Картофельный букет. Часть 2

 Часть 1 http://proza.ru/2020/04/04/1192
 
Часть 2

  В тот год лето выдалось необыкновенно комфортным. В меру солнечным и в меру свежим. Заречье и Мигаевка стали заполняться отдыхающими ещё в мае. К июню местная речка между посёлком и деревней уже напоминала густо-напичканный курортный пляж, где встречались старые и новые друзья, одноклассники и просто родные люди. Лениво плавились целый день у воды, а вечерами стекали в Мигаевский клуб на фильмы или танцы.
 
 Я знала, что сестра увлечена Славкой больше, чем другими, и с нетерпением ждёт, когда он, закончив учебный год,  наконец, вернется со своей постоянной гитарой домой. В то время молодым музыкантом тайно грезила почти вся девичья часть тамошней округи. Честно признаться, эта эпидемия не обошла мимо даже меня.
 
 В конце концов, однажды из дверей маршрутного Икаруса  показались-таки сначала зачехлённые гриф, корпус, а после и сам хозяин инструмента. С этого дня лето зазвучало ещё прекрасней.
 
 Несмотря на всеобщую любовь, Славка зареченский никого из девушек особо не выделял. Со всеми был одинаково приветливым, но сдержанным и даже прохладным. Отстранённость списывалась на любовь к музыке. С этой соперницей как-то мирились и прощали, понимая, что тягаться с искусством не по зубам никому.
 
 Но вскоре безразличие объяснилось совершенно иными причинами.
Как-то раз водитель грузового газона заехал вечером в Мигаевский магазин за собственной женой. Не найдя её за прилавком, заглянул на склад и случайно увидел, как они со Славкой неоднозначно держались за руки.
 
 Скандал для всех разразился неожиданно. Никто и представить не мог, что Славка-славный выберет замужнюю Маргариту. Женщину, показательно живущую в счастливом браке, к тому же старшую его на 15 лет.   Как только скрывать стало нечего, Марго открыто заявила мужу, что любовь у них со Славкой самая сильная и самая настоящая. Чтобы избежать драк, молодому сопернику в срочном порядке пришлось вернуться тем летом в Минск.
 
 Все подробности мы с сестрой узнавали почти из первых уст. Моя тётушка всегда дружила с торговлей. Она хоть и осуждала в душе поступок продавщицы, однако дальновидно предпочитала не высказываться критично. А Марго приходила к нам вечерами выплакаться и погреться, замерзая от всеобщего укора и порицания.
Мы с сестрой ревновали, но по-женски солидарно жалели Ритку, понимая, что счастье её со всех сторон несчастливое.

 Оказывается, началось всё давно, ещё с тех времен, когда учился Славка в десятом классе. Заходил в магазин за продуктами, тогда и зацепило обоих непонятное чувство. Долго и честно боролись они за собственный покой. Избегали друг друга. Месяцами не виделись. Но стоило лишь случайно пересечься, и всё разгоралось ещё сильнее.
 
 Когда Славка уехал учиться, вздохнула Марго с облегчением. С глаз долой, из сердца вон. Но вместо покоя поселилась в душе глубочайшая тоска. Всё у неё было как у людей. И дом – чаша полная, и семья крепкая, и работа любимая. Только точило изнутри что-то смутное. Мысли стали тревожить, будто жизнь она не свою живёт. Не со своим человеком постель делит. И ведь упрекнуть ни в чём не упрекнёшь. Красив муж и статен. Руки к голове, а голова к рукам приложены. Не пьёт, не бьёт, не гуляет. Замуж выходила (на зависть подругам) по любви, не по необходимости. А тут вдруг словно пеплом всё застелило. Даже материнство не греет. Дочь выросла, отдалилась, как все подростки. Но в ней, в Маргарите, ещё так много осталось нерастраченного и невостребованного тепла. Тридцать три – разве это возраст, чтобы тлеть у телевизора пресными семейными вечерами?

 Закрывая глаза, вспоминала, как принёс совсем юный Славка однажды в магазин букет цветущего картофеля. Тогда из Заречья до Мигаевки можно было напрямик пройти по колхозному полю. Те, кто торопились, выбирали дорогу неудобную, но короткую. Славка всегда торопился. Как-то раз нарвал по дороге картофельных соцветий и подарил ради шутки. А она задумалась, что ещё никто никогда не дарил ей цветов. Не было у них с мужем в юности никакого букетного периода. Даже на свадьбе для фотографии дали ей подержать чужие цветы. С тех пор появилась у Маргариты странная потребность ставить на прилавок в июне  вазочку белых овощных лепестков. И только Славка понимал настоящее значение причуды.

 Когда в первый приезд, повзрослевший и столичный, вернулся он к Новому году из Минска, родной клуб с гордостью пригласил сыграть его на праздничном вечере. Уже как местную звезду. Со сцены виртуозно слетела Бетховенская «К Элизе» оставив зал в молчании на целую минуту. А после  тишина разбилась восторженными овациями, всецело признавая силу музыки и любви.

 В тот раз он специально зашел в магазин попрощаться. Перед уходом провёл рукой по Ритиным волосам и зачем-то сказал: «Никто до сих пор не знает, какая Элиза была у Бетховена».  В эту минуту оба (где-то внутри) сознательно разрешили себе зачерпнуть из чужого счастья. Следующее лето соединило ближе некуда, на короткое время оторвав от земли.
 Иногда полёт длится лишь минуту падения.
 
 И вот Маргарита тихонько плакала за тетушкиным столом, не в силах разрулить непростой замес. Дом, семья и даже любовь в одночасье стали счастливым прошлым. Промучившись так до осени, подалась она, как перелётная птица, в Минск, догонять своё упущенное лето.



Продолжение
Часть 3 http://proza.ru/2020/04/04/1233

иллюстрация автора

корректура