Сказ о том, как два брата клад делили

   Давным-давно это было. В те  времена древние, былинные  водились еще  в реках и озерах наших водяные. Это вроде  местных правителей вод: зеленые, пузатые, в липкой  тине; весь таинственный донный  мир был под их властью. Любили они, как люди  сказывают,  шутки шутить. То водоворотом на воде покажутся, то рыбу гоняют. Та, бедная, в страхе мечется, их воды  выпрыгивает. А, бывало, так разойдутся владыки вод в своей потехе, что корабли  высокой волной топят. Легкие лодки переворачивают. В общем, ничего хорошего людям  от этих проказников не было.
 
  И вот однажды  хозяин речных вод решил подшутить над двумя мужиками, ловившими рыбу. Звали тех рыбаков  Панкрат и Кондрат. Были они родными  братьями. Только Панкрат на пару годочков постарше и силой поболе. Жили не богато, можно сказать, в нужде, поэтому имели одну сеть и одну лодку на двоих.
 
  Водяной, недобро посмеиваясь над мужиками, вначале нагнал им в сеть рыбы. А когда они, радуясь улову, наполнили той рыбой лодку, зацепил  сеть за корягу. А под корягой той  клад часа своего дожидался. Некогда разбойники, спасаясь от княжеских дружинников, его в реке утопили.  Маленький такой сундучок, а дорогих каменьев да золотых монет заморских в нем – не счесть.

–Слышь, Кондрат, никак сеть наша за что-то зацепилась,– сказал Панкрат брату.
–Верно, зацепилась,– озабоченно почесал затылок Кондрат.
–Как бы ни порвалась,– заволновался  Панкрат.
–В воду лезть надо,– поежился от мысли о студеной  воде  Кондрат.

   Дело- то  в конце августа было. А  это время, как гласит народная молва, самый разгул  водяной нечисти. Попадешь в воду, холодом, словно  кольцом  с острыми шипами сдавит, непременно на дно утащит.

–Кто полезет?– вопросительно посмотрел на брата Панкрат.
–Ты старше меня, вот и полезай.

   Долго они препирались, все решали, кому в холодную воду лезть. Наконец, Панкрат скинул с себя рубаху, лапти снял и в реку с лодки, перекрестившись, сиганул. 

–Смотри, брат, что я нашел,– крикнул он, вынырнув из воды.
   И показал брату небольшой кованый сундучок.
–Давай его сюда. Посмотрим, что в нем.

  Еле открыли братья сундучок. А уж как крышка-то им поддалась, ахнули. Переливались драгоценные каменья всеми цветами радуги, блестело заморское золото. 
–Это я клад нашел,– жестко сказал  брату Панкрат,– значит, он мой.
–Побойся бога, брат,– возразил ему Кондрат.– Лодка у нас общая, сеть тоже, значит, и клад будем делить поровну.
–Лодку эту наш отец оставил мне, сеть тоже куплена на мои деньги. С чего ты решил, что они общие?   
–Брат, но ведь я занимаюсь  продажей   улова,  договариваюсь с купцами, слежу за ценами.
–Да, это так. Но у кого хранилась лодка всю долгую зиму?

   Закипела в Кондрате  злость  на жадность и несправедливость брата. Ответил ему, еле сдерживая гнев:
–У тебя, брат, верно. Только вот сеть, которая приносит нам улов,  хранилась у меня.  Ты сам отдал ее мне для починки.  Или  забыл?
–Ничего я не забыл,– Панкрат запустил руку в сундучок, любуясь красотой самоцветов.– Только ты не хотел лезть в воду, а я полез. Значит, клад мой.
– Или делишь клад поровну, или я тебя побью,– сжал кулаки Кондрат.
– Можешь сколь угодно грозить мне, но клад я тебе не отдам.
–Тогда берегись!

   Кондрат, что есть силы,  ударил брата. И началось! Бьют они друг друга,  враз забыли, что родные братья. А водяной потешается! Булькает, лодку раскачивает. Да так ударил хвостом по борту, что лодка перевернулась. Оказались братья в воде. А лодка со всем содержимым ко дну пошла. Весла по течению поплыли, не догонишь.
–Помоги, брат, тону!– закричал истошно Панкрат.
  Водяной его за ноги схватил  и ну тянуть в холодную пучину.
–Сейчас!– пускает пузыри  Кондрат.– Держись!
  А сам в воде барахтается, чувствует, что попал в водоворот. Вот-вот затянет.

   Тут видит, бревно плывет. Ухватился за него рукой. Другую руку брату протянул.
  Выбрались они кое-как на берег.
–Хорошо, что живые остались.
   Панкрат застучал зубами от холода и стал бить себя по плечам, пытаясь согреться.
–Лодку и сеть жалко,– всхлипнул  Кондрат.   
–Это ты виноват, зачем драться полез?
–А почему ты не хотел делиться?
–А и сам не знаю, почему, верно, жадность одолела, блеск самоцветов ослепил.
–Теперь на что жить будем? Ведь лодка и сеть потонули. Ребятишек моих ты кормить будешь?
–А моих - ты? Ой, брат, что же мы, глупые,  наделали? В пустом споре о кладе лишили себя пропитания.
– Да уж, достанется мне сегодня от жинки. Нипочем не простит, что детей голодными оставил. В еще большую нужду вогнал.
–Это ж надо так!  Чуть не поубивали друг друга. Ведь могло и жизни нас  лишить проклятое богатство. Ладно,  пойдем, брат, авось, что-нибудь да придумаем.
  И братья, горько сожалея о том, что случилось,  пошли прочь от реки.
  А водяной еще долго хохотал, играя рассыпавшимися по дну самоцветами. И заносил их мелким речным песком, чтобы никому не достались.