de omnibus dubitandum 115. 560

ЧАСТЬ СТО ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ (1914)

Глава 115.560. СЕКРЕТНЫЙ ПАКЕТ…

    19 октября 1914 г. Турция объявила войну России. В полночь на 20 октября Закаспийская казачья бригада из города Маку в Персии выступила к границе Турции, находившейся в 20 верстах, у южного подножия Малого Арарата.

    С рассветом в бой были брошены две с половиной сотни 1-го Кавказского полка. Бой затянулся. Спешенными сотнями турки к вечеру были сбиты. Бригада ночевала открытым биваком на персидской территории.

    21 октября, пройдя 20 верст без боя, полки остановились в курдском селе. Получен был приказ по бригаде: «К полуночи от 1-го Кавказского полка выдвинуть одну сотню на запад, в сторону крепости Баязет на пять верст, там ей остановиться и быть головной заставой бригады. От нее немедленно выслать взвод казаков под командой офицера, которому ночью же прорваться мимо крепости и вручить секретный пакет начальнику авангарда Эриванского отряда генералу Гулыге, наступающему на Баязет с северо-запада».

    В охранение была назначена 4-я сотня 50-летнего есаула С.Е. Калугина*, и в нее, на сутки, был назначен хорунжий Ф.И. Елисеев, которому приказано было доставить этот секретный пакет. Это было несправедливо, т.к. 4-я сотня с Калугиным вела вчера «первый бой с турками», а Елисеев в нем участвовал с первой полусотней своей третьей сотни.

*) КАЛУГИН Степан Егорович (куб.)(1867-1930-е) - родился в станице Ладожской, Кавказского отдела, Кубанского Казачьего Войска. Окончил Ставропольское казачье юнкерское училище, Офицерскую кавалерийскую школу. В Великую войну войсковой старшина, командующий 1-м Кавказским наместника Екатеринославского генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического полком ККВ (1917). Во ВСЮР полковник, командир 1-го Кавказского полка ККВ (1919), сослан на Урал (1920). Убит красными на Кубани в 1930-х гг.
Чины:
На 1 декабря 1897 года: 1-й Кавказский полк Кубанского Казачьего Войска, Хорунжий.
Кубанский календарь на 1898 год. Екатеринодар, 1898
на 1 января 1909г. - 1-й Кавказский полк Кубанского Казачьего Войска, Подъесаул
Общий список офицерским чинам Русской Императорской Армии. Составлен по 1-е января 1909 года. СПб, 1909.
    Жена – Копанева Феодосия Игнатьевна, р. ? г., уроженка станицы Дмитриевской, Кавказского отдела, ККВ. Сыновья: ?, р. ? г., ?, р. ? г. и ?, р. ? г., воспитанники Владикавказского кадетского корпуса.

    В 10 часов ночи сотня выступила. Темнота исключительная. Кругом — гробовая тишина. Слева — горный массив темною тучею угрюмо навис над нами. Справа — кваканье лягушек в болотистых зарослях. За болотом — таинственная масса Большого Арарата с белою снеговою вершиною, так ярко видимая и ночью. Сотня, пройдя пять верст, спешилась. Под бурками, при электрическом фонарике, мы, трое офицеров, нагнувшись над картою «десятиверсткою» (10 верст в одном дюйме), никак не можем ориентироваться, — где именно находится крепость Баязет?… Как, какою тропою дорогою можно будет мне «проскользнуть» мимо крепости?

    Разъезд «оторвался» от сотни и, фактически, попал «в безвоздушное пространство», предоставлений абсолютно самому себе в исполнении боевой задачи и… случаю.

    В ночи мертвая тишина. Вся природа погружена в сон. Казаки молча, сосредоточенно, послушно и «в кулаке» следуют за своим офицером в неизвестность.

    Прошло два часа времени. Вот и последний отрог кряжа. Здесь разветвление дороги, одна — на юго-запад, к Баязету, а вторая — на северо-запад, к Чингильскому перевалу (граница России с Турцией), который, по предположению штаба бригады, должен был быть занят 2-й Кубанской пластунской бригадой генерала Гулыги.

    И лишь только головной дозор свернул вправо, как сразу же «хлюпнул» в водяную поляну, продолжение дороги. Стая диких уток, потревоженных в ночной дремоте, с шумом и кряканьем вспорхнула вверх, испугав казачьих лошадей и, одновременно с этим, справа от нас, со склонов Большого Арарата, раздался по казакам недружный залп, сверкнув в ночи огнем.

    Разъезд обнаружен. Ну, думаю, пишет хорунжий Ф.И. Елисеев — сейчас начнется… Вот сию минуту начнется что-то худшее… И, наверное, с трех сторон. Головным дозорам даю рукою знаки: «Вперед, вперед. Только вперед… Отступления все равно не будет». Пусть половина, пусть четверть разъезда дойдет до связи с пластунами, но секретный пакет должен быть доставлен по назначению. Этого требуют наш воинский долг, воинская честь и доброе имя родного полка.

    Мертвая тишина похоронила этот недружный залп противника и — час, другой, третий — разъезд двигается тяжелым шагом по тине, по болоту, по зарослям куги и камыша, спугивая новые стаи диких уток, не ведая, — где же кончатся эти водяные заросли и что нас ждет впереди?…

    Белая шапка хрустально-нарядного Большого Арарата осталась уже далеко позади нас. Впереди массив Агри-Дага с Чингильским перевалом, — мрачный и неизвестный. Рассекая грудью своего коня водяную топь, приблизился начальник дозоров урядник Квасников. Тихо произносит: — «Ваше благородие! Село…». «Занять!» — коротко бросаю я, торопясь вслед за ним.

    Село занято. В нем — ни души. В сарайчиках из булыжников стоят привязанные ишаки. Во дворике спят до десятка белых гусей. В каменных норах-жилищах «в тандырах» (подземные кувшинообразные печи) еще не погасли кизяки. Явно, село только что покинуто и, покинуто спешно. Значит — «наши» близко, — заключаю я.