3. Перегон станции Глушанино- Оболь

     Нередко партизанские снайперы, скрытно подобравшись к оживленным магистралям, забирались на деревья и из бесшумных винтовок расстреливали проезжавших мимо в открытых машинах гитлеровских офицеров.
    Активное участие в охоте за гитлеровцами принимал и Андреев.
     За два месяца пребывания в партизанах он не только отлично освоил подрывное дело, но и сам научился делать взрывоопасные подарки для врагов. Несколько таких гостинцев он подбросил на лесную поляну неподалеку от деревни Глинки, и вскоре пять фашистов взлетели на воздух.
     Это принесло Михаилу большое моральное удовлетворение и подняло его авторитет в глазах  командования отряда. Его перевели в группу подрывников, которой командовал партизан Семен Ищенко.   Этот молодой человек из украинского села Запорожья был крепкого телосложения. Ребята в шутку называли его  потомком Тараса Бульбы. Он отличался  беспримерной храбростью, солдатской находчивостью и хитростью.
    Первый же день своего пребывания в новом качестве Андреев отметил подрывом автомашины командира казачьей бригады фон Рентельна. Шофер был убит, а тяжело раненого Рентельна охрана увезла на бронетранспортере.
   Особенно запомнилась Михаилу Ивановичу ночь с 3 на 4 августа, когда почти во всех оккупированных районах Орловской, Ленинградской, Калининской, Смоленской Областей и в Белоруссии партизаны вышли на железнодорожные магистрали и учинили огромный фейерверк.      
     Только в  Витебской области в эту ночь было взорвано 18429 рельсов. Многие участки дороги, в том числе  Полоцк-Молодечно, бездействовали более двух недель.
    После того массового разрушения железных дорог гитлеровцы приняли самые строгие меры по их охране и решили окончательно разделаться с партизанами.
      От разведчиков стали поступать сведения о том, что между Полоцком, Витебском и Лепелем немцы концентрируют свои войска.    
     Командование бригады имени Чапаева принимает решение подорвать железную дорогу на перегоне станции Глушанино- Оболь в том месте, где ветка проходит вдоль реки Оболь.
     Комбриг передал Коневу, чтобы для этой операции он подобрал трех-четырех наиболее умелых и выносливых подрывников.
    Выбор командира отряда пал на Андреева, Жданько и Засименко. Старшим он назначил Андреева.
    Сердце  Михаила готово было выскочить от радости, когда после получения задания он вышел из избы.
    К операции готовились тщательно, запасаясь впрок взрывчаткой, патронами, гранатами. Когда все было готово, пошли к командиру отряда. Конев еще раз подробно объяснил задачу, придирчиво проверил готовность к операции, а под конец посоветовал.
-Смотрите же, ребята, будьте осторожнее, без причины не рискуйте,-   
     Крепко пожав всем руки, добавил:-Желаю успеха и счастливого возвращения.
      Трое подрывников отправились на боевое  задание.  Было уже далеко за полдень, а до места операции предстояло пройти около двадцати километров. Шли один за другим. День выдался на редкость теплый и солнечный. Стояла та пора, которая в народе называется бабьим летом.
      Паутина  серебряными нитями играла на солнце, пожелтевшие листья от легкого дуновения ветерка плавно спускались с деревьев, ложились на землю, укрывая ее пышным желтым ковром. Вокруг была таинственная тишина. Иногда слышался сухой треск обламывающихся  сучьев, пролетала испуганная птичка, в стороне громко стучал дятел и  только где-то далеко-далеко слышались звуки выстрелов.
     Но этот внешне тихий и спокойный лес был полон кипучей жизни, ожесточенной борьбы, опасностей и неожиданностей.
      В любую минуту можно встретиться и с другом и с неприятелем. Для человека незнающего, лес - загадка. Но Михаил Иванович, уже не раз ходивший  в опасные рейды, научился читать лесную книгу. Едва приметными, ему только известными тропами привел он свою группу к левому крутому берегу Западной Двины, ниже устья реки Оболь.      
    Затаившись в прибрежных зарослях, подрывники до наступления сумерек наблюдали  за противоположным берегом. Вроде все спокойно.    
   Как только на землю опустилась ночь, Михаил приблизился к воде, нашарил, нащупал конец веревки и потянул на себя. Через минуту со дна реки на поверхность всплыла рыбачья лодка-плоскодонка. Таких скрытых переправ у партизан было заготовлено немало. Бесшумно вылив воду, подрывники сели в лодку и Михаил осторожно стал грести веслами, как это делают опытные лодочники. Не одного удара по воде, весла плавно врезались в воду и так же тихо поднимались.    
        Приближающийся правый берег сумрачно молчал. Наконец, лодка мягко ткнулась носом в прибрежный песок. Партизаны цепляясь за кусты, выбрались на верх и, остановившись, прислушались. В многочисленных таинственных звуках леса присутствие человека не улавливалось. Тогда Андреев снова затопил лодку и группа двинулась дальше по маршруту.
    Ночь была союзницей партизан, но в то же время таила большую опасность. В темноте трудно было разобрать, что это -пень, поваленное дерево или притаившийся враг. Настораживали и шорохи ночных обитателей леса. Часто останавливались и прислушивались и только  после  этого двигались вперед.
    К рассвету, когда высоко в небе поднялась луна, приблизились к  намеченной цели. Об этом известили то и дело вспарывающие предутреннюю мглу осветительные ракеты и несмолкаемый треск пулеметов, пускающих огневые строчки в сторону леса.
    Со станции Оболь долетали паровозные гудки и скрип колес-гитлеровцы выгружали прибывшие  с карателями составы и формировали порожняк для посылки за новыми войсками.
     Андреев знал, что на этой станции долго действовала   отважная подпольная группа, возглавлявшаяся членом подпольного обкома комсомола Ниной Азолиной. В начале августа патриоты сожгли электростанцию, комендатуру, кирпичный завод, водокачку, разгромили казарму гарнизона и взорвали железнодорожный мост.
     Это было в начале месяца, а сейчас эта железнодорожная ветка снова  действовала.
     На рассвете, расположившись в камышах, партизаны стали наблюдать. К мосту вела очень высокая насыпь, что-то  вроде дамбы. Лучшего места для операции вроде бы не сыскать. Стоило свалить только паровоз, и весь эшелон пойдет за ним под откос, разлетится в щепки.
      Но и мост и насыпь усиленно охранялись-по ним почти беспрерывно ходили взад и вперед патрули. Пришлось выбирать для диверсии другое место. Андреев облюбовал высокий косогор километрах в двух от моста в сторону станции Глушанино.
    Двое суток ползали партизаны среди кустов ольшаника, уточняя места расположения немецких дзотов, систему связи между ними и время следования патрульных.
     Ночью, в сторону Витебска, проследовали три поезда. Впереди них гитлеровцы гнали отдельным паровозом четыре платформы, груженные камнем или песком.
    Днем фашисты перегоняли из Витебска порожняк без всякой подстраховки.
     Андреев понял: эшелон можно подорвать только миной натяжного действия. Своими мыслями поделился  с напарниками. Они согласились с ним.
    Этот способ диверсии отличался наибольшей сложностью и опасностью. Но иного выхода не было. Чтобы шпагат не обнаружили раньше времени, решили его обмотать травой. Попробовали. Получилось. Хорошо. Главное-незаметно для глаза.
   На землю опустилась ночь, вторая ночь в непосредственной близости от ничего не подозревающего врага. Партизаны придвинулись к железнодорожному полотну.
      Вот, тяжело топая коваными сапогами, прошли патрули.
     Минута-  и Андреев на рельсах с заранее приготовленным зарядом. Пока Михаил закапывал между шпал мину, Засименко прорезал ножом дорожку от полотна к траве, Жданко зорко вглядывался в ту сторону, куда ушли патрули-обходчики.
      Когда для взрыва все было готово, подрывники бесшумно скатились с насыпи.
       Отослав друзей подальше от дороги, Андреев укрылся в кустах и стал ждать.
     Вскоре со стороны станции Оболь послышался перестук колес. Поезд подходил все ближе. Михаил затаил дыхание, сжал горячей рукой шнур.   
      Но, прислушившись, по очень уж легкому стуку на стыках понял, что состав пустой. Пропустил его. Тем временем друзья нашли способ удлинить шнур так, чтобы теперь все трое  могли укрыться в камышах, по которым и решено было отходить после диверсии.
    Время тянулось мучительно долго, а эшелон все не появлялся. Вот уже и звезды стали заметно меркнуть и над лесом заголубело  небо.
-Скоро в деревне петухи запоют,-подогревая общее нетерпение, заметил Жданко.
-Где -то может и запоют,-ответил ему Засименко,-а здесь они  давно уже от пелись.
«Неужели придется снимать заряд?»- сверлила голову тревожная мысль.
      Наконец, со  стороны железной дороги донесся  неясный гул.
-Постойте!-прервал тихий разговор  друзей Андреев,-Кажется, идет.
-Чтобы было наверняка, я  все же подползу поближе,-сказал он друзьям и нырнул в темноту.
 -Да. И видать, сильно груженный, чертяка,-подтвердил и Жданко.
      Сильное нетерпение охватило Михаила.  Пропустив дрезину и платформы с балластом, он выждал немного и, когда тяжело пыхтящий паровоз заехал на заряд, потянул на себя шнур. Из-под колес паровоза взметнулся столб пламени, что-то оглушительно заскрежетало.
    Михаил молниеносно кинулся к камышам, но  взрывная волна опрокинула его, придавила к земле.
     Подоспевшие друзья подхватили Михаила и потащили в камыши, а над дорогой тем временем уже бушевало пламя, что-то оглушительно рвалось, слышались отчаянные вопли раненых, голоса которых заглушала яростная трескотня автоматных и пулеметных очередей.
      Торопливо смотав шпагат, подрывники что было духу пустились наутек. Одним отчаянным броском перемахнув неглубокое болотце, партизаны замаскировали свой выход на сухое место и поймой реки побежали к лесу.
      К переправе подошли, прячась в тени деревьев. Заметили большое движение на Двине. Их, очевидно, ждали: вдоль реки шныряли моторные лодки и легкие катера немцев.
-Придется нам еще денек поголодать, -сказал Андреев и повел их в густые заросли. Углубившись в лес, подрывники замаскировались и, охраняя по очереди сон друг друга, незаметно скоротали короткий день. С наступлением темноты речные патрули карателей убрались восвояси. Путь в свою зону был открыт.
     Несколько дней спустя в партизанской газете «Примежны калгасник» была опубликована заметка, в которой говорилось:
 «Подрывник отряда Афанасия К., Михаил А., изъявил желание пойти заминировать  железную дорогу П-В. Он вял еще двух бойцов З.  и Ж.  16 сентября эта храбрая тройка подорвала вражеский эшелон, шедший к фронту. Взрывом выведен из строя паровоз, 7 вагонов с боеприпасами, 10 платформ с машинами и орудиями, 5 вагонов с живой силой и лошадьми. При крушении убито и ранено 40 немцев. Начальник штаба Н.»
     Андреев  и его помощники по операции читали и перечитывали эту заметку, и сердца их переполнялись законной гордостью. Особенно был рад Михаил. Наконец-то фашистские звери стали получать от него сдачу по большому счету.