Ромашкин...

                Президент уволил Ромашкина.  Наверное за дело. Сан Саныч, как Сталин, был строг, самоотвержен, порою жесток, но справедлив.

                Освободили Ромашкина  от должности директора Биотрона, почти сразу, после блестящей презентации уникального объекта .

                Сороковая юбилейная сессия Академии Наук СССР, которую , в далеком уже 1984-м, проводили в Кишиневе, прошла на высшем уровне и запомнилась всем, кто хоть как-то, но был с нею связан. Запомнилась навсегда.

                Нашего Сан Саныча , как руководителя Академии Наук, с того самого момента, не уставали хвалить на всех значимых уровнях.

                Однако снять с работы человека, который, на целых полтора года,  уехал от семьи, из другого города, почти не спал, стараясь выкладываться  по полной, казалось нам слишком несправедливым. Ромашкину пришлось все успеть до сентября восемьдесят четвертого. И построить, и нафаршировать новейшим оборудованием,  и запустить уникальный Биотрон.

                - Чего переживаешь?,- ревниво и недовольно поинтересовался энергичный и жизнерадостный новый директор, любимчик Президента, прибывший на смену Ромашкину

                - Ты же должен понять, что те, кто строят, не могут в дальнейшем руководить такими сложными объектами. Всем известно , что в самой академической науке, Ромашкин не очень-то и соображал

                Да. Это было  так.

                В научных исследованиях, тот, конечно, профи не был . Но среди нас, он проявил себя очень добрым, серьезным и ответственным. Может быть, слишком.

                Конечно, в те жаркие дни и бессонные ночи, я уже вполне достаточно понимал, что  хороший человек - это не профессия. Многие не уставали повторять и повторять, как мантру, эту довольно заезженную фразу. В определенных кругах чиновников, такое восприятие стало почти прописной истиной

                Может быть. Может, доброта из-за фамилии? В школе его , ведь точно, прозвали Ромашкой. А парень с таким прозвищем? Разве  мог он стать хитрым, двуличным или эгоистом?

                Первое время, до запуска объекта,  буфет на Биотроне отсутствовал. Оборудования и компьютеров  на миллионы, а простой водички? Даже ее попить было негде.

                Без четверти час, от нашего Биотрона, находившегося за городом, каждый рабочий день, отходил небольшой автобус. Ромашкин  откопал неплохую рабочую столовку. Кормили там  хорошо и недорого.

                - Сбегайте, кто-нибудь, позовите Мишу Копыта,- беспокоился Ромашкин, не давая автобусу отъехать

                - От молодежь!  Точно, сегодня заработался. Открытие , наверное, грандиозное готовит. Не до еды. А до вечера, ведь, ещё  далеко

                До столовки было минут десять-пятнадцать езды. Набившись в автобус, все успевали обменяться новостями, улыбками, а то и влюблёнными взглядами. То и дело, среди нас раздавался задорный смех. В свои сорок лет, в этом стареньком авто-дилижансе , Ромашкин  казался тогда самым-самым замученным и старым.

                После сытного обеда, всем чудилось, что тяжелее становился сам автобус. Будто и ему доставалось от щедрот окружавшего мира. Конечно, разгадка была простой. Весь обратный путь, тот бедный урчащий механизм на четырёх колёсах, полз в гору. Причем, с приличным подъемом. Слабосильный движок пыхтел изо всех сил и порой задыхался, как переевший толстяк.

                - Ничего-ничего, ребята,- улыбался Ромашкин. Казалось этим он подбадривал и сам автобус

                - Вот сдадим объект, запустим климатические камеры, установим на  растения сотни датчиков, компьютеры, и вы получите , как минимум, несколько Нобелевских премий. Точно Вам говорю. К тебе обращаюсь, Эмануил. Бутылку хоть выставишь? Или сразу здороваться перестанешь?

                - Нет проблем,- улыбался в ответ я,- С миллиона баксов, уж как-нибудь, да сэкономлю. И не на одну, а сразу, на дюжину бутылок. Только установите шестую климатическую камеру. Да побыстрее. Нам же ещё измеритель  фотосинтеза и дыхания на разные растения настраивать. Работы много, а времени почти не осталось

                - А что? Правду говорят, что сюда девчонок - биохимиков из ЦАМа перебросят? Аминокислотные анализы  и атомную спектроскопию делать?,- проявил неподдельный интерес Ленька Круглицкий

                - Правда, - засмеялся в ответ  Ромашкин. Мне уже и мебель для них поступать стала. Полный склад. А что? Девчонки , и впрямь, такие симпатичные?

                - Говорят, что очень. И веселые. А то программисты у нас, все, сплошь, мужики. Хорошие ребята, конечно, но...

                Дело шло к великому событию. Перед приездом важнейшей делегации, мы - весь коллектив научных групп, вместе с Ромашкиным, работали без устали. Датчики блестели, растения были зелены и бодры.

                В ночь, перед генеральной проверкой компетентных органов, то есть КГБ СССР, мы не спали - работали до седьмого пота.  В последний момент, обнаружилось, что ступеньки на второй этаж должны были быть с резиновым покрытием. Срочно все закупалось, привозилось и приклеивалось, прямо на глазах. До утра, успели все сделать и подчистить

                - Черт с ними, с растениями, рыбами и лягушками в камерах! Кто разрешил пчёл в установки поселять? Какой, на хер, научный эксперимент? Какое дыхание и датчики на пчёлах? А если, хоть одна из них, вылетит и ужалит члена Центрального Комитета партии?! - краснолицый начальник из КГБ был вне себя

                - Кто-кто, здесь, главный ?

                - Директор я,- пролепетал бедный Ромашкин

                - Ты же вредитель. Сволочь. Враг народа, почти что,- под конец фразы, представитель всесильных и ужасных органов безопасности немного подправился

                - Всех букашек  хлорофосом-дихлофосом. Немедля

                - А как их списывать?,- на беду спросил Ромашкин

                - Да я тебя, чувырла, самого сейчас спишу, к чертовой матери. Спишу так, что никто не сыщет - заорал начальник

                - Пришёл срочный телекс от Президента,- голос секретаря был растерян

                - Что там ещё случилось?,- встревожился бедный директор Биотрона

                - Написано, что у шестой камеры, руководителям партии и советской науки должен провести презентацию  Эмануил. А у первой климокамеры , рядом с датчиками, тоже Эмануил. Это же невозможно. Одновременно находиться в двух разных местах

                - Так второй Эмануил , это Миля Клейман,- пояснил я.- Как и меня, его тоже зовут Эмануил Ихилович. Редчайшее в мире сочетание, но Президент помнит нас по именам

                Ко всеобщему облегчению и очень вовремя я извлёк из памяти своего тезку - специалиста по хитроумным датчикам растений. Все сразу успокоилось. Но только на минуту

                - Странный у Вас подбор кадров на таком важном объекте,- подозрительно заключил начальник из КГБ и что-то отметил в своей страшной Красной записной книжечке



                _________________




                Академики, члены ЦК , все странные и иностранные гости Сороковой юбилейной сессии Академии Наук СССР, остались очень довольны. Никого не покусали пчелы, растения в климатических камерах приветливо раскачивались, многочисленные датчики весело подмигивали разноцветными огоньками. Даже мощные болгарские компьютеры СМ-4, с огромной, для тех времён, памятью в сто двадцать килобайт, ни разу не зависли. Они занимали собою целые залы. Для них журчали многочисленные кондиционеры. Кто мог себе представить, что , через пару десятков лет, на компах в сотни раз мощнее , будут играть обыкновенные школьники


                Мы же, молодые кандидаты наук, сразу после той памятной и значимой презентации, как с голодухи, со всей страстью , накинулись на новые возможности  уникального Биотрона. Большинство экспериментов  шли круглосуточно. Работали с молодым задором, фанатично, ночевали на рабочих местах. Не замечая ничего вокруг, спали на столах и креслах. Было интересно так, что дух захватывало.


                А Ромашкин исчез. Пропал , как-то враз, и незаметно. Будто его и на свете не было. А мы с ним, так ни разу и не выпили, по душам не поговорили. Да и Нобелевку тогда, из-за преждевременного распада Союза, я так и не получил.

                Об увольнении Ромашкина все узнали только после появления нового директора Биотрона. Ни прощаний, ни похвалы, ни торжественных проводов.

                - А жаль. Человек-то, действительно, был на редкость хороший. Добрый...