de omnibus dubitandum 113. 180

ЧАСТЬ СТО ТРИНАДЦАТАЯ (1908-1910)

Глава 113.180. ПОЛКОВАЯ УЧЕБНАЯ КОМАНДА…

    Призовая джигитовка сроднила меня с нашей учебной командой и, мне нравилось бывать в ней по воскресеньям вечером, к тому же я и мечтал осенью уже быть в ней.
Наша учебная команда, под начальством подъесаула Давыдова* была исключительно воински подтянута.

* ДАВЫДОВ Михаил Михайлович (куб.)(07.11.1869 - 08.03.1918) - казак Кубанского Казачьего Войска, окончил Ейское реальное и Ставропольское казачье юнкерское училища, офицер 1-го Екатеринодарского Кошевого Атамана Чепеги полка ККВ. В Великой войне войсковой старшина, помощник командира 2-го Екатеринодарского полка (на 1 июля 1917). При возвращении частей корпуса генерала Баратова с Персидского фронта в марте 1918 г. арестован на станции Армавир и вместе с 68 офицерами поднят на штыки 154-м Дербентским красным полком на станции Ладожской. Погребен в братской могиле, близ станции, напротив мельницы Абакова, недалеко от пакгауза и по линии канавы, отделяющей полосу железнодорожного отчуждения. После освобождения станицы от большевиков, тело перезахоронено.
Чины:
- На 1 декабря 1897 г. 1-й Екатеринодарский полк Кубанского Казачьего Войска, хорунжий
на 1 января 1909г. - 1-й Екатеринодарский кошевого атамана Чепеги полк Кубанского казачьего войска, подъесаул
Награды:
Орден Святого Георгия 4 ст - ВП от 23.05.1916. 2-й Екатеринодарский полк Кубанского казачьего войска, войсковой старшина. Награжден за отл. командующим Сводным Терско-Кубанским полком.

    Она была расположена рядом с городским садом. Идя в этот сад, заглянешь и к учебнянам в казармы и на коновязь, где так приятно пахло конским потом и другими испарениями конюшни, понятными всякому коннику. В эти часы, идя в сад, заходил к своим будущим урядникам и Давыдов.

    «Там дэжурного до ворит!» (до ворот - Л.С.) вдруг слышится резкий окрик. Казаки знали, что это подошел подъесаул Давыдов и вызывает дежурного по команде.

    «Там дэжурного до ворит!… до ворит!… до ворит!» несется эхо по всему двору, по казарме, по коновязи, как это положено — «передача голосом» и молодецкий казак-учебняк сломя голову летит «до ворит», где резко остановится, «ляскнет» пятками своих мягких чевяк, одновременно приложит руку к головному убору и громко произнесет:

    «Чого звольтэ, Ваше Благородье?».

    Потом получит распоряжение и побежит, не «пойдет», а именно побежит его исполнять легко, быстро, охотно, послушно.

    Все это мне очень нравилось, так как показывало строгую, красивую и необходимую воинскую дисциплину в учебной команде, этом рассаднике младшего командного состава, будущих урядников.

    Двор учебной команды выложен красным кирпичем, всегда чисто вычищен, выметен, с коновязью позади казармы, где казачьи лошади после вечерней уборки так аппетитно «хрумтели», поедая свою дачу овса в торбах. А в это время учебняне без команды и руководства, добровольно, прыгали тут же через деревянную кобылу.

    Вечерняя уборка лошадей кончена, их ввели в конюшню. Казаки идут ужинать, а мы, вольняки, идем в городской сад.

    После ужина — песни в команде. В тихие, мягкие летние вечера, которые так уютны и приятны на Кубани, учебняне пели песни. Этот хор совершенно простых казаков заставлял умолкнуть публику, гуляющую в саду и прислушаться к сердцу Кубани.

    Но вот — играет труба. Она созывает учебнян на обязательную ежедневную вечернюю молитву и зарю. Казаки в бешметах и при кинжалах на поясах выстраиваются в две шеренги.

    Вахмистр читает приказ по полку, отдает личные распоряжения и командует: «На молитву… шапки долой!…». После момента тишины, в полной ночной тишине, слышится вначале один только голос:

    «Отче наш», и потом подхватывают все остальные самую дорогую, самую родную с детства, молитву Господню.

    Произнося эти слова черноморским выговором, приученные с детства к ней в своих патриархальных семьях, искренне молятся казаки на военной службе. Молитва поется ими уверенно и искренне. Стоя смирно, изредка, свободной рукой, осеняя себя крестным знамением, молятся казаки, внуки Запорожья.

    Молитва окончена. Команда вахмистра: «На - кройсь!…». После этого пелся народный гимн «Боже Царя Храни». С первыми же словами этого гимна замирало все кругом. Пошевелиться в строю было недопустимо.

    Дежурный и дневальные казаки в казарме и на конюшне становились смирно и брали «под козырек». Гуляющая в саду публика замирала, казаки и офицеры брали под козырек и все слушали дивное пение гимна казаками учебной команды 1-го Екатеринодарского Атамана Чепеги полка Кубанского Казачьего Войска.

    Такова была в прошлом наша Кубань.