Письма о ВОВ

Извлечение из писем Ивана Степановича Орешкина 1903 года рождения своему внуку Михаилу Вильевичу Орешкину, написанных в 1976-1977 годах.
И.С. Орешкин:
22-го июня 1941 года началась война.
Мы в Каменске проработали 1940, 1941, и 1942 годы. Мы с Таней [жена И.С. Орешкина – Татьяна Андреевна Орешкина 1903 года рождения] проводили большую общественную работу, имели по 5 и по 6 нагрузок бесплатных, так, например: были агитаторами на участке, обязательно име-ли какой-либо  кружок и классное руководство, проводили беседы с учащимися, выступали с докладами на вечерах и перед учителями города и района [оба они - и дед, и бабушка были преподавателями педагогики и психологии]...
Словом, жили мы полнокровной жизнью, были заняты с утра и до вечера, а вечером проводили агитационно-пропагандистскую работу в своей десятидворке…
Я сновидениям как и в бога никогда не верил и не верю, но вот один сон перед войной мне запомнился навсегда: уснул я глубоко, чудится мне, что нахожусь в степи между хуторами, было очень легко дышать среди цветущей природы, как вдруг с Запада стал навевать легкий ветерок, который с каждой секундой все увеличивал силу. Скоро ветер прев¬ратился в упругий, сильный буран, пошли с запада серые и черные тучи, они вертелись, клубились и скоро заволокли все небо, и стали надвигаться на восток. Засверкали молнии, загремел гром, все сбилось в  общую бурю и грохот со всех сторон. Вся эта черная-черная сила в своем бурном и страшном движении сметала всё на своем пути, мне казалось, что вся эта страсть проносится мимо меня, но под напором переполненного страха я проснулся, а впечатление ещё долго оставалось в сознании.
В ближайшие дни стали разворачиваться и действительные события? Собрания и лекции об опасной обстановке со стороны Германии, подготовительные передвижения войск в Каменске и по железной дороге, и наконец, нападение фашистских армий на границы нашей Родины.
Каждый день мы следили по картам за продвижением фашистов внутрь нашей страны. Прошла всеобщая мобилизация, в годы первого призыва в армию меня признали негодным к службе в армии, врачи признали ревматическое состояние сердца, и первое время меня обходили и теперь. С начала войны я стал работать директором педучилища вместо ушедшего на войну Можаева. Враг оказался коварным и сильным, и нашей стране пришлось мобилизовать все возможные силы. Не считаясь со здоровьем, лишь бы были руки да но¬ги, а сердце должно выдержать, я пошел в Каменский военкомат, о чём и заявил. Меня послали в Дубовку на Волге, там формировались новые АРМИИ.
 
С 1-го апреля 1942 года и по сентябрь нас обучали военному делу, а в сентябре я уже был на передовой, в окопах, в Калмыкских степях, на Южном фронте, в 158 стрелковой бригаде...
А вот и самый плохой день в нашей жизни - это день когда началась война... и Таня провожала меня на войну...
Это было 2-го апреля 1942 года. Трудный момент расставания Таня облегчила своей стойкостью и терпением, она не плакала, её сознание оказалось выше чувств, и момент прошёл как бы обыкновенное, нужное, обязательное для нас для всех к мероприятие...
Ревматическое состояние моего сердца, по которому меня раньше считали невоеннообязанным, и которое я в данной ситуации пренебрег, конечно, тревожило, выдержу ли я военное напряжение, и, конечно, были тяжелые моменты, которые являлись большим тормозом в военных делах, но в итоге оказалось, что сердце выдержало самые  тяжелые испытания войны…
Только тяжелым камнем лежало на сердце отсутствие сына Вилия, в это время он находился в Вешенской, у бабы Луни, а может быть это было к лучшему, так как  он оказался вне больших военных опасностей...

(МИША, так как в военных дневниках и в военных
отдельных рассказах многое уже известно о нашей
 жизни в военные годы, то я остановлюсь только на
некоторых эпизодах, в Действующей армии).

Хочу сделать некоторое отступление, оно является характерным для нашей деятельности и до войны, и после войны. Дело в том, что все намеченные цели мне приходилось достигать с большим трудом, с неимоверным напряжением всех сил, борясь с це¬лой цепью препятствий и преград, но, благодаря наличию способности создавать внутренние силы упорства, логического мышления, и дополнительных  возможностей, мне, в большинстве случаев, удавалось достигать намеченной цели...
Прямолинейность, откровенность, честность  преобладали в методике борьбы, которые иногда становились и препятствием, но я никогда не терзался страхом самообвинения, всегда гордился правотой  поведения, был спокоен в моральном отношении, и испытывая глубокое удовольствие от самосознания  правоты...

КАЛМЫЦКИЕ СТЕПИ

Итак, по поручению Каменского военкомата, сформированный отряд из 2О-ги человек, я привел в Дубовку, на Волгу, где формировались новые армии, военная подготовка продолжалась пять ме¬сяцев, а в сентябре 1942 года обученные армии двинулись на фронт... Началось всеобщее наступление на всех фронтах...
Глубокой ночью, несколько километров ползком, вместе с другими солдатами, я прибыл на передовую линию в полном обмундировании и вооружении.
Наша отдельная стрелковая 152-я- бригада заняла  позицию в Калмыцких степях под Яшкулем и Халхутой, где окопались фашисты, перерезав дорогу на ЭЛИСТУ... На протяжении всей войны я вел дневник, но сегодня я в него не заглядываю, предпочитаю вспомнить то, что через 35-ть лет не исчезло из памяти.
Калмыцкие степи... Даже трудно выразить всю неприглядность этой скучной и бедной природы. Низкие  хол¬мы да кашары, такие углубления, похожие на чаши, колодцы с горько-соленой водой, дно кашар покрыто серой соленой пленкой, а воздух насыщен горько-соленым туманом, трудно дышать, горло сжимается спазмами, солдаты страдают удушьем и в походе падают...
Голая степь… На неоглядных просторах одна горькая полынь, ни травы, ни воды  настоящей, ни кустика, суглинистая, веками непаханая целинная земля...
Даже мысль о смерти становится особо противной, и с жадностью вспоминаются наши родные плодородные Донские степи, куда мы с особым рвением мечтали попасть в скором времени. Это была наша ближайшая  цель…
А пока мы на передовой, в окопах. Темной ночью нас развели по окопам, мы сменили часть, отошедшую в тыл, во второй эшелон на отдых...
Даже в самых трудных и опасных условиях бывает возможность сказать «нам повезло»... Мне, как командиру взвода, и моему помощнику, достался очень хороший и любопытный окоп... Он находился на высоком кургане, вся окружающая местность в диаметре 3-5 километров хорошо просматривалась и простреливалась, впереди насыпан бруствер, вход в окоп начинался - сверху округлая дыра - в метр шириной, потом на полметра в   глубину открывался сам о к о п. Снизу  имел яйцевидную форму (достаточно просторный для двух бойцов). Свободно можно обоим вести огонь по врагу стоя, скрываясь в  окопе ночью или днём, по очереди, или обоим сразу можно лежа отдыхать. От дождя и снега входная дыра сверху прикрывалась плащ-палаткой, и окопе было всегда сухо, а дно устелено мягкой полынью. Словом, окоп был устроен очень искусно с учетом всех сторон: и военно-оборонительной, и санитарной, и командной, и наблюдательно-стратегической... По склонам кургана располагались в окопах и все остальные бойцы взвода и роты, однажды был день, когда с раннего утра и до позднего вечера, немцы вели орудий¬ный и минометный огонь по нашим окопам, попаданий было мало, мы отвечали. А в наш окоп попасть было почти невозможно.
По воскресениям немцы не стреляли и я даже в своем дневнике ориентировал время по этим дням… При перемещении нашей части нам даже жалко бы¬ло оставлять такую простую и недоступную «крепость»  её даже танк не сможет взять такой окоп, а при наличии  гранат танк будет побежден с успехом. Скверные и скупые природные условия этих степей, тысячелетия назад бывшие морским дном, для военных действий представляли излишние затруднения. Во-первых, отсутствие питьевой воды, приходилось пить дождевую и снеговую воду из ямок, смешанную с глинистой желтой грязью, а без воды ведь и трех дней не пробудешь.
Во - вторых, спрессованная временем, просоленная и крепкая как гранит почва, при рытье окопов с большим трудом поддавалась только кирке и штыку, а лопата не брала, сгибалась. За ночь непрерывного труда можно откопать только 15-ть  сантиметров верхнего грунта, а глубже уже идет супесчаный суглинок, который легче поддается и лопате.
Выли случаи, что при наступательной атаке на Халхуту, где окопались немцы, много солдат погибало, возвращалась только третья часть, а все потому, что у большинства бойцов не было главного оборони тельного оружия - шанцевой лопаточки...
В-третьих, просоленный ветер душил солдат, а безводие усугубляло такое состояние…
В-четвертых, страшной силы ураганы все срывали с поверхности земли и несли в неизвестность, даже людей и животных.
Однажды наши части были в походе, их застал такой сильный буран, он все сметал, ломал, катил, хлестал  дождем и снегом, размотал, разбросал по степи всех бойцов, катил их по земле заставлял бежать неудержимо, и держаться то не за что, спасали
ложбинки, ярки, впадины, а когда сразу стихало, то долго, до самой ночи солдаты ходили по степи, как безумные, и разыскивали свои роты. Такой силы бу¬рана я больше никогда и нигде не видел....
В-пятых, в такой безлюдной степи нет ни одного жилого помещения и войскам длительное время приходилось находиться под открытым небом и в дождь и в снег, и в буран, из-за маскировки нельзя разжигать костры, да и не из чего...
В-шестых, по обширной и открытой степи передвигаться можно было только ночью, скрытно, базы снабжения и медпункты находились на большом расстоянии, а потому войска часто оставались без пищи и боеснарядов.
Помню, как однажды наш взвод находился в   боевом  охранении две недели, на самом переднем крае обороны, и нам ни разу не удалось получить пищу. Солдаты с термосами горячей пищи погибали на пути к нашим окопам, а один раз немцы подбили верблюдов с кухней, хотя они продвигались ночью... Но голод не тетка, и у нас хватало отваги добывать питание возможными путями ночами подбирались к разбитой кухне и все съедобное  съели, даже верблюжье мясо в сыром виде ели с удовольствием, оно белое и похоже на курятину. И ничего - выдержали две недели, главное - приказ выполнили.
 Хорошо помнится бой в тылу врага, он описан в одном из семи рассказов… поверяться не стану…  Уже в декабре месяце 1942 года наша бригада получила задание занять новые позиции утром следующего дня, а с вечера и до 12 часов ночи мне досталось стоять на посту. Всё это время шел дождь, я промок, па мне не осталось ни одной сухой нитки. Когда меня сменили, я залез в окоп, распахнул шинель, и сидя на корточках, оделся с головой, стал дыханием согреваться и сушиться, а больше выхода никакого не было... Но с 12 часов ночи трахнул сильный мороз и моя шинель замерзла - так, что я не смог подняться из окопа. МЕНЯ вытащили и стали катать, шинель размялась, я выправился, ну а потом, шинель высохла на живом теле...
А на утро противник нас заметил и стал обстреливать из орудий, пулеметов и минометов. Задание оставалось в силе.
Чтобы занять назначенную позицию нам нужно было, перебежать высоту, которую враг простреливал из всех видов оружия. Перебежку проводили по два человека. Подошла и моя очередь, мы с одним другом побежали.
Надо было успеть пробежать высоту за время между выстрелами. Мой друг точно пробежал, а я опоздал на  несколько секунд, и мне под ноги попал орудийный снаряд. К счастью, основная сила и масса осколков полетела от меня, вправо, а моим ногам достались мелкие осколки, масса земли с воздушной волной, я отделался легкими ранами и контузией ног. Сначала я упал, но, сгоряча вскочил, и сбежал в падину, но идти уже не смог. Два бойца притащили меня в полевой госпиталь, а потом в один из госпиталей порода Астрахани. По степям везли на машине, и отморозил пальцы ног, и до сих пор болят...
В госпитале было голодно, но несравненно лучше, чем в окопах... Отмяли, отмыли от глины, очистили от соли, за три месяца вылечили, а в апреле 1943 года снова во¬евать... На сборном пункте учли негодность моих ног для пехоты, направили в кавалерию.

КАВАЛЕРИЯ...

Там те в Астрахани был пункт, где набирали кавалеристов, формировали эскадроны, вот я и прибыл на этот пункт. Потом по Волге И Сталинградской ветке железной дороги эскадроны прибыли в хутор Дубовой Каменского района на Донце, ниже города Каменска, здесь стоял, формировался и отдыхал 5-й Донской гвардейский, казачий, кавалерийский корпус.
Меня зачислили писарем в штаб 45-го полка, пред¬варительно проверив каллиграфию моего письма... При том, высшее образование характеризовало, как необходимое условие для зачисления в штаб полка.
Имела большое значение и рекомендация моего друга,  Титова Василия Андреевича, который работал в штабе, и с которым мы работали учителями в станице Вёшенской. Всё сочеталось очень хорошо. Служба в кавалерии оказалась намного легче, чем в пехоте. Во всяком случае мы не голодали и пешком не ходили. Я заимел самого лучшего друга - станичника, а с ним были и общие интересы, а на войне иметь друга - особо дорого...
Работать в штабе гоже было нелегко, запомнился случай, когда нам с Титовым пришлось за одну ночь написать 150-т реляций, чтобы утром торжественно вручить награды эскадрону.
Темной ночью эскадрон ходил в наступление. Кавалеристы, оставив коней в ближайшем месте от хутора, осторожно просочились в хутор, с криками «ура» подняли стрельбу, фашисты в панике выскакивали из домов и сдавались в плен, это были танкисты, таким смелым ударом казаки взяли больше ста человек  танкистов и восемнадцать танков, все 150 казаков были награждены орденами и медалями… В этой Отечественной войне кавалерия играла боль¬шую роль...
Кавалерия проходила там, где не могли пройти танки,  кавалерия шла вперед тогда, когда отставала пехота, кавалерия настигала отступающего противника, кавалерия, преодолев расстояния и труднопроходимые места, сама превращалась в пехоту, кавалерия, быстро меняя месторасположение, оказывалась там, где ее совсем не ждали. Кавалерии не заменима ничем и никем при действиях с флангов, при внезапных атаках, при действиях в тычу противника, при окружениях, врага…
А в больших рейдах по тылам противника с целью нарушения связи и снабжения, с целью оказания помощи  партизанам, кавалерия успешней выполнит такие задания, чем даже танк. Горючее кончилось - танк замирает, а лошадь идет вперед, ей корм скорей найдется... Так что, напрасно недооценивается роль кавалерии в настоящих механизированных армиях.
Мне хорошо запомнился ВОСЬМИСОТ КИЛОМЕТРОВЫЙ рейд нашего корпуса по над фронтом, по своим тылам, по берегу Днепра, с Юга на Север…
 Это было в Январе 1944 года. Особенно осталась в памяти переправа через Днепр. Каждый полк со всеми своими обозами быстро, вскачь галопом неслись по шаткому, качающемуся мосту и переправились без по-терь. Я, сидя на лошади, ожидая очередного галопа, написал открытку Тане и поздравил ее с днем рождения...
Быстрое движение конного казачьего корпуса ночью наводило страх на немцев и сбивало с толку их командование неизвестностью цели такого большого и дли¬тельного рейда. День и ночь кружили над нами само¬леты, стараясь распознать наши намерения, но этого  достигнуть нелегко. Никто не знал конечной цели перемещения нашего корпуса...
На всю жизнь запомнилась страшная картина разгрома фашистской армии под Корсунь-Шевченковским... на Украине... Немецкая группировка в 11-ть диви¬зий и одну бригаду была полностью окружена, но долго не сдавалась. Пришлось вынужденно применять все виды оружия и методы военных действий.
Активное участие в этих боях по ликвидации группировки принимали и казаки. Особенно они отличились в атаках под Шандеровкой. Несмотря на мок¬рый снег, буран и метели они разгромили немцев, разгромили, уничтожили штаб и убили генерала.
Я видел результаты разгрома штаба в одном из Дворов Шандеровки, двор был засыпан бумагами и разными вещами...
Видел и три огромные балки, заполненные раз¬битой военной техникой и разнообразиям вооружением.
Всё пространство этих балок было усеяно трупами не¬мецких солдат, убитыми были заполнены и многие ма¬шины. Эти малины с ранеными немцы поджигали...
Столько убитых воинов я не видел за всю войну...
Жители окружающих сел целый месят работали на уборке трупов. Я видел ямы размером 10+10+2 т.е. на 200 кубометров, а в них складывали ещё замерзшие трупы по 500 и более... Сплошной ужас ...Это в наш – то цивилизованный век, такое скотское, варварское, зверское отношение людей друг к другу... И правильно делает наше нынешнее правительство, что главной его заботой сегодня является борьба за МИР… А ведь  капиталисты готовят оружие массового уничтожения  населения в третьей мировой войне. Неужели у этих человекоподобных мозги набекрень, и неужели не найдется трезвой силы в наше время, чтобы предотвратить гибель...

АВИАЦИЯ
Весной 1944-года нас с Кузнецовым оставили  в селе Вербовая Голованевского района Украины охранять склад боеприпасов 45 полка... Несмотря на ужасную грязь по колено наступательный порыв Советской армии был на столько велик, что наш полк быстро ушел в Румынию и обозы отстали...
Голованевский военкомат принял от нас боеприпасы, а нас направил в город Умань, в ближайшую часть войск В.В.С. Из штаба корпуса В.В.С. нас определили в Парм-93, что значит - Полевая, армейская, ремонтная мастерская, которая находилась на аэродроме, за городом Умань. И казачьи лампасы мы сменили на знаки В.В.С.
Часть называлась так: Гвардейский, авиационный, бомбардировочный, Гомельский, Дальнего действия корпус...
В кавалерии было хорошо, а в авиации - лучше…
Приходилось больше воевать головой. Кузнецова назначили слесарем, а меня послали в винтовой цех…  Моя главная обязанность - разбирать, ремонтировать и собирать винты (пропеллеры). Это не каждый сможет... И мне применять не  только физическую силу, но и поставить в основу работы свое высшее образование. Я быстро, за несколько дней освоил процесс ремонта винта самолета американского  В-25... и был назначен помощником инженера. Под руководством инженера Голиненко Александра Ивановича и по его поручению я разработал и написал технологию винта американского самолета В-25, по которой можно вести разборку, ремонт и сборку винтов даже рядовому грамотному солдату...
Винт самолёта В-25 имеющий 117-ть частей требует точной, как часы, сборки, даже пластинку, веди ее заложить обратной стороной, не обращая на номерные знаки, то это может погубить самолет...
Из всех частей винта я устроил развернутую выставку и использовал ее как витрину для иллюстрации, и проводил лекции и беседы с офицерами из других авиационных частей...
На протяжении всей войны я имел хорошую связь с семьей, она проходила по двум каналам: письмами и черев газету «Советский Дон». Служба в В.В.С. проходила почти безопасно, так как аэродромы находились на расстоянии 300 и более километров от переднего края фронта. Бомбежки стали почти не  возможными, силы П.В.О. у нас на много  увеличились, да и вообще наступательная мощь Советских армий стала очень велика…
Только один раз, когда Парм-9З находилась на аэродроме под гг. Мелец и Жешев в Польше на нас напали бандиты "бендеровцы", пришлось несколько суток посидеть в окопах. Но крупнокалиберные пулеметы с самолетов помогли отбить атаки бандитов, они бежали без оглядки на этом  боевые дей¬ствия закончились.
9-го МАЯ 1945-го года на том же польском аэродроме мы с неописуемой радостью встречали капитуляцию Германии, конец страшному бедствию народному.
Встречали ясное, солнечное утро 9-го МАЯ День победы…
Всё было необыкновенным, и лица оставшихся в жи¬вых, и  всеобщее ликование людей и природа, и яркое, пламенное солнце играло как-то по-особенному, и птички пели особенно весело как никогда, и тишина на всем свете, и свет раннего утра в 6- часов настоящий, довоенный, и мы не прячемся от него в землю - ВСЁ это сразу врывалось в изболевшуюся грудь и распирало ее высоким дыханием, и все кругом светилось и искрилось счастьем...
Кажется, в течение 4-х лет войны, все прелести природы и нормальные отношения среди людей, все про¬ходило мимо, всё перестроено на военный лад, на мщение оккупантам.
 Было создано только высокое напряжение всех сил человечески для защиты лю¬бимой РОДИНЫ...И вдруг, черная пелена спала с глаз, и радостный МИР снова ожил, запел...
Неужели люди опомнились и перестали убивать друг друга??? И такое сомнение не напрасно холодило в глубине души. Тревога за мир в течении 35-ти лет после войны не угасает, и надо помнить об этом, так как темные силы кровожадных людей мечтают о росте своих капиталов за счет смертей простых людей.
Не хочу умолчать о том, что замалчивается в наш дни и тем самым допускается нечестность, несправедливое отношение  к исторические фактам, ради ревности и личного славизьма  т. е. погони за славой…
А потому хочется напомнить из истории: что "30-го июня 1941-го пода был создан Государственный Комитет Обороны под Председательством И.В. СТАЛИНА. Комитет сосредоточия в своих руках всю полноту Государственной и военной власти…
Сталин был назначен также Верховным Главнокомандующим Советских вооруженных сил и оставался им на притяжении всей войны, показав себя выдающимся военным руководителем...
Ему было присвоено высшее военное звание – ГЕНЕРАЛИССИМУС…
«В тяжелое время неисчислимых бед, обрушившихся на  нашу Родину, особенно ярко проявилась сила марксизма-ленинизма, великие и неоспоримые преимущества советского общественного и государственного строя, вдохновляющая и организующая роль Коммунистической партии» (Детская энциклопедия стр. 121)...
И.В. СТАЛИН был Генеральным секретарем К.П.С.С. с 1922-го года по 1953-й год. т.е. по день смерти 6-го марта 1953 года. За З1 год его деятельности, под его руководством КПСС и Советский народ, индустриализировали страну, провели коллективизацию сельского хо-зяйства, ликвидировали кулачество как класс, построили СОЦИАЛИЗМ, одержали Великую Победу над фашизмом, за 7-8 лет восстановили всё разрушенное войной хозяйство...

Вся военная организация, все бои, все атаки, все смертельно опасные большие и малые мероприятия проводились и проходили под лозунгом на знамени «За РОДИНУ», «за СТАЛИНА» и оглашалось массовым бо¬евым кличем, издревле русским "У Р А"...
Имя Сталина являлось олицетворением всей партии, всего народа, символом всех достижений СОЦАЛИЗМА, сгустком всего, что дорого для Советского народа. Имя Сталина как Главнокомандующего, являлось организующей силой для обеспечение победы…
С этим именем люди умирали, защищая РОДИНУ... Как же можно понять забвение этого исторического очень важного момента??? Почему теперь стараются обходить даже при исторических экскурсах это победоносное имя, эту организующую силу даже те, кто приводил в своей военной  практике в действие эту силу и добивался побед...
Сталин допускал ошибки, это факт, но социализм построили и это тоже факт. А есть ли на свете такой человек, который не делал бы ошибок?
И невозможно отрицать всех побед, одержанных под руководством Сталина. Найдутся честные люди, которые восстановят всё ценное для истории... И никакая сила не может затемнить исторических фактов, никакие ошибки, упущения и недостатки не смогут опровергнуть, что в нашей стране построен социализм и мы смело идем в коммунизм,  факты - вещь упрямая...