Верины радости

Вера была женщиной средних лет, невысокой и не красавицей, но достаточно миловидной, с маленькой грудью, правда, хорошей формы, и пухленьким задом, стройными ножками и милой улыбкой, не очень часто освещающей её лицо с прямым носиком и копной непослушных прямых чёрных волос. На этом лице выделялись тёмно-карие глаза, с искринкой и такой милой сумасшедшинкой, которую редко замечали, и только близкие люди, потому что не особо присматривались, раз, и она улыбалась не так часто, два.
Дети выросли и разъехались, подкидывая иногда внуков ненадолго, а в остальное время Вера была предоставлена себе и мужу, с которым она прожила не один десяток лет. Всё было хорошо, но с возрастом их отношения сводились к вялому сексу раз в неделю от силы. Спали они в разных комнатах и особо друг друга не касались. Житейские вопросы, работа, всё как у многих. И какое-то долгое время Веру всё устраивало. Только иногда вдруг накатывало какое-то томление, ожидание неизвестного, тайного, но приятного.
И вот однажды ранней осенью она поехала в отпуск на две недели в санаторий «Волжанка», попить целебной водички, проделать оздоравливающие процедуры, грязевые ванны и массажи, в общем, отдохнуть от привычного и поправить заодно здоровье. Муж не поехал, у него и работа, да и вообще, не любитель путешествовать, а в санаторий его и на аркане не затащишь. В общем, поселилась Вера в номере на одного, на втором этаже санатория.
Золотая осень, чудесная на берегу великой реки, листопад, асфальтовые дорожки к Волге, скамейки, грибы, солнце … Вера наслаждалась этим без устали, гуляя одна по аллеям, читая на ночь романы о любви, и засыпая детским сном без сновидений на узенькой кроватке. Процедуры были необременительны и приятны, особенно массаж и грязевые ванны. А потом… Ей назначили, как и многим, лечебную клизму. И с утра она отправилась на сеанс, и тут началось…
Вера прилегла боком на кушетку за занавеской, и пожилая тётка с крашеными седыми волосами попросила снять трусики и растянуть половинки попки в стороны. Вера послушно проделала, замерла на миг. И сейчас же проворные толстые пальцы медсестры шустро засунули в чуть расширенный анус пластмассовую трубочку, со шлангом от клизмы. И вот тут на Веру накатило. Она получила какой-то импульс, новые и очень приятные ощущения опутали её сладкой волной эротизма и неги, киска её расширилась, и капелька сока потекла по простынке. Это было незабываемо. Вера чуть вскрикнула даже, сладко и приглушённо, покрутила попочкой, ещё глубже принимая кончик насадки, весь в смазке, твёрдый, но такой приятный.
Тётка ничего не заметила, или сделала вид, и укатила к другому пациенту, оставив женщину одну со своими новыми ощущениями. А Вере было не до неё, томная нега накатила на неё тёплой волной. Одна волна, другая… Она крутила попкой, дрожа от наслаждения, неистово мяла киску, лаская клитор и раздвигая губки пальчиками, трепетала и вздрагивала. И ещё, и глубже, и ярче… А потом Вера кончила, так сочно и жадно, что залила соками простынку, выгибаясь и постанывая, кончила ещё раз, обильнее. И замерла в экстазе, раскрыв рот и боясь застонать от удовольствия. И было ей так стыдно, что она вся стала пунцовой, и такой счастливой от невиданного ранее удовольствия, как на седьмом небе. Сладкая волна нахлынула ещё раз, вызвав приятные и очень эротичные конвульсии киски, ляжек, всего тела. Никогда ещё Вера не кончала так ярко и неистово жарко.
И ей было всё равно, что вода из трубки заливалась в неё, и что тётка вот-вот должна была прийти. Ей было так хорошо и сладко. А тут, Вера случайно заметила, что за неплотно задёрнутой занавеской в кабинке напротив лежит на боку мужчина. И в узком просвете между не запахнутыми до конца полотнами как раз была его попа, мужская, узкая, крепкая. И тут мужчина чуть повернулся на бок, и Вера с ужасом увидела головку крепкого стоящего члена. От стыда её вновь захлестнуло краской, но она отнюдь не отвернулась, а откровенно им любовалась. И так ей хотелось почувствовать этот красивый, увитый венами член в себе, что от желания снова потекла, тёплая капелька возникла на краешке её разморённой вульвы.
Но  вдруг мужчина повернулся и встал, видимо, его процедура закончилась. Вера мельком успела заметить поджарое тело и лицо в пол-оборота, и тут же судорожно отвернулась, чтобы тот не заметил, что за ним подглядывают. А желание пульсировало в ней, даже пока медсестра вынимала трубку из её попы, даже когда бежала в туалет, когда лежала под простынкой в своей кровати. Этот красивый член стоял у неё перед глазами. А в киске и попке пульсировала сладкая истома, желание и…  Долго… Пока Вера не уснула, и ей не приснился яркий  эротичный сон.
Надо сказать, что никогда Вера не была раскрепощённой и развратной, даже напротив. Мужу она не позволяла даже касаться своей дырочки, хотя он однажды попытался, может и случайно. Ей стало больно и стыдно, и она жёстко его одёрнула.  Никогда не позволяла себе глядеть с желанием на другого мужчину, муж был первым и единственным в её жизни. Она его любила… Но… Без страсти и желания, скорее по привычке. И то, что она ощутила на процедуре, и желание, с которым она смотрела на совершено чужой член…. Это было так ново, не испытанно, загадочно… Никогда от себя она подобного даже не ожидала. И от того ещё больше хотела, запретного, но невыносимо чувственного. Так Вера открыла в себе Женщину.
Нет, она, конечно, не кинулась тут же отдаваться первому встречному, слишком высоки в ней были устоявшиеся запреты и моральные устои. Вера и во второй раз получила удовольствие от клизмы, пусть не такое яркое, как в первый. А потом она стащила пластмассовый наконечник, краснея от стыда, но ничего не смогла с собой поделать, желание было слишком сильным. И ночью, начитавшись любовных историй, и смазав кремом для рук наконечник, стала медленно вводить его себе в анус. Это было ярко, в исступлении Вера просто терзала свою неразработанную попку, крутилась, тихо стонала…и кончала, раз за разом, тихонько стонала и покрывалась мокрым жарким потом.
Наконец, устав от игр, она отправилась в душ, мягко и эротично подмывая раскрытую вульву и розовое колечко. И такое сладкое томление разлилось в ней, что Вера диву давалась, и как она могла жить без этого раньше. Попочка чуть побаливала от непривычных растяжек, но радость затмевала все болячки. Уснула Вера, как в далёком детстве, с улыбкой.
А на следующий день случилось новое приключение. Гуляя после обеда в парке, Вера присела на свою любимую скамеечку под огромным дубом и замечталась. Солнце сверкало через прорехи в желтеющих листьях, прохладный ветерок овевал её запахами прели и сухих листьев, томление в низу живота, такое сладкое, мягкое окутало её тёплой волной. И возникло вдруг ощущение того, что скоро случится что-то таинственное и волшебное. И оно случилось, незамедлительно.
Замечтавшись, Вера не заметила, что перед ней стоит высокий мужчина в тёмном пальто с поднятым воротником и очнулась только после его слов, сказанных густым баритоном, мягких и вежливых: «Привет, милая незнакомка! Можно мне подышать волшебной осенью вместе с вами?» От неожиданности Вера растерялась, с ней очень редко заговаривали незнакомцы, и покраснев, просто подвинулась на скамейке, пролепетав: «Добрый день!» Мужчина присел рядом с ней, но не близко, от него пахнуло тонко неизвестным парфюмом, изысканно и мягко. Узкое лицо его, с большими серыми глазами, улыбалось… Да, да, не только губами, но и глазами. И это было так неожиданно и интересно, что Вера даже проглотила комочек в горле, неизвестно откуда возникший.
Мужчина был не молод, скорее моложав, строен и хорошо сложен. А узкие чёрные туфли его были ярко начищены. Почему-то для Веры всегда была важна обувь, и на неё она обращала внимание, как на характеристику человека. И мужчина это заметил, вообще, как оказалось позже, он очень многое замечал.
- Прошу прощения, что я нарушил ваше уединение, но ваша улыбка меня сразила наповал, и я не мог не подойти.
- И чем же вас сразила моя самая обычная улыбка?
- Она такая тонкая, мечтательная и чистая, а вовсе не обычная.
Вера смутилась ещё больше, и промолчала, не зная, что сказать. С ней крайне редко заговаривали мужчины, а тем более не по делу, а по…улыбке. Тем более такие … интересные.
- Виктор, - преставился он, чуть склонив голову, как старорежимный офицер, и тут же продолжил, чуть придвинувшись, - А я знаю, как вас зовут. Извините, но я долгое время работал в разведке, а тут не слишком большой выбор интересных женщин. Тем более…
- Что тем более?- настороженно спросила Вера, получилось грубовато, – Вы от скуки цепляетесь ко всем интересным женщинам?
- Нет, что вы? Вы меня не так поняли…  Видите ли, тут один пикантный момент… Мы с вами невольные соседи по кабинке в процедурном. Так вышло случайно, конечно, но … В общем… - и теперь он смущённо замялся.
- Договаривайте, - выдохнула Вера, пунцовая от стыда и какого-то странного трепета. Этот странный мужчина и был тем… Который взволновал её.
- Знаете, а давайте не будем об этом, пусть это останется между нами. Лучше поговорим о вас, об осени, о розовом бегемоте… В общем, о чём хотите, - и Виктор снова улыбнулся.
И Вера растерялась. Так легко и свободно ей не было ни с кем… Они проговорили ни о чём и обо всём больше часа, а потом Виктор проводил её до санатория. Говорить с ним было так интересно, он понимал с полуслова и направлял разговор на интригующие темы. А бархатный голос его убаюкивал и опутывал Веру сладкой волной. В общем, она пропала. И в какой-то момент времени чуть не сошла с ума от желания ощутить губы обладателя такого замечательного члена. И не только на своих губах, но и…внизу. И всё у ней поплыло перед глазами, и истома … Да, она томилась. Теперь узнав и обладателя.
Виктор, конечно, почувствовал это, но не стал сразу пытаться обнимать, целовать, и вообще, вести себя неприлично при первом знакомстве. И Вера была ему за это очень благодарна. Спугнуть её было легче, чем воробушка. И лишь при прощании он тихонько взял её за руку и мягко поцеловал, чуть пощекотав серебряными усами. И это было ещё более необычно. Вере никто не целовал руку уже триста лет, то есть никогда. И сердечко её затрепетало, а потом возникло желание. И, когда она медленно поднималась по лестнице в номер, возникло и понимание, что этому мужчине она отдастся со всей страстью, и он не обидит её и не посмеётся. И это было так неприлично, стыдно и безумно, но так интригующе заманчиво и волнующе.
Они договорились погулять после ужина, и Вера согласилась. А всё время до встречи она мечтала, прихорашивалась и млела. Никогда с ней такого не было, чтобы какой-то незнакомый мужчина захватил все её мысли, мечты и желания. Полностью и окончательно. И вот время свидания подошло. Вера не помнила, что ела и пила за ужином, о чём разговаривала с соседками по столу. Она ждала только одного, вновь окунуться в эту чуть ироничную сероглазую улыбку и почувствовать аромат мужского парфюма и колкие усы на своей руке…
Вера почти ничего не говорила, отвечала часто невпопад, и всё ждала, когда же он обнимет её, поцелует, и увлечёт в мир грёз, желания и страсти… И она уже не помнила, как они обнимались и целовались до одури под старым вязом, как поднимались к нему в номер, как судорожно скидывали опостылевшие одежды и целовались. Руки его гладили каждый изгиб её ждущего ласки тела, голос увлекал в океан страсти и неги. И очнулась она только тогда, когда красивый крепкий член проник своей головкой в её ждущую и влажную пещерку. И тогда был её первый вскрик.
Вера впилась коготками в плотную спину Виктора, губы раскрылись, закатились глаза в экстазе. Не было в мире ничего, кроме этих жаждущих рук, губ и ощущения заполненности в горячей пещерке. И тогда она кончила в первый раз, тонко всхлипывая, выгибаясь, дрожа и вибрируя. И первая капля влаги оросила простынку, нежная, терпкая, сладкая до одури. И её жадно выпил Виктор, прильнув губами, языком, вызвав целую бурю чувств. Вера уже кричала, просила, умоляла: «Терзай, бери, глубже, ещё, не останавливайся…» И Виктор не только не останавливался,  а увеличил напор, выгибался, направлял, ласкал груди, проникал в самую глубину сущности, доставляя невиданное ранее наслаждение.
Вера исходила из себя. Крутила попой, подмахивала сам, нанизывалась глубже, сильнее, ярче. А Виктор судорожно мял набухшие соски, целовал их, покусывал, и брал её, неистово, жадно, смело, всю. Сколько продолжалось это безумие, Вера уже не помнила. А помнила, что такого неистового секса не было у неё никогда. А когда Виктор вынул свой мокрый член из неё, она чуть не заплакала, думая, что это уже всё. Но не тут то было. Теперь он усадил её на себя, сверху, и снизу сочным ударом проник в её жаркую киску,  а потом Вера сама запрыгала на нём, ненасытно, яро и безумно. И в какой-то момент неистово кончила на нём, залив его пах и забрызгав простыню. В конвульсиях Вера застыла на члене, едва дыша и закатив глаза, выгнулась дикой пантерой…Это было незабываемо, волшебно.
Очнулась Вера от нового ощущения. Непривычного и оттого ещё более заманчивого. Виктор, лежа под ней и прижав её к себе одной рукой, другой гладил вокруг розового колечка ануса, смазывая его её же соками и потихоньку проникая кончиками пальца внутрь. Он разрабатывал недавно открытое, и Веру просто захлестнуло огромное и жаркое желание. Ей больше всего на свете захотелось ощутить это большой и красивый член у себя в узкой глубине, даже забыв на секунду, что он в её киске. И, выдернув себя с него, вцепилась обеими руками в этот тугой столбик и направила себе в анус.  Тот был недавно разработан ей самой, но, конечно, не достаточно, для такой большой игрушки.
С натугой, Вера, раздвигая одной рукой булочки, просунула часть головки внутрь, но, даже не смотря на обилие смазки, тот не хотел проникать глубже. И тут  женщина сошла с ума, и не смотря на резкую боль, вонзила его в себя со всей силы… И случилось чудо, боль моментально пропала, а желанный член проник в её ждущую попку. Вот это был крик! Простреленной навылет волчицы. Это было нечто, ни с чем несравнимое чувство заполненности, дикого полёта и свободы. И Вера кончила на члене, да так невообразимо обильно и страстно, что не осталось вообще ничего, кроме ощущения полного экстаза и полёта, даже улёта. Она залила струёй живот Виктора, а потом ещё, и ещё. Струйка достала до лица, и он жадно её сглотнул. Это был первый и самый яркий сквирт в жизни Веры, но далеко не последний, как она потом поняла.
Это было невообразимо прекрасно, преступно, но так зажигательно и волшебно, что за это мгновение Вера могла отдать весь остаток жизни. А ведь, не будь она здесь и сейчас, могла никогда… Слышите, никогда не испытать такого незабываемого и невообразимо жгучего чувства.
И долго они ещё познавали радости секса, обуянные желанием и страстью. И ещё неделю не могли расстаться ни на миг, и потом ещё много раз списывались и встречались тайно и явно. Ведь к сказке пока не написан конец…