Митинг

    Известие о том, что в столице задумали провести очередной митинг, докатилось до деревни Боголюбово. Несмотря на звучное название, деревушка на сорок домов давно была позабыта не только Богом, но и страной. Молодёжь разъехалась, бросив стариков, которым только то и оставалось, что работать на огороде да смотреть сериалы.
    Бывшая школьная учительница, разменявшая седьмой десяток Вера Степановна презрительно сморщила губы, выключила телевизор, села на диван и принялась за вязание.
"Надо ехать, - подумала она. - Сколько можно терпеть. Новости послушать, так прекрасно живём. А на самом деле - как? Осточертело. Поеду, за одно с ребятишками повидаюсь".

«Ребятишками» Вера Степановна называла своих детей, Светланку и Сергуню, давно живших в городе. О встрече с ними ей оставалось только мечтать.
Вера Степановна, как и многие учителя, всё время проводила в школе, а до своих детей руки не доходили. Муж умер рано, и ребята выросли как-то незаметно, сами по себе... Света после школы поступила в медицинский и уехала из деревни. К Вере Степановне приезжала на каникулы, да и то - чтобы помочь справиться с младшим братом, который, затаив на мать обиду, всё делал наперекор ей. Сергей учился неплохо, получал заслуженные «четвёрки», но хорошим поведением не блистал. Постоянно колотил одноклассников, а возмужав и почувствовав налившую тело силу, взялся за ребят постарше. В деревне его побаивались даже взрослые мужики и, проходя мимо, не глядели в его сторону, чтобы не накликать беду. Даже ненароком оброненный взгляд мог озлобить Сергея, и он, словно науськанный дьяволом, бросался в драку. О чём бы ни просила мать, Сергей делал наоборот, не слушал её увещеваний и жил сам по себе, мечтая поскорее уйти в армию. После службы в десантных войсках он остался в армейском спецназе по контракту. А потом началось: первая чеченская, вторая... В перерывах между командировками закончил училище и получил звание лейтенанта. К матери он по собственной воле не поехал бы, да сестра замучила упрёками и просьбами - вконец извела... Поехали вместе и прожили у Веры Степановны три недели. Сергей занимался ремонтом: поставил забор, перестелил крышу, Света помогала по хозяйству, отмывала избу, закатывала банки с соленьями. Но разговора по душам с мамой не получилось.
 
-Чего ты так, Сергуня? - спросила Вера Степановна, промокая глаза. - Родные же мы. В кого ты такой? Я же тебе добра хочу!
Сергей насупился.
-Ты знаешь, мама, я столько жестокости в этой жизни повидал, что тебе меня не разжалобить, да и откровенничать нам с тобой не о чем. Помочь, конечно, я тебе всегда готов, но приезжать не смогу, сама понимаешь - служба. Буду нужен - звони.
С тех пор минуло лет пятнадцать. Много раз она звонила сыну: прижимала трубку к уху, вслушивалась в длинные гудки до тех пор, пока щелчок не прерывал безнадёжный механический стон телефона. Дозвонилась лишь однажды, и он, как обещал, приехал. На один день приехал. Оставил деньжат и умчался в очередную командировку. Вера Степановна и разглядеть его толком не смогла. Углядела лишь майорскую звезду на погонах, блёклую седину висков, да глаза - уставшие, ввалившиеся... Светлана за эти годы вышла замуж и родила двоих детей. Она уговаривала Веру Степановну перебраться жить к ней, но, зная её характер, делала это ненавязчиво, с опаской, что та может и согласиться... Но Вера Степановна переезжать не собиралась. И не только потому, что за всю жизнь она словно корнями приросла к родным местам. Она понимала, что профессия учителя не отпустит никогда, и вряд ли найдётся сила, которая заставит её уйти с работы. Да и жить с зятем, совершенно чужим человеком, она бы не смогла.

Светлана приезжала к матери нечасто, в основном они разговаривали по телефону, но и это было большой редкостью. Сотовой связи в деревне не было, и чтобы воспользоваться мобильником, приходилось карабкаться на крутой холм за деревней. Летом Вера Степановна пару раз в неделю справлялась с этой проблемой, а зимой поговорить с дочерью не получалось.
"Это меня Бог наказал, - сокрушалась Вера Степановна. - Раньше они были без меня, теперь я без них!»
Вера Степановна отложила вязание, достала тетрадку с ручкой и села за стол составлять список того, что возьмёт с собой в столицу...

     Света встречала маму на Ярославском вокзале. Вера Степановна схватилась за поручень и осторожно спустилась с высокой подножки на платформу. Она подбежала к Свете, приподнялась на цыпочки и обхватила за шею. Света обняла маму и крепко прижала к себе.
"Какая же она маленькая стала, хрупкая, - подумала Света и сердце её наполнилось щемящей нежностью.
-Ой, Светланка, а вещи! - всполошилась Вера Степановна и вытерла слёзы.
Она оглянулась. Из вагона вышли два подвыпивших дембеля-пограничника, они вытащили на перрон большой потёртый чемодан и дорожную сумку. Один из парней улыбнулся во весь рот, сдвинул фуражку на затылок и спросил:
-Ну, что - дальше сами или помочь?
-Помогите, пожалуйста! Я думала, что сынок встретит, а вот только дочка пришла.
-Да не вопрос, бабуля, доставим куда надо!
Дембель поправил наскоро пришитый в поезде аксельбант и подмигнул товарищу.
-Пошли, Витёк, - сказал он. Солдаты взяли вещи и быстрым шагом двинулись к выходу с вокзала.

Женщины едва успевали за ними.
-Ты на машине, Светланка? - тяжело дыша, спросила Вера Степановна.
-Нет, - вздохнула дочь. - Продали. Сейчас поедем на метро, потом пересядем на автобус. Можно было бы сразу на электричке, но там ремонт путей, и когда закончится - неизвестно.
-Может, на такси?
-Ты, что, мам, это же Москва! Здесь такие цены, у меня таких денег нет.
-Не переживай, я заплачу, - ответила Вера Степановна.
-Ребята! - крикнула она. - Не бегите вы так. Пожалейте нас!
Дембеля уложили вещи в багажник и взяли с таксиста честное слово, что тот поможет занести их в квартиру. Вера Степановна достала из сумочки шоколадку в помятой упаковке и протянула её парням.
-Спасибо вам, мальчики. Пусть всё у вас сбудется!
Парни козырнули и помахали вслед отъезжающему такси.

-Ты надолго, мама, приехала? - спросила Света. - Зачем тебе вещей столько?
-Это не мне, это вам мои заготовки, прошлогодние ещё. Всё закручиваю, закручиваю... Все полки в доме заняты.
-Зачем?
-Ну, Светланка, во-первых, хоть какое-то занятие. А во-вторых - иногда подкидываю Кузьмичу, когда он на рынок едет мясом торговать. Нет-нет, да продаст банок пять, а я денежки в кубышку... Тем и живу. А к вам ненадолго. На митинг завтра схожу - и домой.
Света посмотрела на таксиста и, перехватив его взгляд в зеркале, наклонилась к маме и шепнула:
-Тише, тише, про митинг дома поговорим.
-Хорошо, - ответила Вера Степановна. - Как Сергуня? Как Мишка твой? Девчонки?
Светлана сжала её локоть и опять шепнула:
-Мама, Миша в больнице лежит с инфарктом. Давай обо всём дома, а то зареву сейчас.
Вера Степановна кивнула, поджала губы и уставилась в окно. Всю дорогу они ехали молча.
 
     Света жила в девятиэтажном доме в новой Москве. Небольшая двухкомнатная квартира была плотно заставлена мебелью. Вера Степановна огляделась.
"А ещё звала к себе жить, - подумала она. - Как они тут вчетвером уживаются? Не протолкнуться. Не понимаю, зачем нужна эта Москва... Всё равно её не видит. Продали бы квартиру, да купили большую поближе ко мне. Жизнь, конечно, тут лучше, но, наверное, дороже. Я только за такси почти пенсию отдала, как жить-то с такими ценами?
-Мама! - позвала Света. - Мой руки и иди сюда. Кушать будем.
Вера Степановна втиснулась на узкую кухню и села за стол. Из эмалированной кастрюли Света накладывала в глубокие тарелки ароматно пахнущую картошку с тушёнкой. Тушёнка сильно разварилась и обтянула картошку тонкими коричневыми нитями.
-Ты, Светланка, банку-то открой: там огурчики твои любимые, хрустящие да с чесночком!

Света выложила пупырчатые огурцы с налипшими на них листьями смородины и мелко нарезанными кусочками чеснока. Вдохнула запах и зажмурилась от удовольствия.
-Под такую закуску и выпить не грех, - улыбнулась она, достала из холодильника початую бутылку водки и две рюмки из навесного шкафчика.
-Как Сергуня? – осторожно спросила Вера Степановна.
Света положила вилку, вытерла руки о передник и сказала негромко:
-Плохо, мама. У нас у всех всё плохо.
-Ну, не томи… - Вера Степановна затеребила подбородок.
-Приезжал он на прошлой неделе, часа три проговорили. Волнуется очень, ночами не спит, говорит, что продал душу дьяволу, когда в ОМОН перешёл.
-В ОМОН?..
-Да, мама, он там начальник большой. Полковника получил.
-Так что в этом плохого? - удивилась Вера Степановна.
-Так не по душе это ему. Раньше настоящих бандитов ловили, да в горячие точки ездили, а теперь приходится митинги разгонять, с безоружными людьми воевать, теми, кто против власти идёт. «Иуда, - говорит, - я! Продался за тридцать сребреников и пошёл против своего народа! Нам, -говорит, - рты зарплатами заткнули, мы и молчим!..»
-Бедненький мой! - Вера Степановна всплеснула руками. - А что, уйти нельзя?
-Можно, говорит, но боится без работы остаться. Куда он сейчас устроиться сможет? Охранником в магазин?.. Он ведь только и умеет, что воевать! Многие его бойцы тоже понимают, что происходит. И тоже молчат, и мучаются... Серёжка никому не доверяет. Рассказал, что майор у них один выступил против, так на следующий день исчез, хотя все свои рядом были. Я ему сказала, что ты на митинг собралась, он аж в лице изменился. Просил запереть тебя дома, чтобы не вздумала ходить. Всякое может быть: хватают всех, кто под руку попадёт - и молодёжь, и стариков... Серёжка там главным будет по охране порядка. Может, не пойдёшь?..
-Пойду, - ответила Вера Степановна, - налей-ка нам по половинке!
Света наполнила рюмки, они выпили и закусили огурчиками.
-Давай картошку разогрею, остыла за разговорами, - предложила Света.
-Не надо, и так нормально.
Вера Степановна подцепила вилкой крошечный кусочек тушёнки, показала его дочери и спросила:
-Что, Светланка, совсем плохо живётся?

Света глубоко вздохнула и расплакалась.
-Ой, мамочка, не знаю, что дальше будет! Мишка в последнее время сильно переживал. Новый ректор у него в университет пришёл, и началось: оптимизация, сокращение... Работы прибавилось, и вроде зарплату подняли. Но поднять - подняли, а надбавки срезали. Он домой пришёл, злой-презлой, рюмку выпил - и за сердце схватился!.. Скорую вызвали - инфаркт. Я его к себе в больницу устроила. В другой бы не откачали. Лекарств не хватает, оборудование на ладан дышит... Я там подсуечусь, тут... Где - лекарства у старшей медсестры выпрошу, где - об обследовании договорюсь...
-Так в новостях говорят, что в Московских больницах всё в порядке?..
-Мама! Ты ещё веришь новостям? В центре, может быть, и порядок, а мы как были периферией, так и остались. Девчонки с нами не живут. Кавалеров заимели! Да только непутёвых. Работать толком не работают, а жрать-то надо, и жильё снимать надо. Вот я и кручусь, как могу, чтобы им помогать. С работы не вылезаю! Денег не хватает... Машину, вот, продали…Беда, короче.
Вера Степановна поднялась подошла к дочери сзади и положила руки на плечи.
-Так бороться надо, Светланка!
-Как? С кем?!..
-Пошли завтра со мной на митинг.
-Мама, ты такая наивная? Что толку! Пойдём, поорём - и что? Потом Серёжка даст приказ своим, и начнут нам руки крутить... И поедем мы с тобой в полицию объяснения давать! А если на работу сообщат, так уволят сразу. И куда я потом?
-Куда?.. Продадите квартиру, и к нам, в областной центр. У нас, конечно, зарплаты не такие, но жить попроще. Да и до меня сорок километров. Приезжать будете. Голодными не останемся. И Сергуню заберём. У нас митингов нет. Пойдём завтра?
-Не знаю, мам. Потом решим. Давай всё-таки картошечку подогрею.
Светлана поднялась, взяла тарелку и засунула её в микроволновку.

     Полночи Светлана не спала. Мамины слова хотя и посеяли сомнения, но в то же время показали выход на самый крайний случай.
"Ну, и схожу на митинг, - подумала она. - И что?! Я же не против страны и Президента. Я против тех, кто его обманывает. Он же не может сам всё знать. А эти негодяи втёрлись к нему в доверие и врут. А он им верит. Сталин тоже доверял Берии, когда тот говорил, что кругом враги, и верил. И наш верит. Он же не может в каждую дыру влезать. Я же смотрела прямую линию: пожаловался человек Президенту на проблему, и её сразу решили! Настоящий мужик, правильный. Все врут ему, а сами боятся: вдруг он правду узнает, что люди плохо живут? Тогда им всем конец. Пойду завтра с мамой, обязательно пойду!"

     На площади собралась толпа. Народ гудел, как растревоженный пчелиный рой. Над высокой, наспех сооружённой трибуной развевались флаги России. Один за другим на неё поднимались люди и надрывно, в микрофон, призывали всех идти к Дому правительства. Ветер разносил их голоса, которые растворяясь в воздухе, доносились до слушателей обрывистым эхом... Вера Степановна и Светлана почти ничего не слышали, но, поддавшись общей нервозности, кричали вместе со всеми. Через полчаса митинг закончился, толпа заволновалась и двинулась по широкой пустынной улице. Стоявшие с краю Вера Степановна с дочерью оказались в первом ряду. Перед ними встали организаторы митинга и повели людей к Дому правительства.
Вера Степановна заметила, как из проулков выползают серые КАМАЗы - автозаки, вслед за ними автобусы с тонированными чернотой окнами. Машины притормозили на обочине. Автобусы остановились и перекрыли улицу. Из них выпрыгнули омоновцы и моментально, словно горошины, рассыпались по дороге, выстраиваясь в шеренгу. Бойцы в полном обмундировании встали плечом к плечу, опустили забрала шлемов и прикрылись алюминиевыми щитами. За первым рядом расположилось пять групп захвата, готовые в момент вырваться вперёд и скрутить любого оказавшего сопротивление. За ними, на расстоянии метров десяти, выстроились ещё два ряда бойцов.
Толпа в замешательстве остановилась. Из рупора, установленного на одном из автобусов, раздался голос:
-Граждане, прошу разойтись! Вы нарушаете общественный порядок! Прошу разойтись!
Один из активистов рванул вперёд и закричал:
-Гады! Ненавижу!
Шеренга тут же расступилась, давая проход группе захвата. Бойцы подбежали, мгновенно скрутили орущего и утащили в автозак. Шеренга вновь сомкнулась. Толпа загудела, но продолжала оставаться на месте.

Веру Степановну затрясло.
"Как занавес в театре, - подумала она. - Открылся - закрылся".
-Мама, мама, - Светлана дёрнула её за руку. - Смотри, Серёжка!
-Вижу я - нервно ответила Вера Степановна.
Вдоль шеренги, словно принимая парад, шёл Сергей. Высокий, широкоплечий, в сером камуфляже. Лучи солнца поблёскивали на кокарде крапового берета и звёздах погон.
-Сергуня! - закричала Вера Степановна.
Голос её сорвался на стон.
Полковник оглянулся и подошёл к ней.
-Мама, - прошептал он. - Мама! Света, я же просил!
Вера Степановна сквозь слёзы посмотрела на него и взяла за руки:
-Сергуня, я прошу тебя! Не надо... Никогда ни о чём больше не попрошу! Пожалуйста, сделай, как я говорю. Не надо. Ты не такой, прошу. Умоляю, Сергуня! Умоляю!

Не выпуская рук сына, Вера Степановна опустилась на колени.
Сергей вздрогнул, поднял мать и, не разжимая зубы, процедил:
-Я сейчас.
-Отставить! - скомандовал он шеренге и побежал к автобусу с громкоговорителем.
Он крутанул ручку громкости так, что улицу прорезал резкий визг микрофона.
-Внимание! - прогремел голос Сергея. - Подразделение, стой! Отставить выполнение задачи!
Голос его на секунду задрожал, но он продолжил:
-Братишки!!! Говорит полковник Добролюбов... Братишки, что мы творим?! Против кого идём? Тут мои мать и сестра. Тут могут быть ваши родители, дети, друзья!.. Мы вместе через многое прошли. Ради памяти к нашим братьям, которых мы отправляли домой двухсотым... Подумайте!!! Мы солдаты России и должны защищать свой народ!..
Рация на портупее зашипела:
-Ты что творишь, полковник! Вообще охренел?! Да я тебя, тварь, сгною!.. Отставить самодеятельность, выполнять приказ!.. Полковник, остановись, пока не поздно! Выполнять приказ!!!
-Да пошёл ты!.. - ответил Сергей, отцепил рацию и швырнул её на пол.
Он снова наклонился к микрофону.
-Подразделение, слушай приказ!!! Кругом! Технику развернуть. Обеспечить безопасность мирного населения!

    Сергей выдохнул, выпрыгнул из автобуса и подошёл к ликующей толпе. Он встал между мамой и сестрой, взял их за руки и облегчённо улыбнулся.

   Народ в сопровождении ОМОНа двинулся к Краснопресненской набережной.




31.03.2020