Магия слова

      Шурочка свято верил в волшебную силу Поэзии и Прозы. В магию стиха и романа. Да и как тут не поверишь. Уберечься от неё ему никак не удавалось. От магии…
       Юлия была поэтессой. И писала такие замечательные стихи, что не влюбиться было невозможно. И Шурочка влюбился. Без памяти. И даже женился впопыхах. А она стервой оказалась. Впопыхах и развёлся…
         Потом Ангелина. Прозу писала. Про жизнь, про Любовь. И заворожила Шурочку. Крышу ему просто снесло. Напрочь. Женился — не раздумывая. А она — редкостная поганка. Как позже выяснилось. Расстались…
       И так всё время. Одно и тоже. Стихи и проза. Свадьба да развод. Измучался Шурочка. С ними…
       А следователь Сергей Иванович ему так на это сказал:
       — Нехрен было жениться. На каждой встречной-поперечной. С одной бы жил, так и вопросов к тебе не было бы. У следствия, — и протокол допроса Шурочке на подпись протянул. И сигарету. Уважительно. Как потерпевшему. Он толк в хорошей прозе понимал. Особенно, если про расчленёнку...
       А Шурочку все равно судили потом. За обман. Будто б не его соблазнили стихами и прозой, а он. Непонятно чем. И денег, мол, он у жён много увёл. Ведь они кредиты брали да шубы продавали. Чтоб его содержать…
        А Шурочка на суде всё это, естественно, не признал. И в последнем слове своём так и сказал:
       — Влюбчивый я очень. И сильную тягу к прекрасному имею. С детства. К стихам и прозе. Только ими и живу, а потому обманываюсь часто. Прошу свободы не лишать, а в крайнем случае, в библиотечку определить. На зоне...
       Даже потерпевшие Юлия, Ангелина и многие-многие другие засомневались. Не поторопились ли они парня обвинять. Такого книголюба…
        А Елизавета Петровна после этого тоже задумалась. Судья. Она ведь иногда стихами баловалась. И тоже верила. В магию слов…