощущала, как ее рука гладила ее еще влажные волосы, но не могла снять тревогу внутри. Такое было впервые.





                -


Во сне она всё снова и снова входила в заросшие сады, каждый раз путая дорогу и приходя не туда, в места, где никогда не была. Вокруг всё было еще более заросшее зеленью, деревья были гораздо выше и больше, а домиков почти не было видно под их мощными кронами. Она искала Лизу, искала свою подругу. Подругу, с которой можно делиться секретами, подругу с которой можно поругаться, но помириться на следующий день, а то и через час. Она шла и шла, каждый раз возвращаясь назад, когда понимала, что забредает не туда, она не могла понять, что уводит ее от цели, ведь Лиза там впереди, в местах настолько знакомых, что она смогла бы быть там даже ночью. Но каждый раз что-то уводила ее от настоящего пути, что-то не давало ей найти Лизу, найти в той позе, в которой она ее видела и увидеть, что она делает, что-то внутри головы Даши отчаянно боролось за ее разум.

- Даша… - звук прозвучал приглушенно.  Как будто звали только ее, стараясь избегать других людей. Она обернулась вокруг, осмотрела кустарники и пару разбитых окон в домиках, но это было незнакомое место. – Даша…

Она открыла глаза и поняла, что вся мокрая. Подушка, была насквозь пропитана потом, одеяло свернуто в канат, часть которого обвивал ноги, остальная часть лежала на полу. Она смотрела во тьму, пытаясь прийти в себя, всеми силами восстановить хоть какое-то равновесие.

- Даша…

Она подпрыгнула на кровати так сильно, что, какая-то деревянная часть хрустнула под ней и замерла. Это был Лизин голос, непременно, ей не показалось. Она вслушалась в звенящую тишину, казалось звон в ушах был настолько сильным, что само понятие тишины здесь было не уместно. Где-то падали капли, то ли на кухне, то ли в ванной. Видимо, кто-то не до конца закрыл кран. Она медленно поднялась на локте на кровати и прислушалась снова. Она же отчётливо слышала ее голос. Или нет? Или это остатки сна и всего увиденного сегодня сыграли злую шутку. Она уже вернулась в прежнюю позу и как только ее голова коснулась подушки, она услышала его снова. Он шел с кухни. Она уверена. Ее забила дрожь. Лиза видела ее, видела, что она делала? Она попала к ней домой? Но как она попала к ней домой. Она встала с кровати, медленно подошла к двери и снова напрягла слух.

- Иди сюда, Даша….

Она проглотила слюну, ощутив, как зашевелились волосы на ее голове, пару раз ущипнула себя, последний раз достаточно больно. Но нет, увы она не спала. И если бы это всё оказалась сном. Но это была реальность. В этот миг она поняла значение этого взрослого слова, такого непонятного для ребенка в десять лет. Она приоткрыла дверь и шагнула в коридор.
 
Было почти полностью темно, слабый свет фонарей просачивался сквозь приоткрытую дверь кухни на матовое стекло, слегка подчёркивая части одежды, висящей на вешалках и обуви, стоящей у двери. В коридоре было пусто. Даша знала, что звук шел с кухни. Она медленно подошла, на негнущихся ногах к двери и после пары секунд раздумий толкнула ее.

Она ожидала увидеть подругу всё в той же куртке, перемазанной в крови, с лицом, которое вырвет крик из ее горла, но кухня была пуста. Она опешила, осторожно прошла в центр и заглянула за холодильник. Пусто. Она была одна. Она глянула в окно, в соседнем доме горели лишь пару окон. Часы показывали пол третьего ночи, в полутьме она заметила секундную стрелку, которая с щелчком отсчитывала секунды, на какой-то момент ей показалось, что стрелка замерла, она моргнула.

- Даша! – она подскочила, ее сердце отправилось в прыть, по телу пролилась горячая волна адреналина. Она часто задышала, смотря на воздуховод под потолком. На решетку, которую иногда приходят проверять какие-то люди. Звук шёл оттуда, она просто уверена, что оттуда. Она дышала так часто, что ей показалось еще чуть-чуть, и она потеряет сознание.

- Лиза? – ее голос прозвучал удивленно, возможно несколько дней назад она бы рассмеялась этому, что зовёт подругу, смотря на решетку и они бы долго катались от смеха, но сейчас ее била лишь дрожь. Изображение кухни качалось, отдавая красными волнами с каждым ударом сердца. – Лиза, это ты? – последние звуки слов потонули в непроизвольном сглатывании слюны, после которого снова не хватило воздуха, и она продолжила глубоко вдыхать его, неотрывно смотря на источник звука.

- Это я, Даша. Я пришла к тебе… - голос был Лизин, но он был пустой, с рваными остатками эмоций, превращаясь в страшный и обманчивый. – Я скучаю Даша, пошли погуляем… Пошли как раньше, выходи…

- Лиза, что творится? Как ты оказалась там? Что происходит, Лиз. Я тоже скучаю! – она говорила шёпотом, который становился сиплым, от разговора с подругой к ее горлу подступили слезы, и она еле сдерживалась, чтобы не повысить голос и не разбудить маму.

- Я тебе расскажу. Всё не так страшно, нужно лишь выйти, выходи в подъезд, я буду там, мы снова поиграем и поговорим. Как раньше, помнишь?

Голос был приглушённый и слегка резонировал из-за места откуда раздавался, Даша понимала, что Лиза никак бы не поместилась в пространство за решёткой, которая была размером с ладонь. Но она смотрела туда, ища спасения в голосе человека, которого потеряла, ей хотелось верить в этот голос, такой далёкий, хоть и напоминающий Лизин, ей хотелось сказать – «Да», и выйти на площадку, обнять подругу и плакать, плакать, плакать, пока все слезы, которые заполнили ее нутро за все эти дни не будут выплаканы. Она хотела этого, но понимала, что там не та Лиза, которую она знала, с которой проводила столько времени.

- Чего ты ждешь Даша? Мне тут холодно и одиноко. Ты просто открой дверь и выйди, я хочу увидеть тебя, ведь ты моя подруга...

- Заткнись, заткнись, заткнись…. – Даша зажала рот рукой, не веря в то, что говорит, стараясь не сорваться на крик, чувствуя, как слезы льются рекой. – Заткнись и уходи! Ты больше не моя подруга! Слышишь! Ты другая! Я больше не хочу дружить с тобой! Я видела, что ты делала в садах вчера, я всё видела! – она с силой закрыла рот, с трудом дыша сквозь слёзы, ожидая ответа, но его не последовало. Всё оборвалось так же резко, как началось. Снова тишина, прерываемая лишь звуком ударов сердца Даши посреди кухни. Постояв около минуты, она пошла к себе в комнату, продолжая плакать, еле сдерживая рев, который прорывался сквозь зажатый рот. И когда она наконец оказалась у себя на кровати, она уткнулась в подушку и закричала, закричала так сильно, как могла. Ее тело изгибалось от крика, а она кричала и кричала, прерываясь на плачь, пока голова не стала тяжёлой, силы не покинули ее, и она уснула без сил.




               
                -

 
Солнце уже прорывалось сквозь не до конца зашторенные занавески. Идеальная осень, именно такая, какую они ждали с Лизой. Даша уже давно не спала и просто смотрела на линию света сквозь тюль. В ее голове мелькали события давно минувших дней, наполненных счастьем, не обремененным ничем, кроме уроков. Иногда она улыбалась и сквозь ее губы проступал тихий, но смешок, когда она вспоминала что-то смешное, что случалось с ними. Иногда хмурилась, когда вспоминала, что они ругались с Лизой, но это никогда не длилось долго. Она даже вспомнила ее мать, постоянно угощающую Дашу печеньем или конфетами, когда она приходила к подруге. Вдруг улыбка сползла с ее лица, уступив уже обычному состоянию за последние дни, она продолжала смотреть в окно, но уже просто механически, картинки кончились, тьма, сидящая внутри, снова стала выползать наружу.

- Но там же ничего не было! Не было!!! – прокричала Даша вслух, зная, что мать на работе. Она ударила рукой в стену, достаточно сильно для девочки ее лет. – Ее там не было, никакой шубы и серпантина не было в углу! Откуда это всё!! Я не могу так больше, не могу!! - Она снова почувствовала горечь в горле – признак скорых слёз, хотела уткнуться в подушку, но вместо этого встала. Она оделась в домашнее и вышла в коридор, надела ботинки, не зашнуровывая и прислушалась к звукам за дверью – звук ветра летал по подъезду, из щелей дверной коробки дуло, в самом ветре был подмешен тот же самый запах, источник которого она всё так же не могла вспомнить в те разы. – Как же так? – тихо проговорила она и открыла дверь, стараясь каждой клеткой мозга попасть в тот светлый день, когда она с матерью поднялась на этаж выше и там не было ничего, что могло показаться странным. Она вспомнила еще одну вещь, что мусор, который выкинула мама не долетел до конца, как будто ему что-то помешало. Что-то.

 Она повернула замок и распахнула дверь.
 
-Там не должно ничего быть, - сказала она вслух, - не должно, я сама видела.

Она сделала несколько шагов и остановилась. По лестнице, ведущей наверх ползали опарыши, много опарышей, как будто кто-то рассыпал их с ведра. Их маленькие чёрные головки и жирные белые тельца извивались на лестничном бетоне. Среди них пробежал таракан, и затем еще один. Где-то зажужжал жук. Даша, затаив дыхание и морщась стала подниматься по ступенькам вверх, всё выше и выше, стараясь не наступать на червей, но всё же несколько раз ей это не удалось, и они лопались под ее ботинками с чавкающим звуком. Ее внимание было приковано к приближающему мусоропроводу и углу. Когда появилось окно, она заметила, что оно почти всё залеплено мошкарой, которая перелетала с места на место, сбиваясь в кучи на грязном стекле. На стенах верхнего этажа сидели жуки и бегали тараканы, но Даша уже не обращала на них внимания, она начинала понимать, что ничего не закончилось, ничего не поменялось, что всё стало только хуже.


Шуба лежала там же где и раньше, только еще больше распертая в месте живота, ее рукава были разложены по бокам, на манер рук. У Даши открылся рот, она неотрывно смотрела на то, что изменило ее некогда спокойную детскую жизнь. Грязно-серая, вываленная в пыли, раза в два больше обычного, шуба была на том же месте, окружённая чёрными жуками, тараканами, которые бегали по ней, выползали из-под низа и рукавов. Один огромный чёрный жук выполз из воротника, почистил усики, раскрыл панцирь и полетел, Даша дёрнулась от страха. На миг в глазах потемнело, она качнулась, схватившись за поручень. В глазах зарябило, краем глаза она увидела, что рукав шубы шевельнулся и из него выпала кучка опарышей, которые продолжили слепо извиваться и ползать на полу. Шуба стала медленно шевелиться и приподниматься над полом. Даша со всех ног бросилась вниз, давя опарышей, пока не оказалась в квартире, захлопнула за собой дверь и закрыла на ключ и щеколду. Сбросив ботинки, заметив на них раздавленные бело-серые тушки, она стала медленно отступать назад, смотря на дверь, которая отделяла ее от зла. Она уперлась спиной в угол и осталась на месте, в ожидании. В какой-то момент, что-то с той стороны сильно навалилось на дверь, что она прогнулась внутрь. Даша задрожала и присела на корточки, ноги ее больше не держали. Между дверью и коробкой появились щели, сквозь которые посыпались опарыши. Даша завизжала во весь голос. Тут же дверь вернулась на место, оставив лишь пару десятков опарышей, расползающихся по полу. Сложно сказать, чтобы сделала другая девочка в этой ситуации, но спустя несколько секунд Даша пошла за тряпкой и убрала всех до одного, смыв в унитаз, после чего ее вывернуло наизнанку одной желчью.


Зло вернулось, она поняла это, поняла, что оно никуда не денется. Оно зародилось этажом выше и будет лишь разрастаться пока не поглотит всё и всех. Даша наконец приняла эту мысль и видимо в этот момент всё же что-то изменилось в ней, психика не смогла устоять до конца. Она замкнулась в себе. Последние силы, которые держали ее разум на плаву отпустили его в пучину непонимания происходящего. Тьма, время от времени накатывающая из подсознания и перекрывающая солнечный свет, наползла окончательно. Даша вымыла руки и села перед окном, смотря на раскачивающиеся от ветра деревья. И в этот миг, ее больше ничего не волновало. Когда пришла с работы мать, Даша всё еще сидела перед окном, за которым была тьма. Ее глаза уже давно не улавливали движения деревьев, их взгляд был направлен внутрь себя.






                АКТ 7

 
В один из дней Даша проснулась от уже позабытого звука будильника. Больничный закончился, несмотря на странные замечания ее матери врачу о поведении дочери в последнее время. Ее признали полностью здоровой и ей пора было идти в школу. В место, где врятли она уже увидит Лизу, так как она пропала. Ее ищут уже несколько суток и почему-то, Даше казалось, что так и не найдут. Приходили и к ней, но она отвечала односложно и выглядела настолько измотанной, что говорила в основном ее мать. Лиза… - на минуту Даша задумалась, что раньше значило для нее это имя и ощутила лишь привкус старых воспоминаний. Она монотонно оделась, выпила без удовольствия чай, не притронувшись к пироженным, натянула в коридоре джинсы, сапоги, свитер и куртку. Мать принесла ей рюкзак, который, когда ей так нравился, но теперь не вызывал ни одной эмоции и поцеловала в щёку. Кажется, на какой-то момент этот поцелуй пробудил что-то внутри Даши, что-то шелохнулось, разгоняя тьму и сквозь ее губы просочилась легкая улыбка. Мать пожелала ей хорошего дня, открыла дверь, дотронулась до ее плеча, они посмотрели друг на друга и двери закрылась. Даша сделала шаг вниз по лестнице, первый раз за неделю оказавшись за пределами квартиры, стараясь не смотреть наверх, она случайно заметила, что кнопка лифта больше не горит красным. Она вернулась и нажала на нее. Где-то наверху загудели механизмы и через несколько мгновений двери с лязгом открылись. Даша вошла внутрь и нажала кнопку первого этажа, двери закрылись. Даша развернулась и подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на своё изменившееся лицо за последнее время. Она лишь успела разглядеть проступившие тёмные круги под глазами, как вдруг сверху кабины раздался сильнейший удар, лифт качнуло, лампочка мигнула и погасла на несколько секунд, раскачиваясь на проводе в пыли и темноте. Что-то упав сверху пробило крышу лифта, подняв пыль. От удара Дашу отбросило в угол рядом с зеркалом, осколки которого попадали ей на ноги, один оставил порез, из которого текла кровь. Освещение то пропадало, то появлялось снова, мигая и освещая то, что лежало на полу лифта. Даша не хотела верить своим глазам, но они ее еще ни раз не подвели. Среди обломков металла и фанеры вперемешку с пылью, на полу лежала грязно-серая в полоску шуба. Даша поджала ноги под себя, стараясь быть как можно дальше. Освещение снова моргнуло и один из рукавов дёрнулся, из него выпало несколько опарышей, затем и другой тоже пришел в движение и медленно, словно при нулевой гравитации, вся шуба стала подниматься, выпрямляться, пока полностью не оторвалась от пола и не зависла в воздухе. Из нее сыпались опарыши вперемешку с тараканами, которые бегали и ползали в беспорядочном движении по полу лифта, иногда касаясь Даши. Пара каких-то насекомых выползло из воротника и стрекоча улетело в пробитое отверстие на потолке лифта. Даша не смотрела на них, а просто видела боковым зрением, ее взгляд был прикован к висящей в пространстве лифта шубе, которая освещалась единственной уцелевшей лампочкой, еще раскачивающейся на проводе. В нос снова ударила ужасная вонь, которая сразу вызвала боль и резь в горле и лёгких, она попыталась отползти еще, но дальше была лишь стена. Полы шубы раскрылись в стороны, обнажая грязную копну из серпантина, по которой ползали опарыши, вылезая изнутри, ползая, срываясь и падая на пол. Даша хотела закричать, но шуба вмиг приблизилась к ней и рукавами прижала к вонючему комку серпантина вперемешку с червями. Даша успела лишь выставить руку, и она погрузилась внутрь, но копна не была похожа на дождик, который знала Даша, она была тёплая, пульсирующая, влажная с ползающими внутри червями, которые то и дело касались руки девочки. Даша попыталась оттолкнуться назад, но рукава с силой вжали ее глубже, в спине что-то хрустнуло, Даша открыла рот в крике и тут же его заполнил серпантин, который с силой проталкивался в ее рот, в пищевод, через пару секунд она уже ощутила его в животе. Полы шубы закрылись, полностью отделяя единственный свет лампочки от тьмы.

Она еще трепыхалась внутри, но пространство с каждой секундой уменьшалось и стягивалось, окутывая ее и стесняя движения. Медленно сознание Даши гасло, уступая место лишь тьме. И где-то там, на самой грани она вспомнила поцелуй матери, такой родной, но как оказалось последний. Дальше наступила лишь тьма.