4. Рельсовая война Михаила

     Но до полной расплаты с немцами было еще далеко, и Михаил стал готовиться к новой большой операции, которую намечалось провести в начале октября. Ее называли второй рельсовой войной.
-Фейерверк,-это хорошо, сказал Михаил, садясь на скамейку против комиссара, -но этого мало. Надо сделать так, чтобы немцы после фейерверка не смогли быстро восстановить разрушенный путь.
-У вас имеются какие-либо предложения?-спросил комиссар, испытующе глядя на Андреева.
Немного волнуясь, Михаил стал излагать со всеми подробностями свой план:
-Чтобы более эффективной была операция, на участке нашего отряда надо одновременно с подрывом рельсов взорвать дренажные трубы под железнодорожным полотном и насыпь с южной стороны моста через  Западную Двину на  перегоне Фориново-Полоцк. У нас для этой цели  уже подготовлены  двухпудовые заряды и  даже намечены исполнители.
-Кто они?-спросил комиссар.
-Первую трубу будут  подрывать Засименко и Жданко, вторую-Бортников и Деменчонок, а насыпь беру на себя с двумя  помощниками-Березниковым и Тумановым. После фейерверка наша группа намерена пойти ближе  к передовой в сторону Витебска и там  еще вывести из строя дорогу.
-Это хорошо! Но после такого шума, особенно сейчас, к железной дороге не сунешься,-выразил сомнение комиссар.
-Безусловно, будет трудно, но мы выполним задание,-сказал Михаил.
    Геннадий Полуэктович задумался и с присущей ему доброй улыбкой посмотрел на Михаила, потом склонился над самодельной картой и что-то внимательно рассматривал южнее Полоцка.
    Подняв голову, но продолжая держать палец на прежнем месте, сказал:
-А что если?
Михаил догадался, о чем думал комиссар.
      Он сам несколько ночей не спал, все думал, как разгрызть этот орех.   
   Но сколько раз он со своими ребятами ни обсуждал этот вопрос, выхода не находил. Этот мост через Двину у самого Полоцка немцы исключительно сильно охраняли: на два-три километра с обеих сторон и по берегу реки были построены дзоты, там постоянно дежурил бронепоезд.
-Я о нем тоже думаю.
-О чем?
-Да о том мосте, что у Полоцка,-ответил Михаил.
-Вы, очевидно,  вспомнили Фролковичский мост?
-Да.
-Подумай о первой сложной операции, а эта  требует тщательного обсуждения, потому что еще сложнее. Ее  надо проводить видно другим методом, например к мосту  подобраться под водой. Конечно для этого надо иметь  водолазный костюм, а где  его возьмешь?
-Пока что будем решать текущие задачи, -сказал комиссар,- а насчет водолазного костюма подумаем. Вот только кто  может быть водолазом?
-Я два раза в молодости спускался на дно Волги в водолазном костюме,-  с готовностью произнес  Михаил.
-Тоже мне старик,-засмеялся Лапшенков, сказал бы -в детстве, это было бы другое дело.
     Поговорив еще   о разных делах отряда,  Михаил пришел от комиссара  довольный.
     Стал усиленно готовиться к проведению намеченной операции.
     И вот наступил   долгожданный день- 2 октября. К этому времени войска Калининского и  Западного фронтов после освобождения Смоленска, Рославля, Духовщины, Демидова и других городов вышли  на подступы к  Витебску, Орше, Могилеву.
     Немецкое командование, напрягая все силы, стремилось к тому, чтобы залатать образовавшиеся на фронтах бреши. Эшелоны с боевой техникой и живой силой в бешеном темпе направлялись к фронту. Именно к этому напряженному моменту и была приурочена рельсовая война.
    Как и предусматривалось планом, все пятнадцать бригад партизанской зоны к назначенному часу сосредоточились у железнодорожных коммуникаций.
Когда было все готово, в небо взлетела красная ракета.
     Первыми рванулись в атаку группы подавления охраны на небольших станциях, в дзотах, на перегонах и у мостов.
      Когда фашистские заслоны были сбиты, к железнодорожной дороге кинулись подрывники и партизаны с ключами и лопатами. На  перегонах местами рельсы и телеграфные столбы взлетали в воздух, развинченные рельсы веревками утаскивались в кусты и овраги.
     Группа Михаила подкралась почти к самому мосту и удачно заложила снаряд, от взрыва которого образовалась большая воронка. Так же эффективно взорвались заряды у Засименко и у Бортникова. Вместо дренажных труб образовались глубокие канавы.
      Но, несмотря на усилия партизан, уже 6 октября дорога Молодечно- Полоцк и ветка Полоцк-Витебск   заработали с полной нагрузкой.
      И снова пришло время действовать Михаилу Андрееву. Его вызвал к себе комиссар и спросил:
-Кого возьмешь в свою группу?
-Туманова, Березникова и Засименко,-не задумываясь назвал своих друзей Михаил.
    С этими ребятами он подружился в первые же дни своего пребывания в группе подрывников.
          Прежде чем попасть к партизанам, они так же, как и Михаил, хлебнули лихо полной  мерой.
     Взять хотя бы Виктора Туманова: лихой пулеметчик, надежный товарищ. Война застала его под Брестом, потом было тяжелое отступление. Под Минском попал в окружение, при выходе из него получил тяжелое ранение и попал в плен. Несколько попыток побега из лагерей окончились неудачей, и тогда он записывается в формируемое немцами подразделение. Получив оружие, при первой же возможности бежал в лес.
    Женя Березняков-тоже мастер на все  руки, быстро освоил все системы вражеского оружия, неисчерпаем на фантазию и выдумку.    
     Однажды в зоне партизан упал сбитый кем-то самолет-разведчик. Из содранного с него дюралюминия Березников наладил производство портсигаров с сюрпризом. Найдет, скажем такой портсигар на дороге полицай или оккупант, обрадуется находке, откроет- и поминай как звали.
     Потомственный рудокоп Иван Засименко был мастер по захвату «языков». Он обладал такой чудовищной силой, что у тех, кто попадал в его руки, трещали кости.
-Хорошо,-одобрив выбор Михаила, сказал комиссар,-до вечера готовьтесь, а потом придете ко мне.
     Узнав о предстоящей вылазке, ребята обрадовались, стали чистить оружие, запасаться боеприпасами, смеялись и шутили.
       К назначенный часу все четверо вошли в избу комиссара.
-Товарищи,-взволнованным голосом начал свое напутствие Лапшенков,-наступили дни, о которых мы с вами так долго мечтали. С каждым днем фронт подходит к нам все ближе и ближе. Враг в агонии, но он еще силен и еще немало  может принести страданий нашему народу. Ускорение  часа победы зависит и от нас с вами. Вы уходите на выполнение крайне опасного задания. Действуйте осмотрительно, наверняка и так, чтобы нанести врагу наибольший урон, а самим остаться целыми и невредимыми.
    Подрыв железной дороги решено было провести под самым носом у большого гарнизона противника, в том месте, где партизан меньше всего  ждали,-на перегоне Полоцк-Горяны.
     Перебраться через Западную Двину было  невозможно, так как противник после рельсовой войны по правому берегу Двины организовал сплошную оборону от Полоцка до Витебска.
     Поэтому подрывникам нужно было обойти Полоцк с юга, переправиться через Западную Двину в устье Десны и уже затем лесными  тропинками снова обогнуть  Полоцк с севера и выйти на нужный перегон со стороны большого лесного массива.
 Тяжел и опасен был путь партизан. В течение двух ночей группа пересекла сильно охраняемые пять шоссейных и три железные дороги, незаметно проскочила под самым носом охранников. Не остановили смельчаков речушки и болото. Наконец  семидесяти километровый путь позади.
     Утро 10 октября застало Андреева на макушке  высокого дерева изучающим в бинокль перегон Полоцк-Горяны.
«Пожалуй, лучшего места для взрыва не сыскать,-подумал Андреев, останавливая свой взгляд на высокой насыпи метрах в пятидесяти от дзота,-по этой лощине можно незаметно подползти к дороге, да и сматывать удочки будет легче».
    Спустившись с дерева, Михаил рассказал своим товарищам об увиденном, поставил боевую задачу и разрешил отдохнуть. Сморенные усталостью, они втроем легли спать, четвертый остался дежурить.
     С наступлением темноты двинулись к лощине. У насыпи Туманов и Березников заняли оборону, чтобы в случае чего прикрыть отход товарищей, а Засименко, держась за конец шпагата, привязанного к ноге Михаила, должен был вовремя предупредить его об опасности.
    Пропустив патрулей, Михаил по-кошачье прыгнул на рельсы и, вооружившись партизанской финкой, стал рыть яму под основанием шпалы. Пот заливал глаза. Как на грех не выдержала. сломалась финка.  Но, от очередного обхода патрулей Андреев все же успел уложить и замаскировать заряд.
     Только спустился с насыпи, чтобы перевести дух, как почувствовал подергивание шпагата. Надо было скорее уходить из опасной зоны. Собрав все свои силы, Андреев пополз, отчаянно работая руками и ногами.
     А тяжелые шаги все ближе и ближе. Вот уже слышна немецкая речь. Из отрывочных фраз Михаил понял, что это группа идет на усиление охраны дороги. Слабые лучи фонариков скользнули по тому месту, где была замаскированна мина, и пробежали дальше.
Михаил облегченно вздохнул и продолжал ползти за своими друзьями к лесу. Достигнув первых деревьев, партизаны встали.
-Давайте посмотрим, как шарахнет,- предложил Петр Березников, останавливаясь около высокого, развесистого дуба.
-Отставить!-скомандовал Андреев.- Идите за мной и не отставайте.
   Михаил знал: излишнее любопытство многим подрывникам стоило жизни. Поэтому он ходко повел свою группу в обратном направлении. Когда  они углубились в лес, земля под их ногами заколебалась от мощного взрыва. Высоко в небо поднялись искры, и лес осветило красное зарево. Тут же застрочили пулеметы, начали рваться снаряды, от зеленоватого света ракет стало видно как днем.
    Пересекая шоссе Дретунь-Прозороки, шедший следом за Андреевым Березников сказал:
-У меня осталось немного тола, может, рванем мост через  буерак?
-Это идея,-сказал Михаил.
     Заряд закладывал Женя, Засименко и Туманов наблюдали за дорогой, Андреев следил за их сигналами.
     Только они управились со своим делом, как со стороны Борковичей послышался шум моторов. Партизаны метнулись в лес и снова побежали сколько хватало сил.
    Повторилась та же картина-взрывы, ракеты и ружейно-пулеметная стрельба. А виновники суматохи были уже в недосягаемости.      Семи километровый отрезок от места взрыва до переправы  через Двину партизаны преодолели  почти за тридцать минут.
   Поджидавший их дед Захар быстро посадил подрывников в лодку и перевез на другой берег.
   Тусклый осенний рассвет застал друзей в партизанской зоне. В отряде Борейко их накормили и уложили спать в теплой хате.
      Только поздно вечером Андреев привел свою группу в отряд. Здесь уже знали результаты диверсии. Эшелон, который они подорвали, шел к фронту с саперной частью. Впереди к паровозу были прицеплены три платформы с песком. Но поезд шел с такой  большой скоростью, что мина взорвалась как раз на сцепке последней платформы с паровозом. В щепки разлетелись 24 вагона, из них 9 с живой силой и 5 со взрывчаткой. Около  трехсот  гитлеровцев было  убито и ранено. На мосту поплатились жизнью тринадцать фашистов.
    Товарищи по оружию  тепло поздравили отважных подрывников с крупной победой. В эти дни в газете «Примежны Калгаспник»( 1943, 9 октября, №32) под шапкой «Тому партизану слава, тому партизану почет, кто больше убитых фашистов запишет на личный счет» была помещена заметка следующего содержания.
 «Комсомольцы -подрывники отряда К. уже проделали немалую работу. Небольшой группой сброшено под откос 12 вражеских эшелонов с живой силой, техникой и боеприпасами. Нами уничтожено 17 автомашин с живой силой и грузом. Взорвано 72 метра железнодорожного полотна и железнодорожный мост на реке О. В результате всего этого убито, ранено и контужено 1610 немецких солдат и офицеров.
В честь 25-летия  ВЛКСМ мы обязуемся сами и призываем комсомольцев всех отрядов еще более усилить  удары по врагу».
     Под этим призывом рядом с другими подрывниками стояла подпись и Михаила Андреева. Его личный счет с поработителями народов с каждым днем увеличивался.