Юность мушкетеро глава xxvii два сражения

Глава XXVII
ДВА СРАЖЕНИЯ

Бургундец вышел во двор, помахал шляпой дому господина Мезонфора и, пройдясь по улице Орфей, свернул у гостиницы Фекана на улицу Пьера Сюрразена.

Дорога шла мимо парижского кладбища и поворачивала к воротам де Бучи; ; место, надо сказать, пустынное. Даже средь бела дня здесь мало проходящих людей, хоть он и расположен в пятнадцати шагах от аббатства Святого Андрея. В послеполуденное время тут и вовсе редкий гость—прохожий.

Поэтому, когда бургундец услышал позади себя шум, похожий на гул конского скача.

Он оглянулся; со стороны улиц Сент-Андре, Больших Августинцев, Де Ла Сар, а так же Сен-Жермен и моста Бучи, во весь опор мчались всадники.

Он сосчитал — их было семь.

У четырех на плечах были мушкеты.

Их кони мчались намного быстрее лошади бургундца. Да де Шарон и не пытался состязаться в скорости, так как понимал, что деваться ему и некуда.

Наконец всадники съехались в один сплоченный круг, выставив вперед мушкеты.

— В чем дело, господа? — спросил де Шарон, уперев в бок руку.

— Вы господин де Шарон? — спросил предводитель всадников, окруживших молодого человека.

— Да, — настороженно кивнул тот.

— Вы поедете с нами.

— Куда?

— Увидите. Вашу шпагу!

— И не подумаю, — упрямо ответил бургундец.

— Вы что-то сказали, месье?

— Я сказал, вам, что не сделаю ни одного шага, пока вы не объясните, на каком основании отдаете мне такой приказ.

— В таком случае, сударь, — сказал невозмутимо предводитель, — в таком случае вы умрете.

Точно в подтверждении этих слов четыре мушкета издали залп и, вздрогнув, де Шарон свалился с лошади.

— Кто стрелял? — возмущенно спросил предводитель, оглядывая подчиненным строгим взглядом. — Кто посмел стрелять, я вас спрашиваю?

Всадники растерянно молчали.

— Вы погубили все дело, потому что не выполнили в точности моих приказаний. Но теперь он сражен; обыщите его, прикончите, если он еще жив.

— Слушаю, сударь, — почтительно ответил один из всадников.

Два человека подошли к де Шарону; у них в руках были шпаги.

Они прекрасно понимали, что противник не убит, ибо он стонал

Но, видя, что тот не двигается, наиболее усердный из двоих имел неосторожность приблизиться, и тотчас кинжал, словно выброшенный пружиной, вошел ему в горло по самую рукоять. Одновременно шпага де Шарона вонзилась меж ребер другого всадника.

— Проклятье! — крикнул командир. — Заряжайте мушкеты, мерзавец еще жив!

— Конечно, я жив, — сказал де Шарон, глаза которого метали молнии; и, быстрый, как мысль, он бросился на командира, направив острие на его грудь.

Тут два солдата схватили его. Он обернулся, рассек ударом шпаги ляжку одному из них и освободился.

— Болваны! — крикнул командир. — Мушкеты, черт вас дери!..

— Прежде чем они зарядят, — сказал де Шарон, — я тебе выпущу кишки, разбойник, а заодно узнаю, кто вам велел меня прикончить.

— Держитесь, де Шарон, держитесь, я помогу вам, — сказал голос, точно зазвучавший с неба.

Он принадлежал де Гермону, ехавшему на прекрасной лошади. У него в руках были два пистолета, и он кричал бургундцу:

— Наклонитесь, друг мой, дабы я вас ненароком не задел!   Да наклонитесь же!

Де Шарон повиновался.

Раздался выстрел, и один из нападавших рухнул к его ногам, выронив шпагу.

 Между тем лошади бились в страхе, и трем оставшимся всадникам никак не удавалось вскочить в седло.  Де Гермон выстрелил еще раз, не целясь, и прикончил еще одного человека.

— Благодарю вас, — сказал Шарон. —   Займитесь вашим, а я займусь моим!

И он бросился на предводителя всадников, который, дрожа от гнева и страха, тем не менее искусно отражал удары.

Со своей стороны де Гермон сбил с ног врага и пригвоздил к земле.

Видя, что перед ним только один противник, де Шарон обрел хладнокровие, а следовательно, и чувство превосходства.

 Он загнал своего врага в узкий тупик и ловким ударом всадил ему шпагу между ребер.

Человек упал.

Де Шарон прижал ногой шпагу побежденного, чтобы он не мог ее схватить, и направил клинок прямо к сердцу.

— Облегчите душу, разбойник, и сообщите напоследок кто вас послал.

— Леди Персис… — тяжело прошептал предводитель и, испустил последний вздох.

— Видите, де Шарон, — приближаясь, сказал де Гермон, — я оказался прав: эта женщина теперь не оставит вас в покое, пока однажды не убьет.  Почему вы ходите один? Разве я не говорил вам не ходить без провожатых?

— Я был у женщины.

— Та что же?

— Но к женщине не ходят с провожатыми. Это может ее скомпрометировать.

— Допустим, — сказал де Гермон,  — но что вам мешало взять хотя бы Глюма?   Пусть он и трус, но полагаю, что не бросил бы вас в беде.

— Что ж, в следующий раз я так и поступлю, дорогой де Гермон, — заверил его де Шарон. — Но вы-то как здесь оказались?  Признаться, я начинаю верить в Провидение.

 — И правильно делаете, дорогой де Шарон, ибо то что я оказался здесь, действительно удача. Я как раз по просьбе де Ла Валя… Ведь вы, конечно, знаете его, де Шарон?

— Еще бы, черт возьми! Я-то и всадил ему шпагу в бедро, от чего он до сих пор хромает.

— Ах, вот как! — со смехом сказал де Гермон. — Вы можете похвастаться своим мастерством фехтовать, оно вам делает честь! Итак, де Ла Валь попросил меня найти подходящее место для дуэли, и я, кажется, его нашел. Здесь и будем драться… Вот, кстати, и он.

Действительно, из-за угла дома показалась худая фигура всадника, закутанного в плащ.

— Как!  — воскликнул де Шарон. — Вы будете драться с Ла Валем?

— Вас это смущает?

— О, нет, не сколько, просто вы без секунданта, и я…

— Вы можете им быть.

— Благодарю.

Тем временем Ла Валь приблизился к графу и почтенно, но молча раскланивался перед бургундцем.

— Вот, шевалье, — сказал де Гермон, — подходящее место, как мне кажется.

—   Да, если, конечно, не считать тех семерых, нашедших свой покой на пустыре, — заметил справедливо де Ла Валь и рассмеялся.

— Все это так, — улыбаясь согласился де Гермон и указал на де Шарон, —  мы с этим юношей немного развлекались, пока ждали вашего прибытия

— Ба! — искренне удивился Ла Валь,  — Опять вы сударь. Клянусь,  что на этот раз вам придется туго.

— Вместо того, чтоб бросаться пустыми словами, — проговорил как никогда разгоряченный де Гермон,  — скажите лучше где ваш секундант Роже? Ведь он же ехал вслед за вами.

 — Я здесь, господин де Гермон! — тотчас отозвался тот, кивнув головой как бы в знак приветствия.

У де Шарона было такое ощущение,  что Ла Валь и Роже, давно уже присутствовали здесь.
Но заметив не желательную драку, решили ее переждать, как не погоду.

— Очень хорошо, — проговорил провансалец и, дождавшись когда Роже приблизится поближе, вынул шпагу. — Раз все в сборе, то не будем мешкать и начнем!

 И в тот же миг четыре шпаги блеснули в лучах повисшего в зените солнца: поединок начался с ожесточением, вполне естественным для людей, являвшимся заклятыми врагами.

Де Гермон, чье хладнокровие входило в поговорку, разыграл свою партию легко и изящно.

Де Шарон, который еще не отошел от предстоящей битвы, старался как можно скорее расправиться с Роже

Де Гермон первый ранил своего противника; он нанес ему единственный удар в руку, а так как этот удар хотя и не опасный для жизни, но за то весьма болезненный на ощущение, Ла Валь сам отдал де Гермону свою шпагу.

После него де Шарон уложил на траву своего врага: он вторично как прежде это проделал с Ла Валелем, проколол Роже бедро. Не пытаясь сопротивляться больше Роже так же как и зачинщик дуэли, то есть Ла Валь, отдал победителю шпагу.

Когда с бретерами было покончено, де Шарон и де Гермон вскочили на коней, и быстро поскакали в сторону моста Бучи.

Близ Сен-Сюльпис два друга встретили г-на де Монтале, возвращавшегося из Сен-Жерменаской ярмарки; он остановил их, дабы сообщить, что только что стало известно о намереньях короля объявить войну Англии и что 31 мая необходимо приобрести экипировку.

 — Впрочем для вас, господин де Гермон, такая мелочь никогда не вызывала беспокойство, ни так ли? — спросил он.

— Вы правы, господин де Монтале, — в поклоне сказал де Гермон и отчего-то грустно улыбнулся.