Несколько мазков на волшебном холсте воспоминаний

Для каждого человека слово «мать» означает огромный комплекс чувств, ощущений и светлых воспоминаний. С образом матери ассоциируются первые слова, первые шаги, первое «нельзя», нежные руки и лучезарная улыбка.
Моя мама была ведущей солисткой балета, и когда я думаю о ней, помимо обычных воспоминаний в моей душе звучит музыка и оживают многочисленные балетные партии в её исполнении. Как мне соединить в одном портрете маму и актрису? Я вряд ли смогу нарисовать полную картину, но нанесу несколько мазков на волшебный холст воспоминаний.

Любовь и смерть

И кто сказал, что любовь –  синоним счастья? Любовь может ворваться в жизнь любого человека стихийным бедствием, которое легче принять, чем остановить. Попробуйте уговорить вулкан немедленно прекратить извержение. Можно много рассуждать о мудрости, воле, принципиальности, если это касается другого человека. Но никто не знает, как он сам поведёт себя в сложной жизненной ситуации. А случится ли вообще Любовь в его жизни?
Мама была счастливой женщиной: она танцевала ведущие балетные партии в оперном театре, рядом находился обожающий муж, и я подрастала. И вдруг такая напасть…
Многие женщины в такой ситуации начинают вести двойную игру, пока жизнь сама куда-нибудь не вырулит. Но мама всё честно рассказала отцу и попросила развод. Хотя она четко понимала, что её избранник – человек ненадежный, и их отношения долго не продлятся. Но обманывать она не умела.
Отношения с Ним действительно оказались недолговечными, но семья уже распалась и замуж мама больше не выходила.
Однако эта любовь терзала её сердце до последних минут жизни.



Прошло много лет. Приближался мамин 80-тилетний юбилей.
Она уже долгое время болела и с трудом  передвигалась по квартире: из-за сильного головокружения даже несколько раз падала. Но свой юбилей пожелала отметить. Я понимала, что таким образом мама хочет попрощаться с близкими людьми.
Мероприятие требовало тщательной подготовки. Не так давно я овдовела и только начала приходить в себя после трагических событий. Но желание матери было для меня  законом.
Комната нуждалась в хорошем ремонте. Всё, что я реально могла исправить, так это переклеить обои и красивыми гардинами украсить окно – и интерьер комнаты превратился в сказочную декорацию предстоящего спектакля. Мы написали список гостей и составили меню. За одним столом все гости не помещались, поэтому было решено провести три застолья.
Первое и второе застолья мама выдержала с трудом, хотя и  была очень веселой. Но на третьем застолье у неё открылось «второе дыхание». Среди гостей я увидела Незнакомца. Мама просто светилась от счастья. Мне некогда было рассматривать гостей: моя задача состояла в непрерывном обслуживании праздника, который, судя по всему, удался. Но вот гости дружно засобирались домой. Однако Незнакомец не спешил уходить и о чем-то оживленно беседовал с мамой. Меня же на кухне ожидало
много работы, и я  продолжительное время мыла посуду, а когда зашла в комнату, то ни гостей, ни мамы там  не оказалось.  Я обошла всю квартиру, но мамы нигде не было. Я выглянула с балкона, но двор был пуст. И вдруг из-за угла дома появляется моя мама, бодрой походкой направляется к нашему подъезду и на одном дыхании поднимается на четвёртый этаж.
Как выяснилось позже,  это был Он. И любовь, которая маму когда-то чуть не погубила, сейчас возвращала ее к жизни. Он еще несколько раз приходил к ней в гости, что легко определялось по коробкам дорогих конфет. И я знаю точно, что ещё какое-то время они созванивались.




Спустя два с половиной года мама умерла. Произошло это на рассвете 17 июня 2009 года. Но на пять лет раньше, тоже 17 июня, примерно в то же время умер папа. Я знаю, что папа простил её и забрал в другой мир.
Похороны не могли быть  заурядными: по моей просьбе мамины ученицы принесли магнитофон, во время прощания включили запись «Лебедя» Сен-Санса. Под аплодисменты близких, друзей, коллег, поклонников, учениц,  и многочисленных соседей пронесли маму через весь двор.
В ритуальном зале также звучали  Сен-Санс и аплодисменты. Организатор похорон, в дополнение к необходимому стандартному тексту с выражением  прочитала моё стихотворение. Я из-за слёз не могла говорить.

У Мавки выпал серп из рук –
Она себя скорей поранит,
Эмоций всплеск опять на грани,
И сердца оглушает стук.

Есть проза дня и быта сети…
Не может жить без сказки фея,
Принять реальность – не умеет:
Актеры все – до смерти дети!

Поминки проходили в кафе. На отдельном столике на тарелке лежал бутерброд, стояла рюмка с вином и горела свеча – всё, как положено в такой ситуации. Много хороших слов было сказано о маме. Он взял слово и начал говорить что-то со слезами на глазах. Но Его никто не слушал, потому что все смотрели на свечу, которая вдруг превратилась в факел и пылала все то время, пока Он говорил. Затем огонь внезапно погас – свеча сгорела дотла.
Так мамина душа выплеснула оставшийся огонь любви.
 










 Инопланетянка

Она смотрела на мир широко раскрытыми глазами ребёнка, часто путая реальность и театральную постановку, и всем сердцем верила, что Добро и Справедливость всегда побеждают. Иногда мне казалось, что мама – посланник другой Галактики и её тайное задание – показать землянам на собственном примере, как нужно жить на белом свете. Она считала себя ответственной за всё, что происходило вокруг, и всегда спешила на помощь.
Мы жили в новом доме, недалеко от киевского Голосеевского леса. Мама боготворила природу и очень любила прогуливаться в нашем лесу. Складывалось впечатление, что она понимает язык птиц, знает, о чём думают деревья. Маму обожали дети и кошки. Поскольку дети любили кошек, а домой мурок приносить не разрешалось, то делегация соседских ребят тащила очередного найдёныша прямо к нам. И если нам не удавалось куда-нибудь пристроить жалобно мяукавшее существо, то ещё на одну кошку у нас становилось больше. 
Соседи обращались к маме по любому поводу. Бывал просто какой-то перебор: упала соседка, разбила голову – и звонит маме, а не в скорую помощь. И мама всё бросает и мчится делать перевязку.
Меня порой даже раздражала эта постоянная готовность спасать всё человечество.
Когда я училась в десятом классе, некоторые мои одноклассники готовились поступать в вузы и занимались с репетиторами. Подумав, что репетитор и мне не помешает, я рассказала об этом маме. Её сильно удивило и возмутило, что я претендую на индивидуальные занятия с педагогом, а сама ленюсь лишний раз открыть учебник. А потом мама сделала совершенно неожиданный вывод: если я такая тупая и так плохо усваиваю школьную программу, то мне вообще не нужно поступать в институт, честнее будет сразу идти работать на завод.






Обижаться было бесполезно. Вероятно, герои старых кинофильмов в строгости воспитывали своих детей. Мама всегда всего добивалась сама и совершенно не понимала, почему мне нужно помогать реализовывать поставленные цели.
После такого разговора о моем образовании я самостоятельно записалась на подготовительные курсы при университете и три раза в неделю в вечернее время ездила на занятия.


***

Через некоторое время я поступила в институт, а будучи студенткой второго курса, вышла замуж и переехала жить к мужу.
Естественно, я теперь реже видела маму и не всегда знала обо всём, что с нею происходит.
А происходили интересные вещи. Помимо нескольких кошек, у мамы жил беспородный пёс Рекс. Однажды мама отправилась с Рексом на вечернюю прогулку. Надо сказать, что пес ненавидел пьяных и всегда на них яростно лаял. И вот со стороны мусорных баков появился шатающийся силуэт молодого человека.
Нетрудно представить себе реакцию собаки. Юноша обматерил маму, а Рекса попытался ударить ногой. Мама начала стыдить хулигана, а тот не раздумывая выхватил нож. В такой ситуации любая другая женщина бросилась бы наутёк, но не моя мама: она пошла прямо на наставленный нож – и нападавший отступил. Как выяснилось, у молодого человека были в семье проблемы, и он выпил лишнего. А после продолжительного разговора было мирное чаепитие на маминой кухне. Естественно, юноша осознал свою вину, а потом частенько приходил к маме в гости, иногда со своей девушкой.
После этого случая мама довольно долго  сотрудничала на общественных началах  с районной детской комнатой милиции.
Когда она всё это успевала, остаётся для меня загадкой. Мама любила читать и следила за прессой: выписывала несколько литературных журналов и газет. Если прочитанная статья задевала за «живое», то она обязательно писала в редакцию автору материала.

После маминой смерти я узнала много интересного. Благодаря тому, что все черновики и полученные письма аккуратно хранились в большой картонной коробке, несложно было отследить весь размах её деятельности.
В одной из опубликованных статей речь шла о детях, которые в результате несчастного случая остались сиротами. И вот мама просит редакцию газеты поспособствовать тому, чтобы этих детей отдали ей на воспитание, а она, в свою очередь, постарается сделать для них всё возможное и невозможное.
Я читала эти строки со смешанным чувством. С одной стороны, ничего не скажешь – благородный поступок, но с другой – обо мне и о своем внуке она как будто забыла. Что толку было обижаться? Вероятно, она считала, что мы достаточно сильные и спасать нас не надо.
Меня заинтересовало ещё одно письмо от совершенно незнакомой женщины, которая благодарила маму за посылку с конфетами и вещами для её ребенка. Но ведь в это время мама сама еле сводила концы с концами.
Были и другие письма.

Мамы уже нет.
Мир стал холодным и жестоким – видимо, потому, что его больше некому спасать.














Служение балету


Не стану описывать ни полуголодное мамино детство и семейные неурядицы, ни тяжелые испытания,  выпавшие в те годы на долю всей страны. Хочется просто перенестись в то время и заглянуть в глаза хрупкой девочке Рите с таким несгибаемым характером.
Из-за начавшейся войны Рита не смогла окончить обучение в
 хореографическом училище: ее отчим как квалифицированный рабочий был направлен вместе с семьей в город Куйбышев для работы на эвакуированном из Киева оборонном заводе, и Рита, как и многие подростки, стала  работать на этом предприятии.

В один прекрасный день Рита получила необыкновенное письмо, текст которого приведу полностью:

«Еницкой Маргарите Дмитриевне, 15.09.1943

Администрация Киевского ордена Ленина Академического театра оперы и балета УССР им. Т.Г.Шевченко предлагает выехать в г. Иркутск по месту В/работы в театре.
Жилплощадью обеспечиваем.

Зам.директора театра Перлов.»


И шестнадцатилетняя  девочка Рита тут же отправилась в далёкий путь за своей мечтой. Пришлось долго ехать поездом, ежеминутно рискуя жизнью. Первая запись в трудовой книжке свидетельствуют не только о благополучном прибытии Маргариты в Иркутск, но и о сбывшейся огромной мечте, заключенной в одной фразе: «зачислена в качестве артистки балета».








Вместе с театром Маргарита вернулась в освобождённый от фашистов Киев и проработала здесь до выхода на балетную пенсию  – до 13 июля 1964 года.
В самом начале балетной карьеры Маргариту приглашали работать в Москву, в Большой театр, но она настолько любила
родной город Киев  и его оперный театр, что этот вопрос даже не рассматривала. Более того, при получении паспорта в графе «национальность» она указала «украинка», невзирая на то, что её мама родилась на Урале, а папа – в Молдавии.
Как и другие киевляне, она разбирала кирпичные завалы от разрушенных зданий на Крещатике.
А за работу на оборонном заводе получила медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Мама жила театром, и не удивительно, что со временем она стала ведущей солисткой балета.
Но театр – это особый мир со своими жесткими правилами, где каждый день нужно доказывать, чего ты стоишь.
Когда после моего рождения мама тяжело обретала прежнюю форму, педагог-репетитор пообещала, что если Маргарита в ближайшее время не похудеет хотя бы на три килограмма, то не видать ей участия в спектакле. Мама так сильно переживала, что за ночь сбросила необходимый вес.
 Я выросла в театре и была свидетелем изнурительных репетиций, резких замечаний педагогов-репетиторов, каждый день видела насквозь мокрые от вытертого пота полотенца. Я с трепетом заходила в театральную грим-уборную, где моя мама превращалась в персонаж из оживающей сказки. Потом меня отводили в зрительный зал, а когда начинался спектакль, я с радостью узнавала маму. Все знакомые девочки завидовали мне. Но мало кто знал, как редко я общалась со своей мамой из-за напряженного графика спектаклей, репетиций и строгого режима дня. Да еще эти «издержки профессии»: не всегда контролируемые эмоции, зато постоянная боль в ногах.



То ли волшебные декорации, то ли классическая музыка, то ли сказочные сюжеты спектаклей так странно повлияли на восприятие Маргаритой действительности, но она всем и всегда говорила правду в глаза. В театре её любили и присвоили странное прозвище «Ё».
Мама всегда занимала активную жизненную позицию: то возглавляла комсомольскую организацию театра, то открыто выступала против притеснения артистов- евреев.
Когда она обратилась к директору театра для постановки на квартирный учет, он ей отказал. Тогда мама начала перечислять свои заслуги перед государством, сославшись на большое количество грамот и благодарностей. На это директор цинично заметил, что все  свои грамоты мама может повесить в своём туалете.
Но в нашей кооперативной квартире санузел был слишком мал для того, чтобы устроить выставку маминых наград, поэтому грамоты там не вывешивались.
По причине своей зашкаливающей честности Маргарита не получила долгожданного звания заслуженной артистки балета и была отправлена на пенсию в расцвете сил. Зато её тут же пригласил Павел Вирский в свой знаменитый ансамбль.
 Потом мама работала в разных коллективах, где ей приходилось осваивать что-то новое.
Поступая педагогом-репетитором в Украинский «Балет на льду», она узнала, что ей, чтобы там работать, необходимо срочно получить аттестат зрелости: ведь во время войны она так и не окончила училища. И мама пошла в вечернюю школу, учебу в которой сочетала с напряженной работой и постоянными гастролями известного коллектива. В очередной раз ей удалось меня удивить: на экзаменах мама сама решила все задачи по математике и химии и получила отличные отметки. Главный парадокс состоял в том, что я окончила среднюю школу на год раньше своей матери.


Руководя ансамблем «Ритм-балет» при Киевском Дворце пионеров и школьников им. Н.Островского,  мама подготовила целую  программу танцевальных номеров.
Даже будучи стопроцентной «классичкой», она тонко чувствовала современные танцевальные движения. Иногда казалось, что она подключена к некому информационному полю современного танца: придумает какое-нибудь новое движение, а потом вдруг видит его в исполнении иностранной «звезды».
Участие «Ритм-балета» во всевозможных концертных программах всегда проходило с большим успехом. Девочки любили своего руководителя, а со временем у них сложилась традиция встречаться у мамы дома в день её рождения и рассказывать о своих делах.
Они до сих пор встречаются, но – уже на кладбище около маминого памятника.
Июньским днем 2011 года мне позвонил Василий Дмитриевич Туркевич, заведующий информационно-издательским отделом Национальной оперы Украины, и попросил для готовящейся  Энциклопедии балета предоставить данные о маме: у кого она училась в хореографическом училище, какие партии танцевала, как
развивалась ее карьера.
И тут я ещё раз оценила мамину четкость: все документы оказались собраны в одном месте, а многочисленные фотографии подписаны с указанием спектакля, роли и даты.
 Василий Дмитриевич был приятно удивлен, когда я вручила ему подготовленные сведения на нескольких страницах: оказывается, бывшие актёры не всегда интересны своим родственникам!
Но я была именно тем небом, на котором продолжала сиять звезда «Маргарита».
Мама исполняла многие балетные партии. Привожу некоторые из них, согласно пометкам на фотографиях:
 Полевая русалка  в «Лесной песне»  (1946 г.), « Флер де Лис  в «Эсмеральде» (1950 г.),  заглавная партия Маруси в балете «Маруся Богуславка» (1951-1953 гг.), Золушка и Добрая Фея в «Золушке» (1952-1960гг), Фея Сирени  в «Спящей красавице», заглавная партия Франчески в «Голубом Дунае» (1963, 1964 гг.)




В 1958 г. на киностудии им. А.Довженко сняли фильм-балет «Лилея», в котором партию Венеры исполняла мама.
Однако то, что никаких данных о маме не оказалось ни в архиве, ни в музее Киевской национальной оперы, довольно сильно меня озадачило.
Тогда я нашла в интернете фильм-балет «Лилея» - и опять сильно удивилась: в списках исполнителей М. Еницкая не значилась. Пришлось мне написать организаторам интернет-сайта, освещавшего фильм-балет. Сразу же пришёл ответ с просьбой прислать фотографию мамы в образе Венеры. И тогда имя  «Маргарита Еницкая» заняла своё законное место в титрах фильма-балета.

…Прошло два года после смерти мамы, а я никак не могла установить памятник: на нечто грандиозное средств не хватало, а как у всех – не хотелось. И тут меня осенило – вмонтировать в обычный памятник коллаж из театральных фотографий.
Эта идея претворилась в жизнь с помощью двух замечательных людей: издателя двух моих сборников стихов Натальи Веселицкой и кладбищенского художника Юрия  Поповича.
Я написала эпитафию.

 Всегда прекрасна и любима!
 У феи нет преклонных лет,
 Ты стала так неуловима,
 Что превратилась в лунный свет.


– и вот на фоне огромного круга Луны проступила яркая россыпь образов.
Памятник установлен на Байковом кладбище (участок 26).
При жизни мама ценила юмор и любила радоваться и смеяться.

Мы все решили, что памятник получился светлым и в себе соединил два облика: женщины и актрисы.

Мне грустно сознавать это, но, к сожалению, это всё, что я смогла сделать для своей мамы.






«Аксакал хореографии»

Я – дитя кулис и, стало быть, знала многих артистов балета. Только тогда, в детстве, я не понимала, что рядом со мной  находились выдающиеся личности, ибо вели они себя на редкость просто и все были моими друзьями.
Александр Наумович Сегаль, легенда украинского балета, был тогда для меня «Сашкой», поскольку подшучивал надо мной, и я бегала жаловаться на него директору театра. По мере моего взросления он незаметно стал «дядей Сашей», а потом и «Александром Наумовичем».
В 1999 году Киевский национальный театр оперетты с размахом отмечал восьмидесятилетний юбилей Александра Наумовича. Моя мама  получила от юбиляра приглашение на праздничный концерт «Балет – любовь на всю жизнь» с двумя прикрепленными к нему билетами. До события оставалась всего одна неделя, и мама ломала голову, как бы позатейливее поздравить виновника торжества.
Наконец она придумала: дала мне задание написать стихотворение, в котором  должна была уместиться вся биография юбиляра.
О творческом пути Александра Наумовича я знала, но лишь в общих чертах, а для выполнения  такого задания нужны были конкретные факты. Когда мама подробно рассказала мне, что нужно отразить в стихотворении, то я схватилась за голову: слишком много конкретной информации для поздравления.
.
Итак, Александр Наумович Сегаль с отличием окончил хореографический техникум и в 1938 году был принят в Киевский ордена Ленина Академический театр оперы и балета УССР им. Т.Г.Шевченко на должность солиста балета.
На следующий год, в 1939-м, его призвали в армию, и служил он по своей специальности – солистом балета в Ансамбле песни и танца Киевского военного округа.
За Великую Отечественную войну Сегаль со  своим Ансамблем объездил Юго-Западный, Белорусский, Сталинградский, Донецкий и Центральный фронты. Как говорил сам Александр Наумович, «я танцевал на всех фронтах». Выступать приходилось буквально под пулями. Популярность Ансамбля была необычайно велика, ведь им руководили хормейстер Евгений Шенин и балетмейстер  Павел Вирский. Этот коллектив собрал замечательных артистов – таких, как Николай Фокин, Павел Кармалюк, Александр Коган, Юрий Тимошенко (Тарапунька) и Ефим Березин (Штепсель).
В мае 1945 года А.Сегаль танцевал лезгинку у Бранденбургских ворот. Многих известных людей знал Александр Наумович. Он был знаком с Г.Жуковым, К.Рокоссовским, Н.Хрущевым (тогда он был членом военного совета).
 А во время исторического события – принятия  документов Потсдамского соглашения – ансамбль дал праздничный концерт.
А. Сегаль награжден орденами и медалями: Орденом Отечественной войны II степени, Орденом «За мужество» III степени, медалями «За взятие  Берлина», «За освобождение Варшавы», «За оборону Сталинграда», «За оборону Киева», «За трудовую доблесть» и многими другими медалями.
Сразу же после войны вернулся в родной театр.
Свою «Зоюшку» Александр Наумович встретил ещё в хореографическом техникуме и полюбил на всю жизнь. Зоя Владимировна Серкова после окончания хореографического техникума поехала в Ленинград учиться у знаменитой А.Я. Вагановой и чудом осталась жива во время блокады. В 1947-1949 годах она училась на педагогическом отделении Ленинградской консерватории, а потом вернулась в Киев, в родной театр, где стала солисткой балета, а с 1950 года – балетмейстером-репетитором.
В 1975 году ее удостоили звания заслуженной артистки Украины.

Партнершей А. Сегаля в театре была легендарная балерина Лилия Герасимчук. Выступление этого дуэта всегда вызывало восторг зрителей. Их искрометное исполнение горского танца «Михури» в опере «Даиси» З.Палиашвили каждый раз заканчивалось овацией.
В 1957 году А.Сегаль получает звание заслуженного артиста Украины.
В 1958 году на Киевской киностудии им.А.Довженко был снят фильм-балет «Лилея», где он исполнил роль Перко.
В 1960-1980 годах А.Сегаль – балетмейстер, а затем и художественный руководитель Ансамбля танца Украины.  Именно здесь он поставил ставший всемирно известным номер «Вербиченька».
П.Вирский и А.Сегаль подготовили и поставили программу «Мы с Украины», ставшую визитной карточкой республики.
С 1980 года А.Сегаль – главный балетмейстер Киевского академического театра оперетты, а в 1985-м ему присваивают звание народного артиста Украины.
А.Сегаль осуществил более пятидесяти всевозможных хореографических постановок: танцевальные номера в  Киевском академическом театре оперетты, а также в театрах имени Леси Украинки, Ивана Франка, в Ансамбле Киевского военного округа, в «Укрконцерте».
До сих пор идут его постановки в Киевской национальной опере…

И как всё это отразить в стихотворении? Но объяснять маме было бесполезно – я должна написать поздравление от её имени и сделать это быстро. Мой мозг гудел от перегрузки. Мама забраковала  несколько вариантов текста. Но, наконец, мне удалось ей угодить. Вот что получилось:


Балет – любовь на всю жизнь.
А.Н. Сегалю (глазами М.Д. Еницкой)

Ты – Данко, средь нас живущий,
Ты сказку реальностью сделал,
Ты был всегда самый лучший:
Открытый, веселый, смелый.

А Время вперёд стремится,
И просьб подождать не слышит,
Меняются наши лица,
И голос становится тише.
 
А, кажется, было недавно:
Таиров в балетном классе,
Момент наступил самый главный,
И танец с любимой прекрасен.

И в маленьком полуподвале
Царили любовь и свет.
Как в студии вы танцевали!
Нашептывал сказки балет.

Истории черная дата –
Война все надежды рушит,
Кто молод – идёт в солдаты,
Ад в небе, на море, на суше.

Бои. Всё в свинцовом граде,
И в первых рядах ты, Саша,
Фронты все твои – в бригаде,
Где каждый актёр бесстрашен.

Концерты – они, как солдаты,
Проходит поблизости бой.
Лезгинка. Берлин. Сорок пятый.
И грудь в орденах – ты герой!

У прошлого множество срезов –
Ещё перевёрнутый лист:
Вновь Оперный и Вартанезов,
Ты, Саша, – ведущий солист.

И Лиля – легенда живая.
Да, Время – великий мудрец,
«Вербиченьку» кто же не знает?
А Вирский – и друг, и отец.

Твои постановки, как дети,
Полсотни увидели свет,
И в Оперном, и в Оперетте.
Любовь целой жизни – балет!

Текст мы набрали на компьютере, распечатали и вклеили в красивую открытку.
«Цветов, конечно, будет много – сказала мама, – а вот хорошего шампанского принести – ну, точно, никто не догадается. Вот его мы и подарим». Мама позвонила  Зое Владимировне сказать, что поздравление готово, но оказалось, что  в программу оно не попадёт, так как сценарий торжества уже утверждён. Жаль, мы немного опоздали. Что ж подарок и поздравление мы решили вручить юбиляру после  спектакля.
И вот праздник начался. Народу  собралось много – в  основном, конечно, артисты балета. Все уже немолодые, но в это сложно было поверить: бывшие балерины грациозно порхали по залу, как чудесные бабочки. Стоило появиться новому гостю, как эти феи с балетной осанкой тут же окружали его и начинали восторженно щебетать.
И мы с мамой тоже мгновенно оказались в центре  их внимания: «Ах, Риточка! Как давно я тебя не видела!» – подлетела первая фея, но тут же вторая перехватила инициативу: «Ах, Риточка, это твоя дочка? Какая большая у тебя дочка!»

Они-то имели в виду, что я уже выросла, а я краснела под их любопытными взглядами и чувствовала себя не в своей тарелке: я в самом  деле «большая» рядом с ними: и рост у меня выше, и фигура далека от балетной. Благо, что раздался третий звонок и все поспешили в зал. Наши места располагались в тринадцатом ряду рядом с проходом.
Юбилейный вечер начался с официальной части: чиновники разных рангов держали речи в честь юбиляра и дарили ему огромные  корзины цветов.
Оказалось, что А.Сегаль стал Лауреатом премии «Киевская пектораль» в номинации «За весомый вклад в театральное искусство!»
Надо сказать, что Александр Наумович, будучи скромным от природы,  не жаловал хвалебных речей и комплиментов в свой адрес и потому буквально, с мученическим лицом стоя на сцене, принимал поздравления и цветы. Корзин и букетов цветов было  столько, что они  заполнили целую  треть сцены.
Но вот начался праздничный концерт, и Александр Наумович с радостью занял место зрителя в зале. Программа состояла из поставленных юбиляром танцевальных номеров из разных спектаклей. Артисты выкладывались буквально по максимуму.
В конце вечера ведущая спросила о том, хочет ли ещё кто-то поздравить юбиляра. Мама выразила такое желание, и пока ведущая шла к нашему ряду с микрофоном, она вытолкнула меня в проход с открыткой и бутылкой шампанского. На дрожащих от волнения ногах, да ещё и с микрофоном в руках, я подошла к ряду юбиляра. Мне предстояло громко прочесть текст на открытке, обращаясь к Александру Наумовичу на «ты», поскольку стих был написан от имени мамы. Я приготовилась, поднесла микрофон поближе – и тут увидела разочарованное лицо юбиляра. На нем как будто читалось, что все поздравления уже закончились, а тут черт меня принес с моей открыткой. Я и без того нервничала, а теперь вообще  впала  в полуобморочное состояние –  и шампанское плавно выскользнуло  из моих  рук прямо к ногам юбиляра.
Александру Наумовичу пришлось лезть под кресло и поднимать шампанское потому, что я к этому моменту была не в состоянии двинуться. Но, собрав остатки сил и мужества, я всё- таки прочла стихотворение. Быстро сунув открытку юбиляру, а микрофон – ведущей, я поспешила к своему месту, под бурные аплодисменты зрителей.
Потом всех артистов пригласили на сцену.
Как по волшебству, появились бокалы, и Александр Наумович наполнял их  шампанским, которое мы с мамой так удачно догадались принести. Под  музыку и аплодисменты зрители  потихоньку начали расходиться.

Пока в фойе театра мама принимала комплименты, я решила «пойти попудрить носик». После ремонта дамская комната сияла новым кафелем и зеркалами, современно оборудованные кабинки  запирались на новомодные защелки, которые  легко закрывались, но открываться почему-то  не желали: вероятно, расставание со мной не входило в их планы. Ни единой души поблизости не было. Понадобилось добрых пятнадцать минут титанических усилий, чтобы вновь обрести свободу. Моего отсутствия никто не заметил: мама находилась в окружении бабочек-фей, и все были погружены в воспоминания. А на улице феи превращались в печальных пожилых женщин, которые совершенно не вписывались в современный мир рыночных отношений.

Ещё через десять лет, 7 мая 2009 года, Президент Украины подписал Указ о награждении Александра Наумовича Сегаля Орденом «За заслуги ІІІ степени»  в честь 90-летия со дня рождения и 75-летия творческой деятельности.  Даже в этом преклонном возрасте, А.Сегаль служил балету в полную силу. Последней его работой  стал мюзикл «Сорочинская ярмарка».

На девяностолетний юбилей Александра Наумовича я пришла одна, купив билет в театральной кассе. К этому времени ушли из жизни моя мама и Зоя Владимировна.
Концерт был хорошим, но не таким, как десять лет назад.
Я по телефону поздравила юбиляра и сказала, что была на праздновании. Александр Наумович рассердился на меня за то, что я не обратилась к нему, и покупала  билет. Пришлось отшутиться.
«Ничего, – сказал Александр Наумович – будут еще юбилеи. Я  сейчас полон сил и творческих замыслов, которые хочу реализовать на сцене родного Театра оперетты. Ну, а на пенсию я планирую выйти лет  в сто десять».
К сожалению, это был наш последний разговор.
 
21 марта 2010 года Александра Наумовича не стало.  Похоронили его на Байковом кладбище.
18 июня 2010 года в Киевском национальном академическом театре оперетты состоялся спектакль-концерт «История, написанная танцем», посвященная памяти Александра Сегаля.
Искусство и талант Мастера продолжают жить в его работах и учениках.
Александр Наумович  действительно сумел написать свою историю танцем.