2. Таянье Тайны. Сказка об Эфире

2. Сказка об Эфире

                «Там, на высях сознанья, – безумье и снег…»
                Н.С.Гумилёв

***
             В первой половине двадцатого века гениальный, но далеко не всеми признанный изобретатель осмелился вступить в полемику с одним из величайших учёных двадцатого века. И был, конечно, осмеян.
            Отрывки из рукописи, так и не получившей широкой огласки, пройдут через эту книгу.  Книга эта, можно сказать, сказка. Сказка страшного человека, чуть не взорвавшего планету. Но опомнившегося, понявшего не только свою «почти невинную» ошибку, но фундаментальные ошибки именитых коллег.
           И – возблагодарившего за эту ошибку… кого? – Малопознаваемый мир? Провидение? Сообщество счастливо ограниченных коллег? Бог знает что и кого более...

***               
         Предваряя книгу, приведём часть послесловия к рукописи изобретателя, написанного его последователем. Обнародовав малоизвестные отрывки из работ этого, почти сказочного или мифологического человека, спустя многие годы после его смерти, автор предисловия и послесловия, тем не менее, предпочёл остаться анонимом. Что только сгущает ореол тайны как вокруг фигуры самого Т., так и вокруг его невероятных догадок, открытий и заблуждений.
         Да, обозначим здесь имя изобретателя лишь заглавной буквой Т, придавая некоторой  загадочности как всей рукописи, чем-то даже напоминающей детектив, так и тем смутным битвам с неизведанными материями мира, которым он посвятил жизнь.
         Уже при жизни была развёрнута настоящая детективная история вокруг него и его работ, а также, конечно, дневниковых записей о них. Это была, можно сказать, международная война спецслужб. За рукописью охотились спецагенты разных стран, она претерпела множество приключений, изрядно попортилась временем, сыростью и осталась лишь в отрывках. Толчком к  дневниковым записям изобретателя стала его полемика с величайшим учёным, которого назовём также, следуя старинным приёмам и даже законам детектива, таинственной литерой Э.  В этой полемике изобретатель Т. указывал на некоторые заблуждения в теориях учёного Э.
         Итак, для начала приведём несколько пояснений, которые были предварением к публикации найденных отрывков дневниковых записей изобретателя Т., обнаруженных, как уведомлено выше, его анонимным последователем:

     «…я провёл анализ, тех мест в рукописи, которые остались для меня непонятны.
Выскажу собственное толкование.  В этой малоизвестной рукописи есть такая фраза: «Свет движется прямолинейно, а эфир по кругу, поэтому возникают скачки…».
Видимо, этой фразой г-н Т. пытается объяснить почему свет движется скачками. В современной физике это явление называется квантовым скачком.
Далее в рукописи приводится объяснение, но оно немного размыто. Поэтому из отдельных сохранившихся слов и предложений я приведу свою реконструкцию.
   Для того, чтобы лучше понять почему свет движется скачками, представим себе лодку, которая кружится в огромном водовороте. Установим на эту лодку генератор волн. Так как скорость движения внешних и внутренних областей водоворота различна, то волны от генератора, пересекая эти области, будут двигаться скачками. То же самое происходит и со светом, когда он пересекает эфирный смерч.
      В рукописи есть очень интересное описание принципа получения энергии из эфира. Но оно также сильно пострадало от воды. Поэтому приведу свою реконструкцию текста, выведенную из отдельных слов и фраз неизвестной рукописи.
Получение энергии из эфира основано на том, что между эфиром и веществом материального мира существует огромный перепад давления. Эфир, пытаясь вернуться в первоначальное состояние, сжимает материальный мир со всех сторон, а электрические силы, вещества материального мира препятствуют сжатию.
Это можно сравнить с пузырьками воздуха в воде. Чтобы понять, как получить энергию из эфира, представим себе огромный пузырь воздуха, который плавает в воде. Этот воздушный пузырь очень стабилен, так как со всех сторон сдавливается водой. Как же извлечь энергию из этого воздушного пузыря? Для этого надо нарушить его стабильность. Это можно сделать водяным смерчем или если в стенку этого воздушного пузыря ударит водяное вихревое кольцо.
Если при помощи эфирного вихревого объекта мы то же самое проделаем в эфире,   то получим огромный выброс энергии. В качестве доказательства приведу пример: когда шаровая молния соприкасается с каким-нибудь предметом, то происходит огромное выделение энергии, а иногда и взрыв...»

          «Вы ошибаетесь, мистер Э., эфир существует!»
              (Отрывок из статьи Т.)

     «…сейчас много говорят о теории Э. Этот молодой человек доказывает, что никакого эфира нет, и многие с ним соглашаются. Но, по-моему, это ошибка. Противники эфира в качестве доказательства ссылаются на эксперименты Майкельсона-Морли, показавшие, что движение Земли не влияет на скорость распространения света. Попытки обнаружить движение Земли относительно неподвижного эфира закончились неудачей, но это еще не означает, что эфира нет.
Я в своих работах всегда опирался на существование механического эфира и поэтому добился определенных успехов.
     Чем плотнее вещество, тем выше скорость распространения в нём волн. Сравнивая скорость звука в воздухе со скоростью света, я пришел к выводу, что плотность эфира в несколько тысяч раз больше плотности воздуха.
     Но эфир электрически нейтрален и поэтому очень слабо взаимодействует с нашим материальным миром, к тому же плотность вещества материального мира ничтожна по сравнению с плотностью эфира. Это не эфир бесплотен – это наш материальный мир является бесплотным для эфира…»
Т. 

***
     Человек, «эфирное» создание…
Какое, на фиг, эфирное? Ещё какое брутальное! Вообще-то, если есть Эфир, должны же быть и его герои? Не записные, царящие в телеэфире, а другие. Настоящие, телесные, даже супертелесные. Есть Земля, есть земные герои.
    Есть эфир, значит должны быть и  его герои. Обязаны! Может быть, это некие странные человечки? Неотсюдные…
            Нет, пожалуй. Принципиально другие формы не укладываются в сознание. Есть только белковые соединения, и точка. Причём, непременно человекообразные. Двурукие. Двуногие. Одноглавые.
     Вот и опять выступает здесь главным, как в любом земном споре, как в любой банальной дискуссии его величество антропоцентризм. Высший перл, апофеоз махрово распустившегося высокомерия!
    А может быть, если эти герои не телесные, то – сверхтелесные?..

***
Он блистал, герой Эфира!
Даже в помраченьях мира
Он светился, весь в огне,
Весь от мира в стороне,
Чуть покашливал порой,
А порой – гора горой,
Как серебряным ремнём,
Опоясанный огнём.

В том огне, как на ремне,
В сумке, словно в колчане,
Золотились письмена,
Проступали имена,
И ворчал, и кашлял он,
Будто старый почтальон
У заспавшихся дверей,
Отворяйте, мол, скорей…

И в земле, воде, огне,
В воздухе, и где-то вне
По ночам сверкал он…
Днём
Громом говорил ко мне.

Он вращал Эфиром, он
На коне скакал, вдогон
Битве блещущей,
С копьём,
С громыханьем, как гроза,
С булавами, как с репьём,
С молнией во все глаза,
С бородой, как облака,
Вьющейся через века…

***
«…произведя расчеты, какую энергию можно извлечь из эфира, я удивился. Из расчета следовало, что энергия, извлеченная из этой системы, достаточна, чтобы полностью разрушить большой город.
Тогда я впервые понял, что моя система может быть опасна для человечества. Но все же очень хотел провести свои опыты. В тайне от других я начал тщательную подготовку своего безумного эксперимента...»
Т.

Словно комета, рассеивающая искры безумия, нечто приближается к земле, и всё явственнее ощущается какая-то колючая тревога – во всём. Словно очнулась древняя злоба стихий, и все вокруг начинают ощущать судорожные потрескивания, вспышки мощных силовых полей, волн информации, ползущей и пронзающей отовсюду.
           Пока это, кажется, лишь начало чего-то, не вполне ясного. Но уже реально ощутима попытка современного мира как-то акклиматизироваться, освоиться в пространствах «новой реальности», нагрянувшей неизвестно как и откуда. Новая реальность в пространствах «Новой Битвы»? А что это такое, новая реальность? Непростая, видимо, штучка.
Может быть, радужная как в пионерлагере, арка под названием «Вход»? Или «Добро пожаловать»? Гораздо более, чем в прежние времена, становится ощутимой попытка вхождения в информационный океан, в Цифру, теснящую Слово.
Как, должно быть, в незнакомый пролив, сверкающий электровспышками,  переливающийся неоном, чем-то вообще доселе невиданным вплывал бы старинный парусник, так человечество изумлённо вплывает во всё расширяющийся виртуал.
 Ещё не вполне чувствуется его объём, а мировая паутина меж тем опутывает, забирает в сеть. И – рассекречивает тайные знания, скрытые в неведомых энергетических недрах, выворачивает мозги наизнанку. Таянье тайны…


***
        «Работая с эфирными вихревыми объектами, я понял, что они ведут себя не совсем так, как думал раньше. Выяснилось, что при прохождении вихревых объектов вблизи металлических предметов они теряли энергию и разрушались, иногда со взрывом. Глубокие слои Земли поглощали их энергию также сильно, как и металл. Поэтому я мог передавать энергию только на небольшие расстояния.
       Тогда я обратил внимание на Луну. Если послать эфирные вихревые объекты к Луне, то они, отразившись от её электростатического поля, вернутся обратно к Земле, на значительном удалении от передатчика. Так как угол падения равен углу отражения, то энергию можно будет передавать на очень большие расстояния, даже на другую сторону Земли.
      Я провёл несколько экспериментов, передавая энергию в сторону Луны. Выяснилось, что Земля окружена электрическим полем. Это поле разрушало слабые вихревые объекты. Эфирные вихревые объекты, обладавшие большой энергией, прорывались через электрическое поле Земли и уходили в межпланетное пространство…»
Т.

***
        Ещё не время, но уже пространство яростно рассекречивается. Становится прозрачным, как тающий человек. В микромире, макромире, телескопе, радаре. Всюду.
Таянье тайны…
       Уже просматривают со спутников персональные компьютеры. Снимают с чужих счетов деньги не отходя от монитора. Крадут золотые запасы, даже не прикасаясь к ним. Отсасывают их легко и сказочно, как мультяшные чудища: вытянут губы трубой, раздуют ветер, и – сокровища летят к ним, летят, кружась золотыми осенними листьями. Сверхсекретная информация становится общедоступной, а там…
           Что там ещё обрушится? Спросить бы головастиков, ядерщиков. Может и знают чего, да скажут ли? А если скажут, совсем неизвестно, радостней ли станет, безрадостней? Кусочек тайны отвалится от целого, как лепесток от цветущей розы. И снесёт его мусорным ветром, и засохнет он, погрустневший, никчемный уже на свалке. Тайной меньше, мировой свалкой больше…   

***
Здесь, в этом хаосе скорбном, лишь резче
Трещины, скрытые в каждой судьбе.
Вот они, смысл источившие вещи,
Вещи, замкнувшиеся в себе.

Хмелем охлёстнуты рёбра корыта,
Под лопухом пламенеет горшок,
Череп мыслителя и сибарита.
Время истёрло мозги в порошок.

Вот она, вещь, корень мира, пружина
Внутрь, вглубь себя завитая, во тьму,
Непознаваема, непостижима…
Господи, непостижимо уму!

Звёзды надтреснуты, взорваны почки,
Хмелем охлёстнуты свалки, дворы.
Плачет сверчок в диогеновой бочке.
Слёзки сквозь щель заливают миры...

***
Старый-старый, старый старик Диоген…
Он умер в глубокой старости, миновавший вершину славы, растерявший большинство учеников. Умер в один день с молодым владыкой полумира Александром Македонским.
А как Македонский восхищался Диогеном! В ответ на хамство знаменитого циника, которое стоило бы другому жизни, он лишь взглянул на солнце, усмехнулся и сказал:
– «Не будь я Александром, я бы хотел быть только Диогеном». А Диоген ничего особенного не сказал Александру, посетившему его в любимом Диогеном месте – в Крайнеоне, кипарисовой роще близ древнего святилища Афродиты. Там, где в повальном пьянстве и философских  беседах проводили киники золотое время.
Пили философы во главе с Учителем, возлежа на траве, пока не засыпали от перепоя. Нет, ничего оскорбительного Диоген не сказал царю. Он просто высказал неудовольствие от того, что тот на своём громадном Буцефале заслонил ему солнечный свет. И на царственную милость:
– «Проси у меня что хочешь, мудрейший», ответил, лениво поглаживая живот,  уже переполненный вином:
– «Не засти мне солнце». И всё. Сопровождавшие царя кавалькады оцепенели от ужаса. Один только Александр оценил эти слова и понял, что перед ним – единственно равный ему человек.
Умер Диоген в глубокой старости, умер печально, практически в одиночестве. Тогда как смерть царя оплакивала вся Эллада. Умерли два великих в один и тот же день. К одинокой могиле философа пришли на закате лишь пятеро согбенных стариков – бывших его учеников. Одно слово, Философ.  Участь, судьба озарений, изобретений, прорывов, слишком даже схожих… 

***
«Что представляет из себя эфир и почему его так трудно обнаружить? Я долго думал  над этим вопросом и вот к каким выводам пришёл: известно, что чем плотнее вещество, тем выше скорость распространения в нем волн. Сравнивая скорость звука в воздухе со скоростью света, я пришел к выводу, что плотность эфира в несколько тысяч раз больше плотности воздуха.
Но эфир электрически нейтрален и поэтому он очень слабо взаимодействует с нашим материальным миром, к тому же плотность вещества материального мира ничтожна по сравнению с плотностью эфира. Это не эфир бесплотен – это наш материальный мир является бесплотным для эфира…»
Т.

***
        Мысленно глянуть из дальней галактики на солнечную систему, что увидишь? СОЛНЦЕ. И ничего более. Юпитера не увидишь, не то что Земли. Внутри солнца всё живое, горячее, всё течёт переливается… и понятия о смешном времени там, наверное, нет. Какое время? Время камня, время травы, время человека… какое? Всё такое крохотное оттуда, что воистину всё, абсолютно всё на земле – СОЛНЦЕ. И сама земля с её земным временем тоже течёт, переливается, живёт в солнце. Дышит. А люди – зёрна. Светятся, горят изнутри зёрнышками в янтаре. Светозерно. Сказка о Светозерне…

***
«…несмотря на слабое взаимодействие, мы все же ощущаем присутствие эфира. Пример такого взаимодействия проявляется в гравитации, а также при резком ускорении или торможении.
Я думаю, что звезды, планеты и весь наш мир возникли из эфира, когда по
каким-то причинам часть его стала менее плотной. Это можно сравнить с образованием пузырьков воздуха в воде. Сжимая наш мир со всех сторон, эфир пытается вернуться в первоначальное состояние, а внутренний электрический заряд в веществе материального мира препятствует этому. Со временем, потеряв внутренний электрический заряд, наш мир будет сжат эфиром и сам превратится в эфир. Из эфира вышел – в эфир и уйдет…»
Т.

***
        Из земли вышли, в землю вернёмся… о чём эта старое, как мир, преданье?
О мраках и стеснениях Ада? О пути из него в Чистилище? О Рае?..
        Что это, Рай? Пузырь воображения? Реальный, вселенский Пузырь? Неясно. Ясно иное, там не одно только безпрепятственное блаженство, и не «день открытых дверей». Но, скорее всего, помимо всего прочего, самого разнообразного и неожиданного, ещё и узкая горловина, схожая с горловиной песочных часов. А если так, какова твоя задача здесь, ещё в пределах земной гравитации, хотя бы мысленная? А такая – возьми, попробуй, прорвись сквозь воронку в «Пузырь»! И окажись – ТАМ. Пропустят, воротят вспять? Маятник. Туда, сюда, обратно…

***
       Настоящее примирение с самым таинственным маятником мира – смирение. 
«Не рыпайся, сиди здесь, не долбись бараном в чужие ворота, в альдебараны, центавры, туманности. Сроки придут, сами откроются. И без всяких там расщеплений, ядерной эквилибристики, воровского лаза в ядро. Вот это смирение. Настоящее  смирение. Приятие божьего мира. Не скачи козлом, не плутай в космических рощах, лугах, вся «космология» тут. Гнев, примирение. Милость, немилость, смирение. Вот те и вся космология. Смирись!..» – Так хочется сказать, а даже и крикнуть порой, всматриваясь в озарения и безумства «избранных». Креативных…

***
«…каждое материальное тело, будь то Солнце или самая маленькая частица, это область пониженного давления в эфире. Поэтому вокруг материальных тел эфир не может оставаться в неподвижном состоянии. Исходя из этого легко объяснить, почему эксперимент Майкельсона-Морли закончился неудачно. 
           Чтобы понять это, перенесём эксперимент в водную среду. Представьте, что вашу лодку крутит в огромном водовороте. Попробуйте обнаружить движения воды относительно лодки. Вы не обнаружите никакого движения, так как скорость движения лодки будет равна скорости движения воды.
          Заменив в своем воображении лодку Землей, а водоворот – эфирным смерчем, который вращается вокруг Солнца, поймёте, почему эксперимент Майкельсона-Морли окончился неудачно…»
Т.

***
Геолог на Мангышлаке рассказывал, подбрасывая на ладони чёрный с белой полоской камешек:
«Знаешь, что это? Танталониобад, один из тяжелейших редкоземельных минералов. Вся таблица Менделеева здесь, на этом небольшом кусочке планеты. И Нильсборий, и другие, самые тяжёлые.
А включи по-хорошему мозг, разработай надёжную технологию – один такой камешек мог бы с год обогревать целый город. Представляешь? Все казахстанские углеводороды – ноготок на руке в сравнение с энергией редкоземельных металлов. Вся их залежь – в основном в Сибири и Казахстане. Потому и охотятся на эти земли. Из-за бугра зыркают, скалятся, а забрать – фигушки. Не возьмёшь…
Но это значит, надо активно разрабатывать новые технологии, самим перестраивать всю экономику. А это хлопотно. Тут не только в правительстве страны нужно принять волевое решение, тут в мировом масштабе экономическая, да и социальная перестройка потребуется. Но этого нефтяная мафия не позволит. Проблемно…»

***
«…В своих исследованиях я всегда придерживаюсь принципа, что все явления в природе, в какой бы физической среде не происходили, проявляются всегда одинаково. Волны есть в воде, в воздухе... а радиоволны и свет – это волны в эфире.   
Трудно представить, что радиоволны есть, а эфира – физической среды, которая переносит эти волны – нет.
Э. пытается объяснить движение света в отсутствии эфира квантовой гипотезой. Интересно, а как он без существования эфира сможет объяснить шаровую молнию? Говорит – эфира нет, а сам фактически доказывает его существование…»
Т.

***
Ритм мирозданья, ритм земли, ритм вещей… понятие основательные, неизменные. А взгляд человеческий, оценка понятий оказались подвижны во времени. Изменялись даже в небольших исторических периодах. 
Когда человек оглядывал очевидное: солнце вращается вокруг земли, а земля плоская и прочно стоит на трёх слонах, а те на гигантской черепахе, это был один взгляд. А значит и мир. Когда человек видел, что самая большая планета – Луна, и она послушно вращается вокруг Земли, это было одно мироустройство. Когда на земле стоял – в центре земли, в центре мира – Человек, тогда был он велик, тогда он был главный. Пуп земли, царь вселенной, которому предназначено вершить большие дела. Был резон.
                И ведь вершил!
          Не одни только сказки сказывались, не только в легендах баснословные самородки словно бы сами навстречу ему выходили из матушки-земли, но сам человек их добывал, а потом на дело пускал. А потом не крошились они так поспешно, эти самородки на скрупулы. Если же и крошились, то ярко-огненно, отчётливо зримо. А если, сверкая золотыми крупицами в ясных ручьях прямиком шли в Океан, то и это было не жалко. Золотое дно тоже красиво, тоже впрок…
         А вот когда объяснили человеку что не он главный в мире, даже и на земле не очень-то главный, что не солнце вращается вокруг земли, а махонькая земелюшка с крохотным человечком крутится день и ночь вокруг солнца, тогда-то и начал скучать Человек. И уменьшаться. Уменьшался, уменьшался, уменьшался...
         Стал просто человек. Столетий пять понадобилось после Коперника, чтоб осознал окончательно свою  малость. Чепуховость свою во вселенной. Инерция прежних воззрений была слишком велика, чтоб не растянуться на века. Но вот, прошли века, и совсем человек уменьшился. А в итоге – передоверился. Технике самого себя, не очень-то важного уже, отдал, проводами опутался, кнопками поистыкался, замыслы великие оставил. Да и зачем теперь? Маленький.  Ритмы, Силы переменились. Переоценилось всё, в первую очередь – взгляд. И на себя, и вокруг…

***
«…взять хотя бы скорость распространения света. Э. заявляет –  скорость света не зависит от скорости движения источника света. И это правильно. Но это правило может существовать только тогда, когда источник света находится в определенной физической среде (эфире), которая своими свойствами ограничивает скорость света.
Вещество эфира ограничивает скорость света так же, как вещество воздуха ограничивает скорость звука. Не будь эфира, скорость света сильно зависела бы от скорости движения источника света…»
Т.

***
В городской квартире, «машине для жилья», есть всё: свет, еда, лекарства по интернету, общение по телефону. Зачем энергия, мышцы, прочее, если живёт и действует Голова? Как у того профессора, Доуэля. А золотые песчинки? Ведь были когда-то, были. В сердцах, в горячих умах, в телесной стати посверкивали. Да только смыло цивилизацией, перемололо «машиной». Давно смыло, унесло в реки, ручьи, унитазы…
Неужто и это, почти бессмысленное, там также не пропадёт, тоже осядет в Океане? В точке долгого собирания в Кирпичик…
 Похоже, да. И это, бесполое, граничащее с ничто, совсем не пропадёт.

***
Свет, энергия, Исихия… Слово! Слово сильнее дерева, камня, времени, ядерной энергии, эфирных областей. Странно, что силу Слова не использовали лобастые, не запрягли головастики. Вот уж где энергии-то! Пусть даже скрытой. На Слове могут работать турбины, города, корабли. Говорят, работали когда-то. Почему-то забыли…
Энергия Слова мощнее нефтяной. Да и всех углеводородов, редкоземельных минералов. А включить её, научиться грамотно использовать – слабо. Да и кто мы такие? Детишки малые. Пытливые, конечно, не в меру наглые. И только. У родителей всё что угодно выклянчим. Не умом и уменьем допрём – выклянчим. Или у Бога выпросим. Изваляемся в грязище, изгваздаемся в кровяке, носы поразбиваем, зубы поизгрызём, и – жалостливо, умильно попросим. Наиграемся в песочнице, измызгаемся до жали, а там и повинимся. И попросим, пожалимся…
А вот энергию Слова извлечь, выпростать из илистых зарослей, это простите пожалуйста. Это как-то так, абстрактно, недосуг… да и зачем? Скучно, томительно. Слабо…

***
Смотри, – тростинка. Ость. Косноязыкий
Убогий стебелёк в миру, музыкой
Туманной просквожённый. Лишь игра
Природы, пустячок. Но понемногу
В лады вникая, понимаешь, к Богу
Взывают сквозь него, поют ветра,
Трубят свою невнятицу земную,
Но, Там, пресотворясь, уже иную
По скважинам низводят долу Весть,
Лишь вслушайся в гармонию, и хоры
Небесные прольются через створы
Волокнами затянутые. Здесь,
Вот здесь-то он и взыскан, дар поэта
Путь расчищать для воздуха и света,
Пронзать дремучих скважин зыбь и сон
Певучим словом, строй и лад на горний
Регистр переводить, и всё упорней
В нечистой тьме держать свой чистый тон:
Последняя, наверное, надежда
Связь не утратить с горними. Невежда
Сочтёт пустым всё это. Но смотри –
Тростник прочищен, скважина для слова
Благодаренья и слезы готова
И музыкой мерцает изнутри.
Вот оправданье, может быть, поэта,
Он свет хранит, и связь на грани света
Он держит в Слове, воздух серебря
Струящий в тростинке той, и, буде,
Подступят воды и отступят люди,
Он проведёт сквозь воды их, торя
Незримый брод по мокрому суглинку,
В зубах зажав ничтожную тростинку,
Последнюю с высоким миром связь,
Последний путь для воздуха и света,
Сквозящих в тёмной музыке поэта.
Тьма костенеет, Словом протравясь.
   
***
…тёмный переход через илистый брод, когда воздух и свет подаются  сверху, через тоненькую тростинку. То есть, тростинка – Слово, а в нём – весть. Связь.
Но тростинка заиливается. Тьмой, безучастностью, блудом. Грязями, взвесями разной плотности, тяжести, черноты. А переход долгий, тёмный. И где надежда, что не рассыплется в чёрный песок золотая скала, огненная масса, скопленная поколениями? Какая надежда, откуда, из каких чртогов?
Да ещё и не спелась осанна Битве, блещущей наверху, бледно отражённой внизу. Слишком бледно отражённой. Грязновато, кривовато, кривозеркально. Молнии изломаны понизовым потоком, и очень неверно, слишком отражены на земле…
    
***
«…поняв, что такое эфир, я стал проводить аналогии между явлениями в воде, в воздухе, в эфире. И тут произошел случай, который очень помог в моих исследованиях. Как-то раз я наблюдал, как рыбак курил трубку. Он выпускал изо рта дым маленькими кольцами. Кольца табачного дыма, прежде чем разрушиться, пролетали довольно значительное расстояние.
          Потом я провёл исследование этого явления в воде. Взяв металлическую банку, я вырезал с одной стороны небольшое отверстие, а с другой стороны натянул тонкую кожу. Налив в банку немного чернил, опустил её в бассейн с водой. Когда я резко ударял пальцами по коже, из банки вылетали чернильные кольца, которые пересекали весь бассейн и, столкнувшись с его стенкой – разрушались, вызывая значительные колебания воды у стенки бассейна. Вода в бассейне при этом оставалась совершенно спокойна.
                – Да это же передача энергии!.. – воскликнул я…»
Т.

***
В колючей энергии спящего мрака
Лежали лощины, дремали зарницы,
Лишь треньем крутым – о корягу коряга –
Сноп искр для костров распускали десницы,
Покуда, набычившись мозгом упорным,
Хитрец не погнал эти искры по горнам.

А после загнал в провода и турбины,
В машины, компьютеры, телеэкраны…
Но сущность Энергии, суть основины
Божественной – током назвал, и престранным
Электро. Но вновь, как и прежде колючи,
Врастали коренья Энергии – в тучи!

Сияя над долом, как северный обруч,
Эфир в пеленах полоумного снега
Энергию мира замкнул, и свой образ
От мира упрятал…
« – Я Альфа-Омега! –
На всё мирозданье орал он в гордыне –
Взорвали мой обруч? Слабо вам и ныне!

Никто сквозь меня не прорвётся, я главный!
Лишь молнии жалкие, в обруч мой чиркнув,
Достанутся долу, а весь достославный
Свет лампочек ваших – не первопричина.
Иное творится в божественных высях,
Гадай, жалкий дол, кто зарю тебе высек!..» 

***
Когда хорошо выпьешь, озарённо гадаешь над смыслом жизни. И он другой раз предельно отчётлив. Отчётлив до изумления – да как же я раньше этого не понимал?..
Не меньшее изумление вызывает утреннее воспоминание о том состоянии, в котором отчётливо виделся этот самый смысл. Ты ещё помнишь, что с вечера был он, был смысл жизни! И ясно виделся, почти осязался… а, наверное, и в самом деле осязался – всем твоим радостным существом! Где он теперь, куда подевался?
…но невозможно же бесконечно пить, быть бесконечно радостным и, главное, – осмысленным в жизни. Спятишь от осмысленности.
Чего осмысливать-то? Мир? Жизнь? Непреложную данность? А может быть, непрекращающийся этот мир, всего лишь чей-то затянувшийся сон,  в котором преобладает отсутствие  воли очнуться и переставить, словно шахматные фигурки, весь миро¬порядок? Расчислить, рассчитать,  перерыть поддоны, лабиринты игры...

***
«Произведя расчеты, какую энергию можно извлечь из эфира, я удивился. Из расчета следовало, что энергия, извлеченная из этой системы, достаточна, чтобы полностью разрушить большой город.
Тогда я впервые понял, что моя система может быть опасна для человечества. Но все же очень хотел провести свой эксперимент. В тайне от других я начал тщательную подготовку своего безумного эксперимента…
Т.

***
        Эксперименты захватывают. Наука вообще дело не только захватывающее, но неплохо порою, непыльно и весело позволяющая провести жизнь. Недаром один великий, из головастиков, проговорился, что наука лучший способ удовлетворить собственное любопытство за общественный счёт. Разве плохо?
       А ради сладости эксперимента можно и планету взорвать. Подумаешь, круглый кусок земли с печкой внутри… зато какой фейерверк распустится по вселенной!

***       
        Но вот эксперимент экспериментов, самый бескорыстный, не очень опасный для других – победа над собой! Он, в случае редкой удачи, приводит к совершенно обратному, парадоксальному на первый взгляд результату: обнажает бессмысленность поиска. Ибо в итоге обнажает смысл. И открывает страшное: обретение смысла жизни небезопасно.
Не путей в неземное, не обретенье бессмертья, а – смысла. Земного, уютного.
        Ты победил? Значит, осмыслил. Не надо больше закручиваться в себя, как  упорный корешок закручивается в щель скалы, разламывая кряж. Нет, значит, больше смысла биться, бороться. Зачем? Нет смысла, а с ним и стимула. Огонь завился в себя, улёгся на дне, успокоился. Вот опыт, поиск себя! И тайное в нём жало – обретенье сиротства.
      Эксперимент экспериментов…

***
Страшно огню. Страшна тьма. Но не так, как простым смертным. Стихиям страшней. Есть человеческий страх, отчётливо разный, рознящийся не только от внешнего мира, но и внутри самого существа. Так, например, страх плоти острее страха души. Что ей, душе, какие-то земные, плотью заземлённые страхи? Она олимпийка, бессмертная в своих туманах, ристалищных перегонах. А вот плоть, кажется, смертна. И трусит, и подрагивает, и побаивается… а вдруг и правда смертна?
Но и это, похоже, неправда. Круговерть плоти, зачем-то же она заверчена? Огненным водоворотом закрученная, откуда, из какого поддона, в какой новый огонь?..

***
Огонь, огонь! – Исчадье ада, света
Больной извив, излом. Огонь, ведь это
Болезненный, несовершенный свет,
Как жар любви на уровне соблазна,
Не вопрошённый, замкнутый, как плазма,
Как обращённый внутрь себя ответ…

***
«…свой эксперимент нужно было сохранить в глубокой тайне, иначе последствия для меня и для всего человечества могли оказаться очень неприятными. Всегда мучает один вопрос –  во благо ли людям будут мои открытия? Ведь давно известно, что все изобретения люди применяли для истребления себе подобных.
Для сохранения тайны очень помогло то, что многое оборудование в моей лаборатории к этому времени было демонтировано. Однако то, что мне нужно было для эксперимента, я смог сохранить. Из этого оборудования я в одиночку собрал новый передатчик и подключил его к излучателю.
Эксперимент с таким количеством энергии мог быть очень опасен. Если я ошибусь в расчетах, то энергия эфирного вихревого объекта ударит в обратном направлении. Поэтому я находился не в лаборатории, а в двух милях от нее. Работой моей установки управлял часовой механизм…»
Т.

***
       Время, деньги. Дурная бесконечность…
Мальчишка в очереди к табачкому киоску спрашивает юношу:
– Не разменяете 50 рублей?..
– Нет – отвечает тот, и обращается ко мне:
– Не найдётся закурить?..
– Нет – отвечаю я, и спрашиваю время у старичка в пенсне.
Тот достаёт «луковицу» из жилетного кармашка.
С эффектным щёлком открывает крышку.
Под звучание старинной мелодии молча показывает затейливый циферблат.
Он, как запущенный сад, весь в колючих цифирках, веточках, буквицах…
Там нет стрелок.

***
Благодаря технике…
Технические новшества, вдруг изумляешься однажды, принесли в себе не одни лишь цивилизационные угрозы, войны с гарантированным кирдыком, но открыли невиданные прежде возможности. Одно из таких – аппараты для ускоренной или замедленной съёмки. Это в зависимости от поставленной задачи.
          Самую, на мой взгляд, интересную задачу поставила и успешно решила группа учёных чудаков из одного секретного НИИ. Они детально смоделировали весь планетарный филогенез – от бессмертных одноклеточных до хордовых, позвоночных,  неандертальцев, кроманьонцев… вплоть до гомо-сапиенс. А потом запустили всю эту картину в ускоренной съёмке. Получился громадный, захватывающий сериал!
        По счастливому знакомству мне позволено было отсмотреть часть его, и я попросил показать период между крупными неандертальцами и более мелкими кроманьонцами. Несколько тысяч лет они жили по-соседству, чуть ли не на одних и тех же стойбищах. Понимал, конечно, что смотрю модель, экспериментальную кинушку, но…
Вдруг, к какой-то момент там, в глубинах времён, как в колоссальной стереопанораме, в ускоренной съёмке истории и всего филогенеза стали разворачиваться почти сказочные чудеса: там зримо сокращались, словно бы сворачивались и уменьшались в объёме разные существа. В том числе предки современных людей. Может быть, под напором пространств, ими же освоенных? А были почти великаны. Да, пожалуй, на нынешний взгляд – Великаны! Скорее всего, это были Ранние Люди. И они всё уменьшались, уменьшались, словно бы таяли во времени, таяли.
Неужели благодаря одной только технике таяли?
Таяли,  таяли, таяли…

***
Думал рыбак, а его жена
Думала вслед ему:
«Куда не глядишь – война…
Злобные потому.
Четыре стихии бьются.
Волны гасят огни.
Ветер слизнёт, как с блюдца,
Семена со стерни.
Семена прорастают в камне.
Камень гнобит семена.
Но эта – меж всеми – война мне,
По крайней мере, ясна.
Неясен – Эфир… кто такой он?
Таится он почему?
Гневен? Или покоен?
Не говорит никому…»

Но вскинул глаза отважно,
Золотокудр, как свет,
И крикнул Эфиру бражно
Внук рыбака, поэт:

– «Я кончу гнилую пьянку,
Я перейду на кефир!..
Но для чего несознанку
Крутишь с нами, Эфир?..»

И был отголосок поэту,
Словно очнулись льды
И полетел по свету
Снег из-под бороды:

– «А кто ты таков?.. Поди ты,
Проспись во своих кустах…
Ишь, не хватало пииты
В наших больших местах!
Наш свет – ледяной. Пустыня
Не из горячих грёз.
А если скажу: Благостыня
Стужа, шипы без роз,
Не укоришь в обмане?..
Правдой не накажу,
Не трусь, но СТРУНУ В ТУМАНЕ,
Слышал СТРУНУ В ТУМАНЕ?
На струну посажу!
Я не служитель в рясе,
Не суд тебе, не палач,
Пой, мяучь, придуряйся,
Вытягивайся и плачь,
Здесь ни к чему твой пафос,
Не вопрошай ко мне,
Неполномочен хаос
Шуметь «на ты» тишине»...»

– «А как же мне быть, скажи мне,
Ответь, как же быть всем нам?
Так хочется быть не чужими
Стихиям и временам!..»

– «Вот-вот, – временам и брашнам,
Где рубитесь вперекрест,
А вечность – по долам страшным.
Она не из ваших мест.

Да вам не взнуздать и сушу,
Где заварили содом.
А вы поглядите – в душу.
И – друг на друга, потом.

Однажды, не портя крови,
Договоритесь впредь
Однажды возлечь на кровли
И – просто в небо смотреть.
 
Но только всем миром, разом,
«Молчать» приказав словам.
И – да сокроется разум,
И – да откроется вам…»

***
Сперва – огромный Адам. Потом его большущие дети, мерившие жизнь веками. Потом просто большие, но мало известные люди. В научном обиходе, в учебниках они именуются  разными названиями, это не только Неандертальцы и Кроманьонцы. Но ясно, что неандертальцы, например, были мощнее и намного крупнее кроманьонцев. В сравнении с ними неандертальцы – последние великаны.
Шло изменение объёма. Ширилась мораль. Сужалась нравственность. Сужалась, сужалась, сужалась… и – зашипела, как шипит морская пена в горловине потока. Вырвалась из горловины – хлынула в Океан. А там…

***
        А там всплыл из мутных океанических глубин страшный закон: больше информации – больше неправды. Наиглавнейший закон информатики звучит в принципе так:
                «Чем больше, тем больше».
        Не лучше, а – больше. Зачем? Чёрт его знает. Чушь, конечно, но терпи бледнолицый брат, попал в плен. Причём не просто добровольно, а с какой-то идиотической даже надеждой и радостью.
        Вообще-то законы термодинамики уверяют, что расширение или накопление материи лишь увеличивает энтропию. Следовательно, ведёт к хаосу. Вот и поплыли неофиты, прозелиты, фанаты, раздув паруса, поплыли в океан информации. Ну и попали. В плен цифры. В хаос. И, как в раскалённой коллоидной массе, таяло там, под цифрой, главное…

***
«…Чтобы создать резонансную систему Земля – Луна, необходимо было создать большую концентрацию заряженных частиц между Землёй и Луной. Для этого я использовал свойство эфирных вихревых объектов захватывать и переносить заряженные частицы. Генератором в сторону Луны излучались эфирные вихревые объекты. Они, проходя через электрическое поле Земли, захватывали в нём заряженные частицы.
Так как электростатическое поле Луны имеет ту же полярность, что и электрическое поле Земли, эфирные вихревые объекты отражались от него и опять шли к Земле, но уже под другим углом. Вернувшись к Земле, эфирные вихревые объекты снова отражались электрическим полем Земли обратно к Луне и так далее.
Таким образом, производилась накачка заряженными частицами резонансной системы Земля – Луна электрическое поле Земли. При достижении в резонансной системе необходимой концентрации заряженных частиц, она самовозбуждалась на своей резонансной частоте. Энергия, усиленная в миллион раз резонансными свойствами системы, в электрическом поле Земли превращалась в эфирный вихревой объект колоссальной мощности. Но это были пока ещё только мои предположения, а как будет на самом деле, я не знал…»
Т.

***
Вдохновенный популяризатор науки, физик и, как водилось в баснословные годы, непременно лирик, немолодой, юношески романтический шестидесятник рассказывал: мир собран из восьми составляющих. Склеен ими. Семь главных сил («клеев» на техническом языке) уже обнаружены, названы, рассортированы. Восьмую силу – гравитацию, не могут найти, хоть ты тресни! Название уже придумали – Гравитон, а силы самой, самого ядра не нашли.  Недостаёт одного «клея», восьмого составляющего. И он, не определённый толком, разболтанный в мироздании, как тяжёлая шаткая взвесь, один смущает тишь да гладь.
Слушая физика-лирика невольно вспомнил апокриф о Создании мира, где сказано, что создан он был именно от восьми частей: кость от камня, кровь от морской воды, мысль от облаков, и так далее. Все «адресаты», праобразы частей мира там вполне обозначены. Подумалось, должны были пройти тысячелетия, чтобы современная наука «вспомнила» библейские предания, пусть даже апокрифические. Или просто не знала про них? Или знала, да вот забыла? Забыла и вспомнила в двадцатом веке, в самый пик обострения древней Битвы, грозящей миру уже не локальным, но повальным уничтожением. Только восьмой части, может быть самой главной составляющей, наука всё никак не вспомнит.
А если присмотреться – да это же мы, земные, поднебесные, не «склеенные», не отлаженные, бьёмся друг с другом. И ничего поделать не можем. Огненного кирпичика не хватает, закладного, запорного. Да и те, что есть, разбазарили. По крупицам…

***
Поднебесные, бессмертные… в недолгой судьбе. Удивительное понятие судьба. Или глуповатое?  Проживая краткий отрезок, по сути мотыльковый век, жизнь между двумя непроницаемо-чёрными стенами, человек почему-то задумывает себя веч¬ным. Ведёт себя в реальной, конечной жизни так, будто он бесконечное, бессмертное сущест¬во. Об этом свидетельствуют великие замыслы, судьбинные поступки – в расчёте на вечность, не меньше.  А сам-то при этом – мотылёк. Однодневка. Вспыхнул, погас...
           Зачем о вечном? К чему вести себя так, будто ты, по меньшей мере, Кащей? Жертвовать жизнью во имя чего-то там, совершать бессмертные подвиги? А ведь живёт человек в основном именно так – жертвенно.
Это о бессмертье. Я – мыслю, Я – чувствую, Я – живу. Следовательно, живу вечно. Прочее  – смена декораций. – «Я осведомлён, не переживайте. В самой своей сути…». 
           А вот жажда эксперимента в бескрайних территориях бессмертья, что она означает, что таит в самой сущностной своей глубине? Не напоминает ли болезненно обострённый интерес к чрезвычайному, самоубийственному? То есть, к ускоренной смене декораций…

***
«…я очень хорошо помню день эксперимента. Расчетное время приближалось. Минуты тянулись очень медленно и казались годами. Я думал, что сойду с ума от этого ожидания. Наконец наступило расчетное время и...
Ничего не произошло!
             Прошло ещё пять минут, но ничего необычного не происходило. Разные мысли лезли в голову: может, не сработал часовой механизм, или сама система, а может быть, ничего и не должно происходить?..  Я был на грани безумия. И вдруг...
Мне показалось, что свет на мгновение померк, а во всем теле появилось странное ощущение – как будто в меня воткнули тысячи иголок…
Скоро все кончилось, но во рту остался неприятный металлический привкус. Все мышцы расслабились, в голове шумело. Я чувствовал себя совершенно разбитым. Когда вернулся в свою лабораторию, то нашел её практически целой, только в воздухе сильно пахло гарью...
Мною опять овладело томительное ожидание, ведь результатов своего эксперимента я не знал. И только потом, прочитав в газетах о необычных явлениях, я понял – какое страшное оружие создал. Я, конечно, ожидал, что будет сильный взрыв. Но это был даже не взрыв – это была катастрофа!..»
Т.

*(Прим. Газеты всего мира 1908 г. (год записи Т. про свой эксперимент) кишели догадками о событии в Подкаменной Тунгуске)

***
Энергия земли вздохнула грузно,
Не в силах мощь Эфира превозмочь
И атмосфера горестно и грустно
Посторонилась – исподволь, обочь,
И, лоб крестя, колдун возликовал:
«Победа! – круговой лесоповал!»

***
Победа над кем, над собой? Или над всем миром с его законами повального исчезновения? Бессмысленно, если только над собой. Где тогда неистребимая жажда чудес? Прогресс, конечно, мерзость. А вот, на свалку не выбросишь…

***
Чуду в подлинном, самом высоком его смысле на тот раз не дано было прорваться в мир. Во всяком случае так, чтобы увенчаться полнотой официального признания. Или хотя бы поздравительным призом главному бенифециару, «Победителю-Варвару». Разве что в диком, но вполне безымянном блеске было оно явлено, а точнее предъявлено миру, чудовищно его перепугав. «Чуду» пришлось продираться сквозь бурелом корявой тайги, ровненько, веерно, словно по заранее заданному кругу укладывая стволы деревьев.
До сих пор мотаются научные экспедиции и чумовые бригады «НЛОшников» в те районы. А потом каждый энтузиаст одаряет мир новой сенсацией, своей версией «чуда». По сути же никто ни черта не поймёт, толком не прояснит вековой загадки. Разложены стволы ровно, это правда. Кем? А может быть...
Случалось в романтическом бродяжничестве юности наблюдать забавные картинки из досужей жизни картёжников, бездельников, фраеров. Так тоненькие спичечки укладывает веером на ресторанном столике одиноко скучающий балбес в ожидании шлюхи, лакея, запоздавшего на стрелку партнёра или подельника…
Но – нет, нет, нет. Здесь явно не балбес поработал. Силы явно несоизмеримые.
Многометровые «спичечки» были уложены таким таинственным образом, что  доныне гадают – кто их так мощно, так ровно уложил?

***
«…после этого эксперимента я твердо решил, что тайна изобретения умрёт вместе со мной. Конечно, я понимал, что кто-нибудь другой может легко повторить это безумство. Но для этого надо признать существование эфира, а наш научный мир все дальше уходит в сторону от истины. Я даже благодарен учёным за то, что они своими ошибочными теориями увели человечество с опасного пути, по которому шел я. И, может быть, в этом их главная заслуга, а лет через сто, когда разум возьмет верх над животными инстинктами, мое изобретение послужит на пользу людям…»
Т.

***
Умны люди, нет слов. Не то, что глупые, наивные звери. И взрослые в своих лабораториях умные, и дети в песочнице дошлые. Ушлые. Только дети жадные, инстинктивно корыстные, а высоколобые мужи, Боры, Оппенгеймеры, Сахаровы – бескорыстные. Человек – ноль. Эксперимент – всё. Никакой корысти. Голимая страсть.
А чистый эксперимент, нечистый… какая, на фиг, разница? Да и детишки-то всё равно грязные, извалявшиеся в кошачьем дерьме, песке, глине.
– Ведёрко моё?
– Моё!
– Совочек мой?
– Ага!
– А Баба-Яга?
– Ага!..

***
«Летательная машина…
Работая со своим генератором, я заметил одно странное явление. При его включении явно ощущался ветерок, дующий в сторону генератора. Сначала подумал, что это связанно с электростатикой. Потом решил проверить. Свернув вместе несколько газет, зажег и сразу потушил их. От газет повалил густой дым. С этими дымящими газетами обошел вокруг генератора…
Из любой точки лаборатории дым шел к генератору и, поднимаясь над ним, уходил вверх, как в вытяжную трубу! Когда генератор был выключен, это явление не наблюдалось. Обдумав его, я пришел к выводу – мой генератор, воздействуя на эфир, уменьшает силу тяжести!
           Чтобы удостовериться в этом, я построил большие весы. Одна сторона весов была расположена над генератором. Для исключения электромагнитного влияния генератора весы были изготовлены из хорошо просушенного дерева. Тщательно их уравновесив, я включил генератор. Сторона весов, которая располагалась над генератором, быстро пошла вверх. Я машинально выключил генератор. Весы пошли вниз и стали колебаться, пока не пришли в равновесие. Это было похоже на фокус.
          Я нагружал весы балластом и, изменяя мощность и режим работы генератора, добивался их равновесия. После этих опытов я задумал построить летательную машину, которая могла бы летать не только в воздухе, но и в космосе…»
Т.
***
Странный, доныне неразрешённый спор про Эфир. Он виделся не чем-то воздушным, и уж тем более не «эфирным существом» сладкоежек, а ледяным, снежным обручем земли, ударяясь о который электричество натыкается на неприступную стену и, в лучшем случае, иссекает молнии.
Страстный, явно неоконченный спор о самых таинственных силах стихий, что он собой означал, что означает? Вскрывает скрытые каверны человеческой природы или, напротив, выпрастывает на волю связанные в древности крылья человека? Что это было, что это длится доныне, и так протягновенно? Что кипит, варится в горячечных головах –  фантазия высокого полёта? Понизовая жажда гибели, пусть неосознаваемой?..

***
Философия России – гибель. Полёт и гибель Икара. Для чего, во имя чего, или кого? А – для всех! Чем не «полёт» Сизифа, даже, может быть, Тантала? А может, всё та же баснословная, абсолютно бескорыстная, старая, как мир, Всеотзывность? Нестяжательство. Всеотдача. Всё и – всем – отдача. Читай, всемирная отзывчивость русских любомудров. И всё-таки суть, по всей вероятности, не там. Не в космосе, не в философии, не в земле. В – ПОСТРОЕНИИ.

***
На земле храмы. Большие, малые, городские, сельские – видимые всем. А тот, невидимый, могущий прорвать атмосферу земли, силовые энергетические поля, а потом  снежный обруч Эфира… где тот Храм? 
В каждой душе – золотой кирпичик. Затаён с рождения. А потом, в течение жизни  в переплетении всех её нитей, узлов, лепот и нелепостей он почти неизбежно крошится, тот чудесный золотой кирпичик. Распадается на крупинки, растаивает…
Только крохи всё равно где-то сплавятся.  Неважно когда, где, но каким-то образом  соберутся, и снова он засверкает, уже обновлённый, цельный, общий кирпичик. Тот самый, что ляжет в основание храма, могущего прорвать мрак…

***
Человек – Создан. Как ни крути философскими апориями, будь то наука или религия, во всех дискуссиях, въявь или втайне звучит, слышится это слово – создан. Главное, что слышится – произвели над человеком действие, и вот – соз-дали. Совместно дали. Странное слово. Не взялся он откуда-то сам, не возник, не самосоздался, а его – создали. То есть, произвели волевое усилие. Бог, Природа, боги, инопланетные глоловастики в своих лабораториях, кто-то или что-то ещё, вовсе неведомое, не вместившееся даже в лексический обиход человека, но – сделали. Понятнее, и приятнее, конечно, слово Сотворили. Собрали. И вот тут уже, в слове, по сути глубоко родственном слову Создали, видится путь. – К Собору. Собрали. Создали.
         И грезится, из столетия в столетие грезится – Храм. Он словно бы дразнится, мерцает, брезжит в душе, или ещё в чём-то… порою в чём-то  чудовищном, как древний косматый талант, в поэтических озарениях, помрачениях, взлётах:
«Там, на высях сознанья, – безумье и снег…»
И всё-таки, несмотря ни на что, – Великая Кладка. И всё-таки, всё-таки, всё…

Тот невидимый край за чертой,
Храм невидимый, край золотой…

***
            «…прежде всего надо было выбрать место эксперимента. Для этого лучше всего подходила Арктика. Там не было людей, и я никому не причинил бы вреда. Но расчет показал, что при нынешнем положении Луны эфирный вихревой объект может ударить по Сибири, а там могли жить люди…
            Я пошел в библиотеку и стал изучать информацию о Сибири. Информации было очень мало, но все же я понял, что людей в Сибири почти нет..».
Т.

***
Тайная гордость. Или, всё-таки, гордыня? А чем, собственно, гордость отличается от гордыни? Нильс Бор горд своими открытиями, Альберт Эйнштейн своими, Оппенгеймер своими. И что в итоге? Гордыня, гордость… какая, к чёрту, разница, когда, в любом случае – катастрофа. Что отчётливо видно по навязчиво и грозно множащимся пророчествам. Впрочем, начиная с ещё библейских пророков – Даниила, Иезикииля.
«Блаженны нищие духом»… только под этим углом, в открывшемся ракурсе гибели всё яснее видится гордыня. Или та же гордость. В резком фокусе гибели старые слова высвечены в новых смыслах. И это хорошо. «Глупо спорить с веком…»
А горд ли, блажен ли духом был тот, гениальный изобретатель, проклявший свои же открытия, чуть не взорвавшие землю, и благодаривший «признанных» гениев, нобелевских лауреатов только за то, что они пошли ошибочным путём? Неясно. Дневники выкрадены спецслужбами, остались отрывочки, разрозненные публикации…
Ясно другое, ошибочностью своих путей «гении» спасли планету. Надолго?..

***
«…принцип работы заключается в следующем: установленным на летательной машине генератором в направлении её полета удаляется эфир. Так как со всех других сторон эфир продолжает давить с прежней силой, летательная машина начнет двигаться. Находясь в такой машине, вы не будете чувствовать ускорения –  эфир не будет препятствовать вашему движению.
К сожалению, от создания летательной машины пришлось отказаться. Для проведения этих работ у меня нет денег. Но главное, в Европе началась большая война, а я не хочу, чтобы мои изобретения убивали! Когда же эти безумцы остановятся?..»
Т.

***
Зубрила-отличник думает, что знает больше странного двоечника, ушедшего в себя, считающего облака в школьном окне и не могущего зазубрить или понять заурядное.
Мечтатель-двоечник пребывает в измерении, где Знание – даруется. Знание всего. Знание главного.
Не может, или не хочет (по абсолютной ненадобности) расшифровать химическую формулу, не в силах понять для чего непременно надобен не просто телефон, а «навороченный». Как им пользоваться? И зачем? Знает главное. Зябнет от одного только предчувствия. Предчувствия главного знания. Зрения…
Зрение – не приобретается. Даруется. Или не даруется вовсе. А иногда, поначалу.  осеняет – Про-зрением. И оно тоже наступает выборочно. Или не наступает.
          
***
         Знание и по-знание.
Знание даруется. Познание обретается. Трудно, многосоставно при-обретается. Тогда как Знание – даруется. Не приобретается настоящее Знание. Почему-то лишь даруется. Восходит откуда-то, из бездн бессознательного, из древнейших хтонических глубин, идёт, пошатываясь в чернозёмах, приближается к Человеку, и – даруется. Не даруется человеку.
Подлинное Знание не приобретается. Ни у халдея, ни на рынке…

***
               
                Послесловие
Из комментариев последователя:

      «…прочитав эту рукопись, я стал по-другому смотреть на окружающий мир. Теперь, располагая новыми данными, всё больше убеждаюсь, что он во многом был прав! В правоте его  идей меня убеждают некоторые явления, которые современная наука объяснить не может. Например, на каком принципе летают неопознанные летающие объекты. Обратите внимание на их полёт. НЛО могут мгновенно ускоряться, менять высоту и направление полёта. Любое живое существо, находясь в НЛО, согласно законам механики, было бы раздавлено перегрузками. Однако этого не происходит.
      Другой пример: при пролёте НЛО на низкой высоте автомобильные двигатели останавливаются, а свет в фарах гаснет. Теория Эфира хорошо объясняет эти явления. К сожалению, то место в рукописи, где описан генератор эфирных вихревых объектов, сильно пострадало от воды. Однако, из этих обрывочных данных я всё же понял, как работает этот генератор, но для полной картины не хватает некоторых деталей и поэтому нужны эксперименты. Мы бы могли свободно летать во Вселенной  уже завтра, а не в далёком будущем, освоить планеты Солнечной системы, достигнуть ближайших звёзд!..»

***
На отшибе Млечного Пути,
В захолустье, как уж ни крути,
В Солнечной Системе, на Земле,
На Соборной площади, в Кремле
Встретились однажды я и ты.

И возникли русские черты…

И Россия, светом тяжела,
Сплавила до зёрнышка тела,
А потом взорвала, горяча,
Яблоко у млечного плеча
И ветвистый вспыхнул свет в горсти
Яблонькой у Млечного Пути.
В Солнечной Системе… на Земле…
На Соборной площади… в Кремле…

***
Из комментариев последователя. Поздние выводы:   
      
«…и всё же некоторые свои заблуждения, ближе к концу жизни, вынужден был признать и главный оппонент великого изобретателя великий учёный Э.…»

***
Когда слышу, всё чаще в эфире, что революция это нечто противоприродное, а  естественна лишь эволюция, то есть поступательный и безбурный ход развития, я представляю себе… дерево. Осеннее голое дерево.
Я всматриваюсь в это дерево, в каждую его веточку, и вижу – насколько же она некрасива, корява!
Вот она вся ещё ровненькая, гладенькая… и вдруг – взрыв. Корявое сочленение, уродливый нарост, сустав. А чуть подале – опять ровная, гладкая веточка.
До очередного «взрыва».
И вся она такая, подобная сотням  корявеньких же, некрасивых по отдельности веточек. Особенно осенью, когда всё обнажено…
Я представляю себе это дерево летом, покрытое густою листвой – какое же оно красивое, гармоничное, непредсказуемо ветвящееся и цветущее! А ведь в основе  цветения всё же те корявые, некрасивые осенью веточки.

***
Так что же произошло? Неужели не было тех, уродующих веточку «взрывов»? Были. Они-то и образовали те самые «революции» в громадной жизни дерева, как и в маленькой жизни каждой отдельной веточки.
А вот ровные и гладкие отрезки на веточке – это «эволюционные периоды». Они более долгие, протяжённые. Но не до бесконечности же протяжённые! Наступает время, и – вот она, «точка бифуркации». То есть, революция…
Есть, видимо, насущная необходимость в этих мощных молниеносных разрядах. Не они ли разгоняют застойную кровь, гонят по обновлённому руслу?
А вот представь себе дерево с абсолютно ровными веточками…
Ну и как, живое оно?
Чудовищная конструкция, распустившая вкруг себя сотни «стальных», идеально ровных антенн…бр-р!

***
И вот, несмотря на все ужасы революций, видишь некий умонепостигаемый замысел Целого в корявости отдельных сочленений. Дерево ветвится, цветёт и радует. А радовал бы тот «стальной», идеальный кактус?
Радует течение. Животворит изменение всего и вся, и – вечное возвращение к истокам. К родным, но уже сильно обновившимся истокам, словно древесные кольца, временными изгибами периодически вырывающиеся из стволового круга, спирально восходящие ввысь…

***
Вьют облака себя из синевы,
Из пустоты, из ничего
И тихо тают...
А я лежу в траве,
Я из травы
За ними наблюдаю.
...и было сказано, что от простых частей
Составился прообраз плоти мира:
От камня – кость,
Кровь – от воды морей,
А мысль – от облаков, плывущих мимо,
И  что когда-нибудь, в такой же светлый день,
Всё обратится вновь к своим пределам,
И поплывёт над миром опустелым
Лишь облака торжественная тень…