Помидорный романс. Глава 7. Агния

Гости аккуратно и стыдливо просачивались в калитку и вставали в рядок, уважительно всматриваясь в Адель. Как же –такая гостья у уважаемого Славы Робертыча (так деревенские звали Вячеслава, она уже знала), городская, образованная, немолодая, но красивая… Взгляд отводили, не таращились прямиком, но явно всматривались, исподтишка, искоса. Адель подошла к рыбачкАм -двум пожилым, кругленьким, одинаковым дедкам и такой же кругленькой девчонке – явно чьей -то внучке. Они так и в гости пришли, не переодеваясь, наверное, прямо с рыбалки – в плотных штанах, майках и защитных куртках. Только сапоги, похоже сняли, сунули ноги в старые разношенные кеды. Даже одежда у них была один в один. Просто кино.

- Адель. Аделаида. Можно Ада.

Аделаида вдруг покраснела, сама не ожидая от себя, потому что дедки смутились и старший (видно, заводила) хрипловато спросил:

- Ада...По батюшке как?

- Не надо по батюшке, просто Ада. Так можно.

- Ну, Ада, так Ада. Чоуш. Как скажешь. Я Василь Иваныч, он Николай Иваныч, внучка – Мотька. Я там рыбу в сенях поклал. Забери, хозяйка.

Мотька (Матрена, наверное, красивое какое имя, подумала Адель), откуда-то из-за спины вытащила лукошко с малиной и тоже зарумянилась.

- Бери, баб Ада. Тебе. Сладкая.

Адель, поморщившись про себя от «бабы», забрала лукошко и кивнула гостям – добро, мол, пожаловать. Гости суматошно посеменили к столу, весело рассаживались, гомоня, придвигали тарелки. Деды заглядывали в рюмки, сдувая невидимые пылинки, старший рассмотрев мутную бутыль, одобрительно цокнул языком.

- Ада, ты там хлебушек захвати, на кухню пойдешь.
Вячеслав, в джинсах и голубой рубашке казался лет на десять моложе того, кто встретил Адель на вокзале. Он улыбался, сиял глазами и даже бородка – расчесанная и разглаженная, уже казалась не дед морозовской, а д, Артаньянской. Очень уж он Адель нравился. Прямо совсем.

- И ситро возьми – оно в холодильнике, для Мотьки. Сейчас соседки доберутся, и начнем. Вечно они запаздывают, красотки.

Адель для этого вечера тоже принарядилась. Лялькин сарафан, тонкая косыночка на плечах, бусы в цвет глаз, и, главное, помада. Эта, подаренная внучкой помада, что-то такое сделала с ее лицом, что там в зеркале, отразилась почти та, давно забытая Ада, озорноглазая, пухлогубая, смешливая.
Уже темнело, жаркий день сменился теплым вечером, небо ласково смеркало очи, воздух был, как парное молоко – ароматен и вкусен. Вячеслав зажег лампы во дворе, над ними сразу запорхали ночные бабочки и откуда-то потянуло запахом цветов. Стало уютно и спокойно, Аде вдруг захотелось вжбанить шампанского, причем не из фужера – а вот из той, огромной кружки. Как когда-то, когда они с мужем, приехав на море, ночью пошли на пляж, захватив с собой бутылку, а вот стаканчики не взяли. Зато у них была банка из-под персикового компота. И вот из этой банки Ада так тогда напилась! А муж усмехался, подливал и гладил ее по плечу. Сколько лет прошло… Наверное – вечность.

Адель вздрогнула, очнувшись от воспоминаний, и улыбнулась – Вячеслав глазами показывал ей на кружку и шампанское – типа – налить? Она бы и согласилась, но снова открылась калитка.

- Хозяева! Все в дому? Встречайте, гости к вам.

Оксана – в ярком желтом платье с райскими птичками и туфлях на высоченном каблуке – просто заполнила собой тесный двор. Громоподобным гласом она что-то вещала Вячеславу, похохатывая, он весело вторил и даже пару раз ляпнул ее по круглой заднице. Потом повернулся к Аделаиде

- Ада. Иди знакомиться. Это Ксюня, моя соседка.

- Дак мы знакомы, дядька Слава. Надысь в огороде встретились. Седня она прям молодка. Тогда попроще была, прям с кровати. А щас – оооо. Дама. С мамкой вот знакомь ее.

Адель подошла и только сейчас заметила, что за спиной у Оксаны стоит маленькая, худенькая женщина. Вся в черном – платье ниже колена, платок – надетый по брови, высокие ботинки – просто ворона. И глаза -то у нее были птичьи – острые, быстрые, цепкие. Она глянула на Адель, поджала губы.

- Здравствуйте Аделаида. Я - без отчества, не будете возражать? Меня зовут Агния. Отчество Креславовна, но можно без него. Да, вот такие затейники были мои родители.

У нее была очень четкая и грамотная речь, и от этого, и от пронизывающих глаз Адель стало не по себе.

Так получилось, что Агния села рядом с Адель – между ней и Вячеславом. Сидели долго и весело, женщины выпили все шампанское, правда Агния лишь пригубляла. Она больше молчала, ела очень мало, и как будто присматривалась. Потом вдруг потянула Аду за руку и шепнула прямо в ухо.
- Ты Вячеслава давно знаешь? Вы как познакомились?

Адель удивилась. Для такой явно интеллигентной женщины, вопрос был, прямо скажем невежливый. Но решила ответить

- Где-то пару месяцев. Может чуть больше.

- Уверена? И решилась приехать? Ты смелая!

- А чего мне бояться? У меня возраст для страхов давно вышел.

- Да. Ты права. Бояться тебе и правда нечего. Ты зайди ко мне завтра. Может что интересного скажу. Я подумаю

Адель совсем не понимала, что говорит ей эта женщина. Она здорово напилась, шампанское так сильно ударило в голову, что море стало по колено и она вся засматривалась на Вячеслава, так как умела в молодости – зазывно и бесстыдно. И он – явно отвечал.

И, когда, уже проводив гостей, они дружно помыли посуду, посидели на лавочке, слушая цикад, а потом разошлись по комнатам, Ада снова не смогла уснуть. Все вспоминала. И то, как она была счастлива те, свои первые годы с любимым. И то, как она почти умерла, когда он вдруг ушел к другой. И пропал, растворился навсегда. И то, какой ледяной, рассудочной и пустой она стала, второй раз выйдя замуж. И как покатилась жизнь под горку – дочь, взрослела, муж болел, работа была нудной и ненавистной. И как осталась одна…

И когда там, под дверью, кто-то несмело потоптался, а потом в косяк аккуратно постучали, она встала и решительно открыла дверь…